Бабкин Борис Николаевич. Хочешь выжить – убей!

   – Значит, к ней милиция приходила… Давно?
   – Они у нее в палате были, вместе с Раисой Борисовной. А потом ее сразу перевели в отдельную палату.
   – Литкова! – раздался сзади резкий голос Либертович. Девушка, испуганно ойкнув, побежала к ней. Себостьянов криво улыбнулся и неторопливо пошел следом.
   – О чем ты с ним говорила? – быстро, не спуская глаз с подходившего следователя, спросила Либертович явно испуганную медсестру.
   – Он просто клеиться начал, – соврала та. – А парень…
   – Так как, красавица, – громко спросил Себостьянов, – пойдем в ресторан?
   – У вас в прокуратуре все донжуаны? – насмешливо спросила Либертович.
   – Мужчина и в прокуратуре остается мужчиной, – улыбнулся Себостьянов. – И ничто человеческое ему не чуждо. В расширенных глазах медсестры плеснулся страх.
   – К тому же вовсе не обязательно кричать о том, что я из прокуратуры.
   Сейчас отношение к органам у большинства негативное. Так что вы, можно сказать…
   – Иди, – взглянула на медсестру Либертович. Та, бросив на следователя благодарный взгляд, вернулась к тележке.
   – Почему Резкову перевели в другую палату? – спросил Себостьянов. – Насколько я знаю, эти палаты, – он обвел рукой, указывая на четыре двери, – так сказать, элитарные. Если проще, – следователь улыбнулся, – то очень дорогие.
   Резкова же не является…
   – Занимайтесь своей работой, – улыбнулась Раиса Борисовна, – а нам позвольте выполнять свою. Наши профессии сходны. И вы и мы стоим на страже жизни и здоровья людей. А сейчас извините, я на работе. Как, впрочем, и вы.
   Если вам так необходимо переговорить с Резковой, это можно сделать через несколько дней, впрочем, как только это будет возможно, – явно издеваясь, закончила она, – я вам немедленно позвоню.
   – Буду премного благодарен, – поклонился Себостьянов.
   – Ты? – отступив на шаг, спросила Элеонора.
   – Здравствуй, Элен, – улыбнулся Викинг.
   – Добрый день, Альфред, – насмешливо поклонилась она.
   – Ну вот, – с сожалением проговорил он, – сколько лет не виделись, а вместо…
   – И ты смеешь говорить об этом! – вспылила она. – Ведь ты так неожиданно пропал, что…
   – Поверь, милая, на это были веские причины. Иногда судьба бывает безжалостной и бьет очень и очень сильно.
   – Настолько сильно, – сердито взглянула на него она, что ты не приехал на похороны матери. А через полгода без тебя похоронили и отца.
   – Я уже сказал, на то были очень веские причины. А ты изменилась, раньше ты, говоря о родителях, называла их папа и мама.
   – Тогда они были живыми, – сказала Элеонора.
   – Ты разрешишь войти? – спросил он. – Или…
   – Заходи.
   Викинг шагнул в прихожую.
   – Это тебе. – Он протянул Элеоноре большой пакет. – И это. – Он поставил к ногам Элеоноры небольшую корзинку с розами. Посмотрев на цветы, она молча покачала головой. – Я слышал, у тебя есть дочь, – сказал Викинг.
   Элеонора посмотрела на большую коробку в его руках.
   – От кого же ты это слышал? – удивилась она.
   – Земля слухами полнится, – неопределенно ответил он и отдал коробку. – Надеюсь, девочке понравится.
   – Ты зачем приехал? – держа коробку, спросила она.
   – Дела привели в Воронеж, – ответил Викинг. – И эти же дела требуют, чтобы я задержался здесь на неопределенное время. И я подумал: может быть, Элен…
   – Вот в чем дело, тебе просто нужно где-то пожить.
   – Ты догадлива, – кивнул он. – Но, как я понял, я приехал зря. Ты замужем?
   – Была, – вздохнула Элеонора. – Но это не имеет никакого значения. Ты можешь остаться.
   – Телефоном пользоваться можно? – спросил он и, не дав ей ответить, улыбнулся. – Извини. Просто привычка проверять, есть телефон или нет.
   – Странная у тебя привычка, – покачала она головой.
