Эддингс Дэвид. Колдунья из Даршивы

   — Почему же ты не рассказал нам об этом раньше? — упрекнула его Полгара.
   — Я никогда не придавал этому особого значения. Возможно, я даже забыл об этом. В Далазии мне было нечего делать, так как все далазийцы — мистики, а мистицизм всегда меня раздражал. Прорицатели говорят загадками, а некромантия кажется мне пустой тратой времени. Я даже не был уверен, что чары подействуют. Гролимы иногда бывают очень доверчивы. Угроза проклятия могла подействовать не хуже самого проклятия.
   — По-моему, — заметил Белгарат, — мы забыли об этом, так как сосредоточились на том факте, что Урвон, Зандрамас и Агахак — колдуны. Мы совершенно упустили, что они также и гролимы.
   — А это проклятие — или как ты его называешь — нацелено только на гролимов? — спросил Гарион. — Или оно может поразить и нас?
   Белдин поскреб в своей бороде.
   — Хороший вопрос, Белгарат, — промолвил он. — На такой риск идти нелегко.
   — Сенджи! — Белгарат щелкнул пальцами.
   — Не понимаю.
   — Сенджи побывал в Келле, помнишь? А он хоть и бездарный, но волшебник.
   — Верно! — усмехнулся Белдин. — Значит, мы можем отправляться в Келль, а они нет.
   — А как насчет демонов? — с тревогой осведомился Дарник. — Нахаз уже движется к Келлю, и, насколько нам известно, Зандрамас сопровождает Морджа. Они могут войти в город? Если Урвон и Зандрамас не имеют такой возможности, то почему бы им не отправить туда демонов, чтобы те принесли нужные сведения?
   Белдин покачал головой.
   — Это ничего им не даст. Цирадис не допустит демонов к ее экземпляру Маллорейских проповедей. Пророки, несмотря на их недостатки, отказываются иметь что-либо общее с силами преисподней.
   — А может Цирадис помешать демонам? — настаивал Дарник. — Ведь с демонами лучше не связываться.
   — Не беспокойся насчет Цирадис, — ответил Белдин. — Она в состоянии позаботиться о себе.
   — Но, уважаемый Белдин, — возразил Закет, — она ведь почти ребенок, а с завязанными глазами абсолютно беспомощна.
   Белдин хрипло расхохотался.
   — Беспомощна? Цирадис? Да вы из ума выжили, приятель! Возможно, она сумеет даже остановить солнце, если ей это понадобится! Мы и представить себе не можем всю степень ее могущества.
   — Не понимаю. — Закет выглядел озадаченным.
   — Цирадис — средоточие всего могущества ее расы, Закет, — объяснила Полгара. — Не только далазийцев, которые существуют сейчас, но и тех, кого уже давно нет.
   — Или кто может появиться в будущем, — добавил Белгарат.
   — Интересная идея, — заметил Белдин. — Как-нибудь надо ее обсудить. Как бы то ни было, — снова обратился он к Закету, — Цирадис может сделать все необходимое, чтобы последняя встреча состоялась в нужное время и нужном месте. Демоны не участвуют в этой встрече, поэтому она, возможно, просто не обратит на них внимание, а если они окажутся слишком назойливыми, отправит их туда, откуда они пришли.
   — А вы можете это сделать?
   Белдин покачал головой.
   — Но она может?
   — Думаю, что да.
   — Я немного запутался, — признался Шелк. — Если гролимы не могут попасть в Келль, не ослепнув, а демоны не сумеют ничего там найти, даже если попадут туда, то почему они все стремятся в это место? Какую пользу им это принесет?
   — Они намерены следовать за нами, когда мы оттуда выйдем, — объяснил Белгарат. — Они знают, что мы можем попасть в Келль и что мы узнаем, где должна произойти последняя встреча.
   — Выходит, когда мы покинем Келль, у нас за спиной окажется половина гролимов со всего мира?
   — Все будет так, как должно быть, Шелк, — уверенно заявил Белгарат.
