Буркин Юлий Сергеевич. Звездный табор, серебряный клинок

   - Обрадовался? - не отрывая взгляда от экрана, усмехнулся Гойка. - А зря. Увидишь в этом "домике" распятого еврея, поймешь: тут не шутят.
   - Умник, - огрызнулся Брайан, отдавая Ромку Ляле. - Я, между прочим, немножечко крещенный.
   - То-то и оно, что немножечко, - отозвался Гойка, с первой встречи сохранивший к Брайану ироничное и слегка презрительное отношение. - Так. Внимание, ромалы. Приготовьтесь, сейчас тряхнет.
   ... Крещение здесь оказалось делом безумно дорогим. Но обижаться не приходится, все ж таки центр православия, самый роскошный его Храм. Это как в двадцатом веке было бы провести дружескую вечеринку в Кремлевском Дворце съездов...
   Только свечей для того, чтобы осветить гигантский залище, надо было несколько тысяч... Пришлось раскошелиться, и я отдал почти все, что оставалось у меня от денег дядюшки Сэма. Припрятал только пару кредиток - на самый черный день. Но был в этой дороговизне и плюс: никакой очереди, никакой волокиты. Крещение назначили на тот самый день, когда мы прибыли.
   Огни свечей заставляли сиять золотые образа икон и отбрасывать блики на пышное убранство Храма. Странно было сознавать, что и прямо под нами идет сейчас служба, и прихожане стоят там по отношению к нам вниз головами. (Вспомнилась песенка Высоцкого с пластинки "Алиса в стране чудес": "Мы антиподы! Мы здесь живем!..") Именно таким образом тут установлены гравитационные генераторы. Кстати говоря, судя по моим ощущениям, управляемые.
   Крестным отцом Ромке вызвался быть Зельвинда Барабаш, и я был польщен этим. Он перебрался ко мне, и к Храму пристыковался только мой корабль, так как каждая стыковка стоила тут бешеных денег. Хотя бесплатно прибыть в Храм можно было тоже, но только в шлюпке, оставив свой корабль на орбите. Остальной табор так и поступил: семнадцать звездолетов остались ждать нас на орбите, а единицы, самые любопытные, спустились сюда в шлюпках.
   Священник, паря в полуметре от мраморного пола (мои ощущения не подвели меня), подлетел к нам, опустился вниз и троекратно осенил Ромку крестным знамением, распевая что-то о вечном блаженстве. Затем он взял пацана на руки и взмыл с ним под купол, а опустился возле купели, которая тоже вылетела откуда ни возьмись, сделала круг под куполом и приземлилась в центре Храма. "Что-то это уже слишком, - подумал я. - Режиссер этого спектакля чересчур увлечен техническими возможностями сценографии..."
   Батюшка тем временем возгласил:
   - ... Да изгони из этого человека всякого лукавого и нечистаго духа, скрытаго и гнездящегося в сердце его...
   После чего трижды (на каждое "аминь") окунул Ромку в воду, приговаривая:
   - Крещается рабъ Божий Роман во имя Отца, аминь; Сына, аминь; и Святаго Духа, аминь...
   Я и джипси моего джуза при этих словах крестились и кланялись. Честно говоря, на религиозном обряде я присутствовал впервые. Есть Бог, нету Бога... В двадцатом веке меня это не волновало. Сейчас же я с любопытством оглядывался по сторонам. Красиво. И скорее всего, все происходит точно так же, как сотни лет назад. В консерватизме - сила церкви. А что священник и купель летают... Если привыкнуть, это, наверное, выглядит даже естественно. Все ж таки божий человек, божья утварь...
   Когда Ромку окунули в воду, он замер от неожиданности и делал только судорожные вздохи. Но вот он пришел в себя и захныкал. И правильно. Кому бы такое понравилось: ни с того, ни с сего - в воду? И все же слезы умиления навернулись на мои глаза.
   А священник тем временем завернул моего наследника в белую простынку и нацепил ему на шею крестик.
