Страница:
— Спасибо, — кивнул Джек. — Но только Джо не имел никаких дел с вице-президентами. Он занимался финансовыми преступлениями и не входил в отряд по обеспечению безопасности сотрудников Белого Дома.
Фролих кивнула:
— Мы все начинаем с отдела финансовых преступлений. Это как бы наша обязанность — бороться с фальшивомонетчиками и тому подобным. И он возглавлял этот отдел. Да, вы совершенно правы: мы действительно познакомились на службе. Тогда он не стал встречаться со мной. Он говорил, что это для него неприемлемо. Но я уже знала, что меня в скором времени переведут в отдел охраны и обеспечения безопасности. Как только это произошло, он назначил мне первое свидание.
Она снова немного помолчала, рассматривая свою сумочку.
— И что же? — потребовал продолжения Ричер.
Она взглянула на него:
— Однажды ночью он мне кое-что сказал. Тогда я была полна амбиций и очень ревностно относилась к своим обязанностям. Ну, вы знаете, что бывает с человеком, когда его назначают на новое место. Я должна была быть уверена, что мы делаем все, что в наших силах, что лучше работать нельзя. Ну, мы с Джо дурачились, и он вдруг заявил мне, что лучший способ проверить нашу работу — нанять кого-нибудь со стороны, чтобы этот человек попытался достичь цели. Ну, и убедиться, возможно ли это на самом деле. Понимаете? Это будет проверка нашей службы, так сказать, аудит безопасности, которую мы обеспечиваем. Тогда я спросила его, а кто может на такое согласиться, и он ответил, что, мол, мой младший брат мог бы. Если кто-то и сумел бы это сделать, так это он. От этого разговора у меня сложилось впечатление, что вы очень страшный человек.
Ричер улыбнулся:
— Это очень похоже на Джо. Одна из его типичных сумасбродных схем.
— Вы так считаете?
— Джо был умным парнем. А потому иногда мог выдать что-то совсем глупое.
— Чем же этот план глуп?
— Ну, хотя бы тем, что если вы нанимаете человека со стороны, вам только и остается наблюдать за ним и поджидать его появления на сцене. Все проще, чем кажется.
— Нет, его план заключался в том, что этот человек анонимен, и никто не оповещается о его возникновении в поле зрения. Как, например, сейчас. Ведь кроме меня о вашем существовании никто не знает.
Ричер кивнул:
— Ну, хорошо, значит, он был не так уж и глуп.
— Он чувствовал, что это — единственный способ. Понимаете, как бы усердно мы ни работали, мы варимся в одном и том же котле. И он понимал, что мы должны быть готовы, для самопроверки, принять вызов от постороннего человека.
— И на эту роль он выбрал меня?
— Он говорил, что вы справились бы с ней идеально.
— Почему вы ждали столько времени, прежде чем решились испробовать этот план? Когда бы ни происходила ваша беседа, с тех пор прошло, самое меньшее, шесть лет. Неужели вам потребовалось шесть лет, чтобы разыскать меня?
— Со времени того разговора прошло восемь лет. Это случилось в начале наших любовных отношений, как раз после того, как меня перевели в другой отдел. А для того, чтобы отыскать вас, мне понадобился один день.
— Вы достаточно быстры, — отметил Ричер. — Но почему тогда ждали целых восемь лет?
— Теперь я стала возглавлять команду. Меня назначили на должность начальника отряда обеспечения безопасности вице-президента всего четыре месяца назад. Я все так же рьяно отношусь к работе и полна амбиций, и мне снова хочется убедиться в том, что мы все делаем так, как надо. Вот поэтому я решила последовать совету Джо и попробовать этот аудит безопасности. А вас, так сказать, рекомендовали. Все эти годы рекомендация сохранялась, а дал мне ее тот человек, которому я очень верила. Вот почему я приехала сюда: чтобы спросить вас, согласны ли вы сделать это.
— Не хотите ли выпить чашечку кофе?
Она удивилась, словно кофе никак не входил в повестку дня.
— Это очень срочное дело, — напомнила Фролих.
— Никакое срочное дело не может помешать выпить чашечку кофе, — отозвался Джек. — Поверьте моему опыту. Отвезите меня назад в мотель, а я свожу вас в бар, где подают очень приличный кофе. Сам бар находится в подвале, там темно — как раз то, что надо для такого рода беседы.
— Я мог и без этого рассказать вам, как туда добраться, — заметил он.
— Я привыкла к этой штуке, — пояснила женщина. — Она со мной разговаривает.
— Ну, я тоже не собирался показывать вам дорогу на пальцах.
Она улыбнулась и выехала на улицу, вливаясь в транспортный поток, который сейчас был не слишком плотным. Наступали сумерки, но ветер не стихал. Наверное, казино процветали и в такую погоду, но вот что касается причала, набережной и пляжей, там будет безлюдно в течение следующих шести месяцев. Джек сидел молча рядом с женщиной, наслаждаясь теплом от обогревателя, и несколько секунд думал о ней и о своем умершем брате. Затем он просто наблюдал за тем, как она управляет машиной. У нее это получалось достаточно ловко. Она припарковала автомобиль у дверей мотеля, и Джек провел ее в полуподвал, где находился бар. Воздух был спертым, пахло плесенью, но зато было достаточно тепло, а за стойкой бара, в глубине, виднелся стеклянный сосуд кофеварочной машины. Джек указал на этот аппарат, затем на себя и Фролих, и бармен засуетился. Затем Ричер подошел к угловому кабинету и проскользнул вдоль виниловой стены, прижимаясь к ней спиной. Теперь перед ним полностью открывался весь зал. Старая привычка. У Фролих привычки оказались такими же, поэтому они очутились за столиком рядом друг с другом, так, что их плечи почти соприкасались.
— Вы очень похожи на него, — призналась женщина.
— Кое в чем, — согласился Джек. — Но не во многом. Например, я все еще жив.
— Вас не было на похоронах.
— Меня известили в очень неудачное время.
— И голос у вас очень похож.
— У братьев так бывает.
Бармен принес кофе на пробковом подносе, усеянном пятнами от донышек пивных кружек. Две чашечки черного кофе, маленькие пластиковые упаковки порошкового молока, крошечные пакетики с сахаром и две дешевые ложечки, отштампованные из нержавеющей стали.
— Его очень любили, — продолжала Фролих.