   — В данном случае, старина, фатализм меня не успокаивает, — ядовито заметил Шелк.
   Выражение лица Белгарата стало почти благодушным.
   — Доверься мне, — сказал он. Шелк бросил на него сердитый взгляд, махнул рукой и отошел, бормоча ругательства.
   — Знаете, я уже много лет хотел вывести его из себя, — усмехнулся старик. — Результат оказался достойным ожиданий. Ладно, будем собираться и двигаться дальше.
   Они переместили часть припасов из ящика позади кабриолета на вьючных лошадей, после чего Дарник окинул экипаж задумчивым взглядом.
   — Это не сработает, — сказал он.
   — А что тут не так? — с вызовом осведомился Шелк.
   — Лошадь придется запрячь между оглоблями. Если мы посадим волчицу на сиденье, она окажется прямо за ней. Лошадь тут же понесет, и ее ничто не остановит.
   — Об этом я не подумал, — мрачно произнес Шелк.
   — Значит, это волчий запах повергает лошадей в панику? — спросила Бархотка.
   — Запах, а также рычание и щелканье зубами, — ответил Дарник.
   — Белгарион может убедить волчицу не щелкать зубами и не рычать.
   — А как насчет запаха? — спросил Шелк.
   — Я могу об этом позаботиться. — Подойдя к одному из мешков, она вынула маленькую стеклянную бутылочку. — Рассчитываю, что вы купите мне еще одну, принц Хелдар. Вы украли неподходящий экипаж, следовательно, должны возместить мне утрату средства, которое я использую для исправления вашей оплошности.
   — Что это такое? — с подозрением осведомился Шелк.
   — Духи, Хелдар, и страшно дорогие. — Она посмотрела на Гариона и улыбнулась. — Мне нужно, чтобы вы объяснили волчице мои действия. Не хочу, чтобы она неверно меня поняла, когда я побрызгаю на нее духами.
   — Разумеется.
   Когда Бархотка и Гарион вернулись от саней, в которых путешествовали волчица с волчонком, они обнаружили Сенедру, уютно устроившуюся на переднем сиденье кабриолета.
   — Мне здесь очень удобно, принц Хелдар, — ослепительно улыбнулась она. — Благодарю вас от всей души.
   — Но…
   — Что-нибудь не так? — удивленно спросила Сенедра.
   Лицо Шелка стало сердитым, и он отошел, бормоча себе под нос.
   — Утро для него оказалось не таким уж удачным, верно? — заметил Закет, обращаясь к Гариону.
   — Шелк получил удовольствие, одурачив торговца и украв экипаж, — ответил Гарион. — Слишком много успехов подряд делают его невыносимым. Сенедре и Лизелль обычно удается сбить с него спесь.
   — Ты имеешь в виду, что они сговорились между собой?
   — Они проделывали это столько раз, что им было незачем сговариваться.
   — Думаешь, духи Лизелль подействуют?
   — Есть только один способ это проверить, — сказал Гарион.
   Они перенесли раненую волчицу с саней на переднее сиденье двухколесного экипажа и смочили духами переносицу лошади. Потом они отошли назад, а Сенедра крепко натянула поводья. Лошадь слегка забеспокоилась, но не запаниковала. Гарион сходил за волчонком и положил его на колени Сенедре. Она улыбнулась, потрепала волчицу по голове и тряхнула вожжами.
   — Это несправедливо! — пожаловался Гариону Шелк, когда они поехали следом за королевой Ривы.
   — Тебе хочется разделить это место с волчицей? — спросил Гарион. Шелк нахмурился.
   — Об этом я не подумал, — признался он. — Хотя она бы меня скорее всего не укусила, ведь так?
   — Пожалуй, но с волками никогда ничего не знаешь наперед.
   — Тогда я лучше поеду верхом.
   — Неплохая идея.
   — А о Сенедре ты не беспокоишься? Волчица может сожрать ее одним махом.
   — Нет, она этого не сделает. Она любит меня и знает, что Сенедра — моя самка.
