Страница:
– Мы на прицеле! – закричала она. – Высвечены лидарами. Множественные источники излучений! Все очень близко, гражданка адмирал!
– Не могу знать, гражданка адмирал, – ответила Моррис. Ее пальцы бегали по клавиатуре, она сама, Оливер Диамато и боевой информационный центр пытались разобраться в бессмысленной мешанине поступавших сигналов.
– Несуразица какая-то…
– ЛАКи, – вклинился в разговор чей-то голос. Келлет стрельнула глазами на боковой информационный экран коммуникатора и прочитала имя: коммандер Диамато.
– Объясни! – лаконично потребовала Келлет.
– Гражданка адмирал, – очень быстро произнес Диамато, – для такого гразерного залпа манти потребовалась бы дюжина линейных крейсеров, а они не прошли бы незамеченными на такую дистанцию. Кроме того, линейные крейсера стреляли бы и лазерами. Ну, а поскольку атакующих объектов много, это могут быть только…
– Ракетная атака! – доложил боевой информационный центр. – Ракетная атака!
– Дело пошло, Альф, – сказала она коммандеру Джессапу. – Давайте посмотрим, чем вы с коммандером Стахович сможете помочь крылу.
– Есть, мэм. Огонь!
«Минотавр» едва заметно вздрогнул, когда его носовые пусковые произвели ракетный залп. Авианосец находился в девяти миллионах километров позади неприятеля, и этот разрыв неуклонно увеличивался. Увеличение ускорения сократило бы его со временем, но без этого произведенный пуск мог показаться совершенно бесполезным. Однако в погребах «Минотавра» скрывались первые плоды проекта «Призрачный всадник», и ракеты, которые он выпускал залпами, по девять зараз, отличались от всех, что применялись раньше.
– Клин в норме! – почти без задержки откликнулся Максвелл.
– Готовы дать рулевому полную мощность реактивных двигателей, капитан, – доложил лейтенант Такахаши.
– Очень хорошо, – одобрительно отозвалась Армон и хищно оскалилась, читая данные на мониторе.
Крыло уже уничтожило неприятельские подвески (возможно, около десятка и уцелело в этом аду, но оказать сколько-нибудь заметное влияние на ход сражения они уже не могли), и теперь к целям неслись выпущенные «Шрайками» ракеты. Угол атаки по-прежнему оставался не самым удобным, но расстояние уменьшилось до двухсот двадцати тысяч километров, а ракеты покидали стволы пусковых с начальной скоростью около 300 км/сек. При ускорении в 85 000 g полетное время должно было составить двадцать две секунды.
Оперативная группа 12.3 успела выпустить лишь горстку противоракет и почти вслепую, надеясь хоть немного ослабить смертоносный вал, открыть огонь из энергетического оружия. Но тут мантикорские ракеты настигли цели. И, как будто этого мало, «Альказар», головной эсминец группы прикрытия, подвернулся под мощный гразерный импульс «Таскозы». Линкор пытался защититься от врагов, но в результате вспорол защитное поле «Альказара», уничтожив корабль, оказавшийся не в том месте в неподходящее время, вместе со всей командой.
«Шомберг» отстреливался отчаянно. Пальцы Диамато летали по клавиатуре: он позабыл обо всем на свете, кроме необходимости каким-то образом прорваться сквозь завесу помех манти и взять прицел, однако не мог не чувствовать, как содрогается поражаемый гразерными лучами корабельный корпус. Несанкционированный приказ гражданки капитана Холл поставить помехи сделал «Шомберг» менее уязвимым в сравнении с прочими кораблями, но при таком количестве выпущенных ракет часть из них неизбежно должна была найти цель. Корабль содрогался снова и снова, сирены раз за разом извещали о повреждениях в отсеках.
– Гразер-три уничтожен. Прямое попадание в Лидар-один, переключаю на резервный. Бета-тринадцать и четырнадцать выбиты. Тяжелые повреждения на пятом посту ПРО.
Слушая этот унылый перечень, Диамато невольно съежился. Он знал, что положение на других кораблях еще хуже, но это едва ли могло служить утешением.
– Прямое попадание в резервную рубку! – выкрикнул кто-то.
Диамато, оторвавшись от дисплея, непроизвольно взглянул на схему повреждений. Изображение резервной рубки на схеме корабельных отсеков полыхало алым, а лицо смотревшей на него гражданки капитана казалось высеченным из камня. Она держалась, но в ее глазах Диамато увидел боль. Айра Хэймер погиб на месте.
– Оливер, найди мне эти ЛАКи! – приказала она почти таким же невозмутимым голосом, как до атаки, и молодой офицер вернулся к своему терминалу.
Безупречность маневра привела Жаклин Армон в восторг. Возможно, эта задница Холдерман и вытянул из них все жилы, месяц за месяцем выматывая крыло на учениях, но его стремление похоронить проект «Анзио» заставило ее людей выкладываться в полную силу, и в реальном бою они действовали слаженно и умело, как закаленные ветераны.
Жаклин подалась вперед, словно это могло побудить легкую «Гарпию» лететь еще быстрее, и в этот миг ее внимание привлекли новые объекты. Капитан удивленно моргнула: первые девять ракет с «Минотавра», обогнав крыло, пронеслись в направлении неприятеля. На достижение цели им потребовалось сто сорок три секунды, причем их конечная скорость составила сто двадцать шесть тысяч километров в секунду. Никакие другие ракеты не были способны даже приблизиться к таким результатам: стандартное ускорение при таком большом полетном времени было на тридцать пять процентов ниже, то есть конечная скорость была бы на двадцать тысяч километров в секунду меньше. Но главное, любые другие ракеты догнали бы противника в полете по баллистической траектории, не способные к маневру, тогда как у этих было еще сорок секунд ресурса двигателей.
