Бабкин Борис Николаевич. Хочешь выжить – убей!

   – Мило. – Викинг скользнул взглядом по идущему к столику рослому молодому мужчине. За ним, вызывающе поглядывая по сторонам, шли трое крепких парней. – Силы почти равны, – буркнул Викинг. – Правда, общественное место и полно свидетелей, но, – он улыбнулся, – не мы выбираем, нас выбирают.
   – Не надо, – глухо произнес Олег. – Здесь нас с Колобком знают.
   Затаскают потом, да и Хват из тех, по чьей указке запросто пулю поймать можно.
   Так что не надо. – Он взял рюмку, залпом выпил.
   – Нас он тоже заметил, – сказал Викинг. – Я, конечно, понимаю ваше опасение, – улыбнулся он, – но позволить бить себя по физиономии не могу физически. Не переношу этого.
   – Пусть попробует, – зло бросил Колобок. В его глазах Викинг увидел азарт предстоящей схватки.
   – Уходите, – попросил Олег, – это мое дело. Топайте отсюда.
   – Знаешь, – улыбнулся Викинг, – если бы ты этого не сказал, я, возможно, постарался бы избежать драки. Но теперь… – Он выпил рюмку до дна.
   – Общий привет. – Нагло улыбаясь, к столу подошея Хват. В зале вдруг повисла тишина. Музыканты, видимо, сделали перерыв. Посетители, в основном знакомые Хвата или знавшие Олега, уставившись в их сторону, молчали. Те, кто не знал ни того ни другого, получив быструю информацию от своих знакомых или соседей, тоже напряженно ожидали развития событий. Викинг увидел, как к их столу неторопливо подтягивались парни. Он насчитал восьмерых.
   – Чего надо? – сумрачно спросил Колобок.
   – Да так, – усмехнулся Хват. – Приехал, мне сказали, что Страх сидит, а захожу и смотрю – он. Что же ты. Страх, – насмешливо посмотрел он на взбешенного Олега, – силком бабу сделал? Или давать перестала? – Хват засмеялся.
   – Извините, – обратился к нему Викинг, – но вы не вовремя. У нас свой сабантуй. Так что будьте столь любезны, – он приветливо улыбнулся, – сдерните наскоряк. – В его последних словах была угроза.
   Хват посмотрел на него.
   – Ты грубый, приятель, – усмехнулся ок. – А что отмечаете? Не освобождение кореша? А… – Он понимающе кивнул. – Вы Вальку, наверное, втроем и оттыкали.
   – Ты! – Громыхнув отброшенным стулом, Олег вскочил.
   – Ну? – отступив на шаг, улыбнулся Хват.
   – Праздника не будет, – с сожалением пробормотал Викинг. Поймал правую руку Олега, с силой дернул и усадил его на стул.
   – Ты че?! – заорал Олег.
   – Что здесь происходит? – раздался громкий женский голос. Повернувшись, он увидел подходившую Элеонору. Справа и слева от нее, настороженно озираясь, шли крепкие парни в униформе. – Убирайся. – Подойдя к столу, Элеонора гневно взглянула на Хвата. – Или желаешь, чтобы я набила тебе морду?
   Хват со злостью смотрел на нее.
   – Вали отсюда! – втиснулись между ним и женщиной двое парней. – Потому что виноват в любом случае будешь ты, – усмехнулся один. – У тебя пара секунд на размышление. Лично я с превеликим удовольствием сверну тебе челюсть.
   Круто повернувшись, Хват пошел к выходу. Окружившие столик восемь парней торопливо расходились.
   – Не могла немного припоздать, – с легкой досадой сказал Викинг.
   – Так, – сердито посмотрела на него сестра. – Домой. Вас это тоже касается. Ночевать сегодня будете у меня.
   – По тону ясно, – поднимаясь, улыбнулся Викинг, – что все попытки возражения отклонены. Пошли, парни, сегодня не совсем удачный день. Вопрос можно? – обратился он к сестре. Та молча кивнула. – Откуда тебе стало известно о том, где мы?
   – Дома все узнаешь, – отрезала она и быстро пошла к выходу. Четверо парней последовали за ней. Около столика остались трое.