   — В конце концов, действительно, Сенедра — твоя жена, а не моя, — пожал плечами Шелк. — Если волчица разгрызет ее надвое, Полгара, очевидно, сможет ее склеить.
   Внезапно Гариону пришла в голову мысль. Он поскакал вперед и поравнялся с Закетом.
   — Ведь вы — император Маллореи?
   — Приятно, что ты наконец это обнаружил, — сухо отозвался Закет.
   — Тогда каким образом вы не знали о проклятии, о котором рассказывал Белдин?
   — Как ты, возможно, заметил, Гарион, я мало обращаю внимания на гролимов. Я знал, что они, как правило, не приближаются к Келлю, но думал, что это просто какое-то суеверие.
   — Хороший правитель старается знать все о своем королевстве. — Осознав, насколько напыщенно прозвучала эта фраза, Гарион тут же извинился: — Простите, Закет. Я сморозил глупость.
   — Гарион, — терпеливо промолвил Закет, — твое королевство — маленький остров. Думаю, ты лично знаешь большинство своих подданных.
   — Ну, во всяком случае, многих.
   — Так я и полагал. Ты знаешь их проблемы, их мечты, их надежды и принимаешь в них живое участие.
   — Да, очевидно…
   — Ты хороший король — возможно, один из лучших в мире, — но быть хорошим королем легко, когда твое королевство так мало. Ты видел мою империю — по крайней мере ее часть, — и я уверен, что ты имеешь некоторое представление о том, сколько людей в ней живет. Быть хорошим королем для меня абсолютно невозможно. Поэтому я император.
   — И бог? — лукаво осведомился Гарион.
   — Нет. Эту своеобразную иллюзию я предоставлю Урвону и Зандрамас. Когда люди обретают божественное начало, у них мозги становятся набекрень, а я дорожу своими мозгами. Я понял, как они мне необходимы, когда потратил половину жизни, пытаясь уничтожить Таур-Ургаса.
   — Гарион, дорогой! — окликнула из кабриолета Сенедра.
   — Да?
   — Ты не мог бы подъехать сюда? Волчица поскуливает, а я не знаю, как спросить у нее, в чем дело.
   — Я скоро вернусь, — сказал Гарион Закету и, повернув Кретьена, направился к кабриолету.
   Сенедра сидела с волчонком на коленях. Малыш блаженствовал, лежа на спинке и задрав лапы вверх, покуда она почесывала его пушистое брюшко.
   Волчица лежала на сиденье рядом с Сенедрой. Уши ее были опущены, а глаза — печальны.
   — У тебя что-то болит? — спросил ее Гарион.
   — Она всегда так много разговаривает? — проскулила волчица.
   Лгать было невозможно, а уклончивый ответ также отпадал.
   — Да, — признался он.
   — Ты не мог бы заставить ее замолчать?
   — Я могу попытаться. — Гарион посмотрел на Сенедру. — Волчица очень устала, — сказал он. — Она хочет спать.
   — Я ей не мешаю.
   — Ты с ней разговариваешь, — мягко заметил Гарион.
   — Я просто стараюсь с ней подружиться.
   — Вы уже подружились. Ты ей нравишься. Но сейчас дай ей поспать.
   Сенедра надула губы.
   — Я не буду ее беспокоить, — слегка обиженно промолвила она. — Лучше я поболтаю с волчонком.
   — Он тоже устал.
   — Как они могли так устать днем?
   — Волки обычно охотятся ночью. А сейчас у них время сна.
   — О, а я не знала! Ладно, Гарион. Скажи ей, что я буду сидеть тихо, пока они спят.
   — Сестрица, — обратился он к волчице, — она обещает не разговаривать с тобой, если ты закроешь глаза.
   Волчица удивленно посмотрела на него.
   — Она будет думать, что ты спишь.
   Волчица казалась шокированной.
   — Разве люди могут говорить неправду?
   — Иногда.
   — Ну и ну! Хорошо, если это правило твоей стаи, я его выполню. Но это противоестественно.
