Страница:
Графиня, будучи умнее своего мужа, уже начала догадываться о чём-то. Она поинтересовалась, много ли у дочки детей. За это муж и второй сын удостоили её гневными взглядами. Лео равнодушно сказал, что у неё пятеро детей, старший, второй и последний ребёнок мальчики, а двое других девочки. Забыв про мужа, графиня пожаловалась, что ещё ни разу, не видела своих внуков и спросила, где они живут. Граф начал было кричать на неё, но Лео резкими словами заставил его замолчать, и сделал замечание, что в этом помещении может повышать голос только он. Графине он ответил, что двое из её внуков присутствуют в этом зале, а остальные трое прибудут сюда в течение двух недель.
Старушка начала оглядываться, пытаясь разглядеть своих внуков, но, понятное дело, не смогла это сделать. Граф и оба его сына также вертели головами. Наконец, старший из них, тот, что хорошо отзывался о сестре, поинтересовался, кто его племянники и может ли он с ними поговорить или, хотя бы, увидеть. Лео хотел ответить, но тут старый граф закричал, что ему совершенно нет дела до незаконнорожденных. Лео спросил его, не передумает ли он, не захочет ли потом признать своих внуков. Тот категорически отказался от любых внуков от этого брака его дочери. Он заявил, что не желает даже видеть этих ублюдков. Лео настойчиво попросил его ещё раз подумать. Граф сказал, что он своих решений не менял, не меняет, и менять не собирается. Он снова потребовал, чтобы его дочь была ему возвращена мерзким похитителем Кроном.
— Его Величеством, Кроном. — Строго поправил его Лео. — я уже говорил вам, что раз Его Величество согласился на подобный неравный брак, то не дело всего на всего графу препятствовать ему в этом или поучать. Не правда ли, отец?
Лео с улыбкой повернулся к Крону.
— Правда, сынок. — Ответил Крон.
— В иске графу Бордийскому против Короля — Отца Крона отказать, ввиду отсутствия в действиях последнего состава преступления. Истец может идти. — Произнёс свой приговор Лео. И, повернувшись к Гильярду, попросил его: — Попроси бабушку и дядю пройти в мой кабинет и подождать меня там до окончания приёма.
Гильярд в несколько шагов догнал семью графа и сказал:
— Бабушка, дядя, Лео просит вас пройти в его кабинет и дождаться его там, ну и я — тоже.
Граф, совершенно потерявший всю свою спесь и гонор, умоляюще взглянул на Гильярда, но тот не обратил на него ни малейшего внимания, так как любил мать и отца не меньше Лео и слышал всё, что говорил о них старый граф, а также о его отношении к их детям.
Гильярд наспех обнял старушку, пожал руку дяде и, кивнув одному из пажей, велел тому проводить личных гостей Короля в его кабинет. Паж, который, естественно всё слышал, церемонно поклонился гостям Короля и попросил их следовать за ним. Старый граф и его второй сынок, потоптавшись на месте, потащились за ними следом. Я подумал, что они обязательно попробуют пролезть в кабинет к Лео, и не ошибся. Перед дверью стояли на посту двое гвардейцев. Паж, подойдя к ним, передал распоряжение Лео, и те, открыв дверь, пропустили в неё графиню и молодого графа. Перед старым графом и его вторым сыном они скрестили пики.
— Вас туда не приглашали. — Отрывисто бросил старший из них.
— Да как вы смеете!?! Я родной дед Короля, немедленно пропустите меня. — Попытался шуметь граф. — Если вы меня не пропустите, у вас будут очень большие неприятности!
Я наблюдал всю эту сценку при помощи дворца. Подумав, я коротко пересказал её Лео. Он сразу же велел, троим дежурным гвардейцам, привести обратно в зал старого графа и его сынка. Когда тот, сияющий надеждой, появился в зале, Лео резким голосом велел ему подойти и сказал:
— Только что вы, граф, пытались проникнуть в мой кабинет и угрожали гвардейцам, исполняющим свой долг. Вы осмелились заявить, что вы мой дед, хотя всего несколько минут назад говорили прямо противоположное. Вы заявляли, что знать своих внуков не желаете. Так вот, теперь Я вас знать не желаю и категорически запрещаю вам упоминать где-либо и когда-либо, что вы мой дед, так как это для меня оскорбительно. Кроме того, как это вы, человек который никогда не меняет своих решений, отступились от своих принципов? Можете идти.
Старик, как побитый, побрёл к выходу, сынок потащился за ним.
Присутствующие были очень довольны, старого графа не любили за глупость и зазнайство, а к графине, те, кто её знали, относились очень хорошо.
Приём закончился только через полтора часа. Встреча в кабинете Лео была очень сердечной. Вместе с ним пришли Гильярд и Крон. Старая графиня прямо замучила их вопросами. Особенно её, мать семерых детей, (у Танги было ещё четыре сестры), интересовало всё, что касалось внуков. Вплоть до того, как они ходят в туалет. Лео же, как и я, больше интересовался его дядей. Тот был умён, довольно образован и, безусловно, честен. Как всегда, в подобных ситуациях, он был взят на заметку, как возможный работник.
По просьбе Лео, они остались во дворце ждать Тангу с детьми. О старом графе и его втором сыне не было сказано ни слова.
Были также неприятные эпизоды и у меня. Например, один титулованный дворянин, только что прибывший в столицу с небольшой свитой, гордо шествуя по коридору дворца, столкнулся со мной. Коридор в этом месте был не широк, но разойтись можно было спокойно. Только вот спокойно расходится, он не пожелал. Я куда-то спешил, мысли мои были заняты другим, поэтому я не особо обратил внимание, что кто-то движется мне навстречу по коридору. Как я уже говорил, ширины коридора вполне хватало разойтись, я только отодвинулся к одной из стен и был очень удивлён, когда увидел ногу, движущуюся в сторону моей головы. Ну, реакция у меня всегда была хорошая, так что увернуться я вполне успел и с удивлением посмотрел на того, кто пытался меня ударить. Лет тридцать пять — сорок, полувоенная одежда, как у всех дворян, слегка обрюзгшее лицо и лёгкое брюшко. Общее впечатление вполне приличное.
