Страница:
О необычайном разнообразии вокальных возможностей певицы вспоминал Левик: «Голос Балановской был способен отразить любое чувство: от нежнейшего лиризма до потрясающего драматизма. Этот голос мог одинаково впечатлять и в предсмертной арии Марфы («Царская невеста»), и в воплях Юдифи, и в бурных сценах Изольды, и в мрачном гадании Кармен. Но ни темперамент певицы, ни ее внутреннее артистическое состояние, ни дикция, ни отделка роли и партии никогда не достигали и половины того уровня, на котором находился ее поистине исключительный голос».
Вот что писали критики об исполнении певицей некоторых партий.
Газета «Голос Москвы»: «Вчера первый раз выступила в роли Кармен г-жа Балановская. Дебют талантливой артистки в этой партии следует признать блестяще удавшимся. Громадные вокальные данные г-жи Балановской, позволявшие ей с успехом преодолевать трудности вагнеровских партий, оказались более, нежели достаточными для того, чтобы с легкостью справиться с тесситурою партии Кармен. И сценически образ Кармен был задуман и выполнен ярко и красочно, без излишних утрировок и резкостей. Вообще Большой театр можно поздравить с «настоящей», первоклассной Кармен».
Газета «Утро России»: «…Опера «Чародейка» будет пользоваться симпатиями публики, ибо поставлена она весьма недурно, имеет в общем ровный состав исполнителей, из среды которых особенно выделяются г-жа Балановская и г-н Петров. Первой немного высока тесситура партии Кумы, но она отлично поет, а в драматическом отношении ей равно удаются и сцены с оттенком кокетства, и те, в которых выявляются нравственная сила и красота…»
В репертуаре певицы было несколько опер Н.А. Римского-Корсакова, и критика отмечала прекрасное исполнение ею партий Февронии в «Сказании невидимом о граде Китеже», Ганны в «Майской ночи» (она была ее первой исполнительницей на сцене Большого театра в спектакле, поставленном в 1909 году под управлением дирижера В.И. Сука); Купавы в «Снегурочке», Оксаны в «Ночи перед Рождеством».
Милитриса. «Сказка о царе Салтане»
Газета «Раннее утро» писала: «Переходя к отдельным исполнителям, прежде всего, остановимся на… Балановской – Оксане. Все тот же изумительный голос, который, впрочем, как будто менее уверенно звучал поначалу, по всей вероятности, от понятного волнения артистки при выступлении после такого долгого перерыва. Но это только вначале, после же артистка овладела собой и пела с редким мастерством. Менее ей удался сценический образ, который, в сущности, не подходит к ее темпераменту и к ее общему стилю. Ее область – героическая Брунгильда, эпически спокойная и несколько стилизованная Милитриса». Партию Милитрисы в «Сказке о царе Салтане» критика отмечала особо. Она спела ее в Киеве. Режиссер Н.Н. Боголюбов вспоминал: «Балановская – Милитриса, красавица-женщина, при содействии своего красавца-голоса, была в «Салтане» фигурой яркой, рельефной».
А в 1913 году опера была впервые поставлена в Большом театре под руководством дирижера Э.А. Купера, певица пела премьеру, и газета «Московские ведомости» писала: «В очень хороших руках оказались все главные сольные партии. Особенно хороши были г-жи Балановская (Милитриса), Степанова (Царевна-Лебедь)… Спектакль имел большой успех».
Газета «Голос Москвы»: «Роль г-жи Балановской – Милитрисы – легче, ибо в ней нет сверхъестественных элементов. Но в этой роли трудным является соединение трогательности с лубочной стилизацией изложения. Одно другому не дано мешать. Талантливая г-жа Балановская вышла с честью из этого испытания. Многое в этой глубоко трогательной и нежной партии выявляло талант артистки совершенно новый… с до сих пор неизвестной стороны».
Отметил певицу и известный критик Ю.Д. Энгель в газете «Русские ведомости»: «Балановская – Милитриса, которую привыкли слушать в Брунгильде и Ортруде, проявила неожиданные черты лиризма и мягкости, отвечающие образу».
Упоминаемые партии Брунгильды и Ортруды певица пела в операх Р. Вагнера. Вагнеровские партии считались лучшими в ее репертуаре.
Брунгильду она пела во всех трех операх – «Валькирия», «Гибель богов» и «Зигфрид». И имела огромный успех. Критик Ю.С. Сахновский писал в газете «Русское слово»: «Премьера оперы «Гибель богов» Вагнера состоялась вчера. Театр, несмотря на возвышенные цены, был переполнен избранной публикой. Успех оперы можно считать более чем обеспеченным. Пальму первенства следует отдать оркестру, его дирижеру Э.А.Куперу и г-же Балановской (Брунгильда)… Из вокальных исполнителей выше всех бесспорно оказалась… Балановская. Сильные, нечеловечески, безбожно трудные написанные места она исполняла не только очень хорошо, но как бы шутя».
Ю.Д. Энгель разделял это мнение в своей рецензии в газете «Русские ведомости»: «Первое место надо отвести Балановской. Это настоящая вагнеровская певица уже и теперь, тем более в будущем. Ее Брунгильда может быть лучшее, что артистка дала до сих пор. В большом, ровном голосе Балановской есть острые, блестящие как меч тоны героини Брунгильды, но нашлись и тоны мягкие, глухие, необходимые для любящей, падающей духом Брунгильды-женщины. Артистка верно поняла природу роли и в сценическом воплощении стремилась передать величие Валькирии, которое она сохранила и став смертной».
Брунгильда. «Валькирия»
Композитор А.Н. Скрябин, приветствуя постановку и ее успех, из исполнителей отметил Л.Н. Балановскую и И.А. Алчевского.
Партию Ортруды певица пела в «Лоэнгрине». Голос широкого диапазона и высочайшая техника дали ей возможность производить большое впечатление. Об этом писал музыковед В.Г. Михайловский в своей работе об опере, отмечая исполнение Балановской: «Голос ее прямо давил мощью и широтой размаха, не утрачивая в то же время красоты тембра. Четкая и ясная декламация, чуждая бесконечного растягивания слов, впервые дала слушателям уразуметь ход драматического действия и бесконечные изгибы души служительницы мрака».