   – Надеюсь, с ними мы драться не станем? – Улыбнувшись, Викинг взглянул на Олега. Тот со вздохом поднялся и пошел по залу.
   Колобок, криво улыбаясь, тоже встал.
   – Руки за спину или так можно? – спросил он охранников. Те засмеялись.
   – Ребята, – вполголоса обратился к ним Викинг, – откуда она узнала?..
   – Дома разберетесь, – с коротким смехом ответил один из охранников.
   – Предельно ясный ответ, – буркнул Викинг.
   – Ну, сучка рваная, – скрипнул зубами Хват, – я тебе это припомню!
   Он понимал, что теперь об этом будут говорить все. И наверняка с насмешкой. И прекрасно понимал, что против парней Элеоноры у его команды не было ни одного шанса. И вдобавок ко всему его арестовали бы как зачинщика драки. На помощь Гобина рассчитывать теперь не приходилось.
   – Трогай! – заорал он. – На дачу!
   – Менты, – сказал ему сидевший рядом с водителем парень. – Подтянулись суки. – Хват увидел подъехавшие к ресторану четыре милицейские машины.
   – Ой! – Валентина испуганно схватилась за спинку кровати. Немного постояв, разжала пальцы и сделала шаг. Потом другой. Улыбнулась. – Гадина, – сердито прошептала она, – сказала, что ходить не смогу, тварь. – Попробовала присесть и поняла, что может делать и это.
   – Вон он, – увидев силуэт в проеме окна, буркнул Русый.
   – Вижу, – кивнул человек в темном, облегающем фигуру костюме. Он прижал приклад снайперской винтовки к плечу – Ну? – поймав голову в оптический прицел, спросил он. – Делать?
   – Нет, – с сожалением отозвался Русый. – Его даже пугнуть и то нельзя.
   – Так на кой ты меня сюда приволок? – раздраженно спросил человек, опустив винтовку.
   – Чтобы место ты знал, – бросил Русый, – потому что, чувствую, придется мусора делать. Все равно я на него «добро» получу, – со злой надеждой закончил он.
   – Подожди-ка. – Снова приложив приклад к плечу, снайпер поймал в прицел голову. – Так это же Себостьянов. Тогда понятно твое желание. – Усмехаясь, поставил винтовку прикладом на крышу.
   – Пересеклись наши пути-дорожки, – процедил Русый.
   – Мстительный ты, Мишка, – сказал снайпер.
   – А ты, Пашка, слишком догадливый, – огрызнулся Русый. Вздохнув, махнул рукой. – Давай спускаться.
   – На кой я инструмент волок? – Павел присел и стал разбирать винтовку.
   Русый достал сигареты.
   – Как только вы появились в ресторане, – сердито говорила Элеонора, – мне сразу позвонили. Я ведь предполагала, что вы пойдете в какое-нибудь подобное заведение. Я почти два часа держала своих парней в боевой готовности.
   И когда узнала, что к ресторану подъехал Хват, решила, что пора ехать. Слава Богу, успела.
   Сидевший с опущенной головой Олег молчал. Колобок усмехнулся:
   – Могли бы немного опоздать. Я бы с удовольствием врезал…
   – Тебе уже скоро сорок три! – гневно обратилась к Викингу Элеонора. – А ты по-прежнему…
   – Тормози, – попросил ее брат. – Во-первых, – он улыбнулся, – сорок три мне уже было. Через пару месяцев стукнет сорок четыре. Но мой возраст здесь ни при чем. Я не хочу сказать, что я чертовски молод душой. Нет, но есть такие вещи, за которые надо обязательно расплачиваться. Я говорю про Хвата. Ведь ни для кого не секрет, что он… – Не договорив, взглянул на Олега. – Давайте выпьем за мою сестру, – наливая в рюмки коньяк, предложил он, – за красивую женщину и прекрасного человека. Я люблю тебя, – поднявшись, посмотрел он на сестру.
   Элеонора улыбнулась:
   – Ты забыл налить мне. Я тоже люблю тебя, Альфред. – Взяв рюмку, она посмотрела на сидящего с опущенной головой Олега. – Успокойся. Я понимаю тебя, но и ты пойми меня. Не так уж много есть людей, которым я могу полностью довериться. Я не говорю о работе, это совсем другое. Тебе же я верю. Так что не сердись, – попросила она. – И пойми: это хорошо, что ты не сцепился с Хватом.
