Эддингс Дэвид. Колдунья из Даршивы

   Там присутствовали Бэрак, Хеттар, Мандореллен и Лелдорин. Из Марадора прибыл Релг, а сын Бэрака Унрак сидел у окна на скамье с высокой спинкой.
   Граф Трелхейм кашлянул, призывая к порядку. Они находились в башне замка Мандореллена, и золотистые лучи осеннего солнца проникали сквозь стрельчатые окна. Бэрак выглядел великолепно в своем зеленом бархатном камзоле. Его рыжая борода была расчесана, а волосы заплетены в косу.
   — Хорошо, — сказал он, — давайте начинать. Мандореллен, вы уверены, что лестница, ведущая сюда, хорошо охраняется? Я не хочу, чтобы кто-нибудь нас подслушал.
   — Не сомневайтесь, достославный Трелхейм, — ответил великий рыцарь. — Ручаюсь своей жизнью. — На Мандореллене были кольчуга и синий, отороченный серебром плащ.
   — Достаточно простого «да», Мандореллен, — вздохнул Бэрак. — Итак, — продолжал он, — нам запрещено ехать с Гарионом и остальными, верно?
   — Так сказала Цирадис в Реоне, — ответил Хеттар, как всегда одетый в широкий плащ из конской шкуры, а хохол на выбритой голове стягивало серебряное кольцо.
   — Пусть так, — продолжал Бэрак. — Мы не можем ехать с ними, но нам ничто не может помешать отправиться в Маллорею по своим делам, не так ли?
   — Каким именно делам? — осведомился Лелдорин.
   — Потом придумаем. У меня есть корабль. Мы отправимся в Тол-Хонет и нагрузим его чем-нибудь. А потом поедем в Маллорею и займемся какой-нибудь торговлей.
   — Каким образом ты намерен вывести «Морскую птицу» в Восточное море? — спросил Хеттар. — Тебе не кажется, что это слишком долгое плавание?
   — У меня есть карта, — ответил Бэрак. — Мы можем проплыть вокруг восточной оконечности Хтол-Мургоса. А оттуда до Маллореи рукой подать.
   — Я думал, мурги держат в секрете карты своего побережья, — промолвил Лелдорин. На его открытом молодом лице отразилось недоумение.
   — Так и есть, — усмехнулся Бэрак, — но Дротик побывал в Рэк-Урге и умудрился выкрасть одну из них.
   — А каким образом ты забрал ее у Дротика? — спросил Хеттар. — Он хранит секреты еще лучше, чем мурги.
   — Дротик возвращался в Боктор на корабле Грелдика. Моряк из него никудышный, поэтому он чувствовал себя скверно. Грелдик стянул у него карту, а картограф сделал копию. Дротик так и не узнал, что его обокрали.
   — План превосходен, — серьезно сказал Мандореллен, — но мне кажется, я вижу в нем просчет.
   — Вот как?
   — Всем на этом свете известно, что Маллорея — обширный континент, тянущийся на тысячи лиг от лучезарного юга до полярных льдов на дальнем севере. Нам может не хватить всей жизни, чтобы найти наших друзей, ибо, насколько я понимаю, в этом состоит твое предложение.
   — Я как раз к этому подхожу, — сказал Бэрак. — Когда мы были в Бокторе, я напоил Ярблека. Он достаточно проницателен и осторожен, когда трезв, но если влить в него полбочонка эля, становится разговорчивым. Я задал ему несколько вопросов насчет дел, которые он и Шелк крутят в Маллорее, и получил несколько интересных ответов. Вроде бы у них обоих имеются конторы в каждом крупном городе Маллореи, и эти конторы постоянно контактируют друг с другом. Чем бы Шелк ни занимался, он никогда не упустит из виду свои деловые интересы. Каждый раз, оказываясь поблизости от этих контор, он найдет предлог остановиться и посмотреть, сколько миллионов заработал на прошлой неделе.
   — Это верно, — согласился Хеттар.