В «Тангейзере» Балановская исполняла партию Елизаветы. Газета «Русское слово» писала: «Тангейзер», как и всякая вагнеровская опера или драма, требует от певцов немалого: и достаточного голоса, и настоящего мастерства в пении, и присутствия известного драматического дарования. Полным комплексом всех этих данных обладает г-жа Балановская, которой была поручена партия Елизаветы и которая справилась с нею превосходно, хотя самый характер роли и музыки, казалось бы, не соответствовал тому облику героической или демонической девы и жены, в масках которых все привыкли видеть эту талантливую артистку… Из числа других исполнителей никто не поднялся до г-жи Балановской».
Над сценическими образами певица работала с режиссерами Р.В. Василевским, И.М. Лапицким, А.И. Барцалом, В.А. Лосским и другими.
Она пела с Ф.И. Шаляпиным в операх «Русалка» и «Борис Годунов», вместе с Л.В. Собиновым была участницей премьеры «Богемы» в 1911 году и первой исполнительницей партии Мюзетты на сцене Большого театра.
Неоднократно участвовала в спектаклях с благотворительной целью: в пользу убежища для престарелых, в пользу детских учреждений.
Л.Н. Балановская много пела в концертах, особенно организуемых Русским музыкальным обществом. Один из них, в 1913 году, был посвящен 100-летию со дня рождения Р. Вагнера, и снова певица заслужила высокую оценку: «Талантливая г-жа Балановская – одна из лучших московских исполнительниц вагнеровского репертуара – спела пять его песен на слова Матильды Везендонк в инструментовке Мотля. Эти пять песен – один из шедевров вагнеровского лирического гения. Передача их была чрезвычайно тонка и одухотворенна. Отлично вел аккомпанемент Купер. Успех и дирижер, и солистка имели большой», – писал Л.Л. Сабанеев в газете «Голос Москвы».
В 1911–1914 годах Л.Н. Балановская с успехом гастролировала за рубежом – в Англии, Австрии, Франции, пела в вагнеровских операх.
Она могла бы появиться на мировой сцене еще в 1909 году, когда выдающийся Артур Никиш дирижировал в Большом театре оперой «Лоэнгрин» и, восхищенный голосом и сценическим мастерством певицы, предложил ей тотчас перейти на немецкую оперную сцену, но она не воспользовалась этим предложением.
Мировая война прервала гастроли русской певицы. Затем новые обстоятельства изменили ее творческую жизнь: в 1919 году она ушла из Большого театра по болезни.
В 1919–1922 гг. Балановская иногда пела на сцене Севастопольского оперного театра. В 1926–1933 гг. – в Харьковском театре оперы и балета. Но больше концертировала по всей стране. В 1925–1926 годах гастролировала в Китае.
В 20-годы XX века Л.Н. Балановская вместе с Л.В. Собиновым участвовала в организации музыкальных заведений в Севастополе и Симферополе.
С 1924 года Леонида Николаевна начала педагогическую деятельность в Минском музыкальном техникуме. В 1927–1933 годах преподавала в Харьковском музыкально-драматическом институте; в 1933–1935 гг. заведовала кафедрой сольного пения в Бакинской консерватории; в 1935– 1955 гг. преподавала в Московской консерватории (с 1941 года – профессор); в 1941–1943 гг. – в Саратове, куда была эвакуирована консерватория.
Среди ее учеников – А.Г. Соленкова, в 1955 году получившая первую премию на вокальном конкурсе V Всемирного фестиваля молодежи в Варшаве, солистка оперы Большого театра в 1956–1958 годах.
Л.Н. Балановская имела большой авторитет в сфере вокальной школы, это признавали даже известные певицы и педагоги консерватории – такие, как К.Г. Держинская и Е.К. Катульская. Именно она еще в 1944– 1948 годах была вокальным педагогом в хоре Большого театра, а также консультировала и молодых, и опытных солистов.
Умерла Леонида Николаевна в Москве 28 июля 1960 года.
Еще в 1913 году французская фирма «Патэ» записала голос певицы на дисках «сверхгигант». Это были фрагменты из опер Дж. Верди, Н.А. Римского-Корсакова, Р. Вагнера с ее участием. К сожалению, время не сохранило эти хрупкие диски. Уцелела лишь запись «Смерти Изольды» из оперы «Тристан и Изольда» Р. Вагнера. Возможно, найдутся и другие, а пока можно узнать об этой блистательной певице из прессы прошлого века и воспоминаний ее современников.
Л.Р.
Барсова Валерия Владимировна
Вот что писали критики об исполнении певицей некоторых партий.
Газета «Голос Москвы»: «Вчера первый раз выступила в роли Кармен г-жа Балановская. Дебют талантливой артистки в этой партии следует признать блестяще удавшимся. Громадные вокальные данные г-жи Балановской, позволявшие ей с успехом преодолевать трудности вагнеровских партий, оказались более, нежели достаточными для того, чтобы с легкостью справиться с тесситурою партии Кармен. И сценически образ Кармен был задуман и выполнен ярко и красочно, без излишних утрировок и резкостей. Вообще Большой театр можно поздравить с «настоящей», первоклассной Кармен».
Газета «Утро России»: «…Опера «Чародейка» будет пользоваться симпатиями публики, ибо поставлена она весьма недурно, имеет в общем ровный состав исполнителей, из среды которых особенно выделяются г-жа Балановская и г-н Петров. Первой немного высока тесситура партии Кумы, но она отлично поет, а в драматическом отношении ей равно удаются и сцены с оттенком кокетства, и те, в которых выявляются нравственная сила и красота…»
В репертуаре певицы было несколько опер Н.А. Римского-Корсакова, и критика отмечала прекрасное исполнение ею партий Февронии в «Сказании невидимом о граде Китеже», Ганны в «Майской ночи» (она была ее первой исполнительницей на сцене Большого театра в спектакле, поставленном в 1909 году под управлением дирижера В.И. Сука); Купавы в «Снегурочке», Оксаны в «Ночи перед Рождеством».
Газета «Раннее утро» писала: «Переходя к отдельным исполнителям, прежде всего, остановимся на… Балановской – Оксане. Все тот же изумительный голос, который, впрочем, как будто менее уверенно звучал поначалу, по всей вероятности, от понятного волнения артистки при выступлении после такого долгого перерыва. Но это только вначале, после же артистка овладела собой и пела с редким мастерством. Менее ей удался сценический образ, который, в сущности, не подходит к ее темпераменту и к ее общему стилю. Ее область – героическая Брунгильда, эпически спокойная и несколько стилизованная Милитриса». Партию Милитрисы в «Сказке о царе Салтане» критика отмечала особо. Она спела ее в Киеве. Режиссер Н.Н. Боголюбов вспоминал: «Балановская – Милитриса, красавица-женщина, при содействии своего красавца-голоса, была в «Салтане» фигурой яркой, рельефной».
