Страница:
И здесь нет?!..
Реальность покачнулась, искривляясь и ломаясь. Почтовая программа БЭМа приняла и раскодировала сигнал ниоткуда.
– Возможно, неисправен БЭМ?.. – осмелилась-таки Эш задать запретный вопрос, сам по себе способный сглазить главную опору косменов – мозг корабля, ответственный за слаженную деятельность всех систем.
– Навигацию он делает точно, – ответила Далан за ту часть работы, что лежала на ней. – Если мы дышим и не замерзаем, жизнь он обеспечивает. Ты же проверяла перед сном?
– Конечно! я загружала антивирусы и тест-обзор. Я убеждена, что его функции в норме.
– Эш, я не сомневаюсь, что ты выполнила весь контроль, – поспешил Форт успокоить бортинженера, балансирующего между мраком депрессии и слепотой паники. – Но с этого часа давайте возьмём за правило – что бы ни говорили приборы, проверять всё вручную по-системно. Каждый сектор отдельно. Мы все должны так делать, за что бы ни взялись.
– Начнём с почты? – показала Далан.
– Хотя бы, – кивнув, Форт уверенно нажал «ОТВЕТИТЬ» и вписал ниже анонимного «Нет. Ни в коем случае»:
[Уточните, что значит «нет». Капитан Ф. Кермак]
«Зачем я так? – спросил он себя. – А вот посмотрим. Нормальный майлер должен будет сообщить: „Почта не отправлена. Ошибка 3 – нет адреса получателя. Введите адрес и повторите отправку“.
Между тем майлер принял письмецо, отправил – и почти сразу же показал, что ответ получен. Реальный мир перекосился ещё больше, хотя и стены, и приборы в рубке сохранили свои очертания. Повторяющаяся ошибка скрывалась в том, что принято считать безотказным и однозначным – в системе корабельной связи.
[Не переносить багаж в ДО4. Не разделять]
Майлер (а станция дальней связи не включалась, что доказал контроль) отвечал на слова, произнесённые в рубке несколько минут назад. Объяснить это нельзя было ничем, но почта приходила и уходила... откуда? куда?
[Кто отправитель почты?]
[Я сам], – с обезоруживающей простотой отозвался майлер.
– Теперь нас стало двое с неполадками в башке, – признался Форт, взглянув на Эш. – Я тоже тронулся. Смотри, что тут написано.
– «Я сам», – прочла Эш недоумённо.
– Но и я вижу текст! – без колебаний присоединилась Далан к клубу сумасшедших. Нормальных людей на судне не осталось. – Хотя мне ничего не ясно.
– Как же?! всё просто. Мы беседуем с кем-то внутри корабля, хотя никого, кроме нас, здесь присутствующих, на «Сервитере» нет. Не считая плазмоидов. И вновь, заметьте, речь идёт о багаже, который дружит с плазмой.
– Неизвестный пассажир, – предположила Далан.
– Я тоже думала, что... – Эш замялась в нерешительности. – Но где он может скрываться?.. Только в грузовом отсеке, в скафандре. По бортовому времени мы летим больше суток...
– Двадцать шесть часов девятнадцать минут, – уточнил Форт, сверившись с цифрами внизу экрана. – Наверное, самые насыщенные сутки в моей жизни.
– Если он имеет сменные баллоны, патроны с питанием и поглотители... С какой целью человек так поступает? И при чём здесь багаж?
– Вне разумения, – отрезала Далан. – Какая-то неведомая глупость. Прячущийся сильно рискует там. Надо вызвать его в головной отсек. Пусть объяснится, мы попробуем понять. Давайте снова напишем ему!
– Давайте. Если верно то, что мы думаем – это полоумный, – рассудил Форт. – Никто в своём уме не влезет на мусоровоз, летящий к свалке. Присоединится к нам – будет среди таких же, как он сам. Итак, решено – приглашаем парня к себя.
– Это может оказаться женщина, – заметила Эш.
– Вряд ли. Женщины хитрее – самая безголовая, и та сообразила бы, что проще ругаться с нами здесь, чем блевать себе в шлем на разгоне и кончаться от спазмов в скачке. Если же этот субчик сховался дальше чем в первой четвёрке грузовых отсеков, удивительно, что он вообще способен говорить и думать. Кто пережил скачок вне защитного поля – тот инвалид.
– Если он не в состоянии двигаться, я понесу, – смело объявила Далан, – а вы постережёте Эш. Наверняка его ум повредился! Вспомните первое письмо, которое мы получили!
– И дался ему этот сундук мертвеца... – вздохнул Форт сокрушённо, набирая очередное послание.
[Вы находитесь на борту «Сервитера»?]
[Да]
[Где именно?]
[Не приближайтесь]
– Вот и помогай людям. Хуже нет, чем выручать дурных, обколотых и пьяных – они сами не соображают, что им надо.
[Как вы себя чувствуете?]
[Никак]
[Зачем вы проникли на корабль?]
[Эскорт]
– Спасибо, а то мы не знаем, чем занимаемся... Похоже, он совсем плох, еле связь держит.
– А вдруг это больной фэл? Мы не сможем ему помочь, – с сожалением промолвила Эш. – Напрасно человек покинул «Скайленд» – там медики, там госпиталь.
– Был я там. Покойницкая это, а не госпиталь. Хотя... вроде бы дела у них пошли на лад.
[Вы напрямую соединены с линией?]
[Да]
[ОК. Сумеете подключить туда биодатчики скафандра? Это несложно. Наручный пульт, красное окно, нажимайте до появления цифры 1, затем жёлтое окно, отметка «Вся связь». Мы будем знать о вашем состоянии ]
[Состояния нет. Скафандра нет. Не переносить багаж. Не трогайте меня]
[Отсек? Где вы?]
[Я эскорт. Провожать сдерживать багаж. В момент соединения. Похороны обязательно. Быть недоступен поиску]
– Он бредит, – Эш стало нестерпимо жалко человека, полуживым забившегося в угол одного из двадцати восьми отсеков, образующих тело «Сервитера».
Неуютно было и Форту. Безумец, затерявшийся на борту лихтера – только этого недоставало в полёте, превратившемся в небольшой апокалипсис на троих со спецэффектами. Чёрт! надо ж было ему свихнуться так, чтобы не дать себя найти!.. Если человек задался целью сдохнуть в одиночку, он не угомонится, пока не взвинтит всех в радиусе ста километров. Некоторым особо скромным ребятам удаётся подключить к своему незаметному уходу из жизни даже общенациональное телевидение.
[Вам известно, что находится в багаже Кэна Мерфанда?] – оставив напрасные мысли о спасении дурня, прячущегося на корабле, Форт решил распутать хоть часть своих заморочек.
