Страница:
- А если во время нашей отлучки отряд негодяев тоже придет на разведку?
- Я предвидел такую ситуацию, дитя мое! Мы сейчас начнем строить хижину недалеко от реки, в совершенно уединенном месте. Наполним ее всем необходимым, скроем следы свои и разместим там наш резервный отряд. А "Добрая Матушка" останется как бы покинутой... Самое худшее, что может произойти - это найти ее однажды разграбленной до основания. Но мы снова все восстановим.
Этот план, простой и несложный в исполнении, получил общее одобрение. Хижину воздвигли недалеко от того места, где десять лет назад произошла смертельная схватка тигра с муравьедом, после чего появились в колонии маленькие Кэт и Мишо.
Мадам Робен, привыкшая за долгое время к бесконечным перипетиям* жизни лесных изгнанников, спокойно отнеслась к уходу мужа и троих сыновей. Она верила в их опыт и неустрашимость. Никола сперва огорчился, что его обрекли на бездействие, но вскоре успокоился, ведь ему предстояло охранять свою благодетельницу. Он проводил четырех путников до границы "Доброй Матушки" и медленно возвратился, тщательно уничтожая следы.
______________
* Перипетии - здесь: резкие перемены существования, полные неожиданных испытаний.
Наш славный друг парижанин был неплохим телохранителем. Никто не узнал бы в этом коренастом молодце с выпяченной грудью, с кирпичного цвета лицом, ясным и смелым взором того наивного путешественника, который десять лет тому назад так всему удивлялся в этом загадочном тропическом лесу. Он уже чувствовал себя здесь, как в Париже, и приспособился к первобытной жизни удивительно быстро. С луком он обращался не хуже любого краснокожего, след брал, как заправский охотник, и не было ему равных в разгадывании хитростей агути, ягненка или броненосца*.
______________
* Броненосец (армадил) - единственное млекопитающее, тело которого покрыто панцирем из роговых пластинок; при опасности свертывается в шар. Обитает в Центральной и Южной Америке.
Надо было видеть, как бережно расправлял он смятую травинку, цеплял на место лиану, кончиком пальца осторожно поправлял случайно поврежденный муравейник, одним словом, придавал местности первозданный вид, способный обмануть самое изощренное зрение. Когда он, торжествуя, вернулся в хижину и горделиво произнес: "Все в порядке!", мадам Робен и юный Шарль нисколько не усомнились в своей полной безопасности.
Что касается всегда радостно озабоченного Казимира, то его широкая и добрая улыбка говорила об удовлетворенности старого негра. Он гордился своими учениками, особенно Никола, который позже всех поступил на "курсы робинзонов". Так что благодушный старик повторял безустанно и с удовольствием: "Компе Никола давно обогнал негра, у него нет соперников в мире, кроме муше Анри".
В это же время Робен с сыновьями медленно, но уверенно продвигались по следу, обнаруженному Анри. Они шли индейской цепочкой, не обращая внимания на жару, не производя ни малейшего шума, который мог бы нарушить своеобразную тишину лесного океана. Как бы играючи, они несли на могучих плечах гамаки, продукты, оружие. Бесстрашные колонисты давно привыкли к походным условиям жизни со всеми ее причудами, как доблестные солдаты Африканского корпуса* в силу постоянной напряженности обстановки выработали у себя способность к быстрым и неожиданным переменам обстоятельств, чем удивляли даже самих арабов.
______________
* "...доблестные солдаты Африканского корпуса..." - с 30-х годов XIX века Северная Африка стала объектом французской колониальной экспансии. Тогда же в Алжире для боевых действий были созданы воинские отряды.
За весь день сделали только одну остановку на берегу реки, чтобы перекусить. Меню отшельников состояло из горсти размоченного в воде куака да маленького кусочка копченого мяса, и только раздразнило бы аппетит у обыкновенного человека.
Но в гвианских лесах люди воздержанны. Тем более что тяжело нести с собой слишком много провизии.
Солнце клонилось к закату. Было около пяти вечера. Через час раскаленное светило скроется, день резко сменится ночью без мягкой полосы сумерек. Настало время позаботиться о стоянке, чтобы не быть захваченным темнотой врасплох. В обычное время робинзоны привесили бы свои гамаки к первым попавшимся деревьям в метре от земли, держа оружие под рукой. К несчастью, они находились в глубине непроницаемой чащи из огромных деревьев, плотно укрывавших развесистыми ветвями влажную и жирную землю. Мы говорим "к несчастью", потому что и утром и вечером эти участки леса остаются затопленными одним из тех ливней, чья невероятная мощь не поддается никакому описанию.
Днем от солнечного жара возникают густые испарения, плотные как лондонские туманы. Это облако, насыщенное миазмами* - настоящий саван для европейцев, - медленно поднимается сквозь кроны. Волны его тяжко плавают до вечера, малоподвижные и как бы зацепившиеся за самые высокие верхушки. А когда пылающая шевелюра** лучей исчезает и температура резко снижается, эти постоянно нарастающие тучи разрываются шквалом*** дождя, хлещущим по листьям, каскадами стекающим по стволам, скручивающим лианы и превращающим землю в озеро. Такое явление наблюдается дважды в день в местах наибольшей плотности леса. Только раскорчевка может предотвратить повторный ливень.
______________
* Миазмы - зловонные и вредные для здоровья человека испарения.
** Шевелюра - волосы, прическа; здесь слово употреблено в переносном смысле.
*** Шквал - резкий, неожиданный и сильный порыв ветра.
Робинзоны, люди опытные и осторожные, решили любой ценой избежать потопа, который готов был обрушиться на них через какой-нибудь час.
Не так страшно, если промокнешь в пути. Ходьба продолжается, и одежда постепенно высыхает. Но ночью вымокший путешественник, словно только что вышедший из реки, неподвижен в своем гамаке. Он не в состоянии бороться с влажным холодом, который пронизывает до костей. Он вскоре коченеет, его бьет дрожь, начинается лихорадка, и может наступить губительный приступ. В пяти случаях из десяти человек погибает.
Четверо путников, после тщательного изучения обстановки, решили соорудить хижину, пускай не самую основательную, водонепроницаемую. Даже такие скромные постройки оказывают значительную помощь племенам тропической зоны. Достаточно четырех столбов - обычно выбирают расположенные по квадрату деревья, - соединенных с помощью лиан легкими перекладинами. Эту конструкцию покрывают листьями, образующими "крышу". Нет необходимости в боковых стенках, потому что дождь падает отвесно. Когда найдено подходящее место для "хижины", оно очищается от травы и кустарника, и через полчаса вы располагаете укрытием, где можно спокойно переждать самый бурный ливень. Важно избежать соседства сухих деревьев, которые могут свалиться от малейшего толчка и причинить большие неприятности.
