Страница:
Вот оно! В углу валялась одежда, которая была на Трейси в тот день, когда она исчезла из дома. Но ведь сегодня в душе Касс снимала с нее другую майку и шорты!
Касс вскочила. Значит, Трейси тайком возвращалась переодеться? Но почему? И как такое возможно?
Касс подняла с пола шорты и задумалась. Шорты выскользнули из ослабевших пальцев, и что-то со стуком вывалилось из кармана на пол. Наверное, монета. Касс испуганно оглянулась на Трейси. Сестра ничего не слышала, и тогда Касс протянула руку к тому, что лежало на полу. Оказывается, это была тоненькая изящная золотая цепочка с таким же изящным крестиком, украшенным крошечным бриллиантом.
Касс уставилась на крестик ни жива ни мертва. Она слишком хорошо знала эту вещицу. Селия не расставалась с крестиком ни на минуту. Он всегда был на ней.
Так. Теперь главное — не впадать в истерику. Касс схватилась за голову и шепотом приказала себе:
— Стой! Думай, думай как следует!
Однако отчаянные попытки найти разумное объяснение всему, что случилось с Трейси, отступили перед ощущением безысходности. Она любит Антонио, но должна сознательно отказаться от него. Она хотела защитить Кэтрин, но Кэтрин мертва. Как же ей защитить Трейси? Как?!
В следующий миг густой удушливой волной на нее нахлынул запах фиалок. У Касс подкосились ноги, и она без сил рухнула на кровать, с содроганием ожидая, что сейчас перед ней появится Изабель.
Скованная ужасом, Касс застыла, не в силах шевельнуться.
Приторный запах заполнял легкие, лишая их кислорода, и Касс громко закашляла. Даже Трейси стала кашлять во сне. Касс вдруг подумала, что сейчас умрет от удушья, как недавно умерла Кэтрин, и выскочила в коридор. Но липкий запах преследовал ее и здесь.
В отчаянии Касс схватилась за горло.
В памяти возникли последние минуты жизни ее тетки, бившейся в судорогах на полу.
Касс зажмурилась, и вместо Кэтрин вдруг увидела себя, прикованную к какому-то столбу, окутанную густым удушливым дымом. Она уже теряла сознание, понимая, что это конец, и вдруг обнаружила, что лежит на полу в коридоре с посиневшим от удушья лицом. У нее потемнело в глазах.
Касс из последних сил боролась с подступившей вплотную темной жуткой бездной и чудом сумела превратить ее в серый туман, сквозь который забрезжил свет. Она открыла глаза, уверенная, что увидит над собой злорадную улыбку Изабель. Но в коридоре никого не было. Касс долго лежала на спине, стараясь отдышаться и глядя в потолок.
Вокруг сгустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь ее хриплыми вздохами.
И тогда Касс увидала ее. Она стояла возле стены всего в нескольких шагах.
Изабель.
Касс застыла. Вот сейчас в руках у призрака сверкнет нож, вот сейчас Изабель ударит ее в сердце, как она или кто-то подвластный ее чарам, ударила недавно электрика. Как бабка Антонио ударила своего мужа. От страха Касс снова стала задыхаться.
Но Изабель стояла не шелохнувшись. Ее неподвижный взгляд сверкал беспощадной жестокостью. Наконец она развернулась и пошла по коридору в спальню Касс.
Запах фиалок удалился вместе с ней, и Касс начала судорожно глотать воздух.
Она кое-как встала, охваченная ужасом и растерянностью. Только что с ней случился припадок сродни тому, который убил тетю Кэтрин. И она чуть не задохнулась. И увидела Изабель. Изабель, оставившую ее в живых. Изабель, вошедшую к ней в спальню.
Касс прислонилась к стене, не спуская глаз с двери в свою спальню. Кажется, Изабель прошла сквозь нее?
Касс не смела двинуться с места. Она хотела бежать отсюда вниз, однако ноги сами несли ее в другую сторону. Перед дверью она задержалась, совсем ослабев от страха.
По ту сторону двери ей предстояло встретиться с Изабель. И что будет дальше?
«Открой дверь!»
Голос, прозвучавший у нее в голове, содержал недвусмысленный приказ.
«Открой дверь!»
Касс словно со стороны увидела, как ее рука тянется к дверной ручке. Несмотря на то что больше всего она хотела сию же секунду убраться отсюда как можно дальше. Несмотря на то что знала: это голос Изабель нашептывает у нее в мозгу.
«Открой дверь!»
Касс подчинилась и толкнула дверь. Она не увидела Изабель. В комнате никого не было. Но не успела она с облегчением перевести дух, — как заметила светящийся экран компьютера. Даже отсюда было видно, что на нем снова светятся какие-то слова. И тогда Касс все поняла. Изабель оставила ей новое сообщение.
Касс не могла заставить себя двинуться с места. Она не смела.
Неизвестно, сколько Касс проторчала на пороге, собираясь с духом. Невозможно, но буквы на экране казались выпуклыми, четкими даже с такого расстояния. Наконец она медленно двинулась вперед на непослушных, онемевших ногах.
Касс остановилась и схватилась за край стола, чтобы не упасть.
ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я
Глава 21
Глава 22
Касс вскочила. Значит, Трейси тайком возвращалась переодеться? Но почему? И как такое возможно?
Касс подняла с пола шорты и задумалась. Шорты выскользнули из ослабевших пальцев, и что-то со стуком вывалилось из кармана на пол. Наверное, монета. Касс испуганно оглянулась на Трейси. Сестра ничего не слышала, и тогда Касс протянула руку к тому, что лежало на полу. Оказывается, это была тоненькая изящная золотая цепочка с таким же изящным крестиком, украшенным крошечным бриллиантом.
Касс уставилась на крестик ни жива ни мертва. Она слишком хорошо знала эту вещицу. Селия не расставалась с крестиком ни на минуту. Он всегда был на ней.
Так. Теперь главное — не впадать в истерику. Касс схватилась за голову и шепотом приказала себе:
— Стой! Думай, думай как следует!
Однако отчаянные попытки найти разумное объяснение всему, что случилось с Трейси, отступили перед ощущением безысходности. Она любит Антонио, но должна сознательно отказаться от него. Она хотела защитить Кэтрин, но Кэтрин мертва. Как же ей защитить Трейси? Как?!
В следующий миг густой удушливой волной на нее нахлынул запах фиалок. У Касс подкосились ноги, и она без сил рухнула на кровать, с содроганием ожидая, что сейчас перед ней появится Изабель.
Скованная ужасом, Касс застыла, не в силах шевельнуться.