— Да, с ним было все в порядке, я полагаю.
— Это все, что вы можете сказать?
— Когда один брат говорит такое насчет другого брата, это комплимент.
Он поднял чашку, предварительно выкинув на стол с блюдца молоко, сахар и ложечку.
— Вы предпочитаете черный кофе, — заметила Фролих, — совсем как Джо.
Ричер кивнул:
— Единственное, с чем я не мог смириться, так это с тем, что я всегда — младший брат. Зато теперь я уже на три года старше его.
Фролих отвернулась.
— Я знаю. Но он перестал существовать здесь, а ведь мир продолжает крутиться. Хотя должен был бы хоть чуточку измениться.
Она отпила глоток кофе. Черного кофе без сахара. Такого, как любил Джо.
— И никто, кроме него, ни разу не подумал о том, чтобы сделать это? — спросил Ричер. — Я имею в виду, использовать человека со стороны для аудита безопасности.
— Никто.
— Секретная служба — относительно старая организация.
— И что же?
— Поэтому сейчас я задам вам очевидный вопрос.
Фролих кивнула:
— Между прочим, президент Линкольн подписал бумаги о нашем существовании после обеда 14 апреля 1865 года. После этого он отправился в театр, и в тот же вечер был убит.
— Парадоксально.
— Только сейчас и с нашей точки зрения. Но в те времена мы должны были лишь защищать нашу валюту. Затем, в 1901 году, был убит МакКинли, и тогда было решено, что за президентом должен кто-то присматривать круглосуточно. Вот так мы и получили свою работу.
— Потому что до 30-х годов не существовало ФБР.
Фролих отрицательно покачала головой:
— Существовало его раннее воплощение. Оно называлось Управлением главного инспектора и было основано в 1908 году, а в 1935 году его переименовали в ФБР.
— Это все похоже на ту педантичную ерунду, которую должен был знать Джо.
— По-моему, это как раз он мне все и рассказал.
— Скорее всего. Он любил всякие исторические экскурсы.
Джек заметил, что она старается не замолкать.
— Так что же это был за очевидный вопрос? — напомнила Фролих.
— Вы впервые за сто лет собираетесь использовать человека со стороны. Это, наверное, произошло не только потому, что вы во всем пытаетесь добиться совершенства, так?
Она хотела что-то ответить ему, но тут же замолчала. Наступила короткая пауза, Ричер понял, что сейчас она ему соврет. Он видел, что она приняла именно такое решение. Он чувствовал это даже по углу наклона ее плеча.
— В настоящее время я нахожусь под большим давлением, — начала Фролих. — Я имею в виду, с профессиональной точки зрения. Очень многие люди только и ждут момента, когда я где-нибудь проколюсь. И мне надо убедиться, что это не так.
Он ничего не ответил. Он ждал, что она начнет раскрашивать ситуацию. Лжецы всегда что-нибудь да приукрасят.
— Меня выбрали не сразу, — продолжала она. — Женщина-начальник у нас все еще большая редкость. Проблема пола для нас так же актуальна, как и в любой другой профессии. Некоторые из моих коллег до сих пор придерживаются патриархальных взглядов в этом вопросе.
Он понимающе кивнул, но ничего не ответил.
— Я не могу отделаться от мысли, — сказала Фролих, — что у меня все всегда должно получаться, как бросок в баскетбольную корзину, когда мяч летит сверху и безукоризненно входит в нее.
— А какого вице-президента вы имеете в виду? Нового или старого?
— Нового, — ответила Фролих. — Это Брук Армстронг. Строго говоря, уже избранный, но не вступивший в должность. Меня назначили возглавлять команду по его охране еще в то время, когда он только выставил свою кандидатуру, и мы очень хотели, чтобы он выиграл. Понимаете, мы получили работу, и для нас это тоже были своего рода выборы. Если он выигрывает, то мы остаемся в строю, если проигрывает — опять переводят в пехоту.
Ричер улыбнулся:
— Так вы за него голосовали?
Она не ответила.
— Что же Джо рассказывал обо мне? — поинтересовался Ричер.
— Он сказал, что вас привлечет такое предложение. Вам понравится бросить подобный вызов. Вы разобьетесь в лепешку, но придумаете, как это сделать. Он говорил, что вы — великий выдумщик, а потому найдете три или четыре способа выполнить это задание, и мы у вас многому научимся.
— Что вы ему ответили?
— Не забывайте, что разговор происходил восемь лет назад. Я тогда была вся из себя или что-то вроде того. Наверное, я заявила, что это невозможно и вы даже близко к цели не подберетесь.
— Как он на это отреагировал?
— Он сказал, что очень многие допускали ту же ошибку.
Ричер пожал плечами:
— Восемь лет назад я был в армии. В тот момент я находился где-нибудь за десять тысяч миль отсюда, и при этом был по уши в дерьме.
Фролих кивнула.
— Джо знал об этом, потому его план выглядел больше теоретическим.
Джек взглянул на женщину.
— Но теперь, очевидно, он перестал быть чисто теоретическим. И вот, спустя восемь лет, вы решились его реализовать. Но мне все еще интересно, почему же это произошло.
— Ну я же говорила, что это мое призвание. И я нахожусь под большим давлением, так что должна справиться безупречно.
Он ничего не стал отвечать ей.
— Может быть, вы подумаете над моим предложением?
— Мне мало известно об Армстронге. Я до выборов практически ничего о нем не слышал.
Фролих понимающе кивнула:
— Вы не один такой. Он стал сюрпризом для всех. Младший сенатор из Северной Дакоты, обычный семейный человек: у него жена и взрослая дочь. Он часто звонит старой больной матери домой, никогда не был замечен ни в чем противозаконном. Но как политик он парень неплохой. Лучше многих других. Пока он мне нравится.
Ричер кивнул, но не прокомментировал это высказывание.
— Конечно, мы вам заплатим за работу, — продолжала женщина. — Это не проблема. Ну, вы знаете, сколько это стоит, с профессиональной точки зрения. В разумных пределах, конечно.
— Деньги меня не интересуют, — отозвался Ричер. — И работа тоже не нужна.
— Тогда вы можете выступить добровольцем.
— Я был солдатом, но солдаты никогда ничего добровольно не выполняют.
— Джо говорил о вас противоположное. Он был уверен, что вы-то как раз все это и исполните.
— Мне не нравится то, что вы меня нанимаете.
