А Жилло вспомнил, что Шарль – имя покойного короля, чьи дети исчезли неизвестно куда, но время от времени объявляются в королевстве. Больше никого с таким именем Жилло в жизнь свою не встречал.
Он бы слушал и дальше, но высунулась из окошка взлохмаченная седая голова тетки Тиберии.
– Жилло, голубчик, ступай-ка помоги! – позвала она. – У нас тут новое несчастье…
Жилло замахал рукой – мол, погоди, страшно занят! А в комнатке Эммелины вдруг стихли голоса. Очевидно, дети услышали крик старухи.
Жилло на цыпочках отошел от окна, и, кляня старую ведьму, выскочил со двора, чтобы с улицы попасть к ней в подвал.
– Нашла ты время несчастья устраивать! – обрушился он на тетку Тиберию. – Знаешь, что мой драгоценный сынок Эммелине рассказывал? Как ему королевский перстень показывали! И показывала та самая бабка Мартина, которая Тармо с Ирмой воспитала! Ей этот перстень от самого короля достался! Та самая бабушка, которую посланцы Равноправной Думы убили! И что дочка у нее была…
– Дочка? И что же с той дочкой сделалось? – спросила старуха, но ощущение такое, что из чистой вежливости.
– А вот как раз на этом месте ты вопить принялась!
– Я не просто так вопила, а по делу! – обиделась старая ведьма. – Мак, объясни-ка Жилло, что за дурь на тебя нашла!
– Встать не могу, – проворчал Мак. – Ноги не мои.
– Твои, твои! – утешил его Жилло. – Ну-ка, обопрись руками о постельку…
– И руки не мои. Я их не чувствую.
– Дурак потому что, – объяснила тетка Тиберия. – Тебе как велено было лекарство пить? По глоточку! А ты? Вот и расхлебывай!
– Тетушка права, мы тут с тобой хлебнули горя, – добавил Жилло. – Ну, старая, так в чем же дело? Мало мне тех двух безруких, так еще и этого безногого норовишь мне на шею посадить?
– Судьба твоя такая, – ухмыльнулась старуха. – Дело в том, что нужно нашего морячка очень крепко растереть. Тогда он руки-ноги и прочие для женитьбы необходимые члены почувствует. Ну-ка, стягивай с него рубаху и подштанники!
– Да вы что?! – завопил Мак. – Да сюда же сейчас моя Эммелина прибежит! Ведь два часа-то уж кончились!
– Как прибежит, так и убежит! – буркнула старуха. – Жилло, за дело! Три его, пока от боли не заорет! А когда заорет – значит, вернулись руки-ноги!
Так Жилло и поступил.
Он весь взмок, пока не добился желаемого вопля.
– Сквозь меня раскаленные иголки носятся!
– Вот и замечательно, – вытирая лоб, сказал Жилло. – Тетка Тиберия, продолжать или хватит?
– Продолжай до раскаленных ножей, – велела вредная старуха.
Тут перепуганный Мак отпихнул его, вскочил на ноги и заметался в поисках рубахи и штанов. Как он и предвидел, в самую подходящую минуту дверца шкафа скрипнула – это Эммелина явилась проведать жениха. Мак, совсем ошалев, кинулся обратно в постель и по уши натянул одеяло. А Эммелина встала как вкопанная – в пансионе девицам голых моряков ни разу не показывали.
Жилло и тетка Тиберия как стояли – так и сели рядышком на скамью, так и залились хохотом. А тут еще дверь приоткрылась и голова Виго просунулась.
– Кукареку? – видя такую картину, осведомился парень.
– Кукареку! – еле ответил сквозь смех Жилло и сложился пополам, потому что такой буйный хохот для здоровья вреден.
Виго вошел окончательно.
– Уже темнеет, – сказал он, – скоро тот дядька с крыльями и граф придут. Наверно, ужин им готовить надо. Здесь покормим или у тети Денизы?
Жилло гордым взором обвел погребок – ну-ка, у кого из присутствующих такой хозяйственный сынок найдется?
