Страница:
Чего нельзя сказать о Спархоке. Незадолго до рассвета он вышел из спальни — взъерошенный, заспанный и слегка раздраженный.
Принцесса Даная вошла в большую центральную комнату, рассеянно волоча за собой Ролло.
— Ты не видел мою кошку? — обратилась она к отцу.
— Она в постели с твоей матерью, — кратко ответил он.
— Мне следовало самой догадаться. Мурр нравится мамин запах. Она сама мне об этом сказала.
Спархок огляделся и тщательно прикрыл дверь спальни.
— Мне опять нужно поговорить с Сефренией, — сказал он.
— Хорошо.
— Только не здесь. Я подыщу другое место.
— Что случилось вчера вечером?
— Нам придется отправиться в Дарезию.
— Я думала, ты собираешься разобраться с Дрегнатом.
— Так оно и есть — в какой-то степени. Похоже, что некто — или нечто, стоящее за всей этой историей с Дрегнатом, угнездилось на Дарезийском континенте. Думается мне, что там мы сможем узнать об этом «нечто» гораздо больше, чем здесь. Я договорюсь, чтобы тебя отвезли в Симмур.
Даная поджала губки.
— Нет, — сказала она, — вряд ли. Пожалуй, я поеду с вами.
— Это совершенно исключено.
— Ой, Спархок, не будь ты ребенком. Я поеду с вами, потому что там вы не сможете без меня обойтись. — Она пренебрежительно швырнула Ролло в угол. — Я поеду еще и потому, что ты не сможешь остановить меня. Придумай какую-нибудь причину, чтобы взять меня с собой, Спархок. Иначе тебе придется объяснять маме, как это я ухитрилась обогнать вас и почему сижу на дереве где-нибудь у дороги. Оденься, отец, и пойдем поищем место, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.
Некоторое время спустя Спархок и его дочь взбирались по узкой винтовой деревянной лестнице, которая вела в маковку на кровле большого купола Базилики. Трудно было, пожалуй, найти во всем мире более уединенное место, особенно если учесть, что деревянные ступеньки не то что скрипели — визжали, стоило кому-то ступить на них.
Когда они добрались до самой маковки, возвышавшейся над всем Святым Городом, Даная несколько минут молча смотрела на Чиреллос.
— Насколько же лучше видно с высоты, — заметила она. — Пожалуй, это единственная причина, по которой мне так нравится летать.
— Ты умеешь летать?
— Конечно. А ты разве нет?
— Тебе лучше знать, Афраэль.
— Я просто поддразнила тебя, Спархок, — рассмеялась она. — Давай-ка начнем.
Она уселась, скрестив ноги, подняла личико и пропела ту самую трель флейты, которую Спархок уже один раз слышал в Симмуре. И вновь, когда трель затихла, глаза Данаи закрылись, и лицо стало пустым, неподвижным.
— Ну, а теперь-то что стряслось, Спархок? — В голосе Сефрении явственно слышалось раздражение.
— В чем дело, матушка?
— Ты хоть понимаешь, что здесь сейчас середина ночи?
— Разве?
— Конечно. Солнце сейчас над вашей половиной мира.
— Поразительно… хотя, если задуматься, так оно и должно быть. Я помешал тебе?
— По правде говоря, да.
— Чем же это ты занималась посреди ночи?
— Не твое дело. Что тебе нужно?
— Мы скоро будем в Дарезии.
— Что?!
— Император пригласил нас… вернее, если быть точным, пригласил он меня, а остальные просто увязались за мной. Элана намерена нанести официальный визит в Материон, чтобы у нас всех был предлог появиться в Дарезии.
— Ты случайно не спятил, Спархок? Тамульская империя сейчас — очень опасное место.
— Ну уж верно не более опасное, чем Эозия. По пути из Симмура в Чиреллос на нас напали древние ламорки.
— Скорее всего, это были самые обыкновенные ламорки, переодетые древними.
— Сомневаюсь в этом, Сефрения. Когда мы начали одерживать верх, они исчезли.
— Все?
— Кроме тех, кто был уже мертв. Тебя не заденет, если я порассуждаю логически?
— Рассуждай, только не слишком увлекайся.
— Мы почти убеждены, что нападавшие действительно были древними ламорками, а посол Оскайн рассказал нам, что в Дарезии тоже кто-то воскрешает героев прошлого. Логика подсказывает мне, что истоки всех этих воскрешений кроются в Тамульской империи и что цель их в том, чтобы растормошить националистические порывы и ослабить центральные правительства — Империю в Дарезии и Церковь в Эозии. Если мы правы насчет того, что источник всей этой деятельности где-то в Тамульской империи, разве не логично будет поискать его именно там? Где ты сейчас, матушка?
— Мы с Вэнионом в Сарсосе, в восточном Астеле. Тебе лучше приехать сюда, Спархок. От этих разговоров на расстоянии слишком много путаницы.
Спархок на миг задумался, вспоминая карту Дарезии.
— Тогда мы отправимся сушей. Я что-нибудь придумаю, чтобы уговорить на это остальных.
— Постарайся не задерживаться, Спархок. Нам очень, очень важно поскорее поговорить один на один.
— Это уж точно. Приятных снов, матушка.
— Я не спала.
— Вот как? Чем же ты занималась?
— Спархок, ты разве не слышал, что она тебе уже говорила? — осведомилась Даная.
— Что именно?
— Что это не твое дело.
— Потрясающе превосходная идея, ваше величество! — говорил Оскайн позже тем утром, когда они вновь собрались в малом аудиенц-зале Долманта. — Мне бы она не пришла в голову и за миллион лет. Правители вассальных народов не являются в Материон без вызова его императорского величества.
— Правители Эозии пользуются куда большей свободой, ваше превосходительство, — пояснил Эмбан. — Они совершенно самостоятельны.
— Поразительно! И церковь не имеет никакого влияния на их деятельность, ваша светлость?
— Боюсь, что только в духовных делах.
— Но это же, наверное, неудобно?
— Вы и представить себе не можете, посол Оскайн, насколько неудобно, — вздохнул Долмант, укоризненно покосившись на Элану.
— Не вредничай, Сарати, — пробормотала она.
— Так значит, в Эозии не существует настоящей верховной власти? И ни у кого нет абсолютного права принимать окончательные решения?
— Мы делимся этой ответственностью, ваше превосходительство, — пояснила Элана. — Мы обожаем делиться, не правда ли, Сарати?
— Разумеется, — пробормотал Долмант без особого воодушевления.
