Страница:
— Держитесь поближе, — сказал Джейк тихо, но такого голоса Вики у него никогда еще не слышала. Она оторвалась от кошмарного зрелища и увидела, как исказилось и напряглось его лицо, как отвердел подбородок и какими страшными стали его глаза.
Он вытащил пистолет из кармана, прижал его к бедру и быстро двинулся вперед, с такой силой прокладывая себе дорогу среди плотной толпы, что и Вики смогла последовать за ним.
Все галла как один неотрывно смотрели на плясавшую женщину, и никто не обратил внимания на присутствие Джейка, пока он не дошел до самого раса Куллы.
Джейк схватил его за мягкую толстую руку так, что пальцы впились в вялую плоть, дернул вверх и, не давая восстановить равновесие, сунул в лицо пистолет, прижал дуло «беретты» к верхней губе, прямо под широкими ноздрями.
Они смотрели друг на друга, рас Кулла поежился от разящего взгляда Джейка, заныл от боли в руке и от страха перед пистолетом.
Джейк припомнил все те немногие слов на амхари, которым научился у Грегориуса.
— Итальянцы, — сказал он тихо. — Мне — итальянцы.
Рас Кулла уставился на него и, казалось, ничего не слышал, но потом произнес одно слово, и ближайшие к нему галла подались вперед, словно собираясь вмешаться.
Джейк вжал дуло пистолета в губу раса Куллы так, что почувствовал, как оно уперлось в зубы, кожа при этом порвалась и хлынула кровь.
— Ты умрешь, — сказал Джейк, и рас, взвизгнув, отменил свой первый приказ. Галла подались назад, но они крепко сжимали ножи и напряженно смотрели горящими глазами в ожидании подходящего момента. Женщина с окровавленными руками опустилась на корточки, и над вытоптанным кругом повисла тишина. Они сидели совершенно тихо, обратив лица к Джейку и расу. И в этой тишине искалеченное кровоточащее существо у костра издало долгий, тягучий стон. Нервы Джейка не выдержали, лицо его исказилось.
— Прикажи своим людям, — сказал он севшим от ярости голосом. И рас Кулла пронзительно высоким голосом что-то крикнул; солдаты, охранявшие итальянских пленных, неуверенно зашевелились и обменялись взглядами.
Джейк еще сильнее прижал пистолет, и на сей раз Кулла уже требовательным тоном повторил свой приказ. Стражники нехотя вытолкнули испуганных пленников вперед;
— Возьмите у него кинжал, — спокойно сказал Джейк Вики, не отводя глаз от раса Куллы. Вики подступила к расу и схватила рукоятку кинжала, который висел на расшитом поясе, обхватывавшем отвисшее брюхо. Кованый золотой эфес был украшен грубо ограненным аметистом, но остро наточенное лезвие блестело.
— Разрежьте им ремни, — сказал Джейк.
В то время, пока она находилась вдали от него, в особой опасности, он еще сильнее вжимал пистолет в губу раса. Его голова запрокинулась назад под невообразимым углом, зубы обнажились в застывшем оскале, глаза закатились, слезы боли текли по щекам, сверкая в свете костров, как роса на лепестках желтой розы.
Вики срезала сыромятные ремни с рук и локтей итальянцев; сбившись в кучку, они растирали их, чтобы восстановить кровообращение, на бледных лицах запеклись кровь и грязь, в глазах застыл ужас и непонимание происходящего.
Быстрым шагом Вики вернулась к Джейку и встала как можно ближе к нему. Почему-то рядом с ним она ощущала себя в безопасности. Она не отходила от него ни на шаг, когда Джейк силой толкал раса к обезображенному, но все еще слабо шевелившемуся человеку, который продолжал дышать с надрывным храпом. Она не понимала, что он собирается делать, пока он не отвел пистолет от лица раса и не вытянул руку на всю длину.
Щелчок пистолетного выстрела резко прозвучал в тишине, пуля вошла в самый центр лба, пробив темно-синюю дырку в белой коже изувеченного итальянца. Его веки затрепетали, как крылья умирающего голубя, измученное тело вытянулось и затихло. Из горла вырвался прерывистый вздох, так мог бы вздохнуть человек засыпая, и наконец он замер.
Не глядя больше на человека, которому он дал избавление, Джейк поднял пистолет к лицу раса Куллы и, сжимая ему руку, заставил повернуться и пойти назад.
Коротким кивком он велел трем итальянцам следовать за ним. И они медленно, держась все вместе, пошли, за ними следовала Вики, для уверенности протянув руку назад и касаясь плеча Джейка. Джейк не давал расу Кулле прийти в себя и толкал его шаг за шагом вперед. Он понимал, что спешить нельзя, нельзя показать слабость, поскольку тончайшие нити, удерживавшие галла на месте, порвутся при первом же неосторожном движении, и тогда дикари кинутся на них всей сворой, навалятся и разорвут в клочья.
Так, шаг за шагом, медленно и упорно, они продвигались вперед. Но вот на их пути выросла плотная группа галла, которые стояли плечом к плечу, сжимая в руках кинжалы. Джейк снова вжал пистолетное дуло в нежную кожу раса Куллы. Тот что-то крикнул, и галла нехотя расступились. Темнокожие воины освободили только узкий проход и, едва они прошли, сразу же сомкнули ряды и последовали за ними почти вплотную, на расстоянии вытянутой руки.
Когда путь оказался свободным, Джейк зашагал шире, они шли теперь по тропинке, среди верблюжьих колючек. Запуганных итальянцев он гнал вперед, как овчарка, а раса Куллу тащил рядом с собой.
— Что мы будем с ним делать? — почти беззвучно спросила Вики. — Мы же не сможем так долго держать его под прицелом.
Джейк ничего не ответил. Он не хотел, чтобы галла, так близко следовавшие за ним, угадали неуверенность в его голосе, но он не хотел также, чтобы они заметили страх Вики.
Конечно, она была совершенно права, галла двигались за ними с неукротимой злобой, сбившись в грозную толпу.
— Броневик! — осенило вдруг Джейка. — Засуньте их в броневик.
— А потом?
— Всему свой черед, — рыкнул Джейк. — Сначала запихнем их в броневик.
Они по-прежнему двигались по тропинке, галла подбирались все ближе. Кто-то очень высокий грубо задел Джейка — таким образом, как он понял, его испытывали, — потом толкнули еще сильнее. Джейк круто развернулся и со всего размаха ударил в ответ. Это произошло так быстро, что галла не удалось отскочить.
Даже если бы он попытался, у него все равно ничего бы не вышло — слишком плотной толпой стояли вокруг его сотоварищи.
