Страница:
В 13 часов на командном пункте фронта раздался очередной телефонный звонок, и я услышал в трубке встревоженный голос Кирилла Семеновича. Он докладывал, что противник при мощной поддержке авиации наносит контрудар крупными силами танков во фланг наступающим войскам армии в общем направлении на Старый Салтов.
Как выяснилось позже, гитлеровцы сумели сосредоточить в течение ночи и первой половины дня 13 мая две подвижные группировки для нанесения контрудара по 38-й армии. В одну из них вошли 3-я танковая дивизия и два полка 71-й пехотной дивизии. Исходным районом для нанесения удара этой группировкой было избрано село Приволье. Другую группировку составили 23-я танковая дивизия и один полк 44-й пехотной дивизии. Она наносила удар со стороны Запорожного. Каждая из группировок противника насчитывала примерно по 150–200 танков. Такого сильного удара массы танков с пехотой при мощной поддержке авиации ударная группа 38-й армии не выдержала и оказалась отброшенной на восточный берег реки Большая Бабка.
Исходя из того, что выход танковых дивизий противника в район Старого Салтова угрожал отсечением выдвинувшихся вперед главных сил нашей северной ударной группировки, а также потерей очень выгодного для нас плацдарма на западном берегу Северского Донца, главком немедленно приказал передать в распоряжение генерала К. С. Москаленко полнокровную 162-ю стрелковую дивизию полковника М. И. Матвеева и 6-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника М. К. Скубы, находившиеся к этому времени в резерве 28-й армии. Одновременно маршал С. К. Тимошенко приказал командующему 38-й армией прочно закрепиться на восточном берегу Большой Бабки и ни в коем случае не терять локтевой связи с соседней 28-й армией.
Самым неприятным для нас событием в этот день явилось то, что наиболее продвинувшийся вперед южный фланг армии Д. И. Рябышева оказался обнаженным. Одновременно с танковым контрударом Паулюс постарался укрепить свою оборону в полосе наступления 28-й армии, усилив резервами 79-ю и 294-ю пехотные дивизии. В этих целях в район населенных пунктов Липцы и Веселое, как доносили разведчики Рябышева, в течение 13 мая было переброшено два полка пехоты.
Если из войск, наносивших удар на Харьков с северо-востока, 13 мая начали поступать тревожные сообщения, то наступление южной ударной группировки продолжалось довольно успешно.
Армия А. М. Городнянского вела упорные бои за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Еще утром 411-я и 266-я стрелковые дивизии опрокинули оборону гитлеровцев на восточном берегу реки Орель и, отбив несколько ожесточенных контратак, форсировали ее. Закрепившись на плацдарме, вечером они завязали бой за опорные пункты противника на правобережье. Враг понял, какую угрозу представляют для него выдвинувшиеся вперед части 6-го кавалерийского корпуса генерала А. А. Носкова, и бросил здесь в контратаки многочисленную пехоту при поддержке танков. Но кавалеристы отбили все эти наскоки и успешно продолжали наступление.
Итак, в итоге двух дней напряженной борьбы войска генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина, обтекая фланги особо прочных опорных пунктов врага в Верхнем Бишкине и Верхней Береке, прорвали в своих полосах наступления тактическую оборону противника на всю глубину. Ширина участка прорыва достигла 50 километров. В полосе действий главных сил А. М. Городнянского глубина прорыва составила 16 километров, а группы Л. В. Бобкина — 20 километров. Этот успех был достигнут благодаря своевременному вводу в сражение 6-го кавалерийского корпуса. В боях южнее Харькова были разбиты основные силы 108-й венгерской легкопехотной дивизии и 62-й пехотной дивизии гитлеровцев. Серьезно были потрепаны и некоторые части 113-й пехотной дивизии.
Вражеская авиация с утра 14 мая захватила господство в воздухе. Это было первейшим признаком того, что немецко-фашистское командование осознало степень опасности, которая над ним нависла. Количественное и качественное усиление авиации противника на харьковском направлении, как мы узнали потом, было достигнуто привлечением ее со всего южного крыла советско-германского фронта, то есть целиком 4-го воздушного флота генерала Рихтгофена.
В организации отражения сильных ударов вражеской авиации вместе с командующим ВВС фронта генералом Ф. Я. Фалалеевым главком принял в этот день живейшее участие. Надо было быстро и организованно перенацели-вать авиацию нашей 6-й армии на прикрытие и поддержку действий северной ударной группировки.
Следующей вашей заботой было укрепление стыка 28-й и 38-й армии. С утра 14 мая обстановка здесь еще более осложнилась, так как именно на стыке двух армий стремились развить свой первоначальный успех 3-я и 23-я вражеские танковые дивизии. Из доклада штаба 38-й армии выяснилось, что в ночь на 14 мая части А. В. Горбатова с танкистами Т. И. Танасчшина вновь выбили гитлеровцев из Непокрытой, стремясь двигаться на Михайловку-1. Но в 10 часов утра обоими своими танковыми кулаками Паулюс нанес удар в направлениях, сходящихся на Перемогу. Генерал Горбатов, избегая излишних потерь, оттянул к реке Большая Бабка части, занявшие перед этим Непокрытую. Здесь его воины стояли насмерть и отразили вое бешеные контратаки врага.
Угроза назревала и в полосе 28-и армии, где гвардейцы А. И. Родимцева при поддержке танкистов М. И. Малышева исчерпали все возможности для удержания стыка с соседом. Офицеры штаба фронта вовремя заметили назревавший кризис, и 57-то танковую бригаду генерал-майора В. М. Алексеева было приказано выдвинуть на помощь гвардейцам Родимцева. Это оказалось весьма необходимой и действенной мерой.
28-я армия, упорно преодолевая сопротивление противника, 14 мая продвинулась еще на 6–8 километров и вышла к тыловому рубежу немецко-фашистских войск, проходившему по правому берегу рек Харьков и Муром.
По плану операции наступил момент ввода в прорыв подвижной группы армии, состоявшей из 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора В. Д. Крюченкина и 38-й стрелковой дивизии полковника Н. П. До-ценко. Но из-за плохой организации управления войсками штабом 28-й армии эти соединения не успели своевременно сосредоточиться в Терновое, откуда им предстояло войти в прорыв.