   – Наверное, – легко согласился Викинг. – И не одна. Я вообще сильно изменился. Наверное, годы. Старость, она…
   – Ты старше меня на два года, – вспомнила Элеонора. – Выходит…
   – Баба в сорок пять, – засмеялся он, – ягодка опять. Про мужчин этого не говорят. Да, где дочь?
   – Завтра приедет, – ответила Элеонора, – так что увидишь. Надеюсь, завтра ты не уедешь?
   – Я тоже на это надеюсь, – серьезно проговорил Викинг.
   Вот так-то, – весело проговорил Олег. Пересчитав деньги, удивленно хмыкнул:
   – Странно. Все целы.
   – Топай, – хмуро посоветовал ему старший сержант, а то…
   – Все, начальник, – усмехнулся Олег, – угрозы засунь в карман. Салют. – Вскинув руку, шагнул к выходу.
   – Доиграешься, Страх, – буркнул дежурный капитан.
   – Это смотря во что играть, – задержавшись на мгновение, бросил Олег. – И немаловажно – как, – многозначительно добавил он.
   – Иди, умник, – презрительно улыбнулся старший сержант. Олег хотел еще что-то сказать, но сдержался и вышел.
   – Так. – Остановившись у подъезда, достал сигареты. – Наверное, нужно Вальку навестить. Хотя нет, – тут же передумал он, – у нее сейчас настроение не то. Да и мне это не в жилу. Это Хват. – Перекатая желваки, прикурил. – Наводить разбор с ним – себе дороже выйдет. С Валькой расстался. Так что все побоку.
   Правда, бабок осталось не так уж и много. Куда же двинуть? К Колобку? Он сейчас не примет. – Олег усмехнулся. – Так куда же?
   – Эй, – услышал он голос. Повернувшись, увидел стоявшего с бутылкой пива Колобка. – Чего замер? – спросил тот. – От радости окаменел?
   – Ты? – удивился Олег.
   – Потопали. – Колобок протянул ему бутылку. – А то товарищи из ментовки узрят.
   – Как узнал? – идя за ним и открывая бутылку, спросил Олег.
   – Себостьянов позвонил, – буркнул Колобок. Подойдя к машине, открыл дверцу. – За телками поедем?
   – Знаешь, – усаживаясь, криво улыбнулся Стахов, – сейчас никакого желания нет. Хочется пожрать да бухнуть. Может, потом…
   – Тогда едем, а то потом придется по улицам мотаться.
   – Имей в виду, – предостерег его Олег, – я уже на подсосе. Можно сказать, накатом иду.
   – Понятно, – кивнул Колобок. – Мы с тобой неплохо загуляли. Но у меня сейчас бабки имеются. Одна работенка подвернулась.
   – Тогда вперед, за женской половиной.
   – Крученый ты стал, – заводя машину, сказал Колобок, – как поросячий член.
   – Вот это да! – поразился Олег. – Игорек культурно-вежливым стал. Даже в поговорках не матерится.
   – Хорош тебе, – тронув «Москвич», покосился на него Колобок.
   – Что про Вальку слышно? – немного помолчав, решился спросить Олег.
   – Хором ее отодрали, – зло сообщил Колобок. Притормаживая, повернулся к приятелю. – Ты разбор хочешь устроить?
   – Не до того, – ответил Олег. – А ты что, – он посмотрел на Колобка, – знаешь, с кого спросить можно?
   – В то, что ты Вальку с кем-то отодрал, никто и не верит. А вот кто ее на самом деле сделал… – Не договорив, пожал плечами.
   – Мне эти разборы сейчас, – негромко проговорил Олег, – как собаке пятая нога.
   – Так-то оно так, – не согласился Игорь, – но все-таки ты с Валькой…
   – Хорош тебе! – не выдержал Олег. Бросив на него быстрый взгляд, Колобок счел за лучшее промолчать.

10

   – Но я приехала из Москвы! – сердито говорила Зоя.
   – Нам хоть из Парижа, – улыбнулся сидевший у двери в палату молодой мужчина. – Приказано никого не пускать.
   – Я от ее матери, – вздохнула Зоя. – Вот. – Она вытащила из сумочки запечатанный конверт.
   – Письмо можно, – кивнул мужчина, – передам.
   – Куда мне обратиться? – убрав письмо в сумочку, тихо спросила она.
