Сташеф Кристофер. Чародей поневоле

   Рослый сержант для пробы быстро взмахнул пару-тройку раз своей дубинкой.
   — Сходитесь! — крикнул сэр Марис, и здоровяк-сержант, слегка согнув колени, шагнул вперед, держа дубинку наготове.
   Род последовал его примеру.
   И на него тут же обрушился град ударов. Сержант колотил Рода, целясь по голове и плечам, выискивая слабые места в его обороне и рассчитывая на хотя бы секундное замешательство.
   Род стиснул челюсти и старался не отставать от сержанта, но все же еле-еле успевал отбивать сыпавшиеся на него удары.
   Когда он понял, что ушел в глухую защиту, у него засосало под ложечкой.
   Род блокировал удар по голени, отбил рикошет в голову, подставил нижний конец дубины под очередной удар в живот... но это был лишь финт. Он предпринял лихорадочную попытку защитить голову, но сержант получил желаемую фору, и Род краем глаза увидел опускающуюся на него тяжелую дубовую палку. Он отпрянул, стараясь избежать удара, но тот обрушился на его череп, словно шаровая молния. У Рода из глаз посыпались искры, в ушах оглушительно зазвенело.
   Под победные крики следящих за поединком солдат он попятился назад, чисто рефлекторно отбивая удары сержанта.
   Совсем никуда не гожусь, — кружилась в голове мысль. Его учили драться на дубинках, но Род не практиковался уже больше года, а у сержанта это явно было любимым развлечением, и он был мастером своего дела. Вероятно, для него драка на дубинках была просто игрой, равно как фехтование — для Рода. Сержант был хозяином положения и знал об этом.
   У Рода оставался лишь один-единственный шанс. Он отскочил назад, ухватился обеими руками за середину дубинки и завертел ею, как регулировщик жезлом.
   Род стиснул челюсти и вложил в это вращение всю свою силу.
   Его дубинка превратилась в свистящую воронку смерча.
   Это был французский фехтовальный прием — Le moulinet* ^[21].
   Скорее всего, сержант знал о нем не меньше, чем Род, но вряд ли часто применял его на практике. Это довольно экзотический способ защиты, если ты, конечно, не француз, а обладатель такого имени, как «сержант Хэпвид»...
   Сэр Марис и Ко разинули рты. Изумленный сержант сделал шаг назад. Затем он озабоченно нахмурился, и его дубинка тоже превратилась в вихрь.
   Итак, сержант знал и этот стиль, но явно не владел им в совершенстве. Следовательно, Род получил преимущество. Скорость вращения дубинки сержанта была невелика, в то время как дубинка Рода весьма смахивала на циркулярную пилу. Он имел превосходство над сержантом в угловой скорости, а значит и в силе удара.
   Сержант Хэпвид тоже понимал это. Он попытался ускорить вращение, и мускулы на его шее сплелись в узлы.
   Пора! Род прыгнул вперед. Его дубинка прервала свой танец, нырнула вниз и встретилась с крутящейся дубинкой сержанта.
   Палки сошлись с треском винтовочного выстрела. Отдача была такова, что у Рода клацнули зубы. Он оправился на долю секунды раньше сержанта и обрушил на его дубинку два молниеносных удара, выбив ее из рук противника.
   Род выпрямился, глубоко вздохнул и, опершись на дубинку, подождал, пока напряжение покинет его тело. Сержант оцепенело уставился на свои руки. Род протянул руку и стукнул его концом дубинки по макушке.
   — Бац! Ты убит.
   — Прекратить! — крикнул сэр Марис, официально утверждая результат схватки. Род опустил дубинку и снова оперся на нее.
   Глаза старого рыцаря раздраженно сверкнули из-под густых бровей, когда он пристально взглянул на Рода. Род натянуто улыбнулся ему. Сэр Марис медленно кивнул.
   — Может мне испытать тебя длинным луком?
   Блефуя, Род пожал плечами. Арбалет — это еще куда ни шло. Но длинный лук...