— Ну, если вы хотите все сделать бесплатно, мы тоже возражать не станем.
Он помолчал секунду, затем заговорил снова:
— Наверное, если бы кто-то взялся за это дело по-хорошему, у него бы возникли некоторые расходы.
— Естественно, мы возместим их. Заплатим столько, сколько потребуется. Все честно и официально, как только работа будет выполнена.
Он взглянул на стол.
— Что именно должен будет сделать этот человек?
— Мне нужны вы, а не какой-то абстрактный человек. Выполнить часть работы, которую делают непосредственно до убийства. Изучить все внимательным образом, с перспективы постороннего. Найти шероховатости, слабые места. Доказать мне, что он уязвим, и подтвердить все это временем, датами, местами. Я могла бы вас кое в чем проконсультировать относительно его распорядка дня, например, если это потребуется.
— Вы это предлагаете всем убийцам? Если вы решились на это пойти, то все должно быть по-настоящему. Вы это осознаете?
— Ну хорошо, — согласилась Фролих.
— Вы до сих пор считаете, что к нему невозможно подобраться?
Она тщательно обдумывала свой ответ. Может быть, секунд десять.
— В настоящее время, да, я так считаю. Мы работаем очень напряженно. Мне кажется, что мы сумели прикрыть его со всех сторон.
— Тогда получается, что Джо был неправ?
Она промолчала.
— А почему вы с ним расстались?
Она отвела взгляд в сторону и покачала головой:
— Это чисто личное.
— Сколько вам лет?
— Тридцать пять.
— Значит, восемь лет назад вам было двадцать семь.
Она улыбнулась:
— А Джо почти тридцать шесть. Совсем старик. Я справляла свой день рождения вместе с ним. И его тридцать седьмую годовщину тоже.
Ричер чуть отодвинулся в сторону, чтобы лучше разглядеть. «У Джо был отличный вкус», — подумал он. Вблизи она тоже смотрелась великолепно. От нее приятно пахло. Идеальная кожа, огромные глаза, длинные ресницы. Прекрасный овал лица, маленький прямой нос. Она выглядит гибкой и сильной. Она привлекательна, в этом не может быть сомнений. Он представил как, наверное, приятно целовать ее или находиться с ней в постели. Он вообразил себе, что Джо думал так же, когда она впервые вошла к нему в кабинет. И со временем получилось так, что он все это узнал. Молодец, Джо.
— По-моему, я забывал посылать ему открытки на день рождения, — признался Джек. — Причем каждый раз.
— Он не обращал на это внимания.
— Мы были с ним не слишком близки. Хотя мне до сих пор непонятно, почему.
— Он вас любил, и не скрывал этого. Вспоминал довольно часто. Мне кажется, он по-своему гордился вами.
Ричер промолчал.
— Так вы поможете мне?
— Каким он был? Я имею в виду, как начальник?
— О, это был настоящий кошмар! Он был суперзвездой. Истинным профессионалом.
— А как бой-френд?
— И в этом он тоже оказался великолепен.
Ричер ничего не ответил. Наступила тишина.
— Чем вы занимались с тех пор, как ушли из армии? — наконец нарушила молчание Фролих. — О вас почти ничего не удалось узнать.
— Таков был мой план. Я решил приберечь себя для себя же.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Нет-нет, не волнуйтесь, я не облучен.
— Я знаю. Это я тоже успела проверить. Но мне интересно, особенно сейчас, когда вы стали для меня реальным человеком, а не просто именем на бумаге.
Он снова уставился на стол, пытаясь представить себя третьей стороной, которую между делом какими-то обрывочными сведениями собственный брат. Это показалось ему даже забавным.
— Так вы поможете мне?
Она расстегнула пальто, так как в баре было достаточно тепло. Под пальто на ней оказалась белоснежная блузка. Она придвинулась поближе к Джеку и чуть повернула к нему голову. Теперь со стороны их можно было принять за любовников, коротающих время за чашечкой кофе.
— Не знаю, — честно признался Джек.
— Это очень опасное задание. Я должна сразу предупредить, что о вас кроме меня никто знать не будет. И если кто-то вас заметит, могут начаться проблемы. Возможно, это не слишком хорошая затея. Может быть, мне вовсе не нужно просить вас.
— Меня никто и нигде не заметит, — убедил ее Ричер.
Женщина улыбнулась.
— Вот именно так вы и должны были ответить, как мне об этом говорил Джо еще восемь лет назад.
Ричер промолчал.
— Это очень важное дело, — напоминал Фролих. — И срочное.
— Вы хотите рассказать мне, почему оно для вас имеет такое значение?
— Я уже объяснила это.
— Тогда скажите, почему все это надо сделать так срочно.
Она промолчала.
— Мне кажется, это уже не относится исключительно к теории.
Она не ответила.
— По-моему, вы столкнулись с какой-то неприятной ситуацией.
И снова Фролих не удостоила его ответом.
— Мне кажется, вы знаете, что за ним уже кто-то охотится. И более того, ему активно угрожают.
Фролих отвернулась:
— Я не могу комментировать все это.
— Я служил в армии, и мне не раз приходилось выслушивать подобные ответы.
— Это просто аудит безопасности, — заметила Фролих. — Вы сделаете это для меня?
— Но у меня будут два условия.
Она внимательно посмотрела на него:
— Какие конкретно?
— Первое: я должен работать там, где холодно.
— Почему?
— Потому что я только что потратил сто восемьдесят девять долларов на теплую одежду.
Она чуть заметно улыбнулась:
— Куда бы он ни отправился, в середине ноября вам везде будет достаточно прохладно.
— Хорошо, — согласился Ричер. Он порылся в кармане и достал спички, где на обратной стороне крошечной книжечки были напечатаны название и адрес клуба. — Вот в этом конкретном клубе сейчас работает пожилая пара, и они опасаются, что их обманут с гонораром. Они музыканты. С ними должно быть все в порядке, и мне нужны гарантии. Я хочу, чтобы вы обо всем договорились с местной полицией.
— Это ваши друзья?
— Недавние.
— Когда им должны заплатить?
— Вечером в пятницу, по окончании последнего концерта. Возможно, даже в полночь. Они должны спокойно забрать все причитающиеся им деньги, отнести свои вещи в машину и без помех отправиться в Нью-Йорк.
