Страница:
Переход к общественному состоянию происходил следующим образом: однажды объединившиеся сыновья убили и съели вождя, под властью которого они находились. Но стать наследником не мог ни один из них, они стояли на пути друг у друга. Так как убитый был для них образцом для подражания, то после смерти наступило раскаяние. Двойственное чувство любви-ненависти, любви-страха переносится на тотемное животное, память об отцеубийстве вытесняется в бессознательное.
На стадии Эдипова комплекса дети меняют свое отношение к животным, которых они ранее любили и которых вдруг начинают бояться без каких-либо видимых причин. Фрейд объяснял страх ребенка его взаимоотношениями с собственным отцом. Отношение ребенка к отцу двойственно: он любит его, видит в нем свой идеал, но в то же самое время испытывает страх перед ним, ревность, соперничество, ненависть.
О развитии детского невроза и его особенностей свидетельствует следующий случай.
Некий мальчик дошкольного по нашим меркам возраста, как это бывает в мелкобуржуазных семьях, в первые годы жизни разделявший спальную комнату с родителями, неоднократно имел возможность в возрасте едва начавшейся речевой способности наблюдать сцены интимной близости между родителями, многое видеть и слышать.
По этой самой причине в его сформировавшемся позднее неврозе нарушение сна стало самым ранним и устойчивым симптомом. Он стал очень чутким к ночным шумам и, однажды разбуженный, не мог уже снова заснуть. Это нарушение сна было подлинным компромиссным симптомом: выражением его защиты от ночных восприятий и, с другой стороны, попыткой восстановить бодрствующее состояние, в котором он мог бы снова украдкой иметь те впечатления.
Потом ребенок начал возбуждать рукой свой маленький орган сладострастия и предпринимать разнообразные эротические покушения на мать, играя роль отца. Затем он получает от матери запрет прикасаться к своему телу и угрозу, что она все расскажет отцу, и тот в наказание отберет у него греховную часть его тела. Это возымело сильное травматическое воздействие на мальчика.
Вместо подражания отцу, он стал бояться его и провоцировал его нехорошим поведением на телесные наказания, имевшие для него эротическое значение. Все больше мальчик стал привязываться к матери, словно ни минуты не мог обойтись без ее любви, в которой видел защиту против грозящей со стороны отца опасности лишиться важного органа тела. В такой модификации Эдипова комплекса провел он период латентного развития своей личности.
Следующий этап развития был таковым: страх наказания за свои влечения разрушает Эдипов комплекс у мальчика, он вытесняется в бессознательное, а затем проецируется на животное, символически замещающее отца.
Влечение сына к матери многими психоаналитиками объясняется беспомощностью человека, испытывающего потребность в защите. Беспомощность ребенка имеет продолжение в беспомощности взрослого. Либидо (влечение, желание, страсть, стремление) идет путями «нарциссической» потребности и привязывается к объектам, обеспечивающим ее удовлетворение. Так, мать, утоляющая голод ребенка, становится первым объектом его любви и, конечно, первым заслоном против грозящих из внешнего мира опасностей, первым убежищем от проявлений страха.
Из чувства вины перед убитым отцом (праотцом) возникает то, что называется первородным грехом. Человек виновен перед Богом, те есть перед обожествленным отцом.
Зигмунд Фрейд в книге «Тотем и табу» пишет: «Тотемистическая трапеза, может быть, первое празднество человечества, было повторением и воспоминанием этого замечательного преступного деяния, от которого многое взяло свое начало: социальные организации, нравственные ограничения и религия».
Чувство вины – выражение конфликта, вечной борьбы между Эросом и инстинктом разрушительности или смерти. Этот конфликт разгорается, как только перед человеком ставится задача сосуществования с другими. Пока это сообщество имеет форму семьи, конфликт заявляет о себе в Эдиповом комплексе, в совести и первом чувстве вины. Вместе с попытками расширить это сообщество тот же конфликт продолжается в зависимых от прошлого формах, усиливается и ведет к дальнейшему росту чувства вины.
Культура послушно следует эротическому побуждению, соединяющему людей во внутреннюю связующую массу. Эта цель достигается лишь вместе с постоянным чувством вины. То, что началось с отца, находит свое завершение в массе. Если культура представляет собой необходимый путь развития от семьи к человечеству, то с ней неразрывно связаны последствия присущего ему конфликта – вечной распри любви и смерти. Из него произрастает чувство вины, достигающее иногда таких высот, что делается невыносимым для отдельного индивида.
Каждому человеку необходимо свое собственное внутреннее табу. Когда индивид дает возможность проявлению животного начала в себе, он перестает быть человеком для общества, оно его отвергает. Все его прежние заслуги превращаются в пустой звук.
Инцестуозные привязанности возникают чаще всего в семьях с пониженной социальной ответственностью, где дети развиваются в личностном отношении сами по себе, где между родителями и детьми не существует должного уровня взаимоуважения, а также в семьях, где один или оба родителя злоупотребляют алкоголем или наркотиками. Все эти факторы могут приводить к появлению кровосмесительных связей между родителями и детьми.
