Скотт Джастин. Буйство

   — Ты — что-то нереальное. Мы все еще падаем.
   Они коснулись друг друга, сначала осторожно; Таггарту приходилось себя невероятно сдерживать. Все это казалось сном. Мечта приобрела все три измерения, он почувствовал, как мягка ее грудь и какими сильными были ее руки и ноги, когда они сплелись с его.

* * *

   Эдди Бергер скинул военную униформу и остался в черном свитере. На нем были черные ботинки, черные носки, черные брюки, черная шапка, на лице был черный грим. Если не считать белков глаз, он почти полностью сливался с темнотой. Бесшумно ступая ботинками на резиновых подметках, он преодолел девяносто шесть пролетов до крыши «Башни Таггарта». Чтобы легко осуществлять работы, подобные этой, он пробегал в неделю около тридцати миль, и сейчас, преодолевая последний пролет, он дышал легко.
   Некоторое время он стоял, прижавшись к стене, чтобы глаза привыкли к темноте, затем огляделся вокруг. Над этажом возвышался подъемник, вверх тянулось несколько балок, на которых виднелись отблески света. Бергер прокрался мимо балки и увидел огромный стеклянный куб, выступающий из здания. Это было помещение, в котором собирался жить Таггарт.
   Поначалу это изумило Бергера: он знал, что они пришли сюда, но не предполагал, что в этом здании есть обитаемое помещение. Вместо Хелен Риззоло и ее приятеля, держащих друг друга за руки у края крыши, он увидел роскошные апартаменты, летящие в небе. Только Бергер успел разглядеть, кто находится в стеклянном кубе, как огни начали гаснуть и куб почернел.
   Некоторое время пришлось ждать, пока глаза снова привыкнут к темноте. Затем он подобрался ближе и осторожно посмотрел вниз. На миг ему показалось, что он сошел с ума, — внизу он увидел город, над которым зависли черные тени мебели, разбросанной в разных местах. В центре этого странного стеклянного куба он заметил какое-то движение. Когда глаза наконец смогли различать предметы в темноте, Бергер обнаружил, что Хелен Риззоло и ее приятель-строитель занимались любовью.
   Он плохо различал фигуры, но было что-то невероятно эротическое в том, что они плыли в небесах, в тридцати футах под ним, как будто они были последними людьми на земле. Он смотрел на них очень долго, очарованный медлительностью их движений — как будто они плыли в воде. Он пожалел, что не может их слышать, и удивился, неожиданно почувствовав к ним симпатию.
   Внизу горели огни Парк-авеню; их свет иногда вспыхивал в стеклянном кубе, когда эти двое меняли позы. Свет отражался на ее бедрах, на ее белых зубах, на его золотистых волосах. Сквозь стекло донесся крик, потом еще один, потом наступила долгая тишина, потом послышался смех, и они застыли, сплетясь друг с другом.
   Бергер приник к холодному стеклу и попытался успокоить дыхание. Только тут он с ужасом обнаружил, что, увлекшись зрелищем, забрался на крышу стеклянного куба. Если они посмотрят вверх, на звезды, то наверняка заметят его силуэт.
   Он замер, боясь даже выдохнуть, и почувствовал холод. Хоть бы они встали, чтобы выпить, или для чего-нибудь еще. Они продолжали лежать. Затем придвинулись друг к другу ближе, затем снова обнялись. Эдди Бергер улыбнулся, его страх улетучился, он подумал, что хотел бы присоединиться к ним. И чтобы все было именно так, как он видел.
   Бергер осмотрел крышу. Над ним возвышалась стойка подъемника, и в его мозгу возникла картина — стальная громада подъемника рушится на стеклянный дом, сокрушая все. Бергер подобрался к подъемнику. Можно было подцепить крюком стальные трубы и обрушить их на стеклянную комнату, но для этого требовалось завести двигатель. Поэтому ему придется что-нибудь изобрести.
   Стрела подъемника была направлена на восток, а комната Таггарта была на южной стороне здания. Огромный железный круг служил основанием подъемника. Эдди Бергер уперся в основание, надавил своим весом, и стрела качнулась. Несмотря на свой колоссальный вес, сбалансированная стрела вполне могла быть развернута одним человеком.
   Он посмотрел вверх. Стрела подъемника уходила к звездам. Ее длина была достаточной, чтобы достать до стеклянной комнаты. Бергер повернул стрелу прямо над комнатой Таггарта.
   Затем он отправился вниз, чтобы разыскать какой-нибудь режущий инструмент. Тремя этажами ниже он нашел кучу использованных инструментов. В ней была ножовка. Но полотно ножовки было уже негодным. Он поискал еще и обнаружил целый набор новых полотен прямо в оберточной бумаге.
   Таггарт услышал легкий шум, когда Бергер поворачивал стрелу, но это было скорее ощущение вибрации, чем звук, и он не связал это с подъемником на крыше. На мгновение он застыл, пытаясь понять, в чем дело. Но когда Хелен дотронулась до него, эта тревога улетучилась, как запах духов под порывом ветра.
   — Здесь так тихо, — прошептала она. — Я могу слышать, как бьются наши сердца.
   Шум улицы не проникал сквозь толстое герметичное стекло, но вскоре Таггарт вспомнил о странном ощущении. Сейчас они сидели рядом, дотрагиваясь друг до друга кончиками пальцев и возвращаясь из далекого мира. Таггарт поднял голову и прислушался. Бергер в это время только подбирался к тросу, и Таггарт мог слышать только прерывистое дыхание Хелен. Он откинулся на теплый пол и поднял ее над собой. Она прошептала:
   — Замечательно, замечательно, — и затем с улыбкой: — О, посмотри на нас!
   Слабый свет, освещавший их тела, отражался на стекле. Они видели себя на стеклянной стене. На потолке тоже было отражение Хелен, летящее сквозь звезды. К этому отражению тянулась стрела подъемника, подобно лапе хищного дракона.

