Бабкин Борис Николаевич. Хочешь выжить – убей!

   – Верняк, – кивнул Ремень. – Я хотел сказать, как только узнал. Мне один знакомый, он в ментовке работает, сообщил. Мы с ним вместе в морпехе служили.
   – Хороший кент, – ухмыльнулся Горбун, – особо если он мент. Но это точно не лажа?
   – Сто процентов.
   – Значит, Кешка, похоже, не столько честь сестры спасал, – покрутил головой Горбун, – как чей-то заказ исполнял. Кто же ему наводку дал? И с чем Таракан ехал? – чуть слышно спросил он себя и усмехнулся. – Ответ Кешка знает.
   Но сейчас задать ему вопрос так, чтобы он ответил, не получится. А ждать, – он сплюнул, – себе дороже встанет. Надо что-то решать. Но вот что? – Он взглянул на Ремня.
   – Насчет чего? – не понял тот.
   – Ладно, – отмахнулся Горбун, – найди Катьку. Мне нужно знать, где и с кем она была. К Кешке загляну завтра. Сейчас и покемарить нужно. Да, – засмеялся он, – где вы этого придурка откопали?
   – Он тульский, – сказал Ремень. – Я тут к одному приятелю заглянул, он в курсе событий. Он мне и цинканул про этого. Мол, с Клином терся. Мы его на дискотеке выхватили. И не зря.
   – Ладно, – усмехнулся Горбун, – себя не похвалишь, никто не похвалит.
   Топай. И не забудь – мне нужна Катька. И все, что сможешь узнать про нее.
   – Отлично, – кутаясь во влажную простыню, тряхнула мокрыми волосами Екатерина. – С холодным вином сауна просто… – Не находя слов, она помотала головой.
   – На этом, – сказал Руслан, – праздник кончается. Надо приниматься за дела. Ты, – он посмотрел на пившего пиво Хвата, – когда отбываешь?
   – Да я, – Хват поставил пустую бутылку, – еще на несколько дней тормознулся бы.
   – Ну так что? – великодушно решил Руслан. – Оставайся. Но, – он повернулся к Екатерине, – ты…
   – Для меня тоже начинаются трудовые будни, – сказала она.
   – Значит, ты будешь здесь до тех пор, – вступила в разговор Рита, – пока с Кешкой все не решится?
   – Ну, не то чтобы совсем, – ответила Екатерина, – но некоторое время побуду. А ты что, хочешь чтобы я?..
   – Ну что ты, живи сколько понадобится.
   – Ты ко мне, – Екатерина повернулась к Хвату, – не приходи.
   – Да ты мне, – обиженно завел тот, – и не нужна особо…
   – Хорош! – резко бросил Руслан. – Прикуси свой язычок.
   – Ты чего на меня рычишь?! – спросил Хват.
   – А то! – буркнул Руслан. – Надо думать, с кем разговариваешь. Она, – он посмотрел на злую Екатерину, – за такие слова запросто может получить с тебя по высшему разряду и будет права. Так что, прежде чем что-то ляпнуть, думай.
   – Извини. – Хват повернулся к Екатерине. – Просто обидно стало. Мне с тобой так хорошо было. Я тебе правду говорил. Как увидел…
   – Перестань, – резко перебила его Екатерина. – Давай не будем болтать о внезапно вспыхнувших чувствах. Руслан, мне нужна твоя помощь.
   – Смотря в чем она должна выразиться, – пожал тот округлыми плечами. – Если в материальной…
   – Сразу хочу сказать, – улыбнулась она, – что деньги я никогда и ни у кого не беру. О моей просьбе поговорим чуть позже.
   – Хорошо, – согласился Руслан. В глазах Риты появилось раздражение.
   – Руслан Егорович, – услышали все хриплый бас, – тут по этому, сотовому, кто-то названивает. Который у бабы в сумочке.
   – Давай сюда, – засмеялся Руслан. Шагнул к приоткрывшейся двери и протянул руку. Екатерина подошла к нему.
   – Это я, Ремень, – раздалось в трубке. – Горбун просил…
   – Я буду через час, – бросив взгляд на часы, сказала она и отключила телефон. – Кстати. – Екатерина посмотрела на Руслана. – Хотела спросить, как в сауне часы не останавливаются?
