Торп облегченно вздохнул:
— Во всяком случае, ты же не оставишь меня здесь, чтобы они меня убили?
Джоан не ответила. Питер продолжал с мольбой в голосе:
— Только выведи меня отсюда. Это все, о чем я тебя прошу. Только выведи. У тебя есть оружие, а я гол и беззащитен. — Он опустил голову. — Ну хотя бы не запирай дверь.
Джоан приняла решение.
— Я ухожу, Питер, — сказала она. — И я закрою дверь. Но скоро я вернусь с людьми Пемброука.
Она пристально посмотрела ему в глаза и заметила в них отблеск страха.
— Они убьют меня, — пробормотал Торп.
— Почему?
— Они ведь не знают, что я — подставка ЦРУ для русских.
— А ты им скажи.
— Они мне не поверят.
— Они могут выяснить это у твоего руководства.
— Нет, не надо их звать. Просто уходи.
Джоан попятилась к двери, все еще держа Торпа на мушке.
— До свидания, Питер. Я скоро вернусь.
Свободной рукой нащупав за спиной дверную ручку, она потянула за нее, превозмогая силу пружин, и начала протискиваться в приоткрывшуюся щель. На долю секунды она повернула голову и через плечо бросила взгляд в темноту коридора. Именно этого момента Торп и ждал. Он бросился вперед.
Джоан вообще-то обладала хорошей реакцией, но одно дело играть в теннис и другое — защищаться от профессионального убийцы. Джоан замешкалась лишь на мгновение, а Торп уже тянулся одной рукой к пистолету, а другой — к шее Джоан.
Она выстрелила. Пуля ударилась в дальнюю стену, срикошетила и вонзилась в правую ладонь Торпа. Он вскрикнул, но в последний момент вышиб оружие из рук Джоан. Левой рукой он в ярости схватил Джоан за ворот, втащил ее в комнату и швырнул на пол. Шагнув к ней, он изо всех сил ударил ее ногой в пах. Джоан вскрикнула и подтянула колени к груди. Торп нагнулся, чтобы поднять пистолет. В тот же момент Джоан быстро вскочила. В голове у нее пронеслась мысль, что Торп сделал две ошибки: ударил ее в пах, как будто она была мужчиной, и повернулся к ней спиной, потому что она была женщиной. Быстрым движением она выдернула из ножен на бедре длинный узкий нож и ударила Торпа в спину.
Питер вскрикнул от боли, по инерции прошел еще немного, затем развернулся. Из спины у него торчал нож. В руке он сжимал пистолет.
Джоан нырнула под операционный стол. В ту же секунду пуля ударила в кафельную стену прямо над ней.
Торп шел к Джоан. Из пробитого легкого у него хлестала кровь, на губах с каждым натужным вдохом вскипали пузыри. Вдруг он остановился, опять повернулся и какими-то механическими шагами направился к двери, потянул ее на себя и выскользнул в коридор. Дверь за ним захлопнулась. Джоан услышала, как он возится с запором. Она вылезла из-под стола и бросилась к двери.
67
Том Гренвил почувствовал, как ноги его касаются верхушек антенн. Он проплывал на своем парашюте над самой крышей.
— Отцепляемся! — крикнул Стюарт.
Он дернул за шнур, и его парашют отцепился от креплений на лямках. Стюарт пролетел вниз и упал на крышу. Джонсон и Халлис быстро повторили его маневр. Ветер унес купола трех парашютов в сторону.
Гренвил на секунду заколебался. Но сразу же решил, что сломать себе шею, свалившись на крышу, все-таки предпочтительнее, чем быть застреленным на земле. Том дернул за шнур и полетел вниз. Он сильно ударился пятками о плоскую крышу, согнул колени, сгруппировался и несколько раз перекатился с плеча на плечо, остановившись на кромке крыши над южной террасой. Гренвил встал и неуверенно отошел назад. Он огляделся и увидел Стюарта, лежащего около тарелки спутниковой антенны. Том осторожно подобрался к нему.
Стюарт сел и посмотрел на Гренвила.