   — Знаю.
   — Я закрою глаза, — продолжала волчица, — и буду весь день держать их закрытыми, если это удержит ее от болтовни. — Она вздохнула и опустила веки.
   — Она спит? — шепнула Сенедра.
   — Думаю, да, — прошептал в ответ Гарион и снова занял место во главе колонны.
   К западу местность становилась более холмистой. Хотя облака оставались такими же плотными, во второй половине дня на западном горизонте появился просвет.
   Они проехали по каменному мосту над бурлящим потоком.
   — Вода пахнет свежестью, Гарион, — заметил Дарник. — Думаю, она течет с гор.
   Белгарат посмотрел на овраг, откуда стекала вода.
   — Почему бы тебе не взглянуть самому? — предложил он. — Посмотри, есть ли там место для лагеря. Хорошую воду найти нелегко, так что мы не можем просто проехать мимо.
   — Я тоже так думаю. — Кузнец и его немой друг поехали вверх. Путешественники разбили лагерь на ночь недалеко от оврага, где протекал ручей. Когда они напоили лошадей и расставили палатки, Полгара начала готовить ужин. Она нарезала говядину и сварила густой гороховый суп, приправленный ломтиками окорока. Потом она достала большую буханку черного хлеба, при этом напевая себе под нос. Стряпня, как всегда, привела ее в приподнятое состояние духа.
   Трапеза была очень сытной, и путешественники, закончив есть, с довольным видом откинулись от стола.
   — Отлично, Пол, — рыгнув, похвалил Белдин. — Вижу, ты еще не разучилась готовить.
   — Спасибо, дядюшка. — Она улыбнулась и посмотрела на Эрионда. — Не расслабляйся, пока не поможешь убрать посуду.
   Вздохнув, Эрионд отправился с ведром за водой.
   — Раньше это была моя работа, — сказал Гарион Закету. — Очень рад, что теперь есть кое-кто помоложе.
   — Разве это не женское дело?
   — Хотите сказать ей об этом?
   — После твоих слов, пожалуй, нет.
   — Вы все схватываете на лету, Закет.
   — Не думаю, что я хоть раз в жизни мыл посуду.
   — Зато я мыл за двоих. На вашем месте я бы не говорил об этом слишком громко, а то она решит, что вам пора научиться. — Гарион покосился на Полгару. — Давайте покормим волчицу и ее детеныша, — предложил он. — Праздное состояние других людей раздражает тетушку Пол, и она тут же придумывает им занятие.
   — Гарион, милый, — ласково заговорила Полгара, как только они поднялись. — Когда мы вымоем посуду, нам понадобится питьевая вода.
   — Да, тетушка Пол, — машинально откликнулся Гарион. — Слышали? — шепнул он императору Маллореи. — Так я и знал!
   — Ты всегда выполняешь ее просьбы? А меня она тоже имела в виду?
   — На оба вопроса отвечаю — да, — вздохнул Гарион.
   На следующее утро они поднялись рано, и Белдин улетел на разведку, пока остальные завтракали, убирали палатки и седлали лошадей. К постоянной сырости прибавился пронизывающий холод, доносимый ветром с Далазийских гор. Гарион закутался в плащ и щелкнул вожжами. Они проехали около лиги, когда Белдин спустился с пасмурного неба.
   — Думаю, вам лучше свернуть к югу, — посоветовал он. — Впереди Урвон со своей армией.
   Белгарат выругался.
   — Более того, — продолжал горбун. — Даршивцы умудрились обойти армию Атески или пробиться сквозь нее. Они приближаются сзади. В авангарде идут боевые слоны. Мы находимся между двумя армиями.
   — Насколько далеко от нас Урвон? — спросил Белгарат.
   — Примерно в семи-восьми лигах. Он у подножия гор.
   — А как далеко от нас слоны?
   — Примерно в пяти лигах. Мне кажется, они собираются врезаться в колонну Урвона. Ничего не поделаешь, Белгарат, нам нужно бежать отсюда, прежде чем начнется сражение.
