Ермишин Олег. Афоризмы

 
   Суеверные в обществе то же, что трусливые в войске: они сами чувствуют и возбуждают в других панический ужас.
 
   Никогда двадцать огромных томов не сделают революции, ее сделают маленькие карманные книжки в двадцать су.
 
   Добродетель и порок, моральное добро и зло – во всех странах определяются тем, полезно или вредно данное явление для общества.
 
   Твердость есть мужество ума, она предполагает просвещенную решимость. Упрямство, напротив, предполагает ослепление.
 
   Мрачная ревность неверною поступью следует за руководящим ее подозрением; перед нею, с кинжалом в руке, идут ненависть и гнев, разливая свой яд. За ними следует раскаяние.
 
   Великие горести оказываются всегда плодом необузданного корыстолюбия.
 
   Тот, кто желает лишить человека страстей на том основании, что они опасны, уподобляется тому, кто пожелал бы выпустить из человека всю кровь, исходя из того, что она является причиной апоплексического удара.
 
   Старость создана для того, чтобы получать огорчения, но она должна быть достаточно благоразумна для того, чтобы переносить их безропотно.
 
   Для глупца старость – бремя, для невежды – зима, а для человека науки – золотая жатва.
 
   С летами все страсти умирают; только себялюбие никогда не умирает.
 
   О немцах я более хорошего, нежели дурного мнения, но вместе с тем не могу не признать за ними один (и весьма крупный) недостаток – их слишком много.
 
   Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить других.

Клод-Адриан Гельвеций

   (1715—1771 гг.)
   философ-просветитель

   Большая или меньшая степень уважения, питаемая к автору, зависит от большего или меньшего сходства его идей с идеями читателя.
 
   Большинство авторов ведут себя в своих сочинениях так, как светские люди за беседой: занятые только тем, чтобы нравиться, они мало заботятся о том, как достигнуть этого – ложью или истиной.
 
   Будь гражданином, ибо родина нужна для твоей безопасности, для твоих удовольствий, для твоего благополучия.
 
   Великие умы доходят равным образом и до великих пороков, и до великих добродетелей.
 
   Верный способ судить о характере и уме человека по выбору им книг и друзей.
 
   В любой отрасли знания появление превосходной книги предполагает наличие множества плохих книг.
 
   Воспитание, главным образом, должно засеять наши сердца полезными для индивида и общества привычками.
 
   Воспитание делает нас тем, чем мы являемся.
 
   Все без исключения религии проникнуты фанатизмом и удовлетворяют его потоками человеческой крови.
 
   Все искусство воспитания состоит в том, чтобы ставить молодых людей в условия, способные развить в них зачатки ума и добродетели.
 
   Все ограниченные люди стремятся постоянно опозорить людей основательного и широкого ума.
 
   Всякий изучающий историю народных бедствий может убедиться, что большую часть несчастий на земле приносит невежество.
 
   Глубокие идеи похожи на чистые воды, прозрачность которых затемнена их же глубиной.
 
   Гордость не следует ни подавлять, ни даже ослаблять: ее нужно лишь направлять на достойные цели.
 
   Гуманность в человеке есть результат воспоминания о страданиях, которые ему знакомы либо по собственному опыту, либо по опыту других людей.
 
   Двумя обычными причинами несчастья людей являются, с одной стороны, незнание того, как мало им нужно, чтобы быть счастливыми, а с другой – мнимые потребности и безграничные желания.
 
   Добродетель – это только мудрость, которая заставляет согласовывать страсть с разумом и наслаждение с долгом.
 
   Если кто-нибудь ищет общества образованных людей, если он живет обыкновенно с людьми, превосходящими его по уму, то он становится от этого просвещеннее.
 
   Если хочешь быть богатым, не помышляй увеличить свое имущество, а только уменьши свою жадность.
 
   Если хочешь поступать честно, принимай в расчет и верь только общественному интересу. Личный интерес часто вводит в заблуждение.
 
   Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему приятен. Если же у него этой привычки нет, то лень делает труд ненавистным.
 
