Джойс Бренда. Пленница

   — Александра.
   — Нет! — Не поднимая глаз, она подняла руки, чтобы оттолкнуть его.
   Он нежно взял ее за руки. Алекс затрепетала всем телом. У него были такие большие, сильные, горячие… властные руки! Он прижал ее ладони к своей груди. Она чувствовала, как бьется его сердце.
   — Скажи, что он не посмел обидеть тебя, — наконец прошептал Блэкуэлл.
   Не в силах вымолвить ни слова, она затрясла головой, упрямо глядя ему в грудь.
   — Боже милостивый, да посмотри же ты на меня! — выпалил он.
   Она взглянула ему в глаза.
   — И зачем я позволил тебе пойти!..
   У Алекс задрожали губы.
   — Я… Там… — несвязно бормотала она, едва соображая, что происходит.
   Он порывисто обнял ее. Высокий, стройный и сильный. Мощь, которой лучилось его тело, удивительным образом утешала, смягчала остроту боли и обиды, возвращала веру в себя, способность жить и мыслить.
   — Расскажи мне все. Я должен знать. Потому что все равно убью его когда-нибудь.
   — Нет. — Алекс уткнулась ему в грудь.
   — Тебе самой станет легче, если ты выговоришься, — ласково прошептал он.
   Алекс удивленно посмотрела на Ксавье. Она впервые столкнулась с этой стороной его натуры — совершенно неожиданно. Ах, если бы повод проявить нежность и сочувствие не оказался столь унизительным!..
   — Не могу, — прошептала она. — Может быть, потом, позже…
   — Ты сделала то, что должна была сделать. У тебя не было выбора. Не надо винить себя в этом!
   — Выбор есть всегда, — вспомнила она его слова.
   — У тебя не было выбора, — повторил Ксавье. — Ты просто старалась выжить.
   Их взгляды встретились. Он только что сказал то, что говорила Алекс, когда умоляла поверить ей. Совсем недавно.
   Медленно, как во сне, он наклонился и нежно поцеловал ее в лоб.
   Самообладание покинуло ее. Алекс вырвалась из его объятий.
   Он молча стоял, не двигаясь с места.
   Алекс ненавидела себя, ненавидела Джебаля… а может, и Блэкуэлла тоже. Как она ни крепилась, но слез сдержать не смогла.
   Ксавье привлек ее к себе.
   — Прими ванну. Станет легче. — В его голосе послышались повелительные нотки. Пришло ощущение его железной воли. То, что он говорил, не могло не быть правдой.
   Она кивнула. Он проводил ее в ванную, повернул кран. И вдруг ее лицо непонятно как оказалось в его ладонях.
   — Говори же со мной, Александра! Ради Бога, говори со мной!
   — Да, — прошептала Алекс. — Он заставил меня. Он взял меня силой…
   — Это я виноват! Я убью его, клянусь! — вскричал Блэкуэлл.
   — Мне отвратителен этот дворец. Мне отвратителен он сам. И я хочу только одного — бежать отсюда. — Не соображая, что делает, она трясла его за плечи.
   — Все равно я его убью!
   Она разрыдалась, хотя меньше всего хотела бы устраивать истерику перед Ксавье. Он прижал ее к себе крепко-крепко.
   Вода из переполненной ванной полилась через край. Только теперь Алекс разжала кулак. Из него выпал кусок алого шелка — и горячая струя воды смыла его навсегда.
   Она уже не рыдала, когда появился Мурад. Алекс сидела на краю ванны, а Блэкуэлл пристроился на низенькой скамеечке. Тишина показалась Мураду удивительно умиротворенной. Оба обернулись к нему.
   Он настороженно смотрел то на Алекс, то на Ксавье, а потом с каким-то странным выражением на лице сказал:
   — Я только что получил известие. На рейде стоит датский корабль. Он разгрузится за завтрашний день и с первым отливом выйдет в море.
   Блэкуэлл вскочил.
   — Отлично, великолепно, — бормотал он.
   Алекс тоже не усидела на месте: еще бы, наконец-то завтра они с Блэкуэллом сбегут отсюда!
   — Какого черта? — вдруг воскликнул Ксавье.
