Страница:
Касс вздрогнула. Тусклые лампочки в стенных канделябрах почти не давали света. А тут еще эта мертвая тишина… Не было слышно ни звука: ни жужжания кондиционеров или вентиляторов, ни бормотания телевизора или радио, ни шелеста ветра снаружи. Даже сквозь толстые стены Белфорд-Хауса внутрь проникали какие-то звуки: шум машин на шоссе или лай собак в деревне, здесь же было тихо, как в склепе.
«Ни за что на свете не езди в Кастилию…»
Надо же выдумать такую чушь! Касс охватило раздражение, как ни больно это признавать, ее тетка явно выжила из ума и не в состоянии рассуждать трезво, когда дело касается семьи де ла Барка. Вот и все!
Спустившись в главный холл, Касс остановилась, чтобы осмотреться, и почувствовала, как волосы на голове встали дыбом, а взгляд затравленно метался по темным углам. Она была здесь совершенно одна. Все в доме давно спят, и нечего так психовать! Никогда в жизни Касс не боялась темноты, не боялась ее и сейчас. Ее страшило то неведомое, что словно затаилось где-то в углу, карауля каждое ее движение и готовое выскочить ей навстречу.
— Господи Иисусе! — раздраженно вырвалось у нее.
Касс вспомнила про Алису, безмятежно спавшую в комнате наверху. Минуту назад ей снова стало страшно оставлять девочку одну. С какой стати? Да она в любой момент может подняться в спальню и позвонить Кэтрин или подключиться к Интернету. Касс никогда не расставалась со своим компьютером и привезла его сюда.
Наконец она заставила себя двинуться дальше по коридору. Настоящий историк не станет тратить время даром, тем более что Касс приехала сюда всего на один уик-энд и по-прежнему горела желанием раскрыть тайну жизни и смерти Изабель де Уоренн несмотря ни на что.
Стараясь не поддаваться нервной дрожи, Касс повторила разработанный план: не обращать внимания ни на что, кроме загадок средних веков, и избегать разговоров о своей тетке.
Первым делом следовало взглянуть на портрет Изабель де Уоренн. Может, она неправильно поняла Антонио и полотно висит не на втором, а на первом этаже этого крыла? Внезапно Касс застыла на месте.
Дверь в конце коридора была распахнута, а в комнате горел свет. Это оказалась библиотека — полки до самого потолка буквально ломились от книг, а за рабочим столом сидел Антонно. «Дерьмо!» — мысленно воскликнула Касс, собираясь немедленно скрыться.
Но он поднял, глаза и увидел ее. Касс растерялась: бежать или остаться?
— Кассандра?
Она снова выругалась про себя. Не хватало только этой встречи. Бежать, немедленно бежать!
Он поднялся из-за стола. Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Касс робко улыбнулась:
— Привет!
— А мне казалось, что все спят! — Он с улыбкой шел ей навстречу.
— Мне тоже. — Касс повлекла вперед какая-то неподвластная ей сила. Над чем это он засиживается допоздна?
Антонио молча смотрел ей в глаза. Касс покраснела. Черт побери, ее сестра права!
Она поспешила отвернуться и сделать вид, что с интересом осматривает комнату; Кроме полок с книгами и рабочего стола, здесь был огромный камин. Высокий потолок украшала чудесная лепнина. Двойные стеклянные двери выходили на террасу.
Судя по беспорядку на письменном столе и недопитому бокалу с бренди, она застала Антонио за работой.
— Надеюсь, я не помешала?
— Конечно же, нет! — Он снял свои массивные очки в черепаховой оправе. — Не хотите выпить?
— Я… честно говоря, я бы предпочла взглянуть на портрет Изабель!
— Как неучтиво с моей стороны! Я же сам обещал показать вам его еще в Сассексе, но в сегодняшней суматохе совершенно позабыл об этом! Примите мои извинения!
— Антонио, это не вам, а мне следует извиняться, — вдруг сказала Касс. — Я и понятия не имела о том, что мы явимся незваными гостями!
— Я сразу понял, что вы не были в сговоре с сестрой, — признался он с грустной улыбкой.
С каким тактом Антонио вывел ее из этой дурацкой ситуации! Касс обратила внимание на его золотой крестик: небольшой, но удивительно тонкой работы.
— Но раз уж вы здесь, я от всей души желаю вам получить удовольствие от пребывания в Кастилии!
— Ваше гостеприимство просто ни с чем не сравнимо! — В ночном сумраке его ореховые глаза показались Касс черными. — Нормальный человек выставил бы нас отсюда в два счета!
Его бархатистый, ласковый смех обволакивал Касс, словно вата.
— Кассандра! Я никогда не бросаю слов на ветер!
— А над чем вы работали? — Касс снова стало не по себе от его взгляда.
— Я стараюсь возможно полнее восстановить историю нашего рода, как пытался сделать мой отец.
Касс заставила себя поднять глаза. Но он уже отвернулся и ткнул пальцем в бумаги у себя на столе:
— Я провожусь не один месяц, пока приведу в порядок все эти записи. Пойдемте?
— Пойдемте… — эхом откликнулась она.
— Ее портрет на втором этаже. — Тут Антонио кое-что вспомнил, вернулся к столу и взял цветной снимок рубинового колье. — Прошу!
Касс позволила проводить себя из библиотеки в коридор. Искоса поглядывая на его точеный профиль и подлаживаясь к стремительному шагу, спросила, не в силах сдержать нетерпение:
— Вы уже сравнили с портретом? С портретом Изабель де Уоренн? Это то самое колье?
— Предоставляю вам судить самой, — ответил Антонио с галантной улыбкой.
— Скорее бы!
Вскоре они оказались в том самом коридоре, где совсем недавно Касс ругалась с Трейси. Антонио распахнул боковую дверь, и следом за ним Касс шагнула в темную комнату.
Он щелкнул выключателем, но ничего не произошло. Касс застыла на месте, едва различая впотьмах, как Антонио обходит что-то огромное — наверное, кровать. Раздался еще один щелчок, но свет так и не загорелся.
— Придется сходить за лампой. — Он осторожно обошел Касс, направляясь к двери. — Я быстро.
Касс и глазом мигнуть не успела, как осталась одна. Она хотела сказать, что пойдет вместе с ним, но опоздала. И вся сжалась от напряжения.
Ну что за глупость — испугаться темной комнаты! Касс захотелось выскочить обратно в коридор, но ноги словно приросли к полу.