   В этот миг Сволочь, которую я захватил с собой, выползла из кармана и, по своему обыкновению, забралась мне на плечо. Совсем некстати. Я хотел запечатлеть обряд в памяти.
   Я осторожно снял ее с плеча и сунул Брайану:
   - Подержи. Надоела.
   Тот брезгливо сморщился, но послушно взял зверюгу на руку и, положив сверху ладонь другой руки, прижал ее к груди.
   Завороженный монотонным песнопением и огненными бликами Ромка замолк. Священник мазал его миром, а он таращился по сторонам. И тут действительно было на что взглянуть. Особенно хороши были мозаичные фрески. Я поискал глазами и нашел среди прочих ликов портрет Николая II. "Привет, дедуля", - сказал я про себя и ухмыльнулся.
   - Роман Михайлович, - совсем некстати зашептал мне на ухо Брайни. Манеру называть меня по имени и отчеству он перенял у Ляли. - А что это у нее такое? держа Сволочь одной рукой, он пальцем другой показывал мне что-то на ее брюхе.
   - Тс-с, - раздраженно приложил я к губам палец. - Потом.
   Но вскоре любопытство взяло во мне верх над умилением.
   - Ну, что там? Нашел время!..
   - Так ведь дело-то немножко поразительное, - прошипел он и передал крысу обратно мне. И я увидел, что к ее животу приклеена круглая металлическая пластинка величиной с небольшую монету. Ну надо же! Сколько раз эта Сволочь ползала по мне, и я ничего не замечал, а Брайни взял ее в руки впервые, и пожалуйста...
   - Я пробовал отколупнуть, - продолжал шептать Брайан, - не отколупывается...
   Я попробовал тоже. И стоило мне лишь коснуться пластинки, как она тут же отклеилась от крысиного живота и осталась у меня в пальцах.
   - Клей с генным кодом! - восхищенно сообщил мне Брайан. - Я читал про такое!..
   Я уже догадался, что у меня в руках. Послание от дядюшки Сэма! Это не крыса - Сволочь, это я - сволочь, тупая, рассеянная и невнимательная! Ну на кой бы еще дядюшка Сэм передал мне с Семецким эту крысу?! Надо было сразу догадаться и поискать на ее теле письмо!
   Приговаривая "Ах ты, моя крыска почтовая, жаль, не белая...", я сунул зверюшку в карман и в крайнем возбуждении огляделся. Стоящий рядом Гойка истово крестился.
   - Эй, - сбил я его религиозный экстаз, ткнув в бок кулаком. - На корабле есть на чем это прочесть? - Я показал ему диск.
   - Конечно, Чечигла, - недовольно пожал он плечами. - Стандартный сетевой носитель. У меня в рубке дисководов под него штук десять.
   - Сколько еще будет длиться церемония?
   - Ну... Само-то крещение уже закончилось. Обычно еще минут двадцать - пока облетят вокруг купели, пока локон отстригут... А тут тем более все на полную катушку, наверное, еще дольше будет. Минут сорок и час.
   Я сгорал от нетерпения.
   - Ляля и Ромка на твоей ответственности, - шепнул я Брайану. - А мы скоро вернемся. Проследишь?
   - Я вас умоляю!.. - всплеснул он руками. - Со мной они, Роман Михайлович, в полной безопасности, - и встал на мое место рядом с Лялей.
   - Пойдем, - потянул я за собой Гойку, протискиваясь через толпу джипси и неизвестных нам прихожан. - Надо быстрее прочесть.
   Мы выскочили в притвор, Гойка вызвал скоростной лифт, и несколько из десятков расположенных по периметру дверей тут же отворилось. Мы вскочили в кабинку и вскоре стояли на круговой балюстраде с выходами к стыковочным модулям. Но именно наш модуль оказался на противоположной стороне, и к нему нужно было идти по кругу.
   - Стой так, - сказал я Гойке, ухватил его сзади за талию и, взмыв в воздух, перенес его по диаметру через пропасть, прямиком к нашему выходу.
   - Уф-ф, - перевел дух Гойка. - Я никогда не смогу привыкнуть к этому...
