Джойс Бренда. Подари мне мечту

   — Ох, прости! — Касс кинулась вдогонку за Кэтрин. — Прости меня, ради Бога! Но как у тебя хватило духу отказаться от нее? Как?
   — Я пыталась защитить ее, как могла, — беспомощно призналась Кэтрин, опускаясь в кресло.
   — Защитить? Да зачем ее защищать? Разве что от нее самой! И если она захотела лишний раз переспать или даже пожениться с Антонио де ла Баркой, это ее дело! Она давно взрослая, хотя и без царя в голове!
   — Мы обязаны защитить ее, Кассандра! — устало бубнила Кэтрин. — Обязаны!
   Ну уж нет, Касс не собиралась покупаться на эту чушь!
   — Дело вовсе не в том, что между нашими семьями случилась какая-то трагедия в прошлом! Дело в том, что у Антонио де ла Барки погиб отец. И ты определенно имеешь отношение к его смерти! Так может, это не Трейси ты пытаешься защитить? А саму себя?
   Кэтрин в ужасе вскочила. Касс словно со стороны смотрела на себя и слушала свою гневную, жестокую тираду, обращенную к самому дорогому и близкому человеку, но ничего не могла с собой поделать: ведь от этого зависела судьба Алисы!
   — Что там произошло на самом деле? — наступала она на испуганную, онемевшую Кэтрин. — И не вздумай заявить, что не желаешь поднимать эту тему! Я имею полное право знать правду! Трейси собралась за Антонио замуж! — Касс не заметила, как перешла на крик. Она кричала и обливалась слезами. — А он далеко не дурак! И вдобавок историк! Ты не боишься, что рано или поздно он все равно докопается до правды? А что, если он захочет отомстить? Или добиться справедливого суда?
   Кэтрин без сил рухнула в кресло и закрыла лицо руками.
   — Ну как ты не видишь, что гибель его отца — всего лишь часть мозаики, слагаемое злого рока?
   — Никакого рока не существует! — Касс шагнула вперед. Больше всего ей хотелось бы схватить Кэтрин за плечи и встряхнуть как следует, чтобы привести в чувство. Ей самой тоже не мешало опомниться, но Касс уже не могла остановиться, доведенная до ужаса последними событиями и собственными поступками. Она встала на колени перед креслом. — Я тебя умоляю! Я не меньше твоего хочу защитить нашу семью! И если Антонио де ла Барка действительно опасен, я должна знать, в чем именно заключена эта опасность. И не пытайся уверять меня, что это связано с какими-то делами давно минувших дней! Тетя Кэтрин, я хочу вернуть мою девочку! Я хочу ее вернуть!!! Но я не могу действовать в потемках! Ты его убила?
   Кэтрин уронила руки на колени. Касс выжидала, глядя в ее влажные от слез, по-старчески выцветшие глаза.
   — Это сложно объяснить, — наконец выдала Кэтрин.
   Поначалу Касс не поверила своим ушам, а в следующий миг вспыхнула от ярости.
   В соседней комнате зазвонил телефон. Ни одна из них и не подумала ответить на звонок. Касс с трудом перевела дух и постаралась взять себя в руки.
   — Хватит ходить вокруг да около!
   — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Кассандра! — Кэтрин выпрямилась, стараясь вернуть себе достоинство. — Я старше тебя, и я твоя тетка!
   Касс по-прежнему стояла на коленях перед напряженно выпрямившейся Кэтрин. Она готова была продолжать допрос, но в дверях появилась одна из горничных:
   — Мисс де Уоренн! Вас к телефону!
   — Будьте добры, примите сообщение, — распорядилась Касс, не сводя глаз с тетки. Кэтрин разглядывала перстень с сапфиром, обрамленным бриллиантами, — кажется, подарок Роберта на серебряную свадьбу.
   — Это миссис Теннант, — робко пояснила горничная. — Она говорит, что это срочно.
   Касс словно подбросило. Грозно глянув на тетку, она поспешила к телефону.
   Попытки овладеть собой ни к чему не привели. Обмирая от страха, Касс промолвила:
   — Трейс?