В результате первый залп «Минотавра» обрушился на цель совершенно неожиданно. Все девять ракет были наведены на единственную мишень, практически до последнего момента обладали возможностью корректировки траектории, и промаха не допустила ни одна. Две из них взорвались внутри импеллерного клина, а остальные семь всего в восьми тысячах километров от него. Лучи лазерных боеголовок обрушились на корму корабля Народного флота «Мохавк», разнеся вдребезги импеллерный отсек. Клин затрепетал. Корабль еще мог выжить, но еще один луч угодил в гравитационный компенсатор, и ускорение в двести g мгновенно, как удар булавы разъяренного бога, убило всех находившихся на борту людей.
Разумеется, это заметили тактики других кораблей ОГ. По постам управления огнем прокатилась волна страха, ибо стало очевидным, что манти применили еще одно новое оружие. Однако теперь стало ясно, откуда исходит дополнительная угроза, и корабли получили время, чтобы подготовить противоракеты и лазерные батареи к ее отражению.
Армон кивнула. Оперативная группа Труитта совершила разворот и устремилась навстречу хевам. Буксируемые подвески последних были уничтожены, а вот Труитт, едва он приблизился на дистанцию поражения, произвел пуск. Хевы попытались совершить маневр уклонения, но при этом подставили кормовые горловины клиньев под удар крыла Армон. Ее корабли получили возможность опустить носовые защитные стены и выпустить оставшиеся ракеты.
– Ракетная атака! Задействовать резерв! – скомандовала она. – Пуск!
Ракету которые Армон приберегала после первой атаки именно для такого случая, понеслись на врага.
– Всем кораблям! Смена курса! – скомандовала она. – Курс ноль-девять-ноль на два-семь-ноль!
Намеченный маневр обеспечивал не слишком большой выигрыш, но позволял по крайней мере не подставлять заднюю горловину под прямые удары ЛАКов и давал шанс уйти от столкновения с супердредноутами. Даже при наличии новейших инерциальных компенсаторов корабли стены не могли развивать такое же ускорение, как линкоры, и если бы ей удалось вырваться из их зоны поражения…
– Со всех уцелевших подвесок огонь по ЛАКам! – приказала гражданка адмирал, прекрасно понимая, что сейчас главную угрозу представляют собой именно легкие пташки. Они сидели на хвосте оперативной группы, угрожая охватом, и чем больше этой мелкой дряни будет уничтожено, тем…
Ракета, выпущенная с одного из супердредноутов контр-адмирала Труитта, взорвалась в девятнадцати тысячах километров перед «Шомбергом», и линкор забился в судорогах, как раненый зверь, пораженный двумя рентгеновскими пучками, несравненно более мощными, чем те, какие испускали боеголовки ракет ЛАКов. Один луч уничтожил три ракетные пусковые установки, проделал брешь в погребе, снес гразерную установку и два носовых лазера, унеся заодно жизни восьмидесяти человек. Другой, вспоров защитное поле, с демонической яростью снес на своем пути все люки и переборки и уничтожил флагманский мостик. Гражданка контр-адмирал Джейн Келлет и весь ее штаб погибли мгновенно.
– Приказ всем кораблям! – бросила она связисту. – Сосредоточить огонь на ЛАКах! Весь огонь на ЛАКи!
Она оглянулась через плечо и, встретившись глазами с бледным как мел лейтенантом, сухо добавила:
– Приказ гражданки контр-адмирала Келлет!
Взор связиста метнулся к Кальвину Аддисону. Гражданин комиссар покосился на Холл, посмотрел прямо в глаза лейтенанту и резко кивнул.
– Вижу, – откликнулась Армон, не отрывая взгляда от мониторов.
Мысли ее метались. Хевы определенно собирались удрать – и после такой трепки ждать их скорого возвращения не стоило. Преследование неприятеля ради спасения базы «Ханкок» не имело смысла: угроза миновала, а враг собирался драпать без передыху, пока на сенсорах будет виден хотя бы один межзвездный корабль или ЛАК Королевского флота Мантикоры.
Другое дело, что из вторгшихся хевов удалось уничтожить только три линкора, два эсминца и шесть тяжелых крейсеров. Остальные, хоть и получили повреждения, находились вне пределов досягаемости энергетического оружия Труитта и безнаказанно уходили. Отпускать их отчаянно не хотелось, но пойти на перехват могло только ее ЛАК-крыло, полностью израсходовавшее ракеты. Иными словами, перехват предполагал бой на короткой, гразерной, дистанции, а каждый из кораблей хевов был гораздо мощнее любой отдельно взятой пташки. Сближение с ними таило в себе серьезную угрозу.
«К тому же, – мрачно подумала она, – они быстро учатся». Сразу две сигнатуры ЛАКов на ее мониторе внезапно вспыхнули красным: одна пташка с тяжелыми повреждениями вывалилась из боя, а вторая просто исчезла с экрана. Они знают, что мы здесь, первое потрясение прошло, и бой на ближней дистанции сулит потери.
Впрочем, крыло уже лишилось четырех – нет, пяти – боевых единиц.
Необходимости рисковать у нее не было: ни ради спасения системы, ни для подтверждения эффективности проекта «Анзио», полностью оправдавшего себя в этом бою. Необходимости не было, но разве дело в этом?
– А что супердредноуты?