[Да. И вы узнаете. Скоро. Сейчас]
«На мину не похоже, – поспешно размышлял Форт. – Взрывчатка так не выглядит. Плазмоиды... Как на этом завязан Сато? Комиссар определённо знал, что именно отправляет на Нортию. Но прикинулся незнающим. Почему?! И кто этот тип, лишний на корабле?..»
– Начнём с отсеков ближе к голове, – наметила план действий Далан. – Поочерёдно. Капитан, вы прикажете?
Эш собиралась что-то сказать, но не успела произнести и первого звука, как затрезвонил будильник. Его стрелки сошлись вместе – минутная накрыла часовую, и обе они – сигнальную, стоящую на числе 12. Он дребезжал сильно, даже пополз по гладкой поверхности столика от стрёкота внутри.
Едва отзвучал звонок, как по кораблю от кормы до носа – Форт и Далан ощутили это сейсмическим чувством – прогрохотала волна сотрясения.
«Приехали, – подумал Форт, ожидая разгерметизации или аналогичных впечатляющих зрелищ, сопровождающих разрушение судна. – Значит, всё-таки бомба. За что Сато нас приговорил?.. 12 января 6245 года, 06.07», – отметил он, словно дату и время смерти на своём надгробии. Такая точность – пожалуй, последнее из преимуществ искусственных людей.
Неприятно и досадно, что придётся пережить свой экипаж и одному додумывать последнее, беседовать со стенами. Если не движки на взрыв сработали – когда ещё оно откажет, это безупречное тело?..
Эш при ударе закричала по-детски, пряча лицо в клешнях ладоней, а Далан расставила ноги для устойчивости, тревожно вертя круглой головой.
Гром стих; в рубке осталось лишь приглушённое частое дыхание Эш, шумное пыхтение и локационный писк взволнованной Далан, да еще звук капающей воды – стакан упал, и прозрачная струйка прерывистым лучиком стекала на пол, разливаясь причудливой плоской картиной лужицы.
[Он образовался], – сообщил экран.
Блок 10
Блок 11
Реальность покачнулась, искривляясь и ломаясь. Почтовая программа БЭМа приняла и раскодировала сигнал ниоткуда.
– Возможно, неисправен БЭМ?.. – осмелилась-таки Эш задать запретный вопрос, сам по себе способный сглазить главную опору косменов – мозг корабля, ответственный за слаженную деятельность всех систем.
– Навигацию он делает точно, – ответила Далан за ту часть работы, что лежала на ней. – Если мы дышим и не замерзаем, жизнь он обеспечивает. Ты же проверяла перед сном?
– Конечно! я загружала антивирусы и тест-обзор. Я убеждена, что его функции в норме.
– Эш, я не сомневаюсь, что ты выполнила весь контроль, – поспешил Форт успокоить бортинженера, балансирующего между мраком депрессии и слепотой паники. – Но с этого часа давайте возьмём за правило – что бы ни говорили приборы, проверять всё вручную по-системно. Каждый сектор отдельно. Мы все должны так делать, за что бы ни взялись.
– Начнём с почты? – показала Далан.
– Хотя бы, – кивнув, Форт уверенно нажал «ОТВЕТИТЬ» и вписал ниже анонимного «Нет. Ни в коем случае»:
[Уточните, что значит «нет». Капитан Ф. Кермак]
«Зачем я так? – спросил он себя. – А вот посмотрим. Нормальный майлер должен будет сообщить: „Почта не отправлена. Ошибка 3 – нет адреса получателя. Введите адрес и повторите отправку“.
Между тем майлер принял письмецо, отправил – и почти сразу же показал, что ответ получен. Реальный мир перекосился ещё больше, хотя и стены, и приборы в рубке сохранили свои очертания. Повторяющаяся ошибка скрывалась в том, что принято считать безотказным и однозначным – в системе корабельной связи.
[Не переносить багаж в ДО4. Не разделять]
Майлер (а станция дальней связи не включалась, что доказал контроль) отвечал на слова, произнесённые в рубке несколько минут назад. Объяснить это нельзя было ничем, но почта приходила и уходила... откуда? куда?
[Кто отправитель почты?]
[Я сам], – с обезоруживающей простотой отозвался майлер.
– Теперь нас стало двое с неполадками в башке, – признался Форт, взглянув на Эш. – Я тоже тронулся. Смотри, что тут написано.
– «Я сам», – прочла Эш недоумённо.
– Но и я вижу текст! – без колебаний присоединилась Далан к клубу сумасшедших. Нормальных людей на судне не осталось. – Хотя мне ничего не ясно.
– Как же?! всё просто. Мы беседуем с кем-то внутри корабля, хотя никого, кроме нас, здесь присутствующих, на «Сервитере» нет. Не считая плазмоидов. И вновь, заметьте, речь идёт о багаже, который дружит с плазмой.
– Неизвестный пассажир, – предположила Далан.
– Я тоже думала, что... – Эш замялась в нерешительности. – Но где он может скрываться?.. Только в грузовом отсеке, в скафандре. По бортовому времени мы летим больше суток...
– Двадцать шесть часов девятнадцать минут, – уточнил Форт, сверившись с цифрами внизу экрана. – Наверное, самые насыщенные сутки в моей жизни.
– Если он имеет сменные баллоны, патроны с питанием и поглотители... С какой целью человек так поступает? И при чём здесь багаж?
– Вне разумения, – отрезала Далан. – Какая-то неведомая глупость. Прячущийся сильно рискует там. Надо вызвать его в головной отсек. Пусть объяснится, мы попробуем понять. Давайте снова напишем ему!
– Давайте. Если верно то, что мы думаем – это полоумный, – рассудил Форт. – Никто в своём уме не влезет на мусоровоз, летящий к свалке. Присоединится к нам – будет среди таких же, как он сам. Итак, решено – приглашаем парня к себя.
– Это может оказаться женщина, – заметила Эш.
– Вряд ли. Женщины хитрее – самая безголовая, и та сообразила бы, что проще ругаться с нами здесь, чем блевать себе в шлем на разгоне и кончаться от спазмов в скачке. Если же этот субчик сховался дальше чем в первой четвёрке грузовых отсеков, удивительно, что он вообще способен говорить и думать. Кто пережил скачок вне защитного поля – тот инвалид.
– Если он не в состоянии двигаться, я понесу, – смело объявила Далан, – а вы постережёте Эш. Наверняка его ум повредился! Вспомните первое письмо, которое мы получили!
– И дался ему этот сундук мертвеца... – вздохнул Форт сокрушённо, набирая очередное послание.
[Вы находитесь на борту «Сервитера»?]
[Да]
[Где именно?]
[Не приближайтесь]
– Вот и помогай людям. Хуже нет, чем выручать дурных, обколотых и пьяных – они сами не соображают, что им надо.