Двое гвардейцев, стоявшие у развилки коридора, метрах в пяти у меня за хвостом, ринулись было ко мне на помощь, но, видя, что непосредственной угрозы нет, остановились. Эти ребята были умны, они прекрасно поняли, что, пока, мне ничего не угрожает, и остановились посмотреть, что будет. Встреченный мной дворянин, опять попытался ударить меня ногой, но на этот раз я был начеку и, поймав его ногу в захват, резко крутанул головой. Тот упал довольно неуклюже, выставил зачем-то руку, причем так неудачно, что сильно ударил и потянул кисть. Со страшной руганью он вскочил, выхватил меч и попытался меня убить, нанеся колющий удар в область моей шеи. Я увернулся и, проскочив немного вперёд, уже описанным приёмом взял его руку, держащую меч, за кисть. Он оказался решительным бойцом и выхватил кинжал. Мне пришлось сильно сжать челюсти. Противник захлебнулся собственным криком и упал на пол. Трое, из его свиты, обнажив мечи, бросились на меня, но были остановлены окриком одного из гвардейцев.
— Ну-ка, стоять! Вам, что тоже жить надоело?
По дворцу заливались сигналы тревоги, в нашу сторону бежал целый отряд гвардейцев, во главе с лейтенантом. Прибежав, гвардейцы тут же направили луки на свиту моего противника и приказали им ложиться на пол. Те, нехотя, повиновались.
— Вы не пострадали, Ваше Величество? — С беспокойством спросил лейтенант у меня и напустился на тех двоих гвардейцев, что были свидетелями происходящего с самого начала. — А вы, бездельники, куда смотрели? У вас на глазах происходит покушение на Истинного Короля, а вы допускаете, чтобы он сам расправлялся с убийцей! Десять суток ареста!
— Подождите, лейтенант. — Остановил его я. — Они не могли мне помочь, а только бы помешали, если бы попробовали вмешаться, но они были начеку и готовы придти мне на помощь, если бы она вдруг понадобилась. Мне хочется выяснить другое, почему он напал на меня, на подосланного убийцу он совсем не похож. Ладно, приём начнётся через полчаса, на приёме и допросим, а пока пусть он немного отойдёт от шока.
Лео, которого я встретил в королевском зале средних приёмов, тревожно спросил меня, что произошло. Пришлось в нескольких словах рассказать о происшедшем. Глаза Лео нехорошо сузились и заблестели. Пришлось попросить его сохранять спокойствие. Но ясно было, что он не успокоится, пока не разберётся с причинами нападения. Задержанного, со связанными руками, ввели в зал через пять минут после начала приёма. Рука у него была уже перевязана, а на него наложено заклятие, снимающее боль. Мне захотелось, на всякий случай, отвести ему глаза от меня, что я и сделал самым слабеньким, из известных мне заклятий. Ввели его десяток гвардейцев и поставили перед троном на колени. Следом за ним вошли и все свидетели произошедшего, его свита и оба гвардейца. Все они были без оружия и караулили их ещё десять гвардейцев.
Лейтенант вышел вперёд и доложил:
— Бывший герцог Вендер, нарушивший закон во дворце, доставлен, Ваши Величества. Обвинение: Двукратное оскорбление Истинного Короля и двукратное покушение на его жизнь. Доставлены также сопровождавшие его, бывшие дворяне в количестве семи голов. Обвинение: Однократное покушение на жизнь Истинного Короля. Также доставлены двое бывших гвардейцев. Обвинение: Невмешательство при покушении на Истинного Короля.
Лейтенант с поклоном отошёл в сторону. А Лео стал пристально разглядывать подсудимого.
— Значит это ты, мразь, покушался на моего Друга? У тебя есть какие-нибудь оправдания? — Его голос не обещал подсудимому ничего хорошего.
Тот стал объяснять, что он ни на кого не покушался, что на него в коридоре напала взбесившаяся собака, и он просто защищался. Он стал ссылаться на свидетелей из своей свиты. Те начали подтверждать его слова, но достаточно неуверенно и робко.
— Господа бывшие дворяне, я очень советую вам всем, не ухудшать свою дальнейшую судьбу враньём у подножия трона. — Лео заговорил мягко и душевно. — Вы, наверное, не помните, но по тому обвинению, по которому мы вас сейчас судим, наказание довольно суровое. От смертной казни через повешенье после лишения дворянства, до десятилетней смерти и лишения дворянства не только лично, но и всего рода, вплоть до третьего колена. Так что я очень советую вам не врать.
Вот тут они испугались всерьёз. На колени не рухнули только гвардейцы, к которым сказанное не относилось. Вендер побледнел как полотно и запинаясь проговорил:
— Но позвольте, Ваше Величество, я клянусь Вам, что я не покушался на Вашу жизнь. Я с большой любовью отношусь к Вам, и приехал выразить Вам свое почтение и верность. Это просто какое-то недоразумение. Я только отбивался от какой-то собаки, напавшей на меня.
— Ты так думаешь? Насколько я знаю Его Величество Истинного Короля, он никогда бы не напал на тебя без сверх важной причины. А если бы посчитал нужным напасть, то ты бы об этом узнал только после смерти. — Лео усмехнулся и повернулся к гвардейцам, ожидающим своей участи. — Гвардейцы, кто старший пары? Доложить о происшествии.
Трудно передать радость отразившуюся на их лицах. Обращение Лео показывало, что из гвардии они не выгнаны, а любое другое наказание они могут стерпеть. Один из них начал докладывать:
— Мы занимали пост на отвилки от Четвёртого продольного коридора Двенадцатого прохода. Мимо нас прошёл Его Величество и повернул в проход. Его Величество был весьма задумчив. С противоположной стороны навстречу Его Величеству двигался подсудимый и сопровождавшие его лица. Его Величество принял к правой стенке, чтобы разойтись, но подсудимый продолжал идти по центру коридора, старательно загораживая его весь. Когда до их встречи оставалось около метра, подсудимый попытался ударить Его Величество ногой по голове. Не попав первый раз, он повторил удар, но Его Величество уже отвлёкся от своих дум, и опрокинул нападавшего на пол. Тогда подсудимый выхватил меч и попытался убить Его Величество, но был схвачен им за вооружённую руку. Сначала только схвачен. Не достигнув цели мечём, подсудимый выхватил кинжал и попытался ударить им Его Величество в грудь. Его Величеству пришлось усилить захват руки и сломать её, чтобы спасти свою жизнь. Когда подсудимый упал, несмотря на то, что уже звучал сигнал "покушение на Короля", трое из его свиты обнажили оружие и двинулись к Его Величеству. Наш окрик остановил их, а ещё через несколько секунд появился дежурный отряд. Во время всех этих событий мы не могли вмешаться, так как подсудимого от нас постоянно закрывал Его Величество. Мы боялись, протискиваясь мимо него, помешать ему защищаться, в этом узком проходе.