   Желание есть движущая сила души; душа, лишенная желаний, застаивается. Нужно желать, чтобы действовать, и действовать, чтобы быть счастливым.
 
   Желания – это цветы любви, а наслаждения – ее плоды.
 
   Жестокость есть всегда результат страха, слабости и трусости.
 
   Заблуждение всегда противоречит себе, истина никогда.
 
   Задача искусства – волновать сердца.
 
   Законы обязаны своей силой нравам.
 
   Знание некоторых принципов легко возмещает незнание некоторых фактов.
 
   Из всех способов сделать человека гуманным и сострадательным самый верный состоит в том, чтобы приучить его с раннего возраста отождествлять себя с несчастными и видеть себя в них.
 
   Из всех страстей зависть самая отвратительная. Под знаменем зависти шествуют ненависть, предательство и интриги.
 
   Искусство политики – это искусство делать так, чтобы каждому было выгодно быть добродетельным.
 
   Книга, достоинство которой заключается в тонкости наблюдений над природой человека и вещей, никогда не может перестать нравиться.
 
   Кто сам считает себя несчастным, тот становится несчастным.
 
   …Лишь краткость человеческой жизни принуждает выдающиеся умы ограничивать себя, замыкаться в какой-либо одной отрасли знания.
 
   Лишь по поступкам людей общество может судить об их добродетели.
 
   Лишь разрушив большинство религий, можно заложить в государствах основы здравой нравственности.
 
   Любовь к истине – это наиболее благоприятное условие для нахождения ее.
 
   Любовь к славе есть лишь желание нравиться себе подобным.
 
   Любовь становится моральным грехом, когда она делается главным занятием. Она расслабляет тогда ум и заставляет деградировать душу.
 
   Любовь у человека – мощный источник деятельности.
 
   Люди не рождаются, а становятся теми, кто они есть.
 
   Люди обычно считают, что лучше заблуждаться в толпе, чем в одиночку следовать за истиной.
 
   Людям необходима основанная на природе человека, на опыте, на разуме человеческая мораль.
 
   Между религией и добродетелью нет ничего общего.
 
   Многие почему-то думают, что несправедливые завоевания менее позорят государства, чем кражи – отдельных лиц.
 
   На земле нет ничего, более достойного уважения, чем ум.
 
   Наука о человеке – это наука мудрецов.
 
   Недостаток ума не следует объяснять недостатком памяти.
 
   Нередко человек бывает слишком благоразумным, чтобы быть великим. Надо немного фанатизма, чтобы добиться славы и в литературе, и в государственных делах.
 
   Нет ничего более опасного, чем страсти, которыми разум управляет в запальчивости.
 
   Нет такого ложного суждения, которое не было бы следствием или наших страстей, или нашего невежества.
 
   Обширность ума измеряется числом идей и сочетаний их.
 
   Одинаковое счастье – быть победителем или побежденным в битвах любви.
 
   Одни и те же добродетели оцениваются в разные времена по-разному, в зависимости от их полезности эпохе.
 
   Орлиный взгляд страстей проникает в туманную пропасть грядущего, равнодушие же слепо и тупо от рождения.
 
   Основа нравов людей заключается отнюдь не в их умозрительных принципах, а в их вкусах и чувствах.
 
   Отождествлять бога и нравственность – значит впадать в идолопоклонство, значит обожествлять творения людей.
 
   Очень трудно хвалить того, кто столь заслуживает похвалы.
 
   Покровители невежества суть самые ожесточенные враги человечества.
 
   Полное невежество приводит к полному тупоумию.
 
   После храбрости нет ничего более прекрасного, чем признание в трусости.
 
   Прежде чем приступить к возведению дворца вселенной, сколько нужно еще добыть материала из рудников опыта!
 
   При невежестве ум чахнет за недостатком пищи.
 
   Различие между умом и здравым смыслом заключается в различии причин, их порождающих. Первый является следствием сильных страстей, второй – следствием отсутствия их.
 
   …Реформу нравов следует начать с реформы законов…
 
   Самым мужественным государством бывает то, в котором лучше всего награждается доблесть и сильнее всего наказывается трусость.
 
