Буркин Юлий Сергеевич. Звездный табор, серебряный клинок

   * * *
   Приземление прошло удачно, и под звуки прибоя мы выбрались наружу. Моросил легкий дождик. Ласковый прибрежный ветерок гладил кожу, щекоча ноздри мягкими пряными запахами, но, несмотря на ощущение, что мы попали на курортное побережье, было довольно прохладно.
   Мы заранее решили не дожидаться утра на корабле, а разбить лагерь там, где нас будет труднее обнаружить. Низкие звезды были яркими до неестественности, и, когда мы, неся за плечами снаряжение, а в руках бластеры, побрели туда, где высились деревья, я подумал, что давно уже мне не приходилось ощущать такого блаженного единения с природой. И не одному мне пришла в голову эта мысль.
   - Если бы нас оставили в покое, - коснулась моей руки Ляля, - я хотела бы жить с тобой, Роман Михайлович, и с нашим сыном вот на такой планете. И у нас были бы еще дети...
   Ее слова взволновали меня, и я собрался уже ответить, дескать, с ними мне был бы рай где угодно, но тут, отряхивая от воды марксовскую бороду, вмешался Брайан:
   - Тут можно немножко и промокнуть насквозь.
   Филипп ободряюще похлопал его по плечу:
   - Потерпи, скоро все будет нормально.
   Дождик был теплым и приятным, но это был дождик. А прежде чем разбить лагерь, следовало добраться до леса и углубиться в него. Так что минут через пятнадцать-двадцать мы действительно вымокли до нитки. Но о том, что все будет нормально, Филипп сказал не зря.
   Что мне понравилось в снаряжении "пчеловодов", так это палатка. Точнее, то, что выполняло ее функцию. В лесу раскидистых и, как мне в полутьме показалось, похожих на высокие клены деревьев мы нашли поляну, и Филипп достал из вещмешка небольшой прибор яйцевидной формы с двумя ровными рядами черных пятнышек на белой, слегка светящейся "скорлупе". Он установил его посередине поляны, а еще несколько приборчиков поменьше разнес по периметру. Затем он вернулся к центру и поколдовал над пультом "главного" яйца, касаясь пятен в определенной последовательности... И тотчас же дождь прекратился.
   Так во всяком случае мне сперва почудилось. Но когда и "главный", и остальные приборчики стали излучать более яркий, достаточный для того, чтобы осмотреться, свет, стало ясно, что дождь-то продолжается, но вода стекает по куполу появившегося над поляной силового поля. Возникло ощущение, что мы находимся внутри большого пузыря.
   Филипп объяснил, что "палатка" автоматически настроилась на наши генные коды и мы можем беспрепятственно выходить за ее пределы и входить обратно. Но больше ни одно живое существо проникнуть в нее не может. Поле пропускает только нас и то, к чему мы прикасаемся. Например, нашу одежду. Или гостя, которого мы будем держать за руку. Или зверюшку, которую мы принесем сами... Да еще чистый воздух. Кроме того, этот же самый прибор выполняет функцию передатчика, и благодаря этому с крейсера сейчас за нами наблюдают.
   А минут десять спустя под куполом заметно поднялась температура, стало сухо, мы сбросили с себя верхнюю одежду и развесили ее для просушки по кустам. Затем постелили на траву прихваченные "пчеловодами" тонкие, но удивительно мягкие пластикатовые коврики и устроились на ночлег, укрывшись легкими одеялами.
   Филипп отключил освещение. Было безумно уютно лежать вот так, в тепле и сухости, чувствовать себя надежно защищенными от любой опасности и в то же время в абсолютной близости к лесу, слушать его шум и журчание воды... Рядом была женщина, которую я люблю, и, хоть у нас и не было сейчас возможности ласкать друг друга, уже одна ее близость делала мои ощущения острыми и щемящими.
   ... Ни с того ни с сего мне приснилось, что я - снова студент филфака в России двадцатого века. Мне приснилось, что преподаватель задал мне вопрос, я не знаю ответа и жду подсказки от товарищей...