Часто из-за кровосмешения рождаются неполноценные дети. Поэтому браки между близкими родственниками, с медицинской точки зрения, не разрешаются (хотя в мифе у Эдипа родилось два сына и две дочери, вполне нормальных; об их неполноценности ничего не говорится).
Конечно, такие случаи шокируют сознание. Люди, привыкшие жить так, как предписано, не могут смириться с тем фактом, что сын связался со своей матерью, и начинают осуждать человека, нарушившего запреты, отступившего от правил. Такой Эрос неприемлем в обществе.
Но если посмотреть на это с другой точки зрения... Разве можно осуждать человека за то, что он любит? Ведь во все времена любовь считалась благородным чувством, возвышающим человека.
Любовь связывает воедино множество людей. Но часто слово «любовь» употребляется не совсем точно. Любовью называют отношения между мужчиной и женщиной, создавшими семью для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Но любовь – это и добрые чувства между родителями и детьми, братьями и сестрами, хотя такие отношения многие психологи называют заторможенной по цели любовью или нежностью. Заторможенная по цели любовь первоначально была вполне чувственной – в бессознательном она таковой и остается. Как чувственная, так и заторможенная по цели любовь выходит за пределы семьи и устанавливает связи между теми, кто ранее был чужд друг другу. По ходу развития любовь утрачивает однозначное отношение к культуре. С одной стороны, любовь вступает в противоречие с интересами культуры, с другой – культура угрожает любви ощутимыми ограничениями.
Любовь сына к матери как к женщине осуждается очень и очень многими. Но есть люди, которые относятся к эротическим связям между сыном и матерью как к нормальному явлению. Они считают, что просто у таких людей повышенная чувствительность, им хочется острых ощущений, привнесения в жизнь какой-то изюминки.
Эрос многолик. И это одно из его лиц, для кого-то – ужасное, отталкивающее, для других – манящее и притягательное, но как бы вы к этому ни относились, выражающее естество, сущность людей, их природу. Человек не виноват, что он таким родился. Наверное, нужно принимать людей такими, какие они есть. Ведь изменить свою природу никто не может. Это равносильно тому, что человек идет в церковь, чтобы избавиться от греха, очиститься перед Богом. Но проходит время, накапливаются другие грехи, человек повторяет то, что он когда-то сделал.
История знает много случаев, когда мать и сын оказывались в интимных связях. Эти факты становятся известны по прошествии многих лет и даже веков. Когда мы узнаем что-либо подобное о знаменитых людях, мы удивляемся и порой не можем поверить в правдивость таких высказываний, потому что такая «любовь» не укладывается в сознании «нормального» человека, живущего по законам общества, никогда не нарушающего их, тем более, если это касается человека авторитетного, выдающегося. Проверить эти факты невозможно. Кому хочется копаться в чужой жизни, разобраться бы в своей.
Нашим знаниям о случаях инцеста мы во многом обязаны слухам и сплетням. Так, например, весной 1794 года по Парижу распространился с быстротой молнии слух, что Максимилиан Робеспьер, французский диктатор, один из величайших преступников, находится в близких отношениях с некоей гадалкой по имени Тео. Однако враги диктатора изменили ее имя на «Теос» (греческое слово, означающее Бог), чтобы иметь возможность называть ее матерью Бога. Эта сумасшедшая мечтательница испытывала сильную любовь к диктатору. Когда плутовка Тео запуталась в какой-то темной истории и была арестована, у нее оказалось письмо, в котором она называла Робеспьера словами «мой милый сын». Этого было достаточно, чтобы вызвать общественное негодование.
Наше развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое «сверх-Я», включает его в число своих заповедей. Каждый ребенок демонстрирует нам процесс подобного превращения, благодаря ему приобщаясь к нравственности и социальности.
Но с изумлением и тревогой мы обнаруживаем, что громадное число людей повинуется соответствующим запретам лишь под давлением внешнего принуждения, то есть только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока угроза реальна. В основном с фактами нравственной компромиссности людей мы сталкиваемся именно в этой сфере.
Бесконечное множество «культурных» людей, отшатнувшихся бы в ужасе от убийства или инцеста, не отказывает себе в удовлетворении своей алчности, агрессивности, своих влечений и страстей, не упускает случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если могут при этом остаться безнаказанными; и это продолжается на протяжении многих культурных эпох.
Почему инцест (например, связь с собственным сыном) должен быть таким уж тяжким преступлением, заведомо злейшим по сравнению с другими проявлениями человеческой эротичности? Против инцеста восстают все наши чувства. Это означает лишь то, что люди всегда ассоциируют инцест с запретом, табу, а то, что запрещено – значит, плохо, аморально, антиобщественно.
Однако то, что оскорбляет наши священнейшие чувства, среди правящих фамилий египтян и других ранних народов было распространенным обычаем, можно сказать, освященным образом действий. Фараон находил в своей сестре или дочери свою первую и высокороднейшую жену, и поздние преемники фараонов, греческие Птолемеи, подражали этому образцу. Инцест был привилегией, обычным смертным недоступной, но предоставлявшейся царям, представителям богов. Щепетильное соблюдение равенства родовитости среди нашей высшей аристократии является еще остатком той древней привилегии.