– Осуществляют разворот, чтобы тоже погнаться за нами, но только, мэм, по-моему, напрасно. Они успеют сократить расстояние между нами до полутора миллионов километров, но для нанесения действенного энергетического удара этого явно недостаточно. Думаю, – ему удалось изобразить вымученную улыбку, – мы от них уйдем.
– Понятно, – пробормотала Холл, сверяясь с данными на боковой врезке дисплея.
Она пролистала сведения о повреждениях и заморгала: один из поврежденных линкоров взорвался, а два, что бы там ни говорил Диамато, шансов вырваться за гиперграницу уже не имели. Их импеллеры слишком сильно потеряли в мощности, чтобы уйти от тяжелых кораблей манти. А у оперативной группы не было выхода, кроме как оставить их на произвол судьбы и спасать тех, кто еще мог спастись.
«Хотелось бы верить, что атаки по другим системам удались лучше нашей», – с горечью подумала капитан Холл.
– Гражданка капитан, – прервал ее размышления связист. – Вызов от гражданина контр-адмирала Портера. Гражданин контр-адмирал хочет поговорить с гражданкой адмиралом.
«А если он узнает, что она мертва, – отрешенно подумала Холл, продолжая следить за экраном, – мне придется передать командование ему. Я избавлюсь от ответственности за судьбу оперативной группы. И я бы как раз не прочь… да только он не имеет ни малейшего представления о том, как нам спастись».
– Гражданин комиссар? – окликнула она Аддисона. Больше ничего она сказать не могла, ни единым словом не посмела выразить свою горячую просьбу. Однако он понял ее без слов. А поняв, тяжело вздохнул, долго, целых несколько секунд смотрел на капитана, затем кивнул и обратился к связисту:
– Лейтенант, передайте гражданину контр-адмиралу, что с гражданкой адмиралом Келлет… прервалась связь. – Скажите… – Он задумался было, но решительно продолжил: – Скажите, что наши коммуникационные системы сильно повреждены и мы не можем загружать оставшиеся каналы, ибо это ставит под угрозу управляемость корабля. А потому отключаемся.
– Есть, сэр! – робко пискнула гражданка лейтенант.
В то же мгновение Холл снова развернулась к своим дисплеям.
Когда «Гарпия» и остальные пташки Золота-1 сосредоточили огонь своих гразеров на одном из уже поврежденных хевов, Майкл Гирман услышал восторженное восклицание Томаса. Энсину было чем восхищаться: гразеры, не уступавшие по мощности бортовым установкам линейных крейсеров, кромсали защитное поле и корпус, как боевые топоры. Жертва содрогалась, из пробоин в обшивке извергались под давлением потоки воздуха, обломки аппаратуры и мертвые тела. Гирман разделял радость Томаса, но он помнил и другое сражение, другой корабль – супердредноут, – содрогавшийся под ударами, убивавшими или превращавшими в калек находившихся на борту людей. Рука его невольно потянулась к бедру регенерированной ноги, а губы проговорили беззвучную молитву за погибавших врагов.
– Поняла, – кивнула Холл.
Да, тяжелые корабли безнадежно отстали, но они все еще посылали вдогонку ракеты, которые, в сочетании с невероятными ракетами, выпускавшимися со странного одинокого дредноута, находившегося далеко позади, продолжали наносить урон. Не говоря уж о не прекращавших преследование канонерках. Оперативное соединение лишилось еще четырех линкоров. Иными словами, девять линкоров из тридцати трех были уничтожены, а все уцелевшие в той или иной мере повреждены. Кроме того, у нее не осталось ни одного эсминца, и только два – оба основательно потрепанные – тяжелых крейсера.
Она лишилась прикрытия, и вражеские ЛАКи, словно хищная стая пираний, ощипывали ее фланги. Теперь она знала их точное число: ее люди сумели уничтожить шестнадцать и вывести из строя пять рыбок; оставалось еще семьдесят пять.
Невероятные маневренность и ускорение позволяли ублюдкам манти совершать стремительные, согласованные и продуманные перестроения, уклоняясь от ее ракет, – и снова и снова атаковать одновременно с разных сторон, поражая ее корабли импульсами мощных гразеров.
Хорошо еще, что при каждом пересечении ее базового курса они теряли скорость и отставали, после чего вынуждены были снова устремляться вдогонку. По неизвестной причине они всякий раз, заходя на огневой рубеж, сбрасывали ускорение до нуля, однако, нанеся удар, снова доводили его более чем до 630 g, разрывая контакт и ложась на параллельный с ОГ-12.3 курс. Так или иначе, они обладали достаточным преимуществом в маневренности, чтобы снова и снова нападать на оставшиеся двадцать шесть кораблей Народного флота до самой гиперграницы.
А ей оставалось лишь прорываться с боем.
Голос ее звучал абсолютно спокойно, но лицо оставалось напряженным. Она потеряла еще три пташки, причем две из них погибли во время кавалерийских одиночных наскоков, предпринимать которые в сложившейся тактической ситуации решительно не имело смысла. Количество находившихся в ее распоряжении тактических единиц упало до семидесяти двух, а о людях, погибших вместе с уничтоженными ЛАКами, она старалась не думать.
– Адмирал Труитт отстал, так что теперь вся надежда на нас. Но нам следует действовать согласованно: никакого дурацкого ковбойства! Иначе я гарантирую особо лихим наездникам по лишней дырке в заднице!
Она выдержала паузу, чтобы ее слова успели дойти до каждого.
– Прекрасно. А сейчас энсин Томас назначит цели для следующего захода.
