Буссенар Луи Анри. Гвианские робинзоны (= Беглецы в Гвиане, Тайна золота)

   - Вероятно, злоумышленники их запугали.
   - Вне всякого сомнения. Но я не могу никого обвинить, потому что соучастников наверняка слишком много. Тогда я решился на героический шаг: вчера уволил пятьдесят рудокопов, из них двадцать пять уже сегодня покинут нашу территорию.
   - Очень хорошо!
   - Все эти люди, как я вам сказал, из последнего набора, ленивые, с дурными повадками. Плуты и мошенники, корчат из себя "философов", как сообщают начальники участков. Некоторые принадлежали к прежнему составу прииска "Удача". Не знаю, что с ними стало после катастрофы, которая чуть не стоила мне жизни. В один прекрасный день они заявились сюда, ничего не говоря о том, где обретались все это время. Я принял их на работу, потому что нам всегда не хватает рабочих рук, и ошибся.
   Они внесли первое смятение, рассказывая старые легенды о Водяной Матушке. Вы же знаете, как негры суеверны. Дурацкие болтуны всех переполошили. Этот вздор получил видимость правдоподобия, потому что эмблемы старой гвианской ведьмы снова появились, в сопровождении тех же ночных шумов, какие слышались прежде.
   - Ну, тогда можно не сомневаться, что враги наши где-то поблизости.
   - Я тоже так думаю. Уверен даже, что у них есть сообщники среди наших людей. И еще одна неприятность: в последнее время выход продукции уменьшился. Нас обкрадывают, и никакая бдительность не помогает.
   Позавчера, накануне вашего приезда, индейцы бродили возле старого прииска. Никто не придал этому значения. Однако ночью устроили такой кошачий концерт в лесу, так тарабанили по корням деревьев, что все проснулись. Наутро голова аймары вместе с цветком виктории красовалась на старом засохшем панакоко, который я давно собирался срубить. Сомневаться не приходилось: нам объявляли войну. Я уже дорого заплатил за выяснение смысла этих знаков. Именно здесь меня чуть не убили полгода назад.
   На людей напал неописуемый ужас. Особенно перепугались негры. Я прибыл в сопровождении главного механика и троих кочегаров, все с Мартиники. Сразу стало ясно, что малейшее колебание испортит дело, - надо действовать быстро и решительно. Я шепнул механику, тот помчался бегом и скоро вернулся с двумя динамитными патронами. Выкопали две глубоких ямы с каждой стороны ствола. Через полминуты устрашающий череп, расколотый, вырванный из основания, рухнул с грохотом, который перекрыл и шум взрыва.
   - Превосходно!
   - Вообразите, на дне воронки от взрыва мы нашли тайник, полный золота. Там оказалось свыше килограмма амальгамированного металла, того, что систематически воровали. Мошенник точно выбрал место для хранения краденого: подступы преграждало суеверие, и наилучшим образом.
   Падение гиганта вызвало всеобщее ликование, и рабочие спокойно разошлись по местам.
   Видите, какова ситуация. Не убежден, что стук не возобновится нынешней ночью, и надо постараться сплавить моих молодцов побыстрее... Больше, чем на двенадцать часов, оставлять их здесь опасно...
   - А что вы намерены делать?
   - Рассчитаться с теми, кто отработал свой аванс, затем произвести тщательный осмотр их багажа.
   - Вы находите необходимой эту формальность?
   - Безусловно. Уверен, что эти двадцать пять человек попытаются нас обобрать на десять килограммов золота, как минимум.
   - Неужели?..
   - Хотите убедиться? Подождите немного...
   Директор вызвал счетовода и поручил ему привести уволенных рабочих.
   Анри, Эдмон, Эжен, Шарль и Никола покинули гамаки, в которых отдыхали, и собрались в просторном директорском кабинете. Двадцать пять рудокопов столпились перед помещением, ожидая вызова по именам. Они заходили поодиночке, получали расчет, забирали трудовую книжку и снова молча возвращались на место.