   Я проснулся. Ночь. Все спят. Мысли о доме, о том доме не выходили из моей головы.
   Как снова уснул, я и не заметил.
   ... Меня разбудил Брайан.
   - Рома, - тихо позвал он, легонько потрясь меня за плечо.
   Я сел и протер глаза. Дождь кончился. Уже светало. Брайан примостился возле меня на корточках.
   - Рома, посмотри, что я нашел. Пошел в туалет и нашел вот это...
   Я пригляделся и увидел, что на траве перед ним что-то копошится. Какие-то большие насекомые, что ли... Или маленькие черепашки?
   - Они железные, - сообщил Брайан. - Ржавые.
   И впрямь. Е-мое, это еще что такое? "Жуков" было два. Оба - размером со спичечный коробок. Но никакие это были не жуки, потому что у одного из них вместо ног было два ряда колес, по четыре с каждой стороны, а у другого - пара гусениц. Как у танка. Но были у них также крылышки, глаза и усики. Один "жук" был светло-коричневый, а другой серо-голубой. Но похожая на эмаль краска на панцирях у обоих облупилась, и металл под ней действительно заржавел. Тихонечко жужжа, "жуки" расползались в разные стороны, явно пытаясь спрятаться в траве, но Брайан ловил их и возвращал обратно.
   - Их там много, и они все разные, - добавил Брайан. - И с ногами есть, есть и помельче. Некоторые чего-то строят. Вроде муравейников.
   - Может быть, они строят дом? - предположил я. - Может, это такие специальные строительные мини-роботы и все дома на этой планете построены ими? Не слышал про таких роботов?
   - Не, - покачал головой Брайан. - Не слышал. И строят они там что-то вроде пирамид. Маленьких. По-моему, для себя.
   - Не кусаются? - поинтересовался я.
   Брайан пожал плечами:
   - Не знаю. Эти вроде совсем безобидные. С этими словами он перевернул того из "жуков", который был на колесах, светло-коричневого, и на брюхе у него обнаружился карданный вал. А сразу за ним - гениталии. Это была самка. Испугавшись, она замерла - притворилась мертвой. Но, как только Брайан поставил ее обратно на землю, рванула в сторону с такой прытью, что из-под колес полетела земля.
   Щепотка земли угодила Ляле в лицо, прямо в приоткрытый рот, и это, а возможно, еще и жужжание, и звук наших голосов, разбудили ее. Она открыла глаза, увидела "жуков" и, отплевываясь, испуганно откатилась с коврика на траву.
   - Что за гадость?! - вскрикнула она садясь. Она моментально и безошибочно определила, откуда тут взялись эти диковинные существа, и накинулась на Брайана: - Ну и зачем ты их сюда притащил?!
   - Так, - пожал тот плечами, - интересно слегка.
   - Унеси немедленно туда, где взял! - приказала Ляля.
   Брайан послушно взял недовольно жужжащих "жуков" за бока и понес к краю поляны.
   - Удивительные существа, - заметил я.
   - Противные, - поморщилась Ляля и даже брезгливо передернула плечами. Терпеть не могу всяких букашек.
   - Это не насекомые, - возразил я.
   - Какая разница?! - отозвалась она раздраженно. - Все равно противные.
   Лично я не испытываю этого, свойственного многим людям непреодолимого омерзения к насекомым, а уж тем более не почувствовал ничего такого по отношению к найденным Брайаном полумеханическим тварям. Но поспорить я с ней не успел, так как понемногу стали просыпаться и остальные участники нашей экспедиции.
   Позавтракав, мы собрались в путь, и Филипп отключил "палатку". По нашим расчетам часа через три-три с половиной мы должны были выйти к ближайшему строению. Но, двигаясь лесом, мы обнаружили то, чего не заметили вчера в темноте: трава так и кишела тварями, подобными тем, что нашел Брайан. Причем те, что приволок он, оказались из самых крупных, большинство же были помельче, вплоть до размера обыкновенного муравья.
