Страница:
Джо отвел им место в глубине зала и усадил Тони лицом к двери, а Криса — к бару, подозвал официанта и поспешил от их столика.
— У него какие-то проблемы?
— Может, кто-то устроил схватку на ножах на кухне?
Они выпили по стаканчику виски, и Крис почувствовал, что расслабляется — тепло разлилось по всему телу. Он обернулся подозвать официанта, чтобы тот наполнил стаканы еще раз, и увидел входящую в ресторан вместе со своей семьей девушку.
Она была очень молода, около пятнадцати лет, у нее были прекрасные ножки и большие выразительные глаза.
Тони оторвался от меню:
— Вот это да!
— Я увидел ее первым — она моя!
Тони удивился его решительному тону и улыбнулся:
— Мы оба увидели.
— Брат, я не шучу. На этот раз убери свои лапы, а то я их оторву.
— Да? — спросил Тони и язвительно добавил: — Посмотри на ее старшего брата. Это горилла, которую кто-то побрил. Крис, да у нее два брата! И посмотри на ее старика!
Ее отец был ниже, чем братья, но выглядел весьма внушительно. Крис рассмеялся:
— Этих двух парней смело можно посылать дробить камни. Но мать у них потрясающая.
— Похожа на Сильвию.
У женщины за столом был очень искусный макияж, да и одета она была со вкусом. Она была так же миниатюрна, как и дочь.
— Гены мамы куда сильнее папиных. Я думаю, это самая красивая девушка в Квинзе. Давай поменяемся местами.
— Я не отдам это место и за триста долларов. Повернись и перестань таращиться.
Джо Албателли усадил семью неподалеку от них. Девушка села между родителями, а братья — спинами к Крису и Тони.
Тони улыбнулся:
— Что там происходит?
— Она посмотрела на меня.
Крис глянул через плечо. Ее глаза были фиолетовыми.
— Я определенно влюбился.
— Ей не больше пятнадцати.
— Я буду спать у нее в гараже три года.
Крис остановил Джо, когда тот проходил мимо:
— Послушай, Джо, кто эти люди?
— Какие люди?
— Эта потрясающая девушка с громадными уродливыми парнями.
Джо холодно сказал:
— Я слышал, что он — владелец автобусной компании «Голубая линия».
— А это его дочь?
— Я их не знаю. Они из Бруклина.
— Что же они здесь делают?
— Вы что, детективы? Они пришли в мой ресторан, и я этим крайне польщен, ведь они сами владельцы ресторанов.
Крис улыбнулся. Он почувствовал себя удивительно легко, даже счастливым, как будто освободился от какого-то невероятного груза и мог быть просто беззаботным парнем двадцати одного года, а не владельцем целой компании.
— Я заплачу вам восемьсот долларов за номер телефона.
— Я занят, — и Джо поспешил прочь.
— Что это с ним?
Тони пожал плечами:
— Как насчет того, чтобы выпить еще?
— И напиться так, чтобы попросить ее отвезти нас домой?
— Она смотрит на нас?
— На меня.
— Давай поменяемся местами.
— Сыр упал ей на грудь.
Тони подозвал официанта:
— Отбивную для Криса. Бифштекс для меня. И мы хотим еще раз наполнить стаканы.
— Двойную.
Официант сделал запись и отошел.
— Что она делает?
— К ним сейчас присоединилась новая компания.
— Кто? — Крис не хотел оборачиваться еще раз, чтобы это не вызвало неожиданного недовольства. — Кто вошел?
— Я не уверен. — Тони нахмурился.
— Что там?
— Не знаю, что сказать. Сейчас. Я схожу за сигаретами.
— Кто подошел? — нетерпеливо спросил Крис, когда Тони вернулся.
— Другая семья. Я скажу тебе, когда можно будет взглянуть. Отец, мать и парень нашего возраста. Джо сдвигает столы. Все пожимают друг другу руки. Теперь можно!
Крис сделал вид, что ищет глазами официанта. Новоприбывшие были итальянцами. Отец был одет в свободный синий костюм, а на его жене было приталенное красно-коричневое платье. Их сын не выделялся ничем, лишь в глазах застыло какое-то тревожное выражение. Он поздоровался с девушкой, и та ответила на приветствие.
Подошел официант с бутылкой шотландского виски. Тони спросил его:
— Кто подошел к сидящим за тем столиком?
— Я их не знаю.
— Джо знает, кто они. Когда они заказывали столик, они ведь называли свое имя?
— Я этого не знаю, — раздраженно повторил официант и удалился.
— Что там поделывает «мисс Вселенная»? — нетерпеливо спросил Крис.
— Читает меню.
— Как ты думаешь, они продадут нам свою дочь?
— Они сдадут нам ее в аренду.
— Мы можем сказать, что мы сироты и хотим создать новую семью. Нам нужна сестра.
— Очень смешно.
Официант вернулся с заказом. Крис снова попытался повернуться. Тони сказал:
— Я за ними смотрю. Ты лучше расскажи, как у тебя идут дела.
Крис поведал Тони про то, что ему удалось продлить заем у Банкера и что он достиг успехов, войдя в график. Глаза Тони поблескивали, когда он глядел на соседний столик.
— Звучит так, как будто у тебя большой опыт в этих делах.
— Нет. Но в таких делах решает не только опыт. Забавно, но теперь я знаю, как отец делал дела. Я думал, что он всегда твердо знал, что делать дальше, но это не так. Дела вообще делаются не так. Мишень движется все время, и на ходу приходится менять тактику. Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне в этом деле?
— Я говорил тебе, я собираюсь стать юристом.
Крис обернулся. Девушка глядела вниз, сложив руки на груди; ее черные волосы закрыли лицо. Он обернулся второй раз. Она ела мороженое, слизывая его языком, как кот. Когда Крис обернулся в третий раз, ее отец говорил что-то ее брату, и тот, повернувшись, хмурился на него. К столику Криса подошел официант с подносом, на котором был заказанный Тони бифштекс.
Позднее, уже почти закончив с бифштексом, Тони сказал:
— Похоже, я знаю, зачем они встретились. Эта встреча — в духе наших итальянских предков.
Крис снова оглянулся. Она смотрела прямо на него, удивляя своей приветливой улыбкой, и он улыбнулся в ответ. Это заметили ее братья, Крис отвернулся, чтобы не возник скандал. Тони смотрел на нее, и было непонятно, кому же из двоих она улыбалась.
— Эти переговоры — о ней, — сказал Крис. — Они хотят выдать ее замуж, а она этого не хочет.
— Сейчас такого никто не делает. Закажи немного вина, а я схожу позвонить.
