Вудс Стюарт. Узел

   — Привет, Чак, — крикнул Томми, вылезая из машины.
   Он перешел улицу, направляясь туда, где его ожидал тренер, все еще одетый в белый теннисный костюм.
   — Привет, Томми. Что происходит на свете?
   — Какая у тебя прекрасная машина, Чак, много лет не видел такой.
   — Спасибо. Я вложил в нее уйму труда.
   — Ты сам отреставрировал ее?
   — Все до винтика. Я снимал яхту, почти заброшенную, около Палм-Спрингс, когда жил там, и я отремонтировал и яхту, и машину, потратив на это почти два года.
   — "Срыв" — это твоя яхта?
   — Совершенно верно.
   — Мы с Дэрилом позавчера как раз восхищались ей.
   — Мне пришлось здорово повозиться, но двое парней помогли мне с яхтой. Вот так я обзавелся плавучим домом и машиной.
   — А можно нам поглядеть на «Срыв»? Мне все равно нужно еще кое о чем тебя порасспросить.
   — Конечно, заходите.
   И они втроем спустились к причалу и поднялись на борт «Срыва».
   — Ух, — прошептал Томми. — Никогда еще не видел такой отличной отделки дерева.
   — Спасибо, — сказал Чак. — С этим тоже пришлось немало повозиться. Могу я предложить вам выпить?
   — Если можно, кофе или чая для нас, — сказал Томми, перехватив взгляд Дэрила. — Но ты не смущайся, налей себе чего-нибудь покрепче, если хочешь.
   — Пожалуй, я так и сделаю, — сказал Чак. — Здорово устал за последнюю пару дней. Давайте спустимся вниз и посмотрим, что там есть.
   Чак показал им кают-компанию и свою каюту, и Томми заглядывал повсюду, пока Чак готовил им чай. В машинном отделении было безукоризненно чисто.
   — А двигатель ты тоже сам восстанавливал? — спросил Томми.
   — Да, с помощью одного из этих парней. Мы вытащили двигатель, перебрали его, смазали а потом снова установили на яхту, заменив на новые все крепления и шланги.
   — А ты очень рукастый малый, — сказал Томми.
   — Должно быть, это что-то наследственное: мой отец мог починить все что угодно, и я, бывало, помогал ему в мастерской. — Он протянул каждому сыщику по стакану чая со льдом, затем налил себе джина с тоником в высокий бокал. — Давайте посидим на палубе, там прохладнее.
   Все трое удобно устроились на вынесенных на палубу стульях и стали потихоньку потягивать свои напитки.
   — Я знаю, как тебе неприятно об этом вспоминать, — сказал Томми, — но я должен снова вернуть тебя к тому, что произошло вчера. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло с того момента, как ты появился на «Беглеце», до того момента, когда я увидел тебя на катере береговой охраны. Ты не против?
   — Пожалуй, еще один раз рассказать об этом я смогу, — сказал Чак. — Я подошел к «Беглецу» часов в десять утра, наверное.
   Томми поднял руку:
   — Погоди минутку, позволь мне выполнить обычную процедуру. Ты имеешь право хранить молчание, но если ты решишь отвечать на наши вопросы, то все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя в суде; ты имеешь право прибегнуть к помощи адвоката, и если ты не можешь оплатить его услуги, адвокат будет назначен тебе бесплатно, чтобы представлять твои интересы. Ты осознаешь свои права?
   Чак выглядел немного взволнованным.
   — Томми, ты что, арестовываешь меня или что-нибудь такое?
   — Нет-нет, ничего подобного; когда я буду арестовывать тебя, ты об этом будешь знать. Мы всегда должны соблюдать эту формальность, и я хочу, чтобы ты понимал, как важно для тебя всегда говорить мне только правду.
   — Конечно. Мне продолжать?
   — Да. Ты прибыл на борт «Беглеца».
   — Верно. Гарри в тот момент был в лавке у причала, покупал пиво, но он появился через пару минут.
   — Чем вы занимались, пока ждали его?
   — Мы с Клэр болтали.