Джейк ударил его с такой силой, что дуло воткнулось ему в рот, выкрошило все зубы из верхней челюсти. Через лобную пазуху удар передался непосредственно в мозг. Галла упал без единого звука и исчез из виду, заслоненный напиравшими соплеменниками. Правда, сейчас напор их был не столь велик, и Джейк умудрился моментально опять приставить пистолет к лицу раса Куллы. Все произошло так быстро, что Кулла не успел ни крикнуть, ни вырваться из железной, намертво впившейся в него руки Джейка.
И Джейк снова поволок его за собой. Впереди, среди деревьев, он уже различал уродливые горбатые силуэты броневиков, серебристо-серых в лунном свете.
— Вики, мы возьмем «Попрыгунью». Нельзя поручиться, что «Присцилла» заведется сразу, — просипел он. — Лезьте в люк и не думайте ни о чем, кроме того, как поскорее оказаться за рулем.
— А что с пленными?
— Не болтайте, делайте, что вам говорят, черт возьми! — Они находились теперь метрах в шести от броневика, и он добавил: — Вперед, и быстрее, быстрее!
Она рванулась и успела добежать до «Мисс Попрыгуньи», прежде чем галла, опомнясь, могли бы помешать ей. Одним ловким прыжком она вскочила на броню.
— Захлопните крышку! — крикнул Джейк вдогонку и, когда крышка захлопнулась с лязгом, на секунду испытал облегчение.
Галла взвыли, как стая волков, у которой из-под носа увели добычу; толкаясь, они кинулись вперед и окружили броневик плотной толпой.
Джейк выстрелил в воздух, и рас Кулла визгливо скомандовал что-то. Галла отпрянули и зловеще замолкли.
— Вики, вы слышите меня? — позвал Джейк, подгоняя своих итальянцев к броневику вплотную.
Она ответила, ее голос из-за брони звучал приглушенно и как бы издали.
— Задние дверцы, — сказал он быстро. — Откройте их, но не раньше, чем я скажу. — И он стал подталкивать к ним итальянцев, но это потребовало времени, так они отупели от ужаса.
— Открывайте, — крикнул Джейк и нетерпеливо стукнул пистолетом по броне.
Замок щелкнул, дверцы стали открываться наружу, но наткнулись на сопротивление сгрудившихся возле них тел. Джейк выругался, подставил плечо под одну створку, распахнул ее, Сбив с ног двух галла, и втолкнул в темное чрево броневика первого итальянца. В паническом состоянии за ним последовали и двое других. Джейк захлопнул за ними дверцы и прислонился к ним спиной. Глядя в злобные темные лица, в тесно сбившуюся толпу, он услышал, как внутри броневика щелкнул замок. В задних рядах галла послышались выкрики, большая часть добычи ускользнула от них, и лишь секунды оставались до того момента, когда стадный инстинкт насилия должен был взять верх.
Джейк вдруг понял, что дышит так, словно пробежал много километров, что сердце у него чуть ли не выскакивает из груди — но раса Куллу он продолжал крепко держать, правда, уже не за его пухлую руку, он вцепился в его густую проволочную шевелюру. Он тряхнул голову раса и тот покорно повернулся к своим людям. Другой рукой Джейк глубоко всунул дуло своего пистолета в ухо расу.
— Ну, скажи им, пискля! — Он постарался, чтобы его слова прозвучали злобно и угрожающе. — Иначе эта штуковина выйдет у тебя из другого уха.
Рас Кулла его понял, если не слова, то интонацию, и истерически выкрикнул несколько слов на амхари. Передний ряд отступил на шаг. Джейк медленно заскользил вдоль броневика, прижимаясь к нему спиной и таща раса за волосы, чтобы прикрыть себя спереди.
Толпа двигалась за ним, сохраняя прежнее расстояние, но луна отчетливо высвечивала жестокие злобные лица. Толпа явно дошла до последней грани. Из темноты прозвучал голос, он властно призывал к действию, толпа взревела, и захныкал, заскулил рас.
Страх, испытываемый Куллой, подсказал Джейку, что толпа больше ждать не намерена, что настала последняя минута.
—Вики, машина готова?
Едва слышно донесся ее ответ:
— Готова.
Он ногой почувствовал заводную ручку, и в это мгновение под акациями раздался пронзительный женский крик. В этом душераздирающем крике слышался призыв к крови и насилию, устоять против которого африканские воины не могут, крик этот прозвучал как удар хлыста, толпа содрогнулась и ответила на него таким же кровожадным ревом.
«Началось, — подумал Джейк. — Господи Иисусе!»
Всю свою силу он вложил в удар, которым оттолкнул от себя раса Куллу на первый ряд его подданных. Рас врезался в них, вместе с ним упало человек двенадцать, они повалились на второй ряд, который тоже не устоял на ногах.
Джейк стремительно обернулся и схватил ручку. Он выбрал «Мисс Попрыгунью» потому, что она была самая покладистая из всех машин. Он не был бы так уверен в себе, если бы ему пришлось полагаться на «Присциллу». Но даже «Попрыгунья» закашляла вдруг и заупрямилась при первом повороте ручки.
— Пожалуйста, милая, пожалуйста! — отчаянно взмолился Джейк.
Он крутанул еще раз, машина вздрогнула и завелась, мотор ровно заработал. Джейк вскочил на бортовой выступ, когда на него сверху уже готов был обрушиться огромный двуручный меч.
Джейк услышал свист меча, прорезавшего воздух, как летучая мышь, и дернулся в сторону, меч обрушился на стальную броню, высек сноп искр.
Джейк выстрелил из «беретты», когда галла занес свой меч снова. Он услышал, как пуля с мягким чмоком вошла в тело, человек рухнул навзничь, меч выпал из его рук, но со всех сторон люди в длинных одеяниях с диким воем наползали на броневик, словно пустынные муравьи на беспомощный труп скарабея.
— Гоните, Вики, ради Бога, гоните! — крикнул он, обрушивая пистолет на покрытую густой шерстью голову.
Галла свалился, мотор взревел, броневик рывком тронулся с места, сбросив при этом большую часть галла с брони, но и Джейк едва не упал. В последний момент он ухватился за скобу, однако пистолет выронил.
Вики направила «Мисс Попрыгунью» прямо на плотную стену галла, и мало у кого из них была возможность избежать с ней столкновения. Тела, сбитые носом машины, падали под колеса; когда автомобиль выбрался на свободное пространство и рванулся вниз по склону во тьму, крики озлобления уже сменились воплями боли и ужаса.