   Со стропил донесся глухой скрежещущий смех. Гвардейцы во главе с капитаном подпрыгнули. Большой Том рухнул на колени, закрыв голову руками.
   Род задрал голову, ища глазами источник смеха. На одной из массивных дубовых балок под потолком зала сидел, барабаня пятками по дереву, карлик. Голова у него была не меньше, чем у Рода, а плечи — даже шире. Его руки и ноги были столь же мощны. Казалось, будто кто-то взял и укоротил нормального человека могучего телосложения.
   Итак, у него были широкие плечи, бочкообразная грудь и бычья шея. Лохматая голова казалась непропорционально большой для этого усеченного тела. Черные кудрявые волосы спадали на шею, кустистые черные брови резко выделялись на плоском покатом лбу. Его большие, угольно-черные глаза в данный момент искрились весельем. Их разделял ястребиный нос. Под ним виднелись толстые мясистые губы, которые ухмылялись сквозь черную окладистую бороду, открывая ровные снежно-белые зубы.
   Кто-то попытался затолкать великана в бочонок для гвоздей и почти добился своего.
   — Длинный лук! — проревел он басом. — Даю голову на отсечение, он такой же стрелок, как любой баран на лугу.
   Сэр Марис поднял глаза на карлика.
   — Черт бы побрал тебя и твои дурацкие повадки, Бром О'Берин! Неужто в моих волосах и без твоих идиотских выходок недостаточно седины?
   — Дурацкие повадки! — возмутился карлик. — Если бы ты серьезнее относился к своим обязанностям, сэр Марис, то поблагодарил бы меня за то, что я так наглядно продемонстрировал полное отсутствие у тебя бдительности!
   — Бром? — озадаченно пробормотал Род. — О'Берин?
   Нахмурившись, карлик посмотрел на Рода.
   — Ну да. Черный Бром О'Берин!
   — Это... э-э... смесь немецкого, ирландского и русского, если я правильно понял?
   — Что за чушь ты несешь? — прорычал карлик.
   — Да так, ничего, — отвел взгляд Род, качая головой. — Мне следовало ожидать чего-нибудь в этом духе. На этом безумном... э э... Грамарае можно столкнуться с чем угодно!
   Карлик усмехнулся, озорно сверкнув глазами.
   — Ха, если я не ослышался, тут вроде прозвучало нечто, порочащее великий Грамарай?
   — Нет, нет! Я не... я имел в виду... — и Род замолк, вспомнив, что в этом обществе воину не к лицу оправдываться. Он выпрямился и выставил вперед челюсть.
   — Ладно, — сказал он, — если ты так напрашиваешься, то это было оскорбление.
   Карлик радостно взвыл и вскочил на ноги.
   — Теперь тебе придется с ним драться, Гэллоуглас, — прогремел сэр Марис, — и тебе понадобится все твое мастерство до последней крохи.
   Род удивленно посмотрел на капитана гвардии. Неужто он это всерьез? Какой-то карлик, и вдруг даст Роду жестокий бой?
   Карлик глухо хохотнул и соскользнул с балки. Спрыгнув с 20-футовой высоты, что втрое превышало его рост, он приземлился как ни в чем не бывало, даже не подпрыгнул, и встал в борцовскую стойку. Затем он выпрямился и, хихикая, направился к Роду.
   За спиной Рода раздался крик, и Большой Том рванулся вперед.
   — Это ловушка, хозяин! — проревел он — здесь полным-полно ведьмовства, а, он — самый опасный колдун! До сих пор ни один человек не смог одолеть Черного Брома! И все же я готов...
   Все находящиеся в помещении солдаты, охваченные гневом и жаждой крови, навалились на Тома.
   Мгновенье Род стоял в растерянности, затем отшвырнул свою дубинку и бросился в гущу свалки, нанося во все стороны молниеносные удары каратэ. Солдаты попадали на пол.
   — Прекратить! — прогремел голос Брома. Наступила тишина.
   Карлик каким-то образом вновь очутился на стропилах.
