Бабкин Борис Николаевич. Хочешь выжить – убей!

   – Вот как, значит, я и виновата? Но, прежде чем Резкову положили в клинику, я говорила с тобой. Помнишь, о чем ты спросил? О том, сколько мы с этого будем иметь. И желательно в баксах. Помнишь?! Теперь же во всем виновата я. Ты сам дурак. Почему не послал человека к…
   – Да ты пойми наконец! Сейчас впору думать, как избавиться от того, что есть! А ты… – Не договорив, вздохнул. – Я ужасно боюсь тюрьмы. Столько слышал о ней. – Судорожно вздохнув, взял сигарету.
   – Почему ты думаешь, что Литкова или Буланов будут что-то говорить милиции? – спросила Раиса. – Конечно, если Резкова сообщит милиции о нашей драке, то, – она усмехнулась, – вызовут меня. Пусть Литкова и Резкова говорят, что драку начали мы с Фаиной, мы будем говорить обратное. Дело здесь вот в чем:
   Резкова может дать показания против сына Гобиных, и тогда у нас могут начаться неприятности. Хотя бы потому, что мы потеряем так хорошо отлаженный канал доставки товара покупателям. А это значит…
   – Да черт с ними! С покупателями и каналом! Милиция может в любое время…
   – Прекрати истерику! – разозлилась Либертович. – Будь мужчиной, в конце концов. Ты знал, на что идешь. Все тихо и гладко не бывает. Сейчас надо думать, где нам отыскать Резкову, Литкову и этого защитника женщин.
   – Я приказал нашим людям найти их. И чтобы Литкову и Буланова доставили ко мне живыми. С Резковой пусть делают что хотят. Ребята на нее очень злы. Я собрал всех. Вместо выходных они сейчас занимаются поисками.
   – За те деньги, – не преминула высказаться Раиса, – какие они получают, они вообще отдыхать должны не больше двух часов в неделю.
   – Мама, – Валентина старалась говорить спокойно, – нам нельзя сейчас в деревню. Потому что твой адрес…
   – Господи! – всхлипнула мать. – В милицию нельзя, домой тоже нельзя. Да что же это делается? – в голос заплакала она.
   – Мама, пойми, у них деньги, а значит, и…
   – Тогда я к прокурору пойду, – всхлипнула мать, – Ведь, чай, там не все еще купленные. Сама говорила, что следователь какой-то…
   – Я ему звонила, но приехали преступники. Ты понимаешь? Следователь опоздал. Здесь, возле дома, Жорку ранили. Хорошо еще, на выстрелы милиция приехала, а то бы…
   – Это ж надо, – всхлипнула мать, – под старость такое. Того и гляди убьют. Вон в газетах писано, – шмыгнув носом, она достала носовой платок и начала вытирать глаза, – что ни день, то убьют кого-нибудь. То банкира какого, то бандита. Чего же им от нас-то надобно?
   – Успокойся, мама, – вздохнула Валентина. – Мы что-нибудь придумаем. – И поняла, что этого говорить ей не следовало.
   – Так почему мы должны что-то придумывать? – громче заплакала мать. – Али мы не в государстве живем? Голосовали за Ельцина, пущай он нам защиту дает.
   Вон сколько милиции разной, даже какая-то полиция налоговая есть. За что же они деньги получают?
   – Успокойтесь, – подошла к ней Лена, – все будет хорошо, не волнуйтесь.
   Вот, – она подала женщине таблетку, – выпейте. Вам нельзя волноваться. – Она с осуждением взглянула на растерянную Валентину. Мать машинально взяла таблетку, Лена осторожно приподняла ее голову и поднесла к губам стакан с водой. Запив таблетку, мать посмотрела на Валентину. По ее щекам по-прежнему катились слезы.
   – Дочка, – всхлипнула она, – что же нам делать? Я-то уже свое отжила.
   Но ты молода. И…
   – Мама. – Валентина тоже заплакала. – Не говори так. Все будет хорошо.
   Мы… – Не зная, что говорить, замолчала.