– Вижу, Оливер, – спокойно откликнулась Холл, скалясь на свой монитор.
Приказы «гражданки адмирала Келлет» уже были доведены до всех, и она знала, что творится в умах командиров. Атакующие, несмотря на урон, понесенный опергруппой, многократно уступали линкорам и по тоннажу, и по мощи бортового вооружения, однако твердо вознамерились не выпустить хевов из системы. Однако ракеты у них, похоже, кончились, и им приходилось полагаться только на энергетическое оружие, которое требовало сближения. При этом манти каждый раз производили странный маневр: открывая огонь из гразеров, они сбрасывали ускорение почти до нуля, а некоторые развороты совершали довольно неуклюже, словно на реактивной тяге. Холл не знала, в чем причина этих странностей, однако уже успела усвоить, что пираний не только трудно взять на прицел, но и непросто поразить, когда они засечены. Создавалось впечатление, будто они прикрыты гравистенкой с носа, хотя это и невозможно. Правда, в дальнем уголке ее иссушенного адреналином мозга зародилось смутное подозрение на этот счет, но обдумывать его не было времени. Другое дело, что нужно будет не забыть поделиться этим подозрением с разведкой, и…
– Внимание! Они атакуют!
– Мальчики и девочки! – объявила она крылу по коммуникатору. – Делаем последний заход. Угостим хевов напоследок и возвращаемся на «Минни».
Началась последняя атака. Передовое звено подбило линкор, потом второй, а потом «Гарпия» совершила разворот, вышла на огневой рубеж, и Холл приникла к монитору.
– Повернуть корабль влево! – крикнул он. – На двенадцать – нет! – на четырнадцать градусов!
– Есть, четырнадцать градусов на левый борт! – прозвучало в шлемофоне подтверждение.
Диамато облегченно вздохнул: команда исполняется. Но в следующий миг облегчение сменилось леденящим ужасом: он понял, что не слышал подтверждения его команды гражданкой капитаном.
* * *
– Цель захвачена! – выкрикнул Томас, когда прицельный импульс лидара вернулся от мишени обратно к «Гарпии». – Огонь!* * *
Девяносто шесть гразеров девяноста шести ЛАКов нанесли удары меньше чем в течении двух секунд. Правда, при таком угле атаки почти невозможно было попасть в открытые горловины импеллерных клиньев хевов, но по кораблям никто и не стрелял. Целью атаки стали подвески, и девяносто три из них уничтожил первый же энергетический залп. Буксируемые комплексы не были ничем защищены, и импульсы гразеров, способные вспарывать защитные поля и броню тяжелых кораблей, разносили их вдребезги. Когда энергетический луч попадал в цель, она даже не плавилась, ибо тепловая энергия мигом обращалась в кинетическую: часть пораженного материала просто испарялась, с невероятной силой разбрасывая уцелевшие твердые фрагменты. Платформы буксировались в непосредственной близости одна от другой, и некоторые, не попав под прицел, были выведены из строя случайно задевшими их осколками. Но атакующие не собирались полагаться на случайности. Хотя противник по направлению луча мог точно определить координаты нападавшего и нанести ответный удар, второй гразерный залп снес остававшиеся платформы уже после того, как «Шрайки» осуществили пуск ракет.* * *
– Что происходит? – спросила Джейн Келлет, задушив в зародыше едва не прорвавшуюся в голосе растерянность.– Не могу знать, гражданка адмирал, – ответила Моррис. Ее пальцы бегали по клавиатуре, она сама, Оливер Диамато и боевой информационный центр пытались разобраться в бессмысленной мешанине поступавших сигналов.
– Несуразица какая-то…
– ЛАКи, – вклинился в разговор чей-то голос. Келлет стрельнула глазами на боковой информационный экран коммуникатора и прочитала имя: коммандер Диамато.
– Объясни! – лаконично потребовала Келлет.
– Гражданка адмирал, – очень быстро произнес Диамато, – для такого гразерного залпа манти потребовалась бы дюжина линейных крейсеров, а они не прошли бы незамеченными на такую дистанцию. Кроме того, линейные крейсера стреляли бы и лазерами. Ну, а поскольку атакующих объектов много, это могут быть только…
– Ракетная атака! – доложил боевой информационный центр. – Ракетная атака!
* * *
Наблюдая за тем, как противник судорожно приводит в действие генераторы помех, Элис Трумэн обнажила зубы в улыбке. С такого расстояния «Минотавр» не мог увидеть, как обстоят дела с неприятельскими подвесками, но сенсоры зафиксировали мощный энергетический выброс, нацеленный не на неприятельские корабли, а на что-то позади них. А теперь дисплей испещрили крохотные алмазные точки. Гразеры еще продолжали рвать в клочья пусковые установки, но атакующие пташки уже выпустили рой ракет.– Дело пошло, Альф, – сказала она коммандеру Джессапу. – Давайте посмотрим, чем вы с коммандером Стахович сможете помочь крылу.
– Есть, мэм. Огонь!
«Минотавр» едва заметно вздрогнул, когда его носовые пусковые произвели ракетный залп. Авианосец находился в девяти миллионах километров позади неприятеля, и этот разрыв неуклонно увеличивался. Увеличение ускорения сократило бы его со временем, но без этого произведенный пуск мог показаться совершенно бесполезным. Однако в погребах «Минотавра» скрывались первые плоды проекта «Призрачный всадник», и ракеты, которые он выпускал залпами, по девять зараз, отличались от всех, что применялись раньше.
* * *
– Установить носовую защиту! – скомандовал Майкл Гирман, как только пусковые «Гарпии» покинула последняя из двенадцати противокорабельных ракет.– Клин в норме! – почти без задержки откликнулся Максвелл.