– Здесь, – решила за всех Эммелина. – Мама сейчас сердится. Ей все не так…
Виго степенно проследовал к плите и осведомился у старухи, какой котелок можно взять и какими припасами воспользоваться.
Жилло любовался своим сознательным сыном, а когда перевел глаза на Эммелину – она уже сидела с ногами на постели и шепталась с Маком.
– Ты бы, дочка, сходила в погребок, там должен сидеть и скучать человек в длинном теплом плаще, – сказал ей Жилло. – Ты его узнаешь сразу, потому что он руки прячет. Скажи, чтобы ужинать приходил.
Конечно, он и сам мог пойти за Малышом, да только хотел дать Маку возможность одеться.
Эммелина привела Малыша, Виго состряпал ужин, все поели, побеседовали о незначительных предметах, потом Виго посуду прибрал. А графа с Дедулей как нет, так нет.
Мак и Эммелина исчезли – очевидно, во двор целоваться сбежали. Виго задремал на лавке. Тетка Тиберия книгу достала – в мужское бедро толщиной, не меньше, и читать принялась. А Жилло и Малыш какой-то никчемный разговор завели. Ждали, ждали – всю компанию сон сморил…
Утром проснулись – ни графа, ни Дедули. Тогда Жилло выловил Нариана, поставил на стол, блюдце и зеленую свечку у старухи попросил.
– А справишься? – спросила она. – Вообрази их себе обоих.
Жилло вообразил – и действительно, среди сенной трухи, плавающей в блюдце, угол какого-то сарая обозначился. И Дедуля с графом. И пустой фунтик из-под пирожков.
– Что случилось, Дедуля? – спросил Жилло. – Почему не пришли?
– А потому, что оборотни ночью по Кульдигу шастают! – буркнул Дедуля. – От одного кабанчика мы улизнули, я с графом в воздух поднялся. Чуть опустились – на нас второй клыки наставил! То есть, я лечу, граф за мой пояс держится, а они его ноги достают! Размножаются они, что ли?
– Выше подняться не мог? – изобразил строгость Жилло.
– Сам попробуй, груз-то немалый! Да и поди взлети в этих переулках! Крыльями не размахнешься… Наверно, безопаснее все-таки днем к вам пробраться.
Так и порешили. Но еще долго ждали Дедулю с Малышом, долго беспокоились.
Наконец Виго, выставленный в дозор, прибежал с новостью – идут, идут, прямо в погребок Денизы!
Хотел Жилло выскочить навстречу своему графу, да Малыш удержал – полная приключений жизнь приучила его к кое-какому благоразумию.
Первым делом графа и Дедулю кормить пришлось – что значит для двух здоровых мужчин фунтик пирожков? Потом его с теткой Тиберией знакомили – и оказалось, что бывала тетка на севере, как раз в Дундагском графстве, и даже припомнила графского деда, который смолоду ей, тетке, внимание пытался уделять…
Жилло оттягивал важный разговор – хотелось, чтобы приняли в нем участие все заинтересованные лица. А одним из самых заинтересованных он считал Денизу.
Так что поздно вечером, когда последнего хмельного гостя выставили из погребка, занавесили там окна под самым потолком, ведущие на улицу, и устроили военный совет. Последней явилась Дениза – кухонных дел, известно, не переделаешь… И была она в таком настроении, что близко не подходи.
Мака и детей, не доверяя их юным годам, на совет не допустили.
– Собрались мы тут, уважаемые равноправные братцы и сестрицы, – Жилло слегка поклонился Денизе и тетке Тиберии, – чтобы решить, как же нам дальше жить. В Кульдиге скоро совсем скверно будет, потому что идет от Коронного замка настоящая зараза. Я знаю, что за вредитель там засел, знаю также, чего он хочет и на что он способен.
– Похоже, и я знаю этого вредителя, – вставил молодой граф. – Зовут его Исидор Талс. Это он меня к смерти приговорил, остальные только кивали. Но он же потом и приговор отменил.
