Страница:
Но Серенков уже овладел собой.
— Но мы же им рассказали об этом, — заявил он тоном, в котором прозвучало неподдельное изумление. — Покуда вы стреляли, мы описали им все в деталях. Особенно их заинтересовала странная манера совокупления ваших птиц. Во всяком случае то, что я смог им рассказать, очень озадачило их. Был ли это какой-то ритуальный танец или я что-то пропустил?
— Похоже, что моджои вас особенно интересуют, — сказал Мофф, и его темный взгляд, казалось, был готов просверлить его насквозь.
Серенков пожал плечами.
— Почему бы и нет? Вы не можете не признать тот факт, что ваша связь с этими птицами уникальна в истории человечества. Я просто не знаю другой такой культуры, где люди имели бы такую универсальную защиту, к тому же оборонного характера, я имею в виду не только широкое распространение ношения оружия. Несомненно, что у вас практически не должно быть никаких проявлений агрессии в любой форме, начиная от насилия и кончая военными действиями.
Джошуа, когда внезапно осознал этот факт, даже нахмурился. Он так увлекся рассматриванием деталей и мелочей квасаманской жизни, что упустил главное. Но Серенков не оплошал, и если он был прав, то трофтам было отчего беспокоиться. Человеческая культура, обладавшая достаточной силой воли, чтобы разбить стереотип, когда сильный преследует слабого, с трудом пойдет на сотрудничество, она предпочтет соревнование и станет потенциальной угрозой своим соседям, несмотря на разный технологический уровень.
Мофф снова заговорил.
— А вы думаете, наши маленькие моджои заслуживают уважения? — спросил он, поглаживая горло своей птицы. — А нашим людям и философии разве не стоит отдать должное?
— Вне всяких сомнений, — сказал Ринштадт. — Но история знает бесчисленное множество культур, представители которых на словах придавали огромное значение понятиям справедливости и свободы только из-за страха, но ничего конкретного для своих сограждан не делали. Вы, и в частности то поколение, которое первым приручило моджои, доказали, что человечество способно на истинный практический идеализм. Уже одно это достижение делает контакт между нашими мирами стоящим, правда, с нашей точки зрения.
— Так что, в вашем мире есть проблемы с войной? — Мофф перевел взгляд на Ринштадта.
— Пока нам удалось избежать этой проблемы, — с осторожностью ответил тот. — Но нас не миновала чаша обычных проявлений человеческой агрессии, и порой это причиняет неприятности.
— Понятно. — Некоторое время они ехали молча, потом Мофф пожал плечами. — Понимаете, нельзя сказать, что мы совершенно не знаем, что такое агрессия. Разница состоит лишь в том, что мы научились направлять наше внимание наружу, на опасности, исходящие от дикой природы, а не внутрь, на нас самих.
— Действительно опасно, — подумал Джошуа. Даже в глазах Серенкова отразилось беспокойство, вызванное тем оборотом, который принимал разговор. В автобусе снова воцарилось молчание.
Спустя несколько минут они достигли деревни под названием Харисим.
Джошуа тотчас вспомнил о тех спорах, что велись на борту корабля по поводу природы тех колец, что окружали деревни. Являлись ли они стенами? Однако на земле их назначение не оставляло никаких сомнений. Возведенная из огромных валунов и бетонных блоков, окрашенная в мрачный черный цвет, стена Харисима возвращала их в древние исторические времена на Земле, в те дни, когда продолжались бесконечные локальные войны. Здесь это сооружение казалось совершенно неуместным, особенно после закончившейся всего несколько минут назад дискуссии.
Стоявший рядом Йорк прочистил горло.
— Всего три метра высоты, — пробормотал он, — и никаких зубцов и амбразур.
Мофф очевидно слышал его.
— Как я уже сказал, у нас нет войны, — повторил он, как показалось Джошуа, несколько более резко. — Стена нужна только для того, чтобы из леса в деревню не ворвались бололины или более опасные хищники.
— А почему не построить такие же открытые улицы, как в Солласе? — спросил Серенков. — Это отлично помогает решить проблему с бололинами, а хищников там я что-то не видел.
— Появление хищников в Солласе — большая редкость, потому что в городе живет довольно много народа и он далеко отстоит от леса. Но здесь такой подход совершенно непригоден.
Тогда нужно вырубить лес, — подумал Джошуа, но потом решил, что одна деревня, пожалуй, такого труда не стоила.
Автобус по окружной дороге проехал в юго-западный конец деревни, где в стене они обнаружили черные ворота. Было ясно, что их ждали и наблюдали за ними: как только они появились в пределах видимости, ворота открылись. Автобус въехал внутрь и, когда Джошуа обернулся, то увидел, что за их спиной ворота снова закрылись.
Из-за стены, окруженной лесом, Джошуа подсознательно ожидал увидеть относительно примитивный деревенский пейзаж с крытыми камышом крышами. И он, выйдя из автобуса и увидев вполне современные улицы, здания и людей, почти ничем не отличавшихся от жителей Солласа, испытал смутное разочарование. В стороне стояло трое человек, как только последний человек из квасаманского эскорта вышел из автобуса, ожидавшие сделали несколько шагов вперед.
— Мэр Инглисс, — кивнул ему в знак приветствия Мофф, — разрешите вам представить гостей с Авентайна: Серенкова, Ринштадта, Йорка и Моро.
Если мэр Солласа Киммерон источал радость, то в отличие от него мэр Инглисс оказался сдержанно-вежливым.
— Добро пожаловать в Харисим, — кивнув головой, произнес он. — Насколько я понимаю, вас интересуют подробности деревенской жизни на Квасаме. В какой степени, можно спросить?
Итак, квасаманская подозрительность характерна не только для крупных городов. Этот факт разочаровал Джошуа даже больше, чем отсутствие домишек с крытыми камышом крышами.
Серенков снова пустился в хорошо теперь знакомые ему разглагольствования о торговом и культурном обмене, а Джошуа позволил своему взгляду произвольно скользить по раскинувшейся перед ним местности. В Харисиме, похоже, не было домов выше шести этажей, и абстрактные росписи на стенах также отсутствовали, во всем же остальном деревня представляла собой как бы отдельный от большого города район. Даже присутствие стены не казалось навязчивым, и только тут он понял, что внутренняя часть сооружения была разрисована зданиями и лесным пейзажем. Но почему же снаружи она выкрашена в черный цвет? — подумал он. И вдруг его, как вспышка молнии, озарила догадка. Черный цвет… такой же цвет имели стволы деревьев. Несущийся в атаку бололин увидит вместо деревни гигантское дерево и обойдет его. А это значит…
Прикоснувшись к шее, он прикрыл микрофон рукой.