   — Спасибо вам, ребята, — пробормотал Геркулес в миниатюре. — Но здоровяк не желал никому вреда. Отпустите его.
   — Не желал вреда! — раздалось с полдюжины возмущенных голосов.
   Бром тяжко вздохнул.
   — Да, не желал. Он лишь пытался защитить своего хозяина. А этот Гэллоуглас, в свою очередь, защищал своего слугу. Теперь отойдите от них — они не сделали ничего дурного.
   Солдаты нехотя подчинились. Род хлопнул Тома по плечу и прошептал:
   — Спасибо, Большой Том. И не беспокойся за меня. Этот ирландский немец такой же человек, как мы с тобой. А если он человек, то я смогу одолеть его.
   У карликов, должно быть, очень тонкий слух, ибо Бром тут же крикнул:
   — Значит, ты сможешь одолеть меня? Это мы еще посмотрим, мой мальчик!
   — Эх, хозяин! — простонал Большой Том, выпучив глаза. — Вы сами не ведаете, о чем говорите. Этот эльф воистину дьявольское отродье!
   — Дьявол? — презрительно фыркнул Род. — Здесь подобных бестий не водится.
   Сэр Марис нахмурился и отошел к своим солдатам. Глаза его были холодны, как лед.
   — Если хоть волос падет с его головы, мы разорвем тебя в клочки!
   — Не бойся! — хихикнул Бром О'Верин. — Не бойся, Гэллоуглас, испробуй все, чтобы одолеть меня. Только ничего у тебя не выйдет. А теперь — берегись!
   Карлик рывком вскочил и крикнул:
   — Давай!
   Род мигом принял стойку, держа руки наготове. Бром стоял на балке, уперев руки в бока и кивая своей огромной башкой.
   — Да, будь настороже. Но... — глаза его зажглись зловещим огнем, он хихикнул. — Бром О'Берин не слабак. — И он сиганул с балки ногами вперед, целясь Роду в голову.
   Пораженный внезапностью нападения, Род сделал шаг назад.
   Затем рефлекторно вскинув руки вверх, он поймал карлика за пятки и отшвырнул его прочь.
   Ожидая, что Бром рухнет спиною на гранитный пол, Род бросился вперед, чтобы подхватить его. Но карлик сделал сальто и, приземлившись на ноги, быстрым ударом отбросил от себя руки Рода.
   — Учтивый жест, — пробасил он, — но неразумный. Твоя защита провалилась. Прибереги свое милосердие для тех, кто в нем нуждается, приятель Гэллоуглас.
   Снова став в стойку, Род отступил на шаг и посмотрел на человека с возросшим уважением.
   — Кажется, я недооценил вас, господин О'Берин.
   — Не называй меня господином! — взревел карлик. — Я ничей не господин. Я всего-навсего шут королевы.
   Род медленно кивнул.
   — Шут.
   Он жестко усмехнулся и поманил обеими руками.
   — Ну, давай продолжим, мудрый шут.
   Мгновение Бром оставался на месте, с ухмылкой разглядывая Рода, затем хмыкнул, осклабившись в недоброй улыбке, и кивнул.
   Карлик прыгнул, целясь ногами прямо в челюсть Роду. Тот вскинул руки, чтобы вновь поймать Брома за пятки, и буркнул:
   — А я-то думал, что ты чему-то научился.
   Он снова рванул ноги карлика вверх, но на сей раз Бром ухитрился задеть головой подбородок Рода. А у него была очень твердая голова. Род пошатнулся от удара, но успел крепко обвить руками тело Брома. Карлик затрясся от смеха.
   — А дальше что? — прохихикал он. — Ладно, ты меня схватил, а что ты со мной сможешь сделать?
   Тяжело дышавший Род промолчал.
   Это был неплохой вопрос. Род ни капельки не сомневался в том, что стоит ему хоть на миг ослабить захват, как Бром тут же пнет его в живот. Он мог бы уронить карлика или отбросить его в сторону, но Бром был настолько ловок, что, вероятно, смог бы с лету врезать Роду точно в челюсть.
