Страница:
– Да… можно, я лягу? – спросил Пятый. Только сейчас, почувствовав, что они находятся в относительной безопасности, он ощутил, до какой же степени он измучался за эти трое суток. Не ел, спал урывками, замёрз. Сломанные рёбра болели непрерывно, боль не успокаивалась не на минуту. Каждый вздох – укол боли. Мысли путались.
– Ложись, – пожал плечами Роман Сергеевич. – Только не на пол, – добавил он, увидев, что Пятый собрался делать. – На кровать. Я вам сейчас чайку притащу, не возражаете?
– Спасибо, – ответил Лин, вставая. Он кое-как доковылял до кровати и сёл рядом с Пятым. – Я и представить себе не могу, что бы мы сейчас там делали, – он кинул взгляд на холодное осеннее окно, омытое дождевыми потоками.
– А я могу, тут большого ума не надо. Мокли бы и мёрзли, – усмехнулся Роман Сергеевич.
– Может быть, – согласился Пятый. – А может, и нет… как знать.
– Ты оптимист.
– Отнюдь, – отрицательно покачал головой Пятый. – Я просто допускаю возможность того, что мы сумели бы найти какой-нибудь выход.
– Сомневаюсь. Впрочем… хотя нет, это вряд ли, – Роман Сергеевич покивал, словно соглашаясь сам с собою. – Не выпустят вас больше, слишком вы дорого стоите, чтобы выбрасывать на свалку… дорогие игрушки, хоть и сломанные.
– Это мы ещё посмотрим, – Пятый тряхнул головой, отгоняя сон. – Тем более, что мы не собирались уходить насовсем…
– Так это была правда? – удивился Роман Сергеевич. Пятый кивнул. – Я-то, признаться, подумал, что вы просто морочите Лукичу голову.
– Я всегда говорю только правду, – отрезал Пятый. – И я никогда…
– Хорошо, хорошо, – Роман Сергеевич успокаивающе поднял руку. – Как тебе угодно.
Он вышел. Лин и Пятый переглянулись. “И что теперь? – спросил Лин мысленно. – Он нас не намерен выпускать. Скорее всего он просто отвезёт нас обратно”. “Он решил это сделать завтра, – кивнул Пятый. – Я уже посмотрел. И думаю что стоит попробовать немного изменить его решение”. “Как?” “Воздействие, – ответил Пятый. – Я хочу побыть в этом городе ещё. А ты?” “Я тоже, но… ты думаешь, у тебя выйдет?” “Попробую. Всё равно, терять нам уже нечего. По возможности поддержи меня, только не мешай”, “Хорошо, как скажешь, – Лин оглянулся на дверь. – Заговори его. Мне тоже интересно посмотреть, что у него в голове”. Пятый кивнул.
Роман Сергеевич вошёл, поставил на стол чайник и три чашки.
– Пятый, сходи на кухню, принеси заварку, – попросил он. – А то у меня не хватает рук.
– Где она стоит?
– На столе, увидишь… и сахар захвати, – Роман Сергеевич зевнул. – Уморили вы меня, ребята… нашёл? – крикнул он Пятому.
– Да, – ответил тот, входя в комнату.
– Простите, – несмело начал Лин, – я хотел спросить… вот вы… или не вы, неважно… нас тут держат для чего-то. Зачем? Чем мы можем быть вам всем полезными?
Пятый посмотрел на Лина с лёгким упрёком.
– Ты или дурак, – проникновенно начал Роман Сергеевич, – или я вообще не знаю, кто. Как это – зачем? Ваш запас знаний, ваш профиль работы… они нам жизненно необходимы. Это вы можете понять? Наши технологии несовершенны, им очень и очень далеко до нужной результативности. Я не могу понять, ради чего вы упорствуете. Это просто глупо, если не сказать больше. Вы должны понимать, что…
– Я понимаю вас, – ответил Пятый, – но и вы должны правильно понять нас. Даже если отбросить наши моральные принципы, отбросить все чувства и эмоции, останется нечто, способное остановить нас.
– И что же это такое? – прищурился роман Сергеевич.
– Прежде всего – вы не готовы к тому, чтобы правильно использовать полученные знания. Ваша система… мы с ней, впрочем, знакомы весьма поверхностно, но это не меняет дело… так вот, ваша система не совершенна и не пригодна для использования ни наших технологий, ни наших знаний. А мы… мы не хотим навредить. Ни вам, ин себе.
– По моим данным, – жестко сказал Роман Сергеевич, – из своего… гм… мира… вы были то ли высланы, то ли изгнаны за какой-то проступок. Так?
– Предположим, что так, – пожал плечами Пятый. – Но это не меняет дело.
– Почему же? Ещё как меняет! Да на вашем месте я бы без зазрения совести с потрохами заложил своих соратников, тем более, что обвинение, насколько мне известно, было не заслуженным…
– Заслуженным, – ответил Пятый. Лин согласно кивнул. – Вы забываете, что мы, не смотря на то, что являемся вашими… пленниками, если угодно… не потеряли пока что право выбора. Да, мы находимся у вас по принуждению. Да, я могу сказать, что это не просто тяжело, это непереносимо… но это не важно. Ваше право – поступить с нами по своему усмотрению. Наше право – оставить свои знания при себе, не передавать их вам. Вот и всё.
– Нет, не всё, – Роман Сергеевич встал и заходил по комнате. – Для чего, скажите на милость, вам это всё нужно? Эти нелепые трагедии, это терпение?… Вы уже доказали, что можете уйти, сумеете, если захотите. Так для чего? Что вы хотите этим доказать? Что вы можете быть несчастными там, где другой человек был бы счастлив? Оставив предрассудки, глупости, фарс… подойдя к ситуации трезво и рассудительно? А? Молчите? Вы там, у себя дома, хоть когда-нибудь были по-настоящему счастливы? У вас хоть есть, что вспомнить?
– Я был, – тихо ответил Лин. Пятый промолчал. “Пожалуй, нет, – подумал он, – только я этого не понимал… что ж, спасибо за урок”.
– Так что вам мешает просто помочь и нам, и себе? Подумайте… Жизнь – штука короткая, её надо прожить умеючи. Как я, к примеру. Или как Павел.
– Совесть нам мешает, – ответил Пятый. – Так просто… и так сложно. Боюсь, вам этого не понять…
– Такой уж я дурак, – тихо усмехнулся Роман Сергеевич. – Или не я дурак, а? Ты понимаешь, что Павел вас убьёт? Рано или поздно, но это случится. Ты этого добиваешься? Он жесток, Павел. Жесток и умён. И терпелив. Я почему-то думаю, что он своего добьётся, что он получит от вас то, что хочет. Как говориться: “или-или”. Не страшно?
– Страшно, – ответил Пятый. – Но разве это что-то меняет?
– Хорошо, дело ваше, – вздохнул Роман Сергеевич. – До утра побудете у меня, а уж утром… не обессудьте.
