Уильямсон Пенелопа. Неукротимое томление

   Элизабет решила переодеться до прихода Калеба. Едва она присела на единственный стул и стала вынимать из волос костяные шпильки, дверь отворилась и в комнату вошел ее муж.
   — Сейчас будет светло, — сказал он, прикрывая рукой горящий фитиль и осторожно поднося его к масляной свече, стоящей на ночном столике. Молодой человек ласково посмотрел на жену.
   — Я сейчас, — поспешно сказала она, улыбнувшись.
   — Позволь мне. — Калеб взял у нее гребешок.
   Молодая женщина откинулась на спинку стула, позволив мужу заняться ее волосами. Калеб так осторожно расчесывал великолепные пепельные волосы, что это доставляло Элизабет удовольствие.
   — Что ты думаешь о докторе Сэвиче? — спросил он.
   — Славный человек, — не задумываясь ответила Элизабет.
   «Такой же добрый, как Калеб, — подумала она. — Он прекрасно воспитан, а кроме того, заботился обо мне в пути».
   Вместе с тем Элизабет подсознательно угадывала в нем какую-то дикую необузданность.
   — А Делия — непростая штучка. Настоящая задира. Нам придется много молиться, чтобы привлечь ее в лоно церкви, — заметил Калеб.
   Он уже расчесал волосы Элизабет и сел перед ней, положив руки на колени и с любовью глядя на нее.
   — Эта девушка много испытала в жизни, Лизи. Думаю, ей нужна надежная опека.
   — А мне нравится Делия, — сказала Элизабет, стараясь верить, что так оно и есть.
   Она немного завидовала девушке, которая бесстрашно шагала рядом с запряженными в повозку волами и простодушно радовалась тому, что видела. Казалось, пыль, мухи и другие трудности были ей нипочем.
   Поднявшись со стула, Элизабет быстро юркнула под одеяло и прижалась к стене. Увидев, что Калеб раздевается, она ощутила тревогу и задрожала всем телом.
   — Лизи... Как ты себя чувствуешь? — начал Калеб.
   Мгновенно поняв, к чему он клонит, Элизабет заставила себя проговорить:
   — Я очень устала, милый.
   — Конечно, дорогая, у тебя был очень трудный день, — согласился Калеб, явно разочарованный ее ответом.
   Элизабет испытала такое облегчение, словно гора свалилась с ее плеч. Страх прошел, и она расслабилась. Калеб лег рядом и взял ее руку.
   — Знаю, что тебе тяжело, Лизи. Не думай, что я не понимаю, как горько тебе покидать Бостон и расставаться с семьей. Не сомневаюсь, ты будешь очень скучать по ним...
   В голосе мужа Элизабет почувствовала неуверенность.
   «Он и не подозревает, чего я лишилась, покинув Бостон. Калеб считает, что может заменить мне всех, но он ошибается».
   — Вот увидишь, тебе понравится Мерримитинг, — продолжал он. — Доктор Сэвич сказал, что нам уже построили дом, как раз рядом с церковью. Кроме того, нам дадут небольшой надел земли. Появятся соседи. Ты не будешь скучать.
   Калеб сжал ее руку.
   — Понимаешь, Лизи, мое призвание — нести людям слово Божье. Такова воля Всевышнего.
   — Понимаю... — покорно отозвалась Элизабет.
   Ей хотелось, чтобы Калеб обнял ее, но она опасалась, что муж по-своему истолкует это.
   Калеб так долго молчал, что Элизабет подумала, не заснул ли он. Но вдруг он спросил:
   — Как ты думаешь, Лиз, у нас скоро может появиться ребенок? Ты ведь хочешь этого, правда?
   Элизабет похолодела.
   «Теперь уж он точно снимет с меня рубашку», — мелькнуло у нее в голове.
   — Лизи? — повторил Калеб.
   — Да... да, конечно. Ребенок — это замечательно, — поспешно проговорила она срывающимся, голосом.
   Калеб вздохнул. Немного погодя, услышав его мерное дыхание, Элизабет успокоилась: он наконец заснул.
