Страница:
Успех войск генерала А. П. Белобородова очень обрадовал нас. Теперь между нашими войсками и 39-й армией соседнего фронта был лишь 10-километровый промежуток и оставалось только завязать мешок, в который попала витебская группировка фашистов.
Это была победа. В витебском котле оказалось свыше пяти дивизий и множество отдельных частей и подразделений 3-й немецкой танковой армии. Общее количество фашистских солдат, попавших в это пекло, по нашим подсчетам, составляло более 50 тысяч. К этому времени части 92-го стрелкового корпуса 43-й армии, ворвавшись в Витебск, очищали от врага северо-западную часть города.
Таким образом, семь из девяти стрелковых дивизий 43-й армии оказались втянутыми в бои с окруженной группировкой противника. А на внешнем фронте окружения на запад наступали только 306-я и 357-я стрелковые дивизии 1-го стрелкового корпуса во взаимодействии с подвижной группой армии (10-й и 39-й гвардейскими танковыми бригадами).
Было ясно, что дни витебской группировки гитлеровцев сочтены. У нее оставалось два выхода: или сдаться в плен, или обречь себя на полное уничтожение. Поэтому я приказал генералу Белобородову оставить для участия в ликвидации окруженных фашистских войск лишь часть соединений и частей армии, а главными силами развивать успех в направлении Лепеля. Представитель Ставки Маршал Советского Союза А. М. Василевский, одобрив это решение, потребовал вести наступление на запад главными силами ударной группировки фронта, не давать противнику использовать подходившие из глубины резервы для организации прочной обороны в полосе многочисленных озер и болотистых речушек на линии Полоцк, Лепель.
К концу 25 июня исход боев за Западную Двину окончательно определился. 6-я гвардейская армия не только удержала захваченный плацдарм, но и с вводом в сражение из второго эшелона части сил 2-го гвардейского стрелкового корпуса расширила его до 20 километров по фронту и до 10 километров в глубину. Был освобожден крупный населенный пункт на левом берегу Западной Двины Бешенковичи.
Судя по результатам первых трех дней наступления, войска нашего фронта ударили противника по самому уязвимому месту, кроме того, удар этот оказался внезапным. Значит, не пропали наши старания даром. Это подтвердил впоследствии гитлеровский генерал К. Типпельскирх. Вспоминая о событиях в Белоруссии летом 1944 года, он заявил: «Особенно неприятным было наступление северо-западнее Витебска, так как оно в отличие от ударов на остальном фронте явилось полной неожиданностью, поразив особенно слабо защищенный участок фронта на решающем в оперативном отношении направлении». [100]
Ставка придавала важное значение результатам боев на Западной Двине. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин дважды звонил мне и справлялся о ходе форсирования реки.
Когда я доложил, что на другом берегу Западной Двины ведут бой уже семь стрелковых дивизий и часть сил нашего танкового корпуса, Сталин с присущей ему лаконичностью сказал:
— Хорошо, так и действуйте дальше. Спасибо.
Я понял, что Верховный Главнокомандующий доволен результатами наступления.
На следующий день Москва салютовала освободителям Витебска, в том числе и войскам нашего фронта. Это был первый за 1944 год победный салют в честь войск 1-го Прибалтийского фронта, и всех воинов это известие очень воодушевило.
Тепло и сердечно в этот праздничный для войск фронта день поздравил меня и моих боевых друзей с достигнутыми успехами Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Я решил воспользоваться этим обстоятельством, чтобы получить его согласие на представление к правительственным наградам особо отличившихся солдат, сержантов, офицеров и генералов. Как только я заговорил об этом, тут же в телефонной трубке послышался проникнутый теплотой голос Александра Михайловича:
— Дорогой Иван Христофорович, войска вашего фронта, вопреки всем ожиданиям, настолько блестяще справились с прорывом вражеской обороны и форсированием Западной Двины, что Верховный, несомненно, положительно отнсется к представлениям Военного совета фронта. Со своей стораны я охотно поддержу ваши просьбы. Думаю, неплохо будет, если одновременно с этим воабудить ходатайство перед Сталиным о присвоении очередных воинских званий руководящим кадрам фронта.
Я выразил представителю Ставки глубокую признательность Военного совета за столь высокую оценку боевых заслуг войск фронта.
В результате почти недельной работы командования, иолиторганов и кадровых органов всах степеней появились два важных документа, полностью согласованных с маршалом Василевским: один — представление на при-своение звания Героя Советского Союза 146 воинам фронта, в том числе командармам И. М. Чистякову и А. П. Белобородову; другой — ходатайство перед Верховным Главнокомандующим о присвоении воинского звания «генерал-полковник» В. В. Курасову, П. М. Хлебникову, И. М. Чистякову и Н. Ф. Папивину.
Однако продолжим рассказ о дальнейшем ходе наступления.
В связи с резким переломом в ходе операции командование фронта уточнило армиям их дальнейшие задачи.
4-й ударной армии предстояло, используя успех 6-й гвардейской, наступать в обход Полоцка с севера, 6-й гвардейской армии — двумя корпусами совместно с 4-й ударной окружить и уничтожить полоцкую группировку, а остальными силами развивать наступление на Даугавпилс. Главные силы 43-й армии, как я уже упоминал, нацеливались на Лепель, для освобождения которого генералу А. П. Белобородову было приказано создать армейскую подвижную группу. Начавшие переправу на захваченный плацдарм части 1-го танкового корпуса мы решили направить не на Лепель, как предусматривалось планом, а на Камень и далее на Ушачи, то есть на северо-запад, с целью перехвата железной дороги Полоцк Молодечно. Это решение было одобрено А. М. Василевским.
В последующие дни войска фронта при поддержке авиации успешно развивали наступление на полоцком и свенцянском (швенченисском) направлениях.