Приторный запах заполнял легкие, лишая их кислорода, и Касс громко закашляла. Даже Трейси стала кашлять во сне. Касс вдруг подумала, что сейчас умрет от удушья, как недавно умерла Кэтрин, и выскочила в коридор. Но липкий запах преследовал ее и здесь.
В отчаянии Касс схватилась за горло.
В памяти возникли последние минуты жизни ее тетки, бившейся в судорогах на полу.
Касс зажмурилась, и вместо Кэтрин вдруг увидела себя, прикованную к какому-то столбу, окутанную густым удушливым дымом. Она уже теряла сознание, понимая, что это конец, и вдруг обнаружила, что лежит на полу в коридоре с посиневшим от удушья лицом. У нее потемнело в глазах.
Касс из последних сил боролась с подступившей вплотную темной жуткой бездной и чудом сумела превратить ее в серый туман, сквозь который забрезжил свет. Она открыла глаза, уверенная, что увидит над собой злорадную улыбку Изабель. Но в коридоре никого не было. Касс долго лежала на спине, стараясь отдышаться и глядя в потолок.
Вокруг сгустилась зловещая тишина, нарушаемая лишь ее хриплыми вздохами.
И тогда Касс увидала ее. Она стояла возле стены всего в нескольких шагах.
Изабель.
Касс застыла. Вот сейчас в руках у призрака сверкнет нож, вот сейчас Изабель ударит ее в сердце, как она или кто-то подвластный ее чарам, ударила недавно электрика. Как бабка Антонио ударила своего мужа. От страха Касс снова стала задыхаться.
Но Изабель стояла не шелохнувшись. Ее неподвижный взгляд сверкал беспощадной жестокостью. Наконец она развернулась и пошла по коридору в спальню Касс.
Запах фиалок удалился вместе с ней, и Касс начала судорожно глотать воздух.
Она кое-как встала, охваченная ужасом и растерянностью. Только что с ней случился припадок сродни тому, который убил тетю Кэтрин. И она чуть не задохнулась. И увидела Изабель. Изабель, оставившую ее в живых. Изабель, вошедшую к ней в спальню.
Касс прислонилась к стене, не спуская глаз с двери в свою спальню. Кажется, Изабель прошла сквозь нее?
Касс не смела двинуться с места. Она хотела бежать отсюда вниз, однако ноги сами несли ее в другую сторону. Перед дверью она задержалась, совсем ослабев от страха.
По ту сторону двери ей предстояло встретиться с Изабель. И что будет дальше?
«Открой дверь!»
Голос, прозвучавший у нее в голове, содержал недвусмысленный приказ.
«Открой дверь!»
Касс словно со стороны увидела, как ее рука тянется к дверной ручке. Несмотря на то что больше всего она хотела сию же секунду убраться отсюда как можно дальше. Несмотря на то что знала: это голос Изабель нашептывает у нее в мозгу.
«Открой дверь!»
Касс подчинилась и толкнула дверь. Она не увидела Изабель. В комнате никого не было. Но не успела она с облегчением перевести дух, — как заметила светящийся экран компьютера. Даже отсюда было видно, что на нем снова светятся какие-то слова. И тогда Касс все поняла. Изабель оставила ей новое сообщение.
Касс не могла заставить себя двинуться с места. Она не смела.
Неизвестно, сколько Касс проторчала на пороге, собираясь с духом. Невозможно, но буквы на экране казались выпуклыми, четкими даже с такого расстояния. Наконец она медленно двинулась вперед на непослушных, онемевших ногах.
Касс остановилась и схватилась за край стола, чтобы не упасть.
ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я
Глава 21
Хэмптон-Корт. Ноябрь 1554 года
— И когда ты намерена рассказать правду его светлости?
От острой боли у Изабель раскалывалась голова. На протяжении последних дней все время ломило спину, и напрасно она старалась облегчить эти мучения, сидя в кресле с прямой высокой спинкой. Зажмурившись, она в который уже раз пожелала Хелен провалиться сквозь землю. Настырная склочная тварь!
Компаньонка подала Изабель холодный компресс для головы и снова принялась за свое:
— Скажи пожалуйста, по какой причине ты не желаешь признаться мужу в том, что ждешь ребенка?
— Я хочу подождать, чтобы знать это наверняка, — холодно процедила Изабель, отводя взгляд. Она резко вскочила, не в силах усидеть на месте, и Зевс, дремавший рядом на полу, тоже вскочил следом за хозяйкой. В последнее время псу доставалось столько объедков, что он заметно разжирел и двигался с трудом.
Хелен недоверчиво фыркнула и вышла из комнаты. Наконец-то! Изабель чуть не плакала.
Ее живот округлился лишь самую малость, так что под одеждой этого не было видно. Женских недомоганий не было с самой свадьбы — значит, она уже на пятом месяце. Ее желудок внезапно свело судорогой.
Изабель едва успела воспользоваться ночным горшком, стоявшим под кроватью. Спазмы долго не утихали, и она стояла на коленях, обливаясь слезами, пока по щеке не прошелся шершавый язычок Зевса.
Изабель уселась прямо на полу и прижала собаку к себе, пряча лицо в пушистой шерстке. Что, если она носит ребенка Роба?!
Как глупо, как неосторожно было обзаводиться любовником прежде, чем она успела зачать наследника! А что, если младенец родится светловолосым и с голубыми глазами? Что, если он будет похож на Роба?
— Ох, Зевс, — шептала она, гладя пса по голове и ловя его преданный взгляд, — что же мне делать?
Изабель понимала, что теперь поздно жалеть о содеянном. Впрочем, она никогда и не жалела о том, что стала любовницей Роба. Изабель до сих пор ничего не сказала ему, предвкушая его восторг, но прошлой ночью он сам обратил внимание на ее округлившийся живот. Провел по нему рукой и посмотрел на нее так ласково, с такой нежностью и заботой…
Роб, чей сын недавно появился на свет мертвым и чья жена умерла родами.
Размышления Изабель прервало появление Хелен.
— Ну, сегодня ты соизволишь спуститься к ужину, или мне передать его светлости, что ты больна? — В голосе компаньонки звучало явное осуждение.
Изабель досадливо прикусила губу. Хелен наверняка догадалась о том, что у нее есть любовник. Она была слишком беспечна, чуть ли не каждый день бегая к нему на свидания и возвращаясь домой с довольной, томной улыбкой, полная воспоминаний о недавней близости.
— Изабель, тебе нельзя делать резких движений, — бубнила настырная Хелен, — тебе нужно быть осторожной!
— Да уж куда осторожнее! — нетерпеливо отмахнулась от нее Изабель. — Нет, не надо ничего говорить, я спущусь к ужину! — Она слабо улыбнулась. Меньше всего ей хотелось сейчас встречаться с мужем, но Изабель очень боялась впасть в немилость.