   Сентенции не создают героев.
 
   Скажи мне, с кем ты близок, и я скажу, кто ты.
 
   Скупые люди сходны с ипохондриками, которые живут в постоянном страхе, повсюду видят опасности и боятся разбиться от прикосновения к чему-либо.
 
   Следует свой ум углублять, а не расширять, и, подобно фокусу зажигательного стекла, собрать все тепло и все лучи своего ума в одной точке.
 
   Соревнование производит гениев, а желание прославиться порождает таланты.
 
   Справедливость наших суждений и наших поступков – не более как удачное совпадение нашего интереса с общественным.
 
   Среди книг, как и среди людей, можно попасть в хорошее и в дурное общество.
 
   Степень ума, нужная, чтобы нам понравиться, служит довольно точною мерою нашего собственного ума.
 
   С того момента, когда люди начинают отличать удовольствие от страдания, когда они испытывают зло и причиняют зло, имеется уже некоторое понятие о справедливости.
 
   Страсти вводят нас в заблуждение, так как они сосредоточивают все наше внимание на одной стороне рассматриваемого предмета и не дают нам возможности исследовать его всесторонне.
 
   Страсти – это пресмыкающиеся, когда они входят в сердце, и буйные драконы, когда они уже вошли в него.
 
   …Страстям науки и искусства обязаны открытиями, а душа – благородством.
 
   Страх перед возможностью ошибки не должен отвращать нас от поисков истины.
 
   Существуют два способа самовосхваления: один – говорить хорошо о себе, второй – поносить других.
 
   Счастье заключается не столько в обладании, сколько в процессе овладения предметом наших желаний.
 
   Счастье людей заключается в том, чтобы любить делать то, что они должны делать.
 
   Только по поступкам мы судим о внутренних движениях, о мыслях, о действиях, о других чувствованиях.
 
   Только рука друга может вырвать шипы из сердца.
 
   Только тот может считать себя свободным от зависти, кто никогда не изучал себя.
 
   Тот, кто глубоко исследует свою душу, так часто ловит себя на ошибках, что поневоле становится скромным. Он уже не гордится своей просвещенностью, он не считает себя выше других.
 
   Тот, кто постоянно сдерживает себя, всегда несчастен из страха быть несчастным иногда.
 
   Ты хочешь нравиться людям? Цени их ум.
 
   …Удовольствие должно быть наградой за труд…
 
   …Ум, если так можно выразиться, начинается там, где кончается здравый смысл.
 
   Ум подобен здоровью: тот, кто им обладает, его не замечает.
 
   Ученый может понимать невежду, потому что он сам был таковым в детстве; невежда же не может понимать ученого, ибо никогда таковым не был.
 
   Угрызения совести начинаются там, где кончается безнаказанность.
 
   …Физическая чувствительность вызвала у нас любовь к удовольствию и отвращение к страданию… затем чувства удовольствия и страдания посеяли и взрастили во всех сердцах семена себялюбия, которые, развиваясь, породили страсти, из коих проистекли все наши пороки и добродетели.
 
   Часто жертвуют величайшими радостями жизни, чтобы гордиться тем, что они принесены в жертву.
 
   Человек, не знакомый с искусством верховой езды, не возьмется давать советов, как объезжать лошадей. Но в морали мы бываем менее недоверчивы. Здесь мы всегда считаем себя знающими и способными подавать советы всем людям.
 
   Человек является воспитанником всех окружающих его предметов, всех тех положений, в которые его ставит случай.
 
   Человечность – это осмысленное чувство; только воспитание его развивает и укрепляет.
 
   Чем совершеннее воспитание, тем счастливее народы.
 
   Чтобы быть совершенно лишенным смелости, нужно быть совершенно лишенным желаний.
 
   Чтобы достигнуть полного успеха, необходимо, чтобы к красоте стиля присоединились выдающиеся идеи. Без этого литературное произведение не может выдержать испытания временем.
 
   Чтобы удивиться, достаточно одной минуты; чтобы сделать удивительную вещь, нужны долгие годы.
 