— Чередование стычек и примирений в эозийской политике в чем-то весьма выгодно, ваше превосходительство, — промурлыкал Стрейджен. — Привычка к компромиссам помогает нам сводить вместе самые разные точки зрения.
— Мы, тамульцы, полагаем, что иметь одну на всех точку зрения намного удобнее.
— И это, конечно же, точка зрения императора? А что же бывает, когда император оказывается идиотом? Или сумасшедшим?
— Это уже забота правительства, — без тени смущения пояснил Оскайн. — Впрочем, подобные недоразумения почему-то, как правило, не заживаются на свете.
— А-а, — протянул Стрейджен.
— Может быть, перейдем к делу? — спросил Эмбан. Он пересек зал и остановился у висевшей на стене огромной карты известного мира. — Быстрее всего отправиться морем, — продолжал он. — Мы могли бы отплыть из Мэделя в Каммории, пересечь Внутреннее море, а затем, обогнув южную оконечность Дарезии, вдоль восточного побережья плыть до самого Материона.
— Мы? — переспросил сэр Тиниен.
— А разве я не сказал? — удивился Эмбан. — Я отправляюсь с вами. Официально я — духовник королевы, на самом деле — личный посланник архипрелата.
— Было бы разумнее сохранить эленийский привкус этого путешествия, — пояснил Долмант, — по крайней мере, в восприятии дарезийцев. Не стоит путаться, одновременно посылая в Материон два разных посольства.
Спархоку приходилось решать быстро, а отталкиваться ему было почти что не от чего.
— Морское путешествие имеет свои очевидные преимущества, — сказал он, — но мне сдается, что у него есть один крупный недостаток.
— Вот как? — отозвался Эмбан.
— Для потребностей официального визита оно годится вполне, зато совершенно не отвечает нашей истинной цели путешествия в Тамульскую империю. Ваше превосходительство, что ожидает нас, когда мы прибудем в Материон?
— То же, что и везде, — пожал плечами Оскайн. — Аудиенции, балы, военные парады, концерты — словом, вся та бессмысленная суета, которую мы так обожаем.
— Вот именно, — согласился Спархок. — И ничем основательным заняться нам не удастся, верно?
— Скорее всего, нет.
— Но мы ведь отправляемся в Дарезию не ради участия в бесконечных пирушках. На самом деле нам нужно отыскать источник недавних неприятностей. Нам нужна информация, а не развлечения, а информацию проще всего добыть в провинциях, а не в столице. Я думаю, нам нужно подыскать предлог проехать через провинции. — Это было вполне здравое предложение, которое к тому же хорошо скрывало истинную причину желания Спархока отправиться в Дарезию сушей.
На лице Эмбана появилось страдальческое выражение.
— Но ведь это путешествие растянется на несколько месяцев!
— Ваша светлость, сидя в Материоне, мы добьемся примерно того же, как если бы оставались дома. Нам необходимо оказаться вне стен столицы.
Эмбан застонал.
— Спархок, неужели ты окончательно решил вынудить меня проехать верхом весь путь до Материона?
— Можете остаться дома, ваша светлость, — предложил Спархок. — Мы могли бы взять с собой патриарха Бергстена. Он по крайней мере лучше дерется.
— Довольно, Спархок, — твердо сказал Долмант.
— Политика компромисса — весьма любопытное явление, милорд Стрейджен, — заметил Оскайн. — У нас в Материоне без колебаний и обсуждений последовали бы маршруту, составленному патриархом Укеры. Мы стараемся по возможности не допускать возникновения альтернативы.
— Добро пожаловать в Эозию, ваше превосходительство, — усмехнулся Стрейджен.
— Можно мне сказать? — вежливо спросил Халэд.
— Разумеется, — ответил Долмант. Халэд поднялся, подошел к карте и принялся измерять расстояния.
— Хороший конь покрывает за день десять лиг, хороший корабль — тридцать, если, конечно, держится попутный ветер. — Он огляделся, нахмурясь. — Почему это Телэна никогда нет рядом, когда он нужен? Он мог бы высчитать все это в уме, а мне приходится считать на пальцах.
— Он сказал, что ему нужно кое о чем позаботиться, — пояснил Берит.
Халэд что-то проворчал.
— Нас интересует только то, что происходит в Дарезии, так что нам незачем ехать через всю Эозию. Мы могли бы отплыть из Мэделя, как предложил патриарх Эмбан, пересечь Внутреннее море и высадиться на восточном побережье Земоха в… — он поглядел на карту и ткнул пальцем, — в Салеше. Это девятьсот лиг — тридцать дней пути. Если бы мы отправились сушей, расстояние было бы то же самое, но все путешествие заняло бы девяносто дней. Так мы сбережем по меньшей мере два месяца.
— Это уже кое-что, — ворчливо согласился Эмбан.
Спархок был совершенно уверен, что им удастся сберечь куда больше, чем два месяца. Он взглянул на дочь, которая играла с котенком под бдительным присмотром Миртаи. Принцесса Даная весьма часто присутствовала там, где ей как будто нечего было делать. Никто отчего-то не подвергал сомнению это ее право. Спархок знал, что Богиня-Дитя Афраэль способна сжать время, но не был уверен, что ей удастся это сделать так же незаметно в нынешнем обличье, как в те дни, когда она была Флейтой.
Принцесса Даная посмотрела на него и закатила глаза с выражением полного отчаяния, которое относилось к его, Спархока, ограниченности. Затем она серьезно кивнула.
Спархок вздохнул свободнее.
— Теперь, — сказал он, — поговорим о безопасности королевы. Посол Оскайн, сколько охраны может взять с собой моя жена, чтобы у всей Дарезии глаза не полезли на лоб?
— Дипломатические соглашения на сей счет высказываются слегка туманно, сэр Спархок. Спархок оглядел своих друзей.
— Если б я знал, что мне это сойдет с рук, я бы взял с собой всех рыцарей церкви, — признался он.
— Это визит, а не вторжение, Спархок, — заметил Тиниен. — Ваше превосходительство, сотня рыцарей в доспехах не испугает его императорское величество?
— Это символическое число, — подумав, сказал Оскайн, — достаточно внушительное, но не настолько грозное. Мы проедем через Астел, и в Дарсасе, его столице, вы сможете взять атанский эскорт. Если гостей императора будет сопровождать изрядное количество атанов, это вряд ли вызовет чье-либо недоумение.
— Отличная мысль, — согласился Спархок.