   Каких только предположений об их природе мы не высказывали. Филипп, например, уверял, что это - миниатюрные роботы-шпионы, специально приставленные к нам для слежки. Однако, как ни старались, мы так и не заметили с их стороны ни малейшего к нам интереса. Вели они себя, как самые обыкновенные насекомые, то есть, на взгляд человека, просто бесцельно ползали туда-сюда, почти не обращая внимания даже друг на друга, не то что на нас.
   Один из молчунов-"пчеловодов" ляпнул, что, мол, "жуки" эти - естественный продукт эволюции на этой планете, но остальные тут же подняли его на смех, требуя немедленно предъявить нашему вниманию металлические деревья со стволами, растущими по телескопическому принципу...
   Иногда эти существа, подобно простым навозным жукам, катили перед собой комки земли, иногда волокли куда-то куски древесины или камня, крепко держа их передними лапками, а иногда несли и какие-то маленькие металлические детальки, возможно, останки сородичей.
   Видели мы их и жадно что-то пожирающими, а дважды я наблюдал моменты спаривания. Время от времени мы сталкивались и с их пирамидальными жилищами, действительно напоминавшими здоровенные муравейники. В то же время ходы в них были оснащены дверцами, крепившимися на шарнирах, что делало их похожими на гаражные боксы.
   Людей "жуки" замечали лишь тогда, когда кто-то из нас ступал слишком близко к ним, и тогда они испуганно отползали в сторону. Сперва мы с интересом следили за ними, потом почти перестали обращать внимание... Но однажды Ляля вскрикнула от удивления, когда один из "жуков" взвился из-под ее ноги вверх, причем не на крыльях, а на маленьком пропеллере, напоминая тем самым миниатюрный вертолет. И тут же снизу раздалось несколько хлопков: у двух, находившихся неподалеку "жуков" из-под панцирей высунулись крошечные орудийные стволы.
   Подбитый "вертолет", попискивая, рухнул в траву, дернулся и затих, а те самые двое "жуков", что его подбили, моментально оказавшись рядом, принялись деловито разбирать беднягу на части. Именно разбирать, раскладывая вокруг какие-то колесики и шестеренки. Время от времени раздавались легкие потрескивания, сопровождаемые вспышками голубых искр. Похоже, работала сварка.
   - Ваше Величество, - обратился ко мне Филипп, остановившись, отчего остановились и остальные. - Признаться, эти штуковины беспокоят меня. Если они могут стрелять друг в друга, значит, могут обстрелять и нас. Не хватает только команды.
   - Не-е, - вмешался Брайан, явно уже считающий себя главным специалистом по местной полумеханической флоре и ее покровителем, - никто ими не командует. Они все - сами по себе. Как нормальные козявки.
   - Думаю, он прав, - согласился я. - Эти создания весьма занятны, но, похоже, совсем безопасны. Они не мешают нам, так что давайте-ка двинемся дальше.
   И мы продолжили путь.
   Наконец, деревья расступились, и перед нами встала белокаменная стена искомого здания. Молочную белизну нарушал фиолетово-желтый орнамент вдоль равнобедренных треугольников окон. Треугольники чередовались, располагаясь то основанием, то углом вниз.
   Строение было обнесено невысокой, в половину человеческого роста, полупрозрачной оградой. Прежде чем подойти к ней, мы на всякий случай взяли в руки бластеры, приведя их в боевую готовность. Мы хотели оставаться незамеченными как можно дольше.
   Но стоило нам приблизиться к ограде на расстояние в несколько шагов, как в воздухе повис громкий мелодичный звук - минорное трезвучие, по тембру напоминавшее виброфон. Это, конечно же, сработала предупреждающая сигнализация. Выставив перед собой бластеры, мы замерли, готовые ко всему. Но только не к тому, что произошло на самом деле.
   Все ожило. Строение наполнилось шумом голосов и шелестом торопливых шагов. В окнах что-то замельтешило. А спустя несколько минут в нижней части здания распахнулось сразу несколько дверей, и из них высыпали несколько десятков детенышей, облаченных в разноцветные балахончики с капюшонами. То, что это не люди, точнее, не совсем люди, было заметно сразу. Цвет их кожи был сероватым, уши удлинены и заострены кверху... Но ничего угрожающего или неприятного в этих существах не было.
