огромны, что кредиторы не желали выпускать его из Рима и только денежная
помощь и поручительство крупнейшего римского богача Красса помогли уладить
дело.
Можно считать, что к этому времени Цезарь уже прошел несколько
начальных ступеней по лестнице своей карьеры: он стал заметной, хотя далеко
еще не первостепенной, фигурой, он считался вождем "демократической" партии,
хотя эта "партия" не представляла собой ничего целостного, единого и
организованного, он - и это, пожалуй, главное - пользовался безусловной
поддержкой всех тех, кто был настроен против стоявшего, как всегда, на самых
консервативных позициях сената. Цезарю, кроме того, удалось завязать к этому
времени важные политические связи: искусно лавируя между двумя наиболее
видными, но враждовавшими между собой политическими деятелями - Помпеем и
Крассом, - он сумел сохранить близость и к тому, и к другому.
В самом конце 62 года Рим был взволнован новым событием. Закончив с
блестящим успехом восточные походы, на юге Италии высадился со своей
победоносной армией Помпей. Сенат трепетал, считая, что он, по примеру
Суллы, направит армию на Рим. Но, вопреки всем ожиданиям, Помпей
демонстративно распустил свои войска и с небольшой свитой остановился под
Римом, ожидая разрешения сената на триумфальный въезд. Воспрянувший сенат
охотно разрешил Помпею триумф, но зато решительно отказал в утверждении
сделанных им распоряжений на Востоке и в награждении его солдат землей. Тем
самым "дальновидные" сенаторы фактически отбрасывали Помпея в лагерь своих
врагов.
В 60 году вернулся из Испании Цезарь. Управление провинцией дало ему
возможность поправить свои финансовые дела, кроме того, он одержал ряд побед
над лузитанскими племенами. В связи с этим он мог претендовать на триумф, но
приближались консульские выборы и Цезарь оказался перед дилеммой: либо, не
въезжая в город и не имея права (заочно) выдвинуть свою кандидатуру, ожидать
разрешения на триумф, либо, отказавшись от него, появиться в Риме и принять
участие в выборах. Цезарь избрал второй вариант.
Есть все основания предполагать, что именно в это время Цезарь
осуществил один из самых удачных шагов за всю свою политическую карьеру,
одну из таких политических акций, все последствия которой он едва ли в то
время даже мог предвидеть. Добившись примирения между Помпеем и Крассом, он
организовал негласный тройственный союз (так называемый первый триумвират),
огромное политическое значение которого в самом недалеком будущем было
оценено современниками по достоинству: тройственный союз был назван
"трехглавым чудовищем".
Первое совместное предприятие триумвиров заключалось в со"
ответствующей подготовке консульских выборов. Каждый член тройственного
союза пустил в ход как свое личное влияние, так и свои денежные средства.
Результат не заставил себя ждать - Цезарь был избран консулом на 59 лет.
Консульство было для Цезаря лишь трамплином, при помощи которого он мог
достичь новой и более существенной цели: получения в управление провинции,
что давало право на набор войска, а, следовательно, сулило в перспективе
победы, славу, богатство, власть. Нь основании опыта Помпея и Катилины
Цезарь в это время, несомненно, уже понял, что решающим козырем в дальнейшей
игре может быть только сильная и преданная своему вождю армия.
Цезара получил в управление (сначала на 5 лет, затем срок был удвоен)
провинцию Галлию. Часть этой провинции была покорена, но огромную территорию
(от Пиренеев до Рейна) предстояло еще завоевать. Именно к этому и стремился
Цезарь.
В общей сложности он провел в Галлии около восьми лет. Когда завоевание
провинции было завершено, в стране вспыхнуло общее восстание. Борьба
затянулась еще на несколько лет, и только к концу 51 года галлы вынуждены
были покориться. Покорение Галлии необычайно подняло личный авторитет и
популярность Цезаря - по подсчетам древних историков, он за время войны взял
более 800 городов, покорил 300 племен, захватил в плен миллион человек и
огромную военную добычу. Добыча римлян была так велика, что золото в самом
Риме сильно упало в цене и продавалось на вес.
За время пребывания Цезаря в Галлии существенно изменилась политическая
обстановка. Триумвират фактически распался: Красс погиб на Востоке, ведя
войну с парфянами, Помпей, завидовавший успехам Цезаря и его огромной
популярности, все больше сближался с сенатом. В Риме царила анархия -
консулы не избирались, предвыборные собрания нередко переходили в
вооруженные стычки. В этих условиях сенат принял решение о вручении
чрезвычайных полномочий Помпею. Он был избран на 52 год единственным
консулом (в Риме всегда избиралось два консула), что по существу являлось
смягченной формой диктатуры.
Цезарь оказался в затруднительном положении. Он стоял со своим войском
на границе Италии и должен был, в соответствии с существующими законами,
распустить армию и явиться в Рим как частное лицо. Однако, памятуя опыт
Помпея, Цезарь был мало склонен к подобному шагу. Он требовал от сената
определенных гарантий. Но наиболее враждебно настроенные к Цезарю сенаторы и
под их давлением сам Помпей заняли непримиримую позицию.
7 января 49 года сенат поручил Помпею провести набор войск, а Цезарю
было направлено ультимативное требование сложить полномочия, в противном
случае он объявлялся врагом народа.
10 января 49 года Цезарь с одним легионом и вспомогательными войсками
переходит пограничную речку Рубикон. Гражданская война началась.
Не встречая на пути никакого сопротивления, Цезарь быстро двигается к
Риму. Помпей, который в Италии еще не располагал достаточными силами, бежит
на Балканский полуостров (с ним переправилась в Грецию и большая часть
сенаторов). Цезарь вступает в Рим. Вместо ожидаемых казней и проскрипций он
выдвигает лозунг милосердия - пленники получили свободу, с оставшимися в
Риме сенаторами он обошелся чрезвычайно милостиво.
Но гражданская война по существу только начиналась. Борьба сначала с
Помпеем, а затем с помпеянцами затянулась до 45 года.
8 ходе этой борьбы Цезарь разбивает армию Помпея на Балканском
полуострове (битва при Фарсале, 48 год до н. э.), затем отправляется в
Египет, где он вмешивается во внутреннюю, династическую борьбу, поддерживая
египетскую царицу Клеопатру против ее брата и соперника Птолемея Диониса. Из
Египта он совершил поход в Понтийское царство, где сын старого врага Рима
Митридата VI - Фарнак начал военные действия и захватил Вифинию. Кампания
против Фарнака продолжалась всего 5 дней, и Цезарь послал о ней в Рим свое
знаменитое донесение: "Пришел, увидел, победил".
В 47 году Цезарь разгромил основные силы помпеянцев в Африке (битва при
Тапсе, 45 год до н. э.). Идейный вождь помпеянцев, старый враг Цезаря -
Катои покончил жизнь самоубийством. Однако сыновья Помпея бежали в Испанию,
где им удалось снова собрать крупные силы. Цезарь с отборными легионами
отправляется в Испанию, и в 45 году около г. Мунда происходит последнее
сражение. Цезарь и на сей раз добился победы, но не легкой ценой. "Я часто
сражался за победу, сегодня же впервые сражался за жизнь", - сказал он после
этой битвы. Но последние остатки помпеянцев были разгромлены и единовластие
Цезаря никем более не оспаривалось.
Однако это единовластие после окончания гражданской войны продолжалось
всего лишь год. Вернувшись в Рим в сентябре 45 г. Цезарь приступил к
проведению ряда внутренних реформ.
Во время триумфов Цезаря (в 46 и 45 годах) раздавались щедрые награды и
подарки не только военачальникам и солдатам, но и всем гражданам. Помимо
хлебных и денежных раздач, Цезарь, со свойственным ему размахом, организовал
грандиозные зрелища, игры, массовые угощения. Но этим и исчерпывается
"демократизм" его мероприятий. Вместе с тем Цезарь провел ограничение
контингента граждан, получавших даровой хлеб, снизив его с 320 тысяч до 150
тысяч человек. Специальным эдиктом были распущены так называемые коллегии
(Брехт называет их "демократическими клубами"), бывшие средоточием
городского плебса и очагами демократической агитации. Число сенаторов было
увеличено до 900. Выборы должностных лиц происходили по-прежнему в народном
собрании, но Цезарь получил теперь право "рекомендовать" половину всех
кандидатур.
Нетрудно убедиться в том, что все эти реформы имели антидемократический
характер. Налицо - принципиальное изменение внутриполитической линии Цезаря.
Он выступает уже не как вождь популяров и продолжатель их политики, но как
единовластный правитель, озабоченный в первую очередь созданием сильной
централизованной власти. В этом смысле Цезарь выступает как основатель новой
политической и государственной формы, а именно римской империи.
Власть Цезаря носила по существу монархический характер, когя внешне
это выглядело как сохранение республиканских должностей, лишь
сосредоточенных в одних руках. Цезарь был назначен диктатором (с 44 года
пожизненно), он имел пожизненную трибунскую власть. С 63 года он был
верховным жрецом. Цезарь неоднократно избирался консулом, имел почетный
титул "отца отечества", и, наконец, существовавший и при республике военный
титул императора впервые приобретает при нем особое значение.
Но Цезарь, по-видимому, уже стремился к большему. Его не удовлетворяло
фактическое положение монарха, он мечтал о царском венце. В начале 44 года
на одном из праздников перед огромной толпой народа его ближайший друг и
соратник Марк Антоний пытался возложить на него царскую диадему. Вероятно,
это был совместно обдуманный шаг, некий "пробный шар". Чутко наблюдая за
реакцией толпы, Цезарь резко отклонил попытку Марка Антония и был награжден
громом аплодисментов. Как ни странно, положение Цезаря в это время нельзя
назвать вполне устойчивым. Напуганные его монархическими тенденциями
сенаторы, как правило, ему не доверяли, "всадники" были недовольны его
провинциальной политикой (ограничения откупной системы), городской плебс уже
не чувствовал в нем своего вождя и заступника. Не мог Цезарь опереться и на
армию, хотя бы по той простой причине, что она была распущена, то есть
перестала существовать в качестве организованной и сплоченной корпорации.
Таким образом, на вершине своей славы и могущества Цезарь оказался в
состоянии некоей изоляции.
В среде сенаторов составился заговор против Цезаря. В нем приняло
участие около 60 человек. Среди заговорщиков можно было найти и бывших
помпеянцев, обласканных Цезарем, и недавних цезарианцев, которые изменили
свое отношение к Цезарю в связи с его монархическими замашками. Во главе
заговора стояли Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут (последний был лично
близок к Цезарю, а по слухам, даже был его сыном). Когда стало известно, что
в связи с подготовкой нового похода против парфян (на Балканском полуострове
уже концентрировались крупные силы) найдено древнее предсказание, гласящее,
что победить парфян может только царь, это укрепило решимость заговорщиков и
ускорило срок реализации заговора.
15 марта 44 года в заседании сената Цезарь был окружен толпой
заговорщиков, которые по условному знаку ринулись на него с обнаженными
кинжалами. Ему были нанесены 23 раны; из них только одна оказалась
смертельной. После убийства заговорщики и остальные сенаторы в страхе
разбежались. Труп всесильного диктатора долго лежал всеми оставленный, пока
трое неизвестных рабов не положили его на носилки и не отнесли домой.
* * *
Цезарь как историческая личность неоднократно привлекал внимание
историков. Наполеон III, написавший трехтомную историю Цезаря, немецкий
историк Друман, знаменитый историк Теодор Моммзен считали Цезаря гениальным
деятелем. Особенно характерна точка зрения Моммзена. Для него Цезарь -
великая и многогранная личность, но более всего он велик и гениален как
государственный деятель. Он идеал "демократического монарха" и в этом смысле
является образцом, эталоном для государственных деятелей всех времен и
народов. Кстати сказать, Брехт в своем сатирическом романе, развенчивая и
"принижая" образ Цезаря, в значительной мере полемизирует именно с этой
точкой зрения на Цезаря, с этой оценкой его исторической роли.
Какова должна быть оценка советским историком личности и деятельности
Цезаря? Отнюдь не впадая в идеализацию и "героизацию" этой исторической
личности, чем столь часто грешит буржуазная историография, советский
историк, конечно, не может полностью принять тот образ Цезаря, который дает
в своем романе Брехт.
Если бы роман Брехта был историческим в строгом смысле этого слова,
если бы автор ставил себе целью воссоздать исторически подлинного Цезаря, то
нам пришлось бы констатировать несоответствие гротескного, в значительной
мере сатирически-условного образа героя романа его историческому прототипу.
Но эта оговорка может быть даже не столь необходима, поскольку Брехт явно
придавал своему Цезарю не конкретно-историческое, а некое обобщенное
значение.
Цезарь, несомненно, крупный исторический деятель. Но он в полном смысле
слова человек своей эпохи и своего класса. Многолетний опыт политической
борьбы и интриг подсказывал ему определенное направление его практической
деятельности, он видел внутреннюю слабость республиканского государственного
устройства, он понимал значение армии как крупной социально-политической
силы. Но это говорит лишь о том, что его практическая деятельность
объективно совпала с требованиями эпохи и с классовыми интересами
определенных слоев римского рабовладельческого общества. Если мы и считаем
Цезаря основателем римской империи, то только в этом смысле, и мы, конечно,
менее всего склонны приписывать его личности и деятельности то особое,
"провиденциальное" значение, которое, по мнению ряда буржуазных историков,
ставит его над классами и партиями и делает его образцом "демократического
диктатора".
С. Утченко
помощь и поручительство крупнейшего римского богача Красса помогли уладить
дело.
Можно считать, что к этому времени Цезарь уже прошел несколько
начальных ступеней по лестнице своей карьеры: он стал заметной, хотя далеко
еще не первостепенной, фигурой, он считался вождем "демократической" партии,
хотя эта "партия" не представляла собой ничего целостного, единого и
организованного, он - и это, пожалуй, главное - пользовался безусловной
поддержкой всех тех, кто был настроен против стоявшего, как всегда, на самых
консервативных позициях сената. Цезарю, кроме того, удалось завязать к этому
времени важные политические связи: искусно лавируя между двумя наиболее
видными, но враждовавшими между собой политическими деятелями - Помпеем и
Крассом, - он сумел сохранить близость и к тому, и к другому.
В самом конце 62 года Рим был взволнован новым событием. Закончив с
блестящим успехом восточные походы, на юге Италии высадился со своей
победоносной армией Помпей. Сенат трепетал, считая, что он, по примеру
Суллы, направит армию на Рим. Но, вопреки всем ожиданиям, Помпей
демонстративно распустил свои войска и с небольшой свитой остановился под
Римом, ожидая разрешения сената на триумфальный въезд. Воспрянувший сенат
охотно разрешил Помпею триумф, но зато решительно отказал в утверждении
сделанных им распоряжений на Востоке и в награждении его солдат землей. Тем
самым "дальновидные" сенаторы фактически отбрасывали Помпея в лагерь своих
врагов.
В 60 году вернулся из Испании Цезарь. Управление провинцией дало ему
возможность поправить свои финансовые дела, кроме того, он одержал ряд побед
над лузитанскими племенами. В связи с этим он мог претендовать на триумф, но
приближались консульские выборы и Цезарь оказался перед дилеммой: либо, не
въезжая в город и не имея права (заочно) выдвинуть свою кандидатуру, ожидать
разрешения на триумф, либо, отказавшись от него, появиться в Риме и принять
участие в выборах. Цезарь избрал второй вариант.
Есть все основания предполагать, что именно в это время Цезарь
осуществил один из самых удачных шагов за всю свою политическую карьеру,
одну из таких политических акций, все последствия которой он едва ли в то
время даже мог предвидеть. Добившись примирения между Помпеем и Крассом, он
организовал негласный тройственный союз (так называемый первый триумвират),
огромное политическое значение которого в самом недалеком будущем было
оценено современниками по достоинству: тройственный союз был назван
"трехглавым чудовищем".
Первое совместное предприятие триумвиров заключалось в со"
ответствующей подготовке консульских выборов. Каждый член тройственного
союза пустил в ход как свое личное влияние, так и свои денежные средства.
Результат не заставил себя ждать - Цезарь был избран консулом на 59 лет.
Консульство было для Цезаря лишь трамплином, при помощи которого он мог
достичь новой и более существенной цели: получения в управление провинции,
что давало право на набор войска, а, следовательно, сулило в перспективе
победы, славу, богатство, власть. Нь основании опыта Помпея и Катилины
Цезарь в это время, несомненно, уже понял, что решающим козырем в дальнейшей
игре может быть только сильная и преданная своему вождю армия.
Цезара получил в управление (сначала на 5 лет, затем срок был удвоен)
провинцию Галлию. Часть этой провинции была покорена, но огромную территорию
(от Пиренеев до Рейна) предстояло еще завоевать. Именно к этому и стремился
Цезарь.
В общей сложности он провел в Галлии около восьми лет. Когда завоевание
провинции было завершено, в стране вспыхнуло общее восстание. Борьба
затянулась еще на несколько лет, и только к концу 51 года галлы вынуждены
были покориться. Покорение Галлии необычайно подняло личный авторитет и
популярность Цезаря - по подсчетам древних историков, он за время войны взял
более 800 городов, покорил 300 племен, захватил в плен миллион человек и
огромную военную добычу. Добыча римлян была так велика, что золото в самом
Риме сильно упало в цене и продавалось на вес.
За время пребывания Цезаря в Галлии существенно изменилась политическая
обстановка. Триумвират фактически распался: Красс погиб на Востоке, ведя
войну с парфянами, Помпей, завидовавший успехам Цезаря и его огромной
популярности, все больше сближался с сенатом. В Риме царила анархия -
консулы не избирались, предвыборные собрания нередко переходили в
вооруженные стычки. В этих условиях сенат принял решение о вручении
чрезвычайных полномочий Помпею. Он был избран на 52 год единственным
консулом (в Риме всегда избиралось два консула), что по существу являлось
смягченной формой диктатуры.
Цезарь оказался в затруднительном положении. Он стоял со своим войском
на границе Италии и должен был, в соответствии с существующими законами,
распустить армию и явиться в Рим как частное лицо. Однако, памятуя опыт
Помпея, Цезарь был мало склонен к подобному шагу. Он требовал от сената
определенных гарантий. Но наиболее враждебно настроенные к Цезарю сенаторы и
под их давлением сам Помпей заняли непримиримую позицию.
7 января 49 года сенат поручил Помпею провести набор войск, а Цезарю
было направлено ультимативное требование сложить полномочия, в противном
случае он объявлялся врагом народа.
10 января 49 года Цезарь с одним легионом и вспомогательными войсками
переходит пограничную речку Рубикон. Гражданская война началась.
Не встречая на пути никакого сопротивления, Цезарь быстро двигается к
Риму. Помпей, который в Италии еще не располагал достаточными силами, бежит
на Балканский полуостров (с ним переправилась в Грецию и большая часть
сенаторов). Цезарь вступает в Рим. Вместо ожидаемых казней и проскрипций он
выдвигает лозунг милосердия - пленники получили свободу, с оставшимися в
Риме сенаторами он обошелся чрезвычайно милостиво.
Но гражданская война по существу только начиналась. Борьба сначала с
Помпеем, а затем с помпеянцами затянулась до 45 года.
8 ходе этой борьбы Цезарь разбивает армию Помпея на Балканском
полуострове (битва при Фарсале, 48 год до н. э.), затем отправляется в
Египет, где он вмешивается во внутреннюю, династическую борьбу, поддерживая
египетскую царицу Клеопатру против ее брата и соперника Птолемея Диониса. Из
Египта он совершил поход в Понтийское царство, где сын старого врага Рима
Митридата VI - Фарнак начал военные действия и захватил Вифинию. Кампания
против Фарнака продолжалась всего 5 дней, и Цезарь послал о ней в Рим свое
знаменитое донесение: "Пришел, увидел, победил".
В 47 году Цезарь разгромил основные силы помпеянцев в Африке (битва при
Тапсе, 45 год до н. э.). Идейный вождь помпеянцев, старый враг Цезаря -
Катои покончил жизнь самоубийством. Однако сыновья Помпея бежали в Испанию,
где им удалось снова собрать крупные силы. Цезарь с отборными легионами
отправляется в Испанию, и в 45 году около г. Мунда происходит последнее
сражение. Цезарь и на сей раз добился победы, но не легкой ценой. "Я часто
сражался за победу, сегодня же впервые сражался за жизнь", - сказал он после
этой битвы. Но последние остатки помпеянцев были разгромлены и единовластие
Цезаря никем более не оспаривалось.
Однако это единовластие после окончания гражданской войны продолжалось
всего лишь год. Вернувшись в Рим в сентябре 45 г. Цезарь приступил к
проведению ряда внутренних реформ.
Во время триумфов Цезаря (в 46 и 45 годах) раздавались щедрые награды и
подарки не только военачальникам и солдатам, но и всем гражданам. Помимо
хлебных и денежных раздач, Цезарь, со свойственным ему размахом, организовал
грандиозные зрелища, игры, массовые угощения. Но этим и исчерпывается
"демократизм" его мероприятий. Вместе с тем Цезарь провел ограничение
контингента граждан, получавших даровой хлеб, снизив его с 320 тысяч до 150
тысяч человек. Специальным эдиктом были распущены так называемые коллегии
(Брехт называет их "демократическими клубами"), бывшие средоточием
городского плебса и очагами демократической агитации. Число сенаторов было
увеличено до 900. Выборы должностных лиц происходили по-прежнему в народном
собрании, но Цезарь получил теперь право "рекомендовать" половину всех
кандидатур.
Нетрудно убедиться в том, что все эти реформы имели антидемократический
характер. Налицо - принципиальное изменение внутриполитической линии Цезаря.
Он выступает уже не как вождь популяров и продолжатель их политики, но как
единовластный правитель, озабоченный в первую очередь созданием сильной
централизованной власти. В этом смысле Цезарь выступает как основатель новой
политической и государственной формы, а именно римской империи.
Власть Цезаря носила по существу монархический характер, когя внешне
это выглядело как сохранение республиканских должностей, лишь
сосредоточенных в одних руках. Цезарь был назначен диктатором (с 44 года
пожизненно), он имел пожизненную трибунскую власть. С 63 года он был
верховным жрецом. Цезарь неоднократно избирался консулом, имел почетный
титул "отца отечества", и, наконец, существовавший и при республике военный
титул императора впервые приобретает при нем особое значение.
Но Цезарь, по-видимому, уже стремился к большему. Его не удовлетворяло
фактическое положение монарха, он мечтал о царском венце. В начале 44 года
на одном из праздников перед огромной толпой народа его ближайший друг и
соратник Марк Антоний пытался возложить на него царскую диадему. Вероятно,
это был совместно обдуманный шаг, некий "пробный шар". Чутко наблюдая за
реакцией толпы, Цезарь резко отклонил попытку Марка Антония и был награжден
громом аплодисментов. Как ни странно, положение Цезаря в это время нельзя
назвать вполне устойчивым. Напуганные его монархическими тенденциями
сенаторы, как правило, ему не доверяли, "всадники" были недовольны его
провинциальной политикой (ограничения откупной системы), городской плебс уже
не чувствовал в нем своего вождя и заступника. Не мог Цезарь опереться и на
армию, хотя бы по той простой причине, что она была распущена, то есть
перестала существовать в качестве организованной и сплоченной корпорации.
Таким образом, на вершине своей славы и могущества Цезарь оказался в
состоянии некоей изоляции.
В среде сенаторов составился заговор против Цезаря. В нем приняло
участие около 60 человек. Среди заговорщиков можно было найти и бывших
помпеянцев, обласканных Цезарем, и недавних цезарианцев, которые изменили
свое отношение к Цезарю в связи с его монархическими замашками. Во главе
заговора стояли Гай Кассий Лонгин и Марк Юний Брут (последний был лично
близок к Цезарю, а по слухам, даже был его сыном). Когда стало известно, что
в связи с подготовкой нового похода против парфян (на Балканском полуострове
уже концентрировались крупные силы) найдено древнее предсказание, гласящее,
что победить парфян может только царь, это укрепило решимость заговорщиков и
ускорило срок реализации заговора.
15 марта 44 года в заседании сената Цезарь был окружен толпой
заговорщиков, которые по условному знаку ринулись на него с обнаженными
кинжалами. Ему были нанесены 23 раны; из них только одна оказалась
смертельной. После убийства заговорщики и остальные сенаторы в страхе
разбежались. Труп всесильного диктатора долго лежал всеми оставленный, пока
трое неизвестных рабов не положили его на носилки и не отнесли домой.
* * *
Цезарь как историческая личность неоднократно привлекал внимание
историков. Наполеон III, написавший трехтомную историю Цезаря, немецкий
историк Друман, знаменитый историк Теодор Моммзен считали Цезаря гениальным
деятелем. Особенно характерна точка зрения Моммзена. Для него Цезарь -
великая и многогранная личность, но более всего он велик и гениален как
государственный деятель. Он идеал "демократического монарха" и в этом смысле
является образцом, эталоном для государственных деятелей всех времен и
народов. Кстати сказать, Брехт в своем сатирическом романе, развенчивая и
"принижая" образ Цезаря, в значительной мере полемизирует именно с этой
точкой зрения на Цезаря, с этой оценкой его исторической роли.
Какова должна быть оценка советским историком личности и деятельности
Цезаря? Отнюдь не впадая в идеализацию и "героизацию" этой исторической
личности, чем столь часто грешит буржуазная историография, советский
историк, конечно, не может полностью принять тот образ Цезаря, который дает
в своем романе Брехт.
Если бы роман Брехта был историческим в строгом смысле этого слова,
если бы автор ставил себе целью воссоздать исторически подлинного Цезаря, то
нам пришлось бы констатировать несоответствие гротескного, в значительной
мере сатирически-условного образа героя романа его историческому прототипу.
Но эта оговорка может быть даже не столь необходима, поскольку Брехт явно
придавал своему Цезарю не конкретно-историческое, а некое обобщенное
значение.
Цезарь, несомненно, крупный исторический деятель. Но он в полном смысле
слова человек своей эпохи и своего класса. Многолетний опыт политической
борьбы и интриг подсказывал ему определенное направление его практической
деятельности, он видел внутреннюю слабость республиканского государственного
устройства, он понимал значение армии как крупной социально-политической
силы. Но это говорит лишь о том, что его практическая деятельность
объективно совпала с требованиями эпохи и с классовыми интересами
определенных слоев римского рабовладельческого общества. Если мы и считаем
Цезаря основателем римской империи, то только в этом смысле, и мы, конечно,
менее всего склонны приписывать его личности и деятельности то особое,
"провиденциальное" значение, которое, по мнению ряда буржуазных историков,
ставит его над классами и партиями и делает его образцом "демократического
диктатора".
С. Утченко