как просмотрел, почему в особняке Троицкого обосноваться разрешил?
- А кто к вам этого отца Феодосия направил? Не владыка разве? Ну
так и он, значит, несет за него ответственность. Но теперь уж делать
нечего, теперь одно из двух: либо вы сами ставите в известность
милицию, либо милиция обойдется без вашей помощи, и тогда труднее
будет доказать вашу непричастность к деяниям отца Феодосия.
Ректор, то и дело массажируя поясницу, мелкими шажками
прохаживается по комнате. Останавливается перед образами, крестится,
сокрушенно вздыхает:
- Иного пути, значит, не имеется?
- Не вижу иного, Арсений Иванович, а вам лишь добра желаю. Ведомо
мне также, что и милиция семинарию нашу компрометировать не
собирается. Однако терпеть далее преступные элементы в нашем городе
тоже не намерена.
Отец Арсений вздыхает еще раз и, широко перекрестившись,
решается:
- Что будет, то будет - поеду! Чует, однако, мое сердце - не
миновать мне гнева владыки.
Очки у Фомы Фомича на самом кончике носа. Он пересыпает шрифт из
одной ладони в другую, как бобы, и недовольно покачивает головой.
- Разве с моим зрением такой шрифт набирать? Мне и корпус-то
трудно, а нонпарель еле различаю. Пусть ваш мастеровой помогает мне,
отец Феодосий.
- Ладно, позову его сейчас. А мелкость шрифта зачтется при
окончательной расплате.
- Зачтите и то, что я свою наборную кассу принес. Без нее...
- Ясно, Фома Фомич, это тоже приму во внимание.
- Верстатка, в которую литеры будем набирать, тоже моя. Это при
ручном наборе главный инструмент. Без него мы бы...
- Я ведь уж сказал - оплачу все: и труд ваш, и принесенный
типографский инструмент.
- Тогда давайте вашего Вадима, пора браться за работу. Да света
надо бы прибавить. Вверните лампы посильнее.
- Вадим все сделает.
Спустя несколько минут приходит заспанный Вадим. Долго зевает и
никак не может понять, чего от него хочет Фома Фомич.
- Да ты что, малый, совсем ото сна очумел, простых вещей не
можешь понять, - злится Фома. - Неужели ни малейшего представления не
имеешь о наборе. Вот давай раскладывай пока литеры по клеткам наборной
кассы. Будь бы шрифт покрупнее - корпус или петит, к примеру, я бы и
без твоей помощи. А то нонпарель! Ее с лупой нужно, а не с моими
очками. А ты не швыряй их так, это тебе не гвозди. Клади вместе с
литерами еще и пробелы, цифры и линейки. Да пошевеливайся, а то мы так
до утра не рассортируем, а надо бы сегодня хоть одну страницу
сверстать.
- Если уж так быстро надо, пусть и отец Феодосий помогает, -
недовольно бурчит Вадим.
- Ты что, в своем уме? - таращит глаза на Маврина Фома. - Он
работодатель, хозяин...
- Ладно, ладно, - примирительно говорит Корнелий. - Я вам помогу,
литеры только очень уж маркие. Рук потом, наверное, не отмоешь?
- Да уж известное дело, - подтверждает Фома. - Свинцовая пыль
въедлива. У наборщиков ручного набора она на пальцах и даже ладонях на
всю жизнь.
- Что вы говорите! - испуганно отдергивает руку от шрифта
Корнелий.
- Это когда лет десять поработаешь, - смеется Фома. - А
денек-другой никакого следа не оставит. Дня через два-три все сойдет.
Тут на них не столько свинцовая пыль, сколько типографская краска. Не
новый шрифтик-то, был уже у кого-то в употреблении. Краска, правда,
тоже въедлива, но и она отмывается в конце концов.
К одиннадцати часам ночи удается разложить все типографские знаки
по клеткам наборной кассы. В начале двенадцатого Фома приступает к
набору первой строки. Он кладет перед собой страницу текста и
торжественно берет из кассы букву за буквой, устанавливая их в
верстатке.
Авдий молча пропускает мимо себя Дионисия Десницына, внука его
Андрея, ректора семинарии отца Арсения и двух неизвестных ему
представителей епархии. Чтобы никто из них не споткнулся в темноте,
Авдий идет впереди, указывая дорогу. То ли он заблаговременно смазал
петли, то ли дверь в подвале вообще не скрипучая - открывается она
бесшумно.
Вниз по ступенькам первым снова идет Авдий. Достигнув массивной
двери на нижней площадке лестницы, он по знаку Дионисия стучит в нее.
После некоторой паузы слышится голос Вадима:
- Это ты, Авдий?
- Я, Вадим. Отвори, мне отец Феодосий надобен.
Снова пауза. Наконец тяжелая дверь медленно, с противным скрипом,
будто кто-то кошке на хвост наступил, отворяется. Ослепленный ярким
светом Авдий не сразу входит в подвал, давая возможность глазам своих
спутников привыкнуть к освещению и оглядеться.
- Чего стал, заходи, - говорит Авдию Вадим. - Вон он, "отец
Феодосий".