А в 1913 году опера была впервые поставлена в Большом театре под руководством дирижера Э.А. Купера, певица пела премьеру, и газета «Московские ведомости» писала: «В очень хороших руках оказались все главные сольные партии. Особенно хороши были г-жи Балановская (Милитриса), Степанова (Царевна-Лебедь)… Спектакль имел большой успех».
Газета «Голос Москвы»: «Роль г-жи Балановской – Милитрисы – легче, ибо в ней нет сверхъестественных элементов. Но в этой роли трудным является соединение трогательности с лубочной стилизацией изложения. Одно другому не дано мешать. Талантливая г-жа Балановская вышла с честью из этого испытания. Многое в этой глубоко трогательной и нежной партии выявляло талант артистки совершенно новый… с до сих пор неизвестной стороны».
Отметил певицу и известный критик Ю.Д. Энгель в газете «Русские ведомости»: «Балановская – Милитриса, которую привыкли слушать в Брунгильде и Ортруде, проявила неожиданные черты лиризма и мягкости, отвечающие образу».
Упоминаемые партии Брунгильды и Ортруды певица пела в операх Р. Вагнера. Вагнеровские партии считались лучшими в ее репертуаре.
Брунгильду она пела во всех трех операх – «Валькирия», «Гибель богов» и «Зигфрид». И имела огромный успех. Критик Ю.С. Сахновский писал в газете «Русское слово»: «Премьера оперы «Гибель богов» Вагнера состоялась вчера. Театр, несмотря на возвышенные цены, был переполнен избранной публикой. Успех оперы можно считать более чем обеспеченным. Пальму первенства следует отдать оркестру, его дирижеру Э.А.Куперу и г-же Балановской (Брунгильда)… Из вокальных исполнителей выше всех бесспорно оказалась… Балановская. Сильные, нечеловечески, безбожно трудные написанные места она исполняла не только очень хорошо, но как бы шутя».
Ю.Д. Энгель разделял это мнение в своей рецензии в газете «Русские ведомости»: «Первое место надо отвести Балановской. Это настоящая вагнеровская певица уже и теперь, тем более в будущем. Ее Брунгильда может быть лучшее, что артистка дала до сих пор. В большом, ровном голосе Балановской есть острые, блестящие как меч тоны героини Брунгильды, но нашлись и тоны мягкие, глухие, необходимые для любящей, падающей духом Брунгильды-женщины. Артистка верно поняла природу роли и в сценическом воплощении стремилась передать величие Валькирии, которое она сохранила и став смертной».
Композитор А.Н. Скрябин, приветствуя постановку и ее успех, из исполнителей отметил Л.Н. Балановскую и И.А. Алчевского.
Партию Ортруды певица пела в «Лоэнгрине». Голос широкого диапазона и высочайшая техника дали ей возможность производить большое впечатление. Об этом писал музыковед В.Г. Михайловский в своей работе об опере, отмечая исполнение Балановской: «Голос ее прямо давил мощью и широтой размаха, не утрачивая в то же время красоты тембра. Четкая и ясная декламация, чуждая бесконечного растягивания слов, впервые дала слушателям уразуметь ход драматического действия и бесконечные изгибы души служительницы мрака».
В «Тангейзере» Балановская исполняла партию Елизаветы. Газета «Русское слово» писала: «Тангейзер», как и всякая вагнеровская опера или драма, требует от певцов немалого: и достаточного голоса, и настоящего мастерства в пении, и присутствия известного драматического дарования. Полным комплексом всех этих данных обладает г-жа Балановская, которой была поручена партия Елизаветы и которая справилась с нею превосходно, хотя самый характер роли и музыки, казалось бы, не соответствовал тому облику героической или демонической девы и жены, в масках которых все привыкли видеть эту талантливую артистку… Из числа других исполнителей никто не поднялся до г-жи Балановской».
Над сценическими образами певица работала с режиссерами Р.В. Василевским, И.М. Лапицким, А.И. Барцалом, В.А. Лосским и другими.
Она пела с Ф.И. Шаляпиным в операх «Русалка» и «Борис Годунов», вместе с Л.В. Собиновым была участницей премьеры «Богемы» в 1911 году и первой исполнительницей партии Мюзетты на сцене Большого театра.
Неоднократно участвовала в спектаклях с благотворительной целью: в пользу убежища для престарелых, в пользу детских учреждений.
Л.Н. Балановская много пела в концертах, особенно организуемых Русским музыкальным обществом. Один из них, в 1913 году, был посвящен 100-летию со дня рождения Р. Вагнера, и снова певица заслужила высокую оценку: «Талантливая г-жа Балановская – одна из лучших московских исполнительниц вагнеровского репертуара – спела пять его песен на слова Матильды Везендонк в инструментовке Мотля. Эти пять песен – один из шедевров вагнеровского лирического гения. Передача их была чрезвычайно тонка и одухотворенна. Отлично вел аккомпанемент Купер. Успех и дирижер, и солистка имели большой», – писал Л.Л. Сабанеев в газете «Голос Москвы».
В 1911–1914 годах Л.Н. Балановская с успехом гастролировала за рубежом – в Англии, Австрии, Франции, пела в вагнеровских операх.
Она могла бы появиться на мировой сцене еще в 1909 году, когда выдающийся Артур Никиш дирижировал в Большом театре оперой «Лоэнгрин» и, восхищенный голосом и сценическим мастерством певицы, предложил ей тотчас перейти на немецкую оперную сцену, но она не воспользовалась этим предложением.
Мировая война прервала гастроли русской певицы. Затем новые обстоятельства изменили ее творческую жизнь: в 1919 году она ушла из Большого театра по болезни.
В 1919–1922 гг. Балановская иногда пела на сцене Севастопольского оперного театра. В 1926–1933 гг. – в Харьковском театре оперы и балета. Но больше концертировала по всей стране. В 1925–1926 годах гастролировала в Китае.
В 20-годы XX века Л.Н. Балановская вместе с Л.В. Собиновым участвовала в организации музыкальных заведений в Севастополе и Симферополе.
С 1924 года Леонида Николаевна начала педагогическую деятельность в Минском музыкальном техникуме. В 1927–1933 годах преподавала в Харьковском музыкально-драматическом институте; в 1933–1935 гг. заведовала кафедрой сольного пения в Бакинской консерватории; в 1935– 1955 гг. преподавала в Московской консерватории (с 1941 года – профессор); в 1941–1943 гг. – в Саратове, куда была эвакуирована консерватория.