   — Все, что мы должны сделать, это бросить якорь в каком-нибудь маллорейском порту и заглянуть в контору маленького проныры. Люди Шелка точно знают, где находится их хозяин, а там, где Шелк, мы найдем и всех остальных.
   — Я был не прав, милорд, — извинился Мандореллен. — Можешь ли ты простить меня за недооценку твоей проницательности?
   — Все в порядке, Мандореллен, — великодушно отозвался Бэрак.
   — Но, — возразил Лелдорин, — нам по-прежнему запрещено присоединяться к Гариону и другим.
   — Верно, — согласился Мандореллен. — Мы не можем приближаться к ним, не подвергая опасности успех их дела.
   — Думаю, я и здесь нашел выход, — промолвил Бэрак. — Мы не можем скакать рядом с ними, но Цирадис ведь ничего не говорила о том, на каком расстоянии мы должны от них держаться, не так ли? Нам самим решать, это будет одна миля или двадцать. Мы будем достаточно близко и, если они попадут в переделку, сумеем им помочь и вернуться на прежнее расстояние. Тут все в порядке, верно?
   Лицо Мандореллена внезапно прояснилось.
   — Это наш моральный долг, милорд! — воскликнул он. — Боги не посылают удачу тем, кто не приходит на помощь путникам, попавшим в беду.
   — Я знал, что ты посмотришь на это именно таким образом, — усмехнулся Бэрак, хлопнув приятеля по плечу огромной ручищей.
   — Софистика, — резким голосом произнес Релг. На улгском фанатике теперь была туника, очень напоминавшая ту, которую обычно носил Дарник. Его некогда бледная кожа загорела от солнца, а повязка на глазах исчезла. Годы работы на воздухе возле дома, который он построил для Таибы и их многочисленных детей, постепенно приучили к солнцу его глаза и кожу.
   — То есть как это — софистика? — запротестовал Бэрак. — Что ты имеешь в виду?
   — Только то, что сказал, Бэрак. Боги смотрят на наши намерения, а не на наши ловкие оправдания. Ты, как и все мы, хочешь отправиться в Маллорею на помощь Белгариону, но не пытайся одурачить богов своими выдумками.
   Все беспомощно уставились на улга.
   — Но это был такой хороший план, — жалобно произнес Бэрак.
   — Очень хороший, — согласился Релг, — но он подразумевал неповиновение, а неповиновение богам и пророчеству — грех.
   — Опять грех, Релг? — с отвращением сказал Бэрак. — Я думал, ты с этим покончил.
   — Не совсем.
   Унрак, сын Бэрака, который в свои четырнадцать лет не уступал в силе и ловкости любому взрослому, поднялся на ноги. На нем была кольчуга, а у пояса висел меч. Огненно-рыжие волосы топорщились во все стороны, а на щеках уже появился легкий пушок.
   — Посмотрим, верно ли я понял, — заговорил он уже не ломающимся юношеским голосом, а звучным баритоном. — Мы должны повиноваться пророчеству, не так ли?
   — Каждому его слову, — твердо произнес Релг.
   — Тогда я обязан ехать в Маллорею, — заявил Унрак.
   — Тебе не кажется, что ты несколько торопишься? — спросил его отец.
   — Все не так уж сложно, отец. Я потомственный защитник наследника Ривского трона, правильно?
   — Правильно, — откликнулся Хеттар. — Продолжай, Унрак. Что у тебя на уме?
   — Ну, — объяснил Унрак, слегка краснея под взглядами старших, — если принц Гэран находится в Маллорее и ему грозит опасность, я должен отправляться туда. Так гласит пророчество. Но так как я не знаю, где он, то буду следовать за королем Белгарионом, пока он не найдет своего сына, чтобы я мог его защитить.
   Бэрак одобрительно усмехнулся.
   — Но, — добавил Унрак, — я не слишком опытен в таких делах, поэтому нуждаюсь в руководстве. Не мог бы я убедить тебя и твоих друзей, отец, поехать вместе со мной, дабы уберечь меня от ошибок?
   Хеттар встал и пожал руку Бэраку.
