Страница:
— Альмо попросил меня уложиться в шесть минут, — сказал Джошуа и уселся на временно свободное место за столом. — Неужели мы и на самом деле так много болтаем?
— Только вдвоем, — сказал Юстин.
— Вероятно, это правда, — согласился второй и критически осмотрел брата. — Ну, так как ты себя чувствуешь?
— Если тебя интересует состояние после операции, то прекрасно. А от разговора с Альмо осталось такое впечатление, словно в меня запустили ганта-переростка. Я ничуть не преувеличиваю.
Джошуа сочувственно кивнул ему.
— Я понимаю твои чувства… Итак, что ты скажешь?
— Звучит заманчиво, мне всегда хотелось чего-то эдакого. Во всяком случае до того, как Альмо принялся на удивление активно разубеждать меня. Я полагаю, что и у тебя есть оговорки?
Джошуа нахмурился.
— Особенно никаких, если только не считать опасности, что меня могут убить. А кто сказал, что они у меня есть?
— Альмо намекнул, что кто-то сомневается относительно плана.
Хмурое выражение лица Джошуа превратилось в гримасу боли.
— Вероятно, он имел в виду маму.
— Маму! — Юстин с силой стукнул кулаком в ладонь. Как мог он в своем экстазе совершенно забыть о ней! Мгновение спустя он почувствовал резкую боль в ладони и костяшках пальцев, которая напомнила ему, что даже с поставленными в нагрудном компьютере ограничителями, ему не следовало бы забывать о той силе, которой он теперь обладал. К счастью, скелетные пластины сделали его кости практически неломающимися. Это значило, что на этот раз он отделается всего лишь синяками. На гордости и на теле. — Черт возьми, я даже не подумал о том, что это будет для нее значить, — признался он Джошуа. — Ей уже сказали?
— О да, и поверь мне, что после этого операция показалась бы тебе цветочками. — Джошуа покачал головой. — Я, право, не знаю, может быть, нам лучше отказаться.
— Что она сказала?
— То, что и следовало ожидать, — со вздохом ответил ему брат. — Настроена категорически против, хотя умом понимает, что все правильно. Но еще больше ее задело то, что Корвин, предложив этот вариант, предал ее. Мы пытались убедить ее в том, что это лучше для тебя, чем быть приписанным, скажем, к Кэлиану или к отряду по уничтожению остистых леопардов. Но мне кажется, что она нам не поверила.
— Альмо этому тоже не верит, — сухо заметил Юстин. — С какой стати должна верить она?
Джошуа в отчаянии махнул рукой.
— Не я изобрел искусство выдавать желаемое за действительное. Я просто применил его на практике.
— Да. — Юстин на минуту оторвал взгляд от брата и уставился в пустой угол, потом снова посмотрел на него. — Значит, ты считаешь, что нам лучше отказаться от этого?
— Честно говоря, нет, — начал Джошуа и растопырил пальцы. — Идея Корвина в целом очень хороша. И только мы вдвоем из наших Миров способны осуществить ее. Кроме того, похоже, что на борту корабля только мы вдвоем разделяем мысль отца о том, что пойти в наемники стало бы опасным прецедентом. И наконец… — Он вдруг смущенно улыбнулся. — Черт, Юстин, в школе ты испытывал это тоже. Мы — Моро, сыновья Кобры, ветерана войны с трофтами, почетного губернатора, настоящего первооткрывателя Авентайна, самого Джонни Моро. Люди ждут от нас чего-то значительного.
— Это все несущественный вздор, на основании которого нельзя принимать ответственные решения.
— Исключительно на таком основании, да, но в сочетании с причиной номер 2… Ведь после того как мы вернемся с Квасамы, именно наш доклад и рекомендации внесут такую значительную долю инерции в мышление Совета, что, возможно, помогут склонить его на сторону отца, когда тому понадобится поддержка, чтобы удержать правительство от какого-нибудь опрометчивого шага.
— Но, с другой стороны, — подумал Юстин, — что это сделает с мамой? Такая безвыигрышная ситуация. Но Джошуа прав, если и было что-то, чему они научились от обоих родителей, так это — никогда не позволять личным интересам становиться на пути служения людям.
— Хорошо, — сказал он наконец, — если ты в игре, то я тоже, «Черт, ганты, атака!» и все такое.
— О'кей. — Джошуа поднялся. — Тогда нам лучше приступить к подготовке. Я нисколько не сомневаюсь в том, что Альмо приготовил для тебя серьезную работенку. А меня внизу поджидает парочка хирургов, которые уже раскочегарили операционный стол.
— Хирурги? — Юстин нахмурился, с предосторожностью поднимаясь на ноги. — Зачем ты им нужен?
Джошуа хитро подмигнул.
— Скоро узнаешь. А пока достаточно сказать, что это нечто позволит тебе стать лучше меня, когда мы прибудем на Квасаму.
— Лучше чего? Ну, говори же, Джошуа…
— Увидимся через пару месяцев, — усмехнулся Джошуа и выскользнул за дверь.
— Снова ты со своими играми в загадки, — подумал Юстин вслед брату. Минуту эта мысль занимала и дразнила его, но в кабинете напротив его ждал Альмо. — Нам уже не по шестнадцать лет, — напомнил он себе и, расправив плечи, зашагал в комнату, где его ждал новый наставник.
Экраны видеофонов на протяжении всей истории своего существования никогда не давали такой хорошей, с детальным разрешением картинки, которую обеспечивали дисплеи наипростейших компьютеров. Джонни однажды слышал, что это было подстроено намеренно по каким-то не финансовым, а психологическим соображениям. Морщинки, складки, выражающие озабоченность, малейшие оттенки эмоций — все это было недоступно видеофону, так как предполагалось, если изображенное на экране лицо было веселым, грустным или рассерженным, следовательно, таким же было и состояние говорящего.
Но увидеть то, насколько усталым казался Корвин, было настоящим шоком.
— Отец, десять минут назад мы снова вернулись к мертвой точке, — сказал ему старший сын и покачал головой. — Конечно, тлоссы выступают от лица владений Балью, и спикер номер 1 имеет весьма ограниченные полномочия, чтобы можно было работать. Особенно это касается бюджета исследовательской экспедиции. Стоит нам только попытаться что-то добавить, как он немедленно пытается столько же отнять. Или начинает спорить.
Джонни бросил взгляд поверх экрана. Крис сидела за обеденным столом и притворялась, что целиком и полностью поглощена электронными деталями, разложенными перед ней. Но он-то знал, что к разговору она прислушивалась.
