Джойс Бренда. Подари мне мечту

   — Мой господин очень щедрый и добрый человек. — Ее губы снова тронула горькая улыбка. — Он оказал мне честь, выбрав меня в жены!
   — При дворе только об этом и судачат, — без тени улыбки сообщил Роб. — Надо же, какой скандал: де ла Барка женился по любви!
   — Действительно, скандал, — мрачно согласилась Изабель, отводя взгляд. Ее муж женился на ней по любви. А Роб — нет. И теперь они оба связаны с нелюбимыми.
   — Изабель, — в его глубоком низком голосе послышались такие ноты, от которых у нее сладко замерло сердце, — я боялся, что ты больше никогда не захочешь поговорить со мной!
   — Но ведь ты мой кузен! По крайней мере об этом несколько раз упоминается в твоих письмах!
   — Я не мог решиться доверить бумаге все свои тайны, — торопливо пояснил он. — Господи, здесь нас повсюду окружают шпионы!
   — То есть ты хочешь сказать, что писал так из страха, опасаясь, как бы твое письмо не попало в руки шпиону?
   — Конечно!
   — Но кому надо подсылать ко мне шпионов, Роб? — Несмотря на удивление, Изабель чувствовала, как в груди у нее все поет от радости.
   Роб язвительно расхохотался:
   — Черт побери, да их полно у любого сколько-нибудь значительного вельможи! У твоего дяди, у принца, у Ноэйля, у Гардинера, у Пэджета, возможно, и у твоего мужа.
   — И мой муж может приказать шпионить за мной?!
   — Изабель, отныне ты принадлежишь ему душой и телом! А он действительно от тебя без ума. И наверняка захочет охранять тебя как можно лучше. По крайней мере я бы поступил именно так на его месте!
   — Ты?! — содрогнулась Изабель.
   — Все это время я только о тебе и думаю! — горячо зашептал Роб. — Стоит мне представить тебя вдвоем с этим испанцем… Ты любишь его?
   — Нет! — Изабель не заметила, как подалась к Робу всем телом.
   — Ты все еще любишь меня? — Он ласково взял ее за руки.
   Изабель нервно облизнула губы и выпалила, заглушив голос рассудка:
   — Да! Он со стоном зажмурился и привлек ее к себе.
   — Ну что ж, по крайней мере это будет служить мне некоторым утешением…
   — Роб, а что бы ты написал мне, если бы не опасался шпионов? — Изабель все теснее прижималась к его сильным, мускулистым бедрам.
   Его страстный пылающий взор жадно скользил по ее лицу.
   — Что я не нахожу себе места от ревности, что я раскаиваюсь во всем, что я люблю тебя по-прежнему, что мне невыносимо думать о том, что ты утеряна для меня навеки!
   — Будь моя воля, я тоже написала бы эти слова, — с трепетом призналась она.
   Не в силах терпеть долее, они поцеловались, Роб первым пришел в себя.
   — Это слишком опасно, — заметил он, с тревогой оглядываясь.
   — Кто-то нас видел?! — вскричала она. Это было безумие — с такой силой желать чужого мужчину, но Изабель оно сулило ни с чем не сравнимое блаженство.
   — Нет, вроде бы нет. Поправь капюшон. — И он натянул Изабель капюшон на самый нос.
   — Что же нам делать, Роб?
   — Либо мы расстанемся раз и навсегда, либо я не выдержу искушения, Изабель, — процедил он с мрачной решимостью.
   — Но я не могу, — в ужасе прошептала она. — Я не переживу разлуки!
   — Тогда приходи ко мне на свидание. Я буду ждать тебя на постоялом дворе. Это в нескольких милях отсюда по дороге в Лондон. «Волк и кабан».
   Стоило подумать о том, что означает такое рандеву, — и Изабель пробрала дрожь. Измена! Разве она может на это пойти? А разве может не пойти?..
   — Я приду к тебе, Роб! — Это было решение, разом изменившее всю ее жизнь.
   — И позвольте поинтересоваться, леди, где это вас носило целый день?