— Я сломал эту чертову ногу!
— Чего еще можно было ожидать, прыгая на покатую крышу ночью, — сказал Том. — А у меня все нормально.
— Отвали, Гренвил.
К ним, пригнувшись, приблизился Джонсон. Он опустился возле Стюарта на колени.
— Судя по всему, Халлис свалился с крыши на террасу. Думаю, погиб.
— Вот черт! — стиснул зубы Стюарт. — Тот неизвестный парень задал нам перцу.
В этот момент фонари на крыше погасли, а прожекторы на лужайке вновь зажглись. Гренвил и Джонсон отнесли Стюарта в северную часть крыши и вернулись обратно.
Том осторожно посмотрел вниз. Он увидел террасу, бассейн, лужайку. На камнях распростерлось тело Халлиса. Ясно было, что он мертв. Том увидел также четверых русских охранников, бежавших через лужайку к террасе. Гренвил посмотрел на Джонсона. Тот наблюдал за западной частью здания. Том оглянулся на Стюарта. «Бред какой-то, — подумал Гренвил. — Калека, семидесятилетний старик и полоумный адвокат против вооруженных охранников и сотрудников КГБ. Бред!»
Гренвил посмотрел на русских, которые были уже возле бассейна. Он перевел винтовку в автоматический режим и подождал, пока охранники не сгруппируются над телом Халлиса. Двое русских, запрокинув головы вверх, целились в сторону крыши.
Том нажал на спусковой крючок, и винтовка ритмично и беззвучно задергалась у него в руках. Он выпустил весь магазин, двадцать патронов, затем быстро перезарядил оружие. Но в этом уже не было необходимости. Он убил всех четверых. Гренвил подумал, что сейчас ему станет дурно, однако ничего такого не произошло.
— Что там творится, черт побери, Гренвил? — окликнул его Стюарт.
Том бросил через плечо:
— Я уложил четверых.
— Кто тебе разрешил открыть огонь? А впрочем, ладно.
«Вот именно, твою мать, ладно». Гренвил вдруг снова подумал о Джоан и взглянул на теннисный корт, располагавшийся напротив. Он был частично освещен. Сейчас Джоан уже должна туда вернуться. Том посмотрел на дом ван Дорна. Там ярко сияли огни. Пиротехники возобновили фейерверк, и раскаты взрывов снова разносились по окрестностям. Судя по всему, никто вокруг ничего не заметил. Просто сумасшедший ван Дорн, немного отдохнув, продолжает развлекаться.
Клаудия Лепеску открыла дверь в кабинет Виктора Андрова и зашла внутрь. Она плотно прикрыла за собой дверь. Пистолет она держала за спиной.
Андров говорил по телефону. Настольная лампа освещала его лицо. Он поднял глаза, увидел Клаудию и сказал в трубку:
— Я перезвоню попозже. — Он опустил трубку на рычаг. — Вот это сюрприз! С Калиным вы уже закончили?
Она промолчала. В комнате царил полумрак.
— У меня нет времени, — проговорил он.
— Я быстро управлюсь.
Он ухмыльнулся.
— Ты передала Роту яд?
— Нет, я дала ему растительное масло.
Андров уставился на Клаудию, потом кивнул.
— Понятно.
— Думаете, я занимаюсь массовыми убийствами? Как вы и ваш грязный нацист?
— Ты нервничаешь, — заметил Андров. — Калин тебя обидел?
— Он мертв.
Андров снова кивнул.
— Понятно. А что у тебя за спиной? Пистолет?
Она вскинула пистолет и прицелилась:
— Встать!
Андров медленно поднялся.
— Мне хотелось бы иметь время, чтобы вдоволь поиздеваться над вами, как вы издевались надо мной… Если бы у меня сейчас был кнут…
— Клаудия!
Она застыла. Голос доносился из темного угла комнаты слева от нее.
— Клаудия, убери пистолет!
Она все еще целилась в Андрова, но рука у нее дрожала.