— Может быть, мне тогда лучше самому приехать, — сказал он Корвину, — и посмотреть, чем я смогу помочь.
— Не стоит, — старший сын покачал головой. — Губернатор Телек торгуется не менее жестоко, чем ты, и все стараются избегать становиться на пути другого. Кроме того, температура с восхода солнца упала, по крайней мере, на 10 градусов.
Джонни поморщился. Это был еще один фактор окружающей среды, с которым ему приходилось мириться. Капитолия переживала первые осенние холода. А для его измученных артритом суставов переход из теплого помещения на открытый воздух и наоборот был больше, чем пытка. Единственной альтернативой сидению в натопленном помещении для него были дополнительные дозы таблеток или подогревающий костюм, но ни то, ни другое его особенно не привлекало.
— Ладно, — сказал он сыну. — Но, если вы, ребята, к вечеру не разродитесь, позвоните мне снова и я облегчу вашу участь. У тебя усталый вид.
— Со мной все будет в порядке. Основная причина, почему я позвонил — мне нужно было проверить несколько вещей по тому параллельному запросу, который ты сделал относительно разведывательной миссии. Какую часть его должны, по твоему мнению, профинансировать Миры?
— Ни единую, — просто ответил Джонни. — В основе всего этого лежит торговая сделка, Корвин, но никто не платит за товар, который не видел, не говоря уже о его изучении. Но поскольку эти пять планет предлагает нам владение Пуа, может быть, ты настоишь на том, чтобы Спикер номер I также включил их в покрытие расходов на разведывательную миссию. Для этого всего лишь нужно отдать этот пункт на рассмотрение Пуа и Балью, пусть разбираются между собой сами, во всяком случае, это не наша головная боль.
— Ага, — изумленно покачал головой Корвин. — Трудно даже поверить в то, что это собрание рвачей от бизнеса способно было собраться на такое длительное время вместе, чтобы вести войну.
— Но они собрались. Поверь мне, что действительно собрались. И нет никакой уверенности в том, что они не смогут сделать это в будущем.
— Принял к сведению. Так, и еще… Ты не против, чтобы для исследовательской экспедиции мы использовали «Менссану», если все остальные расходы трофты — кто угодно из них — возьмут на себя?
Джонни пожевал губу.
— Я бы предпочел, чтобы и корабль тоже дали они. Ладно, если это послужит тебе поддержкой, то давай действуй. Но в таком случае пусть они заплатят за топливо.
— О'кей. Фактически я хочу выставить этот козырь, чтобы заполучить что-нибудь еще из того, в чем нуждается миссия. Я позже снова свяжусь с тобой.
Они отключились. Некоторое время Джонни смотрел на экран и пытался себе представить те многочисленные направления, которыми могли пойти переговоры. Все это сильно смахивало на увеличенную до вселенских масштабов игру в шахматы втроем с ее многообразием возможностей. Поднявшись на ноги, что было для него в жарко натопленной комнате довольно простым делом, он подошел к столу и сел рядом с Крис.
— Как продвигаются дела? — спросил он, рассматривая разложенную перед ней на панели мешанину проводков, микродеталей и разъемов.
— Потихоньку, — ответила она, следя на своем диагностическом экране за контрольными данными. — Теперь, кажется, я начинаю понимать, почему люди предпочитают покупать у трофтов готовую электронику, чем отдельные детали, и потом сидеть и самому ковыряться с ними. Так вот и эти «сороконожки» имеют много странных и не всегда очевидных характеристик, кроме тех, которыми должны обладать по спецификации.
— Но ты непременно разберешься во всем этом, — заверил ее Джонни. — Когда-то ты была здесь самым лучшим специалистом по электронике…
— В Ариэле? — прыснула она. — Огромное тебе спасибо. Там нас всего было двое. Мне приходилось быть лучшей или второй.
— Определенно лучшей, — твердо сказал Джонни. Вот она, старая Крис, с ее чувством юмора, которое проявлялось все реже и реже… Может быть, она наконец справилась с этими безумными переживаниями, которые свалились на ее плечи в последние недели. А может быть, она просто ищет спасения в своем прошлом. Уже много лет миновало с тех пор, как она занималась электроникой всерьез.
— Ты, конечно, понимаешь, — прервала она его мысли, — что, дав добро на участие «Менссаны» в этой исследовательской экспедиции, ты лишишь нас второго корабля, если с «Каплей Росы» на Квасаме что-то случится.
Джонни покачал головой.
— Для этого мы все равно не будем использовать «Менссану». Недалеко от Квасамы будет несколько военных кораблей трофтов на тот случай, если нам понадобится помощь.
— А я думаю, что трофты не хотят сражаться с квасаманами.
— Когда у миссии возникнут какие-то проблемы, им придется, черт возьми, присоединиться, — сурово сказал Джонни. — И тогда они не испытывали бы сомнений в своей правоте — нанесение удара диверсионно-десантным отрядом едва ли сопоставимо с участием в настоящей войне.
— Кроме того, они не преминут защитить свои вложения?
— Теперь ты сама рассуждаешь как трофт. — Он обнял ее за плечи. — Запомни, Крис, одно, — добавил он более серьезным тоном, — бальюитам для того, чтобы получить те данные, которыми, по нашему мнению, они располагают, пришлось, по крайней мере, высадить на Квасаме одну дипломатическую миссию и благополучно вернуть ее назад. Программа для перевода третьего уровня, которую мы получили от них, является доказательством того. С Джошуа и Юстином все будет в порядке. Я тебе это обещаю.
— Мне бы хотелось верить в это, — вздохнула Крис. — Но ты знаешь, что такова материнская участь — беспокоиться.
— А мне кажется, что тридцать лет назад — это была участь жены.
— Все меняется. — Крис никак не могла совладать с «сороконожкой» какой-то немыслимой формы. — Постоянно.
— Да, — согласился Джонни. — И не всегда к лучшему. Я тоже помню времена, когда мы отправлялись в поездки вдвоем, только вдвоем, без детей. А что бы ты сказала, если бы и сейчас я предложил тебе то же самое и мы могли бы вернуть те дни?
Крис чуть слышно фыркнула.
— Ты думаешь, что Совет сможет работать без тебя так долго?
От той доли скептицизма, который она вложила в слова, он поморщился.