* * *

   Стрела подъемника держалась на тросе. Эдди Бергер принялся пилить его, полагая, что теперь стрела упадет куда нужно. Стрела весила пять тонн, и от апартаментов Таггарта не должно было остаться ничего. Бергер не знал, как направлены силы в подъемнике, призванные удерживать груз, и действовал исходя из рассуждения, что этот туго натянутый трос является основой всей конструкции.
   Работа двигалась медленно. Он постоянно останавливался на случай, если они услышат шум, но свежее полотно резало тихо и производило много меньше шума, чем бывает при распилке дров. После десяти минут упорной и тяжелой работы он почувствовал порез на пальце и увидел кровь.
   А что, если она уже ушла? Бергер пробрался к краю здания и посмотрел вниз. Они были еще на полу. Палец болел, и то, что те двое испытывали сейчас удовольствие, обозлило его. Он поспешил назад с новой решимостью, широко расставил ноги и принялся пилить с удвоенной силой.
   Внезапно Бергер почувствовал изменения в напряжении троса. Похоже, скоро трос лопнет. Он стал пилить еще усерднее, поглядывая на конец стрелы, чтобы отпрыгнуть, когда она пойдет вниз.
   Он успел услышать короткий звук разрыва. Ножовка вылетела из его рук. Конец кабеля мелькнул в воздухе с быстротой молнии. Трос, отрезав одну руку и ударив по телу, превратил плечи и голову в кровавое месиво.
   Тяжелая стрела подъемника полетела вниз на крышу, отделяясь от мачты и набирая скорость.