   — О чем?
   — О всяких пустяках.
   — Что-нибудь говорилось о предстоящей прогулке?
   — Нет, я даже не знал, куда мы собираемся, пока не вернулся Гарри.
   — Продолжай.
   — Ну вот, прошло с полчаса или, может, минут сорок после нашего отплытия, как снова случилось то же самое, что и в тот день, когда ты был на яхте вместе с нами, — выхлопные газы начали выходить из-под палубы.
   — Что было потом?
   — Гарри остановил двигатели и включил вентилятор, чтобы проветрить машинное отделение, затем я спустился туда устранить неполадку; она оказалась той же, что и в прошлый раз. Хомутики крепления выхлопного шланга ослабли, наверное, из-за вибрации двигателей, и выхлопные газы, вместо того чтобы выбрасываться за борт, начали поступать прямо в машинное отделение.
   — Подробно расскажи, что ты сделал для устранения этой неполадки.
   — Я опять надел шланг на патрубок забортной выхлопной трубы и затянул оба хомутика. На этот раз я обмотал зажимы хомутиков страховочной проволокой, чтобы быть уверенным, что они снова не развинтятся.
   — Сколько именно времени заняло у тебя все это? Поточнее, пожалуйста.
   Чак пожал плечами:
   — Минут восемь, ну, десять самое большее.
   — Что ты сделал потом?
   — Я поднялся на палубу, Гарри запустил двигатели, и мы поплыли к месту погружения.
   — Кто вел яхту?
   — Гарри.
   — Где находилась Клэр все это время?
   — Мы с ней сидели на юте и болтали.
   — О чем?
   — Да ни о чем особенном — о том, как она играет в теннис, о прочей ерунде.
   — Продолжай.
   — Ну, мы прибыли на место, и я пошел на нос, чтобы бросить якорь. Затем Гарри спустился вниз и принес нам три акваланга, по одному для каждого из нас. Там в машинном отделении есть компрессор.
   — Акваланги раздал Гарри?
   — Да. Затем мы начали надевать наше снаряжение. Гарри был готов первым, и он поплыл, не дожидаясь нас.
   — Ты помнишь, какой акваланг был на Гарри?
   — Да, это был акваланг с красным баллоном, это точно. Я запомнил цвет, когда увидел Гарри на дне.
   — Почему Гарри не надел спасжилет?
   — Я предложил ему это сделать, но он ответил, что никогда его не надевает. Странно, могу поклясться, что в последний раз, когда мы вместе погружались, на нем был жилет. Ты помнишь, Томми? Ты же был тогда с нами.
   — Я верю, что так и было, — ответил Томми. — Значит, ты дал Гарри красный баллон, а какой акваланг выбрал ты сам?
   — Гарри взял для себя красный, и Клэр сказала мне, чтобы я воспользовался аквалангом с голубым баллоном, она сказала еще, что он предназначен для гостей. Она сама взяла акваланг с желтым баллоном.
   — Ты уверен, что она так и сказала?
   — Совершенно точно, и я также полностью уверен, что Гарри сам выбрал для себя акваланг с красным баллоном.
   — Хорошо, что произошло потом?
   — Гарри спрыгнул в воду еще до того, как я успел надеть свое снаряжение, и Клэр это немного встревожило — она попросила меня догнать его.
   — Она была готова в этот момент?
   — Нет, я надел акваланг раньше нее, я помог ей надеть ее акваланг и затем поплыл вслед за Гарри. Он назвал мне нужный курс по компасу и расстояние.
   — На сколько минут, как ты думаешь, Гарри опережал тебя?
   — Трудно сказать точно: может, минуты на две, но не больше чем на пять.
   — Дальше.
   — Итак, я поплыл вслед за Гарри по направлению к затонувшему судну. Оно находилось дальше, чем он ожидал, как мне кажется, и там к тому же было течение со скоростью один или два узла. Мне пришлось скорректировать направление. Видимость была неважная, поэтому я оказался очень близко от затонувшего судна, когда увидел его. Я как раз тогда почувствовал первые признаки недомогания.