Тони не было довольно долго. Крис мазал масло на хлеб и украдкой смотрел на девушку. Она поднялась, похоже, собираясь в комнату для леди. Возвращаясь, она снова улыбнулась Крису. Он понял, что она уходила выкурить сигарету.
Когда Тони вернулся, Крис спросил:
— Она подходила к телефону?
— Да, мы провели с ней уик-энд в телефонной будке. Я рассказал ей, что ты за тип, и теперь она может выйти за тебя замуж.
Он чокнулся с Крисом и с улыбкой сказал:
— На самом деле то, что происходит, — это встреча двух мафиозных семей.
— Черт! Но рэкетиры не встречаются, прихватив с собой жен.
— Я вспомнил, что знаю компанию «Голубая линия». Отец «мисс Вселенная» — Эдди Риззоло. Его бизнес находится в Южном Бруклине и в районе Квинз. По большей части он занимается вымогательством; так сказать, сотрудничает с семейством Цирилло.
— Черт! — пробормотал Крис; к нему вернулось все, о чем он думал этим летом. — Я хочу увидеть этих тварей собственными глазами. Эй, а это кто?
К соседнему столику от дверей направлялся невысокий седовласый мужчина лет шестидесяти. Его костюм висел на нем, как будто этот человек резко похудел. Но его отличали порывистые энергичные движения, он напоминал гигантского жука.
Этот человек громко сказал:
— Я прошу извинить меня. Мне очень жаль: бизнес. Я не мог вырваться.
Отец и братья поднялись, дружно заявляя, что они сами здесь только что появились. Мать приветливо улыбнулась, но дочь смотрела настороженно. Джо подбежал к новому посетителю и поставил ему стул во главе стола.
— Присаживайтесь, — улыбнулся он.
Под весом новоприбывшего скрипнул стул.
— Он довольно тяжелый, — пробормотал Тони.
Крис повернулся, и его сердце забилось сильнее.
— Эй, Джо! — Тот спешил мимо них к бару. — Кто это подошел?
— Я не знаю.
Джо прошел обратно с бутылкой в руке. Пока он обслуживал столик с новоприбывшими, официант положил счет на стол Криса и Тони.
— Что это? Мы еще не закончили. Нам нужен десерт.
— Джо хочет, чтобы вы заплатили по счету.
— Почему?
— Вы надоели ему своими вопросами. Предстоит трудный вечер, а вы его уже замучили.
— Я спрашивал его только о девушке.
Официант наклонился к нему:
— Вам следует заткнуться, Крис. Вы знаете, кто вошел только что? Вы слышали о доне Ричарде Цирилло?
— О, черт, — сказал Тони. — Он же никогда не выходит.
— Сегодня он вышел. Так что вам обоим следует заткнуться.
Крис повернулся и посмотрел на человека, который возглавлял самую крупную группировку, занимавшуюся наркотиками и рэкетом в Нью-Йорке, контролирующую местные профсоюзы, с которыми имел дело и его отец, а теперь будет иметь дело он. Именно под их контролем работал профсоюз, возглавляемый Джо Рендиди.
— Я убью этого гада, — прошипел Крис.
— Боже, что я сказал! — и, заметив, что Джо Албателли направляется к ним, официант прошептал:
— Пожалуйста, Крис. Мне не нужны лишние неприятности.
Крис начал подниматься. Тони сквозь зубы сказал Джо:
— Вы знаете, что случилось с нашим отцом? Почему, дьявол, вы не сказали нам, что он придет?
На лице владельца ресторана появился страх.
— Я не знал. Я знал только, что эти две семьи должны встретиться. Это всего лишь нейтральная территория для них обеих. Я не думал, что именно он захочет прийти сюда. Крис, я не хочу скандала. Уходите, ради Бога.
— Мы уходим, — сказал Тони. — Я не хочу быть в одной комнате с этими гадами.
— Спасибо, Тони. Спасибо. Большое спасибо. Я сожалею, Крис.
— Зачем они собрались?
— Эй, давайте, давайте.
Тони обернулся:
— Джо, только что ты благодарил. Так ответь добром на добро.
Нехотя Джо прошипел:
— Я думаю, эти две семьи борются друг с другом. Дон Ричард собрал их вместе. А теперь я прошу вас уйти.
— Мне нужен десерт, — сказал Крис.
— Крис, Тони, пожалуйста. Я заберу это. — Он взял счет со стола и скомкал в руке. — Вы можете оставить чаевые официанту.
Крис повторил свое требование твердо, хотя и вежливо. Он не хотел чувствовать себя мальчишкой, которого можно выставить за дверь.
— Я хочу получить десерт. Мой отец обедал здесь. Тони и я приходили сюда два-три раза в неделю. Это наше место. Вы не можете вышвырнуть нас отсюда как каких-нибудь забулдыг.
Джо побледнел. Он сказал официанту:
— Дай ему, что он хочет.
Официант исчез, но быстро вернулся с пирожными и фруктами. Крис посмотрел на пирожные и сказал:
— Ладно, забудем это. Мы уходим.
— Слишком поздно, — пробормотал Тони.
Те, кто сидел за столом Цирилло, смотрели, как дон Ричард поднялся и направился к ним. Он взял стул, поставил его между Крисом и Тони и сел, уставившись Крису прямо в глаза.
— Мне сказали, что вы доставляете беспокойство этой девушке.
Тони ответил:
— Мы ничего ей не сделали.
Ричард проигнорировал его слова.
— А теперь вы доставляете беспокойство мне.
— Вы знаете, кто я такой? — спросил Крис, сдержав желание ударить его по лицу: дон Ричард годился ему в деды.
— Нет. Я хочу, чтобы ты научился вести себя в ресторане или же покинул его.
— Вести себя? Вы говорите мне, что нужно себя правильно вести? Ваши люди...
— Я подошел к тебе не для беседы, а попросить не мешать этой семейной вечеринке.
— Ваши люди...
Дон Ричард прервал его решительным жестом:
— Выйдем!
Крис вскочил на ноги:
— Хорошо!
— Я догоню, — сказал Тони.
Он быстро направился в курительную комнату.
Около своего столика Цирилло задержался:
— Простите, я вас покину на несколько минут.
Они прошли фойе и вышли на темную улицу. Когда Цирилло повернулся к нему, Крис сказал:
— Ваши люди...
— Парень, меня не волнуют твои проблемы. Я тебя вежливо прошу оставить нас в покое.
— Вы учите меня вести себя? Ваши люди убили моего отца!
— Что? О чем ты говоришь? Кто твой отец?
— Майкл Таглион.
— Никогда о нем не слышал.
— Джо Рендиди убил его.
— Кто?
— Он работает на вас и выполняет ваши распоряжения.
— Сынок, последнего парня я убил до того, как ты родился. Я больше не занимаюсь подобными делами.