Среди ее учеников – А.Г. Соленкова, в 1955 году получившая первую премию на вокальном конкурсе V Всемирного фестиваля молодежи в Варшаве, солистка оперы Большого театра в 1956–1958 годах.
Л.Н. Балановская имела большой авторитет в сфере вокальной школы, это признавали даже известные певицы и педагоги консерватории – такие, как К.Г. Держинская и Е.К. Катульская. Именно она еще в 1944– 1948 годах была вокальным педагогом в хоре Большого театра, а также консультировала и молодых, и опытных солистов.
Умерла Леонида Николаевна в Москве 28 июля 1960 года.
Еще в 1913 году французская фирма «Патэ» записала голос певицы на дисках «сверхгигант». Это были фрагменты из опер Дж. Верди, Н.А. Римского-Корсакова, Р. Вагнера с ее участием. К сожалению, время не сохранило эти хрупкие диски. Уцелела лишь запись «Смерти Изольды» из оперы «Тристан и Изольда» Р. Вагнера. Возможно, найдутся и другие, а пока можно узнать об этой блистательной певице из прессы прошлого века и воспоминаний ее современников.
Л.Р.
Барсова Валерия Владимировна
лирико-колоратурное сопрано
1892–1967
Сохранились редкие кадры кинохроники, замелькавшие в телепередачах о сталинской эпохе: энергичная, небольшого роста женщина в строгом платье, с короткой стрижкой и живыми темными глазами метко стреляет в цель из боевого оружия. «Ворошиловский стрелок» Большого театра – лучезарное сопрано Валерия Владимировна Барсова. Завидная пловчиха и ныряльщица: по рассказам очевидцев, однажды со дна морского, с немалой глубины, достала безнадежно потерянное золотое кольцо. Так что неслыханная певица была и отменной спортсменкой. И то и другое – дар природы, но еще и волевой, упорный характер, который вылепила она сама, во многом преодолевая себя.
«Волжская Венеция» – судоходная Астрахань с древним кремлем, увенчанным Успенским собором при Петре I, любившим повторять, что такого храма нет во всем государстве, родина В.К.Тредиаковского и Б.М. Кустодиева, – дала миру и отечеству и выдающихся певиц – В.В. Барсову, М.П. Максакову, Т.А. Милашкину. Для города с давними богатыми художественными традициями – консерваторией, знаменитой в свое время оперной труппой, Кустодиевской картинной галереей, музеями и памятниками культуры – это неудивительно. «Знойные улицы моего родного города, широкие разливы Волги, звенящей замечательными песнями, родившимися на ее берегах, – таковы мои первые детские впечатления… – замечала впоследствии В. Барсова в своей автобиографии. – Музыка рано завладела моей душой». С детских лет ей запомнились и полюбились протяжные волжские бурлацкие песни, которые она часто пела дома с сестрами.
Царевна-Лебедь. «Сказка о царе Салтане»
Валерия Барсова – сценический псевдоним, настоящие имя и фамилия знаменитой певицы Калерия Владимирова. Калерия была третьей дочерью в семье типографского служащего. Она родилась 1 (13 по старому стилю) июня 1892 года. «Отца не помню. Мне едва исполнился год, когда он умер, – рассказывала Валерия Владимировна. – Вся наша семья перешла на иждивение моей старшей сестры. Я училась в гимназии, в музыкальном училище, выступала в любительских спектаклях и концертах…»
В Астраханском музыкальном училище (возглавлял его эстонский композитор и педагог А.Капп) будущая певица занималась по классу фортепиано. Маленькие руки, целиком не охватывающие октаву, миниатюрная фигурка с не достающими до педалей ногами – все эти «издержки роста» подростком она сумела преодолеть благодаря незаурядной, целеустремленной натуре, жаждущей во всем совершенства и самозабвенной любви к музыке.
В детстве она мечтала преподавать русскую словесность, много читала. Но в 17 лет выпускница музыкального училища и гимназии с аттестатом «домашней учительницы» выбрала путь музыканта и, покинув родной город, поступила в Московскую консерваторию. В 1917-м она окончила ее как пианистка. По классу фортепиано занималась у А.А. Ярошевского, А.П.Островской и А.Б. Гольденвейзера. А вокалу первоначально обучалась у сестры – певицы, в 1911–1916 гг. солистки Мариинского театра, а позже известного педагога, профессора Московской консерватории Марии Владимировны Владимировой (1879–1965), всерьез не думая о профессиональной сцене. Затем училась на вокальном отделении Московской консерватории в классе знаменитого Умберто Мазетти, наставника А.В.Неждановой и Н.А.Обуховой (окончила в 1919 году).
В студенческие годы, оставшись без средств к существованию, при содействии директора консерватории, композитора М.М. Ипполитова-Иванова, Валерия Владимирова работала в школе учителем хорового пения.
Розина. «Севильский цирюльник»
В 1915 году фамилия Барсова впервые появилась на афише Театра-кабаре «Летучая мышь» (под руководством актера Московского художественного театра Н.Ф.Балиева), где она выступала в небольших гротесковых, сатирических ролях в юмористических миниатюрах, оперетте Ж. Оффенбаха «Свадьба при фонарях» и др. Здесь в революционном 1917-м ее заметил С.И.Зимин, пригласив в свою труппу и предложив для дебюта Джильду в «Риголетто» Дж. Верди, что и определило судьбу Барсовой как оперной певицы.
В 1917–1919 годы – она артистка театра-студии ХПСРО (Художественно-просветительского союза рабочих организаций) под руководством Ф.Ф. Комиссаржевского, где исполнила партии Констанцы в «Похищении из сераля» В.А. Моцарта, Олимпии, Джульетты и Антонии в «Сказках Гофмана» Ж. Оффенбаха, Недды в «Паяцах» Р. Леонкавалло и другие.
Летом 1919-го Валерия Барсова заменила на сцене московского театра «Эрмитаж» внезапно заболевшую А.В. Нежданову в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини с Ф.И.Шаляпиным в роли Дона Базилио. «На роль Розины всегда бери эту маленькую», – заметил тогда антрепренеру довольный спектаклем и новой партнершей Шаляпин. А еще через год, в переломное для русской культуры время, певица впервые переступила порог Большого театра, куда была приглашена с группой молодых артистов из театра-студии ХПСРО; начала сотрудничать и с открытым тогда Государственным театром для детей.
