Скотт Джастин. Буйство

   Он работал на Манхэттене, затем прошел экзамены, которые позволили ему работать в министерстве юстиции.
   Два года братья встречались только на Рождество, на свадьбах или похоронах родственников. Однажды Тони позвонил ему, и Криса удивил его радостный тон — Тони сообщил, что возвращается в Нью-Йорк.
   — Собираешься работать со мной, братишка?
   — Нет. В отделе по борьбе с организованной преступностью Северного района. Я хочу, чтобы ты присутствовал на церемонии приведения к должности.
   Таггарт пробормотал поздравления и повесил трубку, почувствовав сильное сердцебиение. Он подошел к окну. Как обычно, Чрил и Виктория перенесли его офис в здание, которое он возводил в данный момент. Вдоль по Мэдисон-авеню в обе стороны от его стройки тянулись белые следы цемента, оставляемые машинами. Сердце продолжало биться, как молот. Он почувствовал великолепную возможность — очень рискованную, но Крис был не в силах от нее отказаться.

* * *

   Крис ясно понимал, что никогда не заставит Тони действовать в нужном ему направлении. Брат работает в юстиции по собственной воле, и потому перед церемонией приведения к должности Крис сказал:
   — Перед тем как ты будешь клясться посвятить этому делу всю жизнь, я прошу тебя еще раз: поступай на работу в качестве генерального советника или партнера в компанию «Таггарт констракшн».
   Тони нахмурился.
   — Четыреста тысяч долларов в год, — настаивал Таггарт. — Куча секретарей. Мы составим великолепную команду, парень.
   — Нет! Ты мне это уже предлагал, и я тебе уже говорил свое мнение. Я не хочу работать на компанию. Я буду работать обвинителем.
   — Ты хочешь бороться с мафией?
   — Не проси меня больше.
   — Хорошо, я обещаю, — сказал Таггарт. Он обнял Тони за плечи, и они отправились в здание министерства юстиции.
   Благодаря Тони Таггарт познакомился с юристом Артуром Финчем и был им буквально очарован. Финч был наследником в семье владельцев железных дорог, но он не заинтересовался бизнесом своих предков и не поступил на престижную дипломатическую службу. Хотя Финч и выглядел в своем строгом костюме как завсегдатай элитарных клубов, а его манера говорить свидетельствовала, что он окончил привилегированную школу, он прошел путь, который прошли все стремившиеся стать адвокатами отпрыски небогатых ирландских и итальянских семей. Он называл себя консерватором, и ему нравился дух устойчивых традиций министерства. Кроме того, он упорно боролся с неисполнительностью и непрофессионализмом в своем учреждении. Про него говорили, что он может со временем стать кандидатом в губернаторы штата Нью-Йорк.
   Финч распоряжался во время церемонии приведения Тони к должности. Это происходило в библиотеке, в присутствии сотни человек. На глаза Таггарта набежали слезы, когда Тони произнес клятву исполнять законы и Конституцию Соединенных Штатов. Было трогательно, что все обвинители министерства собрались в этот день, чтобы принять нового члена в свою корпорацию, но причиной слез все же было другое — Таггарту почудилась фантастическая картина: будто рядом с ним стоит отец в своем синем костюме для официальных встреч и шепотом советует ему с этих пор быть поосторожнее с Тони, особенно в беседах о своем бизнесе.
   Финч объявил, что Тони будет специализироваться на проблемах рэкета в отделе по борьбе с организованной преступностью, а затем пошутил, подмигнув Таггарту, что любое разрешение перестроить здание министерства юстиции в высотный жилой дом будет немедленно расследовано в Вашингтоне.
   Крис заметил, что Тони покоробило от этой шутки, — ведь он давно продал свою долю и поместил весь свой капитал в финансовую компанию, как того требовал закон. Но тот факт, что Крис сменил фамилию, вызвал слухи, будто эта попытка дистанцироваться не случайна. Наверное, ирония судьбы заключалась именно в том, что, когда Тони первый день начал работать как юрист, к Крису явились с требованием денег.
   Братья отправились в новый офис Тони. На полу лежали картонные ящики с книгами. В кабинете остался стол прежнего хозяина, стулья и телефон. Тони сказал своему помощнику, что будет крайне признателен, если машинка будет доставлена сюда перед обедом, и повернулся к Крису:
   — Обед отменяется. Я должен работать.
   Таггарт протянул ему пакет, завернутый в золотистую бумагу.
   — Счастливого начала!
   — Поскольку я на государственной службе, я должен быть осторожен, получая подарки от богатых людей.
   Это звучало как шутка, поэтому Крис ответил в том же духе:
   — Если это должно быть обязательно занесено в твою декларацию о доходах, просто выброси в корзину. Давай открывай!
   Поколебавшись, Тони снял обертку и обнаружил ящик. В ящике был черный кожаный портфель с массивными, поблескивающими золотом углами. Тони повертел подарок в руках.
   — Я думаю, тебе пора перестать носить рюкзак, — сказал Крис. Он показал пальцем на золотистый замок, на котором были инициалы Тони. — Тебе это нравится?
   Тони поставил портфель на стол, скрестил руки и молча стал его разглядывать.
   — Я буду выглядеть, как министр обороны.
   — Посмотри внутрь.
   — Это тебе выбрали Чрил и Виктория?
   — Это выбрал я.
   — Более чем модно.
   Несколько уязвленный, Таггарт сказал:
   — Послушай, а что ты имеешь против Чрил и Виктории?
   — Ничего.
   — Ты критиковал всех моих девушек с тех пор, как мне исполнилось двадцать. А ты говорил хотя бы с одной из них?
   — Я больше не критикую никого, — серьезно сказал Тони и положил руку на плечо брата. — Крис, сейчас я не делаю многого из тех глупостей, которые делал раньше.
   — Если кто из нас и делает глупости, так это я.
   — Крис, все считают, что я прям, как стрела. Но ты знаешь, что это не так.
   Его брат говорил таким дружеским тоном, каким не говорил ни разу со времени похорон. Тони всегда был наивен, прям и думал, что перебранка двух братьев — это тяжкий грех.
   — Давай не будем ссориться, — серьезно продолжал Тони. — Теперь я присягнул на Конституции и буду работать здесь и в здании министерства напротив. И это неважно, кто старше, или кого отец любил больше, или что я не пошел продолжать его дело. У нас началась жизнь, у каждого своя. И у каждого свои собственные женщины.
   — Но отец не...
   — Перестань! Пожалуйста. Отца нет с нами, а ты не имеешь права говорить за него.
   — Хорошо. Но мог бы ты сделать мне одно одолжение?
   — Какое?
   — Постарайся быть дружелюбнее с Чрил и Викторией. Что бы ты ни думал о них, они необыкновенные женщины, и для меня это очень важно. Я хотел и сегодня привести их сюда.
   На лице Тони появилась улыбка, какая часто бывала у него в детстве.
   — А ты определил, кто они тебе — матери или подруги? Они тебе готовят обед или ложатся с тобой в постель?
   — Это нарушает федеральные законы или законы штата?
   — Божьи законы, — Тони взглянул на свои часы. — Послушай, я собираюсь приняться за работу.
   — Не сейчас, — Крис закрыл дверь и запер ее. — Открой портфель, братишка, посмотри внутрь.
   Тони озадаченно взглянул на него и пожал плечами. Щелкнул замок.
   — Телячья кожа. Так что заворачивай свой завтрак в полиэтилен. Видишь секретное отделение?
   Тони просунул руку внутрь. За этикеткой изготовителя оказался карман.
   — Как, черт побери, ты сообразил сделать это?
   — Я сообразительный парень...
   — А это что? — Тони вытащил конверт из секретного отделения.
   — Это мой подарок.
   Тони открыл конверт и разложил в полдюжины листков на столе.
   — Что это?
   — Это твое первое дело.
   — О чем ты говоришь?
   — Это имена.
   — Я это вижу.
   — Это адреса и номера телефонов.
   — Кто эти люди?
   — Парни из профсоюза рабочих цементной промышленности, которые требуют от подрядчиков взятки. И подрядчики, которые на это идут.
   — Где ты достал это?
   — Слухи.
   — Слухи?
   — Это уже больше, чем слухи. Из нескольких обрывков я составляю общую картину.
   Он поднял самый нижний листок:
   — Ты это видишь?
   — Что это?
   — Шифр.
   — Для чего?
   — Я не знаю, но этот парень доставляет в страну героин.
   — Здесь написано — «анчоусы».
   — Посмотри, куда он доставляет эти анчоусы. Тони пододвинул страницу к себе.
   — "Вителли Раста" на Атлантик-авеню.
   — Его владелец — Эдди Риззоло.
   Тони протянул руку к телефону:
   — Сейчас ты встретишься с моим боссом.
   — Нет.
   — Что значит — нет?
   — Я не хочу участвовать в этом.
   — Но я же не смогу это использовать!
   — Почему?
   — Мне придется рассказать, где я это взял.
   — Нет, не придется.
   — Это ты говоришь мне, какие у нас правила?
   — Подожди минутку, — сказал Крис. — Но как же вы используете своих осведомителей? Вы должны иметь способы защитить источники конфиденциальной информации.
   — Если нет доказательств, это значит, что у нас нет ничего.
   — Скажи, что получил информацию от осведомителя. Если у меня будет что-нибудь еще, я тебя информирую, и информирую только тебя. Может быть, ты используешь эту информацию в каком-нибудь деле. Или будешь знать, кого надо прослушивать.
   — Держать под колпаком, как говорят на жаргоне?
