TheLib.Ru » Энциклопедии » Ермишин Олег » Афоризмы » онлайн-чтение (стр. 11)

 

 

 
   Живи тем, что у тебя есть, а сегодняшний излишек сохраняй на завтра: лучше добро оставить врагам, чем самому побираться по друзьям.[961]
 
   Плохо придется людям, когда каждый потребует своего.[962]
 
   Одна ласточка весны не делает.
 
   Истинное сокровище для людей – умение трудиться.
 
   Для людей работа является наслаждением.
 
   Если человек берется за два дела, прямо противоположных друг другу, – одно из них непременно не удастся ему.
 
   Благодарность – признак благородства души.
 
   Старайтесь присоединить к красоте прочные качества.
 
   Велико ли, мало ли зло, его не надо делать.
 
   Истинный друг познается в несчастье.
 
   Не заводи знакомства с теми, кто новых друзей предпочитает старым. Знай: как изменили нам, своим испытанным товарищам, так изменят и новым.
 
   Когда посетит тебя горе, взгляни вокруг и утешься: есть люди, доля которых еще тяжелее твоей.
   Лаской почти всегда добьешься больше, чем грубой силой.
 
   Надменный и упрямый делает все по-своему, не слушает ничьих советов и скоро становится жертвой своих заблуждений.
 
   Вдвойне тяжелее переносить обиды со стороны тех людей, от которых мы всего менее вправе ожидать их.
 
   Ненасытное честолюбие помрачает ум человека, и он не замечает грозящих ему опасностей.
 
   Кто хвастает перед тем, кто его знает, заслуженно поднимает себя на смех.
 
   Если тебе не спастись от смерти, умри, по крайней мере, со славой.
 
   Не всегда будет лето.

Эпикур

   (341—270 гг. до н.э.)
   философ, родился на о-ве Самос

   Никакое наслаждение само по себе не есть зло; но средства достижения иных наслаждений доставляют куда больше хлопот, чем наслаждений.[963]
 
   Кто праведен, в том меньше всего тревоги, кто неправеден, тот полон самой великой тревоги.[964]
 
   Нельзя получить от бесконечной жизни больше наслаждения, чем от того времени, которое мы представляем конечным.[965]
 
   Нечестив не тот, кто отвергает богов толпы, а тот, кто принимает мнения толпы о богах.[966]
 
   Ничего нет страшного в жизни тому, кто по-настоящему понял, что нет ничего страшного в не-жизни.[967]
 
   Самое ужасное из зол, смерть, не имеет к нам никакого отношения; когда мы есть, то смерти еще нет, а когда смерть наступает, то нас уже нет. Таким образом, смерть не существует ни для живых, ни для мертвых.[968]
 
   Большинство людей то бегут смерти как величайшего из зол, то жаждут ее как отдохновения от зол жизни. А мудрец не уклоняется от жизни и не боится не-жизни, потому что жизнь ему не мешает, а не-жизнь не кажется злом.[969]
 
   Умение хорошо жить и хорошо умереть – это одна и та же наука.[970]
 
   Все, чего требует природа, легко достижимо, а все излишнее – трудно достижимо.[971]
 
   Лучше уж верить басням о богах, чем покоряться судьбе, выдуманной физиками, – басни дают надежду умилостивить богов почитанием, в судьбе же заключена неумолимая неизбежность.[972]
 
   Лучше с разумом быть несчастным, чем без разума быть счастливым.[973]
 
   Жизнь гибнет в откладывании, и каждый из нас умирает, не имея досуга.[974]
 
   Никто, видя зло, не выбирает его, но попадается, прельщенный злом, как будто оно есть добро в сравнении с большим, чем оно, злом.[975]
 
   В философии рядом с познанием бежит удовольствие: не после изучения бывает наслаждение, а одновременно бывает изучение и наслаждение.[976]
 
   Иные всю жизнь готовят себе средства к жизни.[977]
 