   О чем-то непрерывно болтая друг с другом и с любопытством приглядываясь к нам, они торопливо шагали нам навстречу, словно соревнуясь друг с другом в том, кто первый поздоровается с гостями.
   Минуту спустя за их спинами появилась взрослая особь в серебристом плаще, тоже с капюшоном, и что-то гортанно выкрикнула, точней пролаяла, на неизвестном мне языке. Дети остановились и повернулись к нему. Тот, пройдя мимо них и продолжая при этом что-то им говорить, направился к нам. Никакого оружия в его руках не было.
   Теперь я видел, что это мужчина. (Или о представителе иного вида следует говорить "самец"?) Более того, если бы я не знал точно, что этого не может быть, я бы голову отдал на отсечение, что перед нами Рюрик. Хотя так всегда бывает с чужими расами. Для меня и негры - все на одно лицо, и китайцы.
   - Русские люди? - со странным акцентом спросил лирянин, подойдя к ограде.
   - Да, - отозвался я.
   - Здравствуйте, - сказал лирянин и коротко поклонился.
   - Здравствуйте, - ответил я, чувствуя себя полным идиотом.
   - Оч-щень приятно, - сообщил лирянин, так же как и Рюрик делая особый нажим на шипящий звук. А затем указал на мой бластер. - Оружие? Убивать?
   - Да, - кивнул я, испытывая ничем не обоснованное смущение.
   - Нельзя, - сказал лирянин поучительно. - Убивать нельзя. Дети.
   - Да. Знаем, - согласился я. - Мы и не хотим убивать. Но мы в опасности и боимся.
   - Вам опасности нет, - возразил лирянин. - Тут дети. Беззащитность. Опасность есть для них. От вас. Если хотите быть на поч-щве... на земле... э-э-э, - замялся он, подыскивая слово, затем продолжил: - На ТЕРРИТОРИИ школы, пожалуйста, оставьте оружие... на поч-щве.
   - У нас неприятности, связанные с вами, лирянами, - вмешался Филипп, и его интонации были, мягко говоря, прохладными. - Мы не можем бросить оружие.
   - Понимаю, - сказал лирянин. - Сделаем так. Я выйду к вам. Один. Сам. Будем разговаривать. Найдем компромисс.
   - Хорошо, - кивнул я.
   - Хорошо почему? - не понял лирянин.
   - В смысле, ваше предложение нас устраивает, - пояснил я, сообразив, что собеседник владеет русским не самым лучшим образом. - Выходите к нам. Мы все решим.
   - Выходить, - согласился лирянин. Тем временем из дверей строения, названного нашим собеседником "школой", вышло сразу несколько взрослых лирян.
   - Скажите им, чтобы они пока не подходили сюда, - поспешно указал я ему на них.
   Лирянин обернулся назад и что-то крикнул. Его соотечественники остановились. Тогда лирянин что-то громко сказал и детям. Те, понурившись, поплелись назад к зданию. Лирянин обернулся к нам, протянул руку вперед, и в ограде перед ним появилась широкая щель. Он прошел через нее к нам, и щель за его спиной тут же затянулась.
   - Давайте говорить, - сказал лирянин и улыбнулся одними губами. - Мое имя - Шкун. Учитель Шкун.
   Сейчас, вблизи, я все-таки заметил одну черту, резко отличающую его от Рюрика. Глаза. Странные глаза, которые как будто бы смотрят не только на окружающее, но и внутрь себя. Я сразу вспомнил, у кого еще я видел подобный взгляд. У актера Кристофера Ламберта в фильме "Горец". И в фильме "Подземка". А еще это существо было значительно моложе Рюрика.