— Я понял, — пробормотал он. — Росписи на улицах Солласа превращают его в некое подобие лесных зарослей, те же цвета и тому подобное. Это не позволяет бололинам уклониться в сторону.
Возникла такая длинная пауза, что он уже начал сомневаться в том, что на «Капле Росы» его кто-то слышал. Потом в наушниках он услышал голос Ннамди.
— Какая-то дьявольщина, но ничего невероятного в этом нет. Интересно, правда, как хорошо видят бололины. Губернатор Телек еще спит, но как только она проснется, я сообщу ей о твоем предположении. Посмотрим, есть ли у нее сведения на этот счет по результатам вчерашних данных.
— Прекрасно, — сказал Джошуа, — а вы тем временем попытайтесь дать разумное объяснение с социальной точки зрения, зачем нужно городу, чтобы стада бололинов пробегали по Солласу?
— То есть ты подвергаешь сомнению заявление Моффа о том, что они просто не могут свернуть их с пути, так? — задумчиво произнес Ннамди. — Я над этим подумаю, сейчас мне ничего толкового в голову не приходит. Секундочку подожди, пожалуйста, поверни голову чуть-чуть левее.
Джошуа послушно повернул голову на несколько градусов в том направлении, в котором его просили.
— Что там?
— Какой-то обведенный красным знак, в Солласе я ничего подобного не видел. Дай мне включить переводчик визуальных обозначений…
Джошуа некоторое время держал голову неподвижно, чтобы на пленке получилось отчетливое изображение, а потом повернулся к остальным.
— О'кей, — через мгновение услышал он голос Ннамди. — Знак означает: «Охота на крисджо в этом месяце: 8 и 22 числа в десять». Сегодня, как мне кажется восьмое, если только другие числа, которые мы видели раньше, были изображены точно. Интересно, зачем им ставить еще и знак, если имеются другие средства коммуникации.
— Может быть, в деревне такого размера просто нет такой связи, как в Солласе, — предположил Джошуа. Было похоже, что Серенков и квасамане закончили предварительную беседу. Мэр указывал им на автомобиль такого же типа, в котором они катались по Солласу на протяжении целой недели. — Я попробую это выяснить, — добавил он и опустил руку.
Микрофон оказался открытым, и он услышал перевод.
— …позже мы сможем посетить сельскохозяйственные районы, — говорил Инглисс. — В настоящее время большая часть работников находится на охоте, поэтому их практически не видно.
— Они охотятся на крисджо? — вставил Джошуа. Инглисс сосредоточенно посмотрел на него.
— Да, конечно. Для массовой охоты годятся только крисджо и бололины. Если бы приближалось стадо бололинов, то вы непременно услышали бы вой сирены.
— Да, Мофф несколько раз упоминал название этого зверя, — заметил Серенков. — У меня сложилось впечатление, что эти звери опасны, но больше мы ничего о них не знаем.
— Опасны? — из горла Инглисса вырвался лающий смех. — К тому же чрезвычайно. Они в длину имеют два метра и около метра в высоту в холке, у них волнистые зубы, которые в два счета могут разорвать человека на части. Кровожадные убийцы, они представляют угрозу и для наших людей, и для скотины.
— По описанию они немного напоминают наших остистых леопардов, — серьезно заметил Ринштадт. — Местных авентайнских хищников, с которыми мы боремся с тех пор, как высадились на нашей планете.
— Но раньше здесь все было по-другому, — сказал Инглисс и покачал головой. — Согласно старым легендам в былые времена крисджо были более миролюбивыми. Они предпочитали избегать наших поселений, и не отказывались делить с нами стада бололинов. И только позже, когда, как мы выражаемся, они поняли, что мы намерены здесь остаться навсегда, они повернулись против нас.
— Или, как только они обнаружили, что люди вполне пригодны в пищу, — предположил Йорк. — Это произошло в один момент или постепенно?
Инглисс обменялся взглядами с Моффом, который только пожал плечами.
— Не знаю, — сказал последний. — Мы располагаем только обрывочными сведениями о событиях тех дней. Неисправность корабля, из-за которой мы оказались здесь, вывела из строя большую часть электронного оборудования и записывающей аппаратуры, в связи с чем у нас сохранились далеко не полные исторические записи.
По каналу связи послышался голос Ннамди.
— Продолжите эту тему, Юрий, и все остальные, — сказал он. — Если крисджо действительно проявляют признаки интеллекта, нам бы хотелось это знать поточнее.
— Об этом я спросил вас по той простой причине, — начал Серенков, — что, если они на самом деле «поняли», что вы обосновались здесь надолго, следовательно, они являются разумными существами.
— Наши биологи исследовали этот вопрос, — сказал Мофф, — и считают это маловероятным.
— Например, они не проявляют больших способностей к обучению, — добавил Инглисс. — Часто мы устраиваем массовую охоту на них, в которой участвует, как правило, до пятидесяти жителей деревень и гостей из всех окрестных деревень и некоторых городов. Тем не менее крисджо так и не усвоили, что в это время лучше держаться подальше от населенных мест.
Кое-что стало проясняться.
— Именно поэтому на воротах вы вывесили объявление об охоте, чтобы каждый, кто проходит мимо, также знал о ней, а не только местные жители, да?
Инглисс кивнул.
— Правильно, кроме того, это блестящая возможность и для самих людей совершенствоваться в своем охотничьем искусстве и удовлетворить собственные инстинкты хищника. Мы приглашаем всех желающих. Шкуры крисджо тоже считаются очень престижными, и большинство людей предпочитают их мясо мясу бололинов. Если бы вы приехали на час раньше… ах, нет, насколько я вижу, у вас нет ни моджои, ни оружия.
— Похоже, что вы скоро избавитесь от этих настырных существ, — проговорил Юрий.
— Совершенно верно, мы успешно вытесняем их, — кивнул Инглисс, — по крайней мере, из населенных районов Квасамы. Этих животных считают опасными и многочисленными, но охотничья группа из пятидесяти человек в случае успеха может вернуться с одним или только двумя трофеями. А в былые времена, когда Харисим был только что построен, можно было стоять на стене и убивать по одному крисджо в час.