   – Спецзаказ, – довольно хмыкнул тот, – из Индии привезли. Ходят даже в кипящей воде.

7

   – Черт возьми, – отключая сотовый телефон, недовольно буркнул Губа. – Я потерял три дня. И ради чего?
   – Самуэль? – Арсентий взглянул на стоящего у двери Голубя.
   – Ну, – сипловато сказал тот, – я не могу утверждать…
   – Таракан вез деньги от тебя? – перебил его вопрос Арсена. Голубь молча кивнул.
   – Самуэль знал, кто и когда повезет деньги?
   – Я звонил ему.
   – Таракан говорил, с кем поедет? – немного помолчав, спросил Арсентий.
   – Нет, он сказал, что ему нужно в Тамбов и он завезет деньги Самуэлю.
   Вот и все, что он мне говорил.
   – Не знал, – пробормотал Арсентий, – что Таракан работает на тебя.
   – Он не работал, – поспешно проговорил Голубев. – Просто иногда мы помогали друг другу. И пару раз…
   – Ты знал, – нахмурился Арсен, – что Таракан знаком с Татьяной?
   – Он не говорил, – дернул плечами Голубь.
   – Короче, так, – сумрачно произнес Арсентий, – ты ничего мне не говорил. С Самуэлем я сам разберусь. Сколько ты ему должен? – Голубев растерянно посмотрел на него. – Ну? – поторопил его Арсентий.
   – Восемь тысяч, – нехотя признался Голубь. «Что-то ты темнишь, – пристально глядя на него, подумал Арсентий. – Такие бабки отсылаешь с Тараканом, с которым, как сам сказал, имел пару раз дела. Но в любом случае с Самуэлем нужно перетереть. Он вполне мог перехватить Таракана. Ну а Таньку сделали как свидетеля. Жаль, переговорить с ней не удалось, – с досадой вздохнул он. – Менты никого не пускают. Они сейчас ждут, пока она в себя придет. Почему Танька не звонит? И кто тот доброжелатель, который позвонил ее матери?»
   Арсентий, не глядя на молча стоявшего Голубева, махнул рукой на дверь:
   – Свободен. И запомни – о нашем разговоре никто не должен знать.
   – Понимаю.
   – И еще. Если это лажа, сам знаешь, что будет.
   – Да я же не утверждаю, – испуганно заговорил Голубь, что Самуэль моего тезку…
   – Я не про это, – объяснил Арсентий. – Ты не должен никому говорить о том, что сказал мне.
   «Ты, главное, надави на него, – подумал Голубь, – чтобы он забыл обо мне на некоторое время. Я в свою очередь поищу людей, которые…»
   – Ты понял, что я сказал? – раздраженно спросил Арсентий.
   – Конечно, – ответил Голубь.
   – А Таракан действительно бабки вез? – неожиданно спросил Арсентий.
   – Клянусь, – прижал руку к сердцу Голубев.
   – Иди, – отпустил его Арсентий.
   Голубев после разговора с Валентином решил не тянуть время, сам позвонил Арсентию и сказал, что он сообщит кое-что о причине нападения на Тараканова. Тот сразу прислал за ним двух парней на машине. И кажется, все прошло удачно.
   «А ведь вполне могло быть именно так, – задумался Арсентий, – как предполагает Голубь. Впрочем, я уже думал об этом. Но тем не менее Самуэля нужно встряхнуть. Он, мразь, мне кидалово хотел устроить. Потом с лихвой выплатил компенсацию за нанесение морального ущерба. Но здесь дело не только в этом. Так что с Самуэлем нужно потолковать, и пожестче».
   – К вам Губа, – раздался женский голос. «Вовремя, – довольно улыбнулся Арсентий. – Вот его и пошлю к Самуэлю».

8

   – И что?! – воскликнул седой человек со смуглым морщинистым лицом. – Он должен мне деньги и отдаст. Я вот-вот включу счетчик. Надо было это сделать сразу, а я…
   – Не торопись, Самуэль, – мягко прервал его мужчина с профессорской бородкой. – Вместе с Таракановым нападению подверглась Розова, любовница Арсена. Тот может припомнить подобный инцидент с ярославскими. Ведь там работали твои люди. Тем более что Голубь подтвердит, что он сообщил тебе, когда и кто повезет деньги.