   — Поздравляю, — просто сказал он.
   — Ну, Релг? — осведомился Бэрак. — Это тебя удовлетворяет?
   Релг задумался.
   — Пожалуй, да, — наконец сказал он, и Бэрак впервые увидел усмешку на его суровом лице. — Когда мы отправляемся? — спросил Релг.
   Его императорское величество Каль Закет Маллорейский стоял у окна высокой башни в Мейг-Ренне, глядя на широкую гладь великой реки Маган. Целая армада речных судов всевозможных размеров продвигалась по водной поверхности к причалам, где императорские легионы ожидали погрузки.
   — У вас есть еще какие-нибудь новости? — спросил император.
   — Они несколько хаотичны, ваше императорское величество, — ответил Брадор — облаченный в коричневую мантию министр внутренних дел, — но вроде бы основное столкновение между Урвоном и Зандрамас должно произойти в Пельдане. Урвон двинулся с севера, а Зандрамас аннексировала Пельдан в прошлом месяце, чтобы создать буферную зону между ним и Даршивой. Она двинула свои силы в Пельдан навстречу противнику.
   — Каково ваше мнение, Атеска? — спросил Закет.
   Генерал Атеска встал и подошел к карте, висящей на стене. С минуту он изучал ее, а затем ткнул пальцем в точку на левом берегу реки Маган.
   — Здесь находится город Ферра, ваше величество, — сказал он. — Мы совершаем сюда бросок и оккупируем его. Он становится основной базой операции. В этом месте Маган около пятнадцати миль в ширину, и будет не слишком трудно перекрыть движение через реку со стороны Даршивы. Таким образом Зандрамас не сможет получать подкрепление. Урвон будет обладать численным превосходством и сокрушит ее армию. Конечно, он понесет потери. Фанатизм заставит их сражаться до последнего. Уничтожив армию Зандрамас, Урвон остановится, чтобы зализать раны. Вот тут-то мы и будем атаковать. Его силы к тому времени истощатся, а наши войска будут абсолютно свежи. Результат вполне предсказуем. А потом мы можем пересечь Маган и вторгнуться в Даршиву.
   — Отлично, Атеска, — одобрил Закет, холодно улыбнувшись. — Ваш план не лишен иронического очарования. Сначала мы позволяем Урвону уничтожить Зандрамас, а потом уничтожаем его самого. Мне нравится идея заставить апостола Торака сделать за меня грязную работу.
   — С позволения вашего величества я бы хотел возглавить наш авангард и понаблюдать за оккупацией Ферры, — добавил генерал. — Зандрамас наверняка будет вынуждена контратаковать, поэтому мы разделим ее армию надвое. Нам понадобится укрепить город. Мне также придется выставить патрули на реке, чтобы удержать ее от попыток провести войска в Пельдан в обход наших флангов. Это главная часть операции, и мне бы хотелось руководить ею лично.
   — Разумеется, Атеска, — согласился Закет. — Я бы не доверил это никому другому.
   — Ваше величество очень добры, — поклонился Атеска.
   — Простите, ваше императорское величество, — вмешался Брадор, — но мы получаем тревожные сообщения из Хтол-Мургоса. Наши агенты докладывают, что там происходят очень серьезные переговоры между Ургитом и алорийцами.
   — Между Ургитом и алорийцами? — недоверчиво переспросил Закет. — Да ведь они всегда ненавидели друг друга!
   — Возможно, у них обнаружился общий враг, — деликатно предположил Брадор.
   — Вы имеете в виду меня?
   — Это кажется вполне логичным, ваше величество.
   — Мы должны это прекратить. Думаю, скоро нам придется атаковать алорийцев, чтобы у них не осталось времени для авантюр в Хтол-Мургосе.
   Атеска прокашлялся.
   — Я могу говорить откровенно, ваше величество? — спросил он.
   — Я никогда не слышал, чтобы вы говорили как-нибудь иначе, Атеска. Что у вас на уме?