   Ну, коли сомневаешься, то сперва бей, а потом думай. Род рухнул на пол, держа тело Брома под прямым углом к собственному и пытаясь взять колено и шею карлика в жесткий захват.
   Однако Бром оказался проворнее Рода. Правая рука карлика обвилась вокруг левой руки Рода и, словно в тиски, зажала его локоть.
   Род корчился от боли в локтевом суставе. Из двух зол разжать левую руку или отключиться от боли — надо было выбирать меньшее. Решение... решение!
   Род понадеялся на свою выносливость и уплотнил захват вокруг шеи Брома. Тот крякнул от удивления.
   — Другой уже давно бы заскулил от боли и отскочил от меня, приятель Гэллоуглас.
   Бром согнул колено и уперся им сперва Роду в грудь, затем — в подбородок и надавил изо всех сил.
   Род издал приглушенный стон. Его шею будто пронзило огнем, позвонки стали тереться друг о друга. Комната померкла и наполнилась разноцветными искрами.
   — Теперь тебе придется отпустить меня, Гэллоуглас, процедил Бром, — иначе ты отключишься.
   Неужели этот проклятый обрубок всегда оказывается прав?
   Род попытался что-то свирепо прохрипеть в ответ, но в комнате и впрямь становилось все темнее, а искорки разгорелись в костры. Казалось, еще немного, и он потеряет сознание.
   Род разжал захват, оттолкнулся руками от пола и, шатаясь, поднялся на ноги. В его ушах звенело громкое хихиканье карлика.
   Однако Бром не выпустил руки Рода и, ухватившись за ворот его камзола, всем своим весом потянул Рода обратно на пол.
   Когда ноги Брома коснулись пола, он резко оттолкнул Рода.
   Потеряв равновесие, Род зашатался и упал, но выработанные годами тренировок рефлексы не подвели его. Он прижал подбородок к груди и упал на предплечья, смягчив тем самым падение.
   Увидев, что Род все еще в сознании, Бром взвыл от радости и прыгнул.
   Род воспользовался предоставленной ему секундной паузой и резко выбросил вперед ногу. Попав Брому прямо в живот, он ухватил карлика за руку и отбросил его прочь.
   Бром пролетел футов двадцать вверх тормашками и рухнул на каменные плиты, крякнув от изумления. Приземлился он, конечно, прямехонько на ноги и обернулся с громким хохотом.
   — Очень ловко, парень, очень ловко! Но не достаточно...
   Род снова был на ногах. Он тяжело дышал и тряс головой. Бром подскочил к нему поближе и снова прыгнул.
   Род низко пригнулся, тщетно надеясь на то, что Бром может хоть разок промахнуться. Но длинная рука человечка ухватила Рода за шею, и его колодообразное тело, описав дугу, приземлилось у Рода между лопаток.
   Упершись ногой в загривок Роду, карлик ухватил его обеими руками за глотку и рванул на себя.
   Род захрипел и вскочил на ноги, выгибаясь назад под весом Брома. Он схватил карлика за предплечья и, быстро пригнувшись, бросил его через себя.
   Бром перелетел через голову Рода и сделал сальто. Едва коснувшись ногами пола, он завопил:
   — Отменно сделано, парень! Отменно! — С прежним веселым блеском в глазах он повернулся к Роду. — Но мне уже начала надоедать эта игра. Давай-ка закругляться.
   — П-попробуй, — выдохнул Род.
   Бром пригнулся и стал наносить своими длинными руками удар за ударом, прощупывая защиту Рода. Затем он попытался ухватить Рода за колено. Блокируя его выпад, Род опустил правую руку, а левой обхватил плечи карлика, пытаясь сбить его с ног. И тут руки Брома снова сомкнулись у Рода на горле.
   Стараясь сбросить карлика, Род выпрямился и несколько раз ударил его по локтям. Но Бром лишь уплотнил захват. Подавшись всем телом вперед, карлик сделал подсечку. Род споткнулся и увидел надвигающийся на него пол. Перепрыгнув через Рода, Бром по пути схватил его за ногу. Род исполнил на каменном полу танец живота, но приземлился на предплечья, ухитрившись не удариться головой.