   ***
   На следующее утро, не вступая в спор с Делией по поводу лошади, Тайлер молча подхватил ее и посадил в седло. А она между тем осыпала проклятиями хозяина гостиницы, сетуя на то, в каких условиях ей пришлось провести ночь.
   Оказавшись на лошади, Делия сначала онемела от удивления, но что-то подсказало Тайлеру, что этим дело не кончится.
   — Ни слова, прошу тебя, — быстро проговорил он, не давая ей опомниться.
   Делия открыла было рот, но, поразмыслив, рассмеялась.
   — Я только собиралась сказать тебе доброе утро, — слукавила она.
   — Вот и хорошо, — кивнул Тайлер.
   Он был мрачно настроен. Уже вторую ночь его преследовал хрипловатый голос и снились высокие округлые девичьи груди. Тайлер понял, что по уши влюбился в эту замарашку из таверны, к тому же совершенно безответно... хотя в это он едва мог поверить. Тайлер решил, что Делии просто вздумалось поразвлечься в последний раз перед тем, как стать степенной замужней дамой. Он не сомневался в этом до той минуты, когда она влепила ему пощечину.
   Ночью прошел дождь, и теперь тяжелые свинцовые тучи ползли по небу. Вода капала с деревьев и карнизов домов, так что посреди грязного двора образовались небольшие лужи. Элизабет уже села в свою повозку и поджидала, когда Калеб запряжет волов. Она сидела нахохлившись как воробей, наглухо завязав накидку под подбородком.
   — Сколько вы полагаете пройти сегодня? — спросил Калеб, расплатившись с хозяином и подзывая Тайлера к повозке.
   — Думаю перебраться через Мерримэк, — ответил тот.
   Мельком взглянув на жену, Калеб решил уточнить:
   — Сколько все же мы будем в пути? Видите ли, Элизабет...
   Тайлер тяжело вздохнул, подумав, что при таких темпах они попадут в Мерримитинг только к концу лета.
   — Сегодня дорога не будет такой утомительной, — ответил он.
   Калеб заметно повеселел и ободряюще похлопал жену по колену.
   — Ну вот, сегодня тебе будет полегче, Лизи, — ласково проговорил он.
   Элизабет с тоской посмотрела на затянутое тучами небо.
   — Наверное, дождь зарядит на целый день, — сказала она.
   — Зато нас не будут допекать мухи, — пошутил Калеб.
   Тайлер не спеша пошел к Делии. При его приближении она так лучезарно улыбнулась, что у него захватило дух. Ее необыкновенные золотистые глаза сверкали, заставляя сердце Тайлера бешено биться. Подавив улыбку, он бросил на Делию сердитый взгляд, приторочил ее мешок к седлу и вывел иноходца на дорогу.
   — Разве ты не сядешь на лошадь? — спросила девушка. Тайлер лишь покачал головой, подумав о том, сколько он выдержал бы, сидя в седле рядом с ней и чувствуя, как ее пышная грудь прижимается к нему, а горячее дыхание обжигает шею. Он представил, как руки Делии, обнимающие его талию, постепенно опускаются ниже и ниже, пока наконец...
   — Боже милостивый! — тихо пробормотал Тайлер, чувствуя, как при этой мысли у него закружилась голова, а лицо выразило блаженство.
   Река преградила им путь задолго до наступления темноты. Мерримэк оказалась слишком глубокой и широкой, так что переправиться без парома нечего было и думать. Однако парома не было видно. Тайлер подошел к колоколу, висевшему на причале, и сильно дернул за веревку. Подождав минут пять, он громко позвал паромщика, хотя и знал, что это бесполезно. Старый паромщик появлялся и исчезал в зависимости от того, хорош ли был клев.
   — Похоже, нам придется разбить здесь лагерь, — сказал Тайлер спутникам.
   Множество старых кострищ на берегу свидетельствовало о том, что они не первые, кому пришлось ночевать здесь.
   Делия спешилась, нетвердо ступая по земле и потирая ягодицы. Она тяжело вздохнула.