– Приговор он отменил, чтобы вас с принцессой Аморой использовать как приманку, – сказал Жилло. – Ваша светлость сама знает – стоило выйти из Коронного замка, как стая шпионов по следу вашей светлости пошла. Так ведь?
– Так, – согласился Иво оф Дундаг. – И передавали меня шпионы с рук на руки, как некое срочное послание. А наглости у тех шпионов сперва было – дальше некуда. Ведь они совсем открыто за мной шли.
– Что же их вразумило? – полюбопытствовал Дедуля. – Расскажите, ваша светлость, может, и нам пригодится?
– Право, не знаю, пригодится ли… Когда я к думскому лекарю сразу из Коронного замка направился, он меня даже принять не пожелал. И неудивительно – ложное свидетельство против меня сделал. Так что вынес мне кто-то из слуг мое имущество и лошадей вывел. Взял я лошадей и пошел искать ночлег. А города я не знал и сейчас не знаю. Пока бродил – все ночлежные заведения позакрывались. И остался я на улице с двумя лошадьми – со своим рыжим и с твоим, Жилло, гнедым. Про тебя, разумеется, тоже ничего не знал… И нога разболелась. Я ведь хоть и удачно на карету спрыгнул, а колено малость повредил.
Тут граф назвал по-латыни ту именно связочку, которую повредил.
– Где же вы, ваша светлость, переночевали? – прямо расстроился Жилло. – И не столкнулись ли на ночных улицах с кабаном-оборотнем?
– Вот именно с ним я и столкнулся! Кони на дыбки вскинулись, гнедой сразу к нему задом повернулся и копытами как двинет! Кабан отлетел, но сразу на ноги вскочил. И знаешь, что норовит? Меня от лошадей отсечь! А они перепугались, мечутся, а держу я их на длинных поводьях… Хлебнул я страха…
– Как же вы спаслись, ваша светлость? – загалдели братцы-воришки. – Не кот ли выручил?
– Какой еще кот? – удивился граф. – Выручила меня девица. Я и поводья выпустить боюсь, и удержать лошадей не могу, да еще оружия у меня никакого. А шпионы, что за мной шли, как в воздухе растаяли. И вдруг, вообразите, отворяется наверху окно и оттуда что-то вылетает, и кабану на голову… Кабан встал, как вкопанный, башкой трясет, даже взвизгнул как-то по-поросячьи… Я голову поднял – а в окне девица. В одной руке эта девица светец держит, голова у нее платком замотана, а в другой руке…
Тут молодой граф замолчал и почему-то покраснел.
– Так что же у нее в другой руке-то было? – спросил Жилло. – А, ваша светлость?
– Может я и ошибся… – граф провел ладонью по лицу, как будто это могло убрать краску со щек. – Но больше всего это походило на ночной горшок…
– Отважная, однако, девица, – похвалил Дедуля. – Нам как раз такая в хозяйстве нужна. Малыш, вон, жениться хочет. Вы, ваша светлость, ее при встрече признали бы?
– Как не признать? – усмехнулся граф. – Сколько живу, такого носа не видывал.
И показал пальцами примерно с полфута.
– Лиза! – воскликнул Жилло. – Да вы же ее знаете, ваша светлость! Она же у лекаря служила!
– Еще не хватало, чтобы я на лекарских служанок внимание обращал! – укоризненно сказал граф слуге. – Ты все-таки думай, Жилло, что говоришь…
– А не мешало бы иногда… – встряла тетка Тиберия. – Бывает, что и от них польза. А ну как не открыла бы Лиза окошко? Что тогда?
– Ничего хорошего, – ответил за графа Малыш. – Да, это было бы неприятно…
– Что – неприятно? – чуть ли не хором спросила его вся компания.
– Вот на этаком носе жениться…
– Ты сперва у девицы спроси – ей-то приятно за пернатого замуж выходить? – поинтересовалась ехидная старуха. – Ну так что же дальше было, ваша светлость?
– А было то, что отступил кабан с позором, – сказал граф. – Кабан отступил, зато шпионы мои объявились. Смотрю – из-за угла вроде как голова торчит. Ну, думаю я тут, уж лучше шпионы. У них хоть клыков нет. И пошел я к той голове.