Лео внимательно посмотрел на них и только потом перевёл взгляд на свиту Вендера. Медленно оглядев их, Лео спросил:
— Кто-нибудь из вас имеет, что добавить к рассказу гвардейцев?
— Но герцог пытался убить какую-то собаку, а не Короля. — Подал голос старший из них. — С этой собакой он и дрался, гвардейцы ничего не видели, а мы прекрасно видели, как эта собака перегородила дорогу герцогу и собиралась на него напасть. Да, да, она сама собиралась напасть на герцога.
— Все ли подтверждают то, что только что прозвучало? — Мрачно спросил Лео у бывшей свиты бывшего герцога.
Среди них было замешательство. Потом другой дворянин робко сказал:
— Не совсем, я шел ближе к его светлости и видел, что собака хотела просто спокойно пройти мимо. Но его светлость всегда требует, чтобы ему уступали дорогу. Он требует это от людей, так мог ли он стерпеть, что ему не уступила дорогу какая-то собака.
— Не собака, а пёс и не какой-то, а Его Величество Истинный Король Кари. И почему это он в своём собственном дворце должен уступать дорогу приехавшему к нему вассалу? Мне кажется, что это высшая наглость приехать к кому-нибудь в гости и начать бить хозяина. — Лео вздохнул и спросил меня: — Так Вы, Ваше Величество, настаиваете на минимальном наказании виновных?
Я убрал заклинание отвода глаз и ответил:
— Гвардейцев вообще не за что наказывать, они действительно могли мне только помешать, так что они действовали правильно. Люди из свиты, обнажившие оружие, лично лишаются дворянства и свободны. Исключая лжеца. Того, кто перед троном осмеливается лгать, приговариваем к десяти годам тюрьмы или северных островов, на выбор. Его потомки лишаются титула, дворянства, всех наград и привилегий, если такие имеются у рода. А вот с Вендером надо решать более жёстко, прежде всего, я хотел бы услышать от него ответ на такой вопрос: "Почему ты без причины и, даже без предлога, напал на меня?" Отвечай.
— А… Ну, я… Я не думал… Простите меня, Ваше Величество! Не губите детей, не губите стариков родителей, они не переживут лишения титулов и дворянства. — Он уже не стоял на коленях, а ползал по полу. — Рабом Вам буду, на любую казнь готов, только не наказывайте род. Я и так всегда был позор семьи, меня не так пытались воспитать.
— Но воспитали именно так, а не иначе. Дворянство, а особенно титулованное дворянство, это опора короля и гарант безопасности королевства. Эта высшие люди страны, предки которых заслужили своё высокое положение делами, но если одна из опор оказывается с гнильцой, её требуется заменить, чтобы не подвела в тяжёлый момент. Как герцог, ты должен был бы прекрасно знать закон, так как следить за его соблюдением на своей территории — это одна из важнейших задач титулованного дворянства. Далее, ты должен был бы знать правила вежливости, не говоря уж о том, что это просто неприлично кидаться на кого-либо в чужом доме. И научить тебя этому должны были твои родители. Они этого не сделали. Я не люблю наказывать кого-либо за чужую вину, но их вина достаточно велика. Каждый дворянский род должен в каждом поколении подтверждать своё право на те права и льготы, что им предоставлены. Твоё поколение не подтвердило это. Жаль, но род прервался. Лишать твоих родителей и братьев, если они есть, дворянства я не буду, только титула и привилегий, а вот потомки твои отныне не дворяне. Единственное, что я могу предложить твоим детям, это возможность военной карьеры и, соответственно, больше шансов вернуть себе дворянство, потерянное из-за тебя. Ты приговорён к наилегчайшей смерти за данное преступление, к повешенью. Уведите осуждённого и остальных. Гвардейцы свободны.
Лео был недоволен, он попенял мне за мягкий приговор, но смирился.
К счастью подобных происшествий было не много, чаще случались забавные. Например, как-то молодой не титулованный дворянин, прибывший во дворец и ожидавший быть представленным нам, встретив своего сверстника, одетого не на много богаче него, подошёл к нему, представился и немножко помявшись, попросил какую-то мелочь в долг. Его собеседник дал ему денег и поинтересовался причиной столь тяжелого положения своего собеседника. Оказалось, что тот из обедневшего дворянства. Хозяйство его рода приходило в упадок из-за преждевременных смертей четырёх поколений его предков на военной службе. Таким образом, четыре поколения хозяйством занимались вдовы, имеющие на иждивении ещё и детей, которых надо было обучить, а тому, чему должен учить отец, нанимать учителей. Ну и, конечно, "бескорыстная помощь" соседей ускоряла разорение. Молодой человек прибыл ко двору без протекции, то есть сам и, как оказалось, не мог попасть на приём. Денег у него и так было в обрез, а, проведя в столице лишнюю неделю, он остался совсем без когтя денег. Собеседник спросил его, где тот ночует, оказалось, что на улице. Больше всего нам не понравилось, что кто-то начинает ставить препоны между нами и желающими нас видеть. Выяснилось, что этим занимается старый церемониймейстер, определяющий количество посетителей за день и выбирающего, кого пригласить, а кого нет. Возникло предположение, что решает он это совсем не бескорыстно. Лео, а с молодым человеком познакомился именно он, провёл того малыми ходами в нашу столовую и накормил его. Даже там тот не понял, с кем разговаривает, подумаешь какой-то придворный юноша по имени Лео. А собеседник ещё раз подробно расспросил его о жизни семьи, о мытарствах матери и о невозможности устроить троих его младших братьев в какое-либо училище, приличествующее их происхождению. Поскольку парень имел небольшие магические способности, Лео вызвал меня, при нём рассказал его историю и попросил совета. Надо заметить, что я как раз тренировался сохранять облик человека длительное время, то есть ходить на задних лапах и не спотыкаться на каждом шагу. Когда Лео спросил моего совета, я предложил:
— Надо дать им денег, пусть привезут детей сюда, может быть куда более интересный талант. В любом случае, здесь легче определить училище, куда их устроить на казённый счёт. Долги семьи, съедающие процентами почти весь доход, погасить беспроцентным займом. Теми ростовщиками, что требуют такие проценты, займёмся чуть позже. Мать и сестра могут приехать сюда, посмотрим, что для них сможем сделать. Только сначала есть одно важное дело. Ты не сможешь нам помочь?