Указание на инцест, распространенный среди богов, царей и героев мифов помогает по-другому обосновать запрет на это проявление человеческого эротизма: биологическим объяснением страха инцеста, возводящим этот страх к некому темному знанию о вредности близкородственных браков.
Но предыстория навязывает нам иное объяснение. Завет экзогамии, выражением которого является страх инцеста, заключался в воле отца и был продолжением этой воли после его устранения. Отсюда следует невозможность его рационального обоснования, то есть его святость. Святое есть первоначально не что иное, как длящаяся воля праотца. Sacer означает не только «святой», «освященный», но также и нечто такое, что мы бы могли перевести как «проклятый», «отвратительный». Воля отца была не только чем-то таким, во что нельзя было вмешиваться, что надо было высоко чтить, но и таким, перед чем трепетали, потому что она требовала отказа от влечений.
Как и повсюду, в общественной жизни действуют Эрос и Ананке (нужда, необходимость). Нужда и стремление к счастью – силы, побуждающие к развитию индивида и общества. Учение об эротическом вполне совместимо с традиционным учением об общественном договоре, который кладет конец борьбе всех против всех и налагает первые запреты – табу.
Одной из обратных сторон проявления эротического «Я» является чувственное влечение дочери к собственному отцу, а также влечение отца к дочери. Возникновение подобных проявлений человеческого эротизма может быть связано со своеобразной генетической памятью человечества. Дело в том, что при появлении на земле первых людей еще не существовало института семьи в том виде, в каком он существует в настоящее время. Если и были какие-то объединения, напоминавшие семью, то все они были полигамными, где четко противопоставлялись мужчина и женщина – как носители эротических чувствований различной природы. Поэтому, когда в такой семье рождалась девочка, по достижении ею определенного возраста она начинала восприниматься отцом просто как женщина, безотносительно к степени родства между ними.
Это происходило потому, что эротическая природа человека, выражавшаяся в инстинкте продолжения рода, в те времена еще главенствовала над чувством родственной привязанности. И даже более того, можно сказать, что родственная привязанность стала ощущаться человеком гораздо позже и полностью укрепилась в нравственной сфере только после того, как человечество институциализировало моногамные союзы между мужчиной и женщиной. Поэтому, поскольку отец мог проявлять эротическое влечение к своей кровной дочери, то, соответственно, и ей не были чужды подобного рода чувствования.
Тем более, что отец (если не считать братьев) являлся тем мужчиной, который был ближе всего к дочери с самого ее детства. Таким образом, в те древнейшие времена эти состоящие в кровном родстве люди ощущали себя просто как мужчина и женщина, между которыми вполне могло произойти чувственное слияние. Кроме того, далеко не редкостью было появление общих детей у дочери и отца. И только с развитием человеческого общества, когда поведение человека стало подчиняться не инстинктам, а регулироваться осознанно принятыми нормами морали, и пришло осознание родственных отношений, при которых инцест стал недопустим.
Отголоском таких отношений, при которых считалось приемлемым чувственное слияние между отцом и дочерью, являются обычаи и традиции многих африканских племен. В некоторых из этих племен эротическая связь между отцом и дочерью не только допустима и встречается довольно часто, но и является просто необходимой с точки зрения традиции этих народов. Так, считается, что первым мужчиной в жизни молодой девушки должен обязательно быть отец, чтобы обучить ее тому, как самой получать эротическое наслаждение. Кроме того, отец обучает дочь тому, как доставить эротическое наслаждение будущему мужу. Если же вдруг право первой ночи выпадало не на долю отца, а доставалось постороннему мужчине, то после этого девушка считалась опозоренной и до конца своих дней могла остаться без мужа.
Кроме такого объяснения эротического влечения дочери к своему отцу, можно еще вспомнить работы З. Фрейда, в которых он касается данного психофизиологического явления. Он считает, что эротическое влечение дочери к отцу в младшем детском возрасте может быть связано с тем, что она обнаруживает, что природа лишила ее фаллоса, а мальчиков (значит, и отца) она, наоборот, наградила им. Таким образом, эротическое влечение к отцу, по Фрейду, есть не что иное, как «зависть к фаллосу», которого девочка лишена и переживает это как личную трагедию. Более того, у многих народов женские органы чувственного наслаждения символизировали темное и таинственное начало, которое таило в себе опасность и угрозу смерти. Соответственно, женщина всегда находилась в менее выигрышном положении, чем мужчина.
На взаимоотношения отца и дочери влияет еще и целый ряд психологических факторов. Дело в том, что отец обычно является первым мужчиной, с которым общается маленькая девочка с момента своего рождения. По мере взросления она все больше и больше начинает тянуться к отцу. Изучая его внешность, поведение, привычки, девочка получает первые знания о том, кто такие мужчины, чем они отличаются от женщин. При этом, как правило, отец является для девушки идеалом мужчины, который она проносит через всю свою жизнь. Доказательством этого может служить тот факт, что своего будущего мужа девушка представляет очень похожим на отца, а когда в ее жизни появляется первый мужчина, она оценивает все его достоинства и недостатки с учетом качеств, присущих ее отцу.
