Страница:
Некоторое время все молчали. Наконец, заговорил Эллис Вудолл:
– И что мы можем сделать?
– Пока что, как мне представляется, немногое, поскольку мы не располагаем полной информацией, но думаю, что следует быть настороже, особенно в отношении тех цветных, кого мы знаем лично. Нам здесь не нужны печальные происшествия.
Хотя эта встреча продолжалась столь же долго, как и та, другая, в городе, большая часть времени была посвящена вступительной молитве, а также разговорам о ловле рыбы, ружьях и собаках. Деловая часть повестки дня была краткой, и ее четко сформулировал Эмметт Спенс.
– Нам пора начать что-то делать с солдатиками-ниггерами, – проговорил он и рыгнул.
Все хором выразили свое согласие.
– У кого есть идеи?
Идея была у Микки Шелтона.
– Маршалл Паркер, – четко и ясно произнес он. – Он у них парень номер один. Мы поставим его на колени, и мы их всех поставим на колени.
– А что случилось, Микки? – насмешливо спросил кто-то. – Маршалл, что, лишает тебя бизнеса? – Кто-то еще рассмеялся в знак поддержки этого заявления.
– Чтоб вас черти разорвали, это именно так! – парировал насмешку Шелтон. – В этой своей развалюхе он не несет накладных расходов, и еще он сует клиентам восстановленные запчасти! К нему от меня ушли почти все негры, да и кое-кто из белых. Деньги для начала дела одолжил ему Хью Холмс, и он водит туда свою машину. Туда же ходит Билли Ли, могу назвать и кое-кого еще.
Посыпался град замечаний. Но всех утихомирил Санни Баттс.
– Микки прав. В Брэйтауне заводила – он. Он там мутит воду, чтобы ниггеры регистрировались в качестве избирателей. Вышвырнем его из бизнеса, и все прочие согнутся в дугу.
– Давайте-ка подожжем черного ублюдка! – предложил Эмметт Спенс.
Послышались одобрительные возгласы. Но тут решительно вмешался Томми Аллен.
– Нет! Никого не поджигать! Поджоги, порка кнутом – про это следует забыть раз и навсегда. В результате беды не оберешься, и весь город поднимется против нас.
Вмешался Санни.
– Томми прав. Надо провернуть все это дело юридически чисто.
– Как это, юридически чисто? – спросил Эмметт.
– С ходу придумать не могу, но подумать стоит, и смею вас заверить, что найду способ упечь Маршалла в тюрьму. – Тут для пущей убедительности Санни смолк и оглядел освещенные керосиновой лампой лица. – А как только он попадет ко мне в тюрьму, он перестанет быть проблемой для кого бы то ни было. – Он подмигнул собравшимся. – Уж за это я ручаюсь!
Через несколько минут в нескольких милях далее по шоссе с железнодорожного переезда был снят крестообразный предупреждающий знак, прибитый к столбу низковольтной электросвязи, и затем установлен на поляне неподалеку от въезда в город. Концы крестовины были накрыты бумажными пакетами, пропитанными в керосине. Кто-то поднес горящую газету.
А в это время в городе Билли Ли со своими единомышленниками уходил из дома Тома Мадтера. Перед тем, как сесть в машину, Брукс Питерс бросил взгляд в горы.
– О, Господи! – воскликнул он. Все прочие повернули головы и уставились на горящий крест, полыхающий в ночи над городом Делано. Первым заговорил Билли Ли.
– Этого нам только и не хватало! – произнес он.
Глава 8
Глава 9
Глава 10
– И что мы можем сделать?
– Пока что, как мне представляется, немногое, поскольку мы не располагаем полной информацией, но думаю, что следует быть настороже, особенно в отношении тех цветных, кого мы знаем лично. Нам здесь не нужны печальные происшествия.
* * *
Второе собрание, проводившееся одновременно с первым, имело место в покрытой толем хижине неподалеку от Живописного шоссе на самой вершине Сосновой горы. Источником света служила керосиновая лампа, а «смазкой» – два ящика пива «Блатц». На собрании присутствовали восемь человек, и среди них Эмметт Спенс, фермер молочного профиля, сын Хосса; Томми Аллен, владелец сапожной мастерской; Микки Шелтон, владелец авторемонтного гаража; и сотрудник полиции Санни Баттс. Санни впервые принимал участие в подобном собрании с правом решающего голоса, ибо он лишь недавно был торжественно принят в ряды ку-клукс-клана.Хотя эта встреча продолжалась столь же долго, как и та, другая, в городе, большая часть времени была посвящена вступительной молитве, а также разговорам о ловле рыбы, ружьях и собаках. Деловая часть повестки дня была краткой, и ее четко сформулировал Эмметт Спенс.
– Нам пора начать что-то делать с солдатиками-ниггерами, – проговорил он и рыгнул.
Все хором выразили свое согласие.
– У кого есть идеи?
Идея была у Микки Шелтона.
– Маршалл Паркер, – четко и ясно произнес он. – Он у них парень номер один. Мы поставим его на колени, и мы их всех поставим на колени.
– А что случилось, Микки? – насмешливо спросил кто-то. – Маршалл, что, лишает тебя бизнеса? – Кто-то еще рассмеялся в знак поддержки этого заявления.
– Чтоб вас черти разорвали, это именно так! – парировал насмешку Шелтон. – В этой своей развалюхе он не несет накладных расходов, и еще он сует клиентам восстановленные запчасти! К нему от меня ушли почти все негры, да и кое-кто из белых. Деньги для начала дела одолжил ему Хью Холмс, и он водит туда свою машину. Туда же ходит Билли Ли, могу назвать и кое-кого еще.
Посыпался град замечаний. Но всех утихомирил Санни Баттс.
– Микки прав. В Брэйтауне заводила – он. Он там мутит воду, чтобы ниггеры регистрировались в качестве избирателей. Вышвырнем его из бизнеса, и все прочие согнутся в дугу.
– Давайте-ка подожжем черного ублюдка! – предложил Эмметт Спенс.
Послышались одобрительные возгласы. Но тут решительно вмешался Томми Аллен.
– Нет! Никого не поджигать! Поджоги, порка кнутом – про это следует забыть раз и навсегда. В результате беды не оберешься, и весь город поднимется против нас.
Вмешался Санни.
– Томми прав. Надо провернуть все это дело юридически чисто.
– Как это, юридически чисто? – спросил Эмметт.
– С ходу придумать не могу, но подумать стоит, и смею вас заверить, что найду способ упечь Маршалла в тюрьму. – Тут для пущей убедительности Санни смолк и оглядел освещенные керосиновой лампой лица. – А как только он попадет ко мне в тюрьму, он перестанет быть проблемой для кого бы то ни было. – Он подмигнул собравшимся. – Уж за это я ручаюсь!