   — Считай, что это принес тебе твой агент. Все, что от тебя требуется — это возбудить дело по этой информации.
   Тони посмотрел на дверь:
   — Крис...
   — В чем-то проблемы? Я — законный источник. Ты можешь мне доверять. Скажи про свой источник, что знаешь его всю жизнь. У тебя же есть и другие источники информации.
   — Они обычно делают это по своим причинам. Они хотят посчитаться или убрать соперника.
   — Я тоже хочу посчитаться. В чем разница? Тони разделил бумаги на две пачки.
   — Я тебе скажу, в чем. Ты занимаешься строительством. И я думаю, что к тебе опять приезжают за поборами. И потому ты знаешь, кто в этом замешан.
   — Знаю, — улыбнулся Таггарт.
   — Но вот то, что относится к наркотикам, — Тони поднял листок, — похоже, добыто из других источников. Интересно, из каких?
   — Это тоже слухи.
   — Слухи, которые ходят среди преступников?
   — Парни говорили. Я только слушал.
   — И ты с ними настолько подружился?
   — Это что — допрос третьей степени?
   Тони посмотрел на него. Он был очень серьезен.
   — Тебе следует все же на это ответить.
   — Послушай, я только бизнесмен.
   — Бизнесмены не приходят сюда с делами, связанными с наркотиками.
   — Черт. Человеку с деньгами постоянно предлагают какие-нибудь сделки.
   — Но не тем, кто занимается легальным бизнесом.
   — Подожди минутку. Я только бизнесмен. Но у меня есть два торговых агента, которые носятся по всему городу. Один занимается только законными сделками. Второй живет сам и дает жить другим.
   — И где же ты это услышал?
   — Я однажды вечером был в баре. Кто-то начал болтать, что он знает одного парня, который знаком с другим парнем, который открыл не тот ящик с анчоусами, и его чуть не убил за это Риззоло... Это имя тебе ни о чем не говорит?
   — Эдди Риззоло руководит мафией в Южном Бруклине. Он имеет связи с Цирилло.
   — Что же тебе еще? Разве ты не помнишь? Автобусная компания.
   — Ах, да. Они имеют законную автобусную компанию. Это дает им достаточную прибыль, чтобы предъявлять ее для налогообложения и иметь право распоряжаться большими суммами.
   — У них есть еще и рестораны. Помнишь ту куколку в заведении Албателли?
   — "Мисс Вселенная". Ночь, когда тебя избили.
   — Это ее отец. Когда я услышал это имя, я вспомнил о связи между Эдди Риззоло и доном Цирилло, поэтому я проявил к этому повышенный интерес. Я заплатил этому парню за то, чтобы он отдал мне эту шифрованную запись. Как только я пришел домой, я записал его имя и то, что они называли Эдди «фараон» или «зверь». Записал все, что услышал, а потом нанял парня, который навел справки. Я разговаривал со своими друзьями среди полицейских. Кое-что из сказанного ими совпадало с тем, что я уже слышал. Когда получаешь информацию с разных сторон, можно узнать гораздо больше.
   — Как ты нашел парня, который продал тебе шифрованную запись?
   — Я не могу тебе этого сказать.
   — Как ты нашел его?
   — Они убили отца, черт подери. Я имел право.
   — Как ты нашел человека, который продал тебе эту запись?
   Крис повернулся к окну, взглянул на Бруклинский мост и, помолчав, тихо сказал:
   — Я нанял детективов.
   — Детективов? — переспросил Тони. — Ты сошел с ума? Кто ты — банда из одного человека?
   — Послушай! Я смогу использовать свои деньги на все что угодно. Я не нарушил ни один закон!
   — Хорошо, хорошо. — Теперь настала очередь Тони рассматривать мост. Наконец он спросил:
   — И что ты хочешь? Ты будешь расследовать дела, а я — посылать полицию арестовывать преступников?
   — Тони, ты знаешь, что в ФБР находятся груды дел об организованной преступности. То же самое — в полицейском департаменте Нью-Йорка, на таможне, в Комиссии по борьбе с организованной преступностью. Агенты и полицейские дают большой урожай. Все, что я хочу — это чтобы мафиози не ушли незамеченными. С тем, что я дал тебе, можно начать дело?
   — А скажи, почему ты не передал это в полицию?
   — В полицию? Зачем мне передавать это дело посторонним людям, если мой собственный брат служит в министерстве юстиции?
   — А дядя Имон?
   — Он скоро уволится. Кроме того, в полиции нет таких влиятельных лиц, как в министерстве. Ты не хотел, чтобы я мешал тебе делать карьеру. Но я тебе помогаю.
   — Я, конечно, должен использовать любые источники, какие могу, — поспешил сказать Тони. — Но я только что попал сюда. Все это надо обдумать.
   Таггарт рассмеялся:
   — Я этого ждал. Тони, что ты теряешь? Убери Риззоло, и тебя могут взять даже в Комиссию по борьбе с организованной преступностью.