Джейк подтянулся повыше, встал на колени и прислонился к башне. Рядом с ним, как клещ, впившийся в спину быка, прижимался к броне, воя от ужаса, один галла. Потоком встречного воздуха несчастному завернуло шамма на голову. Джейк уперся ногой ему в зад и столкнул вниз. На полном ходу галла свалился с брони головой вперед. Звук от удара его черепа о землю был слышен даже сквозь рев работавшего на полных оборотах мотора.
Джейк пробирался по трясущемуся корпусу броневика, кулаком и ногой он освобождал себе путь от налипших на броню ошарашенных галла. Вики на полной скорости гнала машину вниз по склону, мастерски объезжая стволы акаций, и наконец выскочила на залитую лунным светом равнину.
Только теперь, постучав кулаком по крышке водительского люка, Джейк дал ей сигнал прекратить сумасшедшую гонку. Вики затормозила и остановилась.
Она выскользнула из своего люка и обеими руками обхватила Джейка за шею. Джейк не сделал ни малейшей попытки высвободиться из ее объятий, над ними повисла тишина, нарушаемая только их дыханием. От радости они оба совершенно забыли о своих пленниках, но те зашевелились, что-то забормотали, тем самым напомнив о своем присутствии. Джейк и Вики медленно отстранились друг от друга, нежные глаза Вики блестели в лунном свете.
— Вот бедняги, — прошептала она. — Вы спасли их от…
Она не могла больше продолжать. Она вспомнила того итальянца, которого они опоздали спасти.
— Да, — кивнул ей Джейк, — но, черт возьми, что мы будем делать с ними дальше?
— Можем отвезти их в лагерь харари. Рас отнесется к ним по-человечески.
— Не уверен. Во всяком случае, об заклад не побился бы. Они ведь все эфиопы, и правила игры у них другие. Не хотелось бы мне убедиться в этом.
—О Джейк, я уверена, он не станет их… — Как бы то ни было, — перебил ее Джейк, — если мы привезем их к харари, немедленно объявится рас Кулла и потребует свою добычу обратно. Если же их не отдадут, мы окажемся в самой гуще племенной междоусобицы. Нет, это не годится.
— Тогда надо отпустить их, — сказала, наконец, Вики.
— Им ни за что не добраться до Колодцев Халди. — Джейк посмотрел на восток, на задумчивую полночную равнину. — Тут кишмя кишат эфиопские лазутчики. Итальянцы не успеют и километра пройти, как им перережут горло.
—Придется нам самим отвезти их, — сказала Вики, и Джейк внимательно посмотрел на нее.
— Отвезти их?
— На броневике, до Колодцев Халди.
— Итальянцам это очень понравится. Помните их большие орудия?
— А мы поедем под белым флагом, — предложила Вики. — Другого выхода нет, Джейк. Действительно нет.
Джейк молча и сосредоточенно думал целую минуту, потом устало вздохнул: — Путь предстоит не близкий. Ну что ж, поехали.
Фары они не включили, чтобы не привлекать внимания эфиопских разведчиков и итальянцев, но луна достаточно ярко освещала им путь, обрисовывая неровности почвы и валуны, которые отбрасывали длинные черные тени, и только изредка колеса попадали в круглые глубокие ямы, вырытые муравьедами — длинноносыми ночными зверями, разрывающими подземные колонии термитов.
Три полуголых итальянца сгрудились в заднем отделении броневика; совершенно измученные страхом и всем пережитым за день, они быстро погрузились в сон, и сон столь крепкий, что его не нарушал ни рев мотора, ни тряска. Они лежали кучей, как трупы.
Вики Камберуэлл озябла на ночном ветру и спустилась из башни вниз, пристроившись позади водительского сиденья. Она немного поговорила с Джейком, но ее голос постепенно слабел и под конец совсем стих. Она прислонилась к Джейку сбоку, он нежно улыбнулся и положил ее золотую голову себе на плечо. Он гнал броневик на восток, в ночь, ощущая ее тепло в шумной железной коробке.
Итальянские часовые периодически обшаривали окрестности двумя прожекторами, вероятно, они опасались ночной вылазки противника. Их лучи поднимались в небо пустыни высоким белым конусом света. Джейк вел броневик на этот конус, постепенно снижая скорость. Он знал, что в тишине шум двигателя разносится на много километров, но понимал также, что на низких оборотах он становится глуше, так что прицелиться, ориентируясь на него, будет невозможно.
Он полагал, что находится на расстоянии трех-пяти километров от итальянского лагеря, когда — словно подтверждая, что слышат его приближение и что после недавних событий они стали особо чувствительны к звуку мотора «бентли», — итальянцы запустили в небо на высоту трехсот метров ракету, которая залила пустыню ярким, как на театральной сцене, светом на много километров вокруг. Джейк резко затормозил и подождал, пока ракета медленно опустилась на землю. Он не хотел привлекать к себе внимание. Свет погас, и стало темнее, чем раньше, но Вики, потревоженная внезапной остановкой, проснулась, села, ничего не понимая, отбросила волосы с глаз и сонно пробормотала:
— Что случилось?
— Приехали, — ответил он.
В небо взвилась следующая осветительная ракета и своим сиянием затмила луну.
— Вон они, — указал Джейк на кряж у Колодцев Халди. В свете ракеты четко обрисовывались контуры грузовиков, стоявших ровными рядами. До них было чуть больше трех километров. Внезапно раздался треск пулемета — часовой стрелял по теням — затем несколько автоматных очередей, и все опять погрузилось в тишину.
— Кажется, никто не спит, готовят нам встречу, — сухо сказал Джейк. — Ближе мы подъехать не можем.
Он встал со своего места и прошел назад, где спали, сбившись в кучу, как щенята, итальянцы. Один из них храпел, как старый лев-астматик, и Джейку пришлось потрогать их ботинком, чтобы они очнулись. Они просыпались медленно и нехотя. Джейк распахнул заднюю дверь и вытолкал их в темноту.
Они стояли, понурив головы, поеживаясь от ночной прохлады, и со страхом смотрели на Джейка и Вики в ожидании каких-нибудь новых неприятностей. В это мгновение в небо взвилась еще одна осветительная ракета, итальянцы вскрикнули и заморгали, как совы, ничего не понимая. Джейк делал им знаки рукой, пытаясь погнать их, как цыплят, в сторону кряжа.
В конце концов Джейк взял одного из них за шею, повернул лицом к кряжу и подтолкнул в том направлении, так что несколько первых шагов итальянец вынужден был по инерции пробежать. Вдруг в свете ракеты он узнал свой лагерь, большие «фиаты», и из самого сердца вырвался у него крик облегчения. Он со всех ног кинулся вперед.