[Как вы себя чувствуете?]
[Никак]
[Зачем вы проникли на корабль?]
[Эскорт]
– Спасибо, а то мы не знаем, чем занимаемся... Похоже, он совсем плох, еле связь держит.
– А вдруг это больной фэл? Мы не сможем ему помочь, – с сожалением промолвила Эш. – Напрасно человек покинул «Скайленд» – там медики, там госпиталь.
– Был я там. Покойницкая это, а не госпиталь. Хотя... вроде бы дела у них пошли на лад.
[Вы напрямую соединены с линией?]
[Да]
[ОК. Сумеете подключить туда биодатчики скафандра? Это несложно. Наручный пульт, красное окно, нажимайте до появления цифры 1, затем жёлтое окно, отметка «Вся связь». Мы будем знать о вашем состоянии ]
[Состояния нет. Скафандра нет. Не переносить багаж. Не трогайте меня]
[Отсек? Где вы?]
[Я эскорт. Провожать сдерживать багаж. В момент соединения. Похороны обязательно. Быть недоступен поиску]
– Он бредит, – Эш стало нестерпимо жалко человека, полуживым забившегося в угол одного из двадцати восьми отсеков, образующих тело «Сервитера».
Неуютно было и Форту. Безумец, затерявшийся на борту лихтера – только этого недоставало в полёте, превратившемся в небольшой апокалипсис на троих со спецэффектами. Чёрт! надо ж было ему свихнуться так, чтобы не дать себя найти!.. Если человек задался целью сдохнуть в одиночку, он не угомонится, пока не взвинтит всех в радиусе ста километров. Некоторым особо скромным ребятам удаётся подключить к своему незаметному уходу из жизни даже общенациональное телевидение.
[Вам известно, что находится в багаже Кэна Мерфанда?] – оставив напрасные мысли о спасении дурня, прячущегося на корабле, Форт решил распутать хоть часть своих заморочек.
[Да. И вы узнаете. Скоро. Сейчас]
«На мину не похоже, – поспешно размышлял Форт. – Взрывчатка так не выглядит. Плазмоиды... Как на этом завязан Сато? Комиссар определённо знал, что именно отправляет на Нортию. Но прикинулся незнающим. Почему?! И кто этот тип, лишний на корабле?..»
– Начнём с отсеков ближе к голове, – наметила план действий Далан. – Поочерёдно. Капитан, вы прикажете?
Эш собиралась что-то сказать, но не успела произнести и первого звука, как затрезвонил будильник. Его стрелки сошлись вместе – минутная накрыла часовую, и обе они – сигнальную, стоящую на числе 12. Он дребезжал сильно, даже пополз по гладкой поверхности столика от стрёкота внутри.
Едва отзвучал звонок, как по кораблю от кормы до носа – Форт и Далан ощутили это сейсмическим чувством – прогрохотала волна сотрясения.
«Приехали, – подумал Форт, ожидая разгерметизации или аналогичных впечатляющих зрелищ, сопровождающих разрушение судна. – Значит, всё-таки бомба. За что Сато нас приговорил?.. 12 января 6245 года, 06.07», – отметил он, словно дату и время смерти на своём надгробии. Такая точность – пожалуй, последнее из преимуществ искусственных людей.
Неприятно и досадно, что придётся пережить свой экипаж и одному додумывать последнее, беседовать со стенами. Если не движки на взрыв сработали – когда ещё оно откажет, это безупречное тело?..
Эш при ударе закричала по-детски, пряча лицо в клешнях ладоней, а Далан расставила ноги для устойчивости, тревожно вертя круглой головой.
Гром стих; в рубке осталось лишь приглушённое частое дыхание Эш, шумное пыхтение и локационный писк взволнованной Далан, да еще звук капающей воды – стакан упал, и прозрачная струйка прерывистым лучиком стекала на пол, разливаясь причудливой плоской картиной лужицы.
[Он образовался], – сообщил экран.
Блок 10
Если БЭМ – первый друг космена, то ситуационная комиссия, СК – бич и карающий меч космонавтики, своего рода косменский трибунал. И что примечательно, высшие чины федерального транспортно-космического управления (как правило, потомственные бюрократы, чьи-нибудь сынки или зятья, видевшие Вселенную на экране круизного лайнера и нередко страдающие одновременно агора– и клаустрофобией) назначают в СК не бывалых капитанов и опытных штурманов, а начётчиков и буквоедов.
Живых людей, их бед, проблем и нужд советники из СК не видят в упор, зато рады-радёшеньки раздуть целую инквизицию из-за несоблюдения пары подпунктов какого-нибудь храного устава. За пренебрежение параграфом инструкции в СК морально четвертуют, за недостачу дефисов и запятых – вынимают душу. Начав службу в СК рядовым занудой, советник быстро осознаёт, какой молот власти обрёл, и перевоплощается в громовержца, а из пекла ему аплодируют все, кто умел лишь обвинять и штрафовать, исходя из мёртвой буквы закона.
Похвал ситуационные советники не расточают; это чуждо их прокурорской натуре. Но причудливый комиссар Сато хотел добиться невозможного – чтобы СК одобрила и похвалила его за усердие. Угробив молодость в главке федеральной безопаски, он вынес оттуда бесценный опыт, залог успеха в учрежденческой работе – «чтобы все бумаги были оформлены правильно». Остальное неважно. Простят даже внешность и неординарность.
Выслушав артона, осадив его и получив удовольствие, Сато немедленно вызвал к себе Диадумена. Тот немного задержался с приходом – осматривал трупохранилище и отчитывал санитаров: почему это, в нарушение правил, часть покойников лежит головой к дверям?
– Всем по выговору, – рапортовал Диадумен, пахнущий свежей дезинфекцией; второй помощник комиссара почти не красился, только оттенял веки и носил две серьги в ухе. – Обстановка катастрофы – не оправдание. Если потакать безобразиям, завтра и корабли начнут швартовать как попало, носом в станцию.
Сато согласно взмахнул бровью. Радостно слышать в донесениях свой голос, свои интонации. Перед сеансом связи с «Сервитером» он имел беседу с командиром медбригады, прибывшей на клипере, и намекнул под запись, что снижение числа смертей и улучшение здоровья заболевших в истекшие сутки – лично его, комиссара, заслуга. «Я принял особые меры профилактики. Итог: 10 января – триста шесть умерших, 11-го – только девяносто два, за 12-е – всего пятнадцать летальных исходов. Вот почасовые данные от старшего медика станции». – «Как вам это удалось?» – «Я отвечаю за безопасность, и вот результаты моих усилий. Подробнее я доложу в СК. Можете уверенно приступать к работе».
– По пути устроил выволочку технарям, – Диадумен выглядел счастливым. – Иду, а из вентсистемы дует не по нормативам. Велел произвести замеры и составить объяснительную.
