Страница:
— А вы уверены, что именно этого я хочу?
— Разве это не так? Тогда какие у вас пожелания?
— Кто будет хозяином этого дела?
— Опять о том же! Конечно, я.
— Значит, вы хозяин, а я — исполнитель?
— Регги, зачем возвращаться к одному и тому же?
— А почему, могу я спросить, не нанять убийц и не ликвидировать всю верхушку мафии?
— Потому что вы правы: это — система, а не один человек.
— Возникнут новые преступные группы и примутся за старое.
— Новые группы будут слабы, и полиция легко справится с ними.
— ФБР приступает к большой операции против организованной преступности.
— Рад это слышать, — улыбнулся Таггарт. — Я им помогу. Никто не говорил, что их борьба будет легкой.
— Они примутся и за вас, если вы не будете осторожны.
— Я буду осторожен. Я найму только лучших. И начинаю с вас, Регги.
Регги вздохнул:
— Один миллион долларов в год.
— Что?
— Моя цена. И наличными!
— Миллион...
— Я не хочу торговаться. Это моя цена. Головорезам всегда хорошо платят за работу. Вы это знаете.
— Минутку. Я не говорю, что вы этого не стоите. Но у меня нет этих денег сейчас. Я заплачу, но в будущем. Дайте мне, скажем, пять лет. Это очень большая сумма.
— Вы можете получить ее от торговли наркотиками, — ответил Регги, не сдерживая сарказма.
— Я буду платить вам миллион в год, — сказал Крис, думая о том, где, черт побери, он возьмет эти деньги, — и начну платить, как только мы начнем это дело.
— Вы не поняли, к чему я клоню. Я сомневаюсь, что у вас эта сумасшедшая идея останется в голове к тому времени, как вы будете способны заплатить такую сумму.
Он встал, кружка эля так и осталась нетронутой. С сомнением покачав головой, он сказал:
— Я думаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы обо мне вспомнили.
— Это не сумасшедшая идея. Она будет работать. Представьте себе кран около строящегося здания. Здания нашего общества. Ночью все уходят, но кран продолжает работать, воруя материалы с улицы и встраивая в здание целые этажи, которые становятся его частью, частью общества. Этот кран — мафия. Мы ликвидируем их одного за другим, и когда мы уничтожим последнего, кран упадет на улицу.
— Я не собираюсь стоять под ним, когда он будет падать.
— Мы будем на вершине здания.
— Когда у вас будет возможность нанять меня, — холодно сказал Регги, — мы поговорим.
И он, не попрощавшись, направился к выходу из пивной. Крис смотрел вслед с изумлением, которое сменила злость. Никто не обращался с ним так, как этот англичанин. Он тоже поднялся и направился к железнодорожной станции, откуда поезда отправлялись в Лондон. К своему удивлению, на платформе он снова увидел Регги. Крис подошел к нему и пообещал:
— Я вернусь, сукин ты сын. И мы обязательно поговорим — если ты все еще будешь лучшим из полицейских.
— За сто тысяч долларов, я уверен, можно найти кого-нибудь, кто убьет дона Ричарда и других.
— Нет. Мне нужно гораздо большее, чем их жизни. Я хочу уничтожить их веру в свое могущество, а затем стереть их с лица земли.
6
7
— Разве это не так? Тогда какие у вас пожелания?
— Кто будет хозяином этого дела?
— Опять о том же! Конечно, я.
— Значит, вы хозяин, а я — исполнитель?
— Регги, зачем возвращаться к одному и тому же?
— А почему, могу я спросить, не нанять убийц и не ликвидировать всю верхушку мафии?
— Потому что вы правы: это — система, а не один человек.
— Возникнут новые преступные группы и примутся за старое.
— Новые группы будут слабы, и полиция легко справится с ними.
— ФБР приступает к большой операции против организованной преступности.
— Рад это слышать, — улыбнулся Таггарт. — Я им помогу. Никто не говорил, что их борьба будет легкой.
— Они примутся и за вас, если вы не будете осторожны.
— Я буду осторожен. Я найму только лучших. И начинаю с вас, Регги.
Регги вздохнул:
— Один миллион долларов в год.
— Что?
— Моя цена. И наличными!
— Миллион...
— Я не хочу торговаться. Это моя цена. Головорезам всегда хорошо платят за работу. Вы это знаете.
— Минутку. Я не говорю, что вы этого не стоите. Но у меня нет этих денег сейчас. Я заплачу, но в будущем. Дайте мне, скажем, пять лет. Это очень большая сумма.
— Вы можете получить ее от торговли наркотиками, — ответил Регги, не сдерживая сарказма.
— Я буду платить вам миллион в год, — сказал Крис, думая о том, где, черт побери, он возьмет эти деньги, — и начну платить, как только мы начнем это дело.
— Вы не поняли, к чему я клоню. Я сомневаюсь, что у вас эта сумасшедшая идея останется в голове к тому времени, как вы будете способны заплатить такую сумму.
Он встал, кружка эля так и осталась нетронутой. С сомнением покачав головой, он сказал:
— Я думаю, я должен поблагодарить вас за то, что вы обо мне вспомнили.
— Это не сумасшедшая идея. Она будет работать. Представьте себе кран около строящегося здания. Здания нашего общества. Ночью все уходят, но кран продолжает работать, воруя материалы с улицы и встраивая в здание целые этажи, которые становятся его частью, частью общества. Этот кран — мафия. Мы ликвидируем их одного за другим, и когда мы уничтожим последнего, кран упадет на улицу.
— Я не собираюсь стоять под ним, когда он будет падать.
— Мы будем на вершине здания.
— Когда у вас будет возможность нанять меня, — холодно сказал Регги, — мы поговорим.
И он, не попрощавшись, направился к выходу из пивной. Крис смотрел вслед с изумлением, которое сменила злость. Никто не обращался с ним так, как этот англичанин. Он тоже поднялся и направился к железнодорожной станции, откуда поезда отправлялись в Лондон. К своему удивлению, на платформе он снова увидел Регги. Крис подошел к нему и пообещал:
— Я вернусь, сукин ты сын. И мы обязательно поговорим — если ты все еще будешь лучшим из полицейских.
— За сто тысяч долларов, я уверен, можно найти кого-нибудь, кто убьет дона Ричарда и других.