Двое других на секунду застыли, не веря своим глазам, а потом во весь дух припустили за первым. Когда они пробежали около двадцати метров, один из них вернулся к Джейку, схватил его руку и крепко пожал ее, сияя улыбкой, потом повернулся к Вики и покрыл обе ее руки громкими и влажными поцелуями. Теперь он плакал, слезы ручьями текли по его щекам.
— Да ладно, хватит, — проворчал Джейк. — Давай, приятель, жми.
Он повернулся к итальянцу, еще раз показал ему на горизонт и подтолкнул вперед.
Неподдельная радость освобожденных итальянцев оказалась заразительной. Джейк и Вики ехали назад в очень хорошем настроении, они весело смеялись в темной и шумной железной коробке. Они проехали примерно половину из шестидесяти пяти километров, отделявших их от ущелья Сарди, огни итальянского лагеря остались далеко позади, создавая лишь намек на то, что тьма бывает не такой непроглядной, настроение у них по-прежнему было лучезарным, и в ответ на какую-то особенно остроумную реплику Джейка Вики потянулась и поцеловала его ниже уха.
«Мисс Попрыгунья», словно по собственной воле, сбросила скорость и тихо остановилась посреди поросшего низким кустарником песка.
Джейк заземлил магнето, шум мотора замер в тишине. Он повернулся на своем сиденье, обхватил Вики и с неожиданной силой прижал к груди, так что Вики даже вскрикнула.
— Джейк! — попыталась она возразить, но он закрыл ее рот поцелуями, и все протесты были позабыты в их сладости.
Подбородок и щеки его были жесткими от небритой щетины, поросль таких же жестких курчавых волос виднелась в расстегнутом вороте рубашки, от тела его исходил мужской запах, такой же, как и от его губ. Она чувствовала, как ее нежное тело прильнуло к его крепкому торсу, и еще крепче прижалась к нему, испытывая наслаждение в боли от этого прикосновения и от крепкого поцелуя,
Она знала, что чувства их скоро выйдут из-под контроля, и от этого стала смелой и отчаянной. Ей пришло в голову, что в ее власти свести его с ума, эта мысль возбудила ее еще больше, и ей захотелось сразу же испытать свою власть.
Она слышала, как жарко он дышит, потом сообразила, что это не его дыхание, а ее собственное, и при каждом вдохе ей казалось, будто грудь у нее разорвется.
В кабине броневика было тесно, движения их становились все более несдержанными и страстными. Возбуждение и испуг одновременно владели Вики. Никогда раньше таких бурных объятий она не знала. На одну короткую секунду ей вспомнился изысканный и искусный любовный танец с Гаретом Суэйлзом, она сравнила его с этой бурей, но тут же все мысли выскочили у нее из головы, она просто не могла ни на что отвлекаться.
Они выбрались из машины, от ночного холода пустыни у нее побежали мурашки по спине и по ногам, тонкие волоски на руках приподнялись. Джейк вытащил из автомобиля скатку и расстелил ее на земле. Потом вернулся к ней, и она ощутила жар его тела, как физический удар. Казалось, оно пылало сдержанным пламенем его души, и она в полном самозабвении прижалась к нему, наслаждаясь контрастом между его жарким телом и прохладным ветром пустыни, ласкавшим ее кожу.
Наконец между ними не осталось никакой преграды, ее руки касались его обнаженного тела, она знала, что пальцы ее холодны, «как у привидения», она наслаждалась тем, как он судорожно втягивает воздух при ее прикосновениях. Внезапно из горла ее вырвался короткий хриплый смешок:
— Да!
Она снова коротко засмеялась, он легко поднял ее и опустился с ней на скатку, посадив ее к себе на колени и крепко прижимая к груди.
— Да, Джейк. — Она отбросила всякую скованность. — Быстро, быстро, мой дорогой.
Ее захлестнуло и понесло волнами бушующей бури, а когда она опомнилась, пронзительная тишина пустыни показалась очень страшной, она, как ребенок, вцепилась в Джейка и к огромному своему удивлению обнаружила, что рыдает. Слезы градом катились из глаз и, как ледышки, обжигали щеки холодом.
* * *
Он вытащил пистолет из кармана, прижал его к бедру и быстро двинулся вперед, с такой силой прокладывая себе дорогу среди плотной толпы, что и Вики смогла последовать за ним.
Все галла как один неотрывно смотрели на плясавшую женщину, и никто не обратил внимания на присутствие Джейка, пока он не дошел до самого раса Куллы.
Джейк схватил его за мягкую толстую руку так, что пальцы впились в вялую плоть, дернул вверх и, не давая восстановить равновесие, сунул в лицо пистолет, прижал дуло «беретты» к верхней губе, прямо под широкими ноздрями.
Джейк припомнил все те немногие слов на амхари, которым научился у Грегориуса.
— Итальянцы, — сказал он тихо. — Мне — итальянцы.
Рас Кулла уставился на него и, казалось, ничего не слышал, но потом произнес одно слово, и ближайшие к нему галла подались вперед, словно собираясь вмешаться.
Джейк вжал дуло пистолета в губу раса Куллы так, что почувствовал, как оно уперлось в зубы, кожа при этом порвалась и хлынула кровь.
— Ты умрешь, — сказал Джейк, и рас, взвизгнув, отменил свой первый приказ. Галла подались назад, но они крепко сжимали ножи и напряженно смотрели горящими глазами в ожидании подходящего момента. Женщина с окровавленными руками опустилась на корточки, и над вытоптанным кругом повисла тишина. Они сидели совершенно тихо, обратив лица к Джейку и расу. И в этой тишине искалеченное кровоточащее существо у костра издало долгий, тягучий стон. Нервы Джейка не выдержали, лицо его исказилось.
— Прикажи своим людям, — сказал он севшим от ярости голосом. И рас Кулла пронзительно высоким голосом что-то крикнул; солдаты, охранявшие итальянских пленных, неуверенно зашевелились и обменялись взглядами.
Джейк еще сильнее прижал пистолет, и на сей раз Кулла уже требовательным тоном повторил свой приказ. Стражники нехотя вытолкнули испуганных пленников вперед;
— Возьмите у него кинжал, — спокойно сказал Джейк Вики, не отводя глаз от раса Куллы. Вики подступила к расу и схватила рукоятку кинжала, который висел на расшитом поясе, обхватывавшем отвисшее брюхо. Кованый золотой эфес был украшен грубо ограненным аметистом, но остро наточенное лезвие блестело.
— Разрежьте им ремни, — сказал Джейк.
В то время, пока она находилась вдали от него, в особой опасности, он еще сильнее вжимал пистолет в губу раса. Его голова запрокинулась назад под невообразимым углом, зубы обнажились в застывшем оскале, глаза закатились, слезы боли текли по щекам, сверкая в свете костров, как роса на лепестках желтой розы.