– Нет, – на пределе слышимости сказал Пятый. Лицо его окаменело. – Вы выпустите нас утром из своей квартиры, запрёте дверь и ляжете спать. Сегодня вы постараетесь рассказать нам всё, что необходимо знать для того, чтобы выжить в городе. Мы вас внимательно выслушаем, вы будете очень довольны тем, что вас слушают. Затем вы принесёте нам информацию по городу. В любом виде.
– Хорошо… книги… я дам вам почитать… – Роман Сергеевич говорил невнятно, расслабленно, словно сквозь сон. – Раз вы так просите…
– Мы не просим, мы умоляем, – прошептал Пятый. – И вы нас понимаете. И хотите помочь…
– Хорошо…
– Пятый, не переигрывай, – попросил Лин. – Это же не гипноз, ты же себя тратишь…
– Ты можешь предложить что-то ещё? – спросил Пятый, отворачиваясь. – Я гипнозом не владею, ты тоже. Я его и так едва удерживаю, он очень сильный…
– Давай помогу.
– И всё мне испортишь, – огрызнулся Пятый. – Пойди, пройдись по дому, посмотри, что можно использовать, чтобы хоть что-то узнать. И постарайся понять… нет, это я сам. Роман Сергеевич, скажите пожалуйста, за вами следят? – спросил он мужчину.
– Нет, – ответил тот и улыбнулся. – За мной не следят. Следят за вами…
– И сейчас?
– Конечно, – ответил тот. – На улице… в доме напротив, в подъезде… два наших человека…
– Это мы решим потом, – ответил Лин. Он стоял на пороге комнаты и держал в руках кучу книг. – Теперь бы только вспомнить, что какая буква значит…
– Вот и займись, – ответил Пятый. – Я пока ещё побеседую… с Романом Сергеевичем. Какой это сектор города?
– Район, – поправил Роман Сергеевич, – город делится на районы. Понятно?
– Понятно. Вы очень хорошо рассказываете. Отлично. Продолжайте.
– Это Юго-запад… там на столе есть карта, можете посмотреть…
– Хорошо, – ответил Пятый. – Посмотрю, непременно… но позже. Сейчас… посоветуйте нам, что нужно сделать для того, чтобы не выделяться из толпы.
– Одежда… манера поведения… у вас всё другое, не похожее на нас… вы не похожи… И лица… такие точёные, странные… кроме того…
– Говорите пожалуйста, – попросил Пятый. Лин хмыкнул, он уже вовсю листал книги – видимо, вспомнил алфавит и язык. – Мы слушаем.
– Вы слишком плохо выглядите… худые, не сказать больше… это плохо… и это заметно…
– Хорошо, – Пятый встал. – Сейчас вы допьёте свой чай и пойдёте спать. Утром вы встанете… скажем, в восемь часов. Проводите нас, запрёте дверь, ляжете в свою кровать и проспите до одиннадцати. Проснувшись вы будите помнить, что мы сбежали от вас… ночью… вы пытались нас удержать, но не сумели. Понятно?
– Да, – Роман Сергеевич утомлённо потёр ладонями виски. – Что-то я устал, прямо как собака… вы ложитесь?
– Да, – кивнул Пятый. Ему было плохо – очень много энергии ушло на то, чтобы записать этому человеку в память столь подробную и сложную программу. Неимоверно много. Надо лечь… пока есть силы дойти до кровати. – Я прямо сейчас, а Лин ещё почитает, наверное.
– Хотел, – кивнул Лин. – Уж больно книги у вас хороши…
– Читай, если хочешь, – пожал плечами Роман Сергеевич. И вышел из комнаты.
Минуту спустя, когда дверь в комнату, куда пошёл спать Роман Сергеевич, закрылась, Лин захлопнул книгу и раздражённо сказал:
– Никогда больше так не делай.
– Почему? – спросил Пятый, опускаясь на край кровати – ноги не держали.
– Потому, – ощерился Лин, – что это не только неэтично, но и опасно. Ещё бы минут десять…
– Три, – Пятый уронил голову на руки, – я совсем выдохся…
– Тем более. Он бы вышел из-под контроля… и что тогда?
– Ничего хорошего, – согласился Пятый.
– Вот именно. Ты в своём уме? Или где?
– В своём… Лин, налей попить, – попросил Пятый. – Слушай, чего ты там такого нашёл?
– Всё только по делу, – отрапортовал Лин, садясь рядом с Пятым на кровати. – Пятый, ложись, ты что-то бледный.
– Ты тоже… Лин, я же просил…
– Сейчас, – ответил Лин. – Ты только послушай, что тут написано…
– Лин, потом… – Пятый лёг на кровать и вытянулся. – Господи…
– Что такое?
– Давление… поищи спирт или что-то в этом роде… поскорее…
Лин нашёл коньяк. Пятый глотнул прямо из бутылки и снова лёг.
– Ну как? – спросил Лин через несколько минут.
– Хорошо, – расслабленно ответил Пятый. – Давно так хорошо не было… Теперь бы ещё поспать часок-другой…
– Некогда, – ответил Лин. Он уже отложил в сторонку одну книгу и взял другую.
– Это я знаю, – Пятый перевернулся на грудь, опустил голову на сгиб локтя. – Жалко, я устал… а то тоже почитал бы…
– Погоди, я сейчас, – Лин отложил книгу и присел рядом с Пятым на кровать. – Подними балахон, я гляну… а ещё лучше – сними.
– Лин, зачем?… – Пятый на секунду напрягся, ощутив первый толчок тоненького энергетического ручейка, льющегося из руки Лина. – Не стоит…
– Ещё как стоит, – заверил его Лин, опуская свои руки Пятому на спину. Одну – на уровень груди, другую – на поясницу. – Лежи тихо, не дёргайся…
– Рыжий, не надо, – беспомощно попросил Пятый, но Лин его просто не слушал. Эту штуку – частичное обновление всех каналов, их чистку, они проводили крайне редко – энергии почти что не было, да и детекторы работали странновато, не так, как дома. Да и Дома они этой процедурой не злоупотребляли – там не было повода давать организму такую встряску, не было необходимости.
Пятый слабо вскрикнул, напрягся, закусил губу. Да, временами это больно, и даже очень. Временами приятно, словно плаваешь в тёплой воде… Как-то, ещё дома, у Лина спросили – на что похожа чистка? И Лин, который проходил чистку не так давно (обстоятельства заставили), ответил – на секс. И не преминул добавить: довольны?
Отчасти Лин был прав. Похоже… но не всегда. Далеко не…
– Лин!… Хватит, – голос Пятого сорвался на свистящий шепот. – Не надо!…
– Дыши ровно, думай о приятном, – посоветовал Лин. – И расслабься уже сегодня, ты мне надоел… тут осталась ерунда…
– Хорошо… спасибо, рыжий, – Пятый дышал часто, неровно. – Уже проходит…
– Ну и отлично. С тобой всё хорошо… Дыши ровно, я сказал!… Вот так…
Уже отпускало. Пятый расслабился и глубоко и свободно вздохнул. Конечно, энергии не прибавилось – чистка есть чистка, но всё же… так гораздо легче. Как тут, кстати, принято говорить? Долг платежом?… Это мы сейчас.