Наши друзья, приняв необходимые меры предосторожности, уже около часа дремали под сенью своей "хижины", когда внезапно разразился ураган.
Поистине удручающая картина! Дождь осложнился настоящей бурей. Нет ничего более волнующего и тревожного, чем пылающие вершины, пронзающие густое облако; ничего более странного, чем неподвижность древесных великанов, кажущихся колоннами огненного свода; ничего ужаснее яростных вспышек молний, сопровождаемых непрерывными раскатами грома, которые бесконечным эхом разносятся под лиственными арками.
Однако ни один порыв ветра не колышет лесные дебри, всегда недвижные и как бы окаменевшие. Буря в тропиках напоминает канонаду* в пекле.
______________
* Канонада - одновременная стрельба из многих артиллерийских орудий, в переносном смысле - сильнейший, оглушительный грохот.
Подавленные, оглушенные, ослепленные робинзоны терпеливо ожидали завершения грозы, когда потрясающей силы удар раздался над их головами. Земля затряслась. Деревья, служившие опорой для навеса, отклонились в стороны, и хрупкое сооружение из листьев рухнуло. Затем страшный грохот перекрыл небесную канонаду: весь участок леса обрушился, похоронив стоянку под огромным зеленым шатром.
ГЛАВА 7
В каменном плену. - Опыт каторжанина. - Проныра. - Погребение колдуна. - Дипломатия бандита. - Крик в джунглях. - Встреча врагов. - Поляна смерти. - Ликование палачей. - Последний ритуал. - Возвращение бони. Загробная история безголового вождя.
Ярость Бенуа, попавшего в каменную ловушку, не ведала границ. Известно, что терпимость и благодушие не относились к добродетелям бывшего надсмотрщика. И он дал выход природной грубости с такой безоглядностью, на какую только была способна его свирепая натура.
Очень сдержанные во внешних проявлениях гнева или страдания, индейцы помыслить не могли о такой щедрости проклятий и самой отборной ругани. Этот поток брани, зычные раскаты голоса, непомерная мощь голосовых связок в соединении со свирепой мимикой, возвысили бородача в глазах изумленных дикарей.
А ошеломленные белые хранили испуганное молчание: проявлять такой "первоклассный" гнев конечно же пристало только великому вождю.
Брань звучала добрые четверть часа, а затем у Бенуа перехватило дыхание, иссякла слюна, и ругань прекратилась. Он кончил тем, с чего должен был начать: заявил о необходимости поискать выход из положения. Покрутившись, как медведь в клетке, по пещере, изучив все ее закоулки, бывший стражник попытался сдвинуть камень, закрывший вход, но не добился никакого успеха и не столько сел, сколько брякнулся на землю в полной растерянности, совершенно неожиданной для этого человека.
- Ну что, шеф? Почему молчишь? - почти с робостью осведомился Тенги.
Хорошо знакомый с камерами-одиночками, Тенги не испытывал того давящего ощущения от закрытого пространства, которое обычно угнетает людей, привыкших к естественному простору.
- Что тебе сказать? Плохо дело. Я привык "запечатывать зеков", держать каторжников под запором, а не выкидывать штучки с побегами.
Несмотря на серьезность ситуации, трое преступников расхохотались. Это бесхитростное признание в устах бывшего надзирателя очень польстило им.
- Видишь ли, шеф, - поучительно сказал Бонне, - если бы тюремщики охраняли заключенных с такой же бдительностью и усердием, какие те вкладывают в свои тайные планы, то никогда бы не было побегов. Пленнику удается его предприятие, потому что он только о нем и думает.
- Ну ладно! Поторопись-ка и ты подумать, как выбраться отсюда. Вы же лучше меня разбираетесь во взламывании дверей.
- Плоды серьезного образования, - иронически бросил плут.
- Кончай базарить! Каждому своя роль. У меня одни способности, у вас другие. Бонне, ты здесь самый большой мошенник, настоящий проныра, бери дело в свои руки, организуй что-нибудь! Ты увидишь, что я умею повиноваться.
- Вот это другой разговор! Беремся за дело, потому что долго мы здесь не протянем. Пища есть, а вот воды - ни капли. Те, кто нас тут завалил, знали, что делали, отводя русло реки.
- Ты полагаешь, подземную речку осушили специально?
- Убежден! Наши враги наверняка уступают нам в количестве и не решаются атаковать. Им показалось удобнее уморить нас голодом и жаждой.
- Гм, это вполне возможно... После всего, что произошло...
- Сам увидишь, что я прав! Мы выйдем наружу через два дня, или я не буду, как ты говоришь, самым большим пронырой среди твоих бывших подопечных! Приступаем к делу, время не ждет. Это видно по вытянутым физиономиям бравого Акомбаки и его людей. Они могут счесть, что шутка чересчур затянулась... Для начала набросаем план. К счастью, у нас есть руки. Работа несложная. Ты атакуешь скалу силами наших союзников. Да неужто эта чертова дылда не поддастся мачете! Разве мы не буравили тюремные стены в одиночку, в темноте, под недремлющим оком стражников... И всего лишь каким-нибудь гвоздем, обломком миски или даже кусочком стекла... А я тем временем внимательно осмотрю помещение.
Бандит взял факел и отправился в галереи, ведущие в глубину пещеры.
Тиос и эмерийоны, подстегнутые алкогольной дозой, которую щедро отмерил им Бенуа, яростно вгрызлись в глыбу, загородившую выход. Результат показался вначале обнадеживающим. За несколько минут они довольно заметно продвинулись, поскольку слюдяная порода оказалась рыхловатой. Но вскоре мачете наткнулись на диорит, от которого отскакивали с искрами. Скальная порода обладала твердостью, не уступавшей самой стали. Потребовался бы горный бур*, чтобы в итоге изнурительного труда врубиться в эти блестящие плиты, спрессованные в каменные монолиты** за тысячи веков несравненным рабочим - временем.
______________
* Бур - орудие для сверления скважины в земле или камне.
** Монолит - цельная каменная глыба.
Бывший надзиратель почувствовал, как сразу вспотела его голова и ледяная дрожь пробежала вдоль спинного хребта, едва представилась ему в полной мере бесполезность самых энергичных усилий. Узкий проход, открывавший доступ в пещеру, появился в цельной скале в результате геологического сдвига и представлял собой овальную трубу от четырех до пяти метров длиной, а высотой до полутора метров. Он расширялся к краям с наружной стороны, так что камень, закупоривший проход, как бы впечатался в эту воронку.