– Очень разумно, – одобрил Дедуля. – Вполне можно было спросить у них про ночлег. Им ведь тоже неохота всю ночь непонятно где слоняться. А так – вас бы спать уложили, сами рядом прикорнули.
– Вот я то же самое им и сказал! – воскликнул граф. – Было их двое, один другого краше. И вообразите – засмущались мои красавцы… А я, пока в Коронном замке был, понял, что равноправие в Кульдиге какое-то дурацкое. И объяснил шпионам, что мы с ними все трое – равноправные, поэтому даже странно, что я впереди с лошадьми иду, а они за мной следом крадутся. Раз нас ночью на улице всего трое – так нужно соблюдать равноправие, а не то, чтобы один спереди, а прочие – сзади…
– А они? – спросила тетка Тиберия.
– А они все-таки не дураки оказались. Привели меня к старой городской стене, помогли в нише устроиться, сами соседнюю нишу заняли. Все-таки от ветра и дождя защита. Утром просыпаюсь – их нет. Поумнели – стали издали за мной следить.
– Или стыдно стало, – поправил Малыш. – У них же тоже своя цеховая гордость…
Тут Жилло заметил, что Дениза не принимает никакого участия в разговоре.
– Что-то случилось, красавица? – осведомился он.
– Случилось… – буркнула Дениза. – Вы тут сказки про оборотней рассказываете, а Дума новую глупость изобрела – с первого августа все товары будут в цене равны! Можете вы себе это вообразить? Думе-то что? А на рынке какая чехарда начнется? Нет, уеду я отсюда, хватит! Дочку спасать надо. Думала я, что нам тут выжить удастся, в пансион ее пристроила, сама крутилась, как могла…
– Куда же ты собралась? – удивился Жилло.
– Да уж не на север и не на острова! Дума скоро и туда доберется. А есть у меня один верный человек, контрабандой промышляет. Он уже предлагал вывести горными тропами к югу и через Полонию и Тевтонию в Галлию переправить. А мне, дуре, погребка моего жалко было – столько в него вложено! Кто его у меня теперь купит, мой погребок? Упустила я время…
– Да-а… – протянул Жилло. – Значит, уйдешь ты вместе с Эммелиной?
– Другого выхода у меня нет. Продать все, что имею, чтобы хоть какие деньги выручить, и в Галлии начать все сначала! – твердо объявила Дениза. – Так что я в ваших затеях не участница и не советчица. Пойду я, если никто не возражает…
И приподнялась со своего места.
– Я возражаю! – хмуро сказал Жилло. – Оставайся. Может, до чего хорошего договоримся.
Дениза села, но мысли ее витали где-то в финансовых дебрях.
– Давай, вожак, говори о главном! – потребовал Дедуля.
– А главное вот что… Ваша светлость не даст соврать – появился в Кульдиге кто-то из королевских сыновей или нет? – спросил Жилло.
– Похоже, что появился, – ответил молодой граф. – Но сам-то я его в глаза не видывал. Знаю лишь потому, что так принцесса Амора сказала.
– А она откуда узнала? – спросил Жилло. – Вы рассказывайте, ваша светлость, а мое слово еще впереди.
– Как мы с Жилло в замковых мастерских оказались, все знают? – граф обвел компанию строгими светлыми глазами. – По моей глупости оказались. Прости, Жилло, что так все получилось.
– Все получилось именно так, как надо, – ответил Жилло.
– Захотелось мне на красавиц полюбоваться. А вышло, что остался я в опочиваленке, где лежала больная принцесса Амора…
Второй раз произнес он это имя, и второй раз – как-то особенно.
– Жилло отправили за каким-то лекарским сундуком, а я остался. Лекарь с перепугу объявил, что лучшую вышивальщицу сглазили. Не успел ты, Жилло, из башни на галерею выйти – переполох поднялся. Общий обыск и поиск сушеных жаб под тюфяками… А лекарь распорядился подруг вышивальщицы привести – может, они что-то странное заметили. И привели одну… Она, конечно, постарше принцессы Аморы, и постарше лет на десять… в общем, взрослая женщина… Но я таких красавиц только в нашем замке на портретах видел! – восторженно воскликнул граф. – Косы у нее – только что по полу не метут!