Она затаила дыхание, обратившись в зрение и слух. При этом Касс сама не знала, что надеется здесь увидеть или услышать. Разве что мышку. Но откуда это чувство тревоги? Да, она буквально тряслась от тревоги — или в комнате было гораздо прохладнее, чем показалось сначала? Касс обхватила себя за плечи. Глаза понемногу привыкали к темноте, однако по спине все еще бегали мурашки. Выступил силуэт массивной кровати — такая же старинная, как у нее в спальне, и под балдахином. Стены утопали во тьме, и оттого комната казалась необъятной, а она сама — одинокой и потерянной. Внезапно Касс принюхалась. В воздухе разливался слабый запах фиалок.
Ох, не нравилась ей эта комната! Касс прониклась отвращением к этой спальне еще до того, как успела ее увидеть, и ей снова захотелось выйти в коридор, но она так и не заставила себя двинуться с места.
Что-то здесь было не так — но что?
От озноба у нее скоро начнут стучать зубы, хотя воздух в спальне спертый и душный. Ну так что? Честно говоря, здешняя атмосфера буквально давила ей на грудь, но ведь ночи в Кастилии славятся духотой — разве не так? У Касс снова разыгралось воображение, а на самом деле все в полном порядке. И в этой спальне, и в той, которую отвели им с Алисой.
Хотя, с другой стороны, что-то могло быть не так со всем этим проклятым домом.
Касс собралась выйти в коридор, но ноги налились свинцовой тяжестью. И снова в ноздри ударил приторный, удушающий, тошнотворный запах фиалок. Ей стало жутко.
Касс сама не помнила, как в панике оказалась в коридоре. Но и здесь было не лучше: она едва переводила дух от страха.
— Трусиха, — хотела прошептать она вслух, но легкие, странным образом лишенные воздуха, издали лишь какой-то невнятный хрип.
Что за чертовщина, кто мог пролить здесь духи?
Наверное, это причуды здешней вентиляции… Но ведь их с Трейси поместили в другом крыле здания, и обе они терпеть не могли такие сладкие духи. А других женщин в доме нет. Внезапно появился Антонио с лампой в руках.
— Вообще-то я сам поменял все лампочки два дня назад. Наверное, попалась старая или неисправная. — Он присмотрелся и озабоченно спросил: — Что с вами?
— Я совсем расклеилась, — призналась Касс, облизнув пересохшие губы. — От этой комнаты мне не по себе.
— Это действительно не самое приятное место, — согласился он, устремляя на нее проницательный взгляд.
Касс на миг опешила и метнулась в комнату следом за Антонио. Что он имел в виду?
Наконец-то загорелась лампа возле кровати. Касс поспешно огляделась в надежде избавиться от наваждения. Но не тут-то было. Ей стало еще хуже. Не обращая внимания на обстановку странной спальни, она прикипела взглядом к портрету над камином.
— Изабель де ла Барка, — сдавленно произнес Антонио.
Касс застыла ни жива ни мертва. Она смотрела.
Перед ней была Изабель де Уоренн. Молодая женщина с алебастровой кожей и золотисто-рыжими распущенными волосами отвечала ей с полотна таким же пристальным взглядом.
— О Господи! — с трепетом воскликнула Касс, позабыв о недавних страхах.
— Совершенно с вами согласен, — заметил Антонио у нее за спиной.
Касс впервые видела столь совершенное произведение искусства. Неведомый художник увековечил на полотне не бледное подобие давно умершей женщины — он запечатлел ее словно живую, из плоти и крови. И постепенно Касс почувствовала, какое горе таится в ярко-голубых глазах, взиравших на нее со старинного портрета.
— Она невероятно несчастна! — прошептала Касс.
— А кроме того, она смотрит на нас с осуждением, — так же шепотом отвечал Антонио.
Наконец Касс отважилась подойти к портрету вплотную. Изабель поражала совершенной, классической красотой. Овальное лицо со слегка приподнятыми скулами, полные алые губы. Изысканное платье из алого бархата с высоким белым воротником подчеркивало стройную фигуру. А вот и колье — кроваво-алое на нежной бледной коже. Оно, то самое! Несомненно, это оно!
— Да, — вполголоса подтвердил Антонио. Он встал рядом и хотел передать девушке снимок, но Касс решительно отстранила его руку.
— Это ее колье, — решительно заявила она, все еще не в силах оторваться от удивительного портрета.
— По крайней мере, Изабель позиравала в нем художнику. Я сравнил портрет и снимок с помощью сильной лупы.
— Что вам о ней известно? — Касс не давал покоя напряженный, мрачный взгляд синих глаз прекрасной Изабель.
— Я до сих пор не отыскал ни одной точной даты. И пока могу сказать с уверенностью лишь то, что Альварадо женился во второй раз в 1562 году и его жену звали Еленой. У них родилось трое сыновей.
Касс прошиб пот.
— Если моя тетка права и Изабель сожгли на костре в 1555 году, то где-то непременно должна сохраниться запись. Очень важно найти генеалогическое древо де Уореннов на шестнадцатый век. Изабель наверняка упомянута там как дочь графа Сассекса. — Женщина на портрете выглядела совсем юной, никак не старше двадцати лет. Внезапно Касс удивилась: — А почему мы говорим шепотом?
— Сам не знаю, — с улыбкой отозвался Антонио. — Может, из уважения к памяти предков? Между прочим, на портрете есть подпись. Вот, взгляните через лупу. Какой-то датчанин. Я нигде не встречал его фамилии. Вандерлек. И внизу дата: 1554 год. — Он взглянул на Касс.
Старательно прокручивая в голове всю известную ей информацию, она даже не заметила, что схватила Антонио за руку.
— Если она умерла в 1555-м, то это случилось почти сразу после того, как написали портрет! Боже мой! Посмотрите, Изабель ведь совсем молодая!
— Совершенно с вами согласен.
— Нам нужно засесть за генеалогию! — решила Касс.
— Есть и другой способ. Если ее осудили за ересь, должен сохраниться протокол суда.
— И приговор, — мрачно добавила Касс. Ей все еще не верилось, что такую молодую женщину обрели на столь жестокую смерть.
— Елена была богатой наследницей. И к тому же знатного рода. Кстати, я прямой потомок ее и Альварадо.
Касс не сомневалась, что он непременно на это укажет.
— Возможно, с Изабель обошлись не так сурово, — заметил Антонио, неопределенно пожав плечами.
— Что это значит? Что ее заперли в каком-то монастыре или в дальнем замке, где она скончалась вдали от всех?
— Алварадо был бы не первым и не последним вельможей, таким способом избавившимся от нежеланной жены.