   — Да, это я, — раздался холодный голос.
   — Трейс, я так жалею, что мы…
   — Моего адвоката зовут Марк Хопкинс, — перебила Трейси. — Завтра утром я пошлю машину за Алисой. Постарайся упаковать все ее вещи. По всем вопросам вы с Кэтрин можете обращаться к Марку.
   — Трейси! — вскричала Касс. Она снова и снова тыкала пальцем в кнопку повторного набора, стараясь не обращать внимания на то, как угрожающе сдвигаются стены кабинета. Касс понимала, что стены остались на месте, это рушится ее жизнь, готовая погрести ее под своими обломками.
   В трубке гудело и гудело без конца, пока не включился автоответчик.
   — Трейси! — закричала Касс. — Я знаю, что ты там! Ну пожалуйста, пожалуйста, возьми трубку!
   Но сестра так и не ответила на звонок.
   Касс набрала номер ее сотового телефона — тот же результат. Она звонила и звонила без конца, пока не рухнула без сил в кресло, выронив из рук телефон.
   — То ли еще будет, — промолвила Кэтрин.
   — Да. — Касс подняла на нее глаза, полные слез. — То ли еще будет, — повторила она, хотя понимала, что они говорят о разных вещах. — Тебе все еще хватает совести цепляться за отговорки? Завтра Трейси заберет Алису! А нам предложено обращаться к ее адвокату!
   У Кэтрин был такой вид, словно она вот-вот потеряет сознание.
   — Его сбила машина. В одном маленьком испанском городке под названием Педраса — вряд ли ты когда-нибудь о таком слышала.
   Касс опешила. Тетка говорила механическим голосом, будто робот. Ей стало больно и стыдно. И в то же время она почувствовала облечение:
   — Так, значит, это все-таки был несчастный случай?
   Кэтрин, как заколдованная, смотрела куда-то вдаль — или в прошлое?
   — Вряд ли.
   — Но тем не менее ты называешь это несчастным случаем, — Касс уже не знала, что и подумать.
   Кэтрин наконец-то посмотрела на нее и мрачно улыбнулась:
   — Я нарочно выманила его так, чтобы он угодил под машину. Я хотела его уничтожить!

Глава 5

   Касс, с трудом передвигая ноги, вернулась в Белфорд-Хаус. Присланный Трейси шофер утром увез Алису в Лондон. Касс не стала говорить малышке правду, и та уехала в полной уверенности, что проведет с матерью от силы пару недель. У Касс все переворачивалось в груди, стоило ей вспомнить бледное миниатюрное личико на заднем сиденье роскошного «мерседеса». Отважная девочка нашла в себе силы не плакать.
   Хмурое дождливое утро словно отвечало настроению Касс. Она плелась через фойе, не замечая, что промокла до костей, и тупо повторяла про себя: «Что делать? Что делать?»
   — Тетя Касс, я уже начинаю по тебе скучать! — призналась ей на прощание Алиса.
   Касс стоило большого труда не разрыдаться на глазах у племянницы. Кто знает, может, они видятся в последний раз?
   — Желаю тебе хорошо отдохнуть вдвоем с мамой!
   — Но почему ты не едешь с нами? И почему я уезжаю так рано? — со слезами на глазах спросила Алиса.
   — Ты же знаешь свою маму — у нее вечно меняются планы. — Касс фальшиво улыбнулась.
   Алиса покорно кивнула, дверца автомобиля захлопнулась, и Касс осталась одна под проливным дождем на опустевшей подъездной аллее.
   Она боролась, как могла. Касс поспешила в конюшню, и провела в седле целый день, однако это не помогло избавиться от горя. И теперь она вернулась домой, несчастная и промокшая.
   Оставалась надежда на то, что работа поможет ей преодолеть страх и тоску, но сегодня Касс была не в силах сесть за компьютер.
   «А что, если ей не надоест? Если она не захочет расстаться с Алисой?!»