— Нет. Мне нужно гораздо большее, чем их жизни. Я хочу уничтожить их веру в свое могущество, а затем стереть их с лица земли.
6
Крис попытался рассчитать, во что обойдется ему атака на мафию, и нашел, что слова Регги имеют смысл. Возможно, требуемая им плата не является чрезмерной. Миллион долларов в год было малой долей того, что требовалось для борьбы с мафией. Пройдут годы, прежде чем он сможет заработать достаточные деньги и создать мощную теневую группу, способную подавить мафию. Возможно, десяток лет. Ему будет уже за тридцать.
Единственная возможность получить достаточно много денег — стать строителем такого масштаба, о котором его отец не мог бы и мечтать. Он начнет строительство многих домов, и это со временем принесет огромную прибыль. Необходимо создать совместные предприятия. Но для того чтобы привлечь солидных предпринимателей в эти проекты, ему следует сделать себе имя несколькими зданиями, построенными на займы в банке. И Крис отправился на встречу с его единственной пока надеждой Генри Банкером, за колючими манерами которого скрывался осторожный и разумный человек.
После приветствий Генри Банкер открыл окно и хмуро посмотрел на Криса:
— Вы брали отпуск?
— Вы говорите «отпуск» таким тоном, как будто это болезнь легионеров.
— Ваше здание строится в соответствии с графиком?
— Нет.
— Что?!
— С двухнедельным опережением. Если бы не подвел Питтсбург, мы были бы впереди на три недели. Где я должен расписаться?
Банкер позвал секретаря с нужными бумагами и, пока Крис подписывал документы, протирал очки.
После того как Банкер сделал копии на ксероксе, Крис улыбнулся ему.
— А теперь поговорим об истинной причине моего визита.
— Истинной причине? — Банкер снял очки. — Что вы имеете в виду? Я думал, ваша задача — завершить строительство вашего отца.
— Я скоро закончу это здание. Что мне дальше делать со своими парнями?
— Увольте их.
— Такую прекрасную команду? Почему бы мне не начать делать что-нибудь новое с ними, к примеру — завершить строительство здания на Пятьдесят седьмой стрит?
Банкер разинул рот:
— Крис, вы пришли сюда, чтобы спасти здание своего отца в разгар экономического застоя. А теперь вы собираетесь начать новую стройку!
— Вы знаете то здание, которое я имею в виду?
— Да, оно стоит, как полупостроенная колонна.
— Давайте завершим это строительство.
— Вы подумали, сколько на это понадобится денег? — Сам он определенно знал, потому что тут же начал нажимать кнопки своего калькулятора. — Нам надо думать о застое.
— Это они пусть думают о застое, — возразил Крис, — и продают дома. А мы должны быть дальновиднее. Мы смогли бы завершить строительство к зиме и до весны начать сдавать в аренду. У нас появилась бы наличность. А сейчас мы можем приобрести это здание за бесценок.
— Но никто не возьмет этот дом в аренду, пока мы не закончим строительства, — возразил Банкер. — Кто будет в нем жить?
— Если нам не удастся сдать дом в аренду, мы сможем продать его как совладельцы.
— Кому? Я, откровенно говоря, не уверен, что сейчас самое подходящее время вкладывать деньги в недвижимость на Манхэттене.
— Рынок недвижимости подвержен цикличности. Сейчас на рынке затишье, и именно поэтому надо браться за дело — скоро начнется подъем.
— Теорию циклов придумали те, кто предпочитает иллюзии здравому анализу.
Крис двинулся к двери.
— Пойдемте, — произнес он. — Совершим небольшую прогулку.
— Сейчас? — удивился Банкер.
— Я хочу показать вам следующий цикл.
— Сколько вам лет, Крис?
— Ну, вы идете со мной?
— Я спросил о возрасте, потому что сам слишком молод, чтобы занимать это место. Тем более странно мне слушать кого-либо, кто моложе меня.
— Я прошу только полчаса. Ленч за мой счет.
— Я пока еще могу позволить себе ленч за свой счет.
Но он все же согласился отправиться с Крисом на Шестую авеню. В этот ясный летний день улица была заполнена людьми, вышедшими из офисов на перерыв.
— И на что я должен смотреть?
— На лица и на здания. Они очень молоды. Молоды эти парни и девушки. Только что построены эти здания.
— И наполовину пусты.
— Об этом мы еще поговорим. Но все эти люди, приезжая сюда, тратят часы на дорогу.
— Многие приезжают сюда из пригородов.
— Вы хотели бы жить в пригороде и ездить сюда каждый день?
Банкер пожал плечами:
— Никогда не думал об этом.
— Они хотят жить здесь и ходить на работу пешком.
— Вы не можете перенести сюда пригороды.
— Нет, конечно, но пригороды перенаселены и будут расширяться. Однако загородный дом уже не по карману обычной семье. В то же время население увеличивается. Мой класс в Фордхаме десять лет назад имел вдвое меньше учеников. Идет беби-бум. Всем нужно будет жилье, и строительство этого жилья мы начнем с этой башни на Пятьдесят седьмой стрит.
— А вы уверены, что все они там поместятся? — с сарказмом спросил Банкер.
— Как только мы завершим это здание, примемся за Шестую авеню. Эта улица только и ждет строителей.
— Если только Линхольн-центр не займется там строительством, никто не захочет покупать такую дорогую землю под застройку.
— Шестую авеню захотят, — пообещал Крис. — Люди должны где-то жить.
— Крис, ваша теория базируется на постулате, что сдавать здания в аренду выгодно. Выгодно, но где-нибудь в Лондоне, на Тайме-сквере.
— Нет. Деньги придут именно сюда.
— Это очень оригинальное утверждение.
— Остальной мир идет ко всем чертям. Половина мира — диктатуры, в другой половине — революции. Верно?
— Ну, допустим.
— Но в любом, даже самом убогом месте есть люди с деньгами. Куда они собираются их вложить?
— В Гонконг.
— Но китайские коммунисты его скоро заберут.
— В Бейрут.
— Там дела еще хуже.
— В Лондон.
— В Англии национализируют все подряд.
— В Женеву.
