Азимов Айзек. ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

   Парни подначивали меня заключить с ними пари о том, что я не проживу в этой лачуге и полугода. Я посмотрел на мисс Донахью и заметил, что она не принимает все это за шутку. Возможно, отчасти потому, что ей казалось, будто ребята насмехались надо мной, а может потому, что она сама верила в эту историю о свистящей комнате. После обеда я все-таки решил расквитаться с ребятами: я принял все пари и выпроводил их из дома. Думаю, что им всем придется расплачиваться, если я, конечно, не проиграю, но этого я делать вовсе не собираюсь. Ну вот, в общем, и вся история.
   — А по-моему, не вся, — заметил я, — все, что я узнал, это то, что вы купили замок, в котором есть странная комната, и то, что вы заключили несколько пари. Мне также известно, что слуги были напуганы и покинули замок. Расскажите мне поподробнее о свисте.
   — Ах, о свисте, — ответил Тассок, — он появился на второй день нашего пребывания в замке. Днем я хорошенько осмотрел комнату, поскольку разговор, зашедший за обедом о свистящей комнате, меня взволновал. Но, как мне показалось, эта комната ничем не отличалась от других комнат, расположенных в старом крыле замка. Единственное, чем, может быть, она и отличалась от других, так это тем, что в ней я почувствовал себя как-то одиноко. Но, вероятно, это было связано с тем, что именно об этой комнате и шла речь, ну, вы понимаете… Итак, как я уже сказал, свист появился во второй день нашего пребывания в замке, а точнее, в 10 часов вечера. Мы с Томом сидели в библиотеке, как вдруг из восточного коридора послышался странный свист — комната находится в восточном крыле. «Проклятый призрак!» — сказал я Тому. Мы схватили со стола лампы и вышли посмотреть, что происходит. Мы еще только по коридору шли, а у меня, скажу я вам, уже дыхание перехватило, настолько странный это был свист. Казалось, будто дьявол смеется над тобой и вот-вот нападет на тебя сзади. Вот такое веселенькое ощущение! Подойдя к двери, мы не стали ждать, резко открыли ее, и этот звук ударил мне прямо в лицо! Том мне потом говорил, что у него было такое же ощущение — как будто его внезапно оглушили. Мы огляделись, но нервы у нас быстро сдали, мы выскочили из комнаты, и я закрыл ее на ключ. Спустившись сюда и выпив, мы немного успокоились. «Ну и перца нам задали», — подумали мы. Затем мы взяли палки и вышли из дома, полагая, что это был кто-нибудь из ирландцев, разыгрывавший из себя привидение и издававший нечеловеческий свист. Но мы никого не увидели. Вернувшись в дом и обсудив все хорошенько, мы еще раз направились в комнату. Но у нас ничего не вышло: мы, как и в прошлый раз, сразу же выбежали из нее и заперли дверь. Не знаю, как выразить словами то, что мы почувствовали… Ну, словно столкнулись с чем-то очень опасным, понимаете? С тех пор мы все время носим с собой оружие. На следующий день мы, разумеется перевернули эту комнату вверх дном, как, впрочем, и весь замок и даже близлежащие окрестности, но не нашли ничего необычного. Теперь я не знаю, о чем и думать. Мой внутренний голос говорит, что это могли быть ирландцы, пытающиеся выкурить меня из замка…
   — Вы еще что-нибудь делали? — поинтересовался я.
   — Да, — ответил он, — мы также сторожили ночью у двери той комнаты, обследовали и даже прослушали в ней все стены и полы. Короче, мы сделали все, что только могли придумать. Все это стало действовать нам на нервы, и мы решили пригласить вас.
   Покончив с ужином, мы поднялись из-за стола, и тут Тассок неожиданно выкрикнул:
   — Тише! Слышите?!
   Мы замолчали, прислушиваясь. Справа, из коридора, раздался отдаленный, какой-то чудовищный свист.
   — Господи боже! — послышался голос Тассока. — Еще даже не стемнело… Берите эти свечи и ступайте за мной.