Многие девушки, которые с детства страдали сильно развитым комплексом Электры (речь о нем пойдет ниже), начинают искать себе партнера для реализации собственного эротического «Я» среди мужчин зрелого возраста. Таким образом, отец в жизни будущей женщины является первым выразителем мужского естества, поэтому и первые ее детские эротические чувствования могут быть направлены на отца. И только по мере взросления эротическое влечение начинает переориентироваться на других мужчин.
Теперь остановимся на том, что представляет собой комплекс Электры, откуда появился в нашей речи данный термин и что он под собой подразумевает, кто такая Электра и почему ее именем назвали патологическое проявление человеческой психики, откуда берется этот комплекс у людей, можно ли его лечить и нужно ли это делать, а также не обойдем вниманием известных личностей, страдавших проявлениями данного комплекса.
В словаре психологических терминов можно найти: «Комплекс Электры – понятие классического психоанализа, выступающее женским аналогом Эдипова комплекса. В качестве основы выступает миф об убийстве микенской царевной Электрой своей матери как мести за убийство ею своего мужа и отца Электры».
Таким образом, комплекс Электры представляет собой сочетание психопатологических проявлений человеческой индивидуальности, основывающихся на травматической ситуации, выражающейся в фиксации представительниц женского пола на личности отца.
З. Фрейд считал, что комплекс Эдипа у мальчиков и комплекс Электры у девочек по своей сути аналогичны. Эдипов комплекс формируется в результате возникновения эротического влечения к матери у сына и соответствующей враждебности к отцу как к сопернику. Девочкам свойственен аналогичный комплекс. Он характерен совокупностью враждебных чувств к матери, что связывается с ревностным желанием девочки безраздельно владеть отцом.
Однако существует множество спорных мнений по вопросу аналогии между комплексами Эдипа и Электры. Особые различия присутствуют, и их можно рассмотреть на примере Эдипова комплекса, когда мать испытывает влечение к собственному сыну. Обычно это женщина с собственными патриархальными установками, в сыне она видит будущего мужчину, образ защитника. Мать крайне идеализирует сына – и в ее сознании возникает образ человека, лишенного всех человеческих комплексов и недостатков.
На стадии Эдипова комплекса дети меняют свое отношение к животным, которых они ранее любили и которых вдруг начинают бояться без каких-либо видимых причин. Фрейд объяснял страх ребенка его взаимоотношениями с собственным отцом. Отношение ребенка к отцу двойственно: он любит его, видит в нем свой идеал, но в то же самое время испытывает страх перед ним, ревность, соперничество, ненависть.
О развитии детского невроза и его особенностей свидетельствует следующий случай.
Некий мальчик дошкольного по нашим меркам возраста, как это бывает в мелкобуржуазных семьях, в первые годы жизни разделявший спальную комнату с родителями, неоднократно имел возможность в возрасте едва начавшейся речевой способности наблюдать сцены интимной близости между родителями, многое видеть и слышать.
По этой самой причине в его сформировавшемся позднее неврозе нарушение сна стало самым ранним и устойчивым симптомом. Он стал очень чутким к ночным шумам и, однажды разбуженный, не мог уже снова заснуть. Это нарушение сна было подлинным компромиссным симптомом: выражением его защиты от ночных восприятий и, с другой стороны, попыткой восстановить бодрствующее состояние, в котором он мог бы снова украдкой иметь те впечатления.
Потом ребенок начал возбуждать рукой свой маленький орган сладострастия и предпринимать разнообразные эротические покушения на мать, играя роль отца. Затем он получает от матери запрет прикасаться к своему телу и угрозу, что она все расскажет отцу, и тот в наказание отберет у него греховную часть его тела. Это возымело сильное травматическое воздействие на мальчика.
Вместо подражания отцу, он стал бояться его и провоцировал его нехорошим поведением на телесные наказания, имевшие для него эротическое значение. Все больше мальчик стал привязываться к матери, словно ни минуты не мог обойтись без ее любви, в которой видел защиту против грозящей со стороны отца опасности лишиться важного органа тела. В такой модификации Эдипова комплекса провел он период латентного развития своей личности.
Следующий этап развития был таковым: страх наказания за свои влечения разрушает Эдипов комплекс у мальчика, он вытесняется в бессознательное, а затем проецируется на животное, символически замещающее отца.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕЗдесь прослеживается связь с тотемистической религией, запрещающей убивать и поедать тотемное животное, считающееся родоначальником и духом-защитником, который ставился на место убитого отца. Но в определенное время именно животное, которому поклоняются и считают предком людей, приносят в жертву, причем во время такого празднества отменяются все запреты на кровосмесительные связи. Но затем животное оплакивается, запреты восстанавливаются, а тотем снова вызывает страх. Для клана тотемное животное является символом отца (вернее, далекого предка, праотца). За тотемизмом стоит драма Эдипа, убившего собственного отца и женившегося на матери.