   – Ты мне с детства врать не умела. – Мать погладила ее по волосам. – Доченька моя милая, отправь меня в больницу. Вызови «скорую». Сердце что-то жмет. – Вздохнув, положила руку на грудь. Лена, бросив на Валю успокаивающий взгляд, стала считать пульс. Нахмурившись, ушла в другую комнату. Почти сразу вернулась и, накапав в стакан с водой каких-то капель, мягко попросила старую женщину:
   – Выпейте. Вам легче станет.
   – Полтора дня я там отсидел, – раздраженно говорил рослый молодой мужчина. Пошевелив налитыми силой плечами, вздохнул. – Ты-то как?
   – Я же просил тебя, Лешка, – тихо сказал Себостья-нов, – по возможности…
   – Да успокойся ты. – Алексей заботливо поправил под головой Василия подушку. – Все там нормально. Я же говорю, почти полтора дня там отторчал.
   Больничный у матери взял, – подмигнул он. – И ничего. Квартиру я помню, раза четыре поднимался. Все нормально.
   – Лешка, – вздохнул Василий, – ты как-нибудь сам, без милиции, обойдись. В квартире Резковой, помнишь, я рассказывал тебе…
   – Помню, – прервал его Алексей. – И успокойся, тебе волноваться вредно.
   Я это дело проконтролирую. Если кто появится…
   – Должны появиться, – кивнул Василий. – Ведь тогда, не окажись там парня с оружием, перебили бы женщин. Там и мать Резковой. А вот кто парень? – Василий вдруг потерял сознание.
   – Доктор! – не отрывая взгляда от мгновенно побелевшего Василия, приглушенно позвал Алексей. – Плохо ему! К палате бежала медсестра.
   – Отсюда уходить надо, – промычал лежавший с перевязанной грудью Георгий. – Они снова явятся. Хорошо, милиция не нашла квартиру, – слабо улыбнулся он, – а то бы меня за незаконное хранение оружия забрали. – Он взглянул на стоявшую рядом Лену. – Где пистолет?
   – Под подушкой. Да не волнуйся ты, никто не придет. Не думают они, что мы у Резковой на квартире. Иначе бы давно пришли.
   – Их милиция напугала. – Вздохнув, он потрогал бинт. – Здорово меня? – спросил он Лену.
   – Не знаю, – сказала она. – Пуля в тебе. В правую сторону груди вошла, ребро сломала.
   – Вот почему дышать больно, – слабо улыбнулся Георгий, – а я не пойму никак. Ведь на легких нервов нет, они не болят.
   – Говори меньше. – Лена поцеловала его в губы. – Я люблю тебя, – прошептала она.
   – Валька, – тихо позвала мать. Валентина подошла. – Я знаю, куды нам поехать. К моей сестре двоюродной. О ней никто не знает. А я у нее совсем недавно была. Только без их. – Она махнула рукой на дверь комнаты, в которой были Жора и Лена.
   – Да ты что, мама, – упрекнула дочь. – Они мне жизнь спасли. А ты… – Вздохнув, покачала головой.
   – Ну я же не знала, – смутилась мать. – Только вот на чем ехать?
   – Куда вы собрались? – Услышав голоса, из комнаты вышла Лена.
   – Мама предлагает поехать к нашей родственнице. Там и…
   – Жоре к хирургу надо, – вздохнула Лена. – У него пуля в легком застряла. Он вроде улыбается, а как уснет – стонет. И кровь иногда на губах. А вот куда обратиться, – она беспомощно взглянула на Резкову, – не знаю. Ведь наверняка у…
   – Надо позвонить Себостьянову, – сказала Валя. – Он поможет, хоть и милиционер, а мужик хороший.
   – Он в больнице, – тихо сказала Лена. Удивленно посмотрев на нее, Валя положила уже поднятую трубку телефона. – По воронежскому каналу говорили.
   Капитан Себостьянов, следователь прокуратуры. Дважды был в горячих точках. Его у дома ранили. Троих задержали. Одного милиционера убили. Так что… – Не договорив, опустила голову.
   – Здоров, Фантомас, – протянул руку атлетически сложенный мордатый мужчина.
   – Привет, Сорока. – Усмехнувшись, тот пожал ему руку.
   – Сорокин, – необидчиво поправил его тот.
   – Какая разница, – засмеялся Фантомас. – Садись. – Он кивнул официанту.