Через несколько минут в нескольких милях далее по шоссе с железнодорожного переезда был снят крестообразный предупреждающий знак, прибитый к столбу низковольтной электросвязи, и затем установлен на поляне неподалеку от въезда в город. Концы крестовины были накрыты бумажными пакетами, пропитанными в керосине. Кто-то поднес горящую газету.
А в это время в городе Билли Ли со своими единомышленниками уходил из дома Тома Мадтера. Перед тем, как сесть в машину, Брукс Питерс бросил взгляд в горы.
– О, Господи! – воскликнул он. Все прочие повернули головы и уставились на горящий крест, полыхающий в ночи над городом Делано. Первым заговорил Билли Ли.
– Этого нам только и не хватало! – произнес он.
Глава 8
– Так почему же этот человек – как там его зовут? – такой странный?
– Его фамилия Фандерберк.
Патриция Ли и младшая сестра Билли, Элоиза, ехали по городу в «новом» «форде-универсале» Патриции выпуска 1941 года, который отыскал для нее Холмс. Перед самой войной Элоиза вышла замуж, но молодой человек был убит на Тихом океане в самом начале боевых действий. Теперь она работала в магазине своего отчима Фаулера.
– И у него лисье прозвище «Фокси»?
– Его настоящее имя Фрэнсис, но я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь назвал его по имени. Он и правда смахивает на лисицу. Лицо у него такое остренькое!
– А сколько ему лет?
– Честно говоря, не знаю. Но он уже старик. Сколько ему точно, определить трудно. Между пятьюдесятью и семьюдесятью. Он у меня в памяти остался таким, каким он мне представлялся в детстве. Все дети его боялись.
– А почему? Элоиза рассмеялась.
– Просто так, без особых причин. Как будто бы никому он ничего не сделал. Но ты же сама знаешь, как это бывает у детей. Он для нас был чем-то вроде живого пугала.
– Понимаю. И сама припоминаю нечто подобное из времен собственного детства. Был у нас мужчина-сосед, который пугал меня одним своим видом. А когда я как-то приехала в деревню уже взрослой и оказалась его дамой на званом обеде, он был прямо-таки очаровательным кавалером. А откуда ты знаешь, что у Фандерберка есть выводок лабрадоров?
– Он выращивает их уже много лет. Когда мы с Билли были маленькими, еще до смерти отца, он подарил нам щеночка. Мы так и не поняли, почему. Я тебе не рассказывала, что он присутствовал при смерти отца?
– Нет. У смертного одра?
– Да. Ведь это Фокси привез отца к доктору, и еще с ними был мужик, являвшийся в то время управляющим городским хозяйством. Он просто очутился поблизости сразу после того, как в папу стреляли. Помню, на маму произвело впечатление, до чего же Фокси был тогда напуган. Ее это удивило, потому что Фокси всегда хвалился своей службой во время первой мировой войны, но на этот раз он был в истерике и почти полностью потерял над собой контроль.
– Ну, полагаю, ситуация была в достаточной мере жуткой. – Патриция повернула на Широкую улицу и поехала вверх, в гору.
– Да. Думаю, мама так и не оправилась после того дня, даже выйдя замуж за мистера Фаулера. Ну, это, я думаю, брак иного рода, скорее, союз добрых друзей. Мне кажется, папу ей никто не заменит.
– Судя по тому, что я знаю о мистере Фаулере, и что я сама видела, твоя мама сделала правильный выбор.
– О, безусловно. Это прекрасный, действительно, прекрасный человек, его очень уважают и в обществе, и в церкви. Он член церковного совета с самого своего приезда сюда, а когда же он сюда приехал? Кажется, в двадцать восьмом... – Элоиза влезла с ногами на сиденье и повернулась к Патриции. – Ты тут уже шесть месяцев. Что ты скажешь о Делано?
Патриция задумалась.
– Смешно. Меня больше поражает сходство, чем различие. Конечно, пейзаж совсем иной, да и жара тут стоит, и дома другие, но если оставить в стороне местное произношение, люди кажутся совсем знакомыми. Мистер Фаулер чем-то напоминает мне отца, а твоя мама очень похожа на мою тетку. А фермеры, по-моему, везде одинаковы. И даже здешние расовые проблемы навевают знакомые воспоминания. Отношение белых к черным страшно похоже на отношение британцев к ирландцам, особенно, перед революцией. – Они проехали перевал и стали спускаться по противоположному склону, в направлении поворота к дому Фокси. – Хочу предупредить тебя об одной вещи, Элоиза. Если это сравнение верно, то у ваших негров накапливается пока еще не проявивший себя заряд ненависти. Ты, должно быть, этого не замечаешь, потому что внешне они раболепствуют перед тобой, и им это нравится. Но они – люди, так же, как и ирландцы. и если ты будешь к ним небрежна и несправедлива, те пожнешь горькие плоды. Поговори с британцами. А я пытаюсь внушить все это Билли.
Элоиза указала направо.
– Вот здесь.
Появился указатель: «Ф. Фандерберк. Собаковод. Лабрадоры-водолазы. Только по предварительной договоренности». Далее следовал номер телефона.
– Я уже созвонилась. Говорят, ему не нравятся неожиданные визитеры.
Патриция свернула на дорожку и поехала по склону вверх.
В середине дня за главного в полицейском участке остался Санни. Начальник полиции Томпсон все еще продолжал себе устраивать долгий обеденный перерыв с одиннадцати до двух. Вначале за главного сидел Чарли, но Санни уговорил его пойти поесть. Санни самого поначалу клонило в сон, он заскучал и не знал, чем себя занять. И, размышляя, как ему убить время, он вдруг вспомнил, что у него лежит в нижнем ящике стола. Не прошло и минуты, как дело убитого мальчика лежало у него на столе.
Он просмотрел оба отчета: судебно-медицинского эксперта и Уилла Генри – и перешел к другим делам. В основном, это была текучка; но вдруг он наткнулся на письмо, небрежно отпечатанное на бланке «Погребального Салона Андервуда» в городе Уэйкросс, штат Джорджия. Оно было адресовано начальнику полиции города Делано Ли и оказалось достаточно кратким:
"Уважаемый господин начальник!