   – Я должен был убить его сразу, – хмуро взглянул на нее Олег, – но, знаешь, не хочется больше в зону. Даже из-за такого святого дела, как месть.
   Да, я жил с Валькой, иногда мне было хорошо. А иногда, – он усмехнулся, – материл ее почем зря. Ни за что, просто потому, что считал, будто она мне жизнь испортила. Она не обижалась. – Вздохнув, взял рюмку. – Потому что понимала. Она наверняка ждет, что я разберусь с Хватом. – Он поднял рюмку и встал. – За тебя, Элеонора. Странное у тебя имя, – неожиданно добавил он, – да и у тебя тоже, – посмотрел он на Викинга. – И все равно спасибо. Не умею я благодарить. Не потому, что мне все равно, как ко мне относятся. Не потому. – Он покачал головой. – Просто мне никогда никто хорошего не делал. За тебя. – Он повернулся к Элеоноре.
   – Я не знаю, о чем они разговаривали, – сказала Раиса Борисовна. – Резкову можно было выписать еще два дня назад. Ничего серьезного у нее не было.
   Я не делаю этого по твоей просьбе, – взглянула она на сидевшую в углу Розу, – потому что неизвестно, что и как она будет говорить в милиции. Ее туда обязательно вызовут. Сейчас она молчит, потому что боится. И не столько за себя, сколько за мать. Но тебе придется оплатить ее лечение, – предупредила она, – и, разумеется, выдать энную сумму мне. Все-таки…
   – Ты получишь, – тихо прервала ее Роза, – сколько скажешь. Но мне не нравится, что к ней ходит Себостьянов. Как думаешь, – она остро взглянула на Либертович, – с ним можно договориться?
   – Думаю, нет. Он из тех, кто ненавидит зло и считает, что оно обязательно должно быть наказано. Я узнавала о нем. Живет Василий один. Ему двадцать восемь лет. Почему не женат, не знает никто. Приехал из Курска. С отличием окончил школу милиции. В прокуратуре работает всего три месяца. До этого был в ОМОНе. Ранен в Дагестане, на границе с Чечней. Смел, умен. Слабых мест не знаю. Но они у него наверняка есть. Да дело не в этом. – Она махнула рукой. – А в том, что он упрямый человек и будет копать, пока…
   – Почему следствие ведет прокуратура? – вмешался в разговор сидевший до этого молча Гобин.
   – Прокурор области, – ответила Раиса, – взял дело под свой контроль.
   Оказывается, за три месяца изнасилование Резковой – пятый подобный случай.
   Стиль, как говорится, тот же.
   – Подожди, – всполошился Яков Юрьевич. – Значит, Роман мог участвовать в таком и раньше?
   – Очень может быть, – вздохнула Либертович. – Он уже давно в группе Хвата. Я не говорила тебе об этом, потому что считала, что ничего страшного в этом нет. Роман уже взрослый, а вы его оберегаете, как маленького. Но когда узнала о его участии в изнасиловании Резковой… – Раиса вздохнула. – Хорошо еще, вовремя среагировал ты. Ведь опоздай мы хоть на три часа, Валентина рассказала бы Себостьянову все.
   – Господи, – быстро перекрестилась Роза, – я не знаю, что со мной было бы.
   – Ты представляешь, – возмущенно обратился к Либертович Гобин, – Роман сегодня сказал, что ненавидит нас! – Она молча с осуждением покачала головой. – Мы, видите ли, ему не даем жить настоящей мужской жизнью! Я, правда, быстро поставил его на место – сделал вид, что звоню в прокуратуру Себостьянову. Он так перепугался, что ноги мне целовать начал.
   – Упустили вы его, – посмотрела на Розу Раиса. Затем встала. – Мне пора. О Резковой не волнуйтесь, она ничего не скажет. Я этого не допущу.