— Конечно, помогу.
— Мы сейчас с тобой подойдём ко дворцовому церемониймейстеру, ты представишь меня своим кузеном, прибывшим в столицу с такими же проблемами, как у тебя и тоже желающего попасть на приём к их Величествам. Договорились?
— Конечно. А зачем вам это нужно?
— Этот старый хитрец на приёмах каждый раз говорит, что больше желающих нет, и не было, а выясняется, что были. Вот я и хочу, чтобы он при мне это сказал.
Мы отправились к этому старому чиновнику. У дверей его кабинета толпились полтора десятка людей. Он специально затягивал приём их, чтобы они охотнее платили мзду за право попасть к нам на аудиенцию. Наша очередь подошла только через три часа, всего за пятнадцать минут до начала приёма. Очень важный царедворец осуждающе взглянул на нас и лениво поинтересовался, что нам надо. Эрлих, так звали молодого дворянина, изложил всё так как я просил. В ответ мы услышали следующее:
— Мне очень жаль, но на сегодня всё время приёма расписано до предела, подойдите послезавтра примерно в это же время, я попробую вам помочь. Хоть это и трудно, даже не знаю, что вам делать.
Мы очень «расстроенные» вышли из его кабинета в приёмную, где к нам подошёл его секретарь и, открытым текстом, сказал, что мы не попадём на приём к королю, пока не заплатим по короне. Мы огорчённо признались, что у нас "нет таких денег" и пошли прочь. Я едва успел спрятать Эрлиха за портьерой близь трона и велеть ему не высовываться, пока его не позовут. Сам же успел проскочить в свою комнату, скинуть облик человека и приготовиться к торжественному выходу. Приём тянулся в тот день удивительно долго. Наконец старый церемониймейстер заявил, что больше нет желающих, обратиться к Их Величествам. Лео недовольным тоном спросил:
— Что, больше сегодня ни один человек не захотел представиться нам?
— Больше ни одного, Ваше Величество, клянусь Вам.
— Дежурный десяток! — Крикнул Лео и когда, буквально через мгновение, в зале возникли солдаты, приказал десятнику: — Сержант, я приказываю арестовать клятвопреступника и вымогателя, занимавшего пост нашего церемониймейстера. Его место в тюрьме до ближайшего судебного заседания. Эрлих, зайди сюда, пожалуйста.
Тот находился за портьерой примерно на нашем уровне, даже чуть со спины, поэтому, неудивительно, что до этого момента он не узнал нас. Да и одежды на Лео были несколько более помпезные, чем при их знакомстве. О своей смене внешности я уже говорил. Поэтому парень дошёл до трона, поклонился, изложил свои проблемы и свою просьбу. Он осмелился поднять глаза только тогда, когда Лео слово в слово повторил ему всё то, что мы уже решили при нём. Сначала его глаза выразили дикое недоумение и даже подозрение на розыгрыш, затем в них мелькнул страх, а только потом благодарность. Меня он, конечно же, не узнал.
Глава 5 Офицерское училище.
Старушка начала оглядываться, пытаясь разглядеть своих внуков, но, понятное дело, не смогла это сделать. Граф и оба его сына также вертели головами. Наконец, старший из них, тот, что хорошо отзывался о сестре, поинтересовался, кто его племянники и может ли он с ними поговорить или, хотя бы, увидеть. Лео хотел ответить, но тут старый граф закричал, что ему совершенно нет дела до незаконнорожденных. Лео спросил его, не передумает ли он, не захочет ли потом признать своих внуков. Тот категорически отказался от любых внуков от этого брака его дочери. Он заявил, что не желает даже видеть этих ублюдков. Лео настойчиво попросил его ещё раз подумать. Граф сказал, что он своих решений не менял, не меняет, и менять не собирается. Он снова потребовал, чтобы его дочь была ему возвращена мерзким похитителем Кроном.
— Его Величеством, Кроном. — Строго поправил его Лео. — я уже говорил вам, что раз Его Величество согласился на подобный неравный брак, то не дело всего на всего графу препятствовать ему в этом или поучать. Не правда ли, отец?
Лео с улыбкой повернулся к Крону.
— Правда, сынок. — Ответил Крон.
— В иске графу Бордийскому против Короля — Отца Крона отказать, ввиду отсутствия в действиях последнего состава преступления. Истец может идти. — Произнёс свой приговор Лео. И, повернувшись к Гильярду, попросил его: — Попроси бабушку и дядю пройти в мой кабинет и подождать меня там до окончания приёма.
Гильярд в несколько шагов догнал семью графа и сказал:
— Бабушка, дядя, Лео просит вас пройти в его кабинет и дождаться его там, ну и я — тоже.
Граф, совершенно потерявший всю свою спесь и гонор, умоляюще взглянул на Гильярда, но тот не обратил на него ни малейшего внимания, так как любил мать и отца не меньше Лео и слышал всё, что говорил о них старый граф, а также о его отношении к их детям.
Гильярд наспех обнял старушку, пожал руку дяде и, кивнув одному из пажей, велел тому проводить личных гостей Короля в его кабинет. Паж, который, естественно всё слышал, церемонно поклонился гостям Короля и попросил их следовать за ним. Старый граф и его второй сынок, потоптавшись на месте, потащились за ними следом. Я подумал, что они обязательно попробуют пролезть в кабинет к Лео, и не ошибся. Перед дверью стояли на посту двое гвардейцев. Паж, подойдя к ним, передал распоряжение Лео, и те, открыв дверь, пропустили в неё графиню и молодого графа. Перед старым графом и его вторым сыном они скрестили пики.
— Вас туда не приглашали. — Отрывисто бросил старший из них.
— Да как вы смеете!?! Я родной дед Короля, немедленно пропустите меня. — Попытался шуметь граф. — Если вы меня не пропустите, у вас будут очень большие неприятности!
Я наблюдал всю эту сценку при помощи дворца. Подумав, я коротко пересказал её Лео. Он сразу же велел, троим дежурным гвардейцам, привести обратно в зал старого графа и его сынка. Когда тот, сияющий надеждой, появился в зале, Лео резким голосом велел ему подойти и сказал:
— Только что вы, граф, пытались проникнуть в мой кабинет и угрожали гвардейцам, исполняющим свой долг. Вы осмелились заявить, что вы мой дед, хотя всего несколько минут назад говорили прямо противоположное. Вы заявляли, что знать своих внуков не желаете. Так вот, теперь Я вас знать не желаю и категорически запрещаю вам упоминать где-либо и когда-либо, что вы мой дед, так как это для меня оскорбительно. Кроме того, как это вы, человек который никогда не меняет своих решений, отступились от своих принципов? Можете идти.