   — Вести войну на два фронта может только идиот, а на три — только безумец. Вы ведете одну войну в Пельдане, другую — в Хтол-Мургосе и намерены развязать третью в Алории. Я категорически против этого!
   — Вы храбрый человек, Атеска, — криво улыбнулся Закет. — Не могу припомнить, чтобы кто-нибудь назвал меня подряд идиотом и безумцем.
   — Надеюсь, ваше величество простит мою прямоту, ибо я изложил свое искреннее мнение о положении дел.
   — Все в порядке, Атеска, — махнул рукой Закет. — Вы здесь, чтобы советовать мне, а не льстить, и ваша откровенность заслуживает одобрения. Хорошо, мы воздержимся от войны с алорийцами, пока не покончим со здешними делами. Я согласен быть идиотом, но безумие — особая статья. Миру хватило зрелища сумасшедшего Таур-Ургаса. — Он начал шагать взад-вперед и внезапно воскликнул: — Черт бы тебя побрал, Белгарион! И куда это ты подевался?
   — Э-э… ваше величество, — неуверенно заговорил Брадор. — Белгариона нет на Западе. На прошлой неделе его видели в Мельсене.
   — Что он там делает?
   — Мы не смогли это выяснить, ваше величество. Как бы то ни было, он уже наверняка покинул острова. Мы думаем, что он где-то поблизости.
   — Чтобы поучаствовать в смуте! Ищите его повсюду, Атеска! Мне нужно о многом поговорить с этим молодым человеком. Он странствует по миру, словно стихийное бедствие!
   — Я попытаюсь установить его местонахождение для вашего величества, — ответил Атеска. — А теперь, с позволения вашего величества, я отправлюсь наблюдать за погрузкой войск.
   — Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до Ферры?
   — Возможно, три или четыре дня, ваше величество. Я поставлю солдат к веслам.
   — Им это не понравится.
   — Им и не должно это нравиться, ваше величество.
   — Ладно, ступайте. Через несколько дней я последую за вами.
   Атеска отдал честь и повернулся, чтобы уйти.
   — Кстати, Атеска, — сказал Закет ему вслед, — почему бы вам не взять с собой котенка? — Он указал на кучу котят в дальнем углу комнаты. Полосатая кошка тревожно наблюдала за ними с каминной полки.
   — Премного благодарен, ваше величество, но… — Атеска запнулся, — от кошачьего меха у меня распухают веки, а в течение следующих нескольких недель мне понадобятся глаза.
   — Понятно. — Закет вздохнул. — Хорошо, Атеска, это все.
   Генерал поклонился и вышел из комнаты.
   — Ну, — задумчиво промолвил Закет, — раз он не взял котенка, придется дать ему вместо него маршальский жезл, но только если кампания окажется успешной, понятно?
   — Абсолютно, ваше величество, — отозвался Брадор.
   Коронация эрцгерцога Отрата императором Маллореи прошла вполне спокойно. Конечно, Отрат был полнейшим ослом, и его пришлось держать за руку во время всей церемонии. Когда все закончилось, Зандрамас усадила его на узорчатый трон дворца в Гемиле, велела всем постоянно ему льстить и потихоньку удалилась.
   Принц Гэран находился в обычной комнате храма, которую Зандрамас выбрала для себя. Гролимская жрица средних лет наблюдала за ним.
   — Он вел себя хорошо этим утром, святая Зандрамас, — доложила она.
   — Хорошо, плохо — какая разница? — пожала плечами Зандрамас. — Вы можете идти.
   — Да, о святая жрица. — Женщина преклонила колени и вышла из комнаты. Принц Гэран посмотрел на Зандрамас с серьезным выражением на маленьком личике.
   — Этим утром вы спокойны, ваше высочество, — с иронией заметила Зандрамас. Лицо ребенка не изменилось. Хотя они провели вместе больше года, Гэран никогда не выказывал привязанности и, что еще более огорчительно, страха по отношению к Зандрамас. Он протянул ей игрушку.
   — Мячик!
   — Очевидно, — промолвила Зандрамас.