– Ложись, Лин, – приказал он, слезая с кровати. – Твоя очередь.
Лин согласно кивнул. Они поменялись местами. Лин перенёс процедуру молча, его почему-то разморило, он засыпал. Потом они допили остатки чая, за три часа управились с большинством найдённых Лином книг. Немного поспали по очереди, снова уселись читать… Ночь пролетела незаметно, утром, часов в шесть, Пятый сказал:
– Всё, рыжий, пошли отсюда. Программа у него есть, он, даже если его кто-то будет проверять, скажет, что выпустил нас в восемь. Под любым гипнозом. Поэтому мы с тобой пожалуй, отправимся сейчас.
– Нет вопросов, – откликнулся Лин, – кроме одного – как нам отсюда выйти незамеченными?
– По логике они ждут нас внизу. Так сказал этот… – Пятый махнул рукой в сторону комнаты. – Значит нужно пробовать верхом.
– Это как? – поинтересовался Лин.
– Посмотрим, – Пятый зевнул. – Выспаться бы… ты как к этому относишься?
– Первым делом, – согласился Лин, – как только найдём подходящее место. Пошли?
– Пошли, – согласился Пятый.
– Лин, что у нас на первом месте? – спросил Пятый, когда они шли по улице.
– Одежда, – ответил Лин. – Денег нам на несколько дней хватит.
– Ты понял, где её берут?
– Обычно – в магазине, – Лин произнёс незнакомое слово медленно, словно пробуя его на вкус. – Магазин… но мы это пока не сможем…
– И где? – Пятый, приподняв брови, выжидающе посмотрел на Лина.
– Боюсь, что… придётся искать ту, что выкинули.
– Ты слово забыл, – подсказал Пятый. – А я запомнил. И хорошо.
– Какое слово?
– Простое – помойка. Это у них вместо блоков очистки. Так что смотри по сторонам, рыжий, и ищи что-то, что похоже…
– На твою комнату, если в ней никто давно не был…
– Это мы оставим, Лин, – твёрдо сказал Пятый.
– Да как скажешь, – легко согласился тот. – Хорошо. Как тебе угодно…
Пятый промолчал. Про Дом ему вспоминать не хотелось. Сейчас это было не только напрочь лишено смысла, но и вредно. Нужно сосредоточится на конкретном деле, а не придаваться ненужным воспоминаниям. Они шли не торопясь, внимательно глядя по сторонам.
– Слушай, – оживился Лин, – по-моему, это то, что нам нужно. Вон там…
Пятый посмотрел в том направлении, куда указывал Лин. И вправду, это могло пригодится. Какие-то люди выносили к мусорным контейнерам старые вещи. Хлам… но этот хлам показался им сокровищем.
– Подождём, – тихо сказал Пятый, останавливаясь, – они сейчас уйдут…
– Хорошо, – согласился Лин, – как скажешь.
Они остановились, не подходя к вожделенным контейнерам, выжидая. Вскоре люди ушли, Лин обрадовано ткнул Пятого кулаком в бок – пошли, мол.
– Подожди минуту, – попросил Пятый. – Не спеши.
– Почему? – не понял Лин.
– Вдруг вернутся?
– Идём, чего ждать?…
– Ладно, – сдался Пятый. – Пошли.
Возле контейнеров неопрятной кучей были свалены старые, рваные, дурно пахнувшие вещи вперемешку с кусками обоев, каким-то строительным мусором, объедками…
– Мерзость какая, – брезгливо сказал Лин.
– М-да, – Пятый ковырнул кучу мусора ногой. – Может, пойдём отсюда?
– Раз уж пришли, – протянул Лин, – то придётся…
– Хотя не хочется. Начнём, – Пятый присел на корточки и потянул на себя ближайшую тряпку. – Что это такое, как ты думаешь?
– Что-то женское, – Лин прищурился, всматриваясь. – Тебе не пойдёт, это только для тех, у кого хорошая фигура…
– Не продолжай, – попросил Пятый, который понял, что Лин потихонечку входит в раж, – не стоит.
– А на это погляди! – Лин уже веселился вовсю. – Какой весёленький рисуночек… ты не находишь?
– Не нахожу, – Пятый посмотрел через плечо. – Лин поторопись, на нас и так уже смотрят.
– Подумаешь, – отмахнулся Лин. – Пятый, как ты относишься к…
– Помолчи, Лин…
К ним подошла старуха и бесцеремонно, осуждающе уставилась на них. Они поднялись на ноги, тоже глядя на неё. Лин держал в руках, какую-то неопределённого цвета и размера, тёмно синюю шмотку, Пятый – с пустыми руками, отобранную вещь он положил обратно.
– Совсем стыд потеряли, – проговорила старуха. – Скоты какие…
– А что такого?… – спросил Лин. – Мы подумали, что это всё выкинули…
– А то бы не выкинули, после покойника, – бабка торопливо перекрестилась, – Егор-то… царствие ему небесное… только его… так тут сразу, как вороны…
Пятый с удивлением вдруг понял, что старуха плачет.
– Простите, – проговорил он, – мы не знали, что нельзя… мы подумали, что если это никому не нужно, то…
– Вот!… – старуха промокнула глаза уголком платочка. – Вот то-то и оно!… Никому не нужно… ничего… и никто не нужен…
– Извините, – Лин положил с таким трудом найденную тряпку обратно. – Я… то есть мы… это вещи вашего родственника?
Старуха отрицательно покачала головой.
– Всю жизнь в одном цеху, – сказала она тихо. – Всю жизнь… и дружили… семьями, когда ещё были… те семьи-то… что теперь?… Вон какие детки-то Егорушке достались… как помер – так всё на свалку снесли… недели не прошло… Да мои что ли лучше?…
– Мы тогда пойдём, – сказал Пятый, – извините нас ещё раз, мы просто не знаем, как тут у вас принято… мы просто замёрзли, увидели, что… ну, и…
– А чего ж вы без польт-то ходите? – старуха посмотрела на Пятого, словно толком только что заметила его. – Почти ноябрь же…
– Так получилось, – примирительно улыбнулся Лин. – Мы не нарочно… идём, Пятый, пора погреться. Не знаю, как ты, но я…
– Я тоже замёрз, – сказал Пятый тихо. – Сейчас, Лин, погреемся где-нибудь.
– А ты это… курточку-то возьми, – совершенно неожиданно сказала старуха, – мне ж не жалко… Ребята вы вежливые, обходительные… Егор в обиде не будет, что я вам позволила… А ты вон ту бери, коричневую, – посоветовала она Пятому. – Давай, не стой…
– Хорошо… спасибо.
– Не оборачивайся, Лин, – попросил Пятый. – Не надо.
Лин кивнул. Они ещё некоторое время шли молча, потом, не сговариваясь, остановились, осматриваясь. Пока всё было спокойно – об их побеге никто не знал, в запасе у них был ещё час, даже при самом плохом раскладе. При хорошем – как минимум четыре.