– Это Неда, – сказал Жилло. – Она много лет назад принцессу Амору от смерти спасла.
– И вот входит эта Неда и без разрешения садится на постель к принцессе. А гвардеец, который всю эту суматоху затеял, как-то не обратил внимания – он лекаря о признаках сглаза допытывал. Тот и рад стараться! Эта Неда обняла принцессу, ей приподняться помогла и в ухо зашептала. Там еще две старые ведьмы были…
– Вроде меня? – осведомилась тетка Тиберия.
– Тебе, тетушка, рядом с ними делать нечего, – галантно возразил граф. – Вот они то на лекаря с гвардейцем поглядят, то на принцессу Амору с Недой, как те шепчутся. Наконец поняли, что шептаться девицам не положено, бросились Неду от постели оттаскивать. Тут и лекарь вмешался, стал расспрашивать Неду, не заметила ли чего… Гвардеец что-то такое сказал про принцессу… неохота повторять…
Тут граф замялся.
– Мне, конечно, сразу следовало ему оплеуху дать, а не ждать, пока принцесса Амора заговорит! Так оно лучше вышло бы… – признался он. – Но при мне девушку оскорбили, а я от страха промолчал.
– Из благоразумия, – поправил Жилло.
– Тут принцессу Амору как будто колдовская сила приподняла! Посмотрела она на того гвардейца свысока и говорит – ты, Уго Кневель, вспомни, кем твои предки были! Твои предки моим служили и бок о бок с ними в бою стояли! А ты у Равноправной Думы жалование получаешь и считаешь, что этими талерами Дума твою память купила. Так ты за то, что принцессу сейчас оскорбил, от нее добавки потребуй!
– Не выдержала… – вспомнив рассказ Неды, прошептал Жилло.
– Тут лекарь вмешался – видите, говорит, бредит девица, бредит, испорчена потому что! Тут-то и началось! Гвардеец на всех орет – я, кричит, эту королевскую заразу выведу! Лекарь вопит – все королевские дети погибли! А принцесса посмотрела на меня и спрашивает – да неужели в этом королевстве больше некому вступиться за королевскую кровь? Вот я и вступился…
– Дальше, дальше!… – потребовали и Дедуля с Малышом, и тетка Тиберия, один Жилло молчал, потому что знал продолжение. Заговорил он, когда граф описал прыжок с Девичьей башни на карету и падение кареты.
– Когда впервые было сказано, что за принцессой пришел кто-то из братьев? – спросил он.
– Очевидно, после того как я в камин влетел и на потайной лестнице оказался. Сам я не слышал. Но потом, когда меня обвинили, будто я – посланник принца Ангеррана, поставили нас лицом к лицу с принцессой Аморой. И она сказала – и без всяких посланников знает, что ее брат в Кульдиге. Но им хотелось и моей крови…
– А потом? Когда подожгли эшафот?
– Тогда им там стало ясно – мало того, что принц в Кульдиге, у него еще и сторонники есть! И решили поставить на принца и на его друзей ловушку. Мне-то сказали, что я вне подозрений, что могу возвращаться к себе на север… да куда я поеду, когда она – в плену?
Вздохнул граф и голову повесил.
– Вот теперь и я кое-что скажу, – объявил Жилло. – Не знаю, как насчет принца Ангеррана, который по закону уже не принц, а король, потому что старый король ему перед смертью корону отдал… И не знаю, как насчет его младших братьев и сестер… Но знаю одно – старый маг наложил на королевских детей заклятье – чтобы королевская кровь в них уснула. Это единственное могло их спасти. И кровь уснула – вся, сколько ее в королевстве было. Но сейчас понемногу стала просыпаться… Помнишь, Малыш, как ты в Коронном замке на клавесине вдруг заиграл? Это в тебе кровь на минутку проснулась. И ты, Дениза, помнишь, как орифламму зашивала и песню пела? В тебе ведь тоже королевская кровь есть! Малыш, Дедуля, волков-оборотней вы видели? И в Тармо с Ирмой она течет! И в этом самом капитане Шмеле, будь я неладен! С чего бы, по-вашему, он вдруг орифламму целовал, старый пьяница? И во всех в нас она уже от сна своего устала, просыпаться понемногу начала…
– И в тебе, Жилло? – удивился граф.