— А швейцарские скачки инфляции? Определенно нет. Все хотят видеть свои деньги там, где с ними ничего не случится. А в мире только одна стабильная демократия, где правительство уважает деньги, — Соединенные Штаты. И эти люди будут покупать квартиры, начинать свой бизнес и приобретать в аренду офисы. Самое надежное место в Америке для вложения капитала — Нью-Йорк. Поэтому позвольте мне посоветовать...
— Что вы изучали в колледже? — прервал Банкер.
— Мой отец говорил мне, что мне нужно изучать все и на протяжении всего времени, пока я могу удержать в руках газету. Позвольте мне сказать вам кое-что.
— Что именно?
— А не захватить ли нам рынок до того, как осторожные ребята придут на него?
— Черт побери, сколько тебе лет?
— Двадцать три, — соврал Крис.
— А ты уже хочешь захватить весь рынок?
У него был опыт общения с дядей Имоном, и он знал, как нужно было держаться со служителями закона. Правилом было — вести себя почтительно и обращаться к хмурым, подозрительным полицейским как к приветливым друзьям и не задавать лишних вопросов. Следовало также казаться могущественным и богатым, чтобы полицейские не подумали, что вам от них что-то нужно.
На вопрос «Чем вы занимаетесь»? Крис ответил:
— Я строю здание на Пятьдесят шестой авеню.
— Это здание для офисов?
Таггарт кивнул:
— Тридцать этажей.
— У меня брат строитель. Он электрик.
— Как его дела?
— Ему дали под зад.
— Если ему понадобится работа, пришлите его ко мне. Я — Крис Таггарт.
Они пожали друг другу руки.
— Ник Помодоро. А это мой коллега, Чарли Добсон. — Добсон хмуро глянул на Ника. — Крис строит здание на Пятьдесят шестой.
— Вот как? А что будет со зданием на Пятьдесят седьмой? Ветер сдувает с этого здания паркетные плитки прямо на улицу.
— Я как раз собираюсь взять это строительство в свои руки.
— В самом деле?
— Я завершу строительство к осени. А вы чем занимаетесь сейчас?
— Расследованием убийства.
— Это серьезное дело.
— Это верно, — согласился Ник, и даже Добсон смягчился до того, что сказал Крису свое мнение об его работе:
— Это чертовски выгодный бизнес.
Таггарт вернулся домой поздним вечером. У него появились кое-какие связи среди полицейских. Сержант, занимающийся вопросами борьбы с уличной преступностью, имел большой долг в бридж, и Крис пообещал одолжить ему денег. Патрульный сержант, к которому многие в полиции относились с уважением, был вынужден уйти со службы по возрасту, и компания Криса предоставила ему место в охране на одном из заводов.
По средам Крис регулярно посещал бар рядом с новым департаментом полиции. Там часто бывали полицейские. По вторникам Крис посещал столовую Пятого полицейского округа. По пятницам он присоединялся к дяде Имону и его друзьям на их пирушках. А по понедельникам он бывал в «Салуне Армстронга», который часто посещали ученики одного из юридических учебных заведений.
Этим летом «Таггарт констракшн» перечислила деньги в фонд вдов служащих полицейского управления. Часть земли, принадлежавшей его семейству, Таггарт предоставил для лагерей бойскаутов, которые финансировались полицейским управлением. И осенью он основал фонд памяти Майкла Таглиона, и этот фонд приобрел тысячу пуленепробиваемых жилетов для департамента полиции Нью-Йорка.
— Мой старик всегда ездил в машине «линкольн-континенталь», — сказал он как-то Чрил Чемберлен.
— И что? — Та застегивала свою сумочку. Ее коллега, Виктория Маттеус, расчесывала волосы с такой энергией, что казалось, хотела их вырвать. Обе всего год назад окончили институт проектирования.
— Я только старался объяснить, что мне нужно.
— Не очень понятно, — холодно заметила Чрил.
Иногда Таггарт думал, что он давно уволил бы обеих, если бы они не были так потрясающе красивы. Обе они работали фотомоделями и, когда их возраст стал приближаться к тридцати, обе принялись изучать архитектуру. Если не обращать внимания на цвет волос, они выглядели, как сестры. У них были прелестные лица, прямые длинные волосы и гибкие тела, которые, казалось, проектировались долго и очень тщательно. У них также было обыкновение, которое очаровывало Криса: одна из них могла хлопнуть другую рукой или боднуть головой, и между ними, как электрический разряд, пробегал смех. Даже взгляд выражал их веселый характер. Сегодня, однако, они не смеялись.
— Отец говорил, что большинство парней, которые сумели купить какой-нибудь паршивый «кадиллак», думают, что они уже умнее своего босса. Моя машина должна заставить их понять, кто есть кто. Надо производить эффект. У меня отличные идеи, но все думают, что я — ребенок. Мне нужно заинтересовать их еще до того, как они начнут меня слушать. Вы можете попробовать спроектировать для меня эффектный офис? Чтобы человек, которого я хочу вовлечь в совместное предприятие, подумал: «Может, мне стоит иметь дела с этим парнем?»
— А кто этот человек, которого ты хочешь вовлечь в совместное предприятие?
— Один человек, который распоряжается сотней миллионов долларов, вкладами страховой компании. Я хочу, чтобы он стал инвестором в одном моем проекте.
— Тебе сколько лет?
— Я — ваш босс и плачу вам за работу. Теперь я даю вам чек, в котором самая большая сумма, которую вы получали со времени окончания школы. И вы спрашиваете, сколько мне лет? Как раз столько, чтобы создать совместное предприятие.
— Но твои деньги не дают тебе права быть идиотом...
— Кстати, об идиотах: я хотел бы, чтобы в моем кабинете не было излишних фантазий, и ради лишних комиссионных не старайтесь разукрашивать вестибюль и коридоры. Это должен быть действительно деловой офис.
Виктория хлопнула Чрил по плечу, и они обменялись взглядами. Они отлично понимали друг друга, но Таггарт не понял, что таилось в их глазах.
— И если вы так этого хотите, мне двадцать один год.
— Возраст подходит для меня, — сказала Чрил. — Мы сможем воплотить в жизнь твои мальчишеские фантазии.
— И еще, офис должен быть таким, чтобы его можно было легко перемещать. Я — строитель, и мне нужен офис там, где я нахожусь.
— Мы сделаем тебе еще один.
— Нет. Я хочу, чтобы офис, создающий мой имидж, был со мной всегда. Вы знаете, как короли переезжают из одного замка в другой?