* * *

   Они сидели лицом к лицу. Хелен обхватила колени руками. Таггарт засмеялся.
   — Над чем ты смеешься? — спросила Хелен.
   — Я чертовски счастлив, каждая моя косточка счастлива.
   — Все мои прежние парни были очень серьезными, они не смеялись.
   — Знаешь, о чем я думаю? Давай продадим все, что у нас есть, и купим замок в Европе. Мы будем заниматься любовью до тех пор, пока...
   Она прошептала:
   — Ты хочешь сказать, что нам надо выйти из игры?
   Таггарт поцеловал ее пальцы:
   — Может быть, нам следует поговорить об этом, когда это кончится?
   — Кончится? Что это?!
   Громкий звук, подобный выстрелу, прогремел над ними. Хелен подняла голову и вскрикнула. Гигантская черная полоса пересекла небо. Таггарт посмотрел наверх и понял смысл тех предупреждений, которые он проигнорировал: шума, который он слышал, и стрелы там, где он не видел ее раньше. Стрела подъемника длиной в семьдесят футов полетела вниз на стеклянный куб.
   Он сразу схватил за руку Хелен и потащил ее за собой в укрытие, которым мог служить выход из стеклянной комнаты. Стрела, падая, ударилась о крышу здания и задержалась на мгновение, затем повернулась, обрушилась на крышу стеклянного куба и, проломив ее, смела все, что было внутри.
   Вниз хлынул поток битого стекла. Стулья, диваны и их одежда исчезли в темноте; рядом с ними оборвались с белыми вспышками кабели нагревателей. А затем, подобно конькобежцам, проваливающимся под лед, они увидели, как стеклянный пол исчезает под их ногами.

13

   Таггарт рванулся, таща за руку Хелен. Она попыталась прыгнуть вперед, но часть пола под ее ногами обломилась и пошла вниз. Оба почувствовали, что падают. Дверной проем уходил вверх, а внизу шумел город.
   Осыпающееся стекло обнажило электрические кабели, и Таггарт ухватился за один из них, едва увернувшись от куска стекла, летящего, как лезвие гильотины. Он толкнул свободной рукой Хелен наверх, но не удержал свой захват и почувствовал, что кабель выскальзывает из руки. Но Хелен, уже наверху, схватила его обеими руками и потянула наверх. Но вес его был слишком велик, и он невольно потянул ее к краю бездны.
   Таггарт выкинул вперед руку и сумел ухватиться за выступ пола. Подтянувшись, он сумел выбраться на пол прохода. Они легли на пол, стараясь отдышаться и глядя в темноту дверного проема.
   — С тобой все в порядке?
   — Я не знаю.
   — Тебя не порезало?
   — Я не знаю.
   Таггарт в темноте дотронулся до ее тела. Оба они были обнаженными, одежда улетела вниз, в темноту. Она шевельнулась.
   — Болит?
   — Нет. — Она вдруг засмеялась — это была смесь истерики и облегчения. — Я с трудом верю в это, но ты меня снова возбуждаешь.
   Увидев руку, которую она протянула к нему, Таггарт вспомнил отчаяние, которое он только что пережил. Внизу раздались звуки полицейской сирены.
   — Насколько я знаю Регги, он будет здесь с минуты на минуту.
   — Скажи ему, чтобы он зашел ко мне, когда узнает, кто это сделал.