   Буквально через мгновение мы были уже в коридоре, направляясь вверх по лестнице. Потом Тассок завернул в какой-то другой длинный коридор. Держа свечи перед собой, мы следовали за ним. Чем ближе подходили мы к комнате, тем сильнее становился свист, он заполнял весь коридор, резкий, отвратительный. Тассок отпер дверь, толкнул ее ногой, отпрыгнул и выхватил револьвер. Когда дверь открылась, на нас обрушился звуковой удар, описать который невозможно — его нужно слышать! Казалось, что свист издавало живое существо, мечущееся по комнате как сумасшедшее. Мы были просто ошеломлены. У меня возникло такое ощущение, будто кто-то показывает мне язык и выкрикивает: «Это АД!» И в это можно было поверить. Понимаете? Я сделал шаг в комнату, держа перед собой свечу, и быстро осмотрелся. Тассок с братом присоединились ко мне, за ними следом шел полуслуга-полукомпаньон. Мы все высоко подняли свечи над головами. Сначала пронзительный свист совсем оглушил меня, а потом я отчетливо услышал голос, кричащий нам: «Убирайтесь отсюда, быстро! Быстро!» Вы знаете, друзья мои, я всегда прислушиваюсь к подобным вещам. Иногда, я знаю, это всего лишь нервы, но, как вы знаете, подобные предостережения спасли мне жизнь в том деле с Серой Собакой и Желтым Пальцем, да и в других случаях. Ну так вот, я быстро повернулся к ребятам и крикнул: «Уходим! Ради всего святого, быстро!» Через мгновение они были уже в коридоре. Нам вслед раздался душераздирающий крик, затем наступило молчание. Я тоже выпрыгнул из комнаты, захлопнул дверь и запер ее на замок. Вынув ключи из замочной скважины, я посмотрел на остальных: лица их были белее смерти. Да и мое, думаю, было в тот момент ничем не лучше. Мы стояли как вкопанные, не произнося ни слова.
   — Давайте спустимся вниз и выпьем виски, — произнес наконец Тассок, пытаясь говорить нормальным голосом. Он пошел первым, я шел вслед за всеми. Когда мы спустились, Тассок достал бутылку и наполнил наши бокалы. Налив затем себе и опорожнив бокал, он поставил его на стол и рухнул на кресло. — Приятно иметь у себя в доме такую забаву, не так ли? произнес он. — Почему вы так быстро вытолкали нас из комнаты, Карнаки?
   — Что-то подсказывало мне немедленно убраться оттуда, ответил я. — Может, все это кажется глупым, суеверным, но когда сталкиваешься с подобными вещами, приходится обращать внимание на всякие странности даже с риском быть осмеянным. — Я рассказал ему о деле с Серой Собакой. Он слушал и только кивал головой. — Разумеется, — сказал я затем, — возможно, это всего лишь ваши соперники, потешающиеся над вами, хотя скажу вам откровенно, мне думается, в этом есть что-то ужасное и опасное.
   Мы поговорили еще немного, все время прислушиваясь к звукам за дверью, но так ничего и не услышали. Потом мы выпили кофе, и Тассок предложил нам лечь спать пораньше, а утром тщательно осмотреть комнату. Моя спальня находилась в новой части замка и имела вход со стороны живописной галереи. В восточной ее части был вход, ведущий в коридор западного крыла. Войти в него можно было, открыв две старые и тяжелые дубовые двери, выглядевшие странно по сравнению с современными. Придя к себе в комнату, я не лег спать, а принялся разбирать чемоданчик с инструментами — я собирался предпринять кое-какие шаги по расследованию этого странного дела. Позднее, когда замок погрузился в сон, я выскользнул из комнаты и подошел ко входу, ведущему в коридор западного крыла. Открыв эти низкие двери, я достал карманный фонарик и осветил им коридор. Он был пуст. Выйдя за дверь, я прикрыл ее и, светя пред собой фонариком и держа под рукой пистолет, стал пробираться вперед. Еще в комнате я надел на шею свой «защитный ремешок» — дольку чеснока на веревочке. Его запах распространялся по всему коридору и придавал мне уверенность, поскольку, как вы знаете, он замечательно защищает от более привычных нам форм неполной материализации, чем, как я предполагал, и был вызван этот свист. Однако в ходе расследования меня не покидала мысль, что у него вполне мог быть какой-нибудь естественный источник. Удивительно, но в большинстве случаев не выявляется ничего необычного. Кроме того, что я надел на шею шнурок с чесноком, я также заткнул им уши, и, поскольку не намеревался находиться в комнате долго, надеялся, что все пройдет