– Уйдём подальше, а потом спрячемся до вечера, – предложил Пятый. – Я хорошо понял, как это можно сделать.
– И как? – спросил Лин.
– Чердак или подвал, – напомнил Пятый Лину слова Лукича, – мне почему-то по душе второй вариант, первый как-то холодно звучит.
– Да, это верно. Я тут прочитал, что все коммуникации обычно… – Лин замялся, подыскивая слова. – Словом, всё, что связанно с обеспечением домов горячей водой, газом и прочей дрянью, находится в подвалах.
– А зачем? – спросил Пятый немного невпопад – задумался о чём-то другом.
– Как – “зачем”? – удивился Лин. – У них тут все трубы, по которым идёт вода, проложены под землёй. Поэтому подвал и получается… как-то ближе…
– Под землёй? – машинально переспросил Пятый. – Глупо. Трубы, небось, из металла?
– Ну.
– Вдвойне глупо, – заключил Пятый. – Ладно, нам-то что… Пересидеть, отдохнуть… а потом обратно.
– Ты и впрямь хочешь?… – жалобно спросил Лин. – Может, не стоит?…
– Лин, – Пятый посмотрел на друга, и тому стало не по себе от этого тяжёлого взгляда, – подумай сам, пожалуйста. С чего ты решил, что нас оставят в покое? Нам даже сбежать не дали, это просто чудо, что сейчас удалось уйти…
– Не чудо, а кое чьё упрямство, – поморщился Лин.
– Не важно. Я предлагаю переждать несколько дней, отдохнуть, а потом… – Пятый вздохнул и тяжко махнул рукой. – Лучше вернуться самим, не заставлять искать себя. Я и так даже думать боюсь о том, что с нами будет после этого всего… можешь себе представить…
– Ещё как могу, – ответил Лин мрачно.
Они шли по улице, народу всё прибавлялось, поэтому Лин предложил свернуть во дворы, что они и сделали. Примерно через полчаса Пятый остановился, наморщил лоб и принялся осматриваться.
– Ты чего? – спросил Лин, останавливаясь рядом.
– Дом смотрю… по-моему, вон там как раз то, что нам надо.
Лин посмотрел туда, куда показывал Пятый. И впрямь, неплохо. Вход в подвал находился под совершенно глухой, без окон, стеной. Кроме того, вдоль этой стены рос густой, выше их роста, кустарник, правда уже облетевший, но всё же… не так на виду, как в других подобных местах. Дверь была закрыта на тяжёлый навесной замок. Двор, в котором стоял облюбованный Пятый дом, был безлюден и тих. Где-то далеко слышались шумы проходящих машин, людские голоса, а здесь царил покой.
– Пойдёт, – оценив ситуацию согласился Лин. – Похоже, неплохо.
– Идём… нет, ты лучше постой, а я открою. Ты посмотри, чтобы никто не шёл…
– Это тут называется – “стоять на шухере”, – авторитетно заявил Лин.
– А ты откуда знаешь? – у Пятого уже не было сил чему бы то ни было удивляться, он приготовился просто послушать.
– Во время совершения правонарушения, – авторитетно заявил Лин, – необходим специальный человек, который предупреждает группу преступников об опасности. Это и называется…
– А мы просто просили кого-нибудь посторожить, – вздохнул Пятый. – Сколько условностей…
– По-моему, их и Доме не меньше, – заметил Лин. – Иди, открывай, потом поговорим.
С замком Пятый справился минуты за три – понадобился тонкий прутик, кусочек проволоки и пара рук. “Как тут всё просто, – думал Пятый, – и как сложно одновременно… А сколько всякой бессмысленной, иррациональной ерунды мы увидели за эти дни!… Всего и не вспомнишь… Разве можно так жить – в таком количестве людей, в таком шуме, в такой грязи?… Нет, мне это недоступно… или я просто устал… может, я высплюсь – и всё встанет на свои места?… Впрочем, посмотрим”.
– Лин, идём, – позвал он тихо, – всё в порядке…
– Рыжий, ты чего? – спросил Пятый.
– Тихо, – раздражённо сказал Лин. – Ты только послушай!…
И тут Пятый услышал. Музыка, негромкая, приглушенная расстоянием и бетонными стенами. Незнакомая, но приятная мелодия. Довольно замысловатая, между прочим… песня, точно песня. Какой язык?… Пятый на секунду задумался. Английский. Точно.
Bat the fool on the hill sees the sun going down
and the eyes in his head see the world spinning round…
Красиво. Слова смешные… добрые смешные слова… про дурака на холме. “Как в тему! – подумал Пятый. – Прямиком в яблочко… случайностей не бывает”.
– Жалко, – с чувством сказал Лин, когда музыка смолкла. – Я бы ещё послушал.
– И не говори, – согласился Пятый. – Хорошо… может, нам именно этого и не хватало…
– Понятия не имею, чего хватало, а чего не хватало, – задумчиво ответил Лин. – Я скучал… сам того не сознавая, скучал. Когда отнимают главное, перестаёшь думать обо всём остальном. Так всегда бывает.
– Только мы про это раньше не знали, – заметил Пятый. Он встал, потянулся. Лин сел на корточки возле труб и запустил руку в тёмное тесное пространство между ними. Пятый подошёл к нему и, повинуясь внезапному наитию, взъерошил Лину волосы. Тот отмахнулся и спросил:
– Кто пойдёт за хлебом на этот раз?
– Давай я, – пожал плечами Пятый. – Это тебя, если память мне не изменяет, смущали взгляды и прочая дребедень. Мне как-то всё равно.
– Вот ещё! Ты скажешь тоже – “смущали”… Просто временами не по себе… – замялся Лин.
– Давай я – за хлебом, – решил Пятый, – а ты… просто сходи, прогуляйся. Только ненадолго и недалеко. Пойдёт?
– Можно, – с сомнением в голосе ответил Лин. – Кстати, денег у нас осталось – всего ничего, дня на три…
– Сколько?
– Шестьдесят этих… как их… копеек, вот. На три батона, – Лин рассматривал монетки, что лежали у него на ладони. – Вот уж не думал никогда, что я буду держать в руках деньги…
– Непривычно, – согласился Пятый. – Но поправимо. Давай-ка ты их сюда. Я пошёл.
– Я куда идти гулять-то? – жалобно спросил Лин. – Ты у нас тут за умного, кажется… подсказал бы, что ли…
– Сходи… – Пятый задумался, потом продолжил. – Сходи за ту дорогу, помнишь? Большая такая, много машин… ну, та, что по правую руку, если выйти из-под арки. Понял?
– Примерно, – Лин поднялся на ноги, сунул Пятому в руку монетки и покорно пошёл к выходу. – Ты сразу вернёшься? Ладно?
– Ложись, – пожал плечами Роман Сергеевич. – Только не на пол, – добавил он, увидев, что Пятый собрался делать. – На кровать. Я вам сейчас чайку притащу, не возражаете?