   - Каждый из вас получит продовольственный паек на десять дней, - сказал им Дю Валлон. - Когда прибудете в Сен-Лоран, пойдете к месье Шевалье и передадите ему это письмо. Он вас отправит в Кайенну на шхуне или на пароходе "Dieux-Merci". А теперь, господа, - продолжал креол, обращаясь к европейцам, - будьте любезны проследовать за мною на пристань. Вы увидите кое-что интересное. Возьмите мачете, прихватите пистолеты. Возможна потасовка, а то и настоящее сражение. Нам нельзя уступать, иначе рискуем потерять плоды своего труда.
   Семеро белых поспешно вооружились оружием и подошли к причалу. Там на привязи у берега стояли три большие пироги, заваленные корзинами, гамаками, котлами, кувшинами, бататом, ямсом, бананами... Пассажиры подходили по одному, неся свою провизию, болтая и смеясь. Казалось, они вовсе не замечали присутствия белых, перед которыми еще накануне подобострастно гнулись.
   Когда закончилась погрузка, директор холодно обратился к гребцам первой пироги, уже садившимся на весла:
   - Эй, ребята, вы забыли, что нам нужно соблюсти последнюю формальность!
   - Что желает муше? - поинтересовался хозяин лодки.
   - Осмотреть багаж и убедиться в том, что среди вас, порядочных людей, не затесался какой-нибудь прохвост, воришка золота!
   - О муше! - с живостью возразил негр. - Мы не воры, нет! Осмотрите хоть весь багаж, вы не найдете там ни кусочка золота!
   - Увидим. Будьте любезны, прошу вас облегчить мне работу, открыть эти корзины и выложить содержимое на землю.
   Землекопы украдкой переглянулись, потом, не говоря ни слова, выполнили указание с такой быстротой, на какую способна только чистая совесть. Придирчивый обыск цветного тряпья не дал никаких результатов, к великой радости робинзонов, которым так хотелось верить в невиновность этих людей.
   Невозмутимый Дю Валлон действовал методично. Он велел отложить в сторону осмотренное, чтобы избежать путаницы. Большинство предметов, способных укрыть наворованное, было скрупулезно изучено. Внутри тыквенных бутылок металла не оказалось. Жареную лесную куропатку, принесенную в последний момент, рассекли саблей, однако ни в грудной, ни в брюшной полости не нашлось ни крупицы золота. Топленый свиной жир, в котором так легко упрятать золотой песок, был совершенно чист.
   Негры торжествовали, а робинзоны начинали находить что-то унизительно смешное в занятии своего друга.
   - Терпение, терпение, - повторял он, - еще не все...
   - Но там же ничего нет, - возражал Анри, - если только эти люди не проглотили каждый по полкило золота, что, между прочим, на желудок давит больше, чем на совесть... Не вижу, к чему могут привести ваши розыски, и полагаю, что они бессмысленны.
   - Вы забываете о ружьях.
   - О ружьях?..
   - Ну конечно! Представьте, что десяток ружей, обычных или двустволок, на две трети заполнен золотым песком, а потом забит пыжами... В каждый ствол запросто войдет пятьсот - шестьсот граммов... Правда, они слишком хитры, чтобы прибегнуть к такому старому способу, давно известному. Однако поглядим...
   Владельцы ружей не заставили себя дважды просить, достали шомпола и пропустили их сквозь стволы, демонстрируя, что там пусто.
   - Ну вот, видите! - почти взорвался Шарль.
   - Погодите! - невозмутимо отвечал креол, принимая ружье от ближайшего к нему мужчины и взвешивая его на руке.
   - Следующий!..
   Второй негр подал свое оружие. Потом третий, четвертый... В десяти не оказалось ничего.
   - Твоя очередь, парень! - сказал директор молодому негру лет двадцати, не больше. Тот почему-то держался все время на расстоянии.