— Вам повезло, что вы сумели выжить, — сказал Йорк.
Инглисс пожал плечами, и этот жест показался всем более театральным, чем тот, к которому привыкли на Авентайне.
— Как я уже сказал, мы обосновались достаточно хорошо, когда они начали всерьез угрожать нам. К тому же к этому времени мы уже стали приручать моджои, делая из них своих телохранителей. По иронии судьбы эта программа была в значительной мере стимулирована нашей озабоченностью относительно крисджо.
— Но хватит о древней истории, — вмешался Мофф. — Наше время весьма ограничено. Если вы хотите осмотреть деревню, то нам стоит начать прямо сейчас.
В тот момент Джошуа показалось, что на лице Моффа появилось какое-то странное выражение. Но квасаманин тотчас повернулся к открытому автомобилю, припаркованному позади Инглисса и его товарищей, и Джошуа решил, что все это было игрой его воображения.
С любопытством озираясь по сторонам, он последовал за остальными.
С тех пор, как Телек в последний раз занималась лабораторной работой, подобной той, что она выполнила предыдущей ночью, миновали уже буквально десятилетия. Более того, никогда раньше ей не приходилось делать это с помощью дистанционного управляемого манипулятора. Выбравшись в кают-компанию «Капли Росы» к полудню следующего дня, она чувствовала себя ходячим мертвецом, приведенным в движение с помощью компьютерных ухищрений.
— Что происходит? — спросила она Ннамди, тотчас направляясь в тот угол комнаты, где находился автомат для раздачи кофе.
— Что вы здесь делаете? — хмуро поинтересовался он, не отрывая взгляда от дисплея. — Сейчас вам полагается находиться в постели и пребывать в фазе быстрого сна.
— Мне полагается командовать миссией, — ворчливо отозвалась она и, взяв кружку с дымящимся напитком, погрузилась в соседнее с Ннамди кресло. — А отоспаться я смогу и в следующем году. Вил все еще внизу?
— Да. Обещал связаться с мостиком в четыре часа. И Кристофер сделал так мало, он только смотрел, время от времени делая предположения.
Удивительно, как это иногда утомительно совать нос в чужие дела, — язвительно подумала она, но тут же выбросила все из головы. — Это и есть та деревня, которую нам обещал показать Мофф?
— Да, Харисим. Величавый парень в левой части экрана — Инглисс, местный мэр. А это, похоже, их версия рынка, подобие которого мы уже видели в Солласе. За минусом бололинов.
— Значит, поселок обнесен стеной?
— К тому же очень солидной. Джошуа некоторое время назад высказал интересное предположение относительно дикой расцветки стен в Солласе.
Телек вполуха слушала, как Ннамди описывал ей идею Джошуа о том, что бегущим бололинам город кажется лесными зарослями, остальная часть ее внимания была сосредоточена на аромате и вкусе кофе, а также на организованном представлении на экранах дисплеев. В данный момент они изображали маленький базарчик, на котором кроме товаров, и это она заметила впервые, были представлены также и услуги. Один киоск как будто занимал строитель, на столике позади него были представлены образцы кирпича и дерева, а на дисплее компьютера, поставленного на прилавок, было изображено нечто, походившее на эскиз пола. Но почему они не используют компьютер для всего остального, — недоумевала она. — Или они предпочитают личные контакты. Почему бы и нет?
Ннамди закончил свое повествование, и она слегка пожала плечами.
— Что ж, очень может быть. Я позже проверю, сможет ли компьютер дать мне оценку степени остроты зрения бололинов. Хотя, на первый взгляд, это представляется нелепым, нарочно загонять бололинов в свой город.
— Джошуа сказал то же самое, — кивнул Ннамди. — Возможно, мы что-то проглядели. Я хочу сказать, относительно бололинов и людей.
— Я не думаю, что пробыв здесь без году неделю, мы сумеем разрешить все загадки этого человеческого общества. Это невозможно, — сухо заметила она. — Нельзя ли выразить поточнее, что ты задумал?
— Ну… — он сделал неопределенный жест рукой. — Я не знаю. Какой-то симбиоз, как например, между людьми и моджои.
— Но лично я скорее назвала бы моджои домашними любимчиками, чем симбионтами. Но, принимая во внимание связь между тарбинами и бололинами, почему бы и нет? — Нахмурившись, Телек устремила взгляд в пространство, пытаясь вспомнить все примеры симбиотической связи, которые ей были известны из биологии различных миров. — Единственное, что приходит мне на ум, зачем нужно людям пропускать через город стада бололинов, так это возможность агрессивной разрядки, которую получают горожане, стреляя в животных. Это позволяет им оставаться миролюбивыми и спокойными.
— О, нет, их агрессия не убывает, она только получает иную направленность, — фыркнул Ннамди и указал рукой на дисплей. — Вы только что пропустили заключение сделки в ювелирной лавке. Эти ребята смогли бы заткнуть за пояс и предприимчивого трофта.
— Хм-м. Вероятно это логическое следствие запрета на драку, налагаемого моджои. Это — плюс, вероятно, политика…
Внезапно она потеряла ход мысли.
— Что-то случилось? — спросил Ннамди.
— Я не вполне уверена, — сказала она и взялась за микрофон. — Джошуа, если тебя не затруднит, дай мне медленный обзор на все триста шестьдесят градусов, хорошо?
Картинка на дисплеях изменилась, Джошуа подчинился и, словно невзначай, приостановился, и стал медленно, с притворным интересом, переводить взгляд с одного киоска на другой. К моменту, когда он закончил свой круг, странное чувство Телек превратилось в полную уверенность.
— Моффа нет, — спокойно сказала она Ннамди.
— Что? — нахмурился он и придвинул свое кресло ближе к экрану, словно это могло его как-то выручить. — Ну, перестань. Мофф не выйдет даже в ванную, если у него не будет гарантии, что контактная группа в надежном месте и никуда не влипнет.
— Я это знаю. Юрий и все. Пропал Мофф. Кто-нибудь знает, куда он пошел, или видел, как он уходил?
Возникла короткая пауза. Потом в углу экрана она заметила Серенкова, поднявшего руку к висевшему на груди переводчику.