   - И не надо, - отозвался я. - Я не нанимался таскать тебя по воздуху. Я не Карлсон, а ты не Малыш.
   Гойка непонимающе глянул на меня, но промолчал. А у меня не было времени растолковывать ему смысл своей дурацкой шутки.
   В корабле Гойка вставил пластинку в один из дисководов, что-то нажал, и на экране возникло изображение. Это был дядюшка Сэм. Но, Боже мой! Что они сделали с ним?! Я не сразу его узнал. Потому что на голове у него росли огромные, похожие на заячьи, уши...
   "Что за идиотизм!" - подумали вы, прочитав это. Я, когда увидел эти ушки, подумал точно так же. Но в отличие от вас, я не мог отложить в сторону книгу. Не советую и вам.
   "Ох, не зря, - подумал я, - недавно вспоминалось о том, как я был Дедом Морозом с заячьими ушами!.." Но уши дядюшки Сэма были настоящими, живыми. Он был абсолютно гол и сидел на травке, в одной руке сжимая изгрызенную морковь.
   - Мой государь. Слусайте меня внимательно, - взволнованно заговорил он, сильно шепелявя. - У меня появилась возмозность церес десятые руки передать эту запись Семесскому, но времени у меня в обрез. Итак, как вы, думаю, узе поняли, я попал в руки врагов. Запрессенным медикаментозным воздействием они без труда выпытали у меня все, сто я знаю. И, уверенные в своей полной безнаказанности, продолзают ставить на мне бесцеловецные генетисесские опыты. Вот, - скосив глаза, он помахал своими гигантскими ушами, - дозе если бы я и безал, разве смог бы я скрыться в таком виде?
   Гойка захихикал, но, увидев на моем лице грозное выражение, замолк.
   - К тому зе я совсем не могу обходиться без этой гадости, - продолжал дядюшка Сэм, показывая нам морковку. - Зависимость буквально наркотисесская. Смачно хрустнув, он откусил от нее. Задумчиво пожевал. Мечтательно возвел очи... Но, с видимым усилием взяв себя в руки, встрепенулся и заговорил опять:
   - Но дело не во мне, мой государь, а в вас. Вы - в велицяйсей опасности. Постарайтесь выйти на насых друзей. Это рискованно, но иной возмозности я не визу. Наса кретная стаб-квартира находится на подмосковной планете Петуски, город Ерофеев, угол улиц Путина и Распутина, двести тридцать три, дробь один, корпус восемь. Предъявив пароль, вы найдете там убезыссе и помоссь. Пока я не могу сказать, цто это за пароль, но позднее вы узнаете об этом сами...
   В этом месте дядюшка Сэм примолк, а за кадром что-то то ли хрустнуло, то ли пискнуло. Доблестный подпольщик опасливо навострил ушки, но тут же успокоился и продолжил:
   - И просу вас, показыте им эту запись, возмозно, они сумеют установить, где я нахозусъ, и вызволить меня. Тот, кто меня снимает, не говорит мне этого, видно, у него есть на это присины... - Невидимый нам оператор поводил объективом вокруг. Но ничего, кроме лесной полянки, лубяной избушки и корзинки с морковью, мы не увидели. Было в этом что-то издевательское. - Цто с, спасибо ему и за то, цто он делает для меня, хотя он и непоследователен в своей помосси... - продолжал дядюшка. - Так вот. Пусть найдут меня и пусть запасутся этой гадостью, - показал он на морковь, а затем вновь хрустнул, задумчиво пожевал и опять встрепенулся:
   - Да! Цють не забыл! Насы враги уверены, сто рано или поздно вы обязательно долзны появиться в Храме Николая Романова. Это логисьно. Так вот. Храм заминирован. У Рюрика и его прихвостней он узе давно, как бельмо на глазу. Я слысал разговор. Если вы появитесь там, эти мерзавсы взорвут великий Храм, избавивсись, так сказать, от двух зайцев сразу... - дядюшка Сэм примолк. Лицо его приняло скорбное выражение, и я понял, кого он остро напоминает мне: персонажа из мультфильма, в котором на оперной сцене играли детскую считалочку - "Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять..."