   Касс снова охватила паника. Мысли метались по кругу, как заведенные. «Никому из нас не поздоровится…» Касс вошла в библиотеку и мрачно уставилась в окно, за которым расстилался унылый дождливый пейзаж. Скоро наступит ночь. Почему она позволила забрать Алису? Почему не нашла способа обмануть Трейси? Ведь дело вовсе не в том, что они не поделили Антонио де ла Барку!
   Она ненавидит свою сестру. Вот и все.
   По телу пробежала внезапная дрожь. Она резко выпрямилась, потрясенная этой странной мыслью. Ведь она любит Трейси, при чем тут ненависть? Не в силах оставаться на месте, Касс понеслась вон из библиотеки по коридору, пока не наткнулась на горничную.
   — Мне кто-нибудь звонил?
   — Нет, мисс де Уоренн. Извините.
   Она и не надеялась, что сегодня ей позвонит Алиса. Главное — не звонил адвокат Трейси, и от облегчения у Касс потемнело в глазах.
   — Мисс де Уоренн?
   Касс с трудом сосредоточила взгляд на пожилой женщине, которую знала с детства, — служанке из местных, давно воспитавшей своих детей и внуков, но при этом упорно отказывавшейся обращаться к ней по имени.
   — Что, Селия?
   — Леди Кэтрин легла спать. Боюсь, ей все еще плохо. Вас не было целый день, и я предлагала позвонить доктору Столману, но она и слышать об этом не хочет. Может, вы проведаете ее? Она отсылает меня всякий раз, стоит постучать к ней в спальню!
   Пухлая физиономия Селии пошла складками от усталости и беспокойства. Касс едва держалась на ногах и вряд ли могла служить опорой страждущим, не говоря уже о большом соблазне обвинить во всех несчастьях упрямство тети Кэтрин. Однако она кивнула:
   — Хорошо.
   — Вот и ладно, мисс де Уоренн! Вы не могли бы избавиться от этой мокрой одежды? Вряд ли мисс Алиса обрадуется, если вы подхватите воспаление легких!
   Сочувствие Селии лишило Касс самообладания. Она разразилась беззвучными рыданиями.
   — Она вернется, — приговаривала служанка, гладя Касс по спине. — Даже не сомневайтесь, вернется, как пить дать!
   Наконец Касс нашла в себе силы выпрямиться и вытерла глаза кулаком. Если бы ее сестра не была такой взбалмошной вертихвосткой!..
   — Пойду проведаю Кэтрин, — сказала она.
   Касс осторожно приоткрыла дверь в спальню тетки и убедилась, что весь свет погашен, кроме лампы на ночном столике. Кэтрин лежала в кровати совершенно неподвижно, и Касс стало не по себе.
   Что с ней такое? И почему в спальне царит такой кладбищенский холод при растопленном камине? Касс в тревоге ринулась к кровати под балдахином. Паника нарастала с каждым шагом.
   «… это все-таки началось… Никому из нас не поздоровится…»
   Касс встряхнулась, стараясь избавиться от страха. Теперь она видела, что Кэтрин вовсе не лежала неподвижно: она беспокойно металась в кровати. Видимо, ей снился кошмар. И Касс вдруг захотелось оглянуться.
   Но что она ожидала увидеть?
   — Если здесь что-то и не так, — громко произнесла Касс, — так это то, что моя тетка больна! А в этой комнате ужасно холод но. Так недолго и до смерти окоченеть!
   Она проверила регулятор обогревателя: наверняка дело в том, что он неисправен! И лишь потом, набравшись храбрости, подошла к кровати и прикоснулась к плечу Кэтрин. Та встрепенулась и прошептала:
   — Трейси?
   Касс растерялась. Даже через теплую фланелевую сорочку она чувствовала, что у тетки жар. — Трейси! — снова прошептала Кэтрин.
   — У Трейси все в порядке, — отозвалась Касс, не желая беспокоить больную. В ящике ночного столика лежала телефонная книга, и Касс нашла номер врача, принимавшего их срочные вызовы. Оставила сообщение у него на автоответчике, взяла в аптечке аспирин и вернулась к кровати Кэтрин.
   — Где Трейси? — простонала больная.
   Касс не знала, что делать. И решила прибегнуть ко лжи.