— Если Изабель уже знала, что ее ждет, — пробормотала Касс, вглядывалась в портрет, — то ее гнев вполне понятен. Да, вы правы, она смотрит на нас с осуждением! — Касс невольно вспомнила портрет Альварадо, висевший у нее в спальне. Трудно представить себе более неподходящих друг другу людей! Испанец и англичанка, католик и протестантка, юная девушка и пожилой мужчина. Касс все сильнее проникалась сочувствием к своей дальней родственнице.
Да, теперь понятно, что судьба Изабель сложилась более чем печально, и не важно, как именно она закончила свои дни.
— Сассекс был протестантом — до тех пор, пока не примкнул к заговору, благодаря которому Мария Тюдор взошла на трон. Но так поступили многие аристократы — переметнулись к сильнейшему, когда стало ясно, что она одолевает Эдуарда в притязаниях на трон. Конечно, они исповедовали католичество только на людях, но лишь несколько человек были уличены в ереси и приговорены к сожжению на костре.
— А вы неплохо разбираетесь в истории! — улыбнулся Антонио.
— Судя по всему, вы тоже! — Касс зарделась от удовольствия.
Обменявшись улыбками, оба как по команде снова, обернулись к Изабель. Было так тихо, что Касс слышала дыхание де ла Барка. Она вдруг вздрогнула — но не от холода. Ей ужасно захотелось оглянуться и убедиться, что в комнате больше никого нет. И тут ее пронзил страх: ну конечно, Трейси незаметно подобралась к ним сзади и следит из коридора! Касс резко обернулась. И не увидела ни души.
Она снова уставилась на портрет. Итак, теперь можно сказать с уверенностью, что жизнь Изабель сложилась трагически.
— Это была ее комната? — спросила она.
— Не знаю. Но по всей вероятности — да. Ведь хозяйская спальня — следующая по коридору.
Его спальня! Спальня, из которой недавно вышла Трейси, босая и растрепанная. Касс постаралась взять себя в руки и пробормотала:
— Может быть… может, в этом и кроется причина того, что эта комната действует на людей так… необычно. Она кажется такой темной, неприветливой… И даже напряженной. Наверное, потому, что Изабель жила здесь, а может, даже и умерла в этих стонах?
— Как вы справедливо заметили, комната действительно необычная. Я сам чувствую себя здесь не в своей тарелке. А Эдуардо вообще сюда не заходит. — Их взгляды встретились.
Касс застыла, не в силах отвернуться, и, хотя понимала, что находится наедине с Антонио в пустой спальне, ей было не до смущения и не до светских условностей. Она снова беспомощно оглянулась, снедаемая неясной тревогой и ощущением, что за ними следят.
— Вы не чувствуете этот запах? Кажется, фиалки?
— Да. — Его глаза вспыхнули странным огнем. — Наверное, это Альфонсо переусердствовал с освежителем воздуха.
Касс с облегчением рассмеялась.
— Господи, а мне вдруг взбрело в голову, что это были духи той мертвой леди! — В тот же миг Касс стало не до смеха. Кто вложил ей в уста эту странную фразу?! Ведь она не помышляла ни о чем подобном!
Однако Антонио оставался совершенно серьезен.
— Боюсь, мы не можем похвастаться той же любовью к привидениям, какой славится Британия!
Господи, хоть бы он улыбнулся! Скорее, скорее вон отсюда!
— Вы же знаете наши обычаи! Призрак должен быть в каждом уважающем себя замке! — Касс уже собралась выйти, но ее взгляд снова приковал портрет.
Она отошла немного в сторону и обернулась. Изабель смотрела прямо на нее.
Касс метнулась в противоположный угол. У нее захватило дух: Изабель снова пригвоздила ее к месту яростным, обличающим взглядом.
— Ее глаза! — сдавленно вскричала Касс. — Боже милостивый, вы можете встать где угодно — и она все равно будет смотреть на вас!
— Я давно это заметил, — подтвердил Антонио. — Портрет написал настоящий гений. Вы не находите?
Касс и сама не знала, восхищаться или трепетать. Она подошла к Антонио и хотела предложить ему выйти из спальни, как вдруг погас свет. Ее сердце металось в груди, как птица в клетке.
— Это из-за неисправной лампы или проводки. — Антонио успокаивающе коснулся руки Касс и говорил так, словно угадал ее мысли. — Поймите, Кассандра, в этом доме никто не жил уже целых тридцать два года.
— Конечно, — выдохнула она, а сама не могла избавиться от страха, источник которого наконец-то стал ясен. Ей казалось, что за ними следят. Вот что подсказывал ей инстинкт с самой первой минуты. А на поверку это было самой несусветной чушью. Потому что здесь находились только они двое, в чем Касс неоднократно убедилась сама, осматривая пустую спальню.
Он взял ее за руку и повел из комнаты. На пороге Антонио привычно щелкнул выключателем — неосознанный, автоматический жест.
И вспыхнула лампа возле кровати.
От неожиданности у Касс подкосились ноги. Антонио успел поддержать ее под локоть и почувствовал сковавший ее смертельный ужас.
— Если я решу провести здесь все лето, то непременно приглашу электрика. В этом доме нет ни одного целого провода.
Ну конечно, все дело в проводах! Он выключил свет и шагнул вперед. Касс молча смотрела, как Антонио прикрыл дверь. Она понимала, что ведет себя глупо, и все же сказала:
— А знаете, моя тетка умоляла меня не соваться сюда.
— Вот как?
— В последние дни она вообще вела себя странно. Незадолго перед моим отъездом Кэтрин стало так плохо, что пришлось уложить ее в больницу с пневмонией.
— Очень жаль. Я рад, что сейчас ей лучше. А что именно она сказала?
— Она сказала… — Касс замялась, но так и не смогла придать своим словам небрежный, шутливый тон. — Тетка вообразила, будто наши семьи преследует общий рок. И что возобновление прежних связей непременно приведет к несчастью. — Касс попыталась усмехнуться, но из этого ничего не получилось.
Она ждала, что Антонио тоже рассмеется. Ничего подобного. Он смотрел на Касс так, что ей стало не по себе.
— Моя тетка перенесла тяжелую пневмонию. А Трейси… — Касс набрала полную грудь воздуха, словно ринулась головой в омут. — Мы разругались с ней в пух и прах, но вовсе не оттого, что между нами встал кто-то из де ла Барка.
— Весьма интересно.
— Правда?
— Моя мать тоже имеет довольно странные убеждения. Правда, она ни за что не станет ни с кем их обсуждать.
— Какие убеждения? — с недобрым предчувствием спросила Касс.
— Она уверена, что Изабель не покинула этот дом. — Антонио посмотрел на нее в упор.
Их глаза встретились.
— Моя мать — истинная католичка, однако готова в подтверждение этого поклясться на Библии.
