Страница:
Мы начали подгонять заклинание, а потом, когда оно было готово, провели слияние. Я быстро напитал силой заклинание и, оставив довольно сложный код открывания, запечатал дверь. Когда мы, разделившись, оглянулись на жителей долины, на их лицах и мордах был такой ужас, что мы оторопели. Нам не сразу удалось вспомнить, что заклинание трансформации было изобретено уже после того, как они заперлись в своей долине. Пришлось ещё несколько минут объяснять им магию слияния в супервоина. До конца нам некоторые так и не поверили. В общем, вместо отдыха мы работали, как каторжные.
Следующим нашим шагом являлось освобождение из магического плена тех пса и человека, что попытались отправиться к нам, и предостеречь нас от поединка с Врагом. Для того, чтобы освободить их, мы без зазрения совести уничтожили весь охранный барьер вокруг долины. Он был не очень прочный и мага пятого уровня не остановил бы, точно. Но нам надо было его не преодолеть, а полностью уничтожить. Это было тяжело и потребовало всех наших сил. Тем более, что при большом количестве свидетелей проводить слияние мы не хотели. И так они уже с ужасом смотрели на наши действия. Этот магический барьер четыре века для них символизировал безопасность. Этот страх большого мира, воспитанный от рождения, изгнать будет очень и очень трудно. Поскольку работали мы вблизи места, где, закованные заклинаниями, находились наши не состоявшиеся спасители, то хорошо было видно, как с них спадали заклинания петля за петлёй. Наконец, они стали свободны и тут же рухнули на землю.
Мы подошли к ним. Они оба едва дышали. Лео поднял пса и, приказав двоим людям нести следом человека, быстрым шагом пошёл в замок. В замке мы ещё почти три часа занимались спасением их жизней. Когда они оказались уже вне опасности, мы сами были едва живы от усталости. Приказав нас не беспокоить и хорошенько накормить спасённых, когда они очнуться, мы ушли в свои апартаменты и заснули, как убитые.
Проснулись мы на следующий день довольно поздно, ещё усталые, но уже на что-то способные. У наших дверей была поставлена почётная стража, которая должна была не столько охранять нас, как тут же сообщить всем, что мы изволили проснуться. Из чистого озорства, мы отвели им глаза и прошли на кухню замка. На кухне нас не узнали, поскольку мы были не в парадных одеяниях, а в своих обычных одеждах Лео и без оных я. Нам удалось разжалобить двух пожилых Подруг — поварих и уговорить их накормить несчастных голодных. Обед (скорее, завтрак) был очень вкусный, да и мы были очень голодные. Когда мы утолили первый голод, женщина — повар начала разговор:
— Ну и что вы думаете по поводу этого нового Короля? — Спросила она.
— А что мы о нём должны думать? У нас слишком мало информации, чтобы судить правильно, а пустыми домыслами, нам заниматься не охота. — Ответил Лео.
— Это, конечно правильно, но они такие красивые, такие нарядные и, говорят, очень сильные маги. Но они превратились один раз в такое чудище, что несколько свидетелей умерли от страха на месте.
— При виде того, во что обращаются после слияния, могут умереть от ужаса только слуги Врага. — Резко ответил я. — А в долине их не может быть, значит, говорящие так, врут, что кто-то умер.
— Ну, может быть, и не умер, а только сознание потерял, от страха. — Поправилась наша собеседница. — Но интересно было бы посмотреть, как выглядит это страшилище.
Мы с Лео переглянулись и провели трансформацию.
— Ну и как? Страшно? — Спросил Я и тут же разделился.
— Что это было? — Пролепетала женщина.
— Ты же хотела посмотреть, как выглядит супервоин. Вот мы и предоставили тебе эту возможность. Очень страшно было?
— Да нет, скорее интересно. А кто вы такие?
— А в долине много пар Друзей, способных составлять супера?
— Не знаю, нет, наверное, только… — Она растеряно посмотрела на нас.
— Ну и кто же мы? — Спросил я её с улыбкой.
Женщина попыталась упасть на колени, но окрик Лео удержал её.
— А вот этого мы очень не любим. — Сказал он. — Ну ладно, благодарим вас за обед, а нам надо идти и дальше работать королями. Счастливо оставаться.
В коридоре нас остановил отряд солдат, состоящий из пар Друзей, в той самой форме, что мы видели на старике Гокине. Командующий отрядом пёс, средних лет, требовательно спросил нас:
— Кто вы такие и кто вас сюда пустил? Вы что не знаете, что здесь королевские покои и посторонним здесь делать нечего?
— А вы уверены, что мы посторонние? — Спросил Лео.
— Да, я вас не знаю. — Послышалось в ответ.
— А кого ещё ты не знаешь по внешности в этих покоях? — Спросил я.
— Я здесь всех знаю по внешности и по запаху. — Уверено ответил пёс.
— Ты ручаешься, что знаешь всех, кто может находиться в этих помещениях? Не может так оказаться, что кого-нибудь ты не знаешь? — Я не люблю самоуверенных служак, которые сначала арестовывают, а только потом думают, за что арестовали, поэтому мои слова были довольно резкие.
Пес намёка не понял. Он обернулся к своим подчинённым и приказал:
— Арестовать нарушителей, держать их под арестом до прихода начальника королевской гвардии. Он должен придти, как только получит аудиенцию у Их Величеств.
— А если он их не дождётся? — Невинно спросил я.
— Как это "не дождётся"? — Возмутился пёс.
— Ну, например, если они уже покинули свои покои и отправились куда-нибудь по своим делам? Может быть, просто поесть без толпы зрителей.
— У их дверей стоит три десятка Королевских Гвардейцев.
— Но они сильные маги и могли, например, сделать вот так.
Отведя глаза всем солдатам, мы прошли по коридору метров двадцать и там остановились. Сняв заклинание, я повернулся к гвардейцам, стоящим с выражением полного недоумения на лицах и мордах.
— Так ты уверен, сержант (пёс был в звании лейтенанта), что знаешь всех, кто может находиться в этих помещениях? Может быть, ты все-таки кого-нибудь упустил из виду?
— Вот они! — Закричал человек, друг пса. — Хватайте их, стреляйте в них. Это преступники.
Предостерегающе рявкнула сирена замка, сигнал "злоумышление против Короля".
— Да, они покушаются на короля! Убить их! — Пёс от рвения сошёл с ума.
