Прежде чем открывать саркофаг, Картер решил покончить с описью находок. Он преимущественно трудился в реставрационной мастерской. Черная полоса в его жизни миновала. По просьбе правительства Говард открыл гробницу и показал ее нескольким гостям. Газеты, пристально за ним следившие, на сей раз от комментариев воздержались. Обстановка в Долине стала спокойнее. Соседство с вечностью способствовало неторопливости и наводило на созерцательные мысли.
   Тутанхамон по-прежнему являлся звездой, но вокруг него больше не кипели страсти.
* * *
   Летом 1925 года Говард встретился с леди Эвелиной. Они гуляли по набережным Темзы, по аллеям Кембриджа, в Гайд-парке и словно Ромео и Джульетта мечтали о несбыточном счастье. Ей было двадцать пять, ему – пятьдесят один.
   – Какая разница, сколько вам лет! Главное, что вы молоды душой, – твердила леди Эвелина.
   – Я перенес слишком много ударов судьбы, и через несколько лет я превращусь в старца.
   – Но ведь и я когда-нибудь постарею!
   – Не хочу вам в этом помогать.
   – Вы просто себялюбец, мистер Картер!
   – Вы правы! Я изведусь, как вы рядом со мной тоскуете по прежней жизни.
   – Я не призрак, Говард, а живая женщина.
   – А я практически живу в гробнице Тутанхамона!
   – Мне не под силу бороться с фараоном, – печально вздохнула Эвелина.
   – Осенью мы с ним встретимся лицом к лицу! Не презирайте меня, Эва. Моя жизнь только начинается!
* * *
   На лето реставрационную мастерскую заколотили, а гробницу Тутанхамона засыпали. Теперь рабочим понадобилось всего два дня, чтобы расчистить лестницу и отодрать от входа водонепроницаемую перегородку из дубовых бревен и сосновых досок. Затем Картер отпер стальную решетку.
   Всякий раз, входя в коридор гробницы, Картер волновался так, что у него подкашивались ноги. Ведь здесь обитали невидимые силы – тени египетских божеств и дух преображенного царя. Говард долго стоял в погребальной камере и молился о том, чтобы ему хватило времени предъявить миру наследие бессмертного царя.
   Когда он вышел на воздух, Каллендер, увидев его, испугался:
   – Что с вами? Может, коньяку?
   – Мне хватит и дружеского участия.
   – Там все в порядке?
   – Да. Инсектициды хорошо подействовали, все цело, паразитов нет, за исключением чешуйницы.
   – Что прикажете?
   – Подключите электричество. Завтра, десятого октября, в половине седьмого утра, мы приступаем к вскрытию саркофага!
* * *
   На саркофаг направили софиты. Всем было интересно, сколько внутри гробов. Картер знал, что их может оказаться несколько, ведь величина внешнего саркофага ошеломляла – в длину он составлял два метра двадцать три сантиметра!
   Крышку решили поднимать за ручки, отлитые из серебра, которые хорошо сохранились и могли выдержать ее вес. Крышка крепилась с помощью десяти массивных серебряных шипов, вставленных в гнезда. Их удалось аккуратно извлечь, и лишь в изголовье пришлось перепилить.
   Каллендер установил лебедку, состоявшую из двух рядов соединенных блоков, по три в каждом ряду, снабженных автоматическими тормозами и прикрепленных наверху к лесам. Когда серебряные ручки привязали к блокам, Картер велел начинать. Крышка плавно поползла вверх. Археологи не имели права на ошибку!
   В полной тишине крышку сняли. Внутри оказался второй гроб, накрытый льняным покровом. На нем лежали гирлянды, сплетенные из листьев ивы и маслины, а также лепестки голубого лотоса и васильков.
   Картер снял покров и залюбовался истинным шедевром древнеегипетского искусства. Крышка второго саркофага представляла собой, как и первая, изваяние фараона в виде бога Осириса. Гроб из массива дерева, покрытого листовым золотом, богато украшали красная яшма, лазурит и бирюза. Умиротворенного лицо фараона имело миловидные, условно переданные черты.