   — Атеска преследует армию Зандрамас? — осведомился Закет.
   — Нет. Думаю, он выполнил ваш приказ и отступил к лагерю на берегу Магана.
   Белгарат снова выругался.
   — Как Урвон так быстро там оказался? — пробормотал он.
   — Он не щадит своих солдат, — ответил Белдин. — Заставляет их бежать, а Нахаз и его демоны подгоняют их кнутами.
   — Думаю, у нас нет выбора, — вздохнул Белгарат. — Надо двигаться на юг. Тоф, ты сможешь провести нас в Келль, если мы поднимемся в горы у границы Гандахара?
   Немой гигант кивнул и сделал знаки Дарнику.
   — Это будет трудновато, — перевел кузнец. — Горы там очень крутые, а на вершинах еще лежит снег.
   — Мы потеряем много времени, дедушка, — сказал Гарион.
   — Не так много, как если окажемся в центре битвы. Ладно, едем на юг.
   — Минутку, отец, — вмешалась Полгара. — Сенедра, подойди сюда!
   Сенедра тряхнула поводьями и подъехала ближе. Полгара быстро объяснила ей ситуацию.
   — Нам нужно точно знать, что делают и что планируют делать обе армии. Думаю, тебе пора использовать амулет моей сестры.
   — Почему я об этом не подумал? — смущенно пробормотал Белгарат.
   — Ты был слишком занят, вспоминая все известные тебе ругательства, — усмехнулся Белдин.
   — Ты можешь это сделать и одновременно править двуколкой? — спросила Полгара у маленькой королевы.
   — Попробую, госпожа Полгара, — с сомнением произнесла Сенедра. Сняв с колен спящего волчонка, она положила его рядом с матерью.
   — Поехали, — поторопил Белгарат.
   Они свернули с дороги и двинулись по полю, поросшему бурой травой. Через некоторое время Сенедра окликнула Полгару:
   — Ничего не получается, госпожа Полгара. Когда едешь по бездорожью, приходится править двумя руками.
   Они остановились.
   — Это не такая уж сложная проблема, — сказала Бархотка. — Я буду править лошадью, которая тянет двуколку, а Сенедра сможет сосредоточиться на своем занятии.
   — Это довольно рискованно, Лизелль, — возразил Белгарат. — Если лошадь, запряженная в кабриолет, чего-то испугается, она выдернет тебя из седла, а двуколка тут же на тебя наедет.
   — Ты когда-нибудь видел, чтобы я падала с лошади, о почтеннейший? Не беспокойся, со мной все будет в порядке.
   Она подъехала к лошади, запряженной в двуколку, и взяла ее вожжи. Они медленно двинулись вперед, постепенно набирая скорость. Полгара ехала рядом с кабриолетом, а Сенедра, сосредоточенно нахмурившись, держала руку на амулете, висевшем у нее на шее.
   — Есть что-нибудь? — спросила Полгара.
   — Я слышу разные обрывки разговоров, госпожа Полгара, — ответила маленькая королева. — Там очень много народу. Подождите, кажется, я поймала Нахаза. Такой голос не забудешь! По-моему, он обращается к генералам Урвона. Они спустили гончих и знают о приближении слонов.
   — Ты сможешь снова их поймать? — спросил Белгарат.
   — Думаю, да. Если я поймала чьи-то голоса один раз, то потом уже могу легко их отыскать.
   — Отлично. Попытайся узнать, известно ли даршивским генералам, что Урвон находится впереди. Если готовится сражение, то я хочу точно знать, где оно произойдет.
   Сенедра слегка повернулась, сжав в кулаке амулет, и закрыла глаза. Вскоре она открыла их снова.
   — Хорошо бы, они говорили помедленнее, — сердито вырвалось у нее.
   — Кто? — спросил Шелк.