— Они перевозят с собой ковры, — сказала Виктория. — Хорошо поняла. Мы сделаем все в соответствии с королевской мальчишеской фантазией.
Чрил повернулась к ней:
— Мы будем называть его «ваше величество»?..
Крису выпала удача завязать знакомство с агентом ФБР, который сможет информировать его долгие годы. Один из руководителей профсоюза работников цементного производства явился к Арни Марковичу за деньгами, но Арни, который был весьма сообразительным малым, заподозрил что-то неладное и отослал его к Крису. В беседе с Крисом профсоюзный деятель начал ходить вокруг да около. Наконец Крис его прервал:
— Что вы хотите? У меня есть проблемы с профсоюзами или у меня их нет?
— Я думаю, есть, но их можно разрешить.
На этом следовало выложить деньги, чего требовал обычай, но предупреждение Арни и какое-то смутное чувство подсказали ему, что это — особый случай.
— Ну, тогда разрешайте.
Профсоюзный деятель вышел с растерянным видом. Крис последовал за ним, спустился по лестнице и завернул за угол.
На Седьмой авеню была припаркована машина с длинной радиоантенной. Внутри сидел человек, плохо видимый за затемненными стеклами. Деятель профсоюза помахал ему рукой. Таггарт подошел к машине и постучал по стеклу. Стекло медленно поползло вниз.
— В вашей машине есть прослушивающее устройство?
— Что?
— Я — Крис Таггард. Вы пытались потребовать от меня взятку. Кто вы, агенты ФБР? А если вы из полиции, то я больше не буду платить налоги, а лучше куплю самолет.
— По этому поводу разбирайтесь с нашим руководством. Что мы сделали не так?
— Вы послали плохо обученного парня. Каждый раз, как он открывал рот, он старался вспомнить, что вы написали в сценарии, и ждал, что по сценарию буду отвечать и я. Когда я менял одно слово, у него отвисала челюсть. Чего вы хотели добиться?
— Это неважно. Занимайтесь своим чертовым бизнесом.
— Послушайте. Я помогаю вам делать вашу работу лучше, а вы так со мной обращаетесь. Я скажу вам кое-что еще. Вы теряете время. Я не плачу взятки.
— Я процитирую вас своему руководству.
— Я могу напечатать вам соответствующий документ и подписать его.
— Лучше передайте его своему адвокату.
— Я передам его моему брату. Он работает в министерстве юстиции США. Послушайте, сейчас уже полдень. Как насчет пива?
Длинные пальцы, пахнущие духами, закрыли ему глаза. Он услышал, как закрылась дверь и щелкнул замок.
— Готово. Открывай.
— Ну и ну!
— Мы так и не решили, как называть это: «идиот» или «паршивый кадиллак». Что ты думаешь об этом?
— Мне нравится!
— Понравится еще больше.
В комнате стояла японская электроника и дорогостоящая европейская антикварная посуда. Всю стену заполняли дорогие и модные игрушки для руководства — многоэкранный телевизор со стереосистемой, радиоаппаратура и видеоигры. В центре, рядом с кожаным диваном, стоял ореховый книжный шкаф. В другом конце размещался ультрамодный стол, поблескивающий под электрическим светом, как озеро, и стулья.
— Ковер здесь находится для солидности, — заметила Чрил, в то время как Виктория демонстрировала электрические закрывающиеся шторы и освещение, которое можно было регулировать.
— Когда тебе надоест, мы продадим это Джону Рокфеллеру.
Виктория нажала кнопку. Развернулась кровать гигантских размеров и выдвинулись полки.
— Мне это нравится, — Крис прошелся по комнате, держа в руке электронный пульт управления. — А где мои книги?
— Поскольку ты настаивал на том, чтобы на полках были твои собственные книги, мы заказали для них кожаные обложки. Когда ты купишь новые книги, твой секретарь отошлет и их в переплет.
Крис сел за стол.
— Не удивительно, что это так дорого стоит. И сколько же получилось в итоге, черт побери? — Но, не дожидаясь ответа, добавил: — В конце концов, это окупится.
Новый офис действительно производил эффект. Когда Банкер впервые попал сюда, он сказал:
— Я видел что-то подобное у Кристи в прошлом месяце. Очень хорошо, Крис. Очень, очень хорошо, — и обычно холодные глаза Банкера засветились.
Крис доложил Чрил и Виктории, что идея роскошного офиса уже работает.
— Нам все это обошлось в десять тысяч долларов, но теперь я могу поговорить с одним парнем о шестидесятимиллионных инвестициях.
— А он не спрашивал, сколько тебе лет?
Крис ответил:
— Я сказал, что вы обе можете за меня поручиться.
Виктория легла на диван и достала сигарету с кокаином. Она протянула ему одну.
— А вы, подруги, никогда не пробовали секс без наркотиков?
Чрил стянула с себя джинсы и нажала кнопку, которая одновременно закрыла занавески и выдвинула диван.
Затем она нажала другую кнопку, и свет стал золотистым, он поблескивал на ее красивых ногах, когда она пересекала комнату.
— Временами я не знаю, где кончается одна из вас и начинается другая, — заметил Крис.
— Не думай, что нас это огорчает. Ты можешь заполнить пространство между нами. Мы тебя любим тоже.
— Я с вами потеряю голову.
Виктория взглянула на него неожиданно серьезно и тихо сказал:
— Пусть так и будет, Крис. Мы сделаем тебя двоеженцем. Но ты потерял голову от чего-то еще.
Затем наступили невероятные, бурные минуты. Время, казалось, исчезло, и он забыл обо всем. Потом он лежал, силясь вспомнить, зачем ему надо отправиться в Англию. На следующий день, когда обе девушки показали своим родителям его новый офис, он подумал, что этот кабинет понравился бы и его отцу.
Единственная возможность получить достаточно много денег — стать строителем такого масштаба, о котором его отец не мог бы и мечтать. Он начнет строительство многих домов, и это со временем принесет огромную прибыль. Необходимо создать совместные предприятия. Но для того чтобы привлечь солидных предпринимателей в эти проекты, ему следует сделать себе имя несколькими зданиями, построенными на займы в банке. И Крис отправился на встречу с его единственной пока надеждой Генри Банкером, за колючими манерами которого скрывался осторожный и разумный человек.