Не более двух суток потребовалось частям 43-й и 39-й армий для ликвидации окруженного в районе Витебска противника. Утром 27 июня гитлеровцы сложили оружие. Фашисты потеряли убитыми 20 тысяч солдат и офицеров, 10 тысяч сдались в плен. И хотя зиачительным силам окруженных во главе с генералом Писториусом удалось выскочить из котла, недолго пришлось им гулять по нашим тылам. 60-й стрелковый корпус генерала А. С. Люхтикова настиг их и ликвидировал. В этих боях отличился заместитель командира корпуса по политической частя полковник С. П. Васягин. [101]
А в это время 1-й стрелковый корпус и подвижная группа 43-й армии стремительно наступали на Лепель, на подступах к которому разгорелся ожесточенный бой. И снова бойцы и командиры проявили исключительный героизм. Когда окруженные фашисты, пытавшиеся пробиться на Лепель, яростно атаковали с тыла частя 1-го стрелкового корпуса, наши воины, наступавшие вдоль шоссе Витебск — Лепелъ, преградили путь гитлеровцам и стояли насмерть.
Эффвктивную поддержку пехоте оказали летчики генерала Папивина. Они превратили шоссе Витебск — Лепель в «дорогу смерти», как назвали ее пленные немцы. Действительно, все шоссе от города Камень до Лепеля представляло кладбище фашистской техники, на его обочинах лежали тысячи трупов вражеских солдат и офицеров.
Разгромив прорывавшиеся с востока на запад группы противника, части 1-го стрелкового корпуса и армейской подвижной группы с ходу ворвались в Лепель и к исходу 28 июня полностью очистили город от фашистской нечисти. Неуемная ярость наполнила сердца воинов 43-й армии, когда они узнали, что в концлагере, устроенном в Лепеле, гитлеровцы погубили около 40 тысяч советских граждан.
Сбивая цеплявшегося за каждую речушку, за каждый населенный пункт противника, войска фронта настойчиво продвигались вперед. Врагу так и не удалось остановить наступавших даже на линии бесчисленных озер между Полоцком и Лепелем, несмотря на то что к этому времени гитлеровское командование успело перебросить сюда 81, 212 и 29-ю пехотные дивизии из группы армий «Север» и три дивизии из резерва группы армий «Центр».
Появление новых дивизий, которые раньше стояли против нашего соседа справа — 2-го Прибалтийского фронта, очень встревожило нас. Поскольку фронт генерала А. И. Еременко продолжал стоять в обороне, а мы все дальше продвигались на запад, полоса боевых действий наших войск быстро увеличивалась, и командование группы армий «Север» имело возможность собрать значительные силы и ударить нам во фланг и тыл. В связи с этим я попросил А. М. Василевского усилить нас за счет резервов Ставки и ускорить переход войск 2-го Прибалтийского в наступление.
Из беседы с А. М. Василевским я понял, что он видит все ожидающие нас трудности и предпримет необходимые шаги. А пока нужно было пользоваться растерянностью фашистов и форсировать наступление войск фронта.
В этой обстановке Ставка Верховного Главнокомандования приказала нашим войскам главными силами продолжать наступление в западном направлении, а частью сил ударить на Полоцк и овладеть этой важной опорной базой группы армий «Север».
Партизанским соединениям тоже было приказано максимально активизировать свои действия на коммуникациях противника с целью содействия успеху наступавших войск. Народные мстители оказывали нам большую помощь с первых дней наступления.
В последующие шесть дней операции, с 29 июня по 4 июля, наиболее ожесточенные бои разгорелись за Полоцк, являвшийся после Витебска самым сильным узлом сопротивления.
Если освобождение Витебска открывало нам путь в северную часть Белоруссии, то со взятием Полоцка ликвидировалось серьезное препятствие на пути в центральную часть Прибалтики. Поэтому немецко-фашистское командование предпринимало отчаянные попытки удержать Полоцк. На подступах к нему была подготовлена оборонительная полоса под грозным наименованием «Тигр». Полоса озер и болот, на линии которых пролегал этот рубеж, в сочетании с широко развитой системой полевых, а местами и долговременных укреплений делала оборонительную систему вокруг города весьма мощной и труднопреодолимой. Сам Полоцк также был тщательно подготовлен к круговой обороне. Для усиления находившихся в городе войск противник к 25 июня перебросил две пехотные и охранную дивизии; всего в районе Полоцка действовало к этому времени около шести гитлеровских дивизий.
Неудивительно, что соединения 4-й ударной до конца июня продвигались медленно, с большими трудностями отвоевывая у фашистов каждый метр земли. А. М. Василевский, хорошо представлявший все сложности, с которыми встретилась армия генерала П. Ф. Малышева на подступах к Полоцку, изыскивал всевозможные пути для оказания помощи командарму.
В конце июня меня вызвал на переговоры Сталин. Выслушав мой доклад о ходе наступления против полоцкой группировки немцев, он сказал:
— Я понимаю обстановку, сложившуюся в районе Полоцка. Учитывая важное оперативное значение этого крупного узла обороны для прикрытия рижского направления, гитлеровское командование крепко будет цепляться за Полоцк. К сожалению, Еременко еще не готов к переходу в наступление, а это позволило противнику значительно усилить полоцкую группировку. Несмотря на все это, вы должны принять самые решительные меры, чтобы возможно быстрее вышвырнуть немцев из Полоцка. Иначе вы можете упустить момент — противник сумеет затормозить дальнейшее наступление главных сил фронта на важном для нас каунасском направлении. Я распорядился усилить четвертую ударную армию одним стрелковым корпусом. Желаю вам успеха…
Я заверил Верховного Главнокомандующего, что не допущу остановки наступления главных сил фронта к границам Литвы и что судьба Полоцка будет решена в ближайшие дни. К счастью, в начале июля обстановка под Полоцком стала заметно улучшаться для нас.
В период с 29 июня до 1 июля войска фронта упорно прорывались в Полоцку. Чем ближе подходили они к городу, тем ожесточеннее становилось сопротивление гитлеровцев. Полосы наступления корпусов постепенно сужались. Поэтому я приказал генералу И. М. Чистякову вывести 103-й стрелковый корпус и направить его вдоль левого берега Западной Двины в общем направлении на Даугавпилс. 4-я ударная армия должна была обходом города с севера обеспечить окружение полоцкого гарнизона. Одновременно я потребовал от генерала И. М. Чистякова силами 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов быстрее прорваться к городу с востока и юга, ре-шительной атакой разгромить противника и освободить Полоцк.