– Спасибо, – ответил Лин, вставая. Он кое-как доковылял до кровати и сёл рядом с Пятым. – Я и представить себе не могу, что бы мы сейчас там делали, – он кинул взгляд на холодное осеннее окно, омытое дождевыми потоками.
– А я могу, тут большого ума не надо. Мокли бы и мёрзли, – усмехнулся Роман Сергеевич.
– Может быть, – согласился Пятый. – А может, и нет… как знать.
– Ты оптимист.
– Отнюдь, – отрицательно покачал головой Пятый. – Я просто допускаю возможность того, что мы сумели бы найти какой-нибудь выход.
– Сомневаюсь. Впрочем… хотя нет, это вряд ли, – Роман Сергеевич покивал, словно соглашаясь сам с собою. – Не выпустят вас больше, слишком вы дорого стоите, чтобы выбрасывать на свалку… дорогие игрушки, хоть и сломанные.
– Это мы ещё посмотрим, – Пятый тряхнул головой, отгоняя сон. – Тем более, что мы не собирались уходить насовсем…
– Так это была правда? – удивился Роман Сергеевич. Пятый кивнул. – Я-то, признаться, подумал, что вы просто морочите Лукичу голову.
– Я всегда говорю только правду, – отрезал Пятый. – И я никогда…
– Хорошо, хорошо, – Роман Сергеевич успокаивающе поднял руку. – Как тебе угодно.
Он вышел. Лин и Пятый переглянулись. “И что теперь? – спросил Лин мысленно. – Он нас не намерен выпускать. Скорее всего он просто отвезёт нас обратно”. “Он решил это сделать завтра, – кивнул Пятый. – Я уже посмотрел. И думаю что стоит попробовать немного изменить его решение”. “Как?” “Воздействие, – ответил Пятый. – Я хочу побыть в этом городе ещё. А ты?” “Я тоже, но… ты думаешь, у тебя выйдет?” “Попробую. Всё равно, терять нам уже нечего. По возможности поддержи меня, только не мешай”, “Хорошо, как скажешь, – Лин оглянулся на дверь. – Заговори его. Мне тоже интересно посмотреть, что у него в голове”. Пятый кивнул.
Роман Сергеевич вошёл, поставил на стол чайник и три чашки.
– Пятый, сходи на кухню, принеси заварку, – попросил он. – А то у меня не хватает рук.
– Где она стоит?
– На столе, увидишь… и сахар захвати, – Роман Сергеевич зевнул. – Уморили вы меня, ребята… нашёл? – крикнул он Пятому.
– Да, – ответил тот, входя в комнату.
– Простите, – несмело начал Лин, – я хотел спросить… вот вы… или не вы, неважно… нас тут держат для чего-то. Зачем? Чем мы можем быть вам всем полезными?
Пятый посмотрел на Лина с лёгким упрёком.
– Ты или дурак, – проникновенно начал Роман Сергеевич, – или я вообще не знаю, кто. Как это – зачем? Ваш запас знаний, ваш профиль работы… они нам жизненно необходимы. Это вы можете понять? Наши технологии несовершенны, им очень и очень далеко до нужной результативности. Я не могу понять, ради чего вы упорствуете. Это просто глупо, если не сказать больше. Вы должны понимать, что…
– Я понимаю вас, – ответил Пятый, – но и вы должны правильно понять нас. Даже если отбросить наши моральные принципы, отбросить все чувства и эмоции, останется нечто, способное остановить нас.
– И что же это такое? – прищурился роман Сергеевич.
– Прежде всего – вы не готовы к тому, чтобы правильно использовать полученные знания. Ваша система… мы с ней, впрочем, знакомы весьма поверхностно, но это не меняет дело… так вот, ваша система не совершенна и не пригодна для использования ни наших технологий, ни наших знаний. А мы… мы не хотим навредить. Ни вам, ин себе.
– По моим данным, – жестко сказал Роман Сергеевич, – из своего… гм… мира… вы были то ли высланы, то ли изгнаны за какой-то проступок. Так?
– Предположим, что так, – пожал плечами Пятый. – Но это не меняет дело.
– Почему же? Ещё как меняет! Да на вашем месте я бы без зазрения совести с потрохами заложил своих соратников, тем более, что обвинение, насколько мне известно, было не заслуженным…
– Заслуженным, – ответил Пятый. Лин согласно кивнул. – Вы забываете, что мы, не смотря на то, что являемся вашими… пленниками, если угодно… не потеряли пока что право выбора. Да, мы находимся у вас по принуждению. Да, я могу сказать, что это не просто тяжело, это непереносимо… но это не важно. Ваше право – поступить с нами по своему усмотрению. Наше право – оставить свои знания при себе, не передавать их вам. Вот и всё.
– Нет, не всё, – Роман Сергеевич встал и заходил по комнате. – Для чего, скажите на милость, вам это всё нужно? Эти нелепые трагедии, это терпение?… Вы уже доказали, что можете уйти, сумеете, если захотите. Так для чего? Что вы хотите этим доказать? Что вы можете быть несчастными там, где другой человек был бы счастлив? Оставив предрассудки, глупости, фарс… подойдя к ситуации трезво и рассудительно? А? Молчите? Вы там, у себя дома, хоть когда-нибудь были по-настоящему счастливы? У вас хоть есть, что вспомнить?
– Я был, – тихо ответил Лин. Пятый промолчал. “Пожалуй, нет, – подумал он, – только я этого не понимал… что ж, спасибо за урок”.
– Так что вам мешает просто помочь и нам, и себе? Подумайте… Жизнь – штука короткая, её надо прожить умеючи. Как я, к примеру. Или как Павел.
– Совесть нам мешает, – ответил Пятый. – Так просто… и так сложно. Боюсь, вам этого не понять…
– Такой уж я дурак, – тихо усмехнулся Роман Сергеевич. – Или не я дурак, а? Ты понимаешь, что Павел вас убьёт? Рано или поздно, но это случится. Ты этого добиваешься? Он жесток, Павел. Жесток и умён. И терпелив. Я почему-то думаю, что он своего добьётся, что он получит от вас то, что хочет. Как говориться: “или-или”. Не страшно?
– Страшно, – ответил Пятый. – Но разве это что-то меняет?
– Хорошо, дело ваше, – вздохнул Роман Сергеевич. – До утра побудете у меня, а уж утром… не обессудьте.
– Нет, – на пределе слышимости сказал Пятый. Лицо его окаменело. – Вы выпустите нас утром из своей квартиры, запрёте дверь и ляжете спать. Сегодня вы постараетесь рассказать нам всё, что необходимо знать для того, чтобы выжить в городе. Мы вас внимательно выслушаем, вы будете очень довольны тем, что вас слушают. Затем вы принесёте нам информацию по городу. В любом виде.