Сирена орала уже, не переставая. Солдаты двинулись в нашу сторону, но не очень уверено. Вдруг молодой пёс, тянущийся последним, понял, кто мы такие. В три прыжка перескочив, идущих впереди его, он загородил им дорогу.
— Назад, недоумки! — Заорал он.
Сирена тут же смолкла. До солдат ещё не начало доходить, что происходит, а к нам уже бежали несколько десятков гвардейцев и начальники гвардии.
— Что происходит? Почему замок говорит, что в этом коридоре происходит покушение на Короля? Кто на него покушается?
— Королевская гвардия, кто же ещё может покушаться на Короля во дворце. — Усмехнулся я.
— А вы кто такие? — Спросил капитан гвардии — человек и, не давая нам ответить, продолжил: — Я вас не знаю. Арестовать их!
— Мы отказываемся подчиняться. — Твёрдо заявил я.
— Арестовать их немед… — Начинает он снова и замолкает, так как опять рявкает сирена.
Тот молодой пёс, что остановил первый раз атаку на нас, почтительно подошёл к нам и произнёс:
— Простите их, Ваши Величества, они не запомнили вас и не узнали в простой одежде. Они преданы Вам и Родине, но просто погорячились.
— Офицеры Королевской Гвардии не имеют право горячиться, им это не положено по закону и по их должности. Они должны принимать только взвешенные и разумные решения. — Строго ответил я и добавил: — Нам один очень старый гвардейский десятник говорил, что истинная Королевская гвардия всегда славилась здравостью и разумными решениями. Придётся разочаровать Тошира и Гокена. Гвардия сильно ухудшилась и опозорила себя нападением на Короля. Господа, мы не нуждаемся в ваших услугах, погоны оставьте в казарме, а форму можете взять, на память.
Мы повернулись и медленно пошли в свою комнату. Бывшие гвардейцы растеряно шли следом. Уже стоя в открытых дверях, я обернулся и печально сказал:
— А я так надеялся, что нашёл тех, кто сможет мне помочь в возрождении страны. Нас всего горстка, а дел на несколько веков… Да, очень жаль.
Примерно через час к нам в дверь постучали. Я приказал двери открыться, за ней стояли двое человек и пёс, те самые, кого мы накануне выматывали из заклинаний охранного барьера.
— О, заходите, ребята. — Обрадовался я. — Рассказывайте, что вы хотели нам сообщить, когда рвались из долины к нам. Только не надо кланяться и вилять хвостом, просто скажите, как вас звать, присаживайтесь и говорите.
— Наши имена… и… — Сказал пёс. — А обращаться к нам можно: Ерик, это я и Задверг, это мой Друг.
— Почему ты назвал нам истинные имена? — Удивился я. — Это слишком важная вещь, чтобы её можно было называть в слух.
— Мы имели приказ от Смерагола, точнее от его духа, явившегося к нам во сне (спали мы в храме Смерагола), найти вас где-то на западном конце длинного озера того, что на Среднем острове. Мы должны были всю жизнь охранять вас и, прежде всего, предостеречь вас от приближения ко второму храму без двух колец. Мы ничего не поняли, но пытались выполнить приказ.
— Наверное, без двух перстней. — Поправил его Лео.
— А в чём разница? — Спросил Задверг.
— Ну, именно два перстня помогли нам победить в том поединке с Врагом.
— Да, он действительно говорил про перстни.
Я начал их пристально разглядывать. Прежде всего, они оба мне очень нравились, их манеры, их умение держаться, даже их ауры были мне симпатичны. Кстати, ауры у них были на четвёртый и выше уровень, но развиты довольно слабо. Но это меня не пугало, судя по всему, решительности и упорства у них было достаточно. Тут в нашу дверь робко постучали. На мой окрик вошли оба верховных жреца Смерагола, немного помялись и, наконец, пёс спросил:
— Что произошло с Вашей Гвардией, Ваши Величества? Почему псы — гвардейцы поют траурные песни, а люди плачут?
— Ничего особенного не произошло. — Саркастически ответил Лео. — Дежурный отряд гвардейцев просто покушался на наши жизни, а так, больше ничего.
Жрец — человек страшно побледнел, а пёс поджал хвост и прижал уши.
— Простите, а как это произошло?
Я коротко рассказал о происшествии и добавил:
— Какой-либо реальной угрозы для наших жизней, конечно же, не было, но если два старших офицера гвардии, не думая, отдают приказы, это означает, что ни на кого из них мы не можем полагаться. В другой ситуации они могут подвести нас намного сильнее. Мы не согласны иметь гвардию, от которой всегда можно ожидать каких-либо глупостей. Поскольку я лично отвечаю за все действия своей гвардии, я объявил её распущенной и собираюсь создавать заново. Тем более что этим, пусть и глупым, но покушением на своего короля, старая гвардия страшно себя опозорила. Часть гвардейцев будет мною приглашена в новую гвардию, но далеко не все. Я не хочу ходить по своим помещениям и оглядываться, ожидая арбалетный болт в спину от храброго гвардейца, решившего так избавить меня от мухи на шерсти.
Оба жреца понурили головы. Возражать им было нечего, а я добавил:
— Единственное, что меня печалит, это то, что своим решением о роспуске гвардии, я сильно огорчу двоих Друзей, Гокена и Тошира, тех, кто покрыл эту гвардию неувядаемой славой. Тех, кто четыре века мужественно и самоотверженно выполнял последний приказ короля. Я пока не придумал, как их не обидеть. Ладно, сегодня через два часа после полудня, все бывшие гвардейцы, желающие и считающие себя способными оставаться гвардейцами, пусть приходят в малый зал. По два — три десятка, сколько поместится. Пусть заходят в нашу приёмную и выстраиваются вдоль стен, которые напротив и по бокам трона. Я с ними буду разговаривать и попробую определить, кого из них хочу видеть в новой гвардии. Совершенно точно, могут не приходить те двое офицеров, которые проявили неподобающую их званию и должности тупость и бестолковость.
Вскоре жрецы ушли, а мы ещё довольно долго беседовали с Задвергом и Ериком. Чем дольше мы с ними беседовали, тем больше они мне нравились. Умны, честны, порядочны. Магический потенциал вполне приличный, и желание учиться огромное. Я рассказал им существенно больше, чем рассказал бы кому-нибудь другому. Вскоре после полудня мы поели, и я на часок удалился отдохнуть, пока Лео продолжал разговор.