   И тут она услышала топот по коридору. Все ближе и ближе. Она испуганно посмотрела на побледневшего Мурада.
   Дверь с грохотом распахнулась.
   Теперь им не уйти.
   Ворвались вооруженные до зубов солдаты. А следом за ними на пороге возник раис Джовар. Он не обратил внимания ни на Алекс, ни на Мурада: впившись в Блэкуэлла холодными синими глазами, шотландец оскалился по-волчьи.
   И Алекс все стало ясно. История никогда не лжет. Их поймали. Никакого побега не будет. И Блэкуэлла завтра казнят.
   — Взять их! — рявкнул Джовар.
   Четверо турок набросились на Блэкуэлла.
   — Нет! — невольно вырвалось у нее.
   Верный Мурад перехватил ее на полпути и крепко прижал к себе. Еще недавно Алекс думала, что пережила самый мучительный момент в своей жизни, но оказывается, она ошиблась.
   — Нет!!! — кричало все ее существо.
   — Не бойся за меня, Александра. — Ксавье смотрел ей в глаза. — Позаботься о себе!
   — Я люблю тебя, — услышала она словно со стороны свой собственный шепот.
   — Уведите его! — приказал Джовар.

Глава 35

   Его увели прочь. Что, если им не суждено больше встретиться?
   Однако у Алекс не было времени даже на то, чтобы толком осознать случившееся. Стоило солдатам вывести из комнаты закованного в цепи Блэкуэлла в сопровождении Джовара, как к ней ворвался Джебаль — с неизменной Зу.
   «Разоблачение!» Это ужасное слово гремело у Алекс в голове. Она равнодушно смотрела на мужа, на его искаженное яростью лицо. Прежде чем до Алекс дошло его намерение, принц залепил ей жестокую пощечину. Она попятилась, чтобы не упасть. От боли на глазах выступили слезы.
   — Поди сюда! — рявкнул Джебаль.
   Алекс было все равно. Мурад за спиной Джебаля делал ей какие-то знаки.
   — Поди сюда, шлюха! — снова закричал Джебаль.
   Она шагнула вперед. И тут же получила еще одну пощечину, не удержалась на ногах и упала. От удара об пол перехватило дыхание. «Как глупо, — думала Алекс, — третья оплеуха за один день. И как смешно».
   — Умоляю вас, мой господин, пощадите ее, она не сделала ничего плохого! — Мурад рухнул на колени перед принцем.
   Алекс тяжело села на полу и прошептала:
   — Мурад, оставь меня наедине с супругом! — Ей не хотелось втравливать в это дело раба.
   Однако во взгляде испуганных серебристых глаз она ясно прочитала: «Не могу!»
   — Мурад! — повторила она. — Выйди вон, сию же минуту!
   Мурад неохотно повиновался. Джебаль не обратил на него ни малейшего внимания, он не сводил пылавшего яростью взора с Алекс.
   — Произошла ужасная ошибка, — начала она. Господи, да пропади все пропадом!
   — Ты изменила мне! — рявкнул Джебаль.
   — Я тебе не изменяла! — Алекс поняла, что с сегодняшнего дня она разучилась краснеть. Как они все надоели, эти идиоты из девятнадцатого века. — Блэкуэлл умирал от голода, когда я увидела его на бедестане! Да, я знала, что это он. И мне стало тошно, да, Джебаль, мне стало тошно от бессердечной жестокости твоего племени!
   — Не смей так говорить про меня и мой народ!
   — Я спасла ему жизнь. — Машинально вытерев ладонью влагу на верхней губе, пленница обнаружила, что из носа давно идет кровь. — И ты избиваешь меня и проклинаешь только за то, что я спасла человеческую жизнь?!
   — Но он — твой любовник! — взревел Джебаль. Как Алекс до сих пор не поняла, что Джебаль такой же дикий самодур, как и его папаша? — И ты на пару с ним шпионила за мной и моей семьей!
   — Нет! Мы не шпионы! И он не был мне любовником! Я спасла ему жизнь — и все! — не моргнув глазом отчеканила она.