— Вы наняли человека...
— Эй! Я ничего этого не делал. Ты что-то имеешь против меня? Пошел ты...
Цирилло поднял руку по направлению к одной из машин на улице. Два плечистых парня быстро выскочили из нее.
— Проследите, чтобы он не вернулся в ресторан.
Цирилло повернулся на каблуках и вошел в дверь.
— Уматывай отсюда, детка, — сказал один из людей Цирилло.
Виски лишило Криса элементарной осторожности. Он забыл о том, что Тони исчез, что поединок даже с одним из этих громил для него бессмыслен — они были такого же роста, как он, но гораздо шире в плечах и на десяток лет старше; на бровях обоих были шрамы, что говорило об их боксерском прошлом.
— Пошел ты... — и Крис направился к двери.
Двое оглядели пустынный бульвар, прикинули расстояние до ближайших прохожих и быстро двинулись к нему. Один встал за его спиной. Другой нанес быстрый удар по лицу. Но Крис сумел блокировать удар своей левой и тут же нанес сильный удар правой — первая комбинация, которой его научил отец.
Нападавший отступил на дорогу с выражением изумления на, лице, потряс головой и подпрыгнул на носках как резиновый мячик.
— Неплохо, парень.
Его сообщник схватил Криса за шею и нанес удар по почкам. Резкая боль пронзила все тело. Они скрутили ему руки за спиной и потащили за угол.
Из стоящего через дорогу автомобиля выбрался, разминая кисти рук, высокий человек. Он направился к ним.
— Мы сами справимся, — сказал один из тех, кто держал Криса. Второй тоже предостерег:
— Все в порядке, Мики. Тебе лучше остаться в машине.
— Заткнись!
Человек, которого они называли Мики, подошел ближе, и на его шее блеснул золотистый миниатюрный пистолет. Глаза Криса на миг задержались на этом пистолете. Мики. «Сумасшедший Мики»? Сын дона Ричарда Цирилло?
Блеснули золотые кольца на костлявой руке, и Крис получил удар по лицу. Он согнулся и ударил ногой человека, который его держал. Но вырваться не удалось: Мики налетел на него как бешеный, яростно работая руками и ногами. Крис старался защититься от ударов в пах, прикрываясь ногами и напрягая мышцы живота, чтобы эти удары ослабить. Но Мики переменил тактику и стал бить по голове, разбил Крису губы, поставил синяки под глазами и расцарапал обе щеки.
Вдруг Крис почувствовал, что Мики сделал паузу, и понял, что тот замахивается, чтобы разбить ему нос. Крису удалось увернуться, но все же кулак разодрал щеку. Следующим был удар в солнечное сплетение. Воздух вышел из легких Криса, и он бессильно повис на руках тех, кто его держал.
Мики выудил хромовый кастет из кармана и зажал его в руке.
— Крис! — крикнул Тони от дверей ресторана.
— Уходим.
Тони сразу ударил Мики, сбив с ног. Мики вскочил и ударил в ответ, так что Тони отлетел в сторону. Мики повернулся к Крису, но тот не терял времени и повторил попытку вырваться из цепких рук. Внезапно взвыла полицейская сирена, и темноту прорезал свет. Все трое, оставив Криса, бросились бежать.
Крис увидел красные огни, полицейских и Тони, который говорил им:
— Я — Тони Таглион. Это я вызывал капитана Таггарта.
— Он убил моего отца, — прошептал Крис разбитыми губами.
Его лицо было уже в белых полосках лейкопластыря. Тони сидел сгорбленный, держась руками за живот. Его лицо было смертельно бледным.
— Пусть закон делает свою работу! И не возражай! — сердито ответил Имон. — Неважно, кто он такой, или что ты о нем думаешь. У него те же права, как и у других. Единственный, кто имеет право прерывать его обед в ресторане, это полицейский с соответствующими полномочиями.
— Но они не делают этого. Цирилло на свободе.
— Ты хочешь написать завещание? — спросил Тони. — Бронсон в одиночку борется с мафией. Смог он ее одолеть даже на киноэкране? Мафия — это не один человек, это система. И с этой системой может бороться только закон.
— Одного из тех, кто меня бил, звали Мики. Это сын Цирилло? Это его зовут «сумасшедший Мики»? Имон, я не мог видеть его лица, но на шее у него был миниатюрный пистолет. Покажи мне его фотографию.
— Иди спать, — сказал Имон. — Тебе надо проспаться.
— Я не пьян.
— Тогда у тебя нет даже этого оправдания.
Через десять недель его впервые попытались прощупать.
Служащий мастерской передал ему, что Джо Рендиди просит о личной встрече. Крис знал, несмотря на уверения дяди Имона, что Цирилло скоро снова начнут свои вымогательства. Крис сел за стол, стараясь контролировать выражение своего лица.
— У нас проблемы с водителями бетономешалок, Крис.
— Какие?
— Они поговаривают о забастовке.
Крис взял карандаш и медленно обвел дату на календаре. Прошло четыре с половиной месяца с того времени, как отец был убит. Он ждал этого, удивляясь, что они не торопятся. Теперь нужно было как-то действовать.
4
— У него какие-то проблемы?
— Может, кто-то устроил схватку на ножах на кухне?
Они выпили по стаканчику виски, и Крис почувствовал, что расслабляется — тепло разлилось по всему телу. Он обернулся подозвать официанта, чтобы тот наполнил стаканы еще раз, и увидел входящую в ресторан вместе со своей семьей девушку.
Она была очень молода, около пятнадцати лет, у нее были прекрасные ножки и большие выразительные глаза.
Тони оторвался от меню:
— Вот это да!
— Я увидел ее первым — она моя!
Тони удивился его решительному тону и улыбнулся:
— Мы оба увидели.
— Брат, я не шучу. На этот раз убери свои лапы, а то я их оторву.
— Да? — спросил Тони и язвительно добавил: — Посмотри на ее старшего брата. Это горилла, которую кто-то побрил. Крис, да у нее два брата! И посмотри на ее старика!
Ее отец был ниже, чем братья, но выглядел весьма внушительно. Крис рассмеялся:
— Этих двух парней смело можно посылать дробить камни. Но мать у них потрясающая.
— Похожа на Сильвию.
У женщины за столом был очень искусный макияж, да и одета она была со вкусом. Она была так же миниатюрна, как и дочь.
— Гены мамы куда сильнее папиных. Я думаю, это самая красивая девушка в Квинзе. Давай поменяемся местами.
— Я не отдам это место и за триста долларов. Повернись и перестань таращиться.
Джо Албателли усадил семью неподалеку от них. Девушка села между родителями, а братья — спинами к Крису и Тони.
Тони улыбнулся:
— Что там происходит?