В ответ на ваш устный запрос, высказанный во время междугородного телефонного разговора, имевшего место сегодня по поводу усопшего Фрэнка Коллинза, воспроизвожу по памяти интересующие вас подробности, за точность которых ручаюсь, ибо готовил тело к погребению вчера вечером. По-видимому, Фрэнк был убит выстрелом в спину из крупнокалиберного оружия, причем пуля прошла навылет. Что касается прочих повреждений, то имелись ссадины и царапины, которые могли явиться следствием бега босиком по скальному грунту или твердой почве. На запястьях имеются зубчатые отпечатки по всей их окружности, причем в отдельных местах стерта кожа. Я бы сказал, что возможно, перед смертью он был связан. Других повреждений на теле не обнаружено.
С искренним уважением, К. В. Андервуд, владелец салона".
Санни сразу же сообразил, что у голого мальчика на запястьях были точно такие же отметины. Но кто, черт побери, этот Фрэнк Коллинз? По Фрэнку Коллинзу документации не было. Он быстро пролистал бумаги. Отчет судебно-медицинской экспертизы отсутствовал, но были отдельные разрозненные записи и заметки.
"10 июля 24.
Сообщ. С. Уиллиса. Человек на заборе. Гулсби говорит застр. из. 45. Послал тело в Уэйкросс. Проверил ок. ш. на Коламбус. нашел забор, лагерь хобо .45-тую гильзу без маркировки. Говорил с Ф. Ф. .45 у него есть, но гильзы с маркировкой. Звонил в Уэйкросс, обещали описание. Послал гильзу Гулсби. Он и Ф. Ф. взбешены. Случилось в Тэлботе. Не мое дело! Сколько их еще будет?"
Последние слова были написаны с нажимом и подчеркнуты, точно их писали в ярости и раздражении. Заметки совпадали по содержанию с тем, что он узнал из письма владельца похоронного бюро в Уэйкроссе. Не требовалось особых умственных усилий, чтобы вычислить, что речь идет о втором убийстве, а произошло оно... года через четыре, точнее, через четыре с половиной года после первого, но на этот раз в графстве Тэлбот. Санни было знакомо логовище «хобо» у шоссе на Коламбус. Пару раз сталкивал кое-кого лбами и пару раз чистил это местечко. На шее это не висело, но проблемой могло стать в любую минуту. Начальник терпеть не мог болтающихся под ногами «хобо».
Гулсби много лет назад был шерифом в графстве Тэлбот. Ф. Ф.? Дом Фокси Фандерберка был неподалеку от лагеря «хобо». Должно быть, начальник полиции Ли заезжал к нему и видел у него сорок пятый калибр, но что он там пишет о патронах? На найденной им гильзе не было маркировки. Такие гильзы бывают у тех, кто сам готовит себе боеприпасы. У тех, кто часто стреляет и не хочет переплачивать за фабричные патроны, приобретаемые в розницу. Но на патронах Фокси маркировка была.
Санни быстро проглядел еще раз документацию по первому убийству. Фокси Фандерберк там специально не упоминался, но говорилось, что начальник полиции Ли опросил жителей всех окрестных домов, расположенных неподалеку от места обнаружения тела. Дом Фокси был совсем недалеко оттуда. Ли, должно быть, разговаривал и с ним. В записях по поводу второго убийства Ли отмечает, что Фокси был взбешен. Но почему? Он, что, возражал против допроса, когда менее, чем в полумиле от его дома произошло два убийства? Он же помешан на полицейских делах, разве не так? И всегда был готов помочь полиции. Так отчего же он взбесился?
Санни выдвинул правый верхний ящик стола, вытащил оттуда промасленную ветошь, в которую было что-то завернуто, и развернув ее, вынул немецкий пистолет «Вальтер ГТ-38». Достал обойму, извлек патроны, вернул обойму на место, передернул затвор, чтобы выбросить патрон из канала ствола, и опять завернул пистолет в ветошь. И когда он услышал, как Чарли Уорд возится с входной дверью, вернувшись с обеда, то встал, прошел мимо Чарли, встретившись с ним в коридоре, сел на мотоцикл и сунул «вальтер» в седельную сумку.
– Побудь пока тут, Чарли, – крикнул он оттуда. – Надо съездить к одному мужику насчет собаки. – Он повернул ключ зажигания и завел мотоцикл.
– Его фамилия Фандерберк.
Патриция Ли и младшая сестра Билли, Элоиза, ехали по городу в «новом» «форде-универсале» Патриции выпуска 1941 года, который отыскал для нее Холмс. Перед самой войной Элоиза вышла замуж, но молодой человек был убит на Тихом океане в самом начале боевых действий. Теперь она работала в магазине своего отчима Фаулера.
– И у него лисье прозвище «Фокси»?
– Его настоящее имя Фрэнсис, но я ни разу не слышала, чтобы кто-нибудь назвал его по имени. Он и правда смахивает на лисицу. Лицо у него такое остренькое!
– А сколько ему лет?
– Честно говоря, не знаю. Но он уже старик. Сколько ему точно, определить трудно. Между пятьюдесятью и семьюдесятью. Он у меня в памяти остался таким, каким он мне представлялся в детстве. Все дети его боялись.
– А почему? Элоиза рассмеялась.
– Просто так, без особых причин. Как будто бы никому он ничего не сделал. Но ты же сама знаешь, как это бывает у детей. Он для нас был чем-то вроде живого пугала.
– Понимаю. И сама припоминаю нечто подобное из времен собственного детства. Был у нас мужчина-сосед, который пугал меня одним своим видом. А когда я как-то приехала в деревню уже взрослой и оказалась его дамой на званом обеде, он был прямо-таки очаровательным кавалером. А откуда ты знаешь, что у Фандерберка есть выводок лабрадоров?
– Он выращивает их уже много лет. Когда мы с Билли были маленькими, еще до смерти отца, он подарил нам щеночка. Мы так и не поняли, почему. Я тебе не рассказывала, что он присутствовал при смерти отца?
– Нет. У смертного одра?
– Да. Ведь это Фокси привез отца к доктору, и еще с ними был мужик, являвшийся в то время управляющим городским хозяйством. Он просто очутился поблизости сразу после того, как в папу стреляли. Помню, на маму произвело впечатление, до чего же Фокси был тогда напуган. Ее это удивило, потому что Фокси всегда хвалился своей службой во время первой мировой войны, но на этот раз он был в истерике и почти полностью потерял над собой контроль.
– Ну, полагаю, ситуация была в достаточной мере жуткой. – Патриция повернула на Широкую улицу и поехала вверх, в гору.
– Да. Думаю, мама так и не оправилась после того дня, даже выйдя замуж за мистера Фаулера. Ну, это, я думаю, брак иного рода, скорее, союз добрых друзей. Мне кажется, папу ей никто не заменит.
– Судя по тому, что я знаю о мистере Фаулере, и что я сама видела, твоя мама сделала правильный выбор.