Она не спеша шагала по дворцу, приветливо кивая знакомым джентльменам. За эти месяцы Изабель успела вполне освоиться со здешними порядками. Она почти не обратила внимания на громкую перепалку между несколькими испанцами и англичанами. Среди ее соотечественников с каждым днем все сильнее росло недовольство чванливыми, надменными чужаками. Вот и ее муж постоянно жаловался на нерасторопность и упрямство английских слуг, не желавших считаться с его привычками и вкусами.
Слава Богу, пока у него не было причин жаловаться на жену!
— Графиня?
Голос показался смутно знакомым. Изабель оглянулась на направлявшегося к ней джентльмена.
При виде Дугласа Монтгомери она невольно остановилась. Изабель не видела его с того злополучного свидания в дядиных апартаментах.
Он подошел, не сводя с нее внимательных синих глаз, и поклонился.
Изабель смутила эта встреча. Что он о ней подумает?
— Лорд Монтгомери, — пробормотала она в ответ.
— Да, это я. — Он все еще всматривался в ее лицо. — Позволю себе предположить, что сумел произвести на вас не меньшее впечатление, чем вы на меня, раз вы все еще меня не забыли!
— Милорд, — Изабель догадалась, на что он намекает, и покраснела, — право, же я не знаю, с чего начать. Конечно, я прошу простить меня за тот случай…
— Я знал, что вы сделали это нарочно, — перебил он.
От растерянности Изабель утратила дар речи.
— Я чувствовал себя незаслуженно оскорбленным, — едва заметно улыбнулся он, — но что было, то прошло, не так ли? Вы давно уже нашли себе мужа, а я — жену.
Изабель непонятно почему все сильнее волновало его присутствие.
— Уверяю вас, милорд, я меньше всего хотела оскорбить вас!
— Я вовсе не намерен копаться в прошлом. Меня гораздо больше волнует будущее вкупе с настоящим. — Дуглас снова посмотрел ей в глаза.
Изабель почувствовала, как тает под этим взглядом. Она не безразлична ему! Эта мысль принесла неуместную, глупую радость.
— Позвольте поздравить вас с замужеством, — наконец промолвил он.
— Примите и вы мои поздравления. — Изабель покраснела.
— Так вы уже слышали? — сдержанно улыбнулся он. — Моя жена беременна. Ребенок должен появиться на свет в мае. — В его синих глазах вспыхнула гордость.
— Это просто чудесно, милорд. — При мысли о ее собственном ребенке и связанных с ним проблемах Изабель помрачнела.
— Что за странное выражение тревоги или грусти промелькнуло в ваших глазах, миледи? — воскликнул он, взяв ее за руку. — Что внушило вам такую печаль?
Изабель, захваченная врасплох, нервно провела языком по губам, пытаясь придумать подходящий ответ.
— Вы, несомненно, ошиблись, милорд, ведь теперь мне не о чем печалиться!
— Ну что ж, могу только порадоваться, если вы довольны жизнью, однако я уверен, что не ошибся.
Изабель вдруг захотелось признаться ему во всех своих горестях. Только этого не хватало! И она заметила как можно непринужденнее:
— Стало быть, милорд, вы знаете меня лучше, чем я сама!
— Давайте немного пройдемся, — внезапно предложил он, взяв ее под локоть. — Вы ведь не откажете мне в этой чести, миледи?
— Конечно, нет! — Ей так была приятна эта неожиданная встреча, что Изабель решила не спешить на ужин.
— Как вам нравится жизнь при дворе? — учтиво поинтересовался он.
— Здесь всегда интересно и некогда скучать, — честно ответила Изабель. — Не забывайте, я успела стать настоящей провинциалкой к тому времени, когда дядя вспомнил о моем существовании.
— Не верю, что вы вообще способны стать провинциалкой. — Его взгляд показался Изабель искренним и теплым. — Для этого вы слишком умны и прекрасны.
Изабель замедлила шаги. Дуглас явно хотел сделать ей комплимент, и радость вспыхнула у нес в груди с новой силой. Боже, где были ее глаза, когда она так грубо отвадила Монтгомери? В эту минуту он показался ей ничуть не хуже Роба!
Уж не совершила ли она самую большую ошибку в жизни?.. Изабель поспешно отбросила эту низкую, недостойную мысль.
— Что привело вас ко двору на этот раз? — поинтересовалась она.
— Честно говоря, я приехал сюда в надежде снова повидаться с вами, — вполголоса признался он.
Изабель застыла как вкопанная, глядя ему в глаза.
— Нет, это не совсем то, о чем вы подумали. — Дуглас осторожно пожал ей руку. — Я не мог забыть вас с самой первой встречи, когда вы пытались напугать меня своим смешным маскарадом. Наверное, это даже вызвало во мне некоторую симпатию. — Он виновато улыбнулся. — Но я приехал, чтобы поговорить с вами о других вещах.
— Не понимаю. — Изабель стало не по себе. Если он не намерен с ней флиртовать, то что же ему надо?
— Изабель! — Дуглас вдруг помрачнел, пугая ее все сильнее. — При дворе ходят упорные слухи. И хотя я не хочу им верить, нам все же следует поговорить!
— Что за слухи? Вы… вы имеете в виду слухи, что король собрался отправиться на войну с Францией? Но вам ведь должно быть известно, что ее величество в тягости! — Изабель понимала, что от волнения тараторит все быстрее, но ничего не могла с собой поделать. — И король ни за что не покинет супругу до тех пор, пока не родится наследник, а это случится только весной!
— Изабель, я имел в виду слухи о вас! — Дуглас снова сжал ее руку. — Я не хотел им верить. Но я видел вашего мужа. Я видел адмирала. И сию минуту видел тревогу и страх в ваших глазах! Господь свидетель, теперь я понимаю все — даже то, почему вы отвергли меня, но вы затеяли слишком опасную игру!
У Изабель потемнело в глазах. Только бы не упасть в обморок!
— Что за… слухи? Я вас не понимаю! — Она не сдержалась и выкрикнула последние слова визгливым, высоким голосом.
— Дорогая, весь двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном! — веско промолвил он.
Изабель уставилась на его сосредоточенное лицо, не в силах вымолвить ни слова. Она собиралась возразить, что адмирал — ее кузен, но не могла разомкнуть губ.
«Двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном!».
Нет! Только не это! Перед глазами у нее все поплыло.
— Держитесь! — Сильная рука подхватила ее за талию, и, пока Изабель боролась с подступившим беспамятством, Монтгомери вывел ее на воздух, во внутренний сад, и уложил на каменную скамью. — Не пытайтесь сесть и дышите как можно глубже! — сказал он.
Изабель, вне себя от страха, распласталась на скамье, жадно глотая воздух.