– И во мне… – с тихой гордостью признался Жилло. – Так получается, что я тоже королевский бастард… через какую-нибудь прабабку…
– Как же мне теперь к тебе обращаться? – недоуменно спросил граф.
Жилло и сам не знал, поэтому пожал плечами и развел руками.
– Так вот, уважаемые бастарды и вы, ваша светлость, – произнес он. – Так получилось, что мы нашли друг друга… А где-то в Кульдиге есть настоящие королевские дети, но у нас что-то не получается с ними встретиться. Но раз уж кровь просыпается, то ей положено собираться вместе… да… Я к чему клоню?
И неожиданно для самого себя Жилло сообщил, что капитан «Золотой Маргариты» наверняка уже снес в заклад ювелирову коллекцию и собирает теперь на островах отряд, с которым вскорости явится в Кульдиг – на помощь королевским детям.
– Ого! – воскликнул молодой граф. – И первым делом мы принцессу Амору освободим! Мои предки, Жилло… то есть сударь… мои предки всегда в королевской армии служили, наверно, пора и мне послужить.
– А университет уж потом, – напомнил воспитаннику Жилло. – Когда порядок в Кульдиге и окрестностях наведем. Дедуля, Малыш! Что вы скажете?
– Диковинно все это… – отвечал Дедуля. – Молчи, Малыш, я старше… Конечно, если мы, компания сумасшедших бастардов, вернем трон законному королю, он нас не забудет. А если прогорим? Тогда – что? Мы с Малышом уже два раза в подземную тюрьму Коронного замка попадали, в третий раз не выберемся…
– Значит, не хочется рисковать? – спросил Жилло.
– Значит, не хочется. Мы тебя уважаем, вожак, – торопливо добавил Дедуля, – но ты слишком горячо за это дело взялся.
– А я пойду за вожаком, – решил Малыш. – И не удерживай меня, пожалуйста!
Он протянул над столом вороные крылья.
– Там, под перьями, у меня все-таки руки, – сообщил он графу и Денизе, которой было сейчас не до него. – И они что-то этакое помнят. А поскольку им своим законным делом заниматься не дают, они и балуются… И мне это баловство уже поперек кишок встало!
– Ты, Дениза? – спросил Жилло.
– Ну вас всех к лешему! – отвечала Дениза. – На меня не рассчитывайте. Я через две недели уже в Галлии буду.
– Кстати, неизвестно, когда капитан тот отряд соберет и в Кульдиг привезет, – заметил Дедуля.
– Известно другое – ночью по Кульдигу все чаще кабан-оборотень бегает, – напомнил Жилло. – Хуже того – раньше один бегал, теперь размножаться выучился. И Равноправная Дума новые гнусные законы готовит.
– Думаешь, люди их не стерпят? Стерпят как миленькие! – воскликнул Дедуля. – Вот Дениза – умница, и то с отъездом затянула… А прочие будут терпеть и молчать. Потому что не для чего им бунтовать. Дениза – та дочку спасает, потому что ее любит. И ты для Виго стараешься. И его светлость, как я понимаю, с нами заодно из-за принцессы Аморы. А простой народ и слово это позабыл – любить! Потому что все равноправны, кому-то предпочтение отдавать – грех! Они все будут на четвереньках ходить и из собачьих мисок лакать, но при этом строго следить, чтобы миски были одинаковые!
– Вот этого Озарук и добивается, – сказал Жилло. – Хотя я и не понимаю, какая радость, чтобы тупые болваны, закрыв глаза, под твою дудку плясали, но ему этого хочется…
– Если бы ты это понимал, сам бы к нему служить пошел, – объяснила старая ведьма. – За то я вас, милые мои, и люблю, что вы этого не понимаете…
Жилло, приняв слова на свой счет, с опаской от тетки Тиберии отодвинулся.
