Золотько Александр. Тень дракона

   – Это называется сербать?
   – Да, в украинском языке.
   – А… – протянул Шатов, – тады понятно. Только он очень горячий.
   – Ничего, это не повод, чтобы свинствовать.
   – Согласен.
   Шатов бесшумно отпил маленький глоток, покосился на Вику и гулко проглотил. За что получил подзатыльник.
   – Нельзя бить по голове, – запротестовал Шатов.
   – А по чем? – спокойно спросила Вика и снова замахнулась.
   – Убедила, – Шатов тяжело вздохнул. – Бей.
   – Почему она оказалась здесь? Ты же говорил, что ее ищут в Дзержинском районе? Дракон бы не успел сюда приехать…
   – Вот для того, чтобы задать мне этот вопрос, меня и вытащил из дому Сергиевский.
   – И что ты ему ответил?
   – Предположил, что Изотов был убит на час раньше, а убийство девушки было подготовлено даже перед этим.
   – Зачем такие сложности?
   Шатов сделал еще один глоток и вздохнул:
   – Вика, ты часом, не майор милиции?
   – Нет.
   – А вопросы задаешь чисто майорские.
   – И что ты ответил на этот вопрос?
   – Ничего, за что и был выгнан под дождь, – Шатов сжал горячую чашку двумя руками, пытаясь впитать тепло. – Вика, у меня есть одна просьба…
   – Слушаю.
   – Мне нужно получить данные на лейтенанта Барановского. Сможешь?
   – Это ваш новенький?
   – Это наш новенький, сука такая. Извини.
   – Сказано было энергично, – оценила Вика. – А что за проблемы?
   – Чувство взаимной антипатии пронзило нас с первого взгляда, – патетически сказал Шатов, – и мы были сражены этим взаимным чувством навылет.
   – И?
   – В результате он мне нахамил, я ему потузил, а он сообщил Сергиевскому, что все это произошло из-за моего желания получить код для доступа к ментовским базам данным.
   – А тебе нужен доступ?
   – Издеваешься?
   – В общем, нет, – Вика взяла из рук Шатова пустую чашку и попыталась встать.
   – Посиди еще, – попросил Шатов.
   – Хорошо, – Вика поставила чашку на пол, – я посижу.
   Шатов посмотрел на нее искоса, прикидывая, как лучше начать.
   – Давай, говори, – предложила Вика, – не мучайся.
   – Ты убивала когда-нибудь? – спросил Шатов.
   Вика могла возмутиться, спросить обиженно, что именно в ее поведении дало повод так думать… Но она ответила коротко:
   – Нет.
   – А если бы убивала, ты мне призналась бы?
   – Нет.
   – А ты знала людей, которые…
   – Нет.
   Шатов засмеялся:
   – Мне нужно с кем-то посоветоваться. Лучше – с тобой.
   – Как лучше убивать?
   – Нет, я хочу уяснить для себя – может ли человек убивать и оставаться при этом нормальным?
   – Может, наверное, – Вика наклонилась и поправила чашку.
   – Это серьезно, Вика.
   – Серьезно? Ты видел хоть одного совершенно нормального человека в своей жизни?
   – Я не об этом… – досадливо поморщился Шатов.
   – А я об этом. Сотни людей, тысячи, а во время войны и миллионы, убивают. И не являются при этом сумасшедшими. И нормальными, правда, при этом они не бывают тоже.
   – Я не имею ввиду бой или что-то подобное. Я имею ввиду человека, который убивает непосредственно, по своей воле…
   – Маньяки?
   – Нет, просто… – Шатов замолчал, подбирая слова, – просто люди, убивающие себе подобных. Грабители, киллеры, палачи…
   – Интересный у тебя подбор просто людей… И тебя интересует, становятся ли они убийцами уже сойдя с ума, или едут крышей, уже став убийцей?
   – Да, но не только. Еще могут ли они остаться нормальными, начав убивать людей? Сохранить ясность мыслей… Вообще, человеческий облик.