Невозможно втянуть камень внутрь, поскольку его объем больше узкого коридора, невозможно и вытолкнуть наружу, потому что его наверняка придавила огромная масса земли.
В этом плане все попытки обречены.
Вернулся Бонне из своей разведки, и у него результаты оказались плачевными. Острая мордочка каторжника сохраняла бесстрастность, а грубое лицо Бенуа исказила судорога отчаяния и покрыл обильный пот.
- Ничего... - пробормотал он отупело. - Ничего!.. Значит, нам придется здесь умереть! Я все предвидел, кроме такой ужасной смерти. Быть заживо погребенным! Никогда не думал... Уж лучше бы мне раскроили котелок!
- Эй, кисляй! - язвительно бросил Бонне. - Ты, кажется, набрался страху?
- А то нет...
- Да ладно тебе, мокрая курица! Я еще не пою себе отходную...
- Но индейцы не понимают, что происходит, и начинают роптать. Если так продлится, они разорвут нас в клочья.
- Дай им выпить.
- От водки еще хуже... Она их разъярит.
- А ты заставь их биться между собой. Они друг друга поубивают, а мы съедим убитых, чтобы протянуть время*.
______________
* Предложение, вложенное мною в уста этого человека, - чистейшая правда. Немало побегов совершено из гвианских тюрем. И в итоге редкое из них обходилось без ужасающих сцен антропофагии. В юридических анналах нашей колонии содержатся многочисленные рапорты, которые я переписал слово в слово и опубликую позже. (Примеч. авт.)
- Значит, у тебя нет никакой надежды?
- В данный момент никакой, но я возьму другой факел и снова пойду искать.
- Я с тобой. Не могу оставаться на месте. А тут еще невыносимо смердит этот труп, который они приволокли и сюда... Тенги и Матье нальют им водки, а я пойду, меня тошнит...
- Идем! Раз ты ни на что больше не годен, понесешь огонь...
Двое мужчин, пробираясь медленно, но без особого труда, вскоре вышли к берегу иссохшего потока. Бонне с надеждой поскреб дно темной канавы кончиком ножа и как бы про себя вымолвил:
- Если еще и остается шанс на спасение, то он здесь. Потому что вода проникает сюда через одно отверстие и выходит через другое. Что скажешь на это, шеф?
В ответ раздался хриплый вопль Бенуа, который внезапно поскользнулся и кубарем полетел вниз, выпустив факел из рук.
- Бенуа! - закричал каторжник, не на шутку встревоженный. - Бенуа! Ты ранен? Отвечай!
- Нет, - прозвучал глухой голос, - но я сильно ушибся. Ничего не сломал как будто, больше страха набрался...
- Слушай, подними факел... Вот так, свети мне! Я сейчас спущусь. Тут вниз метра два, не больше...
- Примерно так... Но берегись острых выступов, это чудо, что я не распорол себе живот...
- Хорошо... Спускаюсь... - ответил Бонне, цепляясь за камни и стараясь мягко ступать кончиками пальцев. - Раз... Два... Оп! Порядок! Везде можно освоиться, если знаешь, как взяться за дело...
- Ай! О-ля-ля!..
- Да что еще с тобой? - встревожился каторжник.
- Не могу идти.
- Тогда беги!
- Думаю, что у меня вывих.
- Только этого нам не хватало! Вот растяпа!
- Нет, мне уже лучше, ногу только печет, но я могу на нее опираться.
- Тогда в путь.
Два авантюриста осторожно двигались по высохшему руслу реки, чье ложе представляло собой причудливую нить запутанного лабиринта. Вскоре начался довольно крутой подъем. Вероятно, они уже достигли, а может быть, и превзошли высоту свода пещеры.
- Дело движется, - успокаивал Бонне компаньона, ковылявшего за ним. Дело движется очень хорошо! Эти добряки, законопатившие нас, полагали, что отрезали все пути к спасению, потому что лишили пещеру воды... Но они не продумали всего до конца. Стоп! Я же говорил тебе! Погляди наверх!
- О! Воздух! Свет! - заорал Бенуа, заметив в двух метрах над головой небольшое отверстие, сквозь которое виднелся кусочек голубого неба.
- Отсюда вода вливалась в грот, наши дурачки установили перемычку перед дырой, не ведая, что "худющий" Бонне сможет туда проскользнуть.
- Как, ты надеешься пролезть?!
- Черт подери! Мне удалось убежать из тюрьмы Питивье через дыру, на треть меньшую. Видишь ли, я - настоящий угорь!* Тюремщик мой был добрый человек, хотя и глуповатый, он дал мне листок белой бумаги. Я нарисовал гильотину** и повесил свой шедевр*** на стену. "Я пройду через это", говорил ему всякий раз, когда он приносил мне дневной рацион. "Надеюсь, что нет", - следовал неизменный ответ. Бедняга имел в виду эшафот, а речь шла о дыре, которую я ковырял крючком от окна и прикрывал всякий раз рисунком. В одно прекрасное утро птичка выпорхнула из клетки. А на том листке осталась надпись: "Ухожу на сбор винограда".
______________
* Угорь - длинная тонкотелая рыба, похожая на змею.
** Гильотина - орудие для обезглавливания преступников, падающий с высоты тяжелый нож особой формы; названа по имени изобретателя, врача Ж.Гийотена (Гильотена), предложившего этот способ казни во время Французской революции 1789 - 1794 годов.
*** Шедевр - прекрасное произведение искусства; здесь слово употреблено в ироническом смысле.
Через полмесяца меня схватили в крестьянском погребке, где я пил отличное вино и оставил у хозяина несколько тысяч франков, бывших при мне. Поскольку пьян я был в стельку, то меня премило упаковали, отвезли в Орлеан и снабдили билетом последнего класса в дом заключения Пуасси.
Ну, хватит болтать! Пора переселяться, как в Питивье. Только два слова еще! Когда выберусь отсюда, то найду вход в пещеру и уберу все, что мешает вытолкнуть камень изнутри. После этого подам сигнал свистом, а вы объедините все усилия - и разрази меня гром, если не удастся спихнуть каменюку!
- Решено! - отчеканил Бенуа, которому перспектива близкой свободы вернула энергию. - Погоди минутку, я тебя подсажу. - Бывший надзиратель изогнулся дугой вдоль стены. - Залезай на плечи!
- Вот теперь порядок, руки достают до "форточки"... Голова проходит. Шкуру на боках обдеру, но это пустяки, маленькое неудобство... Должен пролезть, на тюремных харчах я живота не нагулял...