   Трогательный скромный венок стал последним подарком любимому супругу от молодой вдовы. Блеск золота словно померк перед этим увядшим букетом, не потерявшим окончательно своей естественной окраски. Как, оказывается, мимолетны тысячелетия!
   – Учитывая время цветения василька и созревания мандрагоры и паслена, можно заключить, что Тутанхамона похоронили не ранее середины марта и не позднее конца апреля. Скончался он, видимо, раньше. Не будем забывать, что ритуальная мумификация занимала семьдесят дней! – заметил кто-то из исследователей, внимательно рассмотрев находки.
   – Смотрите, – вдруг сказал Каллендер, – инкрустации местами попорчены сыростью! Меня тревожит сохранность мумии.
   Картер занервничал. Второй гроб оказался так плотно вставлен в первый, что между ними нельзя было просунуть и мизинца.
   Как же их разъединить, не повредив?
* * *
   Когда Бертон сделал фотоснимки, Картер решил извлечь гробы из саркофага. Ведь прежде, чем пытаться разъединить, их следует сначала вытащить наружу. Однако здесь ученые столкнулись с неожиданными трудностями.
   – Какая тяжесть! – простонал Каллендер, обливаясь потом.
   – Наверное, внутри много драгоценностей.
   Бертон фотографировал. Когда подняли вторую крышку, то увидели еще один гроб, покрытый красноватым льняным покровом. На великолепно выполненном древними мастерами лице лежало ожерелье из цветов.
   – Нет, этого не может быть! – воскликнул Картер. – Он из чистого золота!

92

   Третий гроб длиной в один метр восемьдесят пять сантиметров действительно был сделан из массивного золотого листа. Исследователи, привыкшие к удивительным находкам, застыли в изумлении. Тело фараона защищали своими крыльями богини Исида и Нефтида, грудь и плечи – богини-покровительницы севера и юга, кобра и коршун.
   Только теперь египтологи осознали, какие колоссальные богатства на протяжении веков попадали в руки расхитителей гробниц! Тутанхамон поведал о том светозарном времени, когда люди верхнего мира приносили сказочные сокровища в дар загробному, нижнему миру.
   Отдельные детали орнамента оказались скрыты под черным глянцевым слоем. По мнению Лукаса, это были затвердевшие священные масла.
   Стоило Картеру дотронуться до ожерелья из бус и цветов, как оно тут же рассыпалось.
   – Внимание! Все очень хрупкое! – в ужасе воскликнул Говард.
   – Будем вскрывать? – осведомился Каллендер.
   – Надо подумать.
* * *
   Картер, охваченный волнением, заперся в штаб-квартире. А стоило ли заходить так далеко и проникать в тайну, которая, может, должна была почить вместе с царем?
   Однако Картер знал, что ему не позволят свернуть работы. Ему не с кем посоветоваться – графа нет в живых, а леди Эвелина не приехала. Перед лицом великого фараона, которого он столько лет искал, Картер почувствовал свое ничтожество. Да как он смел нарушить его покой? Теперь Говард точно знал, что любопытство – страшный грех!
   Но кто возьмет на себя ведение работ, если он откажется? Власти не потерпят отсрочки. Весь мир застыл в нетерпеливом ожидании. У Картера не оставалось выбора.
* * *
   Прежде чем извлекать золотой гроб, следовало укрепить инкрустации, украшавшие деревянный саркофаг. Протерев их горячей водой с нашатырем Картер густо намазал их парафином.
   Теперь перед исследователями встала другая задача, казавшаяся на первый взгляд неразрешимой, – между гробами были заметны священные масла, которые представляли собой черную, склеившуюся массу. При нагревании она пахла древесной смолой. Чтобы разъединить гробы, их решили выставить на солнце. Температура воздуха достигала шестидесяти пяти градусов по Цельсию, но и это не помогло. А более высокая температура могла повредить деревянный гроб.
   Тогда Картер догадался обложить его листами цинка и мокрыми одеялами. Гробы поставили на козлы и с помощью парафиновых ламп стали нагревать. Через три часа Каллендер воскликнул:
   – Есть движение!
   – Получилось! – радостно завопил Бертон.