   — Она врет тебе, Джебаль, — подскочила Зу. — Даже Джовар считает ее шпионкой! А еще Джовар говорит, что в прошлом году к Блэкуэллу в тюрьму приходила любовница, переодетая бедуином. А я сама видела у нее в комнате бедуинский бурнус. Вот только поверила тогда ее глупым отговоркам! Пусть-ка ее допросят Фарук с твоим отцом. Они почтенные и мудрые люди. Они сумеют отличить правду от лжи. Они сумеют узнать всю правду!
   — Я не шпионка, — как автомат повторяла Алекс. Если за нее возьмутся Фарук, паша и Джовар — ей несдобровать, это точно. — Я не любовница Блэкуэлла.
   — Если мне что-то и нравится в моей жене — так это ее верность, — прошипел Джебаль. Было ясно, что он говорит о Зу. — Но она к тому же наделена острым умом — как и ты, Зохара. И мне на память приходит то, что случилось в прошлом году, в ночь взрыва на «Жемчужине»… Тогда с Блэкуэллом был замечен какой-то бедуин, но ему удалось скрыться от погони…
   — Мне об этом ничего не известно.
   — Бедуинский бурнус — просто отличный маскарад, — пропела Зу.
   — Ты надевала бедуинский бурнус, Зохара? — зловеще спросил принц.
   Алекс покачала головой.
   — Ты шпионила за мной? Ты помогала Блэкуэллу взорвать «Жемчужину»? Ты бегала к нему в тюрьму? И вы вдвоем потешались надо мной в моем же собственном доме?! — выкрикивал он.
   — Нет! — шептала Алекс. — Нет!
   — Ну что ж, завтра утром мы устроим тебе допрос. — Тон Джебаля стал вкрадчивым. — Мой отец не такой добряк, как я!
   — Я попала сюда из другого времени, — прошептала она, но Джебаль не услышал этих слов, заглушенных услужливой Зу:
   — Ее раб наверняка знает не меньше госпожи. Они же все делали вместе! Джебаль, следует лишь подвернуть его пытке, и к утру ты получишь все требуемые доказательства! — Зу не спускала с соперницы злобных глазок, и Алекс подумала, что теперь она понимает слово «кровожадный».
   — Нет! — Как хорошо, что Джебаль не расслышал сорвавшиеся нечаянно слова, ведь они все равно не снимают подозрений с нее и Блэкуэлла. Тем более Джебаль ей не поверит. — Джебаль, ты ведь знаешь, что под пыткой всякий скажет то, что от него требуют — лишь бы прекратить мучения!
   Принц молча уставился на нее взглядом, удивительно похожим на взгляд Зу.
   — Пожалуйста, не трогай Мурада! Если и есть среди нас ни в чем не повинный человек, то это он!
   — Так, значит, ты признаешься, что виновна? — шагнул к ней Джебаль.
   — Нет! Но если ты хоть пальцем тронешь Мурада, я никогда тебя не прощу!
   — Плевал я на твое прощение!
   — Зу ошибается. Я не изменяла тебе. Я — твоя жена. И мы отлично ладили. Пока ты не позволил Зу совать везде свой нос и я не спасла жизнь умиравшему.
   Джебаль покосился на Зу.
   — А что, если я беременна? — Джебаль вздрогнул. — У тебя ведь нет законных сыновей. Что, если я ношу под сердцем твоего наследника?!
   — Джебаль! — взвизгнула Зу.
   — Заткнись! — рявкнул принц, рывком притянув к себе Алекс, скривившуюся от боли. — Я не верю тебе, Зохара! Но я подумаю над твоими словами. А тем временем ты останешься здесь на положении заключенной!
   —  — Заключенной?!
   — Да. Твоя комната станет твоей тюрьмой — пока я не передумаю!
   Зу злорадно осклабилась и засеменила следом за мужем.
   — Постой! — окликнула Алекс. Она не могла не задать последний вопрос. Терять теперь уже нечего. — Что будет с Блэкуэллом?
   Взгляд Джебаля полыхнул дикой яростью, лицо скривилось.
   — Ну конечно, его казнят! Шпионам отрубают голову, Зохара, — впрочем, как и тем неверным, которые посмеют возлечь с женщиной-мусульманкой.