– Надо было присутствовать при измерениях. Они, чтобы скрыть халатность, подправят цифры в свою пользу. В другой раз, милый, не бросай дела на самотёк.
Диадумен взглянул на шефа виновато и покаянно. Сато не мог не простить его, но прощение следовало заслужить.
– Надо проверить, правильно ли мы улучшили отчётность. Сейчас я выслушал доклад этого... протеза с мозгами.
– Выслушал? Стоило тратиться на on-line?
– По его настоянию. Запись наших переговоров тоже следует просмотреть и отредактировать.
Сато поднёс к лиловому рту стакан с тонизирующей смесью; еле слышно звякнули о стекло зубы.
– Ты обеспокоен, Сато. Что-то случилось?..
– Мне даже вспоминать об этом неприятно, Диа. И в то же время... я чувствую, что легче дышится. Чем дальше «Сервитер», тем мне просторнее и свободнее. Вовремя мы избавились от этого!.. А мне не верили! отвергали моё мнение!
– Сато, не переживай. Мы тебя всегда поддерживали. Это твой и только твой успех.
Диадумен умел говорить с шефом. Волнение Сато слабело; он допил стакан большим глотком.
– Успех, Диа, – не удача, не случайность. Успеха надо добиваться, а вы пока мало сделали. Ты понимаешь, что наша акция висит на волоске?
– Но ящик улетел и не вернётся. Мы это обеспечили, верно?
– Вы не могли учесть всего, что может с ним произойти! – вспыхнул Сато мгновенным гневом. – А мне известно, что творится там, на лихтере! Хочешь знать?!
– Конечно; кто же мне расскажет, если не ты?
– На борту появились плазмоиды, – Сато говорил таким голосом, словно они появились у него в ванной, а он был гол и беззащитен. – А могли возникнуть здесь, на «Скайленде»! На станции семь основных реакторов, их мощности и батареи накопления... представь, какие огненные шарики выросли бы на них. Смещение полей и... нас разнесло бы вдребезги. А это уже не сотни жертв, а тысячи.
– Ты спас их.
– Да, – Сато почуял на груди медаль, а в руках грамоту за отличную службу. – Они на «Сервитере» в панике, запрашивают разрешение вернуться.
– Абсурд.
– Я так и сказал им. Пусть гонят, пока судно управляемо.
– Ведь им дали не самый плохой корабль, – поспешил Диадумен причаститься к триумфу шефа. – Я выбирал, какой покрепче.
– А они повели разговор так, что «Сервитер» не соответствует требованиям Ллойда.
– Ложь. Я лично корректировал судовой паспорт, там всё в порядке. Ллойдовский сюрвайер что-то бормотал, но я показал ему допуск, и дело уладилось. За Ллойдом тоже водятся грешки... не станут они поднимать шум. Сколько рухляди за взятки выпускали в рейс...
– Диа!.. Я говорю только о точных, достоверных документах, какими они должны быть на столе СК. И о разумных доводах, которые будут приняты во внимание комиссией.
– Недостаточная квалификация экипажа, – тут же стал называть доводы Диадумен, загибая пальцы. – Где они получили специальность? Я проверил пилотские права Ф. Кермака. Академия Бланда и Клаузенга, где он учился...
– Якобы учился, – подчеркнул Сато.
– ...да; половина их дипломов на руках – «чёрные».
– Хорошо... – Сато переходил от гнева к милости.
– Зук Эшархиль и так далее – выпуск аркадского филиала ИАК 6241 года, это же не диплом, а имитация. Оспорим по всем пунктам.
– Хорошо... – Сато, как истый сибарит, с комфортом размяк в кресле, слушая утешительные речи второго помощника.
– Ну и эта Атамерадон, дальше не выговоришь. Мирк – навигатор! в пяти метрах текст сотым кеглем не прочтёт.
– Здесь осторожней, – предостерегающе поднял перст Сато. – Мирки придерутся. Бортинженер, допустивший расцентровку плазменного двигателя, – вот на что упирай.
– И последовал взрыв плазмоида. Стечение роковых случайностей.
– Да, так. И всё же... ужас! стоит подумать, как они там умирают, мне страшно становится.
– Сато, не мучай себя, – Диадумен позволил себе пригладить белые локоны шефа, и Сато не воспротивился ласке. – Кто-то должен умереть, чтобы жили остальные. Это искупительная жертва.
– О, ты прав, Диа! не убирай руку, оставь... мне хорошо с тобой. Продолжай думать. Вслух, пожалуйста.
– Быстрая, безболезненная смерть.
– Я сам мечтаю о такой. Но боюсь, мне не суждено. Я им завидую...
– В экстремальной обстановке возникла неотложная необходимость удалить со станции опасный феномен... – Диадумен словно выступал перед СК, а углаженный Сато воплощал пятерых советников, дотошных и недоверчивых. – Инструкции владельца феномена были исчерпывающе ясны.
– Так-так... говори дальше.
– Исправный корабль. Экипаж из лиц со стажем...
– Изъять. Стаж и способности бортинженера – в обоснование аварии.
– Физически не было времени проверить квалификацию...
– Туда же, в хвост доклада. В начало – только наши достижения.
– Было предусмотрено всё для благополучного возвращения.
– Подробней, Диа, подробней. Наши расходы на полёт «Сервитера» – в виде отдельной сметы. Состояние корабля – наилучшее; припугни парня из Ллойда, составь с ним протокол осмотра задним числом.
– А если СК обратится к «Санрайз Интерфрахт»?
– Кто это?
– Прежние владельцы корабля.
– А, да... припоминаю. Ну так проведи с ними работу. Объясни, что если они рот криво откроют – пусть облетают «Скайленд-4» дальней дорогой. Арестую и разорю штрафами. На их судах клеймо «Негоден» негде ставить – одни дыры.
– Затем аварии.
– Стоп, стоп. Тут надо начать с ихэнки. Ненормативная эксплуатация движка № 3, ты не забыл? Отсюда и плазмоиды, и всё дальнейшее. Помехи со связью.
– Кто обеспечивал on-line?
– Эта бабёнка... Гердип Сингх. Поговори с ней. Под допуск изыми запись и укрась её помехами, где надо. Мой голос допишем – «Я вас не слышу», «Я вас не вижу» и прочее. Ты же умеешь, Диа, да? Это следует изящно смонтировать, мой милый.
– Я сделаю, – Диадумен смотрел на комиссара с любовью. – Всё, что ты скажешь, Сато. И даже то, что ты подумаешь. Ты простил меня?
– За что? разве ты провинился?
– Насчёт вентсистемы...
– Пустяк. Позабудь. Технарей мы ещё взгреем. Важно спеть без фальши перед СК.
