Тут он заметил, что стая перешептывается, и повернулся к ней.
– Вот этот человек Неду отыскал, – сказал. – Так что поклон всем от нее.
– Сладко ли ей живется в Коронном замке? – язвительно спросила Ирма. – Пальчики от иглы не болят? Много ли мотыг вышила? Шелком ли их шьет или простыми нитками?
Видит Жилло – Тармо помрачнел, стая что-то развеселилась от этих слов.
Стало быть, нужно выручать волка.
– Сладко ей живется в Коронном замке, – отвечает Жилло Ирме. – Пальчики от иглы не болят, потому что в свободное время она тайком славное королевское знамя вышила – орифламму с золотыми розами! И я сам эту орифламму из Коронного замка вынес. А мотыги ей вышивать, думаю, уже не доверят, потому что она побег принцессы Аморы устроить хотела. И сидит теперь в одиночном заключении под самой крышей Девичьей башни. Так что вопрос насчет шелка и простых ниток сам собой отпадает…
– Правильно Неда поступила, – веско сказал Тармо. – Не могла она Амору бросить. Кто же знал, что они в ловушку попадутся?
Ничего Жилло не понял, но спрашивать не стал. Тем более, что стая про Дедулю с Малышом вспомнила.
– А ведь тут, Тармо, не только этот гость с твоим зеркальцем. Тут еще кто-то, мы у дома совсем другой запах поймали, – сказал один оборотень.
– Конского запаха не было? – насторожился Тармо.
– Ты что, вожак? Мы бы сразу тревогу подняли!
– Ты не поверишь, Тармо, но запах был какой-то птичий, – вмешалась кудрявая девушка-оборотень.
– Ничего удивительного, – и Жилло, выйдя в круг, раскинул крылья. – Вот от них и запах. Причем тут со мной еще два таких же, пернатых… Вы уж их, ребята, не загрызите ненароком.
Тармо потрогал крылья и расхохотался.
– А я-то думаю, как ты в Коронный замок пробрался! Сверху, выходит!
– Пробрался-то я снизу, а вот удирал сверху, – объяснил Жилло. – Ну, хозяин, пойдем, что ли, поужинаем, там еда в горшках перестоит…
Вошла стая в дом – и обнаружил Жилло, что Виго там полный хозяин, а прочие его за это уважают. Неразговорчивый мальчик разлил по мискам похлебку и роздал миски по старшинству – сперва Тармо, потом Ирме, и так далее…
– Ты своих-то, пернатых, веди сюда, пусть поедят, – велел Тармо.
– Ты лучше скажи, чем они поедят? – и Жилло предъявил крылья. – Как мы выпили этого пернатого зелья, так ложку разве что пальцами ног взять можем. Видел бы ты, как мы сегодня пирог ели…
Живо представив себе эту картину, Тармо опять расхохотался, а стая – за ним.
– Ты не обижайся, – сказал он Жилло. – Мы ведь только раз в месяц, в полнолуние, человеческий вид себе возвращаем. Вот и пользуемся случаем – горячую пищу едим, веселимся… Что-то ты такое про пернатое зелье сказал, а?
– Сейчас растолкую, – пообещал Жилло, – только приятелей моих приведу…
Он долго звал Дедулю с Малышом, пока они боязливо не высунулись из-за угла.
– С кем это ты там, вожак? – спросил Дедуля. – Откуда вся эта толпа взялась?
– Прибежала, – отвечал Жилло. – К столу вас просят. Пошли!
И было же развлечение волчьей стае – с рук кормить Дедулю и Малыша! Конечно, занимались этим девушки, а уж что они бедным братцам-воришкам наговорили – так это не всякий язык повернется повторить. Языкастые волчцы попались, Дедуля с Малышом и отбиваться не успевали. Парни же отнеслись к этим шалостям философски.
– На словах пусть балуются, а лапать крыльями у них все равно не получится.
Виго, как бы не замечая всей этой возни, спокойно и неторопливо занимался посудой и едой – что-то убирал, что-то приносил. Жилло поглядывал на него и покачивал головой – надо же, что за странный парень уродился… Насчет неудачного Эрна, конечно, погорячилась, но то, что у них чудной какой-то сын получился – сразу видно. Как он из поселка сюда бегать ухитряется? С чего эта дружба началась?