Каторжник подтянулся что есть силы, как-то уменьшился в размерах, вытянулся, напряг все мускулы, даже стал вроде более плоским и в конце концов протиснулся в узкое отверстие. На несколько минут он застрял на полпути, среднюю часть тела сжало словно тисками. Бонне не в состоянии был ни продвинуться вперед, ни вернуться; наконец ему удалось высвободить руки, он поболтал отчаянно ногами, кости его затрещали, кожа была ободрана в кровь.
Раздался долгий крик облегчения: беглец на свободе!
Когда маневр увенчался успехом, не столь сложно было выполнить остальную часть плана. Намерения ловкача осуществились с точностью, на какую он сам не рассчитывал. Вход в пещеру, который негодяй отыскал в несколько минут, оказался заваленным целой горой камней; лишь мина могла разворотить ее одним ударом. Бонне достиг этого результата за два часа ожесточенной работы. И следа не осталось от "холма", который насыпали арамишо при своем поспешном бегстве.
Пленники объединили усилия, согласовали движения и толкнули камень с такой силой, что он покачнулся, а потом с грохотом покатился по склону горы до самого низа. Вопль радости и ликования вырвался у белых при виде солнца, чьи пламенные лучи они уж не надеялись почувствовать на своей коже. Индейцы пели и плясали, вытащив на свежий воздух труп своего пиэй, еще более разложившийся. Уступая настояниям Бенуа, они согласились похоронить колдуна недалеко от пещеры, предварительно срезав его длинные волосы, чтобы предать их земле с необходимыми почестями в нужное время и в надлежащем месте.
В доску пьяные и совершенно отупевшие краснокожие без особых переживаний восприняли свое заточение, которое могло оказаться для них роковым. Оставило их равнодушным и возвращение к свету, к жизни в девственном лесу. Единственным их желанием было поскорее вернуться к себе вместе с волосами своего пиэй, чтобы снова начать похоронную церемонию, уснащенную обильными возлияниями. Не видя в данный момент подходящего предлога для поглощения кашири или вику, озабоченный благом подчиненных, как и своим собственным, Акомбака собирался подать сигнал к возвращению.
В конце концов он сдержал обещание. Белый вождь сумел благодаря его помощи достичь цели, а ему, Акомбаке, теперь нужно выполнять свои обязательства. Пора вернуться к реке и отправиться на войну с бони и полигуду.
Но Бенуа был решительно против. Краснокожие - слишком ценные помощники, чтобы он согласился лишиться их услуг. Отлично зная слабости этих больших наивных "детей", жадных и ленивых, мошенник без особого труда соблазнил их снова.
- Неужели вождь краснокожих, - нравоучительно начал надзиратель, откажется покарать убийцу великого пиэй своего племени? Неужели он до такой степени опустился, что забывает, как старая женщина, об оскорблении, нанесенном ему и его воинам?
- У моих молодых мужчин нет больше пищи, - жалобно сказал пьяница. Жестокий голод станет бурчать в их животах, у них не хватит сил, чтобы сражаться с неграми Марони. А кто защитит наших женщин, детей, стариков, если голод поразит и отберет у них силы?
- Но разве честь для краснокожих мужчин не превыше всего?
- Индеец идет в бой только сытым, - возразил вождь, перефразируя, сам того не ведая, изречение известного маршала: "Солдат не станет сражаться, пока не съест тарелку супа!"
- Пусть тебя это не беспокоит, - заверил Бенуа. - Я поведу вождя и его воинов на такие плантации, каких не видел ни один индеец с тех пор, как великий творец мира Гаду создал людей, животных и леса.
- Мой брат говорит правду?
- Белый вождь никогда не лжет, - бесстыдно заявил прохвост.
- Когда мой брат покажет эти плантации тому, "Кто уже пришел", и его воинам?
- Когда солнце появится после того, как дважды заснет за большими лесами, мои братья эмерийоны и тиос будут хозяйничать на полях батата, ямса и маниоки, они будут купаться в изобилии и смогут, не работая, провести время великих дождей.
Это доконало индейца, аргументы белого казались неотразимыми. Договорились, что они без задержки отправятся в эту загадочную прекрасную страну, где можно хорошо есть, пить, спать и где их ждет одна забота готовить пищу и крепкие напитки.
Наконец колонна снова двинулась с места, к великой радости Бенуа, утомленного тяжким бременем власти. Внезапно он обрел свои старые прозаические привычки и без умолку болтал с компаньонами.
- Уф! - говорил он Тенги, который ничего не понял из его беседы с вождем, но проявлял доверительное восхищение. - Я снова спас ситуацию!
- А я спас нашу кассу, - ответствовал каторжник, показывая растертое лямкой плечо, на котором болталась увесистая сумка, бившая при ходьбе по ногам.
- Ну да, конечно... Самородок! Я чуть не забыл о нем...
- А я помню! Хорош цыпленочек! Такой не часто сыщешь в наконечнике индейской стрелы!
- Терпение, ребятки, терпение! Скоро найдем что-нибудь и получше!
- Да, пусть это будут такие же булыжнички, как в моей сумке! Большего и не надо! Можешь нагрузить меня, как мула, понесу за милую душу!
Отряд неторопливо продвигался в направлении "Доброй Матушки". Читатель уже догадался, что целью авантюристов был райский уголок робинзонов. Этим шагом Бенуа делал выпад мастера в фехтовальном поединке. Он намеревался в одночасье сохранить в своем распоряжении целое племя, которое заставил бы в дальнейшем переселиться в этот благодатный район, и удовлетворить свою давнюю ненависть к Робену.
Ураган обрушился на них недалеко от того места, где робинзоны, не подозревая о нависшей над ними двойной опасности, разбили стоянку. Бандиты слышали грохот от падения вырванных с корнем гигантов, но слепая стихия, поразившая невинных, пощадила прохвостов.
Яростное буйство природы миновало, как детский гнев, тяжелые облака рассеялись, и полная луна залила безмятежным светом блестевшую водяными жемчужинами листву.
Дикие обитатели леса, напуганные внезапным шквалом, разбежались. Под просторными зелеными куполами не разносилось больше эхо разнообразных голосов зверей и птиц, промышляющих охотой... Все вдруг примолкло перед разбушевавшейся природой.
Один лишь звук нарушил мертвую тишину джунглей. Донесся человеческий крик, скорее стон, один из тех тоскливых призывов, что разрывают туман агонии, плывущий над полем битвы. Голос не звал на помощь. Это был всего лишь бессознательный протест живого существа против страдания.