успешно и я останусь целым и невредимым. Я подошел к двери и только полез в карман за ключом, как вдруг мной овладел ужасный страх. Однако возвращаться назад я не собирался — по крайней мере, пока мог выдерживать все ужасы. Я отпер дверь, повернул ручку, затем резко отворил дверь ногой — как это делал Тассок — и выхватил револьвер, не надеясь, однако, что он мне понадобится. Осветив предварительно всю комнату, я зашел внутрь с отвратительным чувством боязни и подстерегающей опасности. Прошло несколько секунд в ожидании, однако ничего не нарушало тишины. Комната была пуста. Но вдруг я понял, что тишина эта была какая-то многозначительная, такая же у v юная, как и свист. Помните, что я вам рассказывал о деле Молчащего Сада? Так вот, здесь стояла такая же зловещая тишина, такое же кошмарное спокойствие: казалось, что кто-то, кого ты не видишь, смотрит на тебя и тебе становится не по себе. С таким ощущением я снял крышку с фонарика, чтобы была освещена вся комната. Затем, держа ухо востро, я принялся ставить на стекла и рамы обоих окон пломбы из человеческих волос. Постепенно атмосфера в комнате становилась все более напряженной и тишина, как бы сказать, сгущалась. Покончив с окнами, я поспешил к большому камину с какой-то странной выступающей из-за внутренней арки резной решеткой. На нее я также поставил пломбу: шесть волосков вдоль и один поперек. Не успел я закончить работу, как вдруг раздался все усиливающийся, словно издевающийся свист, у меня по спине аж мурашки побежали. Казалось, кто-то пытается имитировать человеческий свист, довольно безуспешно — слишком уж он был громкий и резкий. Нанеся последние мазки сургуча, я подумал, что мне пришлось столкнуться с редким и ужасным феноменом, когда что-то неодушевленное пытается выдать себя за живое существо. Схватив лампу, я быстро направился к двери, оглядываясь и прислушиваясь. Только я дотронулся до дверной ручки, как всю комнату заполнил невероятный пронзительный визг. Выскочив за дверь, я захлопнул ее, запер на ключ и прислонился к стене. Чувствуя себя отвратительно, я осознавал, что чудом избежал опасности. «Никакие священные стражи не спасут вас, когда у чудовища появляется сила говорить сквозь дерево и камень», — пришли мне на ум строки из Сигсандской рукописи. Мне еще раньше пришлось удостовериться в справедливости этих слов, когда я занимался делом о Качающейся Двери. От подобного чудовища нет защиты, поскольку оно способно возрождаться или использовать в своих целях один хороший защитный материал.
   Какое-то время свист еще продолжался, потом утих, но наступившая тишина казалась еще хуже; в ней таились зло и беда. Спустя какое-то время я крест-накрест прикрепил на двери волосы, вернулся в свою комнату и лег в кровать. Перед тем, как уснуть, я долго обо всем размышлял.
   Часа в два меня разбудил свист, проникающий в комнату даже через закрытую дверь, разливающийся по всему замку и наполняющий его ужасом. Казалось, будто какой-то чудовищный великан устроил себе в коридоре карнавал.
   Я сидел на краю кровати, решая, идти ли мне посмотреть, что стало с волосками, которые я прикрепил, как в дверь постучали. Вошел Тассок. На нем был халат, одетый поверх пижамы.
   — Я подумал, что этот свист вас все равно разбудит, поэтому и зашел к вам, чтобы поговорить. Я просто не могу заснуть… Замечательно, не правда ли?
   — Удивительно! — ответил я, протягивая ему портсигар. Он закурил, и мы принялись болтать. Тем временем свист перемещался в конец коридора. Неожиданно Тассок встал.
   — Давайте возьмем оружие и поищем эту скотину! — предложил он, поворачиваясь к двери.
   — Нет! — закричал я. — Ради всего святого, не надо! Пока я не могу сказать вам ничего определенного по поводу этого дела, но считаю, что заходить в эту комнату чрезвычайно опасно.
   — Вы хотите сказать, что в ней водится привидение? — в голосе его уже не было обычной добродушной иронии.
   Я, разумеется, сказал ему, что пока не знаю ответа на этот вопрос, но надеюсь скоро выяснить это. Затем я прочитал ему небольшую лекцию о том, как что-то неодушевленное выдает себя за живое существо. После этого он постепенно стал понимать, почему было опасно находиться и комнате. Где-то через час свист неожиданно прекратился, и Тассок вернулся к себе. Я тоже лег спать.