Ровно через два часа после полудня к нам постучал молодой пёс-жрец и доложил, что первая группа бывших гвардейцев построена вдоль стен в нашей приёмной. Эти пары Друзей, а было их тридцать четыре, состояли в основном из офицеров и сержантов. Когда мы вошли, люди попытались опуститься на колени, а псы принять позу покорности.
— Перестаньте, просто встаньте свободно. — Попросил я. — Мне гораздо важнее ваши душевные, моральные и умственные качества, чем умение выполнять подобные физические упражнения. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать: Королевская Гвардия — это те, на кого я могу опираться, те, кому я могу доверять так же, как самому себе или своему Другу. Те, кто попадёт в неё, должны быть искренне уверены, что я не сделаю ничего во вред псам и людям, во вред нашей стране. Те, кто не побоятся подавать мне советы и спорить со мной, но и в то же самое время, по приказу, готовы выполнить любое, на первый взгляд, самое идиотское распоряжение. Те, кто, если Враг захватит всех их родных, будет угрожать самой лютой смертью его детям и любимой, его Другу, наконец, предпочтёт верность присяге. Думайте хорошо, до сегодняшнего дня вы были просто привилегированной военной частью. Новая, создаваемая сейчас гвардия, будет, скорее, душой, совестью и, частично, мозгом нашей страны. Вы должны будете всё личное поставить на второй план. Вы должны будете, при необходимости, стерпеть плевок в морду или лицо, (если и не простить, то отложить месть на время). При необходимости, вы должны быть готовы демонстративно плюнуть в меня или поднять на меня лапу. При этом если вы это сделаете при необходимости или по моему приказу, я вас только поблагодарю. Приведу вам пример: Для того чтобы разоблачить, обезвредить и спасти шпиона-раба Врага, десять людей — гвардейцев столичной гвардии в течение двух часов играли перед ним роль группы подонков-дезертиров. Мой Друг изображал при них мальчика на побегушках. Они смеялись совершенно искренне, кидали мне огрызки от еды и палки, как простой собаке и называли меня при этом блохастой дворнягой. Моему Другу они приказывали почистить сапоги. Нам было очень важно не насторожить его раньше времени. Хотя только Смерагол знает, чего им это стоило. Они после этого неделю приходили в себя. Но человека мы спасли и расколдовали, хотя снять с него заклятия Врага и не насторожить его, было довольно трудно. После этого нам удалось, с его помощью, ликвидировать целое шпионское гнездо слуг Врага. Сможете ли вы так поступить? И последнее, все гвардейцы должны будут всю жизнь изучать магию. Изучать всерьёз, а не так, как это делают большинство и здесь и по всей стране. Гвардейцы должны будут стать самыми, или одними из самых, сильных магов нашего королевства. На вас будут всегда падать самые грозные, самые внезапные удары, как физические, так и магические. Те из вас, кто окажется в гвардии, должны уметь не только отражать эти удары, но и бить в ответ. Кроме того, может понадобиться и умение лечить. При разведке, для маскировки, может понадобиться и природная магия. В общем, тем, кто станет гвардейцем, я обещаю очень тяжелую, иногда, но редко, интересную, всегда опасную и просто трудную жизнь. Наградой вам будет только уважение моё и всех умных сограждан, отсутствие денежных проблем, полное понимание своей необходимости и сознание выполненного долга.
Пока я всё это говорил, я внимательно рассматривал их всех вместе и каждого отдельно. Вид у них был весьма ошарашенный, они растерянно переглядывались между собой, не зная к какому выводу придти. Я продолжил:
— Я прошу вас всех очень хорошо обдумать, сказанное мной. Не торопитесь, посоветуйтесь Друг с Другом. Те, кто посчитают себя способными вынести такие страшные требования, завтра за пять часов до полудня смогут встретиться со мной здесь же и сказать об этом.
Оглядев всех ещё раз внимательно, я попросил две пары задержаться, а остальным идти и думать. Оставшихся я подозвал к себе и сказал им:
— Вы четверо точно можете стать бойцами новой гвардии, таково моё мнение, так что если решитесь, подойдите сегодня за час до заката или, лучше, на закате.
Правая (для меня) пара переглянулась, и пёс сказал:
— А нам нечего думать, мы согласны.
Другая пара советовалась глазами много дольше. Наконец, они пришли к согласию.
— Мы тоже. — Сказали они почти хором.
— Я рад. — Ответил я.
Следующие тридцать пять пар кандидатов в новую гвардию выслушали те же слова. Пока они слушали, я, как и в предыдущей группе, внимательно наблюдал за ними. Из этой группы мне понравилось девять пар, но только семь, из них, сразу же согласились, а две попросили время на обдумывания до вечера.
Всего в старой гвардии было почти пол тысячи пар бойцов, но только семидесяти восьми я после первого собеседования предложил поступать в новую. Полтора десятка из них думали до вечера, но согласились все. На второй день, из оставшихся четырёх с небольшим сотен, пришли всего сто двадцать три пары. После долгих разговоров я пригласил из них ещё шестьдесят девять пар. Таким образом, новая гвардия на момент своего возникновения насчитывала меньше полутора сотен пар бойцов, но зато почти все они имели прекрасное здоровье и большой магический потенциал. Почти сто тридцать из них точно могли, при известном старании со временем становиться суперами. В отношении остальных я не был в этом уверен.
Гвардию я запланировал в составе пятьсот девятнадцати пар. Структура гвардии должна была быть следующая: Полковник гвардии имеет в непосредственном подчинении трёх капитанов и одного лейтенанта. Каждый капитан имеет в подчинении трёх лейтенантов и одного сержанта. Каждый лейтенант имеет в подчинении трёх сержантов и одного старшего гвардейца. Каждый сержант командует тремя старшими гвардейцами и одной парой и в подчинении каждой пары, именуемой Старшим Гвардейцем, находится три пары именуемых Гвардейцем. Идея подобной структуры была не моя, примерно так же была устроена и старая гвардия, я только добавил в непосредственное подчинение каждому командиру дополнительное, десятое, подразделение без промежуточного звена.