* * *

   «Так, – взглянув на стоявшего на балконе с сигаретой Олега, поморщился Викинг. – Получается, что он должен выплачивать за джип Астроному. Да, жизнь начинается с дороги и порой преподносит такие сюрпризы, что только держись. Как же быть? Не знаю. Ясно одно – на Олега я, разумеется, наезжать не стану. Но тогда неприятности могут появиться у меня. – Он усмехнулся. – Впрочем, что за жизнь, если эти самые неприятности полностью отсутствуют. Справимся. А за жизнь, которая начинается с дороги, я здорово выдал. Действительно. Обычно все начинается с дороги. Ну а все это – самая что ни на есть настоящая жизнь. Ведь прежде чем что-то сделать, добираешься. То есть находишься в дороге. Ладно, – одернул себя Викинг. – Хватит философию разводить. Мне уже пора звонить в Москву и давать отчет. Но с этим придется повременить. Вот ситуация. Я многим обязан Тимуру, но Олег, можно сказать, спас меня, а следовательно, и мою сестру с ее дочерью. Предстоит сделать выбор. Впрочем, какой, к черту, выбор». Шумно вздохнув, вышел на балкон.
   – Олег, – сказал он, – ты начал говорить о своей неприятности. Я сейчас тебе кое-что расскажу. Если что-то будет не так, поправишь. Предупреждаю, – серьезно добавил он, – это важно. Как для тебя, так и для меня.
   – Лады, – кивнул немного удивленный Олег. – Начинай.

16

   Сойдя с автобуса, Мария поставила сумку на горячий от солнца асфальт и расстегнула верхнюю пуговицу блузки.
   – Жарко сегодня, – обмахиваясь носовым платком, сказала вышедшая из автобуса молодая женщина.
   – Да, – согласилась Мария.
   – Вы куда? – спросила женщина.
   – До Березова.
   – Значит, попутчицы, – довольно заметила женщина. – Я к матери еду. Вы знаете Андрееву Евгению Ивановну?
   – Да мы, можно сказать, соседи. Дома напротив стоят.
   – Как она, здорова?
   – А как же. В деревне в эту пору болеть нельзя. К тому же корова у тети Жени. А вас как зовут?
   – Даша.
   – Меня Машей зовут.
   По дороге к перекрестку, у которого они стояли, приближался «КамАЗ».
   – Возьмет? – махая рукой, спросила Дарья.
   – Он в ту сторону едет, – увидев мигающий левый поворотник, вздохнула Мария. В ее голосе прозвучало что-то странное, и Даша удивленно посмотрела на нее. «КамАЗ» затормозил.
   – Куда, девоньки? – выглянул в открытое окно загорелый водитель.
   – Березово! – громко ответила Даша.
   – Садитесь, – открыв дверцу, кивнул он, – домчу.
   – Сколько мы должны будем? – сухо спросила Мария.
   – Сторгуемся, – улыбнулся он.
   – Знаю я ваши цены, – недовольно проговорила она.
   – Поехали, – забираясь в кабину, позвала Дарья. – Давай руку.
   Хлопнув дверцей, Мария отвернулась к открытому окну. Бросив на нее быстрый взгляд, водитель на мгновение задумался. Потом улыбнулся и тронул тяжелую машину.
   – Вы откуда едете? – приветливо улыбаясь, спросила Даша.
   – Из Воронежа, – ответил он. – За яблоками. Мать позвонила. В этом году, сказала, яблок много.
   – Они как-то через год, – кивнула Дарья. – Год – много, а на другой – очень мало. А мама ваша где живет?
   – Ступино, – сказал водитель. – От вашего Березова два с половиной километра. Ну, может, чуть больше. Все хочу от деревни до деревни отметить километраж и забываю. А вы, значит, в Березове живете?
   – Там, – кивнула Даша.
   – И все у вас такие красавицы? – Он подмигнул ей. Ответить Дарье не дал сердитый голос Марии:
   – На дорогу смотри. Дома, наверное, жена с детьми, а ты с бабами заигрываешь.
   – Сердитая у тебя подруга, – необидчиво сказал водитель.
   – У нее мать недавно умерла, – наклонившись к нему, негромко сказала Даша.
   – Ясно, – кивнул водитель. Некоторое время все молчали.
   – Вот и приехали, – бросив взгляд на по-прежнему смотревшую в окно Марию, сказала Даша.