   Утром я подошел к комнате и обнаружил, что волоски остались нетронутыми. После этого я вошел внутрь. С волосками на окне тоже ничего не случилось, а вот седьмой волосок, пересекающий шесть других на камине, был оборван. Это заставило меня задуматься. Возможно, это случилось потому, что я слишком сильно натянул его, а возможно, и по какой-нибудь другом причине. Навряд ли кто-либо сумел бы каким-то образом перелезть через эти шесть волосков — он бы их просто не заметил, входя в комнату, — он прошел бы, обязательно задев их. Я снял прикрепленные волоски и посмотрел на трубу, через которую было видно голубое небо. В этом широком дымоходе никто не мог прятаться. Разумеется, такого поверхностного обыска было недостаточно, и после завтрака, надев рабочий халат, я забрался на крышу и простучал трубу, но все тщетно. Затем я спустился и тщательно обследовал пол, потолок, стены, разбив их на квадраты по шесть квадратных дюймов и простучав молотком. Ничего необычного я не нашел. Последующие три недели я также тщательно обследовал весь замок, но с таким же результатом. Больше того, ночью, как только начался свист, я провел эксперимент с микрофоном. Понимаете, если свист был создан каким-то механическим способом, то с помощью микрофона я мог выяснить, как работает этот механический аппарат, если таковой и был спрятан где-нибудь в стене. Метод, которые к намеревался воспользоваться, был довольно современный и эффективный. Разумеется, я не считал, что кто-то из соперников Тассока замуровал в стену какое-нибудь механическое приспособление, я полагал, что много лет назад в стену был встроен прибор, своим свистом отпугивающий от замка слишком любопытных зевак. Ну, вы понимаете, что я имею в виду. Возможно также, что кто-то знал секрет устройства этого прибора и, включая его, откалывал подобные штучки с Тассоком. В этом мне, несомненно, помог бы разобраться эксперимент с микрофоном. Но его результаты ни к чему не привели, поэтому у меня практически не оставалось сомнений, что мне пришлось столкнуться с удивительным случаем явления привидения.
   Каждую ночь раздавался этот невыносимый, нестерпимый свист. Создавалось такое впечатление, что его производило какое-то разумное существо, знающее о тех шагах, которые предпринимались, чтобы обнаружить его, и поэтому свистящее и завывающее, издевающееся и насмехающееся. Поверьте, это казалось так же необычно, как и ужасно. Каждую ночь я на цыпочках подкрадывался к опечатанной двери (я постоянно держал ее опечатанной) каждый раз в разное время и нередко, как только я подходил, свист менялся на грубый, словно насмехающийся и глумящийся звук, будто чудовище, издающее его, видело меня сквозь дверь. Всякий раз, когда я стоял у двери, мне казалось, будто свист наполняет весь коридор. Постепенно я привык чувствовать себя одиноким человеком, ввязавшимся в эту заваруху с дьявольской тайной.
   Каждое утро я заходил в комнату и проверял состояние волосков и пломб. По истечении недели я параллельно прикрепил вдоль стен и потолка несколько волосков, а на полированном каменном полу поставил бесцветные сургучные печати. Каждая печать была пронумерована и проставлена в определенном порядке с тем, чтобы я мог проследить путь любого, кто попадет в эту комнату. Вы знаете, что ни одно материальное существо, вошедшее в комнату, не могло не оставить каких-либо следов, которые я бы не заметил. Но, поскольку до сих пор ничего мной замечено не было, я решил, что можно было рискнуть и провести в комнате ночь. Я знал, что со стороны мог показаться сумасшедшим, но эта идея полностью захватила меня.
   Как-то в полночь я, сняв пломбу, открыл дверь и быстро заглянул внутрь, но тут снова раздался страшный вопль, который, словно тень, идущая от стены к стене, надвигался на меня. Конечно, это было плодом моего разыгравшегося воображения. Тем не менее, вопль был слышен отчетливо. Захлопнув дверь, я запер ее на замок. По спине у меня бежали мурашки. Не знаю, приходилось ли вам испытывать что-нибудь подобное…
   Находясь все в том же состоянии готовности к любому поступку, я неожиданно сделал для себя открытие. А произошло это все так.
   Около часа ночи я прогуливался вокруг замка, ступая по мягкой траве. Оказавшись в тени около восточного крыла, я услышал все тот же отвратительный свист, доносившийся из комнаты, а затем неожиданно мне послышался шепот: кто-то говорил с ликованием в голосе: «Бог ты мой, вы только послушайте, ребята! Уж я бы никогда не решился привести в такой дом жену!» По произношению я понял, что говорил ирландец. Кто-то было собрался ему ответить, но тут раздался резкий крик, и все бросились врассыпную — очевидно, заметили меня.