   – Давай нам пива, моего любимого.
   – Ты, Фантомас, – ухмыльнулся Сорокин, – все самое дорогое пьешь и ешь.
   И телочки у тебя – загляденье. – Он бросил взгляд на двух сидевших за столиком девушек.
   – Зачем изменять привычкам? – обняв девушек, пожал плечами Фантомас. – Живем мало, и надо брать все, что можно. А что нельзя, – он подмигнул Сорокину, – отнимать. Это непременное условие жизни. И я следовал и буду следовать ему.
   Ты чего пришел? Давненько сюда не заглядывал. Наверное, опять бабки понадобились?
   – Да нет, – покачал головой Сорокин. – Просто интерес имеется. Скажи, – понизив голос, наклонился он вперед, – что там за канитель с Резковой Валюхой?
   – Брысь отсюда, – легонько шлепнув девушек, спровадил их Фантомас. – Ждите в тачке. – Как только они отошли, Фантомас с любопытством взглянул на Сорокина. – Ты, Коля, можешь неплохо хапнуть, – сказал он, – если скажешь, где найти эту Вальку. Получишь очень даже прилично.
   – А что за дела? – спросил Сорокин.
   – Ты знаешь, где она? – жестко спросил Фантомас. – Если да – имеешь бабки. Если знаешь и не скажешь, – он криво улыбнулся, – будешь маять белые тапочки и деревянный макинтош. Ну?
   – Пугать меня не надо, – недовольно проговорил Сорокин. – Я не из…
   – Коля. – Фантомас похлопал его по плечу. – Давай ближе к делу. Валька эта перешла дорогу очень деловым людям.
   – Значит, возле дома тогда стреляли из-за нее?
   – Просто ошиблись, – поморщился Фантомас. – Она же не дура домой топать.
   – Сколько я буду иметь? – немного подумав, поинтересовался Николай.
   – Две. Тысячу сразу. – Фантомас достал из заднего кармана джинсов бумажник и отсчитал тысячу долларов. – И тысячу, если она будет там, где ты скажешь.
   – Давай, – протянул руку Николай. Фантомас отдал ему доллары. – Она у себя на квартире, – пересчитав баксы, ответил Сорокин. – Точно говорю.
   – Отлично. – Фантомас махнул рукой. К нему подошел невысокий парень с сотовым телефоном в руке. – Поедешь с нами. Она тебе откроет. За это пятьсот сверху, – увидев нерешительность Сорокина, сказал Фантомас.
   – По делу берешь, – сказал Сорокин. – Ладно. Но за дверь – еще штуку.
   – Годится, – согласился Фантомас. – Поехали. – Он встал.
   – Давай хоть пиво допьем, – усмехнулся Николай. – Никуда она не денется. У нее мать больная. Знаешь, откуда там менты оказались? – спросил он.
   Фантомас снова сел за стол и с интересом уставился на него. – Валька от меня какому-то мусору звонила. Она, видно, боялась в квартиру идти. Я как раз подъехал, она с каким-то парнем. У него пушка была. Валька сказала – газовый. И девка какая-то…
   – Так, – поднявшись, решительно поторопил его Фантомас, – тронулись.
   Пивом потом зальемся. А то вдруг снова куда-нибудь свалят. Тогда… – Он многозначительно замолчал.
   – Ну ладно, – допивая бокал пива, кивнул Сорокин. – Вижу, не терпится тебе.
   – Слышь, Сорокин, – сказал Фантомас, – а парнишка, который с газовым был, не в камуфляже?
   – Да, – кивнул Николай. – Высокий такой. Я еще подумал, может, кто из твоих Вальку сопровождает.
   – Милиция по квартирам ходила?
   – Нет. Утром, правда, участковый с какими-то двумя в штатском прошелся по самым правильным. Ну там… фронтовики и…
   – Поехали, – нетерпеливо позвал Фантомас.
   – Ты, Витек, прямо сгораешь от нетерпения лицезреть Вальку, – шагнул следом Николай. – Баба она, конечно, ничего. И жопка нормальная, и ноги растут откуда надо. Может, объяснишь, в чем дело?
   – Меньше знаешь, – ответил Фантомас, – дольше живешь.