   – Девушка, – уже раздраженно проговорил охранник, – давайте прекратим.
   Во-первых, Розова чувствует себя очень плохо. Врачи запретили всякие разговоры с ней. Даже оперативникам не разрешили.
   – Да, похоже, вы совсем недавно в милиции, – вздохнула Зоя.
   – Это почему же ты так решила? – разозлился мужчина.
   – Раз вы находитесь у палаты Розовой, значит, милиция охраняет ее. Вы сообщили мне о ее самочувствии. И даже о том, что из милиции с ней никто не говорил. – Мужчина поднялся и растерянно уставился на нее. – Представляете, что будет, – улыбнулась Зоя, – если я пойду в уголовный розыск и расскажу там все, что вы мне сказали.
   – Это… – не зная, что и как говорить, он быстро посмотрел по сторонам. – Устал я, – признался он. – Сидишь здесь, как мумия. А эти больные, какие ходят, с расспросами да сочувствием лезут. – Вздохнув, махнул рукой. – Ладно. Ты вроде ничего, иди, только недолго, пока врачей нет. А то…
   – Я очень быстро, – благодарно улыбнулась она и, подхватив набитую продуктами сумку, вошла в палату. Закрыв дверь, посмотрела на лежавшую на кровати женщину с забинтованным лицом. – Танька, – сказала Зоя, – кто же тебя так? – Подойдя, аккуратно приподняла простыню. Увидев перебинтованный живот и правую руку, горестно вздохнула.
   – Зоя, – услышала она слабый голос.
   – Танька, – радостно проговорила Зоя, – узнала. А я уже перепугалась.
   – Как мама? – простонала Розова.
   – Сейчас ничего, – немного помолчав, ответила Зоя, – а сначала… – Не договорив, махнула рукой. Затем начала вытаскивать из сумки продукты. – Вот это, – приподняв, показала двухлитровую банку огурцов, – Мария Андреевна дала, твои любимые, малосольные…
   – Зойка, – всхлипнула Татьяна, – ты знаешь, что со мной сделали?
   – Таня. – Зоя наклонилась над ней. – Все будет хорошо. Ты же сильная.
   Все…
   – Значит, не знаешь, – приглушенно всхлипнула Розова. И неожиданно тонко, пронзительно закричала.
   – Танька, – испуганно, не зная, что делать, склонилась над ней Зоя.
   Дверь распахнулась, и в палату вбежал милиционер. В его руке был пистолет.
   – Руки! – воскликнул он.
   – Да ты что! – не поворачиваясь, закричала Зоя. – Плохо ей! Зови кого-нибудь! Быстрее!
   Сунув пистолет за пояс, милиционер бросился назад.
   – Мне ногу отрежут, – сквозь тонкий плач расслышала Зоя.
   – Да ты что?! – Наклонившись так, чтобы та видела, Зоя энергично затрясла головой. – Я разговаривала с врачом. Ничего подобного. Все будет хорошо.
   – Правда? – прошептала Розова.
   – Я когда-нибудь тебе врала? – сердито спросила Зоя. В открытую дверь быстро вошел пожилой мужчина в пенсне. Он хотел что-то сказать, но, услышав слова Зои о разговоре с врачом, кивнул, остановился и, протянув руку, задержал охранника.
   – Все у тебя будет хорошо, – говорила Зоя. – А сейчас, – оглянувшись, она увидела врача и охранника, – мне пора. До свидания. – Она виновато улыбнулась и пошла из палаты.
   – Подождите, – услышала она голос за спиной. Зоя повернулась и увидела вышедшего за ней врача.
   – Извините, – не поднимая головы, виновато проговорила она. – Я…
   – Спасибо, – негромко сказал тот.
   Она удивленно подняла голову и растерянно посмотрела на него.
   – У вашей подруги, – мягко взяв за локоть, он повел ее по коридору, – были надрезаны вены коленного сгиба. В кровь попала грязь, произошло заражение, Татьяна решила, что ногу ей ампутируют. Отказывается от лечения. Я хороший врач, но бывают случаи, когда очень нужна помощь больного. Надеюсь, ваши слова убедили ее и она поверит в свое выздоровление, а следовательно, и мне. Только извините, – улыбнулся он, – о разговоре с вами я как-то запамятовал.