– О, безусловно. Это прекрасный, действительно, прекрасный человек, его очень уважают и в обществе, и в церкви. Он член церковного совета с самого своего приезда сюда, а когда же он сюда приехал? Кажется, в двадцать восьмом... – Элоиза влезла с ногами на сиденье и повернулась к Патриции. – Ты тут уже шесть месяцев. Что ты скажешь о Делано?
Патриция задумалась.
– Смешно. Меня больше поражает сходство, чем различие. Конечно, пейзаж совсем иной, да и жара тут стоит, и дома другие, но если оставить в стороне местное произношение, люди кажутся совсем знакомыми. Мистер Фаулер чем-то напоминает мне отца, а твоя мама очень похожа на мою тетку. А фермеры, по-моему, везде одинаковы. И даже здешние расовые проблемы навевают знакомые воспоминания. Отношение белых к черным страшно похоже на отношение британцев к ирландцам, особенно, перед революцией. – Они проехали перевал и стали спускаться по противоположному склону, в направлении поворота к дому Фокси. – Хочу предупредить тебя об одной вещи, Элоиза. Если это сравнение верно, то у ваших негров накапливается пока еще не проявивший себя заряд ненависти. Ты, должно быть, этого не замечаешь, потому что внешне они раболепствуют перед тобой, и им это нравится. Но они – люди, так же, как и ирландцы. и если ты будешь к ним небрежна и несправедлива, те пожнешь горькие плоды. Поговори с британцами. А я пытаюсь внушить все это Билли.
Элоиза указала направо.
– Вот здесь.
Появился указатель: «Ф. Фандерберк. Собаковод. Лабрадоры-водолазы. Только по предварительной договоренности». Далее следовал номер телефона.
– Я уже созвонилась. Говорят, ему не нравятся неожиданные визитеры.
Патриция свернула на дорожку и поехала по склону вверх.
В середине дня за главного в полицейском участке остался Санни. Начальник полиции Томпсон все еще продолжал себе устраивать долгий обеденный перерыв с одиннадцати до двух. Вначале за главного сидел Чарли, но Санни уговорил его пойти поесть. Санни самого поначалу клонило в сон, он заскучал и не знал, чем себя занять. И, размышляя, как ему убить время, он вдруг вспомнил, что у него лежит в нижнем ящике стола. Не прошло и минуты, как дело убитого мальчика лежало у него на столе.
Он просмотрел оба отчета: судебно-медицинского эксперта и Уилла Генри – и перешел к другим делам. В основном, это была текучка; но вдруг он наткнулся на письмо, небрежно отпечатанное на бланке «Погребального Салона Андервуда» в городе Уэйкросс, штат Джорджия. Оно было адресовано начальнику полиции города Делано Ли и оказалось достаточно кратким:
"Уважаемый господин начальник!
В ответ на ваш устный запрос, высказанный во время междугородного телефонного разговора, имевшего место сегодня по поводу усопшего Фрэнка Коллинза, воспроизвожу по памяти интересующие вас подробности, за точность которых ручаюсь, ибо готовил тело к погребению вчера вечером. По-видимому, Фрэнк был убит выстрелом в спину из крупнокалиберного оружия, причем пуля прошла навылет. Что касается прочих повреждений, то имелись ссадины и царапины, которые могли явиться следствием бега босиком по скальному грунту или твердой почве. На запястьях имеются зубчатые отпечатки по всей их окружности, причем в отдельных местах стерта кожа. Я бы сказал, что возможно, перед смертью он был связан. Других повреждений на теле не обнаружено.
С искренним уважением, К. В. Андервуд, владелец салона".
Санни сразу же сообразил, что у голого мальчика на запястьях были точно такие же отметины. Но кто, черт побери, этот Фрэнк Коллинз? По Фрэнку Коллинзу документации не было. Он быстро пролистал бумаги. Отчет судебно-медицинской экспертизы отсутствовал, но были отдельные разрозненные записи и заметки.
"10 июля 24.
Сообщ. С. Уиллиса. Человек на заборе. Гулсби говорит застр. из. 45. Послал тело в Уэйкросс. Проверил ок. ш. на Коламбус. нашел забор, лагерь хобо .45-тую гильзу без маркировки. Говорил с Ф. Ф. .45 у него есть, но гильзы с маркировкой. Звонил в Уэйкросс, обещали описание. Послал гильзу Гулсби. Он и Ф. Ф. взбешены. Случилось в Тэлботе. Не мое дело! Сколько их еще будет?"
Последние слова были написаны с нажимом и подчеркнуты, точно их писали в ярости и раздражении. Заметки совпадали по содержанию с тем, что он узнал из письма владельца похоронного бюро в Уэйкроссе. Не требовалось особых умственных усилий, чтобы вычислить, что речь идет о втором убийстве, а произошло оно... года через четыре, точнее, через четыре с половиной года после первого, но на этот раз в графстве Тэлбот. Санни было знакомо логовище «хобо» у шоссе на Коламбус. Пару раз сталкивал кое-кого лбами и пару раз чистил это местечко. На шее это не висело, но проблемой могло стать в любую минуту. Начальник терпеть не мог болтающихся под ногами «хобо».
Гулсби много лет назад был шерифом в графстве Тэлбот. Ф. Ф.? Дом Фокси Фандерберка был неподалеку от лагеря «хобо». Должно быть, начальник полиции Ли заезжал к нему и видел у него сорок пятый калибр, но что он там пишет о патронах? На найденной им гильзе не было маркировки. Такие гильзы бывают у тех, кто сам готовит себе боеприпасы. У тех, кто часто стреляет и не хочет переплачивать за фабричные патроны, приобретаемые в розницу. Но на патронах Фокси маркировка была.
Санни быстро проглядел еще раз документацию по первому убийству. Фокси Фандерберк там специально не упоминался, но говорилось, что начальник полиции Ли опросил жителей всех окрестных домов, расположенных неподалеку от места обнаружения тела. Дом Фокси был совсем недалеко оттуда. Ли, должно быть, разговаривал и с ним. В записях по поводу второго убийства Ли отмечает, что Фокси был взбешен. Но почему? Он, что, возражал против допроса, когда менее, чем в полумиле от его дома произошло два убийства? Он же помешан на полицейских делах, разве не так? И всегда был готов помочь полиции. Так отчего же он взбесился?
Санни выдвинул правый верхний ящик стола, вытащил оттуда промасленную ветошь, в которую было что-то завернуто, и развернув ее, вынул немецкий пистолет «Вальтер ГТ-38». Достал обойму, извлек патроны, вернул обойму на место, передернул затвор, чтобы выбросить патрон из канала ствола, и опять завернул пистолет в ветошь. И когда он услышал, как Чарли Уорд возится с входной дверью, вернувшись с обеда, то встал, прошел мимо Чарли, встретившись с ним в коридоре, сел на мотоцикл и сунул «вальтер» в седельную сумку.
