Вембер Леонид. Пёсья жизнь

   Доставить его в училище мы поручили одному пожилому гвардейскому офицеру. Ему было велено, изображать отца Вольки и устроить его в училище. До городка близ училища их сопровождал эскорт из десятка гвардейцев без формы.
   Неожиданности начались ещё при поступлении. Заместитель ректора прямо сказал «отцу» мальчика, что его сына не возьмут, если он не заплатит сто золотых перстней. С собой у них было много больше десяти корон, но лейтенант, выйдя из училища, связался со мной и спросил совета. Я велел ему заплатить. Тот, устроив «сына» в училище, остался в городе, вблизи которого располагалось училище, не только подстраховать Вольку, но и собрать сведения об этом городе и об обстановке в нём.
   Волька же был поражён тем, что никакой проверки на наличие магических способностей не происходило. Тогда он сам стал рассматривать магические ауры у учащихся и обнаружил, что хоть какой-то магический потенциал имеет только половина учащихся. Тогда он заинтересовался преподавателями и обнаружил, что из трёх десятков их, восемь вообще на маги, в том числе оба заместителя ректора. Сам ректор, глубокий старец, специализировался на строительной магии и имел только начало второго уровня. Кроме того, он уже плохо видел и слышал, да к тому же бесконечно болел. Так что всем училищем руководили фактически два его заместителя. Наиболее сильным магом училища был заведующий кафедрой кузнечной магии. Это был крепкий пожилой мужчина с магическим уровнем достигшим своего максимального, третьего с половиной, уровня. У него, действительно, стоило поучиться. Но в то же время, даже этот маг не мог определить, кто из его учеников имеет магические способности, а кто нет. То есть он не владел даже азами общей магии.
   Труднее всего для Вольки было посещать занятия по лечебной магии. Бездарь, который учил этому важному разделу, сам ничего не знал, ничего не мог и бесконечно перевирал заклинания. Причём с учеников требовал отвечать именно так, как он говорил, а не так как правильно. Промучился Волька почти треть года, пока мы, закончив самые необходимые и срочные дела в столице и на островах виргов, смогли вплотную заняться училищем.
   Вскоре после возвращения из поездки за виргами, мы официально объявили об инспекционной поездке брата короля, принца Гильярда в тот город, близь которого располагалось училище, и положение в котором, по нашим сведениям, было не лучше чем в училище. Гильярд нарядился разряженным петухом, набрал с собой не менее пышную свиту из сотни придворных и гвардейцев и отбыл. Лео в скромной одежде простого писца ехал в этой свите. Общее положение в городе мы уже знали по докладам старого гвардейского лейтенанта, изображавшего отца Вольки.
   Почти через неделю пути разряженная кавалькада принца подъехала к городским воротам, где была с большой помпой встречена руководством города во главе с наместником и толпой зевак. При поездке по городу кавалькада растеряла почти половину своих всадников, которые разошлись по городу и, не стесняясь использовать магию, за полтора дня собрали практически всю необходимую информацию о злоупотреблениях. Но ещё три дня понадобилось на поиски умных и порядочных людей, которыми можно было заменить опозоривших себя и свою должность чиновников. Эти дни прошли для Гильярда и части свиты в гулянках, охотах и праздниках. Наконец, по нашему сигналу сиятельный "дурак — принц" объявил о своём желании осмотреть храм науки — магии.
   Дорога до училища заняла всего два часа. Зрелище, открывшееся нашим глазам, вызывало брезгливую жалость. Не верилось, что ректор этих развалин действительно строительный маг. Сознанию замка было очень стыдно за свой вид, но само оно сделать ничего не могло. Встретить Принца постарались по полной программе. Смешно было видеть, как полный ноль в магии, заместитель ректора, водил по училищу мага четвёртого с лишком уровня и с загадочным видом рассказывал о тайнах магии. Заставив кого-нибудь из преподавателей показать что-нибудь из азов магии, он рассказывал о тех тяжких трудах, которые предшествовали этому гениальному открытию, одному из самых значительных за последние пол века.
   Гильярд мужественно держался пол дня. Ни разу не улыбнулся, в нужных местах охал, ахал и делал круглые глаза. По словам гида, и на что он всё время упирал, главная проблема училища заключалась в недостаточном финансировании этих глобальных научных разработок.