— Конечно, смогут, — ответил он, предпочтя сделать вид, что не заметил подоплеки. — Корвин, похоже, знает не хуже меня, как дергать за веревочки. Кроме того, что особенного может произойти за то время, пока миссия не вернется с Квасамы. Самое лучшее время для отпуска.
— Подожди минуточку. — Она устремила на него сердитый взгляд. — Ты что, говоришь об отпуске в то время, пока твои сыновья будут пребывать неизвестно в какой опасности?
— Ну и что? — спросил он. — Отсюда мы все равно ничем не сумеем помочь им, даже узнав, что что-то не так. Хотя и об этом мы не узнаем, поскольку, если взад и вперед начнут сновать челноки, одного этого будет достаточно, чтобы насторожить неприятеля и создать провокационную обстановку. Займи свои мысли еще чем-то, кроме волнений, это окажет на тебя благотворное влияние.
Она жестом указала ему на электронные детали, разложенные перед ней.
— Если это не может отвлечь меня, то я глубоко сомневаюсь в том, что и отпуск поможет.
— Ты так говоришь только потому, что не знаешь, какой отпуск я намерен предложить тебе, — сказал он и мысленно скрестил на счастье пальцы. Если он предложит ей это немедленно, она может согласиться, а он был твердо убежден в том, что сейчас им обоим это было нужно больше всего на свете. — Я думал, а не предпринять ли нам эдакий беззаботный круиз с остановками в разных местах и прогулками по лесам и лугам. К тому же можно будет поплавать в теплой водичке. Когда нам понадобится чье-то общество, мы найдем его, захотим уединения — получим и это. Плюс домашний комфорт. Ну как, звучит?
Крис улыбнулась.
— Как прибрежные круизы, которые рекламировались в моем детстве. Только не говори мне, что некая добрая предприимчивая душа купила у трофтов глубоководный лайнер.
— Не совсем так. Тебе поможет, если я скажу, что путевой маршрут включает также пять планет?
— Пять пл… Джонни! — Глаза Крис от изумления расширились. — Не хочешь ли ты сказать, что мы отправляемся в исследовательскую экспедицию?
— Конечно, почему бы и нет.
— Что ты этим хочешь сказать? Это ведь научная экспедиция, а не развлекательная прогулка для пожилых людей.
— Конечно. Но ведь я почетный губернатор, не забывай об этом. Если Лиз Телек удалось убедить Совет в том, что на корабле, летящем на Квасаму, нужен кто-то из представителей власти, то и я могу воспользоваться ее аргументами.
Лицо Крис дрогнуло.
— Ты ведь уже все устроил, не правда ли? — с подозрением спросила она.
— Да, но только я поеду при условии, что и ты тоже. Я рассказал тебе, Крис, все как есть. Я буду там для наблюдения и вынесения политических решений, если возникнет такая нужда. А если нет, то я никому не помешаю. Это и в самом деле получится что-то вроде отпуска для нас двоих.
Крис устремила взгляд на стол.
— Но ведь это тоже будет опасно, не так ли?
Джонни пожал плечами.
— Не более, чем была жизнь на Ариэле, когда мы только поженились. Но тогда ты не слишком возражала.
— Тогда я была гораздо моложе.
— Ну так? Почему все удовольствия должны получить только Джошуа и Юстин?
Он надеялся разогреть ее эмоции, но совершенно опешил, когда раздался взрыв смеха Крис. Это был неподдельный смех, вызванный настоящей, неподдельной радостью.
— Ты невозможен, — сказала она ему и развернулась на стуле, чтобы бросить на него шутливо-рассерженный взгляд. — Разве я тебе не говорила, что собираюсь беспокоиться о них? Тогда что нам остается делать?! Обменяться взаимными беспокойствами на Рождество?!
— А может быть, мы лучше поручим Корвину беспокоиться за нас всех? — предложил Джонни, прямо глядя ей в глаза. — Утром — по поводу братьев, днем — по поводу родителей. А вместо меня по вечерам он может еще побеспокоиться о Совете. Давай же, Крис, решайся. Возможно, это наш единственный шанс увидеть места, где, вероятно, когда-нибудь будут жить наши пра-пра-пра-правнуки. Во всяком случае, шанс для нас обоих, — добавил он про себя, — ведь мне осталось каких-нибудь три-четыре года.
По ее лицу никак не было видно, что и она угадала его тайные мысли. Но не прошла и минута, как она со вздохом кивнула.
— Хорошо. Ладно, пусть будет так.
— Спасибо, дорогая, — тихо произнес он. Он знал, что это вряд ли сумеет восполнить тот пробел, что возникнет в ее душе, как только их сыновья растворятся в пространствах вселенной, но, по крайней мере, находящийся рядом муж хоть частично компенсирует эту потерю. Во всяком случае он надеялся на это. Но несмотря на его уверенность, могло случиться и так, что двое сыновей, которые в скором времени будут проглочены вселенной, никогда больше не вернутся назад.
ГЛАВА 6
— Только вдвоем, — сказал Юстин.
— Вероятно, это правда, — согласился второй и критически осмотрел брата. — Ну, так как ты себя чувствуешь?
— Если тебя интересует состояние после операции, то прекрасно. А от разговора с Альмо осталось такое впечатление, словно в меня запустили ганта-переростка. Я ничуть не преувеличиваю.
Джошуа сочувственно кивнул ему.
— Я понимаю твои чувства… Итак, что ты скажешь?
— Звучит заманчиво, мне всегда хотелось чего-то эдакого. Во всяком случае до того, как Альмо принялся на удивление активно разубеждать меня. Я полагаю, что и у тебя есть оговорки?
Джошуа нахмурился.
— Особенно никаких, если только не считать опасности, что меня могут убить. А кто сказал, что они у меня есть?
— Альмо намекнул, что кто-то сомневается относительно плана.
Хмурое выражение лица Джошуа превратилось в гримасу боли.
— Вероятно, он имел в виду маму.
— Маму! — Юстин с силой стукнул кулаком в ладонь. Как мог он в своем экстазе совершенно забыть о ней! Мгновение спустя он почувствовал резкую боль в ладони и костяшках пальцев, которая напомнила ему, что даже с поставленными в нагрудном компьютере ограничителями, ему не следовало бы забывать о той силе, которой он теперь обладал. К счастью, скелетные пластины сделали его кости практически неломающимися. Это значило, что на этот раз он отделается всего лишь синяками. На гордости и на теле. — Черт возьми, я даже не подумал о том, что это будет для нее значить, — признался он Джошуа. — Ей уже сказали?
