Азимов Айзек. ФАТА-МОРГАНА 5 (Фантастические рассказы и повести)

   Пение смолкло. Тишина воцарилась в пещере. Запах ароматических свечей мешал думать. Глория Стэнфорд боролась с тошнотой. Она вздрогнула, когда Молох заговорил.
   — Я приветствую новую верующую в наших рядах, — услышала Глория евнухоподобный голос. — Я даю тебе имя Сафи — «щедрая».
   Широко раскрытыми глазами смотрела молодая англичанка на жирного Молоха. Она убедилась, что он говорил, не двигая губами.
   — Склонись перед нашим гуру, — прошептала Кона. — Моли его просветить тебя и отвести в рай вечного счастья.
   Все в Глории сопротивлялось этому.
   — Я не склонюсь перед существом, которое не имеет ничего общего с моим миром, — услышала она свои слова, и сама не могла понять, откуда набралась мужества. — Меня зовут Глория Стэнфорд, и я…
   Она заметила предупреждающий и одновременно умоляющий взгляд Карлы Престон, которая стояла на коленях недалеко от нее. Но было уже поздно.
   — Ты, Сафи, неверная, — услышала она. — Осмелилась возражать богу счастья!
   — Я никого не просила приводить меня сюда, — сказала Глория. — Меня похитили.
   — Молчи, — прервали ее. — Твое сознание еще пока раздвоено, но ты отдашь добровольно гуру часть своего «я». Ты этого еще пока не осознаешь. Твое земное мышление сопротивляется, но скоро ты поймешь, что у тебя только одна цель: служить гуру, готовиться к вечному счастью!
   Глория поняла, что это говорил не Молох. Голос раздавался откуда-то из темной глубины пещеры.
   — Приготовим неверную к изгнанию духа, — пропищал Молох. — После этого она сама поймет, что такое счастье и где оно находится.
   «Изгнание», — промелькнуло в голове Глории. Что ей предстоит?
   Она бросила быстрый взгляд на Карлу Престон, которая смотрела на нее, в то время когда ее губы продолжали произносить непонятные слова.
   Кона поднялась. Ее рука обхватила правое плечо Глории. С застывшим взглядом смотрела она на белокурую женщину, которая не хотела подчиняться гуру.
   — Опомнись, Сафи, — прошептала она. — Речь идет только о твоем счастье. Учение гуру осветит тебе путь. Знаешь, как мы все любим тебя!
   Глория сжала губы. Она поняла, что зашла слишком далеко и потеряла всякую осторожность.
   — Может, ты и права, — сказала она. — Но для меня все это ново, непривычно, и пока я не в состоянии сделать этот шаг в сторону счастья. Дайте мне время, сестры.
   — Гуру требует, чтобы ты обращалась к нему, просила его прощенья, — прошептала Кона.
   — Прощения — за что? — переспросила Глория.
   — Думай об изгнании духа, — объяснила Кона. — Моли его о том, чтобы он удовлетворился первой степенью изгнания.
   Глория Стэнфорд испугалась. Значит, были разные способы изгнания духов. С опущенным взглядом она обратилась к жирному Молоху, который неподвижно сидел на золотом троне и смотрел на нее.
   — Мой дух еще дрожит от обилия впечатлений, — начала она тихим голосом. — Я отдала тебе большую часть своего состояния, не осознавая этого, я буду служить тебе…
   Резкий голос, который, казалось, Шел со всех сторон, испугал ее.
   — Ты не веришь тому, что говоришь, Сафи, — прозвучало в пещере. — Ты говоришь так, лишь чтобы заполучить самое легкое испытание.
   — Гуру не верит твоим словам, потому что твоя душа не обратилась к нему и твои мысли не в нашем мире.
   Глория ощущала, как дрожат ее колени. Ей казалось, что она упадет сейчас в обморок. Ее взгляд упал на толстые губы гуру. Они едва заметно двигались. Вдруг она вновь услышала голос кастрата.
