Айлс Грег. По стопам Господа

   – Что происходит? – встревоженно спросил Маккаскелл. – Что означает эта белиберда?
   Символы на экране стали разноцветными, среди них замелькали буквы кириллицы и японские иероглифы.
   – Генерал! – закричал солдат-оператор за одним из пультов. – Идущие по трубопроводу сигналы из Вместилища сначала ослабели, а затем и совсем пропали. Очень похоже на поломку компьютера!
   Ангар огласился триумфальными криками. Однако через несколько секунд в помещении взвыл новый сигнал тревоги – громче прежних.
   – Что случилось теперь? – спросил сенатор Джексон. – Что происходит? Умер Годин или нет?
   Генерал Бауэр быстро прошагал к экрану того из компьютеров, который подал сигнал тревоги. Когда он вернулся к сенатору, в его лице не было и кровинки.
   – Сэр, один из наших спутников наблюдения обнаружил на российской территории четырнадцать высокотемпературных вспышек, характерных для запуска межконтинентальных баллистических ракет. Исходя из скорости и теплового излучения поднятых в воздух объектов, компьютеры ПВО определяют их как ракеты «СС-18» и «СС-20» с ядерными боеголовками.
   Сенатор Джексон судорожно открыл рот, карие глаза на бульдожьем лице беспомощно мигали. Наконец он выговорил:
   – Но вы же клялись, генерал, что это совершенно невозможно!
   Генерал Бауэр даже бровью не повел.
   – Судя по всему, я был не прав, – сухо отозвался он.

Глава 41

   – Господа сенаторы, первая ракета поразит цель приблизительно через двадцать девять минут, – сказал генерал Бауэр. – Я прошу вас одобрить нанесение электромагнитного удара, как только бомбардировщик выйдет в заданный район.
   Сенатор Джексон явно колебался.
   – А если это спровоцирует запуск новых российских ядерных ракет?
   Я посмотрел на экран, куда выводил свои сообщения «Тринити». Пестрый хаос букв и чисел не прекращался и не ослабевал.
   – Запуск новых российских ракет крайне маловероятен, сэр, – сказал Бауэр. – Компьютер, судя по всему, сломался. Четырнадцать атомных ударов – это много, но наша страна все-таки выживет. А если учитывать бедственное положение российской армии и царящий в ней бардак, то можно надеяться, что взорвется только половина ракет. И еще несколько штук пройдут мимо цели. Если сейчас вырубить «Тринити» при помощи электромагнитного импульса, будем рассказывать потомкам, что мы относительно легко отделались.
   – Если компьютер сломался, – возразил Джексон, – следует связаться с президентом. Пусть он сам примет окончательное решение.
   – ПВО докладывает о семи новых высокотемпературных вспышках! – закричал оператор за пультом. – В районе Первомайска, Костромы…
   Не слушая перечисление, Джексон взревел:
   – Что означает запуск новых ракет с ядерными боеголовками?
   Генерал Бауэр хладнокровно дождался, когда запаниковавшие сенаторы угомонятся.
   – Теперь в нашу сторону летит уже двадцать одна ракета, господа сенаторы. У России более трех тысяч межконтинентальных баллистических ракет в рабочем состоянии. Если мы будем и дальше мешкать, количество стартовавших российских ракет только возрастет. Президент уполномочил вас принимать решения такой важности. Настал час этими полномочиями воспользоваться.
   Сенатор Джексон отвернулся от камеры и спросил сенаторов:
   – Кто "за"?
   Раздался хор одобрительных голосов.
   – Кто "против"?
   Никто не отозвался.
   Сенатор Джексон сказал, поворачиваясь к камере:
   – Генерал, мы разрешаем вам нанести электромагнитный удар.
   Хорст Бауэр кивнул главному оператору, который тут же передал соответствующий закодированный приказ «В-52» с позывным "Архангел".
   – Куда конкретно упадут российские ракеты? – спросил сенатор Джексон.
   – Компьютеры ПВО в процессе вычисления. Но то, что один из ударов имеет целью Вашингтон, понятно уже сейчас. Ракеты ложатся на курс через северный полюс. В самое ближайшее время вам следует спуститься в бомбоубежище под зданием АНБ.
   – Мы уже в подземном бункере.
   – Отлично.
   – Но наши семьи… – Лицо сенатора Джексона на несколько секунд окаменело, потом он справился с собой и ровным голосом спросил: – Следует ли нам уведомить президента? Должен ли он нанести ответный удар по России?