Вики срезала сыромятные ремни с рук и локтей итальянцев; сбившись в кучку, они растирали их, чтобы восстановить кровообращение, на бледных лицах запеклись кровь и грязь, в глазах застыл ужас и непонимание происходящего.
Быстрым шагом Вики вернулась к Джейку и встала как можно ближе к нему. Почему-то рядом с ним она ощущала себя в безопасности. Она не отходила от него ни на шаг, когда Джейк силой толкал раса к обезображенному, но все еще слабо шевелившемуся человеку, который продолжал дышать с надрывным храпом. Она не понимала, что он собирается делать, пока он не отвел пистолет от лица раса и не вытянул руку на всю длину.
Щелчок пистолетного выстрела резко прозвучал в тишине, пуля вошла в самый центр лба, пробив темно-синюю дырку в белой коже изувеченного итальянца. Его веки затрепетали, как крылья умирающего голубя, измученное тело вытянулось и затихло. Из горла вырвался прерывистый вздох, так мог бы вздохнуть человек засыпая, и наконец он замер.
Не глядя больше на человека, которому он дал избавление, Джейк поднял пистолет к лицу раса Куллы и, сжимая ему руку, заставил повернуться и пойти назад.
Коротким кивком он велел трем итальянцам следовать за ним. И они медленно, держась все вместе, пошли, за ними следовала Вики, для уверенности протянув руку назад и касаясь плеча Джейка. Джейк не давал расу Кулле прийти в себя и толкал его шаг за шагом вперед. Он понимал, что спешить нельзя, нельзя показать слабость, поскольку тончайшие нити, удерживавшие галла на месте, порвутся при первом же неосторожном движении, и тогда дикари кинутся на них всей сворой, навалятся и разорвут в клочья.
Так, шаг за шагом, медленно и упорно, они продвигались вперед. Но вот на их пути выросла плотная группа галла, которые стояли плечом к плечу, сжимая в руках кинжалы. Джейк снова вжал пистолетное дуло в нежную кожу раса Куллы. Тот что-то крикнул, и галла нехотя расступились. Темнокожие воины освободили только узкий проход и, едва они прошли, сразу же сомкнули ряды и последовали за ними почти вплотную, на расстоянии вытянутой руки.
Когда путь оказался свободным, Джейк зашагал шире, они шли теперь по тропинке, среди верблюжьих колючек. Запуганных итальянцев он гнал вперед, как овчарка, а раса Куллу тащил рядом с собой.
— Что мы будем с ним делать? — почти беззвучно спросила Вики. — Мы же не сможем так долго держать его под прицелом.
Джейк ничего не ответил. Он не хотел, чтобы галла, так близко следовавшие за ним, угадали неуверенность в его голосе, но он не хотел также, чтобы они заметили страх Вики.
Конечно, она была совершенно права, галла двигались за ними с неукротимой злобой, сбившись в грозную толпу.
— Броневик! — осенило вдруг Джейка. — Засуньте их в броневик.
— А потом?
— Всему свой черед, — рыкнул Джейк. — Сначала запихнем их в броневик.
Они по-прежнему двигались по тропинке, галла подбирались все ближе. Кто-то очень высокий грубо задел Джейка — таким образом, как он понял, его испытывали, — потом толкнули еще сильнее. Джейк круто развернулся и со всего размаха ударил в ответ. Это произошло так быстро, что галла не удалось отскочить.
Даже если бы он попытался, у него все равно ничего бы не вышло — слишком плотной толпой стояли вокруг его сотоварищи.
Джейк ударил его с такой силой, что дуло воткнулось ему в рот, выкрошило все зубы из верхней челюсти. Через лобную пазуху удар передался непосредственно в мозг. Галла упал без единого звука и исчез из виду, заслоненный напиравшими соплеменниками. Правда, сейчас напор их был не столь велик, и Джейк умудрился моментально опять приставить пистолет к лицу раса Куллы. Все произошло так быстро, что Кулла не успел ни крикнуть, ни вырваться из железной, намертво впившейся в него руки Джейка.
И Джейк снова поволок его за собой. Впереди, среди деревьев, он уже различал уродливые горбатые силуэты броневиков, серебристо-серых в лунном свете.
— Вики, мы возьмем «Попрыгунью». Нельзя поручиться, что «Присцилла» заведется сразу, — просипел он. — Лезьте в люк и не думайте ни о чем, кроме того, как поскорее оказаться за рулем.
— А что с пленными?
— Не болтайте, делайте, что вам говорят, черт возьми! — Они находились теперь метрах в шести от броневика, и он добавил: — Вперед, и быстрее, быстрее!
Она рванулась и успела добежать до «Мисс Попрыгуньи», прежде чем галла, опомнясь, могли бы помешать ей. Одним ловким прыжком она вскочила на броню.
— Захлопните крышку! — крикнул Джейк вдогонку и, когда крышка захлопнулась с лязгом, на секунду испытал облегчение.
Галла взвыли, как стая волков, у которой из-под носа увели добычу; толкаясь, они кинулись вперед и окружили броневик плотной толпой.
Джейк выстрелил в воздух, и рас Кулла визгливо скомандовал что-то. Галла отпрянули и зловеще замолкли.
— Вики, вы слышите меня? — позвал Джейк, подгоняя своих итальянцев к броневику вплотную.
Она ответила, ее голос из-за брони звучал приглушенно и как бы издали.
— Задние дверцы, — сказал он быстро. — Откройте их, но не раньше, чем я скажу. — И он стал подталкивать к ним итальянцев, но это потребовало времени, так они отупели от ужаса.
— Открывайте, — крикнул Джейк и нетерпеливо стукнул пистолетом по броне.
Замок щелкнул, дверцы стали открываться наружу, но наткнулись на сопротивление сгрудившихся возле них тел. Джейк выругался, подставил плечо под одну створку, распахнул ее, Сбив с ног двух галла, и втолкнул в темное чрево броневика первого итальянца. В паническом состоянии за ним последовали и двое других. Джейк захлопнул за ними дверцы и прислонился к ним спиной. Глядя в злобные темные лица, в тесно сбившуюся толпу, он услышал, как внутри броневика щелкнул замок. В задних рядах галла послышались выкрики, большая часть добычи ускользнула от них, и лишь секунды оставались до того момента, когда стадный инстинкт насилия должен был взять верх.