И тут на ум Жилло пришла одна вещь.
Раз сам Жилло, успев побывать и травознаем, и браконьером, и благопристойным графским слугой, обнаружил в конце концов, что он бастард королевской крови, так Тармо уж наверняка доподлинный королевский сын. Может, даже тот самый, которому король древний венец на голову надел… Недаром же старуха, бабка его, за лекарство королевским перстнем расплатилась! И вот Виго, который, естественно, не знает, что он – родной сын бастарда, встречает королевского сына…
Если верить Неде, то по приказу Алькуина королевская кровь заснула основательно. И будить ее раньше времени незачем. Но проснулась же она в самом Жилло! Может, тоже – от какой-то встречи? Может – просто то время пришло? И в его сыне проснулась, и в Тармо проснулась! Только мальчишка этого еще не осознал. И Тармо не осознал. Бывает же, что взрослый с ребенком подружатся…
Смотрит Жилло на Тармо, голос его громкий и уверенный слушает, видит, как стая ему в рот глядит, и понимает – угадал! Вот этого бы Тармо – да в плаще вишневого бархата, да на буланом жеребце, да со свитой в блистающих доспехах, да по улицам веселого Кульдига, да в Коронный замок!
Смотрит Жилло и радуется – как бы оно было здорово…
Стая тем временем, покормив Дедулю с Малышом, новое развлечение себе изобрела – один из парней дудочку достал, высыпали все из дома и устроили пляски под огромной и круглой луной. Соскучились по пляскам, понял Жилло, молодые все-таки… Набегались по лесам, бедолаги…
– Пойду и я тоже, Тармо, – сказала Ирма. – За порядком присмотрю.
– Ступай, – подумав, разрешил Тармо. – А мне с гостем потолковать надо.
Остались Жилло с Тармо в домике вдвоем, пернатых гостей молодежь с собой увлекла. Да еще Виго посудой брякает, с припасами разбирается.
– Вот теперь и поговорим, – сказал Тармо. – Пусть напляшутся. Ты, если я не ослышался, пернатое зелье поминал. Ну, от которого руки крыльями стали. Как оно к тебе попало?
– Есть в Кульдиге одна старая ведьма, это она сварила, – объяснил Жилло. – Она меня и к Неде послала.
– Старая ведьма?! – и Тармо вскочил. – А про мохнатое зелье она тебе часом не обмолвилась?
– Нет… – Жилло даже испугался такого буйного порыва. – Про мохнатое не обмолвилась…
– Старая, как… как… – от волнения Тармо даже придумать не мог, с чем бы сравнить тетку Тиберию.
– Ну, совсем допотопная, – помог ему Жилло.
– Вот именно… – Тармо помрачнел и сел. – Если ты мне хоть немного доверяешь… В общем, держись ты от нее подальше. А мне растолкуй, как до нее добраться.
И так Тармо это сказал – у Жилло шустрые мурашки по спине пробежали.
– Чем тебе старуха насолила? – спросил он.
– Чем? А вот останешься навсегда с перышками вместо рук – тогда поймешь!
– Да вернет она нам руки! – возмутился Жилло. – Она старуха хоть и вредная, но, кажется, надежная. Когда я в Коронный замок к Неде пробирался, она мне здорово помогла…
– Хотел бы я знать, зачем ей Неда понадобилась… – проворчал оборотень. – Тут дело нечисто. Помяни мое слово, так с крыльями и останешься.
– Да что ты так на бабку взъелся? – даже расстроился Жилло.
– Ты давно в Кульдиге живешь? – вопросом на вопрос ответил Тармо.
– Да побольше недели. Мы с моим хозяином, графом оф Дундаг, с севера приехали, в университет поступать.
– И много ты там таких старых ведьм знаешь?
– Да только эту.
– Других не встречал?
– Не встречал, – и тут Жилло начал понимать, в чем загвоздка. – Ты хочешь сказать, что на весь Кульдиг только одна старая ведьма имеется? И что я именно с ней связался? И что как раз она и помогла тебе так основательно волком обернуться?