– Готовы дать рулевому полную мощность реактивных двигателей, капитан, – доложил лейтенант Такахаши.
– Очень хорошо, – одобрительно отозвалась Армон и хищно оскалилась, читая данные на мониторе.
Крыло уже уничтожило неприятельские подвески (возможно, около десятка и уцелело в этом аду, но оказать сколько-нибудь заметное влияние на ход сражения они уже не могли), и теперь к целям неслись выпущенные «Шрайками» ракеты. Угол атаки по-прежнему оставался не самым удобным, но расстояние уменьшилось до двухсот двадцати тысяч километров, а ракеты покидали стволы пусковых с начальной скоростью около 300 км/сек. При ускорении в 85 000 g полетное время должно было составить двадцать две секунды.
* * *
На глазах остолбеневшего Диамато к оперативной группе 12.3 устремился чудовищный рой ракет. «Я прав, – отстраненно подумал он, – это могут быть только ЛАКи». Каждый объект по отдельности произвел слишком слабый залп, зато объектов этих было великое множество. И обстрел велся со столь близкого расстояния, со столь многих точек и по стольким векторам, что это исключало возможность эффективной защиты. Тактический компьютер делал все возможное, однако для того, чтобы схематизировать хаотичную атаку, зафиксировав параметры всех поражающих единиц и рассчитать множество векторов перехвата, требовалось время. А его уже не было.Оперативная группа 12.3 успела выпустить лишь горстку противоракет и почти вслепую, надеясь хоть немного ослабить смертоносный вал, открыть огонь из энергетического оружия. Но тут мантикорские ракеты настигли цели. И, как будто этого мало, «Альказар», головной эсминец группы прикрытия, подвернулся под мощный гразерный импульс «Таскозы». Линкор пытался защититься от врагов, но в результате вспорол защитное поле «Альказара», уничтожив корабль, оказавшийся не в том месте в неподходящее время, вместе со всей командой.
«Шомберг» отстреливался отчаянно. Пальцы Диамато летали по клавиатуре: он позабыл обо всем на свете, кроме необходимости каким-то образом прорваться сквозь завесу помех манти и взять прицел, однако не мог не чувствовать, как содрогается поражаемый гразерными лучами корабельный корпус. Несанкционированный приказ гражданки капитана Холл поставить помехи сделал «Шомберг» менее уязвимым в сравнении с прочими кораблями, но при таком количестве выпущенных ракет часть из них неизбежно должна была найти цель. Корабль содрогался снова и снова, сирены раз за разом извещали о повреждениях в отсеках.
– Гразер-три уничтожен. Прямое попадание в Лидар-один, переключаю на резервный. Бета-тринадцать и четырнадцать выбиты. Тяжелые повреждения на пятом посту ПРО.
Слушая этот унылый перечень, Диамато невольно съежился. Он знал, что положение на других кораблях еще хуже, но это едва ли могло служить утешением.
– Прямое попадание в резервную рубку! – выкрикнул кто-то.
Диамато, оторвавшись от дисплея, непроизвольно взглянул на схему повреждений. Изображение резервной рубки на схеме корабельных отсеков полыхало алым, а лицо смотревшей на него гражданки капитана казалось высеченным из камня. Она держалась, но в ее глазах Диамато увидел боль. Айра Хэймер погиб на месте.
– Оливер, найди мне эти ЛАКи! – приказала она почти таким же невозмутимым голосом, как до атаки, и молодой офицер вернулся к своему терминалу.
* * *
Мощь реактивных двигателей, грубая и такая далекая от современности, принялась смещать ЛАКи, изгибая строй всего крыла. В сравнении с полетом на импеллерах маневр выполнялся медленно и тяжело, но зато позволил совершить одновременно изменение векторов без снятия носовых защитных стен и перекат днищами клиньев навстречу противнику.Безупречность маневра привела Жаклин Армон в восторг. Возможно, эта задница Холдерман и вытянул из них все жилы, месяц за месяцем выматывая крыло на учениях, но его стремление похоронить проект «Анзио» заставило ее людей выкладываться в полную силу, и в реальном бою они действовали слаженно и умело, как закаленные ветераны.
Жаклин подалась вперед, словно это могло побудить легкую «Гарпию» лететь еще быстрее, и в этот миг ее внимание привлекли новые объекты. Капитан удивленно моргнула: первые девять ракет с «Минотавра», обогнав крыло, пронеслись в направлении неприятеля. На достижение цели им потребовалось сто сорок три секунды, причем их конечная скорость составила сто двадцать шесть тысяч километров в секунду. Никакие другие ракеты не были способны даже приблизиться к таким результатам: стандартное ускорение при таком большом полетном времени было на тридцать пять процентов ниже, то есть конечная скорость была бы на двадцать тысяч километров в секунду меньше. Но главное, любые другие ракеты догнали бы противника в полете по баллистической траектории, не способные к маневру, тогда как у этих было еще сорок секунд ресурса двигателей.