— Ну что ж, не вижу в этом ничего невозможного, — пробормотала Касс. — Я верю, что такие вещи бывают. — И добавила, окончательно смутившись: — В некотором роде. Может, здесь вообще слоняется целая компания ваших предков, и потому этот дом кажется таким неуютным? — Она, не удержалась и оглянулась, как будто и впрямь ожидала, увидеть призрак. Слава Богу, коридор был пуст.
И вдруг Касс обмерла: да ведь Кэтрин говорила про Изабель то же самое! «Она вернулась!» На нее словно дохнуло ледяным ветром.
— Боюсь, моя мать не совсем отдает себе отчет в своих словах. — Голос Антонио вырвал ее из размышлений. — Она уже старая женщина. Как и ваша тетушка.
Их глаза снова встретились, и Касс воскликнула, стараясь отвлечь его от мыслей о Кэтрин:
— Может быть, вам в любом случае следует обратиться к электрику?
— А кроме того, моя мать всем сердцем ненавидит вашу тетушку, — мрачно улыбнулся Антонио. — Для вас это не новость?
У Касс сердце ушло в пятки. Она растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать, как отвратить надвигавшийся удар.
— Собственно говоря, она ненавидит всю вашу семью, — добавил он. — Лютой ненавистью.
Глава 8
«Ни за что на свете не езди в Кастилию…»
Надо же выдумать такую чушь! Касс охватило раздражение, как ни больно это признавать, ее тетка явно выжила из ума и не в состоянии рассуждать трезво, когда дело касается семьи де ла Барка. Вот и все!
Спустившись в главный холл, Касс остановилась, чтобы осмотреться, и почувствовала, как волосы на голове встали дыбом, а взгляд затравленно метался по темным углам. Она была здесь совершенно одна. Все в доме давно спят, и нечего так психовать! Никогда в жизни Касс не боялась темноты, не боялась ее и сейчас. Ее страшило то неведомое, что словно затаилось где-то в углу, карауля каждое ее движение и готовое выскочить ей навстречу.
— Господи Иисусе! — раздраженно вырвалось у нее.
Касс вспомнила про Алису, безмятежно спавшую в комнате наверху. Минуту назад ей снова стало страшно оставлять девочку одну. С какой стати? Да она в любой момент может подняться в спальню и позвонить Кэтрин или подключиться к Интернету. Касс никогда не расставалась со своим компьютером и привезла его сюда.
Наконец она заставила себя двинуться дальше по коридору. Настоящий историк не станет тратить время даром, тем более что Касс приехала сюда всего на один уик-энд и по-прежнему горела желанием раскрыть тайну жизни и смерти Изабель де Уоренн несмотря ни на что.
Стараясь не поддаваться нервной дрожи, Касс повторила разработанный план: не обращать внимания ни на что, кроме загадок средних веков, и избегать разговоров о своей тетке.
Первым делом следовало взглянуть на портрет Изабель де Уоренн. Может, она неправильно поняла Антонио и полотно висит не на втором, а на первом этаже этого крыла? Внезапно Касс застыла на месте.
Дверь в конце коридора была распахнута, а в комнате горел свет. Это оказалась библиотека — полки до самого потолка буквально ломились от книг, а за рабочим столом сидел Антонно. «Дерьмо!» — мысленно воскликнула Касс, собираясь немедленно скрыться.
Но он поднял, глаза и увидел ее. Касс растерялась: бежать или остаться?
— Кассандра?
Она снова выругалась про себя. Не хватало только этой встречи. Бежать, немедленно бежать!
Он поднялся из-за стола. Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит из груди, Касс робко улыбнулась:
— Привет!
— А мне казалось, что все спят! — Он с улыбкой шел ей навстречу.
— Мне тоже. — Касс повлекла вперед какая-то неподвластная ей сила. Над чем это он засиживается допоздна?
Антонио молча смотрел ей в глаза. Касс покраснела. Черт побери, ее сестра права!
Она поспешила отвернуться и сделать вид, что с интересом осматривает комнату; Кроме полок с книгами и рабочего стола, здесь был огромный камин. Высокий потолок украшала чудесная лепнина. Двойные стеклянные двери выходили на террасу.
Судя по беспорядку на письменном столе и недопитому бокалу с бренди, она застала Антонио за работой.
— Надеюсь, я не помешала?
— Конечно же, нет! — Он снял свои массивные очки в черепаховой оправе. — Не хотите выпить?
— Я… честно говоря, я бы предпочла взглянуть на портрет Изабель!
— Как неучтиво с моей стороны! Я же сам обещал показать вам его еще в Сассексе, но в сегодняшней суматохе совершенно позабыл об этом! Примите мои извинения!
— Антонио, это не вам, а мне следует извиняться, — вдруг сказала Касс. — Я и понятия не имела о том, что мы явимся незваными гостями!
— Я сразу понял, что вы не были в сговоре с сестрой, — признался он с грустной улыбкой.
С каким тактом Антонио вывел ее из этой дурацкой ситуации! Касс обратила внимание на его золотой крестик: небольшой, но удивительно тонкой работы.
— Но раз уж вы здесь, я от всей души желаю вам получить удовольствие от пребывания в Кастилии!
— Ваше гостеприимство просто ни с чем не сравнимо! — В ночном сумраке его ореховые глаза показались Касс черными. — Нормальный человек выставил бы нас отсюда в два счета!
Его бархатистый, ласковый смех обволакивал Касс, словно вата.
— Кассандра! Я никогда не бросаю слов на ветер!
— А над чем вы работали? — Касс снова стало не по себе от его взгляда.
— Я стараюсь возможно полнее восстановить историю нашего рода, как пытался сделать мой отец.
Касс заставила себя поднять глаза. Но он уже отвернулся и ткнул пальцем в бумаги у себя на столе:
— Я провожусь не один месяц, пока приведу в порядок все эти записи. Пойдемте?
— Пойдемте… — эхом откликнулась она.
— Ее портрет на втором этаже. — Тут Антонио кое-что вспомнил, вернулся к столу и взял цветной снимок рубинового колье. — Прошу!
Касс позволила проводить себя из библиотеки в коридор. Искоса поглядывая на его точеный профиль и подлаживаясь к стремительному шагу, спросила, не в силах сдержать нетерпение:
— Вы уже сравнили с портретом? С портретом Изабель де Уоренн? Это то самое колье?
— Предоставляю вам судить самой, — ответил Антонио с галантной улыбкой.
— Скорее бы!
Вскоре они оказались в том самом коридоре, где совсем недавно Касс ругалась с Трейси. Антонио распахнул боковую дверь, и следом за ним Касс шагнула в темную комнату.