После приветствий Генри Банкер открыл окно и хмуро посмотрел на Криса:
— Вы брали отпуск?
— Вы говорите «отпуск» таким тоном, как будто это болезнь легионеров.
— Ваше здание строится в соответствии с графиком?
— Нет.
— Что?!
— С двухнедельным опережением. Если бы не подвел Питтсбург, мы были бы впереди на три недели. Где я должен расписаться?
Банкер позвал секретаря с нужными бумагами и, пока Крис подписывал документы, протирал очки.
После того как Банкер сделал копии на ксероксе, Крис улыбнулся ему.
— А теперь поговорим об истинной причине моего визита.
— Истинной причине? — Банкер снял очки. — Что вы имеете в виду? Я думал, ваша задача — завершить строительство вашего отца.
— Я скоро закончу это здание. Что мне дальше делать со своими парнями?
— Увольте их.
— Такую прекрасную команду? Почему бы мне не начать делать что-нибудь новое с ними, к примеру — завершить строительство здания на Пятьдесят седьмой стрит?
Банкер разинул рот:
— Крис, вы пришли сюда, чтобы спасти здание своего отца в разгар экономического застоя. А теперь вы собираетесь начать новую стройку!
— Вы знаете то здание, которое я имею в виду?
— Да, оно стоит, как полупостроенная колонна.
— Давайте завершим это строительство.
— Вы подумали, сколько на это понадобится денег? — Сам он определенно знал, потому что тут же начал нажимать кнопки своего калькулятора. — Нам надо думать о застое.
— Это они пусть думают о застое, — возразил Крис, — и продают дома. А мы должны быть дальновиднее. Мы смогли бы завершить строительство к зиме и до весны начать сдавать в аренду. У нас появилась бы наличность. А сейчас мы можем приобрести это здание за бесценок.
— Но никто не возьмет этот дом в аренду, пока мы не закончим строительства, — возразил Банкер. — Кто будет в нем жить?
— Если нам не удастся сдать дом в аренду, мы сможем продать его как совладельцы.
— Кому? Я, откровенно говоря, не уверен, что сейчас самое подходящее время вкладывать деньги в недвижимость на Манхэттене.
— Рынок недвижимости подвержен цикличности. Сейчас на рынке затишье, и именно поэтому надо браться за дело — скоро начнется подъем.
— Теорию циклов придумали те, кто предпочитает иллюзии здравому анализу.
Крис двинулся к двери.
— Пойдемте, — произнес он. — Совершим небольшую прогулку.
— Сейчас? — удивился Банкер.
— Я хочу показать вам следующий цикл.
— Сколько вам лет, Крис?
— Ну, вы идете со мной?
— Я спросил о возрасте, потому что сам слишком молод, чтобы занимать это место. Тем более странно мне слушать кого-либо, кто моложе меня.
— Я прошу только полчаса. Ленч за мой счет.
— Я пока еще могу позволить себе ленч за свой счет.
Но он все же согласился отправиться с Крисом на Шестую авеню. В этот ясный летний день улица была заполнена людьми, вышедшими из офисов на перерыв.
— И на что я должен смотреть?
— На лица и на здания. Они очень молоды. Молоды эти парни и девушки. Только что построены эти здания.
— И наполовину пусты.
— Об этом мы еще поговорим. Но все эти люди, приезжая сюда, тратят часы на дорогу.
— Многие приезжают сюда из пригородов.
— Вы хотели бы жить в пригороде и ездить сюда каждый день?
Банкер пожал плечами:
— Никогда не думал об этом.
— Они хотят жить здесь и ходить на работу пешком.
— Вы не можете перенести сюда пригороды.
— Нет, конечно, но пригороды перенаселены и будут расширяться. Однако загородный дом уже не по карману обычной семье. В то же время население увеличивается. Мой класс в Фордхаме десять лет назад имел вдвое меньше учеников. Идет беби-бум. Всем нужно будет жилье, и строительство этого жилья мы начнем с этой башни на Пятьдесят седьмой стрит.
— А вы уверены, что все они там поместятся? — с сарказмом спросил Банкер.
— Как только мы завершим это здание, примемся за Шестую авеню. Эта улица только и ждет строителей.
— Если только Линхольн-центр не займется там строительством, никто не захочет покупать такую дорогую землю под застройку.
— Шестую авеню захотят, — пообещал Крис. — Люди должны где-то жить.
— Крис, ваша теория базируется на постулате, что сдавать здания в аренду выгодно. Выгодно, но где-нибудь в Лондоне, на Тайме-сквере.
— Нет. Деньги придут именно сюда.
— Это очень оригинальное утверждение.
— Остальной мир идет ко всем чертям. Половина мира — диктатуры, в другой половине — революции. Верно?
— Ну, допустим.
— Но в любом, даже самом убогом месте есть люди с деньгами. Куда они собираются их вложить?
— В Гонконг.
— Но китайские коммунисты его скоро заберут.
— В Бейрут.
— Там дела еще хуже.
— В Лондон.
— В Англии национализируют все подряд.
— В Женеву.
— А швейцарские скачки инфляции? Определенно нет. Все хотят видеть свои деньги там, где с ними ничего не случится. А в мире только одна стабильная демократия, где правительство уважает деньги, — Соединенные Штаты. И эти люди будут покупать квартиры, начинать свой бизнес и приобретать в аренду офисы. Самое надежное место в Америке для вложения капитала — Нью-Йорк. Поэтому позвольте мне посоветовать...
— Что вы изучали в колледже? — прервал Банкер.
— Мой отец говорил мне, что мне нужно изучать все и на протяжении всего времени, пока я могу удержать в руках газету. Позвольте мне сказать вам кое-что.
— Что именно?
— А не захватить ли нам рынок до того, как осторожные ребята придут на него?
— Черт побери, сколько тебе лет?
— Двадцать три, — соврал Крис.
— А ты уже хочешь захватить весь рынок?