   — Ты увидел Гарри именно тогда?
   — Не сразу, лишь когда подплыл поближе. Тогда его стало ясно видно на палубе судна.
   — Опиши, что ты увидел.
   — Он снял свой акваланг, но по-прежнему был связан с ним соединительным шлангом. Загубника у него во рту не было, его глаза были открыты, и в маске была кровь. Я знал, что он перестал дышать, потому что из его рта не выходило никаких пузырей.
   — И что ты сделал?
   — Я подплыл прямо к нему и взял его за запястье. Я стащил с него маску, так как понимал, что она для него бесполезна. Я хотел вытащить его на поверхность как можно быстрее. Но тут меня вырвало, при этом у меня изо рта вылетел загубник, и я по-настоящему запаниковал. Я дернул за шнур своего спасжилета, он немедленно раздулся, и я стал всплывать наверх, работая ластами, чтобы добраться туда поскорее. Когда я достиг поверхности, меня непрерывно рвало, и одновременно я захлебывался морской водой. Наверное, мне просто повезло, что я остался в живых.
   — Ты подумал о том, чтобы вернуться за Гарри?
   — У меня не было ни малейшей возможности сделать это. Мне было совершенно очевидно, что с воздухом в моем баллоне что-то не в порядке, так что мне не с чем было погружаться, а Гарри находился на глубине шестидесяти футов. Кроме того, я почти не мог нормально дышать, я выкашливал рвоту, попавшую в мой дыхательный шланг. Я чувствовал себя совершенно обессиленным, и когда поплыл обратно к яхте, мне пришлось сбросить свой акваланг, чтобы я смог добраться до нее.
   — Сколько времени тебе потребовалось, чтобы вернуться к яхте?
   — Я не знаю — намного больше, чем для того, чтобы от яхты добраться до затонувшего судна, потому что я страшно устал.
   — Попробуй прикинуть.
   — Ну, должно быть, чтобы добраться до судна, мне понадобилось минут пять или шесть, и, пожалуй, вдвое больше, чтобы вернуться обратно.
   — Где была Клэр все это время?
   — Я увидел ее, когда она держалась руками за площадку для спуска в воду, и ее рвало. Наверное, она пыталась догнать Гарри и меня, но ей стало плохо, и она повернула назад.
   — Ты спрашивал ее, что с ней случилось?
   — Нет, мы оба были в ужасном состоянии. Я помог ей забраться на площадку и освободиться от акваланга, затем я немного отдышался и поднялся наверх в кокпит, чтобы связаться по рации с береговой охраной.
   — Сколько времени прошло до того, как они появились?
   — Минут двадцать, может, полчаса. Они, должно быть, были где-то поблизости.
   — О чем вы говорили с Клэр, пока их ждали?
   — Я рассказал ей о Гарри, но она почти не реагировала. Казалось, что она в шоковом состоянии или что-то вроде этого.
   — Но ты не был в шоковом состоянии?
   — Видит Бог, я был потрясен, но я чувствовал себя все лучше и лучше с каждым вдохом. К тому времени, как подошел катер, я чувствовал себя совершенно нормально. Мне кажется, что Клэр тоже, хотя она не произнесла ни слова. Лейтенант заметил, как хорошо мы оба выглядели.
   — Тебе не показалось, что нужно побыть в барокамере, чтобы избежать кесонной болезни?
   — Нет, мы погружались до глубины шестьдесят футов — это достаточно глубоко, чтобы рекомендовать очень медленный подъем, но, мне кажется, я пробыл на этой глубине слишком мало времени, чтобы могли возникнуть проблемы: это то, что аквалангисты называют рикошетным погружением. На катере была барокамера, и мне предлагали ею воспользоваться, но я счел, что мне это не нужно.
   — Тебе хочется что-нибудь к этому добавить?
   — Нет, пожалуй, это все, что я могу сказать.
   Томми сделал глубокий вдох, задержав дыхание, и наконец произнес:
   — Что же, похоже, у нас тут есть одна проблема, Чак.