   — Готовься к изгнанию второй степени, Сафи, — сказал он. — Когда все будет позади, ты будешь стоять перед миром вечного счастья с широко открытыми глазами. Твои сестры помогут тебе вступить в этот рай.
   Глория Стэнфорд испугалась. Вторая степень, что бы это значило?
   — После этого ты будешь чувствовать себя свободной, — услышала она голос Коны. — Ты забудешь старый грязный мир, который останется далеко позади.
   Двое бритоголовых подошли к Глории и схватили ее за руки. Без всякого напряжения слуги подняли ее и понесли к жертвенному камню. Страх и стыд охватили Глорию. Будучи обнаженной, она ощущала все взгляды, направленные на ее тело. Волна стыда залила ее, когда ее бросили на холодный жертвенный камень, связав руки и ноги.
   Ее мутило от запаха крови, который до сих пор сохранился на камне. Глория хотела кричать, но голос отказал ей. Она вспомнила совет Карлы Престон. Может, он ей, действительно, поможет?
   Желтоватый туман вдруг опустился на нее откуда-то сверху. Из него к ней приблизилось лицо гуру. Глория видела его угольно-черные глаза, которые не мигая смотрели на нее. Она ощущала, как какая-то сила била из этих глаз и вторгалась в ее сознание. Голоса доносили до нее музыку сфер. Глория почувствовала чьи-то руки, прикоснувшиеся к ее телу. Они гладили ее грудь и скользили вниз.
   Кончики пальцев прикасались к эрогенным зонам.
   — О чем ты думаешь в этот момент? — услышала она приятный голос.
   Она ощущала прикосновения и поняла вопрос. Глория пыталась сохранить ясность мысли.
   — Я думаю о любви, — сказала она. — О большой духовной любви, которой нет в земной жизни.
   Прикосновения стали интенсивнее. Глория попыталась их проигнорировать. Широко открыв глаза, она смотрела в лицо Молоха. Но странно, он уже не был жирным, отвратительным. Его обнаженное тело было большое и близкое. Она различала любую деталь его фигуры, медленно приближавшейся к ней.
   Оглушающий запах стал сильнее. Глория чувствовала, как исчезает ее последнее сопротивление.
   — О чем ты думаешь, Сафи? — говорил мягкий голос.
   Обнаженная фигура скользила все ближе и ближе. Руки, которые гладили ее тело, исчезли. Ее пронзила ледяная волна, когда ей показалось, что она ощущает тело гуру.
   — Мне не надо мужчины… Ненавижу всех мужчин! Телесной любви требует только мой дух!
   Ее сознание еще подчинялось ей. Глория все время вспоминала слова Карлы. Это был мир женщин, в котором не было места мужчинам.
   — Оставь меня в покое! Я ненавижу твое тело!
   С облегчением она убедилась, что обнаженная мужская фигура удаляется.
   — Почему ты ненавидишь мужчин, Сафи? — услышала она затем. Она никак не могла понять, откуда шел голос. — Разве телесная любовь никогда не доставляла тебе удовольствия? Это ведь самое прекрасное, что может себе пожелать молодая женщина. Возьми эту любовь, не отвергай ее.
   Собрав все свои силы, Глория пыталась сохранить ясность мысли, чтобы отвечать правильно и не выдать свои истинные чувства. Сквозь туман она увидела обнаженную мужскую фигуру, склонившуюся над ней.
   — Я не хочу, — прошептала она. — Оставь меня, наконец, в покое, я хочу любви всех вас, я хочу вас любить. Что ты можешь мне дать? Удовольствие на одну минуту, в котором остается горький привкус.
   Она удивилась, как быстро ее губы произносили эти слова. Или они были вынужденными? Обнаженная фигура полностью растворилась в клубах тумана, приняв вновь форму жирного гуру. Черные глаза не мигая смотрели на нее.
   — Ты требуешь духовной любви от всех своих сестер? — проник голос в облако ее сознания. — Ты ее получишь.