Вечером того же дня мы провели испытание этих гвардейцев в учебном бою, и пришли в тихий ужас. По умению сражаться, люди уступали даже среднему солдату из гарнизона того же Борго, а псов могла, наверное, затрепать каждая вторая декоративная дамская собачка. Вот так сказались на гвардии четыре века за охранными заклинаниями. Единственно, что радовало, это то, что выносливость у них была вполне приличная. А магическое развитие у одного пса и двоих людей достигло первого уровня, остальные "иногда чего-то могли", но очень мало и не все. Три дня мы занимались начальным боевым обучением, на четвёртый день к нам явилась сборная делегация старейшин со всей долины. Пришло по три — четыре тысячи людей и псов. Практически все Друзья. Пришлось встречу вынести на площадь. Старейшины, в первую очередь, хотели просто посмотреть на нас и выразить восторг по поводу окончания смутных времён. Но некоторые поднимали и серьёзные вопросы. Особенно их беспокоило, как решить проблему с увеличением количества псов, не имеющих Дружбы. Оказалось, что жрецы Смерагола в долине не умеют делать первое пробуждение, то, которое возможно до Дружбы. Мы предложили обучить жрецов, которые будут пробуждать таких псов, и те смогут идти в большой мир искать Друга.
Я поинтересовался, нет ли в долине моих родственников. Оказалось, что есть потомки одного брата Тумана и двух его сестёр, хотя сами они давно умерли. В конце встречи к нам протолкались два глубоких старика. Пёс уже плохо слышал, так что говорил, в основном, человек. Оказалось, что они от кого-то из бывших гвардейцев услышали имена Гокена и Тошира, вот и пришли выяснять, не бывшие ли это их десятники. Когда они узнали, что это они, то очень обрадовались. Старик стал громко рассказывать окружающим об их совместных подвигах и героических поступках. Окружающие слушали его, раскрыв рты и пасти. Мне пришлось прервать его и довольно резко отчитать.
— Ты, старик, говоришь о своих подвигах, а почему молчишь о том, что бросил своих десятников, а сам, по сути, дезертировал?
Видя его недоумение, я пояснил:
— Вашему десятку король приказал занять башню и охранять её столько, сколько потребуется, дожидаясь прихода нового Короля. Вы же не выполнили его приказ и покинули свой пост без уважительной причины. Гокен и Тошир вдвоём четыре века выполняли долг за весь десяток, а вы отсиживались здесь, в полной безопасности. Да, они совершили подвиг, а на вашем месте я бы стыдливо молчал о том, что я из его десятка. Теперь мне понятно, кто стоит у истоков нынешнего позора гвардии. Хочу сообщить вам, что тот замок, убережённый этими двумя героями, очень хорошо послужил тем, кто четыре века охранял нашу страну, и вас всех, от Врага и выстоял, пока вы здесь, в безопасности, рассказывали о своих подвигах.
Старики понурились, наконец пёс ответил:
— Мы пошли спасать Короля и его семью!
Я криво усмехнулся и поправил:
— Вы покинули свой пост под предлогом того, что идёте спасать Короля и его семью. Сделали вы это? Нет. Короля вы не спасли, а семью его не нашли, так почему вы не вернулись, чтобы помочь своим десятникам выполнить последний, предсмертный приказ Короля? — Я повернулся к новой гвардии, стоящей несколько в стороне, и пояснил: — Вот то, что я никому из вас никогда не прощу. Запомните, что является одним из самых тяжких преступлений для гвардейцев. Король — хранитель всё рассчитал, он пожертвовал собой, он обеспечил безопасность своих потомков настолько, насколько это было возможно, он подготовил им в качестве базы неприступный замок с небольшим, но, как он считал, преданным гарнизоном. Король не учёл только глупость и предательство тех, кому он доверял, тех самых солдат этого гарнизона. Если бы не подвиг двоих, о ком я говорил, всё в дальнейшем могло сложиться и по-иному, намного хуже. Я ещё раз повторяю, пока идёт обсуждение планов, я с благодарностью приму любой совет, буду рад спору и несогласию. Но, когда я принял решение и отдал приказ, он должен быть выполнен без раздумий и колебаний. Только на таких условиях я смогу возрождать страну и бороться с Врагом. А вы, дезертиры и предатели, вон с моих глаз. Доживайте в покое и безопасности свой век, а Гокену и Тоширу я не скажу, что видел вас, пусть и дальше думают, что вы все погибли, спасая короля, а не удрали, спасая свои шкуры.
Мы говорили на псовом языке, потому что он громче, а пёс тоже должен был меня хорошо расслышать. Он услышал. Оба старика побрели через брезгливо раздвигающуюся толпу, человек с опущенной головой, а пёс с поджатым хвостом. Я заметил ещё две такие же пары, так же бредущие прочь.
— Ты не слишком суров? — Шепотом спросил меня Лео. — Все-таки со стариками можно было бы и помягче.
— Не трави душу. — Попросил я его, так же шёпотом. — Самому противно, но для молодых это будет очень хороший урок, да и его хвастовство меня взбесило.
В долине мы вынуждены были провести ещё две недели. Успели мы за это время довольно много. К нам приходили толпы молодых псов с Друзьями и просились в гвардию, и я имел возможность выбирать лучших из лучших. Три раза я устраивал "проходы на Дружбу" с таким количеством желающих, что к концу дня лап под собой не чуял. Лео тем временем учил жрецов заклятиям пробуждения, а всё растущую гвардию азам боя. Я очень надеялся в дальнейшем привлечь к этому отцов, так как лучших учителей придумать трудно.
К концу третьей недели нашего пребывания в долине я понял, что пора возвращаться в столицу, мы и так задержались много больше, чем рассчитывали, а дела всё накапливались. Тем более что дорога должна была занять ещё три недели или больше. Двигались мы с огромным сопровождением. С нами шла вся наша, так сказать, гвардия, насчитывающая уже более трёх с половиной сотен пар бойцов, почти столько же пар молодых магов, которых я собирался «спихнуть» в училище к Гильярду. Более двух сотен молодых псов шли искать себе Друга. Большинство из них также надо было пристроить в училище. Я очень надеялся, что среди них окажется и Волькин Друг.
Срочно вставал вопрос о доукомплектации преподавателями училища, так как к своим уже почти двум сотням учащихся, набранным Гильярдом, мы добавляли ему почти девять сотен. Перед выходом из долины я при помощи Дворца связался с отцами и попросил их ускорить поиски и отправку преподавателей для училища в связи с ожидаемым засильем учащихся. Они обещали помочь. В училище срочно уехали Загр с Вольдаром, Лег с Травелем, два с половиной десятка пар из Боевых Друзей и ещё три с лишним десятка пар магов, не бывших на собрании, и оттого нам не знакомых. Среди них были двое лучших знатока Природной и Предсказательной магии. Я очень хотел с ними познакомиться и поучиться у них, но сомневался, что найдётся время.