   – Подожди, – нахмурился Самуэль. – Ты хочешь сказать, что Арсентий предъявит мне нападение на Таракана и…
   – Именно это я имею в виду, – согласился «профессор». – Учитывая твой недавний скандал с Арсентием, тот наверняка захочет рассчитаться с тобой. Даже если это не ты, Арсен все равно счет предъявит тебе. – Он пожал плечами. – Так поступил бы любой на его месте. У него есть шанс разделаться с человеком, который пытался обмануть его. Ты, Самуэль, – он укоризненно покачал головой, – слишком много возомнил о себе. Зачем тебе тогда понадобились эти иконы?
   – Погоди-ка, Доцент, – перебил его Самуэль, – ведь ты решил…
   – Я хотел купить их у тебя, – опередил его Доцент, – и давал намного больше, чем ты платил Арсену. Ты же зачем-то разыграл комедию со своим задержанием. А если проще – пытался наварить на мне. Хорошо, я догадался сначала переговорить с Арсентием.
   – Хорош, Доцент, – буркнул Самуэль. – Просто у меня тогда…
   – У тебя всегда, – серьезно сказал Доцент, – нелады со здравым смыслом.
   Сначала ты отдаешь товар как бы Взаймы. Затем неожиданно свирепеешь и требуешь с Голубя всю сумму. Петька, я в этом абсолютно уверен, сразу же собрал деньги и посылает их тебе с этим бабником, – презрительная улыбка скользнула по губам Доцента, – у которого в жизни была одна цель – переспать как можно с большим числом баб, все равно каких. И выясняется, что Петьку вместе с бабой убивают по дороге. А баба, – он вздохнул, – любовница Арсентия, у которого руки по плечи испачканы в крови. И мало того, ты решил поиграть в очень крутого. Включил счетчик Голубеву. То есть окончательно перепугал беднягу. И вот тут Петр поступил умно. Воспользовавшись ситуацией…
   – Стой, – встрепенулся Самуэль, – так ты думаешь, что Голубь…
   – Пока это только предположение, – ушел от ответа Доцент. – Ты же говоришь так, будто…
   – Александр Игоревич, – заглянул в комнату длинноволосый парень, – звонок из Москвы.
   – Надеюсь, это не Арсентий, – заметил Доцент. Бросив на него далеко не дружелюбный взгляд, Самуэль быстро вышел.
   – Все не так просто, Александр Игоревич, – тихо пробормотал Доцент. – Лично я хотел, чтобы получилось так, как предсказал я.
   – Да мне плевать, – раздался громкий голос Самуэля, – что у тебя! Я сегодня же включу счетчик!
   – Это не Арсентий, – с досадой буркнул Доцент. – Хотя тот звонить не станет – просто пришлет нескольких веселых ребятишек…
   – Вообще оборзел! – зло проговорил вошедший Самуэль. – Звонит, сучара!
   – Подхватив стоявшую на холодильнике бутылку пива, выматерился.
   – Так и сказал? – деланно удивился Доцент.
   – Хорош тебе, – бросив пустую бутылку на пол, ожег его взглядом Самуэль.
   – А вот цыкать, – улыбаясь, посоветовал Доцент, – на меня не надо. Я этого с детства не терплю.
   – Слушай, ты! – вспылил Самуэль. – Не гони на меня жути. Ведь ты даже не похож на того из «Джентльменов удачи», – усмехнулся он, – так что…
   – Сашенька. – Доцент поднялся, одернул темно-серый пиджак и, пригладив бородку, сделал осторожный шаг к Самуэлю. – Я никогда не говорил тебе, – он снова пригладил бородку, – о том, что несколько лет назад я жил… – Договорить ему не дал короткий пронзительный женский крик. И едва он смолк, раздался приглушенный хлопок.
   – Что там?! – закричал Самуэль.
   – Да так, – ответил спокойный мужской голос, – разговор есть.