   — Какая еще проблема?
   — Некоторые из твоих ответов не согласуются с ответами Клэр.
   Чак нахмурил брови:
   — Например?
   — Повтори, как долго ты пробыл в машинном отделении?
   — Восемь, ну, десять минут.
   — Клэр сказала, что ты провел там около сорока пяти минут.
   Чак выпучил глаза:
   — Это сущая нелепость; работа была настолько простая, что на нее не нужно было и четверти этого времени.
   — Ты в этом полностью уверен?
   — Да, несомненно.
   — Еще кое-что: Клэр сказала, что ты дал Гарри акваланг с красным баллоном, ей с желтым, а с голубым взял себе.
   — Неправда. Клэр сказала мне, чтобы я взял голубой — она сказала, что это акваланг для гостей!
   Томми медленно кивнул. Затем он достал из кармана полиэтиленовый пакет и протянул его Чаку, чтобы тот разглядел его. Внутри лежал двенадцатидюймовый кусок прозрачного пластмассового шланга.
   — Чак, — сказал Томми, — ты когда-нибудь раньше видел это?

Глава 22

   Чак уставился на пластмассовый шланг, словно это была ядовитая змея.
   — Да, за мою жизнь я видел, пожалуй, несколько тысяч футов подобного шланга. Он широко используется на яхтах.
   — Я имею в виду не такой шланг вообще, — сказал Томми. — Я имею в виду именно этот кусок шланга.
   Чэндлеру совсем не нравилось, какой оборот принимает разговор.
   — Я не знаю, как отличить этот кусок шланга от любого другого куска того же шланга, — сказал Чак. — К чему ты клонишь, Томми?
   — Чак, я думаю, мы уже выяснили, что ты весьма умело обращаешься с яхтой и вообще со всем механическим. Как ты считаешь, это справедливое утверждение?
   — Да, полагаю, что так. И что из этого?
   — Да то, что Гарри Каррас совсем ничего не понимал в машинах, он никогда сам ничего не ремонтировал на собственной яхте и не знал, как все эти штуки работают. Но ты это знаешь.
   — Пожалуй, я слишком медленно соображаю, Томми. Почему бы тебе не высказать прямо, что у тебя на уме? — Чак обхватил себя руками за плечи.
   — Что же, начну с того, о чем мне рассказал лейтенант, командующий катером береговой охраны. Когда он появился на борту «Беглеца», он спустился в машинное отделение, и там на полу нашел этот кусок пластмассового шланга, совсем рядом с воздушным компрессором.
   — И что?
   — Он также не обнаружил никакой страховочной проволоки на хомутиках, крепящих выхлопной шланг к забортной трубе.
   — Это просто дико, я намотал ее туда менее чем за час до того. Страховочная проволока не могла отвалиться сама собой.
   — Оставим пока это; разреши мне продолжить и рассказать тебе до конца теорию лейтенанта.
   — Какую еще теорию?
   — Послушай меня, Чак, — сказал Томми. — Лейтенант думает, что этот кусок шланга мог быть использован для того, чтобы соединить вместе два куска шланга большего диаметра. Это возможно?
   — Ну, если у этих шлангов подходящие диаметры, то можно вставить каждый конец тонкого шланга в кусок более толстого и удлинить его этим на несколько дюймов.
   — Позволь мне также узнать твое мнение вот о чем, — сказал Томми. — Мог этот кусок шланга быть использован для того, чтобы соединить выхлопной шланг двигателя с входным шлангом воздушного компрессора? — У Чака отвисла челюсть, и он промолчал. — Чак? Что ты думаешь об этой возможности?
   Чак с трудом сглотнул.
   — Ты думаешь, я это сделал, Томми? — спросил он.
   — Я просто интересуюсь твоим мнением, Чак. Ты мог бы соединить эти две машины таким образом, как думает лейтенант?
   — Да, это можно сделать. Если у всех этих шлангов подходящие диаметры. Значит, вот что случилось, Томми? Кто-то намеренно зарядил наши акваланги выхлопными газами двигателя?