– Значит, что у нас получается? – спрашивает Дедуля, в то время как Дениза молча встает и выходит.
– Получается то, что с волками, с Недой и с капитаном я условился, пароль – «собирается вместе королевская кровь», место встречи – Городище, Неда пернатое зелье получила, той фляги на весь Коронный замок с избытком станет, капитан отряд собирает! Немало ведь, а? – вопросом на вопрос отвечает Жилло. – И где-то в городе королевские сыновья! Мы начнем – они и объявятся!
– Как начнем-то? – не унимается Дедуля. – Листки, что ли, в думской типографии отпечатаем – мол, собирается вместе королевская кровь? Больно много ты на себя, вожак, берешь… Волков я видел – неизвестно, откликнутся ли, им и в лесу неплохо. Неда взаперти сидит, к принцессе Аморе ей сейчас доступа нет. Когда капитан свой отряд соберет – неизвестно. Так что, с одной стороны, немало, а с другой – и немного…
– Да… – вздохнул Малыш. – Похоже, что ты, вожак, поспешил…
– А что ваша светлость скажет? – с надеждой спросил Жилло.
Граф лишь вздохнул в ответ. И ничего удивительного…
Повесил тогда Жилло голову.
– Простите дурака… – сказал. – Действительно, вообразил я о себе невесть что… Лучше бы я в графском замке навсегда остался. Что сказано – то и делал, а самому за других решать у меня что-то не получается… Тетка Тиберия!
– Не ори, не глухая, – буркнула старая ведьма.
– Ты вот все молчишь… а что ты обо всем этом думаешь?
– Молчу я потому, что права голоса не имею, – сказала старуха. – Во мне королевской крови нет. И на военном совете бастардов мне, собственно, делать нечего. Вы сами должны решать, а помощи и подсказки ждать вам неоткуда.
– Но ведь есть какие-то маги, колдуны, которых положение в королевстве беспокоит! Которым Озарук тоже поперек горла! – воскликнул Жилло. – Сведи меня с ними! А то он такую кашу заварит, что вообще никогда не расхлебаем!
Тетка Тиберия помотала головой.
– Нет, женишок. Про магов из Премудрого Светлого воинства я слышала, но они силком никого не вызволяют. Они могут только чуточку помочь, подтолкнуть. Видишь – бастарды твои, как тараканы, в разные стороны расползаются… Так что, похоже, не время королевской крови вместе собираться.
– Время! – воскликнул Жилло, вскакивая. – Время, раз она уж проснулась! И, может, единственное время, потому что Озарук скоро силу наберет. Сейчас парочка этих кабанов-оборотней по Кульдигу ночью слоняется и кровь пьет, а скоро дюжина кабанов побежит! И дюжина дюжин! Он же научится! А дудка эта треклятая?!
– Жилло! – тут старуха тоже вскочила. – Что я-то могу? Я бы и рада – но права не имею! Думаешь, не хочу тебе помочь?
И уставилась тетка Тиберия в глаза Жилло. Смотрит и он ей в глаза – смотрит и понимает, что откуда-то ему этот взгляд знаком, что светится в нем какое-то подозрительно памятное золото…
– Тут сама королевская кровь должна решать, – вздохнула старуха, и золото погасло. – Собираться ей вместе или как…
– А Жанна д'Арк? – сердито спросил Жилло. – Она ведь набралась отваги и пошла королевскую кровь собирать!
– Думаешь, ей легко было?
И долго молчали тетка Тиберия, Жилло, граф оф Дундаг и Дедуля с Малышом.
– Пойду я, – решила старуха. – Завтра тот еще денек ожидается. Раз Дениза окончательно надумала уезжать, то с утра покупателя на погребок и на имущество искать начнет. Да еще такого, чтоб язык за зубами держал… Без меня не обойдется. А в мои годы спать побольше надо… для свежести лица…