– И мне, и ребятам моим, – признался Тармо.
Он прислушался – за окном гуляли вовсю, не только плясали, но и пели. Причем запевал Малыш.
– Ну, допустим, в Кульдиге только одна такая ведьма, – сказал Жилло. – Допустим! Хотя я слышал, что есть и другие травознайки. А тебе именно кульдигская подсобила? Ты что, у нее вид на жительство проверял?
– А ты послушай… Расскажу – все сам поймешь. Да только отверни физиономию от света, – попросил Тармо. – Как на нее посмотрю – прямо кисло делается. Вот увидишь – оставит она тебя с такой рожей, наплачешься тогда…
– Ты не уклоняйся, а рассказывай, – Жилло нагнулся к кружке, нажав губами на край, немного наклонил ее и отхлебнул пива. – Как ты вообще оборотнем заделался?
– От злости… – проворчал Тармо. – Я же тогда молодой был, а Ирма – та еще моложе.
– Сестра? – спросил Жилло.
– Сестра! Родителей мы в глаза не видывали, нас бабка воспитала. Бабушка Мартина.
Жилло как бы оглох на секунду. У старшего принца, Ангеррана, тоже была сестра, немногим его моложе! Сходится! Все сходится! Вот только насчет родителей… Ангерран-то отца и мать должен был запомнить… Неужели и это от заклинания из головы у него вылетело?
Впрочем, сам Жилло своих родителей тоже, как ни старался, вызвать в памяти не мог. Сколько осознавал себя – всегда был рядом дед, годы шли, один от другого не отличаясь, дед тоже не менялся. Может, так заклятье старого Алькуина вообще на всех действовало? Раз уж заснула королевская кровь – то и все, связанное в памяти с близкой родней, тоже как бы заснуло?
Естественно, несколько фраз Жилло пропустил. А когда опять обрел слух, Тармо рассказывал про свою первую попытку сварить мохнатое зелье. Где-то сказали ему состав, набрал он в лесу подходящих корешков и первым делом крепко отравился. До того дошло, что бабка к городскому лекарю за помощью обратилась.
– Это я знаю, – сказал Жилло. – И расплатилась королевским перстнем. Откуда у нее взялся этот перстень?
– Понятия не имею! – Тармо пожал богатырскими плечами. – А потом и появилась та зловредная старуха. Мне про нее Райво рассказал – бродит по дорогам, продает зелья… будущее в решете видит… Ну, как все колдуньи. Мы с Райво и Ирмой посовещались, пошли, отыскали ее. На вид она была старше Коронного замка, носище, бородавки, хуже того – настоящая седая бородка! Мы у нее спросили – не даст ли состав мохнатого зелья? Чтобы можно было волком оборачиваться? А она, разумеется, говорит – заплатите, так дам! Мы денег раздобыли, повела она нас в лес. Велела каждому с собой нож взять. Воткнули мы ножи в землю. Она костер развела, треножник поставила, что-то вонючее там битый час кипятила, потом малость остудила, пить велела и через ножи кувыркаться. Я первый кувырнулся – и ошалел, окаменел прямо – такая от нее злоба шла! Мы, волки, это лучше людей чувствуем. Мне бы на нее кинуться, хоть ребята уцелели бы! А тут смотрю – уже и Ирма волчицей перекинулась, уже и Райво через ножи кувыркается! Тут только я бросился на старуху…
Тармо вздохнул, налил себе чего-то крепкого из коричневой глиняной бутылки и залпом выпил.
– Ну, бросился… И в пень грудью вмазался. А старуха совсем даже в другой стороне стоит и зубы скалит. Представляешь, клыки у нее изо рта полезли, два – сверху, два – снизу! Тут на нее Ирма кинулась – и тоже промахнулась. Да что там говорить…
– Значит, все вы того мохнатого зелья выпили и навсегда волками стали? – изумился Жилло.