   – Кто ты?! – Метнувшись к столу, Самуэль рванул на себя ящик и сунул руку туда.
   – А вот этого не надо, – услышал он голос справа. Медленно повернув голову, увидел ствол направленного на него через раскрытое окно пистолета. Лица не увидел. Казалось, черная точка заслонила от него весь мир.
   – Нервный ты, Самуэль, – весело упрекнул вошедший в комнату Губа.
   – Я здесь ни при чем, – подняв руки вверх, заявил Доцент.
   – А вот это, – ухмыльнулся Губа, – не тебе решать. – Резко развернувшись, ударил Доцента каблуком в живот. Тот, согнувшись, повалился на бок. – Итак, – взглянул на побледневшего Самуэля Губа, – что ты можешь сказать о случае с Тараканом?
   – Я? – окончательно растерялся тот. – Да я ничего не знаю вообще.
   Мне…
   – Таракан вез бабки, – усаживаясь на стул и доставая сигарету из взятой со стола пачки, буркнул Губа, – тебе от Голубя. Ты знал об этом?
   – Я? – переспросил Самуэль. – Да. – Увидев, что Губа хочет встать, тут же кивнул. – Мне Голубь позвонил и сказал. Потом Таракан…
   – Таракан говорил, с кем едет? – быстро спросил Губа.
   – Он сказал, – испуганно затараторил Самуэль, – что приедет…
   – Он сказал, – вскакивая, заорал Губа, – с кем едет?! Самуэль покачал головой. Губа хотел еще спросить о чем-то, но, услышав топот подбежавшего к двери человека, повернулся, вскинул пистолет с глушителем. За дверью раздался сдавленный крик и грохот падающего тела.
   – Все нормалек, – заглянув в комнату, спокойно сказал крепкий длинноволосый парень.
   – Кретин, – выдохнул Губа. – Наделал трупов, и все нормалек. У тебя с головой не в порядке. – Посмотрев на прижавшегося к стене Самуэля, покачал головой. Чуть слышно хлопнул выстрел. Самуэль с пробитым пулей горлом упал.
   Бросив взгляд на скрючившегося Доцента, Губа повернулся к длинноволосому:
   – Где Штык?
   – Держит вход.
   – Держит, – усмехнулся Губа. Он хотел еще что-то сказать, но Доцент резкой подсечкой подбил ему ноги сзади и, мгновенно перекатившись влево, подхватил стул за сиденье и метнул его под ноги длинноволосому. Спинка стула ударила его в голень, он упал.
   Доцент вскочил и прыгнул к окну. Резким ударом ноги выбил пистолет из руки начавшего подниматься Губы. Приземлившись на обе ноги перед открытым окном, рыбкой метнулся вперед. Губа броском попытался достать упавший рядом с телом Самуэля пистолет. Длинноволосый вырвал из-за пояса «ПМ», вскочил, бросился к окну.
   – Не стреляй! – увидев его руку с оружием, крикнул Губа. Медленно поднявшись, сказал:
   – Лихой мужичишка. На вид не подумаешь.
   – Это он от страха, – возразил длинноволосый. – Говорят…
   – Все, – прервал его Губа, – уходим.
   – А этот? – парень мотнул головой на окно.
   – Всему свое время. – Губа прошел к двери. – Надеюсь, этот спец не дурак и не станет искать себе неприятностей. Но кто такой, – вполголоса добавил он, – узнать нужно. Кто-нибудь живой остался?
   – Там Штык вроде какого-то мужика в гараже к батарее приковал. И тачку завел. Хочет…
   – Заводи машину, – приказал Губа, – и жди на стоянке у магазина.
   Доцент перепрыгнул метровый деревянный забор и мягко приземлился на ноги. Быстро осмотрелся, поправил пиджак, разгладил брюки и неторопливо пошел к автобусной остановке.
   – Зачем? – морщась от едкого запаха работающего двигателя «газели», кивнул на лежащего без сознания мужчину Губа.
   – В одном кино видел. – Рослый парень глубоко вздохнул и, щурясь, рванулся вперед. Открыл дверцу машины, выключил зажигание и выскочил.
   Закашлявшись, начал открывать ворота.