— Я договорюсь с одним из наших агентов, и он будет проверять, как у них идут дела, каждый день. Это лучше, чем полиция, как мне кажется. У нас здесь есть нечто вроде периферийного отделения. В Атлантик-Сити происходит грандиозное отмывание денег. Это все из-за казино. Значит, вы согласны сделать это?
Ричер задумался и мыслями вернулся к брату.
«Он снова преследует меня, — подумал Джек. — Я так и знал, что рано или поздно это произойдет».
Его чашка опустела, но еще сохраняла тепло. Он поднял ее с блюдца и, чуть наклонив к себе, стал наблюдать за медленным перемещением коричневой жижи, напоминавшей речной ил.
— Когда это должно быть исполнено? — поинтересовался он.
Приобретение оружия явилось последней предварительной ступенью. Теперь они были готовы к проведению операции.
Пятая задача состояла в том, чтобы облегчить преемнику занять его место. Он уже договорился о проведении двух митингов в штате, заручившись поддержкой зависимых от него СМИ. Это должно было получиться очень зрелищно: плечом к плечу, крепкие рукопожатия и ослепительные улыбки перед камерами. Армстронг символически отступает на шаг назад, а новичок столь же символически делает шаг вперед. Первое мероприятие планировалось провести двадцатого ноября, второе — через четыре дня. Оба были утомительными и скучными действами, но того требовали интересы партии.
Четвертая задача сводилась к тому, что ему предстояло стать членом Совета национальной безопасности и приобрести кое-какие навыки. Поэтому к нему приставили в качестве консультантов и наставников сотрудника ЦРУ, кое-коего из Пентагона и Дипломатической службы, чтобы натаскать в вопросах, прежде недосягаемых для младшего сенатора Северной Дакоты. Все это вбивалось ему в мозги с максимальной быстротой, но оставалось еще много работы.
И разрешение любой проблемы казалось срочным. Третья задача считалась одной из главнейших. Существовали десятки тысяч людей по всей стране, материально помогавших предвыборной кампании. О крупных инвесторах могли позаботиться особо, а вот с простыми людьми, теми, кто жертвовал по тысяче долларов и более, Армстронг должен был каким-то образом поделиться своим успехом. Поэтому партия назначила целую серию приемов в Вашингтоне, где все они встретятся и почувствуют свою важность. Местные комитеты разошлют им приглашения, они приоденутся и хорошо проведут время, варясь в своем котле. И при этом им скажут, что еще не известно, кто с ними встретится: президент или вице-президент. На самом же деле три четверти ответственности за эту тусовку уже было взвалено на Армстронга.
Самое важное начиналось с задачи номер два. Необходимо было погладить по шерстке и успокоить Уолл-Стрит. Там всегда очень тонко реагировали на смену администрации. В общем-то не было никаких причин для беспокойства, просто всегда в этот период нервозность достигала своего апогея, а нестабильность рынка могла отравить новое президентство на весьма значительный период. Поэтому требовались большие усилия, чтобы внести спокойствие в ряды финансовых воротил. Основную партию с ведущими игроками исполнял сам президент, посвящая им свое личное время в Вашингтоне, а Армстронгу предстояло заниматься с основной массой инвесторов второй категории в Нью-Йорке. На это и планировались те самые пять встреч, на которые отпускались все те же десять недель до инаугурации.
Но первой и самой главной задачей Армстронга являлась необходимость руководить командой переходного периода. Новой администрации требовался список из восьми тысяч приверженцев, из которых восемьсот будут утверждены Сенатом, а те, в свою очередь, определят восемьдесят человек, которых всеми правдами и неправдами, подмазывая и облегчая путь, Армстронг, используя свои сенатские связи, будет продвигать вперед в процессе формирования правительства. Весь этот механизм управлялся с Джи-стрит, хотя Армстронг считал, что вполне мог бы с этим справиться, не покидая своего старого сенатского офиса. Все это, вместе взятое, было отнюдь не развлечением, а тяжелейшей и напряженной работой, но в этом-то и состоит разница между первым лицом и вторым.
Итак, третья неделя после выборов проходила следующим образом: вторник, среду и четверг Армстронг проводит в Вашингтоне, работая с командой переходного периода. Его жена наслаждается заслуженным отдыхом в Северной Дакоте, поэтому временно он проживает в своем доме с террасой в Джорджтауне один. Фролих выделила для его охраны своих лучших агентов, и все держали ухо востро.
Четверо агентов постоянно находились в доме Армстронга, а четверо столичных полицейских на машинах дежурили попарно в переулках перед домом и за ним. Лимузин Секретной службы забирал вице-президента каждое утро и отвозил в сенатский офис. Следом шел второй лимузин, набитый охраной. За машинами следили с обеих сторон улицы с тротуара. Трое агентов оставались с Армстронгом в течение всего дня. Это была его личная охрана: трое высоких мужчин в темных костюмах, белых рубашках, неброских галстуках и темных очках даже в ноябре. Они постоянно держали его в плотном треугольнике безопасности, неулыбчивые, с ищущими цепкими взглядами, и к такому окружению, конечно же, надо было привыкнуть. Иногда до вице-президента доносились слабые звуки команд из их радионаушников. На запястьях охранники носили микрофоны, а под пиджаками — автоматическое оружие. Армстронг считал это весьма впечатляющим, но был уверен, что внутри своего офиса он находится в безопасности. Снаружи дежурили местные детективы, внутри — собственная охрана Капитолия, все двери, выходящие на улицу, были снабжены металлодетекторами, а все те, с кем он общался, были либо выбранными членами Сената, либо их сотрудниками, проверенными и перепроверенными сотню раз.
Фролих кивнула:
— Мы все начинаем с отдела финансовых преступлений. Это как бы наша обязанность — бороться с фальшивомонетчиками и тому подобным. И он возглавлял этот отдел. Да, вы совершенно правы: мы действительно познакомились на службе. Тогда он не стал встречаться со мной. Он говорил, что это для него неприемлемо. Но я уже знала, что меня в скором времени переведут в отдел охраны и обеспечения безопасности. Как только это произошло, он назначил мне первое свидание.
Она снова немного помолчала, рассматривая свою сумочку.
— И что же? — потребовал продолжения Ричер.