   При посещении кафедры лечебной магии произошёл конфуз. Совершенно случайно (а может и не случайно) один из молодых людей, сопровождающих его Высочество, сильно порезал руку о торчащий из двери гвоздь. Обильно потекла кровь, принц обрадовался и попросил показать ему, как магией можно залечить такую рану. Начальник кафедры очень засмущался и стал ссылаться на какое-то неблагоприятное положение звёзд и планет, из-за которого он, якобы, не может показать свои способности. Гильярд обратился к двум другим преподавателям этой кафедры. Один попытался что-то сделать, но всё перепутал и результата не достиг. Когда он, бормоча что-то о не подходящей карме, отошёл в сторону, Гильярд уже обеспокоенным голосом спросил, может ли кто-нибудь помочь его приятелю. Присутствующие «маги» стали мяться и отодвигаться подальше. Тут взгляд Гильярда упал на Вольку, который уже закончил докладывать нам и пришёл сообщить ему, что через час можно заканчивать комедию.
   — Залечи человеку руку. — Приказал ему принц.
   Волька кивнул, подошёл к пострадавшему и, наложив правильное заклинание, остановил кровь, вторым заклинанием он заживил рану. Не видя из-за его спины, что происходит, «экскурсовод» стал оправдывать его неудачу, объясняя её тем, что Волька слишком мало ещё учился.
   Мы с Лео тем временем, выслушав подробный доклад Вольки, прошли в потайной зал, имевший только магически защищённые входы, и провели слияние. Довольно много времени потребовалось даже Мне на то, чтобы привести эти развалины в надлежащий вид, уж очень запущенный был случай. Главный парадный зал замка Я восстановил в первоначальном виде, то есть с обоими тронами и правильными гербами. Когда всё было закончено, Я сообщил об этом Гильярду и произвёл обратную трансформацию.
   Гильярд тут же дал понять, что экскурсия ему надоела, и пора переходить к следующей части визита, к речам. Все направились в Главный зал, где были сильно удивлены, происшедшими в нём переменами. Когда все собрались, заместитель ректора, сопровождавший Гильярда, попытался начать что-то говорить, но тот цыкнул на него. Наступила тишина.
   Вдруг, под негромкие звуки фанфар двери, которые все считали декоративными, медленно открылись, и в зал вошёл Лео. Вся свита Гильярда и он сам почтительно склонили головы, за ними склонились и остальные присутствующие. Лео сел на свой трон и кивнул. Начались испуганные перешептывания. Вдруг опять зазвучали фанфары, на этот раз громче. Лео поднялся, а все остальные наши спутники опустились на одно колено. За ними опустились на колено и остальные, уже ничего не понимая. Двери распахнулись полностью, и я медленно вошёл в зал, остановился, оглядел всех и, когда двери за моим хвостом закрылись, поднялся на свой трон и сел на нём.
   — Садись, Лео, можете подняться. — Произнёс я.
   Наши спутники поднялись с колена, учащиеся и преподаватели, пытаясь осмыслить происходящее, также стали подниматься. Я спросил:
   — Ну, так каковы твои впечатления об этом храме магии, Гильярд?
   — Много хуже, чем я представлял себе по докладам Вольки, Ваши Величества. Не вызывает отчаяния и полного раздражения только кафедра кузнечной магии. Всех остальных кафедр просто нет. Строительная магия может быть оценена по состоянию этого замка на момент нашего приезда. Кафедр боевой и предсказательной магий нет даже в штатном расписании, общей магией руководит маг, ничего о ней не знающей, впрочем, как и о какой-либо другой. Преподаватели кафедры погодной магией сами не являются магами, и при этом чему-то учат! На лечебной кафедре не смогли залечить простейшую царапину, придумывая какие-то бредовые отговорки. Из ста пяти учащихся имеют магический потенциал, то есть могут стать хоть какими-то магами, только пятьдесят три человека, из них четверо только предсказателями погоды. Хотя есть несколько человек и с приличными способностями. Из тридцати одного преподавателя училища восемь сами не являются магами, девятнадцать к преподаванию и близко нельзя подпускать, так как они сами ничего не знают и только четверо могут чему-то научить, это ректор и три преподавателя кузнечной магии. Вывод печальный, училища магии в нашей стране нет.
   — Простите, Ваше Высочество, но руку то Вашему человеку всё-таки вылечили. — Подал голос тот заместитель ректора, что не ходил с ними.