   Изабель раздраженно поморщилась. Меньше всего на свете она хотела бы сейчас разговаривать с Хелен — конечно, после мужа.
   — Я просто прогулялась по дворцу, и познакомилась кое с кем из фрейлин! — ответила она с фальшивой улыбкой.
   Внутри у нее все пело. Не прошло и часа, как она покинула постель Роба, и ничего не случилось. Зато ее тело все еще вздрагивало от возбуждения, стоило вспомнить их близость. Ни за что в жизни она не откажется от Роба де Уоренна. Никогда.
   — Вот как? Тогда почему у тебя весь подол в грязи? А плащ насквозь мокрый? — вопрошала Хелен, уперев кулаки в тощие бедра. — И с чего ты улыбаешься, как кошка, налакавшаяся сливок? Ведь в последние дни ты только и делала, что помирала от тоски!
   — Я испачкала подол, когда сдуру решила перейти из одного крыла в другое прямо через сад! — беспечно отвечала Изабель. — И отстань от меня со своими расспросами!
   — Я всего лишь стараюсь удержать тебя от опрометчивых поступков, Изабель! Кстати, как поживает твой кузен, адмирал де Уоренн?
   — Откуда мне знать, ведь он до сих пор не ответил на мое письмо! — Изабель моментально насторожилась. — Послушай, мне надо переодеться! — Она попыталась скрыться в гардеробной, но от Хелен не так-то просто было отделаться.
   — Твой дядя хочет лично побеседовать с тобой и велел немедленно явиться к нему!
   Изабель чуть не уронила себе на пальцы тяжелую крышку сундука. «Здесь повсюду шпионы!» Неужели Сассекс успел узнать о ее измене?! Но как такое возможно?
   — Что-то ты побледнела! Уж не заболела ли? — Хелен взяла из се ослабевших пальцев алое бархатное платье и заметила, встряхнув тяжелую ткань: — Его нужно погладить!
   — Некогда, меня ждет дядя.
   Изабель отвернулась и стала раздеваться. Роб сказал, что каждый вельможа содержит собственную свору шпионов. Относится ли это и к ее мужу?
   — Хелен, ты никогда не предавала меня? — вдруг спросила она.
   — Что за странный вопрос? — удивилась компаньонка, сжимая в руках ее грязное мокрое платье.
   — Прошу тебя, ответь! — Изабель пытливо смотрела ей в глаза.
   — Мы не расстаемся с тех пор, как тебе исполнилось восемь лет, или ты забыла? — Взгляд Хелен оставался прямым и твердым.
   — Мой дядя прислал тебя ко мне.
   — Вот именно, прислал. Потому что он очень дальновидный человек и сразу понял, что такая бедовая девчонка, как ты, нуждается в твердой руке, как у меня.
   Женщины долго смотрели друг на друга. Хелен заговорила первой:
   — Изабель, пойми меня правильно! Не вздумай ставить под угрозу внезапно свалившуюся на тебя удачу. Альварадо де ла Барка готов носить тебя на руках. Не всякой женщине достается такое счастье!
   — Мне и в голову не приходило рисковать этим браком! — парировала она. Однако ее тон показался Хелен слишком легкомысленным.
   — Ладно, — наконец промолвила компаньонка и подала ей алое платье.
   Изабель уже миновала половину пути до дядиных апартаментов, когда сообразила, что так и не добилась ответа на свой вопрос.
   Осторожно заглянув в кабинет, Изабель увидела, что дядя сидит за рабочим столом, погруженный в мрачные мысли. Заслышав ее шаги, Сассекс поднял голову, отложил перо и улыбнулся.
   От облегчения у Изабель чуть не подкосились ноги. Он ничего не знает!
   — Моя дражайшая племянница, — заговорил он, поднимаясь из-за стола, — мы почти не разговаривали со дня твоей свадьбы. — Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Но ты расцветаешь прямо на глазах! Должно быть, судьба послала тебе доброго мужа!
   — Мне грех жаловаться, милорд, — потупившись, пробормотала Изабель, терзаясь сознанием собственной вины.