– Хорошо… книги… я дам вам почитать… – Роман Сергеевич говорил невнятно, расслабленно, словно сквозь сон. – Раз вы так просите…
– Мы не просим, мы умоляем, – прошептал Пятый. – И вы нас понимаете. И хотите помочь…
– Хорошо…
– Пятый, не переигрывай, – попросил Лин. – Это же не гипноз, ты же себя тратишь…
– Ты можешь предложить что-то ещё? – спросил Пятый, отворачиваясь. – Я гипнозом не владею, ты тоже. Я его и так едва удерживаю, он очень сильный…
– Давай помогу.
– И всё мне испортишь, – огрызнулся Пятый. – Пойди, пройдись по дому, посмотри, что можно использовать, чтобы хоть что-то узнать. И постарайся понять… нет, это я сам. Роман Сергеевич, скажите пожалуйста, за вами следят? – спросил он мужчину.
– Нет, – ответил тот и улыбнулся. – За мной не следят. Следят за вами…
– И сейчас?
– Конечно, – ответил тот. – На улице… в доме напротив, в подъезде… два наших человека…
– Это мы решим потом, – ответил Лин. Он стоял на пороге комнаты и держал в руках кучу книг. – Теперь бы только вспомнить, что какая буква значит…
– Вот и займись, – ответил Пятый. – Я пока ещё побеседую… с Романом Сергеевичем. Какой это сектор города?
– Район, – поправил Роман Сергеевич, – город делится на районы. Понятно?
– Понятно. Вы очень хорошо рассказываете. Отлично. Продолжайте.
– Это Юго-запад… там на столе есть карта, можете посмотреть…
– Хорошо, – ответил Пятый. – Посмотрю, непременно… но позже. Сейчас… посоветуйте нам, что нужно сделать для того, чтобы не выделяться из толпы.
– Одежда… манера поведения… у вас всё другое, не похожее на нас… вы не похожи… И лица… такие точёные, странные… кроме того…
– Говорите пожалуйста, – попросил Пятый. Лин хмыкнул, он уже вовсю листал книги – видимо, вспомнил алфавит и язык. – Мы слушаем.
– Вы слишком плохо выглядите… худые, не сказать больше… это плохо… и это заметно…
– Хорошо, – Пятый встал. – Сейчас вы допьёте свой чай и пойдёте спать. Утром вы встанете… скажем, в восемь часов. Проводите нас, запрёте дверь, ляжете в свою кровать и проспите до одиннадцати. Проснувшись вы будите помнить, что мы сбежали от вас… ночью… вы пытались нас удержать, но не сумели. Понятно?
– Да, – Роман Сергеевич утомлённо потёр ладонями виски. – Что-то я устал, прямо как собака… вы ложитесь?
– Да, – кивнул Пятый. Ему было плохо – очень много энергии ушло на то, чтобы записать этому человеку в память столь подробную и сложную программу. Неимоверно много. Надо лечь… пока есть силы дойти до кровати. – Я прямо сейчас, а Лин ещё почитает, наверное.
– Хотел, – кивнул Лин. – Уж больно книги у вас хороши…
– Читай, если хочешь, – пожал плечами Роман Сергеевич. И вышел из комнаты.
Минуту спустя, когда дверь в комнату, куда пошёл спать Роман Сергеевич, закрылась, Лин захлопнул книгу и раздражённо сказал:
– Никогда больше так не делай.
– Почему? – спросил Пятый, опускаясь на край кровати – ноги не держали.
– Потому, – ощерился Лин, – что это не только неэтично, но и опасно. Ещё бы минут десять…
– Три, – Пятый уронил голову на руки, – я совсем выдохся…
– Тем более. Он бы вышел из-под контроля… и что тогда?
– Ничего хорошего, – согласился Пятый.
– Вот именно. Ты в своём уме? Или где?
– В своём… Лин, налей попить, – попросил Пятый. – Слушай, чего ты там такого нашёл?
– Всё только по делу, – отрапортовал Лин, садясь рядом с Пятым на кровати. – Пятый, ложись, ты что-то бледный.
– Ты тоже… Лин, я же просил…
– Сейчас, – ответил Лин. – Ты только послушай, что тут написано…
– Лин, потом… – Пятый лёг на кровать и вытянулся. – Господи…
– Что такое?
– Давление… поищи спирт или что-то в этом роде… поскорее…
Лин нашёл коньяк. Пятый глотнул прямо из бутылки и снова лёг.
– Ну как? – спросил Лин через несколько минут.
– Хорошо, – расслабленно ответил Пятый. – Давно так хорошо не было… Теперь бы ещё поспать часок-другой…
– Некогда, – ответил Лин. Он уже отложил в сторонку одну книгу и взял другую.
– Это я знаю, – Пятый перевернулся на грудь, опустил голову на сгиб локтя. – Жалко, я устал… а то тоже почитал бы…
– Погоди, я сейчас, – Лин отложил книгу и присел рядом с Пятым на кровать. – Подними балахон, я гляну… а ещё лучше – сними.
– Лин, зачем?… – Пятый на секунду напрягся, ощутив первый толчок тоненького энергетического ручейка, льющегося из руки Лина. – Не стоит…
– Ещё как стоит, – заверил его Лин, опуская свои руки Пятому на спину. Одну – на уровень груди, другую – на поясницу. – Лежи тихо, не дёргайся…
– Рыжий, не надо, – беспомощно попросил Пятый, но Лин его просто не слушал. Эту штуку – частичное обновление всех каналов, их чистку, они проводили крайне редко – энергии почти что не было, да и детекторы работали странновато, не так, как дома. Да и Дома они этой процедурой не злоупотребляли – там не было повода давать организму такую встряску, не было необходимости.
Пятый слабо вскрикнул, напрягся, закусил губу. Да, временами это больно, и даже очень. Временами приятно, словно плаваешь в тёплой воде… Как-то, ещё дома, у Лина спросили – на что похожа чистка? И Лин, который проходил чистку не так давно (обстоятельства заставили), ответил – на секс. И не преминул добавить: довольны?
Отчасти Лин был прав. Похоже… но не всегда. Далеко не…
– Лин!… Хватит, – голос Пятого сорвался на свистящий шепот. – Не надо!…
– Дыши ровно, думай о приятном, – посоветовал Лин. – И расслабься уже сегодня, ты мне надоел… тут осталась ерунда…
– Хорошо… спасибо, рыжий, – Пятый дышал часто, неровно. – Уже проходит…
– Ну и отлично. С тобой всё хорошо… Дыши ровно, я сказал!… Вот так…
Уже отпускало. Пятый расслабился и глубоко и свободно вздохнул. Конечно, энергии не прибавилось – чистка есть чистка, но всё же… так гораздо легче. Как тут, кстати, принято говорить? Долг платежом?… Это мы сейчас.
– Ложись, Лин, – приказал он, слезая с кровати. – Твоя очередь.
Лин согласно кивнул. Они поменялись местами. Лин перенёс процедуру молча, его почему-то разморило, он засыпал. Потом они допили остатки чая, за три часа управились с большинством найдённых Лином книг. Немного поспали по очереди, снова уселись читать… Ночь пролетела незаметно, утром, часов в шесть, Пятый сказал:
– Всё, рыжий, пошли отсюда. Программа у него есть, он, даже если его кто-то будет проверять, скажет, что выпустил нас в восемь. Под любым гипнозом. Поэтому мы с тобой пожалуй, отправимся сейчас.