   Что такое нравственность? Наука о соглашениях, придуманных людьми для того, чтобы совместно жить наиболее счастливым образом. Подлинная цель этой науки – счастье наибольшего числа людей.
 
   Бывают люди, которых нужно ошеломить для того, чтобы их убедить.
 
   Вера в предрассудки сходит у людей за здравый смысл.
 
   Ганнибал был одноглаз. Он высмеял того художника, который нарисовал его с двумя глазами, и наградил того, который изобразил его в профиль. Никто не хочет слишком пошлых славословий, но каждый испытывает приятное облегчение, когда скрывают его недостатки.
 
   Гений есть лишь непрерывное внимание.
 
   Говорят, что великий человек не является таким в глазах своей жены или своего лакея. Это верно. Можно ли привыкнуть жить с человеком, которым приходилось бы слишком часто восхищаться?
 
   Государства и армии часто бывают подобны кораблям, которым мешают плавать их размеры.
 
   Деспотизм царствует лишь над автоматами. Характером люди обладают только в свободных странах.
 
   Если люди не верят в сказки о феях и духах, то их удерживает от этого отнюдь не нелепость этих сказок, а то, что им не было приказано в них верить.
 
   За неимением довода приводят цитату.
 
   Инквизитор, который осудил Галилея, наверное, относился с презрением к злодейству и тупоумию судей Сократа.
 
   Интерес всегда обостряет ум. Мои арендаторы обманывали меня всегда, когда хотели: во-первых, потому, что они знали лучше меня то, о чем шла речь; во-вторых, потому, что они были более заинтересованы в том, чтобы обмануть меня, так как они были бедны, а я – богат.
 
   Интриги и маневры, необходимые для того, чтобы добиться хорошей репутации, мешают нам ее заслужить.
 
   История – это роман событий, а роман – история чувств.
 
   Лживые люди меньше всего знают людей: они слишком заняты тем, чтобы скрывать свою суть.
 
   Люди всегда против разума, когда разум против них.
 
   Люди, которых называют слабыми, всего лишь равнодушны, ибо у каждого найдется сила, когда окажется затронутым предмет его страстей.
 
   Мелкие недостатки в великом произведении – это крохи, которые бросают зависти.
 
   Мудрость главенствует в советах, а судьба – в событиях.
 
   Мы говорим парадоксы за невозможностью найти истины.
 
   Некрасивые люди обычно имеют больше ума, потому что у них меньше возможностей для удовольствия и больше времени для учения.
 
   Нет ничего более иллюзорного, чем первые признаки гениальности. Ньютон и Фонтенель были посредственными учениками. Классы полны милых детей, но свет полон глупых людей.
 
   Новая мысль появляется при сравнении двух предметов, которые еще не сравнивали.
 
   Отец говорил сыну: ты глуп, будь по крайней мере решителен – это искупит твою глупость.
 
   Судьба продает дорого то, что она обещает дать.
 
   Суровые советы совсем не производят действия – это вроде молота, который всегда отталкивается наковальней.
 
   Сущность любви заключается в том, чтобы никогда не быть счастливым.
 
   Терпимость в государстве – признак равновесия сил.
 
   У добродетели много проповедников и мало мучеников.
 
   Чтобы передать свои мысли, надобно гораздо больше ума, чем чтобы иметь их.
 
   Любовь к отечеству совместима с любовью ко всему миру. Народ, приобретая свет знания, не наносит тем ущерба своим соседям. Напротив, чем государства просвещеннее, тем больше они сообщают друг другу идей, и тем больше увеличивается сила и деятельность всемирного ума.
 
   Чтобы быть честным, надо присоединить к благородству души просвещенный ум. Тот, в ком соединены эти различные дары природы, всегда руководствуется компасом общественной пользы.
 
   Опыт показывает, что человек считает заблуждающимся всякого человека и плохой всякую книгу, которые расходятся с его взглядами.
 
   Чему учит нас история религий? Что они повсюду раздували пламя нетерпимости, устилали равнины трупами, поили землю кровью, сжигали города, опустошали государства; но они никогда не делали людей лучшими.
 