- Я предвидел такую ситуацию, дитя мое! Мы сейчас начнем строить хижину недалеко от реки, в совершенно уединенном месте. Наполним ее всем необходимым, скроем следы свои и разместим там наш резервный отряд. А "Добрая Матушка" останется как бы покинутой... Самое худшее, что может произойти - это найти ее однажды разграбленной до основания. Но мы снова все восстановим.
Этот план, простой и несложный в исполнении, получил общее одобрение. Хижину воздвигли недалеко от того места, где десять лет назад произошла смертельная схватка тигра с муравьедом, после чего появились в колонии маленькие Кэт и Мишо.
Мадам Робен, привыкшая за долгое время к бесконечным перипетиям* жизни лесных изгнанников, спокойно отнеслась к уходу мужа и троих сыновей. Она верила в их опыт и неустрашимость. Никола сперва огорчился, что его обрекли на бездействие, но вскоре успокоился, ведь ему предстояло охранять свою благодетельницу. Он проводил четырех путников до границы "Доброй Матушки" и медленно возвратился, тщательно уничтожая следы.
______________
* Перипетии - здесь: резкие перемены существования, полные неожиданных испытаний.
Наш славный друг парижанин был неплохим телохранителем. Никто не узнал бы в этом коренастом молодце с выпяченной грудью, с кирпичного цвета лицом, ясным и смелым взором того наивного путешественника, который десять лет тому назад так всему удивлялся в этом загадочном тропическом лесу. Он уже чувствовал себя здесь, как в Париже, и приспособился к первобытной жизни удивительно быстро. С луком он обращался не хуже любого краснокожего, след брал, как заправский охотник, и не было ему равных в разгадывании хитростей агути, ягненка или броненосца*.
______________
* Броненосец (армадил) - единственное млекопитающее, тело которого покрыто панцирем из роговых пластинок; при опасности свертывается в шар. Обитает в Центральной и Южной Америке.
Надо было видеть, как бережно расправлял он смятую травинку, цеплял на место лиану, кончиком пальца осторожно поправлял случайно поврежденный муравейник, одним словом, придавал местности первозданный вид, способный обмануть самое изощренное зрение. Когда он, торжествуя, вернулся в хижину и горделиво произнес: "Все в порядке!", мадам Робен и юный Шарль нисколько не усомнились в своей полной безопасности.
Что касается всегда радостно озабоченного Казимира, то его широкая и добрая улыбка говорила об удовлетворенности старого негра. Он гордился своими учениками, особенно Никола, который позже всех поступил на "курсы робинзонов". Так что благодушный старик повторял безустанно и с удовольствием: "Компе Никола давно обогнал негра, у него нет соперников в мире, кроме муше Анри".
В это же время Робен с сыновьями медленно, но уверенно продвигались по следу, обнаруженному Анри. Они шли индейской цепочкой, не обращая внимания на жару, не производя ни малейшего шума, который мог бы нарушить своеобразную тишину лесного океана. Как бы играючи, они несли на могучих плечах гамаки, продукты, оружие. Бесстрашные колонисты давно привыкли к походным условиям жизни со всеми ее причудами, как доблестные солдаты Африканского корпуса* в силу постоянной напряженности обстановки выработали у себя способность к быстрым и неожиданным переменам обстоятельств, чем удивляли даже самих арабов.
______________
* "...доблестные солдаты Африканского корпуса..." - с 30-х годов XIX века Северная Африка стала объектом французской колониальной экспансии. Тогда же в Алжире для боевых действий были созданы воинские отряды.
За весь день сделали только одну остановку на берегу реки, чтобы перекусить. Меню отшельников состояло из горсти размоченного в воде куака да маленького кусочка копченого мяса, и только раздразнило бы аппетит у обыкновенного человека.
Но в гвианских лесах люди воздержанны. Тем более что тяжело нести с собой слишком много провизии.
Солнце клонилось к закату. Было около пяти вечера. Через час раскаленное светило скроется, день резко сменится ночью без мягкой полосы сумерек. Настало время позаботиться о стоянке, чтобы не быть захваченным темнотой врасплох. В обычное время робинзоны привесили бы свои гамаки к первым попавшимся деревьям в метре от земли, держа оружие под рукой. К несчастью, они находились в глубине непроницаемой чащи из огромных деревьев, плотно укрывавших развесистыми ветвями влажную и жирную землю. Мы говорим "к несчастью", потому что и утром и вечером эти участки леса остаются затопленными одним из тех ливней, чья невероятная мощь не поддается никакому описанию.
Днем от солнечного жара возникают густые испарения, плотные как лондонские туманы. Это облако, насыщенное миазмами* - настоящий саван для европейцев, - медленно поднимается сквозь кроны. Волны его тяжко плавают до вечера, малоподвижные и как бы зацепившиеся за самые высокие верхушки. А когда пылающая шевелюра** лучей исчезает и температура резко снижается, эти постоянно нарастающие тучи разрываются шквалом*** дождя, хлещущим по листьям, каскадами стекающим по стволам, скручивающим лианы и превращающим землю в озеро. Такое явление наблюдается дважды в день в местах наибольшей плотности леса. Только раскорчевка может предотвратить повторный ливень.
______________
* Миазмы - зловонные и вредные для здоровья человека испарения.
** Шевелюра - волосы, прическа; здесь слово употреблено в переносном смысле.
*** Шквал - резкий, неожиданный и сильный порыв ветра.
Робинзоны, люди опытные и осторожные, решили любой ценой избежать потопа, который готов был обрушиться на них через какой-нибудь час.
Не так страшно, если промокнешь в пути. Ходьба продолжается, и одежда постепенно высыхает. Но ночью вымокший путешественник, словно только что вышедший из реки, неподвижен в своем гамаке. Он не в состоянии бороться с влажным холодом, который пронизывает до костей. Он вскоре коченеет, его бьет дрожь, начинается лихорадка, и может наступить губительный приступ. В пяти случаях из десяти человек погибает.
Четверо путников, после тщательного изучения обстановки, решили соорудить хижину, пускай не самую основательную, водонепроницаемую. Даже такие скромные постройки оказывают значительную помощь племенам тропической зоны. Достаточно четырех столбов - обычно выбирают расположенные по квадрату деревья, - соединенных с помощью лиан легкими перекладинами. Эту конструкцию покрывают листьями, образующими "крышу". Нет необходимости в боковых стенках, потому что дождь падает отвесно. Когда найдено подходящее место для "хижины", оно очищается от травы и кустарника, и через полчаса вы располагаете укрытием, где можно спокойно переждать самый бурный ливень. Важно избежать соседства сухих деревьев, которые могут свалиться от малейшего толчка и причинить большие неприятности.