Она взглянула на него:
— Однажды ночью он мне кое-что сказал. Тогда я была полна амбиций и очень ревностно относилась к своим обязанностям. Ну, вы знаете, что бывает с человеком, когда его назначают на новое место. Я должна была быть уверена, что мы делаем все, что в наших силах, что лучше работать нельзя. Ну, мы с Джо дурачились, и он вдруг заявил мне, что лучший способ проверить нашу работу — нанять кого-нибудь со стороны, чтобы этот человек попытался достичь цели. Ну, и убедиться, возможно ли это на самом деле. Понимаете? Это будет проверка нашей службы, так сказать, аудит безопасности, которую мы обеспечиваем. Тогда я спросила его, а кто может на такое согласиться, и он ответил, что, мол, мой младший брат мог бы. Если кто-то и сумел бы это сделать, так это он. От этого разговора у меня сложилось впечатление, что вы очень страшный человек.
Ричер улыбнулся:
— Это очень похоже на Джо. Одна из его типичных сумасбродных схем.
— Вы так считаете?
— Джо был умным парнем. А потому иногда мог выдать что-то совсем глупое.
— Чем же этот план глуп?
— Ну, хотя бы тем, что если вы нанимаете человека со стороны, вам только и остается наблюдать за ним и поджидать его появления на сцене. Все проще, чем кажется.
— Нет, его план заключался в том, что этот человек анонимен, и никто не оповещается о его возникновении в поле зрения. Как, например, сейчас. Ведь кроме меня о вашем существовании никто не знает.
Ричер кивнул:
— Ну, хорошо, значит, он был не так уж и глуп.
— Он чувствовал, что это — единственный способ. Понимаете, как бы усердно мы ни работали, мы варимся в одном и том же котле. И он понимал, что мы должны быть готовы, для самопроверки, принять вызов от постороннего человека.
— И на эту роль он выбрал меня?
— Он говорил, что вы справились бы с ней идеально.
— Почему вы ждали столько времени, прежде чем решились испробовать этот план? Когда бы ни происходила ваша беседа, с тех пор прошло, самое меньшее, шесть лет. Неужели вам потребовалось шесть лет, чтобы разыскать меня?
— Со времени того разговора прошло восемь лет. Это случилось в начале наших любовных отношений, как раз после того, как меня перевели в другой отдел. А для того, чтобы отыскать вас, мне понадобился один день.
— Вы достаточно быстры, — отметил Ричер. — Но почему тогда ждали целых восемь лет?
— Теперь я стала возглавлять команду. Меня назначили на должность начальника отряда обеспечения безопасности вице-президента всего четыре месяца назад. Я все так же рьяно отношусь к работе и полна амбиций, и мне снова хочется убедиться в том, что мы все делаем так, как надо. Вот поэтому я решила последовать совету Джо и попробовать этот аудит безопасности. А вас, так сказать, рекомендовали. Все эти годы рекомендация сохранялась, а дал мне ее тот человек, которому я очень верила. Вот почему я приехала сюда: чтобы спросить вас, согласны ли вы сделать это.
— Не хотите ли выпить чашечку кофе?
Она удивилась, словно кофе никак не входил в повестку дня.
— Это очень срочное дело, — напомнила Фролих.
— Никакое срочное дело не может помешать выпить чашечку кофе, — отозвался Джек. — Поверьте моему опыту. Отвезите меня назад в мотель, а я свожу вас в бар, где подают очень приличный кофе. Сам бар находится в подвале, там темно — как раз то, что надо для такого рода беседы.
* * *
Правительственный автомобиль имел навигационную систему на основе DVD-дисков, а аппарат был встроен в приборную панель. Ричер наблюдал за тем, как Фролих включила его и выбрала адрес мотеля из длинного списка предполагаемых объектов, расположенных в Атлантик-Сити.— Я мог и без этого рассказать вам, как туда добраться, — заметил он.
— Я привыкла к этой штуке, — пояснила женщина. — Она со мной разговаривает.
— Ну, я тоже не собирался показывать вам дорогу на пальцах.
Она улыбнулась и выехала на улицу, вливаясь в транспортный поток, который сейчас был не слишком плотным. Наступали сумерки, но ветер не стихал. Наверное, казино процветали и в такую погоду, но вот что касается причала, набережной и пляжей, там будет безлюдно в течение следующих шести месяцев. Джек сидел молча рядом с женщиной, наслаждаясь теплом от обогревателя, и несколько секунд думал о ней и о своем умершем брате. Затем он просто наблюдал за тем, как она управляет машиной. У нее это получалось достаточно ловко. Она припарковала автомобиль у дверей мотеля, и Джек провел ее в полуподвал, где находился бар. Воздух был спертым, пахло плесенью, но зато было достаточно тепло, а за стойкой бара, в глубине, виднелся стеклянный сосуд кофеварочной машины. Джек указал на этот аппарат, затем на себя и Фролих, и бармен засуетился. Затем Ричер подошел к угловому кабинету и проскользнул вдоль виниловой стены, прижимаясь к ней спиной. Теперь перед ним полностью открывался весь зал. Старая привычка. У Фролих привычки оказались такими же, поэтому они очутились за столиком рядом друг с другом, так, что их плечи почти соприкасались.
— Вы очень похожи на него, — призналась женщина.
— Кое в чем, — согласился Джек. — Но не во многом. Например, я все еще жив.
— Вас не было на похоронах.
— Меня известили в очень неудачное время.
— И голос у вас очень похож.
— У братьев так бывает.
Бармен принес кофе на пробковом подносе, усеянном пятнами от донышек пивных кружек. Две чашечки черного кофе, маленькие пластиковые упаковки порошкового молока, крошечные пакетики с сахаром и две дешевые ложечки, отштампованные из нержавеющей стали.
— Его очень любили, — продолжала Фролих.
— Да, с ним было все в порядке, я полагаю.
— Это все, что вы можете сказать?
— Когда один брат говорит такое насчет другого брата, это комплимент.
Он поднял чашку, предварительно выкинув на стол с блюдца молоко, сахар и ложечку.
— Вы предпочитаете черный кофе, — заметила Фролих, — совсем как Джо.
Ричер кивнул:
— Единственное, с чем я не мог смириться, так это с тем, что я всегда — младший брат. Зато теперь я уже на три года старше его.
Фролих отвернулась.
— Я знаю. Но он перестал существовать здесь, а ведь мир продолжает крутиться. Хотя должен был бы хоть чуточку измениться.
Она отпила глоток кофе. Черного кофе без сахара. Такого, как любил Джо.