   Всякий религиозный догмат – это зародыш преступлений и раздоров между людьми.
 
   В каждой стране искусство формировать людей так тесно связано с формой правления, что какое-либо значительное изменение в общественном воспитании вряд ли возможно без изменений в самом государственном строе.
 
   Общество признает и уважает только те достоинства, которые доказаны на деле. Кто хочет точно знать, чего он стоит, может узнать это только от народа и, следовательно, должен отдать себя на его суд.
 
   Любовь – это дар небес, который требует, чтобы его лелеяли – самые совершенные души и самое прекрасное воображение. Пылкие наслаждения усыпляются браком, дар небес утрачивается под влиянием грубого и безвкусного разврата, а выгода превращает его в товар.
 
   Любовь в соответствии с различными характерами по-разному пылает. Во льве жгучее и кровожадное пламя выражается в рычании, в высокомерных душах – в пренебрежении, в нежных душах – в слезах и унынии.
 
   В юности у человека зарождаются возвышенные мысли, которые должны впоследствии сделать его знаменитым.
 
   Интриги и маневры, которые необходимы, чтобы добиться хорошей репутации, мешают нам ее заслужить.

Поль Анри-Гольбах

   (1723—1789 гг.)
   философ

   Бог, оказавшийся настолько вероломным и коварным, чтобы создать первого человека и затем подвергнуть его искушению и греху, не может считаться существом совершенным и должен быть назван чудовищем безрассудства, несправедливости, коварства и жестокости.
 
   В вопросах религии людей можно назвать взрослыми детьми.
 
   Возмездие в жизни загробной – не что иное, как призрак, выдуманный для помрачения человеческого разума, изобретенный для того, чтобы обмануть и сбить с толку людей, чтобы навсегда лишить их спокойствия и превратить в послушных рабов духовенства.
 
   Все религии, какие мы только видим на земле, дают нам лишь клубок вымыслов и бредней, возмущающих ум.
 
   Всякая религия по сущности своей нетерпима как в силу своих принципов, так и в силу своих интересов.
 
   Выбор религии народом всегда определяется его правителями. Истинной религией всегда оказывается та, которую исповедует государь; истинный бог – тот бог, поклоняться которому приказывает государь; таким образом, воля духовенства, которое руководит государями, всегда оказывается и волей самого бога.
 
   Гений – это зрение, схватывающее одним взглядом все пункты обширного горизонта.
 
   Говорить, что нравственные идеалы врождены или представляются результатом инстинкта, – это все равно что утверждать, будто человек способен читать, не зная еще букв алфавита.
 
   Говорить, что религия недоступна разуму, значит допускать, что она не создана для разумных существ; значит согласиться с тем, что сами доктора богословия ничего не смыслят в тайнах, которые они каждодневно проповедуют.
 
   Говорят, что бог терпелив. Но терпеть явное зло – не значит ли обнаруживать бессилие или даже соучастие в этом зле?
 
   Делать счастливыми других – вот самый верный способ стать счастливым в этом мире; быть добродетельным – значит заботиться о счастье себе подобных.
 
   Добродетель несовместима с невежеством, суеверием, рабством; рабов можно удержать лишь страхом наказания.
 
   Догмы всякой религии оказываются нелепостью с точки зрения другой религии, проповедующей иные, столь же бессмысленные доктрины.
 
   Долой разум! – вот основа религии.
 
   Друг, бесполезный для своего друга, становится для него чужим человеком.
 
   Духовенство было бы весьма недовольно, если бы его духовный труд оплачивался духовно.
 
   Евангелие действительно принесло «не мир, но меч». От апостолов и до нашего времени христианский мир раздирается ненавистью, преследованием и яростью.
 
   Если бог воздерживается в течение достаточно длительного времени от применения своего правосудия и допускает зло в течение всего существования нашей планеты, какие же могут быть у нас гарантии того, что и в другом мире божественное правосудие не будет точно так же бездействовать и попустительствовать страданиям его обитателей?
 
   Если бы в этом мире не было зла, человек никогда не помышлял бы о божестве.
 