   – Я виновата, – снова смутилась Зоя, – но что мне оставалось делать?
   – Вы поступили правильно, – сказал врач и обратился к охраннику:
   – Эту девушку к больной пускать разрешено. Запишите, пожалуйста, это и для других дежурных.
   – Ваше имя? – обратился к Зое тот. – Фамилия, отчество?
   – Зоя Николаевна Барсукова. – Зоя протянула ему паспорт.
   – Здорово, – войдя в палату, буркнул Горбун.
   – Наконец-то, – сказал Иннокентий. – Тебе Катька передала, что я зову тебя?
   – Катька? – удивленно спросил Горбун. – Да что-то говорила.
   – Так какого черта не приходил?! – заорал Иннокентий.
   – Вот что, Кешенька, – подойдя к кровати, сказал Горбун, – визжать на меня не надо, понял?
   – Ладно. Я слышал твой разговор с Катькой. Что ты согласился работать на нее. – Не договорив, Иннокентий закашлялся.
   – И что из этого? – пожал плечами Горбун. – Твоя сестра – довольно крутая бабеха. Муж у нее сам знаешь кто. Кстати, Арсен и послал меня помогать ей. Ну а если у нее здесь свои дела, то почему бы не помочь?
   – Я заплачу тебе сколько захочешь, – торопливо проговорил Клин. – Надо убрать всех, кто был со мной.
   «Желания братца и сестренки совпадают», – мысленно отметил Горбун, а вслух спросил:
   – Чего ты боишься?
   – Это не твое дело, – раздраженно бросил Иннокентий. – Если сделаешь то, о чем прошу, будешь иметь много денег. Ведь ты ни на кого конкретно не работаешь, у Арсена сейчас только потому, что…
   – Давить на меня не надо, – покачал головой Горбун, – я этого терпеть не могу.
   – Нужно убрать тех, – торопливо продолжил Клин, ухватившись руками за специальное кольцо и чуть приподнявшись, – кто был со мной. Потому что… – Не договорив, замычал от боли и рухнул на спину. Его лицо покрылось каплями пота.
   «Угадал я, – подумал Горбун. – Кешка хапнул большие деньги. Или еще что-то. Так что нужно соглашаться. Хотя сначала следует разузнать все. Но тогда и его можно под сплав пустить». Он взглянул на скрипевшего зубами от боли Иннокентия.
   – Позови медсестру, – промычал тот, – пусть обезболивающий укол сделает.
   – Так это и я могу, – оскалился Горбун. Вытащив из широкого пояса одноразовый шприц и ампулу морфия, взглянул на Иннокентия.
   – Быстрее, – простонал тот.
   – Тебе-то, – подходя, как бы невзначай поинтересовался Горбун, – что колют?
   – Анальгин, – выдохнул Иннокентий, – очень редко промедол. Или еще что-то. Помогает только на полчаса. Потом снова больно. Коли быстрее.
   – Зачем ты Розову сделал? – протирая смоченной в спирте ваткой бицепс Иннокентия, безразлично спросил Горбун.
   – Из-за Катьки. Да делай же ты.
   – Лучше сестричку позову. – Убрав шприц и ампулу в широкий пояс, Горбун шагнул к двери.
   – Сволочь, – промычал Иннокентий.
   – Может, скажешь, – повернулся к нему Горбун, – что ты взял у Таракана?
   – Ты уже знаешь, – простонал Иннокентий. Сглотнув слюну, хрипло проговорил:
   – Если Арсен узнает, он убьет меня. Из-за Таньки.
   – Что ты взял у Таракана? – вернувшись к кровати, повторил свой вопрос Горбун.
   – Зеленые, – немного помолчав, ответил Иннокентий. – Десять тысяч.
   – Всего-то? – недоверчиво хмыкнул Горбун.
   – У меня еще есть, – торопливо проговорил Иннокентий. – Я дам тебе двадцать. Только убери тех, кто со мной был. Вот. – Он вытащил из-под матраца сложенный вчетверо листок. – Здесь все.
   – Понятно. – Горбун развернул листок. – Даже адреса поставил, – усмехнулся он.
   – Сделай укол, – снова попросил Иннокентий, – или сестру вызови.
   – Катьку вызвать не могу, – ухмыльнулся Горбун, – не знаю, где она.
   – Ты чего кровь пьешь? – зло спросил Иннокентий.