Из доклада начальника штаба 21-й армии генерал-майора А. И. Данилова выяснилось, что противник по-прежнему удерживает; опорные пункты Графовка, Шамино и Муром. Стал выяснять в чем дело. Оказалось, что наши 76-я и 293-я дивизии пытались взять эти с немецкой скрупулезностью укрепленные узлы сопротивления лобовыми атаками. Главком не без соответствующего назидания приказал генералу В. Н. Гордову прекратить лобовые атаки, частью сил наступавших дивизий блокировать упорно обороняемые противником опорные пункты, а главными силами развивать наступление на северо-запад.
Привлекало внимание нашего штаба в этот день в развитие событий на крайнем северном фланге нашего фронта. Здесь нашей авиаразведкой было отмечено оживленное передвижение вражеских войск на автомашинах вдоль фронта по рокадным дорогам из Белгорода в направлении Харькова. Как выяснилось позднее, Паулюс и его штаб, озабоченные развитием событий нa подступах к Харькову, где они уже исчерпали свои резервы, решили снять свои войска с соседних участков обороны и бросить их а район Харькова для отражения наступления наших войск.
Маршал С. К. Тимошенко принял решение путем активизации действий правого крыла армии Гордова сорвать маневр противника. Эта задача была возложена на 227-ю стрелковую дивизию полковника F. М. Зайцева, которая отлично ее выполнила. Она прорвала оборону на одном из уязвимых участков 17-ro армейского корпуса, разгромила противостоящие гитлеровские части, продвинулась за день на 6 километров и овладела рядом населенных пунктов, в том числе Вергелевкой и Пыльной. Отсюда враг уже не смог снять ничего для укрепления своего центрального участка. Но из состава соседнего, оборонявшегося на подступах к Белгороду 29-го армейского корпуса командование 6-й армии взяло 168-ю пехотную дивизию.
Здесь, в районе Мясоедова, мы организовали атаку силами одного полка 301-й стрелковой дивизии, но для полнокровного корпуса врага это было поистине булавочным уколом. Собрать же хотя бы небольшой кулак из правофланговых частей 21-й армии было невозможно. Наша оборона здесь была очень жидкой, а появление еще одной дивизии на подступах к Харькову очень осложняло и без того острое положение, сложившееся там.
Значительную помощь войскам нашего фронта в наступлении на Харьков мог оказать соседний Брянский фронт. Но жаль, что наступательная операция силами 48-й и 40-й армий этого фронта на курско-льговском направлении была отменена. Надо полагать, что у Ставки были для этого веские основания. Мы очень сожалели об этом. Ведь нетрудно представить себе, какое большое влияние могло бы оказать на исход сражения за Харьков и в целом всей Харьковской операции нанесение на курско-льговском направлении мощного удара двух армий Брянского фронта, имевших в своем составе десять стрелковых дивизий, одиннадцать отдельных стрелковых бригад и более трехсот танков.
Тем не менее общий итог боев к исходу дня 14 мая в полосе северной группы был отнюдь не безотрадным — общий фронт прорыва составил здесь 56 километров. Войска, действовавшие в центре этой группы, продвинулись в глубину обороны гитлеровцев на 20–25 километров.
Благоприятно для нас в целом развивалась обстановка и в полосе наступления войск генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина.
От Авксентия Михайловича в течение дня поступали односложные донесения об упорнейших боях за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Но вечером он позвонил и взволнованно доложил, что сопротивление гарнизонов обоих опорных пунктов сломлено. Под угрозой полного окружения остатки их поспешно отошли на запад. Войска армии, очистив от противника местность, прилегавшую к этим сокрушенным ими узлам сопротивления, продолжали продвижение на Тарановку и к концу дня вышли на рубеж, отстоявший не более чем на 35–40 километров от южных предместий Харькова.
В этот день удалось переговорить и с командиром 6-го кавкорпуса генералом Носковым, соединения которого имели наибольшее продвижение сравнительно со всеми другими частями южной группы. Александр Алексеевич сообщил, что враг, пытаясь прикрыть красноградское направление, ввел в бой еще один полк. Теперь уже конников контратаковали два пехотных полка. Как в дальнейшем установила наша разведка, это были части 113-й пехотной дивизии. Но все их наскоки были отбиты, и корпус в упорных боях овладел районом Казачий Майдан, Росоховатовка, Ново-Львовка, расположенным в удалении 20–25 километров от Краснограда.
К исходу дня от генерала Бобкина поступило донесение, в котором сообщалось, что 393-я и 270-я дивизии разгромили 454-ю охранную дивизию врага, расширили фронт прорыва в юго-западном направлении, освободили до десятка населенных пунктов и своим правым флангом почти вышли на соединение с вырвавшимися вперед конниками генерала А. А. Носкова.
Так что к вечеру 14 мая южная ударная группировка расширила прорыв до 55 километров, а глубина его достигла 25–40 километров.
В этот день на наш командный пункт в Сватово приезжал проводивший почти все время в войсках член Военного совета фронта К. А. Гуров, который рассказал, что партийно-политическая работа не прекращается и в ходе наступления. Всюду царит высокий наступательный порыв, а политработники умело пропагандируют подвиги отличившихся в боях красноармейцев и командиров, делая их достоянием всей солдатской массы.
В ночь на 15 мая штаб готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования. В нем мы констатировали несомненный успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, мы отмечали, что, несмотря на большой урон, причиненный двум гитлеровским танковым дивизиям, они продолжали оставаться серьезным препятствием для наших войск в их наступлении на Харьков.
В связи с этим в документе очень настойчиво высказывалась просьба о выделении резервов, и прежде всего на правое крыло фронта. В оценке обстановки на южном крыле направления (9-я и 57-я армии) мы исходили из тех данных, которые нам представил штаб Южного фронта.
Утром маршал С. К. Тимошенко ознакомился с подготовленным нами проектом. Он в основном согласился с нашими выводами, но усилил оптимизм утверждения, что войскам Юго-Западного фронта удалось сорвать встречное наступление противника в районе Харькова.