Авдий шагает к Корнелию, и тогда из темноты выступают фигуры
ректора, Дионисия и представителей епархии.
- Гаси свет, Вадим! - не своим голосом кричит Корнелий.
- Нет уж, - спокойно произносит Вадим, отстраняя Фому, - побудь
на свету, "отец Феодосий". Покажись своему духовному начальству, каков
ты есть.
- Так ты, значит, только прикидывался мертвецом? - пытается
броситься на Вадима Корнелий. - А на самом деле на милицию работал,
сволочь?
- Да, я был "мертвецом", это верно. Но, как видишь, воскрес,
увидев, какими делишками ты собираешься тут, под кровом духовной
семинарии, заняться. Вот и держи теперь ответ перед ними, - кивает
Вадим на представителей епархиального духовенства...
Спустя две недели Татьяна снова приезжает в Благов. Встречать ее
выходит обрадованный и немного растерянный Дионисий. Он в старом,
выцветшем от времени подряснике, с засученными, выпачканными мукой
рукавами.
- Здравствуйте, дорогая Татьяна Петровна! Извините, что я в таком
затрапезном виде, - хлопочу по хозяйству. Очень, очень рад вас видеть!
А Андрея, к сожалению...
- Я не к Андрею, я к вам лично, Дионисий Дорофеевич. Приехала
пригласить на мою свадьбу.
- О, спасибо, спасибо! И от всей души поздравляю! - Дионисий
протягивает руку Татьяне и восклицает полушутя, полусерьезно: -
Господи, почему ты не послал мне такую женщину, когда я был молод и
верил в тебя?
1973 г.
ТЕРРА ИНКОГНИТА (есть в сети)
ПРЕСТУПЛЕНИЕ МАГИСТРА ТРАВИЦКОГО
...ЕСЛИ ДАЖЕ ПРИДЕТСЯ ПОГИБНУТЬ
ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ
Приключенческие повести
Ответственный редактор Л. А Банденок.
Художественный редактор М. Д. Суховцева.
Технический редактор Л. Н Никитина.
Корректоры Г. В. Давыдова и Е. И. Щербакова.
OCR - Андрей из Архангельска
Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская литература"
Государственного комитета РСФСР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1
Ордена Трудового Красного Знамени фабрика "Детская книга" Э 1
Росглавполиграфпрома Государственного комитета РСФСР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли
Москва, Сущевский вал, 49.
- А кто к вам этого отца Феодосия направил? Не владыка разве? Ну
так и он, значит, несет за него ответственность. Но теперь уж делать
нечего, теперь одно из двух: либо вы сами ставите в известность
милицию, либо милиция обойдется без вашей помощи, и тогда труднее
будет доказать вашу непричастность к деяниям отца Феодосия.
Ректор, то и дело массажируя поясницу, мелкими шажками
прохаживается по комнате. Останавливается перед образами, крестится,
сокрушенно вздыхает:
- Иного пути, значит, не имеется?
- Не вижу иного, Арсений Иванович, а вам лишь добра желаю. Ведомо
мне также, что и милиция семинарию нашу компрометировать не
собирается. Однако терпеть далее преступные элементы в нашем городе
тоже не намерена.
Отец Арсений вздыхает еще раз и, широко перекрестившись,
решается:
- Что будет, то будет - поеду! Чует, однако, мое сердце - не
миновать мне гнева владыки.
Очки у Фомы Фомича на самом кончике носа. Он пересыпает шрифт из
одной ладони в другую, как бобы, и недовольно покачивает головой.
- Разве с моим зрением такой шрифт набирать? Мне и корпус-то
трудно, а нонпарель еле различаю. Пусть ваш мастеровой помогает мне,
отец Феодосий.
- Ладно, позову его сейчас. А мелкость шрифта зачтется при
окончательной расплате.
- Зачтите и то, что я свою наборную кассу принес. Без нее...
- Ясно, Фома Фомич, это тоже приму во внимание.
- Верстатка, в которую литеры будем набирать, тоже моя. Это при
ручном наборе главный инструмент. Без него мы бы...
- Я ведь уж сказал - оплачу все: и труд ваш, и принесенный
типографский инструмент.
- Тогда давайте вашего Вадима, пора браться за работу. Да света
надо бы прибавить. Вверните лампы посильнее.
- Вадим все сделает.
Спустя несколько минут приходит заспанный Вадим. Долго зевает и
никак не может понять, чего от него хочет Фома Фомич.
- Да ты что, малый, совсем ото сна очумел, простых вещей не
можешь понять, - злится Фома. - Неужели ни малейшего представления не
имеешь о наборе. Вот давай раскладывай пока литеры по клеткам наборной
кассы. Будь бы шрифт покрупнее - корпус или петит, к примеру, я бы и
без твоей помощи. А то нонпарель! Ее с лупой нужно, а не с моими
очками. А ты не швыряй их так, это тебе не гвозди. Клади вместе с
литерами еще и пробелы, цифры и линейки. Да пошевеливайся, а то мы так
до утра не рассортируем, а надо бы сегодня хоть одну страницу
сверстать.