   Томми откинулся в своем кресле и отхлебнул еще чая.
   — Мы провели анализ воздуха из ваших баллонов. В двух из них было достаточно угарного газа, чтобы убить аквалангиста за несколько минут; воздух в третьем тоже был отравлен, но не так сильно, чтобы вызвать смертельное отравление за такое короткое время, а лишь настолько, чтобы всякий, кто им дышал, почувствовал себя плохо через несколько минут.
   Чак смотрел на сыщика, широко открыв глаза от изумления:
   — И этот третий баллон был голубым, тем, что был у меня?
   — Вот именно, Чак. Понимаешь теперь, о чем я думаю?
   Чак кивнул:
   — Боюсь, что да.
   — Помоги мне, Чак, найти выход из этого положения: покажи, что ты не мог сделать это.
   — Может, Гарри одновременно гонял двигатели и компрессор, и входной шланг компрессора всасывал выхлопные газы двигателей?
   — Неплохая попытка, но выхлопные трубы расположены на корме, а входной шланг компрессора — на правом борту, довольно далеко от выходного отверстия выхлопной трубы.
   — Я пробыл внизу всего десять минут, — ответил Чак. — Этого недостаточно, чтобы успеть соединить двигатели с компрессором и зарядить три баллона.
   — Эта дама говорит, что ты пробыл внизу сорок пять минут.
   — Это неправда, но даже если бы это было так, двигатели ведь все равно не работали.
   Томми поднял палец вверх:
   — Отлично замечено. Мне нужно еще несколько замечаний вроде этого, Чак. Сколько нужно времени, чтобы зарядить три баллона подобным образом?
   — Я не могу сказать, не зная производительности компрессора. Он определенно меньше, чем те, что можно увидеть на зарядных станциях, где наполняют десятки баллонов в день.
   Томми повернулся к Дэрилу:
   — Запиши себе это: мне нужно знать, какова производительность компрессора Карраса и сколько потребуется времени, чтобы зарядить три баллона. — Затем Томми повернулся и показал на причалы на противоположном конце гавани. — Чак, как ты думаешь, какое расстояние отсюда до причала «Беглеца» вон там?
   — Не знаю, может, ярдов сто пятьдесят.
   — Ты хорошо плаваешь, Чак? Ты мог бы доплыть туда, может быть, ночью, и наполнить эти баллоны?
   — Мне пришлось бы запустить двигатели «Беглеца», чтобы сделать это, — ответил Чак. — Ночью это не могло остаться незамеченным. Здесь очень хорошая служба безопасности.
   — Еще одно отличное замечание, — сказал Томми. — Давай еще.
   — Все, что я могу сделать, это говорить тебе правду, Томми.
   — Ты пока не рассказал мне всей правды, так ведь, Чак?
   — Что ты имеешь в виду?
   — Когда вы плыли на яхте к этому затонувшему судну, о чем вы говорили с Клэр?
   — Я уже сказал тебе.
   — Да, но Клэр рассказала нам кое-что другое.
   — Что она вам рассказала?
   — Чак, как долго продолжалась эта интрижка?
   Чак попеременно смотрел то на одного, то на другого сыщика.
   — А что сказала Клэр о нашем разговоре с ней?
   — Она сказала, будто заявила тебе, что хочет покончить с этим, что она любит Гарри и что хотя он и импотент, она не собирается бросать его ради тебя. — Томми наклонился вперед. — Это совпадает с тем, что помнишь ты, Чак?
   Чак вздохнул:
   — Как раз наоборот, Томми. Это я сказал ей, что хочу оставить ее.
   — Как долго это продолжалось?
   — Почти с того момента, как я познакомился с ней, — ответил Чак.
   — Как часто ты встречался с ней?
   — Два или три раза в неделю: всякий раз, когда Гарри по делам уезжал из города.
   — Ты возил ее на Литтл-Палм-Айленд, чтобы провести с ней всю ночь?
   — Это она пригласила меня. Я до этого даже и не слыхал об этом месте. Я встретился с ней у причала туристского катера, и мы провели вместе ночь.