   Юноша нерешительно протянул ружье - и что это было! Кусок ржавой водопроводной трубы, так-сяк посаженный на грубое цевье и подвязанный бечевкой. Все это сооружение, казалось, вот-вот развалится пополам.
   Легкая улыбка скользнула по лицу директора. Негр стал серым, как зола.
   - Ну вот, мой милый Шарль, вам, наверное, встречались очень дорогие ружья, но бьюсь об заклад, что вы никогда не держали в руках ружье, которое стоит шесть тысяч франков.
   - Шесть тысяч франков! Да цена этому хламу в базарный день - двадцать пять сантимов, только за железо.
   - Согласен. Но два килограмма золота существенно повышают его ценность. Вы спросите: а где они?.. Да в прикладе, в котором выдолбили дыру и тем самым превратили в шкатулку. А отверстие прикрыли металлической пластинкой.
   - Вы меня потрясли, Дю Валлон!
   Не говоря больше ни слова, директор принялся кончиком ножа отвинчивать два болта, на которых держалась железная пластинка в основании приклада. Затем, подозвав проходившего мимо индуса с пустым лотком, взял у него деревянное блюдо и высыпал туда из приклада изрядную горку драгоценного металла, еще амальгамированного. Стоимость его была никак не меньше названной суммы.
   - Ну что, господа, какова авантюра?..
   Европейцы были скорее опечалены и обескуражены, нежели возмущены.
   - О! Это не все, поверьте мне! - продолжал безжалостный директор. - Это только начало, вам еще предстоит удивиться. В двух первых пирогах больше нет ничего подозрительного, но вот третья... Либо я очень грубо ошибусь, либо открою там пикантный тайничок!
   - Но я вижу там только четырех черепах, - заметил Шарль. - Их взяли, наверное, для пропитания...
   Действительно, лежавшие на спинах бедные животные отчаянно махали лапками, как будто сознавали, какая судьба их ждет.
   - По-моему, эти почтенные черепахи серьезно больны, и вы будете крайне озадачены, если я скажу, что они страдают от несварения желудка.
   - От несварения желудка?!
   - Именно так! И я сейчас же положу конец их мучениям! Эй, компе, - Дю Валлон окликнул хозяина черепах, лицо которого внезапно выразило живейшее беспокойство, - передай-ка мне этих зверюшек!
   - Нет, нет, муше! Я не могу! Мы поймали этих черепах, чтобы кушать, мы их не воровали, нет!
   - Посмотрим, посмотрим... Ну, поторапливайся! Давай черепах!
   - Муше, - в полном отчаянии продолжал бормотать по-креольски растерянный негр, - это не мои черепахи... Что вы хотите с ними делать?.. Забираете у бедных негров их пищу...
   - Кончай болтать! Я дам двадцать килограммов говядины за этих жалких тварей! Разве не выгодно?.. - пресек директор объяснения негра, забираясь в лодку и выбрасывая оттуда черепах, которые одна за другой тяжко шлепались на землю.
   - Ага, замечательно... - приговаривал Дю Валлон. - Я произведу им вскрытие, точнее, вивисекцию. Уже не первый раз мне приходится выполнять геологические изыскания под черепашьим панцирем... Интересное явление: попадаются черепахи, до отказа набитые золотом... О!.. Наши молодцы отменные ловкачи, одно удовольствие знакомиться с ними... Ну вот - я же вам говорил. Они всыпали наворованный металл в черепаху через нижнее кишечное отверстие, потом аккуратно его зашили, чтобы золотой песок не высыпался раньше времени. Черепаха, превращенная в копилку, может прожить в таком состоянии четыре-пять дней, иногда больше. Подумайте, может ли самый изощренный глаз обнаружить дьявольский тайник, если принять во внимание, что животное живо и молчит... Это крупные черепахи, в каждой помещается не меньше двух килограммов золота. Итого - восемь килограммов, украденных у компании...*
   ______________
   * Подлинный факт. (Примеч. авт.)