Наши друзья, приняв необходимые меры предосторожности, уже около часа дремали под сенью своей "хижины", когда внезапно разразился ураган.
Поистине удручающая картина! Дождь осложнился настоящей бурей. Нет ничего более волнующего и тревожного, чем пылающие вершины, пронзающие густое облако; ничего более странного, чем неподвижность древесных великанов, кажущихся колоннами огненного свода; ничего ужаснее яростных вспышек молний, сопровождаемых непрерывными раскатами грома, которые бесконечным эхом разносятся под лиственными арками.
Однако ни один порыв ветра не колышет лесные дебри, всегда недвижные и как бы окаменевшие. Буря в тропиках напоминает канонаду* в пекле.
______________
* Канонада - одновременная стрельба из многих артиллерийских орудий, в переносном смысле - сильнейший, оглушительный грохот.
Подавленные, оглушенные, ослепленные робинзоны терпеливо ожидали завершения грозы, когда потрясающей силы удар раздался над их головами. Земля затряслась. Деревья, служившие опорой для навеса, отклонились в стороны, и хрупкое сооружение из листьев рухнуло. Затем страшный грохот перекрыл небесную канонаду: весь участок леса обрушился, похоронив стоянку под огромным зеленым шатром.
ГЛАВА 7
В каменном плену. - Опыт каторжанина. - Проныра. - Погребение колдуна. - Дипломатия бандита. - Крик в джунглях. - Встреча врагов. - Поляна смерти. - Ликование палачей. - Последний ритуал. - Возвращение бони. Загробная история безголового вождя.
Ярость Бенуа, попавшего в каменную ловушку, не ведала границ. Известно, что терпимость и благодушие не относились к добродетелям бывшего надсмотрщика. И он дал выход природной грубости с такой безоглядностью, на какую только была способна его свирепая натура.
Очень сдержанные во внешних проявлениях гнева или страдания, индейцы помыслить не могли о такой щедрости проклятий и самой отборной ругани. Этот поток брани, зычные раскаты голоса, непомерная мощь голосовых связок в соединении со свирепой мимикой, возвысили бородача в глазах изумленных дикарей.
А ошеломленные белые хранили испуганное молчание: проявлять такой "первоклассный" гнев конечно же пристало только великому вождю.
Брань звучала добрые четверть часа, а затем у Бенуа перехватило дыхание, иссякла слюна, и ругань прекратилась. Он кончил тем, с чего должен был начать: заявил о необходимости поискать выход из положения. Покрутившись, как медведь в клетке, по пещере, изучив все ее закоулки, бывший стражник попытался сдвинуть камень, закрывший вход, но не добился никакого успеха и не столько сел, сколько брякнулся на землю в полной растерянности, совершенно неожиданной для этого человека.
- Ну что, шеф? Почему молчишь? - почти с робостью осведомился Тенги.
Хорошо знакомый с камерами-одиночками, Тенги не испытывал того давящего ощущения от закрытого пространства, которое обычно угнетает людей, привыкших к естественному простору.
- Что тебе сказать? Плохо дело. Я привык "запечатывать зеков", держать каторжников под запором, а не выкидывать штучки с побегами.
Несмотря на серьезность ситуации, трое преступников расхохотались. Это бесхитростное признание в устах бывшего надзирателя очень польстило им.
- Видишь ли, шеф, - поучительно сказал Бонне, - если бы тюремщики охраняли заключенных с такой же бдительностью и усердием, какие те вкладывают в свои тайные планы, то никогда бы не было побегов. Пленнику удается его предприятие, потому что он только о нем и думает.
- Ну ладно! Поторопись-ка и ты подумать, как выбраться отсюда. Вы же лучше меня разбираетесь во взламывании дверей.
- Плоды серьезного образования, - иронически бросил плут.
- Кончай базарить! Каждому своя роль. У меня одни способности, у вас другие. Бонне, ты здесь самый большой мошенник, настоящий проныра, бери дело в свои руки, организуй что-нибудь! Ты увидишь, что я умею повиноваться.
- Вот это другой разговор! Беремся за дело, потому что долго мы здесь не протянем. Пища есть, а вот воды - ни капли. Те, кто нас тут завалил, знали, что делали, отводя русло реки.
- Ты полагаешь, подземную речку осушили специально?
- Убежден! Наши враги наверняка уступают нам в количестве и не решаются атаковать. Им показалось удобнее уморить нас голодом и жаждой.
- Гм, это вполне возможно... После всего, что произошло...
- Сам увидишь, что я прав! Мы выйдем наружу через два дня, или я не буду, как ты говоришь, самым большим пронырой среди твоих бывших подопечных! Приступаем к делу, время не ждет. Это видно по вытянутым физиономиям бравого Акомбаки и его людей. Они могут счесть, что шутка чересчур затянулась... Для начала набросаем план. К счастью, у нас есть руки. Работа несложная. Ты атакуешь скалу силами наших союзников. Да неужто эта чертова дылда не поддастся мачете! Разве мы не буравили тюремные стены в одиночку, в темноте, под недремлющим оком стражников... И всего лишь каким-нибудь гвоздем, обломком миски или даже кусочком стекла... А я тем временем внимательно осмотрю помещение.
Бандит взял факел и отправился в галереи, ведущие в глубину пещеры.
Тиос и эмерийоны, подстегнутые алкогольной дозой, которую щедро отмерил им Бенуа, яростно вгрызлись в глыбу, загородившую выход. Результат показался вначале обнадеживающим. За несколько минут они довольно заметно продвинулись, поскольку слюдяная порода оказалась рыхловатой. Но вскоре мачете наткнулись на диорит, от которого отскакивали с искрами. Скальная порода обладала твердостью, не уступавшей самой стали. Потребовался бы горный бур*, чтобы в итоге изнурительного труда врубиться в эти блестящие плиты, спрессованные в каменные монолиты** за тысячи веков несравненным рабочим - временем.
______________
* Бур - орудие для сверления скважины в земле или камне.
** Монолит - цельная каменная глыба.
Бывший надзиратель почувствовал, как сразу вспотела его голова и ледяная дрожь пробежала вдоль спинного хребта, едва представилась ему в полной мере бесполезность самых энергичных усилий. Узкий проход, открывавший доступ в пещеру, появился в цельной скале в результате геологического сдвига и представлял собой овальную трубу от четырех до пяти метров длиной, а высотой до полутора метров. Он расширялся к краям с наружной стороны, так что камень, закупоривший проход, как бы впечатался в эту воронку.