«Нет, — подумала она, — не может быть, не может быть, это не он…»
Она увидела вспышку, и тут же почувствовала резкую боль в боку. Раздался еще один выстрел, но больше Клаудия уже ничего не чувствовала.
Мужчина по-прежнему оставался в углу. Андров посмотрел в его сторону и сказал:
— Вот уж никогда не думал, что жизнь мне спасет бывший сотрудник УСС, да еще парашютист. В какую игру мы играем!
Джоан Гренвил подбежала к двери камеры пыток и изо всех сил вцепилась в дверную ручку. Она не хотела оставаться здесь, но при этом не хотела увидеть Питера Торпа. Джоан услышала, как он снова завозился с запором, и подергала дверь. Дверь то приоткрывалась на несколько дюймов, то вновь захлопывалась. Джоан должна была помешать Торпу. Поначалу он отчаянно сопротивлялся, но постепенно начал слабеть. Видимо, даже для тренированного человека такое ранение было серьезным. Неожиданно с внешней стороны двери раздался выстрел. Пуля вонзилась в дубовую дверь, но не смогла ее пробить. Джоан продолжала дергать за ручку.
— Убирайся! Уходи! — кричала она Торпу.
За дверью раздался долгий мокрый кашель. Затем стало слышно, как босые ноги зашлепали по полу.
Джоан подождала с минуту, потом осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. По бетонному полу тянулся кровавый след. Несколько секунд она боролась с искушением пойти по следу в надежде отобрать у Торпа пистолет, если он лежит где-то без сознания, но тут же Джоан подумала, что сегодня сделала уже не одну глупость. Она выскользнула в коридор и пошла в другую сторону, направо. Надо как можно скорее убираться из этого сумасшедшего дома.
Но выбор маршрута оказался неудачным. Коридор уперся в какую-то дверь. Она не рискнула ее открыть. Джоан повернулась и пошла назад, но неожиданно услышала чужую речь.
Она опять развернулась и почти побежала к той двери, открыла ее и скользнула в помещение. Кругом была кромешная темень. Джоан прислушалась. Ничего. Она пошарила по стене справа от двери и нащупала старинный кнопочный выключатель. Она нажала на кнопку. Вспыхнул свет.
Это была огромная комната, по-видимому, кухня, Но совсем заброшенная. Старые плиты, старая утварь, на стенах и потолке — лепнина, повсюду толстый слой пыли. Убитая временем кухня. Джоан мысленно усмехнулась.
Она хорошо знала генеральный план операции. Если все идет в соответствии с ним, то Абрамс, Кэтрин и двое людей Марка Пемброука уже должны быть в доме. Сам Марк может находиться наверху. Правда, стрельбы слышно не было. «Ну что ж, — подумала Джоан, — мне лучше всего переждать здесь».
Она осмотрелась. Покрытые асбестовыми плитами столы, чугунные раковины, посудные шкафы… В стене она заметила площадку небольшого грузового лифта, предназначенного для подачи еды и посуды. Подойдя поближе, Джоан убедилась, что клетка лифта в рабочем состоянии и тросики у него стальные, а не веревочные. Она вернулась к выключателю, вырубила свет и ощупью добралась до лифта. Подумав несколько секунд, она втиснулась в клетку. Здесь будут искать в последнюю очередь. Джоан потянула за тросик и сдвинула клетку лифта немного вверх. Лифт туго подался. Однако дальше дело пошло быстрее. Она продолжала подниматься. «Может, наверху уже есть кто-то, и я спасена?» В конце концов, удача сегодня не всегда от нее отворачивалась. Ведь пока она жива.
Клетка лифта двигалась легко, лишь слегка поскрипывая. Вскоре Джоан увидела просветы и поняла, что это щели по краям лифтовой шахты первого этажа. Она прислушалась, но ничего не услышала. Она прислонилась к задней стенке клетки, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Впервые за последние часы она чувствовала себя в относительной безопасности.
Судя по всему, она на несколько минут задремала. Разбудил ее яркий свет, направленный прямо ей в глаза. Джоан уткнулась носом в ствол винтовки.