   Возможно, потому что его пронизывающий взгляд беспокоил ее, она пересекла комнату, встала перед зеркалом и, сбросив капюшон, уставилась на свое отражение. По крайней мере, лицо оставалось нетронутым. Зандрамас с отвращением посмотрела на огоньки, мелькающие под кожей ее рук. Затем, распахнув мантию, она стала разглядывать свое нагое тело. Искры, несомненно, распространялись. Ее грудь и живот также были охвачены светящимся хороводом.
   Гэран подошел к ней.
   — Звездочки, — сказал он, указывая на зеркало.
   — Иди играть, Гэран, — ответила ему Дитя Тьмы, запахнувшись в мантию.

Глава 13

   Двигаясь в западном направлении, путешественники видели впереди тяжелые темно-фиолетовые облака, поднимавшиеся все выше и заслонявшие голубизну неба. Наконец Дарник поскакал вперед.
   — Тоф говорит, что нам лучше поискать убежище, — сказал он Белгарату. — Весенние бури в этих краях очень свирепы.
   Белгарат пожал плечами.
   — Мне и раньше случалось попадать под дождь.
   — Он утверждает, — продолжал Дарник, — что буря будет недолгой, но страшной. Она продлится до утра. Думаю, Белгарат, нам лучше прислушаться к нему. Тоф говорит, что дождем и ветром дело не кончится. Будет град, а некоторые градины могут оказаться размером с яблоко.
   Белгарат посмотрел на клубившиеся на западе тучи, которые время от времени прорезали стрелы молний.
   — Хорошо, — решил он. — Нам все равно не удастся сегодня намного продвинуться. Ему известно какое-нибудь укрытие поблизости?
   — Примерно в лиге отсюда есть деревушка, — ответил Дарник. — Она, как и другие, заброшена. Там мы, надеюсь, сможем найти дом с достаточно целой крышей, чтобы уберечь наши головы от градин.
   — Тогда поехали туда. Буря приближается быстро. Скажу Белдину, чтобы он полетел вперед и посмотрел, что там делается. — Он поднял голову, мысленно передавая сообщение Белдину.
   Они поскакали галопом при усиливающемся ветре, который раздувал их плащи, обдавая холодом и окатывая брызгами дождя.
   Взобравшись на холм над покинутой деревней, они увидели, что буря стеной надвигается по равнине.
   — Гроза уже близко! — крикнул Белгарат сквозь вой ветра. — Давайте поторопимся.
   Они понеслись по склону холма и через вспаханное поле к деревне. Она была обнесена стеной, но ворота сорвались с петель, а многие дома свидетельствовали о недавнем пожаре. Когда они скакали по заваленной мусором улице, послышался громкий удар, потом еще один, а затем удары стали следовать друг за другом, ускоряя темп.
   — Град! — крикнул Гарион.
   Бархотка внезапно взвизгнула и схватилась за правое плечо. Шелк приостановил свою лошадь и распахнул над девушкой свой плащ, придерживая его рукой.
   Белдин стоял в дверях более-менее сохранившегося дома.
   — Сюда! — позвал он. — Двери конюшни открыты! Заведите туда лошадей!
   Путешественники быстро спешились и поставили лошадей в похожую на пещеру конюшню. Потом они закрыли двери и понеслись через двор к дому.
   — Ты проверил, есть ли в деревне люди? — спросил Белгарат у горбатого волшебника, когда они вошли внутрь.
   — Здесь никого нет, — ответил Белдин. — Разве только еще один неудачливый чиновник спрятался в каком-нибудь погребе.
   Град все чаще колотил снаружи, пока грохот не превратился в постоянный гул. Гарион выглянул во двор. Куски льда падали с неба, разбиваясь о булыжники. Становилось все холоднее.
   — Думаю, мы поспели как раз вовремя, — сказал он.
   — Закрой дверь, Гарион, — попросила Полгара, — и давай разведем огонь.