   – Стойте! – велел Картер, услышав треск отваливающихся инкрустаций.
   Лампы убрали. Через несколько часов гробы все же удалось разъединить.
   Каллендер занялся вычислениями.
   – Невероятно, но только золотой гроб весит не меньше тысячи ста килограммов!
   – Еще невероятнее то, – добавил Бертон, – что позолоченные деревянные салазки, на которых все это стояло, не развалились! Древние египтяне намного превзошли нас в области сопротивления материалов!
   Картер призвал всех к молчанию и торжественно произнес:
   – Посвящаю золото, сверкающее во тьме этой гробницы, памяти моего друга графа Карнарвона, ушедшего из жизни в час своего величайшего триумфа!
* * *
   Найти фараона в золотом гробу! Невероятно. Когда в обычную жизнь вторгалось чудо, все переворачивалось. Не все ли равно, кто он теперь – ученый, археолог, египтолог? Он выполнил свой долг, вернув к жизни царя, ушедшего из жизни более трех тысяч лет тому назад и возродившегося в золотом божественном сиянии. Отныне мир уже не будет прежним. Сколько десятилетий понадобится для того, чтобы изучить и опубликовать наследие фараона? В священных текстах и предметах заупокойного инвентаря собрана вся мудрость Древнего Египта. Картеру посчастливилось пережить удивительные мгновения. Теперь это могли сделать все остальные.
   – Прибыл мистер Лако! – доложил Гургар.
   Картер расправил платочек в нагрудном кармане и придирчиво осмотрел аккуратные стрелки на своих элегантных фланелевых брюках. Начальник Управления, как всегда, выглядел безукоризненно. Он протянул Картеру руку. Тот крепко ее пожал.
   – Великолепно, Говард! Я только что из гробницы. Потрясающе! Вы все-таки великий археолог!
   – Нет, это всеми забытый Тутанхамон стал самым знаменитым фараоном Древнего Египта! Мое имя завтра же забудется, а его – прославится в веках.
   – Может быть. Но что же мумия?
   – Как вы намерены с ней поступить, господин начальник?
   – Полагаю, Каирский музей…
   – О нет! Это было бы ошибкой! Я умоляю вас оставить мумию в покое. Пожалуйста, распорядитесь, чтобы по окончании исследования ее положили на место и больше не тревожили!
   – Почему вас так это беспокоит?
   – Это святилище буквально излучает силу и энергию!
   – Вы стали мистиком?
   – Не более чем вы! Я просто призываю вас склониться перед волей древних. – Взглянув своему вчерашнему врагу в глаза, Картер добавил: – Умоляю!

93

   Правительство постановило не передавать мумию Тутанхамона в музей. По окончании исследования фараон найдет пристанище в своей гробнице. Его заупокойный инвентарь выставят в Каире, ибо оставлять его в Долине небезопасно. Узнав об этом решении, Картер испытал глубокое удовлетворение. Он закурил сигарету, как вдруг в доме послышались шаги, в дверь постучали и вошел Гургар.
   – Скорее! – крикнул он. – В Долине разбой!
   Набросив что-то из одежды, Картер бросился за ним. Охрана уже скрутила здоровенного детину с низким лбом и красным носом. Он пытался вырваться и требовал позвать главного.
   – Должно быть, вы ко мне? – осведомился Картер.
   – Это вы нашли мумию Тутанхамона?
   – Да.
   – Тогда прислушайтесь к гласу Всевышнего! Ее нужно немедленно сжечь, иначе она распространит чуму по всему свету! Я попытался ворваться внутрь и растерзать ее на части, но мне помешали неверные. Помогите!
   – Боюсь, я вряд ли смогу вам помочь. Видите ли, я с ними заодно!
* * *
   Мир поразило страшное известие – скончался Говард Картер, став очередной жертвой проклятия фараона. Узнав о своей «смерти», Картер содрогнулся. Ему пришлось собрать пресс-конференцию, чтобы лично опровергнуть эту новость. Когда все закончилось, к Картеру подошел странный персонаж в черном костюме и длинном сиреневом пальто с серебряными брошами.