— Ты можешь взять с собой не только рыцарей, Спархок, — сказала Миртаи. — В степях центрального Астела тоже живут пелои, и они происходят от тех же корней, что и народ Кринга. Быть может, ему захочется навестить своих родичей в Дарезии.
— Ах да, — сказал Оскайн, — пелои. Я и забыл, что у вас в Эозии тоже есть эти дикари. Они очень возбудимы и порой ненадежны. Вы уверены, что этот Кринг пожелает сопровождать нас?
— Кринг поскачет в огонь, если я его о том попрошу, — уверенно ответила Миртаи.
— Доми весьма увлечен нашей Миртаи, ваше превосходительство, — улыбнулась Элана. — Три-четыре раза в год он приезжает в Симмур, чтобы сделать ей предложение.
— Пелои — хорошие воины, атана, — заметил Оскайн. — Ты не посрамила бы себя в глазах своего народа, если бы дала ему согласие.
— Мужья, Оскайн, привыкли считать, что их жены уже никуда от них не денутся, — заметила Миртаи с загадочной усмешечкой. — Поклонники, напротив, куда как внимательны, и мне очень нравится, как Кринг ухаживает за мной. Он пишет красивые стихи. Однажды он сравнил меня с золотым рассветом. По-моему, это очень мило.
— А вот ты никогда не писал мне стихов, Спархок, — упрекнула Элана.
— Эленийский язык беден, моя королева, — отозвался он. — В нем нет слов, чтобы отдать должное твоей красоте.
— Неплохо сказано, — пробормотал Келтэн.
— Думаю, что всем нам предстоит сейчас заняться письмами, — сказал Долмант. — Мы должны еще немало сделать, прежде чем вы отправитесь в путь. Посол Оскайн, я отдам в твое распоряжение самый быстроходный корабль, чтобы ты мог сообщить императору о визите королевы Элении.
— С разрешения архипрелата я скорее предпочел бы отправить к императору гонца, чем ехать самому. В разных частях Империи существует немало общественных и политических особенностей. Если бы я отправился с ее величеством, я бы мог помочь ей дельным советом.
— Мне будет очень приятно, если рядом окажется хоть один цивилизованный человек, ваше превосходительство, — улыбнулась Элана. — Вы не представляете, каково быть окруженной людьми, которым шьет наряды кузнец.
В комнату вошел Телэн, явно возбужденный.
— Где ты был? — почти хором спросили несколько голосов.
— Как приятно знать, что тебя так любят и так искренне интересуются твоими делами, — заметил мальчик, отвесив поклон с преувеличенно сардоническим видом. — Я потрясен этим выражением всеобщей приязни.
Посол Оскайн озадаченно глянул на Долманта.
— Это слишком долго объяснять, ваше превосходительство, — устало сказал Долмант. — Просто присматривайте за своими драгоценностями, покуда этот мальчишка рядом.
— Сарати, — возмутился Телэн, — я уже почти неделю ничего не крал!
— Недурное начало, — заметил Эмбан.
— От старых привычек трудно избавиться, ваша светлость, — ухмыльнулся Телэн.
— Кстати, если уж вам всем так хочется это знать, я немного пошастал по городу и, представьте себе, наткнулся на старого приятеля. Можете ли вы поверить, что Крегер в Чиреллосе?
Принцесса Даная вошла в большую центральную комнату, рассеянно волоча за собой Ролло.
— Ты не видел мою кошку? — обратилась она к отцу.
— Она в постели с твоей матерью, — кратко ответил он.
— Мне следовало самой догадаться. Мурр нравится мамин запах. Она сама мне об этом сказала.
Спархок огляделся и тщательно прикрыл дверь спальни.
— Мне опять нужно поговорить с Сефренией, — сказал он.
— Хорошо.
— Только не здесь. Я подыщу другое место.
— Что случилось вчера вечером?
— Нам придется отправиться в Дарезию.
— Я думала, ты собираешься разобраться с Дрегнатом.
— Так оно и есть — в какой-то степени. Похоже, что некто — или нечто, стоящее за всей этой историей с Дрегнатом, угнездилось на Дарезийском континенте. Думается мне, что там мы сможем узнать об этом «нечто» гораздо больше, чем здесь. Я договорюсь, чтобы тебя отвезли в Симмур.
Даная поджала губки.
— Нет, — сказала она, — вряд ли. Пожалуй, я поеду с вами.
— Это совершенно исключено.
— Ой, Спархок, не будь ты ребенком. Я поеду с вами, потому что там вы не сможете без меня обойтись. — Она пренебрежительно швырнула Ролло в угол. — Я поеду еще и потому, что ты не сможешь остановить меня. Придумай какую-нибудь причину, чтобы взять меня с собой, Спархок. Иначе тебе придется объяснять маме, как это я ухитрилась обогнать вас и почему сижу на дереве где-нибудь у дороги. Оденься, отец, и пойдем поищем место, где мы сможем поговорить с глазу на глаз.
Некоторое время спустя Спархок и его дочь взбирались по узкой винтовой деревянной лестнице, которая вела в маковку на кровле большого купола Базилики. Трудно было, пожалуй, найти во всем мире более уединенное место, особенно если учесть, что деревянные ступеньки не то что скрипели — визжали, стоило кому-то ступить на них.
Когда они добрались до самой маковки, возвышавшейся над всем Святым Городом, Даная несколько минут молча смотрела на Чиреллос.
— Насколько же лучше видно с высоты, — заметила она. — Пожалуй, это единственная причина, по которой мне так нравится летать.
— Ты умеешь летать?
— Конечно. А ты разве нет?
— Тебе лучше знать, Афраэль.
— Я просто поддразнила тебя, Спархок, — рассмеялась она. — Давай-ка начнем.
Она уселась, скрестив ноги, подняла личико и пропела ту самую трель флейты, которую Спархок уже один раз слышал в Симмуре. И вновь, когда трель затихла, глаза Данаи закрылись, и лицо стало пустым, неподвижным.
— Ну, а теперь-то что стряслось, Спархок? — В голосе Сефрении явственно слышалось раздражение.
— В чем дело, матушка?
— Ты хоть понимаешь, что здесь сейчас середина ночи?
— Разве?
— Конечно. Солнце сейчас над вашей половиной мира.
— Поразительно… хотя, если задуматься, так оно и должно быть. Я помешал тебе?
— По правде говоря, да.
— Чем же это ты занималась посреди ночи?
— Не твое дело. Что тебе нужно?
— Мы скоро будем в Дарезии.
— Что?!