Любовь, как огонь, – без пищи гаснет.
М. Лермонтов
Влечение сына к матери многими психоаналитиками объясняется беспомощностью человека, испытывающего потребность в защите. Беспомощность ребенка имеет продолжение в беспомощности взрослого. Либидо (влечение, желание, страсть, стремление) идет путями «нарциссической» потребности и привязывается к объектам, обеспечивающим ее удовлетворение. Так, мать, утоляющая голод ребенка, становится первым объектом его любви и, конечно, первым заслоном против грозящих из внешнего мира опасностей, первым убежищем от проявлений страха.
Но существует инстанция человеческой психики, подавляющая инстинктивные влечения, – «сверх-Я» – представитель социально-культурного мира в психике человека. «Сверх-Я» появляется в момент возникновения человеческого общества после праисторического отцеубийства. Впоследствии эта психическая инстанция передается по наследству и актуализируется во взаимоотношениях со своими родителями в психике каждого человека. Свою энергию «сверх-Я» получает от инстинктивных влечений в момент вытеснения Эдипова комплекса, но «сверх-Я» является как раз той инстанцией, которая подавляет инстинктивные влечения, жестоко ограничивает и направляет деятельность «Я». «Сверх-Я» является источником вины и мук совести.
Не с первых ли дней до мгновенья развязки
Томится он жаждою неги и ласки,
Впервые проникшей во все существо,
Когда у груди согревала его
И нежила мать! Безотчетно тоскуя,
Какая бы цель ни ждала впереди, —
Он грезит всегда теплотою груди,
Мечтает о жгучем огне поцелуя...
Его на пути безотчетно тревожа,
Преследуют всюду видения ложа...
Альфред де Виньи. «Гнев Самсона»
Из чувства вины перед убитым отцом (праотцом) возникает то, что называется первородным грехом. Человек виновен перед Богом, те есть перед обожествленным отцом.
Зигмунд Фрейд в книге «Тотем и табу» пишет: «Тотемистическая трапеза, может быть, первое празднество человечества, было повторением и воспоминанием этого замечательного преступного деяния, от которого многое взяло свое начало: социальные организации, нравственные ограничения и религия».
Чувство вины – выражение конфликта, вечной борьбы между Эросом и инстинктом разрушительности или смерти. Этот конфликт разгорается, как только перед человеком ставится задача сосуществования с другими. Пока это сообщество имеет форму семьи, конфликт заявляет о себе в Эдиповом комплексе, в совести и первом чувстве вины. Вместе с попытками расширить это сообщество тот же конфликт продолжается в зависимых от прошлого формах, усиливается и ведет к дальнейшему росту чувства вины.
Культура послушно следует эротическому побуждению, соединяющему людей во внутреннюю связующую массу. Эта цель достигается лишь вместе с постоянным чувством вины. То, что началось с отца, находит свое завершение в массе. Если культура представляет собой необходимый путь развития от семьи к человечеству, то с ней неразрывно связаны последствия присущего ему конфликта – вечной распри любви и смерти. Из него произрастает чувство вины, достигающее иногда таких высот, что делается невыносимым для отдельного индивида.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕЧасты случаи, когда в одной семье возникают любовные связи между матерью и сыном, отцом и дочерью. Например, в фильме «Табу» показана благополучная американская семья: папа, мама, дочь и сын. Сначала брат испытывал сильное влечение к сестре, использовал ее против ее желания, потом уже она сама этого хотела, затем, ведомый Эросом, он начинает заниматься любовью с матерью. В то же время папа вступает в связь с дочерью. И кончилось все эротической оргией. Такое бывает с людьми, когда они освобождаются от всех табу.
Ничто не усиливает любви так, как неодолимые препятствия.
Лопе де Вега
Каждому человеку необходимо свое собственное внутреннее табу. Когда индивид дает возможность проявлению животного начала в себе, он перестает быть человеком для общества, оно его отвергает. Все его прежние заслуги превращаются в пустой звук.
Инцестуозные привязанности возникают чаще всего в семьях с пониженной социальной ответственностью, где дети развиваются в личностном отношении сами по себе, где между родителями и детьми не существует должного уровня взаимоуважения, а также в семьях, где один или оба родителя злоупотребляют алкоголем или наркотиками. Все эти факторы могут приводить к появлению кровосмесительных связей между родителями и детьми.
Часто из-за кровосмешения рождаются неполноценные дети. Поэтому браки между близкими родственниками, с медицинской точки зрения, не разрешаются (хотя в мифе у Эдипа родилось два сына и две дочери, вполне нормальных; об их неполноценности ничего не говорится).
Конечно, такие случаи шокируют сознание. Люди, привыкшие жить так, как предписано, не могут смириться с тем фактом, что сын связался со своей матерью, и начинают осуждать человека, нарушившего запреты, отступившего от правил. Такой Эрос неприемлем в обществе.