– Мы их сотрём, – заверил его Диадумен, и Сато понимал, о ком он говорит. – Вот так, – он потёр кафтан на плече комиссара и сделал вид, что сдувает пыль с ладони. – Они не люди.
– «Побелки много», – капризно оттопырил губки Сато. – Это артон обо мне сказал, понимаешь?..
– Он просто набивное чучело с электроприводом. Чучелом больше, чучелом меньше...
– Да, и вот ещё деталька, – промурлыкал Сато, нежась в кресле. – Все, участвовавшие в снаряжении корабля и челнока, – ты меня слушаешь? все! – должны пройти собеседование по благонадёжности. Это будет очень серьёзное собеседование об административной и уголовной ответственности, о служебном соответствии занимаемой должности, с привлечением личных дел и медицинских карт. Стоит одобрять подробные рассказы о других. Под запись, незаметно. Истории с наркотиками, с алкоголем, любые упущения в работе – все до мелочей. Также поднять вопросы о выслуге лет и о пенсии. Кто не отвечает нашим требованиям – может переходить в «Санрайз Интерфрахт» и наниматься к иномирянам. Перед беседой, без предупреждения – сдать пробы крови и мочи на всё, что запрещено. Я не буду возмущаться, если кому-то по ошибке скажут, что у него нашли... Да что я объясняю, ты же умный, Диа! И намекни всем нашим.
– Мы – одна команда. Ты – наш комиссар. Не сомневайся в нас.
– Немного жаль, что эпидемия кончается, – Сато переплёл свои пальцы с пальцами Диадумена. – Я знаю ещё с десяток человечков, которым пошло бы на пользу охлаждение в темноте. Болтуны и половые шовинисты.
Это была шутка. Комиссар и второй помощник, понимавшие друг друга с полуслова, тихо рассмеялись, но миг полной взаимности был краток, и Сато, взметнув в порыве белые волосы, вскинулся из кресла, чтобы вернуться к делам.
Бумаги! ах, эти бумаги! Скольких терзаний стоит их оформление! Отрада составителю бумаг одна – всё известное нам прошлое, до самой глубины изначальных времён, есть не что иное, как сумма достоверных и подлинных документов, оформленных древними комиссарами служб безопасности, искренними летописцами на ставке у монархов и честными журналистами. Лет через тысячу предвыборная листовка, восхваляющая человека с улыбкой и глазами профессионального растлителя, станет правдивым свидетельством нашей эпохи наравне с папирусами фараонов и медными свитками первых Евангелий.
Живых людей, их бед, проблем и нужд советники из СК не видят в упор, зато рады-радёшеньки раздуть целую инквизицию из-за несоблюдения пары подпунктов какого-нибудь храного устава. За пренебрежение параграфом инструкции в СК морально четвертуют, за недостачу дефисов и запятых – вынимают душу. Начав службу в СК рядовым занудой, советник быстро осознаёт, какой молот власти обрёл, и перевоплощается в громовержца, а из пекла ему аплодируют все, кто умел лишь обвинять и штрафовать, исходя из мёртвой буквы закона.
Похвал ситуационные советники не расточают; это чуждо их прокурорской натуре. Но причудливый комиссар Сато хотел добиться невозможного – чтобы СК одобрила и похвалила его за усердие. Угробив молодость в главке федеральной безопаски, он вынес оттуда бесценный опыт, залог успеха в учрежденческой работе – «чтобы все бумаги были оформлены правильно». Остальное неважно. Простят даже внешность и неординарность.
Выслушав артона, осадив его и получив удовольствие, Сато немедленно вызвал к себе Диадумена. Тот немного задержался с приходом – осматривал трупохранилище и отчитывал санитаров: почему это, в нарушение правил, часть покойников лежит головой к дверям?
– Всем по выговору, – рапортовал Диадумен, пахнущий свежей дезинфекцией; второй помощник комиссара почти не красился, только оттенял веки и носил две серьги в ухе. – Обстановка катастрофы – не оправдание. Если потакать безобразиям, завтра и корабли начнут швартовать как попало, носом в станцию.
Сато согласно взмахнул бровью. Радостно слышать в донесениях свой голос, свои интонации. Перед сеансом связи с «Сервитером» он имел беседу с командиром медбригады, прибывшей на клипере, и намекнул под запись, что снижение числа смертей и улучшение здоровья заболевших в истекшие сутки – лично его, комиссара, заслуга. «Я принял особые меры профилактики. Итог: 10 января – триста шесть умерших, 11-го – только девяносто два, за 12-е – всего пятнадцать летальных исходов. Вот почасовые данные от старшего медика станции». – «Как вам это удалось?» – «Я отвечаю за безопасность, и вот результаты моих усилий. Подробнее я доложу в СК. Можете уверенно приступать к работе».
– По пути устроил выволочку технарям, – Диадумен выглядел счастливым. – Иду, а из вентсистемы дует не по нормативам. Велел произвести замеры и составить объяснительную.
– Надо было присутствовать при измерениях. Они, чтобы скрыть халатность, подправят цифры в свою пользу. В другой раз, милый, не бросай дела на самотёк.
Диадумен взглянул на шефа виновато и покаянно. Сато не мог не простить его, но прощение следовало заслужить.
– Надо проверить, правильно ли мы улучшили отчётность. Сейчас я выслушал доклад этого... протеза с мозгами.
– Выслушал? Стоило тратиться на on-line?
– По его настоянию. Запись наших переговоров тоже следует просмотреть и отредактировать.
Сато поднёс к лиловому рту стакан с тонизирующей смесью; еле слышно звякнули о стекло зубы.
– Ты обеспокоен, Сато. Что-то случилось?..
– Мне даже вспоминать об этом неприятно, Диа. И в то же время... я чувствую, что легче дышится. Чем дальше «Сервитер», тем мне просторнее и свободнее. Вовремя мы избавились от этого!.. А мне не верили! отвергали моё мнение!
– Сато, не переживай. Мы тебя всегда поддерживали. Это твой и только твой успех.
Диадумен умел говорить с шефом. Волнение Сато слабело; он допил стакан большим глотком.
– Успех, Диа, – не удача, не случайность. Успеха надо добиваться, а вы пока мало сделали. Ты понимаешь, что наша акция висит на волоске?
– Но ящик улетел и не вернётся. Мы это обеспечили, верно?
– Вы не могли учесть всего, что может с ним произойти! – вспыхнул Сато мгновенным гневом. – А мне известно, что творится там, на лихтере! Хочешь знать?!
– Конечно; кто же мне расскажет, если не ты?
– На борту появились плазмоиды, – Сато говорил таким голосом, словно они появились у него в ванной, а он был гол и беззащитен. – А могли возникнуть здесь, на «Скайленде»! На станции семь основных реакторов, их мощности и батареи накопления... представь, какие огненные шарики выросли бы на них. Смещение полей и... нас разнесло бы вдребезги. А это уже не сотни жертв, а тысячи.