   – Я хочу знать, – тихо сказала Роза, – что Себостьянов мертв. И еще.
   Меткий взял деньги и, убив Русого, исчез. Он тоже должен умереть. Потому что знает о том, что Себостьянова убьют.
   – Ясно, – кивнул один из троих боевиков. – Мы сегодня все оформим.
   – Что с Хватом? – спросила она.
   – Его найдут очень нескоро, – улыбнулся он. – Покоится на дне реки. – Сидевший за столом Гобин облегченно вздохнул.
   – Так, – продолжила Роза, – с секретаршей тоже надо решать.
   – Она никому ничего не скажет, – сказал Гобин.
   – Ну что же, – усмехнулась она, – пусть живет. Я хочу знать о результатах проделанной работы сегодня. Особенно это касается Себостьянова.
   Надеюсь, вы поняли? – Она пристально посмотрела на боевиков.
   – Леша, – сказала молодая женщина приятелю Себостьянова, – ты снова уйдешь?
   – Тамара, – вздохнул он, – я обязан Ваське жизнью. Да и вообще…
   – Ты меня не правильно понял. Я просто, – замявшись, женщина опустила голову, – ревную тебя.
   – Что? – спросил он и рассмеялся. Тамара, не поднимая головы, густо покраснела. – Ну ты даешь. – Посмеиваясь, он подошел и положил руки ей на плечи. – Неужели думаешь, что я могу тебе изменить? Да ни в жисть. Таких женщин, как ты, нет больше на всем белом свете. Ты у меня самая красивая и вообще… – Не находя слов, поцеловал Тамару. Она обвила его шею руками.
   Алексей вместе со стулом поднял ее. – Ой! – взвизгнула она. – Уронишь.
   – Не-а, – кружась по комнате, ответил он. – Тебя – никогда. – В это время прозвонил будильник. Осторожно опустив жену вместе со стулом на пол, Алексей виновато улыбнулся. – Пора, – вздохнул он.
   – Ты осторожнее, Леша, – попросила Тамара.
   – Пижоны, – недовольно проговорил Фантомас. – Надо было проверить через день. Хорошо еще, парни, которых мусора взяли, не раскололись. А то бы хана нам. – Покосившись на сидевшего рядом Сорокина, усмехнулся.
   «Индюк, – подумал он. – А впрочем, сорока она и есть сорока. Баксы заработать захотел. Заработаешь».
   «На хрен согласился? – думал Сорокин. – Тысяча сверху. Да он просто прикончит меня, и все. На кой ему свидетель нужен? Мало ли что? Вдруг я потом кому-нибудь расскажу? Кретин!» Пошарив в карманах, Сорокин обратился к Фантомасу:
   – Дай закурить.
   Тот молча протянул ему пачку.
   – Не много вас на двух баб? – кивнув на идущие за «ауди» две «девятки», усмехнулся Николай.
   – Хватит, – проговорил Фантомас. Дотронувшись до плеча. водителя, сказал:
   – Остановишь у магазина. Помнишь там продуктовый? – Водитель молча кивнул. – Там и тормознешь. – Повернувшись к Николаю, Фантомас усмехнулся:
   – Что-то ты побледнел немного. Успокойся. Ты просто подойдешь к двери, скажешь, что был в больнице и тебя Себостьянов просил сказать ей, что он ранен, но все по-прежнему. И все.
   – Как все? – не понял Сорокин. – Ты же говорил…
   – Будешь просить, чтоб открыла, – перебил его Фантомас, – хрен откроет.
   А так наверняка. Чтобы узнать, как он там, сильно ли ранен. Ну, в общем, сделаешь так, как говорю.
   – Значит, нашли, – пробормотал Семен.
   – Пока водителя «КамАЗа» с номером триста пять знаю только я, – спокойно сказал Викинг.
   Семен поднял голову и взглянул на него:
   – Ты хочешь сказать, что…
   – Я слишком люблю свою сестру, – ответил Викинг, и ее дочь, мою племянницу. Главным здесь является то, что ты – Аленкин папа. Она любит тебя. И я не могу причинить ей боль. Конечно, Элеонора выплатила бы требуемую сумму.