   «История никогда не лжет!»
   Алекс сидела, закрыв лицо руками. Блэкуэлла скоро казнят. Да и ее скорее всего тоже. Хотя, если он погибнет, вряд ли ей вообще захочется жить.
   Где он сейчас? Думает ли о ней? Понял ли наконец, что любит ее? Сожалеет ли о своем недоверии? Боже, какая несправедливость! Только успели найти общий язык — и их схватили!
   Понимая, что слезами горю не поможешь, Алекс снова и снова вытирала глаза. Но как иначе усмирить боль, терзавшую душу? Никогда еще она так не страдала и не испытывала такого холодного первобытного страха.
   Когда будет казнь? Господи, хоть бы не этим утром!
   Если бы только удалось связаться с Мурадом. Но скорее всего его тоже схватили. Теперь она знала наверняка — преданные рабы в этой стране разделяют участь своих хозяев. И вряд ли Джебаль разрешит хоть кому-то ее навестить.
   Тут она услышала в коридоре голоса: один из них, женский, скорее всего принадлежал Зу.
   Алекс вскочила. Только Зу сейчас не хватало — разве что представится возможность выдрать у злодейки все волосы! Дверь открылась. Алекс поморщилась при виде Зу, сжала кулаки и сердито крикнула:
   — Катись отсюда!
   — Я выиграла, Зохара, — захихикала та, — тебя ждет смерть!
   Алекс застыла.
   — Джебаль уже назначил час казни?
   — Нет пока, — снова захихикала Зу. — Но за этим дело не станет. А если даже Джебаль тебя пощадит — ему не позволит паша! Но, конечно, они потерпят, ведь теперь надо убедиться, что ты беременна И если это так, то тебе будет позволено прожить подольше, чтобы родить ребенка…
   У Алекс от ужаса отнялся язык.
   — Хотя нам обеим ясно, что если и будет ребенок, то скорее всего от Блэкуэлла!
   В голове у Алекс не укладывалось, что можно прожить в ожидании казни ровно столько, чтобы родить наследника Джебалю. Она с трудом заставила себя успокоиться. Ведь судя по срокам, вряд ли ее угораздило забеременеть, так что пока беспокоиться об этом не стоит. Просто использовать любую лазейку, чтобы хоть немного продлить себе жизнь.
   — Неправда, — возразила она.
   — Отпирайся, если тебе угодно, — расплылась в улыбке Зу. — Джовару известно про ваши встречи в тюрьме в прошлом году. У него везде шпионы!
   — Но если он знал, то почему молчал столько времени? — удивилась Алекс.
   — Потому что Джебаль ни за что не простил бы раису, получившему такие новости и посмевшему их скрыть. Он бы возненавидел Джовара, а ведь в один прекрасный день Джебаль станет пашой!
   Значит, хоть эта тайна пока останется нераскрытой.
   — Ты что, и вправду подумала, что Джебаль поверит в сказку про путешествие из будущего?
   Алекс внимательно смотрела на круглое лицо и пыталась угадать, откуда Зу это стало известно. И поверила ли она в то, что разузнала?
   — У меня есть все. И тот странный документ — синенькая книжечка под названием паспорт, — ухмыльнулась Зу. — И в нем — день твоего рождения. — Темные глаза возбужденно засверкали: — Я все перевела, ясно?
   Мысли Алекс метались в полном беспорядке. Если бы ей удалось убедить Джебаля в своем настоящем происхождении, он перестал бы считать ее шпионкой… а она оказалась бы на полпути назад. Если бы только убедить его… И к тому же Зу захватила все доказательства…
   — Сначала я не поверила, — сияла Зу. — Но ведь ты слишком умна, чтобы настаивать на такой глупой лжи да еще подделывать документы!
   Алекс промолчала. А что, если раздобыть голубую лампу? Они все могли бы скрыться в будущем: она, Блэкуэлл и Мурад… Но неясно, сработает ли эта вещь вообще, сможет ли она вновь пронести ее сквозь время — да не одну?
   — А еще у меня есть та странная голубая лампа, — продолжала Зу, словно читая ее мысли. — Ну, помнишь, из-за которой ты чуть с ума не сошла?