- Если уж так быстро надо, пусть и отец Феодосий помогает, -
недовольно бурчит Вадим.
- Ты что, в своем уме? - таращит глаза на Маврина Фома. - Он
работодатель, хозяин...
- Ладно, ладно, - примирительно говорит Корнелий. - Я вам помогу,
литеры только очень уж маркие. Рук потом, наверное, не отмоешь?
- Да уж известное дело, - подтверждает Фома. - Свинцовая пыль
въедлива. У наборщиков ручного набора она на пальцах и даже ладонях на
всю жизнь.
- Что вы говорите! - испуганно отдергивает руку от шрифта
Корнелий.
- Это когда лет десять поработаешь, - смеется Фома. - А
денек-другой никакого следа не оставит. Дня через два-три все сойдет.
Тут на них не столько свинцовая пыль, сколько типографская краска. Не
новый шрифтик-то, был уже у кого-то в употреблении. Краска, правда,
тоже въедлива, но и она отмывается в конце концов.
К одиннадцати часам ночи удается разложить все типографские знаки
по клеткам наборной кассы. В начале двенадцатого Фома приступает к
набору первой строки. Он кладет перед собой страницу текста и
торжественно берет из кассы букву за буквой, устанавливая их в
верстатке.
Авдий молча пропускает мимо себя Дионисия Десницына, внука его
Андрея, ректора семинарии отца Арсения и двух неизвестных ему
представителей епархии. Чтобы никто из них не споткнулся в темноте,
Авдий идет впереди, указывая дорогу. То ли он заблаговременно смазал
петли, то ли дверь в подвале вообще не скрипучая - открывается она
бесшумно.
Вниз по ступенькам первым снова идет Авдий. Достигнув массивной
двери на нижней площадке лестницы, он по знаку Дионисия стучит в нее.
После некоторой паузы слышится голос Вадима:
- Это ты, Авдий?
- Я, Вадим. Отвори, мне отец Феодосий надобен.
Снова пауза. Наконец тяжелая дверь медленно, с противным скрипом,
будто кто-то кошке на хвост наступил, отворяется. Ослепленный ярким
светом Авдий не сразу входит в подвал, давая возможность глазам своих
спутников привыкнуть к освещению и оглядеться.
- Чего стал, заходи, - говорит Авдию Вадим. - Вон он, "отец
Феодосий".
Авдий шагает к Корнелию, и тогда из темноты выступают фигуры
ректора, Дионисия и представителей епархии.
- Гаси свет, Вадим! - не своим голосом кричит Корнелий.
- Нет уж, - спокойно произносит Вадим, отстраняя Фому, - побудь
на свету, "отец Феодосий". Покажись своему духовному начальству, каков
ты есть.
- Так ты, значит, только прикидывался мертвецом? - пытается
броситься на Вадима Корнелий. - А на самом деле на милицию работал,
сволочь?
- Да, я был "мертвецом", это верно. Но, как видишь, воскрес,
увидев, какими делишками ты собираешься тут, под кровом духовной
семинарии, заняться. Вот и держи теперь ответ перед ними, - кивает
Вадим на представителей епархиального духовенства...
Спустя две недели Татьяна снова приезжает в Благов. Встречать ее
выходит обрадованный и немного растерянный Дионисий. Он в старом,
выцветшем от времени подряснике, с засученными, выпачканными мукой
рукавами.
- Здравствуйте, дорогая Татьяна Петровна! Извините, что я в таком
затрапезном виде, - хлопочу по хозяйству. Очень, очень рад вас видеть!
А Андрея, к сожалению...
- Я не к Андрею, я к вам лично, Дионисий Дорофеевич. Приехала
пригласить на мою свадьбу.
- О, спасибо, спасибо! И от всей души поздравляю! - Дионисий
протягивает руку Татьяне и восклицает полушутя, полусерьезно: -
Господи, почему ты не послал мне такую женщину, когда я был молод и
верил в тебя?
1973 г.
ТЕРРА ИНКОГНИТА (есть в сети)
ПРЕСТУПЛЕНИЕ МАГИСТРА ТРАВИЦКОГО
...ЕСЛИ ДАЖЕ ПРИДЕТСЯ ПОГИБНУТЬ
ВОСКРЕШЕНИЕ ИЗ МЕРТВЫХ
Приключенческие повести
Ответственный редактор Л. А Банденок.
Художественный редактор М. Д. Суховцева.
Технический редактор Л. Н Никитина.
Корректоры Г. В. Давыдова и Е. И. Щербакова.
OCR - Андрей из Архангельска
Ордена Трудового Красного Знамени издательство "Детская литература"
Государственного комитета РСФСР по делам издательств,
полиграфии и книжной торговли.
Москва, Центр, М. Черкасский пер., 1
Ордена Трудового Красного Знамени фабрика "Детская книга" Э 1
Росглавполиграфпрома Государственного комитета РСФСР по делам
издательств, полиграфии и книжной торговли
Москва, Сущевский вал, 49.