К вечеру 1 июля соедниения 22-го гвардейского стрелкового корпуса прорвались к восточной окраине Полоцка, тогда как дивизии 23-го гвардейского стрелкового корпуса все еще вели бои в 8-10 километрах южнее города, преодолевая ожесточенное сопротивление противника на очень тяжелой для наступления лесисто-болотистой местности. К этому времени соединения 2-го гвардейского стрелкового корпуса 6-й гвардейской армии и войска 43-й армии перезали железную дорогу Полоцк — Молодечно и вышли на рубеж Германовичи. Плисса, Березино.
На фронте 4-й ударной армии тоже был достигнут значительный успех. В результате ввода переданного армии из резерва Ставки 100-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Д. В. Михайлов, левофланговые соединения армии продвинулись на 20 километров, а их передовые части завязали бои на окраине Полоцка. Очень успешно действовали в эти дни части 1-го танкового корпуса. Выйдя на оперативный простор, они в итоге стре-мительного удара 29 июня овладели городом Ушачи и, пройдя по очень трудной местности около 30 километров, двумя бригадами (мотострелковой и танковой) с ходу атаковали узел дорог Ветрино. Это обеспечило частям 23-го гвардейского стрелкового корпуса форсирование реки Ушачи в районе Заскорки.
150-я танковая бригада танкового корпуса в течение 29 июня к ночи на 30 июня прошла около 45 километров и утром внезапно для противника ворвалась на уаицы Дисны. Нападение было настолько неожиданным, что враг не сумел оказать организованного сопротивления и поспешно отступил на правый берег Западной Двины. Вслед за ним сумели перевравиться с помощью захваченного парома и наши танкисты, которые заняли и удерживали на правом берегу реки небольшой плацдарм. Остальные соединения 1-го танкового корпуса, форсировал с ходу реку Мнюта, ударом с тыла содействовали стрелковым дивизиям в захвате важных узлов сопротивления в Лужках и Плиссе.
Сохранить высокий темп наступления танковых частей в условиях труднопроходимой местности помогали местные жители. Если танковую часть задерживал мощный опорный пункт противника, захватить который с ходу не удавалось, то его обычно обходили. И в этом деле местные селяне была неоценимыми помощниками. Бывшие воины 159-й танковой бригады никогда не забудут жительницу деревни Попки Ветринского района Марию Андреевну Кашук, которая, несмотря на свой весьма преклонный возраст (ей в то время уже пошел восьмой десяток), с радостью вызвалась вывести их в тыл противника. Наши танкисты стремительно преодолели лесисто-болотистый участок местности и перерезали дорогу отходившим вражеским войскам. За активную помощь Красной Армии Мария Андреевна была награждена медалью «За боевые заслуги».
30 июня я с оперативной группой прибыл в расположение 22-го гвардейского стрелкового корпуса, чтобы наладить тесное взаимодействие соединений 4-й ударной армия, 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов, наступавших на Полоцк. Побывав на восточных и юго-восточных подступах к городу, мы пришли к выводу, что решительный штурм его должен осуществляться одновременно со всех сторон: это не позволило бы противнику маневрировать силами и средствами. С этой целью были возобновлены атаки с севера, востока и юга. При этом внимание командующего 4-й ударной армией и командира 23-го гвардейского стрелкового корпуса было обращено на то, чтобы не допустить отхода гитлеровцев из Полоцка на северо-запад и запад.
С утра 1 июля дивизии 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов перешли в решительную атаку. В течение первых двух дней враг беспрерывно контратаковал. Каждый дом гвардейцы брали с боем. Для поддержки штурма пришлось привлечь значительную часть авиации, в первую очередь штурмовой. Массированные удары по огневым позициям артиллерии и минометов привели к заметному ослаблению огневой мощи противника и вынудили его прекратить контратаки. Ударами бомбардировочной и штурмовой авиации было прервано всякое движение по железной дороге Даугавпилс — Полоцк, что серьезно затруднило фашистам дальнейшую переброску сюда подкреплений.
3 июля наступил перелом в нашу пользу. Уже в первой половине дня части 51-й гвардейской стрелковой дивизии 23-го гвардейского стрелкового корпуса вели ожесточенный бой в северо-восточной и восточной частях города.
Убедившись в том, что освобождение Полоцка и разгром полоцкой группировки противника предрешен, я поспешил в штаб фронта. Необходимо было определить пути дальнейшего наступления с целью развития достигнутого успеха. Ведь задачи, поставленные Ставкой фронту директивой от 31 мая, были уже выполнены. Что же дальше? Какое решение примет Верховный?
Прибыв в штаб, я, не заходя к себе, направился в оперативное управление. На вопрос, получена ли новая директива Ставки, генерал Бобков ответил отрицательно. Подойдя к рабочей карте, на которой дежурные операторы скрупулезно отмечали все происходившие на фронте изменения, я стал внимательно изучать ее. Начальник оперативного управления доложил, что, пока два гвардейских стрелковых корпуса армии Чистякова «доколачивают» полоцкую группировку, командарм настойчиво продвигает свои 2-й гвардейский и 103-й стрелковые корпуса вдоль левого берега Западной Двины в общем направлении на Даугавпилс, причем значительная часть сил 103-го стрелкового корпуса вынуждена развертываться вдоль левого берега реки, чтобы обезопасить себя от ударов с севера. В армии Белобородова тоже значительная часть сил пока не включилась еще в наступление, поскольку занята уничтожением в тылу отдельных групп немцев, вырвавшихся из окружения, а 92-й стрелковый корпус следует к линии фронта после завершения боев по очищению Витебска и уничтожению окруженных дививий противника. Таким образом, к границам Литвы в последние дни армии Чистякова и Белобородова целиком продвигаться не могли. Однако, несмотря на ограниченность сил, передовые соединения 6-й гвардейской и 43-й армий настойчиво очищали последние белорусские города и села от фашистов.