   — Она еще не уехала в Испанию, тетя Кэтрин! Пожалуйста, поднимись и прими аспирин!
   — Нет, — пробормотала Кэтрин. — Кассандра, я умираю!
   — Тетя Кэтрин, не смей так говорить! — в отчаянии вскричала Касс, обливаясь слезами.
   — Слишком поздно, — прохрипела Кэтрин. — Она уже здесь!
   Касс остолбенела: наверное, у тетки начался бред!
   — Мне так плохо, Кассандра, так плохо! — разрыдалась Кэтрин.
   Оставалось одно — как можно скорее доставить ее, в больницу. Стараясь говорить как можно спокойнее, Касс попросила:
   — Тетя Кэтрин, постарайся приподняться и сесть!
   — Не смогла! — бормотала она. — Я надеялась победить ее, но не смогла…
   — Ну же, тетя Кэтрин, постарайся! — уговаривала Касс, окончательно убедившись, что у больной начался бред. Она поднесла к губам Кэтрин стакан с водой и почувствовала, что обливается потом, несмотря на могильный холод, царивший в спальне.
   — Кассандра, я так и не сказала тебе правду!
   Касс затаила дыхание.
   — Ты должна знать все! — добавила Кэтрин, не открывая глаз.
   — В другой раз! — Касс вложила в рот Кэтрин две таблетки аспирина и заставила проглотить вместе с водой. Но не успела она перевести дух, как тетка снова попыталась сесть, повторяя:
   — Правда! Правда!
   — Она меня не волнует. — Волей-неволей Касс пришлось подхватить Кэтрин за плечи. — Главное — чтобы ты выздоровела и мы снова стали одной семьей!
   — Изабель, — выдохнула Кэтрин, с трудом разлепив веки. — Я имела в виду Изабель!
   — Изабель? — растерялась Касс. Неужели сейчас больше не о ком говорить? Но с другой стороны, все пошло вразнос именно после этого проклятого званого вечера! Хочет она или не хочет, но ей придется узнать правду! — При чем здесь Изабель?
   — Она вернулась!
   Новый бред!
   — На свете не бывает привидений — если ты это имела в виду!
   — Она вернулась, чтобы отомстить!
   Касс испуганно смотрела на Кэтрин, измученную, пылавшую в лихорадке, и старалась уверить себя, что тетка сама не понимает, что говорит. Но Кэтрин внезапно широко распахнула глаза и воскликнула:
   — Она здесь!
   Ее лицо так изменилось, что испуганная Касс соскочила с кровати. Глаза Кэтрин больше не казались растерянными, полными слез. Они горели яростной, расчетливой ненавистью.
   Но когда Касс набралась храбрости снова поднять взгляд, тетка уже успокоилась. Касс взяло сомнение: правда ли она увидала на лице Кэтрин то, для чего и слово подходящее подберешь не сразу?
   Пожалуй, она назвала бы это дикостью. Или жаждой убийства.
   «Я хотела его уничтожить…»
   Касс растерянно смотрела на осунувшееся, пылавшее лицо больной. Кэтрин между тем заснула, и дикая ярость, искажавшая ее черты, исчезла без следа. Да и была ли она? Скорее всего это опять шутки ее воображения — напридумывала всяческих ужасов, вместо того чтобы вызвать «скорую»! Не дай Бог, с Кэтрин что-то случится — она никогда не простит ни себе, ни Трейси!
   Касс охватило отчаяние. Алиса уехала, Трейси совсем ошалела со своим де ла Баркой, а ее семидесятилетняя тетка, судя по всему, лежит с пневмонией. И что прикажете делать Касс? Спасать жизнь Кэтрин — заодно с ее честным именем, оказавшимся под угрозой? Зубами и ногтями вырвать Алису из объятий родной матери? Навсегда вычеркнуть Антонио де ла Барку из их жизни, чтобы похоронить какой-то злополучный секрет?
   Черт побери, но как это все устроить?!
   Зазвонил телефон. Слава Богу, это был доктор Столман, и Касс поспешно изложила ему суть дела. По его совету, померила у Кэтрин температуру: 39, 9. Доктор сказал, что пришлет за больной «скорую» и будет ждать их в больнице.