В послевоенные годы, когда почти все документы немецко-фашистского командования, вплоть до отчетных оперативных карт германского генштаба, оказались в руках историков, вся обстановка стала предельно ясной, позволяющей лучше судить обо всех промахах и недостатках командования и штаба направления. Но и эти документы со всей очевидностью показывают, что наступление войск левого крыла Юго-Западного фронта поставило в очень тяжелое положение войска Паулюса на красноградском направлении. Наш прорыв там вызвал у немецкого командования, по существу, паническое настроение. Во всяком случае, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок именно 14 мая был близок к тому, чтобы отказаться от запланированной гитлеровской ставкой наступательной операции. Он запросил у Гальдера разрешения перебросить из группы Клейста три-четыре дивизии, чтобы заткнуть брешь, образовавшуюся на харьковском направлении. А какое воздействие мог бы произвести в этот день на гитлеровское командование ввод в сражение на этом направлении подвижной группы 6-й армии генерала Городнянского, имевшей в своем составе свыше 250 танков?! Если бы мы утвердили такое решение, то развитие событий, возможно, приняло бы совершенно другой оборот.
Утром я прилег вздремнуть, оставив за себя начальника оперативного отдела штаба фронта. Проснулся в начале двенадцатого и сразу же включился в работу. Мне сообщили, что на северном участке, в полосе действий 21-й армии, начала осложняться обстановка. В район Зиборовка, Бочковка, Черемошное начали прибывать на автомашинах и бронетранспортерах передовые части 168-й пехотной дивизии немцев из-под Белгорода. Они с ходу бросались в контратаки в направлении Мурома.
Вскоре раздался звонок от начальника штаба 38-й армии полковника С. П. Иванова, который сообщил, что 3-я и 23-я танковые дивизии противника и примерно до трех полков пехоты возобновили контрудар в северо-восточном направлении. Одновременно из района Борщевое, Черкасские Тишки до 80 танков во взаимодействии с пехотой стремительно атаковали наши позиции у села Петровское и продвинулись на 3–5 километров к востоку от этого пункта. Еще одна группа противника в составе нескольких батальонов и четырех десятков танков двинулась из окрестностей деревни Непокрытая, стремясь вклиниться в стык 28-й и 38-й армий в направлении на Перемогу и далее на Терновую.
Задачей этой группы, по предположению полковника Иванова, было соединение с окруженной в Терновой группировкой гитлеровцев. Начальник штаба 38-й армии ждал у телефона дальнейших указаний. Главком сам взял трубку и подтвердил полковнику Иванову приказ временно прекратить наступательные действия, закрепиться на достигнутых рубежах для надежного обеспечения фланга нашей ударной группировки.
В этот день наступательные задачи получили только 21-я армия и две правофланговые дивизии 28-й армии.
Тем временем обстановка продолжала все более обостряться. Авиаразведка в 15 часов сообщила, что над боевыми порядками 38-й армии пролетело до десятка транспортных самолетов «физилер-шторх», они выбросили в окрестностях Терновой парашютный десант до 300 человек, как видно для усиления терновского гарнизона. В то же время противником была предпринята попытка форсировать реку Большая Бабка в районе Песчаного.
Главком много внимания уделил организации боевых действий военно-воздушных сил, стремясь усилить помощь нашим войскам с воздуха и парализовать активность вражеской авиации. А она в этот день особенно свирепствовала, произведя более полутысячи самолето-вылетов. Наши летчики смело вступали в воздушные бои, сбили около 30 вражеских стервятников и произвели 340 самолето-вылетов.
Хорошо действовали также и наземные войска, особенно противотанковая артиллерия, группы истребителей танков, стрелковые части, стоявшие насмерть. В итоге, потеряв в общей сложности несколько батальонов пехоты, более полусотни танков, гитлеровцы вынуждены были прекратить свой контрудар. На ряде участков они были отброшены на исходные рубежи.
Но этот героический отпор поглотил все ваши тактические резервы, а для ликвидации парашютистов пришлось снять с фронта несколько подразделений 175-й стрелковой дивизии 28-й армии. Продвижение танкового клина из Непокрытой в стык между армиями Д. И. Рябышева и К. С. Москаленко было остановлено на рубеже Красный, Драгуновка. Критическим оставалось положение на участке левофланговых дивизий 28-й армии (244-й и 13-й гвардейской). Один из полков 244-й вынужден был отойти на 10 километров к северо-востоку и закрепиться юго-западнее Тернового, второй полк этого соединения оставил Веселое и остановился на линии высот севернее него, третий остался в окружении юго-западнее Веселого.
13-я гвардейская заняла оборону на рубеже высоты 207,0, 214,0, населенный пункт Гордиенко.
Не могу не рассказать о той железной стойкости и неиссякаемой воинской предприимчивости, которые были проявлены гвардейцами в этих боях. О них мне говорил впоследствии Александр Ильич Родимцев, были они освещены и во фронтовой печати.
В течение 15 и 16 мая гитлеровцы, стремясь добиться успеха, бросали на позиции 13-й гвардейской все новые и новые танковые части.
…Командный пункт 42-го гвардейского стрелкового полка располагался в небольшом кустарнике.
— Особое внимание надо бы обратить на стык дорог в рощу, — сказал комиссар полка старший батальонный комиссар Кокушкин командиру полковнику Елину.
— Это правильно. Но там они не пройдут. Криклий преградит им дорогу.
— Дивизион Криклия поддерживает? Это хорошо. Значит, не пройдут…
Меткость огня и необычайную храбрость бойцов и командиров артиллерийского дивизиона гвардии капитана Ивана Ильича Криклия хорошо знали в дивизии.
Вражеские танки шли на огневые позиции батарей 1-го дивизиона с трех сторон. Разведчик-наблюдатель доложил, что более восьмидесяти машин заходят во фланг 42-му полку. Капитан Криклий еще с утра пристрелял основные рубежи, на которых было удобнее всего уничтожать немецкие танки. Наводчики орудий спокойно наблюдали за приближающимся врагом. Артиллеристы приготовились как следует встретить гитлеровцев.
На огневых позициях появился командир дивизиона капитан Криклий, суровый, спокойный, уверенный. Когда до танков оставалось меньше 800 метров, он подал команду, и батареи открыли огонь залпами. Вражеские машины тоже вели стрельбу из пушек и пулеметов.
Все вокруг окуталось дымом. Более двадцати минут длился бой, многие танки уже горели, оставшиеся пока невредимыми медленно продвигались вперед. Расстояние сокращалось. Машины приблизились уже настолько, что бойцов стали поражать осколки своих же гаубичных снарядов, которыми били батареи по танкам с закрытых позиций.