   — Я слышал, он преподнес тебе королевский подарок — колье из отборных рубинов, — заметил дядя, взглянув на ее шею. В этот раз Изабель надела лишь старинную золотую цепочку, доставшуюся от матери.
   — Да, это правда. Он очень щедр.
   — Что ж, Изабель, ты поступаешь очень мудро, стараясь ублажить своего супруга.
   Сассекс посмотрел ей прямо в глаза, вернулся за стол и снова обернулся к племяннице. Вежливой улыбки как не бывало. У Изабель захватило дух.
   — Присядь, — велел он вполголоса. — Нам нужно кое-что обсудить.
   Изабель подчинилась, обмирая от страха. Она понимала, что дядя волен вертеть ею, как захочет, и не ей тягаться с его искусством манипулировать людьми.
   — Предмет нашей беседы должен навсегда остаться тайной. Понятно?
   Изабель кивнула, проведя языком по пересохшим губам. Ладони в один миг стали влажными и липкими. Ей было страшно.
   — Отлично. Изабель, я много лет заботился о тебе, ничего не требуя взамен.
   Изабель только кивнула. К чему он клонит?
   — И вот пришило время воздать мне сторицей за эту заботу. Без колебаний и сомнений, во имя благодарности и преданности.
   — Что вам угодно от меня, милорд?
   — Ну, в общем-то ничего особенного. — Сассекс вдруг наклонился к ней.
   Изабель кивнула, стараясь не выдать терзавшего ее страха.
   — Твой муж — приближенное лицо Филиппа. И я бы хотел, чтобы ты была в курсе всех обсуждаемых ими дел и тайно сообщала об этом мне.
   Изабель застыла от неожиданности.
   «… Здесь повсюду шпионы…»
   — Так вы… вы хотите, чтобы я шпионила за собственным мужем?.. — пролепетала она.
   — Я бы не стал называть это так грубо, — холодно процедил Сассекс. — Считай, что ты действуешь на благо своей страны. Ведь если наша королева внезапно умрет, мне следует быть готовым ко всему. Понятно? — Он так грозно навис над ней, что у Изабель просто не оставалось выбора.
   — Да, милорд, — покорно кивнула она.
   — Прекрасно. Можешь идти, Изабель!
   Она вскочила так поспешно, что едва не опрокинула стул. Задыхаясь от ужаса, присела в реверансе и поспешила прочь.
   Пронзительный взгляд дяди сверлил ей спину.
   Оказавшись в коридоре, Изабель без сил прислонилась к стене.
   Слишком много переживаний за один день. Сначала она стала любовницей Роба, а теперь еще и это!
   Теперь она стала шпионкой Сассекса!

Глава 19

   «Каса де суэньос»
   День четвертый. 6.00
   Касс и сама не знала, что заставило ее так внезапно проснуться. Она замерла на полу, прижимая к себе Алису и не сразу сообразив, где она и что происходит.
   Кто-то тихонько стукнул кружкой о стол, и Касс открыла глаза и уселась, убирая с лица волосы.
   Антонио сидел за рабочим столом, над стоящей перед ним кружкой кофе вился пар. Он увлеченно склонился над каким-то документом, тяжелые очки сползли на самый кончик носа. Разве можно не восхищаться этим удивительным человеком? У Касс вырвался тяжкий вздох. Что будет с ними, когда кончится этот кошмар и они покинут Кастилию? Об этом лучше не задумываться.
   Им обоим почти не пришлось спать в эту ночь. Касс до последнего держалась, помогая Антонио исследовать подробности жизни графа Сассекса в надежде, что это прольет хоть какой-то свет на судьбу Изабель. Она даже не помнила толком, как примостилась возле Алисы и моментально провалилась в тяжкое беспокойное забытье.
   Им всем следует немедленно покинуть «Каса де суэньос». Оставаться здесь безумно опасно. Но сначала необходимо отыскать Трейси и Селию. Касс не бросит на произвол судьбы родную сестру и пожилую женщину, верой и правдой служившую им всю свою жизнь. И уж тем более не оставит здесь Антонио.