Радовало умелое маневрирование наших частей в ходе наступления. В эти дни мы наблюдали множество примеров, когда командиры полков и дивизий умело направляли свои войска в обход населенных пунктов, если фашисты успевали прочно закрепиться в них. Такие узлы сопротивления, как правило, атаковались с тыла. Судя по донесениям командиров, войскам большую помощь продолжали оказывать белорусские партизаны. Они не только указывали наиболее уязвимые места в обороне противника, но и наносили удары с тыла, помогая атакующим войскам в самые решающие моменты боя. В тесном взаимодействии с партизанами освобождены, например, были города Браслав, Шарковщина и Докшицы. Партизаны продолжали помогать войскам не только на линии фронта, но и ударами по тыловым коммуникациям. Генерал Бобков показал мне на карте многочисленные районы, где в последние дни особенно активизировали свои действия народные мстители Белоруссии и Литвы. С каждым днем увеличивался список пущенных под откос фашистских эшелонов. Железнодорожное движение в тылу фашистов было, фактически, парализовано. Не легче было гитлеровцам и на шоссейных дорогах. Партизаны не давали им и здесь покоя ни днем, ни ночью. Только получили мы донесение о том, что партизанская бригада под командованием Тябута наголову разгромила фашистскую автоколонну с солдатами в районе Кубличи, как из района Постав получена новая весть об уничтожении подкреплений, спешивших к линии фронта. Фашисты недосчитались 8 танков, 3 бронемашин и 37 грузовиков, до отказа набитых солдатами. Партизаны смело атаковали отступавшие части противника с тыла. Многие тысячи убитых и плененных оккупантов были на их счету к моменту завершения освобождения Полоцкой и Витебской областей. Как было радостно снова услышать хорошо известные нам имена партизанских вожаков и названия их соединений, об уничтожении которых столько трубила фашистская печать накануне нашего наступления!
Так, громя фашистские части при активном содействии партизан, корпуса 6-й гвардейской и 43-й армий с 29 июня продвинулись на запад еще на 120–130 километров и вышли к белорусскому городу Дисна, что на левом берегу Западной Двины, и к озерам Дрисвяты, Богиньское и Нарочь. Успешному продвижению соединений генерала А. П. Белобородова в эти дни содействовали стремительные рейды по тылам противника бригад 1-го танкового корпуса. 1 июля генерал В. В. Бутков, получив от меня приказ ударить в тыл противнику, упорно оборонявшемуся перед фронтом 1-го стрелкового корпуса в районе Глубокого, сосредоточил свои силы южнее Лужков и нанес удар в обход Глубокого. Выход танковых бригад в тыл противника принудил его к отступлению. А тем временем бригады генерала Буткова стремительно продвигались по тылам вдоль железной дорога на Поставы, содействуя успеху соединений 43-й армии.
Но на этом наступление войск 1-го Прибалтийского не заканчивалось. Впереди были фронтовые дороги советской Прибалтики.
Глава седьмая. В край четырех тысяч озер
Это была победа. В витебском котле оказалось свыше пяти дивизий и множество отдельных частей и подразделений 3-й немецкой танковой армии. Общее количество фашистских солдат, попавших в это пекло, по нашим подсчетам, составляло более 50 тысяч. К этому времени части 92-го стрелкового корпуса 43-й армии, ворвавшись в Витебск, очищали от врага северо-западную часть города.
Таким образом, семь из девяти стрелковых дивизий 43-й армии оказались втянутыми в бои с окруженной группировкой противника. А на внешнем фронте окружения на запад наступали только 306-я и 357-я стрелковые дивизии 1-го стрелкового корпуса во взаимодействии с подвижной группой армии (10-й и 39-й гвардейскими танковыми бригадами).
Было ясно, что дни витебской группировки гитлеровцев сочтены. У нее оставалось два выхода: или сдаться в плен, или обречь себя на полное уничтожение. Поэтому я приказал генералу Белобородову оставить для участия в ликвидации окруженных фашистских войск лишь часть соединений и частей армии, а главными силами развивать успех в направлении Лепеля. Представитель Ставки Маршал Советского Союза А. М. Василевский, одобрив это решение, потребовал вести наступление на запад главными силами ударной группировки фронта, не давать противнику использовать подходившие из глубины резервы для организации прочной обороны в полосе многочисленных озер и болотистых речушек на линии Полоцк, Лепель.
К концу 25 июня исход боев за Западную Двину окончательно определился. 6-я гвардейская армия не только удержала захваченный плацдарм, но и с вводом в сражение из второго эшелона части сил 2-го гвардейского стрелкового корпуса расширила его до 20 километров по фронту и до 10 километров в глубину. Был освобожден крупный населенный пункт на левом берегу Западной Двины Бешенковичи.
Судя по результатам первых трех дней наступления, войска нашего фронта ударили противника по самому уязвимому месту, кроме того, удар этот оказался внезапным. Значит, не пропали наши старания даром. Это подтвердил впоследствии гитлеровский генерал К. Типпельскирх. Вспоминая о событиях в Белоруссии летом 1944 года, он заявил: «Особенно неприятным было наступление северо-западнее Витебска, так как оно в отличие от ударов на остальном фронте явилось полной неожиданностью, поразив особенно слабо защищенный участок фронта на решающем в оперативном отношении направлении». [100]
Ставка придавала важное значение результатам боев на Западной Двине. Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин дважды звонил мне и справлялся о ходе форсирования реки.
Когда я доложил, что на другом берегу Западной Двины ведут бой уже семь стрелковых дивизий и часть сил нашего танкового корпуса, Сталин с присущей ему лаконичностью сказал:
— Хорошо, так и действуйте дальше. Спасибо.
Я понял, что Верховный Главнокомандующий доволен результатами наступления.
На следующий день Москва салютовала освободителям Витебска, в том числе и войскам нашего фронта. Это был первый за 1944 год победный салют в честь войск 1-го Прибалтийского фронта, и всех воинов это известие очень воодушевило.
Тепло и сердечно в этот праздничный для войск фронта день поздравил меня и моих боевых друзей с достигнутыми успехами Маршал Советского Союза А. М. Василевский. Я решил воспользоваться этим обстоятельством, чтобы получить его согласие на представление к правительственным наградам особо отличившихся солдат, сержантов, офицеров и генералов. Как только я заговорил об этом, тут же в телефонной трубке послышался проникнутый теплотой голос Александра Михайловича:
— Дорогой Иван Христофорович, войска вашего фронта, вопреки всем ожиданиям, настолько блестяще справились с прорывом вражеской обороны и форсированием Западной Двины, что Верховный, несомненно, положительно отнсется к представлениям Военного совета фронта. Со своей стораны я охотно поддержу ваши просьбы. Думаю, неплохо будет, если одновременно с этим воабудить ходатайство перед Сталиным о присвоении очередных воинских званий руководящим кадрам фронта.