Джейк вдруг понял, что дышит так, словно пробежал много километров, что сердце у него чуть ли не выскакивает из груди — но раса Куллу он продолжал крепко держать, правда, уже не за его пухлую руку, он вцепился в его густую проволочную шевелюру. Он тряхнул голову раса и тот покорно повернулся к своим людям. Другой рукой Джейк глубоко всунул дуло своего пистолета в ухо расу.
— Ну, скажи им, пискля! — Он постарался, чтобы его слова прозвучали злобно и угрожающе. — Иначе эта штуковина выйдет у тебя из другого уха.
Рас Кулла его понял, если не слова, то интонацию, и истерически выкрикнул несколько слов на амхари. Передний ряд отступил на шаг. Джейк медленно заскользил вдоль броневика, прижимаясь к нему спиной и таща раса за волосы, чтобы прикрыть себя спереди.
Толпа двигалась за ним, сохраняя прежнее расстояние, но луна отчетливо высвечивала жестокие злобные лица. Толпа явно дошла до последней грани. Из темноты прозвучал голос, он властно призывал к действию, толпа взревела, и захныкал, заскулил рас.
Страх, испытываемый Куллой, подсказал Джейку, что толпа больше ждать не намерена, что настала последняя минута.
—Вики, машина готова?
Едва слышно донесся ее ответ:
— Готова.
Он ногой почувствовал заводную ручку, и в это мгновение под акациями раздался пронзительный женский крик. В этом душераздирающем крике слышался призыв к крови и насилию, устоять против которого африканские воины не могут, крик этот прозвучал как удар хлыста, толпа содрогнулась и ответила на него таким же кровожадным ревом.
«Началось, — подумал Джейк. — Господи Иисусе!»
Всю свою силу он вложил в удар, которым оттолкнул от себя раса Куллу на первый ряд его подданных. Рас врезался в них, вместе с ним упало человек двенадцать, они повалились на второй ряд, который тоже не устоял на ногах.
Джейк стремительно обернулся и схватил ручку. Он выбрал «Мисс Попрыгунью» потому, что она была самая покладистая из всех машин. Он не был бы так уверен в себе, если бы ему пришлось полагаться на «Присциллу». Но даже «Попрыгунья» закашляла вдруг и заупрямилась при первом повороте ручки.
— Пожалуйста, милая, пожалуйста! — отчаянно взмолился Джейк.
Он крутанул еще раз, машина вздрогнула и завелась, мотор ровно заработал. Джейк вскочил на бортовой выступ, когда на него сверху уже готов был обрушиться огромный двуручный меч.
Джейк услышал свист меча, прорезавшего воздух, как летучая мышь, и дернулся в сторону, меч обрушился на стальную броню, высек сноп искр.
Джейк выстрелил из «беретты», когда галла занес свой меч снова. Он услышал, как пуля с мягким чмоком вошла в тело, человек рухнул навзничь, меч выпал из его рук, но со всех сторон люди в длинных одеяниях с диким воем наползали на броневик, словно пустынные муравьи на беспомощный труп скарабея.
— Гоните, Вики, ради Бога, гоните! — крикнул он, обрушивая пистолет на покрытую густой шерстью голову.
Галла свалился, мотор взревел, броневик рывком тронулся с места, сбросив при этом большую часть галла с брони, но и Джейк едва не упал. В последний момент он ухватился за скобу, однако пистолет выронил.
Вики направила «Мисс Попрыгунью» прямо на плотную стену галла, и мало у кого из них была возможность избежать с ней столкновения. Тела, сбитые носом машины, падали под колеса; когда автомобиль выбрался на свободное пространство и рванулся вниз по склону во тьму, крики озлобления уже сменились воплями боли и ужаса.
Джейк подтянулся повыше, встал на колени и прислонился к башне. Рядом с ним, как клещ, впившийся в спину быка, прижимался к броне, воя от ужаса, один галла. Потоком встречного воздуха несчастному завернуло шамма на голову. Джейк уперся ногой ему в зад и столкнул вниз. На полном ходу галла свалился с брони головой вперед. Звук от удара его черепа о землю был слышен даже сквозь рев работавшего на полных оборотах мотора.
Джейк пробирался по трясущемуся корпусу броневика, кулаком и ногой он освобождал себе путь от налипших на броню ошарашенных галла. Вики на полной скорости гнала машину вниз по склону, мастерски объезжая стволы акаций, и наконец выскочила на залитую лунным светом равнину.
Только теперь, постучав кулаком по крышке водительского люка, Джейк дал ей сигнал прекратить сумасшедшую гонку. Вики затормозила и остановилась.
Она выскользнула из своего люка и обеими руками обхватила Джейка за шею. Джейк не сделал ни малейшей попытки высвободиться из ее объятий, над ними повисла тишина, нарушаемая только их дыханием. От радости они оба совершенно забыли о своих пленниках, но те зашевелились, что-то забормотали, тем самым напомнив о своем присутствии. Джейк и Вики медленно отстранились друг от друга, нежные глаза Вики блестели в лунном свете.
— Вот бедняги, — прошептала она. — Вы спасли их от…
Она не могла больше продолжать. Она вспомнила того итальянца, которого они опоздали спасти.
— Да, — кивнул ей Джейк, — но, черт возьми, что мы будем делать с ними дальше?
— Можем отвезти их в лагерь харари. Рас отнесется к ним по-человечески.
— Не уверен. Во всяком случае, об заклад не побился бы. Они ведь все эфиопы, и правила игры у них другие. Не хотелось бы мне убедиться в этом.
—О Джейк, я уверена, он не станет их… — Как бы то ни было, — перебил ее Джейк, — если мы привезем их к харари, немедленно объявится рас Кулла и потребует свою добычу обратно. Если же их не отдадут, мы окажемся в самой гуще племенной междоусобицы. Нет, это не годится.
— Тогда надо отпустить их, — сказала, наконец, Вики.
— Им ни за что не добраться до Колодцев Халди. — Джейк посмотрел на восток, на задумчивую полночную равнину. — Тут кишмя кишат эфиопские лазутчики. Итальянцы не успеют и километра пройти, как им перережут горло.
—Придется нам самим отвезти их, — сказала Вики, и Джейк внимательно посмотрел на нее.
— Отвезти их?
— На броневике, до Колодцев Халди.
— Итальянцам это очень понравится. Помните их большие орудия?
— А мы поедем под белым флагом, — предложила Вики. — Другого выхода нет, Джейк. Действительно нет.
Джейк молча и сосредоточенно думал целую минуту, потом устало вздохнул: — Путь предстоит не близкий. Ну что ж, поехали.
Фары они не включили, чтобы не привлекать внимания эфиопских разведчиков и итальянцев, но луна достаточно ярко освещала им путь, обрисовывая неровности почвы и валуны, которые отбрасывали длинные черные тени, и только изредка колеса попадали в круглые глубокие ямы, вырытые муравьедами — длинноносыми ночными зверями, разрывающими подземные колонии термитов.