Но если посмотреть на это с другой точки зрения... Разве можно осуждать человека за то, что он любит? Ведь во все времена любовь считалась благородным чувством, возвышающим человека.
Любовь связывает воедино множество людей. Но часто слово «любовь» употребляется не совсем точно. Любовью называют отношения между мужчиной и женщиной, создавшими семью для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Но любовь – это и добрые чувства между родителями и детьми, братьями и сестрами, хотя такие отношения многие психологи называют заторможенной по цели любовью или нежностью. Заторможенная по цели любовь первоначально была вполне чувственной – в бессознательном она таковой и остается. Как чувственная, так и заторможенная по цели любовь выходит за пределы семьи и устанавливает связи между теми, кто ранее был чужд друг другу. По ходу развития любовь утрачивает однозначное отношение к культуре. С одной стороны, любовь вступает в противоречие с интересами культуры, с другой – культура угрожает любви ощутимыми ограничениями.
Любовь сына к матери как к женщине осуждается очень и очень многими. Но есть люди, которые относятся к эротическим связям между сыном и матерью как к нормальному явлению. Они считают, что просто у таких людей повышенная чувствительность, им хочется острых ощущений, привнесения в жизнь какой-то изюминки.
Эрос многолик. И это одно из его лиц, для кого-то – ужасное, отталкивающее, для других – манящее и притягательное, но как бы вы к этому ни относились, выражающее естество, сущность людей, их природу. Человек не виноват, что он таким родился. Наверное, нужно принимать людей такими, какие они есть. Ведь изменить свою природу никто не может. Это равносильно тому, что человек идет в церковь, чтобы избавиться от греха, очиститься перед Богом. Но проходит время, накапливаются другие грехи, человек повторяет то, что он когда-то сделал.
История знает много случаев, когда мать и сын оказывались в интимных связях. Эти факты становятся известны по прошествии многих лет и даже веков. Когда мы узнаем что-либо подобное о знаменитых людях, мы удивляемся и порой не можем поверить в правдивость таких высказываний, потому что такая «любовь» не укладывается в сознании «нормального» человека, живущего по законам общества, никогда не нарушающего их, тем более, если это касается человека авторитетного, выдающегося. Проверить эти факты невозможно. Кому хочется копаться в чужой жизни, разобраться бы в своей.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕПравда, есть такие люди, которые бесцеремонно вторгаются в жизнь постороннего человека. Им мало того, что они считают своим неотъемлемым правом проникать в частную интимную жизнь писателя или великого политического деятеля, да и просто обыкновенного человека, нет, им нужно еще докапываться до самых сокровенных тайн, тайн, ни для кого не представляющих интереса и принадлежащих исключительно одному человеку. Но, как бы общество ни осуждало таких людей, только благодаря их дотошному любопытству мы узнаем много интересного, зачастую ошеломляющего человеческое сознание. Каждый из нас по своей природе любопытен, но из-за эгоистических соображений и, что немаловажно, из-за уровня нравственного воспитания просто не может себе позволить копаться в чужой жизни, тем более, что общество подвергало до недавнего времени запрету обнародование эротической стороны человеческой жизни со всеми ее причудами.
В любви не может быть страха. Совершенная любовь изгоняет страх.
А. Блок
Нашим знаниям о случаях инцеста мы во многом обязаны слухам и сплетням. Так, например, весной 1794 года по Парижу распространился с быстротой молнии слух, что Максимилиан Робеспьер, французский диктатор, один из величайших преступников, находится в близких отношениях с некоей гадалкой по имени Тео. Однако враги диктатора изменили ее имя на «Теос» (греческое слово, означающее Бог), чтобы иметь возможность называть ее матерью Бога. Эта сумасшедшая мечтательница испытывала сильную любовь к диктатору. Когда плутовка Тео запуталась в какой-то темной истории и была арестована, у нее оказалось письмо, в котором она называла Робеспьера словами «мой милый сын». Этого было достаточно, чтобы вызвать общественное негодование.
Наше развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое «сверх-Я», включает его в число своих заповедей. Каждый ребенок демонстрирует нам процесс подобного превращения, благодаря ему приобщаясь к нравственности и социальности.
Но с изумлением и тревогой мы обнаруживаем, что громадное число людей повинуется соответствующим запретам лишь под давлением внешнего принуждения, то есть только там, где нарушение запрета грозит наказанием, и только до тех пор, пока угроза реальна. В основном с фактами нравственной компромиссности людей мы сталкиваемся именно в этой сфере.
Бесконечное множество «культурных» людей, отшатнувшихся бы в ужасе от убийства или инцеста, не отказывает себе в удовлетворении своей алчности, агрессивности, своих влечений и страстей, не упускает случая навредить другим ложью, обманом, клеветой, если могут при этом остаться безнаказанными; и это продолжается на протяжении многих культурных эпох.
Почему инцест (например, связь с собственным сыном) должен быть таким уж тяжким преступлением, заведомо злейшим по сравнению с другими проявлениями человеческой эротичности? Против инцеста восстают все наши чувства. Это означает лишь то, что люди всегда ассоциируют инцест с запретом, табу, а то, что запрещено – значит, плохо, аморально, антиобщественно.