   Мы не столько имеем надобность в помощи друзей, сколько в уверенности относительно помощи.[978]
 
   Кто говорит, что все происходит в силу необходимости, тот не может сделать никакого упрека тому, кто говорит, что все происходит не в силу необходимости: ибо он утверждает, что это самое происходит в силу необходимости.[979]
 
   Глупо просить у богов то, что человек способен сам себе доставить.[980]
 
   При философской дискуссии более выигрывает побежденный – в том отношении, что он умножает знания.[981]
 
   Если бы бог внимал молитвам людей, то скоро все люди погибли бы, постоянно желая зла друг другу.[982]
 
   Большие страдания быстро выводят из жизни, а длительные не велики.[983]
 
   Кому малого недостаточно, тому ничего не достаточно.[984]
 
   Законы изданы ради мудрых – не для того, чтобы они не делали зла, а для того, чтобы им не делали зла.[985]
 
   Кто кажется страшным, тот не может быть свободным от страха.[986]
 
   Живи незаметно![987]
 
   Даже под пыткою мудрец счастлив.[988]
 
   Гадания не существует, а если бы оно существовало, то предсказываемое следовало бы считать совершающимся помимо нас.[989]
 
   Эпикур (…) считает худшей душевную боль, потому что тело мучится лишь бурями настоящего, а душа – и прошлого, и настоящего, и будущего. Точно так же и наслаждения душевные больше, чем телесные.[990]
 
   Каждый уходит из жизни так, словно только что вошел.[991]
 
   Никогда не хотел я нравиться народу – ведь народ не любит того, что я знаю, а я не знаю того, что любит народ.[992]
 
   Ни один глупец не является счастливым, ни один мудрец не является несчастным. (Мнение эпикурейцев.)[993]
 
   Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе.
 
   Всем желаниям следует предъявлять такой вопрос: что будет со мною, если исполнится то, чего я ищу, вследствие желания, и – если не исполнится?
 
   Нельзя жить приятно, не живя разумно, нравственно и справедливо, и наоборот, нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно.
 
   Величайший плод справедливости – безмятежность.
 
   Из всего того, что мудрость доставляет себе для счастья всей жизни, самое важное есть обладание дружбой.
 
   Мудрый выбирает себе друга веселого и сговорчивого.
 
   Смерть для человека – ничто, так как, когда мы существуем, смерть еще не присутствует, а когда смерть присутствует, тогда мы не существуем.
 
   Привыкай думать, что смерть для нас – ничто; ведь все, и хорошее, и дурное, заключается в ощущении, а смерть есть лишение ощущений.
 
   Совсем ничтожен тот, у кого есть много причин для ухода из жизни.
 
   Редко судьба препятствует мудрому.

Эпихарм

   (2-я пол. VI—1-я пол. V вв. до н.э.)
   сицилийский комедиограф

   Мертвым быть – ничуть не страшно, умирать – куда страшней.[994]
 
   Ум и видит, ум и слышит, неразумный глух и слеп.[995]
 
   А рука-то руку моет: дай-ка, и получишь сам.[996]
 
   Что до меня говорили двое, с тем справляюсь я один.[997]
 
   Не говорить ты умеешь, но молчать ты не способен.[998]
 
   Если ищешь чего-нибудь мудрого, то подумай об этом ночью.[999]
 
   Будь трезв и умей сомневаться.[1000]

Эсхил

   (ок. 525 – 456 гг.)
   афинский драматург-трагик

   Удачливый глупец – большое бедствие.[1001]
 
   Мудр знающий не многое, но нужное.[1002]
 
   Скажу открыто: ненавижу всех богов.
 
   Не повышайте голоса, рассказ ведя
   Неторопливо. Строгого спокойствия
   Пусть будут ваши лица и глаза полны.
 
   Двойною плетью хлещут празднословного.
 
   Любовь, если можно любовью назвать,
   Безумной похоти женской власть,
   Опасней чудовищ, страшнее бури.
 