— Если о вашем адюльтере знает весь двор, то только вопрос времени, когда это станет известно вашему мужу, — промолвил он.
Изабель больше не могла бороться. Вместо того чтобы упорно все отрицать, она поймала его руку и жалобно спросила:
— Но как они узнали? Откуда вообще это известно? Разве что Хелен…
— Разве теперь это имеет значение?
— Я люблю его, — покаянно прошептала Изабель, усаживаясь на скамье.
— Я знаю. Что-то в его голосе заставило Изабель заглянуть ему в лицо.
— Жизнь — необъяснимая штука, верно? — заметил он с напряженной улыбкой. — Я прожил уже тридцать два года и навидался всякого, но и теперь не в силах постичь промысел Божий!
Изабель смогла лишь молча кивнуть в ответ. Неужели об их связи знают все? Не может быть! Монтгомери наверняка ошибся!
— Счастливчик этот де Уоренн, — заметил он.
— Ни слова больше, милорд! — воскликнула Изабель.
Но Монтгомери сказал совершенно не то, что она ожидала.
— Он вас не стоит!
— Не смейте поносить его из ревности! — возмутилась она.
— Да, я ревную и не скрываю этого, но говорю правду! Если бы он любил вас по-настоящему, вы никогда не оказались бы в таком положении!
— Не смейте говорить о том, что вас не касается!
— Но меня касается ваша судьба, Изабель! Я ведь не зря упомянул, что пути Господни неисповедимы. В противном случае мое сердце принадлежало бы без остатка одной-единственной женщине — моей жене! Вам следует быть крайне осторожной! Не доверяйте никому! При дворе слишком многие завидуют вашему положению, и здесь повсюду шпионы!
— Понятно. — Изабель почувствовала, что Монтгомери собирается ее покинуть, но еще не была готова остаться одна. — Если вам что-нибудь будет нужно, пошлите записку в Кэрью-Холл. Это мой особняк на берегу Темзы. Слуги у меня надежные, и я всегда готов помочь вам, чем смогу.
— Спасибо, милорд. — Изабель была на грани истерики. — Возможно, однажды мне придется воспользоваться вашим предложением.
— Буду молить Бога о том, чтобы этот день никогда не наступил!
— Я слушаю, Изабель. Ты хотела что-то мне сказать?
Как всегда, ее супруг засиделся допоздна за работой. Изабель стояла перед его столом, обмирая от страха. Весь день у нее из головы не шел разговор с Монтгомери, вот и сейчас в памяти маячило его озабоченное лицо.
— Вы не могли бы уделить мне минутку, милорд? — нервно спросила она. Чтобы не впасть в истерику, ей постоянно приходилось твердить про себя, что Монтгомери преувеличил опасность и что весь двор не может знать о ее связи с Робом. По крайней мере Альварадо пока точно ничего не заподозрил, иначе она давно бы это почувствовала.
Супруги все еще объяснялись между собой по-французски, хотя граф постепенно осваивал английский язык, а Изабель с трудом могла произнести несколько слов по-испански.
Альварадо молча ждал. Его лицо всегда подавляло Изабель своей бесстрастностью. Но на какой-то миг их глаза встретились, и она с ужасом подумала, что граф все знает!
Его рука накрыла ее ладонь. Она и не заметила, как он встал и подошел вплотную, и поморщилась от неожиданности.
— С тобой что-то случилось, дорогая?
Изабель едва заставила себя поднять на Альварадо глаза и тут же отвернулась, опасаясь, что покажется ему слишком виноватой.
— Так что ты хотела сказать мне, дорогая?
Изабель в замешательстве подумала, что в его голосе проскользнула непривычно заботливая, покровительственная нота. Напрасно она так испугалась — это все Монтгомери со своими разговорами! Им с Робом нечего бояться! Они всегда были осторожны, особенно Роб! Изабель набралась духу и подняла голову, но так и не смогла ответить на вопросительный взгляд мужа.
— Я беременна, милорд.
Какое-то мгновение его лицо оставалось неподвижным, и внутри у Изабель все сжалось от страха. Но вот наконец он улыбнулся.
— Я так ждал этого дня!
— И я тоже! — пролепетала она. Жуткая, отвратительная ложь!
— Ничего удивительного, что в последнее время у тебя пропал аппетит. И когда у нас будет первенец?
Изабель заставила себя улыбнуться. Ее сердце трепетало в груди, как пойманная птица.
— Полагаю, через пять или шесть месяцев, милорд! Я еще не советовалась с доктором. Мне хотелось, чтобы вы узнали об этом первым!
— Ты, как всегда, очень предусмотрительна, Изабель. И я очень доволен тобой. Разве может мужчина мечтать о большем счастье? По-твоему, мы зачали наследника сразу после свадьбы?
— Сразу после свадьбы, — сдавленно прошептала она.
Он с улыбкой кивнул, вернулся к столу и налил два бокала белого вина.
— Изабель, нам следует выпить за нашего будущего ребенка и за тебя — мою прекрасную, умную, преданную жену.
Изабель дрожащей рукой приняла бокал, стараясь внушить себе, что его последние слова вовсе не содержали скрытый намек. Вот и Монтгомери называл ее умной! Альварадо предложил выпить еще и за благополучные роды, и за то, что она так скоро преподнесет ему наследника, и за то, чтобы у них непременно родился мальчик. Вино обжигало Изабель, как уксус.
Она всю жизнь мечтала о материнстве, но не о таком, как сейчас. Когда на сердце лежит тяжелый камень вины и отчаяния.
Изабель всегда была честной и искренней и в мечтах о будущем видела себя верной, любящей супругой. Как она дошла до такого предательства? По крайней мере он ничего не знает. Альварадо убил бы ее на месте, если бы заподозрил в измене.
Альварадо между тем допил вино и с улыбкой сообщил:
— Ну что ж, моя дорогая, пожалуй, пора!
— Что пора? — опешила Изабель.
— Пора тебе отправляться в Испанию! Моему сыну пристало увидеть свет в Кастилии, в доме его предков. — Он отсалютовал Изабель опустевшим бокалом и продолжил: — Мы снарядим корабль, как только ты посоветуешься с доктором и сообщишь мне, что все идет хорошо!
Изабель уставилась на него, не веря своим ушам. Ей придется оставить двор? Отправиться в Испанию? Сейчас? А как же Роб?!
— Я постараюсь приехать к тебе, как только завершу свои дела при дворе. Надеюсь, это случится до рождения ребенка.
Но Изабель все еще не желала смириться с тем, что услышала. Расстаться с Робом? Нет, ни за что на свете!
— Милорд, но я так довольна здешней жизнью, и мы устроены с такими удобствами…
— Не пройдет и недели, как ты поднимешься на корабль, это я тебе обещаю. Можешь начинать укладываться. — Альварадо вернулся за стол.