Дорога заняла времени больше, чем мы планировали. Она была тяжела из-за глубокого снега в горах, а довольно много людей и несколько псов оказались слабоваты для того темпа, что мы задавали. Тем не менее, через три с небольшим недели мы добрались до училища. В нём сразу стало тесно от более чем двух тысяч людей и псов.
Следующим нашим шагом являлось освобождение из магического плена тех пса и человека, что попытались отправиться к нам, и предостеречь нас от поединка с Врагом. Для того, чтобы освободить их, мы без зазрения совести уничтожили весь охранный барьер вокруг долины. Он был не очень прочный и мага пятого уровня не остановил бы, точно. Но нам надо было его не преодолеть, а полностью уничтожить. Это было тяжело и потребовало всех наших сил. Тем более, что при большом количестве свидетелей проводить слияние мы не хотели. И так они уже с ужасом смотрели на наши действия. Этот магический барьер четыре века для них символизировал безопасность. Этот страх большого мира, воспитанный от рождения, изгнать будет очень и очень трудно. Поскольку работали мы вблизи места, где, закованные заклинаниями, находились наши не состоявшиеся спасители, то хорошо было видно, как с них спадали заклинания петля за петлёй. Наконец, они стали свободны и тут же рухнули на землю.
Мы подошли к ним. Они оба едва дышали. Лео поднял пса и, приказав двоим людям нести следом человека, быстрым шагом пошёл в замок. В замке мы ещё почти три часа занимались спасением их жизней. Когда они оказались уже вне опасности, мы сами были едва живы от усталости. Приказав нас не беспокоить и хорошенько накормить спасённых, когда они очнуться, мы ушли в свои апартаменты и заснули, как убитые.
Проснулись мы на следующий день довольно поздно, ещё усталые, но уже на что-то способные. У наших дверей была поставлена почётная стража, которая должна была не столько охранять нас, как тут же сообщить всем, что мы изволили проснуться. Из чистого озорства, мы отвели им глаза и прошли на кухню замка. На кухне нас не узнали, поскольку мы были не в парадных одеяниях, а в своих обычных одеждах Лео и без оных я. Нам удалось разжалобить двух пожилых Подруг — поварих и уговорить их накормить несчастных голодных. Обед (скорее, завтрак) был очень вкусный, да и мы были очень голодные. Когда мы утолили первый голод, женщина — повар начала разговор:
— Ну и что вы думаете по поводу этого нового Короля? — Спросила она.
— А что мы о нём должны думать? У нас слишком мало информации, чтобы судить правильно, а пустыми домыслами, нам заниматься не охота. — Ответил Лео.
— Это, конечно правильно, но они такие красивые, такие нарядные и, говорят, очень сильные маги. Но они превратились один раз в такое чудище, что несколько свидетелей умерли от страха на месте.
— При виде того, во что обращаются после слияния, могут умереть от ужаса только слуги Врага. — Резко ответил я. — А в долине их не может быть, значит, говорящие так, врут, что кто-то умер.
— Ну, может быть, и не умер, а только сознание потерял, от страха. — Поправилась наша собеседница. — Но интересно было бы посмотреть, как выглядит это страшилище.
Мы с Лео переглянулись и провели трансформацию.
— Ну и как? Страшно? — Спросил Я и тут же разделился.
— Что это было? — Пролепетала женщина.
— Ты же хотела посмотреть, как выглядит супервоин. Вот мы и предоставили тебе эту возможность. Очень страшно было?
— Да нет, скорее интересно. А кто вы такие?
— А в долине много пар Друзей, способных составлять супера?
— Не знаю, нет, наверное, только… — Она растеряно посмотрела на нас.
— Ну и кто же мы? — Спросил я её с улыбкой.
Женщина попыталась упасть на колени, но окрик Лео удержал её.
— А вот этого мы очень не любим. — Сказал он. — Ну ладно, благодарим вас за обед, а нам надо идти и дальше работать королями. Счастливо оставаться.
В коридоре нас остановил отряд солдат, состоящий из пар Друзей, в той самой форме, что мы видели на старике Гокине. Командующий отрядом пёс, средних лет, требовательно спросил нас:
— Кто вы такие и кто вас сюда пустил? Вы что не знаете, что здесь королевские покои и посторонним здесь делать нечего?
— А вы уверены, что мы посторонние? — Спросил Лео.
— Да, я вас не знаю. — Послышалось в ответ.
— А кого ещё ты не знаешь по внешности в этих покоях? — Спросил я.
— Я здесь всех знаю по внешности и по запаху. — Уверено ответил пёс.
— Ты ручаешься, что знаешь всех, кто может находиться в этих помещениях? Не может так оказаться, что кого-нибудь ты не знаешь? — Я не люблю самоуверенных служак, которые сначала арестовывают, а только потом думают, за что арестовали, поэтому мои слова были довольно резкие.
Пес намёка не понял. Он обернулся к своим подчинённым и приказал:
— Арестовать нарушителей, держать их под арестом до прихода начальника королевской гвардии. Он должен придти, как только получит аудиенцию у Их Величеств.
— А если он их не дождётся? — Невинно спросил я.
— Как это "не дождётся"? — Возмутился пёс.
— Ну, например, если они уже покинули свои покои и отправились куда-нибудь по своим делам? Может быть, просто поесть без толпы зрителей.
— У их дверей стоит три десятка Королевских Гвардейцев.
— Но они сильные маги и могли, например, сделать вот так.
Отведя глаза всем солдатам, мы прошли по коридору метров двадцать и там остановились. Сняв заклинание, я повернулся к гвардейцам, стоящим с выражением полного недоумения на лицах и мордах.
— Так ты уверен, сержант (пёс был в звании лейтенанта), что знаешь всех, кто может находиться в этих помещениях? Может быть, ты все-таки кого-нибудь упустил из виду?
— Вот они! — Закричал человек, друг пса. — Хватайте их, стреляйте в них. Это преступники.
Предостерегающе рявкнула сирена замка, сигнал "злоумышление против Короля".
— Да, они покушаются на короля! Убить их! — Пёс от рвения сошёл с ума.
Сирена орала уже, не переставая. Солдаты двинулись в нашу сторону, но не очень уверено. Вдруг молодой пёс, тянущийся последним, понял, кто мы такие. В три прыжка перескочив, идущих впереди его, он загородил им дорогу.
— Назад, недоумки! — Заорал он.
Сирена тут же смолкла. До солдат ещё не начало доходить, что происходит, а к нам уже бежали несколько десятков гвардейцев и начальники гвардии.