   В комнате, где они находились, были заметны признаки поспешного бегства хозяев. Стол и стулья были опрокинуты; на полу валялись разбитые тарелки. Оглядевшись вокруг, Дарник подобрал в углу огарок свечи. Он поднял стол, поставил свечу на обломок тарелки и стал шарить в поисках кремня, огнива и трута.
   Тоф подошел к окну и раскрыл его. Но бушующая снаружи стихия попыталась вторгнуться в их временное убежище, и Тофу пришлось захлопнуть ставни и скрепить их задвижками.
   Сначала свеча Дарника немного оплывала, но постепенно пламя стало ровным, освещая комнату золотистым сиянием. Кузнец направился к камину. Несмотря на замусоренный пол и беспорядок в мебели, комната выглядела уютной. Стены были побелены, а балкам наверху придали аккуратную прямоугольную форму. Камин, выложенный в форме арки, был не просто очагом, но и украшением помещения. На одной из его стенок виднелся ряд крючков, а рядом были сложены дрова.
   — Давайте не будем ограничиваться отдыхом, господа, — предложила Полгара. — Нужно расставить мебель и подмести пол. Нам понадобится еще несколько свечей, а я хочу посмотреть спальни.
   Дарник наконец развел огонь и поднялся.
   — Пойду взгляну на лошадей, — сказал он. — Принести сюда вещи, Пол?
   — Только еду и кухонные принадлежности, дорогой. Но ты не думаешь, что лучше подождать, пока не прекратится град?
   — Сбоку есть дорожка с прикрытием, — ответил он. — Очевидно, люди, строившие дом, предусмотрели такую погоду. — Он вышел вместе с Тофом и Эриондом.
   Гарион подошел к грубой скамье, на которой сидела Бархотка, прикрыв ладонью правое плечо. Лицо ее было бледным, а лоб покрыт потом.
   — С тобой все в порядке? — спросил ее Гарион.
   — Я просто испугалась, — ответила Бархотка. — Приятно, что ты об этом спрашиваешь.
   — Приятно? Ты мне как сестра, Лизелль, и если с тобой что-то случилось, я беспокоюсь.
   — Да, ваше величество. — Внезапно ее лицо осветила улыбка.
   — Не храбрись, Бархотка. Если ты ранена, так и скажи.
   — Это всего лишь царапина, Белгарион, — запротестовала она, пытаясь придать взгляду своих больших карих глаз выражение искренности.
   — Я тебя отшлепаю! — пригрозил Гарион.
   — Интересная идея! — Девушка рассмеялась.
   Неожиданно Гарион наклонился и поцеловал ее в лоб.
   Она казалась слегка удивленной и произнесла с шутливой тревогой:
   — А если Сенедра застала бы вас за этим, ваше величество?
   — Ничего бы не случилось. Сенедра любит тебя так же, как я. Скажу тетушке Пол, чтобы она посмотрела твое плечо.
   — С ним правда все в порядке, Белгарион.
   — Хочешь поспорить об этом с тетушкой Пол?
   Бархотка задумалась.
   — Вряд ли, — ответила она. — Только позови Хелдара, чтобы он подержал меня за руку.
   — Это все?
   — Если хочешь, можешь поцеловать меня еще раз.
   С профессиональным хладнокровием Полгара распахнула серое платье Бархотки и тщательно обследовала багровый кровоподтек на плече девушки. Бархотка покраснела и скромно прикрыла грудь.
   — Не думаю, что там есть перелом, — заметила Полгара, осторожно надавив на пострадавшее плечо. — Хотя ушиб очень болезненный.
   — Это я сразу заметила, — поморщившись, сказала Бархотка.
   — Сади, — обратилась к евнуху Полгара, — мне нужно хорошее обезболивающее. Что ты мог бы предложить?
   — У меня есть орет, — ответил Сади.
   Полгара задумалась.
   — Нет, — покачала она головой. — Орет сделает ее беспомощной на следующие два дня. У тебя имеется мизет?
   Евнух казался удивленным.
   — Госпожа Полгара, — возразил он, — мизет отличное болеутоляющее, но… — Сади посмотрел на Бархотку. — У него есть побочные эффекты.