Разговор был окончен.
24 декабря 1554 года
«Мой дорогой Роб!
Мое сердце разрывается от тоски по дому и всему, что я любила! Ах, Роб, у меня нет слов, чтобы выразить все отчаяние и ярость, которые внушает мне эта холодная пустынная жуткая земля! Никогда, никогда она не станет мне домом! Я живу здесь уже два месяца и обмираю от страха при мысли, что мне суждено провести здесь всю жизнь и быть похороненной в этой унылой пустыне.
Меня окружают слуги, чей язык мне непонятен, и только Хелен может утешить меня да ребенок, которого я ношу под сердцем.
Представь, я не могу объясниться даже со здешними докторами! Надеюсь, что их ужимки означают, что все идет нормально, и не нахожу себе места от горя. Я так скучаю по нашим встречам!
Только о тебе я и мечтаю! Ты навсегда останешься в моем сердце и моих мыслях! Как бы мне хотелось вернуться домой, чтобы снова увидеть тебя! Супруг мой, любимый мой, я чувствую себя погребенной заживо в этих мрачных каменных стенах! Прошу тебя, посоветуй мне, что делать? С нетерпением жду твоего письма.
Твоя любящая кузина, твоя навек, Изабель».
21 февраля 1555 года
«Моя драгоценная кузина!
Как давно мы виделись с тобою в последний раз! Мне так не хватает тебя, твоего смеха и твоих ласк! Как ты живешь, дорогая моя Изабель? При дворе стало известно, что ты чувствуешь себя прекрасно, и это обрадовало меня сверх всякой меры. Я так беспокоюсь о тебе и о ребенке, которому предстоит появиться на свет!
Не могу не поделиться с тобой новостями, поскольку именно они занимают мои мысли в последнее время. Королева чувствует себя хорошо и готовится к родам, а Филиппу не терпится скорее отправиться воевать, и это не прибавляет ей хорошего настроения.
А кроме того, нельзя не тревожиться о том, что станет со страной, если роды пройдут неудачно. Ведь речь идет о наследнике трона!
Протестанты по-прежнему то тут, то там затевают свои мятежи, особенно после того как епископ Хупер встретил свой рок.
После долгого разбирательства его приговорили к сожжению на костре с другими еретиками. Эта казнь только подстегнула мятежников, особенно неспокойно стало на юго-востоке. Ах, милая кузина, почему тебя нет со мной в этот тревожный час? Нашу бедную родину раздирают войны и смута. Лютеране против кальвинистов. Англиканцы против католиков.
Недавно на моих глазах два министра забросали камнями священника. Их арестовали на месте, но святой отец был уже мертв… Господи, как мы дошли до такого? Страсти разгораются все сильнее с каждым днем, и потушить этот пожар нет никакой надежды! Поверь, меньше всего мне хотелось бы портить тебе настроение этими печальными известиями, но ты, как и прежде, остаешься для меня самым близким человеком, с которым не страшно поделиться любыми мыслями. По-видимому, старые привычки нелегко изменить,
С трепетом ожидаю новостей из Кастилии.
Да пребудет благословение Господне с тобой и с ребенком!
Твой любящий и преданный кузен,
адмирал Роберт де Уоренн».
— И когда ты намерена рассказать правду его светлости?
От острой боли у Изабель раскалывалась голова. На протяжении последних дней все время ломило спину, и напрасно она старалась облегчить эти мучения, сидя в кресле с прямой высокой спинкой. Зажмурившись, она в который уже раз пожелала Хелен провалиться сквозь землю. Настырная склочная тварь!
Компаньонка подала Изабель холодный компресс для головы и снова принялась за свое:
— Скажи пожалуйста, по какой причине ты не желаешь признаться мужу в том, что ждешь ребенка?
— Я хочу подождать, чтобы знать это наверняка, — холодно процедила Изабель, отводя взгляд. Она резко вскочила, не в силах усидеть на месте, и Зевс, дремавший рядом на полу, тоже вскочил следом за хозяйкой. В последнее время псу доставалось столько объедков, что он заметно разжирел и двигался с трудом.
Хелен недоверчиво фыркнула и вышла из комнаты. Наконец-то! Изабель чуть не плакала.
Ее живот округлился лишь самую малость, так что под одеждой этого не было видно. Женских недомоганий не было с самой свадьбы — значит, она уже на пятом месяце. Ее желудок внезапно свело судорогой.
Изабель едва успела воспользоваться ночным горшком, стоявшим под кроватью. Спазмы долго не утихали, и она стояла на коленях, обливаясь слезами, пока по щеке не прошелся шершавый язычок Зевса.
Изабель уселась прямо на полу и прижала собаку к себе, пряча лицо в пушистой шерстке. Что, если она носит ребенка Роба?!
Как глупо, как неосторожно было обзаводиться любовником прежде, чем она успела зачать наследника! А что, если младенец родится светловолосым и с голубыми глазами? Что, если он будет похож на Роба?
— Ох, Зевс, — шептала она, гладя пса по голове и ловя его преданный взгляд, — что же мне делать?
Изабель понимала, что теперь поздно жалеть о содеянном. Впрочем, она никогда и не жалела о том, что стала любовницей Роба. Изабель до сих пор ничего не сказала ему, предвкушая его восторг, но прошлой ночью он сам обратил внимание на ее округлившийся живот. Провел по нему рукой и посмотрел на нее так ласково, с такой нежностью и заботой…
Роб, чей сын недавно появился на свет мертвым и чья жена умерла родами.
Размышления Изабель прервало появление Хелен.
— Ну, сегодня ты соизволишь спуститься к ужину, или мне передать его светлости, что ты больна? — В голосе компаньонки звучало явное осуждение.
Изабель досадливо прикусила губу. Хелен наверняка догадалась о том, что у нее есть любовник. Она была слишком беспечна, чуть ли не каждый день бегая к нему на свидания и возвращаясь домой с довольной, томной улыбкой, полная воспоминаний о недавней близости.
— Изабель, тебе нельзя делать резких движений, — бубнила настырная Хелен, — тебе нужно быть осторожной!
— Да уж куда осторожнее! — нетерпеливо отмахнулась от нее Изабель. — Нет, не надо ничего говорить, я спущусь к ужину! — Она слабо улыбнулась. Меньше всего ей хотелось сейчас встречаться с мужем, но Изабель очень боялась впасть в немилость.
Она не спеша шагала по дворцу, приветливо кивая знакомым джентльменам. За эти месяцы Изабель успела вполне освоиться со здешними порядками. Она почти не обратила внимания на громкую перепалку между несколькими испанцами и англичанами. Среди ее соотечественников с каждым днем все сильнее росло недовольство чванливыми, надменными чужаками. Вот и ее муж постоянно жаловался на нерасторопность и упрямство английских слуг, не желавших считаться с его привычками и вкусами.