   – И все-таки ты о Драконе, – Вика посмотрела в глаза Шатову.
   – Не только. Но и о нем тоже.
   Вика поправила волосы:
   – Все зависит от мотивации. Ты упомянул палачей… Я не слышала, чтобы кто-нибудь из них сходил с ума. Они не принимали все происходящее близко к сердцу, они только выполняли решение суда. Их не мучили кошмары, а должность городского палача передавалась из поколения в поколение. И дети с самого малого возраста знали, кем будут, когда вырастут. Убийцы, которые могут отправить на тот свет ради наживы, во время ограбления, или для того, чтобы заткнуть рот свидетелю или конкуренту, рассматривают убийство как метод. И опять-таки, не испытывают при этом угрызений совести. Эффективно – значит возможно. Они тоже не зацикливаются на этом. Для них это образ жизни. Это очень естественно – убрать помеху быстро и эффективно.
   – Киллеры?
   – Киллеры… Тут тоже все достаточно просто. Для киллеров это заработок. Способ добычи средств для существования. В большинстве своем. Бывают, конечно, исключения. Но они редки. Естественно, и киллеры, и уголовники предрасположены к насилию. Нужно, чтобы был внутренний позыв к насилию, к убийству… – Вика покачала головой, – ты лучше поговори об этом с Хорунжим. Он по этой теме знает больше чем я.
   – Последний вопрос, – пообещал Шатов. – Самый последний.
   – Ладно, давай, – разрешила Вика.
   – Ты читала романы Флеминга о Джеймсе Бонде?
   – Да. Это последний вопрос?
   – Нет, это часть вопроса. Если помнишь, в первом романе есть персонаж, англичанин, которому нравилось убивать. Чтобы его не разоблачили, он перебежал в Союз, и тут ему дали профессию палача. Так как обычные люди неизбежно сходили с ума, убивая и мучая, то такой специалист СМЕРШу был ужасно нужен. Они только изменили знак, полярность. Если раньше он убивал, чтобы получить удовлетворение, то они стали разрешать ему убийства в качестве поощрений. Помнишь?
   – Помню, – кивнула Вика.
   – Это похоже на правду? Такое реально?
   – Один очень опытный человек, работавший раньше за кордоном, сказал как-то, что Флеминг в своих романах разболтал слишком много правды. Не исключено, что в этом случае – тоже.
   – Не исключено… – пробормотал Шатов.
   – Это все? – спросила Вика.
   – Все. Все. Я уже немного согрелся, и меня потянуло в сон. Не будешь возражать?
   – Что отвечать на звонки? – Вика взяла с пола чашку и встала с дивана.
   – Умер.
   – Когда похороны? – хладнокровно уточнила Вика.
   – Это ты у Хорунжего поинтересуйся, у него в таких делах опыт побольше, – ответил Шатов.
   Вика вышла, не ответив.
   Спать. Это он, пожалуй, погорячился. Уснуть с отбойным молотком в груди и в голове довольно трудно. Шатов лег на спину, заложив руки за голову.
   Хреновое у него образование. Литературно-киношное. И версии свои он строит исходя из литературно-киношного опыта. Охота на людей вначале и шпионские романы на закуску. А Дракон – существо реально. И нет ни какой гарантии, что он подходит под кино-литературную модель.
   Нет никакой гарантии.
   Как говорил один знакомый Шатова, милиционер, в жизни все выглядит куда проще и грязнее. В реальной жизни никто не строит сумасшедших планов, никто не рассчитывает на много ходов вперед. Убийца прост, как его орудие преступления. Их на этом и ловят.
   Мотив – преступник.
   Знакомых, ловивших маньяка, у Шатова не было. Вика не демонстрировала особого желания поделиться информацией, даже если ее имела. Хорунжий? Попросить его прочитать лекцию на тему «Как я убивал и не сошел с ума». Или посоветовать толкового лектора.
   А, может, попросить об этом Дракона?
   Тем более, что версию Шатов слепил достаточно убедительную. Немного подрихтовать, и можно ее… Куда?