— Император пригласил нас… вернее, если быть точным, пригласил он меня, а остальные просто увязались за мной. Элана намерена нанести официальный визит в Материон, чтобы у нас всех был предлог появиться в Дарезии.
— Ты случайно не спятил, Спархок? Тамульская империя сейчас — очень опасное место.
— Ну уж верно не более опасное, чем Эозия. По пути из Симмура в Чиреллос на нас напали древние ламорки.
— Скорее всего, это были самые обыкновенные ламорки, переодетые древними.
— Сомневаюсь в этом, Сефрения. Когда мы начали одерживать верх, они исчезли.
— Все?
— Кроме тех, кто был уже мертв. Тебя не заденет, если я порассуждаю логически?
— Рассуждай, только не слишком увлекайся.
— Мы почти убеждены, что нападавшие действительно были древними ламорками, а посол Оскайн рассказал нам, что в Дарезии тоже кто-то воскрешает героев прошлого. Логика подсказывает мне, что истоки всех этих воскрешений кроются в Тамульской империи и что цель их в том, чтобы растормошить националистические порывы и ослабить центральные правительства — Империю в Дарезии и Церковь в Эозии. Если мы правы насчет того, что источник всей этой деятельности где-то в Тамульской империи, разве не логично будет поискать его именно там? Где ты сейчас, матушка?
— Мы с Вэнионом в Сарсосе, в восточном Астеле. Тебе лучше приехать сюда, Спархок. От этих разговоров на расстоянии слишком много путаницы.
Спархок на миг задумался, вспоминая карту Дарезии.
— Тогда мы отправимся сушей. Я что-нибудь придумаю, чтобы уговорить на это остальных.
— Постарайся не задерживаться, Спархок. Нам очень, очень важно поскорее поговорить один на один.
— Это уж точно. Приятных снов, матушка.
— Я не спала.
— Вот как? Чем же ты занималась?
— Спархок, ты разве не слышал, что она тебе уже говорила? — осведомилась Даная.
— Что именно?
— Что это не твое дело.
— Потрясающе превосходная идея, ваше величество! — говорил Оскайн позже тем утром, когда они вновь собрались в малом аудиенц-зале Долманта. — Мне бы она не пришла в голову и за миллион лет. Правители вассальных народов не являются в Материон без вызова его императорского величества.
— Правители Эозии пользуются куда большей свободой, ваше превосходительство, — пояснил Эмбан. — Они совершенно самостоятельны.
— Поразительно! И церковь не имеет никакого влияния на их деятельность, ваша светлость?
— Боюсь, что только в духовных делах.
— Но это же, наверное, неудобно?
— Вы и представить себе не можете, посол Оскайн, насколько неудобно, — вздохнул Долмант, укоризненно покосившись на Элану.
— Не вредничай, Сарати, — пробормотала она.
— Так значит, в Эозии не существует настоящей верховной власти? И ни у кого нет абсолютного права принимать окончательные решения?
— Мы делимся этой ответственностью, ваше превосходительство, — пояснила Элана. — Мы обожаем делиться, не правда ли, Сарати?
— Разумеется, — пробормотал Долмант без особого воодушевления.
— Чередование стычек и примирений в эозийской политике в чем-то весьма выгодно, ваше превосходительство, — промурлыкал Стрейджен. — Привычка к компромиссам помогает нам сводить вместе самые разные точки зрения.
— Мы, тамульцы, полагаем, что иметь одну на всех точку зрения намного удобнее.
— И это, конечно же, точка зрения императора? А что же бывает, когда император оказывается идиотом? Или сумасшедшим?
— Это уже забота правительства, — без тени смущения пояснил Оскайн. — Впрочем, подобные недоразумения почему-то, как правило, не заживаются на свете.
— А-а, — протянул Стрейджен.
— Может быть, перейдем к делу? — спросил Эмбан. Он пересек зал и остановился у висевшей на стене огромной карты известного мира. — Быстрее всего отправиться морем, — продолжал он. — Мы могли бы отплыть из Мэделя в Каммории, пересечь Внутреннее море, а затем, обогнув южную оконечность Дарезии, вдоль восточного побережья плыть до самого Материона.
— Мы? — переспросил сэр Тиниен.
— А разве я не сказал? — удивился Эмбан. — Я отправляюсь с вами. Официально я — духовник королевы, на самом деле — личный посланник архипрелата.
— Было бы разумнее сохранить эленийский привкус этого путешествия, — пояснил Долмант, — по крайней мере, в восприятии дарезийцев. Не стоит путаться, одновременно посылая в Материон два разных посольства.
Спархоку приходилось решать быстро, а отталкиваться ему было почти что не от чего.
— Морское путешествие имеет свои очевидные преимущества, — сказал он, — но мне сдается, что у него есть один крупный недостаток.
— Вот как? — отозвался Эмбан.
— Для потребностей официального визита оно годится вполне, зато совершенно не отвечает нашей истинной цели путешествия в Тамульскую империю. Ваше превосходительство, что ожидает нас, когда мы прибудем в Материон?
— То же, что и везде, — пожал плечами Оскайн. — Аудиенции, балы, военные парады, концерты — словом, вся та бессмысленная суета, которую мы так обожаем.
— Вот именно, — согласился Спархок. — И ничем основательным заняться нам не удастся, верно?
— Скорее всего, нет.
— Но мы ведь отправляемся в Дарезию не ради участия в бесконечных пирушках. На самом деле нам нужно отыскать источник недавних неприятностей. Нам нужна информация, а не развлечения, а информацию проще всего добыть в провинциях, а не в столице. Я думаю, нам нужно подыскать предлог проехать через провинции. — Это было вполне здравое предложение, которое к тому же хорошо скрывало истинную причину желания Спархока отправиться в Дарезию сушей.
На лице Эмбана появилось страдальческое выражение.
— Но ведь это путешествие растянется на несколько месяцев!
— Ваша светлость, сидя в Материоне, мы добьемся примерно того же, как если бы оставались дома. Нам необходимо оказаться вне стен столицы.
Эмбан застонал.
— Спархок, неужели ты окончательно решил вынудить меня проехать верхом весь путь до Материона?
— Можете остаться дома, ваша светлость, — предложил Спархок. — Мы могли бы взять с собой патриарха Бергстена. Он по крайней мере лучше дерется.
— Довольно, Спархок, — твердо сказал Долмант.
— Политика компромисса — весьма любопытное явление, милорд Стрейджен, — заметил Оскайн. — У нас в Материоне без колебаний и обсуждений последовали бы маршруту, составленному патриархом Укеры. Мы стараемся по возможности не допускать возникновения альтернативы.