Вот вражеский снаряд угодил в ящики с боеприпасами, полыхнуло пламя. Быстро замелькали лопаты — и огонь был укрощен. А наводчики орудий, не отрываясь ни на минуту от панорам, продолжали вести огонь по гитлеровским танкам.
Отважно сражались и командир орудия коммунист гвардии ефрейтор Лычак, и наводчик Белоусов, и командир орудия коммунист гвардии сержант Суховей, и наводчик Зюнев. Но особенно отличились командиры огневых взводов парторг батареи гвардии лейтенант Шашин и гвардии младший лейтенант Горлов, которые в этом бою действовали за наводчиков. Каждый из них уничтожил по четыре танка.
Нелегко досталась эта победа. Многие из артиллеристов пали смертью храбрых, многие были ранены и контужены.
Гвардии капитан И. И. Криклий тоже был тяжело ранен, но оставался до конца на позициях 1-й батареи, которая приняла на себя основную тяжесть этой ожесточенной схватки. За умелое руководство боем, личную храбрость и мужество Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 2 июня 1942 года Иван Ильич Криклий первым в Красной Армии был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Бешеные наскоки врага на левофланговые дивизии 28-й армии, конечно, не могли не сказаться отрицательно и на действиях войск ее правого фланга: 175-я и 169-я стрелковые дивизии продвинулись за день на запад лишь на 5 километров. Тем не менее они вышли на выгодный рубеж — реку Липец.
Напряженным был день 15 мая и в полосе действий войск генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина. Главной задачей этого дня для нашей 6-й армии был выход к реке Берестовая, на вновь указанный главкомом рубеж ввода в прорыв подвижной группы. И надо сказать, что войска, действовавшие на направлении главного удара армии, справились со своей задачей, несмотря на яростную активность стервятников Рихтгофена.
Передовой полк 411-й дивизии овладел приречным селом Охочее, правофланговая 47-я дивизия вышла к Северскому Донцу на участке Глинище, Коробов, а 253-я дивизия на реке Сухая Гомольша завязала бои за опорный пункт врага в селе Большая Гомольша.
Неплохо в этот день действовала и армейская группа Л. В. Бобкина. Ее 6-й кавкорпус дрался на ближних восточных подступах к Краснограду, а 393-я и 270-я стрелковые дивизии продвинулись еще на 10 километров в западном и юго-западном направлениях, перерезали железную дорогу Красноград — Лозовая и овладели несколькими крупными населенными пунктами. Видимо, это вызвало тревогу у командования 6-й немецкой армии. Как выяснилось впоследствии, чтобы удержать за собой рубеж по реке Берестовая, для усиления 454-й охранной дивизии в район Кегичевки были брошены части 113-й пехотной дивизии. Но конники Пескова лихой кавалерийской атакой тут же оттеснили их в Красноград.
После упорных боев 113-я пехотная дивизия поспешно отошла на западный берег Берестовой и заняла там оборону совместно с остатками разбитой ранее 62-й пехотной дивизии. Тогда Паулюс предпринял поистине крайние меры: не ожидая окончания сосредоточения в Харькове всех частей 305-й пехотной дивизии, он переменил станцию назначения эшелонам этой дивизии, еще находившимся в пути. Один ее полк из Полтавы был переброшен в Красноград, а остальные два срочно из Харькова направились в Тарановку, чтобы «гальванизировать» находившуюся на последнем дыхании 62-ю дивизию.
К исходу дня гитлеровцы организовали мощную контратаку силами частей 305-й пехотной дивизии. Паулюс не без основания считал, что именно красноградское направление представляет для его 6-й армии наибольшую угрозу.
Дело в том, что с выходом наших войск в район Краснограда гитлеровцы теряли очень важную для них коммуникацию — железную дорогу, связывавшую районы дислокации и действий 17-й и 6-й полевых немецких армий, которым вместе с танковой армией Клейста предстояло решить одну из главных задач в летней кампании 1942 года. Громадную роль играл для врага и сам Красноград, как узел дорог, позволявший использовать железнодорожные магистрали Красноград Полтава и Красноград — Днепропетровск. Стремясь удержать этот город при весьма тяжелом положении с резервами в полосе действий 6-й армии Паулюса, фон Бок пошел на то, что взял резервы у 17-й армии и с их помощью подготовил контрудар на Андреевку, Сахновщину во фланг войскам генерала Л. В. Бобкина.
В ночь на 16 мая гитлеровские саперы взорвали все мосты через Берестовую. Одновременно ими были приняты экстреннейшие меры по укреплению обороны на западном берегу реки, которая и сама по себе здесь была серьезным препятствием для наступающих. Из-за, позднего паводка Берестовая от Охочего до Медведовки сильно разлилась, а широкая заболоченная пойма, вязкие берега и дно делали ее особенно серьезным препятствием для танков.
Наступило утро 16 мая, как оказалось потом, последнего дня нашего наступления. Встретили мы его настороженно, так как сопротивление противника все нарастало. Крайне необходимо было знать, как ведут себя гитлеровцы перед Южным фронтом. Мы запросили сведения об обстановке. Ответ из штаба фронта поступил утешительный: Клейст, мол, неподвижен.
Бои северной ударной группировки в этот день в основном носили оборонительный характер. Противник оказал бешеное сопротивление войскам генерала В. Н. Гордова, предприняв несколько остервенелых контратак. Все они были отбиты, но войска 21-й армии не смогли продвинуться вперед. На левом фланге (против 227-й дивизии) наша разведка обнаружила, что ночью противник отвел свои главные силы на рубеж реки Харьков. Командир 227-й дивизии полковник Г. А. Тер-Гаспарян и его сосед командир 175-й дивизии 28-й армии генерал А. Д. Кулешов, воспользовавшись этим, продвинули свои части на западный берег реки Липец.
В течение дня гитлеровцы несколько раз пытались в районе Терновой прорвать фронт армии Д. И. Рябышева силами мотопехоты, поддержанной танками, но метким артиллерийским огнем и ударами авиации эти наскоки были отбиты. Таким образом, в этот день на участке северной ударной группы обе стороны не вели решительных действий, ограничиваясь боями местного значения и перегруппировкой сил. Гитлеровское командование заметно нарастило мощь своей авиации. В дальнейшем выяснилось, что за три дня (с 14 по 16 мая) из Крыма на авиабазы Артемовска, Константиновки и Запорожья были переброшены 3-я истребительная, 55-я и 76-я бомбардировочные эскадры.