Слава Богу, пока у него не было причин жаловаться на жену!
— Графиня?
Голос показался смутно знакомым. Изабель оглянулась на направлявшегося к ней джентльмена.
При виде Дугласа Монтгомери она невольно остановилась. Изабель не видела его с того злополучного свидания в дядиных апартаментах.
Он подошел, не сводя с нее внимательных синих глаз, и поклонился.
Изабель смутила эта встреча. Что он о ней подумает?
— Лорд Монтгомери, — пробормотала она в ответ.
— Да, это я. — Он все еще всматривался в ее лицо. — Позволю себе предположить, что сумел произвести на вас не меньшее впечатление, чем вы на меня, раз вы все еще меня не забыли!
— Милорд, — Изабель догадалась, на что он намекает, и покраснела, — право, же я не знаю, с чего начать. Конечно, я прошу простить меня за тот случай…
— Я знал, что вы сделали это нарочно, — перебил он.
От растерянности Изабель утратила дар речи.
— Я чувствовал себя незаслуженно оскорбленным, — едва заметно улыбнулся он, — но что было, то прошло, не так ли? Вы давно уже нашли себе мужа, а я — жену.
Изабель непонятно почему все сильнее волновало его присутствие.
— Уверяю вас, милорд, я меньше всего хотела оскорбить вас!
— Я вовсе не намерен копаться в прошлом. Меня гораздо больше волнует будущее вкупе с настоящим. — Дуглас снова посмотрел ей в глаза.
Изабель почувствовала, как тает под этим взглядом. Она не безразлична ему! Эта мысль принесла неуместную, глупую радость.
— Позвольте поздравить вас с замужеством, — наконец промолвил он.
— Примите и вы мои поздравления. — Изабель покраснела.
— Так вы уже слышали? — сдержанно улыбнулся он. — Моя жена беременна. Ребенок должен появиться на свет в мае. — В его синих глазах вспыхнула гордость.
— Это просто чудесно, милорд. — При мысли о ее собственном ребенке и связанных с ним проблемах Изабель помрачнела.
— Что за странное выражение тревоги или грусти промелькнуло в ваших глазах, миледи? — воскликнул он, взяв ее за руку. — Что внушило вам такую печаль?
Изабель, захваченная врасплох, нервно провела языком по губам, пытаясь придумать подходящий ответ.
— Вы, несомненно, ошиблись, милорд, ведь теперь мне не о чем печалиться!
— Ну что ж, могу только порадоваться, если вы довольны жизнью, однако я уверен, что не ошибся.
Изабель вдруг захотелось признаться ему во всех своих горестях. Только этого не хватало! И она заметила как можно непринужденнее:
— Стало быть, милорд, вы знаете меня лучше, чем я сама!
— Давайте немного пройдемся, — внезапно предложил он, взяв ее под локоть. — Вы ведь не откажете мне в этой чести, миледи?
— Конечно, нет! — Ей так была приятна эта неожиданная встреча, что Изабель решила не спешить на ужин.
— Как вам нравится жизнь при дворе? — учтиво поинтересовался он.
— Здесь всегда интересно и некогда скучать, — честно ответила Изабель. — Не забывайте, я успела стать настоящей провинциалкой к тому времени, когда дядя вспомнил о моем существовании.
— Не верю, что вы вообще способны стать провинциалкой. — Его взгляд показался Изабель искренним и теплым. — Для этого вы слишком умны и прекрасны.
Изабель замедлила шаги. Дуглас явно хотел сделать ей комплимент, и радость вспыхнула у нес в груди с новой силой. Боже, где были ее глаза, когда она так грубо отвадила Монтгомери? В эту минуту он показался ей ничуть не хуже Роба!
Уж не совершила ли она самую большую ошибку в жизни?.. Изабель поспешно отбросила эту низкую, недостойную мысль.
— Что привело вас ко двору на этот раз? — поинтересовалась она.
— Честно говоря, я приехал сюда в надежде снова повидаться с вами, — вполголоса признался он.
Изабель застыла как вкопанная, глядя ему в глаза.
— Нет, это не совсем то, о чем вы подумали. — Дуглас осторожно пожал ей руку. — Я не мог забыть вас с самой первой встречи, когда вы пытались напугать меня своим смешным маскарадом. Наверное, это даже вызвало во мне некоторую симпатию. — Он виновато улыбнулся. — Но я приехал, чтобы поговорить с вами о других вещах.
— Не понимаю. — Изабель стало не по себе. Если он не намерен с ней флиртовать, то что же ему надо?
— Изабель! — Дуглас вдруг помрачнел, пугая ее все сильнее. — При дворе ходят упорные слухи. И хотя я не хочу им верить, нам все же следует поговорить!
— Что за слухи? Вы… вы имеете в виду слухи, что король собрался отправиться на войну с Францией? Но вам ведь должно быть известно, что ее величество в тягости! — Изабель понимала, что от волнения тараторит все быстрее, но ничего не могла с собой поделать. — И король ни за что не покинет супругу до тех пор, пока не родится наследник, а это случится только весной!
— Изабель, я имел в виду слухи о вас! — Дуглас снова сжал ее руку. — Я не хотел им верить. Но я видел вашего мужа. Я видел адмирала. И сию минуту видел тревогу и страх в ваших глазах! Господь свидетель, теперь я понимаю все — даже то, почему вы отвергли меня, но вы затеяли слишком опасную игру!
У Изабель потемнело в глазах. Только бы не упасть в обморок!
— Что за… слухи? Я вас не понимаю! — Она не сдержалась и выкрикнула последние слова визгливым, высоким голосом.
— Дорогая, весь двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном! — веско промолвил он.
Изабель уставилась на его сосредоточенное лицо, не в силах вымолвить ни слова. Она собиралась возразить, что адмирал — ее кузен, но не могла разомкнуть губ.
«Двор судачит о вашей связи с адмиралом де Уоренном!».
Нет! Только не это! Перед глазами у нее все поплыло.
— Держитесь! — Сильная рука подхватила ее за талию, и, пока Изабель боролась с подступившим беспамятством, Монтгомери вывел ее на воздух, во внутренний сад, и уложил на каменную скамью. — Не пытайтесь сесть и дышите как можно глубже! — сказал он.
Изабель, вне себя от страха, распласталась на скамье, жадно глотая воздух.
— Если о вашем адюльтере знает весь двор, то только вопрос времени, когда это станет известно вашему мужу, — промолвил он.