– Сперва мы и сами думали, что навсегда. Бабка наша с Ирмой видит, что нас нет, пошла искать. Она же знала, что я один раз уже пил мохнатое зелье, только оно ненастоящим оказалось… Ну, пошла лесом, звала нас, звала, мы услышали, прибежали, повели ее туда, где в земляничнике наши ножи торчали. Она поняла, в чем дело… Бедные вы мои, говорит, ну-ка, перекувырнитесь обратно через эти ножи! Мы вспотели, кувыркаючись – и ничего… Села бабка, села на тот самый пень, обняла нас с Ирмой и заплакала. Не уберегла я вас, говорит, и доченьку не уберегла, и вас тоже… Потом слезы вытерла. Может, для вас так и лучше, говорит, может, так и безопаснее…
– Права была бабушка, – твердо сказал Жилло. – Ты ведь не знаешь, Тармо, того, что я о тебе и об Ирме знаю. В ваших жилах королевская кровь течет!
– Врешь! – воскликнул, вскакивая, Тармо.
– Клянусь честью! – внятно отвечал Жилло. – А теперь объясни, почему вы сегодня опять людьми стали?
– А потому, что иногда и волку везет, – тут Тармо усмехнулся. – Я вырубку перебегал и на девицу налетел. Думал – ну, визгу сейчас будет! А она – ничего, остановилась, зовет – а ну, говорит, иди-ка сюда! Я к ней – шаг, и она ко мне – шаг. Не бойся, говорит, я же вижу, что никакой ты не волк! Тогда я подошел. Она опустилась на корточки и эту самую цепь с медальоном мне на шею надела. Носи, говорит, пригодится! Там, говорит, зеркальце, и если захочешь с кем-то связь держать, отдай тому человеку. И еще, говорит, я твою беду по глазам вижу. Пока помочь не могу, да и незачем – тебе лучше волком побегать… Но имей в виду – каждое полнолуние ты от власти мохнатого зелья свободен и можешь всю ночь опять человеком быть. Только к рассвету, говорит, не забудь через ножи кувырнуться. А то плохо дело кончится…
– И что же за девица такая? – заинтересовался Жилло.
– Откуда я знаю? Она там, на вырубке, травки собирала. Обычная девица, ростом пониже Ирмы… Да! Нос у нее вот такой!
Тармо пальцами обозначил примерно с полфута.
– Нос, говоришь? – забеспокоился Жилло. – Как шило?
– Точно! Самое что ни на есть шило!
– А волосы?
– Волосы? – Тармо пожал плечами. – Она в каком-то платке была, волос я и не видел.
– Давно она тебе попалась?
– Не так чтобы давно, а с год будет.
– Ясно. Лиза… – сделал вывод Жилло. – Вот тоже еще загадка на мою голову…
– Как бы там ни было, огромное твоей Лизе спасибо. Передай, когда увидишь, – попросил Тармо. – А теперь мне собираться пора. Найдешь меня, если что, через медальон. И берегись колдуньи! Помяни мое слово – оставит она вас троих с крыльями вместо рук!
– Не она тебя мохнатым зельем опоила, Тармо, – задумчиво сказал Жилло. – А объяснять, чья это работа, сложно. Побудь лучше пока волком!
– А я никуда из волков и не собираюсь! – Тармо встал и выпрямился во весь рост, головой под потолок. – Чем плохо? Никто ничего не навяжет! Куда хочу – туда и бегу, а стая – за мной! Хочешь – приходи в стаю и ты. Равенства у нас, правда, нет. Но я свою стаю люблю и она меня любит! Это уж точно!
– Кто любит меня – за мной!… – вдруг вспомнил Жилло слова из песни.
– Да! Вот такой у нас клич – кто любит меня, за мной! – гордо сказал Тармо. – Вот что из нас вытравить хотели. Вот что мы сохранили. И наших сестер мы в замковые мастерские не отпустили! И сами под одну гребенку стричься не пожелали! Вот хочу я бороду носить – и буду!
В дверь просунулась голова.
– Что, Райво? – спросил Тармо. – Утро близко?
– Близко, вожак… – печально вздохнул оборотень Райво.
– Попили, поели, напелись, наплясались?