Три полуголых итальянца сгрудились в заднем отделении броневика; совершенно измученные страхом и всем пережитым за день, они быстро погрузились в сон, и сон столь крепкий, что его не нарушал ни рев мотора, ни тряска. Они лежали кучей, как трупы.
Вики Камберуэлл озябла на ночном ветру и спустилась из башни вниз, пристроившись позади водительского сиденья. Она немного поговорила с Джейком, но ее голос постепенно слабел и под конец совсем стих. Она прислонилась к Джейку сбоку, он нежно улыбнулся и положил ее золотую голову себе на плечо. Он гнал броневик на восток, в ночь, ощущая ее тепло в шумной железной коробке.
Итальянские часовые периодически обшаривали окрестности двумя прожекторами, вероятно, они опасались ночной вылазки противника. Их лучи поднимались в небо пустыни высоким белым конусом света. Джейк вел броневик на этот конус, постепенно снижая скорость. Он знал, что в тишине шум двигателя разносится на много километров, но понимал также, что на низких оборотах он становится глуше, так что прицелиться, ориентируясь на него, будет невозможно.
Он полагал, что находится на расстоянии трех-пяти километров от итальянского лагеря, когда — словно подтверждая, что слышат его приближение и что после недавних событий они стали особо чувствительны к звуку мотора «бентли», — итальянцы запустили в небо на высоту трехсот метров ракету, которая залила пустыню ярким, как на театральной сцене, светом на много километров вокруг. Джейк резко затормозил и подождал, пока ракета медленно опустилась на землю. Он не хотел привлекать к себе внимание. Свет погас, и стало темнее, чем раньше, но Вики, потревоженная внезапной остановкой, проснулась, села, ничего не понимая, отбросила волосы с глаз и сонно пробормотала:
— Что случилось?
— Приехали, — ответил он.
В небо взвилась следующая осветительная ракета и своим сиянием затмила луну.
— Вон они, — указал Джейк на кряж у Колодцев Халди. В свете ракеты четко обрисовывались контуры грузовиков, стоявших ровными рядами. До них было чуть больше трех километров. Внезапно раздался треск пулемета — часовой стрелял по теням — затем несколько автоматных очередей, и все опять погрузилось в тишину.
— Кажется, никто не спит, готовят нам встречу, — сухо сказал Джейк. — Ближе мы подъехать не можем.
Он встал со своего места и прошел назад, где спали, сбившись в кучу, как щенята, итальянцы. Один из них храпел, как старый лев-астматик, и Джейку пришлось потрогать их ботинком, чтобы они очнулись. Они просыпались медленно и нехотя. Джейк распахнул заднюю дверь и вытолкал их в темноту.
Они стояли, понурив головы, поеживаясь от ночной прохлады, и со страхом смотрели на Джейка и Вики в ожидании каких-нибудь новых неприятностей. В это мгновение в небо взвилась еще одна осветительная ракета, итальянцы вскрикнули и заморгали, как совы, ничего не понимая. Джейк делал им знаки рукой, пытаясь погнать их, как цыплят, в сторону кряжа.
В конце концов Джейк взял одного из них за шею, повернул лицом к кряжу и подтолкнул в том направлении, так что несколько первых шагов итальянец вынужден был по инерции пробежать. Вдруг в свете ракеты он узнал свой лагерь, большие «фиаты», и из самого сердца вырвался у него крик облегчения. Он со всех ног кинулся вперед.
Двое других на секунду застыли, не веря своим глазам, а потом во весь дух припустили за первым. Когда они пробежали около двадцати метров, один из них вернулся к Джейку, схватил его руку и крепко пожал ее, сияя улыбкой, потом повернулся к Вики и покрыл обе ее руки громкими и влажными поцелуями. Теперь он плакал, слезы ручьями текли по его щекам.
— Да ладно, хватит, — проворчал Джейк. — Давай, приятель, жми.
Он повернулся к итальянцу, еще раз показал ему на горизонт и подтолкнул вперед.
Неподдельная радость освобожденных итальянцев оказалась заразительной. Джейк и Вики ехали назад в очень хорошем настроении, они весело смеялись в темной и шумной железной коробке. Они проехали примерно половину из шестидесяти пяти километров, отделявших их от ущелья Сарди, огни итальянского лагеря остались далеко позади, создавая лишь намек на то, что тьма бывает не такой непроглядной, настроение у них по-прежнему было лучезарным, и в ответ на какую-то особенно остроумную реплику Джейка Вики потянулась и поцеловала его ниже уха.
«Мисс Попрыгунья», словно по собственной воле, сбросила скорость и тихо остановилась посреди поросшего низким кустарником песка.
Джейк заземлил магнето, шум мотора замер в тишине. Он повернулся на своем сиденье, обхватил Вики и с неожиданной силой прижал к груди, так что Вики даже вскрикнула.
— Джейк! — попыталась она возразить, но он закрыл ее рот поцелуями, и все протесты были позабыты в их сладости.
Подбородок и щеки его были жесткими от небритой щетины, поросль таких же жестких курчавых волос виднелась в расстегнутом вороте рубашки, от тела его исходил мужской запах, такой же, как и от его губ. Она чувствовала, как ее нежное тело прильнуло к его крепкому торсу, и еще крепче прижалась к нему, испытывая наслаждение в боли от этого прикосновения и от крепкого поцелуя,
Она знала, что чувства их скоро выйдут из-под контроля, и от этого стала смелой и отчаянной. Ей пришло в голову, что в ее власти свести его с ума, эта мысль возбудила ее еще больше, и ей захотелось сразу же испытать свою власть.
Она слышала, как жарко он дышит, потом сообразила, что это не его дыхание, а ее собственное, и при каждом вдохе ей казалось, будто грудь у нее разорвется.
В кабине броневика было тесно, движения их становились все более несдержанными и страстными. Возбуждение и испуг одновременно владели Вики. Никогда раньше таких бурных объятий она не знала. На одну короткую секунду ей вспомнился изысканный и искусный любовный танец с Гаретом Суэйлзом, она сравнила его с этой бурей, но тут же все мысли выскочили у нее из головы, она просто не могла ни на что отвлекаться.
Они выбрались из машины, от ночного холода пустыни у нее побежали мурашки по спине и по ногам, тонкие волоски на руках приподнялись. Джейк вытащил из автомобиля скатку и расстелил ее на земле. Потом вернулся к ней, и она ощутила жар его тела, как физический удар. Казалось, оно пылало сдержанным пламенем его души, и она в полном самозабвении прижалась к нему, наслаждаясь контрастом между его жарким телом и прохладным ветром пустыни, ласкавшим ее кожу.