   – У меня к вам деловое предложение! – сказал он.
   – Я вас слушаю.
   – Я представляю религиозную общину, которая объединяет несколько тысяч европейцев и американцев. Позвольте сообщить, что мы внимательно следим за вашими успехами!
   – Я польщен.
   – Теперь, когда ваша работа окончена, в дело вступаем мы!
   – Как именно?
   – Зачем вам мумия, Картер? Продайте ее нам! Называйте любую цену.
   – Тутанхамон бесценен, да и кто мог бы назвать курс божественного золота? Простите, сударь, но с подобным предложением ко мне уже обращались представители нескольких религиозных сект, и я всем отказал.
   – Тогда я обращусь в правительство!
   – Ваше право! Однако имейте в виду, что правительство уже отклонило ряд весьма соблазнительных предложений, поступивших от иностранных держав. Тутанхамон может принадлежать только вечности!
* * *
   В начале 1926 года гробницу Тутанхамона посетили тринадцать тысяч человек. Непрерывно работали фото и кинокамеры и вращались ротационные машины, вовсю действовало новое изобретение – беспроводной телеграф. Тутанхамон затмил всех знаменитостей и был на первых полосах газет.
   Картер на публике не показывался, занятый реставрацией гробов и золотой маски. Их предстояло отправить в Каирский музей. Пришло письмо от леди Альмины с известием о том, что, к великому несчастью Британского музея, она передала коллекцию графа Карнарвона «Метрополитен». Картера обвиняли в предательстве интересов родины. А он считал, что его родина – в Долине, стране песков, камней и гробниц, овеянных духом вечности.
* * *
   В ноябре 1927 года, через пять лет после того, как были обнаружены ступени гробницы Тутанхамона, Картер приступил к разбору кладовой. Изредка посещая светские рауты, он встречал леди Эвелину. Она вежливо улыбалась ему, и только. Сердце обоих было разбито.
   Заглянув в кладовую, Говард предостерег:
   – Здесь несколько сотен предметов. Одно неверное движение – и горы сокровищ рухнут! Прежде, чем тронуть хоть одну вещицу, надо закрепить все остальные с помощью подпорок!
   – Вот здорово! – обрадовался Каллендер. – Значит, нам будет чем заняться в течение ближайших двух лет!
   – Сколько здесь всего навалено… – прошептал Бертон.
   – Обратите внимание на печати! Они гласят, что фараон посвятил жизнь созданию образов богов, дабы они ниспосылали ему каждодневные фимиамы, возлияния и приношения. В загробном мире покойный живет обычной жизнью. Смотрите, здесь корзины с фруктами и сосуды для вина! Конечно, ведь душе нужно питаться и одеваться! Взгляните, там лежат сандалии и платья!
   – Бессмертная душа может даже охотиться! Я вижу луки, стрелы, бумеранги!
   Картер обратил внимание на необычную игорную доску. Выигравшим считался тот, кто первым достигал конца игрового поля, то есть царства Осириса! Привлекал внимание и алебастровый сосуд с крышкой в виде гнезда, в котором среди яиц сидел уже вылупившийся птенец.
   В углу стоял жреческий трон царя. В надписях на троне фараон упоминался как «Тутанхамон» и «Тутанхатон». Эта находка доказывала, что возвращение к вере предков происходило в Египте постепенно.
* * *
   Одиннадцатого ноября 1927 года в девять часов сорок пять минут утра, под строгим наблюдением Говарда Картера, одетого в костюм-тройку с атласным гастуком-бабочкой, доктор Дуглас Дерри, профессор анатомии Каирского университета, вспорол бинты мумии Тутанхамона. Разговаривали шепотом. Здесь присутствовали Лако, Бертон, Лукас и высокопоставленные египтяне, одетые в европейские костюмы и фески.