   Да, – увидев недоверчивую улыбку Семена, кивнул он, – в этом я уверен. Но дело в том, что сумма, которую потребует Астроном, будет наверняка космической. А он не из тех, кому следует делать подарки.
   – Подожди, – сказал Семен, – но ведь тогда…
   – Давай остановимся на этом, – недовольно проговорил Викинг. – Мои дела – это мои дела. Я сумею разобраться с ними. В отличие от тебя.
   – Ты думаешь, я вообще в этой жизни никто? – обиделся Семен.
   – Почему же? У тебя есть дочь, которой ты нужен. Ну а что касается меня… – Он вздохнул. – В общем, давай прекратим копаться в твоем и моем белье. У каждого только своя жизнь. Ты вот что, – переменил он тему разговора, – на некоторое время исчезни, к Гобину больше не ходи. Деньги получил все?
   – Да.
   – Значит, к Гобину больше не суйся. У него какие-то неприятности.
   – Ты думаешь, те, кто тебя послал, – догадался Семен, – могут выйти на меня через него?
   – Ты умеешь правильно думать, – согласился Викинг. – Он не сказал мне про тебя, потому что ты был в рейсе. Вот и перевел на Стахова, который в то время был в милиции. Хотя, – он усмехнулся, – так даже лучше. Ведь…
   – О чем говорите? – вошла в комнату Элеонора.
   – О жизни, – спокойно ответил Викинг.
   – Тут передавали по телевизору, – сказала она, – позавчера ранен следователь, который ведет дело об изнасиловании Резковой. И Хват пропал. Его и парней, которые вместе с ним занимаются, кто-то здорово избил около спортзала.
   – Она посмотрела на брата. – А потом вдруг Хват исчез.
   – Наверное, раны зализывает, – предположил Викинг.
   – Интересно, – не отводя от него взгляда, сказала Элеонора, – кто его так?
   – Не мы, – рассмеялся Викинг. – Зная тебя, я сразу мог догадаться, что ты думаешь, будто бы я, Олег и Колобок отделали Хвата и его приятелей. Тем более причина имеется, – весело напомнил он. – Игоря Хват с приятелями маленько помяли. Но к этому богоугодному делу мы не имеем ни малейшего отношения. Хотя мысль такая была.
   – Что вы решили? – Она взглянула на Семена. – Впрочем, я спросила не так. Сколько нужно денег?..
   – Что? – спросил Викинг.
   – А то, – сердито ответила она. – Я разговаривала с Гобиным. Итак, – снова посмотрела она на Семена, – я знаю, что в случившемся ты не виноват…
   – Хватит! – крикнул Семен. – Я сам решу, что и как делать! Ясно вам?! – Он выскочил из комнаты.
   – Надо было тебе демонстрировать свои финансовые возможности, – упрекнул сестру Викинг. – Этим ты задела его самолюбие. Впрочем, так случилось бы в подобной ситуации с любым мужчиной.
   – Самолюбие. – Элеонора усмехнулась. – Я предложила помощь. Хотя бы потому, что он отец моей дочери…
   – Секунду, – перебил ее брат. – Давно известно, что детей женщина рожает от мужчины. Не важно, какие отношения у вас сейчас, но Аленка ваша, – он сделал ударение на последнем слове, – дочь. Что же касается твоей помощи, – он усмехнулся, – это…
   – Альфред! Ты не знаешь всего. Я говорю о нашем разводе! Он…
   – Ночью назвал тебя другим именем, – не дал договорить ей Викинг. Не обращая внимания на застывшую с открытым ртом сестру, достал сигарету и, прикурив, вышел на балкон.
   – Куда это, – заглянув в открытую дверь, спросил Олег, – Семен ушел?
   – Подожди! – резко оборвала его Элеонора. – И закрой дверь. Нам надо поговорить!
   Олег убрал голову и прикрыл дверь.
   – Что ты сказал? – выйдя к брату, спросила она.
   – То, что слышала.
   – Откуда ты об этом знаешь?
   – Про твой роман с немцем, – усмехнулся Викинг, – говорят все, кто тебя знает. Впрочем, как и те, кто не знает. Семен не стал закатывать сцен ревности с попыткой набить харю твоему немцу, он сделал просто: назвал тебя другим именем. Рисковый он мужик, – рассмеялся Викинг. – Ведь ты и убить могла.