Я выразил представителю Ставки глубокую признательность Военного совета за столь высокую оценку боевых заслуг войск фронта.
В результате почти недельной работы командования, иолиторганов и кадровых органов всах степеней появились два важных документа, полностью согласованных с маршалом Василевским: один — представление на при-своение звания Героя Советского Союза 146 воинам фронта, в том числе командармам И. М. Чистякову и А. П. Белобородову; другой — ходатайство перед Верховным Главнокомандующим о присвоении воинского звания «генерал-полковник» В. В. Курасову, П. М. Хлебникову, И. М. Чистякову и Н. Ф. Папивину.
Однако продолжим рассказ о дальнейшем ходе наступления.
В связи с резким переломом в ходе операции командование фронта уточнило армиям их дальнейшие задачи.
4-й ударной армии предстояло, используя успех 6-й гвардейской, наступать в обход Полоцка с севера, 6-й гвардейской армии — двумя корпусами совместно с 4-й ударной окружить и уничтожить полоцкую группировку, а остальными силами развивать наступление на Даугавпилс. Главные силы 43-й армии, как я уже упоминал, нацеливались на Лепель, для освобождения которого генералу А. П. Белобородову было приказано создать армейскую подвижную группу. Начавшие переправу на захваченный плацдарм части 1-го танкового корпуса мы решили направить не на Лепель, как предусматривалось планом, а на Камень и далее на Ушачи, то есть на северо-запад, с целью перехвата железной дороги Полоцк Молодечно. Это решение было одобрено А. М. Василевским.
В последующие дни войска фронта при поддержке авиации успешно развивали наступление на полоцком и свенцянском (швенченисском) направлениях.
Не более двух суток потребовалось частям 43-й и 39-й армий для ликвидации окруженного в районе Витебска противника. Утром 27 июня гитлеровцы сложили оружие. Фашисты потеряли убитыми 20 тысяч солдат и офицеров, 10 тысяч сдались в плен. И хотя зиачительным силам окруженных во главе с генералом Писториусом удалось выскочить из котла, недолго пришлось им гулять по нашим тылам. 60-й стрелковый корпус генерала А. С. Люхтикова настиг их и ликвидировал. В этих боях отличился заместитель командира корпуса по политической частя полковник С. П. Васягин. [101]
А в это время 1-й стрелковый корпус и подвижная группа 43-й армии стремительно наступали на Лепель, на подступах к которому разгорелся ожесточенный бой. И снова бойцы и командиры проявили исключительный героизм. Когда окруженные фашисты, пытавшиеся пробиться на Лепель, яростно атаковали с тыла частя 1-го стрелкового корпуса, наши воины, наступавшие вдоль шоссе Витебск — Лепелъ, преградили путь гитлеровцам и стояли насмерть.
Эффвктивную поддержку пехоте оказали летчики генерала Папивина. Они превратили шоссе Витебск — Лепель в «дорогу смерти», как назвали ее пленные немцы. Действительно, все шоссе от города Камень до Лепеля представляло кладбище фашистской техники, на его обочинах лежали тысячи трупов вражеских солдат и офицеров.
Разгромив прорывавшиеся с востока на запад группы противника, части 1-го стрелкового корпуса и армейской подвижной группы с ходу ворвались в Лепель и к исходу 28 июня полностью очистили город от фашистской нечисти. Неуемная ярость наполнила сердца воинов 43-й армии, когда они узнали, что в концлагере, устроенном в Лепеле, гитлеровцы погубили около 40 тысяч советских граждан.
Сбивая цеплявшегося за каждую речушку, за каждый населенный пункт противника, войска фронта настойчиво продвигались вперед. Врагу так и не удалось остановить наступавших даже на линии бесчисленных озер между Полоцком и Лепелем, несмотря на то что к этому времени гитлеровское командование успело перебросить сюда 81, 212 и 29-ю пехотные дивизии из группы армий «Север» и три дивизии из резерва группы армий «Центр».
Появление новых дивизий, которые раньше стояли против нашего соседа справа — 2-го Прибалтийского фронта, очень встревожило нас. Поскольку фронт генерала А. И. Еременко продолжал стоять в обороне, а мы все дальше продвигались на запад, полоса боевых действий наших войск быстро увеличивалась, и командование группы армий «Север» имело возможность собрать значительные силы и ударить нам во фланг и тыл. В связи с этим я попросил А. М. Василевского усилить нас за счет резервов Ставки и ускорить переход войск 2-го Прибалтийского в наступление.
Из беседы с А. М. Василевским я понял, что он видит все ожидающие нас трудности и предпримет необходимые шаги. А пока нужно было пользоваться растерянностью фашистов и форсировать наступление войск фронта.
В этой обстановке Ставка Верховного Главнокомандования приказала нашим войскам главными силами продолжать наступление в западном направлении, а частью сил ударить на Полоцк и овладеть этой важной опорной базой группы армий «Север».
Партизанским соединениям тоже было приказано максимально активизировать свои действия на коммуникациях противника с целью содействия успеху наступавших войск. Народные мстители оказывали нам большую помощь с первых дней наступления.
В последующие шесть дней операции, с 29 июня по 4 июля, наиболее ожесточенные бои разгорелись за Полоцк, являвшийся после Витебска самым сильным узлом сопротивления.
Если освобождение Витебска открывало нам путь в северную часть Белоруссии, то со взятием Полоцка ликвидировалось серьезное препятствие на пути в центральную часть Прибалтики. Поэтому немецко-фашистское командование предпринимало отчаянные попытки удержать Полоцк. На подступах к нему была подготовлена оборонительная полоса под грозным наименованием «Тигр». Полоса озер и болот, на линии которых пролегал этот рубеж, в сочетании с широко развитой системой полевых, а местами и долговременных укреплений делала оборонительную систему вокруг города весьма мощной и труднопреодолимой. Сам Полоцк также был тщательно подготовлен к круговой обороне. Для усиления находившихся в городе войск противник к 25 июня перебросил две пехотные и охранную дивизии; всего в районе Полоцка действовало к этому времени около шести гитлеровских дивизий.