Большой театр станет ее родным домом почти на целые тридцать лет (солистка в 1920–1948 годы). Однако начало работы на знаменитой сцене не обнадеживало: в спектаклях молодую певицу занимали редко и без охоты. Дебютировав в главных партиях – Розины («Севильский цирюльник») и Лакме («Лакме» Л.Делиба), затем стала получать небольшие роли – Мерседес («Кармен» Ж.Бизе), Прилепу («Пиковая дама» П.И.Чайковского), Мюзетту («Богема» Дж. Пуччини).
Но в силу своей творческой энергии и преданности любимому делу, Барсова, утверждая себя как певица, добилась того, что стала петь повсюду – на клубных площадках, эстрадах больших городов, в далекой провинции. И в дальнейшем она особенно любила рабочую аудиторию.
На сцене училась у Л.В.Собинова, А.В. Неждановой. Училась тому, что всегда гармонично сочетали в себе лучшие отечественные певцы. С одной стороны, это беспредельность, широкая распевность, кантилена глубоко прочувствованного звука – особенность, характерная для русской школы пения. С другой – блестящая виртуозность голосоведения, искусство бельканто, унаследованное от итальянцев. Антонина Васильевна Нежданова была для Барсовой образцом музыкального мастерства. Многие партии, украшавшие репертуар Неждановой, стали со временем художественными достижениями и Валерии Владимировны.
Большой успех принесла Барсовой роль Джульетты в опере «Ромео и Джульетта» Ш. Гуно. В 1925– 1926 гг. Барсова пела Джульетту с Леонидом Витальевичем Собиновым – Ромео.
Начало работы в Большом театре Валерия Владимировна Барсова совмещала с занятиями в Оперной студии К.С. Станиславского, совершенствуя свою сценическую культуру, затем в Музыкальной студии Вл.И. Немировича-Данченко, где исполнила роль Кларетты в комической опере Ш. Лекока «Дочь Анго».
«Величайший мастер сцены, гениальный режиссер и актер русского театра учил нас строгой требовательности, сценической правде, уважению к зрителям» – так говорила Валерия Владимировна о Станиславском. Значительно позже, в 1938 году, когда она начинала готовить партию Антониды в период возобновления после двадцатилетнего перерыва «Ивана Сусанина» (дирижер-постановщик С.А. Самосуд), Барсова пришла за помощью к Станиславскому – что-то не ладилось с ролью, выходило слишком «концертно»: «Он был тогда болен… Я сидела у его постели и слушала советы… Он снова напомнил мне свое любимое наставление: «Держи глаза вовнутрь». Это значило, что нужно найти в себе те эмоции, те переживания, которые отвечали бы образу».
Людмила. «Руслан и Людмила»
С конца 1920-х имя Барсовой – одно из самых популярных среди театралов и меломанов. Годы расцвета творчества певицы в Большом театре связаны с ее лучшими созданиями на оперной сцене: Джильда в «Риголетто», Виолетта в «Травиате» Верди, Розина в «Севильском цирюльнике» Россини, Шемаханская царица в «Золотом петушке», Снегурочка в «Снегурочке», Царевна-Лебедь в «Сказке о царе Салтане», Волхова в «Садко» Римского-Корсакова, Джульетта в «Ромео и Джульетте» Гуно.
Наиболее близкими были для Барсовой партии русских героинь и прежде всего в операх М.И. Глинки.
Настоящим шедевром мировой оперной классики, созданным Валерией Барсовой, стала ее Людмила в опере «Руслан и Людмила». Поэтично, с тонкой музыкальностью, по свидетельству современников, передавала Барсова сложный комплекс переживаний пушкинской героини. «В песне «Ах, ты, доля-долюшка», богатой очарованием русской мелодики, – писал биограф певицы Г. Поляновский о ее Людмиле, – Барсова, следуя классической традиции, созданной великой Неждановой, добивалась покоряющей напевности и сценической выразительности. А в финальной сцене оперы огромная жизненная сила все ослепительнее наполняла голос певицы. Здесь Барсова щедро расточала потоки филигранных фиоритур, сверканием своим как бы символизирующих благополучный конец, завершение страданий, победу добра и справедливости».
Филигранная техника, виртуозность голосоведения и, вместе с тем, беспредельность, широкая распевность, «сочетание итальянского бельканто с русской задушевностью, теплотой и проникновенностью» – вот чем, по мнению знаменитого баса Максима Дормидонтовича Михайлова, славилось искусство одной из крупнейших певиц нашей страны. Ее серебристый голос и вдохновенное мастерство драматической актрисы вызывали восхищение зрителей. Она всегда была украшением спектаклей, которыми дирижировали С.А. Самосуд, В.В. Небольсин, А.Ш. Мелик-Пашаев.
Истинно национальным образом русской женщины, способной на самопожертвование ради близких, блага родной земли, осталась в истории отечественной оперной сцены Антонида Барсовой. Она стала первой исполнительницей этой партии в советское время (постановка 1939 г.). Драматически гневно звучал у певицы, не ограничивающей круг переживаний своей героини только лирическими чувствами, полный душевного страдания романс «Не о том скорблю, подруженьки…» из 3-го акта оперы. «Красота и свобода, с которыми она пела каватину, легкая, бравурная грациозность рондо, глубокая скорбь в исполнении романса (предчувствие гибели отца), редкая тонкость и чистота в ансамблях – все делало ее выдающейся исполнительницей этой партии, которая всегда служила пробным камнем мастерства русских певиц» – так писала об Антониде Барсовой музыковед Елена Грошева.
«Первый раз я услышал Барсову в «Иване Сусанине», – делился впечатлениями об удивительном вокальном даре артистки Иван Иванович Петров в своей книге «Четверть века в Большом». – Меня поразил тогда ее голос, большой по объему, сила его звучания, и в то же время безупречное владение им певицей. Он то порхал, как легкий мотылек, то наполнял весь зал».
«…Валерия Владимировна Барсова – яркая, порывистая, с непревзойденным голосом», – говорил о ее Антониде Максим Дормидонтович Михайлов, не раз выступавший с певицей в «Иване Сусанине».
Очень теплые воспоминания о своей партнерше, которая была для него примером строгой творческой дисциплины и придирчивого самоконтроля, оставил Сергей Яковлевич Лемешев в книге «Путь к искусству»: «…Больше всего спектаклей я спел с Валерией Владимировной Барсовой. Ведь с ней я спел свой дебютный спектакль «Лакме», так и оставшись ее почти бессменным партнером на протяжении всего довоенного десятилетия.