   Если служители церкви очень часто и позволяли народам с оружием в руках защищать дело божье, то они никогда не допускали бунта против реального зла и очевидного насилия.
 
   Желание нравиться, верность традициям, страх показаться смешным и боязнь людских пересудов – вот стимулы значительно более сильные, чем религиозные представления.
 
   Истина являет себя лишь здоровому духу в здоровом теле.
 
   Можно подумать, что религиозная мораль только для того и придумана, чтобы разрушить общество, превратить людей в первобытных дикарей.
 
   Мораль была бы пустой наукой, если бы она не могла показать человеку, что его величайший интерес заключается в том, чтобы быть добродетельным.
 
   Не бог создал человека по своему образу и подобию, а человек всегда творил бога по своему образцу, наделяя его своим умом, своими качествами, особенно – пороками.
 
   Невежество – первая предпосылка веры, и поэтому церковь так высоко его ценит.
 
   Незнание естественных причин заставило человека создать богов: обман превратил их во что-то грозное.
 
   Некий шутник правильно заметил, что «истинная религия всегда та, на чьей стороне государь и палач».
 
   Никакой необходимости верить в бога нет, а самое разумное – о нем вовсе не думать.
 
   Никогда нельзя жить счастливо, если все время дрожишь от страха.
 
   Ни один человек не может быть героем в глазах своего лакея. Неудивительно, что бог, из которого священники делают пугало для других, мало пугает их самих и почти не оказывает никакого влияния на их поведение.
 
   Нравственность есть наука об отношениях, существующих между людьми, и об обязанностях, вытекающих из этих отношений.
 
   Ожидание будущего блаженства и страх будущих мучений лишь помешали людям думать о том, чтобы стать счастливыми здесь, на земле.
 
   Основой дружеской привязанности являются те выгоды, которые друзья рассчитывают получить друг от друга. Лишите их этих выгод – и дружба перестанет существовать.
 
   От суеверия следовало бы лечить, как от запоя; суеверие – хроническое заболевание, поддающееся излечению. Правда, никогда нельзя быть уверенным, что эта болезнь не даст рецидива.
 
   Поклоняться богу – значит поклоняться вымыслу, созданному человеческим воображением, или попросту поклоняться тому, чего нет.
 
   Полагать, что мы обязаны верить в вещи, не доступные нашему разуму, так же нелепо, как утверждать, что бог требует, чтобы мы летали, не имея крыльев.
 
   Правосудие есть основание всех общественных добродетелей.
 
   Приверженность к любой системе воззрения – не что иное, как результат привычки; уму так же трудно отказаться от привычного образа мышления и усвоить новые представления, как телу – действовать и жить, не пользуясь свойственными ему способностями и органами.
   Пытаться излечить людей от пороков, не искоренив в них предрассудков, – бесполезно.
 
   Религия есть не что иное, как искусство занимать ограниченный ум человека предметом, которого он не в состоянии понять.
 
   Религия по существу своему враг человеческих радостей и человеческого благоденствия. Блаженны нищие! Блаженны плачущие! Блаженны страждущие! Горе тем, кто живет в довольстве и веселье! Таковы те редкостные открытия, которые провозглашает христианство!
 
   Религия представляет собой узду для людей, неуравновешенных по характеру или пришибленных обстоятельствами жизни. Страх перед богом удерживает от греха только тех, кто не способен сильно желать или уже не в состоянии грешить.
 
   Религия утешает лишь тех, кто не способен охватить ее в целом; туманные обещания наград могут соблазнить только тех людей, которые не в состоянии задуматься над отвратительным, лживым и жестоким характером, приписываемым религией богу.
 
   Самое недостоверное во всякой религии – это ее основа.
 
   Священники скоро заметили, что, работая на богов, они работали на себя, что они могут невозбранно приложить руки к дарам, обетам и жертвам, приносимым существам, которые никогда не предъявляли требований на все эти вещи.
 
   Смерть за какое-либо убеждение так же мало доказывает истинность или превосходство этого убеждения, как и смерть в сражении ни в какой степени не может служить доказательством правоты государя, ради интересов которого многие безумцы готовы отдать свою жизнь.