   – Была такая мысль, – вздохнула Элеонора, – но про дочь вспомнила.
   Откуда ты об этом знаешь?
   – Все-таки ты уважаешь его как человека, – заметил он, – потому что уверена – не он сказал. Так вот, сестренка, если уж говорить начистоту, то давай. Немца того… – Он замолчал.
   – Что? – нетерпеливо спросила Элеонора.
   – Не надо было подпускать к себе очень близко. И тогда все было бы в порядке.
   – Как ты смеешь думать обо мне такое? – рассердилась она. – Неужели я похожа…
   – Все. – Он поднял руки. – Сдаюсь. Но давай на этом приостановим наши семейные разборки. Семен куда-то ушел. Надо найти его.
   Элеонора вернулась в комнату и, взяв радиотелефон, набрала номер.
   – Семен вышел из квартиры несколько минут назад. Я хочу знать, куда он пойдет. – Не дожидаясь ответа, положила трубку.
   – Решила поразить меня? – засмеялся Викинг. – Если так, то зря.
   Не отвечая, она вышла из комнаты.
   – Сестренка, похоже, в ярости. Впрочем, это хорошо. Семен – мужик отличный. Гордость есть. Молоток.
   – Вы к Вале? – спросила подошедшая к двери соседней квартиры женщина у Сорокина, давившего на кнопку звонка.
   – Да, – опустив руку, кивнул он.
   – Так она минут десять назад ушла, – отпирая дверь, сказала женщина. – Я видела, как она маме своей помогала выходить. Потом какая-то пара молодая вышла. Парень бледный такой.
   – Спасибо, – кивнул Сорокин и, шагнув вперед, придержал ногой дверь.
   – Вы что? – испуганно отшатнулась она.
   – Мне необходимо позвонить, – быстро сказал Николай.
   – Хорошо, – все еще испуганно глядя на него, кивнула соседка. – Вон телефон. Звоните.
   – Вы не узнали меня? – спросил Сорокин. – Я внизу живу. Сорокин Николай.
   – Ой, Господи, – облегченно вздохнула женщина, та я уж перепугалась…
   – Ну? – взглянул на подошедшего парня Фантомас.
   – Валька с мамашей и, судя по всему, Ленка с Жоркой ушли минут десять назад.
   – Тебе это Валька сказала? – разозлился Фантомас.
   – Соседка ее Сороке говорила. Я вверху стоял, как ты велел. Он звонил минут пять. А тут соседка на лифте поднялась. Она ему…
   – Где Сорока?
   – Звонит от соседки, – ответил парень.
   – Дождитесь, пока выйдет, – буркнул Фантомас. – Ясно?
   – Куда ж яснее, – усмехнулся тот.
   – Вы – на железнодорожный, – приказал Фантомас стоявшему рядом боевику.
   – Вы, – он повернулся к другому, – на автовокзал. Как увидите Литкову с Жоркой – стрелять на поражение, ясно? – Парни стремительно бросились каждый к своей машине. – А ты давай покрутись в этом районе, – усаживаясь в «ауди», сказал Фантомас водителю. – И смотрите в оба, – приказал он сидевшим с ним в машине парням. – Уйти далеко они не могли.
   «Что-то вы расходились, – подумал сидевший на лавочке со скучающим видом Алексей. Поднявшись, неторопливо направился к подъезду, в который опять вошли три парня. – Я вчера их не видел». Увидев, что парни заходят в лифт, рванулся вверх. Он был недоволен собой. По дороге спустило колесо его «шестерки». Алексей уже хотел идти в квартиру Резковой и узнать, как там дела.
   Но увидел вошедшего в подъезд атлета, тот жил на первом этаже, и двоих парней, которые явно пытались не отставать от него. Один вошел в подъезд минуты за три до атлета. Увидев, как вошедший первым парень с двумя остальными вышел, он задумался. Вздохнув, остановился на площадке между вторым и третьим этажами.
   Парни подошли к двери соседней квартиры и стали звонить в дверь.
   – Кто там? – спросила женщина.
   – Нам Сорокина Николая. Он сказал, что к вам позвонить зайдет.