— Я даже и не заметил, губернатор. Вокруг так много людей…
— Возможно, что это место он выбрал исключительно по этой причине, — сурово оборвала его Телек. — Он ничего странного не говорил и не делал сегодня утром? Никто не заметил?
Все четверо немедленно дали отрицательный ответ.
— Ладно. Всем — срочно разыскать его, но постарайтесь не слишком выдавать себя. Когда он вернется, попробуйте разгадать его настроение.
Она выключила микрофон и теперь молча сидела перед экраном, бросая яростные взгляды на базарную сутолоку.
— Как вы думаете, что это может означать? — прервал ход ее мыслей Ннамди.
— Возможно, что и ничего. Я надеюсь, что ничего. Но думаю, что мне придется еще раз просмотреть сегодняшние утренние пленки и проверить, может быть, я сама сумею что-либо заметить в поведении Моффа. Следите за всем происходящим. Если что-то произойдет, немедленно поставьте меня в известность. — Забрав свою чашку, она отошла к свободному дисплею в другом углу и стала искать нужные записи.
— Нам нужно предупредить Альмо и капитанский мостик? — спросил Ннамди.
— Мостик — да, но не поднимайте слишком большой переполох. — Она поколебалась. — А что касается Альмо… давайте пока не будем тревожить его. У нас, если нам удастся что-то выяснить относительно происходящего и за этим действительно что-то стоит, будет более чем достаточно времени для разговора с ним.
— Хорошо.
Телек снова повернулась к дисплею. Тем временем полутьма на экране сменилась мигающим светом, таким образом действовал на Квасаме будильник. Картинка дергалась и перемещалась, по-видимому, Джошуа повернулся, а потом сел.
— Марк, просыпайся и вставай, — сказал он лежащему на второй кровати Ринштадту. — Сегодня нас ждет трудный день.
— Ну, и что там нового? — сонным голосом отозвался тот.
Телек, не глядя на кружку, подняла ее и, усевшись основательно, принялась смотреть.
ГЛАВА 14
— Но мы же им рассказали об этом, — заявил он тоном, в котором прозвучало неподдельное изумление. — Покуда вы стреляли, мы описали им все в деталях. Особенно их заинтересовала странная манера совокупления ваших птиц. Во всяком случае то, что я смог им рассказать, очень озадачило их. Был ли это какой-то ритуальный танец или я что-то пропустил?
— Похоже, что моджои вас особенно интересуют, — сказал Мофф, и его темный взгляд, казалось, был готов просверлить его насквозь.
Серенков пожал плечами.
— Почему бы и нет? Вы не можете не признать тот факт, что ваша связь с этими птицами уникальна в истории человечества. Я просто не знаю другой такой культуры, где люди имели бы такую универсальную защиту, к тому же оборонного характера, я имею в виду не только широкое распространение ношения оружия. Несомненно, что у вас практически не должно быть никаких проявлений агрессии в любой форме, начиная от насилия и кончая военными действиями.
Джошуа, когда внезапно осознал этот факт, даже нахмурился. Он так увлекся рассматриванием деталей и мелочей квасаманской жизни, что упустил главное. Но Серенков не оплошал, и если он был прав, то трофтам было отчего беспокоиться. Человеческая культура, обладавшая достаточной силой воли, чтобы разбить стереотип, когда сильный преследует слабого, с трудом пойдет на сотрудничество, она предпочтет соревнование и станет потенциальной угрозой своим соседям, несмотря на разный технологический уровень.
Мофф снова заговорил.
— А вы думаете, наши маленькие моджои заслуживают уважения? — спросил он, поглаживая горло своей птицы. — А нашим людям и философии разве не стоит отдать должное?
— Вне всяких сомнений, — сказал Ринштадт. — Но история знает бесчисленное множество культур, представители которых на словах придавали огромное значение понятиям справедливости и свободы только из-за страха, но ничего конкретного для своих сограждан не делали. Вы, и в частности то поколение, которое первым приручило моджои, доказали, что человечество способно на истинный практический идеализм. Уже одно это достижение делает контакт между нашими мирами стоящим, правда, с нашей точки зрения.
— Так что, в вашем мире есть проблемы с войной? — Мофф перевел взгляд на Ринштадта.
— Пока нам удалось избежать этой проблемы, — с осторожностью ответил тот. — Но нас не миновала чаша обычных проявлений человеческой агрессии, и порой это причиняет неприятности.
— Понятно. — Некоторое время они ехали молча, потом Мофф пожал плечами. — Понимаете, нельзя сказать, что мы совершенно не знаем, что такое агрессия. Разница состоит лишь в том, что мы научились направлять наше внимание наружу, на опасности, исходящие от дикой природы, а не внутрь, на нас самих.
— Действительно опасно, — подумал Джошуа. Даже в глазах Серенкова отразилось беспокойство, вызванное тем оборотом, который принимал разговор. В автобусе снова воцарилось молчание.
Спустя несколько минут они достигли деревни под названием Харисим.
Джошуа тотчас вспомнил о тех спорах, что велись на борту корабля по поводу природы тех колец, что окружали деревни. Являлись ли они стенами? Однако на земле их назначение не оставляло никаких сомнений. Возведенная из огромных валунов и бетонных блоков, окрашенная в мрачный черный цвет, стена Харисима возвращала их в древние исторические времена на Земле, в те дни, когда продолжались бесконечные локальные войны. Здесь это сооружение казалось совершенно неуместным, особенно после закончившейся всего несколько минут назад дискуссии.
Стоявший рядом Йорк прочистил горло.
— Всего три метра высоты, — пробормотал он, — и никаких зубцов и амбразур.
Мофф очевидно слышал его.
— Как я уже сказал, у нас нет войны, — повторил он, как показалось Джошуа, несколько более резко. — Стена нужна только для того, чтобы из леса в деревню не ворвались бололины или более опасные хищники.
— А почему не построить такие же открытые улицы, как в Солласе? — спросил Серенков. — Это отлично помогает решить проблему с бололинами, а хищников там я что-то не видел.
— Появление хищников в Солласе — большая редкость, потому что в городе живет довольно много народа и он далеко отстоит от леса. Но здесь такой подход совершенно непригоден.
Тогда нужно вырубить лес, — подумал Джошуа, но потом решил, что одна деревня, пожалуй, такого труда не стоила.