   Хоть плохо мне, но это не причина,
   Чтоб доставлять страдания другим.
 
   Мудр – кто знает нужное, а не многое.
 
   Мудр не тот, кто знает много, а тот, чьи знания полезны.
 
   Если сила соединится со справедливостью, то что может быть сильнее этого союза?
 
   Легко счастливому поучать несчастного.
 
   Незавидна участь того, кому никто не завидует.
 
   Страшен брак по принуждению.

Эсхин

   (ок. 390 – 314 гг. до н.э.)
   афинский оратор

   Речи благородного человека, даже если они составлены коряво и безыскусно, будут полезны для слушателей, тогда как речи мерзавца… не принесут слушателям никакой пользы.
 
   Опьянение показывает душу человека, как зеркало отражает его тело.

Разные исторические лица

Алкмеон Кротонский

   (рубеж VI – V вв. до н.э.)
   врач, философ, ученый

   Легче уберечься от врага, чем от друга.[1003]

Андокид

   (ок. 440 – 390 гг. до н.э.)
   афинский оратор

   Следует пользоваться прошедшим как факелом для освещения будущего.[1004]

Антифонт Рамнунтский

   (ок. 480 – 411 гг. до н.э.)
   афинский оратор

   Кормление стариков похоже на кормление детей.[1005]
 
   Болезнь для ленивых есть праздник.[1006]

Аполлоний Родосский

   (ок. 300 – после 245 гг. до н.э.)
   поэт, ученый-филолог глава Александрийской библиотеки

   Ничто не высыхает так быстро, как слезы.[1007]

Аристон Хиосский

   (III в. до н.э.)
   философ-стоик

   Хороший царь должен друзьям делать добро, а врагов делать друзьями.[1008]

Аркесилай

   (314—241 гг. до н.э.)
   философ-платоник

   На вопрос, почему из других школ к эпикурейцам ученики перебегают, а от эпикурейцев к другим никогда, он [Аркесилай] ответил: «Потому что из мужчины можно стать евнухом, а из евнуха мужчиной нельзя».[1009]

Афинодор из Тарса

   (I в. до н.э.)
   философ-стоик, учитель императора Августа

   Моли богов лишь о том, о чем можно молить во всеуслышанье.[1010]
 
   В гневе (…) ничего не говори и не делай, пока не скажешь про себя все двадцать четыре буквы азбуки.[1011]

Гекатон

   (I в. н.э.)
   философ-стоик

   Хочешь, чтобы тебя любили, – люби.[1012]

Гней Помпей Гемин (Помпей Великий)

   (106—48 гг. до н.э.)
   римский полководец

   О (…) великих людях нужно судить не по сомнительным и слабым местам, а по их многочисленным удачам.[1013]

Гермоген из Тарса

   (ок. 160 – ок.230 гг.)
   ритор

   Общеизвестное изложить по-новому, а новое – общим для всех языком.[1014]

Евбулид из Милета

   (конец V – 1-я пол. IV в. до н.э.)
   философ мегарской школы

   Потеряв один волос, еще не становишься лысым; потеряв второй волос – тоже; когда же начинается лысина?[1015]
 
   Чего ты не терял, то ты имеешь. Рогов ты не потерял. Стало быть, ты рогат.[1016]
 
   Если лжец говорит «я лгу», он лжет, значит, говорит правду; но если он говорит правду, значит, он лжет (и т. д.).[1017]

Евклид

   (рубеж IV – III вв. до н.э.)
   математик, работал в Александрии

   То, что принято без доказательств, может быть отвергнуто без доказательств.[1018]
 
   Нет царского пути в геометрии. (Ответ Евклида египетскому царю Птолемею I, просившему указать ему более легкий путь изучения геометрии.)[1019]

Зенон из Тарса

   (III – II до н.э.)
   философ-стоик

   Уже одно притворство в добродетели незаметно производит стремление и привычку к ней.[1020]