— И никто, кроме него, ни разу не подумал о том, чтобы сделать это? — спросил Ричер. — Я имею в виду, использовать человека со стороны для аудита безопасности.
— Никто.
— Секретная служба — относительно старая организация.
— И что же?
— Поэтому сейчас я задам вам очевидный вопрос.
Фролих кивнула:
— Между прочим, президент Линкольн подписал бумаги о нашем существовании после обеда 14 апреля 1865 года. После этого он отправился в театр, и в тот же вечер был убит.
— Парадоксально.
— Только сейчас и с нашей точки зрения. Но в те времена мы должны были лишь защищать нашу валюту. Затем, в 1901 году, был убит МакКинли, и тогда было решено, что за президентом должен кто-то присматривать круглосуточно. Вот так мы и получили свою работу.
— Потому что до 30-х годов не существовало ФБР.
Фролих отрицательно покачала головой:
— Существовало его раннее воплощение. Оно называлось Управлением главного инспектора и было основано в 1908 году, а в 1935 году его переименовали в ФБР.
— Это все похоже на ту педантичную ерунду, которую должен был знать Джо.
— По-моему, это как раз он мне все и рассказал.
— Скорее всего. Он любил всякие исторические экскурсы.
Джек заметил, что она старается не замолкать.
— Так что же это был за очевидный вопрос? — напомнила Фролих.
— Вы впервые за сто лет собираетесь использовать человека со стороны. Это, наверное, произошло не только потому, что вы во всем пытаетесь добиться совершенства, так?
Она хотела что-то ответить ему, но тут же замолчала. Наступила короткая пауза, Ричер понял, что сейчас она ему соврет. Он видел, что она приняла именно такое решение. Он чувствовал это даже по углу наклона ее плеча.
— В настоящее время я нахожусь под большим давлением, — начала Фролих. — Я имею в виду, с профессиональной точки зрения. Очень многие люди только и ждут момента, когда я где-нибудь проколюсь. И мне надо убедиться, что это не так.
Он ничего не ответил. Он ждал, что она начнет раскрашивать ситуацию. Лжецы всегда что-нибудь да приукрасят.
— Меня выбрали не сразу, — продолжала она. — Женщина-начальник у нас все еще большая редкость. Проблема пола для нас так же актуальна, как и в любой другой профессии. Некоторые из моих коллег до сих пор придерживаются патриархальных взглядов в этом вопросе.
Он понимающе кивнул, но ничего не ответил.
— Я не могу отделаться от мысли, — сказала Фролих, — что у меня все всегда должно получаться, как бросок в баскетбольную корзину, когда мяч летит сверху и безукоризненно входит в нее.
— А какого вице-президента вы имеете в виду? Нового или старого?
— Нового, — ответила Фролих. — Это Брук Армстронг. Строго говоря, уже избранный, но не вступивший в должность. Меня назначили возглавлять команду по его охране еще в то время, когда он только выставил свою кандидатуру, и мы очень хотели, чтобы он выиграл. Понимаете, мы получили работу, и для нас это тоже были своего рода выборы. Если он выигрывает, то мы остаемся в строю, если проигрывает — опять переводят в пехоту.
Ричер улыбнулся:
— Так вы за него голосовали?
Она не ответила.
— Что же Джо рассказывал обо мне? — поинтересовался Ричер.
— Он сказал, что вас привлечет такое предложение. Вам понравится бросить подобный вызов. Вы разобьетесь в лепешку, но придумаете, как это сделать. Он говорил, что вы — великий выдумщик, а потому найдете три или четыре способа выполнить это задание, и мы у вас многому научимся.
— Что вы ему ответили?
— Не забывайте, что разговор происходил восемь лет назад. Я тогда была вся из себя или что-то вроде того. Наверное, я заявила, что это невозможно и вы даже близко к цели не подберетесь.
— Как он на это отреагировал?
— Он сказал, что очень многие допускали ту же ошибку.
Ричер пожал плечами:
— Восемь лет назад я был в армии. В тот момент я находился где-нибудь за десять тысяч миль отсюда, и при этом был по уши в дерьме.
Фролих кивнула.
— Джо знал об этом, потому его план выглядел больше теоретическим.
Джек взглянул на женщину.
— Но теперь, очевидно, он перестал быть чисто теоретическим. И вот, спустя восемь лет, вы решились его реализовать. Но мне все еще интересно, почему же это произошло.
— Ну я же говорила, что это мое призвание. И я нахожусь под большим давлением, так что должна справиться безупречно.
Он ничего не стал отвечать ей.
— Может быть, вы подумаете над моим предложением?
— Мне мало известно об Армстронге. Я до выборов практически ничего о нем не слышал.
Фролих понимающе кивнула:
— Вы не один такой. Он стал сюрпризом для всех. Младший сенатор из Северной Дакоты, обычный семейный человек: у него жена и взрослая дочь. Он часто звонит старой больной матери домой, никогда не был замечен ни в чем противозаконном. Но как политик он парень неплохой. Лучше многих других. Пока он мне нравится.
Ричер кивнул, но не прокомментировал это высказывание.
— Конечно, мы вам заплатим за работу, — продолжала женщина. — Это не проблема. Ну, вы знаете, сколько это стоит, с профессиональной точки зрения. В разумных пределах, конечно.
— Деньги меня не интересуют, — отозвался Ричер. — И работа тоже не нужна.
— Тогда вы можете выступить добровольцем.
— Я был солдатом, но солдаты никогда ничего добровольно не выполняют.
— Джо говорил о вас противоположное. Он был уверен, что вы-то как раз все это и исполните.
— Мне не нравится то, что вы меня нанимаете.
— Ну, если вы хотите все сделать бесплатно, мы тоже возражать не станем.
Он помолчал секунду, затем заговорил снова:
— Наверное, если бы кто-то взялся за это дело по-хорошему, у него бы возникли некоторые расходы.
— Естественно, мы возместим их. Заплатим столько, сколько потребуется. Все честно и официально, как только работа будет выполнена.
Он взглянул на стол.
— Что именно должен будет сделать этот человек?
— Мне нужны вы, а не какой-то абстрактный человек. Выполнить часть работы, которую делают непосредственно до убийства. Изучить все внимательным образом, с перспективы постороннего. Найти шероховатости, слабые места. Доказать мне, что он уязвим, и подтвердить все это временем, датами, местами. Я могла бы вас кое в чем проконсультировать относительно его распорядка дня, например, если это потребуется.