— О Боже! — Она попыталась было взяться за тросик, но чья-то крепкая рука перехватила ее запястье.
— Вы храпите во сне, — произнес мужской голос.
Джоан подняла глаза и попыталась рассмотреть человека, который это сказал.
— Я знаю. Мне все об этом говорят. А вы Дэвис, да?
— К вашим услугам. Где парень?
— Уже вернулся.
— Вы выполнили задание?
— Да. Сбросили усыпляющий газ в бомбоубежище, выключили освещение на лужайке…
В эту секунду подбежал Камерон. Он бросил взгляд на Джоан в клетке лифта, но, похоже, не удивился.
— Там, перед домом, приземлился парашютист. Его провели в дом через южный вход.
— Это, может, мой муж. Том Гренвил? — торопливо спросила Джоан.
— Нет. Это был пожилой человек. — Камерон посмотрел на Дэвиса. — Это не Джонсон и не Халлис. Но лицо его показалось мне знакомым.
— Послушайте, — хмыкнула Джоан, — можно мне наконец выбраться отсюда? Я все же гражданское лицо.
— Не торопитесь, — улыбнулся Дэвис. — Здесь вы будете в полной безопасности. Мы скоро придем за вами.
Джоан кивнула. Она крикнула вслед уходящим по коридору Камерону и Дэвису:
— Скажите, а Питер… Питер Торп… Он хороший или плохой?
— Плохой, — хором ответили они.
— Это хорошо, — удовлетворенно произнесла Джоан. — Потому что я его, кажется, убила.
Кэтрин и Абрамс вошли в коридор. Направо были двустворчатые застекленные двери, с уплотнителя которых Тони соскребал металл. Двери напротив вели в музыкальный салон, а налево — в ванную и туалет. Абрамс прошел к застекленным дверям и выглянул во двор. Возле распростертого на земле тела мужчины, одетого в черное, стояли, что-то оживленно обсуждая, четыре охранника с автоматами.
«Вот черт!» — выругался про себя Абрамс.
Неожиданно два охранника подняли головы вверх и вскинули автоматы, целясь по крыше. В ту же секунду все четверо попадали на землю, сраженные шквальным огнем сверху.
«Значит, парашютисты все же прорвались на крышу», — подумал Абрамс. Он вернулся к Кэтрин и, взяв ее за руку, потащил за собой к лестнице, ведущей в подвал. Резким толчком он распахнул дверь и замер.
На площадке лестницы и на ступенях лежали друг на друге тела мужчин, женщин и детей. У некоторых мужчин в руках были пистолеты.
— Внизу бомбоубежище, — сказал Абрамс.
Кэтрин кивнула.
Они подошли к дверям, ведущим в музыкальный салон, и Абрамс осторожно заглянул внутрь. Сквозь просвечивающие шторы он разобрал, что в комнате работает телевизор и его экран — это единственный источник света. На экране мелькали картинки из новостей. Тони и Кэтрин тихонько вошли в комнату. Абрамс направился к телевизору, Кэтрин подняла винтовку.
Скрипнул дубовый паркет. Над изголовьем кресла приподнялась чья-то голова. Женский голос спросил:
— Кто это?
— Я, — ответил Абрамс по-русски.
Он приблизился к креслу. Присмотревшись, он узнал в сидящей женщине сотрудницу, проверявшую его, когда он приходил сюда со Стайлером и Тэннером. Женщина внимательно разглядывала Тони. Казалось, она не удивилась и не испугалась.
— Что вам нужно?
— Вы слишком много смотрите телевизор.
— Сегодня моя работа заключается в том, чтобы смотреть новости. А по-русски вы говорите скверно.
— Вы пьяны. Как вас зовут?
— Лара. — Она посмотрела на его экипировку, затем на винтовку и неожиданно сказала на хорошем английском: — Вы собираетесь меня убить?
— Вполне возможно. Сегодня моя работа заключается в том, чтобы убивать.
Женщина пожала плечами и потянулась за стаканом к столу.
— Все равно мы умрем. Эти идиоты начинают ядерную войну. — Она сделала большой глоток. — Все в бомбоубежище.