   Все жалобы – в лигу сексуальных реформ, советовал Бендер.
   Советские люди писали свои жалобы в ЦК, народный контроль и…
   Шатов сел.
   Козел.
   Полный идиот.
   Это ж надо было настолько утратить профессиональные навыки! Куда жаловаться? Какая проблема! Если мы не знаем, кто конкретно стоит за Драконом!
   Шатов вскочил с дивана, спохватился, что так и не оделся и полез в шкаф. Хорошо. Очень хорошо.
   Что мы имеем с гуся? С гуся мы имеем следующее – Дракон ведет себя странно. Если его поведение до сцены в спорткомплексе еще можно как-то объяснить, то после нее все как-то не клеится. А если ввести сюда небольшую вводную – Дракон боится. Не Шатова, а кого-то другого.
   И… Проклятый склеротик, он же сам ляпнул Дракону по телефону, что тот чего-то боится. И пообещал это узнать и Дракона уничтожить. И Дракон тогда запсиховал. Немного, потом сумел успокоиться…
   Нетушки, не успокоился он. От убийства к убийству он едет крышей. Это похоже на действия наркомана, который долго был в завязке, но потом снова попробовал и сорвался.
   Как он млел возле повешенных… И игра становится все более изощренной. Извращенной.
   Нет?
   Да, господин Шатов, да! Дракон пытается сделать вид, что хочет отомстить Шатову, но на самом деле он не убил его вовсе не поэтому. Ему нужен был повод для убийств. Повод, который оправдает его перед кем-то наверху, над Драконом.
   Не бред?
   Это легко проверить. Очень легко проверить.
   Шатов натянул брюки и свитер, сухие носки. Мы не можем говорить с Драконом, когда захотим, у нас односторонняя связь. Замечательно.
   Тогда мы воспользуемся намеками Дракона. Доставим ему удовольствие.
   Шатов прошел в кабинет, сел к столу и набрал номер телефона:
   – Лейтенант Барановский.
   – Где Сергиевский? – спросил Шатов спокойным голосом, хотя внутри у него все колотилось.
   Это как перед прыжком с вышки. Сейчас сделаешь шаг, и уже ничего нельзя будет изменить. Ничего. От тебя больше ничего не будет зависеть. Ровным счетом ничего. И цена ошибки тут может быть самой высокой.
   – Сергиевский на выезде, – отрезал Барановский.
   – Жаль. Очень жаль. У меня для него очень важная информация. Запиши, лейтенант. Как только он появится, пусть прочитает. Пишешь?
   – Минуту, – недовольным тоном произнес Барановский. – Давай.
   – Давай-те! – поправил лейтенанта Шатов.
   – Записываю.
   – Сегодня, в первой половине дня мне звонил Дракон и предложил сыграть очередной тур, – Шатов сглотнул и облизал губы.
   Остается только надеяться, что результат оправдает цену. Но почему появилось чувство, что он совершает подлость и преступление? Почему? Может быть оттого, что в результате этого шага кто-то обязательно погибнет? Оттого, что Шатов сейчас убивает неизвестного ему человека. Не одного. Один к трем, вспомнил Шатов.
   Один к трем, но он не может ждать до послезавтра. Не может и не хочет. Он принял решение – чтобы убить Дракона, не нужно ждать, пока он выйдет на свет. Нужно идти к нему в тень.
   – Что дальше? – спросил Барановский.
   – Дракон предложил мне выбрать между жизнями двух детей двенадцати лет – мальчика и девочки. Я не смог сделать выбор, и Дракон повесил их обоих, – Шатов перевел дыхание. – Все это происходило недалеко от железной дороги в лесопосадке, если судить по тому, что где-то рядом подавал сигнал маневровый тепловоз.
   – Тепловоз… – повторил вслед за Шатовым Барановский. – Все?
   – Все. – Ответил Шатов, но потом спохватился. – Передай майору, что я связывался со своим знакомым в автоинспекции. Есть свидетель того, что женщину под машину никто не толкал.