— Вы это предлагаете всем убийцам? Если вы решились на это пойти, то все должно быть по-настоящему. Вы это осознаете?
— Ну хорошо, — согласилась Фролих.
— Вы до сих пор считаете, что к нему невозможно подобраться?
Она тщательно обдумывала свой ответ. Может быть, секунд десять.
— В настоящее время, да, я так считаю. Мы работаем очень напряженно. Мне кажется, что мы сумели прикрыть его со всех сторон.
— Тогда получается, что Джо был неправ?
Она промолчала.
— А почему вы с ним расстались?
Она отвела взгляд в сторону и покачала головой:
— Это чисто личное.
— Сколько вам лет?
— Тридцать пять.
— Значит, восемь лет назад вам было двадцать семь.
Она улыбнулась:
— А Джо почти тридцать шесть. Совсем старик. Я справляла свой день рождения вместе с ним. И его тридцать седьмую годовщину тоже.
Ричер чуть отодвинулся в сторону, чтобы лучше разглядеть. «У Джо был отличный вкус», — подумал он. Вблизи она тоже смотрелась великолепно. От нее приятно пахло. Идеальная кожа, огромные глаза, длинные ресницы. Прекрасный овал лица, маленький прямой нос. Она выглядит гибкой и сильной. Она привлекательна, в этом не может быть сомнений. Он представил как, наверное, приятно целовать ее или находиться с ней в постели. Он вообразил себе, что Джо думал так же, когда она впервые вошла к нему в кабинет. И со временем получилось так, что он все это узнал. Молодец, Джо.
— По-моему, я забывал посылать ему открытки на день рождения, — признался Джек. — Причем каждый раз.
— Он не обращал на это внимания.
— Мы были с ним не слишком близки. Хотя мне до сих пор непонятно, почему.
— Он вас любил, и не скрывал этого. Вспоминал довольно часто. Мне кажется, он по-своему гордился вами.
Ричер промолчал.
— Так вы поможете мне?
— Каким он был? Я имею в виду, как начальник?
— О, это был настоящий кошмар! Он был суперзвездой. Истинным профессионалом.
— А как бой-френд?
— И в этом он тоже оказался великолепен.
Ричер ничего не ответил. Наступила тишина.
— Чем вы занимались с тех пор, как ушли из армии? — наконец нарушила молчание Фролих. — О вас почти ничего не удалось узнать.
— Таков был мой план. Я решил приберечь себя для себя же.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Нет-нет, не волнуйтесь, я не облучен.
— Я знаю. Это я тоже успела проверить. Но мне интересно, особенно сейчас, когда вы стали для меня реальным человеком, а не просто именем на бумаге.
Он снова уставился на стол, пытаясь представить себя третьей стороной, которую между делом какими-то обрывочными сведениями собственный брат. Это показалось ему даже забавным.
— Так вы поможете мне?
Она расстегнула пальто, так как в баре было достаточно тепло. Под пальто на ней оказалась белоснежная блузка. Она придвинулась поближе к Джеку и чуть повернула к нему голову. Теперь со стороны их можно было принять за любовников, коротающих время за чашечкой кофе.
— Не знаю, — честно признался Джек.
— Это очень опасное задание. Я должна сразу предупредить, что о вас кроме меня никто знать не будет. И если кто-то вас заметит, могут начаться проблемы. Возможно, это не слишком хорошая затея. Может быть, мне вовсе не нужно просить вас.
— Меня никто и нигде не заметит, — убедил ее Ричер.
Женщина улыбнулась.
— Вот именно так вы и должны были ответить, как мне об этом говорил Джо еще восемь лет назад.
Ричер промолчал.
— Это очень важное дело, — напоминал Фролих. — И срочное.
— Вы хотите рассказать мне, почему оно для вас имеет такое значение?
— Я уже объяснила это.
— Тогда скажите, почему все это надо сделать так срочно.
Она промолчала.
— Мне кажется, это уже не относится исключительно к теории.
Она не ответила.
— По-моему, вы столкнулись с какой-то неприятной ситуацией.
И снова Фролих не удостоила его ответом.
— Мне кажется, вы знаете, что за ним уже кто-то охотится. И более того, ему активно угрожают.
Фролих отвернулась:
— Я не могу комментировать все это.
— Я служил в армии, и мне не раз приходилось выслушивать подобные ответы.
— Это просто аудит безопасности, — заметила Фролих. — Вы сделаете это для меня?
— Но у меня будут два условия.
Она внимательно посмотрела на него:
— Какие конкретно?
— Первое: я должен работать там, где холодно.
— Почему?
— Потому что я только что потратил сто восемьдесят девять долларов на теплую одежду.
Она чуть заметно улыбнулась:
— Куда бы он ни отправился, в середине ноября вам везде будет достаточно прохладно.
— Хорошо, — согласился Ричер. Он порылся в кармане и достал спички, где на обратной стороне крошечной книжечки были напечатаны название и адрес клуба. — Вот в этом конкретном клубе сейчас работает пожилая пара, и они опасаются, что их обманут с гонораром. Они музыканты. С ними должно быть все в порядке, и мне нужны гарантии. Я хочу, чтобы вы обо всем договорились с местной полицией.
— Это ваши друзья?
— Недавние.
— Когда им должны заплатить?
— Вечером в пятницу, по окончании последнего концерта. Возможно, даже в полночь. Они должны спокойно забрать все причитающиеся им деньги, отнести свои вещи в машину и без помех отправиться в Нью-Йорк.
— Я договорюсь с одним из наших агентов, и он будет проверять, как у них идут дела, каждый день. Это лучше, чем полиция, как мне кажется. У нас здесь есть нечто вроде периферийного отделения. В Атлантик-Сити происходит грандиозное отмывание денег. Это все из-за казино. Значит, вы согласны сделать это?
Ричер задумался и мыслями вернулся к брату.
«Он снова преследует меня, — подумал Джек. — Я так и знал, что рано или поздно это произойдет».
Его чашка опустела, но еще сохраняла тепло. Он поднял ее с блюдца и, чуть наклонив к себе, стал наблюдать за медленным перемещением коричневой жижи, напоминавшей речной ил.
— Когда это должно быть исполнено? — поинтересовался он.