Изабель больше не могла бороться. Вместо того чтобы упорно все отрицать, она поймала его руку и жалобно спросила:
— Но как они узнали? Откуда вообще это известно? Разве что Хелен…
— Разве теперь это имеет значение?
— Я люблю его, — покаянно прошептала Изабель, усаживаясь на скамье.
— Я знаю. Что-то в его голосе заставило Изабель заглянуть ему в лицо.
— Жизнь — необъяснимая штука, верно? — заметил он с напряженной улыбкой. — Я прожил уже тридцать два года и навидался всякого, но и теперь не в силах постичь промысел Божий!
Изабель смогла лишь молча кивнуть в ответ. Неужели об их связи знают все? Не может быть! Монтгомери наверняка ошибся!
— Счастливчик этот де Уоренн, — заметил он.
— Ни слова больше, милорд! — воскликнула Изабель.
Но Монтгомери сказал совершенно не то, что она ожидала.
— Он вас не стоит!
— Не смейте поносить его из ревности! — возмутилась она.
— Да, я ревную и не скрываю этого, но говорю правду! Если бы он любил вас по-настоящему, вы никогда не оказались бы в таком положении!
— Не смейте говорить о том, что вас не касается!
— Но меня касается ваша судьба, Изабель! Я ведь не зря упомянул, что пути Господни неисповедимы. В противном случае мое сердце принадлежало бы без остатка одной-единственной женщине — моей жене! Вам следует быть крайне осторожной! Не доверяйте никому! При дворе слишком многие завидуют вашему положению, и здесь повсюду шпионы!
— Понятно. — Изабель почувствовала, что Монтгомери собирается ее покинуть, но еще не была готова остаться одна. — Если вам что-нибудь будет нужно, пошлите записку в Кэрью-Холл. Это мой особняк на берегу Темзы. Слуги у меня надежные, и я всегда готов помочь вам, чем смогу.
— Спасибо, милорд. — Изабель была на грани истерики. — Возможно, однажды мне придется воспользоваться вашим предложением.
— Буду молить Бога о том, чтобы этот день никогда не наступил!
— Я слушаю, Изабель. Ты хотела что-то мне сказать?
Как всегда, ее супруг засиделся допоздна за работой. Изабель стояла перед его столом, обмирая от страха. Весь день у нее из головы не шел разговор с Монтгомери, вот и сейчас в памяти маячило его озабоченное лицо.
— Вы не могли бы уделить мне минутку, милорд? — нервно спросила она. Чтобы не впасть в истерику, ей постоянно приходилось твердить про себя, что Монтгомери преувеличил опасность и что весь двор не может знать о ее связи с Робом. По крайней мере Альварадо пока точно ничего не заподозрил, иначе она давно бы это почувствовала.
Супруги все еще объяснялись между собой по-французски, хотя граф постепенно осваивал английский язык, а Изабель с трудом могла произнести несколько слов по-испански.
Альварадо молча ждал. Его лицо всегда подавляло Изабель своей бесстрастностью. Но на какой-то миг их глаза встретились, и она с ужасом подумала, что граф все знает!
Его рука накрыла ее ладонь. Она и не заметила, как он встал и подошел вплотную, и поморщилась от неожиданности.
— С тобой что-то случилось, дорогая?
Изабель едва заставила себя поднять на Альварадо глаза и тут же отвернулась, опасаясь, что покажется ему слишком виноватой.
— Так что ты хотела сказать мне, дорогая?
Изабель в замешательстве подумала, что в его голосе проскользнула непривычно заботливая, покровительственная нота. Напрасно она так испугалась — это все Монтгомери со своими разговорами! Им с Робом нечего бояться! Они всегда были осторожны, особенно Роб! Изабель набралась духу и подняла голову, но так и не смогла ответить на вопросительный взгляд мужа.
— Я беременна, милорд.
Какое-то мгновение его лицо оставалось неподвижным, и внутри у Изабель все сжалось от страха. Но вот наконец он улыбнулся.
— Я так ждал этого дня!
— И я тоже! — пролепетала она. Жуткая, отвратительная ложь!
— Ничего удивительного, что в последнее время у тебя пропал аппетит. И когда у нас будет первенец?
Изабель заставила себя улыбнуться. Ее сердце трепетало в груди, как пойманная птица.
— Полагаю, через пять или шесть месяцев, милорд! Я еще не советовалась с доктором. Мне хотелось, чтобы вы узнали об этом первым!
— Ты, как всегда, очень предусмотрительна, Изабель. И я очень доволен тобой. Разве может мужчина мечтать о большем счастье? По-твоему, мы зачали наследника сразу после свадьбы?
— Сразу после свадьбы, — сдавленно прошептала она.
Он с улыбкой кивнул, вернулся к столу и налил два бокала белого вина.
— Изабель, нам следует выпить за нашего будущего ребенка и за тебя — мою прекрасную, умную, преданную жену.
Изабель дрожащей рукой приняла бокал, стараясь внушить себе, что его последние слова вовсе не содержали скрытый намек. Вот и Монтгомери называл ее умной! Альварадо предложил выпить еще и за благополучные роды, и за то, что она так скоро преподнесет ему наследника, и за то, чтобы у них непременно родился мальчик. Вино обжигало Изабель, как уксус.
Она всю жизнь мечтала о материнстве, но не о таком, как сейчас. Когда на сердце лежит тяжелый камень вины и отчаяния.
Изабель всегда была честной и искренней и в мечтах о будущем видела себя верной, любящей супругой. Как она дошла до такого предательства? По крайней мере он ничего не знает. Альварадо убил бы ее на месте, если бы заподозрил в измене.
Альварадо между тем допил вино и с улыбкой сообщил:
— Ну что ж, моя дорогая, пожалуй, пора!
— Что пора? — опешила Изабель.
— Пора тебе отправляться в Испанию! Моему сыну пристало увидеть свет в Кастилии, в доме его предков. — Он отсалютовал Изабель опустевшим бокалом и продолжил: — Мы снарядим корабль, как только ты посоветуешься с доктором и сообщишь мне, что все идет хорошо!
Изабель уставилась на него, не веря своим ушам. Ей придется оставить двор? Отправиться в Испанию? Сейчас? А как же Роб?!
— Я постараюсь приехать к тебе, как только завершу свои дела при дворе. Надеюсь, это случится до рождения ребенка.
Но Изабель все еще не желала смириться с тем, что услышала. Расстаться с Робом? Нет, ни за что на свете!
— Милорд, но я так довольна здешней жизнью, и мы устроены с такими удобствами…
— Не пройдет и недели, как ты поднимешься на корабль, это я тебе обещаю. Можешь начинать укладываться. — Альварадо вернулся за стол.
Разговор был окончен.
24 декабря 1554 года
«Мой дорогой Роб!