   Как бы то ни было, на мой, земной, взгляд, многое в его лице выдавало хищника... Но его улыбка была не угрожающей, а наоборот, настороженной. Настороженной и обаятельной. И я с беспокойством осознал, что лирянин мне симпатичен. Ведь испытывать симпатию к тому, кого собрался брать в заложники, несомненно плохой тон.
   * * *
   - Слушаю? - сказал учитель Шкун.
   - Мы хотим мира, - сказал я и даже почувствовал, что краснею от того, как фальшиво прозвучала эта раза.
   - Мы тоже, - заметил Шкун.
   Пауза затянулась. Прервал ее Филипп:
   - Наш враг - царь Рюрик. И он - лирянин.
   Я ощутил досаду от того, что сам не сумел столь лаконично выразить суть ситуации. Хотя, возможно, его высказывание и недостаточно тактично. Можно было бы и как-то помягче.
   - Да, - согласился Шкун. - Но Рюрик - наихудший из лирян.
   - Не слишком ли легко вы отрекаетесь от него?! - воскликнул Филипп, и на этот раз он уж точно поспешил.
   - Нет, - отозвался Шкун, и выражение его лица стало несколько озадаченным. - Что о нем вы знать?
   Мы коротко переглянулись. Сказать, что практически ничего, значило бы откровенно подставиться.
   - Расскажите вы, а мы сравним с тем, что известно нам, - предложил Филипп.
   - Не очень... поровну, - усмехнулся Шкун, - но...
   Неожиданно влез Брайан.
   - А это что за штуковины такие? - спросил он, показывая только что пойманного иссиня-черного "жука" с четырьмя неказистыми зубчатыми колесами по бокам. Испуганный "жук" дергал усиками и рывками прокручивал колеса.
   - Это, - оживился Шкун, - как по-русски?.. Кукла. Наши дети мастерить их. Интересно.
   - Не-е, - возразил Брайни, - я видел, они сами размножаются.
   - Да, - согласился Шкун. - Дети мастерить, a потом - весь цикл: находят пищу, строят гнезда, размножаются. Эволюция... Игрушечная эволюция.
   - Зачем? - нахмурился Филипп.
   - Интересно, - повторил Шкун. - На планете нет животного... зверя. Есть только дерево и трава.
   Да-а, такое объяснение природы этих неказистых существ нам просто и в голову не могло бы прийти.
   - У нас мало времени, - поторопил Филипп. - Говорим о Рюрике.
   - Да, - кивнул Шкун. - Но это - все вместе. Технологии, сочетающие в себе живое-неживое, - наша традиция. Но есть правила... ограничения... есть законы, - нашел он, наконец, нужное слово. - Рюрик нарушал эти законы, должен был понести наказание. Но русские люди дали политическую защиту, теперь он - ваш царь. Вы, люди, пользуетесь его неправильными технологиями. Нам это не нравится. Противно. Но мы не вмешиваемся в ваши дела.
   Пожалуй, мне лучше других было известно, о каких технологиях идет речь.
   - Но как вы позволили? - спросил я. - Почему, если Рюрик преступник, вы не потребовали его выдачи вашим властям?
   - У людей свой закон, - отозвался Шкун. - Мы к вам не можем. Все это было давно, меня не было. Не родился. Но я знаю, мы пробовали объяснить людям... Эти технологии привели к упадку нашей цивилизации, так будет и с вашей. Но люди не слушали. Был конфликт. Чуть не война. Мы слишком слабы. Теперь наша позиция нейтралитет.
   Черт знает что! Снова ситуация выворачивается наизнанку!
   - Мы, - я обвел рукой наш отряд, - боремся с Рюриком. Вы поможете нам?
   Шкун опасливо покачал головой:
   - Нет, нет... - А потом добавил: - У нас нет армии, нет оружия. Нас совсем мало. Еще два поколения назад способных к самовоспроизводству лирян было всего несколько тысяч. Мы взяли курс на возрождение - запретили личное бессмертие, размножаемся... Сейчас нас больше, но самая большая часть - дети. Если мы поможем вам, нарушим позицию нейтралитета, Рюрик нарушит мир.