   — Мы можем контролировать ее в случае надобности.
   — Какие побочные эффекты? — осведомился Шелк, заслоняя собой девушку.
   — Он имеет тенденцию пробуждать… скажем, определенного рода пыл, — деликатно объяснил Сади. — В Найсе его широко используют с этой целью.
   — Вот как? — пробормотал Шелк, слегка покраснев.
   — Одну каплю, — велела Полгара. — Нет, пусть будет две.
   — Две? — воскликнул Сади.
   — Я хочу, чтобы он действовал, пока не пройдет боль.
   — Две капли справятся с болью, — кивнул Сади, — но вам придется наблюдать за ней, пока лекарство не перестанет действовать.
   — Я постараюсь усыпить ее, если понадобится.
   Сади с сомнением открыл красный короб и вынул флакон с темно-пурпурной жидкостью.
   — Мне это кажется неразумным, госпожа Полгара, — предупредил он.
   — Положись на меня.
   — Когда так говорят, я всегда начинаю нервничать, — сказал Белгарат Белдину.
   — Слишком многое заставляет тебя нервничать. Мы не можем ехать дальше, пока девушке не станет лучше. Пол знает, что делает.
   — Может быть, — промолвил Белгарат.
   Сади осторожно налил две капли пурпурного снадобья в чашку с водой и помешал раствор пальцем, после чего тщательно вытер руку и протянул чашку Бархотке.
   — Пейте медленно, — велел он. — Почти сразу же вы начнете чувствовать себя странно.
   — Странно? — с подозрением переспросила она.
   — Мы поговорим об этом позже. Теперь вам нужно знать лишь то, что лекарство снимет боль.
   Бархотка глотнула из чашки.
   — Оно не противное, — заметила она.
   — Конечно, — отозвался евнух, — и пока вы будете его пить, оно будет казаться вам все более вкусным.
   Бархотка продолжала пить маленькими глотками. Ее лицо порозовело.
   — Вам не кажется, что в комнате внезапно потеплело? — спросила она.
   Шелк сел на скамью рядом с ней.
   — Стало легче? — спросил он.
   — Ну-у…
   — Как плечо?
   — Ты видел мой синяк, Хелдар? — Бархотка стянула платье с плеча, показав Шелку и остальным синяк и многое другое.
   — Думаю, госпожа Полгара, вам лучше принять меры, которые вы упоминали, — сказал Сади. — Ситуация в любую минуту может выйти из-под контроля.
   Полгара кивнула и положила руку на лоб Бархотки. Гарион ощутил исходившую от нее мягкую волну.
   — Мне вдруг захотелось спать, — сказала Бархотка. — Это от лекарства?
   — В некотором роде, — ответила Полгара. Голова Бархотки опустилась на плечо Шелка.
   — Возьми ее на руки, Шелк, — сказала Полгара маленькому человечку. — Давайте поищем для нее кровать.
   Шелк поднял спящую девушку и вынес ее из комнаты. Полгара шла за ними следом.
   — Это снадобье всегда так действует? — спросила Сенедра у Сади.
   — Мизет? Да, он может возбудить даже палку.
   — И на мужчин тоже?
   — Пол не имеет значения, ваше величество.
   — Как интересно. — Она хитро покосилась на Гариона. — Не потеряйте этот флакончик, Сади.
   — Ни за что на свете, — заверил ее евнух.
   Им понадобилось около четверти часа, чтобы убрать комнату. Полгара улыбалась, вернувшись вместе с Шелком.
   — Бархотка спит, — сообщила она. — Я заглянула и в другие комнаты. Похоже, хозяйка дома была аккуратной женщиной. Беспорядок только здесь. — Полгара поставила свечу и с удовлетворенным видом разгладила складки серого платья. — Ты выбрал отличный дом, — сказала она Белдину.
   — Рад, что он тебе понравился, — ответил горбун. Волшебник сидел на скамье у окна и подвязывал ремнем оторванный рукав.
   — Насколько далеко от нас река? — спросил его Белгарат.