   – Какую женщину?
   – Это неважно. Скажи – Дракон врет. Он пытается убедить нас, что вездесущ, – Шатов выдохнул. – Теперь все.
   И положил трубку.
   Вот такие пироги.
   Теперь нужно ждать. Кто-нибудь позвонит обязательно. Или Дракон, или майор. Или оба по очереди. Они имеют странную привычку звонить подряд. Словно получают информацию из одного источника.
   Как поведет себя Дракон, узнав, что Шатов нарушил договор? Вначале подготовит убийство, а потом позвонит? Или на это уйдет слишком много времени? Но отреагировать он должен неизбежно. Неизбежно.
   Так, начинаем думать. Лучше быть готовым к любой неожиданности. Попытаться просчитать.
   Предположим, что Барановский не «крот», а просто мелкий засранец, решивший отомстить Шатову. Тогда он честно все передаст Сергиевскому. И тот перезвонит или припрется сам. Разбираться.
   Если же Барановский работает на Дракона, то он свяжется и с Драконом, и с майором. Но первым все равно позвонит майор. В любом случае, иначе Дракон прост о укажет – Барановский – ссученый.
   Хотя термин этот, поправил себя Шатов, вроде бы как раз означает противоположное явление. Уголовник, стучащий ментам. Кажется.
   Зазвонил телефон. Не сотовый. Значит, как и предполагалось, первым отреагировал Сергиевский.
   – Да.
   – Мне только что перезвонил Барановский, – напряженным голосом сказал майор. – Это правда?
   – То, что Дракон повесил двух детей?
   – Да. Правда.
   – И то, что ты об этом мне не сказал?
   – Тоже, естественно, правда.
   Майор выматерился.
   – Ты понимаешь, Шатов, что переступаешь черту?
   – Я все понимаю, майор. Ты лучше сейчас заткнись и послушай.
   – Да ты…
   – Еще раз говорю – заткнись и послушай.
   – Ладно, – с угрозой процедил Сергиевский.
   – У твоих орлов есть мобильники? – Шатов спросил и даже зажмурился, в ожидании взрыва, но майор ответил спокойно.
   – После смерти Рыжего – у всех. Нас снабдили связью.
   – Хорошо. Вы все еще возле Алены?
   – Да.
   – Опера не разбежались по заданиям?
   – Еще нет, – по голосу Сергиевского стало понятно, что сдерживается он с большим трудом.
   – Тогда ты сейчас расскажи им о моем звонке. Всем. В самых сильных выражениях. Можешь не сдерживаться. Скажи и отпусти по делам. Только не спрашивай у меня, зачем мне это нужно. Все понял?
   – Все, – коротко ответил майор.
   – И не забудь перезвонить об этом Гремлину.
   – А за базар ответишь?
   – Отвечу, я всегда отвечаю за базар, как все конкретные пацаны. И не забудь выматериться на прощание.
   – Пошел ты!.. – майор выполнил просьбу Шатова с огоньком и фантазией.
   – Уже в пути, – Шатов положил трубку.
   Теперь будем ждать.

Глава 12

   Дракон перезвонил через час. Эти шестьдесят минут показались Шатову бесконечностью. Секунды тянулись и тянулись… Затягивая комнату липкой паутиной.
   Заглянула Вика, но увидев выражение лица Шатова ничего не сказала и закрыла дверь.
   Когда телефон все-таки подал голос, Шатов нашел в себе силы не брать его в руки почти минуту. Потом нажал на кнопку:
   – Да.
   – Вы нарушаете слово? – холодным голосом спросил Дракон.
   – А только у вас есть такое право?
   Дракон проигнорировал вопрос.
   – Вы понимаете, что теперь будете наказаны?
   – Вы поставите меня в угол? – вот так, только с такой наглой интонацией.
   Мы нашли средство борьбы с драконами и теперь ничего не боимся. Во всяком случае, хотим это продемонстрировать.
   Дракон почувствовал новые интонации и сделал паузу.