   - Он использовал меня! - невпопад воскликнула Ляля, но я понял, что она имеет в виду: Рюрик специально подкинул ей идею захвата "Блиц-12ХЬ, чтобы одним махом уничтожить и нас, и своих соотечественников, которых, по-видимому, ненавидит не меньше. Бессмертный не может быть патриотом, он сам себе и народ, и родина, и вечность...
   - Филипп! - скомандовал я. - Срочно свяжись с крейсером!
   Тот поспешно скинул с плеч ранец и достал из него "яйцо". Оно требовательно пульсировало.
   - Проклятие! - воскликнул Филипп, - я еще ночью отключил звуковой вызов и забыл включить снова.
   Он торопливо тронул одно из пятнышек, и прямо в воздухе над яйцом возникло объемное изображение взволнованного Гойкиного лица.
   - Наконец-то! - заорал он. - Куда вы запропастились?! А?! На нас вышел какой-то чертов Межнациональный Межвидовой Наблюдательный Комитет... ("ММНК большая политическая сила", - пробормотал Шкун) - ... и сообщил, что, если в течение ближайшего часа наши корабли не покинут "Блиц-12ХЬ", они будут вынуждены позволить Рюрику бомбить планету! И десять минут уже прошло!
   - Уходите! - вскричал Шкун. - Уходите! Тут дети! Рюрик убьет их!
   На миг в моей душе поднялось чувство раздражения и протеста против пассивной позиции лирян. Но тут же я подумал о том, что, если бы не эта пассивность, они сейчас вполне могли бы захватить нас в плен и выдать Рюрику, а то и убить, купив таким образом прощение и покой. И я сдержал свой гнев.
   - Мне жаль, - сказал я, - что мы навлекли на вас беду. Но в указанный срок нам самостоятельно к кораблю не вернуться. Мы добрались сюда пешком. У вас есть какое-нибудь транспортное средство?
   Учитель Шкун помотал головой.
   - Все необходимое нам доставлять сюда на грузовом корабле, и сейчас он на планете нет... - от волнения русские слова стали в его устах согласовываться между собой еще хуже, чем раньше. - Где вас сидеть звездолет?
   - На побережье, - я указал рукой.
   - Школьный антиграв - два места: водитель и пассажир. Я не успевать перевозить туда-сюда всех.
   Решение я принял тут же:
   - Перевезите его одного, - указал я на Филиппа и обратился к нему: Улетайте отсюда! Выполняйте распоряжение этого чертова комитета!
   - Ваше Величество, не могу же я бросить вас!
   - А если Рюрик разнесет всю планету вместе со мной и с вами, вам будет легче? Так, по крайней мере, мы останемся живы, а вы потом придумаете, как нас отсюда вытащить. Или мы сами придумаем. Для сомнений, во всяком случае, нет времени!
   - Не так, - неожиданно возразил мне Шкун. - Я знаю, как. Ждите тут. - И он повернулся, чтобы бежать к школе.
   - Если вы хотите предпринять что-то против нас, - сказал ему в спину Филипп, вынимая бластер, - ваших питомцев мы спалить успеем, - с этими словами он ударил из бластера в сторону, и несколько деревьев, вспыхнув, рухнули на землю.
   Возможно, Филипп и был прав в своей предосторожности, но меня от циничности его слов покоробило. А учителя Шкуна тем более.
   - Если бы не дети, не помог бы, - бросил он через плечо. - Грязные люди. И поспешил к школе.
   - Ишь ты, какие чистые оборотни нашлись, - пробормотал Филипп, но никто его не поддержал.
   Спустя несколько минут, оседлав смахивающее на мотороллер, парящее над землей приспособление, Шкун вернулся к нам в сопровождении пяти волчат.
   - Садись сюда, - с явной враждебностью в голосе сказал он Филиппу и указал на место за своей спиной. И добавил, обращаясь ко мне: - Если вам не успеть, он летит один.
   Тем временем пятерка волчат встали рядом с остальными из нас. Они с любопытством нас разглядывали, а тот, что оказался возле меня, бесцеремонно меня обнюхал и улыбнулся. Его личико напоминало скорее не волчью, а лисью мордочку, впрочем, возможно, лишь оттого, что он был рыжим.