   Какое-то время я стоял как вкопанный, чувствуя себя круглым идиотом. В конце концов, это они задумали всю эту историю с призраками. Представляете, каким кретином я себя почувствовал! Я нисколько не сомневался, что эти парни были соперниками Тассока, и всем нутром чувствовал, что столкнулся с настоящим случаем появления призрака. Но тем не менее, сотни деталей, которые всплывали в моей памяти, заставляли меня усомниться в этом. Во всяком случае, обычный это был случай или нет, многое еще предстояло выяснить.
   На следующее утро я рассказал Тассоку о том, что выяснил ночью, и в течение последующих пяти ночей мы организовывали засаду у каждого крыла замка, но так ни на кого и не наткнулись. И каждую ночь, до самого рассвета, из комнаты доносился тот нелепый свист.
   На шестой день утром я получил телеграмму: дела обязывали меня покинуть замок с первым же поездом. Я объяснил Тассоку, что вынужден покинуть его на несколько дней, и попросил его продолжать наблюдать за замком. Я также не забыл предупредить его о том, чтобы он ни в коем случае не заходил в комнату ночью, поскольку, как я объяснил, мы пока ничего определенного не знали, и что если в комнате творилось именно то, о чем я сначала подумал, то ему легче было бы умереть, чем войти в нее после наступления темноты.
   Да, кстати, я забыл рассказать вам кое-что интересное. Я пытался записать свист на пластинку, но бесполезно! Это меня еще больше удивило и смутило.
   Еще одна интересная деталь: микрофон не усиливал свист, он даже не передавал его, будто никакого свиста и в помине не было. Прямо и не знаю, что делать… Интересно, может, кто-нибудь из вас сумеет пролить свет на это загадочное дело. Я не могу — пока.
   Он поднялся.
   — Ну а теперь всем спокойной ночи, — сказал он и начал довольно бесцеремонно, но по-дружески, выпроваживать нас.
   Через две недели он снова пригласил нас собраться у него дома. Разумеется, на этот раз я не опоздал. Когда мы все собрались, Карнаки усадил нас ужинать. Затем, когда мы расселись по нашим привычным местам, он продолжил свой рассказ.
   — Попрошу тишины. Я бы хотел вам рассказать кое-что любопытное.
   В замок я вернулся поздно вечером. Со станции мне пришлось идти пешком, поскольку я не предупредил о своем приезде. Ярко светила луна, и прогулка мне показалась очень приятной. Когда я добрался, все было уже погружено в темноту. Я решил обойти замок и посмотреть, сидит ли Тассок с братьями в засаде. Поскольку я нигде их не увидел, то решил, что они, по-видимому, устали и ушли спать. Пересекая лужайку, расположенную перед входом в восточное крыло, я отчетливо услышал свист, раздающийся из комнаты наверху. Я помню, что свист был низкого тона, непрерывный и словно какой-то задумчивый. Я посмотрел на окно комнаты, освещенное светом луны. Тут мне пришла в голову мысль принести лестницу из конюшни и попытаться заглянуть вовнутрь.
   С этим намерением я понесся на двор, находившийся за замком, и нашел там длинную лестницу. Она оказалась достаточно тяжелая, чтобы нести ее одному. Я думал, что никогда ее не дотащу! В конце концов я все-таки приволок ее и приставил к стене так, чтобы ее верхняя часть доходила до подоконника. Затем я стал осторожно подниматься. Добравшись до окна, я заглянул в комнату.
   Там, наверху, свист, естественно, был громче, но в нем все так же звучали какие-то задумчивые нотки, словно тот, кто издавал этот звук, просто насвистывал в размышлении. Думаю, вы понимаете, что это был за звук. Тем не менее мне казалось, что этот ужасный свист издавало какое-то живое существо, некое чудовище с человеческой душой.
   А затем я кое-что увидел.
   В центре пола этой огромной пустой комнаты образовались складки в форме холма, на вершине которого зияла дыра, изменяющаяся в такт то усиливающемуся, то ослабевающему свисту. Время от времени я замечал, как неровные края вершины этого «холма» прогибались внутрь, словно кто-то делал глубокий вдох; затем расширялись, издавая эту невероятную мелодию. Тут мне пришло в голову, что это что-то живое… Я стоял и наблюдал за жизнью двух огромных, черных, словно пузырящихся, отвратительных губ, освещаемых лунным светом.
   Вдруг они резко выпятились и раздулись, и на верхней губе выступили капельки пота. В тот же момент свист перешел в кошмарный крик, оглушивший меня, несмотря на то, что я находился снаружи. А уже в следующий момент я глядел на ровный отполированный каменный пол. В комнате наступила мертвая тишина.