Абрамс вспомнил, какое грустное у нее было лицо, когда он увидел ее здесь в первый раз.
— Поднимайтесь, — приказал он.
Она неуверенно встала.
Абрамс сказал подошедшей Кэтрин:
— Это Лара. Она только что перешла на нашу сторону.
Женщина безо всякого любопытства посмотрела на Кэтрин и снова пожала плечами.
Абрамс вывел женщин из музыкального салона через вторые двери в другой коридор — тот самый, где находился металлодетектор. Дальше по коридору виднелись две массивные дубовые двери. Одна вела в дежурное помещение, вторая — в кабинет Андрова.
Абрамс шепнул Ларе:
— Кто-нибудь есть в этих комнатах?
Она кивнула:
— В дежурке всегда, как минимум, два офицера. Что касается Андрова, то еще несколько минут назад он был у себя в кабинете. Там у него пленник. Американский парашютист.
— Постучитесь, — Тони выразительно взглянул на Лару.
Та, немного поколебавшись, подошла к двери и постучала. Ответа не последовало. Лара постучала еще раз.
— Товарищ Андров, мне нужно с вами переговорить.
Абрамс повел дулом винтовки, и Лара толкнула дверь. Заглянув в комнату, она вскрикнула. Тони и Кэтрин вбежали внутрь. Комната была пуста, но в пепельнице еще дымилась сигарета. На полу лежала Клаудия Лепеску. Абрамс закрыл дверь. В течение нескольких минут они молча смотрели на труп.
Абрамс огляделся. Так вот она, святая святых, кабинет резидента КГБ в Нью-Йорке. Бывшая часовня в бывшей усадьбе известной когда-то в Америке семьи.
Опустившись на колени, Кэтрин склонилась над Клаудией. Она увидела зажатый в ее руке пистолет.
— Смотрите!
Абрамс присел рядом с Кэтрин.
— Оружие советское.
Он оглядел раны Клаудии — два отверстия в правом боку — и посмотрел на кресло с высокой спинкой, стоявшее в углу.
Кэтрин поднялась с колен и прошла к этому креслу. На маленьком столике перед ним стояла пепельница. Кэтрин осторожно подняла один окурок.
— Это американские сигареты. «Кэмел». — Она бросила взгляд на бутылку и стакан. — Виски «Дюварз».
— По всему этому можно заключить, что этот американский парашютист был не пленник, а следовательно, и не враг, а, как минимум, союзник.
Неожиданно где-то в доме раздался сигнал тревоги. Кэтрин, Абрамс и Лара выбежали в коридор. Теперь звонки разносились по всему дому.
Дверь в дежурное помещение распахнулась, и оттуда выскочил вооруженный офицер. Абрамс вскинул винтовку, выстрелил, и офицера отбросило назад в дежурку.
Кэтрин швырнула в комнату гранату и захлопнула дверь. Раздался взрыв. Дверь сорвало с петель, повалили клубы известки.
К Абрамсу и Кэтрин по коридору бежали Камерон и Дэвис. Они заскочили в дежурное помещение и начали поливать его из автоматов. Свет в комнате погас, но в отсвете уличных фонарей было видно, что в дежурке двое убитых — один за пультом, другой — за письменным столом. Третий мужчина, хромая, бежал к двери, скрытой в дубовой обшивке стены. Он скользнул в дверь, и она захлопнулась.
Абрамс, Кэтрин и Лара вошли в комнату. Тони и Дэвис побежали к двери, за которой только что исчез русский, дали по ней несколько очередей. Затем открыли. Дэвис нырнул внутрь. Раздался выстрел, и Дэвис упал спиной в комнату. Во лбу у него зияла дырка. Абрамс резко присел и выстрелил за дверь, в темноту. Он услышал короткий стон, затем неуверенные удаляющиеся шаги.