– Наплясались, Тармо… на месяц вперед наплясались…
– Не сметь! – рявкнул Тармо. – Не сметь скулить! Тебе лучше, чем этим равноправным трусам, которые общественный хлев строят и общих жен скоро заведут! Ты – вольный волк!
Райво косо посмотрел на вожака.
– Погоди, узнаем, как от шкур избавиться – всей стаей уйдем за рубеж и станем там людьми, – уже спокойнее сказал Тармо. – Вот только как бы Виго с собой взять?
– А что Виго? – насторожился Жилло.
– Пропадет без нас парень. Мать у него совсем свихнулась… отец немногим лучше. Вот мы бродим по лесам, а на хутор заглядываем – он ведь сюда ради нас приходит. А мы – ради него…
– А возьму-ка я в таком случае Виго с собой в Кульдиг, хотя бы на месяц, до следующего полнолуния! – вдруг решил Жилло. – Виго!
Мальчик то ли спал на лавке, то ли дремал вполглаза. Он поднял голову и молча уставился на Жилло.
– Можно, конечно… – без особой уверенности сказал Тармо.
– Парень при мне будет и сыт, и одет, – объяснил Жилло. – Скажи ему, Тармо… Что-нибудь и с учебой придумаем. А если мне придется из Кульдига на север возвращаться – и его с собой возьму. В графском замке и для него место найдется.
– А чего ему говорить… Он уже взрослый. Виго!
– Да, Тармо.
– Пойдешь с этим дядькой? – Тармо показал на Жилло, хотя других дядек в домике не было. – Ты на его физиономию не смотри, это тот самый, что бабушку хоронил.
Виго пожал плечами. Действительно, странного ребенка родили Жилло с Эрной.
– А с твоей мамой я потом договорюсь, – каким-то не своим, фальшивым голосом сказал мальчику Жилло. – Она тебя со мной отпустит. Мы с ней не чужие… А то нехорошо получится – вдруг ты взял и пропал…
– Она не заметит, – подумав, возразил Виго. – Даже если я вообще уйду… У нее там общественный хлев и комитет равноправных женщин. Они в этом комитете для себя еду готовят. И отец в команде равноправных столяров. Они тоже для себя готовят. У нас дома и печка не топится…
– Ничего себе! – даже с каким-то восторгом воскликнул Жилло.
– Вот я и говорю – ушли бы мы отсюда, только боимся – парень пропадет, – Тармо беспокойно посмотрел в окно. – Уж не светлеет ли? Пойду… Стая ждет.
Все трое вышли из домика. Стая уже собралась у первых грядок огорода. Все были мрачны, стояли в обнимку.
– Нечего носы вешать, – сказал, подходя, Тармо. – Подумаешь, в лесу на четвереньках! Не навсегда же это. Зато в общей толпе не ходим! Общих глупостей не орем! И никто никогда нас под свою дудку плясать не заставит!
– Не заставит! – с удивившей всех убежденностью вмешался Жилло. – Есть в Коронном замке такая дудка, под которую скоро весь Кульдиг запляшет. Но над вами она не властна! И надо мной! И даже над этими вот… бездельниками!
Большого труда стоило Жилло подобрать для братцев-воришек более или менее мягкое словечко – чтобы стаю зря не беспокоить.
– Значит, с тобой мы обо всем договорились, – сказал Тармо.
– Не обо всем, – вставил Малыш. – Секретное слово не назначили, условленное место не назвали.
– Мало ли что, – добавил Дедуля.
– Ну и что же это может быть за условленное место? – поинтересовался Жилло, не совсем поняв, о чем речь.
– А вот, скажем, Городище, – охотно предложил Дедуля. – От Кульдига – три шага, и волки туда при нужде незаметно попадут. Передашь им – мол, встречаемся через две ночи на третью там, где назначено, – и никакой шпион не поймет.
– Знаю Городище, – сказала Ирма, а Райво кивнул.
– Пошли к ножам, – Тармо махнул рукой. – И вы тоже… если не боитесь… Виго-то привык, он нам помогает, без него мы бы не управились… По дороге и секретное слово придумаем.