Он щелкнул выключателем, но ничего не произошло. Касс застыла на месте, едва различая впотьмах, как Антонио обходит что-то огромное — наверное, кровать. Раздался еще один щелчок, но свет так и не загорелся.
— Придется сходить за лампой. — Он осторожно обошел Касс, направляясь к двери. — Я быстро.
Касс и глазом мигнуть не успела, как осталась одна. Она хотела сказать, что пойдет вместе с ним, но опоздала. И вся сжалась от напряжения.
Ну что за глупость — испугаться темной комнаты! Касс захотелось выскочить обратно в коридор, но ноги словно приросли к полу.
Она затаила дыхание, обратившись в зрение и слух. При этом Касс сама не знала, что надеется здесь увидеть или услышать. Разве что мышку. Но откуда это чувство тревоги? Да, она буквально тряслась от тревоги — или в комнате было гораздо прохладнее, чем показалось сначала? Касс обхватила себя за плечи. Глаза понемногу привыкали к темноте, однако по спине все еще бегали мурашки. Выступил силуэт массивной кровати — такая же старинная, как у нее в спальне, и под балдахином. Стены утопали во тьме, и оттого комната казалась необъятной, а она сама — одинокой и потерянной. Внезапно Касс принюхалась. В воздухе разливался слабый запах фиалок.
Ох, не нравилась ей эта комната! Касс прониклась отвращением к этой спальне еще до того, как успела ее увидеть, и ей снова захотелось выйти в коридор, но она так и не заставила себя двинуться с места.
Что-то здесь было не так — но что?
От озноба у нее скоро начнут стучать зубы, хотя воздух в спальне спертый и душный. Ну так что? Честно говоря, здешняя атмосфера буквально давила ей на грудь, но ведь ночи в Кастилии славятся духотой — разве не так? У Касс снова разыгралось воображение, а на самом деле все в полном порядке. И в этой спальне, и в той, которую отвели им с Алисой.
Хотя, с другой стороны, что-то могло быть не так со всем этим проклятым домом.
Касс собралась выйти в коридор, но ноги налились свинцовой тяжестью. И снова в ноздри ударил приторный, удушающий, тошнотворный запах фиалок. Ей стало жутко.
Касс сама не помнила, как в панике оказалась в коридоре. Но и здесь было не лучше: она едва переводила дух от страха.
— Трусиха, — хотела прошептать она вслух, но легкие, странным образом лишенные воздуха, издали лишь какой-то невнятный хрип.
Что за чертовщина, кто мог пролить здесь духи?
Наверное, это причуды здешней вентиляции… Но ведь их с Трейси поместили в другом крыле здания, и обе они терпеть не могли такие сладкие духи. А других женщин в доме нет. Внезапно появился Антонио с лампой в руках.
— Вообще-то я сам поменял все лампочки два дня назад. Наверное, попалась старая или неисправная. — Он присмотрелся и озабоченно спросил: — Что с вами?
— Я совсем расклеилась, — призналась Касс, облизнув пересохшие губы. — От этой комнаты мне не по себе.
— Это действительно не самое приятное место, — согласился он, устремляя на нее проницательный взгляд.
Касс на миг опешила и метнулась в комнату следом за Антонио. Что он имел в виду?
Наконец-то загорелась лампа возле кровати. Касс поспешно огляделась в надежде избавиться от наваждения. Но не тут-то было. Ей стало еще хуже. Не обращая внимания на обстановку странной спальни, она прикипела взглядом к портрету над камином.
— Изабель де ла Барка, — сдавленно произнес Антонио.
Касс застыла ни жива ни мертва. Она смотрела.
Перед ней была Изабель де Уоренн. Молодая женщина с алебастровой кожей и золотисто-рыжими распущенными волосами отвечала ей с полотна таким же пристальным взглядом.
— О Господи! — с трепетом воскликнула Касс, позабыв о недавних страхах.
— Совершенно с вами согласен, — заметил Антонио у нее за спиной.
Касс впервые видела столь совершенное произведение искусства. Неведомый художник увековечил на полотне не бледное подобие давно умершей женщины — он запечатлел ее словно живую, из плоти и крови. И постепенно Касс почувствовала, какое горе таится в ярко-голубых глазах, взиравших на нее со старинного портрета.
— Она невероятно несчастна! — прошептала Касс.
— А кроме того, она смотрит на нас с осуждением, — так же шепотом отвечал Антонио.
Наконец Касс отважилась подойти к портрету вплотную. Изабель поражала совершенной, классической красотой. Овальное лицо со слегка приподнятыми скулами, полные алые губы. Изысканное платье из алого бархата с высоким белым воротником подчеркивало стройную фигуру. А вот и колье — кроваво-алое на нежной бледной коже. Оно, то самое! Несомненно, это оно!
— Да, — вполголоса подтвердил Антонио. Он встал рядом и хотел передать девушке снимок, но Касс решительно отстранила его руку.
— Это ее колье, — решительно заявила она, все еще не в силах оторваться от удивительного портрета.
— По крайней мере, Изабель позиравала в нем художнику. Я сравнил портрет и снимок с помощью сильной лупы.
— Что вам о ней известно? — Касс не давал покоя напряженный, мрачный взгляд синих глаз прекрасной Изабель.
— Я до сих пор не отыскал ни одной точной даты. И пока могу сказать с уверенностью лишь то, что Альварадо женился во второй раз в 1562 году и его жену звали Еленой. У них родилось трое сыновей.
Касс прошиб пот.
— Если моя тетка права и Изабель сожгли на костре в 1555 году, то где-то непременно должна сохраниться запись. Очень важно найти генеалогическое древо де Уореннов на шестнадцатый век. Изабель наверняка упомянута там как дочь графа Сассекса. — Женщина на портрете выглядела совсем юной, никак не старше двадцати лет. Внезапно Касс удивилась: — А почему мы говорим шепотом?
— Сам не знаю, — с улыбкой отозвался Антонио. — Может, из уважения к памяти предков? Между прочим, на портрете есть подпись. Вот, взгляните через лупу. Какой-то датчанин. Я нигде не встречал его фамилии. Вандерлек. И внизу дата: 1554 год. — Он взглянул на Касс.
Старательно прокручивая в голове всю известную ей информацию, она даже не заметила, что схватила Антонио за руку.
— Если она умерла в 1555-м, то это случилось почти сразу после того, как написали портрет! Боже мой! Посмотрите, Изабель ведь совсем молодая!
— Совершенно с вами согласен.
— Нам нужно засесть за генеалогию! — решила Касс.
— Есть и другой способ. Если ее осудили за ересь, должен сохраниться протокол суда.