   — Мне ее подарили. И она очень дорога мне как память.
   — Ох, ну и наглая же ты лгунья! Да тебе эта лампа дороже жизни — вот только хотела бы я знать почему? Может, ты в ней прячешь тайную переписку? Может, военные бумаги?
   — Я не шпионка!
   — Прибереги это для Джебаля! — Зу повернулась, чтобы уйти, но задержалась перед дверью. — Во всяком случае, я все это уничтожу. Просто на всякий случай, чтобы у тебя и в мыслях не было как-то сбежать. Да и Джебалю ни к чему знать, кто ты такая и откуда. Неверная жена и шпионка… В конце концов оказалось, что ты не такая уж и хитрая, милая сестричка!
   Алекс молча смотрела, как она уходит.
   — Что ты сказал?! — не веря своим ушам, переспросил Джебаль стоявшего перед ним на коленях капитана личной гвардии.
   — Мы не смогли найти раба, — повторил турок, стукаясь лбом об пол.
   — Вы не поймали Мурада?! — Принц побагровел от ярости. — Как ты смеешь говорить мне такое, Кемаль? Сию же минуту разыщи и схвати его. Он должен скрываться где-то здесь, во дворце. Как только я вышел от моей второй жены, я приказал запереть все входы и выходы — евнух не мог удрать!
   — Если только он все еще во дворце, мы непременно отыщем его, клянусь Аллахом! — посерев от страха, обещал турок.
   — Чтобы приволок его сюда до полудня — не то подвешу тебя за ноги, несчастный! — проревел Джебаль. Смуглая физиономия янычара стала белее мела.
   — Вон отсюда!
   Солдат выскочил вон.
   — Выпей это, — велел Нильсен.
   Мурад, расплескивая воду, выпил одним глотком целый стакан. Он сидел на диване в резиденции консула, обливаясь холодным потом. Прежде чем скрыться в тайном коридоре, он заметил, как в гарем ворвались солдаты, и пустился бежать что есть духу. Родившийся и выросший в Триполи, раб не сомневался, что его ждет: пытка и казнь. Он стонал, закрыв лицо руками:
   — О Аллах, спаси ее и сохрани, ибо нет у меня иной надежды!
   — Верно, миссис Торнтон обречена, — грустно ответил Нильсен. — Для мужа-мусульманина подозрение в неверности намного страшнее подозрения в измене родине. И Джебаль никогда не простит и не забудет этого. Скорее всего он утопит ее в ближайшие дни!
   — Мы должны ее спасти! — вскочил Мурад.
   — И как, черт тебя побери, ты будешь это делать? — вскричал консул. — Она под стражей, во дворце. И нам не пробраться туда, Мурад. Это невозможно!
   — Может быть, я спасу ее, — дико вращая глазами, забормотал раб. — Мне нужно несколько человек, чтобы справиться с часовыми у двери, — вот и все!
   — Ты попадешься! — замахал руками Нильсен. — И напрасно переполошишь весь дворец! А нам надо освободить Блэкуэлла. Ни один благородный человек не может согласиться с тем, чтобы так глупо погиб столь выдающийся моряк, настоящий герой! Нам необходимо воспользоваться малейшей возможностью вырвать его из лап жестоких дикарей! По городу уже ходят слухи, что казнь назначена на завтра.
   Мурад еле дышал, он даже соображал с трудом. «Алекс не может погибнуть!» Все остальные мысли куда-то улетучились. Только теперь он понял, как сильно любит эту женщину.
   — Предателей публично казнят на площади за бедестаном, — пробормотал он.
   — Я постараюсь собрать отряд наемников, чтобы вызволить его прямо из-под топора палача, — произнес Нильсен. — Не пожалею денег, но найму конных солдат. Они могли бы доставить его на борт «Ольги». Если удастся разогнать личную гвардию паши и уговорить капитана «Ольги» участвовать в такой авантюре — что ж, появится слабая надежда, что нас ждет успех.
   — А как же Алекс?!
   — Для миссис Торнтон мы ничего не можем сделать. Но тебе я предлагаю уехать из Триполи с Блэкуэллом.