Автобус по окружной дороге проехал в юго-западный конец деревни, где в стене они обнаружили черные ворота. Было ясно, что их ждали и наблюдали за ними: как только они появились в пределах видимости, ворота открылись. Автобус въехал внутрь и, когда Джошуа обернулся, то увидел, что за их спиной ворота снова закрылись.
Из-за стены, окруженной лесом, Джошуа подсознательно ожидал увидеть относительно примитивный деревенский пейзаж с крытыми камышом крышами. И он, выйдя из автобуса и увидев вполне современные улицы, здания и людей, почти ничем не отличавшихся от жителей Солласа, испытал смутное разочарование. В стороне стояло трое человек, как только последний человек из квасаманского эскорта вышел из автобуса, ожидавшие сделали несколько шагов вперед.
— Мэр Инглисс, — кивнул ему в знак приветствия Мофф, — разрешите вам представить гостей с Авентайна: Серенкова, Ринштадта, Йорка и Моро.
Если мэр Солласа Киммерон источал радость, то в отличие от него мэр Инглисс оказался сдержанно-вежливым.
— Добро пожаловать в Харисим, — кивнув головой, произнес он. — Насколько я понимаю, вас интересуют подробности деревенской жизни на Квасаме. В какой степени, можно спросить?
Итак, квасаманская подозрительность характерна не только для крупных городов. Этот факт разочаровал Джошуа даже больше, чем отсутствие домишек с крытыми камышом крышами.
Серенков снова пустился в хорошо теперь знакомые ему разглагольствования о торговом и культурном обмене, а Джошуа позволил своему взгляду произвольно скользить по раскинувшейся перед ним местности. В Харисиме, похоже, не было домов выше шести этажей, и абстрактные росписи на стенах также отсутствовали, во всем же остальном деревня представляла собой как бы отдельный от большого города район. Даже присутствие стены не казалось навязчивым, и только тут он понял, что внутренняя часть сооружения была разрисована зданиями и лесным пейзажем. Но почему же снаружи она выкрашена в черный цвет? — подумал он. И вдруг его, как вспышка молнии, озарила догадка. Черный цвет… такой же цвет имели стволы деревьев. Несущийся в атаку бололин увидит вместо деревни гигантское дерево и обойдет его. А это значит…
Прикоснувшись к шее, он прикрыл микрофон рукой.
— Я понял, — пробормотал он. — Росписи на улицах Солласа превращают его в некое подобие лесных зарослей, те же цвета и тому подобное. Это не позволяет бололинам уклониться в сторону.
Возникла такая длинная пауза, что он уже начал сомневаться в том, что на «Капле Росы» его кто-то слышал. Потом в наушниках он услышал голос Ннамди.
— Какая-то дьявольщина, но ничего невероятного в этом нет. Интересно, правда, как хорошо видят бололины. Губернатор Телек еще спит, но как только она проснется, я сообщу ей о твоем предположении. Посмотрим, есть ли у нее сведения на этот счет по результатам вчерашних данных.
— Прекрасно, — сказал Джошуа, — а вы тем временем попытайтесь дать разумное объяснение с социальной точки зрения, зачем нужно городу, чтобы стада бололинов пробегали по Солласу?
— То есть ты подвергаешь сомнению заявление Моффа о том, что они просто не могут свернуть их с пути, так? — задумчиво произнес Ннамди. — Я над этим подумаю, сейчас мне ничего толкового в голову не приходит. Секундочку подожди, пожалуйста, поверни голову чуть-чуть левее.
Джошуа послушно повернул голову на несколько градусов в том направлении, в котором его просили.
— Что там?
— Какой-то обведенный красным знак, в Солласе я ничего подобного не видел. Дай мне включить переводчик визуальных обозначений…
Джошуа некоторое время держал голову неподвижно, чтобы на пленке получилось отчетливое изображение, а потом повернулся к остальным.
— О'кей, — через мгновение услышал он голос Ннамди. — Знак означает: «Охота на крисджо в этом месяце: 8 и 22 числа в десять». Сегодня, как мне кажется восьмое, если только другие числа, которые мы видели раньше, были изображены точно. Интересно, зачем им ставить еще и знак, если имеются другие средства коммуникации.
— Может быть, в деревне такого размера просто нет такой связи, как в Солласе, — предположил Джошуа. Было похоже, что Серенков и квасамане закончили предварительную беседу. Мэр указывал им на автомобиль такого же типа, в котором они катались по Солласу на протяжении целой недели. — Я попробую это выяснить, — добавил он и опустил руку.
Микрофон оказался открытым, и он услышал перевод.
— …позже мы сможем посетить сельскохозяйственные районы, — говорил Инглисс. — В настоящее время большая часть работников находится на охоте, поэтому их практически не видно.
— Они охотятся на крисджо? — вставил Джошуа. Инглисс сосредоточенно посмотрел на него.
— Да, конечно. Для массовой охоты годятся только крисджо и бололины. Если бы приближалось стадо бололинов, то вы непременно услышали бы вой сирены.
— Да, Мофф несколько раз упоминал название этого зверя, — заметил Серенков. — У меня сложилось впечатление, что эти звери опасны, но больше мы ничего о них не знаем.
— Опасны? — из горла Инглисса вырвался лающий смех. — К тому же чрезвычайно. Они в длину имеют два метра и около метра в высоту в холке, у них волнистые зубы, которые в два счета могут разорвать человека на части. Кровожадные убийцы, они представляют угрозу и для наших людей, и для скотины.
— По описанию они немного напоминают наших остистых леопардов, — серьезно заметил Ринштадт. — Местных авентайнских хищников, с которыми мы боремся с тех пор, как высадились на нашей планете.
— Но раньше здесь все было по-другому, — сказал Инглисс и покачал головой. — Согласно старым легендам в былые времена крисджо были более миролюбивыми. Они предпочитали избегать наших поселений, и не отказывались делить с нами стада бололинов. И только позже, когда, как мы выражаемся, они поняли, что мы намерены здесь остаться навсегда, они повернулись против нас.
— Или, как только они обнаружили, что люди вполне пригодны в пищу, — предположил Йорк. — Это произошло в один момент или постепенно?
Инглисс обменялся взглядами с Моффом, который только пожал плечами.