– Побудь пока тут, Чарли, – крикнул он оттуда. – Надо съездить к одному мужику насчет собаки. – Он повернул ключ зажигания и завел мотоцикл.
Глава 9
Машина Патриции взобралась на самую высокую точку подъема и пошла вниз по пологому склону. На повороте она разглядела дом, деревья, аккуратные клумбы и газоны. Фокси Фандерберк стоял у нижней ступени парадного крыльца. Когда машина подъехала к дому, Фокси сошел с крыльца и знаком попросил их подъехать к заднему входу.
Пока Элоиза здоровалась с Фокси, Патриция быстро окинула его взглядом. Жилистый, подтянутый, крупная голова, короткая стрижка. Ей показалось, что он похож на Махатму Ганди, только глаза поуже и нос поострее. Прозвище, похоже, отвечало его сущности. И вовсе не из-за внешности. Он, по-видимому, был умен, сообразителен, все время настороже, как настоящая лиса. Но когда она подала ему руку, он был в растерянности. Ей надо привыкнуть к тому, что южане не привыкли здороваться с женщинами за руку. Она осмотрелась и заметила, что не видит ни одной конуры.
– Я держу не более двух производительниц, – заявил Фокси. И подошел к маленькому, низенькому сарайчику, выстроенному на задах деревянного дома, и поднял крышу на роликах. Внутри было два отсека, каждый с выходом в дом, причем в одном из них спали трое щенят. Стоило Фокси это сделать, как тотчас же через отверстие в двери, ведущей в дом, появилась собака-мама. Она с радостью кинулась к гостям. Фокси взял щенят и разложил их на земле. Двое тут же пристроились к матери и потребовали молока. Третий, поменьше, сел и выжидательно поглядел на визитеров. Патриция рассмеялась и взяла его на руки.
– Это последний из мальчиков. Те двое – сучки. Вам хочется мальчика или девочку.
– Думаю, мальчика. Да он выглядит точно так же. как я, когда просыпаюсь!
– Ну, когда он подрастет, то станет очень бойким. Но, думаю, он будет маленьким, как та линия, что живет на Британских островах. Наши крупнее.
– Меня это не беспокоит. Легче будет лезть в машину. – Она приподняла мордочку Щенка и стала его внимательно рассматривать. Он лизнул ее в нос. Она спустила его на землю и пошла. Он быстро засеменил за ней следом. Воспоминания о других щенятах вдруг ненадолго пробудили у нее тоску по родному дому.
– Он такой крохотный, ну, прямо, как клопик! – рассмеялась Элоиза. – Напоминает мне того, что вы нам когда-то подарили, мистер Фандерберк. – Фокси кивнул. – Мы так того любили! Он прожил до четырнадцати лет.
– Я приехала с намерением поторговаться с вами. мистер Фандерберк, но боюсь, что заплачу столько, сколько вы запросите. Я потрясена.
– Ну, полагаю, пятнадцать долларов будет в самый раз.
– А не мало?
– Ну, в конце концов, он из этого выводка самый маленький. Похоже, вы ему понравились.
Патриция выписала чек, попрощалась и пошла к машине. И замерла. Полицейский Санни Баттс стоял за углом дома. Он приподнял шляпу.
– Простите, что напугал вас, миз Ли. Я тут спускался своим ходом, поэтому, думаю, мотоцикла не было слышно. Миз Элоиза, как дела?
– Прекрасно, Санни. Вы и меня напугали.
– Простите меня. Надо ездить с шумом. – Тут он бросил взгляд на Фокси и заметил, что тот гораздо больше удивлен, чем женщины. И встревожен. – У меня тут одно дельце к мистеру Фандерберку. Но если я помешал, приеду позже.
– Да нет, Санни, – отвечала Патриция. – Я только что приобрела щенка, и мы уже едем домой. Так что пожалуйста.
Женщины уехали, а двое мужчин безмолвно остались стоять, глядя им вслед.
– Ну, и как ваши дела, мистер Фандерберк? – нарочито грубо проговорил Санни. Ему хотелось посмотреть, какова будет реакция Фокси на этот раз. Он нарочно выключил двигатель и проехал последний участок пути под уклон на холостом ходу.
– Просто прекрасно. – Фокси весь заливался потом, что было неудивительно для столь жаркого дня, но при этом дышал тяжеловато. – Гм-м, чем могу служить?
– Ну-у, – проговорил Санни, намеренно растягивая звуки и при этом внимательно наблюдая за Фокси, – мне просто требуется кое-какая информация, и я думал, что вы будете в состоянии мне помочь. – Он подождал некоторое время, потом медленно проследовал к мотоциклу и раскрыл седельную сумку. Вынул оттуда сверток и прошел к тому месту, где стоял Фокси. Говорил он нарочно бесцветным, монотонным голосом. – Думаю, вы смогли бы рассказать мне что-нибудь про это. – Фокси нервно взирал на промасленную ветошь. Санни развернул сверток, вынул пистолет и подал его Фокси затвором вперед.
Фокси взял его в руки, точно гремучую змею. Затем вдруг расслабился и облизнул губы.
– Модель П-38 системы «вальтер». Отличное оружие. – Вынул обойму и отвел назад затвор, чтобы убедиться, что пистолет не заряжен. – Образец в прекрасном состоянии. Не продадите?
– А сколько, по-вашему, он может стоить?
– Ну, «люгеров» сейчас пруд пруди, зато таких «П-38» совсем мало. У меня такой есть, но ваш единственный, что я тут видел. Я дал бы за него сорок долларов.
– Ну, нет, сэр. Честно говоря, я не продавать его приехал. А лишь узнать ваше мнение. Поскольку до меня дошли слухи, что в этом деле вы большой специалист. – Теперь уже Санни улыбался самой своей очаровательной улыбкой.
Фокси ухмыльнулся.
– Да, в свое время у меня были кое-какие образцы личного оружия.
Санни огляделся вокруг.
– Хорошенькое тут у вас местечко! В первый раз сюда попал.
– Что ж, разрешите мне вам тут все показать. У меня сохранилось кое-какое оружие, и оно наверняка вас заинтересует. – Фокси был само обаяние.
– Нет, сэр, спасибо, весьма признателен за приглашение, но мне пора ехать в участок и подменить Чарли. – Похоже, Фокси кажется, что пронесло, подумал он. Лучше бы он понервничал. – Однако, по правде говоря, я бы как-нибудь с удовольствием посмотрел все тут у вас. А знаете, в один прекрасный день, когда на шоссе будет мало лихачей, я просто без предупреждения спущусь с горы и загляну к вам.