   Он до сих пор не заметил, что Касс проснулась. Она все размышляла, стоит ли обращать на себя внимание Антонио до того, как приведет себя в порядок, как вдруг он повернулся и сказал:
   — Она родила ребенка. В тот год, когда умерла.
   — У Изабель был ребенок? — Все опасения по поводу растрепанных волос и неумытого лица мигом вылетели у Касс из головы.
   — Я наткнулся на упоминание об этом в одной из книг. Это отметил мой отец. — Он помолчал и улыбнулся: — Доброе утро!
   — Я сейчас! — Краснея от смущения, Касс вскочила и выбежала из комнаты.
   При свете дня дом не выглядел столь зловеще, однако и теперь Касс безошибочно чуяла затаившуюся по углам недобрую тишину. Это больше всего походило на затишье перед бурей.
   Она босиком вернулась в библиотеку. Антонио приготовил для нее горячий кофе и приветствовал ласковой улыбкой.
   Их руки слегка соприкоснулись. Касс маленькими глотками пила кофе и думала, что с каждым днем влюбляется в Антонио все сильнее. Вот только в какой степени это чувство принадлежит ей самой? Не является ли оно частью коварного плана Изабель? Если у нее вообще может быть какой-то план…
   Касс вовсе не собиралась становиться его любовницей, а что произошло в итоге? И при каких обстоятельствах? Страшно подумать…
   — Альварадо состоял при дворе королевы Марии. — Антонио раскрыл книгу на заложенной странице. — Это также разыскал мой отец. Описание свадьбы Марии и Филиппа. Альварадо прислуживал своему императору за праздничным столом. А дальше по тексту упоминается беременная супруга графа Педрасы — в связи с предполагаемой беременностью Марии Тюдор.
   — Значит, Изабель была беременна! Но это еще не говорит о том, что она родила здорового ребенка!
   — Хотел бы я знать, не был ли этот ребенок плодом измены.
   — С чего ты взял?
   — Потому что он не упоминается в нашей родословной. Даже если он родился мертвым, его все равно включили бы в список!
   — Если ему вообще суждено было увидеть свет.
   — По-моему, я угадал верно.
   Они допили кофе в полном молчании. Наконец Касс спросила:
   — Чем мы сейчас займемся?
   — Нам необходимо известить власти о том, что кто-то убил электрика. И во что бы то ни стало отыскать твою сестру и Селию.
   Касс опустила кружку на стол и оглянулась на детей, беспокойно метавшихся во сне.
   — Тебе не кажется это утро каким-то странно неподвижным?
   — Да, пожалуй. Я обратил на это внимание перед самым рассветом.
   — Антонио, то, что случилось прошлой ночью, не привиделось нам, а было на самом деле!
   Но он так и не успел ответить. Широко зевая, к ним подошла Алиса.
   — Доброе утро, тетя Касс!
   — Зачем ты поднялась в такую рань? — удивилась Касс, чмокнув девочку в макушку. — Еще нет и семи часов!
   — Не знаю. — Алиса снова зевнула. Эдуардо со стуком поднялся на костыли. — У них здесь найдутся хлопья с молоком?
   — Не знаю, — улыбнулась Касс.
   — У нас найдутся хлопья, — заверил Эдуарда. — Пойдем, я покажу!
   Касс проследила, как две детские фигурки в пижамах скрылись в коридоре, и повернулась к Антонио. Оказывается, он не сводил с нее глаз. Что мог означать этот пристальный взгляд? Касс стало не по себе.
   — Если Грегори отправится в полицию, мы с тобой сразу займемся поисками твоей сестры. Как только мы найдем ее, вы с детьми уедете отсюда.
   — Я уже думала об этом. — Касс старалась не поддаваться липкому, тошнотворному страху, овладевшему ею при мысли о Трейси. — Изабель жаждет отомстить твоей семье за то, что ей пришлось стать женой Альварадо, хотя она любила другого. А моей семье она готова мстить за то, что Сассекс использовал ее в своих политических играх.