Как выяснилось позже, гитлеровцы сумели сосредоточить в течение ночи и первой половины дня 13 мая две подвижные группировки для нанесения контрудара по 38-й армии. В одну из них вошли 3-я танковая дивизия и два полка 71-й пехотной дивизии. Исходным районом для нанесения удара этой группировкой было избрано село Приволье. Другую группировку составили 23-я танковая дивизия и один полк 44-й пехотной дивизии. Она наносила удар со стороны Запорожного. Каждая из группировок противника насчитывала примерно по 150–200 танков. Такого сильного удара массы танков с пехотой при мощной поддержке авиации ударная группа 38-й армии не выдержала и оказалась отброшенной на восточный берег реки Большая Бабка.
Исходя из того, что выход танковых дивизий противника в район Старого Салтова угрожал отсечением выдвинувшихся вперед главных сил нашей северной ударной группировки, а также потерей очень выгодного для нас плацдарма на западном берегу Северского Донца, главком немедленно приказал передать в распоряжение генерала К. С. Москаленко полнокровную 162-ю стрелковую дивизию полковника М. И. Матвеева и 6-ю гвардейскую танковую бригаду подполковника М. К. Скубы, находившиеся к этому времени в резерве 28-й армии. Одновременно маршал С. К. Тимошенко приказал командующему 38-й армией прочно закрепиться на восточном берегу Большой Бабки и ни в коем случае не терять локтевой связи с соседней 28-й армией.
Самым неприятным для нас событием в этот день явилось то, что наиболее продвинувшийся вперед южный фланг армии Д. И. Рябышева оказался обнаженным. Одновременно с танковым контрударом Паулюс постарался укрепить свою оборону в полосе наступления 28-й армии, усилив резервами 79-ю и 294-ю пехотные дивизии. В этих целях в район населенных пунктов Липцы и Веселое, как доносили разведчики Рябышева, в течение 13 мая было переброшено два полка пехоты.
Если из войск, наносивших удар на Харьков с северо-востока, 13 мая начали поступать тревожные сообщения, то наступление южной ударной группировки продолжалось довольно успешно.
Армия А. М. Городнянского вела упорные бои за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Еще утром 411-я и 266-я стрелковые дивизии опрокинули оборону гитлеровцев на восточном берегу реки Орель и, отбив несколько ожесточенных контратак, форсировали ее. Закрепившись на плацдарме, вечером они завязали бой за опорные пункты противника на правобережье. Враг понял, какую угрозу представляют для него выдвинувшиеся вперед части 6-го кавалерийского корпуса генерала А. А. Носкова, и бросил здесь в контратаки многочисленную пехоту при поддержке танков. Но кавалеристы отбили все эти наскоки и успешно продолжали наступление.
Итак, в итоге двух дней напряженной борьбы войска генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина, обтекая фланги особо прочных опорных пунктов врага в Верхнем Бишкине и Верхней Береке, прорвали в своих полосах наступления тактическую оборону противника на всю глубину. Ширина участка прорыва достигла 50 километров. В полосе действий главных сил А. М. Городнянского глубина прорыва составила 16 километров, а группы Л. В. Бобкина — 20 километров. Этот успех был достигнут благодаря своевременному вводу в сражение 6-го кавалерийского корпуса. В боях южнее Харькова были разбиты основные силы 108-й венгерской легкопехотной дивизии и 62-й пехотной дивизии гитлеровцев. Серьезно были потрепаны и некоторые части 113-й пехотной дивизии.
Вражеская авиация с утра 14 мая захватила господство в воздухе. Это было первейшим признаком того, что немецко-фашистское командование осознало степень опасности, которая над ним нависла. Количественное и качественное усиление авиации противника на харьковском направлении, как мы узнали потом, было достигнуто привлечением ее со всего южного крыла советско-германского фронта, то есть целиком 4-го воздушного флота генерала Рихтгофена.
В организации отражения сильных ударов вражеской авиации вместе с командующим ВВС фронта генералом Ф. Я. Фалалеевым главком принял в этот день живейшее участие. Надо было быстро и организованно перенацели-вать авиацию нашей 6-й армии на прикрытие и поддержку действий северной ударной группировки.
Следующей вашей заботой было укрепление стыка 28-й и 38-й армии. С утра 14 мая обстановка здесь еще более осложнилась, так как именно на стыке двух армий стремились развить свой первоначальный успех 3-я и 23-я вражеские танковые дивизии. Из доклада штаба 38-й армии выяснилось, что в ночь на 14 мая части А. В. Горбатова с танкистами Т. И. Танасчшина вновь выбили гитлеровцев из Непокрытой, стремясь двигаться на Михайловку-1. Но в 10 часов утра обоими своими танковыми кулаками Паулюс нанес удар в направлениях, сходящихся на Перемогу. Генерал Горбатов, избегая излишних потерь, оттянул к реке Большая Бабка части, занявшие перед этим Непокрытую. Здесь его воины стояли насмерть и отразили вое бешеные контратаки врага.
Угроза назревала и в полосе 28-и армии, где гвардейцы А. И. Родимцева при поддержке танкистов М. И. Малышева исчерпали все возможности для удержания стыка с соседом. Офицеры штаба фронта вовремя заметили назревавший кризис, и 57-то танковую бригаду генерал-майора В. М. Алексеева было приказано выдвинуть на помощь гвардейцам Родимцева. Это оказалось весьма необходимой и действенной мерой.
28-я армия, упорно преодолевая сопротивление противника, 14 мая продвинулась еще на 6–8 километров и вышла к тыловому рубежу немецко-фашистских войск, проходившему по правому берегу рек Харьков и Муром.
По плану операции наступил момент ввода в прорыв подвижной группы армии, состоявшей из 3-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора В. Д. Крюченкина и 38-й стрелковой дивизии полковника Н. П. До-ценко. Но из-за плохой организации управления войсками штабом 28-й армии эти соединения не успели своевременно сосредоточиться в Терновое, откуда им предстояло войти в прорыв.
Из доклада начальника штаба 21-й армии генерал-майора А. И. Данилова выяснилось, что противник по-прежнему удерживает; опорные пункты Графовка, Шамино и Муром. Стал выяснять в чем дело. Оказалось, что наши 76-я и 293-я дивизии пытались взять эти с немецкой скрупулезностью укрепленные узлы сопротивления лобовыми атаками. Главком не без соответствующего назидания приказал генералу В. Н. Гордову прекратить лобовые атаки, частью сил наступавших дивизий блокировать упорно обороняемые противником опорные пункты, а главными силами развивать наступление на северо-запад.