– Ты спас их.
– Да, – Сато почуял на груди медаль, а в руках грамоту за отличную службу. – Они на «Сервитере» в панике, запрашивают разрешение вернуться.
– Абсурд.
– Я так и сказал им. Пусть гонят, пока судно управляемо.
– Ведь им дали не самый плохой корабль, – поспешил Диадумен причаститься к триумфу шефа. – Я выбирал, какой покрепче.
– А они повели разговор так, что «Сервитер» не соответствует требованиям Ллойда.
– Ложь. Я лично корректировал судовой паспорт, там всё в порядке. Ллойдовский сюрвайер что-то бормотал, но я показал ему допуск, и дело уладилось. За Ллойдом тоже водятся грешки... не станут они поднимать шум. Сколько рухляди за взятки выпускали в рейс...
– Диа!.. Я говорю только о точных, достоверных документах, какими они должны быть на столе СК. И о разумных доводах, которые будут приняты во внимание комиссией.
– Недостаточная квалификация экипажа, – тут же стал называть доводы Диадумен, загибая пальцы. – Где они получили специальность? Я проверил пилотские права Ф. Кермака. Академия Бланда и Клаузенга, где он учился...
– Якобы учился, – подчеркнул Сато.
– ...да; половина их дипломов на руках – «чёрные».
– Хорошо... – Сато переходил от гнева к милости.
– Зук Эшархиль и так далее – выпуск аркадского филиала ИАК 6241 года, это же не диплом, а имитация. Оспорим по всем пунктам.
– Хорошо... – Сато, как истый сибарит, с комфортом размяк в кресле, слушая утешительные речи второго помощника.
– Ну и эта Атамерадон, дальше не выговоришь. Мирк – навигатор! в пяти метрах текст сотым кеглем не прочтёт.
– Здесь осторожней, – предостерегающе поднял перст Сато. – Мирки придерутся. Бортинженер, допустивший расцентровку плазменного двигателя, – вот на что упирай.
– И последовал взрыв плазмоида. Стечение роковых случайностей.
– Да, так. И всё же... ужас! стоит подумать, как они там умирают, мне страшно становится.
– Сато, не мучай себя, – Диадумен позволил себе пригладить белые локоны шефа, и Сато не воспротивился ласке. – Кто-то должен умереть, чтобы жили остальные. Это искупительная жертва.
– О, ты прав, Диа! не убирай руку, оставь... мне хорошо с тобой. Продолжай думать. Вслух, пожалуйста.
– Быстрая, безболезненная смерть.
– Я сам мечтаю о такой. Но боюсь, мне не суждено. Я им завидую...
– В экстремальной обстановке возникла неотложная необходимость удалить со станции опасный феномен... – Диадумен словно выступал перед СК, а углаженный Сато воплощал пятерых советников, дотошных и недоверчивых. – Инструкции владельца феномена были исчерпывающе ясны.
– Так-так... говори дальше.
– Исправный корабль. Экипаж из лиц со стажем...
– Изъять. Стаж и способности бортинженера – в обоснование аварии.
– Физически не было времени проверить квалификацию...
– Туда же, в хвост доклада. В начало – только наши достижения.
– Было предусмотрено всё для благополучного возвращения.
– Подробней, Диа, подробней. Наши расходы на полёт «Сервитера» – в виде отдельной сметы. Состояние корабля – наилучшее; припугни парня из Ллойда, составь с ним протокол осмотра задним числом.
– А если СК обратится к «Санрайз Интерфрахт»?
– Кто это?
– Прежние владельцы корабля.
– А, да... припоминаю. Ну так проведи с ними работу. Объясни, что если они рот криво откроют – пусть облетают «Скайленд-4» дальней дорогой. Арестую и разорю штрафами. На их судах клеймо «Негоден» негде ставить – одни дыры.
– Затем аварии.
– Стоп, стоп. Тут надо начать с ихэнки. Ненормативная эксплуатация движка № 3, ты не забыл? Отсюда и плазмоиды, и всё дальнейшее. Помехи со связью.
– Кто обеспечивал on-line?
– Эта бабёнка... Гердип Сингх. Поговори с ней. Под допуск изыми запись и укрась её помехами, где надо. Мой голос допишем – «Я вас не слышу», «Я вас не вижу» и прочее. Ты же умеешь, Диа, да? Это следует изящно смонтировать, мой милый.
– Я сделаю, – Диадумен смотрел на комиссара с любовью. – Всё, что ты скажешь, Сато. И даже то, что ты подумаешь. Ты простил меня?
– За что? разве ты провинился?
– Насчёт вентсистемы...
– Пустяк. Позабудь. Технарей мы ещё взгреем. Важно спеть без фальши перед СК.
– Мы их сотрём, – заверил его Диадумен, и Сато понимал, о ком он говорит. – Вот так, – он потёр кафтан на плече комиссара и сделал вид, что сдувает пыль с ладони. – Они не люди.
– «Побелки много», – капризно оттопырил губки Сато. – Это артон обо мне сказал, понимаешь?..
– Он просто набивное чучело с электроприводом. Чучелом больше, чучелом меньше...
– Да, и вот ещё деталька, – промурлыкал Сато, нежась в кресле. – Все, участвовавшие в снаряжении корабля и челнока, – ты меня слушаешь? все! – должны пройти собеседование по благонадёжности. Это будет очень серьёзное собеседование об административной и уголовной ответственности, о служебном соответствии занимаемой должности, с привлечением личных дел и медицинских карт. Стоит одобрять подробные рассказы о других. Под запись, незаметно. Истории с наркотиками, с алкоголем, любые упущения в работе – все до мелочей. Также поднять вопросы о выслуге лет и о пенсии. Кто не отвечает нашим требованиям – может переходить в «Санрайз Интерфрахт» и наниматься к иномирянам. Перед беседой, без предупреждения – сдать пробы крови и мочи на всё, что запрещено. Я не буду возмущаться, если кому-то по ошибке скажут, что у него нашли... Да что я объясняю, ты же умный, Диа! И намекни всем нашим.
– Мы – одна команда. Ты – наш комиссар. Не сомневайся в нас.
– Немного жаль, что эпидемия кончается, – Сато переплёл свои пальцы с пальцами Диадумена. – Я знаю ещё с десяток человечков, которым пошло бы на пользу охлаждение в темноте. Болтуны и половые шовинисты.
Это была шутка. Комиссар и второй помощник, понимавшие друг друга с полуслова, тихо рассмеялись, но миг полной взаимности был краток, и Сато, взметнув в порыве белые волосы, вскинулся из кресла, чтобы вернуться к делам.