И вожак волчьей стаи пошел к лесу. Оборотни молча двинулись за ним. Ирма нагнала его и положила ему руку на плечо. Тогда и он обнял сестру.
Сзади Жилло видел, как шла, повесив носы, стая, и как гордо нес свою непокорную голову вожак… королевский сын, черт побери!
Стало небо бездонным, изумрудной – трава,
опьянил аромат лесной…
Это, не стесняясь своего голоса и слуха, негромко запел Жилло. Запел, чтобы Тармо понял – не один он на белом свете!
Братцы неожиданно подхватили:
…а в ушах зазвенели золотые слова —
все, кто любит меня – за мной!
Дальше уж песню повел Малыш. И что интересно – не зная слов, ее подхватила стая!
Мы – бойцы, мы – бастарды, мы услышали весть,
мы примчимся издалека!
Нам досталась от бабок потаенная честь
королевского перстенька!…
Это властное тело, и надменная бровь,
и повадка – Господень дар…
В лучах фонаря сверкнули рукояти двенадцати ножей. Тармо взглянул на светлеющее небо и молча кинулся головой вперед в прыжок через ножи. Виго подсобил – и вот уже огромный волк с серебряной цепью на шее стоял и смотрел на свою стаю.
…собирается вместе королевская кровь,
как заметила Жанна д'Арк…
Не забыть бы спросить хоть у тетки Тиберии, что за Жанна такая, подумал Жилло, продолжая песню. Через ножи кинулась Ирма, за ней – Райво. Оставшиеся – пели, стараясь подольше удержаться в человеческом образе, как будто лишь песня к нему сейчас и привязывала.
Собирается вместе, и течет напрямик,
и с утесов, и с кораблей,
и возводит на троны их законных владык —
наших братьев и королей!…
Вот уже вся стая оказалась в волчьем виде по ту сторону ножей, а пели только трое – те, что с крыльями.
Мы – бойцы, мы – бастарды, нет победы без нас,
мы за брата встаем стеной,
и единственный водит нас в атаку приказ —
все, кто любит меня, за мной!…
– Слово, слово! – вскрикнул вдруг Малыш.
– Собирается вместе королевская кровь! – и Жилло, опустившись на колено, обнял Тармо, зарылся лицом в его жесткую шерсть. – Слышишь?
Огромный волк всем телом прижался к нему, потом отстранился и кивнул. А затем отступил на несколько шагов и грозно рыкнул.
Коротко и дружно взвыли волки. Вой оборвался тек же резко – и стая вслед за вожаком унеслась в лес.
– Все, – сказал Виго. – Можно тушить фонарь. Утро уже…
Он пошел к домику, Жилло с братцами-воришками – следом.
– Нам бы поспать малость, – сказал мальчику Жилло. – Найдется где?
– Я вам бабушкин тюфяк дам, – подумав, решил мальчик, – и два сенника сделаю. Где-то у бабушки для них мешки были.
Он отыскал в сундуке два длинных полосатых мешка из домотканого холста, сходил в сарай за сеном и изготовил сенники. Все это у него получалось неспешно, даже медленно, только заметил Жилло в сыне одну интересную особенность – тот не стоял столбом, между движениями у него не получалось пауз, просто одно движение перетекало в другое. И, если вглядеться, это у мальчишки даже красиво выходило.
А потом лег Жилло на тюфяк, и только собрался что-то хорошее сказать Виго, поблагодарить его, как поплыл… полетел… красавицу Ирму увидел…
Открыл глаза – а уже дело к вечеру. Рядом братцы-воришки на сенниках сидят, пытаются крыльями глаза свои заспанные протереть. И ничего у них не получается.
– Виго, сынок! – с огромным удовольствием позвал Жилло. Так ведь и к чужому ребенку часто обращаются, мальчишке невдомек, а отцу – приятно. – Пора нам, пожалуй, в дорогу. Если ты не передумал.
– Пошли, – спокойно ответил тот. – Вот только поедим. Я кашу гречневую сварил. А остальную крупу – вот, в мешок собрал, и сухари туда же увязал, и сало, и гороха мешочек.
Покормил Виго пернатых своих гостей, плошки помыл и над плитой сушиться расположил.