— О да, и поверь мне, что после этого операция показалась бы тебе цветочками. — Джошуа покачал головой. — Я, право, не знаю, может быть, нам лучше отказаться.
— Что она сказала?
— То, что и следовало ожидать, — со вздохом ответил ему брат. — Настроена категорически против, хотя умом понимает, что все правильно. Но еще больше ее задело то, что Корвин, предложив этот вариант, предал ее. Мы пытались убедить ее в том, что это лучше для тебя, чем быть приписанным, скажем, к Кэлиану или к отряду по уничтожению остистых леопардов. Но мне кажется, что она нам не поверила.
— Альмо этому тоже не верит, — сухо заметил Юстин. — С какой стати должна верить она?
Джошуа в отчаянии махнул рукой.
— Не я изобрел искусство выдавать желаемое за действительное. Я просто применил его на практике.
— Да. — Юстин на минуту оторвал взгляд от брата и уставился в пустой угол, потом снова посмотрел на него. — Значит, ты считаешь, что нам лучше отказаться от этого?
— Честно говоря, нет, — начал Джошуа и растопырил пальцы. — Идея Корвина в целом очень хороша. И только мы вдвоем из наших Миров способны осуществить ее. Кроме того, похоже, что на борту корабля только мы вдвоем разделяем мысль отца о том, что пойти в наемники стало бы опасным прецедентом. И наконец… — Он вдруг смущенно улыбнулся. — Черт, Юстин, в школе ты испытывал это тоже. Мы — Моро, сыновья Кобры, ветерана войны с трофтами, почетного губернатора, настоящего первооткрывателя Авентайна, самого Джонни Моро. Люди ждут от нас чего-то значительного.
— Это все несущественный вздор, на основании которого нельзя принимать ответственные решения.
— Исключительно на таком основании, да, но в сочетании с причиной номер 2… Ведь после того как мы вернемся с Квасамы, именно наш доклад и рекомендации внесут такую значительную долю инерции в мышление Совета, что, возможно, помогут склонить его на сторону отца, когда тому понадобится поддержка, чтобы удержать правительство от какого-нибудь опрометчивого шага.
— Но, с другой стороны, — подумал Юстин, — что это сделает с мамой? Такая безвыигрышная ситуация. Но Джошуа прав, если и было что-то, чему они научились от обоих родителей, так это — никогда не позволять личным интересам становиться на пути служения людям.
— Хорошо, — сказал он наконец, — если ты в игре, то я тоже, «Черт, ганты, атака!» и все такое.
— О'кей. — Джошуа поднялся. — Тогда нам лучше приступить к подготовке. Я нисколько не сомневаюсь в том, что Альмо приготовил для тебя серьезную работенку. А меня внизу поджидает парочка хирургов, которые уже раскочегарили операционный стол.
— Хирурги? — Юстин нахмурился, с предосторожностью поднимаясь на ноги. — Зачем ты им нужен?
Джошуа хитро подмигнул.
— Скоро узнаешь. А пока достаточно сказать, что это нечто позволит тебе стать лучше меня, когда мы прибудем на Квасаму.
— Лучше чего? Ну, говори же, Джошуа…
— Увидимся через пару месяцев, — усмехнулся Джошуа и выскользнул за дверь.
— Снова ты со своими играми в загадки, — подумал Юстин вслед брату. Минуту эта мысль занимала и дразнила его, но в кабинете напротив его ждал Альмо. — Нам уже не по шестнадцать лет, — напомнил он себе и, расправив плечи, зашагал в комнату, где его ждал новый наставник.
Экраны видеофонов на протяжении всей истории своего существования никогда не давали такой хорошей, с детальным разрешением картинки, которую обеспечивали дисплеи наипростейших компьютеров. Джонни однажды слышал, что это было подстроено намеренно по каким-то не финансовым, а психологическим соображениям. Морщинки, складки, выражающие озабоченность, малейшие оттенки эмоций — все это было недоступно видеофону, так как предполагалось, если изображенное на экране лицо было веселым, грустным или рассерженным, следовательно, таким же было и состояние говорящего.
Но увидеть то, насколько усталым казался Корвин, было настоящим шоком.
— Отец, десять минут назад мы снова вернулись к мертвой точке, — сказал ему старший сын и покачал головой. — Конечно, тлоссы выступают от лица владений Балью, и спикер номер 1 имеет весьма ограниченные полномочия, чтобы можно было работать. Особенно это касается бюджета исследовательской экспедиции. Стоит нам только попытаться что-то добавить, как он немедленно пытается столько же отнять. Или начинает спорить.
Джонни бросил взгляд поверх экрана. Крис сидела за обеденным столом и притворялась, что целиком и полностью поглощена электронными деталями, разложенными перед ней. Но он-то знал, что к разговору она прислушивалась.
— Может быть, мне тогда лучше самому приехать, — сказал он Корвину, — и посмотреть, чем я смогу помочь.
— Не стоит, — старший сын покачал головой. — Губернатор Телек торгуется не менее жестоко, чем ты, и все стараются избегать становиться на пути другого. Кроме того, температура с восхода солнца упала, по крайней мере, на 10 градусов.
Джонни поморщился. Это был еще один фактор окружающей среды, с которым ему приходилось мириться. Капитолия переживала первые осенние холода. А для его измученных артритом суставов переход из теплого помещения на открытый воздух и наоборот был больше, чем пытка. Единственной альтернативой сидению в натопленном помещении для него были дополнительные дозы таблеток или подогревающий костюм, но ни то, ни другое его особенно не привлекало.
— Ладно, — сказал он сыну. — Но, если вы, ребята, к вечеру не разродитесь, позвоните мне снова и я облегчу вашу участь. У тебя усталый вид.
— Со мной все будет в порядке. Основная причина, почему я позвонил — мне нужно было проверить несколько вещей по тому параллельному запросу, который ты сделал относительно разведывательной миссии. Какую часть его должны, по твоему мнению, профинансировать Миры?
— Ни единую, — просто ответил Джонни. — В основе всего этого лежит торговая сделка, Корвин, но никто не платит за товар, который не видел, не говоря уже о его изучении. Но поскольку эти пять планет предлагает нам владение Пуа, может быть, ты настоишь на том, чтобы Спикер номер I также включил их в покрытие расходов на разведывательную миссию. Для этого всего лишь нужно отдать этот пункт на рассмотрение Пуа и Балью, пусть разбираются между собой сами, во всяком случае, это не наша головная боль.