   – Где остановиться? – притормаживая, спросил водитель.
   – Вон там, у колодца.
   «КамАЗ», свернув с асфальтированной, местами выбитой деревенской дороги, остановился.
   – Сколько с нас? – открыв дверцу и не глядя на водителя, спросила Мария.
   – Да ничего не надо, – улыбнулся он.
   – Думаю, хватит. – Она достала из сумки кошелек, вытащила несколько железных рублей и высыпала их в нагрудный карман его рубашки. Водитель хотел что-то сказать, но, вспомнив слова Дарьи об умершей матери, поморщился, достал монеты.
   – Ну и подруга у вас, – буркнул он.
   – Извините, – смутилась та. – Просто…
   – Да ладно, – перебил он. – Вот. – Взяв ее руку, он ссыпал в ладонь монеты. – Верните ей, когда в настроении будет.
   Мария, не оглядываясь, быстро шла к своему дому. Ей навстречу бросился здоровенный лохматый пес.
   – Верный. – Она погладила собаку. – Есть, наверное, хочешь? Сейчас накормлю. – Взъерошила шерсть на загривке пса и пошла к высокому, с пятью ступенями, крыльцу.

17

   Кот, осмотревшись, подхватив ремень большой, набитой чем-то сумки, шагнул к двери, но охнул и согнулся. От стены сделал шаг к нему Горбун.
   Выбросил падающего Кота в прихожую. Войдя следом, ухватил ручку торчавшего из живота Кота ножа, рывком вырвал. Усмехнувшись, подхватил сумку, вышел.
   Захлопнул дверь.
   Сидевший за рулем «восьмерки» Пень, явно нервничая, посматривая на подъезд, чуть слышно матерился.
   – Чего он, сука, – процедил Пень, – резины, что ли, нажрался?
   – Земляк, – обратился к нему один из проходивших мимо двоих парней, – дай прикурить.
   Недовольно взглянув на него, Пень достал зажигалку, высунул руку в окно и щелкнул ею. Парни шагнули к машине. Один, нагнувшись, начал прикуривать и открыл дверцу машины. Сжав пальцы на руке Пня, рванул его на себя. Второй, стоявший сбоку, дважды ударил его ножом. Хрипло вскрикнув, Пень обессиленно обвис. Парни впихнули его на сиденье, хлопнули дверцей. Посмотрев по сторонам, неторопливо, спокойно разговаривая, двинулись к выходу со двора. Из подъезда вышел Горбун с сумкой. Проходя мимо «восьмерки», бросил на нее быстрый взгляд.
   Увидев Пня со склоненной на плечо головой, хмыкнул. У тротуара стояла «шестерка». Задняя дверца сразу открылась. Горбун, поставив на сиденье сумку, сел сам. Машина тронулась. Водитель и второй парень, убившие Пня, молчали.
   – Давай к Мадлен, – открывая молнию на сумке, бросил Горбун.
   – Катька, – войдя в небольшую комнату, служившую спальней для гостей, сердито проговорила Рита, – ты чего лезешь к Руслану?!
   – Да нужен он мне, – насмешливо ответила лежавшая на кровати Екатерина.
   – Пользуйся сколько нужно. Он не в моем вкусе, – смеясь добавила она.
   – Ты мне голову не морочь! Смотри. – Рита потрясла крепко сжатым кулаком перед лицом Астаховой. – Узнаю – все кости переломаю!
   – Что?! – разозлилась Екатерина. Она хотела подняться, но Рита, ухватив ее за волосы, хлестнула по щеке. Взвизгнув, Астахова ногой сильно толкнула Риту в живот. Ахнув, та отпустила волосы, отступила на шаг. Екатерина вскочила и бросилась на рванувшуюся к ней Риту.
   Женщины, вцепившись друг другу в плечи, затоптались на месте.
   – Тварь, – выдохнула Екатерина. – Убью, сучка!
   – Мразь! – ответно крикнула Рита. – Проститутка! Рванув противницу, Екатерина повалила ее на кровать. Рита сумела вывернуться и оказаться сверху.