Привлекало внимание нашего штаба в этот день в развитие событий на крайнем северном фланге нашего фронта. Здесь нашей авиаразведкой было отмечено оживленное передвижение вражеских войск на автомашинах вдоль фронта по рокадным дорогам из Белгорода в направлении Харькова. Как выяснилось позднее, Паулюс и его штаб, озабоченные развитием событий нa подступах к Харькову, где они уже исчерпали свои резервы, решили снять свои войска с соседних участков обороны и бросить их а район Харькова для отражения наступления наших войск.
Маршал С. К. Тимошенко принял решение путем активизации действий правого крыла армии Гордова сорвать маневр противника. Эта задача была возложена на 227-ю стрелковую дивизию полковника F. М. Зайцева, которая отлично ее выполнила. Она прорвала оборону на одном из уязвимых участков 17-ro армейского корпуса, разгромила противостоящие гитлеровские части, продвинулась за день на 6 километров и овладела рядом населенных пунктов, в том числе Вергелевкой и Пыльной. Отсюда враг уже не смог снять ничего для укрепления своего центрального участка. Но из состава соседнего, оборонявшегося на подступах к Белгороду 29-го армейского корпуса командование 6-й армии взяло 168-ю пехотную дивизию.
Здесь, в районе Мясоедова, мы организовали атаку силами одного полка 301-й стрелковой дивизии, но для полнокровного корпуса врага это было поистине булавочным уколом. Собрать же хотя бы небольшой кулак из правофланговых частей 21-й армии было невозможно. Наша оборона здесь была очень жидкой, а появление еще одной дивизии на подступах к Харькову очень осложняло и без того острое положение, сложившееся там.
Значительную помощь войскам нашего фронта в наступлении на Харьков мог оказать соседний Брянский фронт. Но жаль, что наступательная операция силами 48-й и 40-й армий этого фронта на курско-льговском направлении была отменена. Надо полагать, что у Ставки были для этого веские основания. Мы очень сожалели об этом. Ведь нетрудно представить себе, какое большое влияние могло бы оказать на исход сражения за Харьков и в целом всей Харьковской операции нанесение на курско-льговском направлении мощного удара двух армий Брянского фронта, имевших в своем составе десять стрелковых дивизий, одиннадцать отдельных стрелковых бригад и более трехсот танков.
Тем не менее общий итог боев к исходу дня 14 мая в полосе северной группы был отнюдь не безотрадным — общий фронт прорыва составил здесь 56 километров. Войска, действовавшие в центре этой группы, продвинулись в глубину обороны гитлеровцев на 20–25 километров.
Благоприятно для нас в целом развивалась обстановка и в полосе наступления войск генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина.
От Авксентия Михайловича в течение дня поступали односложные донесения об упорнейших боях за Верхний Бишкин и Верхнюю Береку. Но вечером он позвонил и взволнованно доложил, что сопротивление гарнизонов обоих опорных пунктов сломлено. Под угрозой полного окружения остатки их поспешно отошли на запад. Войска армии, очистив от противника местность, прилегавшую к этим сокрушенным ими узлам сопротивления, продолжали продвижение на Тарановку и к концу дня вышли на рубеж, отстоявший не более чем на 35–40 километров от южных предместий Харькова.
В этот день удалось переговорить и с командиром 6-го кавкорпуса генералом Носковым, соединения которого имели наибольшее продвижение сравнительно со всеми другими частями южной группы. Александр Алексеевич сообщил, что враг, пытаясь прикрыть красноградское направление, ввел в бой еще один полк. Теперь уже конников контратаковали два пехотных полка. Как в дальнейшем установила наша разведка, это были части 113-й пехотной дивизии. Но все их наскоки были отбиты, и корпус в упорных боях овладел районом Казачий Майдан, Росоховатовка, Ново-Львовка, расположенным в удалении 20–25 километров от Краснограда.
К исходу дня от генерала Бобкина поступило донесение, в котором сообщалось, что 393-я и 270-я дивизии разгромили 454-ю охранную дивизию врага, расширили фронт прорыва в юго-западном направлении, освободили до десятка населенных пунктов и своим правым флангом почти вышли на соединение с вырвавшимися вперед конниками генерала А. А. Носкова.
Так что к вечеру 14 мая южная ударная группировка расширила прорыв до 55 километров, а глубина его достигла 25–40 километров.
В этот день на наш командный пункт в Сватово приезжал проводивший почти все время в войсках член Военного совета фронта К. А. Гуров, который рассказал, что партийно-политическая работа не прекращается и в ходе наступления. Всюду царит высокий наступательный порыв, а политработники умело пропагандируют подвиги отличившихся в боях красноармейцев и командиров, делая их достоянием всей солдатской массы.
В ночь на 15 мая штаб готовил донесение в Ставку Верховного Главнокомандования. В нем мы констатировали несомненный успех первых трех дней наступления. Оценивая результаты боев северной ударной группировки с резервами противника, мы отмечали, что, несмотря на большой урон, причиненный двум гитлеровским танковым дивизиям, они продолжали оставаться серьезным препятствием для наших войск в их наступлении на Харьков.
В связи с этим в документе очень настойчиво высказывалась просьба о выделении резервов, и прежде всего на правое крыло фронта. В оценке обстановки на южном крыле направления (9-я и 57-я армии) мы исходили из тех данных, которые нам представил штаб Южного фронта.
Утром маршал С. К. Тимошенко ознакомился с подготовленным нами проектом. Он в основном согласился с нашими выводами, но усилил оптимизм утверждения, что войскам Юго-Западного фронта удалось сорвать встречное наступление противника в районе Харькова.