Бумаги! ах, эти бумаги! Скольких терзаний стоит их оформление! Отрада составителю бумаг одна – всё известное нам прошлое, до самой глубины изначальных времён, есть не что иное, как сумма достоверных и подлинных документов, оформленных древними комиссарами служб безопасности, искренними летописцами на ставке у монархов и честными журналистами. Лет через тысячу предвыборная листовка, восхваляющая человека с улыбкой и глазами профессионального растлителя, станет правдивым свидетельством нашей эпохи наравне с папирусами фараонов и медными свитками первых Евангелий.
Блок 11
– Спокойно! – первым нарушил молчание Форт. – Мы в безопасности.
Долг капитана – ободрить экипаж, хоть бы всё трещало и ломалось. Давно известно, что приподнятое настроение заменяет два спасательных катера – правда, ненадолго.
– Система жизнеобеспечения, – стараясь говорить как можно ровнее, напомнил он Эш. Надо вывести Ящерку из ступора; занявшись чем-нибудь, она отвлечётся от судорожных мыслей в духе «Похороны обязательно».
Что имел в виду безумец, говоря эти слова? Непременно хочет быть зарытым в грунт, а не лететь мёрзлой мумией на остывшем корабле? «Не трогайте меня», «Не приближайтесь», «Быть недоступен поиску» – может, его завалило сместившимся грузом?..
Будильник. Звонок. Грохот. Будильник дал Сато, он в нём возился. Когда на борту объявляется странная для косменского обихода вещь, а вслед за этим что-нибудь случается – закономерно возникает недоверие и к веши, и к тому, кто её подсунул. Но радиосигнала от будильника не исходило! Звон как звуковая команда на взрыв? Странный способ. Профи, знающий толк в гремучих сюрпризах, поступил бы иначе.
Эш, усилием воли преодолевая цепенящий страх, кивнула с запозданием, взлетела к своему пульту и вывела сведения о СЖО.
– Давление стабильное во всех отсеках для людей.
– Грузовые? Ствол? Корма? – понукал её Форт, чтобы не отрывалась от работы и взглядом не искала в нём спасения. Далан влезла в своё сломанное кресло и без напоминаний приступила к проверке курса. Может, оно и лишнее – неуправляемый сход с вектора скачка уже дал бы о себе знать – точнее говоря, фрагменты «Сервитера» порознь вылетали бы из гиперпространства с субсветовой скоростью в нескольких точках, разделённых миллиардами километров, генерируя колоссальные вспышки плазменных выбросов. Но Форта порадовала готовность штурмана уверенно действовать, несмотря ни на что.
Он быстро проверял систему пилотирования, а его мысли обгоняли пальцы.
«Скафандра нет», – скафандр пробит? Мало же бедолаге жить осталось... Но багаж? пострадавший о нём знает – или в бреду говорит о другом, например, о своём личном багаже. Или он был свидетелем того, как люди Сато устанавливали мину под видом ящика Мерфанда? но дроблёные камни в нём – не взрывчатка... Круг загадок и сумасшествия.
– Колебания температуры в стволе, размах до пятнадцати градусов. Не пожар.
– Плазма гуляет.
– Охлаждение стержней в норме.
– Держим курс, – сообщила Далан. – Скорость не изменилась.
«Он образовался» – кто? Новый глюк в голове умирающего от шока? Звонок. Сотрясение. Гром на корабле.
– Давление в отсеке 14...
– Что там?
– Не пойму. Возможно, вышел из строя барометрический датчик. Размахи до сорока... пятидесяти миллиметров.
Сато. Взрыв. Срочная отправка корабля с никчёмным грузом к Нортии. Прямо-таки впопыхах. Ллойд поручился, что корабль годен. Почему тогда не демонтаж? док «Скайленда» позволят разобрать «Сервитер». Потребовалось в спешке – и не полностью – загрузить судно и побыстрее отослать... с глаз долой? По каютам, превращенным в госпиталь, блуждали слухи о бригаде, которая вот-вот прибудет; «Сервитер» ушёл раньше её прилёта.
Человек в грузовом отсеке...
На ум Форту пришла мысль, сколь шальная, столь же и здравая. Сокрытие чего-то, что не должно стать известно вновь прибывшим. Эпидемия и последующее её расследование могли выявить нечто очень неприятное для администрации «Скайленда». Не контрабанду – незаконный груз приносит прибыль, хоронить его без возврата никто не станет. Значит, жертвы. Жертвы, которые нельзя показывать. А Нортия – надёжная могила.
Станция огромна, на ней живёт тысячи три-четыре персонала, да проезжих тысяч двадцать. Кто помешает властям отдалённого объекта сделать бизнес на транзите нелегальной рабочей силы, кто заметит? никто. Миграция манхла по космосу – доходное занятие. Иные миры прямо-таки выпихивают своих незадачливых подданных на поиск работы за облаками. Яунге с приступами экономических кризисов, Ньяго с перенаселёнными подземными мегаполисами и выжженной поверхностью, переполненная ЛаБинда... и мы, чей бурный рынок то вскачь, то хоть плачь, а наших планет – десятки! И все они – существа, уязвимые для фэл.
Механизм работорговли эры хай-тэка Форт в общих чертах представлял. Подставная фирмочка даёт кредит на переезд туда, где денег куры не клюют. Тебя везут, везут с пересадками, пока ты не запутываешься в маршрутах. Потом тебя высаживают где-то там, откуда поезда не ходят, и дают лопату (перфоратор, промывочный лоток): «Отрабатывай кредит». Рудник опутан проволокой с шипами, обставлен сканерами слежения и охраняется неразговорчивыми мордоворотами. А минералы, которые надо добывать, частенько так опасны для здоровья, что выплатить долг жизни не хватает.
И вот очередная партия оказывается на «Скайленде», где вспыхивает фэл. Лечить их? лучше запереть, пока не прекратят стучаться в дверь. Не с ними ли угодил вирус на станцию?..
Скачок до Нортии длится немногим дольше федеральных суток. Малочисленному экипажу, по уши занятому входом-выходом, некогда осматривать грузовые отсеки. Далее – похороны, похожие на сброс в мусоропровод. И всё! никаких следов.
Других объяснений не напрашивалось.
А этот, пока ещё живой? он-то как уцелел?..
Он мог пробраться отдельно – беглец-одиночка.
– Неужели системы в порядке? – спросил Форт как-то риторически, вовсе не рассчитывая на дружное «Да!» в ответ.
– Не совсем. Многие датчики в средней части барахлят, – призналась Эш.
– И только-то? Нет последствий удара?
– Я исключила возможные причины, – Эш, похоже, черпала силы в знакомых переливах цифр и схем на экране. – Удар отмечен; он соответствует столкновению с попутной массой от трёх до семидесяти килограммов.