   Можете представить, как я стоял и пялился на эту комнату. Я почувствовал себя слабым, испуганным ребенком, мне хотелось тихонько соскользнуть с лестницы вниз и убежать. Но в этот момент я услышал из комнаты голос Тассока, зовущего меня на помощь! Я был так ошеломлен всем происшедшим, что у меня в голове пронеслась мысль, что это ирландцы засадили его туда… Но тут крик повторился, я разбил окно и запрыгнул внутрь с намерением помочь Тассоку. Мне показалось, что крик доносился откуда-то из тени камина, но там я никого не нашел.
   — Тассок! — закричал я. Мой голос глухим эхом пронесся по всей комнате, и тут меня осенило, что никакой Тассок не звал меня на помощь! Дрожа от страха, я направился к окну, но в этот момент опять раздался душераздирающий свист. Стена, находящаяся слева от меня, превратилась в две огромные губы, черные и ужасные, и они приблизились ко мне вплотную. Я нащупал в кармане револьвер, не для того, чтобы пристрелить ЭТО, а для себя, поскольку опасность ЭТОГО была в тысячу раз страшнее, чем смерть. Неожиданно в комнате прозвучала Последняя Неизвестная Строчка молитвы. Произошло то, что однажды уже случилось. Потом ЭТО прекратилось, и я понял, что жив! В меня влились живительные силы, я бросился к окну и стал быстро-быстро слезать по лестнице вниз. Страха смерти во мне уже не было. Спустившись, я сел на мягкую влажную траву. Над моей головой неярко светила луна, а из разбитого окна доносился свист.
   К счастью, на мне не было ни царапины. Я подошел к парадной двери и постучал. Войдя в замок, я первым делом выпил виски, рассказал обитателям, что произошло, и предложил Тассоку разрушить эту комнату, а все, что в ней есть, сжечь в камине. Он закивал, соглашаясь. Затем я ушел к себе и лег спать.
   На следующий день мы принялись за работу и за десять дней сожгли и уничтожили все содержимое этой комнаты.
   Когда рабочие, которых мы наняли, снимали деревянную обшивку со стен, вдруг послышался нарастающий леденящий кровь свист. Когда над камином были разобраны дубовые рейки, перед нами предстала кирпичная кладка с круговым орнаментом и надпись на древнекельтском языке. Она гласила о том, что в этой комнате был сожжен шут короля Альзофа, Диан Тиансей, написавший песню о Глупости, посвященную королю Эрнору, жившему в Седьмом замке.
   Когда я уточнил правильность перевода, то дал его прочитать Тассоку. Он был очень взволнован, поскольку знал эту историю. Отведя меня в библиотеку, он показал мне старый пергамент, на котором вся история была изложена подробно. Впоследствии я узнал, что этот случай был известен в округе, но все считали его всего лишь легендой, а не историческим фактом. И, кажется, никому и в голову не могло прийти, что старое восточное крыло замка на самом деле являлось частью Седьмого замка!
   Из пергамента я узнал, что когда-то здесь разыгралась страшная трагедия. По-видимому, король Альзоф и король Эрнор были врагами с самого детства, но все обходилось лишь легкими потасовками, пока однажды Диан Тиансей не придумал песенку о глупости короля Эрнора и не спел ее Альзофу, которому она очень понравилась. В награду король разрешил шуту взять в жены одну из своих придворных дам.
   Постепенно эта песенка стала известна всем в округе и наконец дошла до самого короля Эрнора, который был просто взбешен и объявил войну своему заклятому врагу. Ему удалось его захватить и сжечь вместе с его замком. Но Диана он не стал убивать. Он отвез его к себе, вырвал у него язык за то, что тот посмел насмехаться над ним, и заточил в одну из комнат в восточном крыле замка, а жену шута оставил себе.
   Как-то ночью жена Диана исчезла, но наутро ее нашли мертвой в объятиях мужа, который сидел и насвистывал песенку о глупом короле. Именно насвистывал, поскольку у него уже не было сил петь ее.
   Диан был сожжен, быть может, как раз в большом камине, находившемся в свистящей комнате. И пока шут жарился на огне, он не переставал насвистывать эту песенку. Впоследствии в этой комнате не раз слышали звук, похожий на свист, и никто не осмеливался в ней спать. Король Эрнор, вероятно, переехал в другой замок, поскольку свист тревожил его.