   – Чего это вы замолчали, милейший? – развязным тоном поинтересовался Шатов. – Прикидываете, где взять для меня розги?
   – Прикидываю, что из последних событий могло так на вас повлиять.
   – Во-первых, то, что вы изображали по телефону предсмертный стон таксиста. Вы его поймали тут, у нас, недалеко от меня? Алену вы к тому моменту уже связали и оглушили, а сами взяли такси и поехали на Чичибабина. Сразу не получилось, вы убили водителя и вернулись к девушке. И от нее уже мне перезвонили. Дважды, с интервалом в пятнадцать минут. Так?
   – Браво! – чуть помедлив, сказал Дракон. – Но вы не станете отрицать, что сами виноваты в такой перестановке событий.
   – Не стану. Виноват, наверное, я, – Шатов постарался произнести эту фразу спокойно, без нервов.
   – И что же вас подвигло во-вторых на откровенное хамство?
   – Появление свидетеля дорожно-транспортного происшествия. У меня еще сохранились связи в автоинспекции. Не вы, господин Дракон, ее убили. Вы как мелкий жулик попытались присвоить себе это убийство. Но я понимаю, на все не хватает рук. Нет помощников… – Шатов сделал паузу, – или вы их называете заказчиками? Или клиентами? А может – охотниками? Хотя это вряд ли, охотником вы именовали себя. Но если честно, то по роду деятельности вы больше похожи на егеря. Или на проводника в сафари, такой себе местный абориген, или европеец, изрядно одичавший среди саванн…
   Шатов сделал паузу. Молчал и Дракон.
   – Что там у нас случилось? – участливо спросил Шатов. – Проблемы? Мы не можем понять, как это недобитая гончая узнала о таких вещах? Да?
   – Да, – на этот раз в голосе Дракона прозвучало неприкрытое напряжение. – Это интересно.
   – Это не очень интересно, любезный. Это просто констатация факта. И чек о предоставленной услуге в виде маленького бумажного дракона. Это нужно и для того, чтобы демонстрировать клиентам неуловимость, а заодно и для контроля за егерем. Это ведь не вы захотели выяснить, кто там браконьерствовал в нашем городе. Это у вас потребовали. И вы наняли меня. Не повезло, и Дракон самым пошлым образом схлопотал по рылу и чуть не утонул в болоте. Пришлось прятаться, зализывать рану… Но тут вам помогли… – Шатов напрягся, понимая, что вот сейчас Дракон может и обидеться. Просто обязан обидеться. Если обиды не будет, то собаке под хвост могут пойти все умственные построения.
   – Тут вам помогли хозяева.
   Шатов выделил интонацией – ХОЗЯЕВА.
   – У меня нет хозяев, – ответ последовал слишком быстро, Дракон завизировал версию Шатова.
   – Есть, и вы это прекрасно знаете. И еще вы прекрасно знаете, что они вам не доверяют. Их тоже можно понять – нельзя доверять психически ненормальному человеку.
   – Что? – вот теперь гнев прорвался наружу. – Что ты сказал?
   – Никто не может доверять полностью психически ненормальному человеку. Я где-то ошибся? – под ложечкой у Шатова засосало.
   Не ошибся, не мог он ошибиться. Дракон немного не в том состоянии, чтобы скрывать свои эмоции. И, похоже, понимает это, вон какая длинная получилась пауза. Он молчит, но связь не прерывает. Ждет, что еще скажет Шатов. Хорошо.
   – Ты ведь никто без своих хозяев, так, мизерный маньяк, каких сотни по всему миру. Ты теряешь голову, когда убиваешь… Тебя нужно контролировать. Чтобы ты мог выполнять свои нехитрые егерские обязанности, тебя нужно поставить на должность. Тогда ты просто будешь планировать убийства. Это приносит деньги, но не приносит удовлетворения. Ты, небось, втихую от хозяев промышлял понемногу. В болоте нашли несколько твоих поделок… Хозяева ведь не знали, что ты развлекаешься возле своего лесного домика? Не знали?