— Ага, — изумленно покачал головой Корвин. — Трудно даже поверить в то, что это собрание рвачей от бизнеса способно было собраться на такое длительное время вместе, чтобы вести войну.
— Но они собрались. Поверь мне, что действительно собрались. И нет никакой уверенности в том, что они не смогут сделать это в будущем.
— Принял к сведению. Так, и еще… Ты не против, чтобы для исследовательской экспедиции мы использовали «Менссану», если все остальные расходы трофты — кто угодно из них — возьмут на себя?
Джонни пожевал губу.
— Я бы предпочел, чтобы и корабль тоже дали они. Ладно, если это послужит тебе поддержкой, то давай действуй. Но в таком случае пусть они заплатят за топливо.
— О'кей. Фактически я хочу выставить этот козырь, чтобы заполучить что-нибудь еще из того, в чем нуждается миссия. Я позже снова свяжусь с тобой.
Они отключились. Некоторое время Джонни смотрел на экран и пытался себе представить те многочисленные направления, которыми могли пойти переговоры. Все это сильно смахивало на увеличенную до вселенских масштабов игру в шахматы втроем с ее многообразием возможностей. Поднявшись на ноги, что было для него в жарко натопленной комнате довольно простым делом, он подошел к столу и сел рядом с Крис.
— Как продвигаются дела? — спросил он, рассматривая разложенную перед ней на панели мешанину проводков, микродеталей и разъемов.
— Потихоньку, — ответила она, следя на своем диагностическом экране за контрольными данными. — Теперь, кажется, я начинаю понимать, почему люди предпочитают покупать у трофтов готовую электронику, чем отдельные детали, и потом сидеть и самому ковыряться с ними. Так вот и эти «сороконожки» имеют много странных и не всегда очевидных характеристик, кроме тех, которыми должны обладать по спецификации.
— Но ты непременно разберешься во всем этом, — заверил ее Джонни. — Когда-то ты была здесь самым лучшим специалистом по электронике…
— В Ариэле? — прыснула она. — Огромное тебе спасибо. Там нас всего было двое. Мне приходилось быть лучшей или второй.
— Определенно лучшей, — твердо сказал Джонни. Вот она, старая Крис, с ее чувством юмора, которое проявлялось все реже и реже… Может быть, она наконец справилась с этими безумными переживаниями, которые свалились на ее плечи в последние недели. А может быть, она просто ищет спасения в своем прошлом. Уже много лет миновало с тех пор, как она занималась электроникой всерьез.
— Ты, конечно, понимаешь, — прервала она его мысли, — что, дав добро на участие «Менссаны» в этой исследовательской экспедиции, ты лишишь нас второго корабля, если с «Каплей Росы» на Квасаме что-то случится.
Джонни покачал головой.
— Для этого мы все равно не будем использовать «Менссану». Недалеко от Квасамы будет несколько военных кораблей трофтов на тот случай, если нам понадобится помощь.
— А я думаю, что трофты не хотят сражаться с квасаманами.
— Когда у миссии возникнут какие-то проблемы, им придется, черт возьми, присоединиться, — сурово сказал Джонни. — И тогда они не испытывали бы сомнений в своей правоте — нанесение удара диверсионно-десантным отрядом едва ли сопоставимо с участием в настоящей войне.
— Кроме того, они не преминут защитить свои вложения?
— Теперь ты сама рассуждаешь как трофт. — Он обнял ее за плечи. — Запомни, Крис, одно, — добавил он более серьезным тоном, — бальюитам для того, чтобы получить те данные, которыми, по нашему мнению, они располагают, пришлось, по крайней мере, высадить на Квасаме одну дипломатическую миссию и благополучно вернуть ее назад. Программа для перевода третьего уровня, которую мы получили от них, является доказательством того. С Джошуа и Юстином все будет в порядке. Я тебе это обещаю.
— Мне бы хотелось верить в это, — вздохнула Крис. — Но ты знаешь, что такова материнская участь — беспокоиться.
— А мне кажется, что тридцать лет назад — это была участь жены.
— Все меняется. — Крис никак не могла совладать с «сороконожкой» какой-то немыслимой формы. — Постоянно.
— Да, — согласился Джонни. — И не всегда к лучшему. Я тоже помню времена, когда мы отправлялись в поездки вдвоем, только вдвоем, без детей. А что бы ты сказала, если бы и сейчас я предложил тебе то же самое и мы могли бы вернуть те дни?
Крис чуть слышно фыркнула.
— Ты думаешь, что Совет сможет работать без тебя так долго?
От той доли скептицизма, который она вложила в слова, он поморщился.
— Конечно, смогут, — ответил он, предпочтя сделать вид, что не заметил подоплеки. — Корвин, похоже, знает не хуже меня, как дергать за веревочки. Кроме того, что особенного может произойти за то время, пока миссия не вернется с Квасамы. Самое лучшее время для отпуска.
— Подожди минуточку. — Она устремила на него сердитый взгляд. — Ты что, говоришь об отпуске в то время, пока твои сыновья будут пребывать неизвестно в какой опасности?
— Ну и что? — спросил он. — Отсюда мы все равно ничем не сумеем помочь им, даже узнав, что что-то не так. Хотя и об этом мы не узнаем, поскольку, если взад и вперед начнут сновать челноки, одного этого будет достаточно, чтобы насторожить неприятеля и создать провокационную обстановку. Займи свои мысли еще чем-то, кроме волнений, это окажет на тебя благотворное влияние.
Она жестом указала ему на электронные детали, разложенные перед ней.
— Если это не может отвлечь меня, то я глубоко сомневаюсь в том, что и отпуск поможет.
— Ты так говоришь только потому, что не знаешь, какой отпуск я намерен предложить тебе, — сказал он и мысленно скрестил на счастье пальцы. Если он предложит ей это немедленно, она может согласиться, а он был твердо убежден в том, что сейчас им обоим это было нужно больше всего на свете. — Я думал, а не предпринять ли нам эдакий беззаботный круиз с остановками в разных местах и прогулками по лесам и лугам. К тому же можно будет поплавать в теплой водичке. Когда нам понадобится чье-то общество, мы найдем его, захотим уединения — получим и это. Плюс домашний комфорт. Ну как, звучит?
Крис улыбнулась.
— Как прибрежные круизы, которые рекламировались в моем детстве. Только не говори мне, что некая добрая предприимчивая душа купила у трофтов глубоководный лайнер.