* * *

   Хелен стояла у машины, завернувшись в норковое пальто, которое она оставила в фойе вместе с туфлями. Таггарт объяснялся с полицейскими. Регги успел подняться к ним на грузовом лифте, и теперь они могли сказать, что в стеклянном кубе никого не было, когда упала стрела подъемника. Регги нашел ножовку рядом с бездыханным телом на крыше здания, так что данный инцидент не мог быть случайностью. Без такой улики, как ножовка, полиция могла лишь строить предположения, что делал человек наверху в момент, когда лопнул трос. Полицейские составили протокол, в котором было записано, что на земле от падения никто не пострадал. Таггарт дал суперинтенданту распоряжение оценить ущерб и предложил руководителю наряда полиции подвезти его домой. Но тот, поблагодарив, отказался, и Таггарт, сев в свой «роллс-ройс», приказал водителю ехать в Канарси. Регги последовал за ним в черном автомобиле.
   — Меня до сих пор трясет, — сказала Хелен.
   — Меня тоже. — Обнимая ее одной рукой, Крис налил бренди, и они выпили из одного стакана.
   — Хочешь услышать кое-что странное? — спросила Хелен.
   — Что?
   — Я восхитительно провела сегодня время. У меня никогда не было ничего подобного.
   — Хочешь, чтобы это повторилось?
   — Когда?
   — Сегодня.
   — Иисус! Мне надо побыть одной. Я хотела бы, чтобы ты жил в моем доме и мы занимались бы этим все ночи напролет.
   — А как насчет отеля?
   — Это будет уже по-другому.
   — Интересно, на что это будет похоже? Пожар? На нас упадет самолет?
   — Знаешь, — сказала она с недоброй улыбкой, — может, нам стоит сделать кое-что действительно рискованное...
   — Что именно? — не понял он. Казалось, она чего-то боится.
   — Поговорим об этом замке.
   Таггарт сказал твердо:
   — Как только мы покончим с Цирилло.
   Хелен смотрела ему в глаза несколько мгновений, затем отвела взгляд.
   — Перед тем как появился ты, я думала выйти из игры. То, что я сейчас с тобой, — это мой выбор, и теперь я не жалею об этом. Сегодня ты сделал меня действительно счастливой.
   — Я рад.
   — А ты знаешь, почему? Ты — первый парень, с которым я была в постели и который не вел себя так, будто он что-то ворует.
   — Дай мне их список. Я заставлю брата их всех пересажать.
   — Их имена не задержались в моей памяти.
   На улицах уже начиналось движение, прибирали улицу дворники, открывались двери кафе.
   — Они могут нас видеть?
   — Нет.
   Она дотронулась до него.
   — Ты думаешь, мы могли бы...
   Таггарт протянул к ней руку, и рука проникла под пальто.
   — Я хотел бы попробовать.