   — Тебе не разрешали говорить. — Одёрнул его Лео. — А руку парня вылечил маг третьего с лишним уровня, посланный нами сюда три месяца назад для инспектирования вашей работы. И не надо так злобно коситься на него, он так же хорошо владеет и боевой магией, о которой вы и понятия не имеете.
   Лео сделал внушительную паузу и, тяжело вздохнув, в наступившей тишине повернулся ко мне.
   — Каково будет Ваше решение Ваше Величество?
   Я стал отвечать будничным голосом:
   — Училище, в нынешнем виде, распускаем, дипломы его выпускников объявляем недействительными. Те из них, кто считает себя магом, может это подтвердить на специальном экзамене. Тому, кто его выдержит, дорогу на экзамены оплатим. С этими не магами, берущимися учить магии, будет разбираться суд. Не расформировывается кафедра, и не увольняются преподаватели только кузнечной магии. Хотя и с ними придется поработать.
   Я оглядел лица побледневших преподавателей и учащихся и продолжил:
   — Гильярд, тебе придётся заняться этим лично. Назначаю тебя новым ректором, что тебе, магу четвёртого уровня, как раз подходит. Казнокрадами и взяточниками займёмся мы с Лео. А ты думай, кого возьмёшь в преподаватели. Учащимися оставим только тех, кто может стать магом. В течение недели, пока мы будем заниматься руководством города, прикинь, что надо сделать для создания нормального училища, причём, не только для людей. Через неделю представишь свои предложения, и мы их обсудим. Всех учащихся, не имеющих способности, персонально расспросить и отпустить, можно предложить перейти в другие училища. Все предложения по этому поводу тоже приготовить к концу недели. Учеников, остающихся в училище, пока учить азам без разделения на специальности. Тремя преподавателями кузнечной магии займись лично. Они все с хорошими способностями, то, что требуется, освоят легко. Ректора на пенсию, остальных под замок. Замок простой, без магии. Если сумеют выбраться, значит свободны. Вопросы есть?
   — Да, есть. — Гильярд поколебался, но всё-таки решился. — Какой магический уровень минимален для преподавателя и для заведующего кафедрой?
   — Третий уровень для заведующего, второй для преподавателя, желательно выше. Диплом училища выдавать только достигшим хотя бы первого уровня, остальным только справки о том, что занимались. Ещё вопросы?
   — Возраст преподавателей? Есть ли ограничения?
   — Значения не имеет. — Я покосился на Вольку и усмехнулся. — Попробуй, попроси. Заставлять не буду, а согласиться — обрадуюсь.
   Я встал и оглядел зал.
   — У кого-нибудь есть ещё какие-нибудь важные вопросы? Я повторяю: действительно важные. Все остальные решит брат моего Друга, назначенный ректором этого учебного заведения. — Я ещё раз оглядел зал и, подождав минуту, произнёс: — Ну, что ж, разговор на этом закончен.
   По моей команде начали звучать фанфары, все наши встали на одно колено, а за нашими спинами начали открываться двери. Под фанфары мы с Лео и покинули зал. Двери закрылись.
   — Ну, кажется, нагнали страху. — Прокомментировал Лео. Теперь надо разобраться в городе. Ты уже решил, кого оставляешь в помощь Гильярду?
   Несколько минут мы решали кадровый вопрос, затем я посмотрел, что происходит в зале. Волька, по распоряжению Гильярда, отбирал тех учащихся, кто оставался в училище, Гильярд беседовал с кузнецами, а гвардейцы отводили под арест бывших преподавателей. Гильярд поступил с ними, точно следуя моему указанию. На камерах, где их запирали без магии были только замки, и то только для находящихся внутри. Снаружи их было не распилить и не сбить.
   Когда они закончили, мы вызвали тех, кто должен был сопровождать нас, и велели готовиться к дороге. Слухи о том, что произошло в училище, не должны были нас обогнать. Ещё через полчаса мы отправились в город.
   Гвардеец, заранее отправленный вперёд, уже должен был начать собирать народ на центральной площади. Когда мы прибыли, на ней было уже не протолкнуться, а народ всё подходил. Мы с Лео отделились от кавалькады и самостоятельно пробирались к королевской трибуне, пока все уступали дорогу и кланялись нашим парням. Лейтенант, которому мы это поручили, поднялся на простую трибуну и коротко рассказал о том, чем закончилась инспекция училища.