   Касс метнулась к Селии и приказала собрать для Кэтрин вещи.
   Минуты тянулись и тянулись без конца, и ее страх все нарастал. «Все образуется! Все образуется!» — тупо повторяла она про себя слова нехитрой мантры, в которую не очень-то верила сама.
   Если бы жизнь можно было прокрутить по новой, как пленку…
   — Я все приготовила, мисс де Уоренн! Вы бы захватили что-то и для себя!
   Касс едва сообразила, о чем говорит с ней Селия, и сказала:
   — Я останусь дома. Они еще не приехали? — Она машинально: закупорила пузырек с аспирином и открыла ночной столик, чтобы убрать на место телефонную книгу. И тут же заметила голубую тетрадь.
   Касс охватила нерешительность при виде старой выцветшей обложки. Но любопытство взяло верх. Она заглянула в тетрадь — и остолбенела.
   Перед ней был дневник. Его начали вести в 1946 году. Затаив дыхание, Касс разглядывала почерк своей тетки.
   «Я нарочно выманила его так, чтобы он угодил под машину! Я хотела его уничтожить!»
   Касс, дрожа от возбуждения, заглянула в конец дневника: 15 июля 1966 года. Со страниц на нее смотрели знакомые имена.
   «Каса де суэньос».
   Педраса.
   Эдуардо де ла Барка.
   Изабель де Уоренн.
   Касс в ужасе захлопнула дневник, сунула его в столик и соскочила с кровати. В следующий миг раздался звонок в дверь.
   — Не понимаю, почему Антонио не встретил нас в аэропорту, — пожаловалась Алиса, переминаясь с ноги на ногу в сумраке просторного вестибюля роскошного многоквартирного дома.
   Трейси была измотана до предела. На протяжении всего полета ей ничего не оставалось, как развлекать дочь разговорами, и она окончательно убедилась в том, что совсем не знает, как себя вести. Касс может злорадствовать вовсю! Трейси уже пожалела о том, что забрала Алису с собой в Мадрид. Теперь Антонио наверняка увидит, какая она никудышная мать!
   Но что еще она могла сделать? Ее тетка и сестра не оставили ей выбора!
   Трейси охватывала злоба всякий раз, стоило ей вспомнить об этой парочке, вечно вставлявшей ей палки в колеса. Вот и сейчас Трейси пришлось сорваться с места, вместо того чтобы отдохнуть несколько дней в Белфорд-Хаусс и прийти в себя. Она чувствовала себя такой измученной!
   — Мама! Тебе плохо?
   Тонкий голосок дочери вырвал Трейси из мрачных размышлений, и ей пришлось пару раз вдохнуть поглубже, чтобы не сорваться на крик.
   — Все в порядке. Вообще-то он нас не ждет! Это будет сюрприз!
   У Алисы сделалось такое выражение лица, что Трейси чуть не лопнула от злости: и эта туда же, пытается судить ее!
   — Он придет в восторг, когда увидит нас! — заверила она Алису.
   Девочка покраснела и потупилась.
   Если бы Трейси не знала, что имеет дело с несмышленой малышкой, то могла бы вообразить, будто Алиса считает невежливым являться в гости без приглашения. Или Касс уже успела вбить это в детскую головку? Обливаясь потом, Трейси постучала еще раз. Черт побери, ну и жара в этой Испании! Впрочем, она это уже знает.
   Трейси нервно сверилась с часами. Антонио должен быть дома. И университете сейчас каникулы, и, если только его не увлекло очередное исследование, Антонио должен сидеть за поздним ленчем вдвоем с сыном.
   Она впервые в жизни встретила такого преданного отца. В чем-то он даже напомнил ей Касс.
   Где-то на краю сознания промелькнула опасная, ненужная мысль, что эти двое подходят друг другу.
   На стук никто не ответил, и постепенно до Трейси дошло, что дома никого нет.
   — Только этого не хватало! — раздраженно прошипела она сквозь зубы. — И что теперь? Сесть на пол и ждать?
   — Мама!
   Трейси снова успела забыть, что торчит здесь не одна.