* * *
Никто в ОГ-12.3 – даже Оливер Диамато – не заметил их приближения, что едва ли можно было поставить в вину тактикам. На дисплеях бушевал хаос, число потенциально угрожающих объектов не поддавалось исчислению, и никто не мог позволить себе уделить много внимания единственному дредноуту, находившемуся так далеко позади, что он не мог представлять собой ни малейшей угрозы.В результате первый залп «Минотавра» обрушился на цель совершенно неожиданно. Все девять ракет были наведены на единственную мишень, практически до последнего момента обладали возможностью корректировки траектории, и промаха не допустила ни одна. Две из них взорвались внутри импеллерного клина, а остальные семь всего в восьми тысячах километров от него. Лучи лазерных боеголовок обрушились на корму корабля Народного флота «Мохавк», разнеся вдребезги импеллерный отсек. Клин затрепетал. Корабль еще мог выжить, но еще один луч угодил в гравитационный компенсатор, и ускорение в двести g мгновенно, как удар булавы разъяренного бога, убило всех находившихся на борту людей.
Разумеется, это заметили тактики других кораблей ОГ. По постам управления огнем прокатилась волна страха, ибо стало очевидным, что манти применили еще одно новое оружие. Однако теперь стало ясно, откуда исходит дополнительная угроза, и корабли получили время, чтобы подготовить противоракеты и лазерные батареи к ее отражению.
* * *
– Адмирал Труитт атакует их, капитан! – доложил Эванс.Армон кивнула. Оперативная группа Труитта совершила разворот и устремилась навстречу хевам. Буксируемые подвески последних были уничтожены, а вот Труитт, едва он приблизился на дистанцию поражения, произвел пуск. Хевы попытались совершить маневр уклонения, но при этом подставили кормовые горловины клиньев под удар крыла Армон. Ее корабли получили возможность опустить носовые защитные стены и выпустить оставшиеся ракеты.
– Ракетная атака! Задействовать резерв! – скомандовала она. – Пуск!
Ракету которые Армон приберегала после первой атаки именно для такого случая, понеслись на врага.
* * *
Джейн Келлет пришла бы в ужас, будь у нее хотя бы микросекунда для эмоциональной оценки сложившегося положения. Но у нее не было даже микросекунды. Попавшее в смертельную засаду оперативное соединение корчилось под безжалостными ударами. Ракеты летели со всех сторон, подвески были уничтожены, а вражеские супердредноуты, сменив курс, шли на сближение с ее линкорами. О том, чтобы одолеть этих космических левиафанов в открытом бою энергетическим оружием, не приходилось и мечтать… не говоря о необходимости помнить о проклятых ЛАКах. Теперь, на сократившейся дистанции, эти верткие пташки можно было обнаружить, однако взять их на прицел и поразить было по-прежнему очень трудно из-за исключительно эффективной для столь маленьких кораблей системы генерации ложных целей и активных помех. Вдобавок атакующее крыло распалось на две группы, разошедшиеся под широким углом с явным намерением снова развернуться и взять ОГ в клещи. Маневр был совершенно ясен – однако, совершая его, они развернулись к ней днищами клиньев, а значит, она могла вести бой только ракетами.– Всем кораблям! Смена курса! – скомандовала она. – Курс ноль-девять-ноль на два-семь-ноль!
Намеченный маневр обеспечивал не слишком большой выигрыш, но позволял по крайней мере не подставлять заднюю горловину под прямые удары ЛАКов и давал шанс уйти от столкновения с супердредноутами. Даже при наличии новейших инерциальных компенсаторов корабли стены не могли развивать такое же ускорение, как линкоры, и если бы ей удалось вырваться из их зоны поражения…
– Со всех уцелевших подвесок огонь по ЛАКам! – приказала гражданка адмирал, прекрасно понимая, что сейчас главную угрозу представляют собой именно легкие пташки. Они сидели на хвосте оперативной группы, угрожая охватом, и чем больше этой мелкой дряни будет уничтожено, тем…
Ракета, выпущенная с одного из супердредноутов контр-адмирала Труитта, взорвалась в девятнадцати тысячах километров перед «Шомбергом», и линкор забился в судорогах, как раненый зверь, пораженный двумя рентгеновскими пучками, несравненно более мощными, чем те, какие испускали боеголовки ракет ЛАКов. Один луч уничтожил три ракетные пусковые установки, проделал брешь в погребе, снес гразерную установку и два носовых лазера, унеся заодно жизни восьмидесяти человек. Другой, вспоров защитное поле, с демонической яростью снес на своем пути все люки и переборки и уничтожил флагманский мостик. Гражданка контр-адмирал Джейн Келлет и весь ее штаб погибли мгновенно.
* * *
Корабль дернулся, взвыла тревожная сирена, и на глазах Джоанны Холл экран флагманского мостика погас. Капитана пронзил ужас, но она сразу поняла, что произошло, а времени поддаваться панике у нее не было. Ее было известно, что собиралась сделать Келлет, и она считала своим долгом попытаться осуществить ее замысел. На мониторе внешнего слежения изображения многих кораблей ОГ-12.3 полыхали алым, и Холл понятия не имела, кто сейчас является старшим офицером. И выяснять это времени тоже не было.– Приказ всем кораблям! – бросила она связисту. – Сосредоточить огонь на ЛАКах! Весь огонь на ЛАКи!
Она оглянулась через плечо и, встретившись глазами с бледным как мел лейтенантом, сухо добавила:
– Приказ гражданки контр-адмирала Келлет!
Взор связиста метнулся к Кальвину Аддисону. Гражданин комиссар покосился на Холл, посмотрел прямо в глаза лейтенанту и резко кивнул.
* * *
– Они поворачивают, капитан! – доложил энсин Томас – Похоже, хотят уклонится от адмирала Труитта.– Вижу, – откликнулась Армон, не отрывая взгляда от мониторов.
Мысли ее метались. Хевы определенно собирались удрать – и после такой трепки ждать их скорого возвращения не стоило. Преследование неприятеля ради спасения базы «Ханкок» не имело смысла: угроза миновала, а враг собирался драпать без передыху, пока на сенсорах будет виден хотя бы один межзвездный корабль или ЛАК Королевского флота Мантикоры.