   – Да, – послышался шум отпираемого замка, – он здесь. Дверь приоткрывалась, когда из квартиры раздался громкий мужской крик:
   – Не пускайте!
   Парни плечами ударили по двери. Послышался женский вскрик. Алексей, выхватив пистолет, бросился вверх и с разбегу ударил ногой по двери. Она распахнулась. Двое парней с пистолетами в руках обернулись. Алексей дважды выстрелил. Сбоку тоже грохнул выстрел. Его левый бок обожгла страшная боль. Он с разворота ударил ребром ладони стоявшего у стены третьего парня. Издав сдавленный звук – ребро ладони попало ему в солнечное сплетение, – парень повалился головой вперед. Вжавшаяся в стену хозяйка пронзительно закричала.
   Стоявший около телефона бледный Сорокин, бросив трубку, рванулся вперед и сильным ударом сбил хозяйку на пол. Схватив с полки вязаную перчатку и натягивая ее на руку, он подскочил к пистолету, выпавшему из руки парня.
   Сидевший на полу Алексей открыл затуманенные болью глаза. Увидев, как стоявший перед ним атлет старательно натягивает вязаную перчатку, с трудом поднял руку с зажатым в ней «Макаровым». Наклонившийся за «ТТ» Сорокин услышал стон. Он успел схватить пистолет и развернуться. Грохнул выстрел. Заорав – пуля попала ему в коленную чашечку, – Сорокин упал.
   – Дернешься, – промычал Алексей, – убью. Громко крича от боли, Николай извивался около убитого боевика. За дверью на площадке послышались голоса.
   Алексей, едва не теряя сознание от боли, сумел отпереть замок и простонал:
   – Милиция… Зайдите кто-нибудь. Срочно «скорую» и милицию.
   С площадки раздался испуганный женский голос:
   – Тебе что, больше всех надо? Убьют…
   – Да иди ты! – рявкнул в ответ мужчина. – Звони ноль два и в «Скорую»!
   Дверь, дернувшись, уперлась в плечо Алексея.
   – Открывай, – промычал он. – Только медленно. Вместе со мной открывай.
   – Помогите! – снова рявкнул мужчина с той стороны. Дверь, отодвигая Алексея, начала медленно открываться.
   – Остальные, кроме меня и хозяйки, бандиты, – прежде чем потерял сознание, проговорил Алексей.
   – Иваныч! – громко позвал мужчина с площадки. – Дайка ружье!
   – Кто там? – спросила пожилая женщина в застиранном халате.
   – Извините, – услышала она вежливый мужской голос, – мы осматриваем жилье граждан пригорода. И если есть жалобы, разбираем их.
   – Кто вы такие будете? – отпирая дверь, неприветливо взглянула женщина на стоявшего на крыльце крепкого мужчину.
   – Вот. – Он раскрыл какое-тоудостоверение и показал его. – Сфера социальных реформ.
   – Напридумывали тоже. – Подслеповато щурясь, она посмотрела в удостоверение. – Ладно, все едино ничего не вижу. Проходи.
   Он шагнул и резко ударил ее в подбородок. Женщина отшатнулась и, не поймай он ее за руку, упала бы. Аккуратно уложив женщину на пол, мужчина выхватил пистолет. В дверь вошли еще двое с оружием.
   – Его не зря Метким зовут, – шепотом предупредил первый, – так что осторожнее.
   – Бабуля, – услышали они. – Кто там?
   Мужчины поспешили на голос.
   Выходивший из комнаты Меткий рванулся назад. Двое выстрелили одновременно. Пули впились в дверной косяк. Меткий с «ТТ» прыгнул к окну.
   Обернувшись, выстрелил. Первому пуля попала в правый глаз. Ударом ноги высадив раму, Меткий прыгнул в окно. Ему вслед выстрелили двое. Приземлившись, он левой рукой подхватил из раненой правой пистолет и выстрелил. Пуля попала в лоб второму. Меткий вскочил. Увидев лежавшую на террасе женщину, с криком обернулся. Он и третий в окне выстрелили одновременно. Меткий согнулся и, прижав руки к простреленному животу, пошел к калитке, но не дошел. Подминая растущие по краям тропинки кусты роз, упал. Привлеченные звуками выстрелов, к дому бежали люди.