— Что происходит? Почему замок говорит, что в этом коридоре происходит покушение на Короля? Кто на него покушается?
— Королевская гвардия, кто же ещё может покушаться на Короля во дворце. — Усмехнулся я.
— А вы кто такие? — Спросил капитан гвардии — человек и, не давая нам ответить, продолжил: — Я вас не знаю. Арестовать их!
— Мы отказываемся подчиняться. — Твёрдо заявил я.
— Арестовать их немед… — Начинает он снова и замолкает, так как опять рявкает сирена.
Тот молодой пёс, что остановил первый раз атаку на нас, почтительно подошёл к нам и произнёс:
— Простите их, Ваши Величества, они не запомнили вас и не узнали в простой одежде. Они преданы Вам и Родине, но просто погорячились.
— Офицеры Королевской Гвардии не имеют право горячиться, им это не положено по закону и по их должности. Они должны принимать только взвешенные и разумные решения. — Строго ответил я и добавил: — Нам один очень старый гвардейский десятник говорил, что истинная Королевская гвардия всегда славилась здравостью и разумными решениями. Придётся разочаровать Тошира и Гокена. Гвардия сильно ухудшилась и опозорила себя нападением на Короля. Господа, мы не нуждаемся в ваших услугах, погоны оставьте в казарме, а форму можете взять, на память.
Мы повернулись и медленно пошли в свою комнату. Бывшие гвардейцы растеряно шли следом. Уже стоя в открытых дверях, я обернулся и печально сказал:
— А я так надеялся, что нашёл тех, кто сможет мне помочь в возрождении страны. Нас всего горстка, а дел на несколько веков… Да, очень жаль.
Примерно через час к нам в дверь постучали. Я приказал двери открыться, за ней стояли двое человек и пёс, те самые, кого мы накануне выматывали из заклинаний охранного барьера.
— О, заходите, ребята. — Обрадовался я. — Рассказывайте, что вы хотели нам сообщить, когда рвались из долины к нам. Только не надо кланяться и вилять хвостом, просто скажите, как вас звать, присаживайтесь и говорите.
— Наши имена… и… — Сказал пёс. — А обращаться к нам можно: Ерик, это я и Задверг, это мой Друг.
— Почему ты назвал нам истинные имена? — Удивился я. — Это слишком важная вещь, чтобы её можно было называть в слух.
— Мы имели приказ от Смерагола, точнее от его духа, явившегося к нам во сне (спали мы в храме Смерагола), найти вас где-то на западном конце длинного озера того, что на Среднем острове. Мы должны были всю жизнь охранять вас и, прежде всего, предостеречь вас от приближения ко второму храму без двух колец. Мы ничего не поняли, но пытались выполнить приказ.
— Наверное, без двух перстней. — Поправил его Лео.
— А в чём разница? — Спросил Задверг.
— Ну, именно два перстня помогли нам победить в том поединке с Врагом.
— Да, он действительно говорил про перстни.
Я начал их пристально разглядывать. Прежде всего, они оба мне очень нравились, их манеры, их умение держаться, даже их ауры были мне симпатичны. Кстати, ауры у них были на четвёртый и выше уровень, но развиты довольно слабо. Но это меня не пугало, судя по всему, решительности и упорства у них было достаточно. Тут в нашу дверь робко постучали. На мой окрик вошли оба верховных жреца Смерагола, немного помялись и, наконец, пёс спросил:
— Что произошло с Вашей Гвардией, Ваши Величества? Почему псы — гвардейцы поют траурные песни, а люди плачут?
— Ничего особенного не произошло. — Саркастически ответил Лео. — Дежурный отряд гвардейцев просто покушался на наши жизни, а так, больше ничего.
Жрец — человек страшно побледнел, а пёс поджал хвост и прижал уши.
— Простите, а как это произошло?
Я коротко рассказал о происшествии и добавил:
— Какой-либо реальной угрозы для наших жизней, конечно же, не было, но если два старших офицера гвардии, не думая, отдают приказы, это означает, что ни на кого из них мы не можем полагаться. В другой ситуации они могут подвести нас намного сильнее. Мы не согласны иметь гвардию, от которой всегда можно ожидать каких-либо глупостей. Поскольку я лично отвечаю за все действия своей гвардии, я объявил её распущенной и собираюсь создавать заново. Тем более что этим, пусть и глупым, но покушением на своего короля, старая гвардия страшно себя опозорила. Часть гвардейцев будет мною приглашена в новую гвардию, но далеко не все. Я не хочу ходить по своим помещениям и оглядываться, ожидая арбалетный болт в спину от храброго гвардейца, решившего так избавить меня от мухи на шерсти.
Оба жреца понурили головы. Возражать им было нечего, а я добавил:
— Единственное, что меня печалит, это то, что своим решением о роспуске гвардии, я сильно огорчу двоих Друзей, Гокена и Тошира, тех, кто покрыл эту гвардию неувядаемой славой. Тех, кто четыре века мужественно и самоотверженно выполнял последний приказ короля. Я пока не придумал, как их не обидеть. Ладно, сегодня через два часа после полудня, все бывшие гвардейцы, желающие и считающие себя способными оставаться гвардейцами, пусть приходят в малый зал. По два — три десятка, сколько поместится. Пусть заходят в нашу приёмную и выстраиваются вдоль стен, которые напротив и по бокам трона. Я с ними буду разговаривать и попробую определить, кого из них хочу видеть в новой гвардии. Совершенно точно, могут не приходить те двое офицеров, которые проявили неподобающую их званию и должности тупость и бестолковость.
Вскоре жрецы ушли, а мы ещё довольно долго беседовали с Задвергом и Ериком. Чем дольше мы с ними беседовали, тем больше они мне нравились. Умны, честны, порядочны. Магический потенциал вполне приличный, и желание учиться огромное. Я рассказал им существенно больше, чем рассказал бы кому-нибудь другому. Вскоре после полудня мы поели, и я на часок удалился отдохнуть, пока Лео продолжал разговор.
Ровно через два часа после полудня к нам постучал молодой пёс-жрец и доложил, что первая группа бывших гвардейцев построена вдоль стен в нашей приёмной. Эти пары Друзей, а было их тридцать четыре, состояли в основном из офицеров и сержантов. Когда мы вошли, люди попытались опуститься на колени, а псы принять позу покорности.