— Она посмотрела на меня.
Крис глянул через плечо. Ее глаза были фиолетовыми.
— Я определенно влюбился.
— Ей не больше пятнадцати.
— Я буду спать у нее в гараже три года.
Крис остановил Джо, когда тот проходил мимо:
— Послушай, Джо, кто эти люди?
— Какие люди?
— Эта потрясающая девушка с громадными уродливыми парнями.
Джо холодно сказал:
— Я слышал, что он — владелец автобусной компании «Голубая линия».
— А это его дочь?
— Я их не знаю. Они из Бруклина.
— Что же они здесь делают?
— Вы что, детективы? Они пришли в мой ресторан, и я этим крайне польщен, ведь они сами владельцы ресторанов.
Крис улыбнулся. Он почувствовал себя удивительно легко, даже счастливым, как будто освободился от какого-то невероятного груза и мог быть просто беззаботным парнем двадцати одного года, а не владельцем целой компании.
— Я заплачу вам восемьсот долларов за номер телефона.
— Я занят, — и Джо поспешил прочь.
— Что это с ним?
Тони пожал плечами:
— Как насчет того, чтобы выпить еще?
— И напиться так, чтобы попросить ее отвезти нас домой?
— Она смотрит на нас?
— На меня.
— Давай поменяемся местами.
— Сыр упал ей на грудь.
Тони подозвал официанта:
— Отбивную для Криса. Бифштекс для меня. И мы хотим еще раз наполнить стаканы.
— Двойную.
Официант сделал запись и отошел.
— Что она делает?
— К ним сейчас присоединилась новая компания.
— Кто? — Крис не хотел оборачиваться еще раз, чтобы это не вызвало неожиданного недовольства. — Кто вошел?
— Я не уверен. — Тони нахмурился.
— Что там?
— Не знаю, что сказать. Сейчас. Я схожу за сигаретами.
— Кто подошел? — нетерпеливо спросил Крис, когда Тони вернулся.
— Другая семья. Я скажу тебе, когда можно будет взглянуть. Отец, мать и парень нашего возраста. Джо сдвигает столы. Все пожимают друг другу руки. Теперь можно!
Крис сделал вид, что ищет глазами официанта. Новоприбывшие были итальянцами. Отец был одет в свободный синий костюм, а на его жене было приталенное красно-коричневое платье. Их сын не выделялся ничем, лишь в глазах застыло какое-то тревожное выражение. Он поздоровался с девушкой, и та ответила на приветствие.
Подошел официант с бутылкой шотландского виски. Тони спросил его:
— Кто подошел к сидящим за тем столиком?
— Я их не знаю.
— Джо знает, кто они. Когда они заказывали столик, они ведь называли свое имя?
— Я этого не знаю, — раздраженно повторил официант и удалился.
— Что там поделывает «мисс Вселенная»? — нетерпеливо спросил Крис.
— Читает меню.
— Как ты думаешь, они продадут нам свою дочь?
— Они сдадут нам ее в аренду.
— Мы можем сказать, что мы сироты и хотим создать новую семью. Нам нужна сестра.
— Очень смешно.
Официант вернулся с заказом. Крис снова попытался повернуться. Тони сказал:
— Я за ними смотрю. Ты лучше расскажи, как у тебя идут дела.
Крис поведал Тони про то, что ему удалось продлить заем у Банкера и что он достиг успехов, войдя в график. Глаза Тони поблескивали, когда он глядел на соседний столик.
— Звучит так, как будто у тебя большой опыт в этих делах.
— Нет. Но в таких делах решает не только опыт. Забавно, но теперь я знаю, как отец делал дела. Я думал, что он всегда твердо знал, что делать дальше, но это не так. Дела вообще делаются не так. Мишень движется все время, и на ходу приходится менять тактику. Ты уверен, что не хочешь присоединиться ко мне в этом деле?
— Я говорил тебе, я собираюсь стать юристом.
Крис обернулся. Девушка глядела вниз, сложив руки на груди; ее черные волосы закрыли лицо. Он обернулся второй раз. Она ела мороженое, слизывая его языком, как кот. Когда Крис обернулся в третий раз, ее отец говорил что-то ее брату, и тот, повернувшись, хмурился на него. К столику Криса подошел официант с подносом, на котором был заказанный Тони бифштекс.
Позднее, уже почти закончив с бифштексом, Тони сказал:
— Похоже, я знаю, зачем они встретились. Эта встреча — в духе наших итальянских предков.
Крис снова оглянулся. Она смотрела прямо на него, удивляя своей приветливой улыбкой, и он улыбнулся в ответ. Это заметили ее братья, Крис отвернулся, чтобы не возник скандал. Тони смотрел на нее, и было непонятно, кому же из двоих она улыбалась.
— Эти переговоры — о ней, — сказал Крис. — Они хотят выдать ее замуж, а она этого не хочет.
— Сейчас такого никто не делает. Закажи немного вина, а я схожу позвонить.
Тони не было довольно долго. Крис мазал масло на хлеб и украдкой смотрел на девушку. Она поднялась, похоже, собираясь в комнату для леди. Возвращаясь, она снова улыбнулась Крису. Он понял, что она уходила выкурить сигарету.
Когда Тони вернулся, Крис спросил:
— Она подходила к телефону?
— Да, мы провели с ней уик-энд в телефонной будке. Я рассказал ей, что ты за тип, и теперь она может выйти за тебя замуж.
Он чокнулся с Крисом и с улыбкой сказал:
— На самом деле то, что происходит, — это встреча двух мафиозных семей.
— Черт! Но рэкетиры не встречаются, прихватив с собой жен.
— Я вспомнил, что знаю компанию «Голубая линия». Отец «мисс Вселенная» — Эдди Риззоло. Его бизнес находится в Южном Бруклине и в районе Квинз. По большей части он занимается вымогательством; так сказать, сотрудничает с семейством Цирилло.
— Черт! — пробормотал Крис; к нему вернулось все, о чем он думал этим летом. — Я хочу увидеть этих тварей собственными глазами. Эй, а это кто?
К соседнему столику от дверей направлялся невысокий седовласый мужчина лет шестидесяти. Его костюм висел на нем, как будто этот человек резко похудел. Но его отличали порывистые энергичные движения, он напоминал гигантского жука.
Этот человек громко сказал:
— Я прошу извинить меня. Мне очень жаль: бизнес. Я не мог вырваться.
Отец и братья поднялись, дружно заявляя, что они сами здесь только что появились. Мать приветливо улыбнулась, но дочь смотрела настороженно. Джо подбежал к новому посетителю и поставил ему стул во главе стола.
— Присаживайтесь, — улыбнулся он.
Под весом новоприбывшего скрипнул стул.