* * *
Во вторник вечером собрались полицейские, получившие свидетельства об окончании учебного заведения Фордхама на Манхэттене. Там проходили обучение те, кто работал в полицейском департаменте Нью-Йорка, — сержанты, стремящиеся стать лейтенантами, лейтенанты, примеривающие знаки отличия капитанов, а также детективы, занятые расследованиями убийств, ограблениями и борьбой с организованной преступностью. Крис Таггарт с нетерпением ждал десяти часов, когда все должны были собраться на фуршет после торжественной части.У него был опыт общения с дядей Имоном, и он знал, как нужно было держаться со служителями закона. Правилом было — вести себя почтительно и обращаться к хмурым, подозрительным полицейским как к приветливым друзьям и не задавать лишних вопросов. Следовало также казаться могущественным и богатым, чтобы полицейские не подумали, что вам от них что-то нужно.
На вопрос «Чем вы занимаетесь»? Крис ответил:
— Я строю здание на Пятьдесят шестой авеню.
— Это здание для офисов?
Таггарт кивнул:
— Тридцать этажей.
— У меня брат строитель. Он электрик.
— Как его дела?
— Ему дали под зад.
— Если ему понадобится работа, пришлите его ко мне. Я — Крис Таггарт.
Они пожали друг другу руки.
— Ник Помодоро. А это мой коллега, Чарли Добсон. — Добсон хмуро глянул на Ника. — Крис строит здание на Пятьдесят шестой.
— Вот как? А что будет со зданием на Пятьдесят седьмой? Ветер сдувает с этого здания паркетные плитки прямо на улицу.
— Я как раз собираюсь взять это строительство в свои руки.
— В самом деле?
— Я завершу строительство к осени. А вы чем занимаетесь сейчас?
— Расследованием убийства.
— Это серьезное дело.
— Это верно, — согласился Ник, и даже Добсон смягчился до того, что сказал Крису свое мнение об его работе:
— Это чертовски выгодный бизнес.
Таггарт вернулся домой поздним вечером. У него появились кое-какие связи среди полицейских. Сержант, занимающийся вопросами борьбы с уличной преступностью, имел большой долг в бридж, и Крис пообещал одолжить ему денег. Патрульный сержант, к которому многие в полиции относились с уважением, был вынужден уйти со службы по возрасту, и компания Криса предоставила ему место в охране на одном из заводов.
По средам Крис регулярно посещал бар рядом с новым департаментом полиции. Там часто бывали полицейские. По вторникам Крис посещал столовую Пятого полицейского округа. По пятницам он присоединялся к дяде Имону и его друзьям на их пирушках. А по понедельникам он бывал в «Салуне Армстронга», который часто посещали ученики одного из юридических учебных заведений.
Этим летом «Таггарт констракшн» перечислила деньги в фонд вдов служащих полицейского управления. Часть земли, принадлежавшей его семейству, Таггарт предоставил для лагерей бойскаутов, которые финансировались полицейским управлением. И осенью он основал фонд памяти Майкла Таглиона, и этот фонд приобрел тысячу пуленепробиваемых жилетов для департамента полиции Нью-Йорка.
* * *
Крис вложил немало денег, чтобы придать себе новый имидж — имидж бизнесмена. Поначалу у него в голове долго крутилась мысль о том, чтобы приобрести какой-нибудь потрясающий автомобиль, вроде «роллс-ройса», но затем он решил, что лучше украсить свой офис в строящейся на Пятьдесят седьмой стрит башне так, чтобы он буквально ошеломлял посетителей. Но, поразмыслив, он от этого отказался и вернулся к прежней идее.— Мой старик всегда ездил в машине «линкольн-континенталь», — сказал он как-то Чрил Чемберлен.
— И что? — Та застегивала свою сумочку. Ее коллега, Виктория Маттеус, расчесывала волосы с такой энергией, что казалось, хотела их вырвать. Обе всего год назад окончили институт проектирования.
— Я только старался объяснить, что мне нужно.
— Не очень понятно, — холодно заметила Чрил.
Иногда Таггарт думал, что он давно уволил бы обеих, если бы они не были так потрясающе красивы. Обе они работали фотомоделями и, когда их возраст стал приближаться к тридцати, обе принялись изучать архитектуру. Если не обращать внимания на цвет волос, они выглядели, как сестры. У них были прелестные лица, прямые длинные волосы и гибкие тела, которые, казалось, проектировались долго и очень тщательно. У них также было обыкновение, которое очаровывало Криса: одна из них могла хлопнуть другую рукой или боднуть головой, и между ними, как электрический разряд, пробегал смех. Даже взгляд выражал их веселый характер. Сегодня, однако, они не смеялись.
— Отец говорил, что большинство парней, которые сумели купить какой-нибудь паршивый «кадиллак», думают, что они уже умнее своего босса. Моя машина должна заставить их понять, кто есть кто. Надо производить эффект. У меня отличные идеи, но все думают, что я — ребенок. Мне нужно заинтересовать их еще до того, как они начнут меня слушать. Вы можете попробовать спроектировать для меня эффектный офис? Чтобы человек, которого я хочу вовлечь в совместное предприятие, подумал: «Может, мне стоит иметь дела с этим парнем?»
— А кто этот человек, которого ты хочешь вовлечь в совместное предприятие?
— Один человек, который распоряжается сотней миллионов долларов, вкладами страховой компании. Я хочу, чтобы он стал инвестором в одном моем проекте.
— Тебе сколько лет?
— Я — ваш босс и плачу вам за работу. Теперь я даю вам чек, в котором самая большая сумма, которую вы получали со времени окончания школы. И вы спрашиваете, сколько мне лет? Как раз столько, чтобы создать совместное предприятие.
— Но твои деньги не дают тебе права быть идиотом...
— Кстати, об идиотах: я хотел бы, чтобы в моем кабинете не было излишних фантазий, и ради лишних комиссионных не старайтесь разукрашивать вестибюль и коридоры. Это должен быть действительно деловой офис.
Виктория хлопнула Чрил по плечу, и они обменялись взглядами. Они отлично понимали друг друга, но Таггарт не понял, что таилось в их глазах.
— И если вы так этого хотите, мне двадцать один год.
— Возраст подходит для меня, — сказала Чрил. — Мы сможем воплотить в жизнь твои мальчишеские фантазии.
— И еще, офис должен быть таким, чтобы его можно было легко перемещать. Я — строитель, и мне нужен офис там, где я нахожусь.
— Мы сделаем тебе еще один.
— Нет. Я хочу, чтобы офис, создающий мой имидж, был со мной всегда. Вы знаете, как короли переезжают из одного замка в другой?