— Не знаю, — сказал последний. — Мы располагаем только обрывочными сведениями о событиях тех дней. Неисправность корабля, из-за которой мы оказались здесь, вывела из строя большую часть электронного оборудования и записывающей аппаратуры, в связи с чем у нас сохранились далеко не полные исторические записи.
По каналу связи послышался голос Ннамди.
— Продолжите эту тему, Юрий, и все остальные, — сказал он. — Если крисджо действительно проявляют признаки интеллекта, нам бы хотелось это знать поточнее.
— Об этом я спросил вас по той простой причине, — начал Серенков, — что, если они на самом деле «поняли», что вы обосновались здесь надолго, следовательно, они являются разумными существами.
— Наши биологи исследовали этот вопрос, — сказал Мофф, — и считают это маловероятным.
— Например, они не проявляют больших способностей к обучению, — добавил Инглисс. — Часто мы устраиваем массовую охоту на них, в которой участвует, как правило, до пятидесяти жителей деревень и гостей из всех окрестных деревень и некоторых городов. Тем не менее крисджо так и не усвоили, что в это время лучше держаться подальше от населенных мест.
Кое-что стало проясняться.
— Именно поэтому на воротах вы вывесили объявление об охоте, чтобы каждый, кто проходит мимо, также знал о ней, а не только местные жители, да?
Инглисс кивнул.
— Правильно, кроме того, это блестящая возможность и для самих людей совершенствоваться в своем охотничьем искусстве и удовлетворить собственные инстинкты хищника. Мы приглашаем всех желающих. Шкуры крисджо тоже считаются очень престижными, и большинство людей предпочитают их мясо мясу бололинов. Если бы вы приехали на час раньше… ах, нет, насколько я вижу, у вас нет ни моджои, ни оружия.
— Похоже, что вы скоро избавитесь от этих настырных существ, — проговорил Юрий.
— Совершенно верно, мы успешно вытесняем их, — кивнул Инглисс, — по крайней мере, из населенных районов Квасамы. Этих животных считают опасными и многочисленными, но охотничья группа из пятидесяти человек в случае успеха может вернуться с одним или только двумя трофеями. А в былые времена, когда Харисим был только что построен, можно было стоять на стене и убивать по одному крисджо в час.
— Вам повезло, что вы сумели выжить, — сказал Йорк.
Инглисс пожал плечами, и этот жест показался всем более театральным, чем тот, к которому привыкли на Авентайне.
— Как я уже сказал, мы обосновались достаточно хорошо, когда они начали всерьез угрожать нам. К тому же к этому времени мы уже стали приручать моджои, делая из них своих телохранителей. По иронии судьбы эта программа была в значительной мере стимулирована нашей озабоченностью относительно крисджо.
— Но хватит о древней истории, — вмешался Мофф. — Наше время весьма ограничено. Если вы хотите осмотреть деревню, то нам стоит начать прямо сейчас.
В тот момент Джошуа показалось, что на лице Моффа появилось какое-то странное выражение. Но квасаманин тотчас повернулся к открытому автомобилю, припаркованному позади Инглисса и его товарищей, и Джошуа решил, что все это было игрой его воображения.
С любопытством озираясь по сторонам, он последовал за остальными.
С тех пор, как Телек в последний раз занималась лабораторной работой, подобной той, что она выполнила предыдущей ночью, миновали уже буквально десятилетия. Более того, никогда раньше ей не приходилось делать это с помощью дистанционного управляемого манипулятора. Выбравшись в кают-компанию «Капли Росы» к полудню следующего дня, она чувствовала себя ходячим мертвецом, приведенным в движение с помощью компьютерных ухищрений.
— Что происходит? — спросила она Ннамди, тотчас направляясь в тот угол комнаты, где находился автомат для раздачи кофе.
— Что вы здесь делаете? — хмуро поинтересовался он, не отрывая взгляда от дисплея. — Сейчас вам полагается находиться в постели и пребывать в фазе быстрого сна.
— Мне полагается командовать миссией, — ворчливо отозвалась она и, взяв кружку с дымящимся напитком, погрузилась в соседнее с Ннамди кресло. — А отоспаться я смогу и в следующем году. Вил все еще внизу?
— Да. Обещал связаться с мостиком в четыре часа. И Кристофер сделал так мало, он только смотрел, время от времени делая предположения.
Удивительно, как это иногда утомительно совать нос в чужие дела, — язвительно подумала она, но тут же выбросила все из головы. — Это и есть та деревня, которую нам обещал показать Мофф?
— Да, Харисим. Величавый парень в левой части экрана — Инглисс, местный мэр. А это, похоже, их версия рынка, подобие которого мы уже видели в Солласе. За минусом бололинов.
— Значит, поселок обнесен стеной?
— К тому же очень солидной. Джошуа некоторое время назад высказал интересное предположение относительно дикой расцветки стен в Солласе.
Телек вполуха слушала, как Ннамди описывал ей идею Джошуа о том, что бегущим бололинам город кажется лесными зарослями, остальная часть ее внимания была сосредоточена на аромате и вкусе кофе, а также на организованном представлении на экранах дисплеев. В данный момент они изображали маленький базарчик, на котором кроме товаров, и это она заметила впервые, были представлены также и услуги. Один киоск как будто занимал строитель, на столике позади него были представлены образцы кирпича и дерева, а на дисплее компьютера, поставленного на прилавок, было изображено нечто, походившее на эскиз пола. Но почему они не используют компьютер для всего остального, — недоумевала она. — Или они предпочитают личные контакты. Почему бы и нет?
Ннамди закончил свое повествование, и она слегка пожала плечами.
— Что ж, очень может быть. Я позже проверю, сможет ли компьютер дать мне оценку степени остроты зрения бололинов. Хотя, на первый взгляд, это представляется нелепым, нарочно загонять бололинов в свой город.
— Джошуа сказал то же самое, — кивнул Ннамди. — Возможно, мы что-то проглядели. Я хочу сказать, относительно бололинов и людей.
— Я не думаю, что пробыв здесь без году неделю, мы сумеем разрешить все загадки этого человеческого общества. Это невозможно, — сухо заметила она. — Нельзя ли выразить поточнее, что ты задумал?
— Ну… — он сделал неопределенный жест рукой. — Я не знаю. Какой-то симбиоз, как например, между людьми и моджои.