— Добро пожаловать в Эозию, ваше превосходительство, — усмехнулся Стрейджен.
— Можно мне сказать? — вежливо спросил Халэд.
— Разумеется, — ответил Долмант. Халэд поднялся, подошел к карте и принялся измерять расстояния.
— Хороший конь покрывает за день десять лиг, хороший корабль — тридцать, если, конечно, держится попутный ветер. — Он огляделся, нахмурясь. — Почему это Телэна никогда нет рядом, когда он нужен? Он мог бы высчитать все это в уме, а мне приходится считать на пальцах.
— Он сказал, что ему нужно кое о чем позаботиться, — пояснил Берит.
Халэд что-то проворчал.
— Нас интересует только то, что происходит в Дарезии, так что нам незачем ехать через всю Эозию. Мы могли бы отплыть из Мэделя, как предложил патриарх Эмбан, пересечь Внутреннее море и высадиться на восточном побережье Земоха в… — он поглядел на карту и ткнул пальцем, — в Салеше. Это девятьсот лиг — тридцать дней пути. Если бы мы отправились сушей, расстояние было бы то же самое, но все путешествие заняло бы девяносто дней. Так мы сбережем по меньшей мере два месяца.
— Это уже кое-что, — ворчливо согласился Эмбан.
Спархок был совершенно уверен, что им удастся сберечь куда больше, чем два месяца. Он взглянул на дочь, которая играла с котенком под бдительным присмотром Миртаи. Принцесса Даная весьма часто присутствовала там, где ей как будто нечего было делать. Никто отчего-то не подвергал сомнению это ее право. Спархок знал, что Богиня-Дитя Афраэль способна сжать время, но не был уверен, что ей удастся это сделать так же незаметно в нынешнем обличье, как в те дни, когда она была Флейтой.
Принцесса Даная посмотрела на него и закатила глаза с выражением полного отчаяния, которое относилось к его, Спархока, ограниченности. Затем она серьезно кивнула.
Спархок вздохнул свободнее.
— Теперь, — сказал он, — поговорим о безопасности королевы. Посол Оскайн, сколько охраны может взять с собой моя жена, чтобы у всей Дарезии глаза не полезли на лоб?
— Дипломатические соглашения на сей счет высказываются слегка туманно, сэр Спархок. Спархок оглядел своих друзей.
— Если б я знал, что мне это сойдет с рук, я бы взял с собой всех рыцарей церкви, — признался он.
— Это визит, а не вторжение, Спархок, — заметил Тиниен. — Ваше превосходительство, сотня рыцарей в доспехах не испугает его императорское величество?
— Это символическое число, — подумав, сказал Оскайн, — достаточно внушительное, но не настолько грозное. Мы проедем через Астел, и в Дарсасе, его столице, вы сможете взять атанский эскорт. Если гостей императора будет сопровождать изрядное количество атанов, это вряд ли вызовет чье-либо недоумение.
— Отличная мысль, — согласился Спархок.
— Ты можешь взять с собой не только рыцарей, Спархок, — сказала Миртаи. — В степях центрального Астела тоже живут пелои, и они происходят от тех же корней, что и народ Кринга. Быть может, ему захочется навестить своих родичей в Дарезии.
— Ах да, — сказал Оскайн, — пелои. Я и забыл, что у вас в Эозии тоже есть эти дикари. Они очень возбудимы и порой ненадежны. Вы уверены, что этот Кринг пожелает сопровождать нас?
— Кринг поскачет в огонь, если я его о том попрошу, — уверенно ответила Миртаи.
— Доми весьма увлечен нашей Миртаи, ваше превосходительство, — улыбнулась Элана. — Три-четыре раза в год он приезжает в Симмур, чтобы сделать ей предложение.
— Пелои — хорошие воины, атана, — заметил Оскайн. — Ты не посрамила бы себя в глазах своего народа, если бы дала ему согласие.
— Мужья, Оскайн, привыкли считать, что их жены уже никуда от них не денутся, — заметила Миртаи с загадочной усмешечкой. — Поклонники, напротив, куда как внимательны, и мне очень нравится, как Кринг ухаживает за мной. Он пишет красивые стихи. Однажды он сравнил меня с золотым рассветом. По-моему, это очень мило.
— А вот ты никогда не писал мне стихов, Спархок, — упрекнула Элана.
— Эленийский язык беден, моя королева, — отозвался он. — В нем нет слов, чтобы отдать должное твоей красоте.
— Неплохо сказано, — пробормотал Келтэн.
— Думаю, что всем нам предстоит сейчас заняться письмами, — сказал Долмант. — Мы должны еще немало сделать, прежде чем вы отправитесь в путь. Посол Оскайн, я отдам в твое распоряжение самый быстроходный корабль, чтобы ты мог сообщить императору о визите королевы Элении.
— С разрешения архипрелата я скорее предпочел бы отправить к императору гонца, чем ехать самому. В разных частях Империи существует немало общественных и политических особенностей. Если бы я отправился с ее величеством, я бы мог помочь ей дельным советом.
— Мне будет очень приятно, если рядом окажется хоть один цивилизованный человек, ваше превосходительство, — улыбнулась Элана. — Вы не представляете, каково быть окруженной людьми, которым шьет наряды кузнец.
В комнату вошел Телэн, явно возбужденный.
— Где ты был? — почти хором спросили несколько голосов.
— Как приятно знать, что тебя так любят и так искренне интересуются твоими делами, — заметил мальчик, отвесив поклон с преувеличенно сардоническим видом. — Я потрясен этим выражением всеобщей приязни.
Посол Оскайн озадаченно глянул на Долманта.
— Это слишком долго объяснять, ваше превосходительство, — устало сказал Долмант. — Просто присматривайте за своими драгоценностями, покуда этот мальчишка рядом.
— Сарати, — возмутился Телэн, — я уже почти неделю ничего не крал!
— Недурное начало, — заметил Эмбан.
— От старых привычек трудно избавиться, ваша светлость, — ухмыльнулся Телэн.
— Кстати, если уж вам всем так хочется это знать, я немного пошастал по городу и, представьте себе, наткнулся на старого приятеля. Можете ли вы поверить, что Крегер в Чиреллосе?
ГЛАВА 7
«Комьеру.