Старик, как побитый, побрёл к выходу, сынок потащился за ним.
Присутствующие были очень довольны, старого графа не любили за глупость и зазнайство, а к графине, те, кто её знали, относились очень хорошо.
Приём закончился только через полтора часа. Встреча в кабинете Лео была очень сердечной. Вместе с ним пришли Гильярд и Крон. Старая графиня прямо замучила их вопросами. Особенно её, мать семерых детей, (у Танги было ещё четыре сестры), интересовало всё, что касалось внуков. Вплоть до того, как они ходят в туалет. Лео же, как и я, больше интересовался его дядей. Тот был умён, довольно образован и, безусловно, честен. Как всегда, в подобных ситуациях, он был взят на заметку, как возможный работник.
По просьбе Лео, они остались во дворце ждать Тангу с детьми. О старом графе и его втором сыне не было сказано ни слова.
Были также неприятные эпизоды и у меня. Например, один титулованный дворянин, только что прибывший в столицу с небольшой свитой, гордо шествуя по коридору дворца, столкнулся со мной. Коридор в этом месте был не широк, но разойтись можно было спокойно. Только вот спокойно расходится, он не пожелал. Я куда-то спешил, мысли мои были заняты другим, поэтому я не особо обратил внимание, что кто-то движется мне навстречу по коридору. Как я уже говорил, ширины коридора вполне хватало разойтись, я только отодвинулся к одной из стен и был очень удивлён, когда увидел ногу, движущуюся в сторону моей головы. Ну, реакция у меня всегда была хорошая, так что увернуться я вполне успел и с удивлением посмотрел на того, кто пытался меня ударить. Лет тридцать пять — сорок, полувоенная одежда, как у всех дворян, слегка обрюзгшее лицо и лёгкое брюшко. Общее впечатление вполне приличное.
Двое гвардейцев, стоявшие у развилки коридора, метрах в пяти у меня за хвостом, ринулись было ко мне на помощь, но, видя, что непосредственной угрозы нет, остановились. Эти ребята были умны, они прекрасно поняли, что, пока, мне ничего не угрожает, и остановились посмотреть, что будет. Встреченный мной дворянин, опять попытался ударить меня ногой, но на этот раз я был начеку и, поймав его ногу в захват, резко крутанул головой. Тот упал довольно неуклюже, выставил зачем-то руку, причем так неудачно, что сильно ударил и потянул кисть. Со страшной руганью он вскочил, выхватил меч и попытался меня убить, нанеся колющий удар в область моей шеи. Я увернулся и, проскочив немного вперёд, уже описанным приёмом взял его руку, держащую меч, за кисть. Он оказался решительным бойцом и выхватил кинжал. Мне пришлось сильно сжать челюсти. Противник захлебнулся собственным криком и упал на пол. Трое, из его свиты, обнажив мечи, бросились на меня, но были остановлены окриком одного из гвардейцев.
— Ну-ка, стоять! Вам, что тоже жить надоело?
По дворцу заливались сигналы тревоги, в нашу сторону бежал целый отряд гвардейцев, во главе с лейтенантом. Прибежав, гвардейцы тут же направили луки на свиту моего противника и приказали им ложиться на пол. Те, нехотя, повиновались.
— Вы не пострадали, Ваше Величество? — С беспокойством спросил лейтенант у меня и напустился на тех двоих гвардейцев, что были свидетелями происходящего с самого начала. — А вы, бездельники, куда смотрели? У вас на глазах происходит покушение на Истинного Короля, а вы допускаете, чтобы он сам расправлялся с убийцей! Десять суток ареста!
— Подождите, лейтенант. — Остановил его я. — Они не могли мне помочь, а только бы помешали, если бы попробовали вмешаться, но они были начеку и готовы придти мне на помощь, если бы она вдруг понадобилась. Мне хочется выяснить другое, почему он напал на меня, на подосланного убийцу он совсем не похож. Ладно, приём начнётся через полчаса, на приёме и допросим, а пока пусть он немного отойдёт от шока.
Лео, которого я встретил в королевском зале средних приёмов, тревожно спросил меня, что произошло. Пришлось в нескольких словах рассказать о происшедшем. Глаза Лео нехорошо сузились и заблестели. Пришлось попросить его сохранять спокойствие. Но ясно было, что он не успокоится, пока не разберётся с причинами нападения. Задержанного, со связанными руками, ввели в зал через пять минут после начала приёма. Рука у него была уже перевязана, а на него наложено заклятие, снимающее боль. Мне захотелось, на всякий случай, отвести ему глаза от меня, что я и сделал самым слабеньким, из известных мне заклятий. Ввели его десяток гвардейцев и поставили перед троном на колени. Следом за ним вошли и все свидетели произошедшего, его свита и оба гвардейца. Все они были без оружия и караулили их ещё десять гвардейцев.
Лейтенант вышел вперёд и доложил:
— Бывший герцог Вендер, нарушивший закон во дворце, доставлен, Ваши Величества. Обвинение: Двукратное оскорбление Истинного Короля и двукратное покушение на его жизнь. Доставлены также сопровождавшие его, бывшие дворяне в количестве семи голов. Обвинение: Однократное покушение на жизнь Истинного Короля. Также доставлены двое бывших гвардейцев. Обвинение: Невмешательство при покушении на Истинного Короля.
Лейтенант с поклоном отошёл в сторону. А Лео стал пристально разглядывать подсудимого.
— Значит это ты, мразь, покушался на моего Друга? У тебя есть какие-нибудь оправдания? — Его голос не обещал подсудимому ничего хорошего.
Тот стал объяснять, что он ни на кого не покушался, что на него в коридоре напала взбесившаяся собака, и он просто защищался. Он стал ссылаться на свидетелей из своей свиты. Те начали подтверждать его слова, но достаточно неуверенно и робко.
— Господа бывшие дворяне, я очень советую вам всем, не ухудшать свою дальнейшую судьбу враньём у подножия трона. — Лео заговорил мягко и душевно. — Вы, наверное, не помните, но по тому обвинению, по которому мы вас сейчас судим, наказание довольно суровое. От смертной казни через повешенье после лишения дворянства, до десятилетней смерти и лишения дворянства не только лично, но и всего рода, вплоть до третьего колена. Так что я очень советую вам не врать.