— Не совсем так. Тебе поможет, если я скажу, что путевой маршрут включает также пять планет?
— Пять пл… Джонни! — Глаза Крис от изумления расширились. — Не хочешь ли ты сказать, что мы отправляемся в исследовательскую экспедицию?
— Конечно, почему бы и нет.
— Что ты этим хочешь сказать? Это ведь научная экспедиция, а не развлекательная прогулка для пожилых людей.
— Конечно. Но ведь я почетный губернатор, не забывай об этом. Если Лиз Телек удалось убедить Совет в том, что на корабле, летящем на Квасаму, нужен кто-то из представителей власти, то и я могу воспользоваться ее аргументами.
Лицо Крис дрогнуло.
— Ты ведь уже все устроил, не правда ли? — с подозрением спросила она.
— Да, но только я поеду при условии, что и ты тоже. Я рассказал тебе, Крис, все как есть. Я буду там для наблюдения и вынесения политических решений, если возникнет такая нужда. А если нет, то я никому не помешаю. Это и в самом деле получится что-то вроде отпуска для нас двоих.
Крис устремила взгляд на стол.
— Но ведь это тоже будет опасно, не так ли?
Джонни пожал плечами.
— Не более, чем была жизнь на Ариэле, когда мы только поженились. Но тогда ты не слишком возражала.
— Тогда я была гораздо моложе.
— Ну так? Почему все удовольствия должны получить только Джошуа и Юстин?
Он надеялся разогреть ее эмоции, но совершенно опешил, когда раздался взрыв смеха Крис. Это был неподдельный смех, вызванный настоящей, неподдельной радостью.
— Ты невозможен, — сказала она ему и развернулась на стуле, чтобы бросить на него шутливо-рассерженный взгляд. — Разве я тебе не говорила, что собираюсь беспокоиться о них? Тогда что нам остается делать?! Обменяться взаимными беспокойствами на Рождество?!
— А может быть, мы лучше поручим Корвину беспокоиться за нас всех? — предложил Джонни, прямо глядя ей в глаза. — Утром — по поводу братьев, днем — по поводу родителей. А вместо меня по вечерам он может еще побеспокоиться о Совете. Давай же, Крис, решайся. Возможно, это наш единственный шанс увидеть места, где, вероятно, когда-нибудь будут жить наши пра-пра-пра-правнуки. Во всяком случае, шанс для нас обоих, — добавил он про себя, — ведь мне осталось каких-нибудь три-четыре года.
По ее лицу никак не было видно, что и она угадала его тайные мысли. Но не прошла и минута, как она со вздохом кивнула.
— Хорошо. Ладно, пусть будет так.
— Спасибо, дорогая, — тихо произнес он. Он знал, что это вряд ли сумеет восполнить тот пробел, что возникнет в ее душе, как только их сыновья растворятся в пространствах вселенной, но, по крайней мере, находящийся рядом муж хоть частично компенсирует эту потерю. Во всяком случае он надеялся на это. Но несмотря на его уверенность, могло случиться и так, что двое сыновей, которые в скором времени будут проглочены вселенной, никогда больше не вернутся назад.
ГЛАВА 6
Совет вместе с все разрастающейся сетью агентов и доверенных лиц на протяжении еще почти четырех недель упрямо хранил в секрете предложение трофтов. Но к концу этого срока Стиггур решил сообщить новость всей остальной части населения. С точки зрения Корвина, худшего времени для этого выбрать было нельзя. Все еще находясь в самой гуще переговоров с трофтами относительно деталей финансирования, он внезапно оказался в положении автоответчика перед лицом всего 380-тысячного населения Авентайна. На многие вопросы Терон Юту и остальные могли отвечать и сами, но попадались и такие, ответить на которые могли только Корвин или Джонни. А поскольку Корвин сам для себя решил максимально облегчить работу отца, то ему приходилось тратить массу времени, часами просиживая у телефона или перед публичной информационной сетью.
К счастью, общая реакция оказалась положительной. Большая часть возникших возражений касалась в основном моральной стороны вопроса, детальную проработку которой семья Моро провела во время своего предварительного обсуждения дела на семейном совете. Но даже среди этих недовольных поддержка Совету была высока. Фактически никто не поднял вопрос, который очень беспокоил Корвина: почему Совету пришлось ждать два месяца, прежде чем вынести дело на всенародное обсуждение. На это ему было бы нелегко найти ответ.
Но эта работа по связи с общественностью настолько сильно поглотила его, что он отвлекся от обсуждения некоторых деталей миссии, причем отвлекся настолько, что пропустил нечто очень важное, касающееся состава команды, со списком которой он познакомился только тогда, когда тот был опубликован и ему позвонил Джошуа и сказал об этом.
— Меня удивляет только то, что ты говоришь об этом так спокойно, — сказал Джонни, когда несколько минут спустя Корвин предстал перед ним. — Я думаю, что мне следовало бы поставить тебя в известность ранее.
— Поставить в известность, господи, боже мой, — простонал Корвин. — Вам следовало бы сначала посоветоваться с нами и только потом идти и подписываться под этим.
— Почему? — поинтересовался Джонни. — То, как мы с матерью распоряжаемся нашими жизнями, — дело, касающееся исключительно нас. Мы достаточно стары, чтобы решать такие дела сами. Мы решили, что нам нужно сменить обстановку, а это прекрасная возможность получить желаемое. — Он вопросительно поднял брови. — Уж не собираешься ли ты сказать, что никто из нас не будет знать, как вести себя в инопланетном окружении?
Корвин стиснул зубы.
— Вы гораздо старше сейчас, чем были тогда, когда прибыли на Авентайн. Вы можете умереть там.
— Твои братья тоже могут умереть на Квасаме, — тихо напомнил ему Джонни. — Можем ли мы спокойно сидеть здесь в тепле и уюте в то время, как они будут рисковать там своими жизнями? А таким образом мы в определенном смысле разделим их опасность.
По спине Корвина прокатила холодная волна.
— Только в самом отдаленном смысле, — сказал он. — Но это не уменьшит опасности для них.
— Я это знаю, — улыбнулся Джонни одним уголком рта. Но улыбка была ясной и без признаков самообольщения. — Это одно из самых потрясающих свойств человеческой психики: глубоколежащее подсознательное чувство может быть очень сильным, несмотря на отсутствие какого-либо логического объяснения. — Он громко втянул носом воздух. — Я не прошу у тебя одобрения, Корвин, но поверь мне, что я хорошо знаю и себя, и свою жену, чтобы понимать, что и для чего мы делаем.