   Картер лично распеленал мумию. Бинты насчитывали тринадцать слоев. Между ними обнаружили сто сорок три различных предмета: нагрудник, диадему, золотой кинжал, ожерелья, браслеты… Мумия была в буквальном смысле усыпана золотом, драгоценными камнями и амулетами. Она принадлежала уже не человеку и даже не монарху, а собранному по частям Осирису, который дал посвященным в его таинства надежду на загробную жизнь. На груди Тутанхамона лежал амулет, отлитый из железа, что для Египта того времени являлось диковинкой. Клинок одного из кинжалов с золотой рукояткой, увенчанной шишечкой из горного хрусталя, и золотыми ножнами тоже оказался железным.
   Царю было лет двадцать, не больше. Рост его составлял один метр шестьдесят пять сантиметров. На пальцы его рук и ног надеты были золотые футляры.
   Когда приглашенные разъехались, Картер остался наедине с мумией. Он хотел побыть у одра царя как его друг и преданный слуга.

94

   От легкого прикосновения мягкой кисти отпали последние обрывки истлевшей ткани и обнажилось ясное, безмятежное, утонченное, с красивыми чертами лицо молодого царя. Его бритый череп покрывала шапочка из тончайшего полотна, по форме напоминающая головной убор современного хирурга. На ней фаянсовым и золотым бисером был вышит символический узор из змей.
   Тело царя, щедро облитое священными маслами, казалось очень хрупким по сравнению с массивными великолепными золотыми маской и гробом. На теле крест-накрест лежали две богато украшенные ленты, состоящие из золотых пластинок, на которых были начертаны обращения к преображенному Тутанхамону от его небесной матери, богини неба Нут, и его небесного отца, бога Геба.
* * *
   В 1930 году к власти опять пришли националисты, а по миру снова прокатился слух о смерти Картера. Его заклятый враг, Саад Заглул, скончался в 1927 году, и Картера больше никто не тревожил. Конечно, новое правительство, действуя от имени народа, тотчас же наложило запрет на вывоз из страны древностей, но леди Альмина и без того знала, что ей ничего не отдадут. Однако осенью власти выплатили ей компенсацию в размере тридцати шести тысяч фунтов стерлингов.
   Когда от хронического плеврита скончался Артур Мэйс, газеты снова заговорили о проклятии фараона. Ведь его жертвой уже пали двадцать, человек, в том числе родственники графа Карнарвона!
   Картер занимался упаковкой частей обитых золотом ящиков, стоявших в погребальной камере. В музее их снова соберут и установят в одном из выставочных залов. Ажиотаж постепенно спадал. Знаменитый царь вошел в историю. В Долине опять стало тихо. Туристы бывали здесь только зимой.
   В конце февраля 1932 года последние отреставрированные древности отправили в столицу. Со слезами на глазах Каллендер запер гробницу Сети II, которую снова открывали для посетителей.
   – Все кончено, Говард.
   Картер похлопал его по плечу и вздохнул:
   – Ничего не поделаешь.
   – Вы не могли бы открыть что-нибудь еще?
   – Увы! Долина замолчала.
   – Куда вы теперь, Говард?
   – Еще не знаю. Наверное, поступлю на службу или начну опять вести раскопки.
   – Вас всюду примут с распростертыми объятиями! А я вернусь к себе в деревню. Мне все время снится золотая маска фараона!
   – Какой прекрасный сон! – улыбнулся Картер. Они тепло простились. Говард спустился в гробницу, откуда вынесли все, кроме простого чана из известняка и роскошного саркофага с мумией царя. На этот раз Лако сдержал обещание: мумия Тутанхамона не покинула своей вечной обители!
   История Тутанхамона доказала, что смерть есть начало новой жизни. В четырех помещениях его гробницы были найдены следы великой цивилизации, которую еще предстояло тщательно исследовать.
   Картер в великом почтении склонился перед фараоном.
   Долину окутывали сумерки. Вскоре безмолвная пустыня утонет во мраке. Здесь Говард провел лучшие годы своей жизни. Картер простился с верным Гургаром. В глазах обоих блестели слезы.
   Археолог сел на источенную водой и ветром каменную глыбу и залюбовался очертаниями горы, которую золотили лучи заходящего солнца. В Долине все казалось незыблемым и вечным, ибо не имело ни начала, ни конца.
   Раздался крик совы. Обычно этот звук леденил душу, но теперь он звучал как глас надежды. О нет, Долина не умолкла! Она заговорила голосом преображенного царя.