Неудивительно, что соединения 4-й ударной до конца июня продвигались медленно, с большими трудностями отвоевывая у фашистов каждый метр земли. А. М. Василевский, хорошо представлявший все сложности, с которыми встретилась армия генерала П. Ф. Малышева на подступах к Полоцку, изыскивал всевозможные пути для оказания помощи командарму.
В конце июня меня вызвал на переговоры Сталин. Выслушав мой доклад о ходе наступления против полоцкой группировки немцев, он сказал:
— Я понимаю обстановку, сложившуюся в районе Полоцка. Учитывая важное оперативное значение этого крупного узла обороны для прикрытия рижского направления, гитлеровское командование крепко будет цепляться за Полоцк. К сожалению, Еременко еще не готов к переходу в наступление, а это позволило противнику значительно усилить полоцкую группировку. Несмотря на все это, вы должны принять самые решительные меры, чтобы возможно быстрее вышвырнуть немцев из Полоцка. Иначе вы можете упустить момент — противник сумеет затормозить дальнейшее наступление главных сил фронта на важном для нас каунасском направлении. Я распорядился усилить четвертую ударную армию одним стрелковым корпусом. Желаю вам успеха…
Я заверил Верховного Главнокомандующего, что не допущу остановки наступления главных сил фронта к границам Литвы и что судьба Полоцка будет решена в ближайшие дни. К счастью, в начале июля обстановка под Полоцком стала заметно улучшаться для нас.
В период с 29 июня до 1 июля войска фронта упорно прорывались в Полоцку. Чем ближе подходили они к городу, тем ожесточеннее становилось сопротивление гитлеровцев. Полосы наступления корпусов постепенно сужались. Поэтому я приказал генералу И. М. Чистякову вывести 103-й стрелковый корпус и направить его вдоль левого берега Западной Двины в общем направлении на Даугавпилс. 4-я ударная армия должна была обходом города с севера обеспечить окружение полоцкого гарнизона. Одновременно я потребовал от генерала И. М. Чистякова силами 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов быстрее прорваться к городу с востока и юга, ре-шительной атакой разгромить противника и освободить Полоцк.
К вечеру 1 июля соедниения 22-го гвардейского стрелкового корпуса прорвались к восточной окраине Полоцка, тогда как дивизии 23-го гвардейского стрелкового корпуса все еще вели бои в 8-10 километрах южнее города, преодолевая ожесточенное сопротивление противника на очень тяжелой для наступления лесисто-болотистой местности. К этому времени соединения 2-го гвардейского стрелкового корпуса 6-й гвардейской армии и войска 43-й армии перезали железную дорогу Полоцк — Молодечно и вышли на рубеж Германовичи. Плисса, Березино.
На фронте 4-й ударной армии тоже был достигнут значительный успех. В результате ввода переданного армии из резерва Ставки 100-го стрелкового корпуса, которым командовал генерал-майор Д. В. Михайлов, левофланговые соединения армии продвинулись на 20 километров, а их передовые части завязали бои на окраине Полоцка. Очень успешно действовали в эти дни части 1-го танкового корпуса. Выйдя на оперативный простор, они в итоге стре-мительного удара 29 июня овладели городом Ушачи и, пройдя по очень трудной местности около 30 километров, двумя бригадами (мотострелковой и танковой) с ходу атаковали узел дорог Ветрино. Это обеспечило частям 23-го гвардейского стрелкового корпуса форсирование реки Ушачи в районе Заскорки.
150-я танковая бригада танкового корпуса в течение 29 июня к ночи на 30 июня прошла около 45 километров и утром внезапно для противника ворвалась на уаицы Дисны. Нападение было настолько неожиданным, что враг не сумел оказать организованного сопротивления и поспешно отступил на правый берег Западной Двины. Вслед за ним сумели перевравиться с помощью захваченного парома и наши танкисты, которые заняли и удерживали на правом берегу реки небольшой плацдарм. Остальные соединения 1-го танкового корпуса, форсировал с ходу реку Мнюта, ударом с тыла содействовали стрелковым дивизиям в захвате важных узлов сопротивления в Лужках и Плиссе.
Сохранить высокий темп наступления танковых частей в условиях труднопроходимой местности помогали местные жители. Если танковую часть задерживал мощный опорный пункт противника, захватить который с ходу не удавалось, то его обычно обходили. И в этом деле местные селяне была неоценимыми помощниками. Бывшие воины 159-й танковой бригады никогда не забудут жительницу деревни Попки Ветринского района Марию Андреевну Кашук, которая, несмотря на свой весьма преклонный возраст (ей в то время уже пошел восьмой десяток), с радостью вызвалась вывести их в тыл противника. Наши танкисты стремительно преодолели лесисто-болотистый участок местности и перерезали дорогу отходившим вражеским войскам. За активную помощь Красной Армии Мария Андреевна была награждена медалью «За боевые заслуги».
30 июня я с оперативной группой прибыл в расположение 22-го гвардейского стрелкового корпуса, чтобы наладить тесное взаимодействие соединений 4-й ударной армия, 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов, наступавших на Полоцк. Побывав на восточных и юго-восточных подступах к городу, мы пришли к выводу, что решительный штурм его должен осуществляться одновременно со всех сторон: это не позволило бы противнику маневрировать силами и средствами. С этой целью были возобновлены атаки с севера, востока и юга. При этом внимание командующего 4-й ударной армией и командира 23-го гвардейского стрелкового корпуса было обращено на то, чтобы не допустить отхода гитлеровцев из Полоцка на северо-запад и запад.
С утра 1 июля дивизии 22-го и 23-го гвардейских стрелковых корпусов перешли в решительную атаку. В течение первых двух дней враг беспрерывно контратаковал. Каждый дом гвардейцы брали с боем. Для поддержки штурма пришлось привлечь значительную часть авиации, в первую очередь штурмовой. Массированные удары по огневым позициям артиллерии и минометов привели к заметному ослаблению огневой мощи противника и вынудили его прекратить контратаки. Ударами бомбардировочной и штурмовой авиации было прервано всякое движение по железной дороге Даугавпилс — Полоцк, что серьезно затруднило фашистам дальнейшую переброску сюда подкреплений.