* * *

   — Полицейские, — сказал водитель Таггарта через переговорное устройство, когда «роллс-ройс» повернул к дому Хелен, и машина Регги издала предупреждающий сигнал.
   Хелен отпрянула от Таггарта и прижалась к стеклу. Полдюжины машин стояло перед ее домом, их красные огни отражались в окнах и на антеннах. Полицейские остановили «роллс-ройс» и жестом приказали опустить стекло, но внимание Хелен было целиком поглощено машиной «скорой помощи», которая проезжала мимо с душераздирающим криком сирены.
   Хелен открыла дверцу машины, и Таггарт не успел остановить ее. Она увернулась от полицейских, пытавшихся ее задержать, и взбежала по ступенькам.
   — Сюда нельзя, мисс.
   — Это мой дом! Разрешите мне пройти!
   — Кто вы?
   — Я — Хелен Риззоло. Дайте пройти! Что произошло?
   Тони Таглион выбрался из машины, на которой не было опознавательных знаков.
   — Что случилось? — воскликнула она. — Дайте мне войти в дом!
   Таглион положил руку на ее плечо, его глаза были мрачными.
   — Они убили вашего брата Френка.
   Она отшатнулась, как будто он ударил ее по лицу.
   — Ты лжешь! — крикнула она, но вдруг заметила фургон Френка в узком проходе за домом. Пуленепробиваемое стекло было покрыто отверстиями, из распахнутой двери тянулся кровавый след.
   «Я предала его, — подумала она, — я предала моего брата».
   — Эдди? — спросила она, боясь услышать ответ.
   — Они стреляли в Эдди тоже. Им занимается хирург.
   — И как он?
   — Я не знаю.
   Она повернулась к дому. Таглион взял ее за руку.
   — Хелен. Кто сделал это?
   — Что?
   — Кто убил твоего брата?
   Она выпрямилась:
   — Ты — ублюдок.
   — Я не убивал его, — резко ответил Тони. — Его убили люди, которых ты знаешь. Кто?
   Ее глаза наполнились слезами. Это была ее вина. Она заставила Эдди и Френка полностью доверять ей. Они служили ей, а она служила Таггарту. Френк — ее молчаливый и верный товарищ — был убит, когда она занималась любовью с тем, кто привел к этому убийству.
   — Кто, Хелен? — повторил Таглион.
   Она обрушила все свое горе на него:
   — Ты — животное! Как ты можешь так со мной говорить?
   Он отступил назад:
   — Френк — не невинная жертва. Как и Эдди, и ты. Твои братья делали что-то, что привело убийц к твоему дому. Они могли бы убить твою мать, твоих родственников. Дай мне зацепку, Хелен. Почему идет война?
   В глазах Таглиона отражались огни полицейских машин. Наверное, такие неподвижные глаза у робота. Она подумала, что Тони Таглион умеет ненавидеть, как его брат, но не умеет так любить.
   Она посмотрела на улицу. Таггарт стоял рядом с полицейскими.
   — Я не знаю.
   — Это потому, что Эдди и Френк хотели расширить свою территорию? Потому что вы заняли Бруклин? Почему они думали, что Цирилло им это позволит?
   — Пошел ты!
   — Спасибо, Хелен. Мы поговорим, когда еще кто-нибудь умрет.
   «Я дала им идею, и они доверились мне», — пронеслось в ее голове. Таггарт двинулся к ней, не заботясь о том, что их видят вместе, но полицейские преградили ему дорогу:
   — Подождите здесь, мистер. С ней говорит генеральный обвинитель.
   — Это мой брат. Я — Крис Таггарт. Дайте мне поговорить с ним.
   Один из полицейских, услышав имя, двинулся к нему.
   — Привет, Крис. Ты, возможно, не помнишь меня, но мы встречались как-то на вечере. О'кей. Погоди, я должен спросить.
   Он направился к Тони и Хелен.
   Таггарт увидел, как Тони положил ей руку на плечо, но Хелен резко отстранилась и уже через секунду пошла прочь; казалось, что она падает. Внезапно она что-то крикнула Тони, и он крикнул в ответ. Потом они оба замолчали. Полицейский привлек внимание Тони. Тони увидел Таггарта и кивнул.
   Таггарт пересек линию полицейских, но направился не к Тони, а к Хелен.
   — Хелен!
   Ее лицо, на котором блестели слезы, было ледяным. Она отвернулась от Таггарта и стала взбираться по ступенькам. Ее мать открыла дверь, и Хелен упала в ее объятия. Плача, они ушли в дом. Дверь со стуком закрылась.
   — Что ты с ней сделал?
   — Я сказал ей, что кто-то убил ее брата.
   — Что?