Корвин вздохнул и в знак признания поражения махнул рукой.
— Хорошо, но вы оба просто обязаны вернуться домой целыми и невредимыми. Ты же знаешь, что я не могу вести Совет самостоятельно, без тебя.
Джонни хмыкнул.
— Мы постараемся. — Протянув руку к своему телефону, он нажал несколько клавиш. — Давай посмотрим… а, замечательно, сегодня днем Совет обсуждает контингент Кобр. Это мы спокойно можем пропустить. А как насчет того, чтобы посмотреть на практическую политику твоего отца в действии?
— Отлично, — сказал Корвин, раздумывая над тем, что тот имел в виду.
— Хорошо, — Джонни нажал еще несколько клавиш. — Это Джонни Моро. Специальный аэромобиль, который я заказал себе, уже готов? Хорошо. Скажите пилоту, что мы поднимемся через двадцать минут. Буду я и еще два пассажира.
Поднявшись на ноги, он подошел к вешалке, на которой висел его подогреваемый костюм.
— Пойди и оденься, — сказал он Корвину. — Сейчас мы покажем покупателю, что такое бесплатный образец товара по-авентайнски, который, если нам хоть немножко повезет, окажется не таким уж бесплатным.
Третьим пассажиром оказался Спикер номер 1.
Когда они летели над Авентайном, Корвин наблюдал за трофтом с каким-то тайным восторгом. За всю свою жизнь он видел довольно много трофтов, но никогда не видел их так близко и в течение такого длительного времени. Соединенные за спиной ноги с вывернутыми наружу пальцами, торс и живот, слегка напоминающие формы насекомого, руки с эластичными охлаждающимися мембранами, несколько не по росту большая голова с двойным горловым мешком и странное, напоминающее цыпленка лицо, — все эти анатомические подробности были ему так же хорошо знакомы, как и черты человека или остистого леопарда. Но кроме них существовали мельчайшие детали, которые прежде Корвин не замечал. Например, слабое свечение кожи инопланетянина, которое походило на приглушенную версию блеска всей его одежды, напоминавшей трико танцовщика. Даже с расстояния одного метра он видел мелкие линии, вдоль и поперек избороздившие его кожу тоненькими волосками, растущими из каждого такого пересечения. Сидящий в специально сконструированном для него кресле, трофт во время полета почти не двигался. Но когда все же изменял свое положение, Корвин видел, как под кожей трофта перекатывались крепкие мускулы, порой ему удавалось даже заметить обозначавшие костяк линии. Большие главные глаза по цвету отличались от трех крошечных вспомогательных глазок, сгруппированных вокруг основных. Основные глаза, как однажды прочел Корвин, предназначались для хорошего бинокулярного зрения, вспомогательные — для ночного зрения и определения поляризованного солнечного света и осуществления солнечной навигации в пасмурный день. Короткий клюв инопланетянина во время всей поездки оставался закрытым, о чем Корвин очень сожалел, поскольку ему хотелось посмотреть, как же на самом деле выглядели трехклыковые зубы.
В течение всего двадцатиминутного полета Джонни практически ничего не говорил, разве что иногда указывал пилоту направление. Было очевидно, что он и Спикер номер 1 обсудили все заранее и теперь оба не испытывали ни малейшей нужды обсуждать что-либо дополнительно. Сначала Корвин решил нажать на отца и расспросить его обо всем, но потом однако подумал, что молчание Джонни должно было служить для него определенным знаком, и ничего не сказал ему. Разделив свое внимание между мелькавшим внизу пейзажем и трофтом, он решил продемонстрировать все терпение, на которое был только способен.
Наконец они приземлились недалеко от большого квадратного здания, которое к удивлению Корвина скрывалось в заснеженном лесу вдали от каких-либо поселений, знакомых ему. Когда Джонни вывел группу из аэромобиля, на земле их встретил эскорт из двух человек. И только тогда у Корвина возникло смутное представление о том, что задумал его отец.
На груди обоих мужчин виднелась нашивка со словами: «Учебный Центр», под которой была эмблема Академии Кобр с изображением стилизованной кобры.
— Губернатор, — один из людей кивнул Джонни. — Доступ в мониторную комнату вам и вашим гостям предоставлен. Если только вы последуете за мной…
Все вместе они прошли через обшитую металлом бронированную дверь и оказались в ничем не примечательном коридоре исключительно унылого вида. Их шаги гулким эхом отражались от его металлических стен. Проводник ввел группу в лифт. Спустя тридцать секунд они уже входили в большую неравномерно освещенную комнату, которая являла собой воплощение безмолвной напряженности. В более темной ее части вдоль стен перед рядом небольших дисплеев сидело человек тридцать, которые работали с клавиатурами и джойстиками. В центре комнаты располагалась полукруглая консоль с большими экранами, к которым было приковано внимание еще полудюжины человек в красных и черных отделанных бриллиантами кителях Кобр. Один из них направился в их сторону, чтобы поздороваться с вошедшими. Когда он приблизился, Корвин узнал в нем Кобру — Координатора Солнца. — Вот уж воистину королевский прием, — подумал он.
К счастью, общая реакция оказалась положительной. Большая часть возникших возражений касалась в основном моральной стороны вопроса, детальную проработку которой семья Моро провела во время своего предварительного обсуждения дела на семейном совете. Но даже среди этих недовольных поддержка Совету была высока. Фактически никто не поднял вопрос, который очень беспокоил Корвина: почему Совету пришлось ждать два месяца, прежде чем вынести дело на всенародное обсуждение. На это ему было бы нелегко найти ответ.
Но эта работа по связи с общественностью настолько сильно поглотила его, что он отвлекся от обсуждения некоторых деталей миссии, причем отвлекся настолько, что пропустил нечто очень важное, касающееся состава команды, со списком которой он познакомился только тогда, когда тот был опубликован и ему позвонил Джошуа и сказал об этом.
— Меня удивляет только то, что ты говоришь об этом так спокойно, — сказал Джонни, когда несколько минут спустя Корвин предстал перед ним. — Я думаю, что мне следовало бы поставить тебя в известность ранее.
— Поставить в известность, господи, боже мой, — простонал Корвин. — Вам следовало бы сначала посоветоваться с нами и только потом идти и подписываться под этим.