Вот тут они испугались всерьёз. На колени не рухнули только гвардейцы, к которым сказанное не относилось. Вендер побледнел как полотно и запинаясь проговорил:
— Но позвольте, Ваше Величество, я клянусь Вам, что я не покушался на Вашу жизнь. Я с большой любовью отношусь к Вам, и приехал выразить Вам свое почтение и верность. Это просто какое-то недоразумение. Я только отбивался от какой-то собаки, напавшей на меня.
— Ты так думаешь? Насколько я знаю Его Величество Истинного Короля, он никогда бы не напал на тебя без сверх важной причины. А если бы посчитал нужным напасть, то ты бы об этом узнал только после смерти. — Лео усмехнулся и повернулся к гвардейцам, ожидающим своей участи. — Гвардейцы, кто старший пары? Доложить о происшествии.
Трудно передать радость отразившуюся на их лицах. Обращение Лео показывало, что из гвардии они не выгнаны, а любое другое наказание они могут стерпеть. Один из них начал докладывать:
— Мы занимали пост на отвилки от Четвёртого продольного коридора Двенадцатого прохода. Мимо нас прошёл Его Величество и повернул в проход. Его Величество был весьма задумчив. С противоположной стороны навстречу Его Величеству двигался подсудимый и сопровождавшие его лица. Его Величество принял к правой стенке, чтобы разойтись, но подсудимый продолжал идти по центру коридора, старательно загораживая его весь. Когда до их встречи оставалось около метра, подсудимый попытался ударить Его Величество ногой по голове. Не попав первый раз, он повторил удар, но Его Величество уже отвлёкся от своих дум, и опрокинул нападавшего на пол. Тогда подсудимый выхватил меч и попытался убить Его Величество, но был схвачен им за вооружённую руку. Сначала только схвачен. Не достигнув цели мечём, подсудимый выхватил кинжал и попытался ударить им Его Величество в грудь. Его Величеству пришлось усилить захват руки и сломать её, чтобы спасти свою жизнь. Когда подсудимый упал, несмотря на то, что уже звучал сигнал "покушение на Короля", трое из его свиты обнажили оружие и двинулись к Его Величеству. Наш окрик остановил их, а ещё через несколько секунд появился дежурный отряд. Во время всех этих событий мы не могли вмешаться, так как подсудимого от нас постоянно закрывал Его Величество. Мы боялись, протискиваясь мимо него, помешать ему защищаться, в этом узком проходе.
Лео внимательно посмотрел на них и только потом перевёл взгляд на свиту Вендера. Медленно оглядев их, Лео спросил:
— Кто-нибудь из вас имеет, что добавить к рассказу гвардейцев?
— Но герцог пытался убить какую-то собаку, а не Короля. — Подал голос старший из них. — С этой собакой он и дрался, гвардейцы ничего не видели, а мы прекрасно видели, как эта собака перегородила дорогу герцогу и собиралась на него напасть. Да, да, она сама собиралась напасть на герцога.
— Все ли подтверждают то, что только что прозвучало? — Мрачно спросил Лео у бывшей свиты бывшего герцога.
Среди них было замешательство. Потом другой дворянин робко сказал:
— Не совсем, я шел ближе к его светлости и видел, что собака хотела просто спокойно пройти мимо. Но его светлость всегда требует, чтобы ему уступали дорогу. Он требует это от людей, так мог ли он стерпеть, что ему не уступила дорогу какая-то собака.
— Не собака, а пёс и не какой-то, а Его Величество Истинный Король Кари. И почему это он в своём собственном дворце должен уступать дорогу приехавшему к нему вассалу? Мне кажется, что это высшая наглость приехать к кому-нибудь в гости и начать бить хозяина. — Лео вздохнул и спросил меня: — Так Вы, Ваше Величество, настаиваете на минимальном наказании виновных?
Я убрал заклинание отвода глаз и ответил:
— Гвардейцев вообще не за что наказывать, они действительно могли мне только помешать, так что они действовали правильно. Люди из свиты, обнажившие оружие, лично лишаются дворянства и свободны. Исключая лжеца. Того, кто перед троном осмеливается лгать, приговариваем к десяти годам тюрьмы или северных островов, на выбор. Его потомки лишаются титула, дворянства, всех наград и привилегий, если такие имеются у рода. А вот с Вендером надо решать более жёстко, прежде всего, я хотел бы услышать от него ответ на такой вопрос: "Почему ты без причины и, даже без предлога, напал на меня?" Отвечай.
— А… Ну, я… Я не думал… Простите меня, Ваше Величество! Не губите детей, не губите стариков родителей, они не переживут лишения титулов и дворянства. — Он уже не стоял на коленях, а ползал по полу. — Рабом Вам буду, на любую казнь готов, только не наказывайте род. Я и так всегда был позор семьи, меня не так пытались воспитать.
— Но воспитали именно так, а не иначе. Дворянство, а особенно титулованное дворянство, это опора короля и гарант безопасности королевства. Эта высшие люди страны, предки которых заслужили своё высокое положение делами, но если одна из опор оказывается с гнильцой, её требуется заменить, чтобы не подвела в тяжёлый момент. Как герцог, ты должен был бы прекрасно знать закон, так как следить за его соблюдением на своей территории — это одна из важнейших задач титулованного дворянства. Далее, ты должен был бы знать правила вежливости, не говоря уж о том, что это просто неприлично кидаться на кого-либо в чужом доме. И научить тебя этому должны были твои родители. Они этого не сделали. Я не люблю наказывать кого-либо за чужую вину, но их вина достаточно велика. Каждый дворянский род должен в каждом поколении подтверждать своё право на те права и льготы, что им предоставлены. Твоё поколение не подтвердило это. Жаль, но род прервался. Лишать твоих родителей и братьев, если они есть, дворянства я не буду, только титула и привилегий, а вот потомки твои отныне не дворяне. Единственное, что я могу предложить твоим детям, это возможность военной карьеры и, соответственно, больше шансов вернуть себе дворянство, потерянное из-за тебя. Ты приговорён к наилегчайшей смерти за данное преступление, к повешенью. Уведите осуждённого и остальных. Гвардейцы свободны.
Лео был недоволен, он попенял мне за мягкий приговор, но смирился.