— Но лично я скорее назвала бы моджои домашними любимчиками, чем симбионтами. Но, принимая во внимание связь между тарбинами и бололинами, почему бы и нет? — Нахмурившись, Телек устремила взгляд в пространство, пытаясь вспомнить все примеры симбиотической связи, которые ей были известны из биологии различных миров. — Единственное, что приходит мне на ум, зачем нужно людям пропускать через город стада бололинов, так это возможность агрессивной разрядки, которую получают горожане, стреляя в животных. Это позволяет им оставаться миролюбивыми и спокойными.
— О, нет, их агрессия не убывает, она только получает иную направленность, — фыркнул Ннамди и указал рукой на дисплей. — Вы только что пропустили заключение сделки в ювелирной лавке. Эти ребята смогли бы заткнуть за пояс и предприимчивого трофта.
— Хм-м. Вероятно это логическое следствие запрета на драку, налагаемого моджои. Это — плюс, вероятно, политика…
Внезапно она потеряла ход мысли.
— Что-то случилось? — спросил Ннамди.
— Я не вполне уверена, — сказала она и взялась за микрофон. — Джошуа, если тебя не затруднит, дай мне медленный обзор на все триста шестьдесят градусов, хорошо?
Картинка на дисплеях изменилась, Джошуа подчинился и, словно невзначай, приостановился, и стал медленно, с притворным интересом, переводить взгляд с одного киоска на другой. К моменту, когда он закончил свой круг, странное чувство Телек превратилось в полную уверенность.
— Моффа нет, — спокойно сказала она Ннамди.
— Что? — нахмурился он и придвинул свое кресло ближе к экрану, словно это могло его как-то выручить. — Ну, перестань. Мофф не выйдет даже в ванную, если у него не будет гарантии, что контактная группа в надежном месте и никуда не влипнет.
— Я это знаю. Юрий и все. Пропал Мофф. Кто-нибудь знает, куда он пошел, или видел, как он уходил?
Возникла короткая пауза. Потом в углу экрана она заметила Серенкова, поднявшего руку к висевшему на груди переводчику.
— Я даже и не заметил, губернатор. Вокруг так много людей…
— Возможно, что это место он выбрал исключительно по этой причине, — сурово оборвала его Телек. — Он ничего странного не говорил и не делал сегодня утром? Никто не заметил?
Все четверо немедленно дали отрицательный ответ.
— Ладно. Всем — срочно разыскать его, но постарайтесь не слишком выдавать себя. Когда он вернется, попробуйте разгадать его настроение.
Она выключила микрофон и теперь молча сидела перед экраном, бросая яростные взгляды на базарную сутолоку.
— Как вы думаете, что это может означать? — прервал ход ее мыслей Ннамди.
— Возможно, что и ничего. Я надеюсь, что ничего. Но думаю, что мне придется еще раз просмотреть сегодняшние утренние пленки и проверить, может быть, я сама сумею что-либо заметить в поведении Моффа. Следите за всем происходящим. Если что-то произойдет, немедленно поставьте меня в известность. — Забрав свою чашку, она отошла к свободному дисплею в другом углу и стала искать нужные записи.
— Нам нужно предупредить Альмо и капитанский мостик? — спросил Ннамди.
— Мостик — да, но не поднимайте слишком большой переполох. — Она поколебалась. — А что касается Альмо… давайте пока не будем тревожить его. У нас, если нам удастся что-то выяснить относительно происходящего и за этим действительно что-то стоит, будет более чем достаточно времени для разговора с ним.
— Хорошо.
Телек снова повернулась к дисплею. Тем временем полутьма на экране сменилась мигающим светом, таким образом действовал на Квасаме будильник. Картинка дергалась и перемещалась, по-видимому, Джошуа повернулся, а потом сел.
— Марк, просыпайся и вставай, — сказал он лежащему на второй кровати Ринштадту. — Сегодня нас ждет трудный день.
— Ну, и что там нового? — сонным голосом отозвался тот.
Телек, не глядя на кружку, подняла ее и, усевшись основательно, принялась смотреть.
ГЛАВА 14
Небеса Такты были на один тон розовее, чем на Чате и Фьюзоне, — праздно подумал Джонни, оторвавшись от созерцания кустарникового леса, который начинался уже в пятнадцати метрах от защитного периметра «Менссаны». Причиной огромного количества пыли в атмосфере, по мнению ученых, была активная деятельность десятка вулканов, обнаруженных еще при предварительном осмотре с орбиты. Для жизни место это представляло потенциальную опасность, которая, безусловно, могла быть сведена к минимуму при благоразумном выборе расположения поселений. В целом среди пяти осмотренных планет этой он отвел бы четвертое место.
Другими словами, Джанка так и осталась на своем последнем пятом месте.
Снова обратив свой взгляд на кусты, он увидел на одной из толстых веток крупную птицу, которая сидела и с любопытством рассматривала его.
Сначала он даже не поверил своим глазам, потому что ни усилители слуха, ни зрения не предупредили его о ее приближении, но вслед за этим пришла другая мысль, что, по всей вероятности, птица неподвижно сидела все это время, пока он стоял. Защитная окраска ее оперения и застывшая поза служили ей маскировкой.
— Тебе повезло, — пробормотал Джонни в ее адрес. — Я не коллекционирую представителей местной фауны.
Раздавшиеся за его спиной шаги заставили его обернуться. Это была Крис с немного кислым выражением лица.
— Не хочешь снова ощутить себя политиком? — спросила она без всякого вступления.
Джонни перевел взгляд с ее лица на суету на площадке перед кораблем между ними и защитным периметром.
— Что случилось? — спросил он, снова сосредотачивая взгляд на лице жены.
Она с отвращением махнула рукой.
— Там у них все та же борьба, которую они ведут с тех пор, как мы с такой поспешностью покинули Джанку. Ученые хотят использовать время, которое осталось у нас, потому что мы не захотели лишний раз взглянуть на Кубу или Фьюзон.
— А Шеферд те дни, что мы сумели сэкономить, хочет выкинуть коту под хвост и, как только работы здесь будут закончены, быстрее вернуться домой, — вместо нее закончил предложение Джонни и негодующе вздохнул. Этим обстоятельством он уже был сыт по горло. Тем более, что первый отказ Шеферда расставил все по своим местам давным-давно. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я ничего не хочу от тебя, — отозвалась она. — Но Рей, похоже, считает, что и ты в этом споре должен сказать пару веских слов.