Однако то, что оскорбляет наши священнейшие чувства, среди правящих фамилий египтян и других ранних народов было распространенным обычаем, можно сказать, освященным образом действий. Фараон находил в своей сестре или дочери свою первую и высокороднейшую жену, и поздние преемники фараонов, греческие Птолемеи, подражали этому образцу. Инцест был привилегией, обычным смертным недоступной, но предоставлявшейся царям, представителям богов. Щепетильное соблюдение равенства родовитости среди нашей высшей аристократии является еще остатком той древней привилегии.
Указание на инцест, распространенный среди богов, царей и героев мифов помогает по-другому обосновать запрет на это проявление человеческого эротизма: биологическим объяснением страха инцеста, возводящим этот страх к некому темному знанию о вредности близкородственных браков.
Но предыстория навязывает нам иное объяснение. Завет экзогамии, выражением которого является страх инцеста, заключался в воле отца и был продолжением этой воли после его устранения. Отсюда следует невозможность его рационального обоснования, то есть его святость. Святое есть первоначально не что иное, как длящаяся воля праотца. Sacer означает не только «святой», «освященный», но также и нечто такое, что мы бы могли перевести как «проклятый», «отвратительный». Воля отца была не только чем-то таким, во что нельзя было вмешиваться, что надо было высоко чтить, но и таким, перед чем трепетали, потому что она требовала отказа от влечений.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕЭрос Эдипа является выражением греховной природы человека, символом его вины перед Богом. Некогда назначенный отцом из полноты его абсолютной власти запрет для всех сыновей, нарушающийся бессознательно, обоснован через необходимость отграничить права общины от прав индивида, права индивида от общества и права каждого друг от друга.
Любовь смиряет гордые сердца, учит высокомерных снисхождению, удовлетворяет плоть, но главное ее свойство – все возвышать и облагораживать.
Майн Рид
Как и повсюду, в общественной жизни действуют Эрос и Ананке (нужда, необходимость). Нужда и стремление к счастью – силы, побуждающие к развитию индивида и общества. Учение об эротическом вполне совместимо с традиционным учением об общественном договоре, который кладет конец борьбе всех против всех и налагает первые запреты – табу.
Прежде чем начать разговор о так называемой дочерней эротике, то есть о влечении дочери к собственному отцу, необходимо отметить, что исследователи этому вопросу обычно не уделяют должного внимания. Это связано с тем, что существует понятие Эдипова комплекса, которое просто переносится на сферу женской эротичности. Но по утверждению многих ученых и, в частности, австрийского психоаналитика Зигмунда Фрейда, механизм этого комплекса у женщин и у мужчин неодинаков. Если в детстве стадию Эдипова комплекса переживают все мальчики и это является одной из стадий развития их эротического «Я», то для девочки развитие подобного рода комплекса вовсе необязательно.
Род людской
Игу законов себя подчинил и стеснительным нормам...
Страх наказаний с тех пор омрачает все жизни соблазны.
Лукреций. «О природе вещей»
Одной из обратных сторон проявления эротического «Я» является чувственное влечение дочери к собственному отцу, а также влечение отца к дочери. Возникновение подобных проявлений человеческого эротизма может быть связано со своеобразной генетической памятью человечества. Дело в том, что при появлении на земле первых людей еще не существовало института семьи в том виде, в каком он существует в настоящее время. Если и были какие-то объединения, напоминавшие семью, то все они были полигамными, где четко противопоставлялись мужчина и женщина – как носители эротических чувствований различной природы. Поэтому, когда в такой семье рождалась девочка, по достижении ею определенного возраста она начинала восприниматься отцом просто как женщина, безотносительно к степени родства между ними.
Это происходило потому, что эротическая природа человека, выражавшаяся в инстинкте продолжения рода, в те времена еще главенствовала над чувством родственной привязанности. И даже более того, можно сказать, что родственная привязанность стала ощущаться человеком гораздо позже и полностью укрепилась в нравственной сфере только после того, как человечество институциализировало моногамные союзы между мужчиной и женщиной. Поэтому, поскольку отец мог проявлять эротическое влечение к своей кровной дочери, то, соответственно, и ей не были чужды подобного рода чувствования.
Тем более, что отец (если не считать братьев) являлся тем мужчиной, который был ближе всего к дочери с самого ее детства. Таким образом, в те древнейшие времена эти состоящие в кровном родстве люди ощущали себя просто как мужчина и женщина, между которыми вполне могло произойти чувственное слияние. Кроме того, далеко не редкостью было появление общих детей у дочери и отца. И только с развитием человеческого общества, когда поведение человека стало подчиняться не инстинктам, а регулироваться осознанно принятыми нормами морали, и пришло осознание родственных отношений, при которых инцест стал недопустим.