В послевоенные годы, когда почти все документы немецко-фашистского командования, вплоть до отчетных оперативных карт германского генштаба, оказались в руках историков, вся обстановка стала предельно ясной, позволяющей лучше судить обо всех промахах и недостатках командования и штаба направления. Но и эти документы со всей очевидностью показывают, что наступление войск левого крыла Юго-Западного фронта поставило в очень тяжелое положение войска Паулюса на красноградском направлении. Наш прорыв там вызвал у немецкого командования, по существу, паническое настроение. Во всяком случае, командующий группой армий «Юг» фельдмаршал фон Бок именно 14 мая был близок к тому, чтобы отказаться от запланированной гитлеровской ставкой наступательной операции. Он запросил у Гальдера разрешения перебросить из группы Клейста три-четыре дивизии, чтобы заткнуть брешь, образовавшуюся на харьковском направлении. А какое воздействие мог бы произвести в этот день на гитлеровское командование ввод в сражение на этом направлении подвижной группы 6-й армии генерала Городнянского, имевшей в своем составе свыше 250 танков?! Если бы мы утвердили такое решение, то развитие событий, возможно, приняло бы совершенно другой оборот.
Утром я прилег вздремнуть, оставив за себя начальника оперативного отдела штаба фронта. Проснулся в начале двенадцатого и сразу же включился в работу. Мне сообщили, что на северном участке, в полосе действий 21-й армии, начала осложняться обстановка. В район Зиборовка, Бочковка, Черемошное начали прибывать на автомашинах и бронетранспортерах передовые части 168-й пехотной дивизии немцев из-под Белгорода. Они с ходу бросались в контратаки в направлении Мурома.
Вскоре раздался звонок от начальника штаба 38-й армии полковника С. П. Иванова, который сообщил, что 3-я и 23-я танковые дивизии противника и примерно до трех полков пехоты возобновили контрудар в северо-восточном направлении. Одновременно из района Борщевое, Черкасские Тишки до 80 танков во взаимодействии с пехотой стремительно атаковали наши позиции у села Петровское и продвинулись на 3–5 километров к востоку от этого пункта. Еще одна группа противника в составе нескольких батальонов и четырех десятков танков двинулась из окрестностей деревни Непокрытая, стремясь вклиниться в стык 28-й и 38-й армий в направлении на Перемогу и далее на Терновую.
Задачей этой группы, по предположению полковника Иванова, было соединение с окруженной в Терновой группировкой гитлеровцев. Начальник штаба 38-й армии ждал у телефона дальнейших указаний. Главком сам взял трубку и подтвердил полковнику Иванову приказ временно прекратить наступательные действия, закрепиться на достигнутых рубежах для надежного обеспечения фланга нашей ударной группировки.
В этот день наступательные задачи получили только 21-я армия и две правофланговые дивизии 28-й армии.
Тем временем обстановка продолжала все более обостряться. Авиаразведка в 15 часов сообщила, что над боевыми порядками 38-й армии пролетело до десятка транспортных самолетов «физилер-шторх», они выбросили в окрестностях Терновой парашютный десант до 300 человек, как видно для усиления терновского гарнизона. В то же время противником была предпринята попытка форсировать реку Большая Бабка в районе Песчаного.
Главком много внимания уделил организации боевых действий военно-воздушных сил, стремясь усилить помощь нашим войскам с воздуха и парализовать активность вражеской авиации. А она в этот день особенно свирепствовала, произведя более полутысячи самолето-вылетов. Наши летчики смело вступали в воздушные бои, сбили около 30 вражеских стервятников и произвели 340 самолето-вылетов.
Хорошо действовали также и наземные войска, особенно противотанковая артиллерия, группы истребителей танков, стрелковые части, стоявшие насмерть. В итоге, потеряв в общей сложности несколько батальонов пехоты, более полусотни танков, гитлеровцы вынуждены были прекратить свой контрудар. На ряде участков они были отброшены на исходные рубежи.
Но этот героический отпор поглотил все ваши тактические резервы, а для ликвидации парашютистов пришлось снять с фронта несколько подразделений 175-й стрелковой дивизии 28-й армии. Продвижение танкового клина из Непокрытой в стык между армиями Д. И. Рябышева и К. С. Москаленко было остановлено на рубеже Красный, Драгуновка. Критическим оставалось положение на участке левофланговых дивизий 28-й армии (244-й и 13-й гвардейской). Один из полков 244-й вынужден был отойти на 10 километров к северо-востоку и закрепиться юго-западнее Тернового, второй полк этого соединения оставил Веселое и остановился на линии высот севернее него, третий остался в окружении юго-западнее Веселого.
13-я гвардейская заняла оборону на рубеже высоты 207,0, 214,0, населенный пункт Гордиенко.
Не могу не рассказать о той железной стойкости и неиссякаемой воинской предприимчивости, которые были проявлены гвардейцами в этих боях. О них мне говорил впоследствии Александр Ильич Родимцев, были они освещены и во фронтовой печати.
В течение 15 и 16 мая гитлеровцы, стремясь добиться успеха, бросали на позиции 13-й гвардейской все новые и новые танковые части.
…Командный пункт 42-го гвардейского стрелкового полка располагался в небольшом кустарнике.
— Особое внимание надо бы обратить на стык дорог в рощу, — сказал комиссар полка старший батальонный комиссар Кокушкин командиру полковнику Елину.
— Это правильно. Но там они не пройдут. Криклий преградит им дорогу.
— Дивизион Криклия поддерживает? Это хорошо. Значит, не пройдут…
Меткость огня и необычайную храбрость бойцов и командиров артиллерийского дивизиона гвардии капитана Ивана Ильича Криклия хорошо знали в дивизии.
Вражеские танки шли на огневые позиции батарей 1-го дивизиона с трех сторон. Разведчик-наблюдатель доложил, что более восьмидесяти машин заходят во фланг 42-му полку. Капитан Криклий еще с утра пристрелял основные рубежи, на которых было удобнее всего уничтожать немецкие танки. Наводчики орудий спокойно наблюдали за приближающимся врагом. Артиллеристы приготовились как следует встретить гитлеровцев.
На огневых позициях появился командир дивизиона капитан Криклий, суровый, спокойный, уверенный. Когда до танков оставалось меньше 800 метров, он подал команду, и батареи открыли огонь залпами. Вражеские машины тоже вели стрельбу из пушек и пулеметов.
Все вокруг окуталось дымом. Более двадцати минут длился бой, многие танки уже горели, оставшиеся пока невредимыми медленно продвигались вперед. Расстояние сокращалось. Машины приблизились уже настолько, что бойцов стали поражать осколки своих же гаубичных снарядов, которыми били батареи по танкам с закрытых позиций.
Вот вражеский снаряд угодил в ящики с боеприпасами, полыхнуло пламя. Быстро замелькали лопаты — и огонь был укрощен. А наводчики орудий, не отрываясь ни на минуту от панорам, продолжали вести огонь по гитлеровским танкам.