Невозможно втянуть камень внутрь, поскольку его объем больше узкого коридора, невозможно и вытолкнуть наружу, потому что его наверняка придавила огромная масса земли.
В этом плане все попытки обречены.
Вернулся Бонне из своей разведки, и у него результаты оказались плачевными. Острая мордочка каторжника сохраняла бесстрастность, а грубое лицо Бенуа исказила судорога отчаяния и покрыл обильный пот.
- Ничего... - пробормотал он отупело. - Ничего!.. Значит, нам придется здесь умереть! Я все предвидел, кроме такой ужасной смерти. Быть заживо погребенным! Никогда не думал... Уж лучше бы мне раскроили котелок!
- Эй, кисляй! - язвительно бросил Бонне. - Ты, кажется, набрался страху?
- А то нет...
- Да ладно тебе, мокрая курица! Я еще не пою себе отходную...
- Но индейцы не понимают, что происходит, и начинают роптать. Если так продлится, они разорвут нас в клочья.
- Дай им выпить.
- От водки еще хуже... Она их разъярит.
- А ты заставь их биться между собой. Они друг друга поубивают, а мы съедим убитых, чтобы протянуть время*.
______________
* Предложение, вложенное мною в уста этого человека, - чистейшая правда. Немало побегов совершено из гвианских тюрем. И в итоге редкое из них обходилось без ужасающих сцен антропофагии. В юридических анналах нашей колонии содержатся многочисленные рапорты, которые я переписал слово в слово и опубликую позже. (Примеч. авт.)
- Значит, у тебя нет никакой надежды?
- В данный момент никакой, но я возьму другой факел и снова пойду искать.
- Я с тобой. Не могу оставаться на месте. А тут еще невыносимо смердит этот труп, который они приволокли и сюда... Тенги и Матье нальют им водки, а я пойду, меня тошнит...
- Идем! Раз ты ни на что больше не годен, понесешь огонь...
Двое мужчин, пробираясь медленно, но без особого труда, вскоре вышли к берегу иссохшего потока. Бонне с надеждой поскреб дно темной канавы кончиком ножа и как бы про себя вымолвил:
- Если еще и остается шанс на спасение, то он здесь. Потому что вода проникает сюда через одно отверстие и выходит через другое. Что скажешь на это, шеф?
В ответ раздался хриплый вопль Бенуа, который внезапно поскользнулся и кубарем полетел вниз, выпустив факел из рук.
- Бенуа! - закричал каторжник, не на шутку встревоженный. - Бенуа! Ты ранен? Отвечай!
- Нет, - прозвучал глухой голос, - но я сильно ушибся. Ничего не сломал как будто, больше страха набрался...
- Слушай, подними факел... Вот так, свети мне! Я сейчас спущусь. Тут вниз метра два, не больше...
- Примерно так... Но берегись острых выступов, это чудо, что я не распорол себе живот...
- Хорошо... Спускаюсь... - ответил Бонне, цепляясь за камни и стараясь мягко ступать кончиками пальцев. - Раз... Два... Оп! Порядок! Везде можно освоиться, если знаешь, как взяться за дело...
- Ай! О-ля-ля!..
- Да что еще с тобой? - встревожился каторжник.
- Не могу идти.
- Тогда беги!
- Думаю, что у меня вывих.
- Только этого нам не хватало! Вот растяпа!
- Нет, мне уже лучше, ногу только печет, но я могу на нее опираться.
- Тогда в путь.
Два авантюриста осторожно двигались по высохшему руслу реки, чье ложе представляло собой причудливую нить запутанного лабиринта. Вскоре начался довольно крутой подъем. Вероятно, они уже достигли, а может быть, и превзошли высоту свода пещеры.
- Дело движется, - успокаивал Бонне компаньона, ковылявшего за ним. Дело движется очень хорошо! Эти добряки, законопатившие нас, полагали, что отрезали все пути к спасению, потому что лишили пещеру воды... Но они не продумали всего до конца. Стоп! Я же говорил тебе! Погляди наверх!
- О! Воздух! Свет! - заорал Бенуа, заметив в двух метрах над головой небольшое отверстие, сквозь которое виднелся кусочек голубого неба.
- Отсюда вода вливалась в грот, наши дурачки установили перемычку перед дырой, не ведая, что "худющий" Бонне сможет туда проскользнуть.
- Как, ты надеешься пролезть?!
- Черт подери! Мне удалось убежать из тюрьмы Питивье через дыру, на треть меньшую. Видишь ли, я - настоящий угорь!* Тюремщик мой был добрый человек, хотя и глуповатый, он дал мне листок белой бумаги. Я нарисовал гильотину** и повесил свой шедевр*** на стену. "Я пройду через это", говорил ему всякий раз, когда он приносил мне дневной рацион. "Надеюсь, что нет", - следовал неизменный ответ. Бедняга имел в виду эшафот, а речь шла о дыре, которую я ковырял крючком от окна и прикрывал всякий раз рисунком. В одно прекрасное утро птичка выпорхнула из клетки. А на том листке осталась надпись: "Ухожу на сбор винограда".
______________
* Угорь - длинная тонкотелая рыба, похожая на змею.
** Гильотина - орудие для обезглавливания преступников, падающий с высоты тяжелый нож особой формы; названа по имени изобретателя, врача Ж.Гийотена (Гильотена), предложившего этот способ казни во время Французской революции 1789 - 1794 годов.
*** Шедевр - прекрасное произведение искусства; здесь слово употреблено в ироническом смысле.
Через полмесяца меня схватили в крестьянском погребке, где я пил отличное вино и оставил у хозяина несколько тысяч франков, бывших при мне. Поскольку пьян я был в стельку, то меня премило упаковали, отвезли в Орлеан и снабдили билетом последнего класса в дом заключения Пуасси.
Ну, хватит болтать! Пора переселяться, как в Питивье. Только два слова еще! Когда выберусь отсюда, то найду вход в пещеру и уберу все, что мешает вытолкнуть камень изнутри. После этого подам сигнал свистом, а вы объедините все усилия - и разрази меня гром, если не удастся спихнуть каменюку!
- Решено! - отчеканил Бенуа, которому перспектива близкой свободы вернула энергию. - Погоди минутку, я тебя подсажу. - Бывший надзиратель изогнулся дугой вдоль стены. - Залезай на плечи!
- Вот теперь порядок, руки достают до "форточки"... Голова проходит. Шкуру на боках обдеру, но это пустяки, маленькое неудобство... Должен пролезть, на тюремных харчах я живота не нагулял...