   И снова тишина.
   – Ты хоть бы голос подавал время от времени, Дракоша. Типа – ага, я еще не умер от сердечного приступа.
   – Я не вижу повода для такого веселья, – медленно произнес Дракон.
   – Представьте себе – я тоже. Честно. Все, что изложил до сих пор – особой опасности для вас не представляет. Кто мне поверит? Даже если я соберу столько глупости, чтобы кому-нибудь об этом сказать. Вам ведь достаточно перестать цепляться ко мне, чтобы обезопасить и себя, и бизнес. С новым лицом, не выходя за рамки среднестатистических цифр по смертям… А то, что вы грешили по маленькой и вовсе пустяк. Вам сделают замечание и оставят на прежней должности. Вы и город знаете, и людей. И в ментовке у вас есть прикормленные. Вон, даже сводки вам регулярно сбрасывают.
   – Вы сказали «все, что изложил до сих пор». Есть еще что-то за пазухой? И вы собрались со мной торговаться?
   – Была такая мысль. Мне не хочется чувствовать себя виновным в смертях, а вам не нужны мелкие производственные проблемы. Повредить они вам не смогут, но нервы портить тоже никто не хочет. Даже психически больные люди.
   – Но теперь эта мысль уже прошла? – голос стал немного спокойнее, и это тоже устраивало Шатова.
   – Прошла. Я даже подумал, что вас можно немного пошантажировать. За деньги. Или ваших хозяев. Они явно внимательно наблюдают за всем происходящим в городе. Тем более после того, как вы убили одного из клиентов.
   – Что? – Дракон почти выкрикнул этот вопрос. – Что вы сказали?
   – После того как вы убили своего клиента.
   – Тут вы ошибаетесь, Шатов. Он был застрелен при перестрелке. Несчастный случай. Пуля попала ему в голову. Мне пришлось отрезать голову и руки, чтобы никто не смог выйти на семью погибшего. Понятно?
   – Это вы ошибаетесь, Дракон. Я как-никак, свидетель.
   – Это вам так кажется. Это только ваши слова. Мало ли что может ляпнуть безработный журналист, чтобы вернуться в прессу. Люди и не такое выдумывают…
   – А я и не собираюсь ничего подобного говорить. Мы с вами будем играть на вашем поле и вашими картами, – тихим голосом сказал Шатов.
   – А точнее?
   – Точнее? Я решил тебя уничтожить. И если у меня не получится сделать это лично, то я постараюсь сделать это чужими руками. И теперь не я, а ты будешь дергаться от неизвестности. И не я, а ты будешь искать выход, терять голову и видеть по ночам кошмары…
   – Это сильное утверждение.
   – Это правда. Если мне не хватит правды, я воспользуюсь ложью. У меня получится. У меня был лучший в этой области учитель. Но что самое главное, меня не будут мучить угрызения совести. Таких как ты нужно уничтожать любыми средствами. Любыми! – почти выкрикнул Шатов и прервал разговор.
   Он перезвонит, сказал себе Шатов. Он обязательно перезвонит. Он не может не перезвонить и не задать вопроса или, хотя бы, ответить на угрозу. Он слишком долго обходился без зрителей. И он слишком оскорблен. И оскорбление это тем болезненнее, чем оно справедливее.
   Звонок.
   – Да, все-таки ты перезвонил, – сказал Шатов.
   – Ты напрасно думаешь, что можешь вести себя таким образом…
   – Почему? Я имею такую возможность. И желание этой возможностью воспользоваться. Понятно?
   – У тебя нет ничего против меня, кроме твоих домыслов. Но это будет только одна из гипотез.
   – Для всех посторонних – да. А для твоих работодателей? Или лучше называть их дрессировщиками?
   – Называй их как хочешь…
   – Тогда – дрессировщиками. Как ты думаешь, если вдруг станет известно, что ты подрабатываешь еще и наемным киллером.
   – При чем здесь киллер?