95

   Министр общественных работ и новый начальник Управления раскопками и древностями пили кофе. Они важно сделали по глотку и медленно поставили чашечки на блюдца. Кому-то следовало начать неприятный разговор. Начальник Управления вздохнул:
   – Щекотливый случай.
   – Я так не думаю! – взвился министр.
   – Да, он, конечно, знаменит…
   – Нет-нет, ни в коем случае!
   – То есть… вы имеете в виду…
   – В Египте ему делать больше нечего!
   Начальник Управления молчал, поэтому министр продолжил:
   – Картер – колониалист и дерзкий выскочка!
   – А как же мировая общественность?
   – Ей будет все равно. Про Картера уже давно забыли! Я больше не дам ему копать в Египте. Его ведь и коллеги недолюбливают, верно?
   – Совершенно верно, господин министр! Картера считают дилетантом, которому незаслуженно улыбнулась удача. Представьте, у него нет даже высшего образования!
   – Вот видите! Тут дело ясное. Картер больше не будет здесь работать. Пускай едет к себе на родину!
* * *
   Министр культуры Великобритании поднялся из-за стола, чтобы поприветствовать вошедших ученых.
   – Очень рад, джентльмены! Египтология – перспективная наука!
   – Она к этому вовсе не стремилась, – сердито заметил толстый низенький мужчина. – Ей очень навредил Говард Картер!
   – Правда?
   – Да! Он позорит собой науку. Самоучка, сын нищего художника-анималиста, деревенский выскочка! Какой же он ученый?
   Министр смутился.
   – В таком случае мне будет затруднительно подыскать ему место…
   – Он хочет здесь служить? Это пощечина всем нам. Мы не допустим подобного!
   – Может, дать ему медаль?
   Ученые одновременно заговорили:
   – Это возмутительно, господин министр! Какие у него, собственно, заслуги? Кроме везения, конечно! Ни-ка-ких. За что давать ему медали?
   – Что ж, я обязан к вам прислушаться! Благодарю вас, господа.
   «Странно, – подумал министр. – Самый знаменитый на свете археолог не удостоится на родине даже самой скромной награды – титула кавалера Британской империи, которым обычно поощряли заслуженных почтовых служащих и железнодорожников?»
   Презрев кулуарную египтологию, Картер совершил ужасную ошибку – выбрал Египет, а не научные звания. Быть неподкупным и свободным человеком всегда тяжело!
* * *
   Вокруг гробницы Тутанхамона собралась толпа. Всем не терпелось увидеть склеп и мумию. Туристы восторженно охали и ахали.
   Когда толпа редела, к гробнице подходил немолодой мужчина, судя по виду англичанин. В сумеречной тишине Долины Говард Картер снова переживал свою знаменитую эпопею. Он уже тяжело болел. Его одолевала смертельная усталость. Его здоровье подорвали интриги и клевета. У него не осталось друзей, кроме Тутанхамона, вечная обитель которого стала добычей непосвященных.
   С 1936 года Европу снова сотрясали грозные события, которые могли знаменовать собой приготовления к новой войне. Картер ни на что не обращал внимания. Завершив исследование гробницы Тутанхамона, он распрощался с миром и устремился навстречу собственной кончине. Человечество его больше не интересовало. Говард не замечал сторожей, которые почтительно кланялись ему, когда он, словно призрак, бродил по Долине.
* * *
   Второго марта 1939 года было холодно. Шел дождь. Похороны Говарда Картера прошли совершенно незамеченными. В Англии не любят событий, которые могут нарушить общественный порядок и выйти за установленные рамки.
   Картер скончался в возрасте шестидесяти пяти лет, всеми забытый и оставленный. На похоронах присутствовала только леди Эвелина Герберт Бошан. Она старалась не плакать – Говарду это бы не понравилось. Эва была все так же хороша. Глядя на дешевый деревянный гроб, она думала о золоте Тутанхамона.
   Однако душе великого археолога не придется томиться в кладбищенской земле. Она отлетит на свою истинную родину, в Долину, и растворится в ее свете.