   — Погонщики слонов. Они треплют языками хуже, чем старухи. Стойте! Кажется, слышу. — Она помолчала, напрягая слух. — Даршивские офицеры встревожены. Они знают, что армия Урвона где-то в горах, но им неизвестно ее точное местонахождение. Ни один из их разведчиков не вернулся с докладом.
   — Очевидно, о разведчиках позаботились гончие, — заметил Шелк.
   — Так что планируют даршивцы? — спросил Белгарат.
   — Они в нерешительности. Собираются потихоньку двигаться дальше и снова выслать вперед разведчиков.
   — Хорошо. А теперь постарайся снова поймать Нахаза.
   — Попробую. — Сенедра вновь закрыла глаза. — О, это отвратительно! — воскликнула она.
   — Что, дорогая? — спросила Полгара.
   — Карандийцы обнаружили узкое ущелье. Они собираются заманить туда слонов и бросать в них сверху валуны и горящие кусты. — Она опять прислушалась. — Избавившись от слонов, они намерены атаковать даршивцев.
   — Урвон там? — осведомился Белдин.
   — Нет. Куда-то отошел. Он в бешенстве.
   — Пожалуй, тебе лучше отыскать это ущелье, — сказал горбуну Белгарат. — Битва разразится там, а я хочу быть уверенным, что это место находится позади нас, а не впереди или сверху.
   — Хорошо, — согласился Белдин, присев и расставив руки. — Поддерживайте со мной связь, — сказал он, превращаясь в ястреба.
   Они двинулись дальше осторожным шагом, и Гарион пристегнул щит.
   — По-твоему, это поможет, если мы наткнемся на целую армию? — спросил его Закет.
   — Не слишком поможет, но и не повредит. Белгарат ехал, подняв лицо к пасмурному небу.
   Гарион ощутил поток мыслей старика.
   — Не так громко, отец, — предупредила Полгара. — Вокруг нас гролимы.
   — Ну и что? — отозвался он. — Они не смогут определить, кто издает звук, и подумают, что это просто другой гролим.
   Все не сводили глаз со старого волшебника.
   — Это на севере! — воскликнул он наконец. — Белдин обнаружил ущелье с засадой. Оно позади нас. Теперь немного скачки, и мы спасемся от обеих армий.
   — Тогда поскачем немедленно, — предложил Шелк.

Глава 23

   Они мчались галопом на юг по пустынной западной Даршиве. Бархотка вновь правила лошадью Сенедры. Маленькая королева одной рукой держалась за сиденье двуколки, а в другой сжимала амулет.
   — Даршивцы все еще не знают, что Урвон ждет их в засаде, — сообщила она.
   — Думаю, они скоро об этом узнают, — откликнулся Шелк.
   — Сколько отсюда до границы Гандахара? — спросил у Закета Гарион.
   — По-моему, около двадцати лиг.
   — Неужели, дедушка, — обратился Гарион к Белгарату, — мы должны забираться так далеко на юг?
   — Может, нам и не придется, — ответил старик. — Белдин летит впереди. Как только мы минуем разведчиков Урвона, он поведет нас в горы. Я не вижу особой необходимости углубляться в Гандахар.
   Они поехали дальше.
   Облачность заметно усилилась, и Гарион ощутил на лице первые капли холодного дождя.
   Они взобрались на холм, и Белгарат приподнялся в стременах, стараясь рассмотреть, что находится впереди.
   — Взгляни, — указал он Гариону. — Белдин описывает круги.
   Гарион устремил взгляд через узкую долину. Одинокая птица, казавшаяся на таком расстоянии черной точкой, медленно парила в воздухе. Когда они начали спускаться вниз, птица повернулась и полетела на запад. Путешественники последовали за ней.
   Пошел дождь, заслоняя окрестности серой пеленой.
   — Тебе, наверное, нравится скакать под дождем? — с тяжеловесной иронией спросил у евнуха Шелк.
   — При данных обстоятельствах — да, — ответил Сади. — Конечно, дождь не туман, но он тоже ухудшает видимость, а это неплохо, учитывая, сколько людей нас ищут.