   – А ты не мычишь, – отметил Горбун.
   – Ты сделаешь этих? Которые…
   – Если не отстегнешь мне десять кусков, – улыбнулся Горбун, – я сообщу Арсену. Твои приятели, которых ты приговорил, подтвердят.
   – Гнида! – взвыл Иннокентий.
   – Даю тебе пару дней, – необидчиво сказал Горбун. – Надумаешь – будешь жить. Ну а если нет… – И засмеявшись, быстро вышел.
   – Сестра! – визгливо прокричал Иннокентий. – Больно!
   – Этот говорит, – проходя мимо поста дежурной медсестры, сказал Горбун, – что ему пора какой-то укол делать.
   – Зачем тебе это? – вытирая потное лицо, спросил Руслан.
   – Мне нужно узнать, – спокойно ответила Екатерина, – как она себя чувствует. И ничего больше.
   – Если я правильно понял, – немного помолчав, проговорил Фанфарин, – Таню пытался убить твой брат. Екатерина холодно улыбнулась.
   – Если бы у тебя была сестра, – не сводя глаз с его лица, спросила она, – ты бы заступился за ее честь?
   – Ты не подумала о том, – покачал он головой, – что будет, если Арсентий узнает правду. А в том, что он будет искать исполнителей, нет никакого сомнения. К тому же Розова жива. Она знакома с Кешкой и наверняка узнала его. А ты хочешь… – Осененный догадкой, он расширил глаза.
   – Надеюсь, ты не станешь оповещать об этом Арсентия? – стараясь говорить спокойно, спросила Екатерина.
   – Я? – усмехнулся Руслан. Снова стерев капли пота, засмеялся. – Мы с твоим муженьком не в тех отношениях, чтобы я в чем-то помог ему. Было время, Арсентий и не замечал меня. Сейчас я сам прочно стою на ногах. Конечно, не так устойчиво, как Арсентий, но все же, однако помогать тебе, – без перехода проговорил он, – тоже не буду. Не потому что боюсь, – заметив насмешку в глазах Екатерины, добавил Руслан, – а потому что это не моя кухня. Хотя, если говорить честно, я на твоей стороне. Розова…
   – Только не говори об этом Рите, – перебила его Екатерина. – От нее можно ожидать всякого. В том, что она не скажет Арсену об Алике, – она улыбнулась, – я уверена. Хотя бы потому, что испугается тебя.
   – Понятное дело, – самодовольно заметил Руслан. – Она живет за мой счет. Кем была Ритка? – пренебрежительно хмыкнул он. – Дешевой девочкой по вызову. Я сделал ее сначала хозяйкой таких дам. Затем, сам не знаю как, уложил к себе в постель. И знаешь, не жалею об этом. Баба она пробивная. Сейчас научилась делать деньги. Хватка у нее есть. Желание зарабатывать – тоже. Если она узнает об истории с Розовой, сообщит Арсену сразу. Ритка завидует тебе. Это понятно без слов. Когда ты обратилась ко мне за помощью, Ритка заревновала. Так что смотри, – предупредил он, – будь начеку. Она и рожу набить может запросто.
   Такое уже не раз бывало.
   – У нас с ней, – сказала Екатерина, – раза три доходило до драки. Но потом зла друг на дружку не держали. Чего по-бабьи не бывает.
   – Ладно, – с деланным сожалением сказал Руслан, – мне пора. У меня сегодня несколько важных встреч.
   – Значит, понравилась тебе Катька? – Рита пытливо взглянула на бившего боксерский мешок Хвата.
   – А что? – С коротким выдохом ударив правой, он повернулся к ней. – Вполне. Я бы и жил с ней. Связи у нее есть. Бабки тоже имеются. Не жизнь была бы, а малина. – Хват рассмеялся.
   – Ты забыл, кто ее муж, – напомнила Рита. – Если Арсен узнает о вашем романе, с тебя голову с первого снимет. Ее, может, просто отлупит, а тебя убьет, это точно.
   – Да видал я этих арсентиев, – с разворотом ударив ногой по мешку, усмехнулся Хват. – Пусть свои головы берегут. На мою и так желающих полно.
   – Что за неприятности у тебя в Воронеже? – спросила Рита.
   – Да так. – Хват зло ощерился и нанес несколько сильных ударов по мешку.