— И приговор, — мрачно добавила Касс. Ей все еще не верилось, что такую молодую женщину обрели на столь жестокую смерть.
— Елена была богатой наследницей. И к тому же знатного рода. Кстати, я прямой потомок ее и Альварадо.
Касс не сомневалась, что он непременно на это укажет.
— Возможно, с Изабель обошлись не так сурово, — заметил Антонио, неопределенно пожав плечами.
— Что это значит? Что ее заперли в каком-то монастыре или в дальнем замке, где она скончалась вдали от всех?
— Алварадо был бы не первым и не последним вельможей, таким способом избавившимся от нежеланной жены.
— Если Изабель уже знала, что ее ждет, — пробормотала Касс, вглядывалась в портрет, — то ее гнев вполне понятен. Да, вы правы, она смотрит на нас с осуждением! — Касс невольно вспомнила портрет Альварадо, висевший у нее в спальне. Трудно представить себе более неподходящих друг другу людей! Испанец и англичанка, католик и протестантка, юная девушка и пожилой мужчина. Касс все сильнее проникалась сочувствием к своей дальней родственнице.
Да, теперь понятно, что судьба Изабель сложилась более чем печально, и не важно, как именно она закончила свои дни.
— Сассекс был протестантом — до тех пор, пока не примкнул к заговору, благодаря которому Мария Тюдор взошла на трон. Но так поступили многие аристократы — переметнулись к сильнейшему, когда стало ясно, что она одолевает Эдуарда в притязаниях на трон. Конечно, они исповедовали католичество только на людях, но лишь несколько человек были уличены в ереси и приговорены к сожжению на костре.
— А вы неплохо разбираетесь в истории! — улыбнулся Антонио.
— Судя по всему, вы тоже! — Касс зарделась от удовольствия.
Обменявшись улыбками, оба как по команде снова, обернулись к Изабель. Было так тихо, что Касс слышала дыхание де ла Барка. Она вдруг вздрогнула — но не от холода. Ей ужасно захотелось оглянуться и убедиться, что в комнате больше никого нет. И тут ее пронзил страх: ну конечно, Трейси незаметно подобралась к ним сзади и следит из коридора! Касс резко обернулась. И не увидела ни души.
Она снова уставилась на портрет. Итак, теперь можно сказать с уверенностью, что жизнь Изабель сложилась трагически.
— Это была ее комната? — спросила она.
— Не знаю. Но по всей вероятности — да. Ведь хозяйская спальня — следующая по коридору.
Его спальня! Спальня, из которой недавно вышла Трейси, босая и растрепанная. Касс постаралась взять себя в руки и пробормотала:
— Может быть… может, в этом и кроется причина того, что эта комната действует на людей так… необычно. Она кажется такой темной, неприветливой… И даже напряженной. Наверное, потому, что Изабель жила здесь, а может, даже и умерла в этих стонах?
— Как вы справедливо заметили, комната действительно необычная. Я сам чувствую себя здесь не в своей тарелке. А Эдуардо вообще сюда не заходит. — Их взгляды встретились.
Касс застыла, не в силах отвернуться, и, хотя понимала, что находится наедине с Антонио в пустой спальне, ей было не до смущения и не до светских условностей. Она снова беспомощно оглянулась, снедаемая неясной тревогой и ощущением, что за ними следят.
— Вы не чувствуете этот запах? Кажется, фиалки?
— Да. — Его глаза вспыхнули странным огнем. — Наверное, это Альфонсо переусердствовал с освежителем воздуха.
Касс с облегчением рассмеялась.
— Господи, а мне вдруг взбрело в голову, что это были духи той мертвой леди! — В тот же миг Касс стало не до смеха. Кто вложил ей в уста эту странную фразу?! Ведь она не помышляла ни о чем подобном!
Однако Антонио оставался совершенно серьезен.
— Боюсь, мы не можем похвастаться той же любовью к привидениям, какой славится Британия!
Господи, хоть бы он улыбнулся! Скорее, скорее вон отсюда!
— Вы же знаете наши обычаи! Призрак должен быть в каждом уважающем себя замке! — Касс уже собралась выйти, но ее взгляд снова приковал портрет.
Она отошла немного в сторону и обернулась. Изабель смотрела прямо на нее.
Касс метнулась в противоположный угол. У нее захватило дух: Изабель снова пригвоздила ее к месту яростным, обличающим взглядом.
— Ее глаза! — сдавленно вскричала Касс. — Боже милостивый, вы можете встать где угодно — и она все равно будет смотреть на вас!
— Я давно это заметил, — подтвердил Антонио. — Портрет написал настоящий гений. Вы не находите?
Касс и сама не знала, восхищаться или трепетать. Она подошла к Антонио и хотела предложить ему выйти из спальни, как вдруг погас свет. Ее сердце металось в груди, как птица в клетке.
— Это из-за неисправной лампы или проводки. — Антонио успокаивающе коснулся руки Касс и говорил так, словно угадал ее мысли. — Поймите, Кассандра, в этом доме никто не жил уже целых тридцать два года.
— Конечно, — выдохнула она, а сама не могла избавиться от страха, источник которого наконец-то стал ясен. Ей казалось, что за ними следят. Вот что подсказывал ей инстинкт с самой первой минуты. А на поверку это было самой несусветной чушью. Потому что здесь находились только они двое, в чем Касс неоднократно убедилась сама, осматривая пустую спальню.
Он взял ее за руку и повел из комнаты. На пороге Антонио привычно щелкнул выключателем — неосознанный, автоматический жест.
И вспыхнула лампа возле кровати.
От неожиданности у Касс подкосились ноги. Антонио успел поддержать ее под локоть и почувствовал сковавший ее смертельный ужас.
— Если я решу провести здесь все лето, то непременно приглашу электрика. В этом доме нет ни одного целого провода.
Ну конечно, все дело в проводах! Он выключил свет и шагнул вперед. Касс молча смотрела, как Антонио прикрыл дверь. Она понимала, что ведет себя глупо, и все же сказала:
— А знаете, моя тетка умоляла меня не соваться сюда.
— Вот как?
— В последние дни она вообще вела себя странно. Незадолго перед моим отъездом Кэтрин стало так плохо, что пришлось уложить ее в больницу с пневмонией.
— Очень жаль. Я рад, что сейчас ей лучше. А что именно она сказала?
— Она сказала… — Касс замялась, но так и не смогла придать своим словам небрежный, шутливый тон. — Тетка вообразила, будто наши семьи преследует общий рок. И что возобновление прежних связей непременно приведет к несчастью. — Касс попыталась усмехнуться, но из этого ничего не получилось.