   Голос смолк. Розовое облако тумана опустилось на Глорию и улеглось на ней, как шлейф. Она вздрогнула, когда почувствовала горячие мясистые руки на своем теле. Отвратительная старая женщина возникла перед ней. Она ухмылялась. Желтые длинные клыки вампира выступали над нижней губой. Дряблое тело показалось из тумана и приблизилось к ней.
   — Ты хочешь моей любви, сестричка? — услышала она слова из отвратительного рта женщины. — Я могу дать ее тебе.
   От прикосновения мясистых рук Глория задрожала.

   — Мое тело не требует телесной любви, я хочу духовной любви! Я хочу любви и счастья, которое может дать нам гуру.
   Страшное лицо исчезло с демоническим смехом. Мясистое тело растворилось в тумане, руки женщины перестали прикасаться к коже Глории.
   Через несколько секунд Глория снова смотрела в лицо Молоха.
   — Ты отказываешься от любви нашей самой старшей сестры, пропищал голос. — Она такая же, как ты и все здесь. Она хочет твоей любви.
   Глория застонала. Она ощущала, что ее мысли направляются в нужном для гуру направлении, но она ничего не могла сделать против этого. Сила Молоха была сильнее ее воли.
   — Я готова подчинить свою волю твоей, великий гуру, — прошептала она.
   Черные глаза Молоха стали еще больше. Они выглядели, как бездонные круглые озера.
   — Готова ли ты вытерпеть ради меня боль, Сафи? — снова прозвучал тонкий голос.
   — Да, я готова, — подтвердила Глория Стэнфорд.
   Как плетки, взлетели руки гуру из тумана к лицу Глории. Огненные молнии сверкнули на кончиках пальцев Молоха, заставив вздрогнуть все ее тело. Это было, как электрический удар. Каждый нерв болел, голова раскалывалась. Ее тело упало на холодный жертвенный камень.
   Она хотела устало закрыть глаза, но это ей не удалось. Невидимая сила была сильнее, чем ее сопротивление, которое становилось все слабее и слабее.
   — Готова ли ты служить мне и пойти в рай вечного счастья и радости? — услышала она следующий вопрос.
   — Я готова…
   — Готова ли ты отказаться от всего того, что напоминает тебе о твоей прежней жизни?! — Голос звучал, как удары молота.
   — Я не хочу ничего, кроме вашей любви! — сказала Глория, дух которой уже был подчинен другому. — Я отдам все, что у меня есть.
   — Тогда рай открыт для тебя, — светлый голос из тумана прозвучал вдруг миролюбиво.
   В этот момент она почувствовала, что ее руки свободны.
   — Встань, Сафи! — Услышала Глория Стэнфорд. — Еще один маленький шаг, заключительная церемония, и ты одна из нас.
   Глория медленно спустила ноги. Ее обнаженные пятки прикоснулись к полу, и ей казалось, будто она стоит на облаке. Туман рассеялся, и Глория увидела себя в полукруге других девушек, которые простояли всю церемонию с опущенными головами.
   Кона подбежала к ней.
   — Я счастлива, что ты стала одной из нас, — прошептала она и прижалась к своей новой сестре. — Наш великий гуру избрал меня, чтобы отвести тебя на заключительную церемонию, чтобы подвести черту под твоей прежней жизнью.
   Глория Стэнфорд кивнула.
   Она еще была в состоянии следить за своими мыслями. Перед ее глазами возникали фигуры, похожие на привидения: жирная, толстая женщина с зубами вампира, сильный мужчина, намерения которого были однозначны, судя по прикосновениям к сокровенным местам ее тела. Снова и снова видела она глаза гуру, которому пообещала освобождение от своей прежней жизни. Сделала она это действительно сама или под его влиянием?
   В эти минуты она еще не могла понять этого.
   Прозвучал гонг, раздалось пение, звучали слова на непонятном языке в то время, когда Кона ввела ее в маленькую пещеру.