– Мне же через месяц сюда возвращаться, – объяснил он Жилло. – К полнолунию. А в Кульдиге мы купим для стаи чего-нибудь вкусного?
– Купим, – пообещал Жилло. И тут только ему в голову пришло, что – не идти же мальчику в Кульдиг пешком! А крыльев у Виго не имеется…
Позвал он братцев-воришек.
– Нужно что-то придумать, – говорит, – петлю какую-нибудь веревочную, что ли… Виго в нее сядет, а мы его понесем.
– Это твоя затея, вожак, ты и неси, – буркнул Дедуля.
Жилло посмотрел на Малыша, а Малыш – на Дедулю, не будет ли еще каких указаний от старшего брата.
– Ясно, – сказал Жилло. – Что с вами делать, я уж не пойму. Казалось бы, все хорошо, обо всем условились, и здравствуйте – они коллекцию стянули. Казалось бы, все замечательно, нашелся дурак, который их в последнюю секунду от пытки избавил и из Коронного замка вытащил – так нет же, им вдруг крылышек жалко стало… перетрудиться испугались… Ну, ладно. Лопнуло мое терпение! Убирайтесь на все четыре стороны! Я и один с парнем до Кульдига долечу.
– А как эту петлю делать? – спросил Виго. Хоть что-то в словах родного отца его заинтересовало!
– Тащи сюда веревку подходящую, – сказал довольный Жилло. – И еще досточку. Сделаем сейчас что-то вроде качелей. Ты сядешь, а я понесу. Вот только делать тебе придется.
И затеяли они возню с веревками и досточкой, не обращая на братцев-воришек ни малейшего внимания.
Те отошли в сторонку, пошептались.
Совершенно не считаясь с их присутствием, Жилло подставил шею и вытянутые вперед крылья, чтобы Виго надел на него веревочную сбрую, и поднялся в воздух.
– Видишь, как все просто? – сказал он сыну. – Сиди себе на досточке и за веревки держись. Ну-ка, я опущусь, а ты садись – и полетели!
Так и сделали. Малыш и Дедуля приглашения не дождались. И довольно далеко отлетел Жилло со своим драгоценным грузом, когда они спохватились и понеслись следом.
– Вожак, а вожак! – позвал Дедуля Жилло откуда-то сверху.
– Катись отсюда! – приказал Жилло. Хотя трудно было вообразить, как пернатый Дедуля сейчас по небу покатится.
– Да не сердись ты, вожак! – взмолился снизу Малыш.
– Чего мне сердиться… Я-то часа через три до Кульдига доберусь и тетка Тиберия меня от перьев избавит. А вы так и летайте, пока с голоду не околеете!
Пообещав братцам-воришкам такое светлое будущее, Жилло полетел дальше, хотя было ему трудновато – Виго вырос крепким мальчишкой и весил немало, да еще не захотел с мешком расставаться.
В конце концов Жилло решил устроить привал. Только опустился – сынок ненаглядный в мешок полез, не слишком черствый кусок хлеба достал, сала сверху положил и летуну ко рту без лишних слов поднес. И еще в мешке та самая коричневая бутылка оказалась, из которой Тармо что-то крепкое пил. Дал Виго и Жилло отхлебнуть. Не моряцкий ром, но что-то достойное…
Отпил Жилло и усмехнулся – надо же, сын отца кормит-поит, и сам того не знает… Рядом раздался шум крыльев – приземлились Дедуля с Малышом.
– Очень интересно! – сразу перешел в наступление Жилло. – Они мне всякие пакости строить будут, а я их корми-пои? Еще удивительно, как это вы у волков ничего не утянули! Сказал – катитесь подальше!
Братцы-воришки переглянулись.
– Вожак, ты нас действительно прогнать хочешь? – неуверенно спросил Малыш.
– Да я вас уже давно прогнал. Не понимаю, чего вы тут болтаетесь – крылья развести негде… – проворчал Жилло. – Собирайся, сынок. Мы должны затемно в Кульдиге оказаться.
– Я готов, – сказал Виго и, не глядя на Дедулю с Малышом, сел на свою досточку.