Отголоском таких отношений, при которых считалось приемлемым чувственное слияние между отцом и дочерью, являются обычаи и традиции многих африканских племен. В некоторых из этих племен эротическая связь между отцом и дочерью не только допустима и встречается довольно часто, но и является просто необходимой с точки зрения традиции этих народов. Так, считается, что первым мужчиной в жизни молодой девушки должен обязательно быть отец, чтобы обучить ее тому, как самой получать эротическое наслаждение. Кроме того, отец обучает дочь тому, как доставить эротическое наслаждение будущему мужу. Если же вдруг право первой ночи выпадало не на долю отца, а доставалось постороннему мужчине, то после этого девушка считалась опозоренной и до конца своих дней могла остаться без мужа.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕТаким образом, данные, приведенные выше, свидетельствуют о том, что возникновение между отцом и дочерью эротического влечения не является чем-то сверхъестественным. В некоторых случаях это всего-навсего своеобразное проявление древнейшей генетической памяти.
Меркой достоинства женщины может быть мужчина, которого она любит.
П. Кальдерон
Кроме такого объяснения эротического влечения дочери к своему отцу, можно еще вспомнить работы З. Фрейда, в которых он касается данного психофизиологического явления. Он считает, что эротическое влечение дочери к отцу в младшем детском возрасте может быть связано с тем, что она обнаруживает, что природа лишила ее фаллоса, а мальчиков (значит, и отца) она, наоборот, наградила им. Таким образом, эротическое влечение к отцу, по Фрейду, есть не что иное, как «зависть к фаллосу», которого девочка лишена и переживает это как личную трагедию. Более того, у многих народов женские органы чувственного наслаждения символизировали темное и таинственное начало, которое таило в себе опасность и угрозу смерти. Соответственно, женщина всегда находилась в менее выигрышном положении, чем мужчина.
На взаимоотношения отца и дочери влияет еще и целый ряд психологических факторов. Дело в том, что отец обычно является первым мужчиной, с которым общается маленькая девочка с момента своего рождения. По мере взросления она все больше и больше начинает тянуться к отцу. Изучая его внешность, поведение, привычки, девочка получает первые знания о том, кто такие мужчины, чем они отличаются от женщин. При этом, как правило, отец является для девушки идеалом мужчины, который она проносит через всю свою жизнь. Доказательством этого может служить тот факт, что своего будущего мужа девушка представляет очень похожим на отца, а когда в ее жизни появляется первый мужчина, она оценивает все его достоинства и недостатки с учетом качеств, присущих ее отцу.
Многие девушки, которые с детства страдали сильно развитым комплексом Электры (речь о нем пойдет ниже), начинают искать себе партнера для реализации собственного эротического «Я» среди мужчин зрелого возраста. Таким образом, отец в жизни будущей женщины является первым выразителем мужского естества, поэтому и первые ее детские эротические чувствования могут быть направлены на отца. И только по мере взросления эротическое влечение начинает переориентироваться на других мужчин.
Теперь остановимся на том, что представляет собой комплекс Электры, откуда появился в нашей речи данный термин и что он под собой подразумевает, кто такая Электра и почему ее именем назвали патологическое проявление человеческой психики, откуда берется этот комплекс у людей, можно ли его лечить и нужно ли это делать, а также не обойдем вниманием известных личностей, страдавших проявлениями данного комплекса.
В словаре психологических терминов можно найти: «Комплекс Электры – понятие классического психоанализа, выступающее женским аналогом Эдипова комплекса. В качестве основы выступает миф об убийстве микенской царевной Электрой своей матери как мести за убийство ею своего мужа и отца Электры».
Таким образом, комплекс Электры представляет собой сочетание психопатологических проявлений человеческой индивидуальности, основывающихся на травматической ситуации, выражающейся в фиксации представительниц женского пола на личности отца.
З. Фрейд считал, что комплекс Эдипа у мальчиков и комплекс Электры у девочек по своей сути аналогичны. Эдипов комплекс формируется в результате возникновения эротического влечения к матери у сына и соответствующей враждебности к отцу как к сопернику. Девочкам свойственен аналогичный комплекс. Он характерен совокупностью враждебных чувств к матери, что связывается с ревностным желанием девочки безраздельно владеть отцом.
Однако существует множество спорных мнений по вопросу аналогии между комплексами Эдипа и Электры. Особые различия присутствуют, и их можно рассмотреть на примере Эдипова комплекса, когда мать испытывает влечение к собственному сыну. Обычно это женщина с собственными патриархальными установками, в сыне она видит будущего мужчину, образ защитника. Мать крайне идеализирует сына – и в ее сознании возникает образ человека, лишенного всех человеческих комплексов и недостатков.
ВЕЛИКИЕ ОБ ЭРОСЕВ дочери же мать видит женщину и, соответственно, будущую конкурентку. Здесь в подсознании рисуется образ юной красавицы, неприятно контрастирующий с образом матери-старушки. Матери, которые ведут себя по-женски с сыновьями, точно такую же тактику поведения используют и с дочерьми, пытаясь самоутвердиться в этом соперничестве. Таким образом, зарождается изначально асимметричное отношение к дочери и к сыну.
Женщина знает смысл любви, а мужчина ее цену.
М. Ларни