К счастью подобных происшествий было не много, чаще случались забавные. Например, как-то молодой не титулованный дворянин, прибывший во дворец и ожидавший быть представленным нам, встретив своего сверстника, одетого не на много богаче него, подошёл к нему, представился и немножко помявшись, попросил какую-то мелочь в долг. Его собеседник дал ему денег и поинтересовался причиной столь тяжелого положения своего собеседника. Оказалось, что тот из обедневшего дворянства. Хозяйство его рода приходило в упадок из-за преждевременных смертей четырёх поколений его предков на военной службе. Таким образом, четыре поколения хозяйством занимались вдовы, имеющие на иждивении ещё и детей, которых надо было обучить, а тому, чему должен учить отец, нанимать учителей. Ну и, конечно, "бескорыстная помощь" соседей ускоряла разорение. Молодой человек прибыл ко двору без протекции, то есть сам и, как оказалось, не мог попасть на приём. Денег у него и так было в обрез, а, проведя в столице лишнюю неделю, он остался совсем без когтя денег. Собеседник спросил его, где тот ночует, оказалось, что на улице. Больше всего нам не понравилось, что кто-то начинает ставить препоны между нами и желающими нас видеть. Выяснилось, что этим занимается старый церемониймейстер, определяющий количество посетителей за день и выбирающего, кого пригласить, а кого нет. Возникло предположение, что решает он это совсем не бескорыстно. Лео, а с молодым человеком познакомился именно он, провёл того малыми ходами в нашу столовую и накормил его. Даже там тот не понял, с кем разговаривает, подумаешь какой-то придворный юноша по имени Лео. А собеседник ещё раз подробно расспросил его о жизни семьи, о мытарствах матери и о невозможности устроить троих его младших братьев в какое-либо училище, приличествующее их происхождению. Поскольку парень имел небольшие магические способности, Лео вызвал меня, при нём рассказал его историю и попросил совета. Надо заметить, что я как раз тренировался сохранять облик человека длительное время, то есть ходить на задних лапах и не спотыкаться на каждом шагу. Когда Лео спросил моего совета, я предложил:
— Надо дать им денег, пусть привезут детей сюда, может быть куда более интересный талант. В любом случае, здесь легче определить училище, куда их устроить на казённый счёт. Долги семьи, съедающие процентами почти весь доход, погасить беспроцентным займом. Теми ростовщиками, что требуют такие проценты, займёмся чуть позже. Мать и сестра могут приехать сюда, посмотрим, что для них сможем сделать. Только сначала есть одно важное дело. Ты не сможешь нам помочь?
— Конечно, помогу.
— Мы сейчас с тобой подойдём ко дворцовому церемониймейстеру, ты представишь меня своим кузеном, прибывшим в столицу с такими же проблемами, как у тебя и тоже желающего попасть на приём к их Величествам. Договорились?
— Конечно. А зачем вам это нужно?
— Этот старый хитрец на приёмах каждый раз говорит, что больше желающих нет, и не было, а выясняется, что были. Вот я и хочу, чтобы он при мне это сказал.
Мы отправились к этому старому чиновнику. У дверей его кабинета толпились полтора десятка людей. Он специально затягивал приём их, чтобы они охотнее платили мзду за право попасть к нам на аудиенцию. Наша очередь подошла только через три часа, всего за пятнадцать минут до начала приёма. Очень важный царедворец осуждающе взглянул на нас и лениво поинтересовался, что нам надо. Эрлих, так звали молодого дворянина, изложил всё так как я просил. В ответ мы услышали следующее:
— Мне очень жаль, но на сегодня всё время приёма расписано до предела, подойдите послезавтра примерно в это же время, я попробую вам помочь. Хоть это и трудно, даже не знаю, что вам делать.
Мы очень «расстроенные» вышли из его кабинета в приёмную, где к нам подошёл его секретарь и, открытым текстом, сказал, что мы не попадём на приём к королю, пока не заплатим по короне. Мы огорчённо признались, что у нас "нет таких денег" и пошли прочь. Я едва успел спрятать Эрлиха за портьерой близь трона и велеть ему не высовываться, пока его не позовут. Сам же успел проскочить в свою комнату, скинуть облик человека и приготовиться к торжественному выходу. Приём тянулся в тот день удивительно долго. Наконец старый церемониймейстер заявил, что больше нет желающих, обратиться к Их Величествам. Лео недовольным тоном спросил:
— Что, больше сегодня ни один человек не захотел представиться нам?
— Больше ни одного, Ваше Величество, клянусь Вам.
— Дежурный десяток! — Крикнул Лео и когда, буквально через мгновение, в зале возникли солдаты, приказал десятнику: — Сержант, я приказываю арестовать клятвопреступника и вымогателя, занимавшего пост нашего церемониймейстера. Его место в тюрьме до ближайшего судебного заседания. Эрлих, зайди сюда, пожалуйста.
Тот находился за портьерой примерно на нашем уровне, даже чуть со спины, поэтому, неудивительно, что до этого момента он не узнал нас. Да и одежды на Лео были несколько более помпезные, чем при их знакомстве. О своей смене внешности я уже говорил. Поэтому парень дошёл до трона, поклонился, изложил свои проблемы и свою просьбу. Он осмелился поднять глаза только тогда, когда Лео слово в слово повторил ему всё то, что мы уже решили при нём. Сначала его глаза выразили дикое недоумение и даже подозрение на розыгрыш, затем в них мелькнул страх, а только потом благодарность. Меня он, конечно же, не узнал.
Глава 5 Офицерское училище.
Вот в таких мелких делах и прошли две недели, пока собирались и отправлялись эскадры судов из разных портов. Наконец приблизилось время, на которое было назначено отплытие сборной эскадры. Когда до неё оставалось несколько меньше двух недель, мы решили, что нам пора отправляться в путь, тем более что по дороге нам надо было проверить одно училище для молодых дворян, будущих офицеров. Финансирование училища было весьма велико, а качество преподавания, судя по выпускникам очень низкое. Мы сперва хотели отправиться прямо в него, тем более что располагалось оно в старом замке, имеющем сознание, но не сумели связаться с ним. Мы предположили, что замок перестраивался без участия мага, и расположение заклинаний было сильно нарушено. Отправились мы в развалины другого замка, расположенного поблизости и совершенно заброшенного.