Затем мы часто встречались с Валерией Владимировной в «Травиате», «Севильском цирюльнике», «Риголетто», «Снегурочке», «Ромео и Джульетте», «Богеме» (Барсова пела Мюзетту). Валерия Владимировна владела всем, что необходимо первоклассной певице – великолепным по тембру, сильным и звонким голосом полного диапазона, высоким певческим профессионализмом, редкой музыкальностью, ярким сценическим темпераментом… Главное, что определяло ее как художника своего времени, – это редкое чувство правды, своеобразие индивидуального облика. В свои образы она вносила столько собственной энергии, эмоциональной силы, что все они были объединены характерностью и жизнелюбием…
Она прекрасно сама понимала, что у нее получается хорошо, а что еще требует работы. И никогда не доверялась чужому мнению, если сама была чем-нибудь недовольна. Ее упорство, настойчивость в работе и поражали, и восхищали. Со стороны казалось, у нее все замечательно звучит, дикция отработана совершенно, образ закончен, а смотришь – Валерию Владимировну все еще что-то не удовлетворяет и она снова и снова возвращается к какой-нибудь фразе, на первый взгляд даже проходной. Но прав неписаный закон: для подлинного художника в искусстве нет ничего второстепенного – все важно, все должно быть совершенно…».
Свыше двадцати партий исполнила Валерия Владимировна Барсова на сцене Большого театра, в том числе: Микаэла («Кармен» Ж.Бизе), Церлина («Фра-Дьяволо» Д. Обера), Недда («Паяцы» Р. Леонкавалло), Чио-Чио-сан («Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини), Маргарита Валуа («Гугеноты» Дж. Мейербера) и другие. Лирико-колоратурное сопрано, она с успехом пела и драматическую партию Леоноры в опере Верди «Трубадур».
Леонора. «Трубадур»
«На премьере 22 июня 1941 года я пришел в восхищение, увидев перед собой Барсову – Джульетту, – вспоминал Лемешев, всегда гордившийся тем, что выступал с Барсовой, – так она была изящна, молода, полна вдохновения. Я знал, что за всем этим – строгий режим, самоограничение, физическая культура и работа, работа, работа; и знал также, что моей Джульетте, как и всем нам, нелегко: ведь это был первый день войны…»
В годы Великой Отечественной войны Барсова много выступала с концертными бригадами на фронте и в тылу. Она искренне любила приносить радость людям, и признание ее было без преувеличения всенародным.
В апреле 1947 года Валерия Барсова простилась с Большим театром, в последний раз исполнив на его подмостках Марфу в «Царской невесте» Римского-Корсакова – одну из самых любимых своих оперных партий. Она ушла со сцены непобежденной – среди взошедших в ту пору и восходящих новых звезд.
Оставив театральную сцену, в 1950–1953 гг. преподавала в Московской консерватории (с 1952 г. – профессор). Среди ее учениц – солистка Большого театра в 1946–1957 гг. Нина Нелина (сопрано). Много занималась камерным исполнительством. Одной из первых В. Барсова начала создавать тематические концертные программы: к примеру, ее сольный концерт в Колонном зале однажды прошел под названием «Танец в вокальной музыке». Ее концертный репертуар включал более 600 произведений, среди которых были редко исполняемые и забытые в то время сочинения А.С. Аренского, Н. Метнера, С.И. Танеева, Э.Ф. Направника, К.В. Глюка, Ж.Ф. Рамо, Ж.Б. Люлли, К. Дебюсси. Барсова также обращалась и к творчеству своих современников: Н.Я. Мясковского, Р.М. Глиэра, Д.Б. Кабалевского, пела русские, украинские, чешские, норвежские, шотландские, греческие народные песни. Часто гастролировала по стране, выступала в клубах и на заводах, перед шахтерами Донбасса, металлургами Урала, моряками-подводниками Черноморского флота, с удовольствием включая в свой репертуар русские народные песни, а зрители выражали свою любовь к ней бесконечными бурными аплодисментами. В ее камерном репертуаре звучали сочинения разных веков и стилей. Она часто исполняла арии из кантат И.С. Баха, опер Г.Ф. Генделя, В.А. Моцарта, Ж.Ф. Рамо, Г. Шарпантье.
«Волжская Венеция» – судоходная Астрахань с древним кремлем, увенчанным Успенским собором при Петре I, любившим повторять, что такого храма нет во всем государстве, родина В.К.Тредиаковского и Б.М. Кустодиева, – дала миру и отечеству и выдающихся певиц – В.В. Барсову, М.П. Максакову, Т.А. Милашкину. Для города с давними богатыми художественными традициями – консерваторией, знаменитой в свое время оперной труппой, Кустодиевской картинной галереей, музеями и памятниками культуры – это неудивительно. «Знойные улицы моего родного города, широкие разливы Волги, звенящей замечательными песнями, родившимися на ее берегах, – таковы мои первые детские впечатления… – замечала впоследствии В. Барсова в своей автобиографии. – Музыка рано завладела моей душой». С детских лет ей запомнились и полюбились протяжные волжские бурлацкие песни, которые она часто пела дома с сестрами.
Валерия Барсова – сценический псевдоним, настоящие имя и фамилия знаменитой певицы Калерия Владимирова. Калерия была третьей дочерью в семье типографского служащего. Она родилась 1 (13 по старому стилю) июня 1892 года. «Отца не помню. Мне едва исполнился год, когда он умер, – рассказывала Валерия Владимировна. – Вся наша семья перешла на иждивение моей старшей сестры. Я училась в гимназии, в музыкальном училище, выступала в любительских спектаклях и концертах…»
В Астраханском музыкальном училище (возглавлял его эстонский композитор и педагог А.Капп) будущая певица занималась по классу фортепиано. Маленькие руки, целиком не охватывающие октаву, миниатюрная фигурка с не достающими до педалей ногами – все эти «издержки роста» подростком она сумела преодолеть благодаря незаурядной, целеустремленной натуре, жаждущей во всем совершенства и самозабвенной любви к музыке.