   — Сядь ко мне, — сказала Кона и положила руку на ее обнаженное плечо. — Ты одна из нас, и я поздравляю тебя с тем, что ты сумела противостоять всем соблазнам. Великий гуру обошелся с тобой мягко и милостиво, ибо увидел, что ты готова забыть обо всем, что тебя связывает с прежним миром.
   Глория кивнула. Кона выдвинула низкий столик, взяла сосуд с темно-красной жадностью и протянула его Глории.
   — Выпей священное вино нашего божественного гуру, — сказала она торжественно. — Оно даст тебе доброту и мудрость и поможет понять вечное счастье.
   Без всякого сопротивления Глория взяла сосуд двумя руками и сделала глоток. Вино было освежающе и приятно на вкус. Тепло опьянения охватило ее тело, захватило ее дух, рисовало все в розовом свете. Приятное ощущение счастья пронизало ее насквозь, заставило полностью забыть о том, где она находится. Молодая англичанка радостно улыбалась, когда выпила чашу и передала ее Коне.
   — Я вижу свою жизнь совершенно другой, — сказала она. Что со мной случилось, почему мне кажется, будто все, что было раньше, — это какой-то дурной сон?
   — Это дар нашего гуру, который прояснил твое сознание, ответила Кона, улыбаясь. — Ты принадлежишь сейчас всемогущему гуру.
   Кона взяла кожаную папку и положила ее на низкий столик. Пергамент, который лежал в этой папке, плавно лег на стол.
   — Подпиши эту бумагу. Подписав ее, ты даешь гуру слово, что желаешь отправиться в мир вечного счастья, убедишь его в своей верности.
   Глория, не раздумывая, подписала этот документ.
   — Можно мне еще немного этого вина? — спросила она.
   — Столько, сколько пожелаешь.
   Кона рассмеялась, когда положила бумагу обратно в папку.
   — Я оставляю тебя одну, Сафи, — сказала она. — Подумай пока о рае вечного счастья, который ожидает тебя.
   Инспектор Джон Мак-Алистер сделал своей штаб-квартирой Абердин, где проводил весь день. Инспектор Уайтл выделил ему пару старательных ребят, помогавших проверять списки людей, которые были связаны какими-то делами с Мак-Килларном.
   Список из пятнадцати девушек и женщин прошел тщательную проверку…
   Телефон и телетайп не умолкали ни на минуту, из всех концов страны поступали известия об этих пятнадцати девушках и женщинах, пропавших без вести и имевших на счетах миллионные состояния.
   Наконец был получен первый результат. Во всех случаях речь шла о людях, не имевших родственников. Никто из них не был старше 30 лет. Интереснее всего было то, что четырех из пропавших без вести в последний раз видели в графстве Абердин.
   Глория Стэнфорд была последней женщиной в списке пропавших.
   Во всех этих слухах, которые распространялись в Крэтле, действительно, что-то было…
   На следующее утро Мак-Алистер получил по телефону информацию, которая произвела эффект взорвавшейся бомбы. Директор банка, где Глория Стэнфорд имела счет, сообщил взволнованным голосом, что полчаса назад пришло требование от мисс Стэнфорд о переводе вклада.
   — Что вы говорите, — пробормотал инспектор. — И когда оно датировано? Где было подписано и настоящая ли подпись?
   — Дата вчерашняя, выдано в Оксфорде, подпись настоящая, как корона нашей королевы.
   — И какова сумма перевода?
   — Один и девять, — прохрипел директор. — Миссис Стэнфорд сняла со счета все свое состояние и поручила перевести его в банк в Швейцарии.
   — Вы не могли бы задержать перевод?
   — Невозможно, — прозвучало в ответ. — О чем вы думаете, когда кто-то из клиентов делает перевод, то это немедленно должно быть исполнено. Тем более что…
   — Тем более что здесь производится уголовное расследование, — перебил инспектор, — вам, наверное, известно, что мы не знаем, где сейчас мисс Стэнфорд. У нас есть все основания считать, что она захвачена силой. Я буду просить королевского прокурора наложить арест на счет миссис Стэнфорд. Этим самым с вас снимается ответственность, сэр.