   — В этом есть смысл, — признал Шелк, плотнее закутываясь в плащ.
   Местность делалась все более неровной; там и тут торчали обтесанные непогодой валуны. После получаса езды Белдин привел их в ущелье, каменные стены которого становились все выше и круче.
   Полдень давно уже миновал, путешественники промокли до нитки. Гарион вытер лицо и вгляделся вперед. Небо на западе светлело, обещая прояснение. Гарион только теперь осознал, насколько его угнетала серая мгла, нависающая над Даршивой. Он пришпорил Кретьена, вообразив, что, оказавшись снова на солнце, они будут в безопасности.
   За поворотом Гарион увидел стоявшего впереди Белдина. Волосы горбуна свисали на плечи мокрыми прядями, а с бороды капала вода.
   — Лучше бы вам так не торопиться, — посоветовал он. — Я за милю услышал ваше приближение, а мы здесь не одни.
   Гарион нехотя приостановил Кретьена.
   — Куда ведет это ущелье? — спросил горбуна Белгарат.
   — Оно извивается туда-сюда, но в конце концов выходит к горному хребту, который тянется с севера на юг. Если мы поедем на север, то выберемся к торговому пути, а это кратчайшая дорога в Далазию.
   — Но это известно и другим, не так ли?
   — Конечно, известно. Но их мы опережаем на целый день, а им еще предстоит сражение.
   — Ты снова полетишь на разведку?
   — Нет, пока не прекратится дождь. У меня намокли перья. Мне понадобился бы подъемный кран, чтобы взлететь. Когда мы доберемся к хребту, нужно быть особенно осторожным. В паре лиг к северу он проходит как раз над тем местом, где Нахаз устроил засаду.
   — Твой выбор маршрута оставляет желать лучшего, — заметил Белгарат. — Стоит кому-нибудь из сидящих в засаде посмотреть вверх, и нас атакует половина армии Урвона.
   — Нет, если только они не умеют летать. Несколько тысяч лет назад землетрясение хорошо поработало над хребтом, разделив его надвое. Там теперь крутые утесы.
   — Какой высоты?
   — Достаточной — около тысячи футов.
   — А насколько далеко торговый путь?
   — Примерно в пятнадцати лигах от того места, где мы поднимемся на хребет.
   — Значит, севернее армии Урвона?
   — Гораздо севернее.
   — Тогда почему Нахаз миновал его, а не просто повернул на запад?
   — Возможно, он не хотел, чтобы даршивцы с их слонами последовали за ними. Кроме того, он демон и не упустит возможности устроить бойню.
   — Может, и так. Думаешь, битва начнется сегодня?
   — Сомневаюсь. Слоны передвигаются медленно, и даршивцам приходится приноравливаться к их скорости. Сейчас они вот-вот начнут устраиваться на ночь. Но следующее утро, думаю, будет шумным.
   — Тогда нам, может быть, проехать мимо засады ночью?
   — Не советую. Вы ведь не сможете зажечь факелы, и если чья-нибудь лошадь сорвется с утеса, то разлетится на мелкие кусочки вместе с всадником.
   — Ты уверен, что не можешь летать? — осведомился Белгарат.
   — Конечно, уверен. Тебе не поднять меня в воздух даже катапультой.
   — А почему бы тебе не превратиться в утку?
   — Почему бы тебе не заняться своими делами?
   — Ладно, Гарион, — проворчал Белгарат. — Придется нам отправляться на разведку. — Он спешился, превратился в волка и побежал по ущелью. Гарион, также в волчьем обличье, последовал за ним.
   Уже наступил вечер, когда стены ущелья начали расширяться и они увидели впереди линию хребта. Добравшись до нее, они побежали к северу под постепенно утихающим дождем.
   — Дедушка, — мысленно произнес Гарион, — по-моему, там пещера. — Он указал носом на отверстие в скале.
   — Давай посмотрим.
   Отверстие было не более чем широкой трещиной, а пещера внутри не слишком расширялась. Зато она была глубокой, походя на длинный коридор.