— Он довольно тяжелый, — пробормотал Тони.
Крис повернулся, и его сердце забилось сильнее.
— Эй, Джо! — Тот спешил мимо них к бару. — Кто это подошел?
— Я не знаю.
Джо прошел обратно с бутылкой в руке. Пока он обслуживал столик с новоприбывшими, официант положил счет на стол Криса и Тони.
— Что это? Мы еще не закончили. Нам нужен десерт.
— Джо хочет, чтобы вы заплатили по счету.
— Почему?
— Вы надоели ему своими вопросами. Предстоит трудный вечер, а вы его уже замучили.
— Я спрашивал его только о девушке.
Официант наклонился к нему:
— Вам следует заткнуться, Крис. Вы знаете, кто вошел только что? Вы слышали о доне Ричарде Цирилло?
— О, черт, — сказал Тони. — Он же никогда не выходит.
— Сегодня он вышел. Так что вам обоим следует заткнуться.
Крис повернулся и посмотрел на человека, который возглавлял самую крупную группировку, занимавшуюся наркотиками и рэкетом в Нью-Йорке, контролирующую местные профсоюзы, с которыми имел дело и его отец, а теперь будет иметь дело он. Именно под их контролем работал профсоюз, возглавляемый Джо Рендиди.
— Я убью этого гада, — прошипел Крис.
— Боже, что я сказал! — и, заметив, что Джо Албателли направляется к ним, официант прошептал:
— Пожалуйста, Крис. Мне не нужны лишние неприятности.
Крис начал подниматься. Тони сквозь зубы сказал Джо:
— Вы знаете, что случилось с нашим отцом? Почему, дьявол, вы не сказали нам, что он придет?
На лице владельца ресторана появился страх.
— Я не знал. Я знал только, что эти две семьи должны встретиться. Это всего лишь нейтральная территория для них обеих. Я не думал, что именно он захочет прийти сюда. Крис, я не хочу скандала. Уходите, ради Бога.
— Мы уходим, — сказал Тони. — Я не хочу быть в одной комнате с этими гадами.
— Спасибо, Тони. Спасибо. Большое спасибо. Я сожалею, Крис.
— Зачем они собрались?
— Эй, давайте, давайте.
Тони обернулся:
— Джо, только что ты благодарил. Так ответь добром на добро.
Нехотя Джо прошипел:
— Я думаю, эти две семьи борются друг с другом. Дон Ричард собрал их вместе. А теперь я прошу вас уйти.
— Мне нужен десерт, — сказал Крис.
— Крис, Тони, пожалуйста. Я заберу это. — Он взял счет со стола и скомкал в руке. — Вы можете оставить чаевые официанту.
Крис повторил свое требование твердо, хотя и вежливо. Он не хотел чувствовать себя мальчишкой, которого можно выставить за дверь.
— Я хочу получить десерт. Мой отец обедал здесь. Тони и я приходили сюда два-три раза в неделю. Это наше место. Вы не можете вышвырнуть нас отсюда как каких-нибудь забулдыг.
Джо побледнел. Он сказал официанту:
— Дай ему, что он хочет.
Официант исчез, но быстро вернулся с пирожными и фруктами. Крис посмотрел на пирожные и сказал:
— Ладно, забудем это. Мы уходим.
— Слишком поздно, — пробормотал Тони.
Те, кто сидел за столом Цирилло, смотрели, как дон Ричард поднялся и направился к ним. Он взял стул, поставил его между Крисом и Тони и сел, уставившись Крису прямо в глаза.
— Мне сказали, что вы доставляете беспокойство этой девушке.
Тони ответил:
— Мы ничего ей не сделали.
Ричард проигнорировал его слова.
— А теперь вы доставляете беспокойство мне.
— Вы знаете, кто я такой? — спросил Крис, сдержав желание ударить его по лицу: дон Ричард годился ему в деды.
— Нет. Я хочу, чтобы ты научился вести себя в ресторане или же покинул его.
— Вести себя? Вы говорите мне, что нужно себя правильно вести? Ваши люди...
— Я подошел к тебе не для беседы, а попросить не мешать этой семейной вечеринке.
— Ваши люди...
Дон Ричард прервал его решительным жестом:
— Выйдем!
Крис вскочил на ноги:
— Хорошо!
— Я догоню, — сказал Тони.
Он быстро направился в курительную комнату.
Около своего столика Цирилло задержался:
— Простите, я вас покину на несколько минут.
Они прошли фойе и вышли на темную улицу. Когда Цирилло повернулся к нему, Крис сказал:
— Ваши люди...
— Парень, меня не волнуют твои проблемы. Я тебя вежливо прошу оставить нас в покое.
— Вы учите меня вести себя? Ваши люди убили моего отца!
— Что? О чем ты говоришь? Кто твой отец?
— Майкл Таглион.
— Никогда о нем не слышал.
— Джо Рендиди убил его.
— Кто?
— Он работает на вас и выполняет ваши распоряжения.
— Сынок, последнего парня я убил до того, как ты родился. Я больше не занимаюсь подобными делами.
— Вы наняли человека...
— Эй! Я ничего этого не делал. Ты что-то имеешь против меня? Пошел ты...
Цирилло поднял руку по направлению к одной из машин на улице. Два плечистых парня быстро выскочили из нее.
— Проследите, чтобы он не вернулся в ресторан.
Цирилло повернулся на каблуках и вошел в дверь.
— Уматывай отсюда, детка, — сказал один из людей Цирилло.
Виски лишило Криса элементарной осторожности. Он забыл о том, что Тони исчез, что поединок даже с одним из этих громил для него бессмыслен — они были такого же роста, как он, но гораздо шире в плечах и на десяток лет старше; на бровях обоих были шрамы, что говорило об их боксерском прошлом.
— Пошел ты... — и Крис направился к двери.
Двое оглядели пустынный бульвар, прикинули расстояние до ближайших прохожих и быстро двинулись к нему. Один встал за его спиной. Другой нанес быстрый удар по лицу. Но Крис сумел блокировать удар своей левой и тут же нанес сильный удар правой — первая комбинация, которой его научил отец.
Нападавший отступил на дорогу с выражением изумления на, лице, потряс головой и подпрыгнул на носках как резиновый мячик.
— Неплохо, парень.
Его сообщник схватил Криса за шею и нанес удар по почкам. Резкая боль пронзила все тело. Они скрутили ему руки за спиной и потащили за угол.
Из стоящего через дорогу автомобиля выбрался, разминая кисти рук, высокий человек. Он направился к ним.
— Мы сами справимся, — сказал один из тех, кто держал Криса. Второй тоже предостерег:
— Все в порядке, Мики. Тебе лучше остаться в машине.
— Заткнись!