— Почему? — поинтересовался Джонни. — То, как мы с матерью распоряжаемся нашими жизнями, — дело, касающееся исключительно нас. Мы достаточно стары, чтобы решать такие дела сами. Мы решили, что нам нужно сменить обстановку, а это прекрасная возможность получить желаемое. — Он вопросительно поднял брови. — Уж не собираешься ли ты сказать, что никто из нас не будет знать, как вести себя в инопланетном окружении?
Корвин стиснул зубы.
— Вы гораздо старше сейчас, чем были тогда, когда прибыли на Авентайн. Вы можете умереть там.
— Твои братья тоже могут умереть на Квасаме, — тихо напомнил ему Джонни. — Можем ли мы спокойно сидеть здесь в тепле и уюте в то время, как они будут рисковать там своими жизнями? А таким образом мы в определенном смысле разделим их опасность.
По спине Корвина прокатила холодная волна.
— Только в самом отдаленном смысле, — сказал он. — Но это не уменьшит опасности для них.
— Я это знаю, — улыбнулся Джонни одним уголком рта. Но улыбка была ясной и без признаков самообольщения. — Это одно из самых потрясающих свойств человеческой психики: глубоколежащее подсознательное чувство может быть очень сильным, несмотря на отсутствие какого-либо логического объяснения. — Он громко втянул носом воздух. — Я не прошу у тебя одобрения, Корвин, но поверь мне, что я хорошо знаю и себя, и свою жену, чтобы понимать, что и для чего мы делаем.
Корвин вздохнул и в знак признания поражения махнул рукой.
— Хорошо, но вы оба просто обязаны вернуться домой целыми и невредимыми. Ты же знаешь, что я не могу вести Совет самостоятельно, без тебя.
Джонни хмыкнул.
— Мы постараемся. — Протянув руку к своему телефону, он нажал несколько клавиш. — Давай посмотрим… а, замечательно, сегодня днем Совет обсуждает контингент Кобр. Это мы спокойно можем пропустить. А как насчет того, чтобы посмотреть на практическую политику твоего отца в действии?
— Отлично, — сказал Корвин, раздумывая над тем, что тот имел в виду.
— Хорошо, — Джонни нажал еще несколько клавиш. — Это Джонни Моро. Специальный аэромобиль, который я заказал себе, уже готов? Хорошо. Скажите пилоту, что мы поднимемся через двадцать минут. Буду я и еще два пассажира.
Поднявшись на ноги, он подошел к вешалке, на которой висел его подогреваемый костюм.
— Пойди и оденься, — сказал он Корвину. — Сейчас мы покажем покупателю, что такое бесплатный образец товара по-авентайнски, который, если нам хоть немножко повезет, окажется не таким уж бесплатным.
Третьим пассажиром оказался Спикер номер 1.
Когда они летели над Авентайном, Корвин наблюдал за трофтом с каким-то тайным восторгом. За всю свою жизнь он видел довольно много трофтов, но никогда не видел их так близко и в течение такого длительного времени. Соединенные за спиной ноги с вывернутыми наружу пальцами, торс и живот, слегка напоминающие формы насекомого, руки с эластичными охлаждающимися мембранами, несколько не по росту большая голова с двойным горловым мешком и странное, напоминающее цыпленка лицо, — все эти анатомические подробности были ему так же хорошо знакомы, как и черты человека или остистого леопарда. Но кроме них существовали мельчайшие детали, которые прежде Корвин не замечал. Например, слабое свечение кожи инопланетянина, которое походило на приглушенную версию блеска всей его одежды, напоминавшей трико танцовщика. Даже с расстояния одного метра он видел мелкие линии, вдоль и поперек избороздившие его кожу тоненькими волосками, растущими из каждого такого пересечения. Сидящий в специально сконструированном для него кресле, трофт во время полета почти не двигался. Но когда все же изменял свое положение, Корвин видел, как под кожей трофта перекатывались крепкие мускулы, порой ему удавалось даже заметить обозначавшие костяк линии. Большие главные глаза по цвету отличались от трех крошечных вспомогательных глазок, сгруппированных вокруг основных. Основные глаза, как однажды прочел Корвин, предназначались для хорошего бинокулярного зрения, вспомогательные — для ночного зрения и определения поляризованного солнечного света и осуществления солнечной навигации в пасмурный день. Короткий клюв инопланетянина во время всей поездки оставался закрытым, о чем Корвин очень сожалел, поскольку ему хотелось посмотреть, как же на самом деле выглядели трехклыковые зубы.
В течение всего двадцатиминутного полета Джонни практически ничего не говорил, разве что иногда указывал пилоту направление. Было очевидно, что он и Спикер номер 1 обсудили все заранее и теперь оба не испытывали ни малейшей нужды обсуждать что-либо дополнительно. Сначала Корвин решил нажать на отца и расспросить его обо всем, но потом однако подумал, что молчание Джонни должно было служить для него определенным знаком, и ничего не сказал ему. Разделив свое внимание между мелькавшим внизу пейзажем и трофтом, он решил продемонстрировать все терпение, на которое был только способен.
Наконец они приземлились недалеко от большого квадратного здания, которое к удивлению Корвина скрывалось в заснеженном лесу вдали от каких-либо поселений, знакомых ему. Когда Джонни вывел группу из аэромобиля, на земле их встретил эскорт из двух человек. И только тогда у Корвина возникло смутное представление о том, что задумал его отец.
На груди обоих мужчин виднелась нашивка со словами: «Учебный Центр», под которой была эмблема Академии Кобр с изображением стилизованной кобры.
— Губернатор, — один из людей кивнул Джонни. — Доступ в мониторную комнату вам и вашим гостям предоставлен. Если только вы последуете за мной…
Все вместе они прошли через обшитую металлом бронированную дверь и оказались в ничем не примечательном коридоре исключительно унылого вида. Их шаги гулким эхом отражались от его металлических стен. Проводник ввел группу в лифт. Спустя тридцать секунд они уже входили в большую неравномерно освещенную комнату, которая являла собой воплощение безмолвной напряженности. В более темной ее части вдоль стен перед рядом небольших дисплеев сидело человек тридцать, которые работали с клавиатурами и джойстиками. В центре комнаты располагалась полукруглая консоль с большими экранами, к которым было приковано внимание еще полудюжины человек в красных и черных отделанных бриллиантами кителях Кобр. Один из них направился в их сторону, чтобы поздороваться с вошедшими. Когда он приблизился, Корвин узнал в нем Кобру — Координатора Солнца. — Вот уж воистину королевский прием, — подумал он.