   Он попробовал было подняться, но кто-то навалил на его плечи мельничный жернов. Под его левой рукой проскользнула змея и прижалась к его загривку.
   Род попытался перекатиться на спину и разорвать этот полунельсон, но на его правом запястье сомкнулись клещи и сделали ему «гусиную лапку».
   — Сдавайся, парень, — прошептал ему в ухо голос Брома. — Сдавайся, ибо теперь тебе не сбросить меня.
   Подчеркивая сказанное, он так надавил на запястье Рода, что тот заскрипел зубами от боли.
   Каким-то образом сумев подняться на ноги, Род попытался стряхнуть человечка, но тот обвил ногами его талию.
   — Нет, — процедил карлик сквозь зубы. — Я же сказал, что тебе не сбросить меня.
   Род встряхнулся, как терьер, но Бром вцепился в него, как бульдог. Секунду Род раздумывал, а не упасть ли ему на спину, придавив при этом Брома. Очень обидно проиграть человеку, рост которого раза в три меньше твоего. Но он тут же отбросил эту мысль. В их схватке было полно моментов, когда Бром мог бы так же грязно подставить Рода. Значит, Бром строго придерживается правил честной игры, и Род не простит себе, если карлик окажется благороднее его.
   — По-прежнему не сдаешься, приятель, — прорычал Бром ему в ухо.
   — А-а-а, — выдохнул Род, когда попытался дотянуться правой рукой до шеи.
   Затем Бром изо всех сил надавил Роду на шею, впечатав его подбородок в ключицу. Род пошатнулся и выставил вперед ногу, чтобы не упасть. Все мускулы его спины и шеи стонали от этой пытки; правая рука умоляла сдаться; диафрагма сжалась в комок, решительно отказываясь втянуть еще хоть один глоток воздуха.
   Его горло свела судорога, а легкие требовали воздуха. Вдруг внезапно опустилась ночь и, что еще более странно, звезды заметались по небосводу. По его лицу текла холодная вода.
   Горлышко бутылки, засунутое ему между губ, показалось Роду большим, словно колесо телеги.
   Жидкость струилась по его языку и текла в желудок, где взрывалась огненным смерчем.
   Род помотал головой и тут до него дошло, что он лежит на холодном камне. Какого черта, неужели он пытался уснуть на каменном полу?
   В голове у него звенели голоса. Род открыл глаза и увидел склонившееся над ним круглое лицо с большими темными глазами, обрамленное густой черной шевелюрой и бородой.
   Голова уплыла прочь и вокруг него завертелись серые каменные блоки. Уставившись на отблески света на наконечниках копий, Род глубоко вздохнул, и комната постепенно перестала кружиться у него перед глазами.
   В его ушах прогрохотал голос.
   — Он — чудо, сэр Марис! Он заставил меня попотеть!
   Могучая рука приподняла плечи и голову Рода. В поле зрения появилось озабоченное лицо Большого Тома.
   — Ты цел, хозяин?
   Кивая и махая рукой, Род что-то прохрипел.
   Над ним тут же склонилась лохматая голова, приделанная к телу шимпанзе, и тяжелая мускулистая рука сжала его руку.
   — Ты неплохо дрался, парень, — прогрохотал Бром О'Берин. — Я не бывал в такой переделке с тех пор, как стал мужем.
   Род стиснул руку карлика и попытался улыбнуться. Затем над ним склонилось седобородое, покрытое шрамами лицо сэра Мариса. Его старческая рука взяла Рода за предплечье и поставила его на ноги.
   — Брось, парень, не вешай носа! Ибо ты теперь ратник королевы!
   — Ратник королевы! — прогудел Бром, каким-то образом вновь оказавшись на стропилах. Зала тряслась от его смеха.
   — Нет, сэр Марис, на этого парня претендую я! Быть ему телохранителем королевы!