   – Я слышала, из-за какой-то женщины.
   – А тебя это колышет? – Хват недовольно взглянул на нее.
   – Меня – нет, – рассмеялась Рита. – А вот если Катька узнает, – посмеиваясь, добавила она, – то представляю, какое у нее настроение будет. Ее хахаль из-за бабы из Воронежа уехал. Ты ее, ту бабу, изнасиловал вроде. Я слышала даже…
   – Хорош тебе! – рявкнул Хват. – Не лезь не в свое дело, ясно? – угрожающе сказал он.
   – Ты меня на испуг не бери, – предупредила Рита, – а то Руслану пожалуюсь, и все. Представляешь, что будет?
   – Да подставили меня там, снова впечатав кулак в мешок, буркнул Хват. – Водила один. Сука! – Он нанес мощный боковой левой.
   – Ах да, – кивнула Рита. – Ты же у Гобина работаешь. Что-то вроде диспетчера, – рассмеялась она.
   – Где Руслан? – посмотрел на часы Хват. – Нам ведь надо…
   – С Катькой что-то решает, – недовольно проговорила Рита.
   – Что-то долго решает, – сказал Хват. – Может, они договор о взаимовыручке в постели подписывают? – ехидно предположил он, глядя на вспыхнувшую от злости Риту. – Не психуй. – Зубами развязав шнурки перчаток, стянул их. – Руслан – верный мужик.
   Услышав в его тоне насмешку, Рита быстро вышла.
   – Где была, госпожа? – согнувшись в шутливом поклоне, спросил Горбун.
   – Там, – отрезала Екатерина, – где меня уже нет.
   – Неплохой ответ, – кивнул Горбун. Усмехнувшись, отвернулся.
   – Ты был у Кешки?
   – Он сделал Розову, – не поворачиваясь, бросил Горбун, – по-твоему заказу. А заодно и Таракана. Надеюсь, ты понимаешь, что сделает с тобой и твоим братцем Арсентий, если узнает это?
   – От тебя? – напряженно ожидая ответа, спросила Екатерина.
   – Необязательно.
   – Чем тебя разозлил Кешка?
   – Чем мог разозлить меня твой братец? – Горбун развел руками.
   – Давай говорить на языке, понятном обоим. Чего именно ты хочешь? Это мой вопрос. Я хочу только одного – чтобы ты работал на меня. Мне нужен ясный ответ. Потому что мне нужна, необходима твоя помощь. Так как?
   – Но Арсен, – не отводя взгляда, пожал плечами Горбун, – он…
   – Ты согласен работать на меня! – не сдержавшись, воскликнула она.
   – Что я должен сделать? – спокойно спросил Горбун.
   – Все, о чем просил Кешка!
   – Ты была у него? – Екатерина молча покачал головой. – Так, может, он просил убить тебя? – усмехнулся Горбун.
   – Как я поняла, – перебила Екатерина, – Кешка решил одним выстрелом убить сразу трех зайцев. Убить Таньку, доказать мне, что я на него могу рассчитывать, и ограбить Тараканова. Кстати, Петра я знаю. Вернее, знала. – Вспомнив, что говорит о мертвом, Екатерина поморщилась. – Я говорю это тебе потому, что уверена: ты не скажешь Арсентию. Хотя бы потому, – увидев его усмешку, уверенно продолжила она, – что опоздал. Кроме того, ты уже убрал двоих. Костю и…
   – Значит, мне идти по списку. – Достав листок, полученный от Иннокентия, он положил его на стол, Екатерина быстро пробежала его глазами.
   – Значит, по списку, – кивнула она.
   – В таких случаях выдается аванс, – спокойно заметил Горбун.
   – По-моему, здесь важен конечный результат. – Екатерина достала сигарету. Горбун, щелкнув зажигалкой, дал ей прикурить.
   – Не понял? – вопросительно протянул он.
   – Кешка не просто так убил Тараканова. Но сам он не мог выйти на него.
   Кто-то дал ему сведения о том, что именно тот повезет. А значит, наводчик, по-моему, так называют того, кто…
   – Кешка сказал, – перебил Горбун, – что взял в машине Таракана десять тысяч баксов. Про наводчика я как-то не подумал.
   – Что ты решил с Кешкой? – нервно спросила Екатерина.