   - От двух зайцев сразу... - повторил он печально и задумчиво... Поднес к лицу огрызок морковки... Но вдруг зарычал и, вскочив на ноги, что есть силы отбросил его в сторону. Воля гордого оппозиционера была не сломлена. - Храм опасен!- выкрикнул он. - Облетайте его стороной! Насы сансы на спасение малы. Но они есть, мой государь. Не отсяивайтесъ. Да помозет нам Бог!
   Экран погас.
   - Живо в храм! - вскочил я. - Ты слышал?!
   Но Гойка остановил меня:
   - Подожди, Рома. Пока ты доберешься, пока объяснишь... И ведь людей в храме множество. Одних священников не меньше тысячи. Что будет с ними? А?
   - Плевать! Мне нужно спасать жену и сына! - возразил я, но слова Гойки о том, что я могу опоздать, звучали убедительно. - А ты что предлагаешь?! Он уже связывался с информаторием Храма. На экране возникло длинноносое лицо молодого человека с усиками и бородкой, с головой, покрытой скуфейкой.
   - Слушаю вас, дети мои, - обратился он к нам.
   - В храме - бомба! - выпалил Гойка, одновременно с этим готовя корабль к вылету.
   Юноша сделал короткое движение рукой, и тут же с экрана душераздирающе взвыла аварийная сирена.
   - Эвакуация уже началась, - сообщил он, на лице его была написана растерянность, но он старался не показывать этого. - Откуда у вас эта информация?
   - Мы не можем сообщить это, - отозвался я.
   - Но надеюсь, вы знаете, что за ложное сообщение вы несете административную и уголовную ответственность, да простит вас Господь? поинтересовался священник-диспетчер.
   - Да, - кивнул Гойка, - я передаю свои позывные и не собираюсь скрываться.
   - Уже записаны, - кивнул юноша. - И все же я молю Отца нашего Вседержителя о том, чтобы сообщение ваше было ложным, а заодно и о спасении ваших душ. - Он перекрестился.
   - Не молиться надо, - заорал я, - а выручать людей!
   - Одно другому не мешает, - мягко улыбнулся юноша. - Я вижу на своих мониторах, что уже стартует первая партия эвакуированных во главе с архиепископом Арсением. При них и капсула со святыми мощами.
   - Во главе с архиепископом!.. - передразнил я. - Не с того начинаете! О народе надо думать! В храме идет крещение младенца. Я надеюсь, он и его мать будут эвакуированы первыми?
   - Нет никаких сомнений, что они находятся в первой партии, - кивнул диспетчер. - У нас семьсот пятиместных шлюпок. По аварийному расчету первыми усаживаются и отстреливаются прихожане, а уж затем духовенство, - он перекрестился. - Дети и женщины, само собой, первыми из первых. Исключением является лишь архиепископ, так как он сопровождает святыню - мощи царя-великомученика...
   Я услышал гул двигателей и понял, что Гойка уже закончил расстыковку и корабль стартует.
   - Если вам больше нечего сообщить нам, дети мои, - заметил священнослужитель, - то я отключаюсь, ибо пора позаботиться и о собственной бренной оболочке.
   - Валяй, - кивнул Гойка.
   - Правду вы сообщили или неправду, - заметил юноша, прежде чем отключиться, - но следственные органы встретятся с вами.
   Его лицо с экрана исчезло. Спасибо на добром слове.
   - Гойка, - преодолевая перегрузку, повернулся я к другу. - Что-то мы делаем не так. Мы убегаем, а наши люди - там...
   - Уже не там. Посмотри на экран. И я увидел, что действительно шлюпки уже вылетают из-под купола храма.
   - А пристыковаться к нам они смогут, - продолжал он, - только если мы будем в открытом космосе. Ты же слышал, твои Ляля и Ромка уже в одной из шлюпок. Не забывай, Чечигла, моя Фанни тоже там. И если я поступаю так, значит, именно так я надеюсь еще встретиться с ней.