   — Кассандра, месть — чересчур сильное слово. Особенно в приложении к призраку. Такие рассуждения могут завести нас слишком далеко. По-моему, разумнее предположить, что здесь присутствует и Изабель, и какой-то безумный маньяк, убивший электрика.
   — Ты же сам видел, как она сожгла бумагу! Остался только пепел! — Касс снова передернуло от этого мрачного символа. — И ты снова забываешь о прошлом вашей семьи. Я склоняюсь к тому, что это она заколола того человека, — еле слышно закончила Касс. Ну вот. Она произнесла это вслух. Выразила в словах свои самые жуткие страхи.
   — Кассандра, — уверенно возразил Антонио, — призраки не убивают живых!
   — Ну, значит, это особенный призрак!
   — Но если Изабель так жаждет мести и если она способна убивать, то почему до сих пор не расправилась со мной?
   Касс растерялась — об этом она до сих пор не думала.
   — Или ты станешь убеждать меня, что, кроме мести, ей нравится еще и играть с нами в кошки-мышки?
   А ведь это похоже на правду!
   — Давай найдем наконец Трейси и Селию и уберемся к черту отсюда! — вскричала она.
   Антонио ласково сжал ей руку. Касс замерла. Их взгляды встретились, и ей ужасно захотелось прижаться к нему, спрятать лицо у него на груди, чтобы хоть на миг почувствовать себя в безопасности. Это совершенно не походило на дикую, животную вспышку страсти, бросившую их вчера в объятия друг другу. Нет, в эту минуту Касс ощутила настоящую любовь и была поражена глубиной этого чувства. Она не в силах была отвести взгляд.
   Он встал, опрокинув на полупустую кружку из-под кофе. Никто не обратил на это внимания. Касс замерла, не смея шелохнуться. Антонио был так близко…
   — Иди ко мне, — хрипло взмолился он, и Касс кинулась к нему на грудь.
   — Доброе утро, — громко поздоровался Грегори.
   Касс неохотно высвободилась из объятий Антонио, готовая придушить младшего братца. Черт побери, нашел же время! Ее неприятно поразила вскипевшая в груди ненависть.
   — Ну как, вы созрели для того, чтобы запереть дом и вернуться в Мадрид? Конечно, по дороге мы заявим в полицию, что пропали Трейси и Селия и убит электрик!
   Касс открыла рот, собираясь возразить.
   — В полицию поедешь ты, — опередил ее Антонио. — А мы с Кассандрой останемся искать. Трейси и Селия не могли уйти далеко. Надеюсь, мы обнаружим их к твоему возвращению.
   — Ты что, рехнулся? — Грегори явно не поверил своим ушам. — Нам всем нужно убираться отсюда, покуда целы! Поиски — это дело полиции!
   — Я не уеду без Трейси и Селии! — горячо воскликнула Касс. — Я не предам ни сестру, ни друга! И Антонио тоже не предам!
   — Но при чем здесь предательство?
   — При том, что именно так это и называется, — отчеканила Касс и твердо добавила, не спуская глаз с Антонио: — И как только отыщутся Трейси и Селия, мы уедем отсюда все вместе!
   — Но я не кончил работу, — упирался он. — Я не могу уехать. Не сейчас.
   В какой-то степени Касс понимала его, ведь ей и самой хотелось участвовать в расследовании судьбы Изабель! Как некогда этим занимались Эдуардо и Кэтрин…
   — Нет! — грубо выкрикнул Грегори. — Черт побери, Антонио, эта мертвая баба слоняется по нашему дому еще с тех пор, когда мы были детьми. Клянусь тебе, это сам дьявол! Здесь никому нельзя оставаться!
   — Вот это да! — От удивления у Касс глаза полезли на лоб. Но Грегори было не до нее.
   — С тобой что-то случилось? — спросил Антонио, сложив руки на груди.
   — Так, ерунда, — мрачно буркнул Грегори.
   Он лгал. Касс нисколько не сомневалась. Но с какой стати ему лгать? И откуда это виноватое выражение лица? Что у него на уме?