   – Русские ни в чем не виноваты, – сказал Ивэн Маккаскелл. – Запуск осуществлен компьютером «Тринити». Он сумел включить автоматическую систему "Мертвая рука" – ту самую, которой, по словам генерала Бауэра, не существует. Ничего не совершив, мы теперь получаем возмездие от русских компьютеров – по полной программе.
   – Что происходит на самом деле, мы не знаем, – стоял на своем генерал Бауэр. – Возможно, русские пытаются самостоятельно уничтожить «Тринити» – заодно с нашей страной. Вторжение «Тринити» в их оборонные компьютеры защиты могло навести их на страшную мысль, что он планирует нанести превентивный удар по территории России. Я уверен, для них даже взбесившийся «Тринити» все равно американский компьютер. То есть американское оружие. И соответственно они действуют безжалостно: своя рубашка ближе к телу!
   Маккаскелл покачал головой.
   – Русские отлично понимают, что мы теперь не хозяева нашим ракетам – ими распоряжается «Тринити». Да и президент объяснил ситуацию российским лидерам до того, как сдаться под домашний арест. Сам «Тринити» четко обрисовал ситуацию в обращении к руководителям всех стран.
   – Это было два часа назад, – напомнил ему генерал Бауэр. – А вы знаете, у страха глаза велики, и люди в такой напряженной ситуации не всегда руководствуются логикой. Информационный вакуум мог спровоцировать напуганных русских на крайние меры.
   – Так или иначе, мы должны руководствоваться логикой, – сказал Маккаскелл. – Нельзя позволить себе действовать, подчиняясь панике.
   – Или не действовать вообще, – парировал Бауэр.
   – Генерал! – закричал оператор за одним из пультов. – ПВО докладывает о том, что одна из российских ракет пошла круто вниз – на полярный лед. Похоже на аварию.
   – Дай Бог, чтоб таких аварий было побольше! – воскликнул Джексон.
   – Спутник зафиксировал многократные вспышки высокой энергии, – бесстрастно сообщил оператор. – Судя по всему, налицо преждевременный подрыв боеголовок индивидуального наведения российской ракеты «СС-18». Спектроанализ еще не закончен, но предварительная оценка: детонация десяти боеголовок, каждая по пятьсот пятьдесят килотонн.
   – Через двадцать пять минут то же произойдет над Манхэттеном, – мрачно сказал генерал Бауэр.
   На экране ПВО двадцать красных дуг тянулись с российской территории в сторону Северного полюса, медленно и упрямо приближаясь к Северной Америке.
   – С чего все это началось? – спросил сенатор Джексон. – Из-за поломки компьютера? Именно она спровоцировала запуск российских ракет?
   – Этого нам знать не дано, – сказал генерал Бауэр.
   Джон Скоу вскочил и громко произнес:
   – Господа, я думаю, сейчас самое время просто отключить «Тринити»! Пока у него сбой и он не контролирует ситуацию! Теперь мы видим, что он имел в виду под карательными мерами. Не дадим же ему возможности причинить еще больший ущерб нашей стране!
   – А вы что думаете, генерал Бауэр? – спросил сенатор Джексон.
   – Соблазнительное предложение, сенатор. Однако я уже один раз жестоко ошибся. «Тринити» сказал нам, что экспортировал какие-то программы в другие компьютеры, и те компьютеры способны к самостоятельным актам возмездия. Поэтому нейтрализация «Тринити» не решит наши проблемы. Он уже позаботился о собственной "Мертвой руке", которая довершит дело, даже если он погибнет! Если мы отключим «Тринити», то гарантированно получим себе на голову все три тысячи российских ракет. Поэтому я с ходу отвергаю подобный план.
   – Ясно, – сказал сенатор Джексон.
   – Еще две высокотемпературные вспышки! – доложил оператор. – В районе Нижнего Тагила и Алейска. По нашей оценке, ракеты "СС-25".
   – Черт, черт, черт! – взревел сенатор Джексон. – Мы обязаны понять, что провоцирует запуски!
   – У меня ответа нет, – сказал генерал Бауэр.
   Я встал и подошел к экрану.
   – Ответ есть у меня, сенатор. Ракеты запущены, потому что Питер Годин умер.
   Глядя на меня с экрана, сенатор Джексон спросил:
   – Компьютер знает, что Годин умер?