– Далан, у нас было сближение с чем-нибудь?
– Быть не могло. В скачке мы минуем насквозь массы, идущие медленнее света. Только объект сравнимой скорости. Этого не было. Все двигатели, дающие силу над светом, весят больше. То есть мы не сталкивались с кораблём по пути.
Долг капитана – ободрить экипаж, хоть бы всё трещало и ломалось. Давно известно, что приподнятое настроение заменяет два спасательных катера – правда, ненадолго.
– Система жизнеобеспечения, – стараясь говорить как можно ровнее, напомнил он Эш. Надо вывести Ящерку из ступора; занявшись чем-нибудь, она отвлечётся от судорожных мыслей в духе «Похороны обязательно».
Что имел в виду безумец, говоря эти слова? Непременно хочет быть зарытым в грунт, а не лететь мёрзлой мумией на остывшем корабле? «Не трогайте меня», «Не приближайтесь», «Быть недоступен поиску» – может, его завалило сместившимся грузом?..
Будильник. Звонок. Грохот. Будильник дал Сато, он в нём возился. Когда на борту объявляется странная для косменского обихода вещь, а вслед за этим что-нибудь случается – закономерно возникает недоверие и к веши, и к тому, кто её подсунул. Но радиосигнала от будильника не исходило! Звон как звуковая команда на взрыв? Странный способ. Профи, знающий толк в гремучих сюрпризах, поступил бы иначе.
Эш, усилием воли преодолевая цепенящий страх, кивнула с запозданием, взлетела к своему пульту и вывела сведения о СЖО.
– Давление стабильное во всех отсеках для людей.
– Грузовые? Ствол? Корма? – понукал её Форт, чтобы не отрывалась от работы и взглядом не искала в нём спасения. Далан влезла в своё сломанное кресло и без напоминаний приступила к проверке курса. Может, оно и лишнее – неуправляемый сход с вектора скачка уже дал бы о себе знать – точнее говоря, фрагменты «Сервитера» порознь вылетали бы из гиперпространства с субсветовой скоростью в нескольких точках, разделённых миллиардами километров, генерируя колоссальные вспышки плазменных выбросов. Но Форта порадовала готовность штурмана уверенно действовать, несмотря ни на что.
Он быстро проверял систему пилотирования, а его мысли обгоняли пальцы.
«Скафандра нет», – скафандр пробит? Мало же бедолаге жить осталось... Но багаж? пострадавший о нём знает – или в бреду говорит о другом, например, о своём личном багаже. Или он был свидетелем того, как люди Сато устанавливали мину под видом ящика Мерфанда? но дроблёные камни в нём – не взрывчатка... Круг загадок и сумасшествия.
– Колебания температуры в стволе, размах до пятнадцати градусов. Не пожар.
– Плазма гуляет.
– Охлаждение стержней в норме.
– Держим курс, – сообщила Далан. – Скорость не изменилась.
«Он образовался» – кто? Новый глюк в голове умирающего от шока? Звонок. Сотрясение. Гром на корабле.
– Давление в отсеке 14...
– Что там?
– Не пойму. Возможно, вышел из строя барометрический датчик. Размахи до сорока... пятидесяти миллиметров.
Сато. Взрыв. Срочная отправка корабля с никчёмным грузом к Нортии. Прямо-таки впопыхах. Ллойд поручился, что корабль годен. Почему тогда не демонтаж? док «Скайленда» позволят разобрать «Сервитер». Потребовалось в спешке – и не полностью – загрузить судно и побыстрее отослать... с глаз долой? По каютам, превращенным в госпиталь, блуждали слухи о бригаде, которая вот-вот прибудет; «Сервитер» ушёл раньше её прилёта.
Человек в грузовом отсеке...
На ум Форту пришла мысль, сколь шальная, столь же и здравая. Сокрытие чего-то, что не должно стать известно вновь прибывшим. Эпидемия и последующее её расследование могли выявить нечто очень неприятное для администрации «Скайленда». Не контрабанду – незаконный груз приносит прибыль, хоронить его без возврата никто не станет. Значит, жертвы. Жертвы, которые нельзя показывать. А Нортия – надёжная могила.
Станция огромна, на ней живёт тысячи три-четыре персонала, да проезжих тысяч двадцать. Кто помешает властям отдалённого объекта сделать бизнес на транзите нелегальной рабочей силы, кто заметит? никто. Миграция манхла по космосу – доходное занятие. Иные миры прямо-таки выпихивают своих незадачливых подданных на поиск работы за облаками. Яунге с приступами экономических кризисов, Ньяго с перенаселёнными подземными мегаполисами и выжженной поверхностью, переполненная ЛаБинда... и мы, чей бурный рынок то вскачь, то хоть плачь, а наших планет – десятки! И все они – существа, уязвимые для фэл.
Механизм работорговли эры хай-тэка Форт в общих чертах представлял. Подставная фирмочка даёт кредит на переезд туда, где денег куры не клюют. Тебя везут, везут с пересадками, пока ты не запутываешься в маршрутах. Потом тебя высаживают где-то там, откуда поезда не ходят, и дают лопату (перфоратор, промывочный лоток): «Отрабатывай кредит». Рудник опутан проволокой с шипами, обставлен сканерами слежения и охраняется неразговорчивыми мордоворотами. А минералы, которые надо добывать, частенько так опасны для здоровья, что выплатить долг жизни не хватает.
И вот очередная партия оказывается на «Скайленде», где вспыхивает фэл. Лечить их? лучше запереть, пока не прекратят стучаться в дверь. Не с ними ли угодил вирус на станцию?..
Скачок до Нортии длится немногим дольше федеральных суток. Малочисленному экипажу, по уши занятому входом-выходом, некогда осматривать грузовые отсеки. Далее – похороны, похожие на сброс в мусоропровод. И всё! никаких следов.
Других объяснений не напрашивалось.
А этот, пока ещё живой? он-то как уцелел?..
Он мог пробраться отдельно – беглец-одиночка.
– Неужели системы в порядке? – спросил Форт как-то риторически, вовсе не рассчитывая на дружное «Да!» в ответ.
– Не совсем. Многие датчики в средней части барахлят, – призналась Эш.
– И только-то? Нет последствий удара?
– Я исключила возможные причины, – Эш, похоже, черпала силы в знакомых переливах цифр и схем на экране. – Удар отмечен; он соответствует столкновению с попутной массой от трёх до семидесяти килограммов.
– Далан, у нас было сближение с чем-нибудь?
– Быть не могло. В скачке мы минуем насквозь массы, идущие медленнее света. Только объект сравнимой скорости. Этого не было. Все двигатели, дающие силу над светом, весят больше. То есть мы не сталкивались с кораблём по пути.