Готово! Фокси опять напрягся.
– Г-м-м, ну, лучше, конечно, было бы, если бы вы предупредили меня заранее. Понимаете, я иногда бываю страшно занят и было бы неплохо, если бы вы мне все-таки предварительно позвонили. Чтобы застать меня наверняка.
– Ну, конечно, Фокси. Не исключено, что я так и сделаю. – Санни как бы непринужденно обратился к нему по имени. Он почувствовал, что в этом разговоре верх взял он и хотел кончить на этой ноте. Чтобы Фокси еще понервничал.
– Великолепно. Прямо великолепно, – произнес Фокси, положив руку на плечо Санни и провожая его до мотоцикла. – Буду рад принять вас у себя. Только позвоните заранее. Мой телефон есть в книге.
Еще до того, как Санни одолел небольшой подъем и начал спуск, он бросил взгляд назад через плечо. Он был уверен, что Фокси будет следить за тем, как он уедет. И оказался прав. С этим парнем что-то не так. Ничего срочного; он время от времени будет его проверять, поспрашивает о нем, может быть, еще раз заедет без предупреждения. Не исключено, что он имеет отношение к тем старым убийствам. Но ведь это было давно. Чего же он так нервничает по поводу дел давно минувших дней?
И тут Санни почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Он вспомнил одну запись в заметках начальника полиции Ли. Что же это за запись? А вот что:
«Сколько их еще будет?» Вот именно! Он даже подчеркнул эту фразу. «Их», значит, убийств? Но больше убийств не было, по крайней мере, в делах они не значились, да и люди ни о чем не рассказывали.
Да и люди ни о чем не рассказывали. О Господи!
Пока Элоиза здоровалась с Фокси, Патриция быстро окинула его взглядом. Жилистый, подтянутый, крупная голова, короткая стрижка. Ей показалось, что он похож на Махатму Ганди, только глаза поуже и нос поострее. Прозвище, похоже, отвечало его сущности. И вовсе не из-за внешности. Он, по-видимому, был умен, сообразителен, все время настороже, как настоящая лиса. Но когда она подала ему руку, он был в растерянности. Ей надо привыкнуть к тому, что южане не привыкли здороваться с женщинами за руку. Она осмотрелась и заметила, что не видит ни одной конуры.
– Я держу не более двух производительниц, – заявил Фокси. И подошел к маленькому, низенькому сарайчику, выстроенному на задах деревянного дома, и поднял крышу на роликах. Внутри было два отсека, каждый с выходом в дом, причем в одном из них спали трое щенят. Стоило Фокси это сделать, как тотчас же через отверстие в двери, ведущей в дом, появилась собака-мама. Она с радостью кинулась к гостям. Фокси взял щенят и разложил их на земле. Двое тут же пристроились к матери и потребовали молока. Третий, поменьше, сел и выжидательно поглядел на визитеров. Патриция рассмеялась и взяла его на руки.
– Это последний из мальчиков. Те двое – сучки. Вам хочется мальчика или девочку.
– Думаю, мальчика. Да он выглядит точно так же. как я, когда просыпаюсь!
– Ну, когда он подрастет, то станет очень бойким. Но, думаю, он будет маленьким, как та линия, что живет на Британских островах. Наши крупнее.
– Меня это не беспокоит. Легче будет лезть в машину. – Она приподняла мордочку Щенка и стала его внимательно рассматривать. Он лизнул ее в нос. Она спустила его на землю и пошла. Он быстро засеменил за ней следом. Воспоминания о других щенятах вдруг ненадолго пробудили у нее тоску по родному дому.
– Он такой крохотный, ну, прямо, как клопик! – рассмеялась Элоиза. – Напоминает мне того, что вы нам когда-то подарили, мистер Фандерберк. – Фокси кивнул. – Мы так того любили! Он прожил до четырнадцати лет.
– Я приехала с намерением поторговаться с вами. мистер Фандерберк, но боюсь, что заплачу столько, сколько вы запросите. Я потрясена.
– Ну, полагаю, пятнадцать долларов будет в самый раз.
– А не мало?
– Ну, в конце концов, он из этого выводка самый маленький. Похоже, вы ему понравились.
Патриция выписала чек, попрощалась и пошла к машине. И замерла. Полицейский Санни Баттс стоял за углом дома. Он приподнял шляпу.
– Простите, что напугал вас, миз Ли. Я тут спускался своим ходом, поэтому, думаю, мотоцикла не было слышно. Миз Элоиза, как дела?
– Прекрасно, Санни. Вы и меня напугали.
– Простите меня. Надо ездить с шумом. – Тут он бросил взгляд на Фокси и заметил, что тот гораздо больше удивлен, чем женщины. И встревожен. – У меня тут одно дельце к мистеру Фандерберку. Но если я помешал, приеду позже.
– Да нет, Санни, – отвечала Патриция. – Я только что приобрела щенка, и мы уже едем домой. Так что пожалуйста.
Женщины уехали, а двое мужчин безмолвно остались стоять, глядя им вслед.
– Ну, и как ваши дела, мистер Фандерберк? – нарочито грубо проговорил Санни. Ему хотелось посмотреть, какова будет реакция Фокси на этот раз. Он нарочно выключил двигатель и проехал последний участок пути под уклон на холостом ходу.
– Просто прекрасно. – Фокси весь заливался потом, что было неудивительно для столь жаркого дня, но при этом дышал тяжеловато. – Гм-м, чем могу служить?
– Ну-у, – проговорил Санни, намеренно растягивая звуки и при этом внимательно наблюдая за Фокси, – мне просто требуется кое-какая информация, и я думал, что вы будете в состоянии мне помочь. – Он подождал некоторое время, потом медленно проследовал к мотоциклу и раскрыл седельную сумку. Вынул оттуда сверток и прошел к тому месту, где стоял Фокси. Говорил он нарочно бесцветным, монотонным голосом. – Думаю, вы смогли бы рассказать мне что-нибудь про это. – Фокси нервно взирал на промасленную ветошь. Санни развернул сверток, вынул пистолет и подал его Фокси затвором вперед.
Фокси взял его в руки, точно гремучую змею. Затем вдруг расслабился и облизнул губы.
– Модель П-38 системы «вальтер». Отличное оружие. – Вынул обойму и отвел назад затвор, чтобы убедиться, что пистолет не заряжен. – Образец в прекрасном состоянии. Не продадите?
– А сколько, по-вашему, он может стоить?
– Ну, «люгеров» сейчас пруд пруди, зато таких «П-38» совсем мало. У меня такой есть, но ваш единственный, что я тут видел. Я дал бы за него сорок долларов.