Отважно сражались и командир орудия коммунист гвардии ефрейтор Лычак, и наводчик Белоусов, и командир орудия коммунист гвардии сержант Суховей, и наводчик Зюнев. Но особенно отличились командиры огневых взводов парторг батареи гвардии лейтенант Шашин и гвардии младший лейтенант Горлов, которые в этом бою действовали за наводчиков. Каждый из них уничтожил по четыре танка.
Нелегко досталась эта победа. Многие из артиллеристов пали смертью храбрых, многие были ранены и контужены.
Гвардии капитан И. И. Криклий тоже был тяжело ранен, но оставался до конца на позициях 1-й батареи, которая приняла на себя основную тяжесть этой ожесточенной схватки. За умелое руководство боем, личную храбрость и мужество Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 2 июня 1942 года Иван Ильич Криклий первым в Красной Армии был награжден орденом Отечественной войны I степени.
Бешеные наскоки врага на левофланговые дивизии 28-й армии, конечно, не могли не сказаться отрицательно и на действиях войск ее правого фланга: 175-я и 169-я стрелковые дивизии продвинулись за день на запад лишь на 5 километров. Тем не менее они вышли на выгодный рубеж — реку Липец.
Напряженным был день 15 мая и в полосе действий войск генералов А. М. Городнянского и Л. В. Бобкина. Главной задачей этого дня для нашей 6-й армии был выход к реке Берестовая, на вновь указанный главкомом рубеж ввода в прорыв подвижной группы. И надо сказать, что войска, действовавшие на направлении главного удара армии, справились со своей задачей, несмотря на яростную активность стервятников Рихтгофена.
Передовой полк 411-й дивизии овладел приречным селом Охочее, правофланговая 47-я дивизия вышла к Северскому Донцу на участке Глинище, Коробов, а 253-я дивизия на реке Сухая Гомольша завязала бои за опорный пункт врага в селе Большая Гомольша.
Неплохо в этот день действовала и армейская группа Л. В. Бобкина. Ее 6-й кавкорпус дрался на ближних восточных подступах к Краснограду, а 393-я и 270-я стрелковые дивизии продвинулись еще на 10 километров в западном и юго-западном направлениях, перерезали железную дорогу Красноград — Лозовая и овладели несколькими крупными населенными пунктами. Видимо, это вызвало тревогу у командования 6-й немецкой армии. Как выяснилось впоследствии, чтобы удержать за собой рубеж по реке Берестовая, для усиления 454-й охранной дивизии в район Кегичевки были брошены части 113-й пехотной дивизии. Но конники Пескова лихой кавалерийской атакой тут же оттеснили их в Красноград.
После упорных боев 113-я пехотная дивизия поспешно отошла на западный берег Берестовой и заняла там оборону совместно с остатками разбитой ранее 62-й пехотной дивизии. Тогда Паулюс предпринял поистине крайние меры: не ожидая окончания сосредоточения в Харькове всех частей 305-й пехотной дивизии, он переменил станцию назначения эшелонам этой дивизии, еще находившимся в пути. Один ее полк из Полтавы был переброшен в Красноград, а остальные два срочно из Харькова направились в Тарановку, чтобы «гальванизировать» находившуюся на последнем дыхании 62-ю дивизию.
К исходу дня гитлеровцы организовали мощную контратаку силами частей 305-й пехотной дивизии. Паулюс не без основания считал, что именно красноградское направление представляет для его 6-й армии наибольшую угрозу.
Дело в том, что с выходом наших войск в район Краснограда гитлеровцы теряли очень важную для них коммуникацию — железную дорогу, связывавшую районы дислокации и действий 17-й и 6-й полевых немецких армий, которым вместе с танковой армией Клейста предстояло решить одну из главных задач в летней кампании 1942 года. Громадную роль играл для врага и сам Красноград, как узел дорог, позволявший использовать железнодорожные магистрали Красноград Полтава и Красноград — Днепропетровск. Стремясь удержать этот город при весьма тяжелом положении с резервами в полосе действий 6-й армии Паулюса, фон Бок пошел на то, что взял резервы у 17-й армии и с их помощью подготовил контрудар на Андреевку, Сахновщину во фланг войскам генерала Л. В. Бобкина.
В ночь на 16 мая гитлеровские саперы взорвали все мосты через Берестовую. Одновременно ими были приняты экстреннейшие меры по укреплению обороны на западном берегу реки, которая и сама по себе здесь была серьезным препятствием для наступающих. Из-за, позднего паводка Берестовая от Охочего до Медведовки сильно разлилась, а широкая заболоченная пойма, вязкие берега и дно делали ее особенно серьезным препятствием для танков.
Наступило утро 16 мая, как оказалось потом, последнего дня нашего наступления. Встретили мы его настороженно, так как сопротивление противника все нарастало. Крайне необходимо было знать, как ведут себя гитлеровцы перед Южным фронтом. Мы запросили сведения об обстановке. Ответ из штаба фронта поступил утешительный: Клейст, мол, неподвижен.
Бои северной ударной группировки в этот день в основном носили оборонительный характер. Противник оказал бешеное сопротивление войскам генерала В. Н. Гордова, предприняв несколько остервенелых контратак. Все они были отбиты, но войска 21-й армии не смогли продвинуться вперед. На левом фланге (против 227-й дивизии) наша разведка обнаружила, что ночью противник отвел свои главные силы на рубеж реки Харьков. Командир 227-й дивизии полковник Г. А. Тер-Гаспарян и его сосед командир 175-й дивизии 28-й армии генерал А. Д. Кулешов, воспользовавшись этим, продвинули свои части на западный берег реки Липец.
В течение дня гитлеровцы несколько раз пытались в районе Терновой прорвать фронт армии Д. И. Рябышева силами мотопехоты, поддержанной танками, но метким артиллерийским огнем и ударами авиации эти наскоки были отбиты. Таким образом, в этот день на участке северной ударной группы обе стороны не вели решительных действий, ограничиваясь боями местного значения и перегруппировкой сил. Гитлеровское командование заметно нарастило мощь своей авиации. В дальнейшем выяснилось, что за три дня (с 14 по 16 мая) из Крыма на авиабазы Артемовска, Константиновки и Запорожья были переброшены 3-я истребительная, 55-я и 76-я бомбардировочные эскадры.