   — Чего тебе?
   — Мне нужно в туалет! — прошептала Алиса.
   — Еще не лучше! — вскричала Трейси. Черт побери, почему Антонио не удосужился дать ей ключ от своей квартиры? Неужели она мало здесь бывала? При воспоминании о том, как они проводили здесь время вдвоем, Трейси стало немного легче. Ведь прежде всего Антонио был мужчиной, вдобавок очень страстным. И она непременно найдет способ его расшевелить!
   За их спиной раскрылись двери лифта, и Трейси резко развернулась: наконец-то! Но вместо Антонио из лифта вышла его соседка, дама средних лет.
   — Добрый день, сеньора! — поздоровалась она, с любопытством разглядывая Алису.
   — Привет, — вяло отозвалась Трейси. И тут же спохватилась: — Вы не видели сеньора де ла Барку? Он не может быть сейчас в университете?
   — Сеньора, извините мой английский, — соседка явно удивилась. Она продолжала по-испански: — Сеньор не в университете. Он в Кастилии!
   Трейси не понимала по-испански, однако уцепилась за знакомое слово.
   — В Кастилии? Это на самом севере страны? Там, где его родовое поместье? «Каса де суэньос»? — выкрикивала она, все еще не веря, что ей так не повезло.
   — Да. Сеньор уехал в Кастилию.
   — Что?
   — Хм-м-м… Уехал! Вчера!
   Вчера. Антонио уехал вчера. Ну надо же так попасть впросак!
   Алиса подергала мать за руку.
   — Не сейчас! — рявкнула Трейси. Стиснув зубы, она напрягла память. Ведь Антонио рассказывал ей о своем поместье и даже показывал на карте. Черт побери, как же называют тот городок, что находится по соседству? Педамо? Педасо? Нет, Педраса! Точно, Педраса! И Трейси принялась объяснять соседке на пальцах, что ее дочери срочно нужно в туалет.
   Через минуту Алису уже впустили в квартиру, а Трейси начала составлять новый план.
   На следующее утро Касс сидела за рабочим столом в библиотеке, как всегда, обложившись кучей книг, и не могла собраться с мыслями.
   Трейси с Алисой уже давно добрались до Мадрида. Касс едва набралась храбрости позвонить Марку Хопкинсу, и тот крайне неохотно выдал сведения о том, что мать и дочь вылетели накануне вечером. О судебном разбирательстве речи пока не шло.
   Окончательно выведенная из себя головной болью, Касс так резко отодвинула биографию Марии Тюдор, что книга свалилась со стола, и из нее выпала цветная фотография.
   Рассеянно уставившись на изображение рубинового колье шестнадцатого века, Касс снова погрузилась в раскаяние и скорбь. Как они дошли до такого? Откуда взялась вся эта дикая ненависть и ревность, в одночасье разрушившая дружную, сплоченную семью?
   И что за бред несла Кэтрин? По крайней мере сейчас она не бредит, но даже антибиотики не сбили температуру.
   Ее внимание снова привлекла фотография. Все несчастья начались с той минуты, когда Антонио де ла Барка переступил порог их дома — не так ли? Или это случилось десятки лет назад, когда его отца сбил автомобиль в каком-то глухом городишке под названием Педраса? А вдруг это началось не десятки, а сотни лет назад?..
   Касс стало жутко от этой мысли.
   «Никому из нас не поздоровится… Ты начинаешь понимать…»
   Слова Кэтрин назойливо жужжали в ушах, вызывая сильнейшую головную боль. Вполне возможно, что в шестнадцатом веке одну из женщин их рода действительно сожгли па костре. Довольно важную особу, дочь самого графа Сассекса, аристократку, выданную замуж за испанского вельможу. Касс уже успела порыться в книгах и кое-что узнала. Род де ла Барка издревле владел провинцией Педраса. Конец правления Марии ознаменовался массовыми казнями еретиков, сжигаемых на костре. Но на такую жестокую участь обрекали себя лишь самые фанатичные протестанты. Неужели Изабель. была одной из них? Но как же тогда мог состояться ее брак с испанцем — ведь — Испания была целиком католической?