Другое дело, что из вторгшихся хевов удалось уничтожить только три линкора, два эсминца и шесть тяжелых крейсеров. Остальные, хоть и получили повреждения, находились вне пределов досягаемости энергетического оружия Труитта и безнаказанно уходили. Отпускать их отчаянно не хотелось, но пойти на перехват могло только ее ЛАК-крыло, полностью израсходовавшее ракеты. Иными словами, перехват предполагал бой на короткой, гразерной, дистанции, а каждый из кораблей хевов был гораздо мощнее любой отдельно взятой пташки. Сближение с ними таило в себе серьезную угрозу.
«К тому же, – мрачно подумала она, – они быстро учатся». Сразу две сигнатуры ЛАКов на ее мониторе внезапно вспыхнули красным: одна пташка с тяжелыми повреждениями вывалилась из боя, а вторая просто исчезла с экрана. Они знают, что мы здесь, первое потрясение прошло, и бой на ближней дистанции сулит потери.
Впрочем, крыло уже лишилось четырех – нет, пяти – боевых единиц.
Необходимости рисковать у нее не было: ни ради спасения системы, ни для подтверждения эффективности проекта «Анзио», полностью оправдавшего себя в этом бою. Необходимости не было, но разве дело в этом?
* * *
– Нас преследуют ЛАКи, гражданка капитан, – дожил Диамато.– А что супердредноуты?
– Осуществляют разворот, чтобы тоже погнаться за нами, но только, мэм, по-моему, напрасно. Они успеют сократить расстояние между нами до полутора миллионов километров, но для нанесения действенного энергетического удара этого явно недостаточно. Думаю, – ему удалось изобразить вымученную улыбку, – мы от них уйдем.
– Понятно, – пробормотала Холл, сверяясь с данными на боковой врезке дисплея.
Она пролистала сведения о повреждениях и заморгала: один из поврежденных линкоров взорвался, а два, что бы там ни говорил Диамато, шансов вырваться за гиперграницу уже не имели. Их импеллеры слишком сильно потеряли в мощности, чтобы уйти от тяжелых кораблей манти. А у оперативной группы не было выхода, кроме как оставить их на произвол судьбы и спасать тех, кто еще мог спастись.
«Хотелось бы верить, что атаки по другим системам удались лучше нашей», – с горечью подумала капитан Холл.
– Гражданка капитан, – прервал ее размышления связист. – Вызов от гражданина контр-адмирала Портера. Гражданин контр-адмирал хочет поговорить с гражданкой адмиралом.
«А если он узнает, что она мертва, – отрешенно подумала Холл, продолжая следить за экраном, – мне придется передать командование ему. Я избавлюсь от ответственности за судьбу оперативной группы. И я бы как раз не прочь… да только он не имеет ни малейшего представления о том, как нам спастись».
– Гражданин комиссар? – окликнула она Аддисона. Больше ничего она сказать не могла, ни единым словом не посмела выразить свою горячую просьбу. Однако он понял ее без слов. А поняв, тяжело вздохнул, долго, целых несколько секунд смотрел на капитана, затем кивнул и обратился к связисту:
– Лейтенант, передайте гражданину контр-адмиралу, что с гражданкой адмиралом Келлет… прервалась связь. – Скажите… – Он задумался было, но решительно продолжил: – Скажите, что наши коммуникационные системы сильно повреждены и мы не можем загружать оставшиеся каналы, ибо это ставит под угрозу управляемость корабля. А потому отключаемся.
– Есть, сэр! – робко пискнула гражданка лейтенант.
В то же мгновение Холл снова развернулась к своим дисплеям.
* * *
– Здорово!Когда «Гарпия» и остальные пташки Золота-1 сосредоточили огонь своих гразеров на одном из уже поврежденных хевов, Майкл Гирман услышал восторженное восклицание Томаса. Энсину было чем восхищаться: гразеры, не уступавшие по мощности бортовым установкам линейных крейсеров, кромсали защитное поле и корпус, как боевые топоры. Жертва содрогалась, из пробоин в обшивке извергались под давлением потоки воздуха, обломки аппаратуры и мертвые тела. Гирман разделял радость Томаса, но он помнил и другое сражение, другой корабль – супердредноут, – содрогавшийся под ударами, убивавшими или превращавшими в калек находившихся на борту людей. Рука его невольно потянулась к бедру регенерированной ноги, а губы проговорили беззвучную молитву за погибавших врагов.
* * *
– Мы оторвались от супердредноутов, мэм, – хрипло сообщил Диамато.– Поняла, – кивнула Холл.
Да, тяжелые корабли безнадежно отстали, но они все еще посылали вдогонку ракеты, которые, в сочетании с невероятными ракетами, выпускавшимися со странного одинокого дредноута, находившегося далеко позади, продолжали наносить урон. Не говоря уж о не прекращавших преследование канонерках. Оперативное соединение лишилось еще четырех линкоров. Иными словами, девять линкоров из тридцати трех были уничтожены, а все уцелевшие в той или иной мере повреждены. Кроме того, у нее не осталось ни одного эсминца, и только два – оба основательно потрепанные – тяжелых крейсера.
Она лишилась прикрытия, и вражеские ЛАКи, словно хищная стая пираний, ощипывали ее фланги. Теперь она знала их точное число: ее люди сумели уничтожить шестнадцать и вывести из строя пять рыбок; оставалось еще семьдесят пять.