   — О’кей, — прохрипел директор банка. — А что делать, если она появится собственной персоной?
   — Я же сказал, что тогда я буду отвечать за последствия.
   Положив трубку на рычаг, Мак-Алистер продиктовал телеграмму своему коллеге, чтобы тот ходатайствовал перед королевским прокурором об аресте счета мисс Стэнфорд.
   Через час взорвалась вторая информационная бомба. На проводе был его коллега из Оксфорда. Управляющий мисс Стэнфорд позвонил ему взволнованно и сообщил, что пришли оценщики и производят оценку имения мисс Стэнфорд. Они показали управляющему бумагу, подписанную мисс Стэнфорд, в которой черным по белому было написано, что необходимо оценить все владение и выставить его на аукционе.
   — От кого он получил это поручение? — поинтересовался Мак-Алистер.
   — По почте от мисс Стэнфорд, — прозвучало в ответ, — все полученные деньги после вычета налогов должны быть переведены на счет в швейцарском банке, поскольку она намерена поселиться в Швейцарии.
   — Черт возьми, — прорычал Мак-Алистер. — Остановите это дело, потихоньку, разумеется. Как вы это сделаете — ваши проблемы.
   Инспектор задумчиво откинулся на спинку кресла, положил ноги на стол и закурил сигарету.
   Дело нравилось ему все меньше и меньше. Глория была жива — это было ясно. Но кто ее заставил закрыть счет и распродать все свое имущество? Мак-Алистер не мог представить, что Глория делала все это действительно сама.
   Не было ли здесь какой-то связи с убитой девушкой? Она тоже перед своим исчезновением из Ливерпуля распродала все свое имущество…
   Не скрывается ли за всей этой историей мистический гуру из Гаднипура? Инспектор Джон Мак-Алистер интересовался в данный момент прежде всего Девилз Лодж и его обитателями.
   В этот день через Крэтл после обеда промчался спортивный автомобиль и с визгом тормозов остановился перед «Прыгающей собакой».
   Стройная темно-русая женщина, на вид лет двадцати пяти, вышла из машины и вошла в старое здание.
   Барт Оруэлл выскользнул из своего маленького бюро и встал за стойкой. Он с некоторым недоверием относился к элегантным женщинам. Ими он был у же сыт по горло.
   — Чем могу служить? — спросил он без особого восторга.
   — Меня зовут Лорна Дью, — представилась она. — Из Оксфорда.
   — Из Оксфорда? — переспросил хозяин.
   — Да, из Оксфорда, — подтвердила Лорна Дью. — Мне нужна мисс Стэнфорд, она еще у вас, не так ли?
   Барт Оруэлл выдохнул так, как будто у него что-то застряло в горле.
   — То есть… — Оруэлл начал заикаться. — Мисс Стэнфорд прожила здесь полдня, нет, половину ночи. Она уехала ночью, куда, никто не знает.
   Лорна Дью удивленно уставилась на хозяина.
   — Но это же невозможно! — сказала она. — Я личный секретарь мисс Стэнфорд. У нас была договоренность о встрече здесь. К сожалению, меня задержали в Париже, поэтому я приехала только сейчас. Она написала мне еще в прошлый четверг, что поедет в Крэтл, чтобы заключить одну сделку.
   — Ваша хозяйка уехала в ночь на пятницу, — пробормотал Барт Оруэлл. — Я думаю, у нее была какая-то договоренность.
   Девушка пожала плечами.
   — Я об этом ничего не знаю, — возразила она. — Она лишь сообщила мне, что мы здесь с ней должны встретиться.
   — Может, ваша хозяйка вернулась в Оксфорд без вашего ведома, — пробурчал Оруэлл.
   — Нет, — сказала девушка и озабоченно посмотрела на толстого хозяина. — Только бы с ней ничего не случилось.
   Барт Оруэлл пробормотал что-то невразумительное.
   — О какой сделке шла речь? — спросил он с любопытством.