Моя супруга намерена нанести официальный визит в Материон, столицу Тамульской империи. Мы обнаружили, что нынешние беспорядки в Ламорканде могут быть дарезийского происхождения, а потому используем путешествие Эланы как случай отправиться туда и выяснить что удастся. Я буду держать тебя в курсе. Я одолжу двадцать пять генидианских рыцарей из вашего местного замка — в качестве части почетной стражи.
Полагаю, что ты должен приложить все усилия, дабы удержать Авина Воргунсона от укрепления любых постоянных союзов с графом Геррихом из Ламорканда. Геррих весьма глубоко замешан в некоем грандиозном заговоре, который выходит далеко за границы самого Ламорканда. Долмант, скорее всего, не будет огорчен, если ты, Дареллон и Абриэлъ отыщете какой-нибудь предлог отправиться в Ламорканд и сломать этому ублюдку шею. Однако берегитесь магии. Геррих получает помощь от кого-то, кто знает больше, чем следовало бы. Улаф сообщит тебе подробности.
Спархок».
— А это не слишком прямолинейно, милый? — спросила Элана, читая письмо через плечо мужа. От нее приятно пахло.
— Комьер и сам человек прямолинейный, Элана, — пожал плечами Спархок, откладывая перо, — а я не очень-то умею писать письма.
— Это я заметила.
Они сидели в роскошных покоях одного из церковных зданий, примыкающих к Базилике, — в этих покоях они провели весь день, сочиняя послания к разным людям, разбросанным по всему континенту.
— А тебе разве не нужно писать письма? — осведомился Спархок у своей супруги.
— Я уже написала. Собственно, мне только и нужно было, что сочинить для Лэнды коротенькую записку — он и сам хорошо знает, что ему делать. — Она искоса глянула на Миртаи, которая терпеливо подстригала коготки Мурр. Похоже, сама Мурр была от этого не в восторге. Элана улыбнулась. — Послание Миртаи Крингу было куда прямолинейней. Она позвала к себе заезжего пелоя и велела ему отправляться к Крингу и передать ее приказ прибыть с сотней своих соплеменников в Басну на границе между Земохом и Астелом. И прибавила, что если он не будет там ждать ее, когда она доберется до Басны, она сочтет это признаком того, что он ее не любит. — Элана отбросила со лба светлые волосы.
— Бедный Кринг, — усмехнулся Спархок. — Таким посланием она могла бы поднять его из мертвых. Как думаешь, она когда-нибудь примет его предложение?
— Это очень сложно сказать, Спархок. Впрочем, она к нему явно неравнодушна.
В дверь постучали, и Миртаи поднялась, чтобы впустить Келтэна.
— Отменная нынче погода, — сообщил светловолосый пандионец. — В самый раз для того, чтобы отправляться в путь.
— Как идут дела? — спросил Спархок.
— Мы почти готовы. — Келтэн, одетый в зеленый парчовый камзол, отвесил изысканный поклон Элане. — Собственно говоря, мы уже готовы. То, что происходит сейчас, — обычные чрезмерности.
— Нельзя ли выразиться пояснее, сэр Келтэн? — осведомилась Элана.
Келтэн пожал плечами.
— Все, кому не лень, проверяют все, что должны сделать другие, дабы убедиться, что ничего не упущено. — Он растянулся в кресле. — Мы окружены хлопотунами, Спархок. Никто не способен поверить, что кто-то другой может справиться со своим делом. Если Эмбан еще раз спросит меня, готовы ли рыцари к отъезду, я его, наверно, удушу. Он понятия не имеет о том, с какими хлопотами связано перемещение большого отряда на солидное расстояние. Поверите ли, он собирался уместить нас всех на одном корабле! С конями и со всем прочим.
— Пожалуй, там было бы тесновато, — улыбнулась Элана. — И сколько же кораблей он в конце концов решил взять?
— Точно не знаю. Мне все еще не известно, сколько народу вообще отправляется в дорогу. Твои придворные, о моя королева, все, как один, абсолютно убеждены, что без их общества ты попросту зачахнешь. Человек сорок уже собирают вещи.
— Ты бы лучше разубедила их, Элана, — предложил Спархок. — Мне отнюдь не улыбается тащить на край света весь твой двор.
— Но ведь мне понадобится свита, Спархок, — хотя бы для видимости.
В комнату вошел Телэн. На юном воришке было то, что он называл своей «уличной одежкой» — то есть одежда слегка не по размеру, неприметная и изрядно потрепанная.
— Он все еще здесь, — сообщил он с возбужденно блестящими глазами.
— Кто? — спросил Келтэн.
— Крегер. Скитается по Чиреллосу, как потерявшийся щенок в поисках нового хозяина. Стрейджен нанял людей из местного воровского сообщества следить за ним. Мы еще до сих пор не разобрались, что же он такое замышляет. Будь Мартэл жив, я бы сказал, что Крегер занимается тем, чем занимался и прежде, — намеренно попадается на глаза.
— Как он выглядит?
— Хуже, чем раньше. — Голос у Телэна слегка ломался, все еще колеблясь между сопрано и баритоном. — Время обошлось с Крегером неласково. Глаза у него такие, словно их варили в свином жиру, да и вообще вид неважный.
— Не могу сказать, чтобы нездоровье Крегера сильно меня огорчало, — заметил Спархок. — Впрочем, он понемногу начинает действовать мне на нервы. В последние десять или около того лет он беспрестанно маячит где-то на границе моего сознания — точно заусеница или вросший ноготь на ноге. Он вечно служит нашим врагам, но сам чересчур незначителен, чтобы с ним стоило возиться.
— Стрейджен может попросить кого-нибудь из местных воров перерезать ему глотку, — предложил Телэн. Спархок задумался.
— Пожалуй, не стоит, — наконец решил он. — Крегер всегда был хорошим источником ценных сведений. Скажи Стрейджену, что буде такая возможность представится, мы охотно поболтали бы с нашим старинным приятелем. Предложение завязать узлом ноги всегда вызывает у Крегера отменную разговорчивость.
Полчаса спустя к ним заглянул Улаф.
— Ты уже закончил письмо к Комьеру? — спросил он у Спархока.
— Он приготовил черновик, сэр Улаф, — ответила за мужа Элана. — И этот черновик решительно нуждается в наведении глянца.
— Но для Комьера не стоит наводить глянец, ваше величество. Он привык к странным письмам. Один мой брат-генидианец как-то отправил ему доклад, написанный на человеческой коже.
— На чем? — Элана ошеломленно воззрилась на талесийца.