3 июля наступил перелом в нашу пользу. Уже в первой половине дня части 51-й гвардейской стрелковой дивизии 23-го гвардейского стрелкового корпуса вели ожесточенный бой в северо-восточной и восточной частях города.
Убедившись в том, что освобождение Полоцка и разгром полоцкой группировки противника предрешен, я поспешил в штаб фронта. Необходимо было определить пути дальнейшего наступления с целью развития достигнутого успеха. Ведь задачи, поставленные Ставкой фронту директивой от 31 мая, были уже выполнены. Что же дальше? Какое решение примет Верховный?
Прибыв в штаб, я, не заходя к себе, направился в оперативное управление. На вопрос, получена ли новая директива Ставки, генерал Бобков ответил отрицательно. Подойдя к рабочей карте, на которой дежурные операторы скрупулезно отмечали все происходившие на фронте изменения, я стал внимательно изучать ее. Начальник оперативного управления доложил, что, пока два гвардейских стрелковых корпуса армии Чистякова «доколачивают» полоцкую группировку, командарм настойчиво продвигает свои 2-й гвардейский и 103-й стрелковые корпуса вдоль левого берега Западной Двины в общем направлении на Даугавпилс, причем значительная часть сил 103-го стрелкового корпуса вынуждена развертываться вдоль левого берега реки, чтобы обезопасить себя от ударов с севера. В армии Белобородова тоже значительная часть сил пока не включилась еще в наступление, поскольку занята уничтожением в тылу отдельных групп немцев, вырвавшихся из окружения, а 92-й стрелковый корпус следует к линии фронта после завершения боев по очищению Витебска и уничтожению окруженных дививий противника. Таким образом, к границам Литвы в последние дни армии Чистякова и Белобородова целиком продвигаться не могли. Однако, несмотря на ограниченность сил, передовые соединения 6-й гвардейской и 43-й армий настойчиво очищали последние белорусские города и села от фашистов.
Радовало умелое маневрирование наших частей в ходе наступления. В эти дни мы наблюдали множество примеров, когда командиры полков и дивизий умело направляли свои войска в обход населенных пунктов, если фашисты успевали прочно закрепиться в них. Такие узлы сопротивления, как правило, атаковались с тыла. Судя по донесениям командиров, войскам большую помощь продолжали оказывать белорусские партизаны. Они не только указывали наиболее уязвимые места в обороне противника, но и наносили удары с тыла, помогая атакующим войскам в самые решающие моменты боя. В тесном взаимодействии с партизанами освобождены, например, были города Браслав, Шарковщина и Докшицы. Партизаны продолжали помогать войскам не только на линии фронта, но и ударами по тыловым коммуникациям. Генерал Бобков показал мне на карте многочисленные районы, где в последние дни особенно активизировали свои действия народные мстители Белоруссии и Литвы. С каждым днем увеличивался список пущенных под откос фашистских эшелонов. Железнодорожное движение в тылу фашистов было, фактически, парализовано. Не легче было гитлеровцам и на шоссейных дорогах. Партизаны не давали им и здесь покоя ни днем, ни ночью. Только получили мы донесение о том, что партизанская бригада под командованием Тябута наголову разгромила фашистскую автоколонну с солдатами в районе Кубличи, как из района Постав получена новая весть об уничтожении подкреплений, спешивших к линии фронта. Фашисты недосчитались 8 танков, 3 бронемашин и 37 грузовиков, до отказа набитых солдатами. Партизаны смело атаковали отступавшие части противника с тыла. Многие тысячи убитых и плененных оккупантов были на их счету к моменту завершения освобождения Полоцкой и Витебской областей. Как было радостно снова услышать хорошо известные нам имена партизанских вожаков и названия их соединений, об уничтожении которых столько трубила фашистская печать накануне нашего наступления!
Так, громя фашистские части при активном содействии партизан, корпуса 6-й гвардейской и 43-й армий с 29 июня продвинулись на запад еще на 120–130 километров и вышли к белорусскому городу Дисна, что на левом берегу Западной Двины, и к озерам Дрисвяты, Богиньское и Нарочь. Успешному продвижению соединений генерала А. П. Белобородова в эти дни содействовали стремительные рейды по тылам противника бригад 1-го танкового корпуса. 1 июля генерал В. В. Бутков, получив от меня приказ ударить в тыл противнику, упорно оборонявшемуся перед фронтом 1-го стрелкового корпуса в районе Глубокого, сосредоточил свои силы южнее Лужков и нанес удар в обход Глубокого. Выход танковых бригад в тыл противника принудил его к отступлению. А тем временем бригады генерала Буткова стремительно продвигались по тылам вдоль железной дорога на Поставы, содействуя успеху соединений 43-й армии.
Но на этом наступление войск 1-го Прибалтийского не заканчивалось. Впереди были фронтовые дороги советской Прибалтики.
Глава седьмая. В край четырех тысяч озер
3 июля мы получили радостную весть: войска 1-го и 3-го Белорусских: фронтов, освободив столицу Белоруссии, завершили окружение 4-й фашистской армии. Порадовало нас и другое сообщение — войска правого крыла нашего фронта нанесли решительное поражение полоцкой группировке врага и были близки к полному очищению Полоцка от фашистских войск.
В зтот же день мне из Москвы позвонил генерал А. И. Антонов и сообщил, что Ставка решила усилить 1-й Прибалтийский двумя общевойсковыми армиями, одним танковым корпусом и некоторыми другими частями и соединениями. Кроме этого, как сказал Алексей Иннокентьевич, в Ставке рассматривается вопрос о передаче нам от генерала И. Д. Черняховского 39-й армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса. Поскольку в связи с такими крупными подкреплениями роль 1-го Прибалтийского фронта на втором этапе операции «Багратион» сильно возрастала, генерал Антонов предложил ос-новательно продумать его замысел. В заключение Алексей Иннокентьевич сказал, что директива с указанием сроков прибытия резервов и конкретной задачи фронта поступит не позднее 4 июля.