– Нет вопросов, – откликнулся Лин, – кроме одного – как нам отсюда выйти незамеченными?
– По логике они ждут нас внизу. Так сказал этот… – Пятый махнул рукой в сторону комнаты. – Значит нужно пробовать верхом.
– Это как? – поинтересовался Лин.
– Посмотрим, – Пятый зевнул. – Выспаться бы… ты как к этому относишься?
– Первым делом, – согласился Лин, – как только найдём подходящее место. Пошли?
– Пошли, – согласился Пятый.
* * *
Чердак они вычислили легко, вышли тоже. Проведённая в тепле ночь повлияла на них прямо-таки сказочно, откуда только взялись силы и решимость. С крыши дома они спустились по пожарной лестнице, расположенной с торца дома, их никто не увидел – было ещё совсем темно.– Лин, что у нас на первом месте? – спросил Пятый, когда они шли по улице.
– Одежда, – ответил Лин. – Денег нам на несколько дней хватит.
– Ты понял, где её берут?
– Обычно – в магазине, – Лин произнёс незнакомое слово медленно, словно пробуя его на вкус. – Магазин… но мы это пока не сможем…
– И где? – Пятый, приподняв брови, выжидающе посмотрел на Лина.
– Боюсь, что… придётся искать ту, что выкинули.
– Ты слово забыл, – подсказал Пятый. – А я запомнил. И хорошо.
– Какое слово?
– Простое – помойка. Это у них вместо блоков очистки. Так что смотри по сторонам, рыжий, и ищи что-то, что похоже…
– На твою комнату, если в ней никто давно не был…
– Это мы оставим, Лин, – твёрдо сказал Пятый.
– Да как скажешь, – легко согласился тот. – Хорошо. Как тебе угодно…
Пятый промолчал. Про Дом ему вспоминать не хотелось. Сейчас это было не только напрочь лишено смысла, но и вредно. Нужно сосредоточится на конкретном деле, а не придаваться ненужным воспоминаниям. Они шли не торопясь, внимательно глядя по сторонам.
– Слушай, – оживился Лин, – по-моему, это то, что нам нужно. Вон там…
Пятый посмотрел в том направлении, куда указывал Лин. И вправду, это могло пригодится. Какие-то люди выносили к мусорным контейнерам старые вещи. Хлам… но этот хлам показался им сокровищем.
– Подождём, – тихо сказал Пятый, останавливаясь, – они сейчас уйдут…
– Хорошо, – согласился Лин, – как скажешь.
Они остановились, не подходя к вожделенным контейнерам, выжидая. Вскоре люди ушли, Лин обрадовано ткнул Пятого кулаком в бок – пошли, мол.
– Подожди минуту, – попросил Пятый. – Не спеши.
– Почему? – не понял Лин.
– Вдруг вернутся?
– Идём, чего ждать?…
– Ладно, – сдался Пятый. – Пошли.
Возле контейнеров неопрятной кучей были свалены старые, рваные, дурно пахнувшие вещи вперемешку с кусками обоев, каким-то строительным мусором, объедками…
– Мерзость какая, – брезгливо сказал Лин.
– М-да, – Пятый ковырнул кучу мусора ногой. – Может, пойдём отсюда?
– Раз уж пришли, – протянул Лин, – то придётся…
– Хотя не хочется. Начнём, – Пятый присел на корточки и потянул на себя ближайшую тряпку. – Что это такое, как ты думаешь?
– Что-то женское, – Лин прищурился, всматриваясь. – Тебе не пойдёт, это только для тех, у кого хорошая фигура…
– Не продолжай, – попросил Пятый, который понял, что Лин потихонечку входит в раж, – не стоит.
– А на это погляди! – Лин уже веселился вовсю. – Какой весёленький рисуночек… ты не находишь?
– Не нахожу, – Пятый посмотрел через плечо. – Лин поторопись, на нас и так уже смотрят.
– Подумаешь, – отмахнулся Лин. – Пятый, как ты относишься к…
– Помолчи, Лин…
К ним подошла старуха и бесцеремонно, осуждающе уставилась на них. Они поднялись на ноги, тоже глядя на неё. Лин держал в руках, какую-то неопределённого цвета и размера, тёмно синюю шмотку, Пятый – с пустыми руками, отобранную вещь он положил обратно.
– Совсем стыд потеряли, – проговорила старуха. – Скоты какие…
– А что такого?… – спросил Лин. – Мы подумали, что это всё выкинули…
– А то бы не выкинули, после покойника, – бабка торопливо перекрестилась, – Егор-то… царствие ему небесное… только его… так тут сразу, как вороны…
Пятый с удивлением вдруг понял, что старуха плачет.
– Простите, – проговорил он, – мы не знали, что нельзя… мы подумали, что если это никому не нужно, то…
– Вот!… – старуха промокнула глаза уголком платочка. – Вот то-то и оно!… Никому не нужно… ничего… и никто не нужен…
– Извините, – Лин положил с таким трудом найденную тряпку обратно. – Я… то есть мы… это вещи вашего родственника?
Старуха отрицательно покачала головой.
– Всю жизнь в одном цеху, – сказала она тихо. – Всю жизнь… и дружили… семьями, когда ещё были… те семьи-то… что теперь?… Вон какие детки-то Егорушке достались… как помер – так всё на свалку снесли… недели не прошло… Да мои что ли лучше?…
– Мы тогда пойдём, – сказал Пятый, – извините нас ещё раз, мы просто не знаем, как тут у вас принято… мы просто замёрзли, увидели, что… ну, и…
– А чего ж вы без польт-то ходите? – старуха посмотрела на Пятого, словно толком только что заметила его. – Почти ноябрь же…
– Так получилось, – примирительно улыбнулся Лин. – Мы не нарочно… идём, Пятый, пора погреться. Не знаю, как ты, но я…
– Я тоже замёрз, – сказал Пятый тихо. – Сейчас, Лин, погреемся где-нибудь.
– А ты это… курточку-то возьми, – совершенно неожиданно сказала старуха, – мне ж не жалко… Ребята вы вежливые, обходительные… Егор в обиде не будет, что я вам позволила… А ты вон ту бери, коричневую, – посоветовала она Пятому. – Давай, не стой…
– Хорошо… спасибо.
* * *
Они уходил прочь, а перед их глазами стояла одна и та же картина – осенний двор, палые листья в лужах, тёмное низкое небо, омытая дождём улица и старая женщина, которая смотрела им вслед…– Не оборачивайся, Лин, – попросил Пятый. – Не надо.
Лин кивнул. Они ещё некоторое время шли молча, потом, не сговариваясь, остановились, осматриваясь. Пока всё было спокойно – об их побеге никто не знал, в запасе у них был ещё час, даже при самом плохом раскладе. При хорошем – как минимум четыре.