— Они перевозят с собой ковры, — сказала Виктория. — Хорошо поняла. Мы сделаем все в соответствии с королевской мальчишеской фантазией.
Чрил повернулась к ней:
— Мы будем называть его «ваше величество»?..
Крису выпала удача завязать знакомство с агентом ФБР, который сможет информировать его долгие годы. Один из руководителей профсоюза работников цементного производства явился к Арни Марковичу за деньгами, но Арни, который был весьма сообразительным малым, заподозрил что-то неладное и отослал его к Крису. В беседе с Крисом профсоюзный деятель начал ходить вокруг да около. Наконец Крис его прервал:
— Что вы хотите? У меня есть проблемы с профсоюзами или у меня их нет?
— Я думаю, есть, но их можно разрешить.
На этом следовало выложить деньги, чего требовал обычай, но предупреждение Арни и какое-то смутное чувство подсказали ему, что это — особый случай.
— Ну, тогда разрешайте.
Профсоюзный деятель вышел с растерянным видом. Крис последовал за ним, спустился по лестнице и завернул за угол.
На Седьмой авеню была припаркована машина с длинной радиоантенной. Внутри сидел человек, плохо видимый за затемненными стеклами. Деятель профсоюза помахал ему рукой. Таггарт подошел к машине и постучал по стеклу. Стекло медленно поползло вниз.
— В вашей машине есть прослушивающее устройство?
— Что?
— Я — Крис Таггард. Вы пытались потребовать от меня взятку. Кто вы, агенты ФБР? А если вы из полиции, то я больше не буду платить налоги, а лучше куплю самолет.
— По этому поводу разбирайтесь с нашим руководством. Что мы сделали не так?
— Вы послали плохо обученного парня. Каждый раз, как он открывал рот, он старался вспомнить, что вы написали в сценарии, и ждал, что по сценарию буду отвечать и я. Когда я менял одно слово, у него отвисала челюсть. Чего вы хотели добиться?
— Это неважно. Занимайтесь своим чертовым бизнесом.
— Послушайте. Я помогаю вам делать вашу работу лучше, а вы так со мной обращаетесь. Я скажу вам кое-что еще. Вы теряете время. Я не плачу взятки.
— Я процитирую вас своему руководству.
— Я могу напечатать вам соответствующий документ и подписать его.
— Лучше передайте его своему адвокату.
— Я передам его моему брату. Он работает в министерстве юстиции США. Послушайте, сейчас уже полдень. Как насчет пива?
* * *
— Закрой глаза.Длинные пальцы, пахнущие духами, закрыли ему глаза. Он услышал, как закрылась дверь и щелкнул замок.
— Готово. Открывай.
— Ну и ну!
— Мы так и не решили, как называть это: «идиот» или «паршивый кадиллак». Что ты думаешь об этом?
— Мне нравится!
— Понравится еще больше.
В комнате стояла японская электроника и дорогостоящая европейская антикварная посуда. Всю стену заполняли дорогие и модные игрушки для руководства — многоэкранный телевизор со стереосистемой, радиоаппаратура и видеоигры. В центре, рядом с кожаным диваном, стоял ореховый книжный шкаф. В другом конце размещался ультрамодный стол, поблескивающий под электрическим светом, как озеро, и стулья.
— Ковер здесь находится для солидности, — заметила Чрил, в то время как Виктория демонстрировала электрические закрывающиеся шторы и освещение, которое можно было регулировать.
— Когда тебе надоест, мы продадим это Джону Рокфеллеру.
Виктория нажала кнопку. Развернулась кровать гигантских размеров и выдвинулись полки.
— Мне это нравится, — Крис прошелся по комнате, держа в руке электронный пульт управления. — А где мои книги?
— Поскольку ты настаивал на том, чтобы на полках были твои собственные книги, мы заказали для них кожаные обложки. Когда ты купишь новые книги, твой секретарь отошлет и их в переплет.
Крис сел за стол.
— Не удивительно, что это так дорого стоит. И сколько же получилось в итоге, черт побери? — Но, не дожидаясь ответа, добавил: — В конце концов, это окупится.
Новый офис действительно производил эффект. Когда Банкер впервые попал сюда, он сказал:
— Я видел что-то подобное у Кристи в прошлом месяце. Очень хорошо, Крис. Очень, очень хорошо, — и обычно холодные глаза Банкера засветились.
Крис доложил Чрил и Виктории, что идея роскошного офиса уже работает.
— Нам все это обошлось в десять тысяч долларов, но теперь я могу поговорить с одним парнем о шестидесятимиллионных инвестициях.
— А он не спрашивал, сколько тебе лет?
Крис ответил:
— Я сказал, что вы обе можете за меня поручиться.
Виктория легла на диван и достала сигарету с кокаином. Она протянула ему одну.
— А вы, подруги, никогда не пробовали секс без наркотиков?
Чрил стянула с себя джинсы и нажала кнопку, которая одновременно закрыла занавески и выдвинула диван.
Затем она нажала другую кнопку, и свет стал золотистым, он поблескивал на ее красивых ногах, когда она пересекала комнату.
— Временами я не знаю, где кончается одна из вас и начинается другая, — заметил Крис.
— Не думай, что нас это огорчает. Ты можешь заполнить пространство между нами. Мы тебя любим тоже.
— Я с вами потеряю голову.
Виктория взглянула на него неожиданно серьезно и тихо сказал:
— Пусть так и будет, Крис. Мы сделаем тебя двоеженцем. Но ты потерял голову от чего-то еще.
Затем наступили невероятные, бурные минуты. Время, казалось, исчезло, и он забыл обо всем. Потом он лежал, силясь вспомнить, зачем ему надо отправиться в Англию. На следующий день, когда обе девушки показали своим родителям его новый офис, он подумал, что этот кабинет понравился бы и его отцу.
7
Наконец Крис завершил здание, которое начал строить отец. Теперь, когда дом построен, он начнет наращивать мощь, которую обрушит на мафию.
Дядя Винни предложил ему участвовать в конкурсе на получение контракта на строительство железной дороги к аэропорту в Ньюарке. Судя по всему, дядя Винни имел там своих людей: он назвал Крису сумму, в которую предполагалось осуществлять финансирование строительства. Крис предложил именно эту цену и выиграл конкурс.