   – Он мне живой нужен, – отойдя в сторону, сказал Губа. Парень снова глубоко вздохнул и бросился в гараж. Отстегнул один ободок наручников от трубы батареи, ухватил за шиворот мужчину и выволок его из гаража. Шумно выдохнув, снова закашлялся. Губа присел рядом с учащенно задышавшим человеком, хлопнул его по щекам.
   – Воды, – кратко потребовал Губа. Рослый осмотрелся, увидел шланг для мойки автомобиля, сорвал с пожарного щита ведро. – Быстро! – бросил он. Взял поданное парнем ведро, вытащил из кармана платок, намочил его и приложил ко лбу лежащего, потом смочил ему губы. Тот захрипел. На губах появилась пена. Губа рывком перевернул мужчину на живот. Его вырвало. – Так что ты в кино видел? – глядя на содрогающееся тело мужчины, спросил Губа.
   – В кино один себе руку ножовкой отхреначил, – сказал Штык. – Его к батарее приковали и машину завели. Он до ножовки дотянулся и отпилил по кисти.
   Я ему тоже ножовку положил, но, видать, слабак.
   – Ну, Штык, – крутнул головой Губа, – веселый ты парень. Спасибо за опыт. У нас там один товарищ сорвался, – неожиданно признался он. – Хотелось бы знать, кто таков.
   – Зубастик где? – спросил Штык.
   – Там, где надо, – буркнул Губа и потрепал учащенно дышавшего мужчину по шее. – Ты как?! Говорить можешь?
   – Да, – сипло выдавил тот. – Меня в гараже кто-то…
   – Кто был в гостях у Самуэля?

9

   – Да ты пошевели извилинами! – покрутив указательным пальцем у правого виска, проорал Олег. – На кой мне ее насиловать?! А ушел я от нее… – Выдохнув, опустил голову. – Она про совместную жизнь чирикать начала. А мне эти дела как шли, так и ехали. Как подумаю, что все время с одной спать ложиться, – он покрутил головой, – это как приговор на пожизненное.
   Сидевший за столом мужчина в светлой рубашке засмеялся.
   – А вашего литера, – подняв голову, взглянул на него Олег, – я по ошибке толкнул. У меня в баре базар на повышенных вышел. А тут двое ко мне. Ну я и толкнул одного. Думал…
   – Что за базар? – перебил его следователь. – И с кем?
   – Ты меня за малолетку маешь? – криво улыбнулся Олег. – Похоже, вы меня просто упрятать хотите. – Вздохнув, с тоской посмотрел на зарешеченное окно. – Берете хрен его знает за что. Не получится с изнасилованием, за мусора срок впаяете.
   – Кому ты нужен! – отмахнулся следователь. – А взяли тебя по подозрению. Резкова изнасилована. Поступило заявление. Ты с ней жил. Потом, говоришь, поругались. Может, не дала она тебе, вот ты ее с кем-то из своих приятелей и…
   – Не путай хрен с гусиной шеей! – вновь сорвался на крик Олег. – Сейчас баб за пузырь водяры – пульмановский вагон и маленькая тележка. Да я в жизни на такую…
   – А насчет старшего лейтенанта, – спокойно прервал его следователь, – вопросов нет. К тому же тебе за это подвесили. – Он улыбнулся.
   – Было дело, – нехотя признался Олег. – Закоцали и треснули несколько раз по почкам. До сих пор кровью мочусь. Врача просил – хрен на рыло.
   – Тогда правильно голодаешь, – одобрительно заметил следователь. – Голодовка, говорят, панацея от многих болячек…
   – А ты что, – усмехнулся Стахов, – доктор Айболит?
   – Ладно. – Следователь зевнул. – Говорить с тобой – только время терять. Подписывать, конечно, ничего не будешь?
   – Когда освобождаюсь, – буркнул Олег, – тогда и ставлю подпись.
   – Как арестовали? – Валентина недоуменно посмотрела на мать.
   – Как арестовывают, – поджала губы мать. – За руки – и в «воронок».
   Ему, супостату, там и место.