В детстве она мечтала преподавать русскую словесность, много читала. Но в 17 лет выпускница музыкального училища и гимназии с аттестатом «домашней учительницы» выбрала путь музыканта и, покинув родной город, поступила в Московскую консерваторию. В 1917-м она окончила ее как пианистка. По классу фортепиано занималась у А.А. Ярошевского, А.П.Островской и А.Б. Гольденвейзера. А вокалу первоначально обучалась у сестры – певицы, в 1911–1916 гг. солистки Мариинского театра, а позже известного педагога, профессора Московской консерватории Марии Владимировны Владимировой (1879–1965), всерьез не думая о профессиональной сцене. Затем училась на вокальном отделении Московской консерватории в классе знаменитого Умберто Мазетти, наставника А.В.Неждановой и Н.А.Обуховой (окончила в 1919 году).
В студенческие годы, оставшись без средств к существованию, при содействии директора консерватории, композитора М.М. Ипполитова-Иванова, Валерия Владимирова работала в школе учителем хорового пения.
В 1915 году фамилия Барсова впервые появилась на афише Театра-кабаре «Летучая мышь» (под руководством актера Московского художественного театра Н.Ф.Балиева), где она выступала в небольших гротесковых, сатирических ролях в юмористических миниатюрах, оперетте Ж. Оффенбаха «Свадьба при фонарях» и др. Здесь в революционном 1917-м ее заметил С.И.Зимин, пригласив в свою труппу и предложив для дебюта Джильду в «Риголетто» Дж. Верди, что и определило судьбу Барсовой как оперной певицы.
В 1917–1919 годы – она артистка театра-студии ХПСРО (Художественно-просветительского союза рабочих организаций) под руководством Ф.Ф. Комиссаржевского, где исполнила партии Констанцы в «Похищении из сераля» В.А. Моцарта, Олимпии, Джульетты и Антонии в «Сказках Гофмана» Ж. Оффенбаха, Недды в «Паяцах» Р. Леонкавалло и другие.
Летом 1919-го Валерия Барсова заменила на сцене московского театра «Эрмитаж» внезапно заболевшую А.В. Нежданову в «Севильском цирюльнике» Дж. Россини с Ф.И.Шаляпиным в роли Дона Базилио. «На роль Розины всегда бери эту маленькую», – заметил тогда антрепренеру довольный спектаклем и новой партнершей Шаляпин. А еще через год, в переломное для русской культуры время, певица впервые переступила порог Большого театра, куда была приглашена с группой молодых артистов из театра-студии ХПСРО; начала сотрудничать и с открытым тогда Государственным театром для детей.
Большой театр станет ее родным домом почти на целые тридцать лет (солистка в 1920–1948 годы). Однако начало работы на знаменитой сцене не обнадеживало: в спектаклях молодую певицу занимали редко и без охоты. Дебютировав в главных партиях – Розины («Севильский цирюльник») и Лакме («Лакме» Л.Делиба), затем стала получать небольшие роли – Мерседес («Кармен» Ж.Бизе), Прилепу («Пиковая дама» П.И.Чайковского), Мюзетту («Богема» Дж. Пуччини).
Но в силу своей творческой энергии и преданности любимому делу, Барсова, утверждая себя как певица, добилась того, что стала петь повсюду – на клубных площадках, эстрадах больших городов, в далекой провинции. И в дальнейшем она особенно любила рабочую аудиторию.
На сцене училась у Л.В.Собинова, А.В. Неждановой. Училась тому, что всегда гармонично сочетали в себе лучшие отечественные певцы. С одной стороны, это беспредельность, широкая распевность, кантилена глубоко прочувствованного звука – особенность, характерная для русской школы пения. С другой – блестящая виртуозность голосоведения, искусство бельканто, унаследованное от итальянцев. Антонина Васильевна Нежданова была для Барсовой образцом музыкального мастерства. Многие партии, украшавшие репертуар Неждановой, стали со временем художественными достижениями и Валерии Владимировны.
Большой успех принесла Барсовой роль Джульетты в опере «Ромео и Джульетта» Ш. Гуно. В 1925– 1926 гг. Барсова пела Джульетту с Леонидом Витальевичем Собиновым – Ромео.
Начало работы в Большом театре Валерия Владимировна Барсова совмещала с занятиями в Оперной студии К.С. Станиславского, совершенствуя свою сценическую культуру, затем в Музыкальной студии Вл.И. Немировича-Данченко, где исполнила роль Кларетты в комической опере Ш. Лекока «Дочь Анго».
«Величайший мастер сцены, гениальный режиссер и актер русского театра учил нас строгой требовательности, сценической правде, уважению к зрителям» – так говорила Валерия Владимировна о Станиславском. Значительно позже, в 1938 году, когда она начинала готовить партию Антониды в период возобновления после двадцатилетнего перерыва «Ивана Сусанина» (дирижер-постановщик С.А. Самосуд), Барсова пришла за помощью к Станиславскому – что-то не ладилось с ролью, выходило слишком «концертно»: «Он был тогда болен… Я сидела у его постели и слушала советы… Он снова напомнил мне свое любимое наставление: «Держи глаза вовнутрь». Это значило, что нужно найти в себе те эмоции, те переживания, которые отвечали бы образу».
С конца 1920-х имя Барсовой – одно из самых популярных среди театралов и меломанов. Годы расцвета творчества певицы в Большом театре связаны с ее лучшими созданиями на оперной сцене: Джильда в «Риголетто», Виолетта в «Травиате» Верди, Розина в «Севильском цирюльнике» Россини, Шемаханская царица в «Золотом петушке», Снегурочка в «Снегурочке», Царевна-Лебедь в «Сказке о царе Салтане», Волхова в «Садко» Римского-Корсакова, Джульетта в «Ромео и Джульетте» Гуно.
Наиболее близкими были для Барсовой партии русских героинь и прежде всего в операх М.И. Глинки.
Настоящим шедевром мировой оперной классики, созданным Валерией Барсовой, стала ее Людмила в опере «Руслан и Людмила». Поэтично, с тонкой музыкальностью, по свидетельству современников, передавала Барсова сложный комплекс переживаний пушкинской героини. «В песне «Ах, ты, доля-долюшка», богатой очарованием русской мелодики, – писал биограф певицы Г. Поляновский о ее Людмиле, – Барсова, следуя классической традиции, созданной великой Неждановой, добивалась покоряющей напевности и сценической выразительности. А в финальной сцене оперы огромная жизненная сила все ослепительнее наполняла голос певицы. Здесь Барсова щедро расточала потоки филигранных фиоритур, сверканием своим как бы символизирующих благополучный конец, завершение страданий, победу добра и справедливости».