   Касс привычно дала волю воображению, представив во всех деталях знатную даму времен правления Тюдоров, и удивилась острой вспышке жалости. Бедная Изабель! Неужели ее судьба действительно сложилась так ужасно?
   И снова она взглянула на фотографию рубинового колье. Если Изабель носила его и если она принадлежала к роду де Уоренн, значит, какое-то время их семья действительно имела родственные связи с родом де ла Барка! А что, если у Изабель были дети? Тогда они становятся пусть дальними, но родственниками Антонио!
   Трейси и Антонио. Кэтрин и Эдуардо. На память пришли ее собственные чувства к Антонио.
   Глупость, чушь собачья! Да, она всегда была чересчур романтичной и готова поверить в судьбу и рок, но в данном случае и речи не может быть о каком-то роке! Это просто трагическое совпадение, что бы ни твердила ей Кэтрин!
   Касс, зябко обхватив себя за плечи, со страхом разглядывала фотографию колье. Проблема заключалась в том, что она действительно верила в судьбу. И постоянно писала о ней в своих романах. Не слишком ли много трагических совпадений имело место в истории их семейств?
   Кэтрин утверждает, что Изабель казнили в 1555 году — последнем году правления королевы Марии. Черт побери, откуда ей это известно?
   В последней записи в дневнике тоже упоминается Изабель. Касс вздрогнула от недоброго предчувствия. Холод пробрал ее до костей.
   Она тревожно оглянулась, словно впервые попала в библиотеку — самую любимую ее комнату в этом доме. Здесь дышал уютом каждый завиток на обоях, каждое кресло. А кроме того, все эти предметы несли в себе частицу прошлого. Прошлого, ставшего неотъемлемой частью настоящего. Касс всегда считала, что так и должно быть.
   Тогда почему в последние дни прошлое стало играть в их жизни зловещую роль?
   — Мисс де Уоренн?
   Касс так задумалась, что вздрогнула, услышав голос Селии.
   — Ох, как я испугалась!
   — Прошу прощения. Леди Белфорд чувствует себя лучше. Она пришла в себя и хочет видеть вас.
   — Слава Богу! — с великим облегчением воскликнула Касс. До больницы всего каких-то полчаса езды! Слава Богу!
   — А еще вас просят к телефону, — добавила Селия.
   — Будь добра, запиши сообщение. — Касс даже не слышала звонка.
   — Это миссис Теннант, — многозначительно сообщила служанка.
   Касс застыла на миг и опрометью кинулась к телефону. Затаив дыхание, так что удары сердца гулко отдавались в ушах, она поднесла трубку к уху и нетерпеливо окликнула:
   — Трейс?
   — Привет, сестренка! — с запинкой отвечала Трейси.
   Касс закачалась па волнах блаженства. Кэтрин стало легче, а Трейси позвонила первой!
   — Спасибо, что позвонила, Трейси! Я так жалею, что мы поссорились! Как там Алиса? Не скучает?
   — У Алисы все в порядке. — Трейси помолчала и спросила: — А ты действительно жалеешь?
   — Конечно! — торопливо заверила ее Касс. — Послушай, я готова на все, лишь бы помириться!
   — Мне тоже жаль. Я вовсе не хотела тебя обидеть и наговорила всякой чепухи.
   — И я! — Касс так сжала трубку, что побелели пальцы.
   — Мы тут застряли совершенно по-дурацки, — призналась Трейси. — Касс, нам нужна помощь!..
   — Застряли? Где?
   — В отеле «Ритц», в Мадриде. Касс, ты должна мне помочь!
   Касс с облегчением перевела дух. Вряд ли пребывание в отеле «Ритц» можно считать бедствием. Тем не менее она спросила с тревогой:
   — Как я могу помочь?
   — Антонио уехал в Кастилию. И только представь себе: ни один водила не желает наниматься на такую короткую поездку! — До поместья Тонио всего-то ехать три часа! И у меня появилась идея. Если ты вылетишь первым же рейсом в Мадрид — что-то около восьми часов, — мы могли бы прямо с утра отправиться туда на машине!