   — На случай, если ты не помнишь, Крис: твоя подруга кое с чем связана.
   Таггарт уставился на дом Хелен. Все окна горели; фонари освещали улицу, гараж на заднем дворе и маленькую лужайку перед домом, слегка запорошенную снегом. В фургоне, стоящем около дома, были выбиты стекла.
   — Кто это сделал?
   Тони пожал плечами:
   — Они боролись с семейством Цирилло. Цирилло объединились с Конфорти и кое с кем еще и дали им бой по всему Бруклину. Это должно было произойти.
   Таггарт был ошеломлен. Упавшая стрела подъемника была только частью атаки. Цирилло наносят ответный удар. Регги предупреждал его. А он, Таггарт, был слишком уверен в себе. И теперь Хелен проклинает его.
   — Я пойду и помогу ей. — И тут он запоздало заметил, что Тони так холоден и зол, как никогда раньше.
   — Крис, что, дьявол тебя побери, ты здесь делаешь?
   — Я привез Хелен домой. Она была на моем приеме в Валдорфе.
   — Ее пригласил внук Альфонса? — прищурился Тони.
   — Почему твои ребята следят за мной?
   Тони подошел к своей машине и достал газету «Дейли ньюс». На первой странице была фотография Таггарта, пожимающего руку мэру. Слева от них стояли Хелен и внук Альфонса.
   — Ее семья ведет войну против других групп, — спокойно сказал Тони. — Если ты не заботишься о своей репутации — и о моей, — ты можешь хотя бы понять, что, крутясь вокруг нее, ты можешь быть убит?
   «Это значит, — подумал Таггарт, — что нью-йоркский департамент полиции не доложил Комиссии об упавшей стреле, посчитав это просто несчастным случаем». Теперь все, о чем надо думать, была Хелен. Он сказал:
   — Я могу и рискнуть. Вопрос только в твоей замечательной реп... А могу я узнать, что ты делаешь здесь?
   Тони взглянул на него и коротко ответил:
   — Делаю свою работу.
   — Ты не полицейский, а юрист.
   — Хватит, Крис... Отправляйся в машину. Я не хочу выяснять с тобой отношения на улице.
   Они уселись в машину, и Тони наклонился к нему:
   — Я не могу поверить, что ты хотел посадить эту женщину за один стол с дядей Винни и тетей Марией.
   — У нее есть законный бизнес.
   — Автобусная компания, ночные клубы и дворцы бракосочетаний, которые служат для отмывания мафиозных денег? Ты забыл нашего отца и все честное, чему он научил нас.
   — Это отец честный? Он честно работал на них и подчинялся их распоряжениям.
   — Нас отец учил жить честно.
   — Но только учил. Он говорил одно, а делал другое.
   — Что?
   — Он давал взятки, работая в бизнесе по производству цемента, и платил мафии.
   — Заткнись.
   — Он был хороший плут.
   — Мой отец не плут.
   — Как и Ричард Никсон.
   Таггарт сжал кулаки. Один из полицейских заглянул в стекло.
   — Что?
   — Мистер Таглион, только что передали по радио. Старика Риззоло убили в тюрьме.
   — Боже! — воскликнул Тони. — Я же приказывал присматривать за ним! — Он ударил сиденье кулаком. — Мы бы могли его допросить, и он многое бы рассказал, потому что убили его сына.
   Таггарт выпрыгнул из машины.
   — Остановите его!
   Таггарт взбежал на крыльцо дома Хелен, но дальше его не пустили. В это время в доме раздался телефонный звонок. Таггарт попытался пробиться, но полицейские схватили его за руки. Подошел Тони. Таггарт сказал:
   — Разреши мне войти, брат. Пожалуйста. Она боготворила его.
   — Иди домой, Крис.
   — Что ты собираешься делать с ней?
   — Я надеюсь, только надеюсь, что, когда она узнает, что убиты ее брат и отец, она скажет, кто это сделал. И почему.
   — Но она не знает.
   — Крис, я на работе. Убирайся отсюда.
   В доме послышалось какое-то движение. Таггарт услышал голос Хелен. Этот голос, который всегда казался ему таким удивительным, стал сейчас криком отчаяния. Он закрыл уши: это была его вина. Она кричала так, как будто ее сердце пронзило железное копье. Он никогда не сможет забыть этого крика.
   — Тони, я сейчас ей нужен.
   — Иди домой.
   — Я ей помогу.
   — Уберите его отсюда!
   Полицейские оттащили Таггарта к его лимузину и отдали распоряжение водителю уезжать. Когда машина поворачивала за угол, Таггарт увидел, как Тони поднялся на крыльцо и постучал в дверь.