   Разъяренные мошенники вопили, как стая красных обезьян, и, если бы не шестеро европейцев, бедному директору пришлось бы туго. Но Дю Валлон, не обращая никакого внимания на эти крики, с молчаливой торжественностью высыпал амальгамированное золото на деревянное блюдо лотка, заполнив его до краев.
   - А теперь, ребятки, убирайтесь к чертовой матери с вашей бесчестной работой! Нам здесь воришки не нужны.
   Один "философ" из банды счел нужным протестовать:
   - Нет, муше, мы не украли... Мы только взяли...
   Этот странный аргумент заставил улыбнуться белых, удивленных не столько изворотливостью пройдох, сколько их апломбом.
   - Золото принадлежит и нам тоже, - продолжал оратор. - Добрый Бог положил его в землю и для черного, и для белого. Мы взяли его там, где положил добрый Бог, мы вовсе не воры...
   - Это правда, - с достоинством отвечал креол. - Золото, которое находится в земле, принадлежит и неграм и белым. Мы так глубоко понимаем эту истину, что все рабочие прииска стали нашими компаньонами. Кто честно трудится, получает свою долю прибыли. А вы - только преступники, которые обокрали товарищей по труду. Убирайтесь!
   В ту минуту, когда директор произносил последние слова, какой-то опоздавший, абсолютно голый молодой негр, медленно спускался от поселка, готовясь занять свое место в пироге. В левой руке он держал плошку с жареным рисом, а правой загребал его пригоршнями, подносил ко рту и жадно глотал.
   - А вот еще один, - смеясь, воскликнул Эжен, - из тех, кто не видит разницы между глаголами "брать" и "воровать"! Правда, райская простота его костюма исключает сокрытие краденого!
   - Кто знает, - задумчиво заметил Дю Валлон. - Сомнение всегда остается... Эй, компе! - Он резко повысил голос. - Что ты там ешь?
   - Это рис, муше, - отвечал тот с глупым видом.
   - Ах, рис... - повторил креол, деликатно отнимая у негра тыквенный кувшин. - Черт подери! Ну и тяжелый у тебя рис!
   Парень окаменел с тем же дурацким видом.
   - Смотрите, господа, вот самый искусный из банды! Он нашел остроумный способ воровства. В его кувшине добрых два кило золота. А сверху он прикрыл его рисом, который и поглощает с большим аппетитом. Через две минуты сел бы в лодку - да и был таков! Думаю, что этому молодцу следует отдать пальму первенства. Ну, как вы находите приключение? Неплохая задумка, а?.. Разделить наворованное, использовать самые странные и неожиданные тайники... А всего - двенадцать килограммов золота! Только подумать! Наши разбойники не брезгуют ничем. Первосортный металл, по три франка двадцать пять сантимов за грамм, итого - кругленькая сумма в тридцать девять тысяч франков!
   Робен развел руками.
   - Клянусь Богом, дружище, их ловкость меня поражает, но ваша проницательность превосходит все мыслимое. Каким замечательным судебным следователем вы бы стали, если бы уже не были отличным золотоискателем!
   - Этот опыт дорого стоил, поверьте мне. С другой стороны, да будет известно, что, несмотря на принятые меры, мы несем очень значительные потери. Наши люди неисправимы и все-таки продолжают воровать, а китайские носильщики служат скупщиками. Как бороться с этими безумными макаками, которые глотают золото и ртуть, словно пирожки? Кроме того способа, который я только что продемонстрировал на черепахах, нет другого средства прекратить их деятельность. Волей-неволей приходится списывать на убытки. А теперь продолжим наш визит... Ваше присутствие на прииске поддержит честных рабочих, поступающих по велению совести, и послужит достаточным предостережением для тех, кто еще колеблется.