   - Дай-то бог, - закрыл я глаза, остро осознавая собственное бессилие. - Ты представляешь, какой там сейчас творится переполох?
   - Не думаю, - отозвался Гойка. - У церковников дисциплина жестче армейской... - Шум разбуженных двигателей уже мешал нам говорить. Он нацепил наушники. - Я попытаюсь связаться с нашими.
   Шлюпки на экране так и сыпались в открытый космос из-под обоих куполов храма, и мне вновь пришла на ум нехитрая метафора о муравейнике и муравьях.
   - Ляля пока не отзывается, - сообщил Гойка. - Может, не разобрались еще со средствами связи? А?
   - Конечно, - согласился я. - Ведь с ней крошка Брайни...
   Мы переглянулись и, несмотря на отчаянность ситуации, рассмеялись. Я почувствовал облегчение. Наверное, Гойка прав. Наверное, мои близкие уже вне опасности.
   - От Ляли пока ничего нет, - повторил Гойка, - но некоторые наши уже летят к нам. Скоро нам, между прочим, будет не до смеха. Когда православная епархия предъявит нам счет за ложную тревогу. Тут одного горючего ушло... Чем платить-то будем, Рома? О! - внезапно сменил он тему. - Есть! Вот она! - Он переключил звук с наушников на внешнее вещание, и я услышал встревоженный голос Ляли:
   - Роман Михайлович! Ты слышишь меня?! Что случилось?
   - Вы в шлюпке?! - выкрикнул я вместо ответа.
   - Да! - откликнулась она.
   - Уже летите?!
   - Да, да, - мы уже довольно далеко от храма, вас видим и двигаемся к вам, так что приготовьтесь нас принять. Но что все-таки стряслось? Почему нас вытолкали оттуда?
   Я, чувствуя, как жизнь возвращается в мое тело, облегченно откинулся на спинку кресла и отозвался:
   - Есть вероятность того, что храм заминирован. Но не беспокойся, милая. Опасность позади. Как Ромка?
   Вместо Лялиного мы услышали голос Брайана:
   - С ним все довольно прекрасно. Жует мой палец. Ты чего, Тела Господня не наелся?.. - Это он, по-видимому, уже обращался к Ромке.
   - Фанни с вами? - спросил наконец Гойка, и я оценил его сдержанность. Но она-то его и подвела. Вместо ответа послышалось шипение помех. Связь прервалась. И тут я увидел, что Гойкины глаза становятся огромными, как полтинники.
   Я перевел взгляд с его лица на экран.
   Храм менял свою форму. Купола покосились, словно съехавшие набекрень береты с крестиками вместо хвостиков. Полукупола отделялись друг от друга. Ажурное сооружение, как бы раздуваясь изнутри, превращалось в шар. А затем этот шар треснул, лопнул и превратился в огромный огненный сгусток. Наш звездолет тряхнуло так, что я подумал, голова у меня слетит с шеи. Но еще страшнее этой встряски была мысль о той опасности, которой подвергаются сейчас Ляля и Ромка. Живы ли они?! Успели ли отойти от храма на достаточное расстояние? Но в тот же миг стало ясно, что дело тут не в расстоянии, а в обычнейшей удаче.
   - Ой-йо!!! - вскричал Гойка, пытаясь увильнуть от несущегося прямо на нас колокола размером с наш звездолет, а может, и больше. И мне показалось, что от напряжения его усы при этом встали торчком.
   Увернуться Гойка сумел, и гигантская хреновина, болтая языком, пролетела мимо. Нас и самих взрывной волной неотвратимо тащило прочь от того места, где только что парил прекрасный и величественный храм. И слава богу, что нас уносит оттуда. Несмотря на работу кондиционеров, в корабле заметно поднялась температура. Скорее всего, обшивка снаружи корабля плавится.
   - Вы заплатите за это, собаки! - оскалившись, погрозил Гойка кулаком в экран. И я был солидарен с ним.
   Внезапно сквозь шум помех пробился голос Брайана:
   - Роман Михайлович!
   Я вцепился в подлокотники кресла и заорал:
   - Да! Слушаю!