Мое сердце разрывается от тоски по дому и всему, что я любила! Ах, Роб, у меня нет слов, чтобы выразить все отчаяние и ярость, которые внушает мне эта холодная пустынная жуткая земля! Никогда, никогда она не станет мне домом! Я живу здесь уже два месяца и обмираю от страха при мысли, что мне суждено провести здесь всю жизнь и быть похороненной в этой унылой пустыне.
Меня окружают слуги, чей язык мне непонятен, и только Хелен может утешить меня да ребенок, которого я ношу под сердцем.
Представь, я не могу объясниться даже со здешними докторами! Надеюсь, что их ужимки означают, что все идет нормально, и не нахожу себе места от горя. Я так скучаю по нашим встречам!
Только о тебе я и мечтаю! Ты навсегда останешься в моем сердце и моих мыслях! Как бы мне хотелось вернуться домой, чтобы снова увидеть тебя! Супруг мой, любимый мой, я чувствую себя погребенной заживо в этих мрачных каменных стенах! Прошу тебя, посоветуй мне, что делать? С нетерпением жду твоего письма.
Твоя любящая кузина, твоя навек, Изабель».
21 февраля 1555 года
«Моя драгоценная кузина!
Как давно мы виделись с тобою в последний раз! Мне так не хватает тебя, твоего смеха и твоих ласк! Как ты живешь, дорогая моя Изабель? При дворе стало известно, что ты чувствуешь себя прекрасно, и это обрадовало меня сверх всякой меры. Я так беспокоюсь о тебе и о ребенке, которому предстоит появиться на свет!
Не могу не поделиться с тобой новостями, поскольку именно они занимают мои мысли в последнее время. Королева чувствует себя хорошо и готовится к родам, а Филиппу не терпится скорее отправиться воевать, и это не прибавляет ей хорошего настроения.
А кроме того, нельзя не тревожиться о том, что станет со страной, если роды пройдут неудачно. Ведь речь идет о наследнике трона!
Протестанты по-прежнему то тут, то там затевают свои мятежи, особенно после того как епископ Хупер встретил свой рок.
После долгого разбирательства его приговорили к сожжению на костре с другими еретиками. Эта казнь только подстегнула мятежников, особенно неспокойно стало на юго-востоке. Ах, милая кузина, почему тебя нет со мной в этот тревожный час? Нашу бедную родину раздирают войны и смута. Лютеране против кальвинистов. Англиканцы против католиков.
Недавно на моих глазах два министра забросали камнями священника. Их арестовали на месте, но святой отец был уже мертв… Господи, как мы дошли до такого? Страсти разгораются все сильнее с каждым днем, и потушить этот пожар нет никакой надежды! Поверь, меньше всего мне хотелось бы портить тебе настроение этими печальными известиями, но ты, как и прежде, остаешься для меня самым близким человеком, с которым не страшно поделиться любыми мыслями. По-видимому, старые привычки нелегко изменить,
С трепетом ожидаю новостей из Кастилии.
Да пребудет благословение Господне с тобой и с ребенком!
Твой любящий и преданный кузен,
адмирал Роберт де Уоренн».
Глава 22
«Каса де суэньос»
День четвертый. 17.00
Касс ошалело уставилась на компьютер, отказываясь понимать смысл мигавших на экране слов. Внезапно экран потемнел, а когда засветился снова, его сплошь заполнила повторяющаяся надпись:
ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я
Чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от ужаса, Касс попятилась, повернулась и выскочила вон.
Задыхаясь, как будто за ней гонятся, она ворвалась в комнату Трейси, сама не зная толком, что ожидает там увидеть. А вдруг на кровати окажется Изабель? Но нет, перед ней лежала Трейси, погруженная в мирный сои.
Касс в замешательстве отступила. Зловещие слова на экране компьютера не давали ей покоя.
В коридоре она оглянулась, но не заметила Изабель и поспешила вниз. Нужно как можно скорее найти Антонио. Трейси грозит опасность. Всем им грозит опасность!
Первое, что бросилось ей в глаза, когда она вбежала в библиотеку, — отсутствие детей, Антонио стоял на стремянке и доставал книги с верхней полки.
— Где дети? — вскричала она.
От неожиданности он чуть не свалился на пол, но удержал равновесие и осторожно спустился.
— Кассандра, что произошло?
— Где дети?!
— Альфонсо повел их на прогулку. Им нужен свежий воздух и движение. С ними все в порядке.
— Нет! Пусть он приведет их сюда, к нам!
— Что с тобой случилось?
— У меня был приступ, совсем как у тети Кэтрин! Я кашляла, я чуть не задохнулась от ее проклятых духов!
— Но теперь-то ты в порядке!
Касс дрожала всем телом.
— Я пошла за ней к себе в спальню! На моем компьютере было сообщение… новое сообщение! — Касс становилось дурно, стоило подумать о том, что оно должно означать.
День четвертый. 17.00
Касс ошалело уставилась на компьютер, отказываясь понимать смысл мигавших на экране слов. Внезапно экран потемнел, а когда засветился снова, его сплошь заполнила повторяющаяся надпись:
ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я ТЕПЕРЬ ТВОЕЙ СЕСТРОЙ БУДУ Я
Чувствуя, что сердце вот-вот разорвется от ужаса, Касс попятилась, повернулась и выскочила вон.
Задыхаясь, как будто за ней гонятся, она ворвалась в комнату Трейси, сама не зная толком, что ожидает там увидеть. А вдруг на кровати окажется Изабель? Но нет, перед ней лежала Трейси, погруженная в мирный сои.
Касс в замешательстве отступила. Зловещие слова на экране компьютера не давали ей покоя.
В коридоре она оглянулась, но не заметила Изабель и поспешила вниз. Нужно как можно скорее найти Антонио. Трейси грозит опасность. Всем им грозит опасность!
Первое, что бросилось ей в глаза, когда она вбежала в библиотеку, — отсутствие детей, Антонио стоял на стремянке и доставал книги с верхней полки.
— Где дети? — вскричала она.
От неожиданности он чуть не свалился на пол, но удержал равновесие и осторожно спустился.
— Кассандра, что произошло?
— Где дети?!
— Альфонсо повел их на прогулку. Им нужен свежий воздух и движение. С ними все в порядке.
— Нет! Пусть он приведет их сюда, к нам!
— Что с тобой случилось?
— У меня был приступ, совсем как у тети Кэтрин! Я кашляла, я чуть не задохнулась от ее проклятых духов!
— Но теперь-то ты в порядке!
Касс дрожала всем телом.
— Я пошла за ней к себе в спальню! На моем компьютере было сообщение… новое сообщение! — Касс становилось дурно, стоило подумать о том, что оно должно означать.