   – Подожди, мама, но как…
   – Когда тебя в больницу забрала «скорая», – так же ворчливо проговорила мать, – соседи мне позвонили. Я приехала в больницу, и, как увидела тебя, с сердцем плохо стало. Мне тама укол делали. Ну и заявление написала. Мол, требую найти преступника, который мою дочь изнасиловал. А ты, значит, в бессознательном состоянии все Олега упоминала. И жалобно так: «Не надо, Олег».
   Вот милиция и арестовала этого супостата. Ну ему-то тюрьма – дом родной.
   – Да ты что! – воскликнула Валентина. – Не он это. Олег просто ушел от меня. Мама, – попросила она, – ты сейчас же поезжай в милицию, и пусть сюда кто-нибудь приедет. Я хочу заявление сделать.
   – Так кто же тебя тогда, – всплеснула мать руками, – коли Олег невиновен? Ведь все думают…
   – Не Олег это, – раздраженно прервала ее Валентина. – Я знаю кто.
   – Так, так, – держа у уха телефонную трубку, кивнул Гобин. Покачал головой, вздохнул. – Кто у нее? – Выслушав ответ, снова вздохнул. – Спасибо, – бросил он и, не прощаясь, положил трубку. – Да, – побарабанил пальцами по крышке стола. Затем взял сотовый телефон и набрал номер. Услышав ответ, требовательно сказал:
   – Ко мне. Быстро. – Положил телефон. Задумался.
   – К вам посетитель, – раздался голос из селектора.
   – Я занят, – хмуро ответил он.
   – Вы куда? – услышал он голос секретарши, и дверь тут же распахнулась.
   – Я говорила. – Секретарша, виновато улыбаясь, развела руками.
   – Добрый день, – приветствовал Гобина Викинг в легком белом пиджаке..
   – Здравствуйте, – хмуро кивнул Гобин. Секретарша закрыла дверь.
   – Я не задержу вас. – Улыбаясь, Викинг сел перед столом, достал из нагрудного кармана листок бумаги и положил на стол. – Мы хотели бы знать, кто управлял «КамАЗом» с указанным номером восемнадцатого числа.
   Гобин взял листок.
   – Ну, знаете, – он пожал плечами, – так сразу и не вспомнишь. А что случилось?
   – Вы поройтесь в закромах своей памяти, – посоветовал Викинг, – вспомните водителя «КамАЗа». И позвоните. – Он аккуратно положил листок перед Гобиным. – До свидания. – Поднявшись, Викинг снова улыбнулся. – Не говорю «прощайте», потому что мы с вами еще увидимся. Как будет проходить следующая встреча, зависит от вас. Извините, что оторвал от дел, но у каждого своя работа. Спасибо и до свидания. – Викинг быстро вышел.
   – Каков нахал! – запоздало возмутился Яков Юрьевич. Взял листок с записанным номером, нахмурился. Открыл сейф, достал толстую папку. – Так… – найдя накладную, вздохнул. Немного подумав, нажал кнопку вызова.
   – Вызывали? – Через несколько секунд в кабинет заглянула секретарша.
   – Рудаков уехал? – спросил Яков Юрьевич.
   – Так еще вчера, – кивнула она. – Он вечером…
   – Все, – махнул он рукой, – свободна. Секретарша хотела выйти.
   – Привет деловым-бизнесменам-коммерсантам – от тебя, Юрьич. – Не давая ей выйти, в дверях встал круглолицый здоровяк в темных очках.
   – Иди, Зинаида, – поторопил женщину Гобин.
   Здоровяк оседлал стул, положил на спинку сильные руки и не мигая уставился на Гобина.
   – Терпеть не могу, – буркнул тот, – когда меня, будто теща будущего зятя, рассматривают.
   – От тебя какой-то деловой вышел, – сказал здоровяк. – На «мерсе»
   «шестисотом» прикатил. Если по поводу его, то цена…
   – Вот что, Русый, – выдохнул Гобин, – давненько мы с тобой не общались.
   Надеюсь, добро ты помнишь?
   – Как не помнить. – Скрипнув стулом, тот повел могучими плечами. – Но надеюсь, и ты не запамятовал, что я тебе тоже…
   – Ты за то и получал неплохо, – заметил Яков Юрьевич. – Давай ближе к телу, – поморщился Русый, – то бишь к делу. Чего надо?