   – Ты не торопись. Не нужно. Я же сказал, если не хватит правды – я буду использовать ложь. По моим сведениям, за период с Нового года по август, до нашей с тобой драки, в городе случилось три громких нераскрытых убийства, и четыре случая могут трактоваться и как убийства в том числе. Ты можешь доказать, что не делал этого? Можешь? А это уже не тихий промысел, не удовлетворение своих потребностей в чистой энергии. Это работа на других хозяев. Это прямая угроза бизнесу, приносящему хорошие деньги. Если я все это сведу воедино и обнародую, как полагаешь, во что-нибудь поверят? Твои дрессировщики. Не исключаю, что они решат все разом закончить, выбросить все, не отделяя зерна от плевел.
   – А ты не исключаешь, что все это может стоить слишком дорого? – вкрадчивым голосом спросил Дракон.
   – Мне?
   – Нет. Всем вам.
   – Нам – это кому?
   – Людям.
   – Тебе не кажется, что этот разговор у нас уже был? Не кажется? Это, значит, у меня дежа вю. Ложная память. Ты уже не сможешь мне ничего сделать. Убивать людей? Ерунда. Я потерплю. Не так много времени пройдет, прежде чем до тебя доберутся твои дрессировщики.
   – А если не доберутся?
   – Без их помощи ты не продержишься долго. Рано или поздно…
   – Скорее поздно, – сказал Дракон. – Поздно для всех вас. И для тебя.
   – Не думаю.
   – И не надо, – голос Дракона окреп, стал увереннее.
   Шатов почувствовал, что теряет инициативу, что разговор выходит из-под его контроля. Не нужно было давить так сильно. Дракон теперь…
   – Ты что-то сказал о средствах борьбы со мной… Но ты еще не столкнулся и с половиной моих средств. Вы устроили свой мир так, что мне даже не нужно будет уничтожать тебя своими руками. Деньги, страх, ненависть – тебя может убить любое из этих проявлений вашего мира. Это я безумен? Ошибаешься. Это ваш мир безумен. И чтобы в вашем мире выжить, нужно ненавидеть этот мир. Каждую его частицу, каждое существо из этого мира. А ты пытаешься его любить, Шатов. Давай попробуем. Да, ты можешь обнародовать свои измышления. Не исключено, что в них поверят. Но это не будет финалом. Это будет началом ада для тебя. Ты разве не слышал, что Драконы умеют оживлять свои тени? Не слышал? А чтобы наш спор сделать интереснее, я продиктую тебе номер моего телефона. Сразу предупреждаю, это не мой основной телефон, если вы его выключите, я все равно смогу с тобой созваниваться, а ты такую возможность потеряешь. Записывай.
   Шатов автоматически взял ручку, лист бумаги. Записал.
   – А теперь, – сказал Дракон, – добро пожаловать в мир теней.
   Ты хотел сразиться, спросил себя Шатов. Пожалуйста. Начинай. Только почему у тебя не особо счастливое выражение лица? Что-то пошло не так. А чего ты хотел, Женя Шатов, возомнивший себя охотником на драконов?
   Ты думал, что он так испугается, что… А что? Бросит все и убежит? Или испугается настолько, что покончит с собой.
   Да, он испугался. Но от страха он не ослабел. Он стал еще опаснее. И он…
   – Напрасно ты это, Шатов, – прозвучало за спиной.
   Шатов резко обернулся. Хорунжий.
   Шатов медленно встал со стула.
   – Чего там, сиди, – махнул рукой Хорунжий.
   За его спиной маячил незнакомый парень крепкого вида.
   – Сиди, Шатов, и я с тобой посижу, – Хорунжий взял стул, стоявший возле двери, и поставил его посреди комнаты.
   Шатов сел на свой стул и молча посмотрел на Хорунжего. Те же и Хорунжий. Действие третье. Или четвертое. Все, как положено. Стоило ему предпринять самостоятельные шаги, как появился добрый дядя, опекавший его все время. И, похоже, собрался напомнить о долге. И не исключено, что о Вите, которая отдыхает где-то на море за границей. В полной их власти.