   — Она хотела купить несколько ценных картин, — пояснила Лорна Дью. — Вы, наверное, знаете кого-нибудь в окрестностях, кто продавал бы картины.
   Лицо Оруэлла вытянулось. Он принципиально сопротивлялся слухам, распространяемым о Мак-Килларне.
   — Тут есть один такой Мак-Килларн, который живет в Девилз Лодж, — пробормотал он наконец. — Говорят, он продал что-то дорогое из-за нехватки денег. Но точно я не знаю. Болтают многое, никогда не знаешь, где правда, а где нет.
   — Это имя я слышу в первый раз, — сказала Лорна Дью.
   Она достала сигарету и попросила прикурить.
   — Вы не могли бы мне объяснить дорогу туда? Может, там кто-нибудь знает, где сейчас мисс Стэнфорд.
   Барт Оруэлл покусывал нижнюю губу. Можно ли послать симпатичную девушку к хромому Дориану? Он сомневался.
   Если это слухи, может, эта самая мисс Стэнфорд, действительно, в гостях у Мак-Килларна и забыла сообщить об этом своей секретарше, тогда в неловком положении окажется он.
   — Я не знаю, мисс Дью, — выдавил он. — У мистера Килларна плохая репутация. Он странный тип, который не дружит ни с кем из нашего городка. Я даже не могу себе представить, что такая леди, как ваша хозяйка, имела какие-либо дела с Килларном.
   Лорна затянулась сигаретой и бросила ее, не докурив, в пепельницу.
   — Мисс Стэнфорд самостоятельная женщина, — сказала она. С тем, кто бы смог ее обмануть, она справится очень быстро.
   — Я так не думаю, — пробормотал Оруэлл. — Вы, случайно, не читали газеты?
   — Я только пару дней назад вернулась из Франции, — напомнила она. — Что-нибудь случилось?
   — Убийство молодой девушки, — прошептал хозяин. — Голая и заколота ножом. Ее нашли около въезда в деревню.
   Лорна пожала равнодушно плечами.
   — Убийства случаются все чаще в этом мире, — заметила она. — Не хотите ли вы сказать, что Мак-Килларн имеет какое-то отношение к этому?
   — Если бы так, то его давно бы уже арестовали, — быстро возразил Оруэлл, — но нам в Крэтле все это кажется очень странным. Я думаю, что мисс Стэнфорд поехала другой дорогой и уже давно в Оксфорде.
   — Может быть, — согласилась симпатичная секретарша. — Тем не менее, я справлюсь в Девилз Лодж. После обеда я поеду туда.
   — Как хотите, — сказал Барт Оруэлл. — В семь часов можете пообедать. Вы будете снимать комнату?
   Девушка пожала плечами.
   — Там будет видно, — сказала она. — Если будет поздно, я остановлюсь у вас. В любом случае, я заеду к вам и скажу. Договорились?
   — Договорились! — с облегчением ответил толстый хозяин.
   — А сейчас опишите мне дорогу в Девилз Лодж, — попросила Лорна Дью.
   «Старая серая каменная развалина не вызывает доверия, особенно в темноте», — подумала мисс Дью, подъезжая. Только в двух окнах нижнего этажа был виден свет. Осторожно она вела низкий спортивный автомобиль по проселочной дороге, которая извивалась между холмами. Здание, которое было названо именем Девилз Лодж, постепенно приближалось, наконец дорога стала шире, и под колесами заскрипел гравий. Лорна включила фары и в ярком свете рассматривала фасад старого здания. К ее удивлению, все было довольно ухоженным. Во всяком случае, не настолько запущенным, как можно увидеть у многих старых зданий в этой части страны.
   Она разглядела широкую двойную дверь из массивного дерева. Машины Глории Стэнфорд нигде не было видно. В этот момент открылась половина двойной двери, и широкоплечий мужчина в ливрее появился на авансцене.
   Лорна остановилась перед входом, выключила фары и мотор и осторожно выбралась из автомобиля, чтобы не испортить свою высокую прическу.