Человек, которого они называли Мики, подошел ближе, и на его шее блеснул золотистый миниатюрный пистолет. Глаза Криса на миг задержались на этом пистолете. Мики. «Сумасшедший Мики»? Сын дона Ричарда Цирилло?
Блеснули золотые кольца на костлявой руке, и Крис получил удар по лицу. Он согнулся и ударил ногой человека, который его держал. Но вырваться не удалось: Мики налетел на него как бешеный, яростно работая руками и ногами. Крис старался защититься от ударов в пах, прикрываясь ногами и напрягая мышцы живота, чтобы эти удары ослабить. Но Мики переменил тактику и стал бить по голове, разбил Крису губы, поставил синяки под глазами и расцарапал обе щеки.
Вдруг Крис почувствовал, что Мики сделал паузу, и понял, что тот замахивается, чтобы разбить ему нос. Крису удалось увернуться, но все же кулак разодрал щеку. Следующим был удар в солнечное сплетение. Воздух вышел из легких Криса, и он бессильно повис на руках тех, кто его держал.
Мики выудил хромовый кастет из кармана и зажал его в руке.
— Крис! — крикнул Тони от дверей ресторана.
— Уходим.
Тони сразу ударил Мики, сбив с ног. Мики вскочил и ударил в ответ, так что Тони отлетел в сторону. Мики повернулся к Крису, но тот не терял времени и повторил попытку вырваться из цепких рук. Внезапно взвыла полицейская сирена, и темноту прорезал свет. Все трое, оставив Криса, бросились бежать.
Крис увидел красные огни, полицейских и Тони, который говорил им:
— Я — Тони Таглион. Это я вызывал капитана Таггарта.
* * *
— Ты очень самонадеян, — сказал Имон. — И от этого у тебя будут неприятности.— Он убил моего отца, — прошептал Крис разбитыми губами.
Его лицо было уже в белых полосках лейкопластыря. Тони сидел сгорбленный, держась руками за живот. Его лицо было смертельно бледным.
— Пусть закон делает свою работу! И не возражай! — сердито ответил Имон. — Неважно, кто он такой, или что ты о нем думаешь. У него те же права, как и у других. Единственный, кто имеет право прерывать его обед в ресторане, это полицейский с соответствующими полномочиями.
— Но они не делают этого. Цирилло на свободе.
— Ты хочешь написать завещание? — спросил Тони. — Бронсон в одиночку борется с мафией. Смог он ее одолеть даже на киноэкране? Мафия — это не один человек, это система. И с этой системой может бороться только закон.
— Одного из тех, кто меня бил, звали Мики. Это сын Цирилло? Это его зовут «сумасшедший Мики»? Имон, я не мог видеть его лица, но на шее у него был миниатюрный пистолет. Покажи мне его фотографию.
— Иди спать, — сказал Имон. — Тебе надо проспаться.
— Я не пьян.
— Тогда у тебя нет даже этого оправдания.
* * *
Крис поклялся никогда больше не ввязываться в борьбу, которую он не может выиграть.Через десять недель его впервые попытались прощупать.
Служащий мастерской передал ему, что Джо Рендиди просит о личной встрече. Крис знал, несмотря на уверения дяди Имона, что Цирилло скоро снова начнут свои вымогательства. Крис сел за стол, стараясь контролировать выражение своего лица.
— У нас проблемы с водителями бетономешалок, Крис.
— Какие?
— Они поговаривают о забастовке.
Крис взял карандаш и медленно обвел дату на календаре. Прошло четыре с половиной месяца с того времени, как отец был убит. Он ждал этого, удивляясь, что они не торопятся. Теперь нужно было как-то действовать.
4
Крис убрал руки под стол, чтобы не ударить своего собеседника, вспомнив свое же решение не вступать в бой, если нет возможности его выиграть.
Когда строящееся здание обрело шестнадцатый этаж, он начал бетонные работы для усиления стального каркаса. Без этого железные конструкции по мере подъема вверх начали бы качаться и разваливаться. Цемент производила сама компания, но Крис не смог бы ничего поделать, если бы мафия подбила водителей на забастовку.
Со времени драки у ресторана «Албателли» он был на удивление рассудителен и холоден. Крис вырвал свою безрассудную ярость, как больной зуб, и изобрел несколько способов, которые предохраняли его от подобных вспышек.
— Почему бы вам не составить список требований ваших рабочих? — спокойно сказал Крис. — Мы посмотрим, что они из себя представляют. (Это была ложь.) Я поговорю со своими людьми. (А это была угроза. Угрозы никогда не помешают. Да и стоят недорого.) А потом поговорю с вами лично. (Вторая угроза, и тоже бесплатно.)
А потом, повернувшись к переговорному устройству, Крис произнес еще одну угрозу, самую серьезную:
— Сильвия, позови Рили. Узнай, какие грузовики ходят в Лонг-Айленд.
В Лонг-Айленд грузовики ездили за тросами. В случае забастовки водителей, перевозящих цемент, можно будет закрепить конструкцию тросами и продолжать возведение стального каркаса, пока забастовка не кончится. Конечно, он не хотел этого — такая мера могла быть только временной: стоит трос немало, придется платить и рабочим, но собеседнику следовало напомнить, что все здесь — в его власти. Крис сказал:
— После составления списка требований приходите снова, — и когда тот ушел, откинулся в кресле без сил, чувствуя себя разбитым.
За все надо платить. Теперь он знал, почему отец потерял самообладание в разговоре с Рендиди — он просто был не способен выносить вымогательства. Отдавать свои деньги, заработанные таким потом, было невыносимо. Вечером, провожая Тони в аэропорт, он сказал:
— Если бы Рендиди пришел сам, я мог бы убить его.
— Скажи ему, чтобы он трахал самого себя.
— Это может сойти с рук в Гарварде. Здесь я должен помнить, что мне приходится иметь дело с этими ублюдками.
— Эту же ошибку делал отец.
— Я многому научился на ошибках отца. Главное — надо держать себя в руках.
— И сделать эту систему вечной, — холодно сказал Тони.
— Ты взлетел очень высоко над всеми нами. А мне приходится быть внизу и продолжать дело.
— Значит, ты смотришь на вещи иначе, чем все мы.
— Кто это — мы?
— Целый город. Страна. Демократия — неустойчивая вещь, а ты подрываешь ее своими выплатами мафии.
— Я говорю о деле.
— О деле? Посмотри на воду.
Они ехали вдоль залива, вклинивающегося в Нью-Йорк с Атлантики. Несколько ржавых сухогрузов стояли на якоре. Если не считать одинокого буксира, бороздящего водную гладь, залив был пуст.
— Ну и что?
— Где сейчас корабли?
— Какие корабли?