* * *

   Завершив строительство зданий для офисов, отеля в центре города и торгового центра, Кристофер Таггарт отправился в Англию. Он остановился в отеле «Савой» — Чрил и Виктория сказали, что там ему понравится. Он нанес визит в министерство иностранных дел Великобритании, чтобы обсудить план строительства нового здания британского консульства. Также он провел переговоры с управляющим королевского имущества на предмет возведения отеля на одном из самых дорогостоящих участков в центре Манхэттена. Он послал Тони почтовую карточку: «Лондон в кармане. Мои поздравления по поводу назначения в Комиссию».
   Крис направил машину к юго-востоку от Лондона в загородный паб неподалеку от Мейдстоуна, который Регги Ранд посещал в тех редких случаях, когда бывал в Англии. В баре находилось несколько торговцев автомобилями и страховых агентов. Бывший полицейский Скотланд-Ярда сидел за столом у окна в одиночестве, читая газету, с сигаретой в руке. Перед ним стояли нетронутая тарелка с сыром и ломтиками лука и кружка эля.
   Судя по внешнему виду, он преуспевал. Его синий костюм выглядел, как тот, стоивший двести долларов, который Таггарту советовали купить Чрил и Виктория.
   Семь лет прошло с тех пор, как Крис поделился с ним в студенческой пивной своим планом, но, как показалось Крису, англичанин ничуть не изменился. Может быть, чуть побелели волосы.
   Крис бросил рюкзак на стул.
   — Помните меня?
   — Конечно. А это что?
   — Откройте.
   Регги расстегнул карман рюкзака и засунул туда руку.
   — Похоже, это деньги.
   — Ваше первое жалованье. Миллион долларов. Наличными.
   Регги посмотрел на Криса и покачал головой с грустной улыбкой:
   — Я застигнут врасплох. Вы прошли мой маленький тест.
   — Давайте поговорим о деле, Регги. Когда вы начнете работать на меня, я не потребую от вас проходить тестирование.
   Эти слова заставили Регги улыбнуться:
   — Сколько лет прошло с того времени, как ваш отец умер?
   — Восемь лет.
   «Странный молодой человек», — подумал Регги, но странными были и его собственные чувства. Много десятилетий он был холостяком, с тех пор как один из немецких «Фау-2» упал на Лондон. Он привык жить один. Но в последнее время он начал жалеть, что у него нет детей, а иногда у него появлялось желание кого-то усыновить.
   И судьба уготовила ему эту встречу с энергичным и умным американцем — и сиротой. Странная была встреча.
   — Но я не давал вам обещания работать с вами.
   — Вам нужна работа.
   — Вас неверно информировали. — Он протянул руку к окну. В мире есть много мест, где еще идут военные действия, — и он обвел рукой вокруг. — Африка, Восток... Я очень хорошо зарабатываю, продавая оружие.
   — В вашей визитной карточке написано, что вы — торговый представитель фирмы «Ховеркрафт», но фактически вы — главный коммерсант «Брич армз».
   Глаза Регги сузились.
   — Но эта информация не для всех.
   — Просто у меня есть интересы, связанные с компанией Брича.
   — Прошу прощения?
   — Я — владелец «Брич армз» через одну из холдинговых компаний. И я намереваюсь вас уволить. Поэтому, как я вам и говорил, Регги, вам нужна работа.
   — И что же я должен сделать, чтобы заслужить вашу милость?
   — В мире есть только четыре человека, которые заслуживают, чтобы я их нанял, но все четыре сказали мне, что вы — лучший. А мы хотим лучшего.
   — Мы?
   — Я уже собрал довольно много информации благодаря моим контактам с полицейскими. С этой информацией работают федеральные агенты. Теперь эта стадия работы завершена, и мне нужны ваши головорезы. Но сначала нам нужно узнать о путях доставки наркотиков. В Америку приходит около четырех тонн героина в год. Мне нужна хотя бы тонна для наживки.
   — Две тысячи фунтов героина? Почему я, если получу столько героина, должен передать его вам?
   — Вы можете сделать это. Я проверил. Продавая оружие, вы установили контактов даже больше, чем когда были полицейским. Вы хорошо знакомы с людьми в Амстердаме, которые выходят на «Золотой Треугольник». Вы знаете членов китайских триад и их швейцарских банкиров, а также, какие корабли и самолеты перевозят наркотики в Америку и деньги обратно. Но вы никогда не торговали наркотиками. Помните, когда мы прощались, вы сказали в моем офисе: «Человек имеет желания, но у него есть и обязательства». У вас есть принципы, Регги.
   — И вы все еще хотите потратить миллионы и годы для отмщения?
   — Я рассчитываю на три года. Два года для того, чтобы подготовиться, и год для борьбы.
   Регги осушил свою кружку. Затем достал платок и вытер усы, которые, впрочем, были совершенно сухими. Затем он улыбнулся как человек, который видит перед своими глазами будущее и у которого это будущее вызывает оптимизм.
   — Похоже, вы повзрослели, мистер Таггарт.