   — Нет! — Мурад не хотел и думать об этом. В ушах звучала одна фраза: «Алекс не может, не должна умереть!»

Глава 36

   Алекс хотела видеть Блэкуэлла. Хотела отчаянно.
   Она металась по своей комнате, молясь, чтобы сюда снова пришла Зу. Она готова была продать душу дьяволу или же этой жестокой женщине, лишь бы повидаться с любимым.
   День тянулся невероятно медленно. Ночью она ни на миг не сомкнула глаз. Нечего было и думать о сне — хотя никогда в жизни не доводилось испытывать столь изнуряющую усталость. Нет, на карту было поставлено слишком многое. Не только свобода, но и жизнь Блэкуэлла.
   Оказывается, Алекс так и не смогла поверить, что была перенесена в прошлое только затем, чтобы стать свидетельницей безвременной гибели ее героя.
   Вдруг дверь открылась. Предчувствие подсказало бедняжке, что это, увы, не Зу. Действительно, к ней явился Джебаль.
   — Пойдем со мной, — велел он. Два янычара сопровождали принца, а еще два охраняли дверь.
   — Куда? — Алекс застыла от ужаса.
   — С тобой желает поговорить мой отец, — холодно взглянул на нее Джебаль.
   Алекс зажмурилась.
   — Идем же! — рявкнул Джебаль.
   Ей оставалось лишь повиноваться. Одетая во вчерашнее платье из алого шелка, она направилась к выходу. Так они и шли по коридору: Джебаль, Алекс, следом — двое вооруженных до зубов солдат. Алекс подумала о похоронной процессии. Очень похоже. Вот осталась позади женская половина дворца. В комнатах Джебаля царила необычная тишина. Дворец словно вымер. Алекс с трудом подавила панику. Теперь, как никогда, ей понадобится вся выдержка. Обливаясь холодным потом, она переступила границу общих дворцовых покоев.
   Джебаль вошел в тронный зал. Алекс, спотыкаясь, следовала за ним.
   На троне восседал паша. Рядом — Фарук и Джовар. А в следующий миг она чуть не лишилась чувств. Ибо увидела закованного в кандалы Блэкуэлла. Он стоял под охраной четырех янычар и смотрел на нее.
   С дико бьющимся сердцем Алекс взглянула на него. Значит, он еще жив. И его даже не били: высокий, стройный, он спокойно стоял перед врагами. Ее окатила волна радости и облегчения.
   И вдруг ее грубо дернул за руку Джебаль. Видимо, на прекрасном лице пленницы слишком ясно были написаны ее чувства. Отважно посмотрев в пылающие яростью глаза, она постаралась не вскрикнуть и не упасть, когда муж толкнул ее вперед.
   — Итак, — важно провозгласил паша, встав с трона, — у меня в доме завелась парочка шпионов.
   Алекс покачала головой. В этот миг она не смела взглянуть на Ксавье. Но перед мысленным взором мелькали всяческие ужасы, от которых дрожали и подгибались колени: вот их обоих подвергают бастонадо — или пытке с помощью всех тех зловещих приспособлений, которые она видела в караульном помещении тюрьмы.
   — Парочка шпионов — и к тому же любовников, — цедил паша.
   — Нет, — возразила Алекс.
   Паша рявкнул:
   — Молчать! Не смей открывать рот, пока не прикажу!
   Алекс опустила глаза, однако успела взглянуть на Блэкуэлла. Его лицо пылало от гнева. Теперь она поняла, что он любит ее больше жизни — хотя сам, наверное, и не понимает этого. Но, увы, все это пришло слишком поздно.
   Ксавье прикрыл глаза. А когда его веки поднялись, она сумела прочесть одно слово: «Осторожность!»
   Паша спросил, обращаясь к своим приближенным:
   — Что мы сделаем с предателями?
   — Прикончим, — ответил Джовар.