— Когда мы были детьми, отец водил нас на пристань смотреть корабли. Ими была полна вся гавань, помнишь? А сейчас все пусто. Мафия при помощи профсоюзов влезла в этот бизнес, и лучшая бухта в мире сейчас пуста. Ты хочешь видеть то же самое у себя на стройке?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Если ты не понимаешь, что надо просто быть честным, посмотри на это с точки зрения выгоды.
— Я смотрю с точки зрения ответственности. Я хочу сохранить компанию отца.
— И также продолжать платить мафии? Деньги — это власть. Люди — такие, как ты, — дают мафии эту власть, и она заставляет остальных платить ей, как это делаешь ты и делал отец.
— Я оторву твою чертову голову, если ты не перестанешь так говорить об отце.
— Тогда почему ты не попытаешься сделать это? — ответил Тони. — Просто это ничего не изменит. Если ты будешь продолжать платить этим ублюдкам, ты наверняка пересечешь линию, за которой возврата назад не будет. Они станут твоими хозяевами навсегда. Тогда мы — я и ты — окажемся в разных лагерях.
— Но мы — одна семья.
— Только не надо об этом. Семья — это то, о чем говорил отец. Теперь его нет... Разве ты не видишь, что одна из главных вещей, делающих безопасной нашу жизнь, — это то, что отношение к тебе как к гражданину важнее отношения к тебе как к члену какой-нибудь семьи?
— Включая братьев?
— Особенно братьев. Люди должны понимать свою ответственность за положение дел в этой стране.
— Что с тобой? Ты смотришь на вещи только с одной точки зрения. Кто, дьявол, дал тебе право судить, что хорошо, а что плохо?
— Никто не давал, — сказал Тони. — Существует закон.
— Закон не учитывает реальных особенностей. Надо хотя бы немного понимать проблемы обыкновенных людей. Почему ты такой твердолобый?
— Я вижу, как ты распустил слюни перед теми, кто убил твоего отца.
Крис развернулся и ударил, вложив в удар всю свою ярость. Тони успел отпрянуть, но кольцо на руке Криса, которое ему подарили по окончании средней школы, расцарапало щеку. Когда Крис увидел кровь, он пришел в себя.
— Я прошу прощения, — сказал он, мысленно поклявшись убить Рендиди. И боссов Рендиди, и боссов его боссов. Вплоть до дона Ричарда. Заставить их потерять то, что потерял он. — У тебя течет кровь... Очень больно?
Тони достал пластырь и наложил на порез.
— Тебе не нравится правда?
— Мне жаль, что я тебя ударил. Тебе не следовало этого говорить.
Крис медленно проехал мимо автостоянки прямо ко входу в аэровокзал.
— Ты не можешь припарковать машину?
— Если ты хочешь мне что-нибудь сказать, то напишешь в письме.
Тони, казалось, это задело.
— Послушай. Я хочу сказать прямо. Я собираюсь работать на государственной службе, и если ты будешь якшаться с мафией, у меня возникнут проблемы.
— Я не буду для тебя проблемой.
Тони выбрался из машины и прошел сквозь двери аэровокзала. Крис смотрел, как он уходит. Вдруг он выскочил из машины, вбежал в вокзал и догнал Тони у самой регистрации.
— Эй, нас осталось только двое... Я хочу с тобой попрощаться.
Тони выдавил из себя улыбку:
— Убери руки, паршивая гиена. Ты хочешь, чтобы эта дама считала, что я — голубой?
Крис все же обнял его, удивившись, какой Тони худой.
— Желаю тебе хороших отметок.
— А ты измени свое поведение.
— Может быть, я изменю имя.
— Это одурачит других, но не нас с тобой.
Крис спросил:
— Мы увидимся на Рождество?
Все же то, что их осталось двое, важнее всех вымогателей на земле. Тони посмотрел на него немного свысока и равнодушно сказал:
— Конечно... Рождество...
Крису сделалось так тоскливо и одиноко, что захотелось побывать на могиле родителей. Он сел на ограду и погладил землю на могиле матери. Неужели боль по отцу когда-нибудь утихнет, как утихла боль от смерти матери? Но ее никто не убивал. Некого было проклинать, кроме Бога и болезни, и некому было мстить.
— Отец, что же, черт побери, я должен сделать?
Глупый вопрос. Отец всегда говорил: «Когда тебя загнали в угол, старайся откупиться от этих ублюдков».
— Я хочу сказать сразу — никто не должен подкладывать мне свинью. Я буду следовать вашим правилам, если то же будете делать вы. Но если вы помешаете работам или запросите слишком много, будете угрожать мне или моему брату, то наплюете в колодец, из которого пьете...
— Послушай, Крис, я думаю...
— Передай своим людям то, что я сказал. Они уже убили моего отца. Мне терять нечего.
— Как поживаешь, Крис?
Он выпрямился. Отец Фрей, священник его матери, стоял рядом. Крис снова нагнулся, чтобы убрать листья.
— Тони уехал учиться, святой отец, а мне приходится руководить компанией.
— Я думаю, твой отец этому бы обрадовался. Мне говорили, твое здание стремительно растет.
Когда строящееся здание обрело шестнадцатый этаж, он начал бетонные работы для усиления стального каркаса. Без этого железные конструкции по мере подъема вверх начали бы качаться и разваливаться. Цемент производила сама компания, но Крис не смог бы ничего поделать, если бы мафия подбила водителей на забастовку.
Со времени драки у ресторана «Албателли» он был на удивление рассудителен и холоден. Крис вырвал свою безрассудную ярость, как больной зуб, и изобрел несколько способов, которые предохраняли его от подобных вспышек.
— Почему бы вам не составить список требований ваших рабочих? — спокойно сказал Крис. — Мы посмотрим, что они из себя представляют. (Это была ложь.) Я поговорю со своими людьми. (А это была угроза. Угрозы никогда не помешают. Да и стоят недорого.) А потом поговорю с вами лично. (Вторая угроза, и тоже бесплатно.)
А потом, повернувшись к переговорному устройству, Крис произнес еще одну угрозу, самую серьезную:
— Сильвия, позови Рили. Узнай, какие грузовики ходят в Лонг-Айленд.
В Лонг-Айленд грузовики ездили за тросами. В случае забастовки водителей, перевозящих цемент, можно будет закрепить конструкцию тросами и продолжать возведение стального каркаса, пока забастовка не кончится. Конечно, он не хотел этого — такая мера могла быть только временной: стоит трос немало, придется платить и рабочим, но собеседнику следовало напомнить, что все здесь — в его власти. Крис сказал:
— После составления списка требований приходите снова, — и когда тот ушел, откинулся в кресле без сил, чувствуя себя разбитым.