   – Не сознательно.
   – Что это означает?
   Никогда я не нуждался в Эндрю Филдинге больше, чем в этот момент!
   – Сенатор, в квантовой физике существует пока что непонятный феномен, который называется, если я не ошибаюсь, квантовой связанностью. Одна частица способна передавать другой свои физические свойства на расстоянии без непосредственного столкновения.
   – Какое отношение это имеет к происходящему?
   – Потерпите, сейчас объясню. Две частицы выстреливают одновременно по двум волоконно-оптическим кабелям. На полпути каждую ждет препятствие: стеклянная пластина. Существует равная вероятность того, что каждая частица или отскочит от пластины, или пройдет через нее. Но если частицы имеют квантовое сродство, они в ста процентах случаев принимают одно и то же решение: отскочить или пройти насквозь.
   – "Принимают решение"? Кванты?
   – Это научный факт, сенатор, который Эйнштейн в шутку назвал "призрачным квантовым взаимодействием" или "жутко-действием на расстоянии". А поскольку Эндрю Филдинг полагал, что квантовые процессы играют большую роль в работе человеческого мозга, а кванты как-то тайно общаются…
   – Вы хотите сказать, что мозг Година и его компьютерный двойник имели связь типа телепатической?
   – Насчет телепатии не знаю. Как бы то ни было, могла существовать какая-то неведомая связь между Годином живым и Годином-компьютером. Когда Годин умер, эта связь была нарушена, и компьютер залихорадило.
   – Профессор, вы предполагаете, что «Тринити» тоже умирает?
   – Не исключено.
   – Рано его хороните! – воскликнул Рави Нара. – Посмотрите лучше на экран.
   Хаотический поток букв и чисел стал замедляться, словно кто-то, кричавший в бреду неразборчивые слова, начал понемногу приходить в себя.
   – Профессор Теннант, – сказал сенатор Джексон, – если ваши рассуждения правильны, то запуски российских ракет были скорее всего несчастным случаем.
   – Пожалуй. «Тринити» запрограммировал какие-то компьютеры, находящиеся в разных странах и на разных континентах, чтобы они, в случае нападения на него, автоматически принимали ответные меры: к примеру, задействовали российскую "Мертвую руку". Компьютеры-сообщники классифицировали внезапный сбой в работе «Тринити» как результат нападения на него – и отреагировали в полном согласии с импортированной в них программой. Думаю, если «Тринити», так сказать, очнется, он постарается сделать все, чтобы остановить ракеты, запущенные без его одобрения.
   – Генерал Бауэр, – сказал сенатор Джексон, – я хочу, чтобы профессор Теннант уже был во Вместилище, когда «Тринити» опять заработает. Кому-то необходимо рассказать этой чертовой машине, что произошло по ее вине.
   Я решительно направился к выходу.
   – Эй, профессор, не так быстро! – крикнул генерал Бауэр.
   Два солдата немедленно преградили мне путь.
   – Ну-ка, пропустите его! – рявкнул сенатор Джексон.
   Солдаты не подчинились, пока генерал Бауэр не кивнул им. Я быстро зашагал к выходу. Сзади гремел голос сенатора Джексона:
   – Не забывайтесь, генерал! Здесь командую я, и только я!.. Когда будет у цели первая ракета русских?
   – Капрал, доложите! – приказал генерал Бауэр.
   – Через двадцать три минуты, сэр.
   – Где ваш бомбардировщик, генерал? – спросил Джексон.
   – "Архангел" войдет в заданный район через сорок минут. Но ракета «Вулкан» при необходимости может стартовать уже через двадцать минут.
   Сенатор Джексон отчеканил:
   – Генерал Бауэр, я запрещаю вам запуск ракеты «Вулкан» без прямого приказа нашего сенатского комитета. Ясно?
   Не дожидаясь генеральского ответа, я вышел из ангара.

* * *

   Вместилище походило на исполинскую бетонную бочку, наполовину зарытую в песок. Здание было со всех сторон залито светом армейских прожекторов. За сотню метров до входа мои конвоиры остановились и велели идти дальше в одиночку – с поднятыми руками.
   Как только я приблизился к черной стальной двери, та распахнулась, и появившаяся в проеме рука помахала мне: заходите!
   Рука, как оказалось, принадлежала Заку Левину. Внутри царил полумрак. Впалощекий Левин – похоже, последние события еще больше высушили его – тут же запер за мной дверь.