– Уйдём подальше, а потом спрячемся до вечера, – предложил Пятый. – Я хорошо понял, как это можно сделать.
– И как? – спросил Лин.
– Чердак или подвал, – напомнил Пятый Лину слова Лукича, – мне почему-то по душе второй вариант, первый как-то холодно звучит.
– Да, это верно. Я тут прочитал, что все коммуникации обычно… – Лин замялся, подыскивая слова. – Словом, всё, что связанно с обеспечением домов горячей водой, газом и прочей дрянью, находится в подвалах.
– А зачем? – спросил Пятый немного невпопад – задумался о чём-то другом.
– Как – “зачем”? – удивился Лин. – У них тут все трубы, по которым идёт вода, проложены под землёй. Поэтому подвал и получается… как-то ближе…
– Под землёй? – машинально переспросил Пятый. – Глупо. Трубы, небось, из металла?
– Ну.
– Вдвойне глупо, – заключил Пятый. – Ладно, нам-то что… Пересидеть, отдохнуть… а потом обратно.
– Ты и впрямь хочешь?… – жалобно спросил Лин. – Может, не стоит?…
– Лин, – Пятый посмотрел на друга, и тому стало не по себе от этого тяжёлого взгляда, – подумай сам, пожалуйста. С чего ты решил, что нас оставят в покое? Нам даже сбежать не дали, это просто чудо, что сейчас удалось уйти…
– Не чудо, а кое чьё упрямство, – поморщился Лин.
– Не важно. Я предлагаю переждать несколько дней, отдохнуть, а потом… – Пятый вздохнул и тяжко махнул рукой. – Лучше вернуться самим, не заставлять искать себя. Я и так даже думать боюсь о том, что с нами будет после этого всего… можешь себе представить…
– Ещё как могу, – ответил Лин мрачно.
Они шли по улице, народу всё прибавлялось, поэтому Лин предложил свернуть во дворы, что они и сделали. Примерно через полчаса Пятый остановился, наморщил лоб и принялся осматриваться.
– Ты чего? – спросил Лин, останавливаясь рядом.
– Дом смотрю… по-моему, вон там как раз то, что нам надо.
Лин посмотрел туда, куда показывал Пятый. И впрямь, неплохо. Вход в подвал находился под совершенно глухой, без окон, стеной. Кроме того, вдоль этой стены рос густой, выше их роста, кустарник, правда уже облетевший, но всё же… не так на виду, как в других подобных местах. Дверь была закрыта на тяжёлый навесной замок. Двор, в котором стоял облюбованный Пятый дом, был безлюден и тих. Где-то далеко слышались шумы проходящих машин, людские голоса, а здесь царил покой.
– Пойдёт, – оценив ситуацию согласился Лин. – Похоже, неплохо.
– Идём… нет, ты лучше постой, а я открою. Ты посмотри, чтобы никто не шёл…
– Это тут называется – “стоять на шухере”, – авторитетно заявил Лин.
– А ты откуда знаешь? – у Пятого уже не было сил чему бы то ни было удивляться, он приготовился просто послушать.
– Во время совершения правонарушения, – авторитетно заявил Лин, – необходим специальный человек, который предупреждает группу преступников об опасности. Это и называется…
– А мы просто просили кого-нибудь посторожить, – вздохнул Пятый. – Сколько условностей…
– По-моему, их и Доме не меньше, – заметил Лин. – Иди, открывай, потом поговорим.
С замком Пятый справился минуты за три – понадобился тонкий прутик, кусочек проволоки и пара рук. “Как тут всё просто, – думал Пятый, – и как сложно одновременно… А сколько всякой бессмысленной, иррациональной ерунды мы увидели за эти дни!… Всего и не вспомнишь… Разве можно так жить – в таком количестве людей, в таком шуме, в такой грязи?… Нет, мне это недоступно… или я просто устал… может, я высплюсь – и всё встанет на свои места?… Впрочем, посмотрим”.
– Лин, идём, – позвал он тихо, – всё в порядке…
* * *
Откуда?… Странно, откуда здесь это?… Пятый проснулся несколько минут назад, и теперь просто лежал, не имея желания вставать. А Лин… Лин стоял неподалёку, вытянувшись в струнку, высоко подняв голову, и слушал. На лице его блуждала слабая улыбка… и выражение крайней заинтересованности.– Рыжий, ты чего? – спросил Пятый.
– Тихо, – раздражённо сказал Лин. – Ты только послушай!…
И тут Пятый услышал. Музыка, негромкая, приглушенная расстоянием и бетонными стенами. Незнакомая, но приятная мелодия. Довольно замысловатая, между прочим… песня, точно песня. Какой язык?… Пятый на секунду задумался. Английский. Точно.
Bat the fool on the hill sees the sun going down
and the eyes in his head see the world spinning round…
Красиво. Слова смешные… добрые смешные слова… про дурака на холме. “Как в тему! – подумал Пятый. – Прямиком в яблочко… случайностей не бывает”.
– Жалко, – с чувством сказал Лин, когда музыка смолкла. – Я бы ещё послушал.
– И не говори, – согласился Пятый. – Хорошо… может, нам именно этого и не хватало…
– Понятия не имею, чего хватало, а чего не хватало, – задумчиво ответил Лин. – Я скучал… сам того не сознавая, скучал. Когда отнимают главное, перестаёшь думать обо всём остальном. Так всегда бывает.
– Только мы про это раньше не знали, – заметил Пятый. Он встал, потянулся. Лин сел на корточки возле труб и запустил руку в тёмное тесное пространство между ними. Пятый подошёл к нему и, повинуясь внезапному наитию, взъерошил Лину волосы. Тот отмахнулся и спросил:
– Кто пойдёт за хлебом на этот раз?
– Давай я, – пожал плечами Пятый. – Это тебя, если память мне не изменяет, смущали взгляды и прочая дребедень. Мне как-то всё равно.
– Вот ещё! Ты скажешь тоже – “смущали”… Просто временами не по себе… – замялся Лин.
– Давай я – за хлебом, – решил Пятый, – а ты… просто сходи, прогуляйся. Только ненадолго и недалеко. Пойдёт?
– Можно, – с сомнением в голосе ответил Лин. – Кстати, денег у нас осталось – всего ничего, дня на три…
– Сколько?
– Шестьдесят этих… как их… копеек, вот. На три батона, – Лин рассматривал монетки, что лежали у него на ладони. – Вот уж не думал никогда, что я буду держать в руках деньги…
– Непривычно, – согласился Пятый. – Но поправимо. Давай-ка ты их сюда. Я пошёл.
– Я куда идти гулять-то? – жалобно спросил Лин. – Ты у нас тут за умного, кажется… подсказал бы, что ли…
– Сходи… – Пятый задумался, потом продолжил. – Сходи за ту дорогу, помнишь? Большая такая, много машин… ну, та, что по правую руку, если выйти из-под арки. Понял?
– Примерно, – Лин поднялся на ноги, сунул Пятому в руку монетки и покорно пошёл к выходу. – Ты сразу вернёшься? Ладно?