   — Почему тебе захотелось порвать с Клэр?
   — Потому что я встретил девушку, которую, как мне показалось, могу полюбить.
   — Как ее зовут?
   — Мэг Хейли. Она живет прямо здесь. — Он повернулся и увидел пустое место у причала. — По крайней мере, жила.
   — Она жила на яхте?
   — Да.
   — И где же эта яхта?
   — Я не знаю. Когда я вернулся сюда вчера, она уплыла.
   — Яхта или девушка?
   — Обе. Она и ее брат. Дан, жили на борту.
   — Мне уж точно хочется поговорить с Мэг, — сказал Томми.
   — Я бы тоже этого хотел.
   — Чак, в ту ночь на Литтл-Палм-Айленде ты просил Клэр оставить Гарри ради тебя?
   — Нет, я этого точно не делал, мне такая мысль и в голову не приходила. Вся эта интрижка с Клэр была просто...
   — Развлечением?
   — Пожалуй, можно и так сказать, — ответил Чак. — Я связался с ней только ради секса, больше ни для чего.
   — А Клэр смотрит на это по-другому, — сказал Томми.
   — И как же она на это смотрит? Расскажи мне.
   — Клэр сказала, что она любила тебя, что ты втянул ее в разговор о том, чтобы она оставила Гарри.
   — Томми, это просто идиотство. Гарри был богатый человек — я теннисный тренер. В самый лучший год мне удается заработать, если очень повезет, тысяч семьдесят пять. Этого Клэр не хватит даже на сережки.
   Томми снова откинулся назад.
   — Уж это скорее всего так, — сказал он. — Во всяком случае, без денег Гарри.
   Все трое некоторое время молчали.
   — Томми, — наконец сказал Чак, — как ты считаешь, мне нужен адвокат?
   — Это не помешает, — ответил Томми.

Глава 23

   Дэрил молчал, пока они не сели в машину.
   — Так почему ты его не арестовал? — спросил он Томми.
   — Вот тебе вопрос, как на экзамене, — раздраженно ответил Томми. — Почему я не арестовал его?
   — Потому что у тебя было недостаточно улик?
   — Ответ на пятерку.
   — У тебя же налицо и мотив, и возможность, — сказал Дэрил.
   — Мотив, может быть; возможность, может быть. Если считать правдивым рассказ Клэр Каррас о том, что случилось.
   — Что ты хочешь этим сказать? Почему «может быть»? Он хотел заполучить Клэр и деньги Гарри — вот тебе мотив; он провел сорок пять минут внизу в машинном отделении, занимаясь десятиминутным делом — вот тебе возможность. Или еще одна возможность: он смухлевал с баллонами ночью, как ты и предположил.
   — Значит, ты готов принять историю, рассказанную Клэр?
   — Она выглядит правдоподобнее, чем та, что рассказал нам Чак.
   — В этом я готов тебе уступить, — сказал Томми. — Но у него может оказаться алиби, если его подружка объявится.
   — Даже если мы найдем ее сегодня, это не сгодится в качестве алиби.
   — Почему же нет, Дэрил?
   — Он мог сказать этой — как ее звать?
   — Мэг.
   — Мэг. Он мог сказать ей, что он завязывает с Клэр, так? Это еще не значит, что он на самом деле собирался сделать это — он мог просто прикрывать свою задницу.
   — Взгляни на это вот как, Дэрил, — терпеливо сказал Томми. — Я предложу тебе три возможных сценария, просто чтобы было с чего начинать: первый — Чак хочет заполучить Клэр и денежки ее мужа, поэтому он убирает Гарри; второй — Клэр хочет завладеть деньгами Гарри, поэтому она подстраивает так, чтобы в убийстве обвинили Чака; третий — Чак и Клэр вместе планируют это.
   — И какой из них вы бы предпочли?
   — В данный момент я чуть больше склоняюсь к тому, что они действовали заодно.
   — Почему?
   — Потому что при этом они оба кое-что выигрывают.