– Ну, нет, сэр. Честно говоря, я не продавать его приехал. А лишь узнать ваше мнение. Поскольку до меня дошли слухи, что в этом деле вы большой специалист. – Теперь уже Санни улыбался самой своей очаровательной улыбкой.
Фокси ухмыльнулся.
– Да, в свое время у меня были кое-какие образцы личного оружия.
Санни огляделся вокруг.
– Хорошенькое тут у вас местечко! В первый раз сюда попал.
– Что ж, разрешите мне вам тут все показать. У меня сохранилось кое-какое оружие, и оно наверняка вас заинтересует. – Фокси был само обаяние.
– Нет, сэр, спасибо, весьма признателен за приглашение, но мне пора ехать в участок и подменить Чарли. – Похоже, Фокси кажется, что пронесло, подумал он. Лучше бы он понервничал. – Однако, по правде говоря, я бы как-нибудь с удовольствием посмотрел все тут у вас. А знаете, в один прекрасный день, когда на шоссе будет мало лихачей, я просто без предупреждения спущусь с горы и загляну к вам.
Готово! Фокси опять напрягся.
– Г-м-м, ну, лучше, конечно, было бы, если бы вы предупредили меня заранее. Понимаете, я иногда бываю страшно занят и было бы неплохо, если бы вы мне все-таки предварительно позвонили. Чтобы застать меня наверняка.
– Ну, конечно, Фокси. Не исключено, что я так и сделаю. – Санни как бы непринужденно обратился к нему по имени. Он почувствовал, что в этом разговоре верх взял он и хотел кончить на этой ноте. Чтобы Фокси еще понервничал.
– Великолепно. Прямо великолепно, – произнес Фокси, положив руку на плечо Санни и провожая его до мотоцикла. – Буду рад принять вас у себя. Только позвоните заранее. Мой телефон есть в книге.
Еще до того, как Санни одолел небольшой подъем и начал спуск, он бросил взгляд назад через плечо. Он был уверен, что Фокси будет следить за тем, как он уедет. И оказался прав. С этим парнем что-то не так. Ничего срочного; он время от времени будет его проверять, поспрашивает о нем, может быть, еще раз заедет без предупреждения. Не исключено, что он имеет отношение к тем старым убийствам. Но ведь это было давно. Чего же он так нервничает по поводу дел давно минувших дней?
И тут Санни почувствовал, как по всему телу пробежали мурашки. Он вспомнил одну запись в заметках начальника полиции Ли. Что же это за запись? А вот что:
«Сколько их еще будет?» Вот именно! Он даже подчеркнул эту фразу. «Их», значит, убийств? Но больше убийств не было, по крайней мере, в делах они не значились, да и люди ни о чем не рассказывали.
Да и люди ни о чем не рассказывали. О Господи!
Глава 10
Билли Ли уже отправлялся на работу, как вдруг в трейлере зазвонил телефон. Он уселся на мягкую кушетку у обеденного стола, откуда хорошо был виден дом. Как только на участок подвели электричество и телефон, трейлер перегнали сюда, чтобы Патриция могла постоянно наблюдать за ходом завершающихся строительно-отделочных работ. На четвертом звонке Билли снял трубку.
– Алло?
– Это полковник Ли? – раздался в трубке мужской голос.
– Да, у телефона Билли Ли. – Голос показался ему знакомым, хотя кто это, он никак не мог вспомнить.
– Полковник, говорит Маршалл Паркер из ремонтной мастерской. Как у вас дела? – Билли посмеялся над собой. Он не узнал, кому принадлежит голос, потому что искал его обладателя среди белых, а не черных.
– Доброе утро, Маршалл. У меня все в порядке. А как идут дела у вас?
– В общем, неплохо, почти со всем я пока что справляюсь сам. Но на будущей неделе беру на работу помощника.
– Что ж, это хорошие новости.
– Да, сэр. Послушайте, полковник, похоже, у меня проблема. Не смогли бы вы заехать ко мне буквально на минутку по пути в город?
– А что произошло, Маршалл? – На часах у Билли было семь сорок пять. В восемь-ноль-ноль ему надо быть на заседании совета директоров банка.
– Видите ли, сэр, – Билли почувствовал, что Маршалл почему-то осторожничает, – было бы лучше, если бы я объяснил все на месте. Так заедете?
– Это срочно, Маршалл? У меня в восемь совещание в банке. Может быть, займемся этим делом чуть позже?
– Ну, г-м-м, если вы заглянете буквально на минутку, то сможете лучше, меня оценить, насколько это срочно. Я же... – он вдруг умолк, и в самом его молчании Билли ощутил напряженность ситуации.
– Конечно, Маршалл, на минутку я заехать смогу. Уже выезжаю.
– Спасибо, сэр, я вам очень признателен. – В голосе Маршалла почувствовалось явное облегчение.
По пути в Делано Билли размышлял, отчего Маршалл был так сдержан в телефонном разговоре. Не стоял ли кто-то рядом, мешавший говорить, или он опасался телефонистки? Город Делано пока еще не обзавелся автоматической телефонной станцией, и все соединения производились по-прежнему вручную. И когда он остановился у мастерской, то облегченно вздохнул, увидев, что внешне все обстоит нормально. Главные ворота отворились, и навстречу, здороваясь, вышел Маршалл.
– Я очень рад, что вы сумели заехать ко мне, полковник. – Маршалл указал пальцем на заднюю часть здания. – Не могли бы вы пройти сюда? Я бы хотел кое-что вам показать.
Они вышли из здания гаража и проследовали в небольшое складское помещение. Билли сразу же заметил, что оконная рама сломана. Деревянная рама была добротной, новой, еще не покрашенной, и к целым ее частям прилипли остатки фабричной упаковки.
– К вам ночью приходил посетитель, Маршалл?
– Полагаю, что да. – И Маршалл указал на две стоящих на полу картонных коробки.
– Звонили в полицию? Что они взяли отсюда?
– Видите ли, сэр, отсюда ничего не взяли; судя по всему, сюда залезли не за тем, чтобы что-нибудь взять. – Он подошел к коробкам и открыл одну из них. – Сюда приходили за тем, чтобы кое-что тут оставить.
Коробка представляла собой упаковку из двенадцати стандартных банок для домашнего консервирования. Новенькие металлические крышки сверкали под утренним солнцем.
– Занялись изготовлением консервов, Маршалл? Маршалл вынул из коробки одну из банок. Она была наполнена прозрачной жидкостью. Он передал банку Билли.
– Нет, сэр. Изготовлением консервов я не занимаюсь. Изготовлением этого – тоже.