* * *

   Прошло два года со времени, как Таггарт нанял Регги, до дня, когда Нино Ветере попал в Комиссию по борьбе с мафией. Все это время Таггарт закладывал фундамент для своей новой теневой группировки. Он усилил свои политические связи. Он поднял престиж «Таггарт констракшн», начав строительство небоскреба. Он продолжал поставлять информацию своему брату и проник в исполнительные органы американской юстиции через Президентскую комиссию по борьбе с организованной преступностью. Регги курсировал между Европой и Азией, укрепляя связи с террористами и поставщиками; особое внимание уделялось продавцам героина. По указанию Таггарта он открыл счета в Швейцарии, Люксембурге, Сингапуре и на Каймановых островах. Англичанин перевербовывал агентов мафии на Сицилии и в Нью-Йорке и создал специальную сеть агентов среди своих знакомых: через два года они были друзьями Таггарта, но думали, что работают на англичанина с толстым бумажником.
   Гамбит Таггарта с подставкой под удар Нино Ветере оказался успешным. Нино Ветере немало рассказал следователям Комиссии по борьбе с организованной преступностью о деятельности семейства Цирилло, и крупнейшая преступная группировка внезапно понесла серьезные потери. Но это было только начало. Крис хотел начать против мафии настоящую войну.

Книга вторая

1

   Хелен Риззоло выпрыгнула из приземлившегося самолета «Цесна», который был арендован на этот полет. Она привлекала взгляды — красивая девушка в белом шерстяном платье, на высоких каблуках, с длинными прямыми волосами. Пилот, который пытался завязать с ней разговор в полете, улыбнувшись, попробовал еще раз, но встретил холодный взгляд. Она отказалась от помощи и сама понесла свою сумку к ангару, у которого ее ожидало такси.
   Водитель не спросил, куда ему следовало ехать. В этом пустынном районе западнее Нью-Йорка было только одно место, куда он привозил людей, — федеральная тюрьма, которая высилась среди окружающей равнины, как средневековый замок. Автомобиль подвез ее к главным воротам, и когда Хелен назвала себя, капитан охраны провел ее в маленькое помещение, отведенное для встреч осужденных со своими адвокатами. Отец сжал Хелен в объятиях.
   — Радость моя! — Эдди Риззоло уткнулся лицом в ее волосы, и она стала гладить его голову, пока он не отступил назад, держа ее за плечи, качая головой и счастливо улыбаясь. Как всегда, он глядел на нее, как бы стараясь запомнить на те долгие дни, которые отделяли их от новой встречи.
   — Ты выглядишь очень уставшим, отец.
   — Но ты зато выглядишь великолепно. Господи, как я рад видеть твое лицо! Как мама?
   — Все в порядке.
   — Послушай, — он взял ее за подбородок, — в чем дело?
   Она не могла ему сказать, как ее поразило, что у него появилось много новых седых волос, да и самих волос стало много меньше, и потому она постаралась изобразить улыбку:
   — Все в порядке. Я только хотела бы, чтобы ты оказался дома.
   — Мы живем, чтобы приобретать, — ответил он, став серьезным, — и, приобретая, что-то приносим в жертву. Верно? Этого выбора в жизни нам не избежать.
   — Я знаю.
   — Как твои братья?
   — Мы еще поговорим об этом.
   — Какие-нибудь трудности?