Филигранная техника, виртуозность голосоведения и, вместе с тем, беспредельность, широкая распевность, «сочетание итальянского бельканто с русской задушевностью, теплотой и проникновенностью» – вот чем, по мнению знаменитого баса Максима Дормидонтовича Михайлова, славилось искусство одной из крупнейших певиц нашей страны. Ее серебристый голос и вдохновенное мастерство драматической актрисы вызывали восхищение зрителей. Она всегда была украшением спектаклей, которыми дирижировали С.А. Самосуд, В.В. Небольсин, А.Ш. Мелик-Пашаев.
Истинно национальным образом русской женщины, способной на самопожертвование ради близких, блага родной земли, осталась в истории отечественной оперной сцены Антонида Барсовой. Она стала первой исполнительницей этой партии в советское время (постановка 1939 г.). Драматически гневно звучал у певицы, не ограничивающей круг переживаний своей героини только лирическими чувствами, полный душевного страдания романс «Не о том скорблю, подруженьки…» из 3-го акта оперы. «Красота и свобода, с которыми она пела каватину, легкая, бравурная грациозность рондо, глубокая скорбь в исполнении романса (предчувствие гибели отца), редкая тонкость и чистота в ансамблях – все делало ее выдающейся исполнительницей этой партии, которая всегда служила пробным камнем мастерства русских певиц» – так писала об Антониде Барсовой музыковед Елена Грошева.
«Первый раз я услышал Барсову в «Иване Сусанине», – делился впечатлениями об удивительном вокальном даре артистки Иван Иванович Петров в своей книге «Четверть века в Большом». – Меня поразил тогда ее голос, большой по объему, сила его звучания, и в то же время безупречное владение им певицей. Он то порхал, как легкий мотылек, то наполнял весь зал».
«…Валерия Владимировна Барсова – яркая, порывистая, с непревзойденным голосом», – говорил о ее Антониде Максим Дормидонтович Михайлов, не раз выступавший с певицей в «Иване Сусанине».
Очень теплые воспоминания о своей партнерше, которая была для него примером строгой творческой дисциплины и придирчивого самоконтроля, оставил Сергей Яковлевич Лемешев в книге «Путь к искусству»: «…Больше всего спектаклей я спел с Валерией Владимировной Барсовой. Ведь с ней я спел свой дебютный спектакль «Лакме», так и оставшись ее почти бессменным партнером на протяжении всего довоенного десятилетия.
Затем мы часто встречались с Валерией Владимировной в «Травиате», «Севильском цирюльнике», «Риголетто», «Снегурочке», «Ромео и Джульетте», «Богеме» (Барсова пела Мюзетту). Валерия Владимировна владела всем, что необходимо первоклассной певице – великолепным по тембру, сильным и звонким голосом полного диапазона, высоким певческим профессионализмом, редкой музыкальностью, ярким сценическим темпераментом… Главное, что определяло ее как художника своего времени, – это редкое чувство правды, своеобразие индивидуального облика. В свои образы она вносила столько собственной энергии, эмоциональной силы, что все они были объединены характерностью и жизнелюбием…
Она прекрасно сама понимала, что у нее получается хорошо, а что еще требует работы. И никогда не доверялась чужому мнению, если сама была чем-нибудь недовольна. Ее упорство, настойчивость в работе и поражали, и восхищали. Со стороны казалось, у нее все замечательно звучит, дикция отработана совершенно, образ закончен, а смотришь – Валерию Владимировну все еще что-то не удовлетворяет и она снова и снова возвращается к какой-нибудь фразе, на первый взгляд даже проходной. Но прав неписаный закон: для подлинного художника в искусстве нет ничего второстепенного – все важно, все должно быть совершенно…».
Свыше двадцати партий исполнила Валерия Владимировна Барсова на сцене Большого театра, в том числе: Микаэла («Кармен» Ж.Бизе), Церлина («Фра-Дьяволо» Д. Обера), Недда («Паяцы» Р. Леонкавалло), Чио-Чио-сан («Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини), Маргарита Валуа («Гугеноты» Дж. Мейербера) и другие. Лирико-колоратурное сопрано, она с успехом пела и драматическую партию Леоноры в опере Верди «Трубадур».
«На премьере 22 июня 1941 года я пришел в восхищение, увидев перед собой Барсову – Джульетту, – вспоминал Лемешев, всегда гордившийся тем, что выступал с Барсовой, – так она была изящна, молода, полна вдохновения. Я знал, что за всем этим – строгий режим, самоограничение, физическая культура и работа, работа, работа; и знал также, что моей Джульетте, как и всем нам, нелегко: ведь это был первый день войны…»
В годы Великой Отечественной войны Барсова много выступала с концертными бригадами на фронте и в тылу. Она искренне любила приносить радость людям, и признание ее было без преувеличения всенародным.
В апреле 1947 года Валерия Барсова простилась с Большим театром, в последний раз исполнив на его подмостках Марфу в «Царской невесте» Римского-Корсакова – одну из самых любимых своих оперных партий. Она ушла со сцены непобежденной – среди взошедших в ту пору и восходящих новых звезд.
Оставив театральную сцену, в 1950–1953 гг. преподавала в Московской консерватории (с 1952 г. – профессор). Среди ее учениц – солистка Большого театра в 1946–1957 гг. Нина Нелина (сопрано). Много занималась камерным исполнительством. Одной из первых В. Барсова начала создавать тематические концертные программы: к примеру, ее сольный концерт в Колонном зале однажды прошел под названием «Танец в вокальной музыке». Ее концертный репертуар включал более 600 произведений, среди которых были редко исполняемые и забытые в то время сочинения А.С. Аренского, Н. Метнера, С.И. Танеева, Э.Ф. Направника, К.В. Глюка, Ж.Ф. Рамо, Ж.Б. Люлли, К. Дебюсси. Барсова также обращалась и к творчеству своих современников: Н.Я. Мясковского, Р.М. Глиэра, Д.Б. Кабалевского, пела русские, украинские, чешские, норвежские, шотландские, греческие народные песни. Часто гастролировала по стране, выступала в клубах и на заводах, перед шахтерами Донбасса, металлургами Урала, моряками-подводниками Черноморского флота, с удовольствием включая в свой репертуар русские народные песни, а зрители выражали свою любовь к ней бесконечными бурными аплодисментами. В ее камерном репертуаре звучали сочинения разных веков и стилей. Она часто исполняла арии из кантат И.С. Баха, опер Г.Ф. Генделя, В.А. Моцарта, Ж.Ф. Рамо, Г. Шарпантье.