   Астахова снова повалила ее. Женщины, поочередно оказываясь наверху, боролись на широкой кровати. Раскатившись, поднялись на колени и, на мгновение замерев, вцепились друг другу в волосы. Завизжав от боли и злости, повалились в сторону и скатились на пол. Падение расцепило их злые объятия. Обе вскочили. На правой щеке Мадлен была небольшая царапина. У Екатерины был слегка оцарапан лоб.
   – Она ждет нас, – оттолкнув пытавшегося загородить ему проход к лестнице парня, буркнул Горбун. – Астахова Кэт.
   – А, – кивнул парень и отступил в сторону. Горбун легко взбежал по широкой лестнице. Остановившись, посмотрел вправо. Увидел двух стоявших у одной из дверей парней.
   – Эй! – окликнул он их. – Где хозяйка? Те переглянулись. В это время из-за двери, у которой они стояли, раздались пронзительный женский крик и грохот выстрела. Снова раздался крик, но теперь кричали уже двое. Парни бросились в комнату, но тут же выскочили, закрывая глаза руками и чихая. Следом за ними, чихая и отплевываясь, выбежала Екатерина. Прислонившись к стене, стала протирать слезящиеся глаза. Горбун рванулся к ней. В это время из комнаты, широко открыв рот, прижав ладони к слезящимся глазам, вышла Рита. Из комнаты через открытую дверь донесся запах газа.
   – Из газового пистолета стрельнули, – буркнул Горбун. Подхватив Екатерину за плечи, повел ее к лестнице.
   – Держите ее! – закричала Рита. Горбун, удерживая Екатерину левой рукой, правой выхватил пистолет и направил ствол на рванувшихся к ним парней.
   – Еще шаг, – угрожающе бросил он, – и пристрелю!
   – Хватайте их! – крикнула Рита.
   – Убью, гадина! – вывернувшись из-под руки Горбуна, закричала Екатерина и, шлепая босыми ногами, побежала к ней. Та бросилась ей навстречу. С пронзительным визгом столкнувшись, они упали. И сразу поднялись на колени, пустив в ход кулаки. Потом обхватились и покатились по устланному широкой ковровой дорожкой полу коридора. Горбун с усмешкой опустил рукоятку пистолета на голову одному из уставившихся на борющихся женщин парней. Второй отскочил и, закричав «Сюда!», выхватил из-за пояса пистолет. Горбун ткнул его стволом «ТТ» в живот и нажал на спусковой крючок. Приглушенно хлопнул выстрел. Сложившийся пополам парень завалился на бок. Горбун бросил быстрый взгляд в сторону лестницы, подскочил к женщинам и с силой ударил Риту в висок. Обхватив Екатерину, рывком поднял ее.
   – Уходим, – негромко бросил он, – иначе нам хана. – Не понимая, в чем дело, Екатерина продолжала рваться к лежавшей на спине Рите. – Тихо! – тряхнув ее, рыкнул Горбун.
   – Все сюда! – раздался голос. Обернувшись, Горбун навскидку, не целясь, выстрелил. Бросившийся к ним парень пошатнулся и упал на спину. Вокруг головы медленно расползалось кровавое пятно.
   – В окно! – толкнув Екатерину в сторону распахнутого окна, крикнул он.
   Она побежала к окну. Горбун медленно попятился. Едва из-за угла появился человек, выстрелил. Тот упал. Екатерина, добежав до окна, выглянула.
   Под окном первого этажа коттеджа была большая клумба.
   – Прыгай, – крикнул Горбун.
   – Высоко! – ответила она. – Боюсь!
   – Прыгай! – закричал он.
   Из-за угла, от лестницы, выскочили двое и стали в него стрелять. Пуля попала Горбуну в плечо. Он тоже выстрелил. Услышав выстрелы, Екатерина обернулась. Короткий посвист пролетевшей мимо головы пули придал ей смелости.
   Она, поддернув надорванную юбку, забралась на подоконник и прыгнула. Горбун, уложив одного двумя выстрелами, загнал обратно за угол второго и бросился к окну. Вслед ему стреляли уже трое. Пуля попала ему в бедро, он упал. Дважды выстрелил. Нажав курок в третий раз, услышал сухой щелчок. Горбун выщелкнул обойму и не сводя напряженного взгляда с бросившихся к нему троих, зажав рукоятку пистолета коленями, выудил из заднего кармана обойму. Парни открыли огонь. Вздрогнув, Горбун выронил пистолет, раскинул руки и замер.