* * *

   — Черт возьми, да нет же, Большой Том! Отвяжись от меня с этой штукой!
   — Но, хозяин! — не унимался Том, следуя за ним по пятам с кирасой в руках. — Должны же вы носить хоть какой-то доспех!
   — Приведи-ка мне хоть один веский довод в его пользу, — проворчал Род.
   — Ну, он нужен, чтобы отражать удары мечей и стрел, хозяин!
   — Мой меч легко защитит меня от ударов чужих мечей, от стрел я могу уклониться. А от арбалетных стрел этот чертов панцирь все равно не спасет. Так что нет, Том! Он будет меня только сковывать.
   Дверь в караульную заскрипела и с грохотом распахнулась.
   Бром О'Берин стоял, уперев руки в бока, и смотрел на них. На его плече лежало что-то, отливающее серебром.
   — Как же так, Род Гэллоуглас? Ты не желаешь носить ливрею слуги королевы?
   — Я буду носить ливрею, но не такую, как ты, пестрое чучело!
   Карлик ухмыльнулся и сквозь всклокоченную бороду блеснули белоснежные зубы.
   — Задел, без сомненья задел! Но я не гвардеец, Род Гэллоуглас. Я — шут, а пестрое одеяние — ливрея шута. Одевай-ка, солдат, свои цвета.
   — О, не беспокойся, я буду носить цвета королевы. Честно говоря, я вообще неравнодушен к сочетанию пурпурного и серебряного. Я надену ливрею, хотя я и против нее, как таковой. Но, черт возьми, Бром, я решительно отказываюсь иметь дело с той консервной банкой, что вы зовете доспехами.
   Лицо карлика посерьезнело, и он медленно кивнул, не сводя глаз с Рода.
   — О, да. Я так и думал.
   Серебристая ткань со звоном слетела с его плеча и шлепнулась о грудь Рода. Тот поймал ее и, нахмурившись, стал внимательно осматривать.
   — Ты наденешь кольчугу, Род Гэллоуглас?
   — Я охотнее натянул бы власяницу, — проворчал Род, но все же втиснулся в железную фуфайку. — Хорошо сидит, буркнул он, бросив убийственный взгляд на кольчугу, но все же выпятил грудь и расправил плечи, будто на параде.
   Род пристально взглянул на Брома О'Берина.
   — С чего такое послабление, Бром? Как же ты позволил мне обойтись без панциря? Ведь это не по правилам, не так ли?
   — Отнюдь, — пророкотал Бром. — Ибо доспехи скрыты под ливреей. К тому же, из всей гвардии лишь ты один отказался носить кирасу.
   Род искоса взглянул на человечка.
   — Как ты догадался, что я откажусь от панциря?
   Бром хихикнул в бороду.
   — Да я же бился с тобой, Род Гэллоуглас, и ты неплохо дрался, причем в том же стиле, что и я! — Он посерьезнел. — Нет, ты нацепил бы доспехи не раньше, чем я.
   Род нахмурился, пристально всматриваясь в широкое, заросшее бородой лицо.
   — Ты до сих пор не доверяешь мне до конца, не так ли?
   Бром натянуто улыбнулся.
   — Род Гэллоуглас, я никому не доверяю и с подозрением гляжу на любого гвардейца, пока тот не отдаст свою жизнь за королеву.
   Род кивнул.
   — И много таких?
   Глаза Брома обожгли его.
   — Семеро, — ответил он. — За последний год я стал доверять семерым гвардейцам.
   Род скривил рот в невеселой ухмылке. Он поднял серебряно-пурпурный камзол и надел его.
   — Раз ты такого высокого мнения обо мне, может позволишь мне пробовать пищу королевы, чтобы определять не отравлена ли она?
   — Нет, — буркнул Бром. — Это моя и только моя привилегия.
   Род замолк на секунду, пристально всматриваясь в глаза человечка.
   — Ну, — произнес он, отворачиваясь, чтобы застегнуть пурпурный плащ, — ты все еще жив, как я погляжу.
   Бром кивнул.