Зенон Элейский

   (ок. 490 – 430 до н.э.)
   философ-элеат

   Легче окунуть в воду мех, наполненный воздухом, чем заставить силой какого-либо хорошего человека совершить что-либо вопреки его воле.[1021]
 
   Когда тиран [Дионисий, правитель Сиракуз] пытал Зенона Элейского, чтобы он выдал сообщников, тот сказал: «Будь у меня сообщники, ты бы уже не был тираном».[1022]

Зоил

   (ок. 400 – ок. 330 гг.)
   ритор, автор сочинений «Против Гомера» и «Порицание Гомера»

   Зоил из Амфиполя (…) писал против Гомера, против Платона и против других (…). Один ученый спросил его: почему он про всех говорит дурное? А он: «Потому что я хотел бы сделать им дурное, да не могу».[1023]

Калликл

   (V в. до н.э.)
   философ-софист

   Законы (…) устанавливают слабосильные, а их большинство. Ради себя и собственной выгоды устанавливают они законы.[1024]

Карнеад из Кирены

   (214—219 гг. до н.э.)
   философ, представитель скептического направления в платоновской школе

   [Красота -] владычество без охраны.[1025]
 
   Всем народам, процветающим благодаря своему могуществу, в том числе и самим римлянам, чья власть простирается над всем миром, – если только они пожелают быть справедливыми, то есть возвратить чужое, – придется вернуться в свои хижины и влачить жизнь в бедности и нищете.[1026]

Клеанф

   (331 – ок. 231 гг. до н.э.)
   философ-стоик

   Желающего судьба ведет, не желающего – влачит.[1027]
 
   Перипатетики [ученики Аристотеля] похожи на лиры: звучат прекрасно, а сами себя слушать не умеют.[1028]
 
   Всякая наука есть указательница пути и учредительница порядка.[1029]

Кратет

   (IV – III вв. до н.э.)
   философ-киник

   Любовь проходит с голодом, а если ты не в силах голодать, петлю на шею, и конец.[1030]
 
   Кратет (…) увидал однажды гуляющего в одиночку юнца и спросил его, что он тут делает один. «Разговариваю с самим собой!» – был ответ. На это Кратет сказал: «Будь осторожен (…): ведь твой собеседник – дурной человек!»[1031]

Критий

   (ок. V в. до н.э.)
   ученик Сократа, поэт и философ глава «Тридцати тиранов»

   Больше хороших людей благодаря воспитанию, чем от природы.[1032]

Лакид Киренский

   (?—206 г. до н.э.)
   философ

   Философа Лакида пригласил к себе пергамский царь Аттал, но Лакид сказал: «На статуи лучше смотреть издали!»[1033]
 
   Геометрией он [Лакид] занялся поздно; кто-то спросил: «Разве теперь время для этого?» – «Неужели еще не время!» – переспросил Лакид.[1034]

Ликург

   (ок. 390 – ок. 324 гг. до н.э.)
   афинский оратор и государственный деятель

   Государство существует, охраняемое личным участием каждого.[1035]
 
   Трое составляют сущность государственного строя – правитель, судья и частный человек.[1036]

Менедем

   (III в. до н.э.)
   философ и политический деятель в г. Эретрия (о-в Евбея)

   Кто-то говорил, что высшее благо иметь все, чего желаешь; он [Менедем] возразил: «Нет, гораздо выше – желать того, что тебе и взаправду нужно».[1037]

Метродор Хиосский

   (IV в. до н.э.)
   философ-скептик, ученик Демокрита

   Мы не знаем, знаем ли мы что-нибудь или ничего не знаем.[1038]

Парменид из Элеи

   (ок. 540 – ок. 480 гг.)
   философ и поэт, основатель философской школы элеатов

   Мыслить и быть одно и то же.[1039]