Другими словами, Бэньон хотел, чтобы он потребовал от ученых вернуться на свои рабочие места. Джонни нисколько не сомневался в том, чью сторону в этом споре занимали Кобры, на плечи которых, кроме обязанностей по охране экспедиции, возложили также выполнение самой тяжелой работы. Несомненно, они предпочли бы отправиться домой, как можно быстрее. Те четверо, которые все еще находились в изоляторе для больных из-за травм, полученных во время безумной спешки, с которой покидали Джанку, несомненно составляли основу этого мнения.
И, определенно, это был самый легкий способ положить дебатам конец. Джонни Моро, Кобра, почетный губернатор, обладал самой большой физической и юридической властью на борту корабля. Он уже было открыл рот, чтобы сдаться, но только тут уловил выражение лица Крис.
Оно было сердитым. Она пыталась скрыть эмоции, но Джонни слишком хорошо знал ее, чтобы его можно было одурачить. Морщинки усталости вокруг глаз, слегка сжатые губы, напряженные линии щек и шеи — все это было проявлением гнева. Гнева и отчаяния.
На протяжении последних лет это выражение ее лица видел он слишком часто.
С пониманием этого пришел и правильный ответ на все эти внутренние дрязги «Менссаны».
— Пусть Рей и остальные забудут об этом, — сказал он ей. — Если Шеферд слишком тактичен, чтобы отодрать ученых за уши, тогда пусть примирится с их сетованием. А я здесь в отпуске.
Глаза Крис тотчас широко распахнулись, и слабая улыбка озарила ее лицо. Было видно, что напряжение оставляет ее тело.
— Я процитирую тебя дословно, — проговорила она.
— Сделай милость, но прежде посмотри вокруг, — добавил он, когда она собралась было уже уходить в сторону лагеря. — Такое впечатление, будто мы уже начали привлекать местных зевак.
Птица по-прежнему тихо сидела на своей ветке.
— Странно, — сказала Крис, рассматривая ее в складной бинокль. — Ее клюв скорее приспособлен для поедания мяса, а не насекомых или семян. И лапы у нее тоже хищника.
Джонни на одно деление увеличил мощность своих оптических усилителей. Теперь, когда Крис сказала ему об этом, он и сам видел, что когти птицы были, как у кондорина.
Другими словами, Джанка так и осталась на своем последнем пятом месте.
Снова обратив свой взгляд на кусты, он увидел на одной из толстых веток крупную птицу, которая сидела и с любопытством рассматривала его.
Сначала он даже не поверил своим глазам, потому что ни усилители слуха, ни зрения не предупредили его о ее приближении, но вслед за этим пришла другая мысль, что, по всей вероятности, птица неподвижно сидела все это время, пока он стоял. Защитная окраска ее оперения и застывшая поза служили ей маскировкой.
— Тебе повезло, — пробормотал Джонни в ее адрес. — Я не коллекционирую представителей местной фауны.
Раздавшиеся за его спиной шаги заставили его обернуться. Это была Крис с немного кислым выражением лица.
— Не хочешь снова ощутить себя политиком? — спросила она без всякого вступления.
Джонни перевел взгляд с ее лица на суету на площадке перед кораблем между ними и защитным периметром.
— Что случилось? — спросил он, снова сосредотачивая взгляд на лице жены.
Она с отвращением махнула рукой.
— Там у них все та же борьба, которую они ведут с тех пор, как мы с такой поспешностью покинули Джанку. Ученые хотят использовать время, которое осталось у нас, потому что мы не захотели лишний раз взглянуть на Кубу или Фьюзон.
— А Шеферд те дни, что мы сумели сэкономить, хочет выкинуть коту под хвост и, как только работы здесь будут закончены, быстрее вернуться домой, — вместо нее закончил предложение Джонни и негодующе вздохнул. Этим обстоятельством он уже был сыт по горло. Тем более, что первый отказ Шеферда расставил все по своим местам давным-давно. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Я ничего не хочу от тебя, — отозвалась она. — Но Рей, похоже, считает, что и ты в этом споре должен сказать пару веских слов.
Другими словами, Бэньон хотел, чтобы он потребовал от ученых вернуться на свои рабочие места. Джонни нисколько не сомневался в том, чью сторону в этом споре занимали Кобры, на плечи которых, кроме обязанностей по охране экспедиции, возложили также выполнение самой тяжелой работы. Несомненно, они предпочли бы отправиться домой, как можно быстрее. Те четверо, которые все еще находились в изоляторе для больных из-за травм, полученных во время безумной спешки, с которой покидали Джанку, несомненно составляли основу этого мнения.
И, определенно, это был самый легкий способ положить дебатам конец. Джонни Моро, Кобра, почетный губернатор, обладал самой большой физической и юридической властью на борту корабля. Он уже было открыл рот, чтобы сдаться, но только тут уловил выражение лица Крис.
Оно было сердитым. Она пыталась скрыть эмоции, но Джонни слишком хорошо знал ее, чтобы его можно было одурачить. Морщинки усталости вокруг глаз, слегка сжатые губы, напряженные линии щек и шеи — все это было проявлением гнева. Гнева и отчаяния.
На протяжении последних лет это выражение ее лица видел он слишком часто.
С пониманием этого пришел и правильный ответ на все эти внутренние дрязги «Менссаны».
— Пусть Рей и остальные забудут об этом, — сказал он ей. — Если Шеферд слишком тактичен, чтобы отодрать ученых за уши, тогда пусть примирится с их сетованием. А я здесь в отпуске.
Глаза Крис тотчас широко распахнулись, и слабая улыбка озарила ее лицо. Было видно, что напряжение оставляет ее тело.
— Я процитирую тебя дословно, — проговорила она.
— Сделай милость, но прежде посмотри вокруг, — добавил он, когда она собралась было уже уходить в сторону лагеря. — Такое впечатление, будто мы уже начали привлекать местных зевак.
Птица по-прежнему тихо сидела на своей ветке.
— Странно, — сказала Крис, рассматривая ее в складной бинокль. — Ее клюв скорее приспособлен для поедания мяса, а не насекомых или семян. И лапы у нее тоже хищника.
Джонни на одно деление увеличил мощность своих оптических усилителей. Теперь, когда Крис сказала ему об этом, он и сам видел, что когти птицы были, как у кондорина.