   Директор оказался прав. Его твердость по отношению к недисциплинированным людям, умение разгадать хитрости мошенников и внушительный вид шести европейцев произвели на рабочих в высшей степени благоприятное впечатление.
   День заканчивался хорошо. Робен, обеспокоенный недомоганием жены, хотел, чтобы Никола немедленно отправился в усадьбу в сопровождении шести человек, абсолютно надежных и вооруженных до зубов. Парижанин должен был успокоить мадам Робен относительно ее мужа и сыновей и тотчас возвратиться с новостями. За десять часов можно было вполне обернуться в оба конца.
   Паровая лодка отплыла уже довольно далеко вверх по реке, вернувшиеся в дом робинзоны живо обсуждали перипетии недавних событий, когда вдруг яростным лаем залился черный великан Боб. Всегда осторожный, что не исключало беззаветной храбрости, пес не покидал столовой, а глядел в сторону причала и, взъерошившись, хрипло рычал.
   Дю Валлон приподнялся в гамаке, удивленный необычным поведением своего верного сторожа.
   - Глядите-ка! - воскликнул он. - К нам гости!
   - Гости? - переспросил Анри. - Кого это несет нелегкая? Придет же в голову фантазия гулять в такое время и в таком месте!
   - Если не ошибаюсь, какой-то европеец в сопровождении двух индейцев.
   - Очень странно!
   - Первый иностранец на прииске за все время... Надо оказать ему гостеприимство... потом выясним все подробно.
   Робен, его сыновья и директор поднялись навстречу незнакомцу, который важно, размеренной походкой шествовал по широкой аллее, усаженной молодыми банановыми деревьями. Если судить о людях по внешнему виду, то пришельца миллионером никак не назовешь. Грубая широкополая шляпа из сухих листьев латании*, дешевая полотняная куртка синего цвета, в нескольких местах разодранная лесными колючками, штаны из такой же ткани, - вот и все его непритязательное одеяние. Один глаз прикрывала повязка, босые ноги были изранены в пути.
   ______________
   * Латания - род пальм с кроной веерных листьев.
   Однако держался незнакомец прямо, подтянуто, слегка вытягивая шею при ходьбе. Он словно подчеркивал свой высокий рост. Двое краснокожих сопровождали незнакомца. Подойдя к веранде, пришелец прикоснулся кончиком пальца к полям своей оригинальной шляпы, - такой надменный жест присущ офицерам английской армии в Индии, - и небрежно процедил сквозь зубы дежурную формулу вежливости:
   - Имею честь приветствовать вас!..
   - Как! Да неужели это вы, мистер Браун?! - изумленно воскликнул Робен.
   - Питер-Паулюс Браун из Шеффилда. Именно так, сэр.
   - О, мистер Браун, счастлив видеть вас! Будьте желанным гостем!
   - Благодарю.
   Поскольку островитянин, казалось, своим единственным глазом искал отсутствующих на веранде людей, инженер, внезапно опечаленный при мысли о плохой новости, которую должен был сообщить гостю, продолжил сочувственно:
   - Ваши дети в добром здравии, в усадьбе, вверх по Марони, но, к сожалению, ужасная беда настигла их бедную мать...
   - Говорите!.. Я слушаю.
   - Миссис Браун скончалась, несмотря на все усилия спасти ее. Увы, ей не помогли ни лечение, ни наши заботы.
   - Вот как! - произнес англичанин совершенно бесстрастным тоном. - Бог забрал к себе прекрасное создание... А я... Я самый несчастный джентльмен во всей Англии.
   - Если боль, которую должна вам причинить эта невосполнимая потеря...
   - Да, сэр... да! - бесцеремонно оборвал собеседника Питер-Паулюс. Огромная боль! Я не могу больше продолжать "навигацию"!
   Возмущенные возгласы готовы были сорваться с уст робинзонов от такого чудовищного эгоизма, и только уважение к законам гостеприимства удержало их.