   – Разумеется, – сидя на заднем сиденье «мерседеса», кивнул Викинг. – Думаю, он понял. – Вслушавшись в голос в сотовом телефоне, нахмурился. – Думаю, позвонит, – кивнул он.
   – Последнее время, Викинг, – раздраженно ответил мужчина, – ты слишком много стал думать. Нужно работать! Ты за это получаешь деньги. Думать – это привилегия умных. Вечером перезвони. Если не будет результата, займись этим сам.
   – Хорошо, – улыбнулся Викинг. Отключив телефон, немного подумал. – Ну что же, – пробормотал он, – придется задержаться в этом милом городе.
   – Добрый день, – входя в палату, поздоровался молодой мужчина в штатском. – Как вы себя чувствуете? – осторожно подвинув стул к кровати, на которой лежала Валентина, сочувственно спросил он.
   – Нормально, – кусая губы, хмуро ответила женщина. Он внимательно посмотрел на нее. Отметив в глазах волнение, на мгновение прищурился.
   – Я следователь прокуратуры Себостьянов Василий…
   – Что нужно? – перебила его Валентина.
   – Что с вами, Валентина Андреевна? – снова внимательно посмотрел ей в глаза следователь.
   – Уходите! – крикнула она. В палату быстро вошла миловидная женщина средних лет в белом халате.
   – Извините, – обратилась она к Себостьянову, – но больной нужен покой.
   – Я следователь. А ее мать, – заезжала…
   Себостьянов кивнул на Резкову – Повторяю, – уже настойчиво сказала женщина в халате, – больной нужен покой. Никаких посещений, кроме матери. И тем более – разговоров о случившемся, – понизив голос, добавила она.
   – Извините. – Он встал. – А кто вы?
   – Лечащий врач Резковой – Раиса Борисовна Либертович.
   – Очень приятно, – буркнул следователь. – Но понимаете, мать Валентины Андреевны час назад была у нас. Она сказала, что дочь хочет говорить с кем-нибудь из работников…
   – Поймите, – раздраженно сказала Раиса Борисовна, – Валентина перенесла не только физическую боль. Она душевно травмирована. Человек, который…
   – Рано вы сделали вывод, – коротко усмехнулся Себостьянов.
   Либертович хотела что-то сказать, но ее опередил нервный голос Валентины:
   – Прекратите! Ради всего святого! Стахов не насиловал меня! Когда это случилось, его не было! Мы с ним сильно поругались, и я его выгнала. Он не виноват! Кто были эти… – Не договорив, заплакала. Либертович наклонилась над рыдающей в подушку Резковой и громко позвала:
   – Сестра!
   Следователь вышел. Мимо него в дверь палаты пробежала полная медсестра.
   – Странно, – пробормотал он. – Мать говорила другое. Правда, тогда Резкова не была в отдельной комфортабельной палате. Извините, – обратился он к молодой веснушчатой девушке в белом халате, катившей медицинскую тележку, – сколько стоит лечение в этой, – он кивнул на дверь, – палате?
   – Вам в ней не лежать, – окинув его оценивающим взглядом, фыркнула она.
   – Я это понял сразу, – улыбнулся он.
   Толкая тележку перед собой, девушка двинулась дальше.
   – Девушка, – догнав ее, Себостьянов пошел рядом, вы не знаете, к Резковой, когда ее переводили в эту палату, никто не приходил?
   – Ревнивый муж? – смеясь, взглянула она на него.
   – Вернее, брат, – серьезно проговорил он. – И беспокоюсь о здоровье своей сестры. Вы знаете, что с ней произошло?
   – Об этом, – вздохнула девушка, – все говорят. Тут милиция приходила, – шепотом, словно боясь, что ее кто-то услышит, продолжила она. – Преступника, говорят, задержали. Только какой преступник Стахов, – она махнула рукой. – Мы и то знаем, что не он это. А милиция и насильники эти – почитай, одна компания.
   – Это почему же вы так плохо о нашей милиции думаете? – поинтересовался следователь.
   – Так это все знают, – ответила девушка. – Кого сейчас берут в милицию-то? Тех, кто…