   Екатерина с криком приземлилась на клумбу. Сверху раздавались выстрелы.
   Екатерина встала и ухватилась за металлическую ограду клумбы. И тут из окна грянул выстрел. Пуля вошла в землю у ног поднимавшейся Екатерины… Она завизжала и быстро побежала к воротам. Вслед ей из окна стреляли двое.
   Появившийся над забором один из парней Горбуна открыл огонь. Одного ему удалось свалить сразу. Выскочившая в открытую калитку Екатерина увидела рядом «шестерку», на ее крыше стоял парень и стрелял из пистолета.
   – Где Горбун? – спросил сидевший за рулем второй.
   – Там. – Екатерина махнула рукой на коттедж. – Уезжаем. – Открыв дверцу, быстро села.
   – Хорош! – крикнул водитель. Парень, который стрелял с крыши машины, полетел вниз. Водитель и Екатерина увидели у него на затылке кровавую точку.
   Водитель тронул машину. Из ворот выскочили трое парней и вскинули пистолеты.
   – Не стрелять! – крикнул кто-то от коттеджа.
   – Куда? – не поворачиваясь, спросил водитель.
   – К Фанфану, – приказала Екатерина.
   – Врача! – крикнул боевик, державший на коленях окровавленную голову Риты. Она, застонав, открыла глаза, дотронулась до виска. Увидев на кончиках пальцев кровь, вскрикнула. – У вас только содрана кожа, – успокоил ее парень, – ничего страшного.
   – Где эта гадина? – Удерживаясь за его плечо, она приподнялась.
   – Уехала, – недовольно бросил подошедший мужчина в тельняшке. – Ее прикрыл один, вернее, двое. Тачку к забору подогнали…
   – Найдите ее! – визжала Рита. – И ко мне! Найдите!
   – Там ментов не видно? – с тревогой обратился мужчина в тельняшке к стоявшему у окна парню, – Да сюда они не приедут, – уверенно ответил парень. – Здесь ближайшее жилье в километре. И то какой-то уголовник живет. Он стучать не станет. Этих куда? – Парень кивнул на тело Горбуна. – Стрелял, сука, классно. Видать…
   – Оттащите всех в гараж, – перебил его мужчина. – Вечером отвезем куда-нибудь.
   – Найдите Катьку! – снова закричала Рита.
   – Слабо он ее треснул, – усмехнулся один из боевиков.
   – Подожди, – остановил Екатерину Руслан. – Кто пытался убить тебя?
   – Ритка! Она сначала угрожала мне! Вбила себе в голову, что я с тобой любовь кручу. Мы с ней сцепились. – Она указала на царапины на лбу и на щеке. – Потом она в меня хотела из газового пистолета выстрелить. Я отбила руку. Она два раза стреляла. Мимо. Мы с ней газу надышались. Потом в коридоре снова сцепились…
   – Подожди. Пойдем ко мне, там все расскажешь. – Отпуская двоих боевиков, махнул рукой.
   – Скажи, чтоб моего накормили, – попросила Екатерина.
   – Вы слышали? – спросил он не успевших отойти парней. Один из них кивнул. Фанфан повел Екатерину в кабинет.
   – Что, доктор? – с тревогой спросила Розова. Сняв очки, врач повернулся к ней.
   – Загноения нет. Уверен, что анализ крови будет хороший.
   – Значит, – тихо спросила Розова, – ампутация мне не грозит?
   – Господи, – по-отечески проворчал Валерий Антонович, даже думать об этом забудьте.
   – Доктор, – Розова широко раскрыла влажные от недавних слез глаза, – это правда?
   – Милейшая, – вздохнул Валерий Антонович, – я вышел из того возраста, когда женщинам стараются сделать приятное, даже говоря не правду. И передайте огромный привет вашей очаровательной настырной подруге, – улыбнулся он. – Во многом благодаря ей вы можете радоваться жизни.
   – Вот это да! – покрутил головой Фанфан. Задумавшись, посмотрел в окно.