За все надо платить. Теперь он знал, почему отец потерял самообладание в разговоре с Рендиди — он просто был не способен выносить вымогательства. Отдавать свои деньги, заработанные таким потом, было невыносимо. Вечером, провожая Тони в аэропорт, он сказал:
— Если бы Рендиди пришел сам, я мог бы убить его.
— Скажи ему, чтобы он трахал самого себя.
— Это может сойти с рук в Гарварде. Здесь я должен помнить, что мне приходится иметь дело с этими ублюдками.
— Эту же ошибку делал отец.
— Я многому научился на ошибках отца. Главное — надо держать себя в руках.
— И сделать эту систему вечной, — холодно сказал Тони.
— Ты взлетел очень высоко над всеми нами. А мне приходится быть внизу и продолжать дело.
— Значит, ты смотришь на вещи иначе, чем все мы.
— Кто это — мы?
— Целый город. Страна. Демократия — неустойчивая вещь, а ты подрываешь ее своими выплатами мафии.
— Я говорю о деле.
— О деле? Посмотри на воду.
Они ехали вдоль залива, вклинивающегося в Нью-Йорк с Атлантики. Несколько ржавых сухогрузов стояли на якоре. Если не считать одинокого буксира, бороздящего водную гладь, залив был пуст.
— Ну и что?
— Где сейчас корабли?
— Какие корабли?
— Когда мы были детьми, отец водил нас на пристань смотреть корабли. Ими была полна вся гавань, помнишь? А сейчас все пусто. Мафия при помощи профсоюзов влезла в этот бизнес, и лучшая бухта в мире сейчас пуста. Ты хочешь видеть то же самое у себя на стройке?
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Если ты не понимаешь, что надо просто быть честным, посмотри на это с точки зрения выгоды.
— Я смотрю с точки зрения ответственности. Я хочу сохранить компанию отца.
— И также продолжать платить мафии? Деньги — это власть. Люди — такие, как ты, — дают мафии эту власть, и она заставляет остальных платить ей, как это делаешь ты и делал отец.
— Я оторву твою чертову голову, если ты не перестанешь так говорить об отце.
— Тогда почему ты не попытаешься сделать это? — ответил Тони. — Просто это ничего не изменит. Если ты будешь продолжать платить этим ублюдкам, ты наверняка пересечешь линию, за которой возврата назад не будет. Они станут твоими хозяевами навсегда. Тогда мы — я и ты — окажемся в разных лагерях.
— Но мы — одна семья.
— Только не надо об этом. Семья — это то, о чем говорил отец. Теперь его нет... Разве ты не видишь, что одна из главных вещей, делающих безопасной нашу жизнь, — это то, что отношение к тебе как к гражданину важнее отношения к тебе как к члену какой-нибудь семьи?
— Включая братьев?
— Особенно братьев. Люди должны понимать свою ответственность за положение дел в этой стране.
— Что с тобой? Ты смотришь на вещи только с одной точки зрения. Кто, дьявол, дал тебе право судить, что хорошо, а что плохо?
— Никто не давал, — сказал Тони. — Существует закон.
— Закон не учитывает реальных особенностей. Надо хотя бы немного понимать проблемы обыкновенных людей. Почему ты такой твердолобый?
— Я вижу, как ты распустил слюни перед теми, кто убил твоего отца.
Крис развернулся и ударил, вложив в удар всю свою ярость. Тони успел отпрянуть, но кольцо на руке Криса, которое ему подарили по окончании средней школы, расцарапало щеку. Когда Крис увидел кровь, он пришел в себя.
— Я прошу прощения, — сказал он, мысленно поклявшись убить Рендиди. И боссов Рендиди, и боссов его боссов. Вплоть до дона Ричарда. Заставить их потерять то, что потерял он. — У тебя течет кровь... Очень больно?
Тони достал пластырь и наложил на порез.
— Тебе не нравится правда?
— Мне жаль, что я тебя ударил. Тебе не следовало этого говорить.
Крис медленно проехал мимо автостоянки прямо ко входу в аэровокзал.
— Ты не можешь припарковать машину?
— Если ты хочешь мне что-нибудь сказать, то напишешь в письме.
Тони, казалось, это задело.
— Послушай. Я хочу сказать прямо. Я собираюсь работать на государственной службе, и если ты будешь якшаться с мафией, у меня возникнут проблемы.
— Я не буду для тебя проблемой.
Тони выбрался из машины и прошел сквозь двери аэровокзала. Крис смотрел, как он уходит. Вдруг он выскочил из машины, вбежал в вокзал и догнал Тони у самой регистрации.
— Эй, нас осталось только двое... Я хочу с тобой попрощаться.
Тони выдавил из себя улыбку:
— Убери руки, паршивая гиена. Ты хочешь, чтобы эта дама считала, что я — голубой?
Крис все же обнял его, удивившись, какой Тони худой.
— Желаю тебе хороших отметок.
— А ты измени свое поведение.
— Может быть, я изменю имя.
— Это одурачит других, но не нас с тобой.
Крис спросил:
— Мы увидимся на Рождество?
Все же то, что их осталось двое, важнее всех вымогателей на земле. Тони посмотрел на него немного свысока и равнодушно сказал:
— Конечно... Рождество...
Крису сделалось так тоскливо и одиноко, что захотелось побывать на могиле родителей. Он сел на ограду и погладил землю на могиле матери. Неужели боль по отцу когда-нибудь утихнет, как утихла боль от смерти матери? Но ее никто не убивал. Некого было проклинать, кроме Бога и болезни, и некому было мстить.
— Отец, что же, черт побери, я должен сделать?
Глупый вопрос. Отец всегда говорил: «Когда тебя загнали в угол, старайся откупиться от этих ублюдков».
* * *
Когда служащий мастерской пришел снова со своими требованиями, Крис сжал кулаки.— Я хочу сказать сразу — никто не должен подкладывать мне свинью. Я буду следовать вашим правилам, если то же будете делать вы. Но если вы помешаете работам или запросите слишком много, будете угрожать мне или моему брату, то наплюете в колодец, из которого пьете...
— Послушай, Крис, я думаю...
— Передай своим людям то, что я сказал. Они уже убили моего отца. Мне терять нечего.
* * *
Воздух был холодным и свежим, с запахом дерева. На опавших листьях блестели капельки росы. Он снова остановился у кладбища по дороге на работу, чтобы смахнуть листья с могилы.— Как поживаешь, Крис?
Он выпрямился. Отец Фрей, священник его матери, стоял рядом. Крис снова нагнулся, чтобы убрать листья.
— Тони уехал учиться, святой отец, а мне приходится руководить компанией.
— Я думаю, твой отец этому бы обрадовался. Мне говорили, твое здание стремительно растет.