Каторжник подтянулся что есть силы, как-то уменьшился в размерах, вытянулся, напряг все мускулы, даже стал вроде более плоским и в конце концов протиснулся в узкое отверстие. На несколько минут он застрял на полпути, среднюю часть тела сжало словно тисками. Бонне не в состоянии был ни продвинуться вперед, ни вернуться; наконец ему удалось высвободить руки, он поболтал отчаянно ногами, кости его затрещали, кожа была ободрана в кровь.
Раздался долгий крик облегчения: беглец на свободе!
Когда маневр увенчался успехом, не столь сложно было выполнить остальную часть плана. Намерения ловкача осуществились с точностью, на какую он сам не рассчитывал. Вход в пещеру, который негодяй отыскал в несколько минут, оказался заваленным целой горой камней; лишь мина могла разворотить ее одним ударом. Бонне достиг этого результата за два часа ожесточенной работы. И следа не осталось от "холма", который насыпали арамишо при своем поспешном бегстве.
Пленники объединили усилия, согласовали движения и толкнули камень с такой силой, что он покачнулся, а потом с грохотом покатился по склону горы до самого низа. Вопль радости и ликования вырвался у белых при виде солнца, чьи пламенные лучи они уж не надеялись почувствовать на своей коже. Индейцы пели и плясали, вытащив на свежий воздух труп своего пиэй, еще более разложившийся. Уступая настояниям Бенуа, они согласились похоронить колдуна недалеко от пещеры, предварительно срезав его длинные волосы, чтобы предать их земле с необходимыми почестями в нужное время и в надлежащем месте.
В доску пьяные и совершенно отупевшие краснокожие без особых переживаний восприняли свое заточение, которое могло оказаться для них роковым. Оставило их равнодушным и возвращение к свету, к жизни в девственном лесу. Единственным их желанием было поскорее вернуться к себе вместе с волосами своего пиэй, чтобы снова начать похоронную церемонию, уснащенную обильными возлияниями. Не видя в данный момент подходящего предлога для поглощения кашири или вику, озабоченный благом подчиненных, как и своим собственным, Акомбака собирался подать сигнал к возвращению.
В конце концов он сдержал обещание. Белый вождь сумел благодаря его помощи достичь цели, а ему, Акомбаке, теперь нужно выполнять свои обязательства. Пора вернуться к реке и отправиться на войну с бони и полигуду.
Но Бенуа был решительно против. Краснокожие - слишком ценные помощники, чтобы он согласился лишиться их услуг. Отлично зная слабости этих больших наивных "детей", жадных и ленивых, мошенник без особого труда соблазнил их снова.
- Неужели вождь краснокожих, - нравоучительно начал надзиратель, откажется покарать убийцу великого пиэй своего племени? Неужели он до такой степени опустился, что забывает, как старая женщина, об оскорблении, нанесенном ему и его воинам?
- У моих молодых мужчин нет больше пищи, - жалобно сказал пьяница. Жестокий голод станет бурчать в их животах, у них не хватит сил, чтобы сражаться с неграми Марони. А кто защитит наших женщин, детей, стариков, если голод поразит и отберет у них силы?
- Но разве честь для краснокожих мужчин не превыше всего?
- Индеец идет в бой только сытым, - возразил вождь, перефразируя, сам того не ведая, изречение известного маршала: "Солдат не станет сражаться, пока не съест тарелку супа!"
- Пусть тебя это не беспокоит, - заверил Бенуа. - Я поведу вождя и его воинов на такие плантации, каких не видел ни один индеец с тех пор, как великий творец мира Гаду создал людей, животных и леса.
- Мой брат говорит правду?
- Белый вождь никогда не лжет, - бесстыдно заявил прохвост.
- Когда мой брат покажет эти плантации тому, "Кто уже пришел", и его воинам?
- Когда солнце появится после того, как дважды заснет за большими лесами, мои братья эмерийоны и тиос будут хозяйничать на полях батата, ямса и маниоки, они будут купаться в изобилии и смогут, не работая, провести время великих дождей.
Это доконало индейца, аргументы белого казались неотразимыми. Договорились, что они без задержки отправятся в эту загадочную прекрасную страну, где можно хорошо есть, пить, спать и где их ждет одна забота готовить пищу и крепкие напитки.
Наконец колонна снова двинулась с места, к великой радости Бенуа, утомленного тяжким бременем власти. Внезапно он обрел свои старые прозаические привычки и без умолку болтал с компаньонами.
- Уф! - говорил он Тенги, который ничего не понял из его беседы с вождем, но проявлял доверительное восхищение. - Я снова спас ситуацию!
- А я спас нашу кассу, - ответствовал каторжник, показывая растертое лямкой плечо, на котором болталась увесистая сумка, бившая при ходьбе по ногам.
- Ну да, конечно... Самородок! Я чуть не забыл о нем...
- А я помню! Хорош цыпленочек! Такой не часто сыщешь в наконечнике индейской стрелы!
- Терпение, ребятки, терпение! Скоро найдем что-нибудь и получше!
- Да, пусть это будут такие же булыжнички, как в моей сумке! Большего и не надо! Можешь нагрузить меня, как мула, понесу за милую душу!
Отряд неторопливо продвигался в направлении "Доброй Матушки". Читатель уже догадался, что целью авантюристов был райский уголок робинзонов. Этим шагом Бенуа делал выпад мастера в фехтовальном поединке. Он намеревался в одночасье сохранить в своем распоряжении целое племя, которое заставил бы в дальнейшем переселиться в этот благодатный район, и удовлетворить свою давнюю ненависть к Робену.
Ураган обрушился на них недалеко от того места, где робинзоны, не подозревая о нависшей над ними двойной опасности, разбили стоянку. Бандиты слышали грохот от падения вырванных с корнем гигантов, но слепая стихия, поразившая невинных, пощадила прохвостов.
Яростное буйство природы миновало, как детский гнев, тяжелые облака рассеялись, и полная луна залила безмятежным светом блестевшую водяными жемчужинами листву.
Дикие обитатели леса, напуганные внезапным шквалом, разбежались. Под просторными зелеными куполами не разносилось больше эхо разнообразных голосов зверей и птиц, промышляющих охотой... Все вдруг примолкло перед разбушевавшейся природой.
Один лишь звук нарушил мертвую тишину джунглей. Донесся человеческий крик, скорее стон, один из тех тоскливых призывов, что разрывают туман агонии, плывущий над полем битвы. Голос не звал на помощь. Это был всего лишь бессознательный протест живого существа против страдания.