Она ждала, что Антонио тоже рассмеется. Ничего подобного. Он смотрел на Касс так, что ей стало не по себе.
— Моя тетка перенесла тяжелую пневмонию. А Трейси… — Касс набрала полную грудь воздуха, словно ринулась головой в омут. — Мы разругались с ней в пух и прах, но вовсе не оттого, что между нами встал кто-то из де ла Барка.
— Весьма интересно.
— Правда?
— Моя мать тоже имеет довольно странные убеждения. Правда, она ни за что не станет ни с кем их обсуждать.
— Какие убеждения? — с недобрым предчувствием спросила Касс.
— Она уверена, что Изабель не покинула этот дом. — Антонио посмотрел на нее в упор.
Их глаза встретились.
— Моя мать — истинная католичка, однако готова в подтверждение этого поклясться на Библии.
— Ну что ж, не вижу в этом ничего невозможного, — пробормотала Касс. — Я верю, что такие вещи бывают. — И добавила, окончательно смутившись: — В некотором роде. Может, здесь вообще слоняется целая компания ваших предков, и потому этот дом кажется таким неуютным? — Она, не удержалась и оглянулась, как будто и впрямь ожидала, увидеть призрак. Слава Богу, коридор был пуст.
И вдруг Касс обмерла: да ведь Кэтрин говорила про Изабель то же самое! «Она вернулась!» На нее словно дохнуло ледяным ветром.
— Боюсь, моя мать не совсем отдает себе отчет в своих словах. — Голос Антонио вырвал ее из размышлений. — Она уже старая женщина. Как и ваша тетушка.
Их глаза снова встретились, и Касс воскликнула, стараясь отвлечь его от мыслей о Кэтрин:
— Может быть, вам в любом случае следует обратиться к электрику?
— А кроме того, моя мать всем сердцем ненавидит вашу тетушку, — мрачно улыбнулся Антонио. — Для вас это не новость?
У Касс сердце ушло в пятки. Она растерянно хлопала глазами, не зная, что сказать, как отвратить надвигавшийся удар.
— Собственно говоря, она ненавидит всю вашу семью, — добавил он. — Лютой ненавистью.
Глава 8
«Каса де суэньос»
День второй
— Какой чудесный день! — воскликнула Касс, выбравшись из автомобиля возле развалин замка и оглядевшись. — Эдуардо, тебе помочь? — спросила она как ни в чем не бывало, хотя не так-то легко было с невозмутимым видом наблюдать, как мальчик старается подняться на костыли. Ей все время хотелось поддержать его.
— Нет, сеньора, спасибо, — с достоинством отвечал он.
Алиса дождалась, пока Эдуардо выберется из машины, и захлопнула за ним дверцу.
Касс открыла багажник и достала два одеяла и корзинку с продуктами для пикника. На самом деле ей было не до веселья; всю ночь она не сомкнула глаз. Неужели Антонио играет с ней в кошки-мышки?
Нет, нельзя поддаваться мрачным мыслям и без конца прокручивать их разговор, иначе весь день пойдет насмарку! Тем более что сейчас, при ярком солнце, ее ночные страхи казались смешными и надуманными.
— Твоя семья действительно владела этим замком? — с нескрываемым почтением спросила Касс.
— Да, — гордо улыбнулся Эдуардо. — Не одну сотню лет. Отсюда они отражали набеги арабов.
— Разве арабы были и в Испании? — удивилась Алиса.
Пока Эдуардо читал ей краткий курс истории, Касс распаковала корзину и повесила на плечо фотоаппарат. Ей предстояло исследовать живописные руины. И хватит мучить себя бесплодными опасениями и страхами. Касс твердо решила заодно с детьми сполна насладиться сегодняшним пикником.
На ярко-синем небе не было ни облачка. Хотя солнце припекало вовсю, щеки приятно холодил легкий ветерок. Дорога, по, которой они приехали сюда, оставалась совершенно пустынной насколько хватало глаз, и это несколько нервировало Касс. Сразу за замком открывался потрясающий вид на рощу вековых испанских сосен. Касс постепенно начинала постигать суровое очарование здешних мест. Жаль, что это путешествие связано со столь печальными обстоятельствами. Она непременно выберется сюда еще раз, в более спокойной обстановке. Касс начала делать снимки.
— Тетя Касс! Можно мы пойдем в замок? — спросила Алиса.
— Погодите, я с вами! — Касс накинула на плечо ремень от камеры.
— Со мной все в порядке, сеньора, — солидно заверил ее Эдуардо.
Касс твердо пообещала Антонио, что будет предельно осторожна. Однако в глазах у мальчика светилась такая надежда, и он так ловко передвигался между камней, несмотря на свои костыли, что Касс стало ясно: этот ребенок так же нуждается в играх со сверстниками, как и любой другой. Она не решилась задавать нескромные вопросы, но, судя по всему, Эдуардо перенес в детстве полиомиелит. Какая жалость!
— Ну так и быть! — уступила она внезапному порыву. Под ее внимательным взглядом дети осторожно двинулись по мостику, перекинутому через канаву, окружавшую руины. Интересно, заглядывала ли сюда в свое время Изабель?
Изабель… Мать Антонио твердо верит в то, что ее призрак обитает в «Каса де суэньос». А может, она считает, что Изабель преследует весь род де ла Барка? И тетка твердила о том, что Изабель вернулась. Если сейчас это последствия тяжелой пневмонии и бреда, то с какой стати она упоминала об Изабель в своем старом дневнике?
Касс произвела в уме нехитрые расчеты. Антонио было четыре года, когда погиб его отец. Теперь ему тридцать восемь. Стало быть, Эдуардо погиб в 1966 году.
И последние записи в дневнике Кэтрин помечены 1966 годом!
Обрывки полученной здесь информации складывались в весьма неприятную картину. Этак недолго докопаться и до того, что Эдуардо попал под машину в июле 1966 года. Касс уже и сама не знала, к худу или к добру она отказалась совать нос в чужой дневник. Честно говоря, она просто испугалась тех признаний, что могла там вычитать.
Но кто даст гарантию, что там написана правда, а не плоды больного воображения ее тетки, потрясенной несчастным случаем?
Глядя на руины замка, покинутого обитателями еще в четырнадцатом веке, Касс размышляла о том, что здесь вполне могла бы гнездиться парочка призраков. Такие вещи были не редкостью у нее на родине. И к тому же это объяснило бы неприятные ощущения, порождаемые самим домом.
Да, старый особняк выглядит мрачным и запущенным, но не более того. И нечего ломать голову над бессвязными предсказаниями ее больной тетки. Точка!