   - Наша шлюпка немножко повреждена. Вынуждены пристыковаться к ближайшему кораблю. Это жандармский крейсер... Уже пристыковались! Вы слышите меня?!
   - Да! Я понял! - закричал я в ответ.
   Но не знаю, слышал ли он меня в прошлый раз, услышал ли сейчас. Его голос вновь захлебнулся в треске статических разрядов.
   Глава 4
   КОШКИ-МЫШКИ И КРЫСКА
   Меня лихорадило. Слова Брайана принесли мне одновременно и огромное облегчение, и новую тревогу. Облегчение от того, что Ляля и Ромка живы и защищены от последствий взрыва, и это, конечно, главное. Но они - в руках властей, в руках Рюрика, моего лютого врага... Имеют ли обитатели жандармского крейсера отношение к взрыву?.
   Нет, вряд ли эта изуверская акция могла быть проведена настолько открыто. Любой правитель ратует за популярность в народе... А там, где в силе церковь, популярность правителей зиждется на ее поддержке. Так что, скорее всего, Рюрик еще устроит розыск виновников взрыва, и я не удивлюсь, если им буду объявлен как раз я.
   С другой стороны, что я смыслю в нынешней политике? Вдруг в крейсере все-таки именно те, кто охотится на меня? Тогда в курсе ли они, что в их руки попала не простая цыганка и не простой мальчуган, а моя жена с моим прямым наследником? Надеюсь, что нет...
   Тем временем последствия взрыва стали уже почти незаметны. Во всяком случае на том расстоянии от его эпицентра, на которое отбросило наш звездолет. Лишь мелкие обломки, судя по датчикам, ударяли в нашу обшивку несколько чаще, чем обычные метеориты.
   Мне не терпелось связаться с крейсером, но канал связи был плотно загружен, а на непрерывное сканирование не было времени, приходилось заниматься более насущным делом: нужно было спасать людей. Мы беспрестанно ловили сигналы бедствия. Оба корабельных стыковочных модуля работали без остановок, принимая со шлюпок на борт и своих, и чужих.
   Среди спасенных были и наши джипси, и прихожане, но больше всего было представителей духовенства. Сперва, пока Гойка был с головой занят маневрированием, нехитрое управление модулями пришлось взять на себя мне, затем, когда ситуация несколько стабилизировалась и стало возможным довериться автопилоту, стыковкой мы занялись вместе.
   Из семнадцати (без нашего) кораблей табора нам удалось связаться только с четырнадцатью. Еще три звездолета не отвечали. В лучшем случае были повреждены их системы связи, в худшем - они погибли. Гойкина Фанни нашлась. Ее не было с Лялей, она покинула Храм в другой шлюпке и сейчас, живая и невредимая, находилась на одном из наших кораблей. А вот о Зельвинде Барабаше никаких сведений не было.
   Конечно же, его мог подобрать и кто-нибудь другой, ведь, кроме наших, возле Храма болталось с десяток чужих звездолетов, и те из них, что уцелели, так же, как мы, занимались спасением потерпевших. И все-таки это внушало беспокойство. Мало того, что я привязался к этому суровому и одновременно бесшабашному дядьке, его исчезновение обернулось бы для меня новыми, вовсе не нужными мне заботами.
   Ведь я прекрасно отдавал себе отчет в том, что, сам того не желая, приобрел в таборе колоссальный авторитет, уступающий разве только авторитету Зельвинды. Как, почему это случилось? Наверное, потому же, почему так часто в двадцатом веке поразительных высот добивались в столице провинциалы. Сначала они просто утверждались, отвоевывали себе место под солнцем, а затем уже не могли остановить начатую гонку и продолжали ломиться вперед по инерции. Так сейчас было и со мной. Правдами и неправдами втирался я в доверие к джипси, делал все, чтобы стать среди них "своим". И дело дошло до того, что теперь я уверен: ежели с Зельвиндой стрясется беда, именно меня они захотят видеть своим атаманом. И самоотводов тут не бывает...