Камерон присоединился к Абрамсу, и они вместе осторожно вошли в небольшую комнату без окон, освещенную только настенным светильником. Слева виднелась узкая лестница. Вверх по ней полз человек. На деревянные ступени лестницы капала кровь. Мужчина в испуге обернулся. Камерон подскочил к нему, выбил из его руки пистолет и внимательно всмотрелся в лицо незнакомца. У того из носа и рта шла кровь — результат ударной волны от взрыва гранаты. Лицо исказилось от боли, но Камерон узнал этого человека.
— Метков. Главная свинья. Убийца. И еще говорят, что на свете нет справедливости.
Метков смотрел на Камерона затуманенным взглядом.
— Пожалуйста… Я помогу вам… Пожалуйста, не надо…
— Где Андров?
— Наверху, в мансарде, — торопливо ответил Метков.
Камерон выстрелил. Тело Меткова обмякло. Сигналы тревоги продолжали звенеть. Дом ожил, будто очнулся от летаргического сна. Повсюду слышались шаги и топот. В дежурке раздались выстрелы. Тони бросился туда через потайную дверь. Кэтрин стреляла, отступая к Абрамсу. Пули русских щелкали по деревянным панелям на стенах.
— Бежим! Быстро! — крикнул Абрамс.
Они забежали в маленькую полуосвещенную комнатку. На полу распростерлось прошитое очередями тело Лары. Абрамс наклонился над Дэвисом и пощупал пульс. Пульса не было.
— Быстрей! — заорал Камерон.
Абрамс снял с пояса у Дэвиса гранату, вырвал чеку и бросил гранату в коридор. Раздался мощный взрыв. Абрамс инстинктивно присел. Камерон и Кэтрин были уже на первой площадке узкой винтовой лестницы, уходившей вверх. Тони бросился за ними. Они быстро поднимались в мансарду.
68
Марк Пемброук услышал стрельбу внизу. В коридоре рядом с лестницей, ведущей на чердак, зазвенел сигнал тревоги и забегали люди.
— Весь дом на ногах. Думаю, еще один взрыв не помешает, — сказал Марк Саттеру.
Саттер зажег спичку и поднес ее к бикфордову шнуру, тянувшемуся вверх по лестнице. Шнур загорелся, и пламя быстро поднялось по ней, взорвав заряды у стальной двери.
Весь дом задрожал, с потолков посыпалась штукатурка. Пемброук бросился вверх и нырнул в мансарду. За ним последовали Левелин, Энн и Саттер. Они стали наугад стрелять из автоматов.
— Не стрелять! — закричал Пемброук.
Саттер и Энн укрылись за железными шкафами, а Пемброук и Левелин — в нише, образованной фронтоном. Пемброук выглянул из-за угла:
— Да, приличная комнатка. Занимает почти половину крыла. В противоположном конце — кирпичная перегородка. Комната связистов, наверное, находится как раз за ней. — Он взглянул на Энн и Саттера. — Ну что ж, пора действовать.
Все встали. Вдруг на лестнице послышались какие-то звуки, и Пемброук обернулся. Раздался выстрел, Марк зашатался и упал.
Левелин увидел, как наверх поднимается, вскинув винтовку, русский в форме. Левелин дал короткую очередь, и охранник покатился вниз по лестнице. Левелин снял с ремня осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул гранату на лестницу.
Раздался оглушительный взрыв. Старая лестница обрушилась. Левелин подобрался к краю площадки и посмотрел вниз. Сквозь облако дыма и пыли можно было различить лишь слабое пламя. Левелин подполз к Пемброуку, сидевшему в нише, рядом с ним находились Энн и Саттер. Пемброук сунул руку под свой пуленепробиваемый жилет.
— Ребро сломано.
— Не шевелись. — Левелин увидел, как из уголка рта Марка вытекает струйка крови. — По-моему, задето легкое.
— Да, и легкое в придачу. Без тебя знаю. Давайте, действуйте.
— Хорошо. До скорого.
Левелин двинулся вперед. Энн и Саттер осторожно последовали за ним. Энн обратила внимание на лежавшие в комнате брезентовые мешки и деревянные ящики с надписями по-английски и по-французски: «Дипломатический груз. Миссия СССР при ООН. Не подлежит таможенному досмотру».