   Она медленно обошла машину и подошла к мужчине.
   — Это Девилз Лодж? — холодно осведомилась она.
   — Конечно, — ответили ей. — Вы заблудились или…
   — Нет, я хотела бы видеть мистера Мак-Килларна, — возразила она. — Вы не доложите обо мне? Мое имя Лорна Дью.
   — Если вы подождете в прихожей, мадам, — сказал слуга. Он впустил посетительницу. — Одну минуту.
   Лорна посмотрела ему вслед. Через некоторое время она услышала голоса. О чем говорили, ей было непонятно. Спустя несколько мгновений дверь открылась, и Дориан Мак-Килларн вышел, хромая, к посетительнице.
   — Мак-Килларн, — представился он. — Вы хотели поговорить со мной, мисс Дью? По какому делу, если позволите узнать?
   Темно-русая девушка несколько смутилась.
   — Разыскиваю свою хозяйку, — объяснила она. — Мне неудобно задавать вам этот вопрос, сэр, но у меня нет выбора.
   Мак-Килларн отчужденно посмотрел на Лорну.
   — Ваша хозяйка? — проворчал он.
   — Мисс Стэнфорд, эксперт по искусству и коллекционером, написала мне в Париж, что будет ждать меня в Крэтле, там же мне сказали, что она уехала, куда, никто не знает. Как ее секретарша я обязана как можно быстрее установить с ней связь. Может, у нее было к вам какое-то дело и она…
   Дориан Мак-Килларн усмехнулся и предложил ей пройти в салон.
   — У вас хорошее чутье, мисс Дью, — объяснил он. — Мисс Стэнфорд действительно была у меня и осматривала мою картинную галерею. Вы, наверное, утомились?
   Он нажал на кнопку, и появился слуга.
   — Джордж, принесите для нас какие-нибудь напитки и закуску.
   Джордж быстро поклонился и исчез. Лорна Дью с облегчением посмотрела на крючковатый нос шотландца.
   — Тогда вы, конечно, знаете, куда она от вас уехала.
   — К сожалению, мисс Стэнфорд и я еще не закончили наше дело, — возразил Мак-Килларн с сожалением. — Она уехала отсюда к какому-то эксперту, чтобы получить у него справку о стоимости моих картин, но она обещала быть здесь не позднее завтрашнего вечера. Мисс Стэнфорд, по-видимому, вызвала вас, чтобы подготовить договор о продаже. Не так ли?
   — Да, это моя обязанность, — подтвердила она. — И я рада, что все-таки приехала сюда.
   — Вы были в Париже, — болтал шотландец. — Изумительный город. Вы там были по поручению мисс Стэнфорд?
   — Отчасти, — ответила секретарша. — Я посещала по ее поручению две выставки молодых художников.
   Джордж вошел в салон, катя перед собой маленький сервировочный столик с великолепными закусками и несколькими бутылками.
   — Скотч или старый портвейн? — спросил Мак-Килларн.
   Девушка смущенно отказалась.
   — Нет, спасибо, — я не пью. Мои религиозные воззрения запрещают мне употреблять алкоголь. Если можно, апельсиновый сок.
   Мак-Килларн с удивлением посмотрел на симпатичную девушку.
   — Но ведь вы не мусульманка? — спросил он и вынул бутылку с соком из холодильника.
   Лорна отрицательно помотала головой.
   — Вы, может быть, высмеете меня, если я вам об этом расскажу, — прошептала она.
   — Вы так думаете? — запротестовал шотландец. — Это вопрос терпимости. Может, вы принадлежите к какой-то религиозной секте?
   — Тоже нет, — ответила Лорна и покраснела. — Я покорена учением Кришны. Я пришла к выводу, что только отказ от всего имущества и бедность сделают человека счастливым. Все на этом свете жаждут богатства, забывая поэтому о духовных ценностях и внутреннем счастье.
   — Я тоже часто раздумывал над этим, — признался Дориан Мак-Килларн. — Значит, у вас в Париже были контакты с монахами-кришнаитами?