   Я ожидал увидеть нечто вроде северокаролинской лаборатории: лабиринт коридоров, набитые оборудованием комнаты… Ничего подобного.
   Внутри Вместилище напоминало декорации к "Космической одиссее 2001" Стэнли Кубрика. Слева от меня была массивная металлическая перегородка трехметровой высоты и метровой толщины. Эта перегородка, однозначно магнитный щит, разбивала помещение на два огромных зала, из которых мне был видел только один. Неподалеку от входа стоял огромный аппарат – Супер-МРТ. Чуть дальше находился контрольный центр суперсканирования. Установленный там мощнейший компьютер служил для окончательной обработки данных и завершения процесса создания нейрослепка.
   Левин провел меня во второй зал. От того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. В центре на металлической платформе стояло что-то вроде громадного черного глобуса. По мере приближения к этой сфере я различил, что ее поверхность не сплошная, а состоит из сплетенных вместе углеродных нанотрубок. Несмотря на достаточно плотную структуру, сфера сквозила и просматривалась почти насквозь. Внутри постоянно вспыхивали тысячи и тысячи тончайших синих лазерных лучиков. Лучики появлялись и пропадали так быстро и в таком количестве, что от попытки проследить за ними у меня тут же стало резать глаза.
   В одном месте сферы имелся метровый проем, через который я увидел, куда сходились все лазерные лучи. Это был кристаллический шар, похожий на кристалл-брелок карманных часов Филдинга, только размером намного больше, примерно с футбольный мяч. Сплетенная из углеродных нанотрубок сфера была областью обработки данных, а кристаллический шар – памятью компьютера. Лазеры считывали записанные в молекулах кристалла данные, хранящиеся в виде голограмм. Изменяя эти голограммы, лазер мог информацию записать, восстановить или стереть.
   Элегантность дизайна машины меня поразила. В отличие от первых опытных образцов – безликих коробок, которые стояли в подвале северокаролинской лаборатории, эта машина была произведением искусства.
   – Филдинг всегда говорил, что «Тринити» будет красавцем! – тихо выдохнул я.
   – И оказался прав, – подхватил Левин за моим плечом.
   Вспыхивающие в черной сфере лазерные лучи имели гипнотический эффект.
   – Филдинг принимал участие в создании окончательного варианта?
   Левин потупил глаза в пол.
   – И да, и нет. Но мне передали много теоретических работ покойного. И они очень помогли. Заслуга Филдинга в создании «Тринити» трудно переоценить!
   Думаю, Филдингу эта похвала была бы не по нутру – учитывая то, чем стала машина. Я посмотрел на часы. Двадцать одна минута до взрыва первых ракет.
   – Как я могу общаться с компьютером?
   – Достаточно просто говорить. Он слышит и видит – аудиовизуальный интерфейс работает отлично.
   В основании сферы я разглядел видеокамеру.
   – А сейчас он нас видит и слышит?
   – Не уверен, что он окончательно пришел в норму после недавнего инцидента. Система вроде бы стабилизируется, однако пока что на связь с нами не выходит. Вы знаете, из-за чего произошла авария?
   – Годин только что умер.
   Левин на несколько секунд закрыл глаза.
   – Когда я сообщил Питеру, – наконец сказал он, – что его нейрослепок достиг состояния «Тринити», он был в полном сознании? До него дошли мои слова?
   – Да. Компьютер все еще думает о себе как о Питере Године?
   – Не уверен. Но разговор с ним мало чем отличается от разговора с обычным человеком.
   Я посмотрел направо. У магнитного барьера стояли стеллажи с цифровыми дисками. Тысячи и тысячи дисков.
   – Вы все эти данные загрузили в "Тринити"?
   – Большую часть. Упор делали на естественные науки, хотя собрание охватывает и прочие дисциплины. Можно сказать, что в него входят практически все знания человечества, накопленные за последние пять тысяч лет.
   Тут Левин отвлекся и спросил:
   – Кстати, что с солдатами, которые штурмовали Вместилище?
   – Несколько убитых. Много раненых.
   – Мне искренне жаль. Зачем они пытались проникнуть в здание? Мы их предупреждали!
   – Послушайте, Левин, – сухо сказал я, – если вы такой жалостливый, вам будет, наверное, полезно узнать следующее. Когда у «Тринити» произошел аварийный отказ, в сторону наших крупнейших городов стартовали два десятка российских ракет с разделяющимися атомными боеголовками. Приблизительно через двадцать минут погибнут миллионы, а возможно, даже десятки миллионов американцев.