   — Но тогда они кое о чем забыли, — сказал Дэрил.
   — О чем же?
   — Чтобы этот план с баллонами сработал, они должны были бы подсунуть нам еще кого-нибудь, кто мог бы сойти за убийцу, кого-то еще, кто мог желать смерти Гарри.
   — Дэрил, попытайся вспомнить о том, что случилось не так уж давно, о взорвавшейся яхте, которая была очень похожа на яхту Гарри; постарайся вспомнить о продырявленной тормозной магистрали «мерседеса», который принадлежал Гарри. Ты в состоянии припомнить столь давние события?
   — О да, — сказал Дэрил.
   — Вот тебе еще один, четвертый сценарий: кто-то ненавидит Гарри. Может быть, Гарри украл у него деньги; может, он был партнером Гарри по бизнесу, и Гарри как-то надул его. Да все что угодно. Так или иначе, он решает, что он станет намного счастливее, если Гарри на свете не будет. Он попытался дважды, и оба раза безуспешно, затем ему повезло, и Гарри отправился кормить рыб.
   — Это, пожалуй, возможно, — признал Дэрил. — И даже очень.
   — Позволь мне предложить тебе еще одну возможность, пятый сценарий: Клэр задумала это с кем-то третьим, нет, четвертым персонажем, мистером Иксом. Ей и мистеру Иксу хочется, чтобы Гарри не стало, поэтому они убирают его и подставляют Чака, чтобы ответственность пала на него.
   — Я бы сказал, что это очень вероятная возможность.
   — Да, черт побери, именно это меня и бесит.
   — Почему?
   — У нас есть пять очень вероятных возможностей; это слишком много. Убийство обычно бывает куда более простая штука; как правило, не приходится выбирать среди стольких вариантов, по крайней мере, если ограничиться лишь мало-мальски разумными.
   — Мне что-то убийство никогда не казалось простым делом.
   — В девяноста девяти случаях из ста оно именно такое. Фред любит Салли и убивает ее мужа; или, наоборот, любовница мужа убивает жену; жена ненавидит мужа, который превратил ее жизнь в сплошное мучение, хватает мясницкий нож и вонзает ему в горло, когда он спит; олух занимает деньги у ловкача, не хочет отдавать, и ловкач убивает его в назидание прочим своим должникам; сын ненавидит папашу, хочет унаследовать его деньги. Или, что чаще всего, Джо и Эл немного перебрали и вспомнили, как они не любят друг друга, поэтому они отправляются выяснять отношения в укромный уголок, причем один из них забывает упомянуть, что у него при себе нож. Вот типичные сценарии убийств, и есть еще много других, но по большей части они простые.
   — А этот сложный.
   — И даже очень.
   — И что вы делаете, когда встречается сложный случай?
   — Приходится расследовать все возможные варианты, или, по крайней мере, держать их в уме, пока работаешь над наиболее обещающим.
   — А наиболее обещающий состоит в том, что Чак действовал заодно с Клэр?
   — Технически да. Но мне он не по нутру.
   — Почему?
   — Может, я позволяю своим чувствам мешать мне работать.
   — Каким чувствам?
   — Мне нравится Чак, я думаю, что он хороший парень.
   — А хорошие парни никогда никого не убивают?
   — Дело не только в этом. Когда я слушал, как Чак рассказывает о происшедшем, то подумал, что слушаю правду.
   — Потому что он тебе нравится?
   — Может быть. Или, может, потому, что он говорил правду. Я не знаю, я мог позволить тому, что думаю о нем, повлиять на то, что думаю о его рассказе.
   — Кое-что смущает меня в этой версии, что они соучастники, — сказал Дэрил.
   — Скажи мне.
   — Если они соучастники, то почему история, рассказанная Клэр, расходится с тем, что говорит Чак? Я вот что имею в виду: если они задумали это вместе, то у Клэр должна была быть задняя мысль его подставить. Загвоздка тут в том, что она должна была понимать, что если ей это удастся и Чак загремит, то он ее выдаст, верно?