   Касс не спускала с него глаз. Он стыдливо отворачивался. Касс напомнила себе, что Грегори — родной брат Антонио. Они двойняшки. Правда, внешность часто бывает обманчива… И все же трудно представить его психопатом, маньяком-убийцей.
   Она отвернулась к окну, не зная, что и подумать. И внезапно ей пришло в голову: а нельзя ли как-то связаться с Изабель? Касс растерянно моргнула, разглядывая что-то во дворе.
   — О Господи! Грегори, что с твоей машиной?
   Оба брата мигом оказались возле окна. Даже отсюда было видно, что по меньшей мере два колеса спущены.
   Касс похолодела от страха. Видимо, то же ощутил и Антонио — он резко повернулся и опрометью ринулся вон.
   Все трое выскочили во двор. У «БМВ» оказались проколоты все четыре шины.
   — Черт побери! — вскричал Грегори. — Их раскромсали в лапшу!
   Раскромсали. Ему раскромсали колеса. Все четыре.
   И Касс уже знала, что увидит в гараже. Большие ворота были заперты, но боковая дверца осталась приоткрытой. И у джипа, и у взятой напрокат машины все колеса были точно в таком же состоянии. Их раскромсали.
   Мужчины замерли рядом с ней, тяжело дыша.
   Раскромсали. Яростно, расчетливо, беспощадно. С определенной целью.
   Теперь они отрезаны от всего мира.
   Они долго не могли прийти в себя. Первым опомнился Антонио и заглянул под капот. От проводов тоже торчали одни обрывки.
   — Придется добираться до города пешком, — мрачно промолвил он. — Надеюсь, удастся поймать попутку.
   Касс оцепенела от жуткого видения: Антонио лежит бездыханный, предательски заколотый в спину каким-то маньяком. И какое отношение имеет к этому Изабель? Наверное, Антонио прав! Призраки не убивают живых людей, они не кромсают автомобильные шины и не обрывают проводку. Тот, кто проделал все это, явно был из крови и плоти — живой реальный человек.
   Но Изабель оставила сообщение на компьютере, она сожгла бумагу с заметками Эдуардо…
   — Кто-то нарочно запер нас здесь! Не ходи! Это опасно! — Она вцепилась в Антонио.
   Кто-то… или все-таки Изабель?
   Мозг Касс лихорадочно работал, стараясь найти какое-то объяснение. Здесь двое детей и четверо взрослых. Трейси и Селия не в счет — они пропали. Альфонсо слишком дряхлый, ему не хватит сил одним ударом заколоть человека или хотя бы испортить машины. Антонио отпадает. Неужели Грегори? Господи, неужели за его мужественной, обаятельной внешностью кроется маньяк? А вдруг он тайно ненавидит родного брата и лишь ловко притворяется, не брезгуя воспользоваться даже их интересом к Изабель?
   Грегори переводил взгляд с нее на Антонио и обратно.
   — Давайте, пойду я, — предложил он. — Я в лучшей форме и смогу пробежать большую часть пути.
   Еще чего! Касс не хотела отпускать Антонио, но Грегори она больше не доверяла. Или ее снова подводит богатое воображение?
   — Нет! — отрезал Антонио.
   — Нам надо поговорить, — шепнула Касс ему в самое ухо. — Пожалуйста!
   — Я сейчас переобуюсь в кроссовки… — упрямо начал он.
   — Нет, пойду я! — выкрикнул Грегори. — Тонио, ты не имеешь права оставлять здесь своего сына!
   — Так в чем же дело? — язвительно осведомилась у него Касс. — Ты доберешься до города быстрее, или он не должен оставлять здесь Эдуардо?
   — И в том, и в другом, — холодно парировал он.
   — Я старше тебя! — вмешался Антонио. — Значит, я должен идти! — Антонио болезненно поморщился и пошел к дому.
   Грегори не отставал от брата, а Касс сковало дурное предчувствие. Она не сомневалась, что на дороге в Педрасу путника поджидает беда.
   — Давай тянуть жребий! — предложил Грегори.
   — Нет.