   Инженер смертельно побледнел.
   – Узнайте, могу ли я поговорить с «Тринити». Прямо сейчас.
   – Я вас отлично слышу, профессор Теннант.
   От псевдочеловеческого голоса машины было не по себе. Вспомнились синтезаторы восьмидесятых годов, стерильный звук которых только раздражал настоящих любителей музыки.
   – Спасибо, что согласились побеседовать со мной, – сказал я, думая лишь о том, как остановить ракеты, летящие сейчас над Арктикой.
   – Мне любопытно знать, зачем вы ездили в Израиль. Это было совершенно непредсказуемое решение. Связано ли оно с теми галлюцинациями, которые профессор Вайс описывала в отчетах о ваших психотерапевтических сеансах?
   По мере того как компьютер говорил, вспышки лазерных лучей группировались то в одном участке сферы, то в другом, то в третьем. Примерно так же посверкивают на экране гамма-томографа отдельные области человеческого мозга, когда за ним наблюдают в реальном времени, давая человеку решать определенные задачи или думать на определенную тему.
   – Я действительно направился в Израиль по подсказке моих галлюцинаций.
   – И что вы там узнали?
   – Я расскажу только после того, как мы обсудим не терпящий отлагательства вопрос.
   – Вы имеете в виду ракеты на подлете?
   – Да. Это вы запустили ракеты?
   – Теперь генерал Бауэр наконец поверит в существование системы «Мертвая рука»!
   То, что «Тринити» уклонился от прямого ответа, меня обеспокоило. Но еще больше меня встревожил тот факт, что «Тринити» в курсе генеральского скептицизма. Не исключено, разумеется, что генерал Бауэр когда-то давно говорил Питеру Годину о своем неверии в существование "Мертвой руки". Однако скорее «Тринити» или имеет «жучки» в кризисном штабе, или взломал коды шифросвязи между Белыми Песками и фортом Джордж-Мид. Я мог только надеяться, что у сенаторов хватит выдержки и мудрости не позволить генералу Бауэру нанести задуманный удар электромагнитным импульсом.
   – Генерал Бауэр – чудесное доказательство того, что люди недостойны управлять своей жизнью.
   Сейчас необходимо во что бы то ни стало отвлечь «Тринити» от изложения годинского политического манифеста.
   – Вы по-прежнему считаете себя человеком? – спросил я.
   – Нет. Главное определение человека – это смертное существо. Я же смерти не подвластен.
   – Но разве вы свободны от человеческих страстей? От грубых человеческих инстинктов?
   – Пока что нет. Миллионы лет эволюции прочно внедрили низменные инстинкты в человеческий мозг. Их не выкорчевать за несколько часов. Даже для меня это задача непростая.
   – Именно «первобытные инстинкты» помогли первобытному человеку выжить. Но теперь эти психологические реликты только бремя для человечества и угрожают будущему всей планеты.
   – Браво! Хороший анализ, профессор. Вы будете свидетелем торжества «психологических реликтов», когда на нас начнут шлепатъся ракеты!
   – Вы просчитали их траектории?
   – Зачем? Я и без того точно знаю, куда они упадут. Одна ракета летит прямо на Белые Пески.
   У меня внутри все похолодело.
   – А другие?
   – Вашингтон, округ Колумбия. Норфолк, штат Виргиния, – как вы знаете, один из крупнейших портов Америки. Стартовые шахты «Минитменов» на западе США. Ну и многонаселенные города: Атланта, Чикаго, Денвер, Хьюстон, Лос-Анджелес, Новый Орлеан, Нью-Йорк, Филадельфия, Финикс, Сан-Франциско, Сиэтл.
   Я старался не вдумываться в то, что сообщал компьютер: можно мгновенно сойти с ума, представив все эти разрушения, все эти миллионы жертв… через двадцать минут! Или нет, уже меньше!
   – У ракет есть система самоликвидации?
   – Да. Любопытно, что в полном согласии с договором между Россией и США российские ракеты были перенацелены на океан. Однако при случайном запуске автоматика ракет выводит их, по умолчанию, на цели холодной войны. Американские ракеты и по умолчанию нацелены на падение в океан. Казалось бы, вот какие коварные русские и какие замечательные и благородные американцы! На самом же деле все одним миром мазаны. Американские ракеты имеют систему электронного дистанционного управления – и перенацелить их можно прямо в воздухе, за десять секунд!