   - При-ви-ет, - сказал он.
   Двоечник проклятый.
   Что-то мрачно про себя бормоча, Филипп взобрался на сиденье позади лирянина; Шкун протявкал своим воспитанникам несколько слов, и его маленький флаер взвился в воздух. Волчата поспешно достали из карманов своих балахончиков какие-то приборы, щелкнули переключателями... И земля вокруг нас ожила и зашевелилась. Это со всех сторон к нам мчались "жуки". В один миг они устлали пространство перед нами буквально ковром из собственных тел.
   Внезапно мой лисенок улегся животом прямо на них и потянул за рукав меня. Я послушно опустился рядом и глянул на остальных. Все они уже лежали на "жуках". Нечаянно я поймал взгляд Ляли. Он был полон отвращения. Бедная, ей и до одного-то "жука" было противно дотронутся, а теперь она лежит в их копошащейся массе...
   Ковер мигом разделился на пять частей, на каждой из которых возлежали по двое: один из наших людей и один волчонок. Мой двоечник вновь щелкнул своим приборчиком, полумеханические существа под нами зажужжали, застрекотали, загудели, и я почувствовал, что медленно сдвигаюсь, вырываясь вперед.
   Волчонок-лисенок, лежа рядом со мной, резво перебирал клавиши своего пульта, и спустя три минуты мы ползли уже со скоростью пешехода. Чтобы трава не хлестала по лицу, я выставил руку локтем вперед, и скорость тут же упала.
   - Не ше-ве-ляйся! - крикнул мне двоечник, перекрикивая зудящий рокот "жуков".
   Я замер, поняв, что моим носильщикам трудно перестраивать свои коллективные усилия, когда центр тяжести ноши смещается. Мы мчались со скоростью уже километров двадцать в час. Я обнаружил, что на смену одним жукам подо мной постоянно появляются другие, принимая меня, словно эстафетную палочку, а точнее - словно огромную гусеницу, влекомую в муравейник. А прежние, выполнившие свою миссию, натужно гудя, а порой и дымясь, откатывались в стороны и исчезали в кустах.
   - Вы всегда на них ездите?! - выкрикнул я вопрос.
   - Игра! - откликнулся двоечник. - Со-рев-но-ватие!
   Скорость была уже выше сорока, и мне стало страшно.
   - Хватит! - крикнул я. - Так успеваем! И возьми левее!
   Детеныш тронул клавиши, но, видно, что-то не рассчитал. "Жуки" резко дернулись в сторону, а мы, слетев с них, покатились по траве, больно ударяясь и царапаясь.
   Позади раздались ругань "пчеловодов", стоны Брайана, причитания Ляли и хохот волчат. Отряхиваясь, мы поднялись из травы. Волчата буквально покатывались со смеху. Для них все это явно было не более чем привычной игрой, притом украшенной участием космических пришельцев, то бишь нас.
   - Быстрее! - крикнул я своему.
   Тот кивнул и вновь поколдовал с пультом. Так же поступили и остальные. И опять перед нами появились шевелящиеся коврики. Вновь мы улеглись на них и вновь, ускоряясь, помчались в сторону корабля... Ветер свистел в ушах, трава больно хлестала по рукам и голове. Мы мчались под восемьдесят... Но я зажмурился и стиснул зубы...
   Внезапно движение замедлилось. Я открыл глаза.
   Лес кончился, и теперь "жуки" двигались по песку. Я приподнял голову, чтобы оглядеться и найти корабль, но тут же в глаза мне попал песок. Инстинктивно я дернулся рукой к глазам и тут же опять слетел со своих миниатюрных носильщиков. Но на песок, и на этот раз обошлось без ссадин.
   Я поднялся на ноги, протер глаза и огляделся. Корабль был метрах в двухстах от нас, и четыре "жучиных" коврика, на каждом из которых лежало по одному человеку и одному волчонку, мчались к нему.