Тем временем дети оказались перед полукруглой аркой, служившей входом в ближнюю башню, и вдруг исчезли прямо у нее на глазах! Буквально растворились среди пыльных развалин.
Касс стало не по себе. И дернуло же ее отпустить их без присмотра! Если с Эдуардо что-то случится, Антонио в жизни ей не простит, да и она сама тоже. «Дура! Дура!» — кричало все у нее внутри. Конечно, эти страхи не могли иметь ничего общего с какими-то там призраками! Эдуардо в два счета может оступиться — и что тогда будет?
Подхватив корзину и одеяла, Касс помчалась через ров и тут же увидела детей, стоявших под сводами просторного зала. Слава Богу! Теперь она глаз с них не спустит!
Немного, успокоившись, Касс позволила себе оглядеться. Перед ней на растрескавшемся полу лежали обломки какой-то колонны. Но тут ей бросилось в, глаза, что Алиса и Эдуардо как-то странно притихли.
— Ребята! Как дела?
Дети словно не слышали ее, уставившись на пролом в дальней стене. Касс встревожилась. Дети обернулись, бледные и взволнованные.
День второй
— Какой чудесный день! — воскликнула Касс, выбравшись из автомобиля возле развалин замка и оглядевшись. — Эдуардо, тебе помочь? — спросила она как ни в чем не бывало, хотя не так-то легко было с невозмутимым видом наблюдать, как мальчик старается подняться на костыли. Ей все время хотелось поддержать его.
— Нет, сеньора, спасибо, — с достоинством отвечал он.
Алиса дождалась, пока Эдуардо выберется из машины, и захлопнула за ним дверцу.
Касс открыла багажник и достала два одеяла и корзинку с продуктами для пикника. На самом деле ей было не до веселья; всю ночь она не сомкнула глаз. Неужели Антонио играет с ней в кошки-мышки?
Нет, нельзя поддаваться мрачным мыслям и без конца прокручивать их разговор, иначе весь день пойдет насмарку! Тем более что сейчас, при ярком солнце, ее ночные страхи казались смешными и надуманными.
— Твоя семья действительно владела этим замком? — с нескрываемым почтением спросила Касс.
— Да, — гордо улыбнулся Эдуардо. — Не одну сотню лет. Отсюда они отражали набеги арабов.
— Разве арабы были и в Испании? — удивилась Алиса.
Пока Эдуардо читал ей краткий курс истории, Касс распаковала корзину и повесила на плечо фотоаппарат. Ей предстояло исследовать живописные руины. И хватит мучить себя бесплодными опасениями и страхами. Касс твердо решила заодно с детьми сполна насладиться сегодняшним пикником.
На ярко-синем небе не было ни облачка. Хотя солнце припекало вовсю, щеки приятно холодил легкий ветерок. Дорога, по, которой они приехали сюда, оставалась совершенно пустынной насколько хватало глаз, и это несколько нервировало Касс. Сразу за замком открывался потрясающий вид на рощу вековых испанских сосен. Касс постепенно начинала постигать суровое очарование здешних мест. Жаль, что это путешествие связано со столь печальными обстоятельствами. Она непременно выберется сюда еще раз, в более спокойной обстановке. Касс начала делать снимки.
— Тетя Касс! Можно мы пойдем в замок? — спросила Алиса.
— Погодите, я с вами! — Касс накинула на плечо ремень от камеры.
— Со мной все в порядке, сеньора, — солидно заверил ее Эдуардо.
Касс твердо пообещала Антонио, что будет предельно осторожна. Однако в глазах у мальчика светилась такая надежда, и он так ловко передвигался между камней, несмотря на свои костыли, что Касс стало ясно: этот ребенок так же нуждается в играх со сверстниками, как и любой другой. Она не решилась задавать нескромные вопросы, но, судя по всему, Эдуардо перенес в детстве полиомиелит. Какая жалость!
— Ну так и быть! — уступила она внезапному порыву. Под ее внимательным взглядом дети осторожно двинулись по мостику, перекинутому через канаву, окружавшую руины. Интересно, заглядывала ли сюда в свое время Изабель?
Изабель… Мать Антонио твердо верит в то, что ее призрак обитает в «Каса де суэньос». А может, она считает, что Изабель преследует весь род де ла Барка? И тетка твердила о том, что Изабель вернулась. Если сейчас это последствия тяжелой пневмонии и бреда, то с какой стати она упоминала об Изабель в своем старом дневнике?
Касс произвела в уме нехитрые расчеты. Антонио было четыре года, когда погиб его отец. Теперь ему тридцать восемь. Стало быть, Эдуардо погиб в 1966 году.
И последние записи в дневнике Кэтрин помечены 1966 годом!
Обрывки полученной здесь информации складывались в весьма неприятную картину. Этак недолго докопаться и до того, что Эдуардо попал под машину в июле 1966 года. Касс уже и сама не знала, к худу или к добру она отказалась совать нос в чужой дневник. Честно говоря, она просто испугалась тех признаний, что могла там вычитать.
Но кто даст гарантию, что там написана правда, а не плоды больного воображения ее тетки, потрясенной несчастным случаем?
Глядя на руины замка, покинутого обитателями еще в четырнадцатом веке, Касс размышляла о том, что здесь вполне могла бы гнездиться парочка призраков. Такие вещи были не редкостью у нее на родине. И к тому же это объяснило бы неприятные ощущения, порождаемые самим домом.
Да, старый особняк выглядит мрачным и запущенным, но не более того. И нечего ломать голову над бессвязными предсказаниями ее больной тетки. Точка!
Тем временем дети оказались перед полукруглой аркой, служившей входом в ближнюю башню, и вдруг исчезли прямо у нее на глазах! Буквально растворились среди пыльных развалин.
Касс стало не по себе. И дернуло же ее отпустить их без присмотра! Если с Эдуардо что-то случится, Антонио в жизни ей не простит, да и она сама тоже. «Дура! Дура!» — кричало все у нее внутри. Конечно, эти страхи не могли иметь ничего общего с какими-то там призраками! Эдуардо в два счета может оступиться — и что тогда будет?
Подхватив корзину и одеяла, Касс помчалась через ров и тут же увидела детей, стоявших под сводами просторного зала. Слава Богу! Теперь она глаз с них не спустит!
Немного, успокоившись, Касс позволила себе оглядеться. Перед ней на растрескавшемся полу лежали обломки какой-то колонны. Но тут ей бросилось в, глаза, что Алиса и Эдуардо как-то странно притихли.
— Ребята! Как дела?
Дети словно не слышали ее, уставившись на пролом в дальней стене. Касс встревожилась. Дети обернулись, бледные и взволнованные.