Вечером 3 июля на командном пункте 1-го Прибалтийского фронта, развернувшемся в районе белорусского города Ушачи, собрались все мои ближайшие боевые товарищи. Нужно было обсудить план дальнейших действий наших войск. Задачи, поставленные директивой Ставки от 31 мая, были полностью выполнены. Не был, правда, еще освобожден Полоцк, но бои шли уже на его улицах.
Как обычно, начальник разведки полковник А. А. Хлебов доложил последние данные о противнике и высказал предположения о его дальнейших намерениях. Он перечислил немецкие дивизии, части, которые упорно сопротивлялись, ведя бой в основном вдоль дорог и вокруг населенных пунктов. В первой линии у фашистов были 132, 81, 215, 252 и 212-я пехотные дивизии, остатки отдельных специальных и карательных частей. Таким образом, непосредственно перед фронтом армий генералов И. М. Чистякова и А. П. Белобородова при продвижении их на запад насчитывалось не так уж много сил. Исходя из этого, полковник А. А. Хлебов сделал вывод, что в связи с продолжающимся наступлением войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов между группами немецких армий «Север» и «Центр» с каждым днем будет увеличиваться разрыв, поскольку 16-я армия группы армий «Север» стоит на месте, а потерпевшие серьезное поражение войска 3-й танковой армии группы армий «Центр» отступают в юго-западном направлении. Фашистское командование в этой обстановке вынуждено перебрасывать дивизии из резерва и с других участков фронта, чтобы восстановить, как начальник разведки выразился, локтевую связь между группами армий «Север» и «Центр». В заключение он сделал вывод, что создавшаяся обстановка не позволяет останавливать продвижение главных сил фронта на запад с целью дальнейшего расширения бреши между двумя группами фашистских армий «Север» и «Центр». Последние слова полковника потонули в гуле одобрительных возгласов собравшихся. Не было сомнения, что он выразил общее мнение.
Потом генерал Ф. Н. Бобков подробно доложил о положении войск фронта включительно до дивизии.
По установившейся традиции, на основе фактов, изложенных в докладах разведчика и оператора, начальник штаба фронта генерал В. В. Курасов сделал выводы и внес предложения по задачам войск фронта. Подчеркнув тот факт, что на стыке групп армий «Север» и «Центр» сейчас мало сил и что фашистское командование не замедлит усилить обороняющиеся здесь войска, он высказался за продолжение наступления без оперативной паузы, хотя, как справедливо отметил Владимир Васильевич, для подготовки к новой операции требовалось время. Ведь необходимо было подтянуть отставшие войска, тяжелую артиллерию, воссоздать ударные группировки в армиях и подвезти боеприпасы, то есть осуществить самые неотложные меры по обеспечению дальнейшего наступления.
В зтот же день мне из Москвы позвонил генерал А. И. Антонов и сообщил, что Ставка решила усилить 1-й Прибалтийский двумя общевойсковыми армиями, одним танковым корпусом и некоторыми другими частями и соединениями. Кроме этого, как сказал Алексей Иннокентьевич, в Ставке рассматривается вопрос о передаче нам от генерала И. Д. Черняховского 39-й армии и 3-го гвардейского механизированного корпуса. Поскольку в связи с такими крупными подкреплениями роль 1-го Прибалтийского фронта на втором этапе операции «Багратион» сильно возрастала, генерал Антонов предложил ос-новательно продумать его замысел. В заключение Алексей Иннокентьевич сказал, что директива с указанием сроков прибытия резервов и конкретной задачи фронта поступит не позднее 4 июля.
Вечером 3 июля на командном пункте 1-го Прибалтийского фронта, развернувшемся в районе белорусского города Ушачи, собрались все мои ближайшие боевые товарищи. Нужно было обсудить план дальнейших действий наших войск. Задачи, поставленные директивой Ставки от 31 мая, были полностью выполнены. Не был, правда, еще освобожден Полоцк, но бои шли уже на его улицах.
Как обычно, начальник разведки полковник А. А. Хлебов доложил последние данные о противнике и высказал предположения о его дальнейших намерениях. Он перечислил немецкие дивизии, части, которые упорно сопротивлялись, ведя бой в основном вдоль дорог и вокруг населенных пунктов. В первой линии у фашистов были 132, 81, 215, 252 и 212-я пехотные дивизии, остатки отдельных специальных и карательных частей. Таким образом, непосредственно перед фронтом армий генералов И. М. Чистякова и А. П. Белобородова при продвижении их на запад насчитывалось не так уж много сил. Исходя из этого, полковник А. А. Хлебов сделал вывод, что в связи с продолжающимся наступлением войск 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов между группами немецких армий «Север» и «Центр» с каждым днем будет увеличиваться разрыв, поскольку 16-я армия группы армий «Север» стоит на месте, а потерпевшие серьезное поражение войска 3-й танковой армии группы армий «Центр» отступают в юго-западном направлении. Фашистское командование в этой обстановке вынуждено перебрасывать дивизии из резерва и с других участков фронта, чтобы восстановить, как начальник разведки выразился, локтевую связь между группами армий «Север» и «Центр». В заключение он сделал вывод, что создавшаяся обстановка не позволяет останавливать продвижение главных сил фронта на запад с целью дальнейшего расширения бреши между двумя группами фашистских армий «Север» и «Центр». Последние слова полковника потонули в гуле одобрительных возгласов собравшихся. Не было сомнения, что он выразил общее мнение.
Потом генерал Ф. Н. Бобков подробно доложил о положении войск фронта включительно до дивизии.
По установившейся традиции, на основе фактов, изложенных в докладах разведчика и оператора, начальник штаба фронта генерал В. В. Курасов сделал выводы и внес предложения по задачам войск фронта. Подчеркнув тот факт, что на стыке групп армий «Север» и «Центр» сейчас мало сил и что фашистское командование не замедлит усилить обороняющиеся здесь войска, он высказался за продолжение наступления без оперативной паузы, хотя, как справедливо отметил Владимир Васильевич, для подготовки к новой операции требовалось время. Ведь необходимо было подтянуть отставшие войска, тяжелую артиллерию, воссоздать ударные группировки в армиях и подвезти боеприпасы, то есть осуществить самые неотложные меры по обеспечению дальнейшего наступления.