Саттер приблизился к кирпичной стене, перегораживающей комнату от пола до потолка. Из стены выдавалась кирпичная же труба. Слева от трубы была железная дверь.
Саттер тихо сказал:
— Похоже, мы нашли больше, чем рассчитывали.
Левелин кивнул.
— Великолепный старый дом. Строился, как крепость. Русские добавили стальную дверь. Ну что ж, немного взрывчатки у нас еще осталось.
Саттер с сомнением покачал головой:
— Думаю, она серьезно укреплена. Наших запасов взрывчатки может не хватить.
Неожиданно Энн шагнула вперед и с силой заколотила в дверь прикладом винтовки.
— Андров! Я хочу говорить с Андровым! — крикнула она по-русски.
Саттер и Левелин с удивлением уставились на нее. Энн продолжала колотить в дверь. Прошла минута. Наконец мужской голос за дверью ответил по-английски:
— Кто вы?
— Я Энн Кимберли, дочь Генри Кимберли. Вы Андров? — спросила Энн.
— Да.
— Слушайте внимательно. Я знаю, что мой отец у вас. Я знаю о существовании «Молнии». И мое правительство тоже. Администрация США готова ответить ядерным ударом. Ван Дорн располагает минометами, которые в ближайшее время откроют огонь. Вы меня понимаете?
— Что вы хотите? — после некоторой паузы спросил Андров.
— Я требую, чтобы вы прекратили операцию. — Энн посмотрела на часы. — До взрыва «Молнии» осталось восемнадцать минут. Я требую, чтобы вы открыли дверь и допустили меня к своим передатчикам.
— Я позвоню в Москву, — сказал Андров, — и вернусь через несколько минут.
— Вы лжете! — выкрикнула Энн. — Вы вообще не имеете права говорить об этом с Москвой! Не пытайтесь меня обмануть! Немедленно откройте дверь!
Андров молчал.
— Вы в безнадежном положении, идиот! — прорычала Энн.
Молчание.
— Убедить их в чем-либо трудно, — проговорил Саттер. — Они привыкли все делать по-своему.
Левелин заложил остатки взрывчатки в угол, образованный трубой и кирпичной стеной. Он повернулся к Саттеру:
— Стена вверху упирается в перекрытия крыши. Если ее качнуть, она, может быть, рухнет под тяжестью кровли. — Левелин взглянул на Энн. — Но это опасная игра.
— Ну что ж, — пожала она плечами, — нам терять нечего.
Абрамс, Кэтрин и Камерон достигли наконец верхней площадки. Дальше к потолку вела теперь небольшая приставная лестница. Она упиралась в крышку люка. Камерон поднял голову и осмотрел ее.
— Отойдите! — приказал он всем.
Затем отвязал со спины картонную на вид трубу, похожую на рулон обоев, раздвинул ее и укрепил на плече. Оказалось, что внутри находится шестидесятимиллиметровая ракета. Камерон встал на одно колено.
— Заткните уши и откройте рот.
Он нажал на кнопку пуска, и из задней части трубы, опаляя пол, вырвалось пламя. Ракета устремилась к люку. Она не взорвалась, а лишь пробила крышку, которая, видимо, была сделана из нетолстой фанеры, вылетела в мансарду и врезалась в стропила. Там она и разорвалась, разбрасывая осколки в радиусе пятидесяти футов.
Абрамс подбросил крышку люка и швырнул в мансарду гранату ударного действия. Раздался мощный взрыв. Сверху на них полетела штукатурка. Абрамс резким толчком распахнул крышку люка, и они забрались в мансарду.
Взрывом разбило все лампочки. Сквозь образовавшуюся в крыше дыру был виден маленький кусочек неба. Пол и стены были иссечены осколками ракеты.
Когда звон в ушах утих, Абрамс услышал стоны. Камерон включил фонарик. В мансарде находились раненые — трое мужчин и две женщины. Камерон, не говоря ни слова, прикончил всех пятерых выстрелами в голову.