   — Антонио, держаться вместе не так опасно. У тебя есть сын…
   — Он прав! — Касс, запыхавшись, обогнала братьев и встала у них на пути. — Антонио, ну пожалуйста, отпусти Грегори! Ты нужен Эдуардо!
   Антонио долго смотрел на нее, и Касс видела, как тяжело дается ему это решение. Наконец он кивнул и тут же обернулся к Грегори:
   — Я хочу, чтобы ты вел себя предельно осторожно! Не доверяй никому! Где-то поблизости все еще бродит убийца. Убийца, который хочет отрезать нас от остального мира. Вполне возможно, что он встретит тебя и предложит подвезти. Никому не верь, Грегори!
   — По-твоему, я сам этого не знаю? Ладно, я выхожу немедленно!
   Касс вцепилась в Антонио и не дала ему войти в дом вместе с братом. Она едва дождалась, пока Грегори окажется достаточно далеко, но не сразу решилась высказать то, что не давало ей покоя.
   — В чем дело, Кассандра?
   — Я понимаю, что он твой родной брат… — медленно начала она.
   — Нет, — суровые отрывистые слова резали ей слух, как удары бича. — Он не просто мой брат, он мое второе «я», и упаси Бог тебя об этом забыть! — Едва сдерживая ярость, Антонио стряхнул с себя ее руку и вошел в дом.
   Грегори отправился в город.
   Они снова занялись поисками.
   Касс с Антонио решили не разделяться и первым делом направились в сторону древних развалин. Грегори сказал верно — вместе было не так опасно. Они шли уже почти час, но не обнаружили ничьих следов.
   Касс с тоской смотрела на выросшие перед ними угрюмые башни и разбитый автомобиль, сверкавший свежей синей краской. Ей вовсе не улыбалось снова приближаться к трупу.
   — По-твоему, нам стоит туда забраться?
   Антонио не ответил.
   Касс оглянулась. Ей показалось, или он действительно что-то скрывает?
   — Я сам загляну в замок, — сказал Антонио, остановившись у стены. — А ты жди здесь. Я быстро.
   Касс кивнула. Он ушел и вернулся через несколько минут.
   — Не повезло? — спросила она, и без того зная ответ.
   Антонио покачал головой и предложил:
   — Давай вернемся к дому. И будем искать в другом направлении.
   Они торопливо зашагали назад под палящими лучами солнца. Касс ничего не понимала и едва переставляла ноги, хотя сознавала, что к приезду полиции ей следует продумать, как себя вести и что говорить. Ради, детей. И ради себя самой.
   — Кассандра! Я не все тебе рассказал.
   — Я так и знала! — Внутри у нее все сжалось от напряжения.
   — Мой отец потерял рассудок незадолго до смерти, — скованным тоном сообщил Антонио. — И твоя тетка тоже.
   — Что?! — Касс решила, что ослышалась.
   — Они оба сошли с ума перед самой его гибелью! — Антонио все труднее было держать себя в руках.
   Касс растерялась. Она не могла в такое поверить, но слова Антонио натолкнули ее на неясную догадку.
   — Ты вполне в этом уверен?
   — Я понимаю, это звучит ужасно, — ответил он, на ходу заглянув Касс в лицо. — Его поступки были полны ненависти и гнева, обращенных на твою тетку, и при этом совершенно необъяснимы с точки зрения здравого смысла.
   Даже такого упоминания о Кэтрин было достаточно, чтобы Касс снова ощутила горечь утраты. Антонио почувствовал это и погладил ее по спине.
   — Кассандра, она тоже была охвачена необъяснимой ненавистью и гневом. Тебе не стоит читать ее дневник.
   Касс и не собиралась это делать! Она хотела запомнить Кэтрин как полноценную, нормальную личность. И тут она вспомнила искромсанные колеса автомобилей. Искромсанные… с ненавистью и гневом!
   Касс застыла как вкопанная.
   — Что с тобой? — встревожился Антонио.
   — Когда я увидела, что осталось от колес автомобилей, то подумала: тот, кто сделал это, был полон ненависти и гнева. Антонио, ты не видишь, как эти ненависть и гнев сгущаются вокруг нас?