   — Боже! Кажется, я натерла мозоль на за...
   Девушка осеклась, густо покраснела и надула губки. Они были так прелестны, что Тайлеру нестерпимо захотелось поцеловать их. В одной из дорожных сумок он хранил целебный бальзам, и одна только мысль, что он втирает его в эту восхитительную попку, привела его в трепет.
   Тайлер вытащил ружье из притороченного к седлу чехла.
   — Пройдусь поищу что-нибудь на ужин. А ты, Делия, прогуляйся и собери немного веток для костра...
   — Я сам соберу, — поспешно сказал Калеб. — Мне хочется немного размяться.
   Когда Тайлер скрылся в лесу, преподобный помог жене выбраться из повозки.
   — Помнишь тот водопад, Лизи, который мы только что проехали? Я заметил там тихую заводь, как раз возле цветочной поляны. Может, хочешь искупаться?
   Элизабет огляделась вокруг и кивнула.
   — Конечно, с удовольствием, Калеб.
   Когда молодая женщина направилась к водопаду, Делия догнала ее.
   — Постойте, миссис Хукер! Можно и мне с вами?
   Девушка ожидала услышать отказ, но Элизабет тепло улыбнулась.
   — Пожалуйста, называй меня просто Элизабет.
   Они быстро нашли цветочную поляну. Неглубокая заводь манила прохладой, и Делия тут же окунула ноги в воду. От бури, разразившейся прошлой ночью, не осталось и следа, и сейчас на небе ярко сияло солнце. Воздух был напоен ароматом омытых дождем земли и трав. Порой с веток на головы девушек падали редкие капли. Встав на колени, Элизабет закатала рукава черного платья и вымыла лицо и руки.
   — У меня есть немного мыла, — сказала она. — Было бы очень приятно помыться.
   — Я мылась вчера утром, — важно сообщила Делия, явно гордясь этим событием. — Но, пожалуй, я все же вымою голову.
   — А мне, — проговорила Элизабет, вытирая лицо и руки нижней юбкой, — после вчерашнего путешествия и мух нестерпимо хотелось искупаться. Однако я не решилась попросить у этого ужасного хозяина гостиницы таз с горячей водой.
   — Ты что, часто моешься? — спросила Делия, ошеломленная внезапной догадкой.
   — По крайней мере два раза в неделю, а летом и три.
   — Два раза в неделю! — воскликнула потрясенная Делия. — Но это же вредно для здоровья!
   Делия не понимала, как это такая хрупкая Элизабет Хукер до сих пор не подхватила лихорадку и не умерла. Но тут она припомнила, как Тайлер бранил ее за нечистоплотность. Может, и в самом деле мыться раз в месяц недостаточно. Она вздохнула. Видно, и ей придется мыться дважды в неделю, если она хочет походить на настоящую леди, хотя, конечно же, это угрожает здоровью.
   Элизабет опустила ноги в воду и с тревогой огляделась. Делия последовала ее примеру, но не заметила ничего подозрительного. Повсюду росли ярко-красные цветы, на солнце лениво грелась толстая коричневая лягушка, мирно жужжали мухи-однодневки.
   — Здесь очень красиво, — сказала Делия.
   — Да... красиво и спокойно.
   Вдруг Делия вспомнила о своем вчерашнем обещании Тайлеру.
   — Элизабет... — нерешительно начала девушка. Это было не легко. Пожалуй, еще труднее, чем казалось. Она перевела дыхание. — Прости меня за вчерашнее. Я хотела... В общем, прости меня.
   Элизабет опустила глаза.
   — Не беспокойся, — пробормотала она, силясь улыбнуться. — Я знаю, что часто напоминаю испуганного кролика. За всю жизнь я совершила один смелый поступок — переправилась на пароме через реку, чтобы попасть на ярмарку в Чарльз.
   — Ну надо же! — весело подхватила Делня. — Мне тоже однажды пришлось переправиться на пароме.
   Делия даже подалась вперед, обрадовавшись, что у них нашлось нечто общее. Это было очень важно, поскольку она считала Элизабет образцом для подражания.