   Англичанин невозмутимо разглагольствовал:
   - Жалкая, презренная страна. Я потерял чековую книжку. Теперь лишился кредита в гвианском банке. Кончилась провизия, пропали башмаки, злобные комары искусали глаз. Я умирал, когда краснокожие нашли меня и привели мою милость к вам.
   - Пусть это вас не тревожит, мистер Браун. Мы перевяжем раны, вы получите одежду и все необходимые продукты. Что касается денег и кредита, то моя касса в вашем распоряжении. Я вручу вам такую сумму, какую сочтете достаточной для возвращения в Европу. А пока отдыхайте! Пейте, ешьте и не ломайте голову над всякими проблемами.
   - Хорошо, сэр.
   - Через два-три дня мы отвезем вас к детям.
   - Да! Да!
   В то время, как двоих краснокожих, державшихся на почтительном расстоянии от грозных клыков Боба, повел на кухню индийский кули, мистер Браун без церемоний расположился за столом и поглощал пищу, словно изголодавшийся удав, запивая ее таким количеством разнообразных напитков, будто вместо горла у него был рудопромывочный желоб.
   Отвалившись от стола после трапезы, достойной Гаргантюа, Питер-Паулюс молча переоделся в новую одежду, которую ему принесли, влез в удобные сапоги, с удовольствием притопнул ими и устроился в гамаке с видом человека, желавшего спокойно переварить потребленную пищу.
   Как всегда быстро спустилась ночь, бессонная для европейцев, которые не сомкнули глаз, чутко вслушиваясь в тишину. На прииске царило безмолвие. Каждый час один из робинзонов в сопровождении вооруженных мужчин и верного Матао совершал обход открытой местности, потом возвращался в дом, а на смену ему выходил другой.
   Напрасный труд: таинственный шум, раздававшийся двадцать четыре часа тому назад, больше не возобновлялся. Водяная Матушка, судя по всему, осталась в подводном жилище, а ее почитатели устроили передышку. Все эти хождения нисколько не потревожили англичанина, который спал как сурок, будто наверстывая упущенное, до девяти часов утра. Его пришлось хорошенько встряхнуть, чтобы чудак очнулся и соизволил перебраться из гамака прямо к столу.
   Хотя этот субъект был глубоко антипатичен, робинзоны оказали ему щедрый и великодушный прием. Заносчивого брюзгу, маниакального эгоиста окружили предупредительным вниманием, потому что видели в нем отца двух милых юных девушек, - а был он явно недостоин этого отцовства.
   Завтрак подходил к концу, когда со стороны причала раздались радостные крики. Хорошо знакомый сигнал заставил молодых людей вскочить с места, они гурьбой выбежали из столовой. Робен последовал за ними. Свисток паровой лодки раздирал уши, а на берег сходили многочисленные пассажиры, белые и негры. Робинзоны узнали свою мать, которая медленно шла об руку с Никола. Возле нее держались юные мисс и негритянка Ажеда. Ломи, Башелико и их отец, старый Ангоссо, с нетерпеливой радостью устремились к дому.
   - Мистер Браун, - сказал инженер англичанину, - ну и повезло вам! Послал вчера за новостями о ваших дочерях и приемной матери, а они вот и сами пожаловали!
   Флегматичный Питер-Паулюс почему-то заметно взволновался. Он не произнес в ответ ни слова и как бы прирос к месту.
   Мадам Робен, мисс Люси и мисс Мери вступили под навес веранды.
   - Дорогие мои, - сказал им бывший каторжник, - хорошую новость можно объявлять без подготовки... Ваш отец нашелся!.. Вот он, перед вами!
   Робен сделал жест в сторону Питера-Паулюса, но явно ошеломленный чудак оставался в конце длинного стола и не только не спешил кинуться в объятия своих дочерей, но даже как будто порывался прочь.