— Просто больше писать было не на чем. Кстати, ко мне только что прибыл генидианский рыцарь с письмом от Комьера. Рыцарь возвращается в Эмсат, так что он может взять с собой письмо Спархока, если оно готово.
— Будем считать, что готово, — сказал Спархок, сложив пергамент и капая на него свечным воском, чтобы запечатать письмо. — И о чем же пишет Комьер?
— Для разнообразия — о хороших новостях. Все до единого тролли почему-то покинули Талесию.
— Куда они отправились?
— Кто знает? И кому до этого дело?
— Людей, живущих в краю, куда отправились тролли, этот вопрос может слегка заинтересовать, — предположил Келтэн.
— Это их трудности, — пожал плечами Улаф. — Однако это забавно. Тролли, как правило, не очень-то ладят друг с другом. Я даже и гадать не попытаюсь, с чего бы это они решили собраться вместе и одновременно куда-то податься. Вероятно, дискуссии по этому поводу были бы крайне любопытны. Обычно тролли, встречаясь, попросту убивают друг друга.
— Я мало чем могу помочь тебе, Спархок, — хмуро сказал Долмант, когда в тот же день, но позже они встретились наедине. — Церковь в Дарезии откололась. Тамошние священники не признают власти Чиреллоса, так что я не могу приказать им помогать тебе.
Лицо Долманта было озабоченным, и белый цвет рясы придавал его коже желтоватый отлив. По сути, Долмант правил целой империей, протянувшейся от Талесии до Каммории, и бремя обязанностей тяготило его. Перемена, которую Спархок и его друзья заметили в Долманте за последние несколько лет, происходила наверняка скорее от этого бремени, чем от надутого осознания собственного высокого положения.
— Скорее ты найдешь союзников в Астеле, чем в Эдоме или Даконии, — продолжал он. — Доктрина астелийской церкви весьма близка к нашей — близка настолько, что мы признаем астелианскую церковную иерархию. Эдом и Дакония откололись от астелийской церкви тысячи лет назад и с тех пор развивались на свой лад. — Архипрелат печально улыбнулся. — Службы, которые ведутся в этих двух королевствах, по большей части состоят из истерических обличений церкви Чиреллоса и моей персоны. Там выступают против церковной иерархии, как и в Рендоре. Если тебе случится попасть в Эдом или Даконию, жди от тамошней церкви только противоборства. То, что ты рыцарь церкви, не послужит к твоей пользе, а скорее обернется против тебя. В Эдоме и Даконии детей учат, что у рыцарей церкви есть рога и хвосты. Они сочтут, что ты вот-вот примешься жечь деревни, убивать священников и угонять народ в рабство.
— Я постараюсь держаться подальше от этих краев; Сарати, — заверил его Спархок. — Кто возглавляет астелийскую церковь?
— Номинальный ее глава — архимандрит Дарсаса. Этот невразумительный титул приблизительно равен нашему патриарху. Все священники астелийской церкви — монахи. У них нет белого духовенства.
— Существуют ли еще какие-нибудь значительные различия, которые бы мне следовало знать?
— Главным образом это различия в ритуалах службы. Сомневаюсь, чтобы тебя пригласили прочитать проповедь, так что проблем это не вызовет. И слава Богу. Довелось мне как-то слышать, как ты читаешь проповедь.
Моя супруга намерена нанести официальный визит в Материон, столицу Тамульской империи. Мы обнаружили, что нынешние беспорядки в Ламорканде могут быть дарезийского происхождения, а потому используем путешествие Эланы как случай отправиться туда и выяснить что удастся. Я буду держать тебя в курсе. Я одолжу двадцать пять генидианских рыцарей из вашего местного замка — в качестве части почетной стражи.
Полагаю, что ты должен приложить все усилия, дабы удержать Авина Воргунсона от укрепления любых постоянных союзов с графом Геррихом из Ламорканда. Геррих весьма глубоко замешан в некоем грандиозном заговоре, который выходит далеко за границы самого Ламорканда. Долмант, скорее всего, не будет огорчен, если ты, Дареллон и Абриэлъ отыщете какой-нибудь предлог отправиться в Ламорканд и сломать этому ублюдку шею. Однако берегитесь магии. Геррих получает помощь от кого-то, кто знает больше, чем следовало бы. Улаф сообщит тебе подробности.
Спархок».
— А это не слишком прямолинейно, милый? — спросила Элана, читая письмо через плечо мужа. От нее приятно пахло.
— Комьер и сам человек прямолинейный, Элана, — пожал плечами Спархок, откладывая перо, — а я не очень-то умею писать письма.
— Это я заметила.
Они сидели в роскошных покоях одного из церковных зданий, примыкающих к Базилике, — в этих покоях они провели весь день, сочиняя послания к разным людям, разбросанным по всему континенту.
— А тебе разве не нужно писать письма? — осведомился Спархок у своей супруги.
— Я уже написала. Собственно, мне только и нужно было, что сочинить для Лэнды коротенькую записку — он и сам хорошо знает, что ему делать. — Она искоса глянула на Миртаи, которая терпеливо подстригала коготки Мурр. Похоже, сама Мурр была от этого не в восторге. Элана улыбнулась. — Послание Миртаи Крингу было куда прямолинейней. Она позвала к себе заезжего пелоя и велела ему отправляться к Крингу и передать ее приказ прибыть с сотней своих соплеменников в Басну на границе между Земохом и Астелом. И прибавила, что если он не будет там ждать ее, когда она доберется до Басны, она сочтет это признаком того, что он ее не любит. — Элана отбросила со лба светлые волосы.
— Бедный Кринг, — усмехнулся Спархок. — Таким посланием она могла бы поднять его из мертвых. Как думаешь, она когда-нибудь примет его предложение?
— Это очень сложно сказать, Спархок. Впрочем, она к нему явно неравнодушна.
В дверь постучали, и Миртаи поднялась, чтобы впустить Келтэна.
— Отменная нынче погода, — сообщил светловолосый пандионец. — В самый раз для того, чтобы отправляться в путь.
— Как идут дела? — спросил Спархок.
— Мы почти готовы. — Келтэн, одетый в зеленый парчовый камзол, отвесил изысканный поклон Элане. — Собственно говоря, мы уже готовы. То, что происходит сейчас, — обычные чрезмерности.
— Нельзя ли выразиться пояснее, сэр Келтэн? — осведомилась Элана.
Келтэн пожал плечами.