   Пока он говорил, мы добрались до всхода не королевскую трибуну, перед которым зачем-то стоял отряд из десяти стражников. Нас остановили и потребовали у Лео объяснить, что ему здесь надо. Лео молча показал сержанту перстень. Тот ничего не понял и начал кричать, чтобы он немедленно убирался. Времени было мало, поэтому я просто обездвижил всех десятерых, и мы начали подниматься. Вслед нам неслись проклятия и угрозы, пока мы поднимались по первому, не магическому пролёту лестницы. Когда мы начали всходить по второму, магически защищённому, зазвучали фанфары, а стражники, уже освобождённые от заклятия, всё равно стояли, замерев, с открытыми ртами и молчали.
   Едва мы вышли на трибуну, вся площадь, следом за гвардейцами, опустилась на колени. Выждав с минуту, Лео произнёс отческим тоном:
   — Встаньте, дети мои. — Такое обращение звучало бы смешно в устах любого человека его возраста, но только не у него. — Встаньте и слушайте. Я нахожу свою страну в ужасном состоянии, и примером тому могут служить ваш город и училище, из которого мы сейчас вернулись. В те дни, когда руководство города во главе с наместником пыталось подкупить моего брата, я внимательно изучил обстановку здесь и нахожу её неприемлемой. Наместник и его помощники, назначенные всячески способствовать благоденствию и развитию города, занимаются этим только в отношении собственного кармана. Судьи судят не по закону, а по количеству денег, предложенных им истцом и ответчиком, стража, не стесняясь, вымогает деньги с простых людей, оттерев от этой области бесчестных доходов даже бандитов, точнее, приняв их в свои ряды. Бандитизм и разбой стали нормой вещей. Налоги, вопреки закону, берутся в тройном размере и обычно не поступают в казну, а те, что поступают, тут же разворовываются. Так больше продолжаться не будет.
   Лео обвёл притихшую площадь глазами и продолжил:
   — За нарушение присяги, воровство и злостное превышение своих полномочий, мною, Королём Лео Первым, приговорены к смертной казни следующие лица: наместник этого города и все трое его заместителей, восемь судий, а именно:… - Лео перечислял, а я находил в толпе названных людей и заклинанием остановки сердца, приводил приговор в исполнение. Поначалу мою работу облегчало то, что перечисляемые находились вблизи трибуны. Затем, когда Лео перешёл к офицерам и сержантам стражи, мне стало труднее, а, когда он перешёл к главарям бандитов, я вообще замучился. Они-то вперёд не лезли и, если бы не наши маячки, установленные ранее, я искал бы их по пять минут. Зная это, Лео последних называл с очень большими паузами. Когда мои силы стали иссякать, Лео пришлось делиться со мной.
   Наконец список приговорённых к смерти подошёл к концу. Лео перевёл дух и оглядел площадь. Около упавших трупов образовались пустые пространства, хотя площадь по-прежнему была забита до отказа. Народ, в большинстве своём, ещё не понял, что произошло. Лео продолжил:
   — Мы, к сожалению, ещё не до конца провели своё расследование. Ещё многие из тех, кто должен был бы разделить судьбу перечисленных лиц, нам не известен, по другим расследование ещё не завершено. Если эти лица добровольно придут с повинной, то приговор им будет смягчён.
   Лео лукавил. Всех, заслуживающих смерти, мы уже приговорили и казнили, но остальных надо было напугать до полусмерти, до судорог, чтобы не повадно было продолжать воровать.
   До людей, наконец, стало доходить, чему они оказались свидетелями. Сначала робко, потом всё громче и дружнее по площади начали раздаваться восторженные и благодарственные крики. Лео поднял руку, и над площадью повисла тишина.
   — На освободившиеся должности в руководстве города мы назначаем следующих людей: наместником… — Лео стал перечислять тех, кто, по нашему мнению, должен был справиться с нелёгкой работой наместника, его заместителей, судей, казначеев, инспекторов, офицеров и сержантов стражи и многих других слуг города. В завершение списка он добавил: — На должности главарей бандитов мы решили никого не назначать, а если кто посмеет занять эти вакансии самовольно, то пусть пеняет на себя.
   Шутка несколько разрядила напряжение, повисшее над площадью. Оно возникло вследствие того, что на очень многие должности мы назначили людей, ранее к верхам города отношение не имевших. За исключением наместника. На эту должность был назначен молодой граф Драген, предки которого уже несколько веков правили этим городом, образовав, практически наследственную, династию наместников. Только отец молодого графа почти десять лет назад, после ссоры со старшим Бондезийским, был различными интригами отстранён от власти.