Билли отвинтил крышку и понюхал содержимое.
– У-ух! Мощная штука! Вы человек пьющий, Маршалл?
– Видите ли, брат моей жены примерно раз в месяц приезжает из Атланты и неизменно привозит с собой бутылку «бурбона» «Эрли Таймз». Вот и вся моя выпивка.
Билли оперся о косяк и почесал в затылке.
– Ну, похоже, вам кто-то подарил двухгодичный запас спиртного. Вы не знакомы ни с кем из тех, кто занимается этим делом и решил воспользоваться помещением вашей мастерской, как складом для временного хранения готовой продукции?
Маршалл поглядел на Билли и покачал головой.
– Нет, сэр. Таких знакомых у меня точно нет.
– Тогда почему же... – Тут Билли застыл, не закончив фразы. – Г-м-м, ага! – Он поглядел на часы. – Послушайте-ка, Маршалл, снесите-ка это добро ко мне в машину. Сделаете это? Суньте в багажник. А мне надо позвонить в пару мест.
Билли нашел телефонную книгу и назвал номер.
– Мелвин?.. Говорит Билли Ли. Как вы там?.. Отлично... Да, она в порядке, вовсю занимается домом. Послушайте, не смогли бы вы подождать меня в участке? Есть о чем поговорить... Прямо сейчас, минут через пять... Хорошо. – Затем он позвонил Холмсу и предупредил, что чуть-чуть опоздает на совещание, но прибудет немедленно, как только освободится. После этого он направился к машине. – Маршалл, советую вам все запереть и сесть со мной в машину.
По дороге в город Билли стал задавать вопросы.
– Алло?
– Это полковник Ли? – раздался в трубке мужской голос.
– Да, у телефона Билли Ли. – Голос показался ему знакомым, хотя кто это, он никак не мог вспомнить.
– Полковник, говорит Маршалл Паркер из ремонтной мастерской. Как у вас дела? – Билли посмеялся над собой. Он не узнал, кому принадлежит голос, потому что искал его обладателя среди белых, а не черных.
– Доброе утро, Маршалл. У меня все в порядке. А как идут дела у вас?
– В общем, неплохо, почти со всем я пока что справляюсь сам. Но на будущей неделе беру на работу помощника.
– Что ж, это хорошие новости.
– Да, сэр. Послушайте, полковник, похоже, у меня проблема. Не смогли бы вы заехать ко мне буквально на минутку по пути в город?
– А что произошло, Маршалл? – На часах у Билли было семь сорок пять. В восемь-ноль-ноль ему надо быть на заседании совета директоров банка.
– Видите ли, сэр, – Билли почувствовал, что Маршалл почему-то осторожничает, – было бы лучше, если бы я объяснил все на месте. Так заедете?
– Это срочно, Маршалл? У меня в восемь совещание в банке. Может быть, займемся этим делом чуть позже?
– Ну, г-м-м, если вы заглянете буквально на минутку, то сможете лучше, меня оценить, насколько это срочно. Я же... – он вдруг умолк, и в самом его молчании Билли ощутил напряженность ситуации.
– Конечно, Маршалл, на минутку я заехать смогу. Уже выезжаю.
– Спасибо, сэр, я вам очень признателен. – В голосе Маршалла почувствовалось явное облегчение.
По пути в Делано Билли размышлял, отчего Маршалл был так сдержан в телефонном разговоре. Не стоял ли кто-то рядом, мешавший говорить, или он опасался телефонистки? Город Делано пока еще не обзавелся автоматической телефонной станцией, и все соединения производились по-прежнему вручную. И когда он остановился у мастерской, то облегченно вздохнул, увидев, что внешне все обстоит нормально. Главные ворота отворились, и навстречу, здороваясь, вышел Маршалл.
– Я очень рад, что вы сумели заехать ко мне, полковник. – Маршалл указал пальцем на заднюю часть здания. – Не могли бы вы пройти сюда? Я бы хотел кое-что вам показать.
Они вышли из здания гаража и проследовали в небольшое складское помещение. Билли сразу же заметил, что оконная рама сломана. Деревянная рама была добротной, новой, еще не покрашенной, и к целым ее частям прилипли остатки фабричной упаковки.
– К вам ночью приходил посетитель, Маршалл?
– Полагаю, что да. – И Маршалл указал на две стоящих на полу картонных коробки.
– Звонили в полицию? Что они взяли отсюда?
– Видите ли, сэр, отсюда ничего не взяли; судя по всему, сюда залезли не за тем, чтобы что-нибудь взять. – Он подошел к коробкам и открыл одну из них. – Сюда приходили за тем, чтобы кое-что тут оставить.
Коробка представляла собой упаковку из двенадцати стандартных банок для домашнего консервирования. Новенькие металлические крышки сверкали под утренним солнцем.
– Занялись изготовлением консервов, Маршалл? Маршалл вынул из коробки одну из банок. Она была наполнена прозрачной жидкостью. Он передал банку Билли.
– Нет, сэр. Изготовлением консервов я не занимаюсь. Изготовлением этого – тоже.
Билли отвинтил крышку и понюхал содержимое.
– У-ух! Мощная штука! Вы человек пьющий, Маршалл?
– Видите ли, брат моей жены примерно раз в месяц приезжает из Атланты и неизменно привозит с собой бутылку «бурбона» «Эрли Таймз». Вот и вся моя выпивка.
Билли оперся о косяк и почесал в затылке.
– Ну, похоже, вам кто-то подарил двухгодичный запас спиртного. Вы не знакомы ни с кем из тех, кто занимается этим делом и решил воспользоваться помещением вашей мастерской, как складом для временного хранения готовой продукции?
Маршалл поглядел на Билли и покачал головой.
– Нет, сэр. Таких знакомых у меня точно нет.
– Тогда почему же... – Тут Билли застыл, не закончив фразы. – Г-м-м, ага! – Он поглядел на часы. – Послушайте-ка, Маршалл, снесите-ка это добро ко мне в машину. Сделаете это? Суньте в багажник. А мне надо позвонить в пару мест.
Билли нашел телефонную книгу и назвал номер.
– Мелвин?.. Говорит Билли Ли. Как вы там?.. Отлично... Да, она в порядке, вовсю занимается домом. Послушайте, не смогли бы вы подождать меня в участке? Есть о чем поговорить... Прямо сейчас, минут через пять... Хорошо. – Затем он позвонил Холмсу и предупредил, что чуть-чуть опоздает на совещание, но прибудет немедленно, как только освободится. После этого он направился к машине. – Маршалл, советую вам все запереть и сесть со мной в машину.
По дороге в город Билли стал задавать вопросы.