Оставив распоряжаться вместо себя Крона и Тумана, мы отправились в наш кабинет, где и провели слияние. Переноситься довольно нелёгкое дело. В конечный пункт своего путешествия Я прибыл выжатый, как лимон. После переноса Я сразу же произвёл разделение. Почти сутки мы отдыхали и обсуждали наши планы на ближайшее время. До назначенного времени сбора всех судов оставалось больше десяти дней, поэтому, мы решили не торопиться и провести ревизию училища максимально тщательно. Лучше всего понять уровень обучения можно только находясь на положении учащегося. Особенно, если преподаватели не догадываются, что этот ученик знает много больше их самих.
Но сначала мы решили потратить ещё один день на ремонт того замка, в который мы прибыли на этот остров. В образе Карлеона, Я легко справился с этой работой за каких-то пол дня. До вечера мы опять отдыхали, а утром отправились в дорогу.
На подходе к училищу, мы решили, что нам стоит разделиться. Сын бедного дворянина, которого решил изображать Лео, не мог рассчитывать на приём в училище с собакой. Но для одинокой собаки был большой шанс, что её пожалеет кто-нибудь из служащих училища. Прибегать к невидимости я не хотел без острой необходимости. Лео, решили мы, задержится на один день, чтобы спрятать свои вещи и приобрести какую-нибудь одежонку, более соответствующую его легенде, чем та, что была на нём.
Так что я отправился в училище, а Лео в ближайшую деревню. Прежде чем подходить к воротам училища, мне надо было придать себе соответствующий вид. Потребовалось немного магии и немного грязи из канавы, и меня не мог не пожалеть любой мало-мальски совестливый человек. Ворота училища оказались заперты, хотя было уже позднее утро. Пришлось ждать. Я свернулся клубком на подъёмном мосту, вблизи ворот и изобразил глубокий сон. Тем временем я вступил в контакт с сознанием замка и пришёл в ужас от того жалкого состояния, в котором оно находилось. Замок несколько раз перестраивался, камни перекладывали с места на место. Были перенесены и реперные камни, на которые ориентировалось и опиралось сознание замка. Оно всё оказалось перекошенным и в значительной части не дееспособным. Надо было срочно начинать лечение.
Первых пять реперных заклинания я перенёс достаточно легко, а вот следующие заставили меня помучиться. Сознание замка боролось за свою жизнь и пыталось перестроиться, опираясь на новое положение реперных заклинаний. Возникло много новых связок, которые так переплелись, что распутать их представлялось довольно затруднительным. Приходилось постепенно прослеживать каждую нить и часть их заново присоединять, часть просто распутывать, а некоторые и ликвидировать. Эта работа могла занять неделю и больше, но я надеялся справиться дней за пять. Быстрее было нельзя, так как сознание замка должно было приходить в себя постепенно. Часа через три, закончив очередной этап работы, я заснул, но очень скоро проснулся от лязга засовов. Я вскочил, ворота медленно приоткрылись и застряли. С той стороны раздалось несколько крепких выражений и грубых команд, ворота дрогнули и с противным скрипом начали открываться. Полностью открылась только одна створка, а вторая лишь на пару локтей. Из ворот появилась толпа учеников, должная изображать строй. Её вёл краснолицый, полупьяный сержант. От его воплей, заменяющих команды, гнулась трава.
Оставив распоряжаться вместо себя Крона и Тумана, мы отправились в наш кабинет, где и провели слияние. Переноситься довольно нелёгкое дело. В конечный пункт своего путешествия Я прибыл выжатый, как лимон. После переноса Я сразу же произвёл разделение. Почти сутки мы отдыхали и обсуждали наши планы на ближайшее время. До назначенного времени сбора всех судов оставалось больше десяти дней, поэтому, мы решили не торопиться и провести ревизию училища максимально тщательно. Лучше всего понять уровень обучения можно только находясь на положении учащегося. Особенно, если преподаватели не догадываются, что этот ученик знает много больше их самих.
Но сначала мы решили потратить ещё один день на ремонт того замка, в который мы прибыли на этот остров. В образе Карлеона, Я легко справился с этой работой за каких-то пол дня. До вечера мы опять отдыхали, а утром отправились в дорогу.
На подходе к училищу, мы решили, что нам стоит разделиться. Сын бедного дворянина, которого решил изображать Лео, не мог рассчитывать на приём в училище с собакой. Но для одинокой собаки был большой шанс, что её пожалеет кто-нибудь из служащих училища. Прибегать к невидимости я не хотел без острой необходимости. Лео, решили мы, задержится на один день, чтобы спрятать свои вещи и приобрести какую-нибудь одежонку, более соответствующую его легенде, чем та, что была на нём.
Так что я отправился в училище, а Лео в ближайшую деревню. Прежде чем подходить к воротам училища, мне надо было придать себе соответствующий вид. Потребовалось немного магии и немного грязи из канавы, и меня не мог не пожалеть любой мало-мальски совестливый человек. Ворота училища оказались заперты, хотя было уже позднее утро. Пришлось ждать. Я свернулся клубком на подъёмном мосту, вблизи ворот и изобразил глубокий сон. Тем временем я вступил в контакт с сознанием замка и пришёл в ужас от того жалкого состояния, в котором оно находилось. Замок несколько раз перестраивался, камни перекладывали с места на место. Были перенесены и реперные камни, на которые ориентировалось и опиралось сознание замка. Оно всё оказалось перекошенным и в значительной части не дееспособным. Надо было срочно начинать лечение.
Первых пять реперных заклинания я перенёс достаточно легко, а вот следующие заставили меня помучиться. Сознание замка боролось за свою жизнь и пыталось перестроиться, опираясь на новое положение реперных заклинаний. Возникло много новых связок, которые так переплелись, что распутать их представлялось довольно затруднительным. Приходилось постепенно прослеживать каждую нить и часть их заново присоединять, часть просто распутывать, а некоторые и ликвидировать. Эта работа могла занять неделю и больше, но я надеялся справиться дней за пять. Быстрее было нельзя, так как сознание замка должно было приходить в себя постепенно. Часа через три, закончив очередной этап работы, я заснул, но очень скоро проснулся от лязга засовов. Я вскочил, ворота медленно приоткрылись и застряли. С той стороны раздалось несколько крепких выражений и грубых команд, ворота дрогнули и с противным скрипом начали открываться. Полностью открылась только одна створка, а вторая лишь на пару локтей. Из ворот появилась толпа учеников, должная изображать строй. Её вёл краснолицый, полупьяный сержант. От его воплей, заменяющих команды, гнулась трава.