* * *
В то же время в ста тридцати милях от мотеля, на одном из складов внутренней гавани Балтимора, некто наконец-то обменял наличные деньги на две единицы оружия и соответствующие боеприпасы. Большое количество денег за отличное оружие и специальные боеприпасы. Подготовка ко второй попытке началась со всестороннего анализа неудачи первой. Будучи реалистами и профессионалами, они не склонны были приписывать провал операции плохому качеству вооружения, но посчитали, что улучшенные боевые качества его не помешают. Поэтому, пересмотрев свои нужды, они определили поставщика. У него было именно то, что им требовалось, и их вполне устраивала цена. Договорились о гарантиях. Это их обычный подход к сделкам такого рода. Они предупредили поставщика, что если возникнут проблемы с товаром, то они вернутся, пустят ему пулю в позвоночник и навеки устроят его в инвалидном кресле.Приобретение оружия явилось последней предварительной ступенью. Теперь они были готовы к проведению операции.
* * *
Перед избранным, но еще не вступившим в должность вице-президентом Бруком Армстронгом стояло шесть основных задач, которые он должен был выполнить в течение десяти недель между выборами и инаугурацией. Шестой и наименее важной задачей оставалось выполнение обязанностей младшего сенатора от штата Южная Дакота, пока срок его сенаторства официально не истек. В штате проживает почти шестьсот пятьдесят тысяч человек, и любой из них в любое время может потребовать к себе внимания. Однако Армстронг полагал, что избиратели понимают то подвешенное состояние, в котором он остается до тех пор, пока не передаст дела своему преемнику. Да кроме того Конгресс не собирался ничего предпринимать до самого января. Поэтому обязанности сенатора почти не отнимали у него времени.Пятая задача состояла в том, чтобы облегчить преемнику занять его место. Он уже договорился о проведении двух митингов в штате, заручившись поддержкой зависимых от него СМИ. Это должно было получиться очень зрелищно: плечом к плечу, крепкие рукопожатия и ослепительные улыбки перед камерами. Армстронг символически отступает на шаг назад, а новичок столь же символически делает шаг вперед. Первое мероприятие планировалось провести двадцатого ноября, второе — через четыре дня. Оба были утомительными и скучными действами, но того требовали интересы партии.
Четвертая задача сводилась к тому, что ему предстояло стать членом Совета национальной безопасности и приобрести кое-какие навыки. Поэтому к нему приставили в качестве консультантов и наставников сотрудника ЦРУ, кое-коего из Пентагона и Дипломатической службы, чтобы натаскать в вопросах, прежде недосягаемых для младшего сенатора Северной Дакоты. Все это вбивалось ему в мозги с максимальной быстротой, но оставалось еще много работы.
И разрешение любой проблемы казалось срочным. Третья задача считалась одной из главнейших. Существовали десятки тысяч людей по всей стране, материально помогавших предвыборной кампании. О крупных инвесторах могли позаботиться особо, а вот с простыми людьми, теми, кто жертвовал по тысяче долларов и более, Армстронг должен был каким-то образом поделиться своим успехом. Поэтому партия назначила целую серию приемов в Вашингтоне, где все они встретятся и почувствуют свою важность. Местные комитеты разошлют им приглашения, они приоденутся и хорошо проведут время, варясь в своем котле. И при этом им скажут, что еще не известно, кто с ними встретится: президент или вице-президент. На самом же деле три четверти ответственности за эту тусовку уже было взвалено на Армстронга.
Самое важное начиналось с задачи номер два. Необходимо было погладить по шерстке и успокоить Уолл-Стрит. Там всегда очень тонко реагировали на смену администрации. В общем-то не было никаких причин для беспокойства, просто всегда в этот период нервозность достигала своего апогея, а нестабильность рынка могла отравить новое президентство на весьма значительный период. Поэтому требовались большие усилия, чтобы внести спокойствие в ряды финансовых воротил. Основную партию с ведущими игроками исполнял сам президент, посвящая им свое личное время в Вашингтоне, а Армстронгу предстояло заниматься с основной массой инвесторов второй категории в Нью-Йорке. На это и планировались те самые пять встреч, на которые отпускались все те же десять недель до инаугурации.
Но первой и самой главной задачей Армстронга являлась необходимость руководить командой переходного периода. Новой администрации требовался список из восьми тысяч приверженцев, из которых восемьсот будут утверждены Сенатом, а те, в свою очередь, определят восемьдесят человек, которых всеми правдами и неправдами, подмазывая и облегчая путь, Армстронг, используя свои сенатские связи, будет продвигать вперед в процессе формирования правительства. Весь этот механизм управлялся с Джи-стрит, хотя Армстронг считал, что вполне мог бы с этим справиться, не покидая своего старого сенатского офиса. Все это, вместе взятое, было отнюдь не развлечением, а тяжелейшей и напряженной работой, но в этом-то и состоит разница между первым лицом и вторым.
Итак, третья неделя после выборов проходила следующим образом: вторник, среду и четверг Армстронг проводит в Вашингтоне, работая с командой переходного периода. Его жена наслаждается заслуженным отдыхом в Северной Дакоте, поэтому временно он проживает в своем доме с террасой в Джорджтауне один. Фролих выделила для его охраны своих лучших агентов, и все держали ухо востро.
Четверо агентов постоянно находились в доме Армстронга, а четверо столичных полицейских на машинах дежурили попарно в переулках перед домом и за ним. Лимузин Секретной службы забирал вице-президента каждое утро и отвозил в сенатский офис. Следом шел второй лимузин, набитый охраной. За машинами следили с обеих сторон улицы с тротуара. Трое агентов оставались с Армстронгом в течение всего дня. Это была его личная охрана: трое высоких мужчин в темных костюмах, белых рубашках, неброских галстуках и темных очках даже в ноябре. Они постоянно держали его в плотном треугольнике безопасности, неулыбчивые, с ищущими цепкими взглядами, и к такому окружению, конечно же, надо было привыкнуть. Иногда до вице-президента доносились слабые звуки команд из их радионаушников. На запястьях охранники носили микрофоны, а под пиджаками — автоматическое оружие. Армстронг считал это весьма впечатляющим, но был уверен, что внутри своего офиса он находится в безопасности. Снаружи дежурили местные детективы, внутри — собственная охрана Капитолия, все двери, выходящие на улицу, были снабжены металлодетекторами, а все те, с кем он общался, были либо выбранными членами Сената, либо их сотрудниками, проверенными и перепроверенными сотню раз.