   — Лучше прибавь их к остальным вещам, по поводу которых уже идет торговля, — выступил вперед Фарук. — Ведь Пребл всегда готов возобновить переговоры о выкупе матросов с «Филадельфии». Вот и надо дать ему знать, что у нас в придачу имеются наследник «Корабельной Блэкуэлла» и американская женщина. Американцы ничего не жалеют ради своих потаскух — тем больше золота мы у них выманим. А может быть, даже удастся уговорить их снять осаду.
   — Ну уж нет! — запальчиво вскричал Джебаль. — Они посмели изменить нам — они посмели обмануть меня! А она может носить моего сына — если только это не его сын!
   Алекс с отчаянием посмотрела на Блэкуэлла. Он вдруг спросил удивительно спокойным тоном:
   — Ты не предоставишь нам право защищаться?
   — У тебя нет никаких прав в этой стране, американский пес! — захохотал Джовар.
   — Да и что ты мог бы сказать в свою защиту? — недовольно спросил паша.
   — Эта женщина не шпионка, — начал Ксавье, обращаясь к паше. — И не моя возлюбленная. Она спасла мне жизнь, когда увидела на бедестане, — и это все. Тогда как я готов признаться во всех преступлениях.
   Он глянул в сторону Алекс, которая тут же догадалась, на что Блэкуэлл пошел ради нее.
   «Нет, Ксавье!»
   — Шпионом был я. Я передавал коммодору Преблу все сведения, какие удавалось раздобыть. Однако женщина не принимала в этом участия. Я ни за что не позволил бы женщине совать нос в мужские дела — такие, как политика и война. А кроме того, готов поклясться, она была верна своему мужу.
   У Алекс на глаза навернулись слезы.
   — Вот, он признался! — зарычал Джовар. — Приговори его к казни!
   — Ты что же, пытаешься выгородить эту женщину? — грозно спросил паша.
   — Я просто сказал правду.
   Алекс, хотя и знала, что Джебаль не спускает с нее подозрительного взгляда, не могла успокоиться или хотя бы отвернуться от любимого человека. А паша заявил, указав на нее:
   — Она останется жить, пока не родит ребенка. — И все мы станем молиться, чтобы он оказался зачат моим сыном. И тогда ты, Джебаль, сам решишь ее судьбу. — И его взор обратился к Блэкуэллу: — Ну а ты умрешь завтра на рассвете!
   — Позволь мне попрощаться с ним! — просила Алекс, еле поспевая за Джебалем по дворцовым переходам. Муж не промолвил ни слова с тех пор, как вывел ее из тронного зала. Но тут он не выдержал, обернулся и крикнул:
   — Продажная сука!
   — Завтра его казнят. Он — мой друг. Пожалуйста, позволь мне попрощаться с ним! — кричала Алекс, цепляясь за парчовые рукава.
   — Он врал, чтобы спасти тебя, но ему плохо это удалось! — брезгливо стряхнул ее руки Джебаль. — Ясно, как день, что ты его любишь. И я никогда, ни за что не прощу тебе измену!
   — Ну что ж! — взвилась Алекс. — Да, я люблю его! И я полюбила его давно, еще до того, как попала в Триполи!
   Он ударил ее по лицу.
   Она отлетела к стене, стукнулась затылком о камень и едва не потеряла сознание.
   Алекс бессильно сползла на пол, еле различая сквозь завесу боли искаженное дикой яростью лицо мужа.
   — А вот об этом ты сильно пожалеешь, Зохара. За эти слова я превращу в пытку каждый день твоего существования. Ты навсегда останешься под замком. И еще запомни вот что. Если ты не беременна, то умрешь в тот же день, как это станет ясно. Если беременна — проживешь ровно столько, сколько понадобится, чтобы решить, мой это ребенок или нет. И если окажется, что это его отродье, — оно умрет вместе с тобой!
   Алекс застонала.
   — Заприте ее у себя в комнате! — велел Джебаль часовым.
   Ее подхватили под руки и потащили вперед. Джебаль развернулся и пошел прочь.
   Мурад прятался в кустах, подступающих к самому окну Алекс со стороны галереи. Он уже знал, что его ищут, и трясся от страха, однако был полон решимости убедиться, что Алекс жива и здорова. И что более важно, Мурад ни на минуту не сомневался, что освободит свою госпожу — вместе с Блэкуэллом или без него — не важно.