   – Решать будешь ты, – сказал Горбун. – Что скажешь, то и будет. Лучше бы, конечно, если бы он погиб в аварии. Для тебя лучше. Потому что Арсен нажмет на него – и он расколется. Такие, как твой братец, – пренебрежительно добавил он, – слабаки во всем. Просто прикрываются другими. Кешка никто, потому…
   – Ты знаешь, – негромко сказала Екатерина, – что Розова жива?
   – Слышал, – кивнул он, – правда…
   – Она здесь, – вздохнула Екатерина, – в Туле. В какой-то больнице. Я пыталась узнать, где именно, не получилось.
   – Ее наверняка охраняют, – бросил Горбун. – Менты, да и, наверное, парни Арсена.
   – Арсентий не пошлет своих, – возразила Екатерина. – Хотя бы потому, что этим делом заинтересовалась милиция.
   – Вообще-то да, – согласился Горбун, – Арсен не станет засвечиваться.
   – Правда, он уже знает, где находится Танька, – высказалась она. – И наверное, нашел среди медиков своего человека.
   – Зачем ему это? – усмехнулся Горбун.
   – Хотя бы затем, чтобы кое-что узнать от Таньки.

11

   – Кто? – удивленно говорил в сотовый телефон Арсентий. Выслушав, недоуменно покачал головой. – Как она представилась?
   – Зоя Николаевна Барсукова, – сказал женский голос.
   – Подожди, – попросил он и, взяв авторучку, сказал:
   – Повтори, – потом хмыкнул. – Кто же эта незнакомка?
   – Она представилась как подруга Татьяны.
   – Подруга? – вновь изумился Арсентий.
   – Хирург похвалил ее: Барсукова оказала моральную поддержку Розовой. У нее ведь…
   – Знаю, – бросил Арсен и тут же спросил:
   – Ты так и не поговорила с ней?
   – У палаты постоянно дежурит кто-нибудь из милиции.
   – Ладно, – буркнул он. – Пока. Если будет что-то новенькое, звони. – Отключив телефон, выматерился.
   "Про Кешку не спросил. Хотя хрен с ним. Катька тоже не звонит. Так, – нахмурился он, – Самуэль отпадает. Кто же взял Таракана? И почему с ним оказалась Танька? – Вздохнув, уставился в одну точку. – Конечно, сейчас мне эти дела сбоку припека. Если у Таньки ногу оттяпают, на кой хрен она мне сдалась? – Он взял сигарету, щелкнул зажигалкой. – Но выяснить все равно нужно. Хотя многое вообще непонятно. Если Таньку и Таракана сделали хулиганы, тогда понятно. Но то, что в машине Таракана искали деньги, – это факт. Значит, работали по наколке. Кто мог дать ее? – Не находя ответа, глубоко затянулся. – Черт, а может, Рыбак прав? Таньку сделали по Катькиной просьбе? Но опять в это не вписываются бабки, которые взяли у Таракана. Ведь знали, что эти бабки есть.
   Дверцы проверяли. Если бы не это, все было бы просто. Кешка попал в аварию недалеко от места, где нашли на дороге Таньку. И тогда получается, что он по просьбе своей сестры пытался убить Таньку. Но если так, тогда напрашивается вопрос: почему Кешка, убив Таракана, не добил Таньку? И почему он поехал дальше, а не в сторону Москвы? Нужно выяснить, как Кешка попал в аварию. Точно.
   Может, авария – ответ на многие вопросы… Да еще с Губой надо решать. Один-то свалил. Лихой мужик этот Доцент. Надо разузнать, кто такой и чем дышит.
   Конечно, с Самуэлем серьезный деляга базарил бы в другом месте, а не у него в халупе. Хотя тамбовские парни с Питером тесный контакт имеют. А Питер – это уже серьезно. Кто мог приехать к Самуэлю? Тот вроде сам крутился. Но выяснить про этого Доцента нужно. И чем быстрее, тем лучше. Хотя бы потому, что Доцент не обратился в милицию. Значит, светиться не хочет. А если так, то у Губы, а следовательно, и у меня могут возникнуть неприятности. И нужно узнать про Танькину подругу, Танька о ней не говорила. Тем более это, похоже, близкая подруга. Даже в больницу прорвалась. Лихая бабенка".