— Перестаньте, просто встаньте свободно. — Попросил я. — Мне гораздо важнее ваши душевные, моральные и умственные качества, чем умение выполнять подобные физические упражнения. Теперь послушайте, что я хочу вам сказать: Королевская Гвардия — это те, на кого я могу опираться, те, кому я могу доверять так же, как самому себе или своему Другу. Те, кто попадёт в неё, должны быть искренне уверены, что я не сделаю ничего во вред псам и людям, во вред нашей стране. Те, кто не побоятся подавать мне советы и спорить со мной, но и в то же самое время, по приказу, готовы выполнить любое, на первый взгляд, самое идиотское распоряжение. Те, кто, если Враг захватит всех их родных, будет угрожать самой лютой смертью его детям и любимой, его Другу, наконец, предпочтёт верность присяге. Думайте хорошо, до сегодняшнего дня вы были просто привилегированной военной частью. Новая, создаваемая сейчас гвардия, будет, скорее, душой, совестью и, частично, мозгом нашей страны. Вы должны будете всё личное поставить на второй план. Вы должны будете, при необходимости, стерпеть плевок в морду или лицо, (если и не простить, то отложить месть на время). При необходимости, вы должны быть готовы демонстративно плюнуть в меня или поднять на меня лапу. При этом если вы это сделаете при необходимости или по моему приказу, я вас только поблагодарю. Приведу вам пример: Для того чтобы разоблачить, обезвредить и спасти шпиона-раба Врага, десять людей — гвардейцев столичной гвардии в течение двух часов играли перед ним роль группы подонков-дезертиров. Мой Друг изображал при них мальчика на побегушках. Они смеялись совершенно искренне, кидали мне огрызки от еды и палки, как простой собаке и называли меня при этом блохастой дворнягой. Моему Другу они приказывали почистить сапоги. Нам было очень важно не насторожить его раньше времени. Хотя только Смерагол знает, чего им это стоило. Они после этого неделю приходили в себя. Но человека мы спасли и расколдовали, хотя снять с него заклятия Врага и не насторожить его, было довольно трудно. После этого нам удалось, с его помощью, ликвидировать целое шпионское гнездо слуг Врага. Сможете ли вы так поступить? И последнее, все гвардейцы должны будут всю жизнь изучать магию. Изучать всерьёз, а не так, как это делают большинство и здесь и по всей стране. Гвардейцы должны будут стать самыми, или одними из самых, сильных магов нашего королевства. На вас будут всегда падать самые грозные, самые внезапные удары, как физические, так и магические. Те из вас, кто окажется в гвардии, должны уметь не только отражать эти удары, но и бить в ответ. Кроме того, может понадобиться и умение лечить. При разведке, для маскировки, может понадобиться и природная магия. В общем, тем, кто станет гвардейцем, я обещаю очень тяжелую, иногда, но редко, интересную, всегда опасную и просто трудную жизнь. Наградой вам будет только уважение моё и всех умных сограждан, отсутствие денежных проблем, полное понимание своей необходимости и сознание выполненного долга.
Пока я всё это говорил, я внимательно рассматривал их всех вместе и каждого отдельно. Вид у них был весьма ошарашенный, они растерянно переглядывались между собой, не зная к какому выводу придти. Я продолжил:
— Я прошу вас всех очень хорошо обдумать, сказанное мной. Не торопитесь, посоветуйтесь Друг с Другом. Те, кто посчитают себя способными вынести такие страшные требования, завтра за пять часов до полудня смогут встретиться со мной здесь же и сказать об этом.
Оглядев всех ещё раз внимательно, я попросил две пары задержаться, а остальным идти и думать. Оставшихся я подозвал к себе и сказал им:
— Вы четверо точно можете стать бойцами новой гвардии, таково моё мнение, так что если решитесь, подойдите сегодня за час до заката или, лучше, на закате.
Правая (для меня) пара переглянулась, и пёс сказал:
— А нам нечего думать, мы согласны.
Другая пара советовалась глазами много дольше. Наконец, они пришли к согласию.
— Мы тоже. — Сказали они почти хором.
— Я рад. — Ответил я.
Следующие тридцать пять пар кандидатов в новую гвардию выслушали те же слова. Пока они слушали, я, как и в предыдущей группе, внимательно наблюдал за ними. Из этой группы мне понравилось девять пар, но только семь, из них, сразу же согласились, а две попросили время на обдумывания до вечера.
Всего в старой гвардии было почти пол тысячи пар бойцов, но только семидесяти восьми я после первого собеседования предложил поступать в новую. Полтора десятка из них думали до вечера, но согласились все. На второй день, из оставшихся четырёх с небольшим сотен, пришли всего сто двадцать три пары. После долгих разговоров я пригласил из них ещё шестьдесят девять пар. Таким образом, новая гвардия на момент своего возникновения насчитывала меньше полутора сотен пар бойцов, но зато почти все они имели прекрасное здоровье и большой магический потенциал. Почти сто тридцать из них точно могли, при известном старании со временем становиться суперами. В отношении остальных я не был в этом уверен.
Гвардию я запланировал в составе пятьсот девятнадцати пар. Структура гвардии должна была быть следующая: Полковник гвардии имеет в непосредственном подчинении трёх капитанов и одного лейтенанта. Каждый капитан имеет в подчинении трёх лейтенантов и одного сержанта. Каждый лейтенант имеет в подчинении трёх сержантов и одного старшего гвардейца. Каждый сержант командует тремя старшими гвардейцами и одной парой и в подчинении каждой пары, именуемой Старшим Гвардейцем, находится три пары именуемых Гвардейцем. Идея подобной структуры была не моя, примерно так же была устроена и старая гвардия, я только добавил в непосредственное подчинение каждому командиру дополнительное, десятое, подразделение без промежуточного звена.
Вечером того же дня мы провели испытание этих гвардейцев в учебном бою, и пришли в тихий ужас. По умению сражаться, люди уступали даже среднему солдату из гарнизона того же Борго, а псов могла, наверное, затрепать каждая вторая декоративная дамская собачка. Вот так сказались на гвардии четыре века за охранными заклинаниями. Единственно, что радовало, это то, что выносливость у них была вполне приличная. А магическое развитие у одного пса и двоих людей достигло первого уровня, остальные "иногда чего-то могли", но очень мало и не все. Три дня мы занимались начальным боевым обучением, на четвёртый день к нам явилась сборная делегация старейшин со всей долины. Пришло по три — четыре тысячи людей и псов. Практически все Друзья. Пришлось встречу вынести на площадь. Старейшины, в первую очередь, хотели просто посмотреть на нас и выразить восторг по поводу окончания смутных времён. Но некоторые поднимали и серьёзные вопросы. Особенно их беспокоило, как решить проблему с увеличением количества псов, не имеющих Дружбы. Оказалось, что жрецы Смерагола в долине не умеют делать первое пробуждение, то, которое возможно до Дружбы. Мы предложили обучить жрецов, которые будут пробуждать таких псов, и те смогут идти в большой мир искать Друга.