— Все, кому не лень, проверяют все, что должны сделать другие, дабы убедиться, что ничего не упущено. — Он растянулся в кресле. — Мы окружены хлопотунами, Спархок. Никто не способен поверить, что кто-то другой может справиться со своим делом. Если Эмбан еще раз спросит меня, готовы ли рыцари к отъезду, я его, наверно, удушу. Он понятия не имеет о том, с какими хлопотами связано перемещение большого отряда на солидное расстояние. Поверите ли, он собирался уместить нас всех на одном корабле! С конями и со всем прочим.
— Пожалуй, там было бы тесновато, — улыбнулась Элана. — И сколько же кораблей он в конце концов решил взять?
— Точно не знаю. Мне все еще не известно, сколько народу вообще отправляется в дорогу. Твои придворные, о моя королева, все, как один, абсолютно убеждены, что без их общества ты попросту зачахнешь. Человек сорок уже собирают вещи.
— Ты бы лучше разубедила их, Элана, — предложил Спархок. — Мне отнюдь не улыбается тащить на край света весь твой двор.
— Но ведь мне понадобится свита, Спархок, — хотя бы для видимости.
В комнату вошел Телэн. На юном воришке было то, что он называл своей «уличной одежкой» — то есть одежда слегка не по размеру, неприметная и изрядно потрепанная.
— Он все еще здесь, — сообщил он с возбужденно блестящими глазами.
— Кто? — спросил Келтэн.
— Крегер. Скитается по Чиреллосу, как потерявшийся щенок в поисках нового хозяина. Стрейджен нанял людей из местного воровского сообщества следить за ним. Мы еще до сих пор не разобрались, что же он такое замышляет. Будь Мартэл жив, я бы сказал, что Крегер занимается тем, чем занимался и прежде, — намеренно попадается на глаза.
— Как он выглядит?
— Хуже, чем раньше. — Голос у Телэна слегка ломался, все еще колеблясь между сопрано и баритоном. — Время обошлось с Крегером неласково. Глаза у него такие, словно их варили в свином жиру, да и вообще вид неважный.
— Не могу сказать, чтобы нездоровье Крегера сильно меня огорчало, — заметил Спархок. — Впрочем, он понемногу начинает действовать мне на нервы. В последние десять или около того лет он беспрестанно маячит где-то на границе моего сознания — точно заусеница или вросший ноготь на ноге. Он вечно служит нашим врагам, но сам чересчур незначителен, чтобы с ним стоило возиться.
— Стрейджен может попросить кого-нибудь из местных воров перерезать ему глотку, — предложил Телэн. Спархок задумался.
— Пожалуй, не стоит, — наконец решил он. — Крегер всегда был хорошим источником ценных сведений. Скажи Стрейджену, что буде такая возможность представится, мы охотно поболтали бы с нашим старинным приятелем. Предложение завязать узлом ноги всегда вызывает у Крегера отменную разговорчивость.
Полчаса спустя к ним заглянул Улаф.
— Ты уже закончил письмо к Комьеру? — спросил он у Спархока.
— Он приготовил черновик, сэр Улаф, — ответила за мужа Элана. — И этот черновик решительно нуждается в наведении глянца.
— Но для Комьера не стоит наводить глянец, ваше величество. Он привык к странным письмам. Один мой брат-генидианец как-то отправил ему доклад, написанный на человеческой коже.
— На чем? — Элана ошеломленно воззрилась на талесийца.
— Просто больше писать было не на чем. Кстати, ко мне только что прибыл генидианский рыцарь с письмом от Комьера. Рыцарь возвращается в Эмсат, так что он может взять с собой письмо Спархока, если оно готово.
— Будем считать, что готово, — сказал Спархок, сложив пергамент и капая на него свечным воском, чтобы запечатать письмо. — И о чем же пишет Комьер?
— Для разнообразия — о хороших новостях. Все до единого тролли почему-то покинули Талесию.
— Куда они отправились?
— Кто знает? И кому до этого дело?
— Людей, живущих в краю, куда отправились тролли, этот вопрос может слегка заинтересовать, — предположил Келтэн.
— Это их трудности, — пожал плечами Улаф. — Однако это забавно. Тролли, как правило, не очень-то ладят друг с другом. Я даже и гадать не попытаюсь, с чего бы это они решили собраться вместе и одновременно куда-то податься. Вероятно, дискуссии по этому поводу были бы крайне любопытны. Обычно тролли, встречаясь, попросту убивают друг друга.
— Я мало чем могу помочь тебе, Спархок, — хмуро сказал Долмант, когда в тот же день, но позже они встретились наедине. — Церковь в Дарезии откололась. Тамошние священники не признают власти Чиреллоса, так что я не могу приказать им помогать тебе.
Лицо Долманта было озабоченным, и белый цвет рясы придавал его коже желтоватый отлив. По сути, Долмант правил целой империей, протянувшейся от Талесии до Каммории, и бремя обязанностей тяготило его. Перемена, которую Спархок и его друзья заметили в Долманте за последние несколько лет, происходила наверняка скорее от этого бремени, чем от надутого осознания собственного высокого положения.
— Скорее ты найдешь союзников в Астеле, чем в Эдоме или Даконии, — продолжал он. — Доктрина астелийской церкви весьма близка к нашей — близка настолько, что мы признаем астелианскую церковную иерархию. Эдом и Дакония откололись от астелийской церкви тысячи лет назад и с тех пор развивались на свой лад. — Архипрелат печально улыбнулся. — Службы, которые ведутся в этих двух королевствах, по большей части состоят из истерических обличений церкви Чиреллоса и моей персоны. Там выступают против церковной иерархии, как и в Рендоре. Если тебе случится попасть в Эдом или Даконию, жди от тамошней церкви только противоборства. То, что ты рыцарь церкви, не послужит к твоей пользе, а скорее обернется против тебя. В Эдоме и Даконии детей учат, что у рыцарей церкви есть рога и хвосты. Они сочтут, что ты вот-вот примешься жечь деревни, убивать священников и угонять народ в рабство.
— Я постараюсь держаться подальше от этих краев; Сарати, — заверил его Спархок. — Кто возглавляет астелийскую церковь?
— Номинальный ее глава — архимандрит Дарсаса. Этот невразумительный титул приблизительно равен нашему патриарху. Все священники астелийской церкви — монахи. У них нет белого духовенства.
— Существуют ли еще какие-нибудь значительные различия, которые бы мне следовало знать?
— Главным образом это различия в ритуалах службы. Сомневаюсь, чтобы тебя пригласили прочитать проповедь, так что проблем это не вызовет. И слава Богу. Довелось мне как-то слышать, как ты читаешь проповедь.