   — Отец возил меня на ярмарку, когда мне было семь лет. Там я объелась хурмы, у меня заболел живот, и я испортила папин воскресный костюм, — простодушно рассказала Делия.
   Элизабет тихо засмеялась. И тут же раздался добродушный мужской смех.
   Испуганные, девушки подняли головы и посмотрели на противоположную сторону заводи. Там, приветливо улыбаясь, стоял индеец, одетый в тесный ему европейский сюртук, мокасины и юбку до колен из оленьей кожи. На голове у него была поношенная треуголка с белым пером. В руке он держал старый французский мушкет.
   Делия покосилась на бледную, как мел Элизабет, покрывшуюся от страха испариной.
   — Не подавай вида, что боишься, — шепнула Делия, медленно поднимаясь.
   — Добрый день, леди, — сказал мужчина с сильным акцентом.
   — Здравствуйте, сэр, — с трудом выговорила Делия.
   Индеец усмехнулся и кивнул головой. Элизабет прерывисто вздохнула.
   — Кажется, он настроен дружелюбно, — почти не шевеля губами проговорила Делия.
   Индеец бросил ружье на землю и шагнул в воду. Не выдержав, Элизабет вскочила на ноги и пронзительно вскрикнула.
     
— Только не беги! — воскликнула Делия, но было слишком поздно.
   Элизабет уже мчалась, не разбирая дороги, продираясь через кустарник. Ее крик прорезал первозданную тишину этих мест.
   Индеец стоял посреди заводи, улыбаясь, и быстро говорил что-то непонятное. Потом жестом пригласил Делию войти в воду.
   — Ты идти, — сказал он. — Ты голодный? Мы — рыба.
   — Рыба? — удивилась Делия.
   Он закивал головой.
   «Только не показывай, что боишься его, — сказала себе девушка и шагнула в воду. — Боже, а если он не так дружелюбен, как кажется...»
   Индеец снова улыбнулся и кивнул:
   — Идти?
   Делия остановилась в трех шагах от индейца и только теперь заметила, что он уже очень немолод. Его лицо было изборождено морщинами, а волосы тронуты сединой. Индеец наклонился, указывая на дно. Делия наклонилась, внимательно вглядываясь в воду. Тут она заметила крупную форель возле камней, покрытых водорослями.
   Старик закатал рукава и медленно погрузил руку в воду. Он ловко поймал и удержал рыбу, которая билась у него в руках. Индеец выпрямился и протянул форель Делии.
   — Рыба! — радостно сказал он.
   Девушка засмеялась, захлопав от удовольствия в ладоши.
   — Ты научишь меня это делать?
   ***
   Услышав душераздирающие вопли, Тайлер стремглав бросился к лагерю, держа наготове ружье. Там он увидел, что Элизабет истерически рыдает у мужа на груди. Делии нигде не было видно.
   — Что случилось? — тревожно спросил он.
   Калеб беспомощно развел руками.
   — Не знаю. Никак не могу успокоить ее.
   Тайлер с трудом оторвал Элизабет от мужа.
   Чуть встряхнув ее, он твердо сказал:
   — Элизабет! Успокойся, сделай глубокий вдох... Ну а теперь объясни, в чем дело.
   — Ди-дикари. Он... он...
   — Где Делия?
   — Не знаю... Я убежала. Она... не знаю, — бессвязно бормотала Элизабет.
   Тайлер едва удержался от того, чтобы не встряхнуть посильнее плачущую женщину.
   — Где ты оставила ее?
   — З-заводь. У заводи.
   — Они пошли к водопаду, это недалеко, — пояснил Калеб. — Элизабет хотела искупаться...
   — И вы позволили им пойти одним? — перебил его Тайлер. — Господи, о чем вы только думали?!
   Калеб побледнел.
   — Я не знал, что это опасно, — начал он, но Тайлер уже бежал вверх по тропинке.