   На борт моего грузовика, где было тесновато и полусотне людей моего джуза, сейчас набилось больше ста человек. Понятно, что это была вынужденная временная мера. Так что джипси, хоть и поглядывали на чужаков неприязненно, занимались их обустройством, а раненым оказывали необходимую медицинскую помощь. Люди проникли уже и в рубку, но мы с Гойкой не обращали на них внимания...
   Наконец с удалением от эпицентра и просто со временем интенсивность спасательных работ несколько спала, сигналы бедствия стали редкими, и все чаще ближе к подающей их шлюпке оказывались не мы, а кто-нибудь другой. Это позволило мне вернуться к мыслям о Ляле и Ромке.
   - Попробуй вызвать жандармов, - велел я Гойке.
   Но тот лишь помотал головой:
   - Не стоит, Чечигла Рома, - сказал он. - Я, хоть и джипси, но кое-что понимаю. Ты умеешь управлять гравитацией, за тобой охотятся спецслужбы, ради того, чтобы избавиться от тебя, взорвали Храм... А этот зайчик, - кивнул он на пустой экран, - называет тебя государем... На что лично мне наплевать, добавил он, гордо выпятив подбородок. - Но ты-то не будь дураком и не лезь сам в ловушку, которую на тебя поставили.
   - Но не могу же я тут сидеть сложа руки!
   - Потерпи немного, только самую чуточку. Они не уверены, что убили тебя. Увидишь, они обязательно попытаются сами связаться с тобой. Но стоит тебе откликнуться, как тебя тут же вычислят.
   Внезапно меня осенило, и я похолодел:
   - Если они узнают, что Ромка мой сын, они убьют его!
   В глазах Гойки отразилась моя тревога, но длилось это лишь мгновение. Его лицо просветлело:
   - Э-э, нет, Чечигла Рома. Они сделали бы это, только если бы убедились, что ты сам мертв. Ведь тогда он - единственный наследник. А пока они не знают этого точно, они будут трястись над ним и сдувать с него пылинки, опасаясь твоего гнева. Ты еще не знаешь этих трусов. Они всегда работают на два фронта и стараются угодить всем, от кого хоть что-нибудь зависит. А значит, сейчас, Рома, остынь и хорошенько подумай, как дать жандармам знать, что ты жив, но и не выдать при этом, где ты находишься. А? Хороша задачка?
   - А может быть, все-таки?.. - потянулся я к модулю связи.
   - Нет, - вновь осадил меня Гойка. - То, что твои враги не могут связаться с тобой, спасает твоих родных от беды. Кто знает этих идиотов? А вдруг, как только им станет ясно, что ты их слышишь, твою жену и ребенка начнут пытать? Ты же видел, они не разбираются в средствах. А если это случится, ты помчишься выручать их. И вас убьют. Всех троих. Так что думай, думай лучше. Подумаю и я.
   Сказав это, он закурил и, полуприкрыв веки, откинул голову на спинку кресла. Я тоже закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться.
   Сказанное им заключало в себе противоречие. С одной стороны, "они будут сдувать с него пылинки", с другой стороны, "будут пытать"... Но он прав, нужно надеяться на лучшее, но быть готовым к худшему. Итак, я должен поставить в известность своих врагов о том, что уцелел, но при этом так, чтобы они не могли определить мое местонахождение и добраться до меня. К тому же еще они должны считать, что сам я их слышать не могу. Это залог того, что они не тронут Лялю и Ромку...
   Нет. Слишком много противоречащих друг другу условий... Слишком сложно...
   Но допустим, мне это удастся. Что я должен делать потом? Достигнуть планеты Петушки и найти там соратников дядюшки Сэма. И уже с ними решать, как вызволить моих родных, а заодно и их доблестного патрона... Вряд ли у этой головоломки есть решение... Надо, кстати, в любом случае не потерять диск с письмом. Ведь там адрес, который не должен знать никто, и только по этой видеозаписи можно попытаться определить, где находится лубяная тюрьма-избушка моего горе-спасителя, чтобы вытащить его оттуда... В противоестественную игру играет наш неведомый помощник, сделавший эту запись...