   Она пожала плечами:
   — Сейчас меня волнуют твои дела. Здесь к тебе хорошо относятся?
   Он глянул в сторону.
   — Что-нибудь не так?
   — Один парень напал на меня с ножом. — Он поднял свой рукав. Рука была забинтована от кисти до локтя.
   — Что? Мы платим...
   — Может быть, мы платим не тем, — спокойно сказал он. Потом вдруг испуганно оглянулся. Она никогда не видела у него в глазах такого страха, и ее сердце сжалось.
   — Я разберусь с этим, папа, — пообещала она. — Мы позаботимся об этом.
   Она взяла его руку.
   — Больно?
   — Нет. Да! А впрочем, не знаю, — его лицо смягчилось, и он как-то странно улыбнулся. — Со мной не все в порядке. Я хотел бы быть дома. Сейчас.
   — Дома? Что ты имеешь в виду? Что случилось?
   Он посмотрел на стальную дверь и покачал головой. Ни одна взятка охране не могла гарантировать того, что их не подслушают. Часто жены и дочери были курьерами, и она подозревала, что охране тюрьмы было отдано распоряжение брать взятки, чтобы отец начал говорить свободнее. Она заставила его сесть так, чтобы он мог говорить ей на ухо, и прошептала:
   — Почему ты хочешь оказаться дома сейчас же?
   От него доносился сладковатый запах, который она помнила с детства и который сохранился, несмотря на тюремную одежду и тюремное мыло. Но почему он не брился? Он всегда был таким же аккуратным, как она. Он улыбнулся.
   — Как только со мной станет лучше, я попаду домой.
   — Лучше? Ты не говорил мне, что болен.
   — Я, я... Как только я... стану лучше...
   — Ты имеешь в виду свою руку?
   — Нет, нет. Мой...
   — Отец. Что станет лучше? О чем ты говоришь?
   — Я, я, ты знаешь! Когда доктор сказал, я, я, я... Я могу отправиться домой из больницы.
   Хелен вздрогнула:
   — Какая больница? Что ты имеешь в виду?
   — Ты знаешь, какая больница. Это... Я... — Его глаза обвели комнату и остановились на решетке окна. Внезапно он со страхом огляделся. Затем обошел стол и спросил ее: — Почему ты плачешь, моя радость?

* * *

   Покинув комнату, она крикнула капитану охраны:
   — Что с ним случилось?
   — Я не знаю, мисс. Действительно не знаю.
   — Он был у врача?
   — Пару раз. Врач сказал, что с ним все в порядке. Мы проверяли его совсем недавно. У дона Эдди здесь нет никаких проблем.
   — А что это за история с ножом?
   — Мы позаботились об этом парне. Он просто псих.
   — Этот случай испугал его. Он как будто совсем другой человек. Я хочу поговорить с доктором.
   — Я не знаю, здесь ли он сегодня.
   — Найдите его, черт подери!
   Когда капитан вернулся и сообщил, что доктор может поговорить с ней, Хелен сказала:
   — Я не знаю что, но что-то не так. Он чего-то боится и, похоже, даже не понимает, где находится.
   — Как дряхлый старик?
   — Я не говорила этого! Ему только шестьдесят лет.
   Она расстегнула сумку и положила ворох стодолларовых бумажек на стол капитана.
   — Послушайте, вы присмотрите за ним, пока ему не станет лучше. Если он будет таким, он не сможет защитить себя.
   — Я буду приглядывать за ним так внимательно, как могу. Может быть, к нему приставить охранников?
   — Вы приставите их к нему завтра же. Столько, сколько необходимо. Но если что-нибудь с ним случится... Вы умрете.