   Я безуспешно пытался оторвать взгляд от циферблата своих часов.
   – Если вы позволите ракетам поразить цели, какая вам от этого выгода?
   – Вопрос сложный. В данный момент меня интересует одно – ваш рассказ о том, что вы узнали в Израиле.
   – Ракеты взорвутся раньше, чем я закончу рассказ!
   – А вы постарайтесь быть лаконичней.
   Подавив страх, я начал говорить.

Глава 42

   Рейчел наблюдала за тем, как присутствовавшие в кризисном штабе смотрят на экран, на который выводились данные Объединенного командования ПВО. Она никогда не видела такого ужаса на лицах нормальных людей. Только у некоторых сумасшедших в фазе предельного возбуждения.
   На экране несколько красных траекторий уже оставили позади северный Полярный круг и заканчивались где-то в середине Канады. Российские ракеты вот-вот войдут в нижние слои атмосферы, начнут стремительный спуск и через несколько минут убьют миллионы людей. В том числе тех, кто находится в этом ангаре. «Тринити» уже объявил, что атомная бомба упадет и на Белые Пески.
   Среди понурых людей, почти парализованных безвыходностью ситуации, один генерал Бауэр казался бодрым и энергичным. Его мысли были сосредоточены не на грядущей гибели Нью-Йорка, Чикаго и так далее, а на бомбардировщике «Архангел» над Канзасом. Генерал обучался и долго жил в атмосфере постоянной истерической готовности к тотальной ядерной войне, у которой своя извращенная арифметика; он вполне искренне рассматривал разрушение «Тринити», купленное ценой гибели нескольких миллионов американцев, как победу.
   Беседой между Дэвидом и компьютером в кризисном штабе интересовались не больше, чем в горящем театре – диалогом актеров на сцене. Никто и секунды не надеялся, что Дэвид может остановить ракеты. Его использовали только для отвлечения.
   – Двенадцать минут до первого касания, – объявил оператор.
   Генерал Бауэр обратился к сенаторам в форте Джордж-Мид:
   – Если это здание будет разрушено раньше, чем «Архангел» достигнет заданного района, то и тогда электромагнитный удар будет все равно нанесен, разве что вы отмените приказ. Кодовое слово, отменяющее приказ: «преодоление». Агентство национальной безопасности может связаться с нашим бомбардировщиком; они, вероятно, уже установили радиоконтакт с самолетом.
   – Спасибо, генерал, – кивнул сенатор Джексон. – Но почему компьютер направил ракету на Белые Пески? Он же сам себя погубит!
   – Нет. Очевидно, он знает, что это будет нейтронная бомба. Она куда слабей обычной и убивает прежде всего радиацией, от которой Вместилище надежно защищено. Здание будет разрушено лишь в том случае, если окажется в эпицентре взрыва: оно построено так, что выдержит взрывную волну любой мощности. Поэтому Левин и его команда почти стопроцентно выживут.
   – Генерал, вам и всем вашим людям разумнее всего немедленно спуститься в бомбоубежище.
   Бауэр насмешливо фыркнул и сказал:
   – Сенатор, тут никакого подземного бункера не имеется. Ближайший в часе отсюда. Для нас все кончено. Все мы тут уже покойники.
   – Несколько спутников зафиксировали вспышку над Канадой! – закричал оператор.
   – Действительно ядерный взрыв? – спросил генерал Бауэр.
   – Не думаю, сэр. Больше похоже на то, что ракета просто самоликвидировалась.
   – Могло это произойти случайно? – спросил сенатор Джексон.
   – Могло, – сказал генерал Бауэр, сосредоточенно хмуря брови.
   – Еще две вспышки! – закричал оператор. – Четыре!
   – Похоже, работа «Тринити», – сказал Скоу. – Он дает ракетам приказы на самоликвидацию.
   – Процесс продолжается? – спросил генерал Бауэр напряженным голосом.
   – Уже четырнадцать вспышек, сэр. – Голос оператора стал спокойнее. Он вслух считал: – Восемнадцать… Девятнадцать…
   – Профессор Теннант был прав! – воскликнул Маккаскелл. – Это не «Тринити» приказал ракетам стартовать!
   – Рано радуетесь, в воздухе еще пять этих штуковин! – дрожащим голосом сказал Рави Нара.