Книга третья

1

   — Это выглядит так, будто гигантская баба уронила вязальную спицу, — сказал один из строителей. Инженеры, прорабы, такелажники смотрели на разрушения, произведенные упавшей стрелой. Часть стрелы осталась на крыше, зависнув над улицей; ее вершина лежала на Парк-авеню.
   Наконец Бен, главный конструктор Таггарта, выразил общее мнение:
   — Убрать все это несложно. Если сбросить вниз. А если не бросить, это намного труднее.
   — Уберите это к черту отсюда! — зло сказал Таггарт. — Сейчас же!
   Он не спал ночь, и на лице его прорезались морщины.
   — Хорошо, сэр.
   Таггарт отдавал распоряжения, пока рабочие разрезали стрелу, поднимали снизу новую и устанавливали мачту в вертикальное положение. Все, кто занимался этим, поглядывали на босса с опаской, думая, что его злость вызвана нанесенным ущербом, и не подозревая, что в действительности рушились все планы Таггарта.
   Люди Регги уже разыскивали дона Ричарда, чтобы Таггарт мог расплатиться. Теперь было ясно, что именно он организовал совместную атаку Цирилло, Конфорти и Империала на клан Риззоло. Это было так ясно, что Тони Таглион обратился к Большому жюри за тем, чтобы оно вызвало дона Ричарда для дачи показаний по этому делу. Но дон Ричард исчез.
   Повестка явиться для дачи показаний была также отправлена и его консиглиеру. Но Сал Понте надел на себя обычную маску благородного скромного джентльмена, оскорбленного подозрениями в свой адрес, и умело ускользнул от всех попыток Таглиона вывести его на чистую воду. Нет, он не слышал ничего о своем клиенте уже целую неделю. Куда он исчез? Сал Понте изобразил на своем лице простецкую улыбку: старик Цирилло всегда был немного эксцентричным.
   Вчера Таггарт буквально взорвался, услышав от Регги, что дона Ричарда найти будет трудно.
   — Последний раз дон Ричард исчез из поля зрения на пять лет, и никто — ни один человек — не видел его. А он управлял в это время Бруклином.
   — Найди его.
   — Я использую все средства, которые есть в моем распоряжении. Мои люди разыскивают его по всей Сицилии, в Нью-Йорке, черные ищут его в Восточном Гарлеме, где он родился, есть у меня люди и в Чайнатауне. Наши сборщики денег обходя Атлантик-Сити, а гангстеры, которым я плачу за информацию, ищут на юге. Мы закинули сеть более частую, чем сеть ФБР.
   — Что вы подразумеваете под югом? Флориду?
   — Флориду, Южную Калифорнию, Карибские острова. Он пожилой человек, а зимой холодно.
   — Понте?
   — Конечно. Мы следим за Салом Понте, это очевидно.
   Таггарт решительно сказал:
   — Свяжитесь с Понте. Напомните ему, что Мики должен нам деньги. Скажите ему, что мы понимаем его проблемы, но хотим, чтобы нам заплатили. Скажи, что мы хотим поговорить о том, как урегулировать это дело.
   Регги вздохнул:
   — А ты не забыл, что «сумасшедший Мики» угрожает Хелен?
   На третий день после нападения на Риззоло разведчики Регги узнали, что Сал Понте внезапно отменил все свои встречи. Регги отправил свою группу к его офису на Пятой авеню, и Таггарт стал ждать результатов.
   К нему на крышу поднялся Регги. Он спросил:
   — У этих отделочных материалов слишком кричащий цвет; может, мы применим что-нибудь другое в вестибюле?
   — Потом. Я разберусь с этим, когда у меня будет время.
   Через двадцать минут появились Чрил и Виктория. Они оглядели место падения стрелы и начали перебрасываться шутками со сварщиками. Виктория помахала ему рукой:
   — Есть отличная идея!
   — Что вам надо?
   — Мы думаем, тебе надо что-нибудь выпить и вздремнуть.
   — Со мной все в порядке.
   — Бен говорит, что ты здесь уже три дня. Давай устроим перерыв.
   Она сунула руку ему под свитер:
   — Боже, какой ты потный! Тебе нужны ванна и сон.
   — Я занят.
   — Мы тоже. Мы хотим поехать в клуб. Давай с нами, он еще работает.
   Он повернулся к ним, кипя от злости.
   — Мы не поедем в клуб!
   Виктория улыбнулась:
   — Ты что, подрался?
   — Вы что, не читаете газет?
   — Ты отлично знаешь, что у нас нет времени на газеты, — сказала Чрил. — Когда мы станем старыми, мы будем читать все подряд.
   Виктория снова потянулась к нему рукой:
   — Послушай, приятель, ты устал. Давай с нами.
   Таггарт резко повернулся к ним, в его глазах вспыхнула такая ярость, что рабочие двинулись, чтобы его остановить.