Наконец между ними не осталось никакой преграды, ее руки касались его обнаженного тела, она знала, что пальцы ее холодны, «как у привидения», она наслаждалась тем, как он судорожно втягивает воздух при ее прикосновениях. Внезапно из горла ее вырвался короткий хриплый смешок:
— Да!
Она снова коротко засмеялась, он легко поднял ее и опустился с ней на скатку, посадив ее к себе на колени и крепко прижимая к груди.
— Да, Джейк. — Она отбросила всякую скованность. — Быстро, быстро, мой дорогой.
Ее захлестнуло и понесло волнами бушующей бури, а когда она опомнилась, пронзительная тишина пустыни показалась очень страшной, она, как ребенок, вцепилась в Джейка и к огромному своему удивлению обнаружила, что рыдает. Слезы градом катились из глаз и, как ледышки, обжигали щеки холодом.
* * *
Первое, неторопливое и осторожное, продвижение генерала де Боно через реку Мареб вглубь Эфиопии увенчалось успехом, что глубоко изумило его самого.
Рас Мугулету, командующий эфиопскими войсками на севере, оказал ему лишь видимость сопротивления и отвел свою армию на юг, в естественную горную крепость Амбы Арадам. Де Боно прошел больше ста десяти километров к Адуа, не встречая сопротивления, и обнаружил, что противник покинул местность. Торжествуя, он установил монумент павшим итальянским воинам, тем самым как бы стирая пятно позора с итальянского оружия.
Началась великая цивилизационная миссия. Дикари были устрашены и приведены к покорности с помощью чудес современной техники, среди которых немаловажное место занимали воздушные бомбардировки. Итальянские Королевские Военно-Воздушные Силы контролировали небеса над могучей горой Амба, составляли донесения обо всех передвижениях войск, снижались, чтобы бомбить и расстреливать из пулеметов любые скопления людей.
Эфиопские войска под командованием военачальников племен оказались разбросанными. В их оборонительной линии было более двадцати уязвимых мест, которыми мог бы воспользоваться сильный командир. Даже генерал де Боно чувствовал это и сделал еще один судорожный бросок до Макале. Но здесь, ошеломленный собственной дерзостью, остановился, сам поражаясь своим достижениям.
Рас Мугулету укрывался в Амбе Арадам со своими сорока тысячами воинов, а рас Касса и рас Сейум проводили в это время две свои неповоротливые армии горными проходами, чтобы соединиться с императорской армией на берегах озера Тана.
В полном беспорядке, без всякого прикрытия, они, казалось, были готовы пасть, и генерал де Боно закрыл глаза, приложил ладонь ко лбу и отвернулся. История никогда не обвинит его в безрассудстве и опрометчивости.
«От генерала де Боно, командующего итальянской экспедиционной армией в Макале, Бенито Муссолини, премьер-министру Италии. После захвата Адуа и Макале первоочередные задачи считаю выполненными. Возникла насущная необходимость закрепить достигнутый успех, усилить наши позиции на случай контратаки противника и обеспечить снабжение и коммуникации».
«От Бенито Муссолини, премьер-министра Италии и министра обороны, генералу де Боно, командующему итальянской экспедиционной армией в Африке. Его величество желает, а я приказываю Вам продолжать без колебаний продвижение на Амба Арадам и как можно скорее вступить в бой с основными силами противника. Ответьте без промедления».
«От генерала де Боно премьер-министру Италии. Приветствую и поздравляю Ваше Превосходительство. Хотел бы подчеркнуть, что захват Амба Арадам тактически нежелателен. Предательская местность, необдуманные действия приведут к разгрому. Дороги в ужасном состоянии. Положитесь на мое суждение. Прошу Ваше Превосходительство принять во внимание тот факт, что военные соображения должны превалировать над политическими в любом случае».
Рас Мугулету, командующий эфиопскими войсками на севере, оказал ему лишь видимость сопротивления и отвел свою армию на юг, в естественную горную крепость Амбы Арадам. Де Боно прошел больше ста десяти километров к Адуа, не встречая сопротивления, и обнаружил, что противник покинул местность. Торжествуя, он установил монумент павшим итальянским воинам, тем самым как бы стирая пятно позора с итальянского оружия.
Началась великая цивилизационная миссия. Дикари были устрашены и приведены к покорности с помощью чудес современной техники, среди которых немаловажное место занимали воздушные бомбардировки. Итальянские Королевские Военно-Воздушные Силы контролировали небеса над могучей горой Амба, составляли донесения обо всех передвижениях войск, снижались, чтобы бомбить и расстреливать из пулеметов любые скопления людей.
Эфиопские войска под командованием военачальников племен оказались разбросанными. В их оборонительной линии было более двадцати уязвимых мест, которыми мог бы воспользоваться сильный командир. Даже генерал де Боно чувствовал это и сделал еще один судорожный бросок до Макале. Но здесь, ошеломленный собственной дерзостью, остановился, сам поражаясь своим достижениям.
Рас Мугулету укрывался в Амбе Арадам со своими сорока тысячами воинов, а рас Касса и рас Сейум проводили в это время две свои неповоротливые армии горными проходами, чтобы соединиться с императорской армией на берегах озера Тана.
В полном беспорядке, без всякого прикрытия, они, казалось, были готовы пасть, и генерал де Боно закрыл глаза, приложил ладонь ко лбу и отвернулся. История никогда не обвинит его в безрассудстве и опрометчивости.
«От генерала де Боно, командующего итальянской экспедиционной армией в Макале, Бенито Муссолини, премьер-министру Италии. После захвата Адуа и Макале первоочередные задачи считаю выполненными. Возникла насущная необходимость закрепить достигнутый успех, усилить наши позиции на случай контратаки противника и обеспечить снабжение и коммуникации».
«От Бенито Муссолини, премьер-министра Италии и министра обороны, генералу де Боно, командующему итальянской экспедиционной армией в Африке. Его величество желает, а я приказываю Вам продолжать без колебаний продвижение на Амба Арадам и как можно скорее вступить в бой с основными силами противника. Ответьте без промедления».
«От генерала де Боно премьер-министру Италии. Приветствую и поздравляю Ваше Превосходительство. Хотел бы подчеркнуть, что захват Амба Арадам тактически нежелателен. Предательская местность, необдуманные действия приведут к разгрому. Дороги в ужасном состоянии. Положитесь на мое суждение. Прошу Ваше Превосходительство принять во внимание тот факт, что военные соображения должны превалировать над политическими в любом случае».