   Переждав нервный смех, Лео заговорил снова:
   — Из за того, что времени у нас не хватило, мы не успели побеседовать ни с кем из лиц, перечисленных мною только что. Поэтому, я приказываю им всем в течение ближайших пяти дней придти в тот кабинет в ратуше, что мы займём, чтобы мы могли лично познакомиться с ними. Торопиться не надо, поговорить мы успеем со всеми. Для тех, кто желает придти с признанием, я даю два дня. Позже явка с повинной засчитываться при вынесении приговора не будет. Нами назначены пять офицеров гвардии, которые также будут находиться в ратуше и выслушивать признания.
   По моей команде, снова зазвучали фанфары, гвардейцы опустились на колени, увлекая за собой толпу, а мы повернулись и медленно стали спускаться по лестнице. Через пять ступенек нас уже было не видно с площади, и можно было бы расслабиться, но у подножия лестницы стоят стражники и с немым обожанием и страхом смотрят на нас. Когда мы уже ступили на простую часть лестницы, они вынули из ножен мечи и кинжалы и сложили их в основании лестницы. Сами же, отступив на два шага, опустились на колени. Мы остановились перед сложенным оружием и внимательно рассмотрели склонённые головы. Некоторые стояли совершенно спокойно, других колотила нервная дрожь. Пристально глядя на сержанта, я заставляю его поднять голову. Он посерел, но держится неплохо.
   — Сержант, доложись. — Командую я.
   — Десятник городской стражи, сержант Дрейг, с десятком. Дежурим на посту у основания Королевской лестницы.
   — Зачем? — Удивился Лео.
   — Этот пост учреждён триста с лишним лет назад. В обычное время здесь дежурят только двое, а во время больших собраний, целым десятком. Некоторые идиоты пытаются залезть на королевскую трибуну и гибнут. Также была мода кончать жизнь самоубийством, пытаясь подняться по этой лестнице. Нашей обязанностью и является не пускать их туда. Но к Вам, Ваше Величество, это…
   Лео поднял руку, заставляя его замолчать.
   — Не "Ваше Величество", а "Ваши Величества", нас ведь двое. Не забывай об этом.
   До сержанта, похоже, только в этот момент дошло, кто начал с ним разговор. Он побледнел и растеряно замолчал.
   — Так что ты хотел сказать? — Напомнил я ему.
   — Да, простите. Я хотел извиниться за то, как я говорил с Вами… Пред Вашим… Перед тем, как Вы, Ваши Величеств…а, поднялись на трибуну…
   — Это я хотел попросить у вас, парни, прощение. — Перебил я его. — Я стараюсь не применять магию без необходимости, но нам надо было спешить. Раз вы не узнали Королевский перстень, то словам бы тоже не поверили.
   Мои слова несколько разрядили обстановку и подняли настроение солдат.
   — А почему у нас два Короля? — Этот вопрос задал молодой стражник, видимо самый глупый и поэтому бесстрашный.
   — Я король над всеми псами и магами нашей страны, а Его Величество Лео над простыми людьми.
   — А кто из вас главнее? — Спросил тот же стражник.
   — Я маг. — Ответил Лео.
   Правильно ответил. Умный поймёт, а дураку, всё равно, не объяснишь.
   — Разбирайте своё железо, солдаты. — Приказал Лео. — Всё равно, наказывать вас никто не собирается.
   Довольный десяток мигом расхватал мечи и кинжалы и вытянулся перед нами по стойке "смирно".
   — Разрешите сопровождать Вас, Ваши Величества? — Сияя от облегчения, спросил сержант. — Возможны инциденты с родственниками тех, кого Вы сегодня приговорили к смерти.
   — Не думаю, что они настолько идиоты, но разрешаю сопровождать нас. Мы идём в ратушу и спешим.
   Солдаты тут же перестроились. Сержант и один из солдат пошли впереди нас, Двое сзади, а остальные по трое с каждой стороны. Город они знали существенно лучше нас. Сильно сократив путь малоизвестными переулками, и, встретив по пути всего несколько человек, мы вышли на площадь перед ратушей с неожиданной, не только для нас, но и для других, стороны. Под другими я понимаю два десятка вооружённых верховых, ожидавших нас с другого края площади. Заметили они нас не сразу, а, когда заметили, поскакали к нам, завывая и выхватывая оружие.