Плотин

   (204—270 гг.)
   философ, основатель неоплатонизма

   Любят все, но мучатся не в равной мере; есть такие, которые мучатся особенно. Их-то и называют любящими.[1040]

Посидоний из Апамеи

   (ок. 135 – 51 гг. до н.э.)
   философ-стоик, основал свою философскую школу на о-ве Родос

   Один день образованного человека дольше самого долгого века невежды.[1041]
 
   Править значит не властвовать, а исполнять обязанность.[1042]
 
   Закон должен быть краток, чтобы невеждам легче было его усвоить. Он – как божественный голос свыше: приказывает, а не обсуждает.[1043]

Продик

   (ок. 470 – после 400 гг. до н.э.)
   софист

   Удвоенное желание есть страсть, удвоенная страсть становится безумием.[1044]
 
   Из всех приправ самая лучшая – огонь.[1045]

Страбон

   (ок. 64 – 23 гг. до н.э.)
   географ и историк

   Единственный мудрец – это поэт.[1046]

Филодем из Гадары

   (после 110 – ок. 40 гг. до н.э.)
   поэт и философ-эпикуреец

   Стихи если и приносят пользу, то не как стихи.[1047]
 
   Слова «хорошо подражать Гомеру и ему подобным» (…) не позволяют считать хорошим само творчество Гомера и ему подобных, – ведь они-то не подражали сами себе![1048]

Филоксен

   (ок. 435 – ок. 380 гг. до н.э.)
   поэт

   Самое вкусное мясо не похоже на мясо, а самая вкусная рыба не похожа на рыбу.[1049]

Фрасимах

   (конец V в. до н.э.)
   ритор, софист

   Устанавливает (…) законы всякая власть в свою пользу.[1050]
 
   Во всех государствах справедливостью считается (…) то, что пригодно существующей власти.[1051]
 
   Справедливость (…) люди ценят из-за своей собственной неспособности творить несправедливость. (Главкон, развивающий у Платона взгляды Фрасимаха).[1052]

Эмпедокл

   (ок. 490 – ок. 430 гг. до н.э.)
   философ, поэт, врач

   Акрагантяне едят так, словно завтра умрут, а дома строят так, словно будут жить вечно. (Акрагант – город в Сицилии, родина Эмпедокла).[1053]

Анонимные изречения. Пословицы

   Собаки – это хозяйки.[1054]
 
   Когда водой подавишься, чем запивать?[1055]
 
   Ни читать, ни плавать не умеют.[1056]
 
   Божьи не сразу трут жернова, но трут они мелко.[1057]
 
   Жизни ничтожную часть успеваем прожить.[1058]
 
   Многое может случиться меж чашей вина и устами. (Пословица, восходящая к одному из греческих мифов.)[1059]

Спартанцы

Агесилай II
   (ок. 422 – ок. 353 гг. до н.э.)
   царь Спарты, полководец и дипломат

   Трудно быть одновременно и милосердным и рассудительным.[1060]
 
   Жители Малой Азии – никуда не годные свободные граждане, но как рабы они превосходны.[1061]
 
   Храбрость не имеет ценности, если с ней не сочетается справедливость; но если бы все были справедливыми, не было бы нужды в храбрости.[1062]
 
   Получив в Олимпии нужный оракул от Зевса, он [Агесилай] по приказу эфоров должен был обратиться с тем же вопросом и к пифийскому оракулу; и он послал в Дельфы спросить так: «Подтверждает ли Феб [т. е. Аполлон] слова отца своего?»[1063]
 
   Если Агесилай слышал, что кого-либо хвалят или порицают, он полагал, что не менее важно знать характер тех, кто говорит, чем тех, о ком судят.[1064]
 
   Когда некий врач предписал ему [Агесилаю] тщательно разработанный курс лечения, выполнять который было очень трудно, царь воскликнул: «Клянусь богами, нигде не сказано, что мне непременно нужно жить и на все идти ради этого».[1065]