Кроме того, он приобрел за бесценок полупостроенный дом на Бродвее и некоторое время исследовал Колумбус-авеню между Линкольн-центром и Семьдесят первой стрит. Но бухгалтер передал ему мнение банкиров, что там очень дорогая земля, и Крис переключился на исследование недвижимой собственности на Восемьдесят шестой стрит.
— Я слышал, — сказал Генри Банкер, когда Крис попросил ссудить ему деньги на приобретение недвижимости, — там такие фешенебельные рестораны, что из одного из них посетителей развозят в бронированных лимузинах.
— А может, нам туда заглянуть?
После двадцатиминутной прогулки от офиса Банкера они дошли до ресторана и прекрасно там поужинали. Крис показал Банкеру счет.
— Дорогой ресторан подразумевает хорошие апартаменты. Официантка говорит, что бронированный автомобиль используется для перевозки ценностей, но я хочу показать вам здесь кое-что еще.
Он провел Банкера по угрюмым кварталам на Колумбус-авеню к бару, расположенному в полуподвальном помещении одного из зданий на Восемьдесят шестой стрит. Вечерами там выступал Чико Гамильтон. Банкер, который имел слабость к джазу, согласился остаться здесь на несколько кружек пива. После трех кружек он забеспокоился, что ему завтра рано вставать, но именно в этот момент трубач Чет Бакер вышел в зал.
Бакер исполнил «Тревоги ушли». Затем он положил трубу и начал петь эту песню. И Генри Банкер, вытирая слезы, которые он объяснял сигаретным дымом, пообещал еще раз рассмотреть предложение «Таггарт констракшн» о строительстве башни жилого дома на Колумбус-авеню.
В баре Крис увидел полицейского сержанта, который, по его сведениям, занимался делами, связанными с наркотиками. Полицейский угостил их за свой счет, а потом решил их подвезти. Но по дороге они остановились у полицейского управления: Таггарт захотел познакомить Банкера со своими друзьями. Внезапно он уставился на группу людей, которые в этот момент громко смеялись.
— Что-то случилось? — спросил Банкер.
— Хотите познакомиться с моим братом?
У Тони в руке была бутылка пива. Он что-то сказал своим собеседникам, и они разошлись. Когда Крис подошел к нему, улыбка на лице Тони исчезла, он смотрел на Криса с таким же удивлением, как и Крис на него.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Крис.
— А ты?
— Меня пригласил сюда этот джентльмен. А это — мистер Банкер, мой банкир. Господин Банкер, я рад вам представить Тони Таглиона, государственного обвинителя и моего брата.
Позднее, когда они были в кафе на Вестпорт, которое работало всю ночь, он спросил Тони:
— Ты случайно оказался с этими людьми?
— Полицейские приносят результаты своих расследований обвинителям, с которыми хотят работать. И я стараюсь, чтобы среди них у меня были друзья.
— Ты занимаешься делами о наркотиках?
— Дела с наркотиками наиболее интересны. Люди просто сходят с ума при виде больших денег.
Дядя Винни предложил ему участвовать в конкурсе на получение контракта на строительство железной дороги к аэропорту в Ньюарке. Судя по всему, дядя Винни имел там своих людей: он назвал Крису сумму, в которую предполагалось осуществлять финансирование строительства. Крис предложил именно эту цену и выиграл конкурс.
Кроме того, он приобрел за бесценок полупостроенный дом на Бродвее и некоторое время исследовал Колумбус-авеню между Линкольн-центром и Семьдесят первой стрит. Но бухгалтер передал ему мнение банкиров, что там очень дорогая земля, и Крис переключился на исследование недвижимой собственности на Восемьдесят шестой стрит.
— Я слышал, — сказал Генри Банкер, когда Крис попросил ссудить ему деньги на приобретение недвижимости, — там такие фешенебельные рестораны, что из одного из них посетителей развозят в бронированных лимузинах.
— А может, нам туда заглянуть?
После двадцатиминутной прогулки от офиса Банкера они дошли до ресторана и прекрасно там поужинали. Крис показал Банкеру счет.
— Дорогой ресторан подразумевает хорошие апартаменты. Официантка говорит, что бронированный автомобиль используется для перевозки ценностей, но я хочу показать вам здесь кое-что еще.
Он провел Банкера по угрюмым кварталам на Колумбус-авеню к бару, расположенному в полуподвальном помещении одного из зданий на Восемьдесят шестой стрит. Вечерами там выступал Чико Гамильтон. Банкер, который имел слабость к джазу, согласился остаться здесь на несколько кружек пива. После трех кружек он забеспокоился, что ему завтра рано вставать, но именно в этот момент трубач Чет Бакер вышел в зал.
Бакер исполнил «Тревоги ушли». Затем он положил трубу и начал петь эту песню. И Генри Банкер, вытирая слезы, которые он объяснял сигаретным дымом, пообещал еще раз рассмотреть предложение «Таггарт констракшн» о строительстве башни жилого дома на Колумбус-авеню.
В баре Крис увидел полицейского сержанта, который, по его сведениям, занимался делами, связанными с наркотиками. Полицейский угостил их за свой счет, а потом решил их подвезти. Но по дороге они остановились у полицейского управления: Таггарт захотел познакомить Банкера со своими друзьями. Внезапно он уставился на группу людей, которые в этот момент громко смеялись.
— Что-то случилось? — спросил Банкер.
— Хотите познакомиться с моим братом?
У Тони в руке была бутылка пива. Он что-то сказал своим собеседникам, и они разошлись. Когда Крис подошел к нему, улыбка на лице Тони исчезла, он смотрел на Криса с таким же удивлением, как и Крис на него.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Крис.
— А ты?
— Меня пригласил сюда этот джентльмен. А это — мистер Банкер, мой банкир. Господин Банкер, я рад вам представить Тони Таглиона, государственного обвинителя и моего брата.
Позднее, когда они были в кафе на Вестпорт, которое работало всю ночь, он спросил Тони:
— Ты случайно оказался с этими людьми?
— Полицейские приносят результаты своих расследований обвинителям, с которыми хотят работать. И я стараюсь, чтобы среди них у меня были друзья.
— Ты занимаешься делами о наркотиках?
— Дела с наркотиками наиболее интересны. Люди просто сходят с ума при виде больших денег.