   Он все делал не так, как прочие, резко дернулся, повязка упала с лица и открыла совершенно здоровый глаз.
   Девушки испуганно вскрикнули:
   - Это не он!.. Не наш отец! Это фальшивый священник!
   - И фальшивый капитан, обокравший меня разбойник! - прорычал Гонде, также прибывший на лодке. - Ну, погоди!
   Незнакомец не потерял хладнокровия, нырнул под стол, напряг спину и, приподняв огромное тяжелое сооружение из дерева мутуши, опрокинул его боком, как баррикаду, между собою и робинзонами. Затем, схватив оставленное кем-то по недосмотру мачете, ринулся из дому, в три прыжка пересек открытое пространство и исчез в лесу раньше, чем огорошенные зрители неслыханной сцены успели выбежать следом.
   Белые и негры пустились было преследовать бандита, но Робен остановил их громким окриком:
   - Не бегите! Этот человек не один. Он увлечет вас на погибель!
   Тут обнаружилось, что двое индейцев тоже исчезли.
   ГЛАВА 17
   Четыре костра на реке Сен-Жак. - Обреченные на заклание. - "Вурара", священный индейский яд. - Исповедь умирающего. - Водяная Матушка - кто это?.. - Навигация Питера-Паулюса Брауна из Шеффилда прервана навсегда. Слезы отверженного.
   На сей раз наши робинзоны избежали грозной опасности, но следовало тотчас позаботиться о предупреждении новых угроз, которые возникнут неминуемо. Присутствие таинственного существа, принимавшего облик то миссионера, то офицера, то путешественника, внушало тем большую тревогу, что невозможно было предугадать его неожиданные обличья.
   Человек, который с такой легкостью преображался, так изобретательно и смело выполнял свой загадочный план, никак не мог быть заурядным преступником. Очевидно, прииск притягивал его магнитом, и он наверняка не остановится перед любой крайностью ради достижения поставленной цели. Последняя его попытка проникнуть к ним, с поразительным искусством играя роль английского миссионера, убедительно показала, что он искушен в любых проделках и что новые "военные хитрости" скоро придут на смену прежним.
   Европейцы еще дрожали при мысли, что могли бы через несколько часов оказаться в полной власти бандита, что какое-нибудь наркотическое средство сделало бы их беззащитными перед целой ордой негодяев, соучастников мерзавца. Вполне возможно, что те только и ждали сигнала накинуться и перерезать одурманенных колонистов. Необходимо было покончить с этой угрозой как можно быстрее.
   Проведя настоящий военный совет, робинзоны решили собрать мужчин, на верность которых полагались, разбить их на отряды и устроить безжалостную облаву на всех неизвестных, которые прячутся в лесах. Оружие и провиант распределили немедленно, работу приостановили. Рудокопы сошлись вместе, готовые выступить по первому сигналу.
   Экспедиция должна была начаться наутро. Но целый ряд необычных, угрожающих происшествий изменил столь тщательно разработанные планы, а скоро вообще сделал их ненужными.
   Настала ночь. Было уже одиннадцать часов, когда в направлении строительной площадки вдруг вспыхнул яркий свет, озаряя красными отблесками огромные деревья, стоявшие по периметру золотоносных участков. Сторожевые собаки Боб и Матао всполошились и громко залаяли. В мгновение ока вскочившие робинзоны вооружились и собрались под навесом веранды, готовые к любым неожиданностям. Дю Валлон отправился к хижинам, поднял людей, расставил часовых на трех постах - у причала, возле склада, в поселке - и предупредил рабочих, что им предстоит скоро тронуться в путь.
   Огонь, а скорее пожар, питаясь, несомненно, содержащими резину материалами, разгорался все ярче и ярче. Стало светло как днем. Затем прозвучали три громких удара, шумным эхом прокатились по всей долине, вслед за чем раздался ужасающий, леденящий душу крик, который заставил примолкнуть обезьян-ревунов и даже тигров.