Я поинтересовался, нет ли в долине моих родственников. Оказалось, что есть потомки одного брата Тумана и двух его сестёр, хотя сами они давно умерли. В конце встречи к нам протолкались два глубоких старика. Пёс уже плохо слышал, так что говорил, в основном, человек. Оказалось, что они от кого-то из бывших гвардейцев услышали имена Гокена и Тошира, вот и пришли выяснять, не бывшие ли это их десятники. Когда они узнали, что это они, то очень обрадовались. Старик стал громко рассказывать окружающим об их совместных подвигах и героических поступках. Окружающие слушали его, раскрыв рты и пасти. Мне пришлось прервать его и довольно резко отчитать.
— Ты, старик, говоришь о своих подвигах, а почему молчишь о том, что бросил своих десятников, а сам, по сути, дезертировал?
Видя его недоумение, я пояснил:
— Вашему десятку король приказал занять башню и охранять её столько, сколько потребуется, дожидаясь прихода нового Короля. Вы же не выполнили его приказ и покинули свой пост без уважительной причины. Гокен и Тошир вдвоём четыре века выполняли долг за весь десяток, а вы отсиживались здесь, в полной безопасности. Да, они совершили подвиг, а на вашем месте я бы стыдливо молчал о том, что я из его десятка. Теперь мне понятно, кто стоит у истоков нынешнего позора гвардии. Хочу сообщить вам, что тот замок, убережённый этими двумя героями, очень хорошо послужил тем, кто четыре века охранял нашу страну, и вас всех, от Врага и выстоял, пока вы здесь, в безопасности, рассказывали о своих подвигах.
Старики понурились, наконец пёс ответил:
— Мы пошли спасать Короля и его семью!
Я криво усмехнулся и поправил:
— Вы покинули свой пост под предлогом того, что идёте спасать Короля и его семью. Сделали вы это? Нет. Короля вы не спасли, а семью его не нашли, так почему вы не вернулись, чтобы помочь своим десятникам выполнить последний, предсмертный приказ Короля? — Я повернулся к новой гвардии, стоящей несколько в стороне, и пояснил: — Вот то, что я никому из вас никогда не прощу. Запомните, что является одним из самых тяжких преступлений для гвардейцев. Король — хранитель всё рассчитал, он пожертвовал собой, он обеспечил безопасность своих потомков настолько, насколько это было возможно, он подготовил им в качестве базы неприступный замок с небольшим, но, как он считал, преданным гарнизоном. Король не учёл только глупость и предательство тех, кому он доверял, тех самых солдат этого гарнизона. Если бы не подвиг двоих, о ком я говорил, всё в дальнейшем могло сложиться и по-иному, намного хуже. Я ещё раз повторяю, пока идёт обсуждение планов, я с благодарностью приму любой совет, буду рад спору и несогласию. Но, когда я принял решение и отдал приказ, он должен быть выполнен без раздумий и колебаний. Только на таких условиях я смогу возрождать страну и бороться с Врагом. А вы, дезертиры и предатели, вон с моих глаз. Доживайте в покое и безопасности свой век, а Гокену и Тоширу я не скажу, что видел вас, пусть и дальше думают, что вы все погибли, спасая короля, а не удрали, спасая свои шкуры.
Мы говорили на псовом языке, потому что он громче, а пёс тоже должен был меня хорошо расслышать. Он услышал. Оба старика побрели через брезгливо раздвигающуюся толпу, человек с опущенной головой, а пёс с поджатым хвостом. Я заметил ещё две такие же пары, так же бредущие прочь.
— Ты не слишком суров? — Шепотом спросил меня Лео. — Все-таки со стариками можно было бы и помягче.
— Не трави душу. — Попросил я его, так же шёпотом. — Самому противно, но для молодых это будет очень хороший урок, да и его хвастовство меня взбесило.
В долине мы вынуждены были провести ещё две недели. Успели мы за это время довольно много. К нам приходили толпы молодых псов с Друзьями и просились в гвардию, и я имел возможность выбирать лучших из лучших. Три раза я устраивал "проходы на Дружбу" с таким количеством желающих, что к концу дня лап под собой не чуял. Лео тем временем учил жрецов заклятиям пробуждения, а всё растущую гвардию азам боя. Я очень надеялся в дальнейшем привлечь к этому отцов, так как лучших учителей придумать трудно.
К концу третьей недели нашего пребывания в долине я понял, что пора возвращаться в столицу, мы и так задержались много больше, чем рассчитывали, а дела всё накапливались. Тем более что дорога должна была занять ещё три недели или больше. Двигались мы с огромным сопровождением. С нами шла вся наша, так сказать, гвардия, насчитывающая уже более трёх с половиной сотен пар бойцов, почти столько же пар молодых магов, которых я собирался «спихнуть» в училище к Гильярду. Более двух сотен молодых псов шли искать себе Друга. Большинство из них также надо было пристроить в училище. Я очень надеялся, что среди них окажется и Волькин Друг.
Срочно вставал вопрос о доукомплектации преподавателями училища, так как к своим уже почти двум сотням учащихся, набранным Гильярдом, мы добавляли ему почти девять сотен. Перед выходом из долины я при помощи Дворца связался с отцами и попросил их ускорить поиски и отправку преподавателей для училища в связи с ожидаемым засильем учащихся. Они обещали помочь. В училище срочно уехали Загр с Вольдаром, Лег с Травелем, два с половиной десятка пар из Боевых Друзей и ещё три с лишним десятка пар магов, не бывших на собрании, и оттого нам не знакомых. Среди них были двое лучших знатока Природной и Предсказательной магии. Я очень хотел с ними познакомиться и поучиться у них, но сомневался, что найдётся время.
Дорога заняла времени больше, чем мы планировали. Она была тяжела из-за глубокого снега в горах, а довольно много людей и несколько псов оказались слабоваты для того темпа, что мы задавали. Тем не менее, через три с небольшим недели мы добрались до училища. В нём сразу стало тесно от более чем двух тысяч людей и псов.