Невероятные маневренность и ускорение позволяли ублюдкам манти совершать стремительные, согласованные и продуманные перестроения, уклоняясь от ее ракет, – и снова и снова атаковать одновременно с разных сторон, поражая ее корабли импульсами мощных гразеров.
Хорошо еще, что при каждом пересечении ее базового курса они теряли скорость и отставали, после чего вынуждены были снова устремляться вдогонку. По неизвестной причине они всякий раз, заходя на огневой рубеж, сбрасывали ускорение до нуля, однако, нанеся удар, снова доводили его более чем до 630 g, разрывая контакт и ложась на параллельный с ОГ-12.3 курс. Так или иначе, они обладали достаточным преимуществом в маневренности, чтобы снова и снова нападать на оставшиеся двадцать шесть кораблей Народного флота до самой гиперграницы.
А ей оставалось лишь прорываться с боем.
* * *
– Итак… – объявила Жаклин Армон командирам эскадрилий и звеньев.Голос ее звучал абсолютно спокойно, но лицо оставалось напряженным. Она потеряла еще три пташки, причем две из них погибли во время кавалерийских одиночных наскоков, предпринимать которые в сложившейся тактической ситуации решительно не имело смысла. Количество находившихся в ее распоряжении тактических единиц упало до семидесяти двух, а о людях, погибших вместе с уничтоженными ЛАКами, она старалась не думать.
– Адмирал Труитт отстал, так что теперь вся надежда на нас. Но нам следует действовать согласованно: никакого дурацкого ковбойства! Иначе я гарантирую особо лихим наездникам по лишней дырке в заднице!
Она выдержала паузу, чтобы ее слова успели дойти до каждого.
– Прекрасно. А сейчас энсин Томас назначит цели для следующего захода.
* * *
– Они снова разворачиваются для атаки, мэм! – сообщил Диамато.– Вижу, Оливер, – спокойно откликнулась Холл, скалясь на свой монитор.
Приказы «гражданки адмирала Келлет» уже были доведены до всех, и она знала, что творится в умах командиров. Атакующие, несмотря на урон, понесенный опергруппой, многократно уступали линкорам и по тоннажу, и по мощи бортового вооружения, однако твердо вознамерились не выпустить хевов из системы. Однако ракеты у них, похоже, кончились, и им приходилось полагаться только на энергетическое оружие, которое требовало сближения. При этом манти каждый раз производили странный маневр: открывая огонь из гразеров, они сбрасывали ускорение почти до нуля, а некоторые развороты совершали довольно неуклюже, словно на реактивной тяге. Холл не знала, в чем причина этих странностей, однако уже успела усвоить, что пираний не только трудно взять на прицел, но и непросто поразить, когда они засечены. Создавалось впечатление, будто они прикрыты гравистенкой с носа, хотя это и невозможно. Правда, в дальнем уголке ее иссушенного адреналином мозга зародилось смутное подозрение на этот счет, но обдумывать его не было времени. Другое дело, что нужно будет не забыть поделиться этим подозрением с разведкой, и…
– Внимание! Они атакуют!
* * *
Крыло снова изменило курс и налетело на удирающих хевов, полосуя их неистовыми импульсами гразеров. Еще один линкор и один из уцелевших крейсеров развалились на части, но на этот раз противник подготовился к нападению и яростно отстреливался всей мощью бортовых энергетических батарей. И не только – словно разгадав тайну носовых щитов, хевы начали пускать ракеты не в, а мимо атакующих. Такой способ прицеливания был очень сложен, однако теперь боеголовки взрывались позади нападавших, и рентгеновские пучки хлестали по ЛАКам сзади, с кормовой, открытой стороны гравитационных клиньев. Попасть в цель удалось лишь единицам, но, так или иначе, четыре мантикорских корабля, один за другим, прекратили существование. Остальные продолжили бой: сбросив ускорение и держа носовые стены, они вели убийственный гразерный огонь.* * *
«Слишком много, – подумала Жаклин Армон. – Я теряю слишком много кораблей и людей. Они опомнились от первого потрясения, и их огонь слишком силен, чтобы мы могли справиться с ним в одиночку».– Мальчики и девочки! – объявила она крылу по коммуникатору. – Делаем последний заход. Угостим хевов напоследок и возвращаемся на «Минни».
Началась последняя атака. Передовое звено подбило линкор, потом второй, а потом «Гарпия» совершила разворот, вышла на огневой рубеж, и Холл приникла к монитору.
* * *
Три гразера тремя раскаленными кочергами прожгли защитную стену левого борта, и «Шомберг» зашатался, словно пьяный. Защитная стена замерцала и исчезла, затем снова восстановилась, но лишь на половину мощности. Те же три удара превратили в оплавленные обломки четыре бортовые энергетические установки и две пусковые установки. А когда корабль поразил четвертый импульс, Диамато пришлось наглухо закрыть шлем: в левом борту образовалась пробоина, и отсек начал терять атмосферу. Осколки брони разлетелись по помещению, убивая и калеча людей, но Диамато не замечал ничего, кроме жутких данных о нанесенных кораблю повреждениях. Однако впадать в панику он не собирался: «Шомберг» управления не потерял, и если он повернет…– Повернуть корабль влево! – крикнул он. – На двенадцать – нет! – на четырнадцать градусов!
– Есть, четырнадцать градусов на левый борт! – прозвучало в шлемофоне подтверждение.
Диамато облегченно вздохнул: команда исполняется. Но в следующий миг облегчение сменилось леденящим ужасом: он понял, что не слышал подтверждения его команды гражданкой капитаном.