   Десяток стражников тут же самоотверженно выстроился перед нами и, кажется, собрался весь героически погибнуть. Мы с Лео послали на лошадей нападающих парализующие заклятия, и все лошади замерли на месте. Несколько человек вылетело из сёдел, но большинство сумело удержаться, хоть и с трудом. Помучив лошадей шпорами и плётками, они, наконец, спешились и двинулись к нам уже пешком.
   Лео раздвинул двух стражников и вышел вперёд. Стоя совершенно спокойно, он шепотом попросил меня найти ему какую-нибудь палку. Я довольно быстро сумел найти что-то подходящее. Нападающие тем временем приближались к Лео, всё, замедляя и замедляя шаг. Под пристальным взглядом Лео, им стало не по себе. Не доходя до него метров пять — семь, они остановились.
   — Ну и что дальше? — Равнодушно-спокойным тоном спросил Лео. — Чего хоть надо-то?
   Те растеряно переглянулись, наконец, после минутной заминки, один из них взял переговоры на себя.
   — Ты совсем недавно убил наших родных и близких. Ты даже не дал им слово в своё оправдание сказать. Мы решили убить тебя.
   — А сумеете? — Лео был очень спокоен.
   — Сумеем, хоть ты и взял уже с собой трусливо охрану.
   — Ну да, конечно, я трус, а вы храбрецы неимоверные, двадцать на одного, не боятся никого. Улыбнулся Лео и, согнав улыбку, приказал стражникам: — Сержант, вмешиваться запрещаю. Эти отчаянные храбрецы мои.
   После этого, он вынул из ножен меч и, взяв в левую руку палку, двинулся навстречу противникам. Сержант и солдаты хотели двинуться следом, но я их не пустил, а, тем временем, перед нами кипела схватка. Точнее это надо бы назвать избиением детей. Меч Лео использовал только для защиты, а наносил удары палкой, находящейся в левой руке. Бить он, правда, старался так, чтобы второго удара не требовалось. В конце схватки трое из его противников, ещё остававшиеся на ногах, попытались удрать, но я поставил перед ними магическую стену, а Лео, догнав их, отключил тремя ударами.
   Меньше чем через минуту после окончания избиения, на площадь вылетели наши гвардейцы и быстро окружили место схватки. Лео огляделся и перевёл дух. Его бывшие противники в самых живописных позах валялись и сидели на земле.
   — Лейтенант, этих в кандалы, выписать по двадцать палок за дерзость и столько же кнутов за храбрость. После этого под суд за их прошлые и нынешние грехи.
   — Вы не посмеете бить нас палками или кнутами, мы все дворяне. — Подал испуганный голос один из тех, что пришёл в себя раньше других.
   — Вы не дворяне с того самого момента, как подняли руку на своего короля. Он вас, кажется, тоже не мечом приголубил. — Ответил лейтенант, сноровисто связывая ему руки.
   Десяток стражников смотрел на Лео в немом восхищении. Я их понимал, вид одного, который без большого напряжения побеждает два десятка противников, не может не восхитить. Мы отправились в ратушу в сопровождении всех участников этого инцидента.
   В ратуше мы определили комнаты для тех офицеров, что должны были принимать кающихся, а сами заняли кабинет наместника, пока свободный, поскольку новый наместник ещё не прибыл. Едва мы успели устроиться, как пошли первые посетители. Диапазон бесед был огромен, от робких сомнений в своей способности справиться с возложенной ответственностью, до изъявлений глубокой благодарности за оказанное доверие и клятвенные заверения не подвести и расстараться. Уже вечером явился новый наместник, граф Драген младший. Графы, после своего отстранения от власти, жили в своём небольшом замке в четырёх часах пути от города. Поэтому, ещё до выступления на площади Лео отправил ему письмо с нарочным, в котором приказал немедленно прибыть в город, в кабинет наместника в ратуше. Граф, когда прибыл в город, ни с кем не успел поговорить и абсолютно не знал, зачем и кто его вызвал. По нашему приказу, его проводили к нам сразу, как только он появился. Когда он вошёл, то остановился в растерянности, не зная, кто такой Лео и что я делаю в кабинете наместника. Он явно не знал, как ему приветствовать Лео.