   — Хотя несколько раз болел... и серьезно болел, мой мальчик. Но, похоже, я могу обнаружить яд на вкус, и мне не нужно дожидаться смерти, чтобы убедиться, что пища отравлена.
   Он усмехнулся и, подскочив к Роду, похлопал его по обтянутому железом животу.
   — Брось, не вешай нос! Тебе предстоит иметь дело только лишь с мечами и, возможно, время от времени, с арбалетами, так что будь бодр и весел.
   — О, я просто дрожу от нетерпения, — буркнул Род. Бром развернулся и направился к двери.
   — А теперь — в палату Королевского Совета! Пойдем, я покажу тебе твой пост.
   Карлик обернулся и ткнул пальцем в Большого Тома.
   — Эй, ратник Том! Возвращайся к себе в казарму. Если ты понадобишься, твой хозяин позовет тебя.
   Том вопросительно взглянул на Рода.
   Тот кивнул. Бром с грохотом распахнул дверь и вышел. Род, улыбаясь, покачал головой и последовал за ним.
   Палата Королевского Совета являла собой огромную круглую залу, большую часть которой занимал большой, футов 20 в диаметре, круглый стол. В южной, восточной и западной точках окружности зала находились двери, а на севере палаты размещался гигантский камин, где весело потрескивали дрова.
   Стены были увешаны безвкусными гобеленами и роскошными мехами. Над камином висел огромный щит, украшенный королевским гербом. Сводчатый куполообразный потолок пересекали массивные резные балки.
   Вокруг стола, сделанного из полированного орехового дерева, сидели двенадцать Великих Лордов королевства: герцог Медичи, граф Романофф, герцог Глочестер, князь Борджиа, граф Маршалл, герцог Стюарт, герцог Бурбон, князь Габсбург, граф Тюдор, баронет Раддигорский, герцог Савойский и величественный седовласый герцог Логайр.
   Слушая, как герольд зачитывает со свитка имена, Род понял, что здесь собрались все, кроме королевы Катарины Плантагенет.
   Размышляя над списком имен, которые выбрала себе элита Эмигрантов, Род решил, что они были не только романтиками, но и немного чокнутыми. Воистину Плантагенет* ^[22]! Рядом с каждым из Великих Лордов сидел худенький, жилистый сморщенный старичок с изможденным лицом, горящими голубыми глазами и шишковатым черепом, украшенным несколькими зализанными прядями волос.
   «Советники?» — гадал Род. Странно, что они были так похожи друг на друга...
   Все сидели в массивных, украшенных резьбой креслах из темного дерева. И лишь в восточной части стола пустовало большое позолоченное кресло.
   Раздалась барабанная дробь, запели фанфары, и все лорды и советники поднялись на ноги.
   Огромные двойные створки восточной двери широко распахнулись, и в палату вошла Катарина.
   Род стоял на посту у западных дверей. Перед ним открылся столь прекрасный вид, что у него защемило в груди.
   Облачко серебристых волос вокруг изящно очерченного, недовольного личика; большие голубые глаза и кораллово красные губки; стройное детское тело с набухающими грудями и с узкими бедрами, которые, благодаря широкому поясу на талии, были туго обтянуты шелком, спускающимся в виде буквы «Y» от бедер до пола.
   Она села в пустующее кресло, положила руки над подлокотники и, выпрямившись, откинулась на позолоченную деревянную спинку.
   Бром О'Берин вспрыгнул на табурет, стоящий справа от нее.
   Прямо напротив королевы, в западной части стола сидел герцог Логайр. Его советник начал что-то шептать ему на ухо. Герцог нетерпеливым жестом велел ему замолчать. Бром О'Берин кивнул герольду.
   — Большой Королевский Совет объявляется открытым, — провозгласил герольд. — Здесь собрались все великие земли Грамарая. Пусть те, кто ищет справедливости, подадут в присутствии равных себе прошения королеве.
   В комнате воцарилась тишина. Герцог Бурбон заерзал в кресле и откашлялся. Голова Брома повернулась к нему.