   Подбежав близко к заводи, он пошел крадучись и порадовался тому, что утром надел мокасины, в которых можно передвигаться почти бесшумно. Вскоре Тайлер услышал, как звонкому смеху Делии вторит гортанный мужской смех. Немного успокоившись, он повесил ружье на плечо и, оперевшись на широкий ствол дерева, стал наблюдать.
   Делия и старый индеец стояли по колено в воде, согнувшись и шаря по дну руками. Вдруг девушка резко выпрямилась: в руках у нее трепыхалась рыба.
   — Поймала! — торжествующе закричала она, подняв форель над головой.
   Тайлер испытал гордость.
   «Она и вправду удивительная, моя маленькая девчонка из таверны», — подумал он.
   Но к гордости примешивалось что-то еще, чему он не мог дать названия, поскольку раньше такого с ним не было. Решив, что виной всему инстинкт собственника, он успокоился и вышел из укрытия. Индеец первым заметил его. Проследив за взглядом старика, Делия повернулась и увидела Тайлера.
   — Посмотри, я поймала рыбу на ужин! — воскликнула она.

Глава 6

   Ворча и толкая друг друга, жирные полосатые бурундуки стали полукругом возле Делии, которая кормила их кусочками маисовой лепешки. Тайлер, нахмурившись, наблюдал за ней. Лицо девушки было озарено счастливой улыбкой, желтые глаза ярко блестели, а от солнечного света темные волосы казались бронзовыми. Ее грудь слегка вздрагивала от тихого, восторженного смеха.
   Тайлер еще не встречал людей, способных так наслаждаться жизнью. Он подумал, что никогда так много не смеялся, как в последние два дня, а когда Делии не было рядом, очень скучал.
   Тихо чертыхнувшись, Тайлер открыл небольшую фляжку и сделал добрый глоток бренди. Девушка казалась ему сейчас очаровательной. Ее юное тело возбуждало в нем желание. Тайлеру приходилось постоянно напоминать себе, что она всего-навсего девчонка из таверны, искушенная в любовных делах.
   «Не успеешь опомниться, как она согнет тебя в бараний рог, доктор Сэвич», — думал он, снова и снова поглядывая на Делию.
   — У тебя ничего не выйдет, — безнадежно пробормотал он.
   Девушка скормила бурундукам последний кусочек лепешки, отряхнула руки и повернулась к нему с такой улыбкой, что его сердце дрогнуло.
   — Ты что-то сказал?
   Он завороженно смотрел на нее, почти лишившись дара речи.
   — А? Ничего, не обращай внимания. — Он снова отхлебнул из фляжки.
   Неподалеку от костра лежали два толстых бревна. Тайлер и Делия сидели на одном из них, а Хукеры, углубившись в Библию, — на другом. Все только что поужинали рыбой, пойманной Делией, и маисовой лепешкой. До захода солнца оставалось еще много времени, и путникам пришлось чем-то занять себя.
   Погруженный в свои мысли, Тайлер рассеянно наблюдал за четой Хукеров. Вытащив из костра головню, он засыпал его землей, чтобы остудить, достал из сумки берестяной пергамент и обгоревшим концом головни начертил на нем три концентрические окружности.
   — Что это ты делаешь? — спросила Делия, непроизвольно прижавшись коленом к его бедру.
   Тайлер замер; возбуждение охватило его с ног до головы, и он был не в силах противиться этому. Делия склонилась над его плечом, коснувшись его грудью. Пытаясь подавить в себе желание, Тайлер быстро спросил:
   — Как по-твоему, на что это похоже?
   «Если она не перестанет прижиматься ко мне своей чер-товох грудью, я затащу ее в лес и сделаю такое, о чем она и не помышляла». Непреодолимая тяга к ней раздражала его.
   — Это мишень, — пояснил он.
   Делия отстранилась, и он перевел дух.
   — Мишень? — весело спросила она. — Ты собираешься по ней стрелять?
   — Не я, а ты.
   — Я! — в восторге воскликнула девушка, прижимая руки к груди и глядя на него счастливыми глазами.
   Она даже посмотрела, видит ли кто-нибудь ее торжество.
   — Но, Тай, ведь я не умею стрелять.
   — Ничего, я научу тебя. И вас, преподобный, тоже.
   Калеб удивленно взглянул на него, потом на жену, нерешительно потер согнутые колени и смущенно кашлянул.
   — Стрельба хороша только на охоте. Я не смогу выстрелить в человека, даже если он дикарь или разбойник.
   Тайлер недоверчиво взглянул на Хукера, отлично зная, что церковь проповедовала массовое истребление индейцев, как безбожников. На самом деле поселенцы первыми стали снимать скальпы в доказательство того, что убили врага. Бостонское Народное Казначейство до сих пор выплачивало десять фунтов тому, кто предъявит скальп индейца абенаки, хотя мир с индейцами был установлен несколько лет назад.
   Однако мир не наступил. Постоянные конфликты между Англией и Францией из-за новых земель отразились на судьбе индейцев. Каждая сторона стремилась заручиться поддержкой местного населения. Индейцы абенаки, возмущенные и напуганные разделом их земель, богатых дичью и рыбой, к тому же активно подогреваемые французскими иезуитскими миссионерами, восстали против английских поселенцев в Майне. В свою очередь индейцы устраивали жестокие набеги, захватывали заложников, убивали женщин и детей, а это побуждало поселенцев к мести. Из этого порочного круга нельзя было выйти уже целых пятьдесят лет. Новоангликанская пуританская церковь с прежней горячностью обсуждала эту тему.
   Тайлер не считал Калеба Хукера лицемером, и поэтому поведение преподобного немало удивило его.
   — Я думал, ваша религия предписывает вам убивать индейцев, святой отец.
   Калеб гордо поднял голову.
   — У меня есть свое мнение на этот счет, доктор.
   Гнев засветился в глазах Тайлера, но на губах его была скептическая улыбка.
   — У вас есть жена, Калеб, — тихо проговорил он, чтобы не услышала Элизабет. — Вы когда-нибудь видели скальпированную женщину? Знаете, как это делается? Вы хватаете ее за волосы, берете острый нож и глубоко надрезаете кожу вокруг висков. Затем сильно дергаете, и скальп остается у вас в руках, как кровавая перчатка. А на голове жертвы зияет жуткая рана.
   От ужаса у Калеба побелели губы, и Тайлер пожалел, что так жестоко обошелся с ним.
   «Если Хукеры намерены жить среди индейцев, им лучше поскорее усвоить школу выживания», — успокоил он себя.
   — Если эта картина кажется вам чудовищной, — проговорил он так же тихо, — советую подготовиться, чтобы никогда не увидеть этого наяву. Уж лучше убить индейца самому, не дожидаясь, пока это сделает он.
   Тайлер заметил, что Делия, слышавшая этот жуткий разговор, даже глазом не моргнула. А вот у Калеба слегка задрожали руки.
   — Да... вы правы, — проговорил он.
   Элизабет, погруженная в чтение Библии, услышав последние слова Калеба, резко подняла голову.
   — Но, милый, ты не должен...
   — Я должен, Лизи, — мягко сказал он. — Это необходимо для самозащиты. Индейцы...
   — Но ведь индеец, которого мы встретили в лесу, был вполне дружелюбен, не так ли, доктор Сэвич?
   — Вы правы, миссис Хукер, но другой может повести себя иначе.
   Тайлер поднялся, отмерил пятьдесят шагов и повесил мишень на ветку дерева. Вернувшись назад, он взял ружье, прислоненное к бревну. Элизабет подошла к Калебу. Она нахмурилась, недовольно глядя на Тайлера и всем своим видом показывая, что он грубо посягает на принципы ее мужа.
   Тайлер не обратил на это никакого внимания. Мрачно взглянув на Делию и Калеба, он сказал:
   — Теперь внимательно смотрите, как это делается. Прежде всего вы должны уметь заряжать ружье. Когда полсотни разъяренных бандитов дышат вам в спину, приходится делать это очень быстро.
   Достав из сумки пороховницу, Тайлер зубами вытащил пыж. Открыв затвор, он насыпал немного пороха на полку, снова закрыл его, поднял ствол вверх, всыпал в него оставшийся порох и, вложив пулю, заткнул бумажным пыжом.
   Повернувшись к мишени, Тайлер вскинул ружье на плечо, взвел курок и нажал на спусковой механизм. Все увидели вспышку, клубы едкого дыма и услышали выстрел.
   Не успел Тайлер опомниться, как Делия бросилась к дереву, чтобы проверить мишень.
   — Прямо в яблочко! — восхищенно прокричала она, прыгая от радости.
   Когда она вернулась, Тайлер негодуя схватил ее за руку и притянул к себе.
   — Если ты еще раз выбежишь на линию огня, детка, — зашипел он ей в лицо, — я просто выпорю тебя.
   Девушка была явно напугана его яростью. Она так очаровательно надула губки, что это немного остудило его пыл. Тайлеру нестерпимо хотелось поцеловать ее.
   «О, это был бы незабываемый поцелуй», — подумал он.
   Но он отпустил ее, сердито бормоча себе что-то под нос, и с силой сжал приклад.
   — Прости меня, Тай, — виновато сказала Делия, потирая руку в том месте, где он в нее вцепился.
   — Ничего страшного, но больше так не делай, — сухо проговорил он.
   — А можно мне попробовать? — спросила Делия.
   От волнения ее голос стал еще ниже, и сердце Тайлера дрогнуло.
   — Ну, ладно. — Он протянул ей незаряженное ружье. — Посмотрим, что ты усвоила.
   К его удивлению, девушка с первого раза правильно зарядила ружье. Но, когда она вскинула его на плечо, ее руки слегка задрожали от тяжести оружия. Тогда Тайлер встал позади Делии и протянул левую руку, чтобы помочь ей держать ружье. Теперь его грудь была тесно прижата к спине девушки, а чресла — к ее округлым ягодицам.
   Оба замерли, взволнованные близостью, и словно забыли, что нужно делать дальше. Тайлер чувствовал глухие удары своего сердца, кровь в нем кипела. Девушка казалась Тайлеру такой маленькой и хрупкой рядом с ним, что его охватила всепоглощающая нежность к ней.
   Через мгновение оба опомнились, поняв, что за ними пристально наблюдают Калеб и Элизабет.
   — Что делать дальше, Тай. — Голос Делии дрожал.
   — Взведи курок, — начал Тайлер, облизывая внезапно пересохшие губы, — и хорошенько прицелься.
   Выстрел отбросил Делию назад, и она еще теснее прижалась к Тайлеру. Чертыхнувшись, он поспешно отступил, но все же держался позади Делии, чтобы Хукеры не заметили внезапно овладевшего им желания.
   — Я попала в яблочко? — весело спросила девушка.
   — Ты не попала даже в дерево, — глухо проговорил Тайлер.
   Делия огорчилась.
   — Ну, ну, не расстраивайся. Попробуем еще раз. Только теперь постарайся не закрывать глаза.
   Когда наконец девушке удалось попасть в нижний край мишени, Тайлер поспешил сказать, что этого вполне достаточно для первого раза. Его пугала эта близость к Делии, от которой бешено колотилось сердце.
   Вздохнув от облегчения, он повернулся к Калебу.
   — Ну-с, вы готовы, ваше преподобие?
   Калебу было тяжело изменять своим принципам, но, памятуя об истории о скальпированных женщинах, он кивнул и шагнул к Тайлеру.
   Молодой священник оказался не столь способным учеником, как Делия. Все, что ему удалось, это попасть в ветку дерева в пяти футах от мишени. Но Тайлер не отчаивался, отлично зная, что возможности любого мужчины удесятеряются, если речь заходит о жизни его жены и детей.
   Солнце опустилось за горизонт, и стало так темно, что мишень не было видно. Утомленные трудным путешествием и волнением, напуганные возможной опасностью, Хукеры улеглись поближе к огню. Тайлер сел на бревно и стал чистить ружье, а Делия